Искупление | ходы игроков | Анатомический театр*

Но куклы, куклы были сильнее... Одна из них яростно бросилась на Гарайкина, стараясь также повалить его на пол. Вслед за ней от основной группы отделились еще две куклы, и они также постарались повалить его, хватая за руки и за ноги.
Лилия лежала без движения, только глаза смотрели куда-то в потолок, не мигая.

"Чертовы куклы. Кто ж вас таких создал?!" думал Паша, силясь побороть одну из напавших. А руки других уже тянулись. Сейчас он оказался на полу, почти в том же положении что и Лилия. Это очень плохо.
"Знал же, знал, что ничем хорошим это не кончится, и все равно пошел на поводу желания... Опять..."
Что же делать? Сил не хватает. Сил не хватает...

Но они не доделаны! Значит у них должны быть слабые места. Да и зачем с ними бороться? Упор ногой, усилие рукой, и можно будет оттолкнуть... Лишь бы сконцетрироваться на одной цели, а потом можно будет пробовать с другими. Нельзя сдаваться. Нельзя...

Куклы пригвоздили его к полу, хоть он и пытался отпихнуть их от себя. Силы неравны, сил не хватает... Борись до конца, чтобы ни было.
- Оставьте его. - холодный металлический голос раскатом прокатился по помещению. Куклы замерли и упали вокруг бесполезной грудой дерева. Свобода, но что дальше? Раздался скрип и с потолка свесилось что-то вроде больших щипцов - они аккуратно подняли лежащую без чувств Лилию и подняли к потолку.
- Хочешь вернуть ее себе - придется играть по моим правилам. - тот же голос.
В стене открылся проход - черная непроницаемая дорога в никуда.
- Выбирать тебе.

Гарайкин поднялся. Все куклы лежали, и даже пнул одну ногой, дабы проверить наверняка. Лилия бесчувственно болтается на крюках, а перед ним выход. В никуда?
- И каковы же твои правила? - спросил Паша.

Спросил и сел на пол, ожидая того, что сейчас должно случится. Однажды он уже отпустил, забыл, и "простил". А сейчас нужно попытаться что-то сделать. Хоть что-то, но до конца.

- Иди и узнаешь. - крюк указал на открывшийся проход.
Лилия не открывала глаз, руки повисли, как плети. Есть ли еще в ней жизнь? Не часть ли она коварного замысла? Не винтик ли она в отлаженной системе? Не заложено ли в программе "Соблазнить Павла Гарайкина"?

- Верь мне. Иди. Позже мы встретимся. - ушей достиг ее шепот. Поверишь ли ты?

"Я так хочу, так хочу ощущений
У меня есть лишь миг эйфорий и мучений
Я так хочу, так хочу ощущений
У меня есть лишь миг эйфорий и мучений
Пока не вернется в холодную вечность
Моя уязвимость, моя человечность..."

Поверить ли той, кто так внезапно свалилась на голову. Довериться ли желанию, чтобы Лилия была настоящей, а не куклой. Понадеяться на госпожу удачу и свои ощущения? Поверить той кого так мало знаешь, и пойти на поводу того, кто вряд ли хочет тебе добра...

- Как скажешь... - тихо прошептал Паша и шагнул в темноту...

Темнота поглотила Гарайкина, увлекая за собой. Темно. Пол - хочется думать, что это пол, хотя все равно не видно, что там под ногами - пол приходит в движение и плавно едет куда-то, везя свой груз к пункту назначения.
- Я могла бы развлечь тебя беседой. - голос нагнал его и теперь звучал более громко, чем раньше, доносясь непонятно откуда - то ли сверху, то ли снизу. - Не знаю, согласишься ли ты, но было бы невежливо не предложить.
Голос был почти без эмоций. Почти значило то, что они могли проскальзывать в речи, но эффект записанной пленки - какое-то шуршание и неясные гул не давали уловить их присутствие.

Не только темнота поглотила Гарайкина. Он точно так же оказался во власти апатии. Паша просто молча ожидал прибытия в пункт назначения. То что было под ногами медленно волокло его в этой темноте еще дальше в неизвестность.

Голос. Он пришел оттуда же, откуда забирали и Пашу. Лилия говорила к нему. Говорила как-то из далека. Так как это показано в фильмах, когда испытуемый едет в вагончике на верную смерть, а хорошенькая доктор, которая наблюдает за экспериментом из-за стекла, решила подбодрить свою мышку.

