[SIFRP] Whitepearls' Chronicles | ходы игроков | Сцена I: Вианн

- Гораздо лучше, моя дорогая, - и действительно, даже голос леди Абигейл звучал сейчас крепче и увереннее, - спасибо тебе за вино. Это было то, что надо, чтобы мы согрелись и поднялись духом, а я уже начинаю чувствовать себя так, что может быть, вскоре пойду спать. Может быть, даже сумею заснуть. Мне кажется, или замок дрожит меньше?

Замок не дрожал вообще, ни сейчас, ни тогда.
- Ваша мать - такая смелая женщина, - проговорила с гордостью старая леди Оресса, - так мужественно держится, несмотря на такой ужас. Миледи, это было ужасно, но это в прошлом. Сейчас вы в тепле и безопасности, с любящей семьей и нами.
Лайла принесла четыре чашки горячего вина, успевшего самую малость подостыть, но все еще бывшего горячим и ароматным. Себе она не взяла, уступая свою порцию Вианн. Она неуверенно глянула на нее, потом на леди Абигейл, опустила взгляд себе на руки и внезапно чуть покраснела, пряча глаза.

- Мне лучше не пить перед пиром, - покачала головой Вианн, отказываясь от вина. - А начну еще засыпать в разгар веселья.И у меня еще дел много...надо отцу доложиться, наряд проверить...Ты ложись спать, мама. Шторм утихает уже, завтра будет хороший день.

- Конечно, моя дорогая, - согласилась леди Абигейл, не настаивая ни капли, - хорошо, что шторм утихает...
Прошло еще немного времени, девочка-служанка подкинула в камин дров, на несколько минут появилась Олиана, тут же ушедшая, как только узнала новости, и Лайла начала рассказывать про одного из Неттлспрутов, за которого она очень бы хотела замуж, но папенька до сих пор не дал дозволения. Гай был слишком низкороден для него. Правнук простого крестьянина, пусть и племянник рыцаря и адмирала, и кузен еще одного рыцаря.
Леди Оресса в очередной раз посетовала на планы мужчин, не берущих во внимание реальность и чувства женщин, и пожелала Лайле все-таки выйти счастливо замуж.
Женские беседы продолжились за горячим вином. Абигейл больше не волновалась так сильно, наоборот, после тяжелого дня и красного горячего вина ее начало клонить в сон.

Хотелось разреветься. Слуги копошились, выполняя ее, Вианн, поручения, а она результат их и своих трудов не увидит. Вот наконец и ее покои. Лиона с платьем, ждет...
- Оставь меня, - чуть глухо сказала Вианн служанке. - Узнай, не нужна ли помощь леди Абигейл или леди Олиане. Если да, то оставайся с ними.
Дождалась, когда служанка уйдет, сгребла с кровать синий бархат. Хотела швырнуть его подальше, лучше даже из окна, в море. Вместо этого села, зарылась лицом в мягкую ткань. Слезы все же потекли из глаз. И даже не из-за того, что прекрасное платье так и останется баластом в гардеробе, а из-за обиды на отца. Он говорил о своем разочаровании. Она могла сказать тоже самое. Какой смысл не скрывать свое мнение от него, если оно не нужно ему и если он ей не доверяет?
Вианн замерла, выпрямилась. Вытерла слезы. Положила платье на стул, открыла ставни, впуская в комнату ураганный ветер. Леди-мать могла бояться шторма. Вианн, родившаяся и выросшая у моря, где бури не редкость, часто ощущала свою близость стихии. Интересно, чувствовали ли это ее родичи? Вряд ли...

