Angels fall first: noir rain | ходы игроков | *Шепот

Аластел тут же вцепился в рукоять меча, рванул его на себя, вытаскивая из стены (в последнее время он заметил, что подобное дается ему удивительно легко, словно он не меч из бетона выковыривает, а соринку с бумаги стирает), чем нарушил равновесие священника и, когда тот выпрямился, со всей дури заехал ему по лицу. Кровь хлынула из носа оного, но вот Аластелу было все равно. Он схватил его за одежду, провел бросок через колено всего одной рукой и придавил упавшего коленом, упершимся в грудь и мешающим дышать. Пиком сего был меч, тут же оказавшийся у горла Серафима.
*насмешка* А ты быстро учишься, падший.

А ты быстро учишься, падший.
- Твоего мнения я не спрашивал, - мысленно огрызнулся Аластэл.

- Рогатыми друзьями ты будешь называть своих приятелей из Преисподней, когда я помогу тебе туда вернуться по частям, - доверительно сообщил падший своему лежащему на земле противнику. - А теперь, демон, если тебе дорога твоя никчёмная жизнь, изволь избавить меня от твоего дешёвого юмора и ответить на вопрос: кто направил тебя за мной следить?!

Однако в мысли падшего закрались сомнения. Что же это за демон такой, если он и клинка материализовать не может? И почему он не высвободился, не вытащил меч из плеча, пока он, Аластэл, стоял на коленях, согнувшись в три погибели? Незнакомец вёл себя странно - для демона. Даже самая слабая тварь, пришедшая из Ада, не делала бы того, что делал священник... Да и оружие, на несколько мгновений мелькнувшее в материальном мире, по форме и украшениям не походило на то, каким обычно пользуются демоны... Кинжал, насколько успел заметить ангел, был старинным... и явно не работы кузнецов Ада...

Аластэл ослабил нажим на грудь падре. Не настолько, чтобы тот мог сопротивляться, но позволяя, однако, ему свободно дышать и говорить. Падший не был уверен окончательно в том, что его оппонент - не демон, и что его поведение - не коварный замысел.

- Ой…- Пробормотал священник, выплёвывая изо рта, фонтанчик крови. Шмыгнув разбитым носом, прищурился – А я тебя вшпомнил, погоди, не деришь…
Зайдясь в мучительном кашле, попытался сосредоточиться на расплывшемся изображении незнакомца, заставляя усилием воли, двух волосатых человечков собраться в одного.

- Ты же тот мушыкант, да-да, я ушнал, вот откуда все эти напыщенные речи! – Выплюнув со стоном, тёмно бордовый сгусток изо рта, с сожалением разглядел в алой кляксе, белый осколок зуба. Судя по нарушившейся дикции, зуб отлетел именно передний – Ох!...Дааа, не далее чем мещяц нашад, к нам на слушбу, приходил один твой фанат...
Серафим,- страдающий в данный момент от пронзительной боли, казалось бы вгрызающейся неторопливо острыми клыками в каждую клеточку тела и периодически пробующей на вкус, самые лакомые части содрогающейся плоти - не стал уточнять каким, именно образом, состоялось сие примечательное знакомство с начинающим металлистом. А конкретно, что обвешанный цепями мальчик лет четырнадцати, расстегнув ширинку решил помочиться в стенах храма, прямо во время службы. Серафиму тогда остро запомнилась, почему-то именно футболка юного неформала, украшенная лицом нового знакомца.
- Шёрт! От тебя одни неприятности волошатик, вот уш воиштину, тяшёлый день – повернув голову, священник попытался нащупать своё оружие. Обратился к нервному певцу, хмуря брови и качая головой – Ты не видишь? Там мой клинок нигде не валяетщя?

Поглядел оппоненту в глаза, сжал зубы. Вот уж знакомство со звездой, лучше не придумаешь! Таблоиды, как говорится, будут в шоке: известный рок-музыкант решил изнасиловать скромного священника…
Раздвинув губы в неприятной ухмылке, принялся усердно собирать осколки собственного страдающего существа дабы вылепить в этот судьбоносный момент, при помощи жвачки и китайского скотча, из сего хилого материала, хоть что-то похожее на воина небесного. Ибо. Умирать так с музыкой! Тем более, что демон кажется отвлёкся, ослабив напор.
- Ну што, не увидел да?...такой шеребрянный в форме крешта, камушками украшен? Ай ладно, давай так нападай, у тебя типа фора. Пушть будет крашиво, как в кино! – Позволил появиться белоснежным крыльям, сморщившись от жгучего отвращения. Собрав здоровую руку в кулак, решил хотя бы треснуть напоследок слугу ада по бледной физиономии…

