[VtM] Лики Смерти: Огни Рио-де-Жанейро | ходы игроков | Глава 1.8. Ночные Гуляки (Ариго и Дважды)

Около половины первого, Рио-​де-​Жанейро, район Лагоа, клуб "Vite", главный зал
Музыка, играющая в клубе: ссылка

Пауло (в немного другом наряде):


— Доброй ночи, синьоре Ибара!! — неожиданно жизнерадостно поприветствовал Последователя Сета известный наркоман и любитель индейских трав, вампир из клана Тореадор по имени Пауло. Подойдя в Ариго, с которым он был едва знаком, Эстет развёл руки в стороны, словно намереваясь заключить собеседника в крепкие дружеские объятья. Страннее неожиданно доброжелательного и чересчур фамильярного поведения Пауло было только его одеяние — тёмный махровый халат и шлёпанцы ещё могли бы сгодиться для пляжной вечеринки, но на серьёзном клубном мероприятии они смотрелись как минимум неуместно.

Запах, исходящий от бразильца, представлял собой причудливую смесь из ароматов крови, алкоголя, каких-то индийских трав и парагвайского мате. Манера речи Тореадора, перескакивающего с одной мысли на другую, его удивительное дружелюбие и расширенные зрачки выдавали состояние наркотического опьянения, в котором сейчас пребывал вампир. Попытавшись обнять собеседника, Пауло отстранился после объятия (если Ариго, конечно, не отстранил того от себя сам, не дав себя обнять) и вдруг засунул руки в карманы.

— Превосходная речь, синьоре, — заметил Тореадор. — Буду честен, мне не хотелось бы терять этот город, город, где можно достать любые наслаждения у сеттитов, живущих в мире с остальными вампирами... И ведь знаете, синьоре Ибара, так уж вышло, что я наделён правом голоса в одном весьма интересном совете... Не скажу, что готов подписаться под каждым Вашим словом, но Вы дело говорите. Город, свободный от Джихада, где не нужно бояться, что тебе в любой момент могут воткнуть нож в спину...Я уже говорил, чтто мне не хотелось бы терять этот город? Так вот, не интересует ли Вас то, за что именно я могу отдать свой голос, синьоре? Идёмте, выпьем и насладимся обществом смертных дам. Думаю, многое надо обговорить... — с этими словами Пауло жестом пригласил своего собеседника в сторону барной стойки, где сейчас почти не осталось вампиров.

Тем временем Дважды Мёртвый, вернув телефон сеттиту, оказался предоставлен сам себе и своим мрачным догадкам. Случившееся в Лондоне по-настоящему пугало. И, если самые смелые предположения Дважды были верны, за этим мог стоять сам Бруха. Наверное, стоило обсудить это с кем-нибудь, но каитифф не знал, кому здесь можно доверять (и можно ли). Все разошлись по своим ложам, покинули клуб или смешались со смертными танцуя и кормясь, так что в зоне доступа остались только беседовавшие рядом Сеттит и Тореадор и пара каких-то парней у барной стойки. Один из них, брюнет в тёмном костюме, неотрывно смотрел на Дважды, и, поймав на себе его взгляд, выдержал взор бесстрастного каинита и лишь через какое-то время спокойно отвернулся — Даниэля заинтересовал загадочный парень в пальто, и теперь Тореадор пытался угадать, к какому же клану принадлежал этот вампир с глазами холодным, как снег на вершинах Анд.

Даниэль:

При жизни изыскания Артура можно было обсудить с другими живыми где угодно: в шатре под открытым небом или в пабе посреди смога. Необязательно его могли понять - необязательно он сам мог понять себя в дыму трав или чаде отрав, но разговор с людьми был лучше так называемой техники воображаемой уточки. В посмертии ничего не изменилось.
Проблема была в предмете изысканий: Бруха, не-мёртвый предок Дважды едва ли мог быть обнаружен чувствами других сородичей. Дважды умер второй раз не просто так: Сир объяснил ему редкость и соблазнительность его сил. Просто так упоминать их в случайном разговоре не стоило. Вообще, не стоило казаться большим, чем каитифф.
И с этой точки зрения, у Дважды была прекрасная возможность изучить поведение представителей разных кланов перед лицом их прародителей.
- Если я могу задать какой-либо вопрос сегодняшним вечером, то только один. Причём каждом родичу в этом клубе: почему вы думаете о возвращении породивших ваши кланы монстров именно так.
Этими странными слова он поприветствовал Даниэля, перед тем, как представился:
- Дважды, сородич, неспособный определить среди патриархов своего предка.

Когда Дважды приблизился к Даниэлю, тот всё ещё сидел за барной стойкой, играя остатками крови в своём бокале. Повернувшись лицом к подошедшему собеседнику, Тореадор внимательно, но вовсе не бестактно посмотрел на Дважды Мёртвого, словно пытаясь понять, кто же конкретно стоит сейчас перед ним. Затем вампир слабо улыбнулся и негромко заговорил, отвечая на заданный Каитиффом вопрос.

