Там, за холмом | ходы игроков | Старый дом

Лес, дом Евстафия Степановича, вечер.
Ветхая избушка глубоко на опушке леса с одной комнатенкой, в которой ютятся прямоугольный дубовый стол с четырьмя стульями вокруг, небольшой шкаф, печь с кучей дров и табуреткой под ней а так же широкая лавочка с пледом. На окнах- старые, но чистые занавески. На шкафу бардак. На чердаке давно и прочно обосновалась семья сов, а в подполье- пара барсуков.

Евстафий Степанович
Из-за печки вылез твой сосед, домовой Кузьма. Когда ты только переехал в лес, ты взял его с собой, а потом ему уже было не уйти- привязался к лесной избушке, да и к тебе тоже. Как обычно, он достал из кармана свечку- и где ж он их берет постоянно- зажег ее и поставил в подсвечник на столе. Мазнул на тебя рукой.
-Да понимаю я, что и так карты видно, но порядок в доме важен, все как у людей должно быть. И еще раз повторю, дурак ты, Стаська, что в этот лес полез. Жили бы в деревне, все б нормально было...- к счастью ты уже привык к ворчанию Кузьмы, как и к каждодневному зажиганию свечи, и почти не обращал на это внимания. Скоро должен прийти сосед-леший, заядлый игрок. В прошлый раз он умудрился проиграть тебе золотистого кабана, гордость леса, и теперь непременно обещал отыграться.

- Хех, Кузьма, Кузьма... - как и всегда, лениво отмахнулся Евстафий от обыденного ворчания своего старого приятеля, прошаркав от лавки к окну.
Старик успел немного прикорнуть, заскучав в ожидании соседа-пройдохи. Потирая огрубевшие от работы руки, давно переставшие ощущать тепло одиноко горевшей свечи, он немного отодвинул занавески в сторону, пытаясь высмотреть среди деревьев лесовика.
- Что-то задерживается дедушка, - прохрипел Евстафий безликому стеклу, оставляя после себя чуть заметный след от холодного дыхания.
- Охох... - так же еле поднимая ноги, леший проковылял к столу и пнул ближайший стул, отодвигая и присаживаясь. - Похоже, чудо-кабан останется у меня, - поделился радостным умозаключением он с Кузьмой.

-Даа, кабанчик это отлично,- согласно кивнул Кузьма и мечтательно протянул:
-Он такой, жирненький, я видел, к осени заколем, колбасу приготовим, а ножки закоптим... Замечательно получится, гарантирую!- домовой, конечно, был замечательным соседом, но вот эти его людские привычки... Такой безумный расход зверей иногда просто выводил из себя. Стоит только взять его выходку под прошлый новый год, когда он умудрился стащить где-то здоровенную бочку пива, отловить совсем еще молодого олененка, пустить его на котлеты и после "праздновал" неделю у себя за печкой пока пиво не закончилось. Ох и досталось ему тогда от тебя, но заскоков своих сосед так и не бросил.
-Ну так что? Колбаска будет первый сорт, говорю тебе!

- Ну тебя, - плюнул Евстафий под ноги и потряс кулаком в воздухе. - Изверх! Покою от тебя зверью моёву нет! Самого заколю! - болела и кипела душа старика о лесном народе. - Иди вот человеков кушай... - уже успокаиваясь, ворчал дедушка. - Я те еще как-нить припомню тот беличий выводок... - в который раз погрозил Евстафий, но Кузька мог и не беспокоиться. Леший только и делал, что наговаривал: обещался и прирезать, и выгнать, и выпороть... Но куда он без старого товарища?..
- Злой ты, Кузька... - обреченно вздыхал лесничий. - Зверьё ж нельзя так... Аукнется тебе это када-нить, ох как аукнется...
Еле поднимая ноги, шаркая стертыми подошвами плетеных лаптей, доковылял старик до табуретки под печью и присел. Не находилось Евстафию места в ожидании. А печь еще хранила тепло со вчерашнего вечера, грела старые кости. Облокотившись о побеленную стенку, леший прикрыл изумрудные глаза, устав щуриться на редкие отблески свечи.

Сосед лишь ахнул и полез в карман, откуда незамедлительно была извлечена мокрая тряпка, тут же прыгнувшая на пол и принявшаяся затирать плевок. Маленькая демонстрация возможностей, как будто ты сам не знаешь, что в доме он так же селен, как ты в лесу.
-Не можно человеков кушать!- как только уборка закончилась, возмущенный домовой сунул тряпку обратно в карман и полез к себе. Какое-то время из-за печки доносились смешки и слова "заколю" и "изверг". Наконец снова показалась голова Кузьмы.
-Вот людям небось можно охотиться, а мне как одного-единственного кабанчика, так нет? Несправедливо.

