Домик в деревне. | ходы игроков | Дом Чоборевых

Иван Петрович достал патрон из обоймы. С помощью затворной рамы Макарова раскрутил патрон и высыпал порох на лист бумаги, которую дал ему Леонид. Осмотревшись вокруг, Иван не смог найти ни каких камней, с помощью которых он хотел создать искру. Зато он нашел кусок медной проволоки, валявшейся на небольшом столике рядом. Вытащив аккумулятор из рации он соединил "плюс" и "минус" с двумя кусками медной проволоки. Замыкая контакты участковый пытался вызвать искру. Однако аккумулятор был слабый и искра никак не хотела появляться. Долго промучившись Иван Петрович все таки пустил искру. Порох вспыхнул и на короткое время осветив комнату, милиционеры толком у сумели разглядеть комнату. Леонид сразу же заметил выключатель, стоящий на стене в двух слева от них. А Иван Петрович заметил чьи-то ноги, свисавшие с потолка.

- Подержи, Лёнь.
При неровном свете горящей бумаги, Петрович попробует челкнуть выключателем. А потом, независимо от результата, осмотрит комнату.
И конечно же "ноги".

Иван Петрович нащупал в темноте пластмассовый выключатель. Загорелся яркий свет лампы дневного света. Комната оказалась кухней. Рядом с вами находилась частично разобранная электрическая плита, которую по всей видимости пытались чинить. На полу валялись гаечные ключи, куски медной проволоки, плоскогубцы. Посреди комнаты стоял большой обеденный стол, накрытый белой полиэтиленовой скатертью. На скатерти была разложена посуда с не съеденной едой. Суп в тарелках давно остыл. В середине стола лежала курица, жареная, с хрустящей корочкой. Несколько тарелок с яблоками и апельсинами стояло по углам стола. К салату-оливье ещё никто не прикоснулся. Стаканы были наполнены красным вином. Судя по всему был накрыт праздничный стол.

По краям стола стояли деревянные дубовые стулья. Над каждым из стульев, свисало повешенное мертвое тело. Похоже покойнички решили накрыть богатый стол, а потом дружно повесится, каждый над своим стулом.

Иван Петрович рассмотрел мертвецов. Троих он быстро узнал. Это были: Сергей Петрович Чоборев - глава семейства, его жена Светлана и дочь Вика. Ещё висело двое неизвестных ему мужчин. Одно висельно-обеденное место пустовало. Пустая петля свисала с потолка.

- М-мать! - Петрович отпрянул от неожиданности, опракинув какой-то металичиский предмет.
- Ух... Непорядок
Деловито засунул пистолет в кобуру пододвинул стул и полез одного за другим снимать "висельников"
- Помоги Лёнь... Душегуб проклятый!
Когда менты сняли последнего, Петрович, тяжело вздохнув, продолжил:
- Енто Серега, енто жинка его, вот старшенькая ихняя... А этих не знаю - может родственники какие - на праздник приехали? А младшой нету. Может живая, а?

Пармин чувствовал себя немного неуютно рядом с повешенными. Немного - это очень мягко сказано. Пармину категорически не нравился подобный исход вещей, потому как не сулил ровным счетом ничего хорошего. Первым делом, он шагнул вглубь кухни и осмотрелся в поисках чего - нибудь тяжелого, на случай драки. На глаза попался тяжелый разводной ключ. Леонид подобрал его, почувствовав в ладони приятную тяжесть металла. Секунду назад, он готов был на стены лезть, сейчас, найдя какое-никакое оружие, ему стало спокойнее. Пусть совсем ненамного, но спокойнее. Теперь он хотя бы знал, что в случае чего, он встретит напасть не голыми руками.
Затем Леонид, сунув ключ за ремень, одного за другим помог уложить покойников на пол. Мыслей не было никаких. Покойники. Ну покойники. Он перестал чему-либо удивляться, только наблюдая, видимо, включились какие-то защитные функции мозга. Иначе Пармин почти наверняка сошел бы с ума. Голос Петровича вывел его из оцепенения.
- Петрович, дочь Сереги этого у душегуба нашего, не иначе. Помнишь, Стас по радио сигнал поймал? Живая была...
Присмотревшись к лицам покойных, Пармин отметил сходство мужчин с ориентировками на бандитов, за которыми охотилась его следственная бригада.
- А вот эти двое, кажется, и разбойнички, которых мы с ребятами обязаны задержать. По приметам - они. А теперь скажи мне, Иван Петрович, с чего бы душегубцам и семье Сереги твоего за столом сидеть? Или их сначала повесили, а потом застолье устроили. Ууу, хрен их, маньяков, разбери.
И... похоронить бы их по-человечьи, когда все закончится. Если все закончится.
-И давай подумаем, Иван Петрович, как быть нам дальше. - Леонид оглядел кухню в поисках возможных путей выхода кроме колодезного люка наверху, и попытался найти хоть что-то, чтобы накрыть трупы. Нехорошо жеж их так оставлять...

