Oyasumi | ходы игроков | Пожар Мировой Эволюции

– Мы всё ещё в процессе смены места появления... – привычно и слегка устало ответил Розовой вместо приветствия.

На предложение Торако одобрительно кивнул, посчитав что в скором времени нужно как можно больше сократить разрыв с силой тёмных рефлекторов. Учитывая последние события новые возможности были жизненно необходимы, хоть это и связывало теснее с миром снов.

- Розовая-чан, извини что досаждаем тебе, но будь наша воля мы бы появлялись где то в ином месте и не мешали, - оправдывался Харуки, - но раз мы здесь, ты здесь, то у меня снова есть вопросы на которые нужны ответы. Что происходит с обычным человеком в мире снов после разбития вокруг него барьера? Как кошмары могут попасть в реальный мир? Что за предметы ценятся среди Эгрегоров и как их получить? Кто такой создатель и как именно он тебя создал, он уникален или есть много создателей?

- Ёсимура-сан, - окликнул Мураками одноклассника, - мы договаривались пойти на охоту. Идём?

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Обычные люди не могут попасть в Мир Снов, – пожала плечами Розовая. После откинула голову назад. – Я уже вроде это говорила? Кошмары не могут попасть в ваш мир. Предметы? Никогда не думала, что чужие эмоции и души можно назвать "предметами".

На словах о создателе Розовая резко уперлась ладонями в землю, пригнулась и из сидячего положения сделала сальто назад. На пике её прыжка на кончике ноги собрался шар розовой жижи, которые та движением ноги метнула в Харуки. Юноша не успел среагировать и получил в лицо эту жижу... После чего ничего не произошло. Стоящая Розовая с внимательно посмотрела на Харуки и вздохнула.

– Так вот как вы выживаете... Значит, вы не растворяетесь в моей крови. Жаль. Я уже говорила, что за слова о создателе Кошмары поглупей сразу убивают. Я дала вам два шанса и скоро даже моя суть не будет препятствовать вашему убийству, – голос Розовой был холоден.



После разговора с Розовой, школьники отправились на убийство монстров – хтонические пушистых кошмары изничтожались один за одним, расчленяясь на части Харуки и Аки, в то время как Торако превращала эти регенерирующие куски плоти (в какой-то момент Радость начинала сиять и частично воссоединялась) в фарш. Так или иначе, рефлекторы выполнили свое светлое дело и спустя всего 8 уничтоженных кошмаров их тела налились усталость и они начали засыпать... После чего каждый из них проснулся. Воскресенье.

Мало. Можно было лучше. Просыпалась Торако с чувством разочарования и лёгкой головной болью из-за того, что Хитоцу в буквально смысле "подорвалась" с кровати, резко дёрнувшись и оттого слегка потянув затёкшие от лежания мышцы, что вкупе с вернувшейся чувствительностью, а также и полнотой боли которая раньше была приглушена несколькими сантиметрами зарубцевавшейся прожаренной плоти. Сдержать болезненный стон и выжатые слёзы, не получилось. Впрочем, брюнетка быстро отошла, развалившись на кровати и просто впитывая в себя ощущение касающейся её ткани...

Лёжа в кровати, Хитоцу проверяет телефон. На предмет звонков, сообщений и всего прочего. Затаённая надежда что мама наконец вспомнит о дочери было промелькнула внутри... Вместе с памятью о том, что та покинула её. Бросила. Отказалась. Пропала. Сочла что Тору больше не достойна её внимания.

От такого хотелось выть и плакать, но несмотря на мгновенно зарубленное самой же собой, настроение, девочка сдерживалась, тупо разглядывая экран мобильника. Было грустно и печально. Очень больно. Перебирая контакты, Одноглазая невольно цепляется взглядом за одну строчку в не таком уж и великом списке контактов. Мама. Папа, (чей номер она принципиально не стирала), Сестрёнка, Йому, Аки...

И Тётя. Мамина близняшка. Когда-то она жила с ними... До того как купила свою квартиру и из-за работы предпочла перебраться на неё. Иногда заезжала конечно, общалась с ней и Ран. С мамой. Рассказывала разные интересные вещи из их прошлого... И как ни странно мотивировала племянницу двигаться дальше. Тётя Такао была одновременно довольно мягкой к семье, но строгой и умела задевать за живое своими словами раздавая "пинки" и проговаривая многие неприятные вещи которые потом объясняла как исправить. Проницательность у неё была феноменальная...

