|
|
|
Чудища не явились и огненные слузы не полились с небес. Но этого Туко и не ждал, он ожидал страха и замешательства в рядах врагов. Но его не было, с неизменным «экайя!» экадарцы давили, били, кололи заставляя коменарцев пятится и отступать. Если бы не постоянный поток подмоги с юга коменарцы бы не выдержали, а так выстояли, продержались. Слова сакоменарио остались лишь словами, но щиты и копья своё дело сделали. - Они идут, они идут сакоменарио! Туко обернулся – позади, в двух перестрелах, быстрым шагом трусили на север коборени, большая туча в добрый эньетаво численностью. Наконец-то! Впервые в жизни сао был настолько рад этим уродливым монстрам что готов был расцеловать их зубастые морды. Гнев и злость за задержку и невыполнение приказа временно отступили – главное что успели. Успели. Пускай экадарцы всё ещё наступают, пускай коменарская пехота едва держится – это всё уже не надолго.
|
121 |
|
|
|
Не заметили! Даже не заметили! Он тут распинается, а они даже не обращают внимания! Обидно было чуть ли не до слёз. Подобное небрежение нельзя было оставлять безнаказанным. И набегающие коборени ему в этом помогут. Очень помогут.
— Всех коборени — туда. — обращаясь к Гото повёл он рукой к северу, — Всех. Что с бегущими экадарцами? Со всеми, кто не хотел бежать, разобрались? Что с виретцами? Начинают ли оньёкоменарени атаковать их в тыл? И почему так мало оньёкоборени? Когда они, наконец, закончат там, на юге, с экадарскими ящерами?
|
122 |
|
|
|
Стоило оньёкоборени зайти в тыл врагам как бой сразу же изменился. И пускай атака не вышла неожиданной, пускай всадников встретила стена щитов и частокол копий так что коборе лишь яростно кричали да клацали зубами, пускай соотношение сил в пехоте тоже, но всё, всё стало не так. Теперь не эакадарцы нависали над флангом, теперь наоборот коменарцы давили по всему фронту, а враги закрывшись щитами отбивались, стараясь сократить строй, сжаться в огромную кучу, отбиться, отойти, спастись… Туко вдруг пришла в голову странная мысль. что его всадников сейчас слишком много, будь их двадцатки две враги бы может попытались спастись бегством, потому что в присутствии сотню коборени экадарец, виретец или коменарец побежит только совсем обезумев от страха. Ну да поздно гадать, ударили как смогли*, зато теперь враги не уйдут.
И почему так мало оньёкоборени? Когда они, наконец, закончат там, на юге, с экадарскими ящерами? - Сакоменарио, остальные преследуют вражеских оньёкоборени**. Мы и так задержались поскольку Солео Вокани хотел собрать побольше воинов и чудо что ему удалось привести стольких.
Результат броска 4D6: 5 + 2 + 6 + 3 = 16.
|
123 |
|
|
|
Туко положил ладони на плечи двоих, самых рослых, гвардейцев и, подпрыгнув и уперевшись в них руками оказался чуть ли не выше всадника на коборе. Повертел головой по сторонам, широко раскрыв глаза, и запоминая всё увиденное в мельчайших деталях, спрыгнул на землю, развернулся и повторил.
|
124 |
|
|
|
|
Лицо Сокоипатаро, вынырнувшего из гущи битвы, было залито кровью из рассечённого лба, но в остальном он был цел и даже весел.
— Сколько там осталось виретцев, Онатепо? — спросил Сакоменарио у полководца, — И сколько у них осталось сил? Не пора ли кричать "Ложись или упади?"¹²
Гото, отправь гонцов к нашим южнофланговым оньёкоборени. Пусть возвращаются. И на север отправь. Далеко ли наши всадники убежали от экадарских? Могут ли вернуться?
|
126 |
|
|
|
Сокоипатаро сбросил с головы шлем, вытер лоб, отодвинул насквозь мокрые, слипшиеся волосы что бы в глаза не лезли. Глянул на Туко и взгляд его был не привычно цепкий и живой, а пустой и рассеянный. - Сакоменарио, виретцы могут сражаться до последнего, могут бежать, но они не сдадутся. Не сейчас, не после всего произошедшего.
|
127 |
|
|
|
— После всего что случилось... — жёстко повторил Туко за Онатепо, — после предательства и единения с Экадарой, убежать я им не дам. Тебе, Онатепо, не по сердцу моё решение? У тебя другие мысли? Говори смело.
|
128 |
|
|
|
- Ты не дашь им убежать и они это знают, потому и будут сражаться до последнего. Вот что я хотел сказать.
|
129 |
|
|
|
— Ну и замечательно, — обрдовался Туко, — как думаешь, сколько они на три фронта продержаться смогут?
— Гото, ты уже отправил гонцов к капоналокоборе? Отпрпвь немедленно. И кто у лучников остался живым из командиров? Пусть стреляют отсюда навесом в толпу экадарцев, там их так много, что целиться не нужно.
|
130 |
|
|
|
— Ну и замечательно, — обрдовался Туко, — как думаешь, сколько они на три фронта продержаться смогут? - Сколько простоит подрубленное дерево? Может мгновение, а может несколько часов. Но оно падёт.