- Да бабушка чертячья их разберет, чего они с Чоборевыми за столом! Мож опять наваждение, вроде как с теми сорняками девятиэтажными.
Говоря это, участковый быстро проверил сколько осталось патронов и поменял обойму.
- Я, Лёнь, одно понял: девчурка еще может статься живая и один из ентих гадов тоже, наверняка! А значит нечего нам тут сидеть и решать! Перевернуть весь дом, да достать мерзавца из-под земли!

Все! Хватит! Больше никаких предупредительных, никаких по-ногам - только в сердце! Чтоб не ушел скотина!

Выскочив в коридор, Петрович повел налитыми кровью глазами туда-сюда и, издав какое-то нечленораздельное мычание, метнулся вглубь дома - в библиотеку.

В библиотеке стояли четыре больших шкафа со стеклянными дверцами. Полки были забиты книгами. Очень много было исторической литературы. На одной из полок красовалось полное собрание томов Большой Советской Энциклопедии. В помещении так же находился желтый комод, сильно смахивающий на сундук.

В комоде что-то зашуршало...

Петрович подбежал к комоду как-то по-крабьи боком, резко распахнул дверцу и отпрыгнул подальше, держа пистолет наготове.

Леонид поспешил за не по годам резвым участковым. Некогда было глядеть по сторонам, в этом чёртовом доме все было наособицу. Сжимая в правой руке железный разводной ключ, он встал слева от Петровича, так, чтобы тот не помешал возможному замаху.

Петрович подбежал к комоду как-то по-крабьи боком, резко распахнул дверцу и отпрыгнул подальше, держа пистолет наготове.

В комоде-сундуке, скукожившись, лежал человек. Зрачки его глаз быстро метались, переводя взгляд то на Ивана Петровича, то на Леонида. На глазах застыла гримаса ужаса. Похоже что он сейчас находится в не совсем адекватном психическом состоянии.

Спустя три минуты полного бездействия со стороны милиционеров, человек понял, что вы не собираетесь его убивать. Похоже что он постепенно приходит в себя.

Человек не кидался, не буянил и вообще не очень был похож на душегуба. Но кто их знает этих маньяков, может прикидывается?
После короткого размышления Петрович пришел к выводу, что перед ним и есть источник всех бед, тот самый злодей, который поубивал Чоборевых.
- Ах тыж сволочь! Ах тыж гад!
Протянув руку участковый выдернул вяло сопротивляющегося "подозреваемого" из его укрытия и приступил к "выяснению", посредством ударов ногами по различным болезненым местам.
- На тебе, гад! На тебе! Получай! Признавайся своочь! Убью нафиг!

- На тебе, гад! На тебе! Получай! Признавайся своочь! Убью нафиг!

-"Аааа!!!!. Незнаю. Ничего не знаю. Не бейте меня начальник! Я мимо шёл. Ничего не знаю."

Леонид поспешил оттащить разъярившегося местного стража порядка от человека, буквально вклиниваясь между ним и избиваемым. Несколько раз и ему пребольно досталось суровых пинков участкового.
-Петрович, да тваюжежмать, хватит! Угомонись!

