Дануолл: стансы. | ходы игроков | I. Месяц земли

Пит ввалился в комнату, выскальзывая из рук Эвил. Он сделал несколько нетвёрдых шагов и развернулся, выдёргивая стилет из бока.

— А-а-агх-х! — закричал он, то ли от боли, то ли от того, кого он увидел перед собой.

— Я знал, что пожалею о том, что оставил тебя в живых. Ты не можешь просто заткнуться и принять свою судьбу, да? Даже если если эта судьба лучше, чем то, что зародилось в твоей башке.

Эвил молча наблюдала, как кровь заливает дорогой костюм Пита. Еще немного и он потеряет сознание. Двигать правой рукой он теперь не сможет, а левой он всегда сражался плохо, если вообще слово "сражался" и Пит можно упоминать в одной фразе. Она знала, куда бить. Именно в почку, не в сердце. Мгновенной смерти Питти не заслужил. Пусть пострадает от мучительной боли, пусть его кровь зальет здесь всё. Вместо того, чтобы ответить ему едко заготовленной речью, Эвил усмехнулась исподлобья, оскалилась, впившись взглядом в ненавистное лицо братца, одним ударом ноги опрокинула несколько зажженных свечей и просто вышла из комнаты, закрыв ту на ключ. Этот день и негодующую физиономию Пита она запомнит навсегда. Интересно, он уже понял, что умрет?

Лёгкой походкой, словно только что скинула груз размером с корабль, Эвил протанцевала на второй этаж, туда, где видела девицу с хитрой мордочкой. И чёрный вход.
Не выдавая никаких эмоций, Эвил подошла к шлюхе и вынула у той из рук книгу, развернув обложкой к себе.

Книга называлась «Жернова времени», за авторством Антона Соколова.

Девушка (Делавея, если верить Азалии), не меняясь в лице, посмотрела на Эвил из-под полуопущенных ресниц.

— Любишь книги?

- Автора знаю, - едва не поморщилась Эвил.
- Покажешь, где чёрный вход? - заколка, сверкнув, подмигнула девушке из ее кармана.

— Чёрный вход только для персонала. Что не так с парадным?

Эвил улыбнулась. Смущённо. И возвращая книгу, наклонилась ближе:
- Меня предупредили, что через парадный вход только что вошёл мой брат. Нам нельзя встретиться, - прошептала она и посмотрела девице прямо в глаза.

— Вот как? — сказала Делавея таким тоном, будто тут каждый день приходят братья, с которыми нельзя встречаться. — Укройтесь на балконе, а я постараюсь его отвлечь, когда он поднимется сюда. Как он выглядит?

- Хорошо, - кивнула Эвил с благодарностью. - Не могла бы ты спуститься и посмотреть, там ли он? А я спрячусь. Он рыжий и тощий, но, честно сказать, глаз не оторвать, какой симпатяга. Кстати, советую заполучить его. На девиц в Золотой кошке он тратит все свои деньги, ненасытный кобель. Не хочу, чтобы он достался этой деревянной Азалии. Всё же он мой брат, - с грустью вздохнула она.

— Ладненько, сейчас спущусь, посмотрю.

Делавея поднялась с дивана и, даже не улыбнувшись на прощание, пошла на первый этаж.

Эвил тотчас направилась к чёрному входу.

  Путь к чёрному входу лежал через подсобные помещения на втором этаже, и тут Эвил ждала неприятная новость. Покинув пустынное фойе, она оказалась перед комнатой охраны. И (что самое неприятное) охрана в ней действительно была, в количестве двух человек. Две из четырёх стен комнаты представляли собой большие окна с решёткой в виде растительного орнамента. Решётка была достаточно тонкой, чтобы видеть, как скучно двум здоровым, молодым мужчинам сидеть в этой будке, но достаточно прочной, чтобы не вылететь из рамы с первого удара. Они сидели, развалившись на стульях, один из них, что постарше, держал между пальцев незажжённую сигару.
  — Я тебе говорю, это была селёдка Марты Пинчфильд. Я только у неё всегда и брал, пока не обнаружил в ней червей.
  — Так она же всегда разделанную продаёт. Что ж она, червяков не заметила?
  — Может не заметила. А может не захотела заметить. Как говорят продавцы рыбой, деньги не пахнут.
  Мимо этой комнаты шёл коридор, в конце которого обещал быть выход из этого дома терпимости. Но окна шириной почти во всю стену не давали пройти так просто.

На ходу сняв камзол, Эвил осталась в рубашке, расстегнутой сверху и обнажившей тонкие ключицы. Она распустила волосы, повязала платок не голову, подхватив непослушные кудри, словно обручем и сделав кокетливый бантик. Перекинув камзол за плечо, Эвил небрежной походкой пошла в сторону коридора.
Она была всё еще свежа, юна и диво, как хороша, когда не строила из себя мужика: не зря ведь Арчер выбрал ее своей жертвой. Натурщицей то есть.

  Оба охранника смолкли и уставились на проходящую мимо красотку. Решётка окна задрожала от скрипа их мозгов, пока они пытались определить, в какую категорию записать увиденное. Леди? Не леди? Устраиваться на работу к мадам? Или на деловой разговор? Отрабатывать смену?
  — Эй, мисс! — наконец окликнул её в спину мужской голос, когда она уже вышла в коридор, прямой рельсой ведущей к чёрному входу. — А вы к кому?
  Коридор был полной противоположностью роскошным фойе этого дома терпимости. Отклеивающиеся обои, жёлтые пятна на потолке, краска на дверях, облезающая цветной чешуёй. Даже дом Сэмюэля в Портовом квартале изнутри выглядел лучше, чем эта гнилая изнанка самого престижного заведения для отдыха.

Когда Эвил успела преисполниться своей роли, было непонятно, но повернувшаяся на зов Хазборг точно не была будущим пиратом или прошлым командиром корабля. Глаза ее хитро блестели точно после бокала игристого, непослушные локоны соблазнительно разметались, влажные губы приоткрылись, а сквозь тонкую ткань рубахи отчетливо просматривались острые пики сосков.
- Привет, - ее низкий, чуть с хрипотцой голос и тут пришелся к месту, - я новенькая, сегодня моя первая смена.

Тем не менее мышцы икр были в полной боевой готовности - Эвил приготовилась бежать, если запахнет жареным...Питом.

— Дыа? Мадам Пруденция нас не предупреждала ни о каких новеньких...

— Постойте-ка тут, девушка, сейчас мы у неё уточним. Её кабинет как раз вот он.

Охранник выбрался из своей чугунной оранжереи и постучал в дверь комнаты напротив.