Голосование пользователя

Вы не можете просматривать этот пост!

Опрос закончился! Результаты здесь: ссылка
-​-​-​--------------------------------
Внимание!
Этот опрос проводится в другом формате: ответы на него даются в виде голосов-комментариев ("нулей") к этому посту, а потом эти голоса подсчитываются вручную.
В опросе много вопросов, поэтому указывайте в голосе номера вопросов и ответы на них, например:
1. ответ 1
2. ответ 3
...
8. ответ 4
---------------------------------
Опрос о мате

Автор: Rayzen; Срок: до 22.06.21

Опрос (под спойлером много текста):

АХАХАХАХАХАХХАХААХАХАХХААХХААХ

Чтоб ты понимал, я до игры сказал Тине, что мы буУдем с ней мафы. А отом подумал, вот бы здорово, если бы ещё Райзен и Копейка с нами были.)))

Уф... Ну это должна быть выигрышная. Буду сейчас составлять колоды.)

==== Итоги =====

Игра была достаточно веселая. Были и фейлы, и вины.

Лучше всего играли Рестарт, Аларон и Райзен на стороне Закона; и Джакка с Психотик на стороне Мафии.

С другой стороны, Фиксу - фи. Ингеру - фи. Копейке - фи и дурацкий колпак от Аларона. Это ж надо было догадаться замаскироваться под Киллера.

Я пока в ближайшее время ничего проводить не буду, тыкайте палочкой других мастеров.

Всем спасибо.

Что я могу сказать по итогу. Не знаю, будет ли кому-нибудь интересно, просто мои ощущения и мысли по игре расскажу.

За Мафию было интересно играть. В принципе, думаю и за мирных жителей тоже, хотя кому как. Очень порадовало разнообразие карт, и что даже "обычные мирки" могут внести весомый вклад в победу. Закон в этой игре представляли несколько активных людей, которые неплохо играли, на мой взгляд. Нам очень повезло победить, удача сыграла немаловажную роль в этом. Если бы Фикса-Комиссара на денек позже вывели, то не победили бы мы, скорее всего xD

Не знаю, насколько сильно я повлиял на нашу победу, хорошо что получилось помочь. Я думаю мое решение об выведении двух игроков из игры было верным, во всяком случае учитывая Смертную казнь, она могла бы помешать.

В целом впечатления от игры приятные, но чувствую я, что не войду тут в постоянное общество мафиозников, извините. Тут люди классные и интересно играть, просто лично у меня слишком много времени и сил забирает. Может буду иногда в какие-то Мафии играть, если сильно концепция понравится, но точно не на постоянной основе.

P.S. Не знаю как другим, а мне в игре немного не хватало Маньяка или Джокера (передавайте привет Пси xD) Хотя в игре конечно "вот-это-поворотов" было немало, но хотелось еще чтобы какая-то скрытая угроза была, которая могла бы все планы в щепки разнести, если будут неосторожны. Просто мое мнение.

P.P.S. Хотел извиниться перед Райзином, твой ход с Процессом очень помог и в итоге привел нас к победе. Я бы не смог за такой инфой уследить, честно.

У тебя прям какой-​то альтернативный чат, походу.


Пфф, естественно. Этим также объясняется, что я сыграл не ту карту)
Был бы я мафией, стал бы я открыто говорить, что ошибся? Стал бы я нагло врать о содержании чата, где было более двух человек и который легко проверить? Поэтому можешь ещё раз перечитать его. А конкретно вторую страницу. И сможет ли Ничан узнать, насколько достоверно содержание твоего сообщения?

Друг в команде? Не беда!
Казнь поможет вам всегда
В одиночку, как известно
Легче тащится игра.

Сам не хочет в слив идти?
В спину нож ему всади
Сокомандник хрень несет?
Днем его петля уж ждет.

А уж дальше - лепота
Сразу веселей игра
И закон совсем не прочь
В этом деле вам помочь.

Ведь для мафов нет затей
Интересней, веселей,
Чем проигрывать все время,
Чем сливать своих друзей.

Рыцарь, вернувший себе свое настоящее обличье, ехал по улицам на верном вороном коне, раздобыв где-то жуткого вида изогнутый двуручный меч. Фламберг, страшное оружие, оставляющее после себя изувеченные трупы. Меч оказался залит кровью от самого кончика и до рукояти: это оружие успело собрать свою кровавую жатву, похитив души пегаса и аристократа. Не самый плохой улов, учитывая, в каких обстоятельствах пришлось действовать.

Жалкие остатки сил Добра и Зла, которых он так удачно стравил между собой, до сих пор не поняли, кто стоял за случившимися бедами. Война пришла в эти земли без приглашения, и привела за собой остальных, превратив весь мир в охотничьи угодья Смерти, став домом для Голода и площадкой для экспериментов Чумы. Теперь их уже не оставноить, и мир изменится, необратимо. А для этого выжившие должны умереть.

Последний оплот добра - маг жизни со своим приспешников. Эти до сих пор пытались сопротивляться, отчаянно сражаясь за свои души. Терзаемые всеми напастями, уставшие и обессилившие, не имеющие надежды на спасение. Последний оплот зла: искореженные трупы некроманта и демонолога, павшие под ударами копыт Всадников, втоптанные в землю и уничтоженные.

- Ты - наша!

Острие Фламберга указало на священника, единственного, кого миновали боль и страдания. Единственного, кто остался цел после войны, не заболел и все еще был полон сил. Защищенного Волей Его, по чьей воле и пришли на землю Всадники. Ведь всадники - такие же слуги Его, как и сам священник. Пусть и их миссия отличается от того, что он он мог себе представить.

- Пойдешь с нами, и ты будешь жить. Ты станешь Пятым Всадником!

Вроде 5 голосов есть, можно вешать.

Хм. Т.е. в результате под эгидой "Надо казнить мафию" мы избавились от всех нейтралов в этой игре? Мило. Мне кажется, уже не получиться натравить мафию на нейтралов, что бы закон мог спокойно оклематься и прийти в себя? xD

На самом деле можно подвести итоги. Я как-то верю в то, что Саймон закинул Ничану три туза и ничан город. Так что бить его не надо. Наоборот, если у кого есть что защищающее - можно накинуть ему. Колоду я еще его перепроверю чуть позже и напишу сюда, если найду что подозрительное.

Лифт дёрнулся и заскрежетал, очевидно протестуя против чрезмерного веса, коий ему на старости его лифтовых лет пришлось нынче перевозить. Первые несколько секунд спуск проходил нормально, хотя и рывками, и с жутким скрипом и скрежетом, но спустя ещё несколько секунд лифт внезапно застыл... а потом что-то громко тренькнуло вверху – словно оборвалось что-то металлическое, и кабина лифта с нарастающим ускорением устремилась вниз. Сила гравитации вжала наших героев в пол и в друг друга, и сознание зарегистрировало единственную мысль: "Задание провалено ещё до его начала". За этим последовали вспышки разорванной электрической проводки, от которой вспыхнули новенькие красные робы на Наладчиках; однако гореть им суждено было весьма недолго – спустя ещё несколько секунд кабина лифта с невероятной скоростью впечаталась в дно шахты, практически сплющившись, как пустая жестянка с "ВкусМнЯСАтиной", если на неё со всей силы наступить добротным наладчиским ботинком. Оглушающая, ошеломляющая, всепоглощающая боль ослепляющей вспышкой наполнила ваше естество и сожгла предохранители сознания. Подробности того, как вы превращались в сочный кровавый фарш, поэтому не станет частью ваших воспоминаний. Вы вспомните только падение, потом вспышка, потом темнота. Всё, ваш путь окончен.

>>>> ВСЕ ПОГИБЛИ №1 <<<<<

Для сознания наших героев прошла буквально секунда-другая, и тьма сменилась белесым светом. Отто, Гаврик, Гаврила, Дейв и Торт пришли в себя в широких пластиковых трубах, смазанных какой-то скользкой гелеподобной бесцветной субстанцией, благодаря которой их тела с неимоверной скоростью скользили по этим трубам. Ещё несколько секунд пути, и с громким чавкающим звуком Наладчики выпали из этих труб, приземлившись на белоснежный кафель огромной платформы, прямо у ног отряда шестерых Наладчиков в оранжевых комбинезонах, поверх которых были надеты кевларовые жилеты.



Платформа примерно 75 метров длиной, ярко освещённая, была ограничена с двух сторон двумя перронами; на стенах за рельсами висели таблички: "SC44, Платформа А" и "SC44, Платформа В"; над каждой из них располагались часы, которые показывали ровно "00:00". Обе колеи были абсолютно пустыми. Посреди платформы находилась пара длинных лавочек; немного в отдалении, в противоположном конце от стены, где сквозь дверь лифта проникал в помещение чёрный дым, находились ступени аварийного хода. В помещении царили чистота, порядок и тишина, нарушаемая лишь звуками "кап! кап! кап!" – это гель из труб, выплюнувших ваши клоны, капал вам на головы, а также тихим потрескиванием проводки и огня в шахте лифта.

Шестеро оранжевых Наладчиков (две девушки и четверо парней) в броне и вооружённых до зубов с ехидными улыбками смотрели на наших Наладчиков.

- Вполне эффектное прибытие на место несения службы, вполне в стиле пузатых красноротиков, - ухмыльнувшись, произнесла одна из Наладчиков. - Но несмотря на неуклюжий способ появиться, вы, как минимум, появились вовремя, что я обязательно отмечу в своём отчёте во время дебрифинга. Я - Андрэа-О-STR-2, а это, - девушка показала на своих спутников, - моя команда, "Мстители". Мы – 353006/B, а вы, судя по всему, наши сменщики.

Игра закончилась. Зло победило. Пора подводить итог по ошибкам. Их можно разделить на 2 категории: технические и ошибки правил.

Технические

Технические ошибки делятся на: ошибки резолвов, ошибка приватов и ошибка влияния мастера на игру.

Ошибки резолвов в этой игре происходили не так часто и особо критическими не были: где-то забыл изменить цифру, где-то забыл написать про блок, а где-то не замечал изменения заявки. Но все это быстро исправлялось, за что отдельная благодарность игрокам.

Ошибка приватов в этой игре нас почти минула: были проблемы только у Тины в самом начале. Поэтому я не буду долго заострять на этом внимание.

Ошибка влияния мастера на игру. Наиболее спорная ошибка. Я несколько раз за игру дал лишнюю информацию тем, кто её достоверно знать не может. Поэтому это один из самых больших косяков с моей стороны. Но спасибо игрокам за то, что они искали "легальную" информацию, а не пользовались "контрабандной".

Ошибки правил

Ошибки правил делятся на: неточность формулировок, сместившийся баланс, преимущество одних ролей над другими, зависимость игрока и тайной роли.

Неточность формулировок - косяк, который я надеюсь исправить в этих правилах. И состояние "бессмертие" и раса "бессмертный" - разные вещи. Так же, как многие путали ходы, месяцы, фазы, года и т.д. Я попробую упростить эту систему.

Сместившийся баланс. Он сместился из-за того, что я в последние дни перед игрой переделал условия победы, а способности не успел изменить. Изначально игра ориентировалась на двустороннее противодействие 2 на 2. А так игра превратилась в не пойми что. Немного я выскажу свои соображения по этому поводу.

Преимущество одних ролей над другими. Этот косяк не менее значим, чем другие, а возможно самый важный. За некоторые роли было не так интересно играть, чем за другие. Некоторые роли ориентированы только на командную работу, какие-то на индивидуальную. У кого-то больше способностей, а кому-то нечего применять. Этот вопрос следует переосмыслить в правилах 2.1.

Зависимость игрока и тайной роли. Самый спорный косяк. Да, кому-то легче играть за определенные роли, но как на это могут повлиять правила? Поэтому я не считаю это косяком, но в обсуждении проскакивала эта мысль, поэтому я не мог не добавить её сюда.

Планы и предложения:

Я выскажу вначале идеи игроков, а потом свои собственные.

1. Добавить урон злу.
2. Добавить проверки закону.
3. Сбалансировать сверхкоординаторство.
4. Исправить проблему названий.
5. Прошерстить игру на копипасту. (недели, шествие и т.д.).

Теперь мои планы:

1. Попробовать сделать нормальную четыре- или пяти-сторонку. Мне понравилась идея про всадников апокалипсиса. Но для неё придется переделывать баланс( что все равно надо было делать).
2. Попробовать сделать некоторые роли с нуля, чтобы переосмыслить их.
3. Проводить игру летом или на меньшее число игроков.
4. Для игры нужен ассистент!

В принципе, считаю, что первая моя игра по таким новым правилам прошла успешно. Надеюсь, что положительные впечатления вы получили, если вдруг обиделись, то простите. Теперь остался пост с ачивками и открываю мастерскую.

Список выявленных косяков:
Баланс не соблюлся.
Где-то осталось слово "Неделя".
Опечатка в Бес попутал.
В госпитале крестьянам нечего делать.
Дозн должен был узнавать расу, не роль.
Некромант должен воскресать и воскрашать в Новолуние, а не в полнолуние.
Прозевал половину заявки Фикса.
Куча всего работает не как задумано, если воскрешение блокирует пассивки.
Суккуба формально побеждает и после смерти, то есть потенциально может победить с людьми.
Игра без голосовалки весьма затягивается.
Многочисленные ошибки в резолвах.
Забывал открыть комнату.
В абилке суккубы прямо написано, что принявший дар становится соблазнённым с той же фазы.

О дальнейших играх:
Полагаю, создавать чат с самим собой, в котором ты пишешь свои ходы, а потом приглашаешь туда других игроков, так же недопустимо, как и хеши - это сильно доказывает роль. Поэтому я считаю со следующей игры так же недопустимым приглашение Призрака (или лжепризрака) в чат Нежити, в котором описаны действия до того, как они произошли, поскольку это практически доказывает их роль. Необходимо создать новый чатик.
Лично я проведу следующей игрой ОЛ на 14 человек по системе 4*2. Правила и все механики полностью старые, косяков быть не должно. Полагаю, игра пройдёт уже после нового года, разве что будет интерес раньше.
И да, планируется ли третья встреча через два года после второй?

[Hero of war - ссылка]

НОДы под куполом. Прорвались первые, к их числу присоединяются новые с каждой проходящей секундой. Задымленный раскалённый воздух Парадиза прорезают перекрёстные лазерные лучи. Борт транспортного отсека шаттла призывно опущен – очередные счастливчики запрыгивают в его тёмные недра, лелея призрачную надежду на возможность спасения. Одно за другим несокрушимый мех закидывает в транспортник бездыханные тела. Второй оператор, проигнорировав Салливана, продолжает палить из всех доступных орудий по наступающим ботам, время от времени поглядывая малодушно в сторону шаттла. Стокман ошарашено смотрит на Джея и пытается что-то ответить, но, осознав тщетность сопротивления, решает молчать. Отступает одним из последних Ярвинен, отстреливаясь короткими, но успешными чертовски очередями.

Сол залетает в кабину одним из первых и падает на кресло пилота. Приборная панель искрит и дымится, красные диоды слепят, оповещая о полном выходе из строя самых разнообразных систем. Плевать. Хорнсвуд привычно разбирается с управлением, кликает по контрольной панели, удовлетворённо отмечая гул разогревающихся движков. На соседнее кресло опускается Юна – сквозь стекло видно небо, бьются на орбите исполины-дредноуты и роятся вокруг точки-истребители.

Уолтерс занимает место за освободившейся лазерной установкой. Даёт первую очередь, разнося пехотного бота из числа стрелявших в спину бегущим солдатам. Сразу следом – второго. И ещё одного. Мощь орудия потрясает, противники превращаются в металлолом одним за другим. И не хочется смотреть на стремительно пустеющий индикатор боезапаса. И совсем не хочется думать о том, что будет, когда этот индикатор совсем опустеет. Эти синтетические твари отняли у Уолтерса всё, что он любил и всё, во что верил. Уничтожили Оклахому. И пусть бесчувственным болванчиком всё равно, сам Карл с каждым погасшим глазом-диодом чувствует глубоко внутри нарастающее мрачно удовлетворение.

Бакстер метает позаимствованную гранату. Отмечает, как та падает практически точно в цель, поражая целое звено НОДов. Будь у него время и ещё пара десятков гранат, дай ВКС бой, а не начни отступление почти в полном составе, кто знает, быть может…
Бак вжимается обратно в укрытие, слыша позади разогревающиеся двигатели шаттла. Бросает быстрый взгляд через плечо, стараясь не думать о хищно-изумрудных лучах, с завидным постоянством мелькающих где-то над головой. Он видит, как замирает безжизненно около самого транспортника один из мехов и как выпрыгивает прямо с кабины на трап, эффектно перекатившись через плечо, незнакомый солдат-оператор. Бак чувствует себя брошенным, преданным, и лишь тяжёлая установка Уолтерса продолжает монотонно гудеть где-то рядом. Здоровяк видит и бегущую со стороны ангаров одинокую фигурку в G-8 – солдат, забыв обо всём, мчится к шаттлу. Прямо на полном ходу срезает его зелёный луч – бедняга спотыкается и скользит по асфальту, замирая безжизненно в каком-то десятке метров от трапа. Одним из последних сдаётся Джей Ди – поднимается защитное стекло кабины его меха, а сам Джей, оттолкнувшись, вкатывается в пассажирский отсек. Трап, словно задумавшись ненадолго, начинает медленно подниматься, официально завершая эвакуацию. И сразу становится как-то спокойнее. Улетают без вас, но сожалеть об этом уже как-то поздно. Всё кончено, ничего сделать больше нельзя. Бак поворачивает голову и упрямо смотрит вперёд. Десятки НОДов решительно вступают под сень защитного купола. Изумрудные глаза-прожектора хищно мерцают, зелёные лучи расчерчивают задымленный плац. Замолкает орудие Уолтерса – лежит Карл рядом, уткнувшись безвольно забралом в асфальт. За мгновение до того, как один из лучей бьёт прямо в лицо, Бак видит и их – неторопливо и величественно выкатывающихся из самых недр транспортных отсеков НОД мехов.

Шаттл отрывается от земли и устремляется в небо. Заложив пробный вираж, проносится над территорией бывшего учебного центра. С высоты открывается превосходный вид на превратившийся в поле боя искорёженный плац. Отсюда видно, как подобно нашествию чудовищных металлических тараканов стальная волна НОД накатывается на удерживаемые силами ВКС ещё совсем недавно позиции. Как обступают они немногочисленные оставшиеся лежать на асфальте тела. И, наконец, как синхронно задирают головы вверх, беспомощно наблюдая за взмывающим ввысь шаттлом и даже не предпринимая попыток стрелять.
А там, в небе, тем временем, узел НОД вспыхивает десятками крошечных взрывов. Всё новые и новые залпы дредноутов ВКС стремятся превратить в пыль зловещий тетраэдр. Навстречу крошечному шаттлу устремляется один из перехватчиков, который тут же взрывает прицельной очередь спикировавший истребитель сопровождения из Эгиды. Впереди – десятки минут отчаянных попыток зацепиться за жизнь, воздушные манёвры и уклонение от хищных беспилотников НОД. И, тем не менее, при виде разрываемого десятками взрывов узла, при виде безмятежно-бездонного неба Парадиза-4, на смену отчаянию и панике приходит надежда.

***

Вялотекущая десятилетняя война закончилась в одночасье. Изучив в достаточной мере повадки и инфраструктуру противника, центральный узел НОД, просчитав все варианты, перешёл в полномасштабное наступление практически по всей линии фронта. Сотни и тысячи тяжёлых флотов с воистину впечатляющей синхронностью обрушились всей своей мощью на пограничные силы Федерации. Не ожидавшие подобного напора и отчасти потерявшие в период затянувшегося затишья бдительность, формирования ВКС отступали. Сотни периферийных миров оказались потеряны, мобильные отделения ВКС отходили вглубь обжитых секторов для перегруппировки. Колоссальные потери в личном составе повлекли за собой всеобщую мобилизацию. НОДы предпринимали отчаянные и безнадёжные на первый взгляд глубинные рейды, жертвой одного из которых стала система Стеллариса. В результате серии ожесточённых боёв эскадре адмирала Арчера удалось разгромить и отбросить противника, потеряв всего три планеты в системе – Парадиз, Оклахому и, собственно, сам Стелларис.

Новобранцев должны были перебросить в новые учебные центры, временно прикомандировав уцелевших к боевым подразделениям до последующего перераспределения. Распределения, которое, ввиду всеобщего хаоса и неразберихи, так и не наступило. Так и не дождавшись соответствующего приказа из главного штаба, локальное командование приняло решение бросить рекрутов в бой. Многому пришлось учиться по ходу, живя и умирая за Федерацию. Ни о каком возвращении домой теперь не могло идти даже речи – демобилизация солдат откладывалась на неопределённый срок, в то время как неутолимая машина войны продолжала пожирать всё новые и новые людские ресурсы.