Увидев белоснежные крылья, Аластэл, пребывавший в полной уверенности касательно демонической сути своего противника, опешил и дематериализовал свой меч. Выходит, тот, кого он только что бил об стены и едва не лишил жизни, слугой Люцифера не был... Он... такой же падший ангел, как Аластэл... И оказаться мог тут совершенно случайно. А слежка... Ангел в одеждах священнослужителя ведь мог увидеть, как он и Виолетта запрыгивают на высоту, на которую человек не запрыгнет? Мог... И... следил, быть может, из любопытства... И не знает ничего о том, что произошло в Лос-Анджелесе пять лет назад... И о Люцифере не знает...
- Ты... ангел?.. Проклятье... Так какого ты молчал?! Я тебя чуть не убил ведь! - ошарашенно выдавил из себя фронтмен "Fire Rain".
Однако удивление падшего было не столь значительным, чтобы он мог упустить из внимания несущийся к его лицу кулак.
- Довольно! - за плечами Аластэла возникли ослепительно белые крылья. - Я не хочу убивать собрата.

В этот знаменательный во всех отношениях миг на месте развернувшейся драмы появилась Виолетта. Увидев, что у незнакомого священника за плечами ангельские крылья и оценив масштаб трагедии, девушка поспешила растащить дерущихся. А вернее, оттащить от окровавленного, изрядно потрёпанного падре своего брата. Нужно было самой заняться ситуацией - тогда бы несчастный не выглядел, как боксёрская груша. Но она виновата не меньше, чем он. Только... Откуда ей было знать, что некто в сутане - ангел, а не демон?!
Но, добежав до прижавшего ангела коленом к асфальту брата, Виолетта-Джезэбэль поняла, что то не собирается никого убивать. По крайней мере, клинок он убрал, да и выражение его лица было удивлённо-опечаленным, а не цинично-злобным.
- Извините, пожалуйста, это я во всём виновата! Это я решила, что вы - демон, - ангел теперь была рядом с поцапавшимися падшими.

- Извините, пожалуйста, это я во всём виновата! Это я решила, что вы - демон.
Слова Виолетты явно не успели дойти до мозга обоих падших, застряв где - то в ушных раковинах: кулак уже мчался к лицу Аластела, словно поезд навстречу станции. Аластел также приготовился остановить удар. Однако, падре похоже обучался высоко в горах у старого выжившего из ума мастера Кунг-фу: скорость кулака была несопоставима со скоростью перехвата. Тогда Аластел попробовал увернуться, однако ошибся с моментом и костяшки священника впечатались ему в скулу, отбрасывая прочь. От удара Аластел даже как то опешил и потому грузно повалился рядом с падре. В ушах он услышал разочарованное поцокивание Люция. Тот, похоже, во всю сейчас прикрывал лицо рукой, изображая крайнюю степень разочарования.

Удар падре - весьма увесистый, что было удивительно для того, кто не мог даже призвать своё оружие, отдавался в голове падшего набатом несколько долгих секунд. Этот грохот смешивался с цоканьем недовольного Сатаны. Аластэл, распростёршись на асфальте, испытывал острое желание послать Люцифера подальше, хотя знал, что Князь Тьмы туда если и пойдёт, то только вместе с самим Аластэлом - по вполне понятной причине. Вздохнув и поднеся к припухшей скуле руку, ангел мысленно кивнул Люцию:
- Чтоб тебе провалиться, Люци, но ты на этот раз прав. Удивляться надо после драки, а не во время неё - чтобы не пропускать такие удары...
Усевшись на асфальте и опёршись на руку, отставленную чуть вбок и назад, падший неожиданно расхохотался, откинув назад голову и разметав по плечам чёрные шелковисто блестящие волосы:
- Падре, а ведь можешь, когда сильно захочешь!
Главное, чтобы у этого "святого отца" хватило ума больше не пытаться напасть - теперь Аластэлу совершенно не было нужды его калечить - и, тем паче, убивать.

Виолетта и глазом моргнуть не успела, как Аластэл оказался лежащим на асфальте. Правда, он почти сразу принял вертикальное положение и даже привычно глумился над всем, чем только можно - да и над тем, над чем нельзя глумиться, откровенно говоря, тоже. Иными словами, её братец был в своём репертуаре.
По тому, в каком беззаботном жесте он сейчас откинулся назад, опираясь на руку, она определила, что продолжать бой он не намерен. А как насчёт ангела в одежде священника?