Едва ему удалось отбить несчастного, Леонид, громко выкрикнул: "Стоп!", одновременно привлекая к себе внимание человека и стараясь вывести его из состояния ступора. Он действовал интуитивно, догадываясь, что его нужно отвлечь от ужасных мыслей и хотя бы ненадолго вернуть к реальности. Этот человек скорей всего видел убийцу, но каким-то чудом избежал смерти. Просто необходимо было найти с ним контакт.
Леонид задавал отвлеченные вопросы, типа: "Вы испуганы?", подбадривал, стараясь, чтобы его слова звучали уверенно, а голос не дрожал.

Леонид задавал отвлеченные вопросы, типа: "Вы испуганы?", подбадривал, стараясь, чтобы его слова звучали уверенно, а голос не дрожал.

Леонид оттащил Ивана Петровича в сторону. Что успокоило неизвестного. Когда Леонид с ним заговорил в более спокойных тонах, мужик похоже задумался, не является ли это классическим - "Злой полицейский/Добрый полицейский". По крайней мере так показалось Леониду.

Тем не менее, неизвестный стал более сговорчивым. Сказал, что зовут его Виталий. Сказал, что он с пацанами мирно гулял по селу. А тут неожиданно пошел очень сильный ливень. Ну и они укрылись в этом доме от дождя. Надеялись, что хозяин дома войдет в положение и даст пацанам переждать грозу. Потом случилось что-то непонятное. Что именно он сам толком понять не может. Но он знает точно, что двух его корешей что-то убило и сейчас это что-то охотится за ним.

- Да шож ты, Лёня! - вскричал в сердцах участковый, чуть переведя дух.
- Этож он и есть! Он самый, шо не видишь чтоли!? Прям с твоей ориентировки, да и голос тот - из рации, это он малую хотел порешить.

Только теперь Петрович вспомнил о пистолете в руках. И прицелился в "подозреваемого".
- Ну все молись, гнида!

И прицелился в "подозреваемого".
- Ну все молись, гнида!

- "Стой. Стой, начальник! Вы так не можете. А суд? Чтобы повесить на меня убийство надо сначала найти доказательства. А у вас на меня ничего нет. Я Чоборевых не убивал." - сказал Кочерга.
- "Да и какая ещё рация? Я по рации точно не разговаривал. У меня её попросту нет. Так что ты ошибся, следователь. Не в ту сторону копаешь. А от сюда надо убираться по скорее! Я серьёзно. Я не знаю что тут твориться. Но "оно" убило двоих моих корефанов. Оно и до нас доберется. Убираться отсюда надо, ещё раз вам говорю."

Леонид махнул рукой участковому:
- На душу грех не бери, Петрович. Давно у нас каждый - сам себе генерал, трибуналы без суда и следствия устраивать? Забыл, зачем в милицию пошел? Кровь в голову ударила? Не вижу я, что он тот самый, не вижу. Мы тут, напомню, выяснить, задержать и доставить. И пока, как я понял, это "оно" хочет, чтобы мы друг друга погрызли. - Леонид твердо посмотрел Михаленко в глаза, словно хотел сказать: "Не дам. Не по-человечески это".

- *обращаясь к парню* Вот что. Пока что ты прогуляешься с нами, до выяснения. Шаг вправо, шаг влево - сам понимаешь. Тебе теперь только один путь - с нами. В одиночку "оно" тебя схавает, без вариантов. Будешь вести себя тихо и сотрудничать со следствием - останешься жив. Нет, так нет. А чтоб Петровичу и мне спокойнее было - походишь поначалу в наручниках, мало ли нехорошее что задумал. Верно, Петрович?

- Ладно, Лёнь, правда твоя... Он или не он тут во всем виноват, прокурок рассудит - устало сказал участковый, - вставая ззараза, лицом к стене.

