Поле битвы: Вторая волна | ходы игроков | --- О крепких кулаках и твёрдой воле;

В жизни каждого дворфа наступает такой момент, когда...

Короче, все знают эту историю о выборе, трали-вали, мораль тоже ясна и всё такое. И вот ситуация. Жил ты, значит, не тужил, хлебал хозяйские харчи, носы разбивал, зубы выбивал и зашибал за это деньгу. Поработал, наелся, налакался, а с утра башка болит и кости ломит. Снова выпил, снова поел и на работу. И там день за днём. Романтика! Нарастает лёгкий слой жирка на пузе, темнеет с возрастом борода и медленно бегут бессмысленные года жизни. И самое главное - сам выбрал такое. Не старейшины за тебя решают, ни ситуация политическая (или как там?), а сам, родненький. И ждёшь чего-то, ну хоть чего-нибудь что ворвётся в твою жизнь...

А потом приходит осознание того, что дождался. И момент наступил тот самый...

Твой сон нарушат удары колокола. Колокол играет пожарную тревогу. Ну и пусть его, не касается. Перевернулся набок и отрубился. Потом крик. Жалобный, призывный. Зовёт тебя по имени хозяин, Тощий Боров. Боров, кстати, это не прозвище, а имя такое... кормирское, кажется.

"Бродстоун!"

Рано ещё на работу, подсказывают тебе твои внутренние часы. Только спать завалился часов пять назад. А крик повторяется. Более настойчивый и ещё более жалобный. Кажется, трактирщику и правда нужно помощь. А колокол заливается, не перестаёт. Повёл носом - нет, запаха гари не слышно. Так какого же...

- Борода Клангеддина! Вставай, Бродстоун. Борова сейчас прирежут! - В комнату ворвался Ризздир. Ризздир хоть и гном, но парень славный и пиво варит отменное. А сейчас его короткая бородёнка смешно встопорщилась, а в руках вместо привычного черпака короткий но увесистый посох.

- Вставай, Бродстоун! - Ризздир топнул ногой. - Беженцев из трущоб набежало. С ними солдаты. Орут что-то о мертвяках, пожарах и варварах у ворот. Хозяин закрыл двери и проклинает их на чём свет стоит. Штурмовать хотят. Бегом вниз!

И словно подтверждая слова гнома снизу раздался мощный удар в дверь. Ризздир испуганно икнул.

"Молотом мне по бошке..." - думал упёртый дварф в тот момент, когда крики гнома пивоварау становились всё громче и громче. И действительно, пока колокол бился себе сам, было плевать, ибо не его это дело, а сон будет куда важнее. Да вот те на, новый пятиминутный сон оборвался как раз на том моменте, когда пышная дварфка натирала его большой... Кхм, кхм, к сожалению продолжения не было, так как "прокользыш" Ризздир ворвался и стал себе топтаться по полу. Бродстоун готов было покрыть гнома матом размером с гору за столь ранний визит, но, заслышав с улицы внизу плач, крики с перемешку с оскорблениями, а также удары чем-то тяжёлым, тут же прислушался и выслушал мелкого пивного мастера.

Времени, как тот понял - было мало. Потому, быстро надел на себя то что надо: напялил плотную одежду, плащ, схватил свой любимый стальной топор со стены, а ещё захватил "штучку колючку", или же на простом - шипастый кастет. Не слишком то заурядный выбор, однако этого бородачу вполне достаточно, чтобы исполнять свою грязную работёнку. Пока снаряжался времени особо на подумать не было, только знал, что что-то срочное.

- Ещё раз так меня разбудешь - заработаешь большую шишку на лбу. - всё также привычным, словно агрессивным и присущим дворфу голосом проговорил тот, пока натягивал на себя кожанный башмаки. Большие, грубые и отпинувшие не один десяток придурков стопы легко влазили в сие элемент одежды. А потом, пару моментов и дварф со своим негодником-гномом внизу, где царит полумрак с шарахающейся дверью с зазоров которой просвечивался лунный свет.
И только тогда до него дошли слова гнома о том, что город в пожарах, мертвяках и варварах у ворот. От этой мыслишки тот невольно сжал рукоять топора своими грубыми работящими ладонями. "Так просто я не здохну, вот уж нет, это не моя смена!" и снова мыслишки.

Хозяину дварф, отъевший чуть пуза лишь кивнул и тут же подбежал к двери, ещё крепче сжимая топор. Сейчас, время для него будто остановилось. "Гремят они такой штукой, что дверь к херам собачьим разлетится. Налетят на нам толпой и затопчат своими высокими бошмакам, а мясорубку устраивать за просто испуганный народ не хочется. Я ж наслышан, мертвичина восставшая на место сборища свежего мясца придёт, ну нее. Думай, Бродстоун, думай!"
Дворф осмотрелся.. четверо мужиков стояли рядом, их ситуация точно не повышала боевому духу, раз ладони с оружием чуть ли не дрожат. А в другом углу жена и дочь Борова.