Девушка быстро метнулась вперёд и оказалась между только что бившимися падшими, чтобы в случае чего разнять их.
- Ты, я вижу в порядке, - ангел кивнула брату, взглянув в его сторону. Затем она повернулась к падре и протянула ему руку, чтобы помочь подняться. - Простите, пожалуйста. Я приняла вас за демона...
Виолетте было очень стыдно, что из-за её поспешного вывода пострадал их собрат - притом пострадал от действий её брата.
- Я могу вам чем-нибудь помочь? - ангел говорила с искренним участием.

- Довольно! Ты шлышал, Отче? Вот теперь он говорит довольно, а когда я шкашал тоше шамое, он продолжил меня бить. Вот…теперь, шакончили, да. Швешда ёлки! – Присев на пыльный асфальт, Серафим поглядел на пробитое плечо – Ты погляди только! Череш эту дырку, мошно ращглядеть шопу Шатаны! Ангелы…
Недовольно бросил святой отец, наполнив последние слово особым отвращением вкупе с изрядной порцией едкого сарказма, как будто и не принадлежал тоже, к сей крылатой породе.

- Ангелы шёрт бы их побрал! Куриши ощипанные...

Убрав крылья, принялся выискивать свой выбитый зуб: такой родной, такой наверное сейчас потерянный.... Засада! Падре ведь только что выплюнул его, а улица уже девственно чиста! Оставалось только двигаться по следам собственной крови, коей в этом паршивом переулке, было пролито увы не мало.
Дело впрочем двигалось вяло, по причине дезориентации в пространстве: раскачивался мир перед глазами тошнотворными качелями, где упорный ребёнок-садист продолжает раскачивать качели тем сильнее, чем больше вы просите его этого не делать; вспухал уже в отяжелевшей голове горяченный бред, летали на тонких крылышках толстые херувимчики и тонкоголосые певчие, выводили плаксивыми голосами песни группы "Fire Rain".

- Я ше шкашал, шлушу Католищещкой шеркви, или ты только орать шо шцены привык, не шлушая в ответ?!

– Выдохнул Серафим, мрачно размышляя о том, насколько же прогнил этот мир, если ангел в рясе священника, нынче выглядит столь нелепо: конечно, намного проще вообразить священника педофила, с пропиской из ада, нежели павшего, обретающегося в стенах церкви. Действительно, какой сюрреализм!
А впрочем, злости, как ни странно особой не осталось, ну треснул длинноволосого юношу в его бледную рожу, и даже полегчало на душе. Конечно обидно служить в роли боксёрской груши для какого-то сопляка, но, скука прошла.
Теперь ему больно. Теперь его тело, кажется разваливается на полыхающие кусочки жалующейся на жизнь плоти, НО, зато теперь ему определённо больше не скучно. Аминь!
- Ладно щащ..- Найдя наконец многострадальный зуб, сморщившись, принялся устраивать боевого товарища на место,– Щщщ…шшш. Да…кажется сойдёт на время. Ёлки! Из-за тебя волосатик, придётся теперь идти к стоматологу. А я не люблю подобные заведения, это же девятый круг ада! Хорошо...ладно…замяли. Возлюби ближнего своего, как самого себя. Оххх, судя по тому как ты с ближними обращаешься, себя ты явно не любишь. Да, откуда столько агрессии, хотелось бы мне знать? Ладно, нажимаю кнопку «помощь зала». Что происходит, почему девчонка так быстро поправилась и отчего вы со своей подружкой, мягко говоря…слегка нервные?

Тяжко выдохнув после столь длинной речи, Серафим прикрыл веки:
- Ты говори-говори рок-звезда, я буду слушать, мне знаешь ли тоже интересно, что происходит…

- Я не мог просто поверить тебе на слово, когда ты назвался служителем церкви, - покачал головой Аластэл, встав с асфальта и скрыв крылья. Яркие пятна перед глазами уже не кружилась, хоть сначала окружающий мир при попытке встать сделался похожим на калейдоскоп. - Я не имею права на ошибку. Мне нужно было доказательство того, что ты - не демон и не служишь Люцию. Жаль, что для его добычи мне пришлось нанести тебе вред. Я приношу свои извинения.

Падший непринуждённо отряхнулся. Скула, принявшая на себя удар падре, почти не беспокоила. Ещё несколько минут, и не будет даже синяка. Раны его вот уже пять лет заживают очень быстро - даже для падшего ангела.
И действительно - когда лидер "Fire Rain" повернулся к Виолетте и незнакомцу, его лицо не несло на себе ни единого следа драки.

