Fairy f..cking Tales | ходы игроков | Red Shoes

Делая пометки в блокноте, Кросби хмурился все отчаяннее. Вдоль лба пролегло уже целых три глубоких бороздки, к ним планировала присоединиться четвертая.
Он почти не смотрел на Черфилда, за весь монолог взглянув на него разве что во время красочного описания Грюнберга и неудачной попытки побега на товарняке, при этом еще и поморщившись. Видимо, представил, как Генрих со всей дури шмякнулся на рельсы.

- Как я понял, врагов вы нажить не успели, да и мстить столь оригинальным способом вряд ли кто-то станет... - задумчиво проговорил он в наступившей тишине.
- После вашего рассказа у меня нет четкого портрета убийцы, поэтому давайте тогда пройдемся по уликам, которые собственно на вас и указывают. Они появились на месте преступления именно по воле вашего призрачного недруга.

Кросби перевел дух, глотнув из обитой кожей плоской фляжки, которую он привычным жестом выудил из кармана пиджака.

- После первого убийства вы, надо сказать, хоть и попали под подозрение, но на вас у офицера Грюнберга была лишь дырка от бублика. Но стоило нам провести экспертизу улик найденных на месте второго, похожего по составу убийства и что же - в паре метров "случайно", - он сделал в воздухе кавычки, - оброненная ручка, на записке в колпачке целая эпитафия посвященная вам и дружбе, - Генрих помнил шуточное стихотворение Гарри дословно, - а теперь после снятия пальчиков, и с вашими отпечатками. Третье убийство было скорее лишним подтверждением. Лишним в прямом смысле, - усмехнулся он.

- Так вот, кто мог завладеть вашим имуществом, господин Черфильд? Следы взлома не наблюдали? В гости никто не заходил?

- Черт... - пробормотал Генрих, с большим трудом сдержав эмоции. В животе неприятно защекотало.
- Золинда Ашни... Она была в моей мастерской. Мы вместе шли обедать, но на минуту она оставалась в помещении без присмотра, когда она попросила воды, и мне пришлось отойти в заднюю комнату. Помню, при выходе я обратил внимание, что пропала моя ручка, и понял, что скорее всего ее взяла она, но тогда не придал этому значения, а затем и вовсе решил забыть об этом. Значит, она решила использовать ее в качестве улики против меня. Но это же всего лишь косвенная улика? Я вполне мог просто обронить ручку недалеко от места убийства. Конечно, с учетом первого и третьего случаев, наводит на определенные мысли, но без прямых улик все обвинение довольно зыбко. Я даже не беру в расчет отсутствие мотива - или у полиции есть мнение на этот счет? Однако же способ убийства, его же должны были анализировать? Мне так и не удалось узнать причину смерти фрау Шварц. Полиция уже прояснила этот вопрос?

Услышав про кражу, Кросби, нехорошо прищурившись, с минуту разглядывал Генриха. Потом словно очнулся, застрочил в своем блокнотике, и стало ясно, что взгляд предназначался не ему.
- Смерть во всех случаях одна и та же - раздроблены кости ступней, причем так, будто их через мясорубку пропустили. По версии судмедэксперта, тупым предметом нанесено множество ударов. И вследствие этого неизменный сердечный приступ от болевого шока. Но вот если у Эники была сердечная недостаточность, то вы должны представлять, господин Черфилд, какой силы была та боль, что заставила абсолютно здоровые сердца остановиться.

- Я сегодня же навещу фрау Ашни, но если она как-то причастна, то уж ее мотива я не понимаю вовсе. Есть у вас догадки на этот счет, господин Черфилд? Вы уж не обижайтесь, но мало общительный молодой человек, появившийся в городе совершенно недавно, вызывает гораздо больше подозрений.

Он, наконец, встал и зашагал по палате. Видимо, прежняя его поза мало способствовала размышлениям.
- Что касается судебного процесса, то при наличии достаточно профессионального защитника, шанс избежать пожизненного заключения у вас есть. Так или иначе даже косвенное ваше отношение к убийствам, приведет к разбирательству и самое малое - обвинению в пособничестве серийному убийце. Я считаю, выбор достаточно печален: умереть в тюрьме или выйти на свободу стариком.

- То есть вариантов благоприятного исхода - например, что обвинение завалится за неимением прямых улик - ждать не приходится? - с кривой усмешкой спросил Генрих.
Ситуация была и впрямь неприглядная. А учитывая его физическое состояние, о побеге можно было забыть. В тюрьму ему, понятное дело, тоже не очень хотелось. Виделся только один выход из данного тупика - найти настоящего убийцу. А потом еще и доказать суду, что это так на самом деле, а он вовсе непричастен.