Так почему же она пропала в последнее время? Может год или два? Торако безумно давно не видела свою родственницу и теперь к волнению за Акаши, у брюнетки добавилась новая причина для беспокойства.

Здравствуйте Тётя Такао. Это Торако... Как у вас дела? Мы давно не виделись. Что-то случилось?

Физически ощущая неловкость от этого "письма" в одну строчку и испытывая острую неуверенность, девушка отправляет родной крови сообщение.

Простите если не вовремя.

Осознав что в выходной женщине может быть не до племянницы, быстро нащёлкивает ещё одну строчку Торако.

Ночь прошла на удивление... Без особых встреч? Даже как-то странно было не встретить что-то новое и захватывающее. Хотя к последнему можно было отнести изничтожение пушистиков, образу которых сейчас мелькали на поверхности мыслях. Ну, лучше уж эти твари, чем переживания о ситуации с Куронеко.

Вздохнув, проверил содержимое чехла планшета и после отослал Торако сообщение.

«Охайо. Пиши, если нужен буду.»

А следом в планах на последний выходной день было хорошенько обмыться, пройти остальные утренние процедуры и направиться к храму на поиск Ран. Ёсимура отправил в стирку прошлый комплект, поэтому сейчас надел... В принципе почти тот же наряд, но других цветов. Тёмно-синие бриджи и белая длинная футболка с принтом другой группы жанра дэт-метал.

Ночь прошла на удивление спокойно и даже немного скучно, положительные отличие от одиночной охоты была слишком явными. Даже ни разу не пришлось убегать... Хотя сам Мураками предпочел бы охотиться на что-то более неприятное для людей чем радость. Те же апатия и одиночество выглядели намного лучшим вариантом для охоты.

Харуки быстро поднялся с кровати, хотя и хотел поспать подольше, прихватил деньги из заначки, взял школьную сумку, попрощался с Баа-чан и покинул дом пообещав ей вернуться к завтраку. По пути он зашёл за миленьким брелоком с цветком и прикупил садоводческих перчаток, он шел к полицейскому участку. Рядом с ним спрятался в переулок где не было людей и камер, натянул перчатки, а лицо на всякий случай замотал прихваченным шарфом и активировал зеркало души. Пришло время охоты на пистолеты.

Ни-че-го. На самом деле, ожидаемо – мама всегда пишет редко и только по важным вопросам, Йому часто пишет и репостит сообщения в будни (чаще всего что-то об играх или аниме), а больше Торако ни с кем особо и не общается, а потому... Пустота. Привычная. Сообщение тете было отправлено, но ответа в течении пяти минут не было. На часах около десяти утра. Из комнаты Йому слышаться какие-то странные звуки... Кажется... Стоны? Что-то странное... Однако это Торако могла бы услышать, только если бы проходила мимо комнаты, иначе через минут пятнадцать уже сама Йому постучалась, чтобы пригласить на завтрак. А чуть позже – пришло сообщение от Аки.



Преодолев несколько десятков ступеней (наверное по этой причине люди редко ходят в храм), Аки прошел через приветственную Торию. На небольшом участке перед храмом убирались две жрицы – милая девчушка-подросток с открытым лицом и девушка примерно её возраста с темными волосами и очень знакомым лицом. Кажется, она о чем-то размышляла – это ярко было видно по её лицу. Судя по всему, это и была Ран... Хотя она чем-то отличалась от своего "сонного" воплощения. Она была... Гармоничнее? По крайней мере, покрытая тьмой фигурой была менее эстетичной. Похоже, типичное одеяние мико смотрелось на ней просто чудесно.

– Вам что-то надо? – с улыбкой обратилась к нему девчушка с каким-то деревенским акцентом.



