I have a map | ходы игроков | Ратхум: Убийца, Темная и ее кот

Он был справедливым, этот оборотень. Внутри него жило так много ответственности. За себя, за тех, кого он поглотил когда-то. Теперь Тристана понимала, что он больше хочет их защитить, нежели чем использовать. Он дал им это право – существовать внутри себя и получил нечто другое. Не монстр, не чудовище. Во всяком случае, не там глубоко внутри, куда боится заглянуть каждый. Осознание этого и последние слова оборотня толкнули эльфку на внезапный порыв. Она на несколько секунд прильнула к нему, словно пытаясь высказать свое почтение, сопереживание, доверие, а затем резко отстранилась. Глаза ее были серьезны, так же, как и взгляд волка. Она приняла решение, сделала выбор и понимала, что теперь на ее плечи ляжет новая ответственность.

- Я клянусь вам. Я клянусь уважать тех, кто слабее. Клянусь защищать их дальше, позволив им просто жить. Я клянусь, что никогда не буду прикрываться ими, пытаясь защитить себя. Я дам им волю ту, которую смогу дать. Понимание. Ласку. Клянусь, что не обижу их. Ничего не отберу, ничего не лишу, не сделаю им больно. Не переварю их, позволив просто быть.

Девушка вновь посмотрела на Иеренима. Взгляд ее стал на одну долю секунды печальным. Поймет ли он? Примет ли? То, чем она становится. Во что превращается. Сможет ли он простить этот ее выбор?
Но клятва уже дана. А решение принято.
Темная вновь посмотрела на Шарграша.

- Я не выражу свою благодарность вам. Не смогу объяснить словами. Но я сделаю это заботой о тех, кого вы хотите мне отдать. Я не предам вашего доверия. Сохраню их, пока буду в сохранности сама.

Тристана
Шарграш издал звук похожий на довольное мурлыканье. Уткнулся в тебя своей большой мохнатой мордой, как до этого в Иеренима. Ему приятно то, что сейчас происходит, что сказал он сам, и как ответила ты. Не резкое мгновенно охватывающее весь разум наслаждение, что так часто вызывает Тьма, а что-то совсем другое. Человеческое, смертное. Незамысловатое. Он странный, этот «темный». Его тело несомненно совершенно, оно сама воплощенная Тьма. Но то, что внутри, его мысли и эмоции совсем нехарактерны для темных. Они не Чуждые, не Иные. Как у Иеренима. Если подумать единственная Тьма внутри него это эти души. Что же останется, если их всех на некоторое время убрать, отодвинуть открывая то что внутри? Человек? Или… он немного, совсем немного похож на эльфов. Лесных, тех, что ты встретила в той злополучной таверне. На того, потерявшего свою силу, и Другого. Каким-то неуловимым оттенком запаха. Запаха Леса…

- Можешь не назвать яищщ «вы». Яищщ говорили что на самом деле не чувствуют себя множеством. Яищщ это Шщшарграшщ, когда яищщ говорят «мы» это просто формальность. Бессмысленная привычка… не надейся, что твое сознание изменится. А теперь приятная часть. Ищ нужно съесть кусочек тела яищщ, но проще выпить кровь. Ща-ща-ща-щаа! Это забавно. Архшайл будет думать, что яищщ похожи на вампиров.

Поворачивает голову, подставляя тебе толстую как ствол дерева шею. В одном месте волосы расступаются, обнажая серую кожу, как раз тем где должна быть сонная артерия. Прижимается этим местом к твоему лицу. Лапы осторожно обнимают тебя. Переходит на шепот.