- Версия судмедэксперта не выдерживает никакой критики, - покачал головой Черфилд, - во первых, в случае нанесения тупым предметом множества ударов, с учетом того, что как минимум в случае Эники Шварц было кровотечение - соответствующие следы должны были остаться на месте преступления. Брызги крови например. Орудия убийства я так понимаю тоже отсутствуют? К тому же, чтобы сердце остановилось от боли, пусть даже очень сильной - нонсенс. Возможно, у какого-то человека с сердечной недостаточностью, но у троих молодых здоровых (по крайней мере, я так полагаю) девушек одно и то же? В голову приходит единственный вариант, что они были накачены наркотиком. Это объяснит, почему фрау Шварц ничего не помнила о том, как ей наносили раны.

Парень задумался.
- Я почти уверен, что все они покупали обувь у этой фрау Ашни. Прибавьте к этому то, что я сейчас рассказал, а также то, что у всех были раздроблены именно ступни. К тому же, я слышал, что над ней издевались в школе... Возможно, именно эти жертвы? Перед своим побегом я случайно столкнулся с фрау Грюнберг, бывшей женой нашего доблестного детектива. Погибшие оказались ее подругами - и они то как раз и измывались над фрау Ашни в детстве. И она тоже покупает у нее обувь. Так что рискну предположить, что следующая жертва уже известна. У вас есть поле для работы, - Генрих улыбнулся. Чем больше он поможет детективу, тем больше шансов поймать настоящего убийцу. Со всеми вытекающими отсюда плюсами.
- И если все же соберетесь зайти к фрау Ашни, будьте осторожней. Пока все складывается не в ее пользу. А кто знает, на что способна загнанная в угол женщина... А мне не хотелось бы потерять единственного союзника... или по крайней мере, не-врага.

- Интересная у вас версия, - ухмыльнулся Кросби после упоминания судмедэксперта, -но не стоит недооценивать старика, этот докопается до самого дъявола. Версию о наркотиках он проверил тут же, все девушки оказались чисты.
- Я этого говорить не должен, но диагноз был поставлен под неким косвенным давлением. Дело в том, что отец второй девушки весьма влиятельный в вашем городке человек.Полиции сейчас очень на руку, что вы оказались под следствием. Чем быстрее они закроют дело, тем лучше для них. Иначе случатся жертвы, но уже карьерного плана.
Кросби развел руками, словно намекая на се ля ви. Злой взгляд говорил обратное - покориться системе он так же не желал.

- Что касается этой Золинды... - он внимательно выслушал все, что сказал Генрих, прежде чем, морщась и как-то нехотя, спросил, - вы не рассматриваете... - он явно колебался, - некую мистическую составляющую во всем этом? Почему такая скрупулезность в деталях, странные обстоятельства смерти? - Кросби, сомневаясь, помотал головой. Он сам будто не верил, что говорит такое.
- Было у меня дело в две тысячи десятом...Я до сих пор сомневаюсь, что мы посадили того человека. Он настаивал на невиновности, но все указывало на него. У его жертв буквально превращались в фарш внутренности, внешне девушки выглядели так, словно подверглись избиению. Парень знал всех троих достаточно хорошо и попал под подозрение первым. Бита, найденная у него дома, содержала ДНК двоих жертв. Но разве можно битой перемолоть внутренности. К сожалению, наш судмедэксперт был молод и горяч, под сомнение свои диагнозы ставить не давал. Странный был случай.... - задумчиво закончил он.

- Я проверю Ашни, прослежу. Вот только на помощь фрау Грюнберг рассчитывать не придется, Генрих. Третья погибшая оказалась ее младшей сестрой. Прошлым вечером, когда нашли ее труп, они как раз собирались вместе ночевать.

- Мистическую составляющую? - с ироничным выражением лица переспросил парень, - знаете, я предпочитаю рационалистичное мышление. К "божьей воле" и "ведьмовским силам" обращаться - это не ко мне. Должно быть какое-то научное объяснение.
Генрих замолчал. Мистика, надо же!.. И эту идею выдвигает детектив! Впрочем, его можно было понять. Все было запутано, слишком много белых пятен и вопросов, на которые ни патологоанатом, ни следователи не могли дать ответа. Но мистика - это уж чересчур. Скорее чей-то злой изощренный интеллект...