Странно чувствовать себя в полицейском участке... Хорошо хоть не в качестве преступника, хотя то, что Харуки собирался сделать – определенно было преступлением. Как и прежде, всех покрыла странная пленка. Арка-детектор никак не прореагировала, даже когда Харуки прошел через неё. А теперь вопрос – что делать дальше? Можно просто взять револьвер у полицейского. А можно пробраться в хранилище и поискать оружие потяжелее... Или револьвер посерьезнее, если обычная полицейская пушка ему не нравится. Может, стоит немного изучить тематику огнестрела перед тем, как его красть?

Реакция Ран обозначала, что та либо не помнила события из сна, либо те были смутны или сама девушка просто могла запомнить лишь голос и сказанное. Но всё это можно было проверить лишь одним способом, к которому парень и так был готов. Не молчать же он к ней пришёл.

– Доброго... – парень сделал едва заметную паузу, вспоминая сколько было последний раз по времени в телефоне, – ... дня. Ничего особого, просто хотел посетить храм и... – парень оглядел собеседницу и интересующую его девушку, делая сравнение с её образом и сна и сразу же подмечая небольшие отличия. Всё же он был чертовски прав и одеяние мико отлично на ней смотрелось. – ... поговорить с твоей подругой. Хитоцу же, я не ошибся? Я одноклассник Торако и она попросила кое-что передать, но это... – посмотрев на инструменты для уборки, кратко хмыкнул, – ... не так уж и срочно. И если что, то меня зовут Ёсимура Аки.

Пусто. Как и в её душе. Только боль и одиночество, сжирающее собой хрупкие остатки рассудка лишённые того за что Торако всегда цеплялась. Её родные и близкие были для брюнетки стабилизатором её личности, ключами, причинами, хранителями тех остатков в которые та превратилась после аварии. И теперь, когда семья её снова бросила, девочка снова начнёт терять стабильность, становясь с каждым днём всё мрачнее, апатичнее и безумнее. Пока в лёгкой форме, всё же проблемы с психикой Хитоцу были купированы в своё время и та отделалась просто слишком высокой эмоциональность, но что же случится если она снова покатится в бездну и пройдёт этот путь до конца? Тору было безумно страшно проверять, но в то же время та принимала такой исход. Быть может быть лучше если её личность разрушится совсем? Не чувствовать. Не помнить. Не жить. Очередной приступ самобичевания в который раз переходил на суицидальные мысли сдерживаться от исполнения которых стало труднее...

Не пообещай она Йому, точно бы уже что-нибудь сделала после очередного предательства Акаши. Ярость направленная на саму себя за то что не смогла добиться от матери привязанности и была столь отвратительной дочерью, снова затапливает сознание опустошённой такими мыслями калеки.

Что такое...?

Явно собираясь разбудить Йому перед тем как заниматься утренними процедурами, Торако невольно останавливает занесённую для стука руку, пытаясь разобрать что происходит в комнате подруги. Стоны? У неё? Амакуса была слишком Амакусой чтобы смотреть R-21 произведения подобно тому как делала сама Хитоцу. А потому это звучало крайне подозрительно... Если только она.. Но ведь она же? Или да?

... Торако аж застывает от своих догадок, стараясь даже тише дышать...

Мураками пожал плечами, времени было много и ничего не мешало ему обшарить всё здание... Точнее только склад пушек, а вот документацию лучше не трогать от греха подальше, но можно по пути назад заглянуть к родственнику Ясаги чтобы взять что-то на память.

Харуки немного смущённо достал у полицейского револьвер, а потом ещё у одного и ещё и ещё и ещё, достал спидлоадоры (не с первого раза, но достал) и вернул оружие не имеющее обойм владельцам. Все, кроме двух револьверов и целой кучи патронов. Забросил все это в портфель и пошел искать место где лежат более большие стволы, а может и гранаты. Только где это все хранить?...

– А, снова к Ран-семпай... – улыбка чуть погасла, но девчушка тут же окликнула свою старшую. Ран дернулась, выныривая из своих мыслей, после чего, недоуменно хлопая глазами, посмотрела на Аки и помощницу. – Ран-семпай, это к вам пришли.

Ран пожала плечами и, не убирая из рук метлу, подошла к Аки.

– Эм... Здравствуйте?.. Мы, кажется, незнакомы? – неловко улыбнулась Хитоцу младшая.