Прошло четыре года.
Джоди больше никогда не видела никого из своего учебного центра. Её прикомандировали к 81ому корпусу космического десанта – батальону, который уже на второй месяц перебросили на периферию двадцать первого сектора. Сперва ветераны корпуса посмеивались над хрупкой и неопытной девочкой, однако, назло им всем, она продолжала выживать. Она прошла то, что впоследствии получило в масс-медиа громогласное название «Ледяное кольцо Арканума» - мясорубку на безжизненной поверхности промёрзшей насквозь планеты, в ходе которой прекратили своё существование восемь корпусов космического десанта. После побоища был официально расформирован и 81ый. Джоди присвоили орден Героя Федерации, звание сержанта и перебросили в новое подразделение. Она продолжала выживать, отделавшись несколькими ожогами и двухнедельным отдыхом в госпитале. Война стала чем-то обыденным, сделалась повсеместной рутиной. Не было мыслей о конце всего этого, не сильно волновали мечты и об отпуске. Стеллариса больше не существовало – ей просто некуда было в случае чего возвращаться.

Юна в одночасье перестала быть дочкой богатенького папаши. Фамилию Дэлтон забыли – отец, корпорация, капитал и всё накопленное за годы влияние сгинуло вместе со Стелларисом. Можно сказать, что ей повезло – в момент сражения она оказалась в относительной безопасности, вдали от умиравшей планеты. Вместе с Солом Юна попала в корпус пилотов, где прошла дополнительный короткий курс обучения по управлению истребителями. В этом деле девушка обнаружила в себе настоящий талант, значительно превзойдя Хорнсвуда и выйдя живой из более чем десятка сражений в космосе, не будучи ни разу подбитой. Истребитель Сола вспыхнул во втором же бою – парень получил обширные ожоги большой части тела и почётную демобилизацию после продолжительного курса восстановления и реабилитации на Дейтройте-92.

Алекс и Конор попали в 93ий пехотный, практически в полном составе уничтоженный на Аркануме. В условиях снежной бури, почти полного отсутствия видимости и прорезавших белоснежную мглу алых прожекторов, они, лишившись командования, собственными силами вывели из строя прорвавшего оборону механизированного пехотница НОД, за что были незамедлительно представлены к орденам. Бейкера собирались направить в один из отдалённых учебных центров в качестве сержанта-инструктора, однако, после длительного собеседования с штатным психологом ВКС, приняли решение утвердить на эту должность Конора Солда.

Онни Ярвинен, стартовавший с крайне положительными рекомендациями лейтенанта Стокмана, был отправлен на дополнительное экспресс-обучение и переведён в элитный пехотный корпус специального назначения, в составе которого блестяще принял участие в крупномасштабной операции по эвакуации уцелевших с Арканума, в ходе которой в первый и единственный раз встретился с Джоди. Через два года Ярвинен – во многом, благодаря внушительной нордической внешности и благородному профилю, был возведён в сан героя войны, обвешан всевозможными орденами и даже принял участие в съёмках нового агитационного ролика ВКС. После чего отправлен в академию ВКС для дополнительного обучения с дальнейшей возможность занимать руководящие должности.

***

О’Коннор входит в зал, проходит мимо нескольких рядов заполненных журналистами и свидетелями кожаных стульев и, заложив руки за спину, останавливается перед трибуной. Напротив него, за столом – трое седых и явно утомлённых полковников, главный из которых со скучающим видом смотрит на очередного участника, подперев подбородок ладонью. О’Коннор выглядит внушительно и впечатляюще в парадном мундире – на его плечах новенькие погоны майоры, на груди сверкают три ордена, в том числе – наиболее почётный, героя Федерации.
– Командир тридцать первого специального батальона двадцать девятого корпуса космического десанта майор О’Коннор, – чеканя каждое слово, представляется он.

Седой полковник устало машет рукой, предлагая поскорее покончить с формальностями. Он монотонно доводит О’Коннору то, что приходилось повторять сегодня неоднократно. Дескать, проводится инициированное свыше разбирательство трагически известных событий на Парадизе-4, внутренняя проверка компетентности командования и принятых в ходе инцидента решений. О’Коннор ухмыльнувшись, кивает – прошло почти четыре года с тех самых событий, четыре года ожесточённой войны. Никто из власть имущих и не вспомнил бы о том инциденте, никто бы не стал поднимать это со дна в подобное время – никто не стал бы, если бы не нашумевший фильм этой девочки Уинслет и не поднявшийся вслед за ним общественный резонанс в центральных мирах. Полковник начинает задавать вопросы по протоколу, О’Коннор сдержанно и совершенно спокойно на них отвечает.
– По имеющимся данным, вторым учебным взводом на тот момент командовала лейтенант Миа Кортес…
– Миа О’Коннор, – с улыбкой поправляет майор. – Моя супруга. Списана в запас после полученного на Парадизе ранения, сейчас на Земле.
Полковник делает какую-то пометку с усмешкой.
– Нам так и не удалось обнаружить какие-либо данные о лейтенанте Стокмане…
Ничего удивительного – в хаосе последних лет бесследно исчезали целые подразделения, не то что отдельные люди.
– Насколько мне известно, погиб на Аркануме, – отвечает, тем не менее, О’Коннор, задумавшись о том, долго ли будет продолжаться весь этот фарс.

Очевидно, что всё заседание – показательная постановка, ответ власти на общественные волнения. Полковник делает очередную пометку в блокноте.
– Понятно. Как вы считаете, майор, были ли ваши действия на Парадизе оправданными? Я читал рапорт относительно этой ситуации с Райзом.
О’Коннор хмурится, но отвечает уверенно:
– Полностью оправданными. В условиях реальных боевых действий боец стал угрозой – я не мог позволить себе рисковать жизнями подчинённых, Райз ослушался, нарушив прямой приказ непосредственного начальника. Мы сделали всё возможное, чтобы минимизировать потери и свести их к минимуму, сэр. На Парадизе, при всём уважении, была настоящая мясорубка. Полковник Корнуэлл проявил свою полную несостоятельность и некомпетентность. Как, впрочем, и капитан Уилсон. Как я и указывал в рапорте, при учёте сложившихся обстоятельств мне, как старшему по званию, пришлось взять командование на себя и возглавить организацию обороны.
Полковник кивает одобрительно, в зале позади кто-то тихо переговаривается.
– Сэр, я двенадцать часов назад вернулся с боевого задания. Корпус отбывает в девятый сектор через двое суток. Если ко мне нет больше вопросов…
– Одну минуту, майор. Кажется, у нас остался на сегодня последний свидетель.
О’Коннор раздражённо сжимает несколько раз в кулак за спиной протез, заменяющий ему правую руку.
– Долорес, будь так добра, пригласи в зал старшего сержанта Салливана.
О’Коннор хмурится, вспоминая. Забытая за прошедшие годы фамилия кажется офицеру смутно знакомой. Взгляды присутствующих обращаются к двустворчатой двери. Щёлкают камеры.

Рука:
Нож в спину (Крыса) (Пистолет)

Рукав:
Ган-ката
Пистолет (3 урона) (Крыса) Обвинение (Граната)
Пистолет (3 урона) (Москит) Обвинение (Симулянт)
Боевое искусство (Эрхен)

==== Итоги ====

Победители:

aLu
Rayzen
nichan
Neruman

Игра длилась 7 реальных и 4 игровых суток

==== Резюме ====

Гранаты.

Все, что я хотел протестировать, так или иначе разбилось об эти ОПшные карты. В итоге ни баланс, ни темп урона, ни темп чатиков нормально замерить не удалось. Всю информацию, которую я мог поскавенджить, я поскавенджил, но ее сильно меньше, чем я хотел.

Плохих игроков в катке не было. Особенно хорошо сыграли Соланус, Неруман и Райзен.

Пока приглашу обсуждать следующую версию БЕЗ ГРАНАТ -> ссылка. Но стартует она не сейчас, скорее всего. Есть еще слот для ОЛ от Копейки и, возможно, для Салема от Коти.

"Семья!" - воскликнул с трибуны лидер банды Грув Стрит Фэмили по кличке Свит, "В Лос Сантосе война. На нашу родную территорию пытаются проникнуть злостные Балласы. Но они малы числом, и они это понимают. Фронтальным нападением ничего не решить, мы их размажем по стенке, хомиз.

"Поэтому они применяют другую тактику. Они пытаются внедриться в семью скрытно и перерезать нас во сне. Держите глаза открытыми и прирежьте этих ублюдков! Я рассчитываю на вас, ниггаз."

Получатели: Джон Кальдер.

- Да кто там?!

Оставив бедняжку в покое, Сэм поспешила к двери. Не ожидая никакого подвоха, и искренне надеясь что за дверью помощь, женщина повернула ручку и распахнула ее.

Алиса, немножко пританцовывая, шла к центру города, помахивая вострым ножом. Она тут вспомнила, что вообще-то уже убила Червонную Королеву - а убившая Червонную Королеву автоматически получает ее корону. Королева мертва, да здравствует Королева! Теперь Карты подчиняются ей, Алисе. И уж она поведет их в бой против этого злобного всадника! Вряд ли он страшнее тех, с кем Лидделл уже сражалась. Или санитаров. Впрочем, с ними Алиса тоже сражалась, так что можно было обойтись и без этого уточнения...

С трудом собрав свои мысли, девушка тряхнула головой, и, выскользнув из Безумия, упрямо закусила губу и подняла вострый нож высоко вверх.

- Карты! Я убила вашу госпожу, теперь я - новая Червонная Королева! Подчинитесь мне, и мы отправимся в поход против терроризирующей нас нежити!

Вообще плевать.
Выживание Нерумана приведет к победе мафии.
Ты нарушаешь правила, так что просто иди к черту и делай что хочешь. Я не стану играть против своей фракции.
1) Вы будете стараться привести к победе своего персонажа, а не тайно помогать врагу.

Крепко сжатые губы Доктора Мартина искривились в усмешке. Хороший план действий, гибко подстраиваемый под обстановку - секрет успеха на каждый день. По крайней мере, опыт этой ночи так показывает: опасность устранена. Мартин позволил себе ровно секунду наслаждения триумфом: никто не будет уважать твои победы, если ты не будешь уважать их сам.
Впрочем, секунда - уже достаточно, чтобы половина опасности изгадила стекло, а новый друг начал истошно орать, нагнетая обстановку.
Это не годится. Это никуда не годится. Без четкости мыслей всех пассажиров этот Кадиллак сегодня никуда не доедет. Под неприятный визг с соседнего кресла Мартин резко дёрнул автомобиль назад в надежде, что половинка опасности скатится с капота сама. Задняя дверь теперь должна быть прямо рядом с атлетом - надеюсь, такое приглашение он поймёт.
Пришло время заняться боевым духом команды.
Мартин повернулся к девушке, поймал её подбородок, крепко сжав пальцами, и повернул лицом к себе. Держал он крепко: она должна ощущать силу, но не испытывать боль. Глядя в полные ужаса глаза, коуч, источая фирменную уверенность в себе, произнёс:
- Эй, эй. Посмотри сюда. Прямо в глаза. - Тон Мартина был мягким и успокаивающим, но быстро сменился в следующей фразе, - Я осуществляю контроль над ситуацией. Ты это уяснила? Я решаю, что произойдёт, а что нет. Ты в безопасности. - В надежде, что к этому моменту ему уже удастся перетянуть аффект девушки на себя, он решил занять ее некрепкий разум полезным делом. - Теперь поищи скребок для снега. Должен быть где-то под сиденьем.
Мартин схватился за клюшку, открыл дверь и высунулся из машины, оглядывая улицу в поисках новых опасностей и инспектируя состояние опасности старой. Если старая цепляется за капот - её надо снести одним хорошим ударом клюшки. Если на горизонте есть ещё интересные персонажи, желающие попрактиковаться в боевых искусствах с джипом - Элвис покидает здание.

Каскадёр совершил опаснейший трюк, перелетев в костюме слона через ловушки, утыканные катанами, уворачиваясь от звёзд сюрикенов, держа хвост пистолетом, хобот винтовкой и, выставив уши-локаторы для прослушки. Трюк удался.
Сняв свой розовый костюм, Моник обернулся на содеяное. Вытер пот со лба, хорошая работа. Опасности его возбуждали, адреналин в крови придавал жизни смысл.
Меж тем город не спал и нашёл одного не очень мирного жителя, который здравствовал на благо...кого?

Вася тут прошла инфа что ты не мирный. А законников с ролями у нас осталось мало.

Получатели: 404. В конце улицы показалась худая фигура. Старый противогаз, поношенная военная форма без отличительных знаков. Серая нашивка на рукаве с полустертым номером "404". Парень поспешил перейти на другую сторону улицы, когда навстречу ему из темноты вышел здоровяк с бутылкой пива. Без работающего освещения сегодня здесь было особенно неуютно.


Получатели: 404.

==== Итоги ====

Игра завершена.

Игра длилась 5 игровых и 9 реальных суток.

Победители:

Rayzen

==== Вердикт ====

Закон убедительно продемонстрировал нам, что играть активно и играть хорошо - разные вещи. Ава вскрылся на первый день, видимо, забыв, что такие ходы не только помогают снайперам и Джокеру, но и генерируют халявные планы для ЗГ. Копейка, пусть и не вскрылся совсем, но все же настолько старался сделать хоть что-то полезное, что получилась херня. То, что ты Офицер, было понятно всем плохишам: ты играл как Закон, но не делился проверками. Когда стала ясна роль Вигиланте, все стало ясно и с тобой. Вдвоем вы создали идеальную почву для победы ЗГ.

Лучше всего из Закона играл greenstripes. В ранней игре тихо копил информацию, постепенно (постепенно, блять! Ава, смотри сюда) расширял сеть доверенных личностей, а в нужный момент перехватил координаторство и моментально сошелся на правильном Джокер-списке. Увы, было несколько поздно. Если бы не Злой Гений (и не тупящий Полицейский, тративший посадки на кого попало и защищающий свою задницу :/), Закон мог бы победить.

Мафией рулил, несомненно, Аларон, но затащить всю группу не сумел. Боевой - ты слился очень тупо и легко. Декоратору следовало бы больше социалить, а не запираться в танке. Неактивничающие игроки не попадают ни в чьи доверенные списки, а потому быстро палятся.

Ингероид, ты почти дошел до победы Маньяка, что было бы самой крутой ачивкой за всю историю мафии. Увы, ты совершил целый ряд ошибок и недодавил. Впрочем, за что есть - респект.

Karandaev, ты играл, конечно, очень по-новичковски, но потенциал в тебе есть. У тебя все шансы накопить хотя бы пару игр опыта и влиться в наше лоно на полных правах.

Ну и, наконец, Райзен. Злой Гений - как раз один из тех случаев, когда сидеть, не выделываться, прикидиваться миркой и тихо крутить свои планы - правильный подход, особенно когда все роли моментально сливаются в общак. Поздравляю с победой, серый кардинал.

Смертушка. Ты был ближе всех для меня. Но твой косяк с голосами....Что ж ты так.

Идея анархии была хорошей. Идея руководства была плохой.

Удачи маньяку.

Персивальд вышел на порог своего дворца в сопровождении с десятком преданных воинов. Народ уже битый час дожидался вестей из замка, ведь все вокруг говорили, что война окончена. И вот, когда король появился перед людьми в королевской красной мантии, в золотой короне, обжигающей взор солнечными бликами, и с мечом в руках, народ забеспокоился. Но правитель лёгким движением руки отбросил меч в сторону и сказал:
-Война окончена! Гордые людские армии и безжалостные полчища орков победили! Я распорядился, чтобы сегодня вся выпивка в тавернах была за счёт казны! Гуляют все!!!

В последнее время Мордор и Гондор сильно сдружились. Не редки также случаи переезда в союзное королевство.
Кто-то едет для заработка, кто-то ищет другой жизни, а кто-то едет по любви, но это уже другая история...

Пожалуй, результат игры очевиден, поэтому не буду затягивать модуль.

Победа Хаоса: Rayzen (Мордор/Мясник) и dragonborn (Гондор/Скоморох).

Роли:


Ход игры:



Ачивки:

Колба? Ну конечно, колба. Что же еще это могло быть? В памяти медленно всплывали обрывки прошлого. Обман, предательство и, казалось бы, неизбежная смерть впереди... И все же она была жива. Дрожа от холода, Амелия улыбнулась. Позади была лишь темнота, впереди - неизвестность, но даже это было во много раз лучше ледяных объятий смерти. Амелия пошевелила пальцами, и ощутила нечто странное. Что-то еще было не так, как обычно. Тело так похоже на ее собственное, но все же чем-то неуловимо отличается. Ах, ну конечно! Значит, проект, который должен был угробить ее, все-таки работал! Амелия не успела решить, хорошо это или плохо, потому что в этот момент появилась другая девушка. Что если она здесь, чтобы закончить начатое? Убийца! Но нет, вновьприбывшая заботливо укутала светловолосую. От сердца сразу отлегло: у врага не было бы никаких причин поступать так. Если только втереться в доверие и потом... Нет, совершенно точно нет! На смену отхлынувшему страху пришло странное веселье, и Амелия вспомнила шутку, придуманную еще в начале этого проекта. Кто ж знал, что все приведет вот к такому? Да и кто бы мог подумать, что эксперимент сработает, и появится-таки возможность произнести это?
- Доброе утро. Я прямо вне себя от счастья!
Далее последовал нездоровый смешок. Приступ истерического хохота Амелия решила пока оставить на потом.

Филипп изо всех сил пытается не оказаться у Роу на пути.

В целом, от обсуждения грабежа и мошенничества, плавно перешли к методам заядлых мафиози, пока Майкл не решил их снова обрадовать. Всё происходящее и так вызывало удивление, но это...

- Секунду, секундочку, - после озвучивания срока в неделю, Роу схватилась за сердце.
- Я уже чувствую симптомы, вот, вот оно, точно, - отводя руку, - называется, пошёл ты.

Секунда тишины.

- Что значит, лучше прикончить, если выживет после процедур? Сейчас с тобой разговаривают точно таких же трое подопытных, - становилось сомнительно, чем руководствовался учёный с таким отношением, помогая им. Может он сильно пьян? Роу оценивающе взглянула на каждого, после чего спокойно подошла к сидящему Майклу и резко забрала из его рук банку пива, прежде чем тот успел сделать ещё один глоток.
- Я не знаю, ради чего ты работаешь и как сложно было достать то, что ты достал, но попробуй, пока мы идём на преступление, подумать трезвой головой, как можно использовать клонов нам на благо, без необходимости кого-то лишний раз грабить и убивать. Кто, если не ты, кто знаком со всеми процедурами?
Отобранное пиво девушка кинула их новоявленному русому мафиози, не слишком надеясь, что тот поймает банку, но: "Раз такое дело, и у нас нет времени на наблюдение, лично я думаю, что можно просто взять тягач и въехать в магазин".

Так или иначе, Роу был выбран вариант не по тихому.

Утешающие слова Виктора, возможно, и дошли до души Фоки, равно как и до всех еще живых героев, но о том они все умолчали. Да и лишне было что-то говорить, стоя в воде и грязи, в окружении окровавленных тел. Все слова, даже самые лучшие, сейчас были бы жестоки. Потому и гроб князя потянули они за цепи в полном молчании, только вздыхая от тяжести, что легла на их плечи и на их души.

Ожидалось, что пещера будет темна и узка, но на деле оказалось, что им не потребуется даже огонь. Пещера оказалась целым гротом, наполненным мелодичным журчанием источника, а на ее потолке, подобно целой россыпи звезд мерцали фиолетовыми вкраплениями редкие камни-самоцветы. Пол устилали фосфорецирующие грибы и небольшие цветочки с чашечкой, похожей на раструб дудочки. Такие цветы называют «дразнилками», поскольку они, дозрев до определенного момента, вбирают в себя любой звук, любое слово, и повторяют его до самого конца своей жизни. Большая часть цветков повторяет только журчание источников жизни и смерти, но некоторые хранят в себе и человеческие голоса. Если поднести к такому цветку ухо – можно услышать, как от него исходит чужой человеческий голос, или даже несколько голосов. Отдельные слова, фразы, а то и целые предложения. Эти цветочки - долгожители, они могут жить веками а потому обладатели этих голосов могут быть давно мертвы, и это - все, что осталось от них в мире живых. Какой-то из этих цветков теперь запомнит жуткий скрежет, с каким волочется по каменной породе чугунный гроб с беспокойно шевелящимся внутри страшилищем, какому даже нет имени. Этот скрежет будет разноситься здесь эхом еще целый век, разрушая гармонические звуки журчания воды и чужих голосов, полных каких-то своих надежд и желаний, какие несли сюда их обладатели.