Печка теплая, хорошо вчера натопили. Некстати мелькнула мысль, что это ведь Кузьма ее вчера так натопил. И вообще за домом он следит... Даже неловко как-то стало за этот плевок.

Евстафий готов уже был раскраснеться, но вовремя вспомнил, что алая горячая кровь уже давно не течет по его омертвевшим жилам. А синей жидкостью особо не засмущаешься. Потому оставалось старику только уныло потупить взор:
- Прости, Кузьма, - с ноткой доброты, любви и заботы снова в чужом незнакомом хрипе пробасил в густую спутанную бороду леший. - Я погорячился... - старичок легко оторвался от печи и кинулся к столу. - Ты хороший. ("Да где же ж этот самовар?!.." - тихонько в перерывах извиняющейся речи бормотал Евстафий, оглушительно гремя попадающимися под хаотично шарящуюся руку тарелками и ложками.)
- Но кабана тронуть не дам! - твердо стоял на своем упрямый старик, сверкнув на домового зеленым огнем нечеловеческих глаз. - Поди ты же ж не людям подобен. Нечего за ними повторять! А чё ж ты так кушать их не хотишь? И то не зверьё. И мне, и лесу спокойнее. Вон их скока, охотничков, только так и шастает...

Из-за печки донесся голос Кузьмы, звучащий уже подобрее.
-Бывает. Я впрочем тоже хорош, нашел с кем о колбасе... Ладно уж, в деревню сбегаю, молодежь поучу заодно... А самовар на шкафу у тебя, забыл?- почти не меняя интонации, сменил тему домовой.
В указанном месте и впрямь зашевелилась груда хлама, со шкафа упало коромысло и, ударившись несколько раз об пол, затихло. В воздух неторопливо взлетел самовар, покачиваясь, переместился к столу и так же неторопливо опустился. Правда в нем не было воды, но в жизни лешего есть свои достоинства: в самоваре тут же образовался густой туман и радостно осел капельками воды на его стенках, стоило тебе об этом подумать. Уже через минуту он был полон воды и нагревался.
Прошло около получаса. Ты уже успел выпить две чашки чая, окончательно помириться с Кузьмой, снова поругаться с ним, на этот раз из-за того, что тот обнаружил на боку самовара маленькую вмятину и снова помириться, когда наконец раздался стук в дверь. Не иначе как гость долгожданный пришел...

- Ну чтооо ты таак... - извиняющимся тоном протянул леший. - Маленькая такая вмятинка...
Давно ожидаемый стук в дверь оказался спасительным звуком для Евстафия. Наспех вскочив из-за стола, дедушка прытко подбежал к выходу:
- Это, поди ж ты, Степан Михалыч пришел, - оборачиваясь на Кузьку радовался лесничий, азартно потирая ладони в предвкушении интереснейшей партии.
- Ну что, отыгрываться бушь? - прищурившись, Евстафий распахнул деревянную дверь, абсолютно уверенный, что за ней стоит не кто иной, как соседушка. Ну а кто еще может прийти к такому дедушке?..

Евстафий Степанович
За дверью и впрямь оказался леший. Правда он был зол настолько, что даже слегка напугал тебя- и это в твоем-то лесу... Даже Кузькина лохматая голова скрылась за печкой.
-Какой нахрен отыгрываться?!- рявкнул он,- Ты знаешь, что тут у тебя творится? Хозяин тоже нашелся! Да у тебя тут у кладбища половину леса срубили! Куда смотрел, а?!
И впрямь, сегодня люди у кладбища рубили лес. Но ты мог поклясться, что делали это они не так уж и резво, с неохотой, как обычно дрова на зиму заготавливают...
-Что стоишь?! Давай живей, они еще недалеко ушли!