- Ну что же... Удачи вам. Я, по понятным причинам, - Черфилд звякнул цепочкой наручников, - ничем не смогу помочь. Если что найдете, расскажите мне, все равно нечего терять - пока что ситуация не в мою пользу.
Парень замолчал. Больше тут было не о чем говорить. Теперь все зависело от детектива... и, быть может, от шанса, если таковой подвернется Генриху.

- Знаете, - в тон ему усмехнулся Кросби, - до две тысячи десятого я тоже предпочитал отвергать псевдонаучные теории. До встречи.
Детектив, все еще улыбаясь чему-то задумчиво, покинул палату.
Почти сразу же дверь вновь открылась, впуская чернокожую медсестру. Она критически оглядела Генриха. Поджав губы, строго взглянула на показания приборов, потом снова на мужчину и выдавила:
- Вам нужно поспать.
Подкрутила что-то в капельнице и, удовлетворительно кивнув, вышла.

***
Несколько минут результат ее манипуляций не наступал. Дверь щелкнула, открываясь. Золинда Ашни была одета также, как и в последний раз. В руке ее по-прежнему был томик Ницше, а из дамской сумочки торчала рукоятка то ли топора. то ли большого молотка.
- Сражающемуся с чудовищами следует позаботиться о том, чтобы самому не превратиться в чудовище, - назидательно провозгласила она, ядовито улыбаясь.
Стало ясно, что это сновидение. Кошмар даже, скорее всего. Голос женщины звучал, рождая эхо, словно она говорила со дна колодца.
- Как же, как же это произошло? - нараспев проговорила Золинда, вынимая из сумочки слишком крупную кувалду. Будь это реальность, она ни за что не поместилась бы там.
Фрау Ашни вразвалочку подошла к креслу, где до этого сидел Кросби. Теперь там, будто истукан, безмолвная и отрешенная, сидела Эника Шварц. Генрих готов был поклясться - секундой ранее ее в кресле не было.
Белые туфельки точь-в-точь, что были на ней в тот роковой день, тотчас помялись от внезапного, довольно гулкого удара. Удар за ударом. Эника не кривилась от боли, сидела также неподвижно, а кувалда, опускавшаяся на ее ступни, выглядела поистине гротескно в нежных ладонях продавца обуви.
- Туфли безнадежно испорчены, - улыбаясь, констатировала Золинда.
И в задумчивости, как до этого Кросби, прошлась по палате.
- Другой вариант! - она вернулась к креслу, где все уже вновь было в порядке. Эника сидела словно статуя, белые туфельки снова стали как новые, залитый кровью пол чудесным образом очистился.

На этот раз Золинда сняла обувь Эники и повторила всю операцию. Как ни зажмуривался Генрих, вид ломаемых костей и разможженных мышц буквально стоял у него перед глазами. Звуки, сопровождающие действие, были соответствующими.
- Итак... - чуть отошла Ашни, любуясь результатами своего труда.
Затем надела на окровавленные, висящие словно тряпки, ступни, туфли, тут же пропитавшиеся кровью.
- "Посмотри назад, посмотри назад! С туфельки капает кровь,туфелька была мала, и сзади сидит не твоя невеста!" - продекламировала она и текст показался Генриху знакомым.
Неожиданно очнулась Эника. Переведя безумный взгляд с кувалды на собственные ноги, она закричала неестественно, слишком высоко. Звук был похож больше на сигнализацию.

***
Наконец, Генриху удалось проснуться. Состояние после лекарства было еще слишком туманным, воздуха как будто не хватало, зрение никак не желало проясняться - похоже, кто-то снял ему очки.
Возле кровати, лицом к нему, стояла размытая фигура. Светлые волосы, серый костюм, черная сумка.
- А завистливых девиц ослепили и подвергли порке - чтобы не зарились на чужое.

***
- Показатели упали, я же просто так не позову, - недовольно бурчала темнокожая медсестра,что-то показывая мужчине в белом халате на мониторе.
- Переводим... - коротко бросил он и вышел.
За ним в коридор высунулась и медсестра, зовя каких-то Джин и Бри.

Спустя десять минут Генриха везли по коридору, по направлению к выходу. Все, что он понял из их разговоров, был перевод в другую клинику в связи с ограниченными возможностями этой, и то, что его состояние требовало немедленных действий хирургов. Странно, но самочувствие его абсолютно не подтверждало их слов.

