Apocalypse today/Апокалипсис сегодня | ходы игроков | Лабиринт Страхов

Переулок был завален газетами, высыпавшимися из машины, перевернувшейся от столкновения с бордюром, высоким и бетонным. Ветер лениво и как-то сонно перегонял по переулку старую и не очень бумагу, шурша ей и словно пытаясь оттереть ей пятна крови, разлитые по асфальту, потрескавшемуся и потемневшему. Трупов, впрочем, не было, что означало, что водитель машины выжил и сумел уйти достаточно далеко - а следы когтей длиной в локоть указывали на то, что уходить было от чего. Хотя, ушел он - или нет - особенно никого не интересовало. Уже не удивить было людей чудовищем с двумя головами, на каждой из которых была видна огромная и зубастая пасть. Этот двухголовый великан, сам размером с автомобиль, вышагивал с какой-то потешной четкостью по тротуару и, легонько пофыркивая, пытался что-то унюхать. Ну, фыркать у него получалось, даже неплохо, а вот унюхать не очень, что весьма раздражало это существо. Похоже, кстати, что и видело это существо не очень, так как при всех попытках обнаружить себе обед - а они были весьма усердными - существо так и не обнаружило человека, с изрядной насмешкой поглядывавшего на него с крыши ближайшего здания.

Сайлос никуда не торопясь поймал то и дело взлетающую под ударами ветра полу пиджака и медленно извлёк из внутреннего кармана сверкнувший полированным боком Zippo, а за ним и чуть смятую по краям пачку Marlboro. Ангел злорадно смотрел на мечущуюся внизу тварь, предвкушая скорую расправу над богопротивным монстром. Он откровенно потешался над тщетными попытками чудовища обнаружить наблюдателя, изредка подбадривая того брошенными в направлении разбитых кузовов автомобилей мелкими камешками, с едва различимым, но всё же довольно отчётливым в погружённом в гробовую тишину мире, нарушаемую только шелестом бумаги и гулким уханьем шагов твари, стуком отскакивавших от искореженного металла. Ангел уже минут двадцать наблюдал за монстром, приглядываясь к его движениям и повадкам, выцеливая слабые места. В конце концов, тварей было ещё много, а он один. По крайней мере, Сайлос ещё не встречал никого из своих Братьев, а это значило, что ему следовало остерегаться опрометчивых поступков, чтобы выжить как можно дольше и отправить обратно в Бездну как можно больше Её уродливых выкидышей.
Слабые места были у всех. У твари были проблемы с нюхом, да и видела она не лучше дохлого крота, следовательно, логично было бы предположить что в охоте она основную ставку делает на слух... На этом как раз и хотел сыграть Сайлос.
Ангел наконец позволил себе немного расслабиться. Жёлтый ствол фильтра обняли бледноватые губы мужчины, на которых по прежнему играла издевательская улыбка, а правая рука с зажатой в ней зажигалкой проследовала к самому кончику набитого табаком бумажного цилиндра. Легкий порыв ветра, ударивший ему в лицо, вновь поднял чёрные крылья пиджака и взметнул из кучи в воздух новый ворох зашелестевшей бумаги. Сайлос открыл крышку своего Zippo, точно угадывая момент, когда шелест будет заглушать лёгкий щелчок отошедшей створки зажигалки, за одним проверяя чуткость слуха твари...

Тварь, действительно, полагалась на слух больше, чем на зрение, как предположил Сайлос. Это было понятно по её поведению, и, кстати, то, что тварь остановилась сразу же после щелчка зажигалки тоже могло доказать чуткость её слуха. Существо остановилось, начав поворачивать голову (правую) из стороны в сторону, в тщетных попытках найти источник звука. Впрочем, наверх она посмотреть пока не догадывалась - а значит Хранитель пока что был вне опасности.