- Думаю, они не обидятся если я ненадолго отрекусь от своего правила. Просто хотел сказать тебе пару слов не как темный темной, а просто как одно разумное существо другому. Тебе наверное интересно почему я так добр к вам, к тебе особенно. Лищщанорх рассказал мне про тебя, рассказал то, что он увидел. Что ты ненавидишь этот мир, что он кажется тебе злым и жестоким. Я не хочу, что бы так думала. Ненависть порождает только боль. Ты ранишь сама себя, свою душу. Я надеюсь, мне хочется верить, что хотя бы немного моей доброты останется в тебе. Мир не идеален. Никто не идеален. Например, я, сейчас, для тебя я добр, великодушен, дружелюбен. Но во мне есть много плохого, много по-настоящему отвратительного. Такое есть во всех нас. Но есть те, кто смотрят на плохие стороны лишь мельком, так что они совсем не отравляют им впечатление от хороших. Наверное, глупо наедятся, но мне хочется, что бы ты когда-нибудь стала такой. Не надо ненавидеть мир. Ведь именно он подарил тебе то, что для тебя дороже Тьмы…

Оборотень убрал лапты, слегка мотнул головой. Продолжил своим обычным голосом, а точнее голосами.

- Ладно, не бери в голову. А то прозвучало как-то глупо и слащаво. Яищщ не хотят казаться каким-то священником Дракона с его пафосным учением о мире во всем мире. Вообще яищщ сказали это что бы произвести впечатление на Архшайла. Кусай уже, пока яищщ не стало плохо от стыда. Яищщ больны на голову и обожают боль, не могут отличить ее от наслаждения.

Не удержать. Тихий шепот, напоминающий нежный, но хлесткий ветер. Слова, которые в сердце входят ножом. Отчего-то тепло и тревожно. Страшно. Хочется отстраниться и убежать. Хочется прильнуть и не отпускать. К теплой, мягкой шерсти, пахнущей Лесом. К многочисленным душам. О чем он говорит, этот волк? О правде? Об истине? Для кого, для меня ли?
Мир всегда был ненавистен. С самого рождения. Холод. Тьма. Тенистая тишина. Невзрачность красок и блеклость неба. Пустота в грудной клетке, заменяющая удары уставшего от боли сердца. Мир всегда был таким. Таким, который можно ненавидеть. И бояться, и кусать в ответ. Скалить на него свои клыки, полыхать яростью в бездонной желтизне взгляда.
О чем же говорит этот волк?
О чем его слова?


Тристана прищурилась, вслушиваясь в шепот оборотня. Он отчего-то ранил. Наползал налетом на сердце, заставляя его биться чаще. Она еще не понимала весь его смысл, не хотела понимать. Не хотела принимать. Но уже знала, что назад дороги не будет. Что эти слова придут к ней в очень важный момент. Момент Решения. Когда он будет – она не знала. И к чему приведет ее – тоже. Но так есть. Волк сказал нечто, что осталось в ней непомерным грузом. Хорошим или плохим – она никак не могла выбрать.

Пока это просто слова. Дар, сделанный добровольно. Кто знает, возможно, куда лучший дар, чем души зверей, которые она собиралась поглотить.

Эльфка прикоснулась рукой к груди оборотня. Благодарно.
- Спасибо. Я буду помнить вашш.. твои слова. Пусть тебе не будет за них плохо. А боли, – полукровка улыбнулась, приближаясь к шее оборотня. – Сколько угодно.
Обнимая его в ответ, темная коснулась губами серой кожи Шарграша. Почувствовала как там, за ней, бьется кровь. Теперь это и ее кровь. Он сам, добровольно ее отдает. А она не станет больше сомневаться.

Открыв рот, эльфка вонзилась клыками в подставленную шею. Прильнула ближе, подтягиваясь вверх. Присосалась, как пиявка. Изо всех сил. Она не жалела. Она хотела причинить боль. Как можно больше. Пусть рана будет глубокой, но аккуратной. Пусть кровь, которая была ей даром, войдет внутрь и сольется с ее собственной. Пусть души найдут в ней свой новый дом.

