[ДнД 5] Шестое чувство | ходы игроков | Первое впечатление

Встречный ветер гасил все эмоции, заставляя щуриться или прикрывать глаза. Теплый шарф и поддоспешник согревали немного от холода тяжелой брони, прохвост эфира тормошил волосы, стараясь сорвать платок, закрывающий нижнюю часть лица. Типичный день путешественника на летающем корабле...
Началом внезапного сражения стал истошный крик, затихающий с каждым мгновением. Потом зарычал один из ваших ездовых вирмлингов, но грозный рык перешел в бульканье - ваше тело на одних рефлексах перелетает нагроможденные на верхней палубе ящики и вы тревожно замираете, едва увернувшись от мелькнувшего клинка одного из охранников Белтены. Коротко ответив ударом локтя в шею и подрубив крюком за ноги, вы продолжаете смертоносный забег, встречаясь еще с тремя охранниками. Вот только что-то с вашим телом не то - руки и ноги, уже налитые тяжестью роняют ваш верный клинок на палубу. Позади, с боков и на нижней палубы продолжал раздаваться стук клинков и так любимые Домом Магмудина Светликого, шипящие огненные снаряды. Прямо рядом со старпомом, чье синюшного цвета лицо замерло в агонии. И тогда вы понимаете, что эта чертова магичка уже давно о чем-то вам рассказывает.
- "... и тут Я внезапно осознала, что и я тоже в глубине души всегда была доброй из-за собственного эгоизма. А ещё из-за лени, чтобы не осложнять жизнь. Быть злодейкой — значит серьезно и плотно заниматься другими людьми, размышлять, как к ним можно подобраться, изобретать разные грязные приемчики. А вот быть доброй, кроткой — это значит никого не трогать, да и самой на рожон не лезть. Кротость — это, знаете ли, самооправдание для равнодушных... - и стройная молодая девушка, одетая в дорожный щегольской костюм со шляпкой, изящным движением тонкой ручки, надавила на рукоять управления вашим летающим кораблем. У вас хватило сил лишь не захлебнуться рвотными массами, удерживая равновесие. Кому-то из членов команды повезло меньше - ящики с вашим грузом строго соблюдали законы физики. Козырнув и мило улыбнувшись, девушка начала скатываться вместе с вами по наклонной, в конце пути упираясь руками в борт, - Боюсь, вы очень дурной человек, если уж я, простая смертная, по вашему собственному признанию, представляюсь вам столь недосягаемым образчиком добродетели. Но раз между нами столь мало общего, нам лучше поискать других собеседников! Счастливо оставаться!"
Кто-то из вас, кто успел добежать до руля, замер - даже отсюда было видно, как у него расширились от ужаса глаза. Что там могло быть, вы могли лишь предположить. Может рулевая рукоять оказалась изломана и вывернута из креплений? Чушь!
Вы успеваете перевести взгляд на Белтену - девушка подняла руку с жезлом в воздух и сигнальный луч заполыхал в небе - ее тело, как и фигуры остальных охранников стали мерцать, постепенно исчезая. Вероятно, это было действие яда, проникшего в ваш организм во время последней трапезы - Магмудина младшая как раз потребовала, чтобы ее личный повар приготовил все пищу на праздник, отмечая вашу победу.
Внезапно в полез зрения попадает ваш одичалый напарник. Широкоплечая туша успевает дернутся и сбить ближайшего стража с ног, лишь для того, чтобы вдвоем перевалится за борт корабля. Короткий крик резко прерывается, и на ваших губах появляется улыбка - вы готовы поставить медяк против ста золотых, что отшельник сломал охраннику шею прямо в полете, да еще приговаривая что-то этакое, мол "шоб не мучалси".
Корабль кренится еще больше. Крики раздаются уже со всех сторон и вам по голове прилетает одной из драгоценных бортовых пушек, чьей обязанностью было защищать вас и ваш корабль. Скрипнули зубы, треснула кость, и вы летите вместе с кусками перил прямо за пушкой. А внизу вас ждет самая злобная в мире, сухая и одинокая, как старая лусканская шлюха, пустыня Анаурок.

Падение ознаменовало новую жизнь. Вы это поняли нутром, как обычно бывает у бывалых авантюристов - вы это поняли моментально. Хотя больше ничего не помнили.
Вы все стоите на коленях. Рядом с вами, прямо на песке, лежит оружие. Принадлежит ли оно вам или нет - вы не знаете, но у каждого в левой руке зажат кинжал, а правая замотана, напрочь пропитанным засохшей кровью, бинтом. Неизвестно, сколько вы так просидели, но вас порядком занесло песком, как и останки какого-то транспорта вокруг. Лишь сбоку виднеется неровный край круга, начерченного на песке и уже почти занесенного порывами сумасшедшего ветра, бьющего вам в спину со скоростью свиста.
Разломанные ящики, лежащие тут и там показывали нутро - содержимое практически везде было одним и тем же - едой. Сухпайки, рис, крупы, зерно. Пара ящиков содержало куски стали. Другие были с травами, уже потерявшими товарный вид. А какие-то оказались полностью пусты.
Обломки корабля валялись хаотично, разбросанные словно игрушки в детской комнате. Где они медленно тлели, уводя дымок бывшего пожара в сторону, где-то под собственным весом похоронили что-то под собой.
Вы незнакомы друг с другом - вас объединяет то, что позади вас, ближе чем на горизонте, видна песчаная буря, и как любое примитивное животные, инстинкты пытаются подсказать вам: бежать. Но кто это рядом? Это союзники или враг? Вы даже одеты в нечто похожее.
Хочется что-то сказать. Может быть спросить. Это только малая перечень тех вопросов, которые должны всплыть в вашей голове. Но не обязаны.

Шестое чувство подсказывает, что у вас есть минут семь.

Поток мыслей одного из обитателей этого пустынного клочка мира был тотчас перегружен вопросами, адресованные к самому себе. Зачем он держит нож в руках? Почему его окружают другие такие же, с куском стали в кулаке? С чего это все они с бинтованной рукой? Откуда они все? С чего это близ них оружия рассыпаны?

- Я сплю? Странный сон получается, очень странный, но других объяснений ситуации не вижу. - то ли страдая определённой степени "рассеяностью", то ли специфическим складом ума, выдал юный мужчина вслух один из вопросов, не нашедший места в голове, на который сам же решил дать себе пояснение. Обращение же к другим личностям близ него молодой человек счёл чем то неестественным, по крайней мере для его теории, в котором все они - плод его воображения, коль он о них знает ровным счётом ничего.

