𝕾𝖜𝖆𝖒𝖕 𝖂𝖎𝖙𝖈𝖍 𝕾𝖊𝖕𝖚𝖑𝖈𝖍𝖗𝖊 | ходы игроков | 𝕾𝖜𝖆𝖒𝖕 𝖂𝖎𝖙𝖈𝖍 𝕾𝖊𝖕𝖚𝖑𝖈𝖍𝖗𝖊

Хармуг невольно скривился, при виде улетающей совы - не нравились ему люди с крылатыми тварями, вечно с ними было что-то не так. Впрочем, стоя посреди проклятых болот полных змей и летающих кровопийц, выбирать не приходилось.

— Ну, веди тогда, — кивнул без особого энтузиазма Хармуг (больно уж название деревни было поганым), — тока помни, наша братва следит за каждым вашим шагом.

То что внутри кургана остались какие-то живые, что они там по кому-то скулят, навело пройдоху на мысли о крови, в которой эти двое были измазаны, и барахлишке при них - те кто внутри явно останутся недовольны раскладом. Надо сваливать.

— Там действительно есть что пожрать? Ты ж сказал, что деревня мертвая, — все же уточнил Хамруг, нет нет да продолжая время от времени отмахиваться от назойливых насекомых.

По стылой воде бредете прочь от кургана, вдыхая липкий воздух болот. День уже клонится к вечеру, когда из мглистой дымки проступают очертания покинутой деревни. Тут все по-прежнему: плесень, запустение, вода по колено. Раздутое тело в полузатопленной хижине куда-то делось...

- Ну пусть следят. Сирпа за ними присмотрит. Пожрать там кое-что было, - подтвердил Квентин, прежде чем направиться к деревне. Несмотря на то, что каждый шаг выглядел так, как будто мог стать для него последним, каким-то образом он не отставал от остальных.

- Тупое отребье, мозги которых прогнили насквозь от наркотиков и религии - вот кто там обитает, - говорил Квентин, шагая через через болото. Мошкора застревала в сочащейся из гниющих ран сукровице и стекала по его рукам, но он, кажется, не чувствовал новых укусов, - молились своей ползучей верёвке, которую разорвала моя птичка.

Монолог философа прерывался только приступами кашля, и состоял в основном из бесконечного потока оскорблений, но к концу пути каждый, кто продолжал слушать, мог узнать, что в крипте осталось не меньше десяти неофитов, и не меньше двух змеемлодых, защищённых толстой броней и плюющихся ядом. Один раз Квентин даже остановился, чтобы начертить концом посоха в грязи подобие карты и показать, откуда пришли первая группа из четырех человек, откуда вторая и третья, и куда побежал осел.

Наконец, остановившись возле полузатопленной хижины, к которой, похоже, и вел остальных, философ ненадолго застыл, о чем-то задумавшись, затем снова сплюнул в маску с досадой.

- Еду кто-то спёр. Или сама ушла. Придется жрать то, что с собой притащили.

– Дак и зачем вы туда поперлись, если там такая гниль обитает? – недоуменно переспросил Хармуг, который волей-неволей продолжал слушать каждое слово человека в маске. Впрочем, по мимо суеверного страха, который пройдоха подкреплял крестным знамением при особо мерзких описаниях, был ещё и вполне шкурный для них с Урвагом интерес. – Небось Алтарь ведьмин искали, а?

Карлик при ближайшем рассмотрении оказался мелким пиздюком. Хармуг видал таких раньше. Он и сам был чем-то подобным, после того как смог вырваться из стен Твеландийского сиротского приюта. Он знал, что подобные опустошенные души были готовы на многое и не чурались никакой грязи. Молчаливый крысеныш вызывал больше опасений, чем говорливый урод в маске. И всё же, у них был хабар. Много хабара.

–А здесь, вообще, безопасно? – поинтересовался Хармуг, откровенно недоверчиво оглядывая то, что когда-то было небольшой деревенькой.