Вот и источник. Два ручья кристально-чистой воды, жуча, били прямо из скалы, своей формой напоминавшей чью-то голову. Задумано так было, или же это вышло случайно, но было весьма символично то, что вода текла из глаз этой большой каменной головы. Ручей из левого глаза стекал в левую сторону, заполняя собой глубокий провал с вертикально торчащими из воды сталагмитами. Эти сталагмиты, да и сам берег, полностью заросли цветами-дразнилками, которые эта вода и подпитывала, позволяя им прорастать даже на безжизненной скальной породе исключительной твердости. Ручей из правого глаза стекал в другой провал, и до самого дна эта вода была чиста и прозрачна, будто была не жидкостью, а стеклом. По ней не шли круги, ее не волновал гуляющий по гроту сквозняк, и ни в воде, ни вокруг нее, ни рядолм с ней не росло и не жило ничего. Так герои легко и выяснили, какая именно вода им нужна.
На скале, что возвышалась над двумя озерами, кто-то очень давно сделал нечто вроде примитивного подъемника. Веревка, ворот, и деревянная платформа-поддон не выглядели очень надежной конструкцией, а уж тем более – способной выдержать вес гроба с постоянно колотящимся там чудищем, но отступать было поздно. Гроб положили на платформу, несколько героев налегли на ворот – и со скрипом и потрескиванием чугунную громаду оторвали от земли. Небольшой поворот – и медленное опускание. Гроб потихоньку опускался в воду.

Чудище будто почувствовало свой скорый конец. Оно забеспокоилось, заворчало, начало трястись, биться изнутри. Настолько сильно оно не билось еще никогда. Каждый удар сотрясал своды волшебного грота, и отдавался гулким эхом. Каленый чугун вспучивался и выгибался под могучими ударами. Лопнула якорная цепь, раскрылось несколько замков, подпрыгнула крышка. Из щели пошел едкий черный дым, на миг показалось что-то бесформенное и отвратительное, глядящее наружу выпученным голубым глазом. Стоило только героям встретиться взглядом с этим существом – их пальцы сами собой разжались, и чудище, взвыв в последний раз, резко устремилось вниз вместе со своим вместилищем.

Сильный всплеск и брызги сопроводили падение гроба. Еле-еле успели отойти герои, чтобы не попасть под разлетающуюся воду, способную немедля лишить их жизни. Вода забурлила, словно в один момент разогрелась до кипения, послышалось шипение, а потом вой чудища медленно стих, поглощенный спокойствием и умиротворением этого места.
- Вот и все. – Только и прошептал Тихон. – Прощайте, ребятушки. Привет Ивану.
Глаза старика закатились, и он медленно завалился на спину, раскинув руки. Старческое тело оставила жизнь, превратив его в еще одну пустую оболочку, какими была прямо-таки усеяна эта земля. Но на лице у Тихона – или теперь правильнее будет сказать «Алексея» - так и сохранилась умиротворенная улыбка человека, который сделал все, что от него зависело.
Мертвая вода вместе с искореженным телом Алексея уничтожила и захватившую его злую сущность. Теперь в искореженном чугунном гробу покоился крепкий и плечистый для своего возраста старик с редкими седыми волосами, клоками свисавшими до плеч, и спутанной седой бородой. На нем осталась и рубаха, белоснежно-чистая, но при этом изорванная в лохмотья. На нем не осталось даже былых шрамов, полученных в давних стычках против Кощея и его прихвостней и чудищ. Мертвый, хоть и старый, Алексей Орел все равно производил впечатление человека, который погиб слишком рано. Но он совершенно точно был мертв.

Теперь нужно было проделать все то же самое с Чернобородом и своими ребятами. Героям предстояло много изматывающей и совершенно негеройской работы.

*

Всех погибших похоронили на деревенском кладбище Светлой Поляны. Героям в меру сил помогла орловская дружина, разгородив место и сбив несколько ладных крестов для всех, кроме Военеги и Ратибора. Военега не была христианкой, а оборотня было нельзя хоронить по христианским обычаям. Но за спасение их душ все равно можно было помолиться, что и было предложено сделать всем вместе. Может быть, их жертву зачтет Бог.
На могилу Военеги положили ее верный лук и стрелы, а Ратибору возложили его кинжал. Кроме того, когда Ратибора хоронили, из окрестного леса сошлись кругом около десятка волков, которые дружно завыли, провожая своего старшего брата в последний путь. Тихона, Алексея и Черноборода положили в одну братскую могилу, которую укрыли орловским знаменем с изображением орла в солнечном кругу. Дальше – справили короткие поминки, так как времени на долгие прощания совершенно не было. Впереди оставшихся в живых героев ждала долгая дорога на Киев-Град.

- Опять этот пидорас... - Евдокий поднял глаза - Два пидараса.

Пока Федор Олегович размышлял над предложением, Цзо Ри Ку, как и подобает злому гению, начал рассказывать ему все свои злые планы.
- Мой первый хитрый план провалился. Я, будучи истинным Синоби, замаскировался под Каскадера нашего Ярика. Кстати, самой сложной частью костюма был запах. Зачем я это сделал? Главврач представился Комиссаром, и мне нужно было срочно его убить. Быстрее, чем это может сделать мой товарищ с катаной. Поэтому от лица Ярика я отправил Главврачу сообщение о якобы ошибающимся с адресатом Мафиози. Задумка была заставить Карателя покарать Главврача.
Цзо хищно улыбнулся.
- А у Ярика, при всем его самоуверенном поведении, был серьезный комплекс неполноценности. Именно на нем я и играл все это время.



- После того, как Главврач раскрыл публично сообщение от псевдо-Ярика, реакция оригинала была именно такой, как я хотел:



- План провалился под двум причинам сразу. Во-первых, я не заметил, что при неправильно отгаданной роли цель не умирает, так что весь план был построен на изначально неверном предположении. Во-вторых, я так увлекся с маскировкой, что попробовал на себе также лицо нашей всеми любимой Лукерьи... но забыл убрать запах Ярика. Меня быстро спалил Плагиатор, но, почему-то, город не счел это причиной для моего повешения. Люди такие тупые!

Цзо рассмеялся.
- Что же про мой план с кольцом? План - 拉屎, простите мой французский. С вероятностью 80% все мирные в ряд не соберутся. А если и соберутся, план настолько запутанный, с большим количеством точек провала, что пользы из него не извлекут. Я этим планом надеялся просто получить немного кредита как законник. Разве будет ли плохиш предлагать кажущийся рабочим план по детекту плохишов? Каскадер и Плагиатор анализируют план и соглашаются, что он хорош. Ничан даже в общак постит одобрение, во как. И только вы, Федор, справедливо спрашиваете меня, чем такой план лучше, чем просто "каждый мирный кидает подозрение на себя"? От вас, считая вас незначительным новичком, я пытаюсь отмахиваться, как могу. Отвечаю общими фразами. Это вас, как я понял, разъяряет. Мне говорят, что вы всех агитируете за мое убийство и всячески очерняете перед кем попало. Правда ли это, Федор?
Не дожидаясь ответа, Цзо продолжил.
- Следующим днем некто Хидео Кодзима просит нас помочь ему совершить судоку. Увы, он не в нашем клане, и законы чести не помогают нам этого сделать. Тем не менее, я беру его под крыло и заставляю кинуть слежку на нашего сенсея. Вкупе с ловушкой, метка должна была его добить. Увы, некто добил его до нас. И то хорошо.
Цзо заглянул в свой блокнот.
- Так как предложенная мной днем гипотеза про "мертвого сенсея" неверна, раненые, скорее всего, не являются Мафией, и мне не особо выгодно их вешать. Лучше мне повесить какого-нибудь Киллера. Поэтому мы с Яриком накидываемся на Студента. Он говорил мне, что он Комиссар. Авторитет тоже говорит, что он (Авторитет) Комиссар. Причем Ярик верит Авторитету, и мы с ним соглашаемся вешать Студента. Единственная проблема - если мы вдвоем выйдем на площадь и начнем вешать одну цель, нас совершенно справедливо заподозрят как чемпионов по синхронному бытию Якудзой (что, кстати, в итоге произошло). Поэтому я иду поднимать народ против Студента. Я иду к Плагиатору.



- Ох, Плагиатор-Плагиатор! Каких же забористых антиплагиаторских патронов ты мне выдал! Я уже начал подозревать, что ты рулишь всей Мафией, а потому решил повесить тебя. Покойся с миром.
Цзо повернулся к своему товарищу.
- Вместе с моим другом Робом мы обсудили, кто за кого голосовал. (С пометками времени - от Ниндзя, с комментариями - от меня).



- Что же насчет Здоровячки. Я решил, что она Мафия, а потому ее тоже надо вешать. Благо, она всем в личку представлялась Якудзой, и собрать народ против нее было проще простого.

Цзо прикрыл глаза, вспоминая дальше...

-Ты сам себе вынес приговор. А я лишь готов исполнить твою волю.
Магучий-колдучий Ырк достал свой праздничный посох, обвешанный костьми невинных котят. Жаль, что эта штука ещё ни разу не сработала.

- Давай сладкий, это приятнее чем кажется.

========== Хроника ==========

Ночь 1

Мститель\Маг нанимается передавать анонимки. Нет, Аларон, на второй раз ачивка не выдастся!
Электрик\Киллер запустил Пистолетом в Журналиста\Мирного, а Комиссар\Бандит отравил Адвоката\Пристава. Оба отправились в Госпиталь.
Сплетник\Босс отправил черную метку Здоровяку\Офицеру. Сразу можно видеть недостаток роли Здоровяка - он - первая и очевидная цель для таких выкрутасов. Эх.
Он же Мозговым центром проверил Гика\Маньяка на принадлежность Закону. Маньяк считается Мирным, так что получил ответ "да".

Гик\Маньяк пишет в Тетради Смерти имя Прокурора\Супермена, успешно обходя его сверхъестественную неуязвимость. Этим он сильно поможет Авторитету\Злому Гению.
Авторитет\Злой Гений предлагает Адвокату\Приставу стать Миньоном. Позже он на это согласится.
Мститель\Маг проверяет Гика\Маньяка на принадлежность Нейтралам. Получает ответ "да", чем сразу делится в общак от лица таинственного Рейстлина Мажере.

Закон, тем временем, палит вслепую к ужасу (а втайне - к радости) Электрика\Киллера. Адвокат\Пристав сажает Здоровяка\Офицера, но тот успевает выстрелить из Нагана в Гика\Маньяка.



Этой ночью всех очень интересует Адвокат. Миллионер\Сыщик проверяет его на принадлежность Мафии, а Параноик\Судья сравнивает его со Здоровяком\Офицером.

Наконец, Мародер\Джокер набирает себе полную руку карт и тут же теряет их, кинув Паранойю на Гика\Маньяка. My bad luck.

За эту ночь Маг собирает аж четыре маны! Три светлые и темную. Что любопытно, одну светлую ману магу подарил Джокер.

День 1

С утра весь город таинственным образом знал личность Мага. Не иначе - магия.
С подсказкой господина Маджере Город почти определяет личность Гика\Маньяка.
Поднимается вопрос - кого вешать - нейтрала или мафию? Электрик\Киллер уверенно отвечает - мафию.

Между Маньяком и Магом поднимается спор - кто из них хуже? Вопрос животрепещущий, но всем насрать. Все накидываются на Комиссара\Бандита. Почему на него? А шут его знает. Электрик\Киллер и Сплетник\Босс, разумеется, отнекиваются со всей силой, чем привлекают к себе внимание.
Слишком организованные честные жители. Электрик, Сплетник и Комиссар)
- Dredlord
Ребята, ну серьезно. Безо всякой игромеханической информации, чисто в личках и комментах, вы умудрились пропалить всю шайку. Это надо мочь.
Комиссар сажает в Тюрьму Политика\Мирного. Без его полутора голосов Город вешает Гика\Маньяка.
Сплетник\Босс явно хотел свести дело к мировой, но, увы, забыл про врожденный голос против Гика.

Ночь 2

Мафия добивает Журналиста\Мирного в Госпитале и убивает из снайперской винтовки Параноика\Судью.
Мародер\Джокер набирает карты - Рок, Догадка, Подстава, Шулер,Шулер, Зомби. Кроме того, он откапывает труп Прокурора и надевает его костюм.
Сплетник\Босс проверяет Миллионера\Сыщика на предмет принадлежности к Закону.
Сам Миллионер\Сыщик проверяет на принадлежность Мафии Здоровяка (казалось бы?).

День 2

Здоровяк Ларри феерически расставляет точки и правильно указывает всех мафиози. Эх.
Электрик\Киллер бьет током себя Адвоката.
Параноик пытается восстать из мертвых, но получает лопатой по темечку. Ибо нехуй.
Единогласно вешают Электрика\Киллера.

Ночь 3

Ночь бьет рекорд по количеству фрагов от Мафии! Адвоката\Пристава добивают в Госпитале Саботажем, Здоровяк\Офицер умирает от Метки, а Мародера\Джокера убивают из Дробовика.
Закон тоже не спит. Здоровяк\Офицер и Мститель\Маг кладут в Госпиталь Комиссара\Бандита и Сплетника\Босса.

Мародер\Джокер пытается провернуть хитроплан и кинуть Зомби на Сплетника\Босса. Увы, он не доживает до утра.

День 3

На Вече с помощью полного запаса Компромата Сплетника вешают Авторитета\Злого Гения.

Ночь 4

Оба Мафиози пытаются провести Темный ритуал. Не будь они в Госпитале, сработало бы. Но увы.
Маг использует Невидимость на Комиссара.

День 4

Закон побеждает по решению Мастера.

- Церковь так церковь. – Пожал плечами Тихон в ответ на слова Мирославы. – Токмо ты бы это, не ходила тут одна, монахиня. Мало ли что будет.
Перво-наперво все герои за редким исключением решили отобедать. При постоялом дворе как раз была харчевня, где можно было хорошо поесть с дороги. Хозяйка, дородная баба в меховой шубе и белой косынке, была на вид хоть строга, но добра, не стала цену заламывать. Муж ее, что хмельное разливал, напротив, был ворчливый и хмурый, сразу гостям в упрек поставил, что грязны пришли, оборваны да натоптали грязью на полу. И правда, многие еще хранили на себе следы боя в темном лесу.
- Тьфу, хрыч старый! – Ругала мужа хозяйка, намывая полы шваброй. – Хоть бы баню гостям предложил, а все бранится. Вы, гости дорогие, ежели хотите, у нас тут и баня есть, попариться.
- В баню-то вечно с девками ходют, да творят там всякое. – Бурчал в ответ муж, наливая очередную кружку пенного. – А нам того не надобно! Мы семейство приличное!
- Что ты городишь-то, бородатый! – Возмутилась хозяйка. – Какие там девки! Тут же средь них монахиня! Побойся Бога!
И тут же перекрестилась.


Ратибор, Военега, сэр Иван Поундс, Степан

Когда ужин подходил к концу, все успели разбрестись по своим делам. Остались на постоялом дворе только Военега, сэр Поундс, что как раз вернулись с рынка со своими покупками, доевший свою и остатки чужих порций Ратибор, и цедящий вино из кружки Тихон. Пора было б уж и за ночлег заплатить. Этим ханимался опять-таки ворчливый хозяин постоялого двора. Хмуро окинув взглядом ребят, и припомнив, сколько вообще их было, бородач спросил.
- Ну и куда ж мне селить такую-то ораву… Вам на всех отдельную комнату, или каждому свою? – Но не успел никто и слова сказать, как вдруг хозяин задал новый вопрос. – И чего это вы такое везете там, а? А ежели точней, то кого?
Тихон усмехнулся, но промолчал, ожидая, что скажут в ответ на такой вопрос его спутники.

А тем временем на постоялый двор зашел молодой парнишка по имени Степан. Предшествовало этому моменту много дней пути до Орловского княжества, куда юноша отправился по приказанию своего учителя, Никодима. Было это большим испытанием для отрока, что не привык к долгому пешему пути через леса, болота, кочки и буераки. Опасности пути усугублялись и чудовищами – порой Степан слышал совсем рядом, как трещат сучья под лапами чудищ, и как рвется голодный вой и рык из их жадных до людской кровушки глоток. Уже в самом Орловском княжестве Степан столкнулся с другим испытанием. Не привык он общаться с людьми и ходить среди большого количества народу, а народ нынче был подозрительный, и на вопросы отвечать не любил. Особливо на вопросы о мертвых князьях и их перемещениях, да еще и из уст странного отрока, что взялся изниоткуда, бродит один и всюду сует свой нос.

В Плот отрок прибыл с большим опозданием. Подсказал ему паромщик Микита за малую алкогольную мзду, что князя давно уж увезли из дворца. Тело его лежало в чугунном гробу, увитом толстыми железными цепями, замкнутыми на большие замки. Везли его труну две тягловые лошади, каковыми правил странный старик, а сопровождали мертвого богатырь тульский, Виктор, Свет Сварожича, монахиня, волколак, баба в мехах и с луком, старый волхв, воин-нерусь с ручным соколом и какая-то хитрая рожа на рысаке, какую в город доставили в веревках. Уехали они по тропе с путеводным камнем, по какой в прежние времена скакал сам Илья Муромец.
По той тропе и прошел Степан, и как на грех выбрал третью развилку. Долгий путь выдался, но и безопасный – не ходили по нему ни разбойники, ни чудища. Только хата была большая, где семья жила. Переночевал он там, да познакомился с добрым, но безвольным, словно тряпка, лесорубом, радушной, но неприятной женщиной, что мечтала выдать дочерей за богатых женишков, и с четырьмя сестрами. И вот с сестрами что-то было не так.
У самой старшей сестры был всего один глаз. У самой младшей – аж три. Средняя была с двумя глазами, но такая же ненормальная как и три другие сестрички. Родились они от предыдущего мужа той женщины, и один Дьявол ведает, кем был тот ублюдок, от которого родились эти замаскированные под девок чудища. Глаза у них были как чужие, искусственные, и смотрел через них будто кто-то другой, исключительно злобный. Особенно это было видно, когда сестры засыпали – их глаза были всегда открыты и Степан как-то сразу понял, что сестры даже во сне все видели, и наутро могли это помнить.
Четвертая дочь, Хаврошечка, была уже от другой женщины, и мачеха и три сестры свалили на нее все труды по дому. Отцу не хватало смелости защитить родную дочь, и он был достоин только презрения. Хаврошечка же и предупредила его, что у сестер на Степана есть какие-то планы, и помогла ему сбежать, предварительно «усыпив» и глаза сестер. С этой семейкой явно было что-то не то, но Степану было совершенно некогда это выяснять и разбираться. Остается надеяться, что кто-нибудь когда-нибудь поможет и Хаврошечке, и ее отцу.
Степан нагнал таинственную процессию в Злобине. Чисто случайно он увидел в одной из конюшен на постоялом дворе распряженную кибитку, и заглянул под ее навес. Там он и увидел гроб Алексея Орла. Тут и без всякого волшебства было ясно, что внутри – нечто нехорошее. А пройдя в сам постоялый двор, он увидел и часть тех людей, каковых описывал Степану Микита. Слышал он и вопрос, что задал им хозяин. Ну, и что теперь?

Фока Черный

Фока самым первым отделился от основной группы, и его день был весьма богат на события. И в карты хорошо поиграл, и кошельки пощипать, и самого Фоку едва не обокрали. Но пока гулял Фока, играл да по карманам чужим шарил, не забывал он и по сторонам смотреть, и речь людскую слушать. И постепенно картина для него прояснялась.
Сначала его чуть не столкнул какой-то парень, что выбежал из одного из переулков, держа под мышкой красные сапоги. Фока заглянул туда – и увидал, что лежит там мертвый человек с босыми пятками. И то, как он умирал, точно слышали все, кто жил в округе, и все произошло при их полном безразличии. Никто не вступался и тогда, когда средь бела дня разбойники нападали на людей с ножами – просто обходили их, и дальше распевая песенки, выплясывая коленца и спеша напиться и забыться в обществе какой-нибудь красной девицы. Потом Фока видел, как ополченцы все-таки зарубили одного такого разбойника, но и награбленное им себе присвоили, дав жертве налета только оплеуху. Но и сама жертва отнеслась к этому совершенно легкомысленно – после пары крепких словечек да плевка пошел босой бедолага прочь, да и вклинился в какой-то хоровод поющий. Слушая разговоры, Фока слышал, как люди обсуждали, что вчера шестерых человек в разных местах города уволокла кладбищенская нечисть, и говорили они об этом так, словно бы речь шла о мелком дождике, промочившем рубаху. Чудовища, судя по всему, и правда существовали, и с удовольствием жрали людей.Боролись с ними только ополченцы, да и те не желали расчистить кладбище от трупоедов, которым полюбился вкус человечьего мяса.
За всем этим весельем скрывалось отчаяние. Здешний люд сдался. Они жили сегодняшним днем, и веселились напропалую, утопая в пороках и страстях, так как каждый их день мог стать последним. Они уже не верили, что Солнце вернется, и считали, что все равно Русь вымрет, так ради чего работать, рожать и растить детей, бороться за жизнь и бояться за себя? Потому мужики только пьянствовали да прогуливали все нажитое, что каждый день ждали, что их или разбойники убьют, или ополченцы, или чудища. Девки тоже никому не отказывали не потому, что гулящие, а потому, что не хотели умирать старыми девами, не познавшими мужчины, да и вообще желали прожить свою короткую жизнь с наибольшим удовольствием. Дети были предоставлены сами себе, они бегали по улицам, воруя и побираясь, играя в какие-то игры и путаясь под ногами. И даже они говорили о том, как их друзей то похитили, то съели, а потом сразу же обсуждали привычные детские дела, игры и забавы. Пир во время чумы. Неудивительно, что все эти веселые пляски так сильно отдают безумием.
- Дежи вора!
Фока аж подпрыгнул, услышав этот полный негодования вопль. Обычно за ним следовали крики, погоня, беготня. В последний раз такой крик окончился для Фоки петлей, из которой его вынули в последний момент. Нов этот раз кричали не ему. Ополченцы как раз изловили какого-то чумазого паренька с длинными немытыми волосами, одетого в чьи-то обноски, и старательно прячущего под ними буханку хлеба. Эту буханку ополченцы как раз вырвали из рук плачущего и брыкающегося ребенка, когда прибежал стоявший ранее за прилавком мужик.
- Ага,попался, холера! Ну сейчас тебя отучат воровать! – Схватив отрока за ухо, торговец стал немилосердно дергать за него, превращая плач пойманного дитяти в визг боли. – Сейчас тебе руку-то по локоть и отхватят! Будешь знать!
И возможно, это была не просто фраза для того, чтобы припугнуть. Один из ополченцев действительно снял с пояса топор, пока другие отвоевывали пойманного у торгаша.