Что не помешало ему наградить взглядом каждое существо поблизости да вещи, лежавшие у ног каждого из них. И, прислушавшись к интуиции, что давила на мозг единственной мыслью "Что то тут не так!", начать молодому человеку действовать, будучи подстёгиваемым этим чувством, хотя только что тот утверждал, что это всё - сон. Первой же целью для себя он сделал анализ ситуации вокруг себя: не только того, что его окружало, но и что было в прямой досягаемости его руки - лежавшие в песке вблизи него вещи, да он сам, в том числе и то, что имелось при нём.

Одним из первых выводов, что молодой человек для себя сделал, это признание себя относительно живым и целым, не считая стойкое желание на каждое третье телодвижение покряхтеть и постонать.

-Пха, кха, ыыыы. Начал кашлять и хватать жадно воздух худощавый, с тёмной кожей мужчина. Из одежды, только длинная юбка. Тело худого обрисовано какими то стрелками и иероглифами. На руке какой то наруч. Первое, что увидел худой, сумка засыпанная наполовину около его ног. Худой, словно вор, прижал сумку к груди и начал осматриваться по сторонам.
-Вы кто? Пхакхакха. Смог выдавить худой из себя два слова и вновь закашлял, будто больной.

Худой мужчина попытался встать на ноги, но его тело просто наклонилось вперёд и он упал лицом в песок.

Молодой лесной эльф стоял на коленях и бездумно смотрен перед собой, лёгкий порыв ветра освобождает его разум из оцепенения. Приходя в себя он по старой привычке сделал глубокий вдох и начал осматриваться и первое на что обратил внимание чуть красноватое небо, но спустя секунду недоумение чуть спало - это не красноватое небо, это гигантские массы песка, что взлетели в воздух и вскоре настигнут его. Будто поражённый молниней в голове заметались мысли "где я? где укрыться? куда идти?". Совершив пару глубоких вздохов эльф опустил взгляд и осознал что в левой руке сжимает нож, а правая замотана бинтом. "Это я порезал себя?" - закралось предположение, но ответов увы не было. Нож привычно лежал в руке, подчиняясь мимолётному рефлексу он отвёл левую руку назад и постарался нащупать ножны для клинка дабы убрать на место. В это же время эльф аккуратно опустился на свои же ноги. Правая рука аккуратно сжалась в кулак проверяя насколько глубока рана под бинтом.
Окончив со своим телом разум эльфа обратился на окружающий мир. Начал он с самого опасного: песчанной бури вглядываясь в облако пыли он старался определить куда движется этот песочный шторм. Убедившись в опасности бури взгляд переместился на окружающую действительность куча разбросанных вещей, эльф потянулся к ближайшим вещам и стал прислушиваться отзывается ли память тела на вещи или нет.
Окончив с вещами подле себя внимание эльфа привлекли голоса раздающиеся то здесь, то там и потому он стал осматривать своих спутников стараясь вспомнить хоть что-нибудь. Заодно эльф оглядулся и увидел корабль посреди пустыни. На секунду его озарил шок, как корабль мог попасть в пустныню, но характерные черты подсказали этот корабль бороздит не морские пучины, а бескрайние небеса.

- Что за херня? - воскликнул бородатый здоровяк с золотистыми волосами и вскочил на ноги, выплевывая песок. Голова закружилась, а по ногам забегали иголки от долгого нахождения в столь неудобной позе. Он машинально убрал кинжал за пояс и принялся разматывать правую руку, чтобы узнать что с ней, но ветер с песком, хлеставший по лицу, заставили его передумать: "Еще в рану набьется..". Человек замотал бинт обратно и начал отряхиваться, проклятый песок был везде, самое ужасное - он набился под доспех, от чего тот скрипел и издавал другие неприятные звуки. Мужчина начал оттягивать пластины и другие элементы брони, за которые мог набиться песок, пытаясь вытряхнуть его. Попутно он переминался с ноги на ногу и оглядывался по сторонам, осматривая остальных, находившихся в не меньшем смятении чем он сам.
- Вы кто? - донеслось от кашляющего дроу.
- Это ты кто? - грубо переспросил здоровяк, а через секунду задумался над вопросом. Он на самом деле не мог дать на него ответ, не помнил ничего, чтобы могло хоть что-то сказать о том кто он. "Черт! А имя то какое?" - подумал вдруг здоровяк, когда осознал, что не помнит даже его. Единственное, что сейчас мужчина прекрасно понимал - доспехи он носит не первый день, а значит и сражаться бы должен уметь. Совсем не много поразмышляв на эту тему, так как приближающуюся бурю нельзя было не заметить, он прекратил попытки очистить себя от песка и среди разбросанного оружия и снаряжения принялся искать то, которое могло бы принадлежать ему.

Песок, повсюду песок. В глазах, в ушах, в носу. Только-только придя в себя дженази неистово закашлялся. Проклятье! Почему он вдруг оказался в пустыне, а не... Где-то еще? И почему это он сидит здесь, вместе с какими-то незнакомцами?...

Он украдкой оглядел всех присутствующих. Эльф, темный эльф, орк, люди... И он сам. Дженази с любопытством оглядел свою синюю ладонь, почему-то сжимавшую нож, как и у остальных. Это что, какой-то ритуал? В памяти не всплывали события вчерашнего, позавчерашнего и вообще какого-либо конкретного дня, так что понять происходит не было никакой возможности.

Глаза тем временем тревожно перебегали с одного объекта на другой. Песок, обломки, оружие, разбросанные припасы... И видимо сильный удар по голове, раз уж в нее ничего не приходит. Дженази бросил нож в песок и неповрежденной ладонью принялся тереть лоб. Это невероятно, но он не мог понять не только то как он тут оказался или кто все эти люди вокруг. Он не мог даже вспомнить, как его зовут. В текущей ситуации это было не так уж важно, если так подумать, но не обращать внимание на это было сложно. По щеке скатилась маленькая, но тяжелая капелька пота. Сильная тревога пыталась пробраться в сердце, хватая его когтистыми лапами, сжимая и выталкивая прямо в горло этот склизкий, стучащий комок. Кто он вообще такой?... Что здесь делает?... Дженази нервно сглотнул и снял со спины рюкзак. Он начал быстро собирать в него лежащие вокруг припасы, чтобы заняться чем-то полезным. Может и случилось ему хватануть в спешке что-то чужое, но по крайней мере такая нехитрая работа помогла немного взбодриться. Да и что можно считать чужим, если не помнишь какие из этих вещей твои?

