| |
|
|
Коробочка. Коробочка, пахнущая топливом, металлом, временами краской. Жесткие и прямо так скажем не удобные стульчаки и вполне осязаемая теснота. Вот оно – истинное лицо танка т34 в походном режиме. За двумя исключениями – башня повернула по движению. Потому что поход то собственно длится всего пару километров – и правильнее называется «перебрасыванием сил на другой фланг». И ещё порох. Его запах просто везде. Порох и дизель – к вам идёт танкист, 100 процентов, товарищ. Младший повелитель боя в поле, здесь - в не таких уж и широких улочках остатков Сталинграда оказывался почти всегда под угрозой. Мины липучки, бронебойщики, да даже банальный пулемёт в упор имели шанс продырявить коробочку, превратив её в мгновенную могилу.
То и делало гораздо приятнее и ярче любые моменты затишья и простой езды для экипажа. «когда-то тогда» и «когда-нибудь потом» люди населявшие коробочку превратятся в точный отлаженный механизм, посвящённый истреблению себе подобных – а сейчас… Сейчас они просто едут по немного почищенным, разбитым дорогам города, общаются и размышляют…
|
|
1 |
|
|
|
|
Верхний люк был открыт, но Николай находился внутри башни. В этом городе было опасно находится вне укрытия. Хотя, здесь было опасно находится по факту. Снайперы, и наши, и немецкие, работали очень хорошо, ежедневно отправляя на тот свет десятки, а то и сотни жизней.
Тридцатьчетвёрка катилась по уже порядком разрушенному Сталинграду. Мерная работа двигателя, скрежет и шелест гусениц. Было похоже, что "Катя", так прозвал их танк мехвод, ворчит и сетует на свою судьбу. Катя уже была два раза подбита, но после ремонта вновь вернулась в строй, сменив два экипажа, как минимум.
А пожаловаться было на что, всего два часа назад, немецкое противотанковое ружьё отхватило фару на корпусе. Снаряд снёс фонарь начисто, оставив бороздку на косой броне. Но этой девочке было не привыкать к невзгодам судьбы, и вопреки укоренившемуся мнению, что шрамы украшают мужчин, а не женщин, Кате шрамы были к лицу.
Вильчинский смотрел то на карту, разложенную на коленях, на планшете, то в открытый люк, еле-еле высовываясь из него. Ниажиданно по губам пробежал оскал улыбки, и Коля тихонько усмехнулся.
- Витёк, как того лейта звали? Помнишь, который с сестричкой у госпиталя отплясывал? Ох и ладно у него получалось, и так к ней подскочит, и сяк. А она - краля, улыбается, краснеет, глаза прячет. Эх.
|
|
2 |
|
|
|
|
В тридцатьчетверке было хорошо, спокойно и безопасно - ну никак не сравнить с двадцать шестым, с его-то тринадцатью миллиметрами.
"Но быстро бегает, зараза, только вот это ни плюс, ни минус - с одной стороны, как бы и маневры, да, но с другой стороны, хрен прицелишься.
А тридцатьчетверка, конечно, не крейсер, но уж точно получше, чем в двадцать шестом."
Лазутин все глубже и глубже уходил в свои мысли, сравнивая свое прошлое, хм, место работы, и нынешнее, изредка принимаясь мечтать о КВ. Где-то там, в углу, зафиксированная меж пулеметных дисков, тихонько гремела гитара, оттуда же тихо и напряженно сопел мехвод, яростно дергающий рычаги.
- Чего? Кого? А, того танцора Валентином Палычем звали. Медсестра эта, стоит и причитает: "Валентин Палыч, прекратите, люди смотрят, ну что вы в самом деле, Валентин Палыч...". - Витя старательно пытался передать тоненький голосок сестрички. - Ох уж эти лейтенанты, только из училища, сразу полком командовать... Вот у нас в деревне был у бати друг, вот настоящий офицер был, он в Первую Мировую партизанил, батя рассказывал, и когда интервенты пришли, партизанил, потом пропал куда-то, а потом я его в Испании уже встретил, ну бывает же так, а? Он там чекистом был. Ух и матерый был, сволочь эту фалангистскую за километр чуял. Ни разу не ошибся ведь. И сейчас, наверное, партизанит где-то у нас там. Вот настоящий офицер, прям в учебники надо написать, да. А эти... Тьфу, а не офицеры, только танцевать и умеют. Да и танцевать-то не умеют! Вот помню, в кабачке этом их испанском сидишь, там хорошо, прохладно, а на улице ну натурально песок в стекло плавится. А на сцене испанцы отплясывают. У нас из батальона кто верующий, те говорили, что так только черти могут. И правда, красота неземная, чесслово. - Лазутин задумчиво шмыгнул носом, пару раз открыл и закрыл наваху и спросил:
- Командир, долго еще ехать-то?