Ярость схватки постепенно утихала сменившись тяжёлым дыханием и вялыми ударами в щиты – не бой. а напоминание врагу, что б не расслаблялся. Враги держали строй и даже постепенно сокращали фронт сбиваясь в одну огромную толпу. Но вот отступать экадарцы и виретцы зажатые между коменарской пехотой и коменарскими же всадниками почти не могли. Вся эта огромная масса людей и коборени медленно сдвигалась к востоку, но таким темпом до вечера им не одолеть и перестрела, в то время как до вражеского лагеря не менее пяти. Чем дальше тем больше воинов подтягивалось, в основном пехотинцы, но возвращались и отдельные оньёкоборени. Постепенно перевес в силах рос и Туко стал подумывать о том что скоро можно будет попробовать ещё раз навалится на экадарцев в рукопашную. В конце концов всё что нужно это что бы хоть где-то они не выдержали и побежали, это как пожар – главное что бы загорелось, а дальше ветер раздует пламя. Если хоть где-то враги дрогнут побежит всё войско. - Всадники! Всадники! Саэкадарао обернулся на крики, но не увидел на юге оньёкоборени. Хотя почему на юге? Правитель уловил куда показывают приближённые и посмотрел туда – на северо-запад. Там вдалеке двигались едва различимые фигуры. К окружению правителя поднёсся один из разосланных во все стороны коборе. Телохранители не подпустили гонца к Туко, но он и так слышал что тот выкрикивал. - Экадарцы! Это возвращаются экадарцы!
|
131 |
|
|
|
— Отзывайте наших всадников, всё равно только мимо щитов скачут бестолку, сюда — правитель повёл рукой в сторону запада, — И, когда они отойдут от строя с восточной стороны, нам надо будет навалиться на виретцев посильнее с самого южного края. Виретцы трусливы, когда они увидят, что пусть свободен — они побегут. А убить мы их и завтра успеем.
|
132 |
|
|
|
Замысел Туко срабоатл лишь частично, под натиском коменарцев крайний эвотаво виретцев рассыпался по полю, но остальные вместо того что бы бежать на восток отходили к северу – в сторону сбившихся в огромную колону экадарцев. Страх заставил одних бежать, а других плотнее прижиматься к союзникам. А на западе тем временем вновь схватились коборени. С обеих сторон были победители забрызганые кровью, уставшие, истратившие уже ярость в предыдущих боях. И сейчас вместо лобовых схваток воины старались обойти противников в манёврах. Экадарцы стремились прорваться на восток в тыл пехоте, коменарцы их отгоняли. Но не всех удавалось перехватывать и пехотинцам пришлось остановить преследование, ощетиниться копьями не только к востоку но и к западу. Экадарцы с виретцами медленно отступали, держа строй и закрывшись щитами от стрел. Позже отошли и вражеские оньёкоборени – не прямо на восток, а к северу, но куда они потом направятся было ясно всем. Поле боя осталось за коменарцами. Тяжёлая, кровавая битва окончилась когда Солнце лишь приближалось к полудню. Сперва страшная усталость сковывала экадарцев, но потом сквозь неё стала пробивать радость. - Победа! Победа! Мы разбили этих грязных полукровок*! Слава Коменари! Слава Туко! Отдельные крики постепенно переросли в дружный рёв. Воины как-то сразу расслабились, положили щиты, воткнули в землю копья, поснимали шлемы. Пошли обирать трупы и смотреть есть ли среди разбросанных по равнине тел ещё живые. То что ещё совсем недавно было грозной боевой силой сбитой дисциплиной, ненавистью к врагам и страхом стало праздничной толпой усталых людей. Туко посмотрел на колья экадарского лагеря вдали… нет, сегодня воины туда не пойдут невзирая ни на какие приказы. Но и враги за эти колья не выйдут. Разве что на восток - убегать.
|
133 |
|
|
|
— Считать мёртвых. Считать раненых. Считать всех остальных, — приказал Туко Гото, и без того собирающему капонадорени, и, не доверяя никому, принялся, загибая двадцатки, пересчитывать гвардию на своих пальцах. Подтягивались люди и хоббиты из войсковой обслуги, чтобы помочь раненым и мёртвым вернуться в лагерь. Трупы экадарцев и виретцев просто раздевали и стаскивали в кучи, лицами вниз. — Отдыхаем. Едим. Пьём. Спим. Все, кто живы и невредимы строятся на закате вот тут. Выходило, что на перестрел южнее бывшего южного фланга строиться надо будет. Сам Туко сейчас тоже пойдёт отдыхать. Всё самое сложное ещё впереди.
