BSG:Boardgame "Civilization on trial" | ходы игроков | --Обсуждение хода №35(Уильям)

— Гален, я надеюсь ты можешь обеспечить чтобы эта информация не курсировала по всему флоту? – голос Билла был сух и спокоен.

На том конце провода несколько секунд длилось молчание. По подбородку Галена текла из прокушенной губы тоненькой струйкой кровь. Они снова убили ее...
- Да, как скажешь Билл. - блеклый, лишенный каких либо эмоций голос.
Медленно, будто бы из опасений разбить хрустальный корпус, Шеф положил трубку в гнездо. Минуту другую сидел неподвижно, грузно развалившись в кресле, буравя взглядом полумрак кабинета. Рука сама потянулась вправо, к шухлядке стола. Там насыпом, разноцветной кучкой лежали таблетки. Разные: стимуляторы, антидепрессанты, успокоительные. Что осталось в наследство от прежнего хозяина администрации, что старшине Котлл прописал. Зачерпнул в ладонь небрежно, не глядя. Чем бы запить? Взгляд остановился на стоящем на столе восьмиугольнике графина. Отличный бренди янтарно-орехового оттенка. Поднес горсть ко рту, сжал покрепче стакан.
- Аааа, фрак!!!
Исчезли брошенные в темноту капсулы, бесшумно упав на толщину ковра, со звоном разлетелся о стену бокал с бренди, рухнуло на пол кресло, звучно хлопнули двери. Президент ушел давать пресс-конференцию.

Вспышки камер как сигналы сос, щелчки аппаратуры как приглушенные болтологией выстрелы отчаяния - в ореоле набившихся в зал лиц то и дело проступала Кара. Нахмуренная, несчастная, одинокая. Одинокая в сердцах всех этих слепцов вокруг.

Град пустых вопросов - броня однообразных и лишь бы уверенно звучащих ответов. Толпа журналистов встревоженно шевелится и Кара словно качает головой.

- Мистер Президент, а что Вы и Адмирал Адама намерены предпринять по так называемому "школьному инциденту"?

Напряженный вздох журналистов - ухмылка "Старбак. Такого вопроса Гален наверняка не ждал.

- Как, вы же не хотите сказать, что еще не осведомлены о захвате Колониальной Начальной Школы вместе с целым судном, э-э... "Кронос", класса Титан-2-Бис... Тринадцать минут назад, группой вооруженных неизвестных в масках, держат курс прямиком на сайлонский базовый корабль, радируют о... впрочем, военные все блокируют... Там вообще-то, судя по моим данным от родительского совета... 87% детей младше 7-ми лет со всего флота. Вы же не собираетесь идти на условия террористов?

Человеческая масса вокруг бурлит, очертания ее сливаются - а видно лишь губы.
Их изгиб. Меняется. Незримый текст: "Удиви меня. Скажи что-то иное нежели "мы перехватим гадов, убьем неверных, спасем детей". Есть другой выход. Найди. Я жду. Там. Вместе с Ли."

- Мистер Президент? Ваша позиция?

"Там хорошо. Там им будет лучше. Там из них вырастут не хищники. Люди."

Дрожащий голос секретаря-Билли пытается вмешаться, говорит что-то, но не слышно. Кара растворяется вместе с раздающейся в стороны толпой: журналисты внимают призывам, начинают расходиться, хотя большая часть еще ждет от Галена ответа. Неважно. Последние слова тают в воздухе:

"Передавай привет Шэрон. Пускай не злится на нас. И не дергается... жалко будет малышку."

***

Двое стояли перед Адмиралом, сверля посеревшее в последние минуты лицо Старика полными горечи, гнева и страха взглядами.

Супруги Агатон.

- Дайте нам раптор и взвод морпехов, сэр.

Готовые на все ради своего чада.

- И расстреляйте если хоть один ребенок погибнет.

Их Гера еще жива. Дети других тоже. Надолго ли?

Хило и Афина.

Отражение Аполло в их глазах.

.

.