- Мужики, Риззди давайте, ай-да ручищами подпирать дверь! Авось так сломают все засовы. А так подержим и разбегутся как скот. - воскликнул мужик, становясь словно горой перед дверью, которую подпирает. Конечно, пока ладони ощущали импульсы ударов с той стороны, тот понимал, что этот поступок - равный убийству всех, кто находится по ту сторону двери. Однако дважды прерванный сон, так ещё и мертвяки и не его смена дают о себе знать - он слегка зол. Темболее, те что по ту сторону раскидывались бредом и угрозами, что также не давало Бродстоуну думать в пользу стороны толпы.

- Вот! Слышали, слышали уроды? Айда к двери! - Боров властно махнул рукой и подавая пример бросился к двери вслед за дварфом. Ободрённые тем, что появился кто-то, кто решительно знает, что нужно делать, остальные попрятали своё нехитрое оружие в ножны и подбежали к двустворчатой двери, запертой на засов. Дружно облокотили плечами, покрепче упёрли ноги в пол, крякнули, за дело взялись, опа-опа-па. Так дверь, кажется, выстоит. По прежнему раздаются удары, но больше не несут в себе такого разрушительного эффекта.

Ризздир почесал лысую голову, потом радостно вскрикнул и бросился в подсобку.
- И дверь там проверь, гном! - Бросил ему вдогонку хозяин.

Здесь нужно сказать, что равно как и десятки других улочек в этом районе города, Пенная была длинной, прямой и мощёной. И от соседней была отделена не только рядом домов, но и высоким каменным забором, за которым исправно ухаживали. У каждого дома был запасной выход сзади, который вёл в переулок между домом и забором. Часть переулка за таверной (если выйти в заднюю дверь и повернуть направо) была завалена пустыми бочками, ящиками и прочим хламом высотой в человеческий рост. Короче, пройти там было сложно. А товар подвозили с левой стороны. А улица, кстати, была так названа не в честь морской пены, как можно было бы подумать, а потому, что здесь были лучшие пивоварни города. Да, в таверне Борова варили великолепное пиво и Ризздир по праву считался отличным мастером!

- Заперта! - Ризздир вернулся довольно скоро и нёс в руках огромный (как для его размера) взведённый уже арбалет.

- Су-у-у-ка... Я ж так и сдохнуть могу. Тфу-х, камнем тебе по башке, урод неуклюжий! - выругался дворф, даже сначала не заметив как громадный клинок пронесся сквозь дверь, а его часть свисала прямо над его уже слегка темневшей макушке. Такое положение дел Бродстоуна никак не устраивало - упертые люди продолжали и продолжали галдеть по ту сторону двери и биться как загнанные в угол звери, либо же отчаявшиеся доходяги. Ими они, конечно же, и являлись в данный момент. То что у него было под железной мышцой подсказывало ему и не позволяло устраивать бойню, которая явно будет бесполезной, однако на определенные жертвы идти стоит. Крики по ту сторону не давали мужику нормально сосредоточиться на мыслях, казалось, что вот-вот разъяренная толпа вломится и растопчит каждого находящегося в таверне.

"Если ублюдки вломятся сюда или мы их пустим - то все равно на мясо разделают. Выхода нет.." - заключил тот, пока пятился назад от доверия крепко сжимая топор и сплевывая сгусток слюны на пол. Затем, у того в голове назрел слегка ужасающий, но возможно спасательный план для себя и тех, кто был в таверне. Дварф собирался прикончить мужика с огромным мечом, но не своими руками.. да и не руками вовсе, а болтом арболетным. Это, как его горная башка предположила - вероятно запугает тех, кто был то ту сторону. Время пройдёт, а их ноги наконец возьмутся за дело и те разбегутся, видя то, что те кто был в таверне способны дать соизмеримый отпор даже снаружи.
Потому, тот быстро рванул к главной двери из которой с другой стороны пытался вытащить меч мужик и, воспользовавшись чуть сдвившейся из-за пролома мечом древесины, тот быстро отломал её лезвием топора. Вот оно - явившееся ему небольшое отверстие сантиметров десять на десять, ну плюс-минус, как раз видно то, как ублюдок всё ещё пытается вытащить меч. Неумело он им орудовал, но успел впечатлить дварфа как тот, кто бесит прежде всего.