|
|
3 |
|
|
|
|
- Да чёрт его знает. По карте - ещё минут десять, но сам понимаешь, если опять завал объезжать придётся, то не знаю. Когда доедем, тогда и приедем. В Сталинграде же как. Утром ехал по одной улице, назад возвращаешься уже по совсем другой. Артиллерия и авиация преображают город круглосуточно.
Коля вздохнул, снова вновь выглянув в люк. Вне танка раскинулись руины и полуруины города. Танк проехал мимо тлеющего пепелища избы, или это был деревянный барак. Теперь было сложно сказать. Всё, что осталось от строение - это пара досок, да пара брёвен, которые тлели, разгораясь красными искорками на ветру, как тлеющая самокрутка За пепелищем стоял дом, старой, ещё царской постройки, с декоративной лепниной. Стены его были иссечены пулями и осколками, одна стена частично отсутствовала. Николай вновь вздохнул.
- Кирилл, прибавь ходу, тут дорога получше, может наверстаем время.
- Понял, командир. - Рыкнул мехвод, тужась как при родах, пытаясь переключить передачу. - Сука, когда на тридцатьчетвёрках коробки передач ставить станут не в сортире собранные. С 41-го на них воюю, а передачу переключить - всё ещё мука.
- Давай, давай, Кирюха, не реви, "работай так, что б товарищ Сталин спасибо сказал!", ясно? - Подшутил над мехводом Вильчинский. - Слушай, Витя, а расскажи ещё раз о Испании? А то я за бугром не разу не был.
|
|
4 |
|
|
|
|
Витя довольно улыбнулся - не было для него большего удовольствия, чем рассказывать об Испании. Это, по сути, было самым ярким впечатлением всей его жизни. Ну, может, кроме свадьбы, но свадьбу он помнил не очень хорошо в силу вполне определенных причин.
- Ну, за бугром, хех. По Брестскому миру у нас за речкой Польша начиналась, так что я, считай, два раза за бугром был. А в Испании... В Испании хорошо, только жара... Если танк часиков этак в десять на солнышке оставить, а потом в три вернуться, то можно яичницу жарить. У нас в батальоне даже югославы были, которые со Средиземного моря, так и тем плохо становилось. Но народ там хороший, да. Бабы краси-и-ивые... Наряды у них красивые, танцуют - рот откроешь и сидишь недвижим, только слюна изо рта течет. Но народец горячий, ох горячий. Причем они там не испанцы, а всякие там баски, галезийцы, каталонцы, хрен их разберешь, и если ты этого самого баска каталонцем назовешь, он тебя может ночью прирезать. Горячий народ. Благодарный очень, вон, мне нож подарили, наваха называется. Это мы тогда деревеньку держали какую-то, она на таком холме удобном стоит, чисто тир. Ну, нам сказали - занять деревню, приезжаем - никого. Хаты все их заперты, в церкви - ни икон, ни окладов, голые стены. Ну, местных искать нам не приказывали, сидим, немцев ждем. Подошли они аккурат в полдень, новенькие, сразу видно - чистенькие, все в форме, да и нападают в полдень. Ну, мы их как наши англичанскую кавалерию в Крымской - всех до единого. Тут-то они все и повылазили. Вот где, где они прятали все, а? Там дед один был, видать, самый главный, командиру нашему саблю подарил, на шашку казацкую похожа, а нам с Ваской - ножи вот такие... Эх, Васька-Васька...
|
|
5 |
|
|
|
|
- Да, у меня был друг, он без ноги из Гишпании вернулся, так рассказывал, что "Кондор" там себя очень надменно вёл. И ходят, грудь выпятив, и ещё так вальяжненько. Он сам разведчик был, хорошо по гишпански шпарил, уж не знаю где выучил он его. Он сам цыган, потому там нормально так вписывался. Ну и в общем ползал у франкистов, да у Кондора в тылах, информацию секретную выведывал. А обратно один раз лез, его свои же снарядом и накрыли. Говорит, так под Мадридом ногу свою и оставил. Эх... И что я дурак раньше служить не пошёл? Всё на заводе заколачивал. А мог бы и мир повидать, и Алёнке своей жизнь обеспечить такую, что б она у меня в сарафанах новых каждое лето ходила. Эх, Алёнка, краса...