Мирослава

Как выяснилось, монахи и служители Христовы в Злобине не в почете. Мирославе постоянно кричали что-то вслед, к ней очень активно лезли скоморохи-потешники, ее хватали за рясу, кто-то попытался стянуть с нее платок и обнажить голову.
- Эй, монашка! – Доносилось отовсюду. – Пошли к нам! Выпей с нами! Нету больше богов, нечего служить!
Но большего они себе не позволяли и быстро теряли к Мирославе интерес. Так постепенно монахиня и добралась до монастыря. И была пренеприятнейше удивлена.
На месте храма, когда-то ладного бревенчатого строения, остались лишь обгорелые и полуразвалившиеся стены. Неподалеку лежал на боку треснутый колокол – его будто бы сбросили со звонницы, после чего вырвали ему язык, который валялся здесь же. И колокол, и саму обрушившуюся церковь осквернили множеством надписей. Смысл их был один – «попы нам не указ». Но несмотря на сожжение, церковь еще работала. Прямо сейчас в церковном дворе работал метлой отрок-послушник в длинной, не по размеру, рясе, подвязанной веревкой, и с длинными светлыми волосами. Подняв голову, он показал Мирославе улыбчивое голубоглазое лицо с носом картошкой, и чуть поклонился.
- Здравствуйте, тетя. –Поприветствовал он, а потом спросил. – Вы, не иначе, к отцу Никифору? Отец Никифор там. Отдыхает.
К слову говоря, мальчонка очень четко произносил букву «О» и как-бы растягивал ее. Послушник показал на небольшую бревенчатую избушку, в которой горел свет. Над входом был подвешен небольшой образок Богородицы.
- Али вы просто поклониться пришли, пока подорожничаете? – Тут паренек слегка погрустнел. – С этим не получится, наверное. Мы ничего вытащить из храма не смогли.

Виктор, свет Сварожича

Тульский богатырь, позаботившись о верном ратном скакуне, отправился к кузнецу. Чтобы найти его, решил выспросить у ополченца. И понял, что этим воинская дисциплина и воинское учение незнакомы. Все эти ополченцы – сами бывшие мужики, только взявшиеся за бердыши, топоры и ружья. Тот, которого задержал Виктор, был уже навеселе, дышал хмельными парами и не интересовался ничем кроме того, сколько там еще у него осталось в бутылке.
- А иди ты… - Начал он, разворачиваясь. А как увидел Виктора – будто бы собственным языком подавился. Замолчал, глазами захлопал, попятился. И решил сменить окончание фразы – Вон туда иди ты всмысле. Там она, кузня.
Дрожащим пальцем показал он вдаль, и быстро-быстро погреб к своим товарищам, опасаясь связываться с богатырем.
Кузнец произвел на богатыря иное впечатление. Среди всего этого безумного веселья, безрассудства и порока он был олицетворением спокойствия, рассудительности и трудолюбия. Крепкий, мускулистый мужик с грубой и покрасневшей от жара кожей, спокойно занимался своим делом, зарабатывая своим трудом на прокорм своей семьи. Виктора он поприветствовал сдержанно, но радушно.
- Здрав буди, богатырь. – Поздоровался он. – Уступлю я тебе свой инструмент, коль кузнечному делу ты обучен. А ты поведай мне, кто таков, откуда будешь. И откуда у тебя рисунок сей на щите?

Леся заметно оживилась.
- Хорошо, - с улыбкой ответила она. - Я - Леся. - на всякий случай представилась она.
Оля, похоже, немного выпала из происходящего, так как ажиотаж вокруг Максима и Лены набирал обороты и она решила пока не отсвечивать и хотя бы вникнуть в происходящее, гадая, что же она такое пропустила. То, что парни напряглись и девушки напряглись... Пусть не все, но многие, как-то дезориентировало. Сейчас, пожалуй, действительно лучше не лезть.
Было не ясно, поняла ли Лена, о какой картине речь. Она просто слушала парня с легкой полуулыбкой, периодически неторопливо потягивая коктейль. В конце концов, его точно нужно было допить до похода в автобус.
- Спасибо, мне приятно, - ответила она. - Я, по правде говоря, не слишком разбираюсь в поэзии. Плохо запоминаю автора и название. Гимн Афродите мне запомнился по восприятию перехода, я когда читала стихотворение в первой строфе испытала эстетическое наслаждение от чувственности и жара этих строк, второй блок берет более высокую ноту отчаянного восхищения, а вот третий совсем грустный. По крайней мере, мне грустно его читать.
- Хыхы, - девушку отвлек от ее мыслей голос Саши, который сложил руки на груди и с огромным интересом наблюдал разворачивающуюся прелюбопытнейшую сцену. - Не, ну вы видали такое?
- В театре - да, - сказала Таня.
- Да я не о том. - отмахнулся Саша. - Сколько он еще девчонку мучить будет?
- Тебе тяжело принять, что ей это нравится? - послышалось уже знакомым издевательским голосом. На сцене возникла Резина, подойдя поближе к разворачивающемуся шоу.
- Да сфигли таким это нравится? - откровенно не верил в искренность Елены Саша. - Не хочет обидеть пацаненка, а тот и на шею ей скоро сядет.
- Кхм, - послышалось от Лены, которой, похоже, перестало нравиться происходящее. - Прости, не знаю твоего имени, но могу я поинтересоваться, каким таким?
Тут раздался хохот Алисы.
- Красивым, деточка, красивым, - сказала она. - Ну не могут парни смириться с тем, что все твое внимание занял этот ботаник.
- Да меня он просто бесит, - не выдержал Саша. - Забивает эфир тут своей прозой.
- Поэзией, - поправила Таня.
- Один хрен. - буркнул тот.
- Так вас никто не заставляет слушать, - улыбнулась Лена, сказав эту реплику так по-простому и доброму, будто только что разрешилась сложнейшая загадка и решение найдено. - Мы можем отойти. - она обратилась к Максиму: - Поможешь сумку перенести?
- Она тебя сделала, - веселилась Алиса.
- Тупость какая-то. Она укуренная или мир перевернулся? - удрученно бубнел недовольный Саша, не желающий верить в происходящее безобразие.
Лена снова повернулась к Саше:
- Нет, я не курю. Ничего. Спиртное я тоже не употребляю. - все так же спокойно говорила девушка.
- Как ты теперь с этим будешь жить? - подколола Сашу Танюша.
- Он его ночью удавит, - хмыкнула Резина.

Дверь и впрямь продержалась недолго. Вскоре извивающиеся корни просунулись через проломы в ней и вырвали её вместе с косяком. В дверном проеме на фоне снега стала видна фигура, лишь отдаленно схожая с человеческой, но состоящая всё из тех же корней. Видно было, как они шевелятся, отчего возникало чувство отвращения и страха.

Бутыль подожженная и брошенная Генри не долетела до фигуры,огонь растекся по прихожей и принялся радостно лизать стены и пол деревянного домика. Фигура замерла, не решаясь шагнуть в разгорающийся пожар, в свете которого стал отчетливо виден как деревянный торс, так и безглазое, безротое подобие лица.

Внезапно в головах людей зазвучал голос: "Прекратите сопротивляться. Это бессмысленно. Зачем вам умирать всем, ведь мне нужны лишь трое из вас? Не надо сопротивляться, вы лишь выберете жертв и остальные уйдут с миром". Словно в подтверждение этих слов ставни на окнах также сдались и в веерах разлетающихся осколков окон в дом проникли корни-щупальца и довольно бодро устремились к людям.


Получатели: Реджинальд Кропс.

      Джоссер рассказал Селине, что похищать слуг благородных дело опасное, поскольку, если слуга окажется любимым или нужным, его патрон может задействовать свои ресурсы, влияние и связи для поимки злоумышленников. А такого "счастья" никто не желает. Но можно действовать методом "кнута" и "пряника". С одной стороны припугнуть, а затем посулить что-то, вот только придется разузнать чем можно подкопаться к конкретному человеку. Другой вариант - допросить и "отправить в путешествие" интересующего человека. Чтобы его уже никто и никогда не нашел. Оборвав концы, преступники смогут и отрезать часть ниточек, ведущих к себе. В любом случае потребуется много денег. Сколько именно Джоссер не сказал, но предположил что от пяти сотен до пары тысяч. Все будет зависеть от конкретных действий. Сам он подобными делами не занимается, но предложил ей услуги сведущего в подобных делах человека.

      Закончив трапезу, превратившуюся в настоящий пир, который Селина уже давно себе не позволяла, монахиня и наемник отправились в Собор Юста и Пастора, чтобы отстоять вечернюю службу. Селина и Джоссер пришли заранее и им удалось занять место в первых рядах. Они отчетливо могли видеть полу багрового торжественного облачения епископа Тьери, как он вздымал руки к небу, шевеления его губ. В какой-то момент Селине показалось, что взгляд церковного иерарха пронзил её насквозь, как будто бы смотрел он внутрь её, заглядывал в душу. Селина поспешила отвести взгляд, не выдержав подобного, и это ощущение исчезло сразу. Взглянув вновь на епископа, Селина поняла, что смотрит он в другую сторону.

      Служба пролетела как единый миг. Горожане начали покидать приход, и Селина поспешила к паперти Собора. Поток людей ослабевал и постепенно сошел на нет. Вечерние сумерки сменил туман, опустилась тьма. Трое стояли и ждали отца Анри. Селина, Джоссер, а сторонке от них скрывался Барнар. Он тоже ждал инквизитора. Его судьба была печальна, ведь не вернись он обратно в сопровождении святого отца, церковные иерархи в Париже применят всю изобретательность на несчастном еврее. Поэтому он второй день приходил ко входу в Собор Святых Юста и Пастора и безуспешно ждал явления своего спасителя. Того, кто единственный смог бы избавить его от кары.

      Селина и Джоссер простояла почти два часа. Патрули все также размеренно ходили туда сюда, не обращая внимания на промокших и замерзших людей. Когда полная луна поднялась над крышей Собора, монахиня поняла: "Он не придет". И почему-то мысль эта так глубоко укоренилась, что "не придет" распространилось не только на сегодня, а насовсем. Но это было всего лишь чувство, стойкое ощущение, интуиция. И эти чувства слабая в Вере Селина не могла в себе побороть. Они все разрастались и разрастались, расцветая в непоколебимую уверенность.

      Джоссер проводил Селину до монастыря, где они и распрощались, условившись встретиться по утру на этом же месте. Джоссер заверил что будет ждать под деревом, и монахиня спокойно преодолела последние десятки метров до ворот в одиночестве. Врата её снова не открыли сразу. Пришлось стучать кольцом минуты, но упорство, которым ярко отличалась Селина, принесло свои плоды. Сестра Берта с трудом отодвинула засов, и Селина, коротки кивнув, прошла мимо неё в свою келью. Сегодня она совершила короткую молитву и отошла ко сну.

      К всенощной Селина проснулась сама. За те несколько лет проведенных в монастыре, ей успешно вдолбили в привычку вставать к регулярным молитвам. Пусть часто она их и могла пропускать, усыпая сразу после пробуждения, но глаза уже сами открывались в нужное время. За окном стояла ночь, туман, кажется, развеялся. На этот раз она взяла свечу и не таясь поднялась в покои настоятельницы Жанны. И лишь войдя внутрь, Селина задала себе вопрос: "Почему в приемные покои? Почему не в молитвенный зал?", но было уже поздно. Обернувшись к выходу, Селина увидела две Жанны. Внезапно, страх пронзил её тело миллиардами острых игл, тело перестало подчиняться, во рту пересохло, а в ушах раздался колокольный звон. Она могла лишь смотреть... "Ступай, дорогая. Отдыхай до утра" - сказала одна Жанна второй, а затем вторая повернулась и вышла. Тогда первая Жанна приблизилась к Селине, легко подняла её и положила на расшитые восточной росписью подушки дивана. Это была Жанна, Селина не сомневалась. И та вторая - тоже была Жанной. Гусиные лапки в уголках глаз, добродушная улыбка, ряса настоятельницы, родинка под левым глазом. Монахиня не сомневалась. Но их было две. До двух Селина умела считать. Она смотрела прямо в глаза настоятельнице, но глаза эти были уже другими. В них было что-то чужое, дикое. Какое-то неуловимое желание на грани с голодом. Жанна хотела её, Селину. Хотела всем своим естеством, всей своей сущностью. И это было последней ясной мыслью монахини. А затем Жанна прильнула к её шее, и Селина потеряла чувство реальности от накрывшего её удовольствия...

      Закончив чтение молитвы, Отец Анри приоткрыл глаза в надежде узреть результат свершенного таинства, понять, наконец, заключен ли нечестивый в этом человеке или же он стал жертвой наветов суетливой и назойливой женушки. Что ж... Толи призывы к sancta Dei Genetrix, толи к Pater noster возымели силу, то ли Бонифасу надоело лицезреть весь этот цирк с молитвами и танцами туда-сюда, но напротив инквизитора стоял уже не человек в полном смысле слова, который в него вкладывают святые отцы и хранители Слова Божьего. Совершенно дикая помесь человека и зверя около девяти футов высотой, она сгорбившись стояла в помещении, не влезая в полный рост. Волчья морда скалилась на молодого священника, а из приоткрытой пасти на пол стекала обильная слюна. Руки монстра были вполне человеческими, от плеч до кистей, разве что неестественно длинные, но кисти превратились в отвратительные звериные лапы покрытые шерстью, а на кончиках коротких пальцев проблескивали острые когти. Рубаха оказалась разорвана и валялась под ногами, грудь невозможно было рассмотреть из-за обильной растительности. Штаны же сохранились и прикрывали ноги и детородные органы чудовища, кои там должны были быть. Ступни тоже остались человечьи, лишь увеличившись в полтора раза. И вся эта громадина, расставив широко руки-лапы, словно приготовившись заключить в крепкие объятия священника, стояла напротив отца Анри, тяжело дышала и капала слюной на пол.

      Животный страх, сковавший Ледюка, заставил бы обычного человека биться в истерике, уткнуться лицом в пол и постараться забыть то, что он только что увидел, но отец Анри был наделен священной мощью от Господа. Вера оберегала своего слугу от сверхестественного ужаса, распространяемого Бонифасом, даровала ему мощнейшую защиту от слуг дьявола и проклятых.

      Ледюк выставил перед собой Священное писание в жесте, соединившем в себе все отчаяние, которое накрыло инквизитора. Он не мог пошевелить языком, но мысленно взывал к Всевышнему. Отец Анри не знал кто стоит напротив него, его природу, сущность. Дар отца Анри, дар Истинной веры спас бы инквизитора от проклятого вампира, слуги Дьявола, бездушного... но он не имел никакой видимой силы против твари, носившей имя Бонифас. Челюсти его чуть приоткрылись, разинутая пасть устремилась к шее священника. С противным хрустом голова Анри отделилась от туловища и упала на пол. Обезглавленное тело, испуская фонтаны крови, завалилось на стену и обмякло.

      Марта уже прикрыла входную дверь и бежала с ведром и тряпкой к своему возлюбленному мужу...

Победа Закона!

Итак, ниндзя сделал себе харакири на могиле наставника, а его напарник синоби предпочел сдаться властям. Благодаря слаженной работе милицейского патруля город может спать спокойно!

Ачивки:

Каскадер - мирный (Lightshaman94)
Золотая малина: кинул слухи на Комиссара. (Действительно, какое же из огромного перечня своих действий мог использовать Комиссар? Интрига, однако...)

Монах- мирный (reductorian)
Вода камень точит: с удивительным постоянством кидал разоблачения на Студентку даже после того, как она оказалась в коме. И таки разоблачил в одиночку!

Культист - Киллер (Tonor):
Разделяй и влавствуй: намеренно пропускал ночные ходы, подставляя тех, кто лежал в больнице, после чего жители совершенно добровольно вешали своих же.

Здоровяк - Мирный (cruel):
Мать - Тереза: и защиту, и лечение потратил на других игроков, в роли которых даже не был уверен.

Амбал - Мирный (Rayzen):
Глава Сопротивления - возглавил Сопротивление города, благодаря чему Закон победил!

Гробовщик - Маньяк (I wanna see you bleed):
Самый безобидный маньяк: не напал ни на одного человека за всю игру вообще. (Студентку на первом ходу хотел вскрыть как синоби, но неправильно сформулировал заявку, и она легла в кому)

ВДВ - Ниндзя (Alaron):
Честь превыше всего: За всю игру ни разу не использовал катану, кроме как для харакири в самом финале.

Питер в последний раз проходился по улицам N-ска. Погода становилась лучше, и в город снова вернулись дикие маршрутки. Такого в США трудно было представить. Однако, пора было уезжать. Последние несколько дней и так творилось форменное безумие. Девушки, с которыми он проводил своё время - уходили от него навсегда, свежие рифмы не лезли в голову, забирая с собой музу к очевидно более талантливым исполнителям, а двухметровые бугаи резали бабушек прямо в больнице. Медики в этом городе и правда оказались не очень. Как хорошо, что в этой стране за их услуги хотя бы не надо было рассчитываться кровно нажитыми. И всё же пора было уезжать.

Вчерашняя драка закончилась печально, унося жизни, по крайней мере четверых жителей. И только та же сцена, встреченная VIP на площади сутки назад, говорила о том, что ничего ещё не было закончено. Оставалось последнее дело. Вчера он из-за ошибки врезал монаху вместо того молодого китайца. Но сегодня он целенаправленно шёл к старцу. Он не мог не раздражать, прячась в тени активной деятельности других, он вечно улыбался из под своего капюшона, сверкая белёсыми зубами, он просто выводил из себя своим спокойствием.

Выйдя из своей квартиры, где он отдыхал после избиения толпой, которому, к счастью, подверглась и старуха-мафиози, Бадди пошёл в больницу добить эту "авторитетку". Он был на тропе открытой войны. Пистолет уже выброшен в урну, а значит мафия начала охоту.
- Посмотрим, поможет-ли против ножа в горле твой авторитет, старуха. - сказал он, отрезая ей голову.

Федя было собрался снова на ночную прогулку, но заметил как за окном маячат подозрительные личности и заглядывают во все окна его дома. "Ну что за извращенцы такие тут шастают!" подумал он и решил от греха подальше никуда не ходить в эту ночь. Задернув все шторы и достав свои запасы спиртного, Федя включил телик и разлегся на диване, бездумно таращась на экран.

Уже занося руку для того, чтоб поставить галочку в соответствующем месте, Лаура вдруг остановилась. Причиной послужила чья-то костлявая рука на плече. А затем и голос, прозвучавший над самым ухом, который не то чтобы отвлек от размышлений и планов, но заставил руку саму перевинуться ниже по списку и поставить галочку напротив имени Маски.