- И о чем же ты хочешь побеседовать? - равнодушно спросил Гарайкин.

- Мне все равно. - голос сказал это быстро, даже слишком. Словно боялся, что если предложит, то уже не сможет отвлечься...

- Как хочешь. - а теперь в голосе Паши проскочила горечь.
Вот почему то сейчас он считал себя обреченным. Казалось бы, что сейчас у него должен быть боевой настрой, но вместо этого было просто смирение.

- Не падай духом! Скоро я вытащу тебя отсюда! - громкий шепот Лилии донесся до него, заставляя вздрогнуть.

- Как скучно. Думала, поговорим, а тебе все равно. - механический голос занял место голоса Лилии. - Что ж, тогда просто будем ждать пункта назначения. Ах, совсем забыла одну маленькую деталь.
Сзади Гарайкина раздался взрыв - его самого не задело, но можно было понять, что неведомая сила решила избавиться от той части комплекса, где они были с Лилией.

Шепот. Громкий шепот. Мимо воли Паша вздрогнул. Никогда не сможешь остаться равнодушным к такому. Это сродни тому, как человек, который держит тебя в объятиях нежно гладит тебя, целует шею, медленно поднимаясь выше, игриво покусывает мочку уха, после чего тихо и томно шепчет на ухо нежные слова любви.

Даже зная что это будет, при этом шепоте все равно вздрагиваешь, а по телу пробегают мурашки. Приятные и желанные ощущения. Когда хочется в этот же момент сорваться, и прямо на части разорвать этого человека, что имел неосторожность так поступить. Или как минимум удушить в объятиях. Что-то с родне этого сейчас испытал и Гарайкин. Только он еще не мог понять, чего именно он хотел больше.

Кажется что в этих мыслях, чего он хочет, он так и остался, словно в своем мире. Маленьком движущемся в никуда, сквозь пустоту темноты, мирке, в котором есть только он, его фантазия, его голос, и голос внутреннего я. Не обращая внимания ни на голос из вне, ни на звуки взрыва, ни на вспышку света позади, Паша просто смотрел вперед и тихо про себя шептал:

Зазвичай не помічаю,
що було і що втрачаю.
Мені всеодно.
Не збагну, не зрозумію,
спалахну, на те волію,
збожеволію, змарнію,
від думок.
Ну щоб здавалось вартого,
залишилось мені?
Навколо двері замкнені
і дошки на вікні.
Зазвчиай не залишаю ,
спогадів, яких без краю.
Без надії сподіваюсь.
Минуле наше втрачене,
згубилося в пітьмі,
Що далі?
Двері замкнені
і дошки на вікні.
Розкажи, коли мине зима.
Не мовчи, я за двох мовчатиму.
Зрозумій, пусти не зупиняй!
Я тебе про це благатиму...
Схаменусь, невже ми різні?
Повернусь, а може пізно?
Починати все спочатку...
Невже не знайдемо ми сил,
на щастя в майбутті?
Невже не вдастсться зберегти,
світлих почуттів?
Розкажи, коли прийде весна.
Не мовчи, і я не мовчатиму...
Зупинись, не йди, не залишай,
я тебе про це благатиму...*

Мир изменчив и непостоянен, как ты сам.
Паша ехал сквозь пространство и время, шепча слова. Голоса все стихли. Площадка двигалась медленно, плавно. Ничего не было слышно. Только легкий шум механизмов, движущих площадку да шум ветра где-то в вышине над ним.
Шум ветра...
Откуда здесь ветер? Значило ли это, что свобода где-то близко? Руку протяни и достанешь. Дотянись и коснешься... Только кончиками пальцев почувствовать ее, свободу, неловко вздохнуть перед рывком... Может сейчас пора? Момент что-то сделать, изменить? Не быть пассивным, не быть смиренным, бороться, до последнего вздоха, отдавая жизнь во имя абсурда, просто ради противоречия окружающего, выцарапывать себе право жить и называть себя человеком, свободным и живущим свободно, вне границ и запретов, где-то там, где дышать привольно и легко, где не надо подчиняться, где можно пить чай с тем, кого любишь и не бояться самой этой любви, которая маленькой искоркой горит внутри, живя в тебе, прорастая из сердца, переплетаясь с кровеносными сосудами, живя в тебе вторым сердцем, пульсируя большим пульсом...