В то же время, вокруг было слишком тихо. В ушах беспрерывно стоял какой-то раздражающий звон. Что это еще такое? Дженази попытался прочистить уши, ударив по одному уху и наклонив другое. Как будто песок мог их настолько забить. Но конечно, его там было совсем немного.

"Да что здесь про..." - дженази в недоумении умолк. Такое чувство, что он только что рыбу изображал. Ни слова не произнес. Он что, вдобавок ко всему забыл как говорить? Проверил рот - открывается. Попытался сказать что-то вроде: "Ааа?" и не услышал ни звука. Видимо он так приложился головой, что просто-напросто оглох. Нервно потирая лоб, он уселся обратно на песок. Неприятная ситуация.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Приступ кашля.
Резкого, глухого, гулкого и лающего кашля. С таким задыхаются. И, если честно, не удивительно даже, что задыхаются от такого сухого, горячего и пыльного, что ли, воздуха пустыни не задыхаться тяжело - его даже глотать больно. Упав на руки, что явно против такого издевательства и спустя каких-то восемь секунд кашля уже предательски задрожали, получилось, наконец, отдышаться. Нда, состояние - такое себе. Конечно, хочется всхохотнуть и сказать самому себе, что переживал и хуже - но это ложь. Он не знает, было ли хуже. Он вообще ничего не помнит, кроме последних мгновений и судорожного кашля. А, помнит ещё то, что кашлял не один - ему подкашливал кто-то ещё. Клуб анонимных владельцев слабых лёгких устроил встречу в песочке? И всем составом решил зарыться в него поглубже, судя по тому, что ниже коленей, на которых он и стоит, всё засыпано песком целиком?
Наконец, получилось прийти в себя окончательно. На фоне слышались возгласы и попытки коммуницировать. Вполне понятное стремление - но перед тем, как разбираться с чем-либо ещё, нужно разобраться с собой. Так что он решает даже окликнуть остальных. Попросить не мешать заниматься делом, раз уж они пока все вместе страдают чушью.
- Эй! Молчать! Вы мне мешаете!
Хотя едва ли именно галдёж человеков и эльфов мешает вспомнить хоть что-то. А значит, выяснять всё придётся самому, ни на что не отвлекаясь. И потому он принялся в первую очередь разрезать ножом повязку на собственной руке: надо хоть понять, что под ней. Может, резать было и не самым умным решением: как минимум, запасных бинтов у него не было, а тут только песок пыль в воздухе и всякая гадость из кашлявших лёгких. Одни и те же бинты ведь все равно не накладывают по два раза, верно? Так что если что, просто найдёт тут ещё и наложит уже новую, чистую повязку. Из чего-нибудь.

- Ыыыххх... кха-кха... - зашелся в кашле и попытался встать. По привычке из Лускана. А она... откуда? Не вспоминал ось толком ничего. Только недавно... про корабль.
И эта женщина... Это же было?!! Да. "Выживу - расквитаюсь", - мысленное обещание и открытие глаз. Джастер помнил свое имя. И некоторые принципы. И еще немного. Не важно. Как и нож в руке, примотанный... Хм, а зачем он? Потом. Вначале - понять, что с ним и постараться встать.
Получалось плохо... наверное, он себе много что сломал при падении корабля. Вначале мужчина постарался сесть. А потом... оглянулся. У него ДОЛЖНО что-то быть на этот случай. Не на конкретно этот, но с его жизнью... даже с обрывки было ясно, что он старался держать при себе что-то для лечения. Или не при себе...
И у него должны быть ещё вещи. Которые должны помочь при....
Ох, что ж Удача так?..
- Буря... с бодакской задницы буря... - разбитый голос был тихим. Но все равно: без укрытия их всех похоронить в пустыне. И где его искать - Джастер этого не знал.

Первый раз в своей новой жизни Сабит Аш-Шатир проснулся полупогребенным.
Он не помнил, давно ли лежит на неуютной подстилке из колючего песка, укрывши правую руку и обе ноги зыбким из того же песка одеялом и подложив под раскалывающуюся голову жёсткую подушку из все того же песка, но помнил весьма отчётливо что так быть не должно. Также он помнил, что должен помнить намного больше чем помнит сейчас, но что именно должен помнить человек его профессии и возраста никак вспомнить не удавалось, как впрочем и собственные профессию и возраст. Вздохнув и закашлявшись вездесущим песком, Сабит начал подниматься. Пытливым своим умом он тут же понял, что и из этого весьма простого процесса возможно извлечь многие утраченные знания. Так, например, начав двигать руками, он внезапно осознал, что десница его мертвой хваткой сжимает рукоять изящного бронзового ножа, а шуйца его перетянута бинтом.
"А-ха..." - подумал Сабит Аш-Шатир - "Состояние моё пичально настолько, что недолго заподозрить себя в недавней стычке, а содержимое рук моих - рана и оружие - такому мнению подтверждения, как и доспехи, что сейчас проступают отчётливо под моими одеждами. Но лежу я не в личных покоях, прижимая к груди наложницу и вкушая ястия. Напротив - похоронен как мертвец в пустыне, изранен и лишён даже памяти о себе. Из того легко заключить, что в стычке - с кем и по каким бы причинам она не была - я оказался проигравшим. Не лучшее начало дня, вынужден признать."
Рассуждая таким образом, Сабит Аш-Шатир восстал из своего сыпучего ложа, походя чем-то на мстительного гуля, проснувшегося от мёртвого сна, и окинул любопытным взглядом других обитателей пустынного кораблекрушения. О самом кораблекрушении россуждать Сабит не стал - и без того было очевидно, что некое судно, скорее всего несшее его самого на своём могучем борту, по неким причинам пало, как видно, с самих небес, рассыпав свои драгоценные внутренности по всей округе. Возможно, кто-то из этих занятных господ, как и Сабит безцеремонно и явно болезненно заброшенных в пески, также был пассажиром этого погибшего корабля?
"Я не помню ни их обликов ни голосов..." - рассуждал Сабит Аш-Шатир подбирая валявшиеся вокруг вещи, исходя при этом из предположения, что ближайшие к его полумогиле предметы принадлежат либо ему, либо кому-то, кто об этих предметах не спросит. "Впрочем своих лика и голоса я тоже что-то не припомню. С ними ли я вел бой, или с их помощью? Учитывая, что мы все, по видимому, в одинаковом положении, и положении при том не лучшем, пока посчитаю нас всех на одной стороне. И стороне этой лучше найти себе укрытие - та песчаная буря погребет любого, победил он в каком-то там сражении или проиграл."