Отражение Аполло в твоих глазах. Пустота, заполненная дымом и белесым пеплом в душе. Сайлоны убили твою дочь, а затем рассмеялись, и надругались над самой памятью о ней, вернув ее в качестве одной из своих. А потом они решили, что это только начало, и отняли у тебя сына.
Адама не знал, что может до такой степени кого-то ненавидеть, — даже во время первой войны Саул был эмоционален, но Билл всегда имел наготове план, даже когда сайлоны уничтожили колонии, и убили Кэрол, Розлин смогла разбудить его, направить на разумный путь...
Возможно, она смогла бы и сейчас, даже лежа на койке в лазарете - но Билл боялся. Он боялся заходить к ней, как будто его потери были заразны, как будто увидев ее вновь - он делал ее следующей в списке потерь.
Нет. Он не мог. Он попросту не мог.
И сейчас, глядя в глаза Шерон-"Афины", той, которую он подозревал в предательстве - он ощущал, что не может ей отказать.
Не сможет заставить кого-то сделать свой первый шаг на дороге потерь.
Но прежде чем атаковать. Прежде чем вместе с Карлом и Шерон шагнуть на борт раптора - он хотел сделать кое-что еще. То, в чем адмирал Адама все еще мог превзойти силу пуль и ножей.

***

— Я хочу говорить. Не с вами - с теми, кто начал все это. Я хочу услышать сайлонов, тех, кто держал людей Колоний в положении скота, тех, кто уничтожил наш дом, и тех, кто преследовал нас все это время.
Я хочу говорить с той, кто убила моего сына.
...
Этот голос. Голос в динамике переговорника, такой знакомый, такой свой, что в глазах помутнело, а горло сжало безжалостной рукой прошлого.
— Здравствуй, Кара. Послушай меня - это не переговоры, это только просьба.
Останови это.
Останови это, и предотврати геноцид. Останови это, и дай своему народу шанс. Останови это, верни детей, и возможно, у сайлонов еще есть будущее. Вы уже отняли детей у меня — остановитесь на этом. Потому что если вы заберете себе этих детей - я обещаю вам. Я стану вашим самым страшным кошмаром, я стану ужасом ваших снов и вечной угрозой в реальности, я уничтожу вас, и буду уничтожать снова и снова, день за днем, а те, кто придут за мной продолжат это. Вы не найдете покоя, и ваша вечная жизнь и жизненная сила станут вашим проклятьем. И я обещаю, что возрождаясь в этот полный боли мир, Кара, ты будешь раз за разом вспоминать тот день, когда ты сделала ошибку и загнала нас в угол.
Ты знаешь меня. Не делай этой ошибки. Ради памяти о Заке, Ли, и той семье, которую ты уничтожила.
— Старик которого я знала не способен на это. — прошептала Кара Трейс
— Да. - тихо ответил Уильям, — Поэтому он умрет если ты не сдашься. Я не хочу умирать, Кара. Не отбирай у меня право выбора.
Мы отправляемся на этот корабль, и если с детьми хоть что-то случится - клянусь тенями моих близких, сайлоны проклянут тот день, когда были созданы.

.

.

Ответ Кары - молчание. Всюду оно. В полных электронного шума наушниках. В людном ангаре. В тесном, битком набитом рапторе. На всем пути до Кроноса.

Молчание - но не резкая тишина конца связи.

Кара еще с ними, просто молчит. Но это сейчас говорит о многом. О возвращении прежней неуверенности, о потревоженном счастье, о муках колебания. Кара вышла из навязанной ей игры, но в ней остались те, у кого такого выбора не было. Нечестно.

Они подлетают к небольшому вытянутому кораблю и садятся прямо на корпус - нет реакции, никто не предупредил миньонов. Лица выступающих из раптора людей едва различимы под куполами скафандров, черная броня наверняка напугает детей. Кто-то из морпехов рисует розовым мелом зайца на нагруднике. Вздыхает и стирает. Ребенка сложно обмануть. Особенно если он уже прошел через все то, что и не всякий взрослый выдержит.

Липучки удерживают сборную конструкцию между застывшим раптором и корпусом корабля. Изолировать участок космоса. Шипение, выходит вакуум прочь, в тесный кубик закачан кислород. Лазерные резаки снимают зацепленный магнитом лист под ногами - и первые морпехи на троссах спускаются вниз. Без шума. Без обнаруживаемой на мостике корабля утечки кислорода. На фоне горящих обломков Битвы за Ионическую Туманность. Они в ней и сами как призраки. Проходят сквозь стены в поисках грешных душ...

Пустые тёмные коридоры - учителей и воспитателей частично расстреляли(у одной женщины в руке массивная линейка, на лице маска ожесточения, у другого старичка закатаны рукава, гордо расправленная борода), частично заперли где-то в трюме.