Генрих все еще был в плену кошмара, по крайней мере частично. Перед глазами стояла ужасная картина раздробленнных, окровавленных, бесформенных ступней Эники Шварц. Где-то здесь, рядом, ему мерещилась фрау Ашни... с молотком в руках?
"А завистливых девиц ослепили и подвергли порке".
"Раз... Два... три... четыре..." - Черфилд начал медленно про себя считать, отрешаясь от всех мыслей, возвращая разуму ясность, прогоняя остатки тумана и дремы, возвращаясь в реальность. Через несколько секунд он уже мог вполне ясно рассуждать и анализировать ситуацию, поэтому он открыл глаза, и прищурившись, попытался оценить обстановку.
По информации от медсестры - показатели были не в порядке.
По заключению врача - необходим его перевод в другую больницу для проведения сложной операции.
Браслеты... все еще на руках. Ну да, кто же их снимет.
Причина его состояния? Падение с поезда, сильный удар головой, сотрясение мозга... Была масса возможных вариантов осложнений, при которых его потребовалось срочно оперировать. Например, кровоизлияние в мозг. Нейрохирургия - вполне сложная сфера, и для данной операции может понадобится специалист, которого нет в этом госпитале. Пока все складывалось в аккуратный и логичный пазл, где причины и следствия были на своих местах. Но чего-то не хватало...
"А завистливых девиц ослепили и подвергли порке".
Кто-то стоял возле его кровати. Светлые волосы, сумка... девушка. Это могло бы быть сном, но Черфилд не мог вспомнить ее, она была слишком размыта... Как будто у него не было очков. Во сне же картинка была очень четкой, кровь, кости... Нет. Не туда.
Значит, это был не сон, кто-то действительно стоял возле его койки. Светлые волосы... Фрау Грюнберг? Слишком много вопросов. Сейчас ничего нельзя было оставлять на самотек.
Разлепив пересохшие губы и с трудом ворочая языком, Генрих произнес:
- Очки... Где мои очки?
Сперва нужно было вернуть зрение. Через глаза поступает около 90% информации, а сейчас ему была нужна информация. Надо проверить свои показатели, врачей, которые его перевозят, машину, выражение лиц окружающих... Нужны очки.

В поле зрения долго никто не появлялся, только по звуку и изредка тряске Генрих понял, что его загружают в машину скорой помощи.
Потом еще слышались голоса, встревоженно обсуждающие отсутствие какой-то Джин и наспех решающие, что поедет одна Бри, которой впоследствии тоже не обнаружили. Спустя пару минут томительного ожидания в холодном кузове, Черфилд увидел размытую белокурую фигуру, одетую в белое. У нее-то он и спросил про очки.

- Думаю, вам они сейчас только навредят, - голос был до отвращения знаком.
- Вам вредно волноваться, Генрих, - то, как голос произносил его имя, решило загадку раз и навсегда - это была Золинда. Кошмар ли явился в его жизнь или он все еще спал, неспособный вернуться из плена сна, она была рядом, ощутимая, как наручники, так некстати сковывающие его движение.

- Мне очень жаль, но вы просто подвернулись под руку, Генрих. В ваших интересах было спокойно принять свою судьбу и не пытаться искать лазеек. Девушки умерли, потому что мне это было чрезвычайно необходимо, а мечты, знаете ли, обязаны сбываться. Больно не будет, вы просто заснете.

Генрих увидел, как потянулась к его капельнице рука в матовой медицинской перчатке.

Убийца признался в своих прегрешениях, но от этого отнюдь было не легче, да и к тому же, на текущий момент вопрос "кто" был куда менее актуальным чем "как". Впрочем, эта мысль проскочила в голове Генриха всего лишь на долю секунды, и тут же он сосредоточился на поиске возможных выходов из этой весьма непростой - и, очевидно, фатальной ситуации.
"Кричать? Велики риски... Наверняка охранник и водитель привыкли в крикам больных. Руки прикованы к кровати, да и физическое состояние вряд ли позволит мне справиться с Золиндой. Остается только один вариант..."

Черфилд злобно ухмыльнулся и посмотрел туда, где должны были находиться глаза фрау Ашни.
- В твоем плане есть большая ошибка, которую ты не видишь, - парень говорил нарочито тихо, с трудом набирая воздух в легкие. Должно создаться впечатление, что каждое слово ему дается с большим трудом.
- И эта ошибка тебя погубит, - он хрипло засмеялся, - хочешь, скажу, в чем она заключается?
Последние слова прозвучали едва слышно, и Генрих слегка прикрыл глаза, как будто находился на грани беспамятства. "Мечты обязаны сбываться..." Девушка была явно самолюбива и самоуверенна, на этом он и собирался сыграть. Если повезет, она отвлечется от капельницы и попытается услышать, что же Генрих собирается ей сказать. А для этого ей придется наклониться очень близко.
"Интересно, какой у нее парфюм?" - проскочила отвлеченная мысль в мозгу Черфилда.

