| |
|
|
Смерть и крики, шальные пули разрезают воздух, он пропитан болью... Спокойная жизнь. Была ли она тебе по вкусу? Ощущал ли ты мерный стук сердца своего, идя по улицам и не ожидая выстрелов за спиной. Лови мирное время. Война окончена. Смеются дети. Смеется время. Вижу ее усмешку над тобой - смеешься, старый плут, невидимый часовщик, что так верно и без устали следит, чтобы отмеренное нам не нарушало бега своего...
Стюарт Ричардсон. Кто ты? Чего ты хочешь? Какую цель преследуешь?
Здесь холодно. И тесно. Во сне - другая жизнь, она уже исчезает, уносится вместе с остатками сна, сквозь грезы проступает полутьма камеры - черные стены - где-то два на два. Просыпаешься.
Добро пожаловать в мой безумный мир.
|
|
1 |
|
|
|
|
Кровь. Снова кровь. Стучит в висках, бьется в теле. Кровь везде. В нем, вокруг. Снова быстрее, чем реагирует мозг, рука рвется к прохладной, рифленой рукоятке пистолета. Нет. К ножнам ножа. Нет. Он беззащитен. Он слаб. У него еще есть его тело. Он сможет защитится. Сможет…
От кого защищаться? От таких же слабых и беззащитных? Ты имел право решать их судьбы? Имел? Да кто ты такой чтобы сметь отнимать чьи-то жизни? Ты этого себе не простишь. Ты всегда будешь помнить это. А настанет миг, когда ты заснешь. И очнешься уже таким же беззащитным и слабым как твои жертвы, которых ты посмел убить. Просыпайся…
Дыхание рвется из груди, комками теплого воздуха, который тает в холодном воздухе. Сердце бьется в груди, холодеют кончики пальцев на руках. Сумбурный поток мыслей катится в голове, давя на череп изнутри, словно раздувая его как воздушный шарик. Но если в шарик слишком долго накачивать воздух – шарик лопнет. Его голова - это шарик... Ощупал себя руками,пробуя шероховатую ткань одежды на ощупь. Встал тяжело, опираясь рукой на стену. Слишком узко. Слишком тесно. Страшно.
|
|
2 |
|
|
|
|
- Я всего лишь хотел поесть... Я был голоден... Мне так хотелось есть. Зачем ты так со мной? - снаружи донесся тихий голос. - Мне холодно.
Что это? Галлюцинация? Но голос так реален и если вслушаться, то слышно дыхание - судорожное, испуганное, умирающее...
|
|
3 |
|
|
|
|
-Нет! – Крикнул Стюарт падая на пол и закрывая уши руками. Не слышать, не слышать! Не слышать этого голоса, который преследует, преследует его каждую ночь. Это сон. Сон. Он должен проснутся. Не слышать и не видеть того, что сотворили руки свои.
Страшно? Не оправдывайся перед собой – это не инстинкт. Ты мог его остановить без убийства, ты всех мог остановить без убийства. Но тебе нравилось быть сильным, нравилось убивать, нравилось чувствовать свое могущество. Теперь ты будешь чувствовать свою слабость, а голод совести никогда не пройдет и ты не искупишь свою вину.
Ричардсон тяжело привалился к стене спиной, сжимая руки в кулаках, слыша свой голос который шептал ему слова. Сказал сам хрипло:
-Я не хотел… - Лжешь. Ложь.
-Я… Я не знал… Не знал что ты безобиден… - Знал. Видел. Чувствовал. У него даже не было оружия, а ты выстрелил.
-Я виноват… - Вздохнул тяжело, оправдываясь перед собственным разумом. Который все вокруг делает реальным. И слова, и дыхание, и все что его окружает.
|
|
4 |
|
|
|
|
- А может ты знал? Ты знал - что я просто хочу есть... И убил меня лишь из-за собственной жажды крови! - голос отчаянно заголосил. - Я... я был безоружен. Ты мог меня остановить, вырубить, прогнать... Зачем же было убивать? Зачем? - громкий шепот лился в уши, заполняя пространство вокруг.
Стало чуть темнее - свет проникающий из щелей стал тише. Он поднял глаза и увидел чей-то затравленный взгляд залитых кровью глаз, смотрящий прямо на него сквозь щели.
|
|
5 |
|
|
|
|
-Я... я не знаю. - Сказал тихо Стюарт, упершись глазами в пол. Он мог смог смотреть в глаза убитому. Почему он мучает его, почему? За что?! Убил - ну и убил, убивают и многие другие. Они ничего не чувствуют, почему его гложет совесть?
-Прости меня... - Так же шепотом сказал, едва подняв глаза в его. Опустил к полу, пряча свои.
|
|
6 |
|
|
|
|
- Извинения убитому облегчения не принесут. - голос прервался, заикнулся, словно это была запись. - Нннее... при... сут. - и замолк. Глаза исчезли, словно не было ничего.
|
|
7 |
|
|
|
|
-Прости, прости, прости... - Шептал Стюарт все тише и тише, едва шевеля губами. Он погрузился в свои мысли. Вина. Стыд. Боль. Он чувствовал все. Он встал и прошелся по камере. Заорал что есть духу. Заглушить криком собственные мысли. Но не вечно же кричать? Мысли вернутся... И они возвращались и снова бились в мозгу.
|
|
8 |
|
|
|
|
Тишина давила на уши. Неестественная, мертвая тишь.