- Анука дай-ка! Покажим им, что и тут звиздюлей они отхватят! - воскликнул бородач гному, когда тут же после разлома деревяшки подбежал к Риззди, отобрав у него арбалет. Тяжёлый, мощный и заряженный. С такими ему уже приходилось обращаться по волю случая, когда отправлялся на охоту с братьями. Хорошее было время, и ведь хрен знает где это всё сейчас. Но это мелочи. Дварф сумел нацелиться, найти нужную опору и выстрелить в дыру, прямо в физиономию ублюдка с мечом. Да, тот либо сдохнет, либо его прошибет назад, а там уже запаникуют остальные - не захотят же получить пробивную по себе, так? И было бы всё получше, если те усмирились ещё тогда, когда дварф с мужиками опирал дверь, дабы придурки с той стороны всё не разрушили. Но меч мужика было последней каплей, которое можно считать за прямое нападение. Тем временем, после выстрела, дворф тут же стал заряжать тот по новой, не забыв выкрикнуть мужикам.
- Мужики! За окнами и дверью смотрите, ублюдков не подпускайте ! Ух, древесня, хреновая смена! - вскликнул бородач, уже успев с помощью своей горной силушки натянуть новый болт на тот случай, если кто ещё сунется. - Риззди, неси щит со стены в моей комнате, я им зубы гадам повыбиваю. - уже сказанул Брод гному, дабы в случае чего орудовать и щитом, не очень замысловатым - дубленным с плотной кожей и острой частью в середине.

Меч застрял в двери. Нужно быть недюжинным силачом, чтобы с лёгкостью ворочать таким клинком. Но и размах нужен. Место чтобы размахнуться, то бишь. А из-за напиравшей и ломившейся в дверь толпы силач не мог вытащить клинок. Да и дверь была плотная - просмоленный дуб, двойной слой.

- Мать твою сука я не подписывался тут сдыхать! - Заскулил один из телохранителей.
- Закрой рот сын портовой шлюхи и держи дверь! И о каких мать растак зомби они там скулят? - Зарычал Боров.

Между тем, на улице нарастала паника. Истерические выкрики, шум и топот бегущих ног. Людей всё прибывало. Но новоприбывшие уже не задерживались здесь. "Идут!", "Уже здесь", "Спасайся" несется со всех сторон чуть приглушённое стенами.

Между тем разозлившийся гном выхватил арбалет у Ризздира и направил его на дверь на уровне дыры в оной. Громкий хлопок, короткий вскрик на улице и стук в дверь прекратился. Меч так и остался торчать в дверях. Можно было бы представить себе, как раздалась в стороны испуганная толпа. Как страх, ледяными тисками сжавший их сердца, превратился в слепящий ужас.

- Щит? Ах да, конечно! - Ризздир метнулся вверх по лестнице.

Боров вытер лоб тыльной стороной ладони и коротко хмыкнул.
- А ты уже уссался, Шардиз, за что я тебе вообще плачу?

Шардиз пристыженно замолчал.

- Почему мы их не впустили, мама? - Сквозь всхлипы спросила девочка. - Они же там все умрут.

- Шардиз, придурок, только попробуй обмочиться! Ну сдохнем может, да, но хотя бы без боя не дадимся ублюдкам! - прям чуть-ли не заорал дворф, держа в руках сносный арбалет с заряженным болтом. К слову, сумка с болтами была у него, как и топор висящий у пояса. Как только Бродстоун завидел трусящегося гнома тот сразу понял, что мелкий сученыш увидел чего по грознее чем толпа истеривших горожан. Судя по скрежету мечей, воплям и крикам, там были не только нежить, но и ещё пираты и варвары, которые, видать, решили воспользоваться ситуацией и прижать город до милипусенькой щели. Сам же Брод был непрошибаемым твердолобом, которому, конечно, было не отрадно, помирать не хотелось, а наоборот - драться и драться, однако и выжить тоже! Поднявшись по ступенькам верх, тот чуть ли не прошиб плечом гнома, пошел дальше вверх и забрал наконец щит со стены. Заглянув в окно, взор глубоко просаженных глаз устремился на порт, где действительно было куча мерзавцев, нежити и стражи, которая еле как справлялась с теми. Хмыкнув что-то про себя, вроде, - Дубзде-е-е-ец... - мужик уже топором раскрыл шкаф и быстро нарядился в стёганку по размеру и кольчугу. Не думал он, что ему в обычное время пригодится это, он даже и позабыл. Только сейчас, когда на улице армии смерти, пиратов и варваром дворф понимал, что нужно по максимуму набраться силушки и дать отпор.

- Да, там к нам движутся армии похуже неживых тварей и истеричек-горожан. Нам нужно сматываться отсюда, Боров. Трактир не выдержит и даже я вас тут всех не спасу.- сказанул дворф, вооруженный и снаряженный до зубов после того как спустился к остальным. Солнце уже давненько показалось, а потому каждого дворфа(к сожалению нету) и недворфа он видел прекрасно. Кругом бардак, дверь выглядит так... Да так, как и было ночью - её чуть не отмудохали до конца. Если бы не Бродстоун и не мужики, то им всем было бы кранты.