Уголки губ ангела, до этого чуть приподнятые в некоем подобии насмешливой ухмылки, поползли вверх стоило только монстру отреагировать на едва различимый сквозь шорох бумаги звук. Сайлос едва слышно выдохнул, не в силах больше сдерживать рождавшееся в его груди чувство, предшествующее каждой его битве. Ангел уже практически ощущал, как его клинок врубается в податливую мягкую плоть монстра, изничтожая его земное обличье и возвращая его дух в вечное заточение тьмы и боли Бездны. Теперь, когда он изучил своего врага, Сайлос был готов.
Не желая выдавать своё положение, ангел неспешно убрал зажигалку обратно в карман, так и не затворив крышки. Он медленно перекатывал сигарету из одного уголка губ в другой, выжидая подходящий момент. Десница ангела застыла отведённой чуть назад, словно бы занесённая к удару несуществующим клинком, все мышцы Сайлоса напряглись, подготавливая тело к быстрому рывку.
Немного времени и вот тварь пустилась в обратный путь, повторяя ранее проложенную траекторию, выискивая свою жертву. В тот же момент ноги Сайлоса легко спружинили, отталкиваясь от парапета здания и ангел коршуном бросился на караулящую добычу тварь, занеся образовавшийся в руках прямой бастард.
- Anima Christi, sanctifica me. - беззвучно зашептали губы ангела, следуя внезапному внутреннему порыву.
Сайлос медленно, словно в пущенном в покадровом просмотре фильме, приближался к монстру по кривой дуге, целя стальную полосу клинка ничем не примечательного меча прамо меж голов монстра, по прежнему не выпуская из губ подрагивающую в такт его невысказанным словам сигарету.
- Corpus Christi, salve me. - прошептал уже вслух ангел, чувствуя как в его груди зарождается пламя священной ярости.
Сайлос прогнулся назад, приближаясь к жертве, желая вложить в удар всю свою силу.
- Sanguis Christi, inebria me! - внезапно выкрикнул разьярённый ангел, посылая сверкнувшую сталь меча в смертоносный полёт.

Бросок ангела оказался вполне удачен, тело стремительно пролетело по воздуху и обрушилось на монстра, так и не успевшего понять, что на него уже напали.
Клинок вонзился в место, где обе шеи (если это можно было назвать так) сходились в тело. Небольшим ручейком потекла слизь. Монстр взревел, резко дернув телом, сбрасывая с себя так неожиданно и успешно напавшего противника, после чего отбежал и развернулся, готовясь к атаке.
Ангел же слетел со спины твари, легко упав на ноги, поддерживаемый силой своей молитвы.

Ангел медленно приземлился, коснувшись вначале кончиками ботинок раздробленного неведомыми тварями и ужасами асфальта, а лишь с мгновение спустя встал на полную ступню. Он не спеша повернулся, одновременно извлекая из внутреннего кармана свой так и не востребованный ранее Zippo. Сайлос, держа рукоять своего бастарда в правой руке, неторопливо поднёс зажигалку к кончику всё ещё покоящейся в губах, застывших в прежнем подобии ехидной улыбки, сигареты, не сводя глаз с монстра.
Самый напряженный момент прошёл, первый удар сделан. Необъяснимое счастье, доступное ангелу лишь в пылу битвы, полностью захлестнуло его, вызывая непреодолимое желание сделать пару затжек. У Сайлоса не было зависимости, её по-просту не могло быть у ангела. Скорее, это было традицией, чем-то из мелочей, который позволяли ему почувствовать себя живым человеком. Именно человеком. Забытое и столь далёкое теперь ощущение...
Табачная стружка, выглядывавшая из белого бумажного тубуса в момент занялась от тонкого язычка пламени, пляшущего у самого кончика сигареты, довольно зашкворчав, превращаясь в сотни маленьких алых угольков. Ангел с наслаждением ощущая как горячий дым наполняет его лёгкие, блаженно прикрыл веки, не смеживая их полностью, и медленно выдохнул, выпуская в сторону твари сизое облачко.
- Aqua lateris Christi, lava me. - спокойно продолжил ангел свою молитву уже не тоясь, произнося слова в полный голос.
Ангел бросил на тварь взгляд изподлобья и медленно пошёл на неё, осторожно ступая по неровной поверхности раздробленного асфальта, начиная обходить монстра по большой дуге.
- Passio Christi. conforta me. - улыбнувшись уже чуть шире и увереннее, продолжил ангел, наступая на тварь.
Сайлос поудобнее перехватил рукоять меча, сжимая покрытую кожей сталь в обеих руках. Доля мгновения и вот он уже вновь бросается на монстра, вкладывая все свои силы в удар.
- О bone lesu, exaudi me! - снова вскричал за несколько мгновений до того, как сверкающая сталь должна была врезаться в плоть монстра ангел в порыве священного гнева.