Прильнув к стене, Торако начала слышать эти странные звуки чуть яснее... И тут же стало понятно, что эти стоны слишком уж взрослые. Максимально похотливая фраза, сказанная чужим голосом... Чей-то зевок. Знакомое пилиньканье пропуска текста. И еще несколько разных сомнительных фраз, стонов и, кажется, достижение вершины, после чего звук паузы. Через пару секунд дверь открылась (благо, Хитоцу успела среагировать на шаги и отойти от двери) и перед Торако предстала полусонная Йому.

– Уже проснулась? С добрым утром, – и зевнула. – Я пройду?



Удивительно, но Харухи удалось не заплутать и пробраться в хранилище! К сожалению, чтобы пройти в него, требовались карточки доступа... Поэтому пришлось их немного позаимствовать у парочки полицейских, благо, времени на это не сильно понадобилась. А затем Харуки прошел в хранилище и ему открылся рай для милитари-фрика – сотни автоматов нескольких моделей, пистолеты-пулеметы, три модели револьверов, нормальный пистолет, снайперские винтовки и даже несколько длинных тубусов, похожих на базуку! Не зря Харуки выбрал центральный полицейский участок города... Осталось понять – что из этого брать.

— Хотела тебя разбудить. Конечно... Не возражаешь если займусь завтраком?

Так это всего лишь новелла. Поймав себя на мысли, что паранойя становится слишком уж навязчивой, Торако облегчённо выдыхает и даже улыбается! Подруге, действительно радуясь, что это всё же её протекающая крыша, а не что-то действительно серьёзное. И пусть Торако немного удивлялась интересу подруги, что как доподлинно было известно Хитоцу, "клубничные" визуальные романы не слишком котировала, в целом она могла такое принять. И немедленно смутится осознав ситуацию, радуясь что её прожаренная кожа физически не может покраснеть.

— Ты начала пробовать эротические додзинси?

Скрывать причину своего интереса одноглазая тем не менее не собиралась, да и глупо, учитывая что Йому была далеко не дурой и наверняка так поняла ситуацию.

– Спасибо, – улыбчиво поблагодарил девчушку, когда та позвала своего сэмпая.

Лёгкий вздох от осознания, что придётся снова представляться и разъяснять причину прибытия. И чего это её помощница так отреагировала? Аки пока предположил, что та просто любила общаться и пока не получила своей дозы разговоров с утра. Да ещё и неизвестно как часто храм вообще посещали жители...

– Добрый день, – откинув прочь мысли о бесполезном, сразу же ответил новой собеседнице. – Не знакомы, но твою сестру я знаю... Я её одноклассник и пришёл обсудить кое-что и передать от Торако. Но если не против, то я бы сначала посетил храм перед разговором. Да и у тебя явно есть чем заняться пока... – скосил взгляд на метлу. – А, меня зовут Ёсимура Аки. И... у вас же тут разрешено рисовать? На территории.

Мураками молча изъял два тубуса и подходящие к ним трубки, выглядит внушительно и поэтому должны быть мощными. Четыре пистолета пулемета и подходящие к ним обоймы. После не долгих раздумий было решено не брать винтовку, слишком маленькая скорострельность чтобы можно было попасть случайно. Подумав ещё немного, Мураками так же отказался от автоматов, слишком большие по сравнению с пистолетами пулеметами, но один всё-таки прихватил. Получился весьма большой объем, а тубусы и вовсе не желали помещаться в сумку. Прошлось совершить отступление в переулок где в мусорный бак было аккуратно сложенно оружие и прикрыто, а патроны и пистолеты и вовсе сложены перед этим в изъятые из ближайшего магазина пакеты. Но тубусы не поместились в мусорный бак и Мураками пришлось их вытаскивать и молиться что их никто не найдет.

Харуки направился на склад, но не надеялся на это слишком сильно, но вдруг там есть что-то интересное?

– Ка~ – Йому зевнула прямо на середине слова. – ...к хочешь.

Когда Торако спросила про додзинси, Амакуса отрицательно кивнула головой.

– Да нет, просто хентайная новелла. Нужно было допройти её, – не особо смущаясь своих интересов, ответила Амакуса. Интересно, она отвечала потому, что доверяла Торако, или потому, что ей было плевать на то, что о ней думают окружающие?