Если бы она была сейчас с тобой, она бы плакала от счастья за тебя, за себя. Что ты уже не подвластен обстоятельствам, и безумию комплекса, что сейчас ты по-настоящему свободен, в тебе не страха, нет скованности.

- Я люблю тебя, слышишь... Я так горжусь тобой. Я... мы будем вместе. Обязательно будем вместе. - снова ее громкий шепот, она действительно плакала, но в голосе была улыбка сквозь слезы.

ссылка

Паша задумался. Сейчас он должен был решить как поступить, и что сделать. Или не делать вообще ничего. Ведь сейчас, возможно, от его действий или бездействия, зависела его жизнь. Жизнь, за которую он так отчаянно цеплялся, жизнь в которой он пытался чего-то достичь. Вот сейчас он ехал, нигде и никуда, и жизнь его зависит отнюдь не от него, а от прихоти того, кто устроил этот эксперимент. Не смотря на слова Лилии, Гарайкин думал не о ней. Не о любви. А о жизни. Что из себя представляет его жизнь? Без напыление красивых слов, и придуманных историй, о чем можно вспомнить? Паша? Ему 29 лет, он самый обычный человек, без особых талантов, и особых достижений в чем бы то ни было. Дружба? У него много знакомых, каждый день он видится и общается с множеством людей, но назвать кого либо другом он не может. У него нет друзей. Любовь? В шестнадцать, семнадцать, полюбить было... проще? А сегодня любовь стала быстрой и доступной. Незачем напрягаться, можно все получить лишь выделив средства. Удовольствие? Дети любят сладкое, взрослые любят сладкое, Паша любит сладкое. Но все это сладкое разного характера. Сладкое о котором можно лишь рассказывать. Работа? Ему не нужна работа, ведь работает он по принципу отработал и забыл. Все что нужно это лишь деньги. Им всегда найдется применение. Быстрая любовь, быстрые друзья, быстрая жизнь. Это дико звучит, но такая у него жизнь. Пожевал, выплюнул забыл... Вот и все. Вся его жизнь вмещается в жалких две минуты. Он жив лишь для себя...

- Нет. Я... Я не хочу... так.
Паша сделал шаг вперед. Нужно сделать хоть что-то. Найти выход. Хоть какой-то.

- Я здесь. - холодный голос настиг его вновь. - Скоро прибудем. Тебе следует подготовиться.
Тело сковало холодом, не шевельнуться, только губы еще дышат, и сердце бьется.
Момент упущен - теперь ждать свершения судьбы или же - может Лилия что-нибудь сделает?

Единственное что Паша мог сделать в этой ситуации это ждать. Когда тело не слушается, а ум отказывается понимать, что случилось, ничего больше и не сделаешь. Ощущая холодные капли пота, которые стекали по коже груди, Гарайкин понимал, что вот эта западня - это его грань. Грань которую он должен осознать и понять. Или переступить. Или убежать. Нужно... ждать.

Ожидание тянулось медленно. Даже слишком медленно.
- Придется подождать. - снова этот голос, проникающий словно бы под кожу. - Как я устала ждать... - казалось бы, именно в этой фразе должны были проскользнуть нотки человечности, но нет. Он оставался все таким же безразличным и бесчувственным, как и раньше. Ничего не изменялось.
- Почему вы сопротивляетесь? Почему люди всегда выбирают борьбу, даже когда она бессмысленна? - видимо, некто решил подискутировать на тему извечных неоспоримых истин.

- Потому что человек не вечен, и ему есть смысл бороться за свою жизнь - ответил Паша.
В голове сейчас много чего было, и вряд ли можно сказать, что мысли его были складными или хорошими. Все было перемешано в большую кучу. Да и сознание уже порядком начинало шалить, вырисовывая перед глазами новые и новые сцены развития ситуации. Еще и этот голос-робот, который решил пофилософствовать...

Не к добру все это.

- Паша... с тобой все в порядке? - громкий шепот Лилии вновь заставил слегка вздрогнуть. - Я заперта, и пока не могу выбраться.

- Нет. - коротко ответил Паша.
Пункт назначения все не мог открыться взору парня. Ожидание начинало томить.
- Почему тебя закрыли?
Хотя спросить он хотел совсем другое...

Но Лилия не успела ответить. Площадка поплыла дальше.
- Прибыли. - голос сухо констатировал факт, но где-то далеко он заливался сейчас маниакальным смехом, празднуя победу своей маленькой, веселой затеи...

- Встретимся позже. Держись. - шепнула напоследок Лилия.