Николай улыбнулся, подняв глаза вверх и уставившись на небо, которое было голубым, однако дым Сталинградских пожарищ заволок его занавесом дыма. Коле вспомнилась жена, и дети. Он вспомнил, как они любили гулять в Сумском городском парке и сидеть в тенёчке, в беседке. возле памятника Шевченко. А потом армия, а потом война. Сейчас Сумы были оккупированы фашистами.Благо жена с детьми сумела эвакуироваться, и сейчас жила в Подмосковье, работала на каком-то заводе. Последнее письмо, которое Коля получил от неё было два месяца назад. Почта иногда не доходила, Люфтваффе бомбили весь транспорт не разбирая, письма или снаряды он везёт.
- Вить, а Вася - это братан твой? Ну, в смысле, боевой товарищ, на которого полностью положится можно?
|
|
6 |
|
|
|
|
- Да, братан. Погиб. Не успел вытащить. - Коротко ответил Витя и быстро спрятал нож. Некоторое время помолчав, он задумчиво произнес:
- Хорошо, что не поехал. В июле почти все наши не только ноги там оставили. А этот их язык выучить немудрено. Как слышится, так и пишется. Да и никаких изысков, не то что там польский или французовский какой-нибудь - "тхе", "р'уи", тьфу, блин. А там - Quien mira, quien rompe, quien ha llamado a gritos, con patadas y con golpes. Знаешь, как "костюм" по-ихнему будет?
|
|
7 |
|
|
|
|
Николай с улыбкой слушал радиста, продолжая сверятся с картой. Вильчинский, хоть и был потомком поляков, но дальше родной УССР не выезжал. Один раз был В Москве и Ленинграде, Больше собственно нигде. Нездоровый интерес к забугорью, наверное, был вызван тем, что отец и мать побывали в других странах, ещё до рождения Коли. А ему это не удалось.
Когда Лазутин Выдал длинную череду непонятных звуков, Вильчинский тихонько гоготнул.
- Ну, говори? - Предвкушая что-то эдакое, ещё шире заулыбался Николай.
|
|
8 |
|
|
|
|
- "Трахе" костюм будет, ну ты представь? - Лазутин глупо улыбнулся и захихикал, как подросток. - Однажды сидели, смотрели, как девушка какая-то танцует, а я сижу и восхищаюсь: ну какие же они платья себе делают, а? Ну вот из чего, из чего только, в самой захудалой всегда найдешь такое красивое, а сделано чуть ли не из скатерти и занавесок. Сижу и восхищаюсь. А она после представленья этого подходит и говорит мне: "Ле а густадо ми трахе?", ну, как бы, "Вам понравился мой костюм?". А я тогда их язык совсем плохо знал, уловил только "ми", ну, "меня", "густадо" - хотеть, и этот "трахе"... Такое представление там было! Ох, и вспомнить-то стыдно.
|
|
9 |
|
|
|
|
- Аха-ха-ха-ха! Ну Витёк, ну ты даёшь! - Разразился хохотом Вильчинский, сгибаясь в пояснице.
На глазах выступили слёзы, а дыхание перехватило. Глотка судорожно задребезжала, выбрасывая непонятные звуки, коим являлся человеческий смех. Хорошоя шутка в это время - на вес золота. Солдаты, живущие в не человеческих условиях ценят всё, что помогает отвлечься от мыслей о смерти, разлуки с близкими, ощущений дискомфорта от сырости, грязи, прочих невзгод. Юмор - одно из таких средств.
- Боря, смотри, что б ком, там башню не разнёс своим гоготаньем. - Усмехнулся Кирилл, сам вытирая слёзы с глаз.
Звуки солдатского смеха, всего экипажа, отражённые металлическими стенками нутра Кати вырвались из открытого люка, и со стороны, наверное, было забавно наблюдать за "смеющейся тридцатьчетвёркой".