Ашни облизнула губы. С одной стороны, шприц с лекарством был достаточно близко, чтобы не беспокоится больше о неугомонном часовщике, с другой стороны, поганец мог что-то знать. Тем более ей не помешает на будущее закрыть как можно больше лазеек.
Не выпуская из рук шприца, она подошла ближе, достаточно близко, чтобы слышать, но не склонилась над Генрихом. В подозрительности фрау Золинде уступил бы и агент ФБР.
- Ну и? - в голосе чувствовалось нетерпение. Еще бы - мелочный очкарик задерживает ее, заставляет нервничать, поумничать захотел. Но больше Ашни злилась, конечно, на себя - для чего ей вдруг понадобились его ценные сведения?! И, однако, упустить эту самую "ошибку", важную деталь она не могла.

"Черт... Слишком далеко. Но она хотя бы слушает, а время на моей стороне".
- Ты слышала о том, что к нам в город приехал следователь из Берлина? - Генрих продолжал говорить тихо, растягивая слова, как будто произнося их через силу. Надо было подкинуть ей немного фактов, о которых Золинда могла прознать, и тем самым укрепить правдоподобие своего рассказа.
- Наверняка слышала... - парень сделал паузу, набираясь сил, - так вот, мне довелось пообщаться с ним... Сразу после того, как меня поймали.
Между фразами Черфилд делал достаточно длинные фразы, чтобы тянуть время, но в тоже время не испытывать терпение девушки. "Она должна наклониться..."
- И как же я удивился, когда он сказал, что верит в мою невиновность! Когда уже никто вокруг не верит. Оказалось, что он эксперт в делах такого рода...
Ну что же, тянуть было больше некуда.
- А после того, что я ему рассказал... О тебе...
Последние слова прозвучали чуть слышно.

- Видала я таких следователей, - ухмыльнулась Ашни, но во взгляде Генриху почудилось сомнение, во всяком случае, сама того не желая, рефлекторно женщина склонилась над ним, напряженно вслушиваясь в то, что в равной степени можно было счесть за бред сумасшедшего.

- Эй, - голос полицейского заставил ее вздрогнуть и резко выпрямиться, - у вас там все в порядке? - он переводил взгляд с Генриха на Золинду и обратно.
- Все в порядке, - опомнилась женщина, - пациент нестабилен, поэтому чем скорее мы придем, тем лучше.

Дождавшись, пока полицейский снова отвернется, Золинда неласково толкнула Черфильда:
- Продолжай, мне пора заканчивать.

"Это единственный шанс... На крики медсестры должны обратить внимание."
- Он уже... идет за тобой... - взгляд Генриха сфокусировался на Золинде. На таком расстоянии он все видел более чем четко. Ее волосы, свисающая сережка...
На его лице невольно появился злобный оскал. Наручники сковывали его руки, а не тело, и при желании, он мог даже сесть в своей койке... Конечно, если бы ему позволило его состояние. Черфилд не был уверен, не лишиться ли он сознания от такого рывка, но другого выхода у него не было. Кроме того, между ними было не больше пары десятков сантиметров, а самочувствие было его не самым плохим.

Дернув головой, Генрих рванул вперед и попытался вцепиться зубами в ухо девушки, собираясь оторвать его, или хотя бы его часть, ко всем чертям.

Чтобы понять, как получилось вдруг, что Золинда, уставившись мертвыми глазами в потолок, лежит неподалеку от каталки Генриха, мужчине потребовалось медленно, принимая во внимание первичный шок, отмотать события назад.
Вот фрау Ашни наклоняется над ним и резкий маневр мужчины заставляет ее не менее стремительно податься назад, высокие каблуки, движущаяся скорая и Золинда, коротко вскрикнув, теряет равновесие, падает, задевая по пути капельницу и столик с аппаратурой, слышится хруст позвонков и вот она - картина, от которой Черфилд начал обратный отсчет. Женщина по всей вероятности была мертва и, безусловно, шум, который она подняла, не ушел от внимания полицейского.
- У вас все в порядке? - приподнимаясь и с подозрением разглядывая Черфилда, вновь спросил он.
- Фрау? Фрау? Что там с ней? Останови!