Ноги гудели от усталости после продолжительного пути по болтам, а руки и шея зудели от многчисленных укусов проклятой мошкары. Да и идея пожрать была кстати - кое-что от запасов еще оставалось.

- Алтарь, - не стал отрицать Квентин, рассудив, что делить им там нечего, так как алтарь выполняет желание каждого, сколько бы человек ни пришло, а вот заманить еще пару мясных щитов на новую вылазку было бы кстати. Намного больше ему не нравилось то, что мужик начал обращать внимание на Урскинна, мешая тому прицелиться и получить преимущество в случае нападения. Впрочем, похоже, и нападать эти двое пока не спешили.
- Этот шкет еще мелкий совсем, говорить не научился, что с него взять, - проворчал он, заметив, как Хармуг снова бросил взгляд в сторону мальчишки. На вопрос про безопасность философ только повел плечами и издал неопределенный звук, который мог означать что угодно, извлекая промасленный сверток с чем-то, что должно было быть едой и усаживаясь в углу.
- Все ценное в сумках на осле было, - добавил он между делом, сворачивая почти пустой мешок, - А теперь у этих змеерылых ублюдков. Вы сами тоже к алтарю собирались?

-Да куда ж ещё то? -Сплюнул Урварг. -Удружил, покойничек, ничего не скажешь. -Из складок одежды он достал глиняную табличку и показал спутникам. -Тут про сокровища написано, а где сокровища, там мы с Хармугом. И про умных то ли змей, то ли лягух написано. Др-рянь.

–Истинно так, – подтвердил слова Урварга тощий мужик и добавил с придыханием, – Алтарь Ведьмы.

Хармуг нашел более менее чистое и сухое местечко, чтобы усадить свой зад, и достал из сумки небольшую тряпицу, в которую было завернуто пара черствых сухарей и полголовки лука. Мысленно пройдоха, конечно, готовился к тому, что скоро эти жалкие крохи станут чем-то большим, таким как сочный кусок жаренного мяса, а вокруг будет не эта гнилая хижина, а добротные стены, хранящие тепло, музыка и куча баб с большими сиськами. Эти мысли кое-как помогали размягчить черствый хлеб.

– Ну, стало быть, мы одно и тоже ищем, а, хах? – Хармуг обнажил гнилые зубы в ухмылке. – Давайте брататься, чё. В четыре-то головы явно легче будет смекнуть чего-куда. Скажика тока, друг, если всё ценное было на осле том, то чем вы так сильно нагружены?

Урскинн бровью не повел, деловито устраиваясь на отдых прямо поверх своего мешка, который, увы, казался куда больше, чем на деле содержал ценностей. Ну не объяснять же нищим мародерам, что главными их утраченными сокровищами были дорогущие доспехи Лысого и Бледной Леди, ныне испорченные или красующиеся на безмозглых фанатиках. Осел убежал налегке, но спасенная поклажа включала лишь походные припасы и всякий мелкий скарб для удобства грабежа заброшенных гробниц. Ну а свои драгоценные колдовские свитки оборванец и вовсе не желал никому показывать – все равно это отребье их только на подтирку пустить сможет.

Идея объединения с двумя новыми голодранцами не вызвала у мальчика возражений – его опыт походов в подземелья твердил, что каждый дополнительный компаньон отлично превращается в шанс на спасение его шкуры ценой собственной гибели. Он уже и со счета сбился, сколько их вошло, чтобы никогда больше не выйти. Эти подойдут. Утром снова отправимся в логово фанатиков.

Единственным более-менее пригодным для ночлега местом оказался чердак полузатопленного покосившегося дома. Хоть наполовину завален каким-то гнилым скарбом и мокрой соломой, все-таки предоставляет крышу над головой и относительно сухое пространство на скрипучих досках. Здесь и устроились на отдых, когда болото накрыла непроглядная тьма ночи. И хоть было сыро, а еще поднялся плотный жирный туман, ночь прошла спокойно. Лишь чей-то вой слышался где-то вдалеке, полный безысходности и обреченности. Хотя, возможно, просто воображение разыгралось, и это какая-то птица или другая болотная тварь.