Чем сильнее разрастались слухи, тем быстрее работал Бз. Долгие годы он работал не покладая рук, готовясь к тому моменту, когда темные силы его любимого города снова выползут из своих укрытий под покровом ночи…
И вот эта ночь настала!
Был уже поздний вечер, все сидели по домам и чем-то занимались, лишь некоторые странные личности, да и сам Бз всё ещё были на улицах города. Выйдя на городскую площадь, он залез на трибуну, подключил громкоговоритель и… дистанционно выключил свет во всем городе!!!
Над трибуной зажглись прожекторы, осветив одиноко стоящего на ней Бз, после чего тот заговорил в старенький громкоговоритель, позволяющий вещать на весь город.
– Слушайте мою клятву и будьте свидетелями моего обета! Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти. Я буду жить и умру на своём посту. Я — свет, который приносит рассвет…
После этих слов над городом повисла тишина и лишь кое где раздавались звуки падающих челюстей. Бз просмеялся про себя и продолжи:
– Вот уже который год я лажу по всем тёмным углам нашего города и устанавливаю там освещение. И наконец-то, сегодня, я могу с гордостью объявить, что в нашем городе не осталось ни одного закоулка в котором был бы мрак и возможность спрятаться!
Бз взял в руки универсальный пульт управления всей электросетью города и занеся указательный палец над большой красной кнопкой, продолжил:
– Мирные мира сего, объединяйтесь! ДА БУДЕТ СВЕТ!!!
Он нажал на большую красную кнопку, но что-то пошло не так... Даже прожекторы, что освещали его на трибуне, и те погасли! Город погрузился в кромешную темноту, под покровом которой Бз и поспешил скрыться в своей норке, в поисках причин срыва его грандиозного представления.

И начал стрелять в них из пулеметов!

Вы не можете просматривать этот пост!

— Буду добгг, — сказал Йецукен, нажимая на курок.
      Тонкий луч мгновенно исторгся из бластера в красной вспышке. Ты опускаешь взгляд: на скафандре в районе сердца было прорезано аккуратное отверстие. Спустя секунду из него начала порциями выплескиваться кровь. Антеанская, бледно-красная, похожая на кровь землян, но будто бы размешанная с водой. Твоя. Вместо того, чтобы схватить со стола и швырнуть пробирки в предателя, ты, паникуя, закрыла эту рану, хотя отлично понимала, что от этих действий она не затянется. Шлетшх, гадко ухмылясь, нажал на курок бластера второй раз. Новый луч разрезал два пальца из шести на правой руке и — продырявил тебя насквозь снова.
— Обгьясняю, наифная дугощфка, — вальяжно говорил шлетшх, медленно подходя к тебе. — Я фсегда тебя ненафидел. Ты не слушаешься пгостейших пгикасоф! Я скасал: фстань пегедо мной, гасфеди гуки и поклянись ф фегности Альбиону. Фсе фы, антеане, такие!
      Йецукен сплюнул на стол. Кровь лилась сквозь твои пальцы, организм наконец-то осознал, что в его конструкции появились существенные дефекты, и отозвался болью и возрастающей паникой. И это только ухудшало твое положение, потому что сердце пыталось биться быстрее, но у него это не получалось, в голове начало мутнеть, потому что туда не поступало достаточно крови, насыщенной кислородом, а глубокое и учащенное дыхание не могло в этом помочь, потому что проблемы были не в легких, а в другом жизненно важном органе.
— Альбион — это нофая коалипсия, котогая смошсет унитстошсить Империум. Понимаешь, пгавила иггы изменились, — шлетшх встал совсем рядом, упиваясь своей властью над тобой.
      Умираешь, это уже нельзя изменить. Но можно забрать поганого Йецукена с собой. Собрав остатки своих сил, ты пытаешься схватить пробирки, вылить их содержимое на лицо шлетшха и сомкнуть руки на его горле. Он сразу же перехватывает твою руку и выламывает ее. Проклятый помощник капитана не зря же служил в военной разведке. Твои боевые навыки и опыт практически нельзя было сравнить с его. Пощечина, и ты падаешь, хрипя.       Последние мгновения. Гипоксия. Видишь, как Йецукен наводит на твою голову бластер.
— Пога, кгошка, — говорит шлетшх.
      И нажимает на курок в последний раз.

***
— Опять?!
— Смерть мозга, а затем и остановка сердцебиения. Как и раньше.

- Да хрен ли там уметь, - ответил Рэймонд проверяя количество патронов и устанавливая пистолет на предохранитель, - Навел пушку, бах бах, хана засранцу. Ты там кстати обоймы глянь тоже, у него могут быть запасные.

Пока Вася возился с их новым знакомым, негр стоял у входа и наблюдал за обстановкой на улице. Черный с пушкой, грабящий магазин? Что может быть естественней в текущей ситуации? Навряд ли жертва удара лопатой по лицу была психом, те все таки вели себя как то ненормально. Наконец русский закончил с осмотрами карманов их потенциального коллеги-выживальщика, где наверняка должна было быть и содержимое магазинной кассы, и предложил Рэймонду осмотреть аптеку, упомянув какой-то пени... пене...

- Пениблятьчто? - откликнулся подросток на перечисляемый список лекарств, - Не грузи меня, я не доктор Хаус, мать его. Если тебе оторвут жопу, то для того, чтобы ее пришить, понадобится обеззаразить, зашить и забинтовать рану, вон там на прилавках должно быть написано где что лежит. О-без-бо-ли-ва-... - прочитал он одну из надписей, - Да, точно, эта хрень нам тоже пригодится. А лучше сразу найти готовый набор парамедика и не париться.

- Ты хочешь, - тыкнул Ник пальцем в Джесси - Ты и вали туда. Еще одно ироничное высказывание в мою сторону, и... -
Ник уже замахнул кулак, но вдруг остановился. Он больше ничего не хотел. Он просто хотел сдохнуть, и отправиться к своей семье, которая была уже на небесах. Нет, он хочет умереть, но не сейчас. Уже забыв о крике, он уже начал направляться к полицейскому участку... Однако Джесси его остановил, и напомнил ему...
Ник уже сходит с ума от всего происходящего. Немного потупив, Ник медленно и незаметно направился к тому месту, где раньше был крик, но перед этим шепнул Кристофу, чтобы тот стоял на месте.

Лика отвечала на вопросы, в мокром и облегающей теле белье, так как скинув кожуру комбинезона, тут же смыла пот большой бутылкой шампанского, для начала направив пенящийся напиток на свое лицо.

- Сегодня самы счастливый день моей жизни! Я не только смогла дойти до финиша, но и оказалась на нем первой!

- Я победила потому, что не стала соревноваться с мужчинами в том, что они умеют лучше: в бою. Это был альтернативный подход: хитрость против агрессии, ловкость против силы, интуиция против ума. И он принес мне победу! Ну, и, опыт обычных гонок сказался, я заранее изучила трассу и еще до начала знала где буду ускоряться, где притормаживать, где форсировать.

-- Да подожди ты, -- был вялый ответ Фабио, сосредоточенного совсем на другом. Он как раз успел приставить к вене на левой руке иглу шприца, наполненного героином. Естественно, на управление машиной рук у него не хватило. Машину пару раз ударило о стенку трассы в поворотах, но гонщик не обратил на это никакого внимания. Наконец, улучив миг когда машину не трясло, он влил содержимое шприца в свой организм, но эффект был не мгновенный.

Фабио увидел яркие фары, едущего ему навстречу авто, за секунду до столкновения. В яростном порыве он дал залп из всего оружия... и тут его накрыло. Сноп искр взорвался в голове Фабио и было непонятно что это -- наркотические галлюцинации или последствия лобового столкновения. В любом случае ближайшие несколько секунд Фабио находился в прострации и не чувствовал ни боли, ни страха -- ничего.

Неожиданно ВИННИ, вспомнил, кем он был. Воином. Но за кого он воевал? Зачем он воевал и главное за что? Он парил под облаками и вспоминал как было тут красиво, до того как все началось...
Необъятное поле, зеленая трава, на которой виднелись капельки утренней росы. Желтые и синие цветы то-там то-тут, вокруг которых всегда летали пчелы и бабочки. Где-то с южной стороны был замок, он вырастал из одной из скал и уходил глубоко в подземелье. Там были тысячи,.. кого? Родные, близкие, друзья, воины? Но кто они по происхождению, он так и не припомнил. И даже имени своего он не знал.
В тех краях протекла река, чистая как сам хрусталь. С противоположной же стороны текли водопады, и впадали в реку, складывалось такое впечатление, что вода льется с небес. А днем реку озаряло солнце, и отблески его играли на всем этом великолепии, так, словно воздух состоит из золотой пыли.
ВИННИ не мог понять, зачем они ушли оттуда, но он помнил дорогу к полю, и последний его восход солнца. Звук стали, свист стрел, тела опаленных собратьев. Как трупы вставали под действием чар. И лекари бились со смертью за жизнь. Как все смешалось свои и чужие, и поле, окрасившись в багровый цвет утомилось. Ударила молния, и грянул гром, с небес посыпались камни дождя, и в сумерках это бесчинство исчезло.
Но в тех местах, где он рос, восходы и закаты были невероятно красивы. ВИННИ так хотел бы увидеть их вновь, но духам этого не дано, они всегда находятся в вечных сумерках, под вечным дождем. И если это битва закончится, победой, он обретет вечный покой, воспарит за облака, и увидит рассвет. Но чьей победой? Прошло три сотни лет...

Встает заря во мгле ужасной;
Среди безумств угар не смолк;
Своей косой от света бледной
Порядка враг свой ищет полк;
Его, заметив, Воин духа
Летит, несется в облака;
Идет в поля ужасный слух
«Не будет уж еды и хлеба»
И в час полуденный сквозь шок,
Польется битвы кипяток;
Среди берез, травы, посевов
Трещит жучок, течет ручей,
Как было много-много дней.

Вы не можете просматривать этот пост!