– Опять Торако... – почти проскрежетала зубами Ран. Настроение девушки явно испортилось. Она махнула рукой в сторону храма. – Да, без проблем. Рисовать можно, только не мешай другим посетителям... Их все равно нет... И жрицам.



Сделав пару ходок, Мураками довольно вымотался. Перетаскивать как сами базуки, так и ящики, в которых были сложены, судя по всему снаряды, было утомительно даже в магической форме. Да и времени на это много тратилось... И когда Харуки переносил последний ящик, его внезапно окликнул очень знакомый голос... Который юноша навряд ли желал слышать. Уэнсдей-чан была тут.

– О, Харуки!.. Что ты делаешь? И кстати – где мои обещанные фотки!? Ты что, хочешь нарушить наше соглашение?

— Хорошая? Не скажешь название?

Брюнетка не станет осуждать вкусов подруги, тем более когда и у самой рыльце "в пушку" и играть в подобные вещи, смотреть и собирать картинки на тематику, она совершенно не брезговала. И пусть до возвращения чувствительности было лишь замена и по большей частью направленное на эстетику увлечение, вероятно Тору была более чем принимающей такие вещи особой. Пусть даже они и причиняли ей боль, заставляя вспоминать отодвинутые на задворки, спрятанные и крайне омерзительные минуты боли, ужаса и отчаяния пережитые в уже после того как она потеряла свою ногу и глаз. Слишком маленькая. Слишком слабая и сломленная, неспособная даже убежать и стыдящаяся рассказывать о пережитом позоре кому-то из близких... Она переживала малую смерть, каждый раз когда всё это вновь прокручивалось в голове, заставляя взгляд стекленеть от встающих картинок, пусть даже детали уже и смешались по причине прожитых самой Хитоцу лет. Но она никогда не забывала. Воскрешая это в мазохистском цикле, девушка могла "вылизать" в памяти все детали. От мокрой земли остро пахнущей, раздавленной при падении травой, до разрывающей всё естество боли и прижавшего, давящего словно весь мир веса, отдающего дешёвым раменом и алкоголем дыхания. Крови на порвавшемся белье и юбке...

Потому она испытывала тихое отвращение к алкоголю и её мутило от заварной лапши которую она физически не могла заставить в себя впихнуть. И потому она столь... Была заинтересована в том, чтобы понять, а как это должно было быть "нормально" и "правильно" в полноценном смысле. Впихивая в себя множество всевозможного "контента" ещё сильнее расшатывавшего её психику, Торако приобрела довольно специфичный взгляд на столь важные для всех её сверстников "неприличные" вещи, как и заимела весьма своеобразные вкусы, обсуждать которые в деталях не стала бы даже с Йому. Особенно с ней. Рассказывать лучшей подруге, что тебе нравится вид крови, а отвращение и боль заменили собой нормальное возбуждение...

Она бы не хотела возвращения Беспокойства из-за подобной причины. Мир постоянно наказывал её и за отчуждённостью от него, Тору уже давно научилась немного справляться живущей внутри тьмой.

— Спасибо.

Искренне благодарит Торако, невольно моргнув из-за того что её на несколько секунд снова затянуло в уродливые и гротескные, как она сама, мысли. Они смешивались с беспокойством за Акаши и Тётю, расстройством из-за соры с Ран и пропитывали нутро, расползаясь под кожей нитями чёрного грибка кордицепса ведущего жалкое насекомое к собственному уничтожению. Заслуженному. Но даже самая ничтожная паучиха с её искажённой и химероподобной личностью, если таковая присутствует, будет жалеть о своей участи.

Глупый Аки. И зачем он напомнил ей то время, когда она верила что всё могло бы быть иначе? Только разбередил покрытые тонкой коркой, а ныне истекающие чёрной глубинной кровью, раны.

Всё равно это ложь. И новое предательство Акаши, что, как и годы назад предпочла избавиться от дочери было всеобъемлющим и главным доказательством этих терзаний. Она была для неё Всем. Матерью. Первой любовью. Единственным человеком кроме Йому и Ран, что Торако действительно считала одной из своих близких. И тем больнее было получить от неё "нож" раскроивший душу в фигурную вырезку из исходящей кровью и гноем плоти. Хитоцу-младшая действительно ненавидела себя за то что не смогла удержать женщину рядом.