***
Уже спустя минуту у Золинды Ашни диагностировали смерть от предположительно перелома шейных позвонков.

В больнице, куда они все же доехали, диагноз подтвердили, а так же отправили на анализ содержимое шприца - уже по ходатайству Кросби. Врачи удивлялись, зачем медсестре понадобилось колоть пациенту препарат, в такой дозировке используемый лишь при эвтаназии. Потом поражались, как больному, с обычным сотрясением мозга могли диагностировать нарушение активности работы оного. И наконец отыскали обеих медсестер, которые должны были сопровождать Черфилда, но премирно спали в кладовке больницы, оглушенные чем-то тупым.

Началось расследование. Установить мотивы Золинды, имея на руках данные факты, была весьма трудно. Невиновность Генриха это тоже не подтверждало. Обвинение склонялось к версии о возмездии. Мол, женщина, будучи в невменяемом состоянии, мстила за убитых им подруг. Невменяемость Золинды тут же была оспорена и Кросби разрешили копать глубже.

Оказалось, что там, где фрау Ашни жила раньше, так же пропали те самые три женщины, которые учились с Золиндой в колледже и внутренности которых мистическим образом превратились в фарш - случай, заставивший инспектора Кросби пересмотреть свои взгляды на мистику. Виновным тогда был признан брат одной из женщин, судя по письмам, найденным в его квартире, в довольно интимной форме общавшийся с фрау Ашни. До отбытия пожизненного срока тот, правда, так и не дожил, погиб при странных обстоятельствах.

Кросби умел убеждать и вскоре получил ордер на обыск дома Золинды, где и нашел странную каморку с не менее странными предметами, которые нормальный человек вряд ли стал бы хранить в своем жилище - заспиртованные жабы, головы каких-то птиц, косточки, смутно напоминавшие человеческие и на поверку оказавшиеся ими, фотографии мертвых девушек и - вуаля! - личные записи жутковатых ритуалов и мыслей фрау Ашни относительно последовательности жертв.

Спустя три с половиной месяца борьбы справедливость была восстановлена. Генриха оправдали, обвинение было полностью снято. Доброе имя восстановить, к сожалению, не удалось. Не все соседи были способны понять тонкости произведенного расследования. Но это была уже совсем другая история...

THE END

Спустя несколько месяцев процессуальной волокиты Генрих наконец был свободен и официально признан невиновным в кошмарных убийствах. Однако людской страх сделал свое дело, и вокруг него продолжали крутиться слухи. Но Черфилд уже давно наплевал на мнение общества, осознавая серость и низкий уровень интеллекта большинства из них. Обижаться на несправедливые укоры и косые взгляды, пусть и за его спиной, все равно что обижаться на ужимки и оскорбления обезьян. Люди для него были слишком примитивны. После окончания психологического факультета университета он лишь укрепился в своем мнении, только теперь логика человеческих мыслей стала для него практически открытой книгой.

В период следствия, и некоторое время после него, Генрих тесно контактировал с детективом Кросби. Помогал ему установить некоторые факты, которые могли бы ускользнуть от его внимания. Разумеется, он делал это не просто так - получив некоторый доступ к материалам следствия, парень внимательно изучал все, что ему удавалось выяснить, в особенности касательно странной каморки Золинды. По итогам анализа Черфилд пришел к шокирующему для него заключению - магия, или ее подобие, все-таки существовала. Это в корне пошатнуло все рационалистические установки, которых он придерживался... Но лишь для того, чтобы создать новую точку отсчета. Перед ним открылся целый новый мир, неизведанный для большинства, сокрытый тайной, великий и манящий. Мир, открывающий доступ к могуществу, силе, знаниям, которые издревле правили человечеством из под покрова тени. И теперь Генрих мог прикоснуться к ним...

Целый год после окончания университета он продолжал жить в своем родном городке, продолжая ремонтировать часы, хотя жители начали жаловаться, что теперь мастерская частенько бывает закрыта, а до Генриха не дозвониться и не достучаться. Однажды утром дверь мастерской так и не открылась, на следующий день картина повторилась. Через пару недель обеспокоенная соседка решила вызвать полицию. Однако, взломав дверь, полицейские обнаружили лишь пустое помещение. Черфилд исчез, и даже Гарри не знал, куда же он подевался. Но это была уже совсем другая история...