Песчаная пустыня без правил - это то, что первым подумалось ему. Но это были не его слова. Он раньше так не говорил. Возможно, даже это он слышал от кого-то близкого к себе. Но кем бы тот не был\а, он\а был\а прав\а.
Желтые оттенки песка, от красного - ближе к буре, до оранжевого - ближе к солнцу, скрывали место происшествия. Корабль, словно стрекоза, вооруженный крыльями и парусом, но по форме напоминал скорее корову. Мужчина не был уверен, что его как-то связывало с этим обрубком дерева. Со стороны корабля валялись в разной степени сохранности вещи, которые могли быть в любом гарнизоне - одежда, обувь, пища, столовые приборы, ящики с содержимым и ящики без содержимого. Нужно было подойти ближе, чтобы понять что внутри - мельчайшие песчинки, с настойчивостью сборщика пошлин на сельской свадьбе, забивались в глаза будто стараясь выйти наружу с обратной стороны. Сцепив зубы и прикрывая глаза и нос, парень продолжить осматриваться, хотя с каждым мгновением это становилось все труднее и труднее.
Молодой человек, белый мужчина, одетый в кожаную броню обернулся, чтобы посмотреть вокруг на стоявших в немного загнутой линии незнакомцев. Не все там были людьми - голубокожий парень, орк, темный эльф, эльф, и трое человек... Впрочем, и он сам мог оказаться кем-то необычным - он точно был уверен, что его хлысты... Он что, пастух?
Ощупывая весь свой рюкзак. И понимаешь, что там полно всяких предметов. На теле виднеется и сумка с камнями - это ж каким надо быть дебилом, чтобы притащить в пустыню камни? Хотя, кажется, это опять чужие слова.

В то же время, рядом с ним оказался тощий темнокожий парнишка с длинными черными волосами. Это чучело было настолько худо, что мысли о сумке, которую он сжимал в руках, словно родную дочь, покоилась вся еда со всей округи. По-любому вор. А потом оказалось, что он умер - а как ее назвать то, что незнакомец просто упал лицом вперед. Голод сделал свое дело? Хотя чувства жалости к нему не возникло ни у кого - все будто даже переглянулись, или песок уже начал формировать иллюзии? Никто так и не дернулся тебе помочь - значит они тебе не друзья.

Раненая рука отозвалась острой болью, клинок, чтобы зажат в руке оказался покрыт засохшей кровью - судя по остальным, у них случилось что-то похожее на его трудности. Замешательство - то слово, которого остро не хватало всем. Ножен же не было. То ли клинок в руке был не его, то ли он их потерял при падении, но эльф не оказался разочарованным - он нащупал плотный слой материи, оказавшийся добротным плащом, что практически сразу же сам накрыл его голову с длинными волосами капюшоном. Это немного помогло спастись от свистящего ветра, да и то, что забинтованная рука действовала не смотря на дискомфорт от зуда, было плюсом. Лук, кривой длинный нож - рукоять сбита так, что удобно держать в руке, но от этого чувства не было никаких иных эмоций. За спиной в мешке лежат вещи. А твоя чуйка упрямо твердит - все что вокруг может стать твоим. Зачем себя ограничивать? Тетива ведь цела, но немного кружится голова. Сильная слабость, будто он был нещадно избит. Не за мысли же? Или просто упал с корабля. Значит он моряк?

Здоровый увалень, оказавшийся настолько нетерпеливым, что первым вскочил на ноги и под напором свистящего в ушах ветра, начал ходить и осматривать вещи, разбросанные им - оказалось, что его сумка была кем-то вспорота и содержимое тут же пошло по миру. Оружие при тебе, броня на тебе. Судя по инициативности ты можешь быть воином, который просто любит действовать, а не думать. Интересно, как бы поступил твой...

Глухая тишина, словно купол висела вокруг дженази. Ты знал, что отличаешься от людей и даже считал себя высшей расой, чем эти жалкие существа. Но что с тобой случилось, что ты не можешь слышать? Что-то горяче и острое бьет тебя по лицу и прежде чем ты успеваешь прикрыть глаза, они забиваются песком. Пытаясь вспомнить по памяти, что где лежит, ты невольно сталкиваешься с чьей-то рукой, несомненно одного из твоих спутников, что также начал шерстить песок. И ты буквально вырываешь что-то, оказавшееся на поверку каким-то биноклем. Прижав это к лицу одной рукой и аккуратно выковыривая несчастные ядрышки песка из глаз, ты понимаешь, что можно это надеть на голову, и о чудо, это оказалась полумаска, точнее целые очки. Даже мир стал как-то светлее в них. И ты смог увидеть, что оставшиеся предметы лежали в каком-то положении стрелки, направленной в сторону кусков обшивки корабля, разбившегося рядом.

Сидящий на коленях орк оказался нервным парнем. Зачем-то полез под повязку, скрывающую рану на ладони, хотя инстинкты и кричали, что это будет глупостью, но увы, лезвие черкануло по бинту и тот, разошелся, обнажая чистый разрез, сделанный явно опытной рукой. А тут еще и сидящий рядом голубокожий парень что-то подхватил практически на стыке зоны комфорта орка. И даже не вздрогнул, когда раздался рык зеленокожего.
Тело сковывала приятная тяжесть безопасности, поэтому животная ярость при виде остальных не дала себе волю. Те еще уроды. А этого кривоногого, что первым выскочил, вообще нужно прирезать... За что?

Джастер же слабо отреагировал на тех, кто начал собирать вещи вокруг себя как последнюю надежду выжить - на них надвигалась буря. И чтобы уйти... просто уйти, хотя бы живым, нужно найти зелья. Скинув свой мешок себе в руки привычным движением, будто делал так постоянно - мужчина нащупал склянку. И тут же в голове пролетело слово "дорого". И из мешка и впрямь показалось дорогое зелье лечения. Он часто пользовался ими раньше, леча сломанные руки, нос и прочие выступающие части тела. Но не сраный нож - почему он был привязан у него, если у всех он просто был в руке? Может ему просто показалось? Все остальное было при нем, как у судоходного кока. Даже в мешке какой-то порядок сохранился, хотя падение... Черт подери! И он выжил после этого! На все плевать, надо собирать манатки и валить нахер, пока буря не проделала с его телом очистку.