Кровь по вкусу совсем не похожа на человеческую. Дымящаяся жидкость темно-зеленого цвета. Невыносимо горькая. Горячая, на языке и гортани точно останутся ожоги. Выступают слезы. Больно. Это яд разъедающий тебя изнутри, отнимающий силы. Оборотень подхватывает тебя, не давая упасть. Прижимает к себе еще сильнее. Ему очень больно, сильнее, чем тебе. Ему нравиться это, и то, что его кровь отравляет тебя. Убивает.
Наслаждается твоей беспомощностью. Иереним не видит твоего лица, не знает как тебе плохо. Не сможет придти на помощь. Это забавляет монстра. Чудовище загнавшее тебя в угол, оно медленно приближается, давая тебе время осознать что спасения нет. Оно наваливается на тебя, оплетает щупальцами, распахивает пасть и… прижимается к тебе, обнимает. Оно не причинит тебе вреда, просто не может. Оно не такое внутри. Яд не убивает, он не может убить, от него только кажется что ты умираешь. Шарграш говорит тебе это почти сразу, ты даже не успеваешь подумать о том, что он предал тебя.

Быть монстром приятно. Но не быть им еще приятнее.

Твою собственную шею пронзает острая боль. В нее, в твою артерию погрузился один из огромных когтей. Начинает наполнять твою кровь Ядом. Прохладная жидкость, не производящая на тебя никакого эффекта, ведь в тебе нет ни капли Света. Сначала.

- Яищщ говорили про эйфорию… щщщ… Теперь ищ станет настоящей темной, яищщ посвящают ее… Это первый в их жизни раз, когда яищщ дают свою силу другому существу. Щщща-ща-ща-щаа…

Легкая эйфория, как и сказал оборотень. Хочется плакать, но теперь уже от радости. В следующий миг вместе с кровью в тебя проникает что-то Живое. Маленькое, беззащитное. Словно тебе за пазуху нырнул миниатюрный зверек. Прижался к тебе, чувствуешь кожей, как бьется маленькое сердечко. И еще одно, еще. Маленькие темные существа. Похожи на тебя, им чужд этот мир, он причиняет им боль. Но Внутри им нечего бояться. Им хорошо в их новом доме. Разбредаются, обнюхивая все вокруг. Часть остается сидеть рядом с сердцем, сжавшись в один плотный комок. Новые все прибывают. Кровь и яд впитываются в твое тело и Тьму. В тебя саму. Делая тебя больше. Кажется тело растет, раздувается что бы вместить все что дает ему оборотень. Только кажется, на самом деле оно растет в каком-то другом измерении. Ты становишься сильнее.

А тело меняется, вновь отдаляясь от полуэльфийки. Ты все еще прижимаешься ртом к шее оборотня, впившись в него как пиявка. Но теперь в плоть погружаются не только ставшие длиннее клыки, а и остальные зубы тоже. Их стало больше, они стали острее. Рот, как-то незаметно раскрылся гораздо шире, чуть ли не до ушей. Опять это извращенное наслаждение, даруемое Тьмой. Оборотень крепко держит тебя, а ты извиваешься в его лапах как змея, не разжимая челюстей. Впиваешься в мех удлинившимися когтями на руках. Чувствуешь волосами как рожки стали такими большими, что те уже не могут скрыть их. Чувствуешь волосами… Они обрели чувствительность как усы у кошки. И глаза теперь поблескивают в темноте.

Как тогда, когда изменился твой хребет, разум обволакивает кровожадное счастье. Ты Тварь, ты отвратительно-прекрасна. Существо созданное убивать.

Ты действительно так считаешь?

Иереним
Оборотень отрывает от себя… существо, бывшее Тристаной. Поворачивает его к тебе. Распахнутая нечеловечески широкая пасть, полная острых клыков. С них сочится дымящаяся зеленая кровь. Глаза светятся кровожадным безумием, оно хочет убивать, хочет вонзить свои зубы и когти неважно в кого. Резко шагает вперед, протягивая тебе Тварь.

- Она теперь настоящая Тьма. Быстро, бери ее на руки и ты поймешь. Верь мне! Быстрее, прежде чем она придет в себя!

Оборотень напряжен, смотрит тебе прямо в глаза. Он искренне хочет тебе что-то показать.