- Но и рассказать тебе о причине я тоже не могу. Я не должен впутывать кого-то в свои собственные проблемы. Но даже если бы и хотел, то не стал бы. Ты ничего не изменишь... падре. А Виолетта, кстати, не подружка. Она - моя сестра.

- Мазелтоф вам с сестрёнкой! – С какого-то рожна, выпалил Серафим. – Конечно, жизнь у звёзд такая сложная, я понимаю, поэтому не буду лезть в твои проблемы, нет-нет, что ты...

Серафим смотрел MTV и для своего возраста, был вполне осведомлён.

- Выбрать лак для ногтей, пристроить собачку к стилисту, я всё понимаю, жизнь расписана по секундам. Между избиением священников, наркотическими забавами и кровавыми выступлениями, свободного времени остаётся чуть…
Тряхнул недоверчиво головой, заметив завидную скорость с коей, восстанавливал силы металлист-драчун. Эх, молодёжь…а ведь от тоже когда был знаменитостью, легионером, Седьмым из трубящих. Ага. Был! Покуда Гавриил лично не разбил рог, о…Ой ой, лучше не вспоминать, и так плохо…

- И всё же я хочу знать, что произошло с обгоревшей девчонкой? Мне, видишь ли не семь лет, и я уже давно не верю в чудеса, а посему никак не могу понять: каким образом столь обгоревшая душа, фактически превратившаяся в недожаренный бифштекс, спустя пару мгновений, оказалась среди живых целой и невредимой? Да и голос. Скорее даже ГОЛОС. Песни у твоей группы конечно отвратительные, но всё же не до такой степени….

- Он не собачку и лак для ногтей имеет в виду, - похоже, мирный настрой Виолетты не пробивали никакие оскорбления. Она была всё также спокойна и благожелательна, и ни тени злобы не ложилось на её светлое красивое лицо.- Но, если вы хотите узнать, в чём дело, нам лучше уйти отсюда. Это не для посторонних ушей...

Тут девушка пристальнее взглянула на падре. Его черты казались ангелу смутно знакомыми. Где же она его видела?

- Постойте... Я... ведь читала о вас... в учебнике по истори в младших классах! Вы ведь один из Семи! Вы старше, чем я и Аластэл, вместе взятые! - теперь Виолетта вспомнила. Как это неожиданно - встретить падшего, о котором тысячелетия никто ничего не слышал... Он считался пропавшим без вести...

- Да хоть Гавриил, - огрызнулся падший. - У нас нет времени! Может, оставим святого отца наедине с его сокровенными мечтами? Я не обязан излагать всё первому встречному.
Ангел выглядел хмурым. Ему нужно было отдохнуть и обдумать то, что выдал ему Люций. И сообразить, что предпринять. Не стоит совершать непродуманных поступков, когда в тебе мирно посиживает Князь Тьмы собственной персоной, взращивающий коварные замыслы. А тут требующий объяснений собрат! И что ему ответить? Заявить "Я - приемник Сатаны!"? Чушь какая! Ещё понесётся спасать мир от Люцифера - придётся ведь ему тогда ещё раз наподдать, чтобы успокоился...

- Я думаю твоя сестрёнка, волосатик, поумнее будет – Покачал головой Серафим, с трудом поднимаясь, и обращаясь уже к девушке. – Действительно нужно идти отсюда, не знаю как вам, а мне чего-то, это место совсем разонравилось, так и привлекает к себе всевозможные беды…

Похрустел позвонками разминая шею, сдавленно чертыхнулся, проклиная по привычке Бога. Поправил сутану, безжалостно заляпанную, местами порванную и пропитанную кровью. Собственной, что обиднее всего.

- Моя мечта, рок звезда, это когда наш добрый боженька, сумеет отвлечься наконец от созерцания Себя любимого в вечности, и обратит Свой всевидящий взор, к нам простым смертным Я уже запутался во всей этой высокой чепухе, но вот что печальнее всего: Люцифер не устаёт действовать, превращая этот мир потихоньку в Ад. А небесные бюрократы играют в шашки за облачками, протирая белоснежные задницы на стульях и позёвывая от скуки. Почему, спрашивается, плохим ребятам всегда так хочется победить, а нашим сдохнуть, в изящном бездействиии? Если бы мне довелось узнать ответ, на сей философский вопрос, я был бы вполне счастлив. Впрочем, наверное скоро уже узнаю, когда демоны самолично, изволят постучать в райские двери, требуя положенный им пропуск на вечеринку. Вот тогда, небесные псы наверное засуетятся, вспомнив о долге и старомодных понятиях...За исключением этого, крылатик, у меня всё что нужно есть для счастья: скромный приход, тихая молитва...
«..И вы двое, свалившиеся неизвестно откуда, но такие замечательно интересные товарищи…»

- Вы можете идти? - участливо спросила Виолетта падре. - Если хотите, я могу вам помочь - обопритесь на меня.