Удар, направленный ангелом страшен. А удар, нанесенный ангелом с молитвой на устах чудовищен по своей силе. Именно это утверждение выпало проверять безымянному монстру на своей шкуре. Клинок, направляемый Сайлосом, вонзился глубоко в тело монстра, а сила, призванная словами, прошла по клинку в виде священного пламени, окутав тварь пылающим облаком. Раздался визг. По переулку волнами поплыл запах паленой шерсти. Неведомое чудовище превратилось из хищника в жертву - но поняло это слишком поздно - и издохло от священного орудия.

Сайлос недвижно стоял в той самой позе, в которой застыл опустив клинок на монстра, ещё некоторое время сохранявшего равновесие, будто не желая осознавать что для него всё кончено. Ангел упивался проделанной работой и тем качеством, с которой она была проделана. А ещё. Ещё его сердце наполнилось безумной радостью того, что Отец вновь услышал его. Он ответил на призыв своего чада и Сайлос только что видел тому неопровержимое доказательство. Как знать, может вскоре Он снизойдёт к дерзнувшему перечить Его воле сыну и ангел вновь услышит Его голос...
Монстр медленно соскользнул с клинка, тяжело рухнув на искорёженный асфальт, поднимая вверх облако пыли и обрывки пожелтевших газет. Ангел, насладившиь видом короткого полёта сражённого чудовища, резко выбросил руку с зажатым клинком назад, стряхивая кровь и остатки плоти и волос богомерзкой твари с освящённого клинка, разлетевшихся широким веером, тут же врезавшихся в бетон стены стоящего рядом здания.
Сайлос встал на правое колено, по обычаю желая воздать хвалу Отцу и помолиться за поверженного врага. Он поставил меч перед собой, уперев его остриё в серую крошку асфальта, и, склонив голову, тихо произнёс:
- Gloria Patri
et Filio
et Spiritui Sancto.
Sicut erat in principio,
et nunc et semper
et in saecula saeculorum.
Amen.
Осенив себя крестным знамением, Сайлос поднялся на ноги и пошёл от тела поверженного врага, выпустив новое облачко дыма. Меч, покачивающийся в такт его движений, внезапно, так же как и появился, исчез из рук ангела.

Сайлос забросил меч на плечо и пошел куда глаза глядят. Он не торопился, куда спешить? И зачем? Примерно такие мысли были в голове ангела, когда он вдруг почувствовал нечто. Странное ощущение обуревало его. Словно здесь, среди улиц заводского района играла скрипка. Он оглянулся. Спина настойчиво чувствовала чей-то взгляд. Он опять оглянулся. Странно, никого. Только вот почему уши настойчиво ласкает неведомая мелодия, да чудится злобный хохот, раздающийся в тени, отбрасываемый его фигурой?

Ангел, ещё мгновение назад беспечно вышагивавший по пустынной улице, то и дело со свойственной огромному крейсеру лавируя меж куч мусора и обрывков газет, подхваченных порывами ветра, то и дело норавящих броситься мужчине в ноги или закрыть ему обзор, обняв тонкими щупальцами лоскутов рваных краёв голову, внезапно остановился, прислушиваясь в попытке вычилить источник необычного для этой местности звука.
Сайлос медленно обвёл взглядом окрузающие его искарёженные скелеты строений, цепким взором пытаясь вычленить хоть какие-то признаки затаившегося средь них музыканта, а затем, услышав бесовской смех, обернулся, склонив голову на бок, всматриваясь в мрак, отбрасываемый своей фигурой.
Подобные шутки не особо удивляли ангела, особенно после всего, что случилось за последнее время. Но и радовать его они, безусловно, не могли.
Выбрав излюбленную тактику, ангел застыл недвижным изваянием, вслушиваясь в тишину.

Звук рождался, словно из неоткуда, однако разве могло это помешать чутким ушам ангела? Он явно чувствовал, что мелодия исходит из одного разоренного универмага, с разбитыми витринами и покрытого облупившейся зеленой краской. На вывеске еще можно было прочитать надпись "Fresh market". Хм, что же там такое? Хохот погас, вместе с музыкой, оставив после себя странную, звенящую тишину. Вдруг, с ближайшего здания скользнула тень, оформившись в странного мужчину в темном балахоне.
-Нравится моя музыка-спросил он, ухмыляясь. Его темные глаза, без белков, словно светились каким-то внутренним светом, заставляя ангела внутренне содрогаться от мерзости.