Иереним слышал что шепчет оборотень Трис. Это было и правильно и нет. Верно по сути но не точно по смыслу. Но на том месте своего пути, где находилась одна это было полезно. Нужно ей и это было самое главное. Как он это понимал, какой своей частью - Иереним даже не фиксировал. Этот красноглазый сделал хорошо.. Он задумался и на какой-то момент выпал из реальности.
А когда вернулся и почувствовал было уже поздно.
на какой-то момент, когда эти ощущенеи проходили через его сознанеи и вызывали реакцию, его взгляд стал страшным. Очень страшным. Таким. каким редко когда был.
Но Горец взял себя в руки.
Верить или не верить оборотню не имело значение. Этот выбор был им сделан задолго и предрешён. В тотм момент когда он не выпил противоядие и не добил её. Когда ночью оставил спину не прикрытой и провалился в сон. Этот путь ему принесёт то, что принесёт.
Где-то там, в этом теле, за оскаливейся пастью и безумными глазами была Трис. С котрой он шёл рядом, которой доверял и которому доверилась она. Полностью. Дар данный ему. И теперь он не отступит. Не смотря на трудност икоторые предстоит пройти. Какими бы непреодолимыми они не казались.
Затеял ли оборотень какой-либо гамбит или нет - сейчас не имело значения. Имело значение только другое.
Иереним не колеблясь принял на руки Тристану.

Шарграш сунул, чуть ли не швырнул Тристану тебе в руки. Ее тело распахнуло пасть. Нечеловеческий рык и зубы впиваются тебе в шею, впрыскивая выжигающий внутренности яд… Или нет? Боль есть. Тристана только что слегка укусила тебя за шею. Своими обычными зубами. Клыки пропали, нет и пасти.

- Это – Тьма. Если ищ еще не догадался.

Родное. Теплое. Близкое. Что-то очень дорогое.
Убить. Разорвать. Исполосовать. Отнять ту жизнь, которая никогда не будет ее. Никогда не станет частью ее. Мир враждебен. Дик. Непредсказуем. Мир жесток. Агрессивен. Ядовит. Помериться с ним силами? Кто крепче? Кто больше зверь?
Тристана взвыла, вцепившись в человека когтями, вонзившись клыками. Человек не поймет. Никогда не станет рядом с ней. Никогда не посмотрит глазами, в которых блеснет симпатия. Лишь страх, ужас, омерзение. Презренный, ничтожный человек. Ему не место тут. В этом мире. В ее тенях, в ее Тьме, в ее Силе. Человек умрет.
Вот только в пальцах дрожь, а сердце тарахтит о ребра.
Тепло.
Девушка непонимающе отстранилась. Подняла голову, отпуская шею человека. Кто он? Почему ее тело не хочет слушаться? Почему не хочет его убить?
В желтых глазах блеснуло искреннее непонимание. Обида.
А потом лицо. Заросшее, кое-где покрытое шрамами. Со стальными, холодными глазами. Знакомое до спазмов внизу живота.
Это похоже на удар. Словно ее со всей силы гацнули головой о стену, а потом врезали ногой в живот. Воздух со свистом вышел из легких. Эльфка изогнулась, словно от боли. Впрочем, почему словно? Боль была. Хуже физической. Хуже той, что оставляла кипящая, ядовитая кровь оборотня.
Ведь она помнила свою жажду убийства. Она отчетливо помнила, насколько сильно хочет уничтожить этого человека. Человека… не Иеренима. Не горца. Не того, с кем она была рядом. А простого человека.
Стало дурно. Резко ослабев, Трис стыдливо отпихнула от себя Иеренима и скользнула на пол. Спрятала лицо в ладонях. Задрожала. Как она теперь может доверять себе? Этой чудовищной, всепоглощающей жажде убивать?
- Не подх-х-ходи, – прошипела она горцу. Сейчас она боялась поверить своим чувствам. Боялась поверить в то, что она действительно монстр.

Голос оборотня, словно рев водопада, заглушает твое шипение. Словно еще одна пощечина. Ломает, расшвыривает пугающие тебя мысли.

-Слушай! Ты – Тьма! Твое тело – Тьма. Злоба ослепила эту смертную. Но ты – не она. Ты, настоящая ты – Тьма. Она не хотела того, что пыталась сделать смертная. Не позволила, и не позволит никогда.