- Да хоть Гавриил! У нас нет времени! Может, оставим святого отца наедине с его сокровенными мечтами? Я не обязан излагать всё первому встречному.

- Аластэл, перестань! - с укоризной произнесла девушка. - Нам бы определиться, где мы можем побеседовать и отдохнуть, а ты снова ищешь причину для конфликта... К тому же... нам может понадобиться совет...

- Моя мечта, рок звезда, это когда наш добрый боженька, сумеет отвлечься наконец от созерцания Себя любимого в вечности, и обратит Свой всевидящий взор, к нам простым смертным Я уже запутался во всей этой высокой чепухе, но вот что печальнее всего: Люцифер не устаёт действовать, превращая этот мир потихоньку в Ад.

Аластэл ядовито усмехнулся, загадочно посмотрев на Серафима:
- Падре, могу гарантировать, что последние пять лет Люцифер был слишком занят для того, чтобы предпринимать каике-либо действия как в отношении подлунного мира, так и в отношении Небес и Ада.

А небесные бюрократы играют в шашки за облачками, протирая белоснежные задницы на стульях и позёвывая от скуки. Почему, спрашивается, плохим ребятам всегда так хочется победить, а нашим сдохнуть, в изящном бездействиии? Если бы мне довелось узнать ответ, на сей философский вопрос, я был бы вполне счастлив. Впрочем, наверное скоро уже узнаю, когда демоны самолично, изволят постучать в райские двери, требуя положенный им пропуск на вечеринку. Вот тогда, небесные псы наверное засуетятся, вспомнив о долге и старомодных понятиях...

Падший саркастически расхохотался:
- Да ты оригинал! Неожиданно слышать такие речи от того, кто носит одежды священнослужителя!

Одновременно ангел посматривал за действиями своей сестры. Да, Виолетта в своём репертуаре - помогает страждущим всеми силами. Аластэл вздохнул. По её инициативе "Fire Rain" частенько выступали на благотворительных метал-концертах. Кроме того, Виолетта-Джезэбэль благополучно переводила на счета больниц и приютов все свои гонорары от продаж альбомов и концертных выступлений - суммы, мягко говоря, очень внушительные. Впрочем, Аластэл не жаловался - его заработка было более, чем достаточно для обеспечения их весьма комфортного существования. Однако на этом благие поползновения клавишницы "Fire Rain" не заканчивались - она стаскивала в их особняк любую бездомную живность. В итоге там жили три кота, беспородный лохматый пёс и ручной хорёк. Падший давно перестал роптать, когда с утра пораньше приходилось снимать чёрного кота, неустанно следующего за ним по дому, с головы или выпихивать его из-под бока. Заботливая девушка снабдила питомцами и остальных музыкантов группы: у Клауда жила рыжая наглая кошка, Андре сделался счастливым обладателем собаки, а Гидеону месяц назад была вручена корзинка с тремя маленькими котятами - их Виолетта подобрала, когда возвращалась с прогулки.
Словом, любовь и забота ангела доставалась всем, кроме демонических созданий.

Аластэл чуть приметно улыбнулся - без тени издёвки: его сестра никогда не говорила ни о долге, ни о вере. Она просто делала то, что могла сделать для того, чтобы мир стал таким, каким она хотела его видеть. А она мечтала о мире без несправедливости.

- Аластэл, перестань! Нам бы определиться, где мы можем побеседовать и отдохнуть, а ты снова ищешь причину для конфликта... К тому же... нам может понадобиться совет...

Смягчив несколько тон своего голоса, ангел проговорил:
- Допустим. Но ты знаешь моё отношение к происходящему. Куда мы можем пойти?