Мерзкий привкус повитухиного зелья все еще держался во рту, заставляя Риккарда морщиться, когда на него не смотрели. Но, не смотря на тошнотворный вкус и сомнительный вид, зелье помогло. Сегодня бастард еще раз убедился в том, в чем был всегда уверен, чем гаже лекарство, тем оно эффективнее. Но закусить или хотя бы запить эту мерзость чем-то хотелось нестерпимо. Утешала только мысль о том, что прибытие гостей и застолье не за горами. Это напомнило Риккарду об еще одном дорогом ему человеке, который на этот пир не попадал, хотя приложил все усилия к тому, чтобы встреча гостей прошла на высоте. Он взбежал по лестнице и направился по коридору, ведущему к комнате Виан.
Остановившись перед дверью, Рикк постучал в нее тем самым условным стуком, которым они пользовались, когда сестра была еще ребенком, а он сам – подростком, только мечтавшим о походах и подвигах. И, подождав для приличия несколько секунд, отрыл дверь.
Резкий сквозняк загасил свечи, и заставил Риккарда отпрянуть. Откуда тут было взяться несущему влагу и сырость ветру, от которого он только недавно смог укрыться в стенах замка? Бастард заскочил в комнату и закрыл за собой дверь. Сквозняк тут же унялся, а дрова в камине все еще давали достаточно света, чтобы рыцарь рассмотрел сестру, стоящую у открытого окна. Он подошел к ней и обнял за плечи.
- Ну и кто из нас после этого Буревестник, малыш? – ласково спросил он, укрывая сестру своим плащом, - простудишься ведь, и будешь чихать. Прямо как я. А матушка Арья, должен сказать, нашла для своих отваров какой-то новый ингредиент. Не удивлюсь если окаменелый драконий помет. По вкусу – так точно он. – бастард улыбнулся, и попытался вытереть Виан слезы своей грубой ладонью, - Нравится буря? – помолчав немного спросил он. – Или, может, все же закроем окна, пока ветер не нанес тебе воды, и тут не образовалось болото с львоящерами? Мне придется потрудиться, чтобы извести этих тварей. - Рикк потянулся к ставням, - Я хотел тебе кое-что рассказать, но, думается мне, будет лучше, если сперва выслушаю.

Вианн вздрогнула от стука. Видеть никого не хотелось. Но когда услышала знакомую и любимую последовательность ударов о дверь, расслабилась. Рикк в разряд "никого не хочу видеть" никогда не входил. Дверь открылась, холодный ветер взвихрил и без того пышную шевелюру девушки у окна. Погасли свечи. Мрачноватая картина получилась.
- Боюсь, что это нечто похуже драконьего помета, иначе это была бы не матушка Арья - не очень убедительно улыбнулась девушка. - Простужусь, отцу проще будет объяснить маме, что произошло.
На самом деле, Вианн серьезно опасалась, что будет с леди Абигейл, когда она узнает про пир. Мать и так себя не важно чувствовала, а тут еще скандал в благородном семействе. Возможно, стоит даже пойти к лорду Эшету и попросить прощения. Чтобы на завтра не гудел весь замок и не бежала леди Джора со своими кумушками сплетни разносить.