Угол, поворот. Еще и еще. И всюду молчание, грустное и выжидающее. Кто-то следит. Бездействует. Доверяет судьбе.
Осторожные шаги вооруженных до зубов людей - черные силуэты в резком белом свете фонарей, блики на броне, хищные красные точки лазерных прицелов. По потерянным учебникам. По выроненным игрушкам. Перешагивая через поваленные парты, стулья, шкафы. Вперед, уже близко...

Террористов оказалось немного, вего десяток человек, самых прожженных, отчаянных и упрямых головорезов - хуже представить было сложно. Все те недобитки, что выжили после решений Круга, террор-акций во флоте, полицейских зачисток. Последние предатели рода человеческого.

Молчание Кары Трейс между ними и карающей дланью.

"Каждый сам должен найти выход. Видимо, мне останется лишь ждать... ждать, пока вы не придете сюда сами... или пока я не останусь одна. Удачи, Адмирал."

Тишина в наушниках.

Тишина в зале.

Заложники-дети, рассаженные по рядам стульев в центре, четверо экс-НКПшников(гордо носимая потертая форма, незабвенные черные маски на лицах) по фронту - стоят за широкой кафедрой, еще две пары проходятся вдоль боковых стен, эти разношерстные - посерьезневшие симпатизеры. Еще один парень в учительском пиджаке с потертыми локтями - караулит вход, трясется, предатель.

Все на позициях. Группа Агатон-1 в помещении над залом - готовы взорвать потолок над кафедрой и спрыгнуть вниз. Группа Агатон-2 рассредоточена по вентиляционным шахтам - выход на флангах. Группа-Адама застыла напротив парадного входа. Последние приготовления. И вот все готовы.

Родители пришли мстить за своих детей. Убитых и еще живых. Заранее и по справедливости. Это уже просто кровь - ее зов. Поднявший руку на чадо человеческое - от руки человека погибни.

Закон выживания и тот путь человечества, в конце которого обязан быть выход. Не получилось у Кары, у Гая, у Ли. Получится у Уильяма Адамы и его людей. Они найдут выход. Они докажут сайлонам.

Их дети достойны жизни.

Тишина. Звенящее эхо-которого-нет, повторяющееся в динамике. Словно насмешливый паяц, передразнивающий тебя — "Правда? Ты правда сделаешь это?"
Уильям осторожно положил трубку на панель, взял у стоящего рядом в ожидании Финнигана наушник, кивнул Ди.
Он хотел слышать эту тишину. Зачем - он не знал.
Эта тишина жила с ним весь путь до корабля. Эта тишина следовала за ним по кораблю "террористов", что были лишь пешками в чужой игре.
Эта тишина была с ним, когда дверь в зал открылась.
В руках Адамы не было оружия. Это не делало его менее опасным.
— Бросить оружие, — скомандовал он, оглядывая собравшихся.
— Руки вверх! — нервно взвизгнул обладатель пиджака, — не двигаться!
— Я. Сказал. Бросить. Оружие, — повторил Адама, и ствол винтовки в руках бывшего клерка задрожал.
— Вы обречены. Ваши друзья-сайлоны прекратили с вами контакт полчаса назад. Ваш корабль захвачен морпехами. Страх ест вас изнутри, и каждый из ваших друзей думает о том, что выйти отсюда живым ему не удастся...
— Заткнись, и лицом в пол, старый ублюдок! Иначе я выстрелю! — главарь, самый уверенный, и, похоже, самый опытный, приставил пистолет к голове маленькой девочки.
Вот только даже самый опытный убийца не всегда готов к работе с заложниками. Вот только даже самый опытный убийца может замешкаться на секунду, не зная, что важнее для него - демонстрация силы, или начало бойни.
Ему не дали этой секунды. Билл не знал, кто выстрелил первым, он или Бумер через вентиляцию. Да он и не хотел знать.
Расплескав мозги из двух отверстий в черепе, главарь сполз на пол. Девочка заплакала.
— Кто еще готов поднять оружие на ребенка? Кто еще готов продать свою человечность за ложь о мире и покое? Кто еще забыл расстрелы и пытки Новой Каприки?
"Пиджак" положил оружие первым. За этим последовал долгий обмен взглядами. Наконец, подняли руки и остальные.
Удостоверившись, что молодчиков разоружили, Билл посмотрел в сторону плакавшей девочки - но Бумер уже обняла ее.
Карл подошел сзади, держа винтовку наготове.
— Что с ними будет, сэр? — негромко спросил он, — Еще один суд?
— Нет.. Не совсем, Карл.
В наушнике с щелчком наступило молчание.