— Потому что вести из Старого Света не соответствуют ничьим ожиданиям. Одни говорят, что всё в порядке и никакого конца света нет, а между тем в Лондоне за ночь исчезают все обитавшие там вампиры. Другие утверждают, что нас ждёт Геенна и кровавая резня, но между тем среди смертных всё относительно спокойно, а никаких глобальных катастроф не происходит. Меня слегка нервирует то, что никто не способен понять суть происходящего и предугадать дальнейший сценарий развития событий. За все эти годы у нашего рода было много предположений о том, что именно произойдёт, если пробудятся Патриархи, но то, о чём мы узнаём сейчас не соотносится ни с одним известным мне сценарием конца света.

Даниэль сделал паузу, продолжая вглядываться в своего собеседника.
— Даниэль, дитя каина, ведущий род от Арикель. Могу я узнать, что вы думаете о происходящем? И прошу, присаживайтесь, думаю, нам будет о чём поговорить сегодня ночью. В конце концов, и у слабых кровью может быть право голоса в вольном городе.

Дважды мог благодарить начало сегодняшней ночи за отстутствие голода: хозяин клуба мог быть щедр и даже, возможно, ценил свою репутацию, но питание из людей имело одно неоспоримое преимущество: скрыть витэ в живом человеке было сложнее, чем в бокале. Как и раннее представление каитиффом, пренебрежение дарами политически настроенных вампиров было безопасным выбором. Потому Дважды делал его каждый раз, когда мог. Этой ночью до него никому не было дела достаточно, чтобы он мог сделать этот выбор.
Что же до ответа на вопрос, Дважды определённо не хотел делиться своими знаниями. Не хотел он и показать, что скрывает что-то, потому решил оставить Тореадору свои предположения, основанные на практической части вопроса:
- Я слишком молод, чтобы оценивать происходящее с точки зрения древнего знания или мистических сил. Для меня понятнее и ближе политика Сородичей и о ней я могу сказать, что одних слов о Патриархах достаточно, чтобы появились желающие собрать вокруг себя товарищей...Или встать с ними в один строй. Если тенденция на гибель Сородичей распространится, наименее безопасным будет пытаться скрыться от легендарных хищников. Если Патриархи всего лишь займут место во главе своих Кланов, охота на одного из них может оказаться ещё более гибельным предприятием. И всё же, кампания Старца предоставляет хотя бы долю возможно ложной безопасности и цели в эти смутные времена, когда угрозы повсюду и ориентиры пропадают. Заставляет задуматься о том, чтобы примкнуть к ней только ради этого, не так ли?

Даниэль внимательно слушал своего собеседника, слегка склонив голову набок, а когда Дважды Мёртвый договорил, Тореадор понимающе кивнул. Отпив немного крови из своего бокала, юноша отставил его в сторону и вновь пристально посмотрел на каитиффа.

— Думаю, многие из здесь присутствующих думают именно так, как Вы рассудили, Дважды. В конце концов, не так важно, что именно ты делаешь и зачем, если ты делаешь это под началом такой известной и признанной личности, как Люсита Арагонская, не так ли? — Даниэль горько улыбнулся и покачал головой. — Тем кто так считает, стоило бы обратиться к Библии. "Не сотвори себе кумира", написано в книге "Исход", глава 20, стих 4. Моисей был мудр для человека, не находите?

Даниэль сделал паузу, словно дожидаясь реакции собеседника, а затем продолжил.
— Когда гнев фараона обрушился на народ Моисея, тот увёл своих людей из Египта. Сдаётся мне, многим из присутствующих здесь стоило бы вспомнить эту историю. Особенно теперь, когда все говорят о том, что вот-вот пробудится один из древнейших фараонов... Скажите мне, Дважды, зачем Вы приехали в Рио-де-Жанейро в столь неспокойное время, когда самым разумным было бы уехать отсюда как можно дальше?

Дважды задумался. Не потому, что не знал ответа. Потому, что решал, какой его долей стоит поделиться. На фоне Патриархов, его исследование едва ли могло представить интерес. Едва ли было важным вовсе.
- Континент выше по карте ещё беспокойнее. В Рио становится ярче и теплее, но даже сейчас здесь не так плохо. К тому же...Есть ли у слабосильного Сородича вроде меня выбор, кроме как примкнуть к тому или иному кумиру?
Возможно, Тореадор имел предложение?

— Пожалуй, в Ваших словах о соседнем континенте действительно есть свой резон. Мне тоже доводилось слышать о событиях в Чикаго, и в сравнении с ними, даже случившееся в Лондоне выглядит не столь ужасно. А что насчёт выбора... Всегда можно примкнуть к тому или иному кумиру, а можно просто стоять в стороне и наблюдать, как кумиры миллионов рвут друг другу глотки. Тут же как со скандалами в Голливуде или большом футболе, как с политическими дебатами и разборками банд. Необязательно занимать чью-то сторону, а иногда даже лучше не занимать ни одной стороны — особенно если хочешь выйти сухим из воды.

Даниэль вздохнул:
— Знаете, есть расхожий миф, что напуганный нанду прячет голову в песок. Иногда вампиры делают также. Когда становится совсем тяжело, некоторые просто зарываются в землю, аки кроты. В своё время так поступили Патриархи, а теперь я всё чаще думаю, не стоит ли нам последовать их примеру.

Задумчиво посмотрев на своего собеседника, вампир взял стоявший рядом с ним бокал и поднял его вверх:
— Ваше здоровье, Дважды.