- Вууух... - Вытирая ладонью глаза сделал глубокий вдох-выдох Коля. - Вроде всё... - Ещё пара смешков, потом снова протяжный хохот, снова вдох-выдох. - Фуф, едрить тя Витя... Давно я так не смеялся. Спасибо, брат. От души. Слушайте, я когда мелкий был, меня мамаша всё польскому пыталась обучить. Я правда не особо способный был, но кое-какие слова ухватил. Знаете как у ляхов, например, чай и ёлка называется?
|
|
10 |
|
|
|
|
Танк дробил остатки рокритовой каменной мостовой потихоньку пробираясь к месту назначения. Беседа танкистов текла рекой, несмотря на достаточно унылый пейзаж. Что собственно врать-то - человек привыкает ко всему, а внутри танка ещё и отгораживается от мира. Наблюдать за проплывающими руинами то тут то там украшенными телами, и обломками техники глядя в бойницы гораздо проще, нежели топать по ним ногами. И в этом есть отдельная прелесть - в бою танкисты слабо себе осознают происходящее вокруг и действуют в большинстве случаев гораздо адекватнее пехоты. Ну а сейчас, как и ранее - они будут беседовать.
|
|
11 |
|
|
|
|
- Командир, а ты на каких машинах воевал? - лениво поинтересовался Витя, играясь с навахой.
|
|
12 |
|
|
|
|
- Ну и как? - С улыбкой поинтересовался Борис Агеев - заряжающий экипажа.
- Ё... ёлка по польски будет - хуинка! - Еле давя в себе смех, заикаясь ответил Коля. - А чай - хербате!
Снова раздался дружный гогот. Оторжавшись Вильчинский вновь сделал глубокий вдох, нормализуя дыхание, и смахнул слёзы с глаз.
- Чего говоришь, Витёк? А, служил где? Да я ж начинал бронебойщиком. Так что не особо я на броне покатался. В основном лупил её. А когда с танкистами совсем туго стало, начали нас переучивать. В начале на БТ-7 по полигону гоняли. Потом, через неделю на тридцатьчетвёрку пересадили и сразу в бой. Так что я только на тридцатьчетвёрке немчуру бил. Вот таки дела, брат. А ты?
|
|
13 |
|
|
|
|
- Ну едрить твою, ну и языки же у них, а? Вот как нарочно слова придумывают, ну вот наверняка! - Витя поржал со всеми, еще раз подвергнув броню танка испытанию на прочность, вытер нос и вновь заговорил:
- Дык только на Т-28 и сидел. Я к чему веду-то, в Ленинграде ж танк выпускают года с сорокового, или с сорок первого, так у него маска девяносто миллиметров, а все остальное - по семьдесят пять. Его ж даже в бок не достать, а? Пушка на нем Л-11, три "дехтяря", короче, как в ДОТе сидишь. Ляпота-а-а... Вот ни разу не видел его, а так охота хоть разок прокатиться...
|
|
14 |
|
|
|
|
- А мне наша девчонка нравится. Уже привык к ней и на что-то другое пересаживаться не охота. Да и вообще, скоро война кончится уже. Слыхал, американцы уже почти добили японцев? Скоро вместе немчуру бить будем. Главное продержаться совсем чуть-чуть. Главное Сталинград удержать, дальше фрицев не пустить. - Николай мечтательно поднял глаза вверх, к затянутому серым дымом небу. - И домой... К Алёнке, к детишкам. Как приеду, схвачу её и в койку бегом. Чес слово, ребя. Дня два с неё слезать не буду. Хех!..
|
|
15 |
|
|
|
|
- Главное, от жены отлипнуть потом, стратег. - улыбнулся Витя. - Американцы? Японцев? Пф! Шутник! Нету у них ничего, все продали во время кризиса. А японцев только мы и победим, устроим им Халхин-Гол глобальный. Чем с Японией бодаться, лучше б немцев сами бить начали! Тьфу, блин. И еще с Крымской войны, с русско-турецких все эти англичане и французы гадют и гадют, гадют и гадют, а, ну вот как так можно?
|
|
16 |
|
|
|
|
- Да помогут нам они скоро, вот побачишь. Гитлерюга сплошал - рассорился со всеми, и с нами рассорился, а как раньше то хорошо ладила, а? К нам вон на завод приезжали ихни инжинера. Всё ходили, смотрели, как энта у нас завод построен, какие материалы использованы, как это всё надёжно, аль нет. И выпивали мы с ними, и закусывали. А тут на тебе. Некрасиво получается. Подло. Вот так немчуру сейчас весь мир ненавидит, скоро прогнётся всё эта фашня сраная. Будем гнать их аж до Атлантики, там в воду и поскидываем... Кирюх, там налево, за перекрёстком. Осторожно, сарай не снеси!