Поначалу опешивший было Евстафий отпрянул от порога, чуть слышно охнув на выдохе. И тут же в одно мгновение улыбка сошла со спрятанной в густых усах и спутанной бороде щелки губ. Загорелись привычными зелеными угольками глаза, возвращая в лесничего такую обыденную ненависть к человечеству. Схватив посох, любовно поставленные у печи, и натянув шляпу, сложенную на лавке, Евстафий, уже не шаркая, а топая плетенными лаптями широко шагая направился к выходу, успев зло проскрипеть сквозь сомкнутую челюсть:
- Нельзя, гришь, человеков кушать... - явно обращаясь к Кузьке.
- Ты со мной, шо ли? - на секунду спохватился старик, остановившись на ступени и удивленно взглянув на соседа, а затем, уже не вдаваясь в подробности дальнейших планов лешего, таким же широким шагом припустился к той части родного леса, что, по словам Степана Михайловича, сейчас находилась под угрозой исчезновения.
- Не, - бурчал по дроге Евстафий, рискуя сбить размеренный шаг, - во народ пошел! Совсем уже совести нету! Рубить лес! Это надо же дожить до этих дней! Я им и так слишком уж многое спускаю! (Старик вспомнил и новогодние праздники, на которые глупые создания ходили к нему ели рубить, и зимние холодные вечера, в которые свято запастись дровами, и шибко любопытного медведя, сунувшегося было в гости к людям, и семейство зайцев... "Но в тот раз они хотя бы подумали принести рафинад и шоколад!!") Ну в этот раз вы так просто от меня не уйдете! Я заставлю вас уважать и меня, и мой дом! - погрозил березовому стволу лесничий.
Ловко перескочив в один прыжок очередную кочку и обойдя стороной муравейник, озлобленный и обиженный леший все приближался к месту беспорядков, вслушиваясь в голоса уходящих дровосеков...

Евстафий Степанович
Кузьма что-то сказал, но ты этого уже не услышал, рванув со всех ног к месту беспорядков. Сосед-леший, недолго думая, последовал за тобой. Бежите вдвоем, с легкостью перемахивая кочки и даже небольшие овраги. Лищь раз остановившись, чтобы аккуратно разминуться с семьей ежей. Большей частью в лесу все в порядке. Дневные звери расходятся по норам, ночные наоборот, выползают на поиски пищи. Где-то вдалеке воют волки. Хоть и полнолуние, но ты знаешь, что это обычные волки, не оборотни. Оборотней в твоем лесу нет, да и не было никогда.
Минута, две, пять. Добегаете до кладбища. Дровосеки и в самом деле уже ушли- лишь лежат почти ровным рядком 12 сосен. У деревьев аккуратно срублены сучья- очевидно их собирались пустить на какое-то дело, просто не успели утащить сегодня. Тишина.

Эээх! А день обещал такое неплохое продолжение себя!

Евстафий слегка покосился на соседушку. В прочем, от него и следовало ожидать подобного крику: слишком уж впечатлителен был лесничий. Хотя с другой стороны, пол-леса не пол-леса, а все ж таки людишки беспардонно, нагло, жестоко вторглись в родной дом Степановича!

- Не, ты тока подумай! - возмущенно вскинул руки Евстафий, обратившись к товарищу, в прочем, вовсе не ожидая ответа. - И это в такое-то время!

И правда, чего это они затеяли?... Рука задумавшегося лешего уже бродила в спутанной бороде, теребя жесткие волосы, ревностно и безрезультатно пытаясь отцепить случайно попавшие веточки, травинки, иголочки. И до празднования нового года далеко, и до морозов... Неужто выселить меня хотят?.. Сомнения, хаотичных вихрем неслись в голове, затуманивая разум, утяжеляя взгляд. Недобро блеснули зеленые огоньки глаз, нацеленные прямехонько на виднеющиеся тени деревенских домов.

- Око за око... - прошипел Евстафий.

Нет, направляться в поселение, требуя защиту прав собственности, он не собирался... По крайней мере сейчас.. Для начала необходимо было избавиться от аккуратно срубленных деревьев.

Коли они вам так нужны, нате-ка выкусите!

- Баааатюшка! - шелестом ветра в листве, шуршанием сапог в траве, уханьем не спящего филина воззвал Евстафий к одному из почитаемых и древнейших жителей лесного простора. - Михайло! - громогласно разнесся призыв среди деревьев и кустов и одновременно не громче прошуршавшей поблизости мышки-полевки, случайно забредшей далеко от норки.

Евстафий Степанович
Резким порывом ветра промчался призыв по лесу, спугнув попутно шального мертвяка, собиравшегося зачем-то перелезть через ограду кладбища. Промчался и затих, а вместе с ним испуганно притихли и все лесные жители. Коль уж зовет леший кого- значит случилось что-то, а если уж он зовет самого медведя- жди беды...
Спустя несколько минут из-за кустов показалась медвежья морда. Лениво переваливаясь, Михайло вышел на полянку и зевнул, широко раскрывая пасть, после чего злобно заворчал. Кажется он был недовлен тем, что ты его вызыал на ночь глядя. Смотрит на тебя недобро, слушает, что ты скажешь.