Риккард управился со ставнями и обернулся к сестре.
- Думаешь, твоя болезнь добавит ей любви к весенним штормам? – просто спросил он. Тактичность никогда не была сильной стороной бастарда. – Нет, жемчужинка, это совсем не выход. Да и местные клуши, чего доброго решат, что у тебя было свидание на галерее над садом в шторм. Знаешь же, как они любят все придумать и приукрасить.
Рикк, обняв за плечи, отвел сестру от окна и усадил возле камина, а сам сел на пол рядом.
- Ты прости, но я после этих штормовых поездок никак не согреюсь, давай уж лучше здесь посидим, а? – спросил он. – Хочешь, я расскажу тебе, что на самом деле там произошло? Рыцарю жаловаться не с руки, но… Но история вышла из тех, что запоминаешь на всю жизнь как хороший урок.
Парень взял из угла возле камина кочергу и поворошил ею дрова. Подумав, положил в огонь еще одно полено.
- Все дело было в костре. Ты ведь помнишь временные склады – большие такие, крайние на портовой площади. Сейчас они пустуют и Жемчужная гвардия разместилась именно там. Часть солдат успела вымокнуть. Мы сперва пытались провести осмотр территории и расставить посты. Потом, - Рикк усмехнылся, - не поверишь, поднялся такой ветер, что четверо здоровых мужиков, в том числе твой покорный слуга, не могли закрыть двери. В общем, я разрешил солдатам развести огонь и обсушится. Но лорд Шарки решил, что дым будет опаснее сырости и холода. Не знаю, что на меня нашло, но он смог меня убедить. Хотя я знал, что был прав. Мы так не раз делали. И даже в сараях поменьше. Важно просто чтобы дрова были сухими, и… - ну да не важно, - не о дровах речь. А о двух дубинах, которые разрешали разжигать костер только на короткое время. Кашу там сварить или обогреться, когда совсем уж невмоготу становилось. Потом отец прислал за нами солдат, да ты знаешь. И мы вернулись. Я без задней мысли рассказал отцу про то, что на складах мокро, холодно, и костер особо не разожжешь. Маркус, никак сумеречный кот его за язык тянул, ляпнул, что мы еще и горячего не готовили. Какого лешего он соврал – ума не приложу. Видимо, решил немного приукрасить. Так вот отец… Ну подтвердил мое мнение, что костер жечь можно и выписал мне под первое число за нерадивость. Думаешь, я обиделся на отца? Или Маркуса? Хотя о последнем я сделал свои выводы. Но, понимаешь, Жемчужную Тристан доверил мне. Еще и попросил присматривать за этим комнатным рыцарем лордом Маркусом. И, понимаешь, то, что Шарки уговорил меня не жечь костер – это только отговорка. «Не смог», «помешали», «не дали» - все это отговорки. Мой долг, долг командира, был в том, чтобы мои люди смогли исполнить свою задачу. И я не справился. Это то, что считается, а не слова лорда Шарки. Потому я и поехал сквозь шторм обратно. Чтобы исправить то, что еще можно было исправить.
Рикк помолчал глядя в огонь.
- Наши солдаты не дураки и костер умудрились втихаря развести сами. Небольшой, и его было не достаточно. В общем, я не жалею, что поехал чтобы изменить свои приказы. Но речь не о том. Речь об ответственности. Мне доверили Жемчужную, и я не справился. Не важно, почему. Важен результат. Часть бойцов вернется домой простуженными не хуже моего. Это важно. Это результат, остальное отговорки. Сер Барристан Отважный взял на себя отвественность и решил штурмовать Сумеречный Дол. И если бы он не справился, нашего короля бы убили за одну попытку штурма. А потому у него не было отговорок «я не смог», он сражался, даже когда стрела пронзила его грудь. Так же и с этим Костяными трактом. Нам доверили его защиту. А мы не справились. Важно то, что не смогли, не оправдали доверия. Остальное – отговорки. И оправдываться не имеет смысла. Мы действительно виноваты. Может, сюзерен рассудит, что степень нашей вины не так и высока, но это решать ему, а не нам. Понимаешь? Наше дело просто сделать все возможное. Все, что в наших силах. А сейчас наше с тобой дело – поддержать отца. А то, что мы обиделись, ты сейчас, а я когда-то – это отговорки. Понимаешь?

- Мне давно уже пора сделать хотя бы что-нибудь из того, что приписывают мне наши клуши. Сходить на свидание - один из самых приятных вариантов, - уязвленная чем-либо или обиженная Вианн всегда начинала язвить. Подчас обидно и зло. Больше всех обычно Риккарду и доставалось.
Вианн молча позволила усадить себя в кресло, смотрела как брат ворошит дрова в камине.
- Ты точно выпил лекарство? Не вылил в ближайшую кадку с цветами? - спросила Вианн. Приложила тыльную сторону ладони ко лбу брата - есть жар или нет. Спросила не ради смены темы разговора или чтобы отвлечь Рикка. За братьев своих она переживала всегда.
Склады она помнила, очень смутно, но помнила. Огромные, холодные - они и в хорошую погоду были негостеприимными, а в шторм так вообще смерти подобны. Не удивительно, что брат простудился и никак не может согреться. Вианн слушала, не перебивая, запоминая то, что говорил Риккард. Пытаясь не предвзято анализировать. Но это как раз плохо выходило. Девушка не была отходчивой и обида еще не унялась.
В памяти всплыл другой вечер, года два назад, похожий на сегодняшний. Со скверной погодой и ожиданием чего-то неприятного. Только тогда у камина сидел не Рикк, а Нейтан. Наследник Вайтперлов собирался защищать своего короля, помогать Таргариенам в уничтожении Роберта Баратеона. Вианн помнила, как горели глаза брата, когда он говорил о долге перед сюзереном, о гибели ради этого долга. Как рвался он бой. И погиб.
Нейтан бы ее понял. Хотя, нет. Он бы сказал тоже самое еще раньше, чем Вианн подумала бы об этом.
- Я не пойду к отцу, Рикк, - сказала Вианн. - Если мне не изменяет память, я сказала, что покорюсь ему. Если это для него неважно, мне остается только сидеть здесь.