- Выйдем через переулок, перелезем весь хлам и айда со всех ног туда! И держите меч крепче ублюдки! Мы ещё вернемся сюда с другими силами и отобьем трактир! - дворф подошел ближе к Шардизу и схватил того за одежду, дабы тот шел за ним к задней двери, где они оба повернут направо. Тут же бородач как вкрикнул тому чтоб подсадил наверх к бочкам, так тот тут же и подчинился, ибо со страху на всё пойдет. А если нет, то уже бы просто взабрался по сыкану наверх, наорав на того. Конечно, другие могли недоумевать, в том числе Боров и мужики, либо же наоборот поддержать, этого он пока не знает. Сейчас он был наверху, взобрался на бочки и уже был по ту сторону хлама, где легко мог идти дальше через переулок.

- Ну давайте, давайте, догоняйте! Иначе нам всем дубздец нещадный! - выкрикнул тот остальным, а сам же зашагал вперёд по переулку, направляясь в сторону богатых районов.

Гномы, как известно, лёгких путей не ищут. Можно было бы выйти и повернуть в переулке налево, на гном предпочёл трудный путь. В доспехе и при оружии, он кое-как (и не без помощи испуганного Шардиза) перебрался через завал и оказался по ту сторону. Тыл теперь укреплён, а дорога вперёд только одна. Прочь из переулка и в сторону Богатых кварталов. Вслед за отступающими жителями города, вслед за бегущей толпой. Той самой, которую ты отказался укрыть в стенах "Пенной". Не боишься, что кто-то докумекает и тебя разорвут на десятки частей? Хотя куда там им сейчас - свою шкуру спасают. Да и кто бы не спасал?

За спиной кто-то возмущённо зыпыхтел. Это Ризздир - решил бежать с тобой. И больше никого. Боров заперся в таверне, туда же вернулся и Шардиз. Боров - он такой. Сам поляжет, а своё добро не бросит.

Вышли из переулка. И быстрым шагом, почти бегом, по ровной прямо улице. По обеим сторонам улицы закрытые окна, двери на засовах. Куда-то пытаются заломиться (чтобы спрятаться) люди. Но почти везде закрыто. Да и не нужно тебе туда. Зачем тогда из таверны бежал?

Что-то впереди. Снова толпа. Стоит прямо посреди улицы. Что-то возмущенно орут.
- Что там, что там? - Вопит рядом Ризздир. Гном потащил с собой свой огромный арбалет.

Но с высоты вашего роста не слишком понятно.

- Гондоны улицу перекрыли. Труба нам... - Мрачно поделился какой-то небритый мужик.

- Молодец, не кинул старину. - одобрительно кивнул ему Бродстоун. Уголки губ мелком приподнялись и тот многозначительно глянул на запыхавшегося гнома при оружии. - Но мы снова в жопе. Эти суки не пустят нас по ту сторону. - сказанул тот, поднявшись чуть выше по улице и, указав на тех грубой ладонью. Улыбки словно и не было никогда, ибо звуки ожесточенной борьбы, ужасных криков и гнущегося железа был всё ближе и ближе. Дворфу не хотелось сдыхать как загнанная в угол крыса перед котом. Он никогда не чувствовал себя слабым и всегда воспылал своим железным горным сердцем. Сцепя зубы, он похлопал Ризздира по плечу и повернул того к себе ладонью. - Мы не забьемся в угол и не будем молить о пощаде, Ризз. Мы отбиздим их всех, пока не обернутся в прах. - затем, развернул малого к улице, где уже были видны пара-тройка мертвяков. Но ещё ближе, похоже, было ещё больше обычных стражников, которых хоть пальцем тыкни - они упадут.

А ведь среди них могли быть те служаки, которые для дворфа хорошие знакомые, приятели или даже друзья. Ибо работенка вышибалы несёт с собой кучу передряг и ублюдков, которых можно удобно уволокнуть за решетку. Может кто-нибудь рожу по пьяне разбил или угрожать мечом начал... Много было ситуаций.
- Посмотри, - указал он на толпу. - Недавно одному из них я пробил насквозь живот, но они будто забыли или же не думают, что это я. - закончил он, шумя всем вооружением, что было у него на руках, поясе и спине. Но от возглоса толпы этот звук терялся где-то в небытие.
Дворфу сейчас нужно было огниво или черники, чтобы тот смог поджечь стоящие перед ним повозки и разбрести гондонов с копьями и арбалетами по ту сторону. Он обходил везде, осматривал каждый уголок, спросил каждого, наверное(и побитую эльфийку тоже). Может у кого-то факел был? Нашёл ли бородач то что надо? Вот и вопрос.

- А сейчас, я всех этих грязных тварей самолично уничтожу. Прикроем стражу, а там уже посмотрим что делать. - дворф снова похлопал по плечу своего товарища по бывшей работе. Вместе с ним пробежал на удобную, дальнюю позицию. На всякий случай помог тому правильно взяться за арбалет и нацелиться. И теперь, тот сам, выдохнул, направил деревянного убийцу на приближающихся одиночек, которые готовы были разорвать убегающих сюда стражников в клочья и спустил курок. Бум, громкий выстрел, болт летит прямо в цель... Надежда на стражников, которых они прикроют. Может они смогут дать чего стоящего для будущего. Например, что-то, что может взорваться или что-то, чем можно поджечь древесину. Любыми средствами нужно прорваться дальше!