Тем временем лес снова потихоньку начал наполняться звуками. Вдобавок к ним еще доносятся какие-то гневные вопли, человеческие разговоры и всхлипывания. Их источник где-то неподалеку, и если судить по человеческим следам- именно в ту сторону ушли злодеи, погубившие деревья.

Старичок только посмотрев на озлобленную и явно заспанную морду мишки понял, что сглупил, вспылив и не подумав. Но делать нечего, стоило рискнуть и попробовать, не посылать же его обратно дремать, того и гляди самого Евстафия заломит.
- Мииииш, - протянул Евстафий. - Помощь твоя нужна. Могучая. Силушка завидная, - маслил зверя леший. - Ты погляди, - развел руками старик. - Лес наш рубают, изверхи крещенные! - взывал хоть к каким-то чувствам. - Ты понимаешь, избавиться надо бы от бревнышек, покуда люди эти не вернулись за ними! А то так и до зверёвых жилищ доберутся... Подсоби, Михайло!..
Теперь оставалось только ждать, покуда слова дойдут до мохнатой головы и отразятся сочувствием и здоровым патриотизмом.

Евстафий Степанович
Медведь снова заворчал, но теперь в его "голосе" не слышалось злости. Это скорее прозвучало, как жалоба на злобного лешего, заставляющего его таскать тяжелые бревна. Тем не менее, с неохотой, но он принялся разбираться с бревнами. Пару сосен потоньше он просто переломил в нескольких местах и разбросал вокруг, остальные же ломаться упорно не желали. Поэтому медведь, продолжая жаловаться на тяжелую жизнь, начал неторопливо катить их подальше в лес. Кажется это надолго.
Тем временем разговоры в стороне переросли в крики боли и страха, немного приправленные ругательствами и криками "Не сметь!"

Лесничий благодарно поклонился медведю, вряд ли заметившему сей несколько запоздалый знак. Но все же... Евстафий облегченно выдохнул и потер ладони, вторя довольной мысли о мелкой пакости. Мелкой - не мелкой, а прияяаатной... Улыбнувшись согревающему угольку мести, леший уже было собирался потопать домой, в избушку, потчевать соседа, но этот крик... Совсем выбивали из колеи чьи-то неуместные полуночные возгласы! Нечего в лесу шуметь!..Ухо Евстафия дернулось на отклик еще когда пришел Миша, но старик не предал этому особого внимания. А вот сейчас, когда с неизвестными мародерами было решено, можно было и поглядеть, что там происходит...
- М, - коротко кивнул Степаныч соседу, мотнув головой к источнику звуков.
Чуть пригнувшись, старик ловко прокрался вперед, стараясь разглядеть сквозь кусты происходящее.

Евстафий Степанович
Спрятавшись за кустами, видишь четверку лесорубов, маленькую девочку и призрака. Все спокойно занимаются своими делами, как то:
Первый лесоруб валяется на земле чуть в стороне от остальных, зажимая рукой окровавленное плечо.
Второй и третий несутся к девочке, дико крича и размахивая топорами.
Четвертый читает молитву.
Призрак орет.
Девочка недобро смотрит на всех остальных и скалится окровавленным ртом. Только теперь ты заметил, что человеческого в ней меньше, чем в тебе. Гнилая плоть. Мертвый и озлобленный разум.
Стоишь за кустами, смотришь.

Хех... - еле слышно в косматую бороду усмехнулся старичок, мельком косо взглянув на соседа, интересуясь его реакцией на увиденное. Да уж... Чего только не ожидал Евстафий от криков, но только явно не подобной картины... Оборотня, призрак... Откуда, а, главное, какого они тут?
Беспристрастно разглядывая картины, мелькавшие через изредка мешавшие ветки кустов, служащих пока еще надежным убежищем лесному хозяину, леший не спешил давать знать о неведомом зрителе. Во-первых, чего суваться под горячие руки/лапы. Во-вторых, моя хата справа... Ну и вообще он пока не мог определить кто прав и виноват и кому отдавать симпатию, вступаясь и помогая. Посему, удобно устроившись на корточках, старик продолжил наблюдение. Уходить отсюда - нет уж! Все ж таки стало интересно, чем закончится перепалка...Хех...

Евстафий Степанович
Светловолосый закончил молитву. Боль. Страшная боль во всем теле. Такой ты не ощущал еще никогда- даже когда был живым. Темнота. Пустота. Забвение.
На том месте, где стоял леший, осталось лишь облако праха, медленно истаявшее на ветру. Звери притихли, провожая своего хозяина в последний путь. Лес замер. И снова ожил, обретя новую жизнь- без контроля, без указаний, без защиты.