Эй, крылатый, слышишь сирену? Да, ту что играет вдалеке свою заунывную мелодию. Хочешь совет? Убирайся оттуда, потому что если тебя посадят, то мое положение станет откровенно говоря смешным.
Сирены и правда зазвучали где - то на соседней улице и, судя по всему, те машины, на которых они были установлены, двигались сюда.
Эй, ты. Слышишь меня? Слушай сюда. Бывал я во франции. Приходилось. Проводил тут зимний отпуск. Знаю пару местечек, куда тебе можно сунуться без боязни оказаться под потоком всеобщего внимания. Ты ведь понимаешь, что сейчас тебе оно никак не нужно. Тут в двух кварталах бар. Им управляет один мой знакомый. Человек. Он мне немного должен, так что дай мне с ним поговорить - все уладим и сможешь пить там пиво хоть всю свою жизнь.
Губы Аластела сами собой расплылись в зловещей усмешке, подчиняясь желанию Люция.

- Ненавижу пиво. И ты это прекрасно знаешь, Люци, - привычно окрысился Аластэл, убрав с лица злую улыбку. Однако не мог не признать, что Люцифер только что подкинул дельную мысль. Покопавшись в воспоминаниях Повелителя Преисподней, он узнал точное местонахождение заведения. - Но твоего совета, пожалуй, сразу отказываться не буду. Правда, даже если я тебя послушаюсь, ТЫ говорить не с кем не будешь, равно как и использовать мою мимику.

- Падре, тебе, как коренному жителю, должно быть известно место, где мы не привлекали бы внимания, - падший направился в направлении, противоположному звукам сирен. - Тут становится слишком шумно и людно. Кстати, мог бы и представиться - или из тебя всё, кроме дурацких скучных шуток, нужно добывать путем травмирующего физического воздействия?

- Oui Мон Сеньор! – Растянул губы в ядовитой усмешке Серафим – Но ведь знаешь как говорят, брат, Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас. Вот, Евангелие от Матфея между прочим, почитай как-нибудь на досуге в перерыве между чтением комиксов и потреблением героина. Полезное дело.

Извлёк чётки, принявшись проворно щёлкать бусинами, как делал всегда, когда хотел поразмыслить. Разбитое лицо, покрытая бурыми пятнами сутана, шатающиеся зубы, слипшиеся жидким хвостом, светлые волосы. Уж если говорить о свиньях, то попрали они жемчуг Серафима, так попрали...основательно так, до сих пор в известном месте болит он самый..жемчуг.
Поглядел на девушку, кивая головой:
- В Париже много спокойных мест, где можно переговорить и скрыться от назойливого внимания, одно из них, тихое уютное кафе находится аккурат возле моего дома. Да, можно направиться туда, ибо я был бы не прочь умыться и сменить одежду.

- Я не читаю комиксов, - с ехидной улыбкой сообщил Аластэл. Похоже, скучать в Париже ему не придётся. Новый знакомый только и делает, что даёт повод над собой подтрунивать.- Да и наркотиками не балуюсь... уже лет тридцать... Право, падре, для знатока свиней у тебя слишком мало достоверной информации! Видимо, записки евангелистов безбожно устарели. Не самое ли им место на свалке истории? Я бы настоятельно порекомендовал тебе почитать что-нибудь более современное. С твоей любовью к метафорам и образам, я предполагаю, ты оценил бы русскую поэзию конца девятнадцатого-начала двадцатого века. А ты мне о комиксах...

Виолетта, улыбнувшись, кивнула Серафиму:
- Замечательно. Мы будем рады последовать за вами, Марцефиаль. Ещё раз прошу прощения за то, что с вами произошло и за слова моего брата - у него сложный характер...

Она посматривала на ангела-священника. Хоть он и двигался с трудом, но её слова о помощи игнорировал. Решив, что он не хочет, чтобы тяжесть его состояния заметил Аластэл, девушка оставила попытки помочь ему, не желая умалять его достоинство. В книгах упоминалось, что Марцефиаль был серафимом невообразимого могущества. Наверняка ему в высшей степени досадно потерпеть поражение от более молодого и менее опытного противника...

- Я понимаю, что ситуация очень и очень, мягко говоря, скверна, - теперь Виолетта обращалась и к Аластэлу, и к Марцефиалю. Голос её звучал смущённо:
- Но я хотела бы вас попросить... заключить хотя бы временное словесное перемирие...

- А что, русскую поэзию конца девятнадцатого века, уже начали печатать в журнале «Весёлые картинки»? - Невинно подмигнул синим глазом, осклабившийся Серафим - Но если по существу, я целиком и полностью ЗА перемирие, ибо как говорится, маленьких обижать не хорошо. Да и потом, неужто вы думаете, что суровый падре совсем не в теме, как бы не так..

Усмехнувшись себе под нос, святой отец припомнил отгремевшие дни отпуска, конца семидесятых.