И только одинокая фигура лежала ничком изначально, пребывая в не показном умиротворении. По форме телосложения - это был мужчина, но не более. Скрывающий под маской лицо, странник поднял одно из орудий, лежащих рядом - странно блестящий серп, в отражении которого виднелись странные точки.

Пока молодой человек, укрываясь частично рукой от треклятого ветра с пылью, оценивал себя и свои возможности, что может способствовать успеху в будущем пережидании песчаной или не очень бури, близ него разворачивалась активность неизвестных ему личностей. Достаточно специфичная, чтобы его гиперактивный мозг не породил аналогию, которую тотчас поспешил озвучить.

- Гордыня, Алчность, Похоть, Гнев, Лень, Чревоугодие, Зависть. - поочерёдно указывая пальцем на мгновенно вставшего златовласку в доспехах, синекожего с очками что резко вырвал из песков, существо с маской и скрывающее всё тело нарядом, зеленокожего ворчуна что решил сразу всех говорунов поставить на место, лежащего на песке чернокожего ушастика с острыми кончиками ушей, бородача комплекции может даже крупнее самого златовласого, да светлокожего глазастика с такими же специфичными ушами как и у темнокожего лежуна, высказал юнец гипотезу того, кем же все они могут являться в его сне.

- Похоже они - порождение моего воображения, как и эта ... - запнувшись на секунду, молодой человек впервые столкнулся с невозможностью оценить и дать более правильное описание явлению, чем буря, но всё же решил блеснуть умом и воплотил свои мысли в ином слове, обведя кинжалом в круг надвигающуюся на них беду, - ... "загадка". Достойная моего ума.

Мельтеша своим взглядом, с одного объекта на другой, с коробок на существ близ него и остатки чего то более крупного, юноша продолжил озвучивать тот поток мыслей, что не умещался в его голове: - Нужно защитить тело. Одеждой от песка, едой от голода, водой от жажды, убежищем от ненастья бури что испортит содержимое ящиков. Да, звучит как план.

И первым серьёзным действием для себя молодой человек избрал сбор имевшегося в коробках снаряжения, пока оно не было погребено песком. Сбор и последующая организация укрытия с другой стороны остатков чего то крупного, дабы они стали ему преградой, стеной, используя которую, он оборудует свою палатку - к счастью, его рюкзак имел подобного толка приспособления для организации защиты себя от ненастий природы.

  Пока Макс вытряхивал песок из брони, и подбирал, как ему казалось, свои пожитки, у него за спиной из рюкзака вываливалось то, что уже было собрано и упаковано. Первым полетел какой-то пузырь, подхваченный сильным ветром, он не успел коснуться земли и исчез за одним из песчаных холмов. После на песок вывалился бурдюк, спальник и палочки благовоний, которые тоже начало разносить ветром или засыпать песком. Очень вероятно, что выпавших вещей было больше, но замечены им только эти. "Да что такое, Боги?!" - в этот раз мысленно воскликнул мужчина и принялся собирать растерянное. Палочки для благовоний особой ценности не представляли, а за пузырём гнаться уже не было смысла, да и что это вообще такое было? Здоровяк аккуратно положил на песок то, что еще не разлетелось по округе, прижав к всё это к земле свои щитом, и быстро двинулся подбирать бурдюк со спальником. После чего начал изобретать импровизированный мешок из палатки, которая была примотана к рюкзаку, и перекладывать всё в неё. Он старался делать всё быстро, но так, чтобы не растерять больше ничего ценного. Все эти проблемы с вещами и приближающаяся буря сильно отвлекали от размышлений о причинах потери памяти, но оно было к лучшему, гораздо важнее было решать то, что нельзя откладывать ни на минуту, ведь время поджимало, поэтому сейчас нужно было как-то договариваться с остальными, да и на выкрики и странные речи некоторых тоже не стоило тратить время.
- Не знаю кто вы.. - громко заговорил здоровяк, - и кто я, если честно, тоже не могу припомнить, но, кажись, мы сейчас в одной лодке, - он глянул на разрушенный корабль, - точнее снаружи. У кого-нибудь есть идеи, как нам укрыться или избежать бури? - он очень надеялся, что кто-то предложит хоть какой-нибудь вариант. Задав вопрос и переложив свои вещи, он встал, перекинул свой новый мешок через плечо и вопросительно осмотрел присутствующих.

Дорого? Время дороже... ну, пока он бы лечился обычным путем, то... ну, был бы слаб в течение этого периода. А жил... что-то казалось, что ему та обстановка не нравилась. Перестала...
А ещё важнее - его жизнь. Ну, дороже золота точно. Итак... первый глоток... жаль, что эта жидкость на вкус чуть лучше затхлой воды. Впрочем, жаловаться на это - для неженок с золотых дворцов. Тем более, что в этот раз все работало как надо, а не одну-единственную царапину заживило... Теперь можно встать, что мужчина и сделал. Нет, вылечило не все, но хотя бы не было подозрений, что ходьба на двух ногах в любой момент может вернуться к четверенькам, а то и ползанью по песку. Теперь можно взять вме сумки и ходить с ними. Пока - недалеко. Есть тут дела весьма насущные
А остальные... Джастер решил считать (пока), что они все с корабля. И все пострадали от той говорливой сволочи.
- Так... я, если что, Джастер. И еще... - пауза.
Кинжал в сумку (кстати... откуда он? Да, не привязан, но вот когда и кто руку борца успел перевязать?)
- Есть лечение. Зелья. Три штуки, - раз уж они все с корабля, то они - команда! И друг друга надо выручать. - Кого слишком шатает - говорите сразу, подойду и дам. Это раз. Два - кто-нибудь знает, куда при песчаной буре идти или как укрытие делать?
Обладатель щели, щедрости и бороды не стеснялся быть громким, чтобы перекричать ветер.

Едва капюшон оказался на голове эльфа как его силуэт расплылся и потерял чёткость контуров.