- Да бери, бери. - Растерянно кивнула девушка, видок у которой был словно её знатно отлупили в тёмном переулке. Ну... или она попала под ноги озверевшей от страха толпы. Она достала из сумки и протянула тебе трут и огниво.

В это время за спиной раздались голоса. Командир стражников протолкался сквозь толпу и о чём-то громко заспорил с охранявшими баррикаду бойцами. Поверх шума толпы долетал только его громкий, хорошо поставленный голос. Наверное, здорово было таким горланить пьяные песни в таверне. Даже завидно стало немного - у дварфов-то голоса будто пустая бочка с горы по ухабам катится.

"... именем Гарланда...",
"...патруль..."
"...мертвяки прут..."

Кажется, дипломатом он был не ахти каким, потому как результатом переговоров стали вскинутые в его сторону арбалеты. Мужик сочно выругался и попятился. Вернулся к своим.
- Ану-ка, братки, мы - железные щиты города. За Лускан!
- За Лускан. - Не слишком радостно подхватили его уставшие товарищи.

- Ребёнка! Возьмите хоть моего ребёнка! - Плачущую женщину, на руках у которой была девочка, отталкивали чуть ли не копьями от баррикады. Ещё кто-то грозил кулаками. Кто-то бранился. Но настрой толпы сходил на нет. Очень уж плотно забаррикадировали улицу. Там при всём желании разметать всё это быстро не получится.

Да и одну дверь по правую сторону улицы удалось выбить и немало людей рвануло к ней.

- За Лускан! - Радостно пикнул Ризздир и бросился перезаряжать арбалет.

- Маги, бля, озверели, сука, - Вместе с сиплым дыханием выдавил из себя один из стражжников.

Бродстоун, конечно же, забрал чудо сотваряющее огонь и кивнул побитой женщине. Потом вернулся к позиции, видел как его приятель-гном худо-бедно обстреливал мертвяков и похлопал того по плечу, заставляя отвлечься.
- У нас мало времени. Я собираюсь сжечь всё к херам дубачим. Дай-ка свой шерстяной плащ. - твёрдо сказанул дворф и помог гному стянуть тот с себя. А уже после бородач накинул его пока что на плечо. Это нужно было для плана. Ужасно горячего плана.

Мертвяки уже толпами виднелись у конца улицы. Несколько минут и они уже будут здесь жрать и рвать каждого на кусочки. Такое положение дел дворфа никак не устраивало, ибо ему такая участь сродни быть загнанным в угол собаками, которые благополучно насытятся им. "Вот уж нет..." подумала борода и махнула ладонью Ризздиру.
- Вот, ещё на полу одежда. Быстро бери и пройди сквозь толпу. Расставляй всё это у повозок змеёй. - затем, он оглянулся, глядя на толпу и тех ублюдков, которые были по ту сторону. - Тебя и меня из-за роста не заметят, так что давай быстрее! - потом он зашагал к толпе и стал вместе с Ризздиром то протискиваться, то иногда расталкивать остальных. Одна цель выполнена - он у деревянных повозок. Теперь, он старался чуть пригнувшись вплотную к повозкам расставить свой плащ и плащ гнома, а ещё некоторую оборванную одежду или вовсе куски от неё. Всё это могло хорошо разгореться.

Когда мелкий пивовар и вышибала покончили с быстрым ракладыванием одежды и всякого мусора вдоль повозок, дворф достал трут и огниво. - Ну что, суки. Получайте... - тот создал искры, которые попали на мех и стали быстро переходить в огонь. Бродстоун быстро подхватил горящий кусочек чей-то рубашки и бежал сквозь толпящихся к другим протянутым вдоль деревянной повозки мусору и тканевым одеждам. Больше огня! Бум! Пожар! Это должно создать всеобщий хаос, коим можно было бы воспользоваться и сбежать. Это он с Ризздиром и сделал бы, как только появилась бы возможность протиснуться вперёд и бежать дальше к богатым районам.

- Ребёнка! Моего ребёнка! - Надрывалась женщина.

Сердце одного из воинов дрогнуло. Он оттолкнул копейщика, встал на колено и принял кричащий свёрток из рук женщины. Перемолвился парой злых слов и другими и втянул наверх и женщину. Среди охранников баррикады началась перепалка. Не смотря на свист стрел наёмники орали друг на друга, сыпля угрозами. Но до серьёзной потасовки дело не дошло. Между ними встал старший и оба спорящих замолкли.

- Здесь прохода нет. Именем совета Богатых кварталов - дорога перекрыта. - Объявил здоровый вислоусый мужик.

- Что же нам делать? Нам что делать? - Запричитала толпа.

- Мне по**й. - Отрубил мужик и исчез за спинами стражников.

По толпе прокатился вздох отчаянья. Те люди, что остались качнулись в сторону повозок. В ответ сверху ударили копья. Толпы взвыла и бросилась на повозки не жалея себя. Но шансов пробиться у них было не слишком много.