- Готов поспорить, от этой мерзости засохло бы и северное чар-древо. – Риккард поморщился, - А ты про кадки… Столь явных улик я не оставляю. Но до крепостной стены нести эту чашку мне уж точно было не с руки. Пришлось пить.
Бастард задумчиво наблюдал за сестрой, едва улыбаясь грустной улыбкой, всматривался в ее язвительную усмешку, в то, как она упрямо хмурилась, и думал о том, насколько же она похожа на их старшего брата. Да и на отца тоже. На севере бы сказали, что она слишком сильна и упряма как для женщины. В Дорне у нее могло быть большое будущее. Если только им удастся вновь воспрянуть из того болота, в которое Дом Вайтперл закинула судьба.
- Знаешь, я тоже обижался и хотел со всем справится сам. И даже неплохо справлялся. Целых семь лет. А потом началась война. Потребовалась именно эта война, чтобы я, наконец, понял, где мое место. И, знаешь, я не жалею, что ушел, эти семь лет сделали меня тем, кем я стал. Но вот вернуться в тот дом, в из которого я ушел у меня уже не получилось. Понимаешь? Семь лет дорог и битв, и посвящение в рыцари заменили мне дом. Но когда я захотел вернуться, того дома, что я знал, уже не было.
Он склонил голову к плечу, смотря на сестру снизу вверх, и взял ее ладонь в свою.
- Отец не хотел никого из нас обидеть. Это просто был очередной урок от Лорда Эшета. В той суровой форме, в которой он их преподает. Это был урок ответственности. И видят Семеро, он был нужен. Лорд ведь мог сказать, что мы все должны притворится что раскаиваемся, но тогда это был б урок лицемерия. Не думаю, что отец хотел бы учить нас этому. А, так или иначе, мы действительно не смогли оправдать доверия. Значит, виноваты, и если будем это отрицать – будет только хуже. Признав свои ошибки, ты еще можешь постараться их исправить. Вот только признавать их надо искренне и прежде всего перед самим собой.
У огня было тепло и хорошо. Лекарство, похоже, начинало действовать, и Риккард уже почти забыл о своей простуде. Сидел у камина, и говорил с сестрой. Вот только тема для разговора была тяжелой, а так можно было бы быть почти счастливым.
- Ты нужна ему, Виан. Он никогда этого не признает. Таковы мужчины. Мы не умеем показывать слабость. Но ты нужна ему как никогда. Любящая дочь, и та мудрая и хитрая леди, - брат подмигнул сестре, он-то заметил, насколько она изменилась с детства, но не считал ее хитрость недостатком, - которой ты стала. Ему нужна твоя поддержка не меньше чем поддержка леди Абигейл, Тристана, Олеаны или моя. А, может, даже больше. Не зря же он попросил тебя первой быть хозяйкой бала. Но сейчас мы в такой ситуации, что перед гостями должна предстать ответственная молодая леди, а не упрямая девчонка, ищущая оправданий. Мало просто покорится отцу. Он должен знать, что может на тебя положиться. Подумай, а? А любим мы тебя в любом случае. Лично я немного жалею, что почти не застал озорную девчонку.
Риккард отпустил руку сестры и вновь уставился в огонь.
- Поговори с ним, а? Поверь, иногда надо просто взять и вернуться. Иначе в один прекрасный день может оказаться, что возвращаться уже некуда и не к кому.

Признавать свои ошибки и говорить об этом вслух никогда не было правилах Вианн. Может, она и перегнула где-то палку, но говорить об этом кому-либо? Увольте. Каждый защищается как может.

- Ты бастард, Рикк, - просто, без смущения и желания унизить или задеть, сказала Вианн. Просто факт, всем известный. - И тебе в этом повезло. Лицемерию учат нас с колыбели. Разве не лицемерие то, как мы ведем себя с леди Джорой? Сколько ты знаешь людей, которые с удовольствием бы огрели ее чем-нибудь тяжелым? Но нет, мы улыбаемся, называем ее леди. Потому что отцу нужен ее муж. Или то, что происходит после побега Мартуса. Шушукание наших женщин за спиной Олианы. Что только не говорят. В лицо же все ей кланяются. Или ты думаешь, что отец искренне преклоняет колено перед принцем Дораном. который подчинился Баратеонам? Баратеоны казнили Нейтана. Нет, брат. Учить нас лицемерию не надо. Мы все уже умеем, - Вианн разгладила платье на коленях. Вздохнула, хмуро посмотрела на брата. - Я не пойду к отцу. Не сейчас. Если ему угодно считать, что то, что я могу сказать в кругу семьи и перед людьми мне чужими, то он просто меня не знает. Упрямая девчонка, так упрямая девчонка, - пожала плечами девушка. - Раз уж затеяли это все, то надо идти до конца. Лорду Эшету сейчас не до меня.