-Выходим из гиперпространства!
Тяжелый ударный крейсер под бортовым номером «9238» «Спартак» вышел из гиперпространственного прыжка, озаряя пространство вокруг себя на сотни километров яркой бело-голубой вспышкой разрывающейся материей космоса. Огромная тупоносая туша крейсера, по корпусу которого все еще продолжали бегать статические заряды, на всех парах, оставляя за собой длинный синий шлейф от работающих в полную мощь исполинских движителей класса «ХВ-432», несся к планете Вайполс. Там, совместно с системами планетарной и орбитальной обороны, держали свои позиции корабли Шестого ударного флота Империи Сол.
-Вывести всю тактическую информацию на голографический стол, - приказал капитан корабля Вальтер Хауссер. Он весь прыжок и полет просидел в своем кресле, неотрывно смотря на мониторы перед собой. Стоявший рядом с командиром старший помощник капитан Питер Стивенсон прекрасно знал, что командир крейсера сейчас находился в глубоких раздумьях о том что было, что есть и что будет. Капитан корабля должен был всегда продумывать свои действия на несколько шагов вперед, от этого зависела не только судьба команды, но и всей кампании. – Выпустить вперед зонды. И соедините меня с адмиралом Дейсоном.
-Есть, сэр!
Большой голографический стол, закрепленный в центре округлого мостика, ожил, и на высоте двадцати сантиметров над поверхностью стола образовался объемный интерактивный образ. Это была сетка секторов, в центре которого находилась миниатюрная модель крейсера. Вокруг него летали точки зондов, беспрерывно передававшие информацию на крейсер обо всем, что смогли уловить или увидеть. Вальтер встал и подошел к столу поближе. Рядом, словно тень, бесшумно двигался первый помощник. Капитан Хауссер вывел на экран нужную ему информацию, проверил работу корабельных систем, а затем его вызвал оператор связи:
-Сэр, получаем сигнал вызова от линкора «Арканмир».
-Адмирал Дейсон… - прошептал Вальтер. Хоть адмирал и был талантливым и хитрозадым стариком, заслуженно носивший килограммы бирюлек у себя на груди, Вальтер Хауссер недолюбливал его, сам не зная, почему. Можно было объяснить это тем, что от Грегора Дейсона веяло старостью, консерватизмом, в то время как Хауссер был сторонником всего нового, инновационного. Так сказать – конфликт интересов и взглядов. Но сейчас нужно было засунуть свои амбиции куда подальше, предстояло серьезное дело. – Принять вызов.
-Капитан Хауссер, – на экране появилось лицо адмирала Дейсона. Это был человек в преклонных годах, лет эдак под семьдесят, с морщинистым лицом, широким лбом. Вся растительность на лице, а это густая аккуратно подстриженная борода и такие же густые брови, были пепельно-белыми. Одного глаза не было, его заменял рубиновый зрачок киберимплантанта. На голове, как всегда, красовалась серая фуражка с прямым козырьком и золотым орлом на кокарде. В общем, суровый, харизматичный мужик, прямо сошедший с агит-плакатов. И все же Вальтеру он не нравился.
-Адмирал Дейсон, - кивнул Хауссер, продолжая стоять у стола, оперевшись руками о края.
-Сэр, сигнализирую множество мощных электромагнитных импульсов! Ведется огонь из разных оружейных систем, - вмешался капитан-лейтенант Лари Гетхейм, наблюдавший со своими людьми за сканерами раннего обнаружения.
-Смотрю, у вас тут уже начинает припекать, сэр, - заметил Вальтер, довольно улыбаясь. Не придется долго ждать, пока противники столкнуться лбами. Это уже произошло. Осталось только присоединиться к всеобщему веселью.
-Сэр, угроза высшей категории! – крикнул лейтенант Шилов, подопечный Гетхейма, вновь перебив адмирала Дейсона. – Во флоте неприятеля сигнализируется корабль первого класса! Дредноут, сэр!
-Вижу, твои офицеры не дают мне слова вставить, и так все сам видишь, - прохрипел адмирал в густые усы, – Сейчас получите пакет оперативных данных. Затем выдвигайтесь к линкору «Алвеус», замените его. Конец связи.
Лицо адмирала на экране дрогнуло и исчезло, но никто, кроме капитана и помощник этого не заметил, все были увлечены своими делами. Предстояла жаркая битва, нужно быть готовым ко всему.
-Сэр, принят пакет данных с «2563», - сообщил оператор связи.
-Вывести на стол, - приказал Питер Стивенсон, видя, что капитан сейчас находиться в раздумьях, прикрыв глаза и жуя губы. – Навигаторы, проложить курс до «Алвеуса». Готовиться боевой рокировке по схеме «альфа-3-3».
-Есть проложить курс до «Алвеуса», провести рокировку!
-Сэр? – позвал Вальтера Питер, и капитан открыл глаза. Голограмма над столом изменилась, и теперь вместо движущегося в пустоте кораблика были огромный шар планеты Вайполс и расположившийся на его орбите Шестой ударный флот Империи Сол. Десятки кораблей различных классов, а еще орбитальные станции и скрытые ракетные шахты системы планетарной обороны. Нужны были не малые силы, чтобы вскрыть такую систему.
И они у Федералов были.
Гордость и мощь Военно-Космического флота Империи – линкоры «Алвеус» и «Арканмир», находясь в отдалении от основных сил, вели яростную артиллерийскую дуэль с превосходившими их по мощи и количеству противниками. Компьютерная система «Спартака», подключившись к общей сети флота, беспрерывно получала сообщения о перестрелке и повреждениях. Горы данных пробегали по мониторам, и операторы едва успевали их обрабатывать. Вальтер провел рукой по столу, приблизив этот участок, насколько хватало сканеров.
Теперь все стало ясно. Первый особый флот Федерации на средних скоростях по прямому курсу двигались к планете, ведя огонь из носовых орудийных и торпедных установок по линкорам Империи. В авангарде шли линкор «Дьявол», линейный крейсер «Реликт» и тяжелый крейсер «Форлеус». Сразу за ними, в десяти километрах в отдалении медленно плыла громадина дредноута «Монстр», фланги которого прикрывали юркие ударные эсминцы «Свет тьмы», «Норлинг» и «Чамлин». Позади них, под прикрытием легкой авиации с авианосца «Родина» полз тяжелый орбитальный бомбардировщик «Громила». Этого ни в коем случае нельзя было подпускать к планете – выжжет все дотла. И ко всему этому стоит добавить орды корветов и фрегатов, которые, словно мухи, беспрерывно циркулировали вокруг флотилии, организуя хорошую защиту протии авиации противника, а так же ракет и торпед.
Федералы медленно продвигались, все из-за медлительности дредноута, весь флот был прикреплен именно к нему, это был их негнущийся стержень. Воля флота. Сломай ее, и флот падет. Легко сказать, но пока еще никому не удавалось победить дредноут. Может потому, что он был один – этот «Монстр». Больше ни у кого кораблей такого класса не было. Только вот в Имперских верфях стоял первый дредноут «Смерть во плоти». Но до завершения его строительства можно было и не дожить. Так что если нужно было разбить неприятеля, необходимо было уничтожить или серьезно повредить дредноут. Но еще раз встает вопрос – как это сделать?!
Было понятно, что и адмирал Грегор Дейсон не знал этого. Никто не знал. И именно поэтому сейчас два линкора Империи, двигаясь на работающих во всю мощь бортовых стабилизаторах, вели беглый огонь из всего, что было, не позволяя подойти противнику на расстояние пятидесятипроцентного удара. И сейчас, «Алвеус» и «Арканмир» расходовали снаряды за снарядами, энергетические батареи за батареями, сдерживая противника. И сами при этом не слабо получали. Сзади, находясь в отдалении и под полной маскировкой стояли в прикрытии ударный эсминец «Лезвие» и тяжелый ракетоносный крейсер «Густав», на случай, если один из линкоров накроют или еще каких-нибудь непредвиденных обстоятельств.
-Дайте связь с капитаном Виллиусом, - приказал Вальтер, продолжая разглядывать голограмму.
-Есть связь!
-Капитан Хауссер, – Виктор Виллиус, лысый или наголо бритый мужик, лет пятидесяти. Всегда ходил с легкой щетиной, которая, по его мнению, добавляла ему мужества, хотя и без нее его хватало. Серые, холодные глаза с прищуром буквально видели насквозь любого, в них было страшно смотреть. Вальтер был бы удивлен, если на место командира линкора или тяжелого крейсера не назначили такого человека, как Виктора Виллиуса. – Рад вас видеть.
-Взаимно, - поблагодарил капитан Хауссер, поднимая взгляд, и тут же уперевшись в холодный, пристальный взгляд капитана линкора. – Идем на «альфа-3-3». Что там у вас?
-Хреново все, - честно сказал Виллиус, перед этим активировав канал приватной связи с капитаном. Кроме Вальтера никто слов Виктора на мостике не слышал. Даже Старший помощник. – Дело швах. Наших сил явно недостаточно. Имеем только преимущества в авиации, а что толку?
-Есть идеи? – Вальтеру нравился этот человек. Он всегда был с ним откровенен, никакого лишнего клише,– Контратаковать?
-Пробовали, - вяло ответил Виктор, и Вальтер понял, что капитан не хотел об это говорить. – Толку ноль. Получил три пробоины в левый борт и одну в корму, а «Арканмиру» нос разворотили. Благо, что собой остальных прикрыли, иначе всех накрошили…
-Что адмирал?
-Да что адмирал? – махнул рукой капитан. – В таком же замешательстве, как и все. Или мы, как он. Не важно. Сам что думаешь?
-Первая благая мысль – валить отсюда, - усмехнулся Вальтер. Виктор тоже улыбнулся. – Но это не вариант. Можно попробовать зайти с флангов. Применить схему 7-13-4.
-Дейсон такого же мнения, - согласился капитан линкора. – Хочет атаковать с двух сторон, так чтобы дредноут не смог вести огонь сразу по двум направлениям. Сейчас ждем прибытие «шмелей» и авианосца «Долмер». Тогда и посмотрим.
-Ладно, - подвел итог Флориан, видя, что навигатор ему кивает, мол, готовимся к рокировке. Корабль задрожал, реверсионные струи во всю мощь пытались затормозить тушу корабля. – Что-то мы заболтались с тобой. Начинаем рокировку 10-33.
-Принял, начинаем «альфа-3-3», конец связи, - подтвердил Виктор и исчез.
-Канонир Хорст?
К капитану подошел старший канонир корабля – пожилой, но все такой же строгий и выдержанный капитан третьего ранга Дик Хорст. Правой руки у него не было, стоял протез – рана, полученная, когда канонир был еще простым артиллеристом бортовых орудий.
-Да, капитан? - пробасил на весь мостик Дик Хорст.
-Орудия к бою, разворот на левый борт, ждать команды. Активировать щиты, держать на средней мощности.
-Так точно, капитан.
Заработали мощные бортовые стабилизаторы, положившие полукилометровый корабль на такой вираж, будто это не крейсер, а какой-нибудь фрегат или тяжелый торпедоносец. Силовой каркас заскрипел и завибрировал, борясь с колоссальными перегрузками. Тем временем навигаторы линкора «Алвеус» вывели корабль вертикально вверх, уступая место «Спартаку». Сделав последний залп главного калибра, линкор на форсаже отступил за группу прикрытия. Там его уже ждали вспомогательные корабли перезарядки и ремонтные бригады. Теперь тяжелому крейсеру «Спартак» придется сдерживать вместе с флагманом «Арканмир» продвижение федералов.
Не успел крейсер занять огневую позицию и полностью развернуться на левый борт, как тут же поступили первые сообщения о попаданиях и повреждениях.
-Попадание, – сообщил старший механик корабля Алан Скиннер. В руках при себе он всегда держал электронный планшет, на который ему поступали все сведения, касавшиеся работы и живучести корабля. – Пока без повреждений, носовые отсеки держат удары.
-Все, завершили рокировку, - раздался голос капитана «Алвеуса» в динамиках мостика. – Удачи вам, «Спартак». И храни вас Бог.
Орудийные башни принялись медленно и плавно разворачиваться в сторону неприятеля, открывались заслонки торпедных аппаратов. Левый борт корабля покрыло голубое, едва различимое глазом полотно силового щита, которое расходилось алыми волнами в местах попадания. Внутри корабля сотни артиллеристов готовили и заряжали орудия, подкатывая на вагонетках многотонные снаряды. Занимали свои места техники с баллонами Б-пены, а рядом с ними в ожидании застыли люди в белых жилетах – корабельные медики. Скоро работа найдется для всех, но все равно каждый из них молился, чтобы они так и простояли без дела до самого конца сражения.
-Сэр, цели? – на мостик поступил запрос с первой орудийной башни. Через секунду свою готовность подтвердили остальные три.
-Суда «Реликт» и «Фарлеус», беглым, огонь! – долго цели выбирать не пришлось, и Вальтер тут же отдал приказ артиллеристам. Канонир Хорст повторил приказ, и грянул первый залп. Корабль задрожал и покачнулся от разового залпа чудовищных орудий, но при этом было абсолютно тихо. Лишь гул работающей компьютерной и навигационной аппаратуры да едва уловимое для слуха завывание стабилизаторов правого борта, гасивших отдачу.
-Есть! – радостно сообщил лейтенант Шилов, поворачивая голову к капитану. – Есть попадание по целям! Улавливаются электромагнитные колебания!
-Подробнее, - потребовал Хорст. Но тут же корабль сотряс череда мощнейших ударов в борт. Завизжали тревожные сирены, мониторы погасли и снова включились. Механики и медики все же не остались без работы, ее у них хватало с лихвой.
«Смотрящий» крейсера тут же сообщил капитану Хауссеру о полученных повреждениях. По «Спартаку» был сделан смешанный залп. Двенадцать снарядов разных калибров разом ударились в борт корабля, сминая и пробивая двухметровую многослойную броню, круша надстройки и датчики. Всего три снаряда оставили на третьей и четвертой палубах пробоины с баскетбольный мяч. Ничего серьезного, лишь один человек погиб на третьей палубе – «осой» (отбитый попаданием осколок брони) ему отрезало голову. Хотя один из снарядов прошил броню в опасной близости с погребом, тогда бы пол корабля разворотило мощным взрывом.
Так же по кораблю ударили шесть лазерных лучей. Яркие, слепящие глаза прямые лини прошили темноту космоса и ударились во всю свою мощь о щиты крейсера. Щиты отлично справились со своей работой, хотя тут же пали на сорок два процента, так что Ричарду пришлось приказать увеличить мощь щитов с базовой до максимальной.
Соперники обменялись «дружественными рукопожатиями». Дальше на «Спартаке» и на «Реликте», а именно его Вальтер выбрал как приоритетную цель, начался сущий ад, в котором люди воевали и боролись за выживание. Орудия раскалялись до красна от беспрерывной стрельбы, генераторы щитов работали на пределе своих мощностей, грозя вот-вот взорваться, а корпус покрывался все новыми вмятинами и пробоинами. Счет погибших и раненых шел на десятки. Медики не успевали выносить тела, артиллеристам приходилось стаскивать тела погибших товарищей в зону для сброса отстреленных поддонов. Техники, который так же гибли, исполняя свой долг, носились по всему короблю, таща за собой баллоны с быстро застывающей бронепеной и едва успевали заделывать одни пробоины, как тут же возникали другие. Системы выходили из строя от перегрузок или вражеских попаданий. Шум, грохот, взрывы, пламя пожаров, беспрерывная тряска, крики раненых и предсмертные вопли умирающих. Но за пределами атмосферных щитов и броневых пластин царила гнетущая, холодная тишина. Тишина и спокойствие в бушующем космическом сражении. Старший лейтенант Алан Скиннер не успевал перечислять повреждения, озвучивая только серьезные и опуская всякую «мелочь». Долго так крейсеру не продержаться, Вальтер это прекрасно понимал, как командир корабля, но выхода у него не было – приказ есть приказ.
Нет, конечно, свое получал и линейный крейсер «Реликт». Его нос был полностью разворочен, и от него уже отлетали целые пласты брони и изорванного каркаса. Были полностью уничтожены и выведены из строя все носовые торпедные аппараты, однако команда сумела-таки извлечь торпеды и поместить их обратно в погреба. Но все же его повреждения были не столь критичными, чтобы капитан линейного крейсера отдал приказ об уклонении и рокировке.
Вместе со «Спартаком» бился новейший тяжелый ракетный крейсер Империи «Густав». Он испускал из себя десятки различных ракет и торпед, которые, оставляли кораблю длинные извилистые белые, красные и синие инверсионные хвосты, словно щупальца, устремлялись на врага. «Густав» работал по линкору «Дьявол», кроша точными и быстрыми ракетами защиту неприятеля. Тот отвечал ему взаимностью. Но больше всего «Густаву» не повезло с дредноутом. Тяжелый крейсер «Фарлеус» «нырнув» под «Реликт», открыл «Монстру» коридор для залпа носовых плазменных батарей. Навигаторы «Густава» под командованием опытного капитана первого ранга Джона Райзона мастерски увернулись от четырех залпов из пяти. Все же один сгусток сверхтемпературной плазмы попал в кормовую часть корабля. Щиты, до этого сильно побитые «Дьяволом», пали мгновенно, а броня в области попадания просто испарялась под воздействием огромных температур. Техникам чудом удалось избежать дестабилизации реактора, а это мгновенная гибель корабля. Получи «Густав» все пять сгустков, от него бы даже атомной пыли не осталось. А так крейсер лишился две трети мощи двигателей, и его маневренность и скорость резко упала, но пока «Густав» держался и «больно огрызался».
-Внимание! Массированная ракетная атака! Двадцать три единицы!
-Выпустить зонды! Поставить помехи! – Вальтер быстро среагировал на сообщение, так что даже Питер Стивенсон не успел рта открыть. – Зенитные батареи перевести на ПРО! Всему экипажу, приготовиться!
Сначала рой разнокалиберных ракет встретили всевозможные помехи системы ПРО: от электромагнитных высокочастотных импульсов до инфракрасных искажателей цели. В радиоэфире началась настоящая какофония шумов и помех. На это «купились» тринадцать ракет, причем среди них были все десять тяжелых противокорабельных ракет класса «Таран». Флориан взял себе это на заметку. Затем в ход пошли зонды-перехватчики. Маленькие и юркие автономные роботы-зонды сами находили и определяли для себя цели, после чего на всех парах летели к ним и взрывались непосредственной близости к ракетам. Еще шесть ракет были уничтожены. А остальные четыре добили многочисленные зенитные системы, точки которых находились по всему кораблю. Ни одна ракета так и не пересекла «красный барьер» в семь километров. Из чего Малишь сделал вывод, что пуск по ним совершил не ракетоносец, иначе бы «Спартак» уже утопал в море огня, а второстепенные системы, вероятнее всего, дредноута «Монстр» или тяжелого крейсера «Форлеус».
-Отличная работа, - похвалил работу экипажа капитан, и его слова через динамики пронеслись по всему кораблю. – Но не расслабляемся, сражение еще не закончилось.
И в подтверждение его слов крейсер опять сотрясла череда взрывов и удар снарядов и лазерных лучей. Расстояние между «дуэлянтами» было меньше двух сотен километров и быстро сокращалось, бортовые стабилизаторы «Густава» и «Спартака» не справлялись с фиксацией расстояния относительно кораблей Федерации. Судя по показаниям сканеров, на дредноуте были запущены форсажные камеры. Если пропустить момент отступления, то можно уже и не отступать.
-Капитан, нас вызывает «Густав».
-Принять вызов.
-Капитан Хауссер, - командир ракетоносца Джон Райзон был все так же спокоен, будто не из его корабля сейчас выбивали куски корпуса. Хладнокровие и могучая выдержка, достойные уважения. – Я начинаю отход. Второй реактор находится в критическом состоянии, нужен срочный ремонт. Прикройте нас, идем по схеме 4-76-0.
-Понял вас, капитан Райзон. Начинаем 4-76-0.
«Густав» быстро, насколько хватало мощи поврежденных двигателей, развернулся и на форсаже устремился к планете. Там его уже ждали предупрежденные вспомогательные корабли с ремонтными бригадами. Но предварительно крейсер сделал залп из немногочисленных (ибо он все-таки был ракетоносцем) бортовых орудий снарядами начиненные «звездной пылью» - мельчайшими радиоактивными частицами, которые полностью скрывали корабль от вражеских прицелов и систем наведения. Огромный корабль просто исчез, а на его месте, на радарах появилось большое белое облако.
Но федералы не были дураками и продолжали бить сквозь «дым», надеясь задеть «Густава» шальными снарядами. Хорст в прикрытие отдал приказ вести беглый огонь главному калибру и разрешил пуск торпед с первой по третью. Операторы сканеров сообщили о попаданиях снарядов, но торпеды, увы, были все сбиты на подходе. Пока вокруг флота курсировали орды корветов, все торпедные атаки будут проваливаться. Так что канонир Хорст разрешил пуск лишь для того чтобы выиграть время. В конце концов – противника нужно сдерживать всеми средствами. Хотя это и не очень получалось. Флот федералов шел, не сбавляя хода. И если бы не медлительность дредноута, бой уже бы развивался у самой орбиты Вайполса.
-Сэр, получено разрешение на отход по вектору 13-456-87, - сказал старший помощник Стивенсон. Вальтер молча кивнул, и первый пилот-навигатор капитан-лейтенант второго ранга Джош Сайронс принялся выводить корабль на новый курс.
Ракетоносец «Густав» отошел за линию прикрытия, и теперь настала очередь «Спартака». Он так же пустил «звездную пыль» и другие имевшиеся помехи и под прикрытием своих орудий и подошедшего линкора «Арканмир» уходил к планете. Там его уже ждали корабли ремонта, перезарядки и госпиталя. Тяжелый крейсер, как болид на пит-стопе, должны были в кратчайшие сроки, счет шел на минуты, привести в порядок.
-Связь с адмиралом.
-Слушаю вас, капитан.
-Сэр, я, конечно, понимаю, - начал Вальтер, не зная как подобрать слова, чтобы не показаться трусом или грубым, - что это не мое дело, но у вас есть какой-нибудь козырь в рукаве?
-У нас тройное преимущество в авиации, - не раздумывая, ответил адмирал Дейсон, как будто ожидая этот вопрос. – Будем разыгрывать эту карту.
Кто-то мог бы обвинить адмирала в наивности и простодушии, а так же в неспособности управлять флотом и противостоять федеральным силам. Например, капитан Вальтер Хауссер, при этом основываясь на личной неприязни к этому человеку. Но Вальтер прекрасно понимал адмирала – он человек «старой закалки», хватался за любую возможность, как утопающий за соломинку. Его жестко приставили к стенке Адмиралтейство Империи, и за трусость или поражение в этой битве его бы Верховным Трибуналом приговорили к лишению звания и расстрелу. А там дальше бы пошел настоящий звездопад, и Шестым ударным флотом командовали совершенно другие люди.
У Вайполса сложилась такая ситуация, что, как считал Хауссер, трибунал ждал не только адмирала, но и других командиров, возможно, и Вальтера тоже. Почему? Да все просто – всем бы «пришили» статью №423 «За трусость». Ведь вряд ли кто-нибудь, и Вальтер причислял себя к ним, останется на поле боя до последнего. Благоразумно было в случае критической ситуации, отступить и перегруппироваться. Ведь недаром говорят: проигранное сражение еще не проигранная война.
-Каким образом? Корветы создадут такой барьер, что и муха не пролетит.
-Есть у нас и на эту проблему адекватный ответ, - хитро усмехнулся адмирал, и сеанс связи закончился. Что под этим имел ввиду Дейсон, Вальтер так и не понял, но искренне верил, что у старого хлыща найдется пару «козырей» в рукаве, а иначе все это чистой воды самоубийство.
-О чем это он, сэр? – задал тот же вопрос Питер Стивенсон, на что капитан Хауссер лишь пожал плечами, мол, знаю не больше твоего.
А тем временем на высокой орбите Вайполса организовывали продуманную оборону основные силы Шестого ударного. Крейсер «Гладиатор» совместно с шестью космическими станциями класса «Форт» образовали оборону в два эшелона, в которой «Гладиатор» занял первую линию. Во второй линии заняли позиции эсминцы «Щит» и «Экран». Позади них, под прикрытием сотни единиц легкой авиации находился авианосец третьего класса «Эшлен». Вот-вот должны были прибыть еще десять ударных фрегатов типа «Шмель» и один авианосец второго класса «Долмер». И тогда общее число легкой авиации достигнет двух сотен супротив сотни федералов. Существенно.
Так же стоило отметить засадную группу, прятавшуюся в кратере луны Вайполса. Рана от астероида оказалась такой глубокой, что в нее без труда поместились два ударных эсминца «Лезвие» и «Клинок», а так же тяжелый абордажный крейсер «Рим». Вся это задумка была организована в состоянии высокой секретности и полной радиотишины. Федералы не должны их заметить до того, как засадная ударная группа не сядет им на хвост. Тогда, под прикрывающим огнем юрких эсминцев, «Рим» должен выпустить абордажные фрегаты в сторону единственного авианосца противника «Родина» и захватить его, после чего быстро скрыться. Таков был план. А как известно, все планы хороши на бумаге. А еще говорится, что короткий путь всегда заминирован…
И напоследок стоит ко всему этому прибавить сотни, если не тысячи, ракетных шахт, разбросанных по всей планете, и скрытый «козырь» адмирала Грегора Дейсона, о котором он таки не обмолвился. Видимо, боялся утечки информации.
-Сэр, судно «Осирис» запрашивает разрешение на стыковку.
-Стыковку разрешаю.
Прибыла группа поддержки. В шлюзовой отсек просто-таки вломились десятки людей: техники, медики, артиллеристы. Заделывались дыры, заменялось поврежденное оборудование. Медики уносили раненых и убитых, доставляли медикаменты, а группы артиллеристов выгружали боекомплект и вставали в строй за место убывших. Снаружи целая орда дронов и ботов обследовали корабль и проводили посильный ремонт. Через двадцать три минуты «Осирис» запросил о старте. Экстремальный «пит-стоп» завершился, «Спартак» снова встал в строй. Но пока шел ремонт, федералы не тратили время зря, до орбиты планеты им оставалось всего тридцать тысяч километров. Это всего ничего, тридцать минут полета. Вот когда они подойдут на сотню, тогда начнется ад.
Не успел еще закрыться шлюз за командой корабля поддержки, как крейсер получил новое задание. Ему предстояло встать в линию первого эшелона вместе с «Гладиатором». Крейсер «Густав» получил слишком сильные повреждения и все еще находился в ремонте. Линкоры же встали бортами по флангам, тем самым упреждая возможность попадания в клещи. Засадная группа все еще скрывалась в недрах луны и осталась незамеченной. Им понадобиться три минуты, чтобы атаковать врага, в частности – авианосец.
-Дальность? – сделал запрос Вальтер. Он сидел в своем кресле и пил крепкий черный кофе. Так ему лучше думалось, да и голова переставала гудеть.
-Двадцать пять тысяч, сэр.
-Если ничего не измениться, - тут же добавил старший аналитик Клео Дитрих, - то у нас всего тридцать две минуты до огневого контакта. Есть время, чтобы передохнуть.
-Или свалить, - тихо добавил Питер Стивенсон, но Вальтер сделал вид, что не услышал его.
-Старший лейтенант Скиннер, доложить о состоянии корабля.
-Сэр, эффективность боевых систем составляет девяносто один процент, - старший «смотрящий» сверялся с планшетом. – Целостность корпуса – восемьдесят три процентов. Показатели скорости и маневренности не изменились.
-А как обстоят дела у противника?
Этот вопрос уже был адресован группе аналитиков Клео Дитриха и операторов систем сканирования Александра Шилова. Вызвался отвечать Шилов:
-Особо тяжелые повреждения получил линейный крейсер «Реликт». Мы зафиксировали многочисленные электромагнитные выбросы. Носовые отсеки корабля сильно повреждены, в них и сейчас продолжает бушевать пожар. Так же стоить отметить вышедший из строя фрегат класса «Гадюка» - шальным снарядом ему перебило двигатели. Остальные корабли противника получили незначительные повреждения, ведется ремонт.
-Значит, - грустно улыбнулся Вальтер, - счет пока в нашу пользу. Два – один.
Полчаса. Можно было спокойно попить кофе, расслабиться в мягком антиперегрузочном кресле и помечтать о тех временах, когда космосе царил мир и покой, и можно было беспрепятственно бороздить бесконечные просторы, как тебе вздумается. Сам Вальтер не застал этих чудных времен, он родился и вырос уже во время войны. Вот уже больше пятидесяти лет человечество вело кровопролитную войну. И все из-за планет класса «А» - благоприятных для существования и проживания. А таких планет было ой как немного во Вселенной.
-Двадцать минут до огневого контакта.
-Изменения?
-Никаких, сэр. «Густав» выдвинулся на позицию, прикрывает нас с тыла, но на нем все еще ведутся ремонтные работы.
-Сэр, только что принят пакет с «Арканмира».
Новые указания от адмирала Дейсона. На этот раз нужно было перевести все личные единицы легкой авиации под командование адмирала Прайса, капитана авианосца «Эшлен». Как говориться: с миру по нитке нищему на галстук. И того двадцать единиц различных классов. Вторая часть пакета содержала довольно странный приказ: в указанное время открыть огонь и активировать щиты на полную мощность. Зачем, указанно не было, но раз надо, значит надо.
-Пятнадцать минут до огневого контакта!
-Сэр, улавливаю нарастание колебаний электромагнитных полей! – сообщил оператор сканеров Гетхейм. – Противник активировал щиты, готовиться к залпу.
-Канонир? – Вальтер обратился к Хорсту, и старый вояка понял все с полуслова.
-На «Монстре» стоят плазменные орудия класса «Гром», - начал Хорст, хрипя и кашляя. Старость не радость. – Они будут способны открыть огонь через двенадцать минут.
-Странно, - заметил Питер Стивенсон. – В приказе указанно именно это время.
-Сэр, имматериальный разрыв слева по борту, координаты 124-421-5!
-Сэр, получаю сигналы авианесущего корабля второго класса! Это «Долмер», сэр!
-Наконец-то, - сказал Питер, садясь в свое кресло. Скоро будет жарко, и не хватало еще упасть от «качки» и разбить себе голову.
-Тринадцать минут до огневого контакта!
-Канонир Хорст, зафиксировать цель – линейный крейсер «Реликт», - приказал Хауссер. Кофе еще оставалось, но капитан знал, что не успеет его допить, не дадут. – Закончим начатое.
-Так точно, капитан, - подтвердил старый канонир, и через двадцать секунд это сделали все остальные артиллеристы. Палец Хорста лег на кнопку разрешения открыть огонь. Одно слово капитана, и «Спартак» грянет огнем из всего, что имелось. Одно слово, одно нажатие кнопки было способно решить судьбу сотен человек. Большими правами обладал только Бог. Верно говорят: командир корабля – первый, после Бога.
-Двенадцать минут!
-Дредноут открыл огонь!
-Плазменные орудия, пять залпов! Вектор 34-32-0!
-Время!
-Залп! Форсированный маневр уклонения! Выполнять!!!
Позиции имперцев утонули в море, безбрежном океане огня. Разом из своих орудий, торпедных и ракетных установок ударили шесть кораблей и шесть крупных орбитальных станций. Сокрушительная мощь! Если бы стрельбы велась в упор, а не на запредельной дистанции, это решило бы исход стрельбы заранее. Так большинство выпущенных зарядов прошло мимо, часть была уничтожена, и лишь единицы, в основном снаряды, выпущенные из орудий главного калибра тяжелых кораблей и орбитальных станции класса «Форт» попали в цель.
«Спартаку» пришлось не сладко. Сверхтемпературная плазма, разогнанная до огромных скоростей электромагнитным полем – самое страшное и мощнейшее оружие, созданное человечеством. Одно утешало, плазменные установки были очень громоздкими и ненадежными, и устанавливались только на тяжелые корабли, а иначе плазмометами красовались бы простые эсминцы. Тогда бы и пришел конец крупным кораблям. Выход был один – уклониться, не попасть под удар. Но пока пилоты крейсера закладывали поистине истребительские виражи, уклоняясь от вражеских зарядов, мимо имперского строя пролетело нечто.
Радары всех кораблей зафиксировали целую орду, тысячи мелкокалиберных скоростных ракет. Три с половиной тысячи ракет класса «Игла», маневрируя, как единый, живой организм, обогнули в несколько потоков корабли Шестого ударного и устремились в сторону федералов. Ничего подобного Вальтер Хауссер не видел за все свои года службы. Это было действительно колоссально, как и появление дредноута на поле боя. Вполне достойный ответ. Больше трех тысяч ракет, пусть большая часть из них будет уничтожена оборонительными системами, достигших цели все равно окажется не мало. Пусть «Иглы» и были слабыми, ракетами-малютками, но зато очень шустрыми и незаметными.
То, что на самом деле задумал адмирал Дейсон, и какой же у него был «козырь», Вальтер сразу понял, когда один за другим стали гореть и взрываться корветы федералов. Имперский флот сумел-таки перебросить несколько сотен мобильных комплексов «Липа», что для федералов стало полной неожиданностью. В считанные секунды больше тридцати корветов превратились в груды бесформенных обломков или пускающие остатки кислорода через огромные пробоины в корпусе. И все-таки стрелки федерации не зря свой хлеб ели, и успешно сбили около трех тысяч ракет. Космос озарился беспрерывной чередой разрывов снарядов, ракет и летевших со всех сторон трассеров и лазерных лучей. Часть ракет натолкнулось на предназначенные «Спартаку» плазменные заряды и полностью их аннигилировали. Возможно, именно это и спасло тяжелый крейсер от участи «Густава».
Как только федералы опомнились от такой пощечины, а обломки корветов остались позади, они открыли шквальный огонь из бортовых орудий. Началась форменная мясорубка, в гущу которой обе стороны бросали все имеющиеся силы. Именно сейчас решался «вопрос» планеты Вайполс.
Увернувшись от плазменных зарядов, тяжелый крейсер взамен получил три лазерных луча в левый борт и около шести разнокалиберных снарядов. Щиты и переборки выдержали, лишь два снаряда пробили броню на второй и третьей палубе. Были так же десятки торпед и ракет, но с ними «Спартаку» помог расправиться ракетоносец «Густав». Ракетоносец все еще был лишен подвижности и щитов на правый борт, и ему приходилось прятаться за «спиной» «Спартака», оплачивая свою защиту беспрерывным потоком противоракетных и корабельных ракет.
Артиллеристы «Спартака» сконцентрировали все свое внимание на линейном крейсере «Реликт», как приказал капитан. Капитан первого ранга Леон Орловский, командир линейного крейсера, принял это, как личный вызов, и сейчас между крейсерами завязалась дуэль, в которую остальные старались не вмешиваться, других проблем хватало.
Канонир Хорст быстро нащупал слабое место вражеского корабля – это был и без того поврежденный нос. Поэтому сосредоточив огонь главных калибров на ране линейного крейсера, можно было добиться критических повреждений, а дальше – развал силового каркаса, а это уже фатально.
Оба корабля постоянно и хаотично маневрировали, стабилизаторы гудели от перегрузок и грозились вот-вот выйти из строя. Артиллеристам обеих сторон приходилось изрядно потрудиться, чтобы захватить в орудийные прицелы корабли и открыть огонь.