Между мелькающих ног пополз язычок огня.

Слишком медленно...

Огонь предательски медленно разгорался. Казалось, что вот он - последний шанс на их глазах тлеет. Но нет! Похоже, что у наемников начался переполох за ту сторону, а значит у дворфа и гнома появился ещё один шанс на возможность выжить в погибели Лускана. А потому, Бродстоун быстро оттащил Ризздира и указал ему на повозку с краю. Также он тронул за плечо пару не участвовавших во всё мужиков и также указал на неё.
- Хватаем палками огня, забрасываем в этих ублюдков и навались на эту телегу! - сцепя зубы проговорил дворф и ринулся вперёд, подняв свой топор ввысь, как знак боя.

Крики, истерики, драки по ту сторону. Несмотря на это, он, гном и несколько неравнодушных мужиков были уже у одной из повозок. Взяв палку, на которую аккуратно напялил горящий кусок одежды, тот забросил его за телеги прямо в наемников. - И вы, давайте! Давайте! Еб***м их! - а после снова выкрикнул в конце. - А те-е-е-еперь, навали-и-и-и-и-сь! - ноги крепко уперлись в землю, а руки его и других будто в ритм тягали телегу, чтобы создать хоть какой-то, но проход в углу.
Дворф понимал в эти моменты, что они могут быть последними. Морально и физически он готовился к ожесточенному бою, который может или будет его ждать. А коли удача и силы не дадут слабины, то он ринется дальше в богатые районы.

Разгорается огонь. Медленно. А мёртвые уже здесь. Совсем рядом. Ещё несколько трупов упало под ноги стражников. Замечаешь, что люди уже с трудом поднимают оружие. С упорством отчаявшихся. Всё ещё цепляясь за жизнь.

Разворачиваешь мужиков в сторону повозок. Полубезумные от ужаса, они не слишком понимают, что происходит. Гонишь их на повозки. Пинками, криками, направляешь волосатой мускулистой рукой. Они начинают двигаться. Нехотя, словно просыпаясь ото сна. Бредут вперёд, прямо на копья.

Помнишь, Бродстоун, как в детстве ты неосмотрительно пнул булыжник по крутому склону в высокой горы. Один не слишком большой камень сдвинул другой, второй сорвался целую россыпь камней поменьше. Все то устремилось под откос со всё возрастающей скоростью. Вскоре, целая лавина обрушилась на долину, попутно замуровав два запасных выхода из пещер дварфов и один дымоход. Ох и влетело же тогда... и как же давно это было!

Вот и сейчас мужики перед лицом смерти словно бы очнулись от летаргии.
- Айда на баррикады, братцы! Двум смертям не бывать! А-а-а-а-а-а! - Внезапно подался вперёд один из мужиков.

И сразу упал пронзённый стрелой. Вислоусый мужик по ту сторону бросил арбалет кому-то из задних рядов. Вислоусый довольно заулыбался, но тотчас отступил, уступив место копейщику. Кричащий мужик послужил тем самым камешком, который сдвинул лавину. С громкими криками, мужики бросились вперёд. Прямо на копья и стрелы, что перестали бить поверх голов и стали навылет пробивать тела обывателей.

- Недомерка, сука, мочи! - Заорал кто-то из-за повозок. Внезапно, копьями и стрелами ощетинились не только узкие проходы, но и пространство поверх перевёрнутых повозок. Стрелки упирали арбалеты о перекинутые возки и разряжали их прямо в толпу. Стальные наконечники уставились и на Ризздира с Бродстоуном.

Что-​то грядёт. Что-​то сейчас случится. Всем своим нутром, нутром родившегося под землей, чувствуешь опасность. Дрожь земли. Пока едва заметную. Но кому как не тебе, дварфу, не знать, что такие вибрации могут стать предвестником катаклизма...

Казалось бы, ноги несли мощное подгорное тело вперёд, боевой клич, а за ним и пара-тройка мужиков бежит! Но нет, это не помогло в атмосфере всеобщего отчаяния. Всё произошло очень и очень быстро. И ведь своими глазами чуть зауженными видел, что орудие смерти в рожу направляют, но всё равно бежал дальше. За свою твёрдую волю и смелость поплатился рукой и кровью. Боль. Очень больно. Будто произошла какая-то неведомая вспышка, которая на время лишила боли, а затем с десятикратной силой начала тянуться будто по всему телу. Кольчуга в пробитом месте звучно пробряцала и остро коснулась раны от чего стало лишь хуже.

- Аргх! - вскликнул дварф, широко открыв глаза. Боль холодом пронзал всё тело. Тот всё ещё крепко держал топор, но его левая рука была словно мертвая, уже такая чужая. Бедная рука. Пару раз даже потряс ею, пытаясь хоть что-нибудь сделать, хотя бы пальцы сжать на пол сантиметра . Однако всё тщетно. Как и дыхание. Тому будто дали смачным ударом под дых, от чего непривычно стало дышать. - Поддонки.... Я вас и без рук лобешником забью до смерти! - вырвалось у того громко с воплями, а за этим и боль усилилась.