Здесь следовало пояснить, что живший слишком долго на этой грешной земле ангел, привык к собственному цикличному существованию. Дни служения, Отче как правило совмещал с днями разгульными и счастливыми, когда скомканная ряса валялась забытой тряпкой где-то в кладовке, а слово «пост» выражалось в неограниченном потреблении алкоголя, крека и прочей замечательной дряни, изобретённой пытливым умом человеческим. Такое положение дел, являлось вполне логичным, ибо зажившийся этак на пару сотен лет священник, наверняка привлёк бы к себе ненужное внимание охочей до сенсации публики, и покуда, Спаситель ещё не сошёл на землю в лучах славы небесной, люди едва ли приняли бы собрата, жившего дольше положенного срока. А Серафим жил на земле ооочень долго, гораздо дольше пары столетий, и в Книгу рекордов Гиннеса по счастью ещё не угодил. Как ему это удавалось? Очень просто.
Фальшивые имена, бесконечная смена собственных мест жительства, и периоды затишья, когда отстранившись от всех высоких тем, Серафим обращал собственное бренное существование к борделям, распутным девкам и низменному кутежу. Он называл это «отпуском», и последний как раз пришёлся на конец семидесятых- начало восьмидесятых годов. Очнувшись однажды утром от головной боли, после пары лет пьянства, Серафим обнаружил себя в грязном наркопритоне, со следами свежей блевотины на груди и татуировкой на…скажем так…татуировка располагалась чуть ниже поясницы. Да. Ангел не мог вспомнить, каким именно образом слово « Black Sabbath» угодило туда, куда оно впоследствии угодило, но феерические концерты старины Оззи, откусывающего на ходу головы летучим мышам, ангел ещё помнил. Как и самого себя, горланящего богохульные песни, и ругающегося со Святым Петром под ЛСД. Да. Жизнь иногда бывает прекрасна. Так что...

- Не стоит меня недооценивать, волосатик – Улыбнулся «святоша», хмыкнув себе под нос, когда девчонка произнесла истинное имя. – Да-да, что было то прошло, но я ещё помню кстати, что если после рок-концерта ты выходишь из зала чистым как стёклышко и в состоянии расслышать собственного соседа, это был не настоящий рок-концерт.

Кивнув собственным приятным воспоминаниям, направился вперёд:

- Айда за мной! Падре укажет путь...Никто проповеди, случаем, не желает послушать в дороге?
Хохотнул. Ибо Волосатик не выглядел примерным католиком. О Голосе, он кстати тоже предпочёл умолчать. Ну-ну. Вокалист...( на месте многоточий, Серафим живо представил себе ряд смачных прилагательных, охарактеризовывающих певца и его вокальные данные, по мнению падре. Увы, произносить такие слова вслух, не приличествовало духовному лицу)

Уйти они не успели. Очнувшись от разговора, они заметили, что их слушают уже некоторое время люди в форме и с винтовками. Ах, ну конечно, их посчитали виновниками возгорания. Стоило падре наговориться, как затрещал мегафон:
- Эй, вы там! Сдавайтесь!
Рядом уже приготовили смирительные рубашки медики, а чуть позади курили работники скорой помощи.
Полицейские медленно сжимали кольцо окружения. Не нужно быть гением, чтобы сказать, что с крыш их сейчас разглядывают снайперы, ребята, прячущиеся за машинами надели бронежилеты и сейчас перезаряжают травматическое оружие, а санитары готовят успокоительное. Что еще сказать? Трое психов собрались вместе и взорвали квартиру, а теперь несут чушь о боге и падших. Одна проблема. Падшим плевать на травматическое оружие. Их кости срастаются быстрее, чем они успевают сделать шаг. Им плевать на снайперов - нет человека, способного состязаться в ловкости с сошедшим с небес. И на них плохо действуют психотропные препараты.
Красная точка лазерного прицела словно муха села Аластелу на кончик носа.

- Не пошёл бы ты к Люциферу на званный обед, постоянный подписчик "Весёлых картинок"? - Аластэл подмигнул Марцефиалю в ответ. - Проповедничек...

Падший собрался сказать что-то ещё, но тут его нагло прервал чей-то голос. Полиция... Представив себе, что Люций в данный момент хлопает себя ладонью по лбу, закатывает глаза и люто матерится, падший расцвёл, словно майская роза. Но в этот момент, как назло, ангел заметил красную точку прицела, упёршуюся в его собственный нос. Незадача...

Желания позволить надеть на себя наручники, отвезти в местное отделение охраны правопорядка и потом долго доказывать, что он, его сестра и святой отец – не пациенты психиатрической клиники и к пожару непричастны, не было.