А чтоб Петровичу и мне спокойнее было - походишь поначалу в наручниках
Виталий хотел было что-то возразить, но разъяренный Иван Петрович с пистолетом в руках убеждал без слов. Кочерга молча развернулся к стене, задвинул руки за спину, так чтоб Иван Петрович мог надеть на них наручники. Участковый не заставил себя долго ждать. Прозвучал приятный, для Ивана Петровича, и НЕприятный для Виталия металлический лязг замка.
- Ну?!! Доволен? - процедил сквозь зубы Кочерга.
- А теперь давайте убираться отсюда побыстрее.

Вся группа услышала звук чьих-то шагов. Кто-то ступал очень тихо и аккуратно, но предательский паркет все же выдавал его.

"Наши бы не стали подкрадываться..."
Леонид, пытаясь действовать как можно быстрее, оттолкнул подозреваемого с возможной линии огня между участковым и неизвестным, жестом указав тому в направлении звука шагов, затем встал, сжимая единственное свое оружие - разводной ключ так, чтобы с одной стороны, не мешать в случае чего стрелять Петровичу, с другой - иметь пространство для замаха.
После колоссального нервного напряжения последних минут он, пожалуй, был бы даже рад драке. По крайней мере, в системе координат "друг - враг", мозг соображал значительно лучше, чем когда ему приходилось сталкиваться с необъяснимыми вещами вроде оживающих мертвецов и полчищ насекомых.

Пармин долго вглядывался в косяк двери. Но оттуда никто не появлялся, хотя шаги он слышал отчетливо. Глаза его метались из стороны в сторону, пытаясь что нибудь заметить.
- "Ну где же ты?" - мысль эта не давала ему покоя.
Взгляд Ивана Петровича напротив стал каким-то мутным. Его сознание в этот момент было полностью сконцентрировалось на слухе. Казалось, что остальные органы чувств попросту отключились. По звуку было похоже, что "нечто" уже перешло через дверь и находилось в этой комнате. Однако глаза упорно говорили, что перед ними никого нет. И тут до Ивана Петровича дошло - "оно" невидимое.

- Лежать! - Четко по инструкции, хотя инструкции вроде не регламентировали встречу с враждебно настроенным невидимкой, Петрович сделал выстрел в воздух и только потом открыл огонь на поражение.

Иван Петрович выстрелил в воздух в потолок. Пуля снесла часть люстры у самого её края и мягко вошла в гипсокартон. Сверху что-то посыпалось на фуражку Ивана Петровича. Участковый застыл на мгновение, никогда ранее он не стрелял на поражение, и не думал, что доведётся. Прозвучали ещё три выстрела. Два ушли "в молоко". А один выстрел встретил на своем пути невидимое препятствие. Прям из воздуха начала вытекать кровь.

Что-то заревело как дикий зверь и кинулось на Участкового. Леонид со всей силы махнул монтировкой, но не попал. Вместо этого разбил стеклянную дверцу книжного шкафа.

Правой щекой Иван Петрович почувствовал легкое дуновение воздуха от проносящегося предмета. Казалось, что это дуновение смерти. Послышался треск ломающего дерева. В комоде образовалась глубокая трещина, похожая на след от невидимого топора.

Невзрая на сыплющий ся сверху мусор (происки врагов) и рык невидимого противника (пьяные комбайнеру еще и не так рычат), сельский участковый продолжил вести огонь на поражение, четко выполняя все пункты "наставления по стрельбе из ПМ". А именно, раздвинув ноги для устойчивости, направил оружие в сторону (стороны?) цели, удерживая его правой рукой и придерживая левой.

По кровавому следу можно теперь легко видеть, где находится невидимка. Схватившись обоими руками за пистолет Иван Петрович открыл огонь. Теперь он нажимал на курок примерно вдвое медленнее, чем раньше. Но зато выстрелы он делал точнее и увереннее. Брызги крови разлетались во все стороны, измазывая маленькими красными точками все на своем пути, в том числе лицо и куртку участкового. Через некоторое время на стене возник длинный кровавый шлейф. Похоже тело скользя по стене свалилось на пол. Патроны в обойме макарова уже закончились, но Иван Петрович продолжал методично, соблюдая строгие интервалы времени, нажимать на курок.

Четыре выстрела. Три попадания. Один труп.