|
|
17 |
|
|
|
|
- Ага, дружили. Сотрудничали, я бы сказал. Ты их книжку читал? Нам в Гишпании иногда подкидывали, на языках разных. Так там подробно описано, какой печкой надо нас с тобой жечь, и какие дровишки подкидывать. До Атлантики... Ленинград в блокаде, а в Москве один кремлевский гарнизон и остался. Неужто Гитлер будет армию добивать, а в Москву не войдет?
|
|
18 |
|
|
|
|
- Не, брат. Скоро мы их погоним, вот увидишь. Наполеон тоже до Москвы дошёл. А бежал аж до Парижу. А этого мы ещё дальше гнать будем. И за книжки его похабные по хребтине ему тоже надаём. Нам такое уже не впервой. У немцев, уверен, людей мало. Этих перестреляем и всё, некому воевать. Вить, вот увидишь, главное Сталинград удержать.
|
|
19 |
|
|
|
|
- И мы так думали, товарищ старший сержант, пока не узнали, что фашисты опять победили. "Главное - Гвадалахару удержать, главное - в Мадриде бунт подавить, главное - Теруэль не отдать" Тьфу, что проиграли, что победили - все равно, выиграла фашня проклятая. Нам что остается? На генералов надеяться, что они там скумекают, как бы так победить нам. Мы-то что, войну стратеги выигрывают, не солдаты. Да и то, не всегда победитель рад победе. Ну, вот кто победил - мы или финны?
|
|
20 |
|
|
|
|
- Кремль победил, Витёк. Мы выиграли, ты, я, прочие ребята, которые там в окопах мёрзли, которые кровь проливали. Они эту победу вырвали у финнов, для Кремля. И тут так же будет. Мы выиграем, а победу отдадут генералам. Так мир устроен. Я, если честно, не знаю к чему нас революция привела. что было то и осталось. Генералы такие же жирные, и с протёртыми штанами. Политиканы такие же лживые и ворюги. Зря столько людей укокошили в Гражданскую ничего не изменилось... Ну да ладно, не стоит об этом беседы беседовать. - Внезапно одёрнул сам себя Вильчинский. - За такое и в штрафбат отправить могут. -
|
|
21 |
|
|
|
|
- Да, только вот из двух с половиной сотен тысяч наших двести сорок там остались. И кто победил? А вот политики изменились, да. Царям власть забесплатно достается, а теперь надо сильной личностью быть, чтоб куда-нибудь пробиться. И те, кто бучу начал, те и проиграли, так что все на своих местах. Да уж. Слушай, Кирюх, давай побыстрей, а? А то скучно ведь, и на гитаре не сыграть даже. Хотя, если извернуться как-нибудь так...
|
|
22 |
|
|
|
|
Беседа делает дорогу незаметной. Вроде есть и перепады и паузы, моменты продления наблюдений, сложности заставляющие экипаж отвлекаться от разговора - но номинальную скорость никуда не денешь. Танк неторопливо подъезжал к назначенным позициям. Экипаж снизил скорость по мере того как стал окружаться людьми. Проплыл справа и исчез за горизонтом автомобиль Комиссариата, надрывающий с рупоров потоком немецкой речи. Тут да там рисовались костерки окружённые солдатами - между боями жизнь шла как должна. А вот и пятёрка офицеров, спешит навстречу.
Рыкнув и прошипев, как рассерженная кошка танк замирает рядом с полуразваленным зданием. Отдав честь, экипаж оказывается перед ст.лейтенантом Горшковым. Он улыбается, хлопает по плечу Вильчинского и изрекает:
---Здравствуйте товарищи! Очень вовремя вы к нам. Позвольте представиться - старший лейтенант Горшков. Давайте сюда, - он указывает в сторону двери в подвал - обрисуем вам ситуацию.
Внутри темновато, много людей вдоль стен, но тишины нет. Вовсю балагурят, кое где снедь на рюкзаках и наркомовские. Несколько шагов приводят экипаж в небольшую комнату, горит гильзовая лампа. Старый массивный обеденный стол завален бумагами, в углу сидит радист. За столом сидит ещё двое. Молодой парнишка в очках с книгой. А второй...
---Старший политрук Денисов, красноармейцы. Садитесь пожалуйста.
|
|
23 |
|