Порывы ветра приносили не только бесчисленные песчинки и ощущение приближающегося неизбежного, но и понимание что в эльфийском теле почти не осталось жизненных сил. Едва кончики пальцев правой руки привычно коснулись деревянной сферы висящей справа на поясе, как с языка эльфа сорвалась мелодичная речь "mater natura sana gravida". Мужчина прикрыл глаза наслаждаясь пробежавшей по телу волной тепла, но окружение не позволяло расслабиться полностью. В душе зародился малодушный порыв вновь вызвать к неведомой силе, но эльф понимал его соратники вероятно так же нуждаются в помощи неведомой силы.
Собираясь с духом эльф аккуратно заправил кинжал за пояс. Поднявшись эльф тяжело вздохнул и осмотрел разумных выискивая кому нужна помощь в первую очередь. "Я могу исцелить! - понимая, что исцеление нужно всем он дополнил - в порядке тяжести состояния!" И постарался встретиться взглядом с каждым.
Безмолвно упавшее тело стало красноречивым ответом. Опираясь на лук словно на диковинный посох лесной эльф зашагал к упавшему. "Эй, чернокожий, ты жив" не очень вежливо обратился друид к вероятному пациенту. Или уже трупу. Да, целитель чувствовал, что может применить свою силу и с расстояния, но если душа уже покинула тело то это обратиться лишь бессмысленной растратой ценного ресурса.
На человека друид пока не обратил особого внимания: начал заниматься полезным делом и то хорошо, а то что голову на пекло али ею же ударился то со временем пройдёт.

"Эй, чернокожий, ты жив"
-Тфу..! Постарался выплюнуть попавший в рот песок худой, после чего начал медленно подниматься. Письмена на его теле начали излучать едко зеленоватый дымок.
-Чтоб меня отправить к костлявой Богине одного падения маловато будет! Но я вижу как твоя МАТЬ природа решает это исправить. Худой немного пошагал на месте.
-Кажется ногу подвернул, но да ладно, так даже интересней. Скажи ка, бледнолицый, какого твоё ощущение, когда та, которой ты сейчас молился, собирается похоронить тебя за живо прямо здесь в богом забытой пустыне, да ещё с таким красавчиком как я?
На лице худого расползлась ехидная улыбка. Некоторые порезы и ссадины на его теле начали исчезать. Он перекидывает сумку
на плечо и обращает внимание на человека, назвавшимся Джастером.
- Зачем строить, когда оно уже готово. Разве та деревянная развалина не сгодится? Не думаю что буря способна поднять целый...корабль. На корабле должны быть трюма, пересидим там.

- Кто-​нибудь знает, куда при песчаной буре идти или как укрытие делать?

- Зачем строить, когда оно уже готово. Разве та деревянная развалина не сгодится? Не думаю что буря способна поднять целый...корабль. На корабле должны быть трюма, пересидим там.

- Я бы не рекомендовал. - в порыве неуемного желания поделиться опытом, о котором он сам не знает откуда осведомлён, вклинился юнец поперёк сказанного темнокожим ушастым ленивцем. - Песок же как вода, текучая и вполне способная сквозь щели просочиться внутрь, тем более, что, как вы выразились, "корабль" то из дерева сделан.

- Впрочем, это вам решать - как решить "загадку". - пожав плечами, молодой человек напоследок указал в сторону неровного края круга, начерченного кем то на песке и уже почти занесенного порывами сумасшедшего ветра, - Но советую уже шевелиться, пока "возможный" спуск в трюм совсем не замело.

- Блин, дожил - разговариваю со своим воображением. - последние слова юноша сказал вслух больше для себя, упрекая в потере времени в своей гонки на выживание, которое мог потратить на более тщательный сбор содержимого ящиков.

-​Скажи ка, бледнолицый, какого твоё ощущение, когда та, которой ты сейчас молился, собирается похоронить тебя за живо прямо здесь в богом забытой пустыне, да ещё с таким красавчиком как я?
Лесной эльф устремил взгляд на тучи пыли и песка что надвигались на их группу и обломки корабля и на губах появилась слегка беспечная улыбка.
- Мать природа никого не стремиться убить, к нам идёт лишь порождение бесчувственной стихии. Без мыслей и намерений. А мать природа покровительствует живым и заповедовала она жить и процветать. Так что не думаю, что наш путь окончиться здесь и сегодня. Особенно путь такого могущественного чародея.
- Пойдёмте же вместе осмотрим, что осталось и будем надеться, что корабль не засыплет полностью.

Интересно. Порез выглядел хирургически точным.
Не то, чтобы в орочьем было слово "хирургия". Однако у орков есть и своя терминология. То слово, что пришло ему в голову, на общий язык переводилось бы как "точное разрезание плоти". Но тратить своё время на озвучивание таких мыслей орк не спешил. Занялся ещё парой мелочей - слизнул с ладони смесь пота и крови, будто пытаясь то ли определить на вкус состояние собственного здоровья, то ли просто обработать рану по-звериному, словно какая-то дикая собака, а после - снова огляделся, замечая, как внизу мельтешил кто-то голубокожий. А затем - и уселся вовсе.
- Эй, ты. Чего делаешь? - мужчина не нашёл лучшего способа привлечь внимание, чем простой тычок тыльной стороной раненой ладони по чужой голове.
- Не видел тут ткани на перевязи? Бинтов там? - да, он слышал, как предлагали магическое лечение. Но, во-первых, доверять чужой магии - глупо, тебя заколдуют. И, во-вторых, доверять магии эльфийской - ещё глупее, тебя заколдуют и убьют. Во всяком случае, именно об этом твердила интуиция. К тому же, перевязать рану - такая мелочь, с которой справится даже ребёнок!
Чужие слова о буре его беспокоили пока слабо - может, потому, что орк ещё не успел их обдумать (или хотя бы поднять взгляд на горизонт), а может, из вредной орочьей привычки не доверять инородцам и их бредням.