горец терпел, укус, царапины. Молча и неподвижно. Когда же Трис пришла в себя и выскользнула из го рук, задрожала, спрятала лицо.
- Не подх-х-ходи,
Иереним подошёл, и прежде чем Трис успела отшатнуться, цепко, сильно, но аккуратно сгрёб полу-эльфку, обняв и прижав к себе, не обращая внимания на дрожь, шипение и дёргания, наклонил голову и зашептал прямо в ушко.
- Вся ты та, кто ты есть. И смертная, и тёмная. А ещё у всего есть последствия, и у твоей жизни тоже - озлобленность например. Но одно знаю точно - хотела бы ты по-настоящему укусить - не было бы меня уже. А значит - не хотела. Не понравилось как себя вела? Пойми почему, излечись. Сама. И ничего не бойся. Я понимаю, я тут...
Объятия стали мягче, но отнюдь не более цепкими. Одна из рук тихонько заскользила по спине.

Некоторое время эльфка пыталась вырваться из объятий (или, что более точнее, тисков) горца, отчаянно фыркая, порыкивая и скалясь. Она рычала на себя. Злилась. Тьма? Тогда кто же она? Монстр, захотевший убить самое дорогое ей? И неужели от этого рубежа ее отделяет только Тьма? А если бы не было Ее? Она бы загрызла Иеренима?
Схватившись руками за плечи своего напарника, девушка зарычала еще сильнее. На глазах показались бессильные слезы ярости.
- Дурррак, отпусти.

Она попыталась вырваться, выгибая свой хребет. А потом сжалась и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Она то, что она есть. Искалеченное ли, или нет. Уродливое для кого-то, а для кого-то прекрасное. Жестокое или нежное. Она просто есть. Со своими чувствами, со своими мыслями. С чем-то бьющимся в груди. Человек. Эльф. Полукровка. Да какая разница? Если она – живое существо. И ей эту жизнь зачем-то же дали. Впустили в этот мир. Покалечили. Ну и что? Да каждый второй в этом мире – физическая или моральная калека. Вон один из примеров стоит перед ней и осторожно гладит ее по спине. Второй рычит сзади. Не оправдание оно. Раз выбрала жить – так живи. Раз выбрала быть – так будь. Не назло кому-то, а просто потому, что это твое решение. И ответственность за него тоже на тебе.

Тристана продолжала молча стоять, прислушиваясь к дыханию человека. Что-то внутри нее сейчас встряхивалось и ложилось на свои места. Что-то шебуршало и поскуливало. И это были явно не существа, которые нашли в ней новый дом. Нет, это было осознание. Принятие.
- Я в порядке, – кисло улыбнулась она горцу, на секунду прижавшись к нему плотнее. – Спасибо.
Обернувшись назад, эльфка невзначай проскользила волосами по лицу Иеренима и взглянула на оборотня:
- И тебе спасибо, Шарграш. Я все понимаю. Я буду беречь их. Я чувствую, что стала сильнее… но мне надо привыкнуть к этой новой силе. Да и поумнеть не помешало бы значительно. Я ценю твой подарок. Прости, что не доверяла тебе.

- Рано или поздно все само встанет на свои места… Будем считать что это был урок о том как прятать Тьму и свой истинный облик. Страх. И осознание того, что все же существуют те кому ищ не хочет причинить вреда.

Оборотень вернулся к отставленному плащу и вынул из кармана огромные перчатки, с металлическими наперстками на кончиках пальцев. Осторожно натянул их. Подвигал пальцами, закрепляя когти в наперстках. Потом натянул плащ.

- Они как всегда задерживаются. Яищщ знают почему. Остается только ждать.

Шарграш сел на один из столов. Прикрыл часть глаз. Задумчиво пробормотал пару фраз на своем языке. Кажется несколько раз упомянув «Лиишш».

Иереним не хотел разжимать рук. Когда Три провела волосами по его лицу, он вдохнул её запах.. Она развернулась к оборотню, говорила.. а Горец мягко приблизился и прижался к ней, незаметно вдыхая её запах.
Он был готов отпустить в любой момент, когда услышит шаги приближения, почувствует, что угодно.. но очень не хотел.