- Я бастард, - спокойно согласился Риккард, глупо было бы это отрицать, но в голосе его скользнула нота горькой усмешки, - Песок, а не Жемчуг. И этого здесь мне никто не даст забыть. Хотя где-то я был птицей бури, а не песком. Но однажды один мудрый человек, а межевые рыцари, знаешь ли, тоже бывают мудрыми людьми, сказал мне, что я сам должен решить, чей я сын, своего отца или своей матери. И только после этого выбирать свой путь. Когда я понял, что он имел в виду, я решил, что пора возвращаться домой. Мы все сами выбираем чему нам учиться.
По себе Рикк знал, что ни за что не пошел бы с повинной к кому бы то ни было, даже к отцу, если бы кто-то подталкивал его к этому, говорил, что он должен. Или если бы его вынуждали к этому наказанием. А потому и заставлять Виан поступить так он не собирался. Где-то в глубине души бастард считал, что такие решения должны исходить от сердца.
- Знаешь, чего сложнее всего просить? Прощения и помощи. Где-то на равных. Но ничего зазорного обычно нет ни в том, ни в том. Я люблю тебя, жемчужинка, что бы ни случилось. А еще ты действительно нужна нам там.
Рыцарь встал, и, взяв лучинку, принялся зажигать свечи. Он хотел сказать что-то еще, но пока не знал, как сказать об этом. Да и стоит ли говорить.
- Пообещай мне, что никому до поры не скажешь. Мартус Толланд мертв. Об этом знаем только отец и я, да еще Вито. Теперь и ты. А те, кто горазд чесать языки – пусть чешут. Не их устам судить о добродетелях моих сестер. – что-то изменилось в голосе Буревестника, хотя говорил он так же спокойно. Так спокойно, как мог воин говорить о смерти. Или палач о приведеном в исполнение справедливом приговоре. Но так не говорят с сестрами в их покоях и таких историй не рассказывают детям. – Просто не говори пока никому, ладно? Даже сестре. Особенно ей.
Риккард задул огонек на лучинке и снова подошел к сестре, опустившись на колено перед ее креслом.
- Мне надо идти, малыш, и видят Семеро, без тебя этот пир мне точно не будет в радость. Он вообще по не очень-то веселому поводу. Но ты могла бы его очень скрасить. Мне будет тебя там не хватать, как и всем нам.
Брат взял ее ладонь в свою и коснулся губами на прощанье. Совсем по-взрослому. А затем развернулся и вышел. Времени у него оставалось совсем немного.

- Да, не жемчуг, - Вианн взяла в ладони лицо брата, - Бриллиант. И ты смелее, чем я. Чем кто-либо из нас. И свободнее. Ты мог действовать по велению сердца, а я могу лишь возразить отцу и быть наказана, словно я маленькая Лаиса. У меня есть ум, но нет меча. Ко мне вряд ли будут прислушиваться грозные лорды, вроде отца.

Наверное, Вианн обидела своими словами брата. Его взгляд стал тверже, лицо суровее. Резче проступило сходство с отцом и старшим братом. Девушка хотела было сказать. что тоже его любит, но смолчала. Ей всегда было трудно говорить о чувствах, просить прощения или помощи. Сложно было гордость преодолеть.

То, что сказал Рикк дальше заставило Вианн застыть, удивленно округлив брови. Семеро всемогущие...Неужели...Младшая дочь Вайтперлов всегда знала, что Риккард крепко привязан к своей семье, даже когда он уехал, она уверено твердила матери, что "Рикк непременно вернется, вот увидишь, мама".
- Рикк...-выдохнула она наконец. Первый порыв - обнять брата. Но Риккард продолжал говорить. Серьезно, сурово. Не как с любимой младшей сестренкой. Быть может, так он говорил со своими товарищами по оружию? С взрослыми людьми. Так вот в чем дело...решил доверить взрослую тайну, чтобы внушить, что она не ребенок. Странный способ. Но почти подействовал. Едва брат ушел, Вианн хотела пойти к отцу. Не ради прощения отца, а чтобы брата не подвести.
Потом вспомнила, что лорд Эшет встречает гостей и остановилась. Потом, разговор с отцом состоится потом. Или не состоится. Но Риккард...как мог решиться? И сделала бы Вианн тоже самое? Проверять не хотелось.