Урварг вывалился из тёмного, липкого кошмара с едва слышным всхлипом - снова! Сон, чудовищно реальный, преследовал еретика из ночи в ночь. Сон о инквизиторах с символом василиска, сон о мокром железе и солёной тёплой крови... Впившись пальцами в посох, Урварг зашептал молитву Единому - пусть мир катится в бездну - вера его крепка! Возможно именно она станет тем крючком, за который мир оттащат от края!
Осмотревшись и убедившись, что внизу никто не затаился, дабы препроводить Урварга в неуютную допросную или, чего уж там - сразу на эшафот, еретик спустился вниз, наспех умылся чёрной болотной водицей и принялся ждать пробуждения остальных.

Хармуг проснулся с легким вздрагиванием. Снов он не видел уже давно, спал чутко - этой ночью впрочем просыпался всего раз или два от какого-то скрипа или бульканья. Да и сейчас, кажется, проснулся от каких-то посторонних звуков.

Вздрогнув от сырого холода, мужик протер глаза, помотал головой, прогоняя остатки дремы. Внизу кто-то скрипел сырыми, прогнившими половицами, а на чердаке не хватало Урвага.

— Э, подъем, — без задней мысли позвал новых знакомцев пройдоха.

Предстояло окончательно прийти в себя, пожрать чутка, да двигать в путь.

Давно уже не спящий Урскинн решил, что можно перестать притворяться, и украдкой убрал приготовленный под одеялом арбалет. Приходится быть начеку в компании незнакомцев, считающих что ты несешь в мешке сокровища.

Сонно проморгался, отряхнулся как щенок, собрал вещички и деловито полез вниз, по своему обыкновению не произнося ни слова. Предстоял новый опасный день.

Квентин повернул голову на звук. Он спал, не раздеваясь, в маске, просто осев на пол так же, как и сидел, и просто пролежав неподвижно всю ночь грудой гниющего мяса под грязными тряпками, больше напоминая труп, пролежавший уже не меньше недели и органично дополняя интерьер. Что ж, когда он пошевелился, по крайней мере, стало понятно, что прокаженный не сдох. Медленно поднявшись, он кивнул,
- Надо идти.

В серой болотной мгле поплелись обратно к кургану, осторожно выбирая дорогу среди темных бочагов, под нестерпимое зудение гнуса. Где-то постоянно слышится плеск воды, и какие-то крупные твари навроде водных ящеров при вашем приближении ныряют под воду, напасть на группу из четырех человек никто не решился.

У кургана все по-прежнему, никого. Каменная плита прикрывает вход, останки змеи за ночь растащили падальщики.

Остановившись перед курганом, Квентин скинул с себя мешок и извлек из него помятую мантию одного из убитых культистов. Некоторое время ушло на то, чтобы надеть его на себя, а затем, выдохнув воздух с долгим протяжным свистом, он подошел ближе к плите, проверяя, откроется ли она. Некоторое время среди деревьев показался силуэт совы, и Сирпа опустилась на плечо философа.

— Так, эта... а чё с этими внутри делать будем, про которых ты говорил? — на всякий случай уточнил у Квентина пройдоха, боязливо оглядываясь по сторонам.

По сути, со вчерашнего дня тут ничего не изменилось, но от этого легче не становилось. Хармуг подбадривал себя мыслью о том, что Алтарь уже где-то недалеко и скоро всё изменится.

- Их тупорылый лидер сдох вместе с кучкой своих жалких защитников, - Квентин повел плечами неестественным движением, - Кто бы знал, как эти психи с этим справляются. Может, забились по углам и ждут спасителя, а может, будут убивать любого чужака при встрече. У самого-то есть идеи? Может твой дружок что подскажет, или выведешь из кустов свою шайку отбросов, чтобы стреляли по культистам, когда переговоры зайдут в тупик? Я бы представился братом, ушедшим в паломничество пару лет назад, чтобы привести неофитов. Только вот они в это дерьмо не поверят, если совсем не двинулись крышей.