Тем временем в бой вошла авиация…

-Я-Танго-4-6, двигаемся к целям по схеме 3-4-77! Прием.
-Понял вас Танго-4-6, выполняйте.
-Группа, перестраиваемся. Формация «лезвие-Х».
В первом эшелоне атаки, так сказать, на острие были 12 тяжелых торпедоносцев класса «Странник» и их прикрытие – 60 легких истребителей класса «Молния». Торпедоносцы должны были атаковать не тяжелые корабли, а ударные эсминцы и фрегаты федералов. Истребители же должны были прикрывать их всю дорогу, туда и обратно.
Во втором эшелоне находились 64 тяжелых истребителя класса «Секира», до отказа обвешанные тяжелыми противокорабельными ракетами. Им в прикрытие давались всего 24 «Молнии», что капитану Комарову не особо понравилось. Хоть «Секиры» и были шустрыми и мощными машинками, но все же оставаться без прикрытия более маневренных собратьев ему не хотелось.
И в завершении, в третьем эшелоне оставались все остальные единицы, плюс 10 фрегатов класса «Шмель», которым нужно будет нанести финальный удар, добить врага. Только это было возможно в том случае, если враг действительно будет разбит. А так в общем план атаки был максимально прост и эффективен за счет превосходящего количества и огневой мощи имперских кораблей.
Вдали огромные черные махины федеральных кораблей озарялись ярчайшими вспышками выстрелов и взрывов. Гремели (хотя в открытом космосе этого не было слышно) огромные башенные орудия и ряды бортовых пушек, тьму рассекали кратковременные красные лазерные лучи, а рои разнокалиберных ракет и торпед носились из стороны в сторону, ища цели и уклоняясь от систем ПРО.
-Внимание! Барраж! Вектора 12-34-5 и 12-56-34!
-Я Танго-4-6, продолжаем движение! Держать строй!
-Усиление огня! По 23-148-89!
Федералы активировали системы ПВО, и сейчас перед имперцами образовывалась стена из скоростных зенитных снарядов, лучей и гиперскоростной картечи. Но ни в коем случае нельзя было тормозить и изменять курс – потерять хоть мгновение было бы фатальной ошибкой. Тем более, пока ведут огонь системы ПВО, истребители и штурмовики федералов будут бездействовать, чтоб под свой огонь не попасть.
-Входим!
-Держать строй! Держать строй, мать вашу!
Пространство перед головной машиной первого эшелона озарилось чередой мощнейших взрывов, образовав своеобразную непроницаемую стену огня. Но «Танго-4-6» был дубленым перцем, и он спокойно пролетел через нее, продолжая вести ударную эскадру к целям.
Только не всем повезло, как командиру. На дисплей капитана Комарова тут же выводились сообщения о потерях и повреждениях дружественных машин. Больше всего досталось слабо бронированным «Молниям». Мелкая, но разогнанная до огромных скоростей, картечь, прошивала стремительные корпуса истребителей от носа до кормы. Сразу восемь истребителей взорвались, и через барраж пролетели только их обломки.
-Я подбит!
-Серый, уходи на крыло!
-Отказ стабилизаторов! Я теряю управление!
Еще одному страннику досталось от прямого попадания лазера, и красный луч распорол машине бок, но торпедоносец остался на ходу, и пилот сумел вывести подбитую машину.
Оставалось еще три минуты полета, и торпедоносцы смогу дать залп, а затем в бой вступят, с отставанием в минуту, тяжелые «Секиры». Тем временем, с тактики барража федералы перешли на хаотичный и плотный обстрел из всего, что было…
Теперь доставалось всем. Первый эшелон редел на глазах. «Танго 4-6» был измельчен прямым попаданием снаряда, так что на его место встал «Танго-4-7», но и он сгорел спустя всего двадцать секунд. Юркие «Молнии» бессильно маневрировали из стороны в сторону, но тут уже мастерство пилота ничто не решало – вражеский огонь был слишком плотным и мощным. Тут уже повезет или не повезет. Торпедоносцы держали удар, но еще один «Странник» вышел из строя, лишившись стабилизаторов.
Второй эшелон тоже получил по зубам, но в меньшей степени, в основном страдали «Молнии» прикрытия. «Секир» же, как и «Странников», спасала броня. Андрей Комаров так же получил несколько попаданий снарядов и один луч в нос, но ничего серьезного, кроме как опалили обшивку, не сделали. А вот если жахнут ракетами…
-Минута до пуска!
-Держаться вместе! Вместе!
-А-а-а!!!
-Катапультируюсь…
Секунды тянулись, словно расплавленная резина. Некогда черную пустоту космоса заполонили взрывы, лазерные лучи и обломки самолетов. Наушники разрывались от предсмертных криков и зычных команд лидеров, бортовой компьютер не успевал обрабатывать потоки данных, лившиеся на него, как с водопада, так что капитану Комарову приходилось полагаться лишь на показания телеметрии и свои глаза.
-Пуск!
-Есть пуск!
-Торпеды пошли.
-Все, уходим!
-Возвращаемся!
-«Стрела-один», «Стрела-три», за мной!
До точки залпа долететь смогли лишь девять торпедоносцев из двенадцати. Истребителей прикрытия было и того меньше – всего тридцать две машины.
Восемнадцать торпед класса «Ад», мощностью двенадцать мегатонн, устремились к заранее намеченным целям – эсминцам. И того по шесть ракет на корабль. Одной бы хватило вполне, но дай Бог, чтоб хотя бы удалось уничтожить или серьезно повредить один корабль. Торпедам нужно было преодолеть всего каких-то сорок километров, это где-то секунд пять полета. Семь торпед были уничтожены еще на подходе системами ПРО тяжелых кораблей. Остальным удалось миновать угловатые тела тяжелых крейсеров и линкоров, но затем их тут же встретил плотный огонь эсминцев. На них уже поняли, кто являлись целями торпед, и поэтому разряжали боекомплект защитных систем сотнями.
В итоге, лишь одна торпеда достигла цели. Зато как! Торпеда четко вошла прямо в нос судна, проломив лобовые бронелисты, и высвободила свой ядерный потенциал уже внутри корабля. Ослепительная вспышка на миг охватила все вокруг, и лишь автоматические системы шлема не дали пилотам ослепнуть. Ярко-белый шар огня полностью охватил ударный эсминец «Чамлин», и буквально через пару секунд от некогда грозного суда не осталось и следа. Находившимся поблизости кораблям пришлось в спешке проводить маневры уклонения и активировать щиты на полную мощность.
Торпедоносцы справились со своей задачей на отлично. Теперь в ход пошла волна «Секир». Капитан Андрей Комаров щелкнул предохранителем на рукоятке управления, активируя вооружение. Теперь им нужно было проявить себя не хуже «Странников»!

-Ударный эсминец «Чамлин» уничтожен, сэр! – радостно воскликнул Клео Дитрих, но тут же чуть не приложился головой об пульт управления. «Спартака» трясло из стороны в сторону. Шел очень жаркий бой.
«Спартаку» удалось-таки, но без труда, вынудить линейный крейсер «Реликт» отойти назад, но на его место тут же встал тяжелый крейсер «Форлеус», и без того побитому «Спартаку» вновь досталось. Прямым попаданием из лазерной батареи в две трехканальные пушки просто срезало одну из четырех орудийных башен, отправив ее в свободный полет по орбите Вайполса. «Спартак» получил очень опасную рану, лишившись сразу двадцать процентов огневой мощи. При этом был серьезно поврежден силовой каркас верхней палубы, ослабла конструкция всего корабля в целом. На месте башни теперь зияла огромная дыра со все еще плавящимися краями.
Ответ «Спартака», и его старшего канонира в частности, не заставил долго ждать. Оставшиеся орудия разом грянули двадцатью стволами по «Фарлеусу», напрочь снеся тому капитанский мостик, лишив крейсер центра управления. Очень серьезная «месть», но на «Фарлеусе» был тренированный, прожженный боями экипаж, и даже лишившись мостика и командного состава, федералы стоически продолжали сражаться. А возможно, у них просто не было другого выбора. Зная, что федерал не сможет теперь организованно отступить, «Спартак» колотил по «Фарлеусу» из оставшихся башенных и бортовых орудий, получая при этом взаимные залпы.
Но главное действие разыгрывалось в самом центре, между линейными монстрами двух флотов. И пока, что было не утешительно, перевес был на стороне федералов.
В первые же минуты разовых залпов был практически уничтожен тяжелый крейсер «Гладиатор». Лишившись бортовых стабилизаторов и атмосферных полей, корабль начало вращать по инерции, а из многочисленных дыр и проломов источались густые облака моментально замерзающего кислорода. Крейсер окутало облако из обломков, замерзших или распухших из-за перепада давления тел и белых частиц замерзшего кислорода. Мертвое облако, последняя пелена экипажа. И лишь автоматические системы ПРО и ПВО продолжали работать по целям, будто пуская погребальный салют, пока боеприпасы не закончились.
Эту победу на свой счет по праву записал дредноут. Но справившись с крупным соперником, он тут же пропустил удар от более юрких и быстрых кораблей. Вырвавшиеся вперед на форсаже эсминцы прикрытия «Щит» и «Экран» провели массированную, в десять гиперскоростных торпед класса «Смерч», атаку. Артиллеристы на «Монстре» поздно спохватились, не успевая отрабатывать по летающей, словно рою саранче, легкой авиации и не смертельными, но больно бьющим ракетам и медлительным торпедам класса «Ад». Две, а это уже было на гране фантастики, попали точно в центр дредноута, но их суммарной мощи было явно не достаточно, чтобы хотя бы повредить силовую линию каркаса. Максимум, что они смогли сделать, так разрушить два бортовых орудия, несколько отсеков и убить пару десятков человек из многотысячного экипажа. В общем-то, абсолютно несущественный урон, но пример отважных капитанов эсминцев и тот факт, что дредноут не такой уж и «страшный» корабль, воодушевил остальных, что тоже было немаловажным.
Линкор федералов «Дьявол» вступил в бой с имперцем, равным ему по классу – линкором «Алвеус». Пока «Дьявол» успешно громил своего конкурента, сказывалось наличие широкого ассортимента энергетического оружия – от простых лазеров до атомарных ионных резаков. Щиты «Алвеуса» не выдерживали такого напора чистой энергии и пали в первые десять минут схватки. А лишившись энергетической защиты, метровая композитная броня горела и плавилась под огнем вражеских орудий. Артиллеристы «Дьявола» срезали целые куски корпуса и обшивки с имперца. Вот-вот какой-нибудь шальной луч прорежет броню в кормовой части корабля и достанет до реакторов.
Но и на «Алвеусе» не сплоховали. Гигантские орудия главного калибра, шестьсот двадцать миллиметров, долбили «Дьявол», прошивая тело гиганта насквозь, оставляя гигантские дыры почти что в километровом корпусе линкора. Снарядам не страшен был энергетический щит, так что можно было сказать, что соперники сражались на равных.
Главное же сражение развернулось между флагманами флотов – линкором «Арканмир» и дредноутом «Монстр». Но тут и не профессионалам было ясно, что силы неравны, и «Монстр», хоть и не без труда, разбивал «Арканмир» своими многоствольными плазменными пушками. Со спины линкор прикрывал ракетоносец «Густав», шустро укорачивающийся от подарков в его сторону.
Идя еще на один дерзкую торпедную атаку, эсминцы «Щит» и «Экран» нарвались на встречную ракетную атаку, проведенную с тяжелого крейсера «Реликт», так же как и «Густав», скрывающийся за спиной своего товарища – дредноута «Монстра». Быстрые и маневренные эсминцы не обладали достойно защитой и получили серьезные повреждения и лишились хода. На «Экране» полностью отказала система управления и навигации, и вскоре обездвиженный эсминец, не выпустивший «белого ангела» был добит парой прямых попаданий из лазерной пушки. «Щиту» повезло больше, но его капитан принял гордое и отчаянное решение. Идти на таран. Цель – дредноут. Федералы не ожидали такого и не успели уничтожить эсминец до того, как он протаранил верхние палубы дредноута, снеся орудийную плазменную башню и оставив на теле «Монстра» глубокую рваную рану. «Экран» от страшного удара развалился на три части и продолжил дрейфовать в пустоте.
Были еще и орбитальные станции, но они были уничтожены в первые минуты боя, как самые легко доступные цели. Плазмометы и ракетомет дредноута успешно справились с этой задачей.

-Начали, - приказал капитан первого ранга Чарли Лоун. Тут же капитаны ударных эсминцев «Лезвие» и «Клинок» подтвердили приказ капитана Лоуна, и вместе с тяжелым абордажным крейсером «Рим» на форсаже вылетели из кратера луны. У них было всего пятнадцать минут на все. Восемь минут на подлет, пять на абордаж, а остальное время – на быстрое бегство…
А тем временем возле огромных кораблей завязалась полномасштабная «собачья свалка» больше сотни самолетов разных «мастей». Такой бойни, а только таким словом можно было охарактеризовать то безумие, что творилось на экране прицела и радара, капитан Андрей Комаров никогда не видел. Бортовой компьютер выдавал информацию на табло со значительной задержкой, из-за чего эта информация была устаревшей, и капитану приходилось заходить на цели по «старинке» - «на глаз».
Реагировать на все тревожные сигналы Андрей так же не успевал. Один раз ему на хвост сели сразу два «Мангуста». Но тут же один из них был сбит чей-то ракетой, пилот не успел катапультироваться. Второй федерал совершил маневр противоракетного уклонения, но и его настигла «кара» в виде пушечной очереди от одной из имперских «Молний». И так несколько раз.
Шальной ракетой, а может, и нет, «Секире» капитана выбило один из четырех маневренных двигателей, скорость тут же упала на четверть. Взвыли тревожные кнопки, часто мигая раздражающим красным светом. Милый женский голос без грамма эмоций и души быстро тараторил в наушниках, перебирая все неисправности и повреждения, а базеры тревоги просто разрывались, сообщая каждый раз о приближающейся ракете, коих в округе были сотни.
Четверка «комаров» - группа капитана Комарова - пыталась подойти к линейному крейсеру «Реликт» на дистанцию прямого стопроцентного пуска со стороны кормы. Этого пытались добиться еще единиц десять «Секир», но с каждым неудачным заходом их становилось все меньше и меньше. Артиллеристы на крейсере знали свое дело и боеприпасов не жалели, обильно поливая пространство перед собой плотным огнем. «Комарам» пока везло, отделывались лишь незначительными повреждениями. Только вот у «Гнома» отказала система жизнеобеспечения, и он был вынужден перейти на запасы своего костюма, а это всего тридцать минут автономной работы. Ничего, ему хватит.
-Черт! У меня захватили! Трое! – это был «Черный», он был ведомым капитана.
-Понял тебя, держись. Выполняю разворот.
Тройка «секир» на форсаже развернулась на сто восемьдесят градусов и в лоб в лоб вылетала на группу федералов. «Кинжал», снайпер группы, сумел среагировать за доли секунды и прямым залпом из шести автопушек «разобрал» «Мангуста» на запчасти. Двое остальных тут же рванули вверх, отстреливая ловушки и датчики помех, но «комары» и не думали тратить тяжелые противокорабельные «Булавы» на такую мелочь – Комаров запретил. Залпа двадцати трех миллиметровых пушек вполне хватило обоим. Во всяком случае, недовольных не осталось. Остальных перехватчиков встретили подоспевшие «Молнии» из группы прикрытия торпедоносцев. С момента начала атаки прошло всего шесть минут.
Для совершения удачного пуска по кораблю, к нему необходимо было подобраться на дистанцию двух километров, в то время как системы ПРО и ПВО «Реликта» успешно поражали цели своими мультилазерными установками, отгоняя стаи «Секир» от себя, словно назойливых мух.
-Внимание всем! Цель «Реликт» протектируется эсминцем «Норлинг»!
Черт! Эсминцы, получившие звонкую пощечину от имперских торпедоносцев и отступившие под прикрытие авиации авианосца, снова вернулись на позиции, а их системы борьбы с легкими самолетами были куда опасней, чем на тяжеловесах крейсерах и линкорах. Именно поэтому эсминцы всегда присутствовали в составе крупных ударных флотов. И сейчас ударный эсминец «Норлинг» заложил крутой вираж под линейный крейсер «Реликт» и вынырнул из-под него, полыхая десятками вспышек выстрелов зенитных пушек и лазеров. В принципе, как это не было хуже, но отвести эсминцы от авианосца было приоритетной задачей номер два.
Сделав запрос и получив разрешения, ударная группа «Секир», атаковавших «Реликт», переключили свое внимание на эсминец. На «Норлинге» поняли это, и эсминец на всех порах, отстреливаясь, принялся хаотично маневрировать вокруг своих кораблей, стараясь не попасть под залп тяжелых ракет штурмовиков, гонявшихся за эсминцем по пятам, словно гончие, и тяжелых пушек космических гигантов. Это может показаться смешным – охотник убегает от жертв, но вот Комаров и его товарищи почему-то не смеялись, уворачиваясь от летящих в их сторону пушечных снарядов и уходя с траекторий возможных лазерных залпов…

-На «Алвеусе» сильный пожар, сэр! – тревожно воскликнул оператор связи. – Запрашивают помощь!
-У капитана Виллиуса серьезные проблемы, - заметил Питер Стивенсон, наклоняясь над голографическим столом.
-Как не вовремя! – капитан Хауссер в сердцах стукнул по подлокотнику своего кресла. – Мы почти добили «Фарлеус»! Не хотелось бы, что бы его записал на свой счет кто-то другой.
-Это точно, - согласился канонир Хорст. Его тоже не прельщала мысль, что его работа и его парней, команды, которую пожилой канонир набирал лично, проводя жесткий отбор, будет доделана кем-то другим. – Но все же нужно выручать.
-Само собой, - кивнул Вальтер и тоже подошел к столу.
-Только вот «Дьявол» нам не ровня, - напомнил первый помощник. Это больно кольнуло по самолюбию Хауссера, ему никогда не нравилось вступать в бой с более сильным соперником, выставляя с себя с невыгодной стороны. Нет, он не был трусом, он был реалистом. Ведь ему не только за себя отвечать, а еще за три тысячи человек экипажа и за сам корабль в целом, черт возьми!
-А у нас есть выбор? Если «Дьявол» все же сумеет переломить «Алвеуса», то нас тут же раскатают в звездную пыль. И засадная группа не поможет. Кстати, где они там?
-Как раз вовремя! – сообщил главный оператор Гетхейм. – Они уже у цели! Вступают в активную фазу!
Крик Шилова прозвучал на мостике как гром:
-«Дьявол» берет нас на прицел! Фиксирую излучение прицельных систем!
-Сэр, - обреченно вздохнул побледневший лицом Клео Дитрих, после того, как он судорожно пробежался взглядом по своему планшету - мы не успеем увернуться. Мы слишком близко.
-Нам не хватит маневренности, - подтвердил «Смотрящий». – Слишком много повреждений.
Вальтер до боли стиснул зубы. Пальцы так сильно сжали край стола, что побелели.
-Что ж, - грустно улыбнулся Стивенсон. – Был рад служить под вашим началом, сэр!
Остальные офицеры мостика, будто сговорившись, вытянулись в струну и козырнули капитану.
-Вы, что?! Совсем охренели? – рыкнул Хауссер, который, по видимому, не собирался просто так сдаваться. – Сайрос! Активируй «прыжок»!
-Координаты, сэр?
-Куда угодно! Живо!
-Есть! Активирую гипер-прыжок! Тридцать семь секунд!
На мостике наступила гробовая тишина. Она нарушалась лишь гулкими ударами снарядов о броню да ответными залпами. Враг не переставал стрелять по «Спартаку», а тот не переставал отвечать им.
Секунды тянулись мучительно медленно. На мониторах дредноут уже заканчивал свой разворот, вот-вот, и жерла плазмопушек установятся точно на крейсер. Все неотрывно и не моргая, смотрели на экраны, на которых «красовался» их палач.
-Десять секунд, - проговорил сквозь зубы пилот и начал обратный отсчет.
Успеют. Не успеют. Успеют. Не успеют. Эти две мысли метались в головах всех присутствующих на мостике. Лишь капитан был спокоен. Он знал, что успеет. Надеялся, что знал.
-Четыре…Три…
-Залпа с «Дьявола»! – ярка вспышка на миг скрыла дредноут, а затем…
-Прыжок!