"Кому бы эти очки не принадлежали раньше, я их забираю" - дженази склонил голову, стараясь не подставлять лицо ветру и одновременно выбрать абсолютно весь песок, чтобы потом со спокойной душой носить это великолепное приспособление. Тут-то его кто-то и ткнул прямо в затылок. Дженази быстро вскочил и, игнорируя оставшиеся песчинки коловшие глаза, уставился сквозь очки на орка. Наверное тот не один раз обращался к нему, а может только-только начал. Набрав в грудь воздуха, дженази начал говорить - громче, чем следовало бы и как всегда с эхом. Сам он этого не различал, а надеялся, что его собеседник действительно что-то понимает:

- Мы знакомы? Не знаю чего ты хочешь, я тебя совсем не слышу. Буквально! - дженази быстро попятился, чтобы зеленокожий не вздумал "прочистить" ему уши смачным ударом - Я вообще ничего не слышу, даже то что сейчас говорю. Если тебе что-то нужно от меня - обращайся жес-та-ми - по слогам проговорил дженази, сопровождая это все такой замысловатой жестикуляцией, что сам не понял что конкретно показывал. Впрочем, он плохо представлял, каким образом другие могли бы с ним общаться. И в голове до сих пор мутилось. Стоило подождать, пока слух хоть как-то восстановится, но кто же даст? Уж точно не эта огромная песчаная буря. Дженази поправил очки и начал вглядываться в бушующую стихию. Все верно - сюда идет.

- Хлопни по плечу, если чего-нибудь нужно - дженази подобрал два кинжала, а еще лежавшую рядом рапиру, которую быстро спрятал в ножнах под плащом - А вот по голове не надо - и без того досталось. Буря приближается, нам всем стоит поискать убежище!

Некоторые вещи из тех что валялись вокруг Сабит хорошо понимал и подбирал особенно не задумываясь. Конечно же любой путник взял бы с собой сухие пайки и бурдюк для воды, и палатку и котелок. Этим вещам Сабит не удивлялся. Но вот зачем, скажем, ему мог понадобиться серп? Неужели когда-то он был хлебопашцем-крестьянином? Нет, этого никак быть не могло. Не таков Сабит Аш-Шатир! Так, по крайней мере, ему казалось. Да и слишком красив был этот серп, чтобы им собирать какое-то там пшено. Таким впору подстригать гриву королевским львам или резать рахат-лукум на пиру, сколь не удобна бы не была для этого его конструкция. Или вот тоже диковинка - двое скреплённых между собой медных дисков, покрытых голубым шёлком, золотыми точками и линиями, подписями на каком-то языке, координатной сеткой...
"Карта..." от чего-то решил Сабит Аш-Шатир. "Но карта чего? Какие земли могут так выглядеть? Был ли я в этих землях? Составил ли эту карту я сам или... Не сейчас. Первоочередно спастись от песчаной бури, а там разберусь и с картой и с серпом и со всем на свете."
Закончив собирать все что показалось маломальски полезным или знакомым, Сабит с большим интересом осмотрел своих невольных товарищей. Он, конечно, составил о каждой из этоих необыкновенных личностей кое-какое первое впечатление, но особенно его заинтересовали двое остроухих - светлокожий и темнокожий. Вежливый и огрызающийся. Если угольно черный был, в глазах Сабита, просто ещё одним незнакомцем (и при том явно не очень приятным в общении), то вот светлый показался ему смутно знакомым. Подойдя к монохромной парочке Сабит Аш-Шатир проникновенно взглянул на этого бледного эльфа, и сам не до конца понимая как произнёс:
– Euanescit misericordia cum aqua. – Что на языке эльфов, как подумалось Сабиту, означает "Пощада испаряется с водой.". Сам он не был уверен, откуда знает этот язык и почему выбрал для первых своих слов в этом разговоре именно такое ироничное и циничное высказывание, но что-то подсказывало ему, что так поступать ему не впервой. Сглотнув, Сабит продолжил своим, как оказалось, бархатистым тихим голосом:
– Советую прикрывать рот тканью или руками, как и нос. Помогает от песка, меньше набивается. Вы... Помните что-нибудь, случайно? –

Парень, что начал неуважительно тыкать пальцем в остальных, все же оставил это дело и отправился в обломки корабля. Как ни странно, это послужило сигналом и остальным, где каждый, с той или иной скоростью принялся готовиться к надвигающейся буре, подбирая нужное или скрываясь от проклятого ветра с песком. Только кто-то оказался добр, что предлагал зелья лечение, но вероятно он просто помешался.

Ветер с каждым мгновением завышал пределы слышимости и видимости, оставляя желать лучшего для любого, попавшегося на открытом пространстве. Сейчас скорость ветра стала достигать той величины, когда попадающие по коже песчинки начинали мелко-мелко колоть кожу, оставляя небольшое чувство жжения.
Тень от тучи уже начала накрывать обломки дерева и металла
Тревор
Но вскоре группа показала, что не все тут думают, что выживут в одиночку - видимо и вправду стрех перед неизбежным скреплял незнакомцев. Оказалось, что некоторые из безымянных владеют магией, или как тот тот бородый доброход, делятся зельями. Может кто-то из них вообще является родственниками?
Макс некоторое время бегал за летающими предметами из его вещмешка, но вскоре понял, что нужно сконцентрироваться на чем-то одном. Но, как он мог заметить, ему никто не спешил помогать, пряча усмешку в крутящемся песке. Здоровяк заметил, что его незнакомцы потихоньку смещались к кораблю, чтобы приступить к мародерству. Или к тому, чтобы найти что-то из своих вещей.

Не слыша ничего, и испуганно оглядываясь, молодой человек настороженно наблюдал, как к нему идет на диалог очень страшный мужик. Не скрывая того, что он подобрал клинки, синекожий приготовился подороже продать свою жизнь, хоть уже и отхватил легкий аперитив в виде плюхи.
Пока остальных наконец-то покинул ступор и завязались даже кое-какие нелепые разговоры, как например, у глухого со страшным, кто-то рылся в мешках и ящиках и тут же пошел обратно, вовлекаясь в диалоги, мужчина с длинными волосами и острыми ушами скрылся в обломках окончательно.

Страшный орк, продолжая осматриваться, настороженно замер.
Сабит Аш-Шатир направился следом за эльфом, но немного отстав, уже не застал эльфа внутри.

Общие ощущения говорили о том, что через минуту или раньше обломки накроет песчаный вал. И те, у кого не хватило духу бросить свои пожитки под угрозой их безвозвратной потери, имеют практически единственный шанс добраться до укрытия. Или будут погребены. Замертво.

Худой, зайдя в корабль, начал сразу осматриваться.
-Ищите на этом корыте всё, чем можно залатать быстро щели. Тут должны быть строй материалы, молотки и гвозди. Если строй материалов нет, то сгодятся столы, бочки и те же самые ящики, которых не разбросало по округе.