"Дурак. Тебе нужно хранить силы.." правильно подумал он и повернулся назад. А там трупы. Много много трупов, беспощадно насквозь пронзенные убийственными наконечниками. И среди них уже выделялось не так много живых: кто лежит, кто на коленях стоит и прижимает раны, а кто прячется за трупами в надежде на что-то. Кажется, Ризздиру повезло куда меньше чем бородачу. Хрупкому и одновременно мелкому телу от зверски мощных выстрелов было вдвойне остро. Бедолага с такой раной долго точно не протянет. От этого лицо дварфа исказилось то в ненависти, то в жалости. Тот еле как допёр до гнома, протянул оставшуюся руку и подтянул того за плечо к дверной подворотне рядом, где, возможно, никто не сумеет подстрелить их. А ведь до сих пор очень больно. Иногда Бродстоуну казалось, что с тягой гному у того рвётся кожа или целые части тела. Непривычно было получать не кулаками по морде, а стрелами по физиономии.

- Что же делать, приятель.. - обратился тот к горе товарищу, который выглядел совсем неважно. Потом той единственной работающей рукой схватился за щит и выдал гному напоследок. - Сражаемся за жизнь до последнего. - выжав из себя хоть что-то напоминающее улыбку, бородач снова сжался в боли. И щит и топор были у него в ладони, крепко крепко сжимались, будто за обе руки сразу.

Что-то гремело, тряслось. Подобное он частенько слышал в своём недалеком прошлом, будучи в шахтах. Но то что было в это ужасное время являлось нечто глобальным, напоминающим, действительно, приближение катаклизма. Дварф о нём и подумал, да усмехнулся про себя, уже думая, что хуже ничего не может быть. Тот будто в Аду, где одно дьявольское событие идёт за другим или же всё вместе. Представлялась битва в которой вышибала сражается как только может, чем только может... Сейчас он выжидал. Готов обороняться, разбивать головы остриём на щите, ломать бошки. В случае же, если откроется более-менее безопасный проход - ринется сразу же туда. Выжить, это самое главное, а потому мужик был готов действовать как угодно по ситуации.

Глухой, приближающийся звук который сначала существовал у тебя в голове сменился вполне себе явным рокотом. Земля ощутимо задрожала под ногами. Толчок. Как будто, кто ударил исполинским кулаком по самой земной коре, по самому основанию, по трём китам, могучему атланту - в зависимости от убеждений и верований. Или по самим чертогам Морадина, в твоём случае. Среди толпы пронёсся слитный гул. Половина людей попадала на землю, половина пошатнулась и задёргалась в поисках точки опоры. Нежить тоже повалилась на землю. Но им-то что - снова встали и попёрли вперёд. А для многих людей эта секунда промедления стала последней. На твоих глазах на выронившего меч стражника набросилось сразу два зомби и разорвало его на части. Телега, что служила частью баррикады, опрокинулась на раненого мужика, что лежал под ней раздавив того насмерть. Кусок каменного балкона обвалилась, погребая под собой скелета и стражника, упавших друг на друга.

На что тебе другие, дварф? Даже ты оказался не готов к этому. Вскинув руку для защиты ты не слишком хорошо рассчитал движение, а тут ещё и толчок земли пошатнул твоё равновесие. И ржавый, зазубренный меч врага вошёл точно в подмышку взметнувшейся руки. Силой удара земли скелета отбросило в сторону и своё немудрёное оружие он оставил в тебе.

Предвестник конца коснулся каждого и повалил каждого, создав огромную неразбериху как среди живых, так и мёртвых. Бум! Камни летят откуда-то, дворф не видит, метиться взглядом во все стороны и не понимает. Одного придавило, второго... Зомби тоже досталось, правда, им было всё равно - они как бежали так и поднялись, и ринулись дальше кромсать других. А Бродстоун всё ещё крепко держит острый топор и щит в руках, которые может и не сильно помогают, но дворфу очень ценны. Даже когда в него вонзился смертоносный меч его грубые ладони не разжимали оружие. Да, боль была сильнее некуда, преследовало в последние минуты чувство будто раны как яд парализуют всё тело. От левого плеча до той же ноги, а затем медленно дальше. Скелеты, вурдалаки, неживые чудища были совсем рядом, готовились снова долбануть топорами, мечами и копьями. Бородач уже окончательно потерял равновесие в дыхании, стал шататься как от угла до угла, пытаясь выставить защиту перед собой, любимое оружие вперёд. Кажется, что Ризздиру было уже всё равно на то что происходило вокруг. Челюсть дворфа упала ниже никуда когда его взор обратился на побитого жизнью товарища. Ему уже ничем не помочь, похоже, как и самому Бродстоуну. Он это прекрасно понимал, пока кровь стекала уже аж к ногам и на саму землю.