Дредноут не попал. Но и не промахнулся.

Яркая синяя вспышка с золотистыми краями разорвала тьму космического пространства. Если в космосе был звук, то можно было быть уверенным, что сейчас на многие сотни тысяч километров вокруг распространялся оглушительный, всезаглушающий гул подпространственного взрыва. Образовавшееся световое облако начало вращаться по спирали, разветвляясь множеством длинных щупалец света, которые в свою очередь так же разваливались на более мелкие части. И так до тех пор, пока это внезапный очаг не погас окончательно, черная пустота космоса не отвоевала себе обратно этот вдруг «взбунтовавшийся» участок пространства. Все это длилось не больше пяти секунд.
Тяжелый крейсер «Спартак» вышел из гипер-прыжка.

Враг попался на уловку ниндзи - поверил, что в глухую оборону после ранения он ушёл. Но всё же даже поверив - не приближался слишком мечник, не увлекался. Иногда одной только удавшейся уловки недостаточно - если осторожность впиталась в плоть и кровь, отточенная в сотнях (а, может, и тысячах) схваток. Защищается ниндзя, отражает свистящие клинки, а на самом деле - подлавливает момент, чтобы в ближний бой зайти. Знает он - одного хорошего удара ужасного его оружия, нанесённого в корпус - будет достаточно. Не спасёт от катара кожа клёпаная - даже кольчугу гайдзинскую, редкий артефакт, приходилось пробивать мастеру этим оружием. Но - надо попасть в ближний бой.

Подгадал ниндзя момент как можно лучший, стремительно вперёд ринулся - и обе руки вперёд выстрелил, целя в корпус. Так внезапна была атака, так неожиданна - что, хотя замедлили движение ниндзи раны, вполне могла бы оказаться смертельной. Всё поставил воин в маске на этот рывок. Всё поставил - и проиграл. Асен вправо отпрыгнул - лишь один левый, не два катара в него вонзились. Точнее, в его броню. Не вошли смертельные ножи-кастеты глубоко в тело - отпрянул воин, извернулся, но кожу живота срезали лезвия - глубоко, под самые мышцы. Вышли с боков кинжала два острых лезвия, в клочья кожу кромсая. Ещё бы два пальца в сторону - и кишки бы выпустил ниндзя своим катаром в отчаянном этом рывке. Но нет. Не порезал мышц как следует - смог ещё действовать Асен, несмотря на боль. Всё поставил Джайн на этот выпад - и, не попав, подставился. Не надо было тянуться теперь к его шее - сама под мечи легла. Асен рубанул по шее сзади длинным мечом, дорезал коротким. Тело в чёрной одежде на гранит упало.

Гранит? Тут же шлак только что был выжженный. Ах. Это опять Арена. Орут трибуны, победителя приветствуя, а победитель согнулся от боли - живот весь порезан. Под руки увели его на излечение - не стали устраивать представление с милым исцелителем, раны зализывающим. Хороший был бой. Знатоки - оценили. Очень жалели, что не увидят более воина в чёрном с катарами. Мечников на Арене завались было всяких. А этот к тому же какой-то... невыразительный. Но - справедливости здесь нет. Есть только смерть.

Джайн: смерть
Асен Анемон: победа

Утекающий в сторону и назад лес, зеленеющий лишь с одной стороны от дороги. Его успокаивающий шум, смешанный с ровным стуком копыт и скрипом колес. С другой стороны раскинулась равнина, покрытая невысокой, еще зеленой, но сухой травой. Солнце. Злой, почти белый шар солнца на насыщенно-синем небе словно хотел сжечь все вокруг. И в первую очередь – горстку живых людей, уныло перемещающихся по дороге. Солнце, как казалось, уже уничтожило и саму тень. Воздух, наполнен пылью. Ни малейшего даже признака ветра.
Длинные, чуть вьющиеся волосы шатром вокруг головы – от жары ничуть не спасает, но хотя б солнце не так глаза слепит. Лирр сидел, опершись плечом о бортик телеги. Пальцы-щупальца правой руки лениво гладили лук, прислоненный к шаткой скамье, на которой сидел стрелок. С оружием он не расставался. Рука будто бы и не принадлежала дремлющему, на вид, человеку, спрятавшемуся под волосами. Нет. Юноша не спал. Совсем не спал. Просто жара, которую он не любил, разморила его настолько, что не было никакого желания шевелиться.
Слова. Они влились бы в звуки окружающего мира, если бы не тот факт, что обращались то к нему, к Лирру. Они полоснули по ушам молодого человека и заставили его дернуть головой и приоткрыть один глаз. Вздрогнула левая рука и привычным движением взлетела ко лбу – отодвинула прядь золотистых волос, чтобы можно было хоть что-то увидеть. Глазное яблоко шевельнулось, скользнув взглядом по сидящим напротив – ибо голос был мужским, то говорил командир – как его там звать, парень не запомнил, - и на нем взгляд и замер.
- Предположим, что всегда, - отозвался лучник несколько хриплым голосом – в такую жару он умудрился каким-то образом простудиться. Глаза исчезли вновь за волосами. И вновь – статуя. Лишь отдельно шевелящаяся рука... Лирр привык не шевелиться столько, сколько необходимо. Восьмичасовая дорога порядком утомила его. Хотелось вылезти из этой телеги и размяться. Зря он не попросил разрешения ехать верхом. Хотя тогда он устал бы, может быть, еще сильнее. Юноша отогнал эти мысли и снова расслабился – погрузился в некий вакуум своего собственного мира. Серого. Сожженного в данный момент солнцем и усталостью. Тихого и молчаливого мира.

Прист встал, отряхнулся и улыбнулся. Начиналось всё не очень хорошо, вначале Буран затуманил сознание своими "картинами мира", потом ещё большая путаница в тем кто же в чьей команде, только к 12-му ходу Прист, как информатор Сиеры, смог собрать мозайку и понять кто штурмовик, а кто охотник. Всё члучилось как нельзя вовремя. И группа альфа и группа дельта ещё не собирались ловить объект. Альфа скорее всего была запутанна Бураном, а дельта, штурмовиком которой и был Буран, занималась чем-то своим. Видимо плела интриги.
После поимки первого объекта пошло планомерное вычисление второго. Прист всё ещё переговаривался с Бураном, находясь с ним "как бы в одной команде", хотя они оба понимали, что блеф Бурана был раскрыт и что их диалоги являются фарсом. Группа альфа вышла на связь и предложила помощь, мол нам уже не победить, так что мы вам поможем. На самом деле, после обмана в самом начале, Прист был готов даже договориться с Альфой и отдать второго объекта им. Даже пойти на ничью, главное не отдавать очки дельте. Но надо было проверить честность Альфы. Альфа сказала, что объект Лагранж... Но Прист знал, что Лагранж - охотник дельты... Значит верить нельзя никому. Несколько ходов шли страстные переговоры то с одним человеком, то с другим. Плелись интриги, велись расследования, но некоего успеха Прист добился.
Он смог как минимум убедить объекта Тороса в том, что именно он, Прист, и является охотником. Начиная с этого момента Торос глушил Приста и не давал ему встать. торос понимал, что охотника сиеры надо держать упавшим. Как же гаденько хихикал Прист понимая, что его снова и снова оглушают. Уже на 15 ход примерно он знал всё про всех. Кто в какой группе и кто играет какую роль. Так что от него как от информатора толку уже не было. Ему оставалось координировать Сиеру, взяв командование на себя. И вот лежал он, улыбался, но понимал, что что-то идёт не так. Видимо рассинхрон часов. Вначале "помогающие команды" не стали помогать и не стали глушить Тороса, затем стало понятно, что его не глушит вообще никто и штурмовику Сиеры надо набрать два оглушения. Потом штурмовик с перезарядкой оглушения и охотник с перезарядкой оглушения не могли синхронизировать свои действия... А Прист всё лежал и лежал. Лежал и понимал, что время то подходит к концу. Или Торос поймёт, что Прист не охотник. Или кто-то другой поймает Тороса, или просто пройдёт достаточно времени и Торос, чёрт побери, победит.
Так что, ещё раз высказав кому и что надо делать в общий канал Сиеры, Прист велел штурмовику и охотнику выйти наконец уже на личную частоту, сверить часы и наконец уже сделать то что надо ОДНОВРЕМЕННО.
Наконец это получилось.
Оба объекта пойманы группой Сиерра.
Его пытались задурить, его пытались обмануть, им пытались воспользоваться. Но он оказался хитрее. Бенедикт Янг не просто так был назначен в эту команду, и чёрт побери, но он молодец :З
Прист ещё раз отряхнулся, придирчиво глянул на Тороса, который слегка недоуменно на него косился, пожал плечами и кивнул Инженеру. Штурмовик понял команду с полуслова, закинул Тороса на одно плечо, Стража на второе плечо и вместе с Корсаром, уже смотавшим свои ловушки, двинулся вслед за Пристом на выход. Выход из этой лаборатории, но кто его знает, что их ждёт дальше... Очередной приказ? Очередная лаборатория? Кто знает. Они - эффективная команда.

И вновь на Изенгард обрушился шквал агрессии средиземцев. И вновь Ортханк был разрушен, а окружавшие его стены сровняли с землей. Белой Длани опять не стало и на этот раз безвозвратно. С уничтожения Изенгарда началась война в Средиземье и та же закончилась. Темный Властелин был предан Воином и Колдуном, решившими променять Союз Зла на новый союз с Мстителем. Единственным противником для них остались Гномы. Но их не спасут ни их лубокие пищеры, ни их предводитель Пророк. Уничтожение гномов - это лишь дело времени. Им нечего противопоставить ни Армиям Гондора, ни набегам Умбара и Воина, ни могуществу Колдуна.

Победители:
Rayzen - Воин, истребляющий своих противников и зимой и летом
reroyu - Колдун, умело применяющий свои заклятья, тем самым ослабляя врагов и усиляя сторонников
Dismal lady - Принцесса, использующаю любую возмозность, что бы помочьсвоему принцу и, очень кстати, использововшая древнюю магию эльфов
Alaron - Мститель, безпощадно и безостановочно стремящийся к уничтожению своег Врага, даже при помощи его же сторонников

Тайная Политика государств:

Ход Игры:

Achievements:

Воды повернутся вспять,
Раскрошатся скалы.
Будут среди нас стоять
Те, кто недавно пали.
Что извечно - уйдет,
То, что смертно - вернется!
Моя воля сожмет
В кулаке своем солнце
И придет ночь среди дня!
Всем, что есть, заклинаю -
Пусть услышат меня
Те, к кому я взываю!

Отголоски сотворенного древнего волшебства еще гуляли по миру, оборачиваясь где добрыми чудесами, а где - темным колдовством. А в самом сердце Золотого леса танцевала вокруг своего "зеркала" владычица эльфов. И не было среди народа Эльдар тех, кто осмелился бы нарушить ее уединение и потревожить вопросом:
- О, моя королева, что же вы натворили?!!

- Эх, всё равно умирать, так хоть не буду видеть и слышать, вашей глупости, - прошелестела книга.
- Мне вас жаль, вы жадны до власти и славы и совсем не слышите даже голоса разума, не говоря уже об гармонии вселенной. Надеюсь вам в вашей глухоте и слепоте умирать будет легче. - Книга ушла не спеша, наслаждаясь последними лучами солнца, согревающими её бумагу и дуновениями ветра перебирающими её страницами.

Чернокнижник уставший от пустословной перебранки коллег, мрачно смотрел в окно и скрежетал зубами, когда вдруг ощутил опусошающее жжение где-то между отпалированными костями. Он понял, что час его пришёл и миссия его закончилась. Из последних сил он вскочил и громогласно проорал свои последние проклятия:
- Да будьте вы прокляты, жалкие ничтожества! Вам и вашим народам не видать мира! Вы все будете гореть в геене огненной! Слышите?! Пусть я умру, но миссия моя будет выполнена. Мира не будет! И вас ждёт мучительная агония, перед путешествием в небытие!
Чернокнижник поперхнулся и согнулся. Он уже начинал осыпаться чёрной пылью на мрамор. Но неугомонный, не желал сдаваться. Громко прошипев он кинулся через стол к монаху, осыпаясь по пути он всё же успел до него добраться и вцепиться зубами в ухо, практически его откусив, перед тем как превратиться мерно рассредоточившуюся по комнате чёрную дымку.

На полпути рука зависла в воздухе, после чего резко и быстро полетела обратно в чернокнижника и дала ему сильную затрещину.
-Я попрошу вас перестать, все-таки мое тело - не ваше дело - Легонько посмеялся-поскрипел Балорд, формируя вместо второй руки такое же марево, положив оторванную конечность в старую сумку за спиной.

История алхимика по имени «Эй-эй».

На город опускался вечер, ещё было не сильно темно, но кое-где уже поблескивали звёздочки. Да, те самые, что сулили конец старой жизни этого города и начала его новой истории. Они были прекрасны и молчаливы в своей вышине. По городу прогуливался неспешной походкой еле заметный ветерок, в воздухе ощущались лёгкие ароматы химических реакций, происходящих в лаборатории алхимика, вечно варившего свои таблеточки, дабы не умереть от скуки. Между домами изредка мелькали загадочные тени, предвкушавшие наступление ночи и вынашивающие коварные планы. Везде было тихо, и, как показалось Эй-эй, до ужаса скучно. Это был последний день пребывания алхимика по имени «Эй-эй» в столь удручающем месте. Он медленными шагами направлялся в сторону западных ворот, что вели прочь от города, в глухие степи, таящие новые приключения. В его голове крутились безумные мысли о людях этого города и о его последних двух днях, прожитых здесь.
Я, как его преданный невидимый помощник, который был с ним каждую секунду, считаю своим долгом, рассказать вам об его пребывании в городе. Что собственно и делаю.

Когда Эй-эй только приехал в этот город, его целью было поглумиться над жителями, потешить своё самолюбие, внести хаос и неразбериху в его жизнь, а так же попрактиковаться в умении доставать людей. Но, после первой ночи, что он провёл в этом городе, его жизнь, да и его цели, изменились.
У въезда в город его остановил странный незнакомец, закутавшийся в потёртые кожаные одеяния. Он передал алхимику конверт, в котором говорилось про какие-то тайные и явные роли, про смысл и конечную цель, которой он должен придерживаться пока живёт в городе, а каждая ошибка будет приравниваться к концу его жизни. Но Эй-эй естественно не обратил на это никакого внимания, он закинул конверт в один из своих сундуков и направился в здешнюю заброшенную лабораторию. Он разобрал свои вещи, познакомился с некоторыми жителя города и пришёл в тихий ужас от того, что успел узнать. Люди, этого маленького и на половину опустевшего города, были на редкость таинственны и неразговорчивы, жизнь в нём протекала в тайнах, загадках и заговорах. Лишь изредка его спокойную жизнь нарушали странные убийства. Убийства - единственное, что привносило хоть какое-то разнообразие жителям этого города.
К вечеру алхимику уже стало скучно, не просто скучно, а до безумия скучно! Он вспомнил про конверт и начал копаться по своим сундукам, в его поиске.
Какого же было его удивление, когда в конверте, на маленьком обрывке карты, он прочитал, что после первой же ночи станет безумцем, а впоследствии джокером или маньяком! И правда, алхимик уже ловил себя на мысли, что становится безумен от такой скуки и угнетающей обстановки этих мест. Его начинают обуревать странные желание и мысли, и чем ближе ночь, тем всё чаще и чаще. «Ну что ж, от судьбы не уйти!» - подумал он и решил выбрать сторону джокера, ведь убивать он никогда не любил. Алхимик достал из конверта прилагающийся комплект карт и описание по его использованию. Отныне главной целью алхимика являлось раскрытие истинных обличий горожан.
В первую же ночь, он кинул одну из своих карт в пьяницу, валявшегося недалеко от таверны, это была шестёрка пик - шпион. Он не совсем верил во всё это, но на утром пришло сообщение, из содержания которого было понятно, что пьяница не является слугой зла. Новая роль увлекла алхимика, это даже не мешало ему вносить путаницу и доставать некоторых горожан, которые попадались под руку, а даже наоборот, давало свои плюсы в этом деле. Так он и убивал своё время, пока все остальные скучали. Кстати, времени он зря не терял и каждую минуту пытался узнать что-нибудь новенькое. Эй-эй, какими-то невероятными способами сумел найти себе соратников, среди всех этих угрюмых и молчаливых людишек. Он научился прикрываться чужими ролями, лживыми доводами и даже пустыми обещаниями, а за это получал от соратников помощь в сборе информации. С каждой новой ролью, которую он узнавал, его затягивало всё больше и больше. И вот, к концу второго дня, у него на руках уже было 14 папок, по одной на каждого жителя города. Он так увлёкся, что даже завёл папку на самого себя.
Эй-эй был доволен проделанной работой. Накануне, перед тем, как выложить отчёт о проделанной работе, он сел перед огромным котлом с очередным химическим бульоном, и начал пролистывать каждую папку по очереди. В его сознание не могла никак перевариться одна мысль – «Как, люди с такими чудесными и уникальными тайными ролями, с такими колоссальными способностями, могу так скучно и убого жить?» В этом городе жили по истине уникальные люди, каждый со своей историей.

Миссия алхимика была завершена, он составил подробный отчёт по проделанной работе, собрал свои скромные пожитки и вышел из дома. Котёл и прочее забирать не стал, напротив, прибавил огоньку под котлом – пусть нанюхаются хоть напоследок, может, повеселятся. Он спешил скорее прикрепить отчёт на городской доске объявлений и убраться куда подальше! Ему нравилась его роль, его новые и восхитительные способности, но он не хотел быть безумным. Его пугали свои же мысли, желания, поступки. И вот, прикрепив отчёт на доске, дабы каждый мог узнать с кем он всё это время жил, он двинулся к выходу из города. Алхимик надеялся, что узнав своих соседей, жители этого угрюмого места заживут новой, более интересной и увлекательной жизнью, а так же, что покинув город, он вновь вернёт себе ясность ума и контроль над своим подсознанием.
Что же было дальше с алхимиком по имени «Эй-эй» история умалчивает.

P.S.