... Хотя получилось ли бы у неё?

Это Торако додумывала уже спустившись на кухню и собираясь порыскать в поисках полуфабрикатов и нормальных продуктов на кухне Йому. Готовить обычно было лень, но отвлечься, убежать от навязчивых шёпотов и обжигающих мыслей в своей бесполезной голове. Простые автоматические действия, чуть неловкие из-за перерыва с нормальной практикой, но всё ещё достаточно опытные, (Тётя учила её готовить в своё время), позволяли ненадолго забыться.

Слишком мало. Разум снова шёл по проторенной дороге самобичевания и падения в лишённую дна пропасть. Всё ещё одетая в одну только тёмную футболку, Тору невольно задерживает свой взгляд на сжатом в руке ноже, переводя взгляд с холодного лезвия на уже достаточно "помеченную" шрамами руку. В том числе и характерной для таких, как она "зеброй" видеть которую никто не мог в последние годы. Слабачка. Она десяток раз пыталась закончить со всем этим кардинально, но слишком убогая, так и не смогла довести начатое до конца...

... Вероятно будет невежливо пачкать кухню подруги.

Торако вновь возвращается к готовке, молча, если Йому не вернулась, погружаясь в создание завтрака. Хотелось бы верить, что более-менее вкусного.

– Хорошо, тогда... – парень огляделся, теперь убеждаясь что девушки видимо тут действительно скучали от отсутствия посетителей. – Подойди как освободишься. Думаю, что я найду чем занять себя на время ожидания, – кивнув, направился на территорию храма.

Аки спланировал неторопливое осмотр хоть немного интересных вещей на территории храма с последующим процессом рисования на ближайшем... булыжнике, учитывая отсутствие в поле зрения других мест для сиденья. Благо планшет с заветным чехлом и компроматом он прихватил.

- Уэнсдей-чан! - Мураками вздрогнул, но попытался сделать вид что точно её не испугался, - Рад тебя видеть. Я? Помнишь, я тебе говорил что нас выслали в Сакурагаока не ради вас, да? В общем я все так же не могу разглашать зачем нас прислали, но могу намекнуть. Это связанно с полицейским оружием и в частности, - Харуки пнул носком туфли тубус продолжая сочинять на ходу надеясь что Уэнсдей-чан сама объяснит для себя все странности, - вот этими красавицами. Согласна что они очаровательные?

- На счёт фото, понимаешь, - Мураками поставил ящик и тактично отошёл, - ко мне в дом приходила Куронеко и мне пришлось их удалить. Может я и рефлектор, но умирать я не хочу.

– Так себе. Holy Knight of Ricca, что ли... Не помню точного названия, – пожала плечами Йому и в очередной раз зевнула. Интересный вопрос: если она ничего не чувствует в эмоциональном плане, чувствует ли она похоть или возбуждение? Ибо зевать на моменте обсуждения хентая – это либо игра невероятно плоха, либо Йому хорошо маскируется, либо что-то еще, что не знает Торако. Неудивительно, что не знает – эгоцентризм Торако таков, что она редко интересуется чужими чувствами. Молча позавтракали – Йому ничего не сказала по поводу завтрака и, кажется, не чувствовала никакого дискомфорта. После решила спросить. – Ну, чем сегодня займемся?



Спустя примерно полчаса, за которые Аки сделал небольшую зарисовку храма (очень схематичную – это даже на эскиз не потянет), к нему подошла Ран. Площадь храма, кстати, не то, чтобы стала сильно чище – да, пара листьев и немного растительного мусора исчезли, но в остальном ничего не поменялось. Зачем они вообще подметают траву?..

– Ну, что там с Торако? – слегка устало спросила девушка.



– Хм... – протянула Уэнсдей, с прищуром глядя на Мураками. Что-то решив для себя, кивнула. – Хорошо! Значит сейчас мы идем к Су-чан и берем у неё фото! Странно, что она лично это сделала... Обычно она других просит. Ну ничего, я тогда же и спрошу у неё!

Кажется, Харуки попал в сложную ситуацию... Может быть, стоило придумывать чуть другую ложь, которую проверить тяжелее? Удивительно, что она купилась на это.