- Тебе жаль? - голос другой, женский, тихий, звучит совсем рядом. - Ты раскаиваешься? Я дам тебе прощение. За него и за всех остальных. - голос ласковый, теплый, так наверное говорила мама.
|
|
9 |
|
|
|
|
-Да, мне жаль... Я сожалею... Я не хочу мучится, я хочу искупить... - Стюарт шептал, почти не осознавая происходящего. Это сон, сон... Воспринимать реальность разум категорически не хотел, и говорила его языком сама душа которая жаждала искупления.
|
|
10 |
|
|
|
|
- Тогда иди. Иди и искупи содеянное. Смой кровью кровь. Убей убийцу. Останови его - не дай ему совершить злодейство. И ты будешь прощен. - снова мигает свет, чья-то тонкая рука виднеется через щели, изящные женские пальчики, блестящее кольцо на пальце.
- Помоги мне. Спаси меня. Не дай ему убить меня. Не дай. - она просит, просит его убить кого-то, кто хочет убить ее. Какая ирония - убийство за молить грехом, смыть очередной кровью - разве это даст душе покой?
Что ты выберешь? Куда пойдешь? Согласишься ли снова оборвать чью-то жизнь? Ведь ты даже не знаешь, действительно ли он убийца? Ты не знаешь...
Поверить - так легко, так просто, но червь сомнения точит душу, совесть. Ах эта совесть - она останавливает руку, занесенную над жертвой, но ты видишь в ее глазах отчаянную мольбу и страх, не ты породил человека, не тебе и лишать жизни, разве не об этом твердят все вокруг, но сейчас нет рамок, на войне как на войне, а хочешь ли ты ее?
Хотел бы ты вернуться - хлебнуть крови, слепой надежды...
Она все еще здесь. Руку не убирает. Ждет, что же ты ответишь ей. Спасешь или оставишь. Убей или умри. Спаси душу или низвергни ее в пучины ада.
Ничто не истина и все дозволено.
|
|
11 |
|
|
|
|
Убить. Или не убить. Искупление. Или нет и это лишь новые муки? Убийство – разве это выход? Он сыт убийством по горло. Или можно этим исправиться? Наконец-то обрести желанный покой? Который так хочется наконец-то обрести и более не мучится этими снами. Постоянно поедающим чувством вины… Чтобы больше не было этих бесконечных страданий? Или ловушка, хитро расставленная на его пути? Как можно знать? Но убийство – не выход. Никогда не выход. Однажды он уже обрек себя на страдания убийством. Как можно обрести покой благодаря новому?
-Как убийство может очистить мою душу? – Покачал головой с сомнением. Не так. Не так можно обрести искупление. Не новой кровью.
|
|
12 |
|
|
|
|
- Сомневаешься? - рука исчезла. - Не хочешь... Дашь мне умереть... Что ж - дело твое. Можешь даже посмотреть на это. Полюбоваться. Думается мне, тебе будет приятно. - с холодной усмешкой произнесла невидимая дама.
Куб двинулся. Покачиваясь, и постепенно увеличивая скорость, он поехал куда-то, заворачивая на поворотах.
Свет мелькал, отсвечивая от стенок причудливыми тенями.
Куда мчимся? Смотреть на жуткую казнь? Что ты увидишь в конце этого тоннеля?
|
|
13 |
|
|
|
|
Вперед, же вперед. Быстрее к решению своей судьбы. Ошибка? Или правильное решение? Ошибка или правильно? Просто как монетка, подброшенная в воздух. Ты еще не знаешь как она упадет, но она упадет именно так как упадет и никак иначе. Поэтому ты с замиранием ждешь решения твоей судьбы, когда на самом деле – она уже решена. Была решена, когда ты подбросил ее, когда сказал о своем решении. А может и раньше. Как знать. Нервная судорога прошла по телу. Ожидание. Мерзко. Монетка еще вертится. Стюарт сел на пол вытянув ноги. Сигарету бы еще. Затянутся перед смертью. Окончательной. Смерть… Смерть это выход. А может, есть рай? Или ад? Читал когда-то Данте. Убийцы попадают в третий круг ада. Или четвертый. Хуже всего предавшим. Они в девятом прямо у батеньки люцифера, мерзнут во льду. Все горят – а они мерзнут. Наверное лучше гореть. Иначе бы все мерзли, - а они бы горели. Точно. А гневные вроде как в болоте все время дерутся. Кажется. Стюарт плохо помнил. Читал лет в четырнадцать. Старая-старая книга была. И все там было неимоверно круто, если бы не рай, которого подростковый мозг Стюарта не воспринимал. Но Данте Ричардсон тогда благословил, едва ли не молился на книгу и цитировал строки оттуда.
Но переступив границу зрелых лет
Я в мрачный лес забрел и заблудился
И осознал – назад дороги нет.
Нет дороги назад Стюарт. Нет. Только вперед. Монетка уже упала.
|
|
14 |
|
|
|
|
Куб мчался и мчался, затем резко остановился. Пол ушел из-под тела и Стюарт свалился куда-то вниз, почтив твердый пол своим конечностями.
Просторная белая комната, на полу которой схватились два человека - в руке одного из них был меч.
|
|
15 |
|