Да, ситуация, в котором был сейчас молодой человек, ухудшалась куда быстрее, чем предполагал юноша сам, особенно по части бури. Однако "у него был план и он ему следовал". Чёткая цель, ясное понимание того, как лучше справиться с ней и расстановка приоритетов - вот что позволило ему в сжатые сроки не только разжиться определенными вещами из ящиков, которые тот спешно утащил в мешке, но и развернуть временное убежище от надвигавшегося песчанного ветрюгана, насколько это таковым является тент, для надёжности присобаченный ещё и к останкам корабля.

Не малую роль в успехе своей задумки сыграло то, что, спешно проверив содержимое своего рюкзака, дабы прикинуть - что влезет, а от чего стоит отказаться, молодой человек обнаружил не один, не два, но три мешка, два из которых было использовано под разделение содержимого на "важное" и "не очень". Но и одного большого вместилища барахла ему за глаза хватило, дабы не париться с выбором вещей, которые хотел сберечь от ненастья быть засыпанными песком, что всё настырнее и настырнее заслонял собой обзор и норовил попасть в глаза, нос и рот.

А что после "плана"? Вот тут молодой человек особо не решил зацикливаться над данной темой. Может потратит время и моток верёвки, дабы быть уверенным, что его палатка точно не развалится под напором ветра? А может займётся одеждой, ибо что то говорило ему о невозможности оставаться тут вечно, надеясь, что не будет погребён под песком? Или таки изучит содержимое своего рюкзака чуть тчательнее, как и своего снаряжения на теле? Возможно даже, что первым делом примется за самолечение, благо при беглом осмотре рюкзака юнец решился взглянуть на вместимость одной из поясной сумки, тем самым обнаружив весьма недурные запасы бинтов, мазей и всего того, что ценят лекари. Если только не заснёт и, как по волшебству, не выяснит для себя, что это всё в действительности было "сном". Или совсем не рехнётся башкой и начнёт разговаривать с "воображаемыми" личностями.

Решения, решения, решения ...

Иннил понимал что внутри корабля нет света, но он продолжал прекрасно видеть обстановку и обломки. Неспешно продвигаясь по кораблю он обнаружил довольно просторное помещение и пусть вход несколько загромождён эльф проворно пробрался внутрь и почти моментально обнаружил тела разумных существ. "Я кого то обнаружил!" - крикнул повернувшись в сторону входа привлекая внимание спутников к проходу в который он просочился. Несколько поспешных шагов и Иннил присаживается у пострадавших и привычно кладя руку на их шеи - проверить пульс.
Убедившись в своих подозрения Иннил мягко перевернул их на спины дабы разглядеть их лица и тела повнимательней.

  Макс несколько злился из-за того, что ему пришлось распрощаться с частью его вещей, вероятно, некоторые ему бы еще пригодились в подобных условиях, его словно что-то отвлекало и мешало быстро собрать их. Поэтому, бросив попытки догонять то, что с непреодолимым упорством уносил прочь ветер, он замотал лицо обрывками своего плаща и направился вслед за новыми (или все-таки старыми?) спутниками в сторону разрушенного корабля, оставив решение проблемы с рюкзаком на потом.
  Приближаясь к месту крушения здоровяк размышлял, почему остальные проигнорировали его вопрос, но позже списал это на шум ветра, скорее всего его просто не услышали или не разобрали, что он сказал. Но освободив свою голову от этих и прочих мыслей, Макс впервые задумался о произошедшем и том, что абсолютно ничего не помнил, даже своего имени. По обрывкам услышанных фраз, он догадывался, что остальные находятся в таком же положении, хотя один вроде как даже называл своё имя. Здоровяк старался идти быстрее, надеясь догнать тех, кто уже добрался до обломков. Он разглядывал обломки корабля и надеялся заметить хоть сколько-нибудь знакомые детали.

Все... Теперь уже отсюда не уйти. Да и был ли шанс? Не-а, от такого ветра не убегают даже на четырёх лапах, а у людей ног всего две. Короче...
Нужно в корабль. В общем, к остальным, в хоть какое-то укрытие. Иначе Джастер тут песком похоронит так, что и за тыщу лет не найдут. А у него на этом свете ещё остались дела и долги. Один уж точно. Потому - выжить!
И бородач потопал к обломки корабля, на ходу пытаясь прикрыть лицо и особенно глаза от песка. Ничего умнее, кроме как оторвать капюшон, в голову не пришло.
Впрочем, это потом все. Надо дотащить свою тушку и вещи др укрытия, а затем... что? Да найдётся. Джастер не самый умный, но предполагал, что у кого-то ещё найдутся идеи по тому, как обустроить укрытие.

Было ли грубым то, что оба остроухих ушли от разговора с ним? Да нет, пожалуй. Условия их новой, а возможно и первой встречи были далеки от тех, в каких может быть время на вежливость. И это не говоря уже о том, что слова Сабита могли попросту быть не услышаны, унесены ветром словно колючие песчинки или заглушены маской. Да, маской... Отчего на нём вообще такой необычный предмет одежды? Неужели Сабит Аш-Шатир так ужасен ликом, что вынужден скрывать его? Или же прятаться от охочих до его головы? Пообещав себе выяснить предназначение и этого загадочного аксессуара когда песок и ветер прекратят попытки расцеловать его до крови́, Сабит продолжил обход корабля. Помимо ожидаемых вещей корабельного быта вроде ковров и кандалов, ему уже повезло найти в общем кавардаке несколько книг, каждая из которых с почтением и осторожностью перекладывалась с пыльного пола в дорожную суму. Что с того если Сабит Аш-Шатир не знает языков, на которых писаны заглавия и страницы этих фолиантов? Может статься от того прискорбного удара во время кораблекрушения он вовсе разучился читать прописную речь - ценности книг это не уменьшит. Как раз когда в потолстевшую сумку пролезала, подталкиваемая Сабитовой рукой, последняя найденная рукопись, голос недавнего неудавшегося собеседника уведомил его о ложности кажущейся ненаселённости корабля. Как любопытный и сопереживающий человек, каким осознал себя Сабит, он сразу же поспешил к возглашавшему, готовый помочь и расспросить. Быть может этот светлокожий мо́лодец узнает тексты Сабитовых находок? Как удачно окажется, если одной из книг будет чей-то дневник или бортовой журнал. Или, в более краткой перспективе, руководство по выживанию в песчаной буре.