- Падре, ты представляешь, как добраться в твой дом по воздуху? Только не говори, что нет... - Аластэл медленно начал поднимать руки вверх, разводя их при этом в стороны, словно и впрямь собирался сдаваться. И тут за его спиной вновь возникли белоснежные крылья, ослепив на мгновение всех людей…

Крылья. Возникнув за спиной Аластела, они раскинулись в стороны и, загребая воздух, потащили его вверх. Сестра и проповедник и опомниться не успели, как их сгребли в охапку и потащили вверх.
Не пошёл бы ты к Люциферу на званный обед, постоянный подписчик "Весёлых картинок"?
А знаешь, идейка мне нравится. Не пустишь порулить? - в голосе легкая насмешка.
Аластел стал подниматься выше и выше, чтобы скрыться с глаз ошеломленных жандармов. Те, к слову, не посмели стрелять, испугавшись за свои души.
Слабаки. Лицемеры. Уж если делать свою работу, так до конца. Не важно кто враг - хоть даже всепоглощающая Первичная пустота, откуда мы все родом и куда все сгинем.
Аластел посмотрел вниз на залитые утренним солнцем крыши и удивился как хорошо ему видно все, что происходит.Наслаждайся.
К удивлению своему на одной из крыш, ближе к центру города он заметил что то знакомое. Приглядевшись, он различил два вороного цвета крыла и белый, словно бы сотканный из облака, сарафан. Обладательница сарафана сидела на крыше и с печалью в глазах смотрела куда то вдаль. Может, она видела там что то, что было видно ей одной.

А знаешь, идейка мне нравится. Не пустишь порулить?
...
Слабаки. Лицемеры. Уж если делать свою работу, так до конца. Не важно кто враг - хоть даже всепоглощающая Первичная пустота, откуда мы все родом и куда все сгинем.

- Рулить будешь своим телом, Люци, - хмыкнул Аластэл. - Поэтому сиди молча. И не делай вид, что тебе не нравится их лицемерие. Я, впрочем, тоже не жалуюсь... Страх, который они испытали, увидев мои крылья, оказался весьма полезен... Но тебе-то хотелось рек крови, правда, Люций? Пардон, не получится...

Тут в поле зрения падшего попала чернокрылая девушка в белых одеждах. Хейли. Тут не может быть никаких сомнений - это она, и никто другой. А где Хейли, там и творческий тандем "Виктор-Алиэр". Опираясь на собственный весьма богатый опыт, лидер "Fire Rain" сделал неутешительный вывод: если этот дуэт появляется поблизости от него, это заканчивается локальным Апокалипсисом. Знакомство с Виктором завершилось тем, что Аластэл был заколот, изрублен на куски и сброшен вместе с другими ангелами и демонами в братскую могилу, а после с некоторыми из них же воскрешён. Этим, однако, не закончилось - и в итоге падший обзавёлся квартирантом в собственном теле - Люцифером! После чего зарубил половину ангельского Легиона...
Ждать, что при возникновении на горизонте демонолога и его ручного демона мир изменится к лучшему, не приходилось.

Лучше узнать больше сейчас, чем потом получить неприятный сюрприз в самый неподходящий (для такого в принципе не бывает подходящего) момент. Аластэл полетел к крыше, на которой сидела чернокрылая девушка, постепенно снижаясь.
- Падре, так ты доведёшь до моего сведения, куда лететь? Или заведение всё-таки выбираю я?

Виолетта едва подумала о том, что лучше всего сделать что-то, что может ввести жандармов в ступор, как её брат сделал это. Девушка не успела и рта открыть, как оказалась подхвачена им вместе с их новым знакомым и вознесена высоко в начавшее светлеть небо. Поудобнее перехватив плечо брата и слегка развернувшись, ангел окинула взором утренний Париж.

Красиво!
От вида старинных зданий, величественной громады Собора Парижской Богоматери и силуэта Эйфелевой башни в лучах восходящего солнца, даже казавшихся с высоты крошечными, захватывало дух. Виолетта не была в этом городе со времени прошлого турне... Как жаль, что она и Аластэл здесь не на гастролях и не в рамках путешествия... Как хорошо было бы бродить по улицам, есть мороженое и любоваться картинами в Лувре... Такие простые вещи необыкновенно хороши, когда рядом находится тот, кто тебе дорог...

Ангел рассматривала утреннюю зарю и улыбалась новому дню. Однако улыбка её быстро исчезла, стёртая с лица дурными предчувствиями. Скорее бы поговорить с братом...