-А чего тут подскажешь? -Пожал плечами Урварг. -Я ж внутри не бывал. Идëм все, убиваем всех встреченных - на том свете разберутся кого и куда определять!

Разговаривают. Обсуждают. Сотрясают воздух. Зачем? От страха, конечно. Люди успокаивают себя болтовней, как будто выторговывают у судьбы лишнюю минутку жизни.

Ур молча подобрался к закрытой плите. В прошлый раз она открылась... когда? Его не было, он искал другой вход, опасаясь колдовской змеи. Но плита сдвинулась раньше, чем та их покусала. А потом закрылась, и открылась снова, когда они были внутри. Может, достаточно просто приблизиться?

Плита медленно ползет вверх, открывая сырой темный зев прохода в курган.

– Если их там много было, то уж лучше действовать тихо и не отсвечивать, – ответил маске Хармуг, с сомнением смотря как движется плита, открывая темный портал. – О, слушай, слушай, мой мудрый друг, идея то неплохая, только давай без паломничества, лады? Кого вы там грохнули, пророка их? Так вот этот хмырь тебя в город и послал когда-то, чтобы там за всем следить, и паству собирать. Откуда-то же вся эта шайка их взялась. А если тот кто тебя посылал теперь сдох, то как они проверят? Зайдем тихо, светиться не будем все равно, как случай представится, достанем одежды для всех четверых, и пройдем спокойно дальше, к Алтарю.

Насчет братьев-стрелков Хармуг отмахнулся, сказав, что те, дескать, поняли что всё хорошо, и свалили обратно.

- Надеюсь, в лицо и по имени они все здесь друг друга не знают, - пробормотал философ, тем не менее, кивнув, соглашаясь с уточнением плана. Когда плита поднялась достаточно высоко, он медленно шагнул внутрь. Остановился, прислушиваясь.

Урварг осторожно заглянул поверх головы пацанёнка - коридор явно шел вверх, как и их подгнивающий спутник.
-Что они тут жрут то? Друг-друга?- Процедил жрец, покрепче сжимая посох.

– Грибы, небось, – совсем тихо проговорил товарищу пройдоха, готовясь зайти следом за остальными.

Оборванец совершенно не торопился входить внутрь, опасаясь засады. Но Гниющая Маска уже пошел вперед, а у него в этот раз не так много спутников, чтобы расходовать их прямо на входе, так что лучше подстраховать. Зарядил арбалет и двинулся вперед вдоль стены, надеясь заметить угрозу раньше, чем та заметит его.

В знакомом холле, где культисты столовались, тихо. Трупы убраны, везде небольшой беспорядок, будто перерыли все. Конечно же, оставленных вещей нет. Над очагом на вертеле - полуобъеденная туша какого-то небольшого копытного. Из северного прохода слышатся какиее-то песнопения.

Хармуг мысленно отметил у малого арбалет. Судя по тому как он его держал, крысеныш знает как орудовать такой штукой. Да и откуда, вообще, у оборванца взялось такое оружие? Хармаг с легкой досадой вспомнил о щербатом скимитаре на поясе.

Кивнув Урвагу, пройдоха направился следом за маской и пацаненком внутрь кургана.

– Похоже, всё у них тут на мази, – тихо обратился к Квентину тощий мужик, кивая в сторону песнопений на севере. – Что на западе?

От взгляда Хармуга не укрылось готовящееся на вертеле мясо. Рот сразу напомнился слюной, но действовать пройдоха пока не решался - мало ли чего фанатики тут добавляют в свою еду.

Квентин остановился, повернув закрытое маской лицо сначала на север, а затем в сторону прохода слева. На вопрос Хармуга пожал плечами вместо ответа - сам он предполагал, что там должен быть проход глубже в пещеру, но не рискнул заговорить, не желая привлекать внимание культистов. Посмотрел на Урскинна, сделав приглашающий жест, а затем, стараясь ступать по возможности тихо, направился к западному проходу.