Вход в богатые районы был открыт, но ему то что? В таком состоянии он лишь отяготит неизбежное. Поэтому тот наконец поднял с свой взор с полуживого гнома и направил тот в сторону армии смерти. Всё тело трясло, а мысли как будто перестали существовать, ну или дворф свихнулся уже под конец. Это то как он себе всё представлял - драка. Действительно, всю жизнь дрался и сейчас дерется, но уже сама жизнь стала трактиром, а все вокруг - теми кому нужно разбить рожи, да так, чтобы все зубы выпали. Бродстоун ступил вперёд с оружием и с ужасными ранами по плечи с боком. Тот меч всё ещё торчит в его теле, а бородач даже вытащить тот не в состоянии. Вот ведь зомби, целая куча перед ним, рвут на куски стражников и жителей, ещё немного и перейдут к самому дворфу с еле живым гномом. Но первый будет драться, не позволит себе упасть мясом, которое ещё будет чувствовать как топорщающиеся зубы начнут сдирать по кусочку. Нет. С последней мыслью "Я умру прежде чем опущу оружие из рук" Бродстоун заорал и пустился в бой.

Это конец. Ты ведь знаешь, что это конец, Бродстоун. Ведь знаешь?

Правда ли, что взгляд каждого дварфа перед смертью проникает в загадочный зал Думатойна и на выбор бедолага может раскрыть одну из тайн? Величайших тайн этого мира, либо важнейших тайн для себя.

Твои глаза ещё живы. Твои глаза наблюдают за тем, как погибает ещё один стражник, а затем ещё один, последний. Твои глаза смотрят на то, как разрывают на части Ризздира, самого лучшего гнома-пивовара из тех, кого тебе удалось повстречать на своём длинном пути. Смотрят на то, как как толпа нежити устремилась в проход между телегами, мигом ощетинившийся копьями - ведь воинов там привели в чувство крики и тычки старших. Ты успеваешь отметить что дома по обеим сторонам улицы засияли дырами - во многих провалились крыши или растрескались стены. И наконец, в самый последний момент ты отмечаешь, что они добрались и до тебя. Вонючие, уродливые, полуразвалившиеся трупаки. И самый резвый из них уже погрузил когти в твоё тело.

Ты словно бы вспоминаешь, что тело ещё принадлежит тебе, словно очнулся, вздрогнул и...

Умер.

Правда ли, что каждый дварф перед смертью получает в награду такую честь - говорить с самим Богом?

Последние шаги. Последний взгляд. Последняя боль и стуки под железной мышцой. Бродстоун более ничего не чувствовал. Темнота, ничего не видно и не слышно. Последнее поначалу нарушалось отдаленным ударом молота. Затем последовал величественный голос. Сильнейший глас будто раздался на всё пространство в котором находился дворф. Бродстоун почувствовал силу, но не больше. Страх более не был изъяном и пропал вовсе. Перед вопросом Бога у покойного теплилась самая малость думок, которые он как мог, так и озвучил.

- Весь путь... Я способен был лишь... сражаться? - без лишних сомнений вопросил покойный дворф, а после ожидал заветного ответа Божества.

- Наш путь - наш выбор.

Медленно, словно нехотя, тьма отступает. Ты видишь закатное солнце, которое льёт оранжево-красный свет на суровый скалистый край. Возле высокой горы огромные ворота и крепостная стена. Солнце отражается в начищенных доспехах патрульных. Даже с высоты птичьего полёта стена и ворота выглядят массивно. И даже с такой высоты ты узнаёшь родную цитадель Адбар.

- Сто шестнадцать лет назад ты сделал свой.

Одинокий дварф, не оглядываясь, покидает цитадель. Неизменный кожаный доспех, бледная кожа и такие же светло-русые волосы. Только, знаешь ты, шрамов на теле этого дварфа гораздо меньше. Но самая главная рана всей жизни уже нанесена - она в груди. Никто его не провожает. Некому его провожать.

Видение меняется. Ты видишь крепкую женщину-дворфа. Она прижимает к груди маленького ребёнка и счастливо улыбается. В эти мгновения её гротескные черты лица разлаживаются и она становится почти красавицей. Нет, не верно. Она всегда была красавицей для тебя. О стену комнаты, в которой она находится, опирается кирка и шахтёрский шлем. Перевёрнутая тачка из под угля лежит невдалеке.

Так могло было быть, понимаешь ты, но... Сто шестнадцать лет назад ты сделал совсем другой выбор.

- Это был твой выбор. С его последствиями ты жил. С осознанием этого ты уходишь.

Показалось, или в голосе Бога послышалось разочарование. Какого вопроса он от тебя ждал? Или, может, и вовсе показалось?
Последние искры сознания растворяются в великом Ничто. То ли по желанию Бога, то ли случайно, последнее что ты видишь это рукоять топора, которая выглядывает из-за тачки.