|
134 |
|
|
|
Туко хватило трёх пальцев. Странное дело – битва в поле по масштабам была несравненно больше того столкновения на реке, а гвардейцев погибло даже чуть меньше. Правда всё равно меньше чем за месяц он второй раз теряет четверть* гвардейского эвотаво. После полудня стали поступать доклады от командиров эвотаво – общие потери были сопоставимы с гвардейскими. В тех отрядах что стояли в центтре и на правом фланге они были меньше – погиб где каждый пятый, а где только каждый шестой, но зато разбитые эвотаво левого фланга хорошо если эньетаво насчитывали. там правда множество воинов всё ещё не удалось собрать. На круг однако выходило что победа стоила жизни двум первым рядам и одного этого хватало что бы о битве говорили столетиями – обыкновенно потери победителей не превышали первого ряда**, а часто бывали куда меньше. Потери же среди всадников и коборени нельзя было подсчитать, а лишь оценить поскольку слишком многие не вернулись в лагерь даже под вечер и к вечернему смотру у Туко была едва половина тех оньёкоборени что он вывел в поле утром.
Перед закатом пехотинцы повинуясь приказу выстроились неровными рядами в указанном месте. Воины были довольные, сытые и пьяные, некоторые и стоять то могли лишь опираясь на копья и щиты. Но в поле вышли все, даже многие раненные. Коменарцы смеялись, громко переговаривались, шутили, многие хвастались трофеями или показывали раны. Меж рядов рабы и слуги таскали бочонки с пивом. Появление Туко было встречено приветственными криками и стуком древками копий по щитам. Сперва это был хзаотичный гул, но вскоре и слово и удары обрели ритм. - Са-коменари-о! Са-коменари-о***!
|
135 |
|
|
|
— Аррррааааа!!!! — заревел раненым коборе Туко, вскочив на бочку, — Ррррррааааааааааа!!!! Не перекричал, нет. Но услышали и поутихли, увидев стоящего чудь подавшись вперёд и поднявшего сжатые кулаки Сао. — Мы победили!!! — крикнул, и снова ждал добрых десять молитв пока ликующая толпа не утихнет, — Мы победили и победа наша будет славой нашей на рода наши на все времена!! Через многие эвотаэворо зим потомки будут петь о доблести воинов Коме, Энадоры и Ораме. Победили.
Туко замолк. Надолго замолк. Замолк, пока в притихшей толпе не начались брожения и шепотки. — Но, — привлёк внимание обратно, — Но экадарская жирная муха всё ещё сидит на нашем столе!
И, набрав полные лёгкие воздуха заорал
— Так давайте втопчем её в грязь!!!
Он уже обьяснил командирам и тех, кто их замещает, свою задумку. Во время марша к лагерю экадарцев они передадут её всем и каждому.
А потом воины раздавят жирную экадарскую муху.
|
136 |
|
|
|
К вечеру просветлевшее было небо затянуло опять тучами и сразу же после заката стало совсем темно. Хорошо хоть пехотинцы могли просто следовать за цепочкой всадников с факелами, а те в свою очередь ориентировались по кострам вражеского лагеря. Но всё равно идти приходилось не быстро да и так по дороге растеряли самых пьяных. Остановились, подтянулись, сакоменарио прокричал в темноте речь
— ... вперёд! — закончил Туко и закашлялся под топот эвотавони ног.
Уверенные в своей силе победители ревущей толпой покатились в сторону вражеского лагеря. Оньёкоборени разошлись по сторонам, но воинов теперь вёли отсветы костров за телегами и палатками. Экадарцы уже ждали их, ударили тетивы и поднялись в тёмное небо тысячи невидимых стрел что бы с омерзительным свистом упасть вниз. Мало по кому попали, но хмельной рёв сразу сменился злым кличем и ругательствами. В сырой тьме зимней ночи коменрацы волной накатились на негустой противокобориный частокол. Кто налетел щитом на остриё, кто упёрся в одну из верёвок которыми были густо перевязаны колья, но наступление это не остановило, просто поток разбился множеством капель как выплеснутая с высоты на камни вода. Только за первым частокол уже стоял второй, а ещё стена. Густой и острый частокол из экадарских копий, плотная стена щитов. Не ожидавшие настоящего сопротивления коменарцы встретили отпор и во тьме разгорелась страшная, почти слепая битва. Удары, крики и много, много страха. А потом крики рёв коборе, крики раздираемых, топот лап. Что? Где? Почему?
- Коборени! У нас в тылу коборени!
Паника распространялась подобно пожару, в гуле криков и воплей ничего уже не разобрать. Ничего кроме того что коменарцы бежали. И во тьме Туко не мог ни понять ни разобрать есть ли те кто не бежал и где его всадники. Вал крика и ужаса докатился до того места где стоял сакоменарио. Вокруг бежали прочь от лагеря его воины. Бежали так как бегут спасая свою жизнь. С невидимых небес полился холодный зимний дождь.
|
137 |
|
|
|
Пожав плечами и посмотрев в тёмное нео Туко тихо, разделяя слова произнёс: — Если вражеские оньёкоборени, Савачика, в полной темноте совершают сложные манёвры, совершенно незаметные для моих всадников, получивших приказ искать их, я так не играю.
И отобрав у ближайшего гвардейца меч воткнул его себе в сердце.
|
138 |
|