| |
Когда солнце пересекло порог зенита, в гостиной Черного Посоха появились еще два посетителя - экзотичной расцветки блондин и брюнет.
Адам, наиболее светловолосый из пары, вежливым жестом отказался от услуг прислуги и позволил плотному пальто превратиться обратно в струящийся багровый плащ.
- Значит здесь и живёт самый могущественный маг Побережья Мечей? - тихо спросил он спутника.
- Ну, если нам не указали неверную дорогу - то да, - весело ответил тот, поглаживая распушившуюся ласку. Зверек уцепился за одежду, позволяя хозяину сбросить плащ. - Интересно, какая у него библиотека... хотя вряд ли нас пустят просто так, конечно...
- Не узнаешь, пока не спросишь, - улыбнулся Адам, проходя в глубину зала. На мгновение глаза варлока застила пелена разноцветного света - столько магических аур присутствовало в одном месте. Адам почти два года жил в храме Мистры и даже там концентрация мистических энергий не могла сравниться с обителью Черного Посоха. Потирая глаза, варлок признал, что впечатлён собравшейся аудиторией.
Рейналь кивнул, сощурился и восхищенно вздохнул - колдун всегда остро чувствовал волшебную силу, и места ее концентрации всегда приводили Рейналя в отличное настроение, что бы ему ни доводилось услышать или увидеть в таковых.
- Как думаешь, - тихо спросил он, - о чем именно пойдет речь?
Сам Атенвер полагал, что дело важное. Зачем еще, спрашивается, магу такой силы вдруг понадобилась помощь коллег?
- Думаю, я могу войти в его положение, - повёл плечом Адам, - Даже непостижимый уровнень силы не может заменить хороших подручных.
Первое впечатление от аккумулированной мистической мощи начинало потихоньку уступать место обычной манере общения варлока. Он почти не глядя поднял с проносимого мимо подноса наполненный игристым вином бокал, и начал высматривать место поудобнее.
- Сейчас наверное будет наилучший момент, чтобы выслушать теории присутствующих, - предложил он пригубляя напиток.
- А у тебя, кстати, есть? - с интересом бросил взгляд на варлока драколекс. - Лично я искренне надеюсь, что нас ждет путешествие... а возможно, и изучение драконов. Саардварикс мне как-то раз в общих чертах говорил про ксорвинтааль - возможно, началась новая партия?
- При всём, что я читал о магах уровня Черного Посоха, он может поручить присутствующим что угодно, начиная от простой доставки алхимических реагентов и заканчивая столкновением с Непроизносимыми Дальних Планов, - пожал плечами Адам, - Даже с моими возможностями, я не рискну предположить, что происходит в его голове.
Варлок сделал еще глоток.
- Ты знаешь кого-то из них? - спросил Рейналь, кивнув на уже собравшихся. - Скажем, тех, у камина?
Адам покачал головой:
- Нет, - варлок допил вино, и оставил невысказанным окончание фразы, в которой судя по всему имелись элементы характера "и меня не особо волнует кто они такие".
- Похожи на колдунов, - в конце концов пожал он плечами и вернул кустой бокал на место. Постепенно Адам начинал чувствовать тепло, но в этом была скорее заслуга двух открытых очагов, нежели одной порции алкоголя.
- И кобольда. Уотердип воистину светило цивилизации, - добавил он с убито серьёзным видом.
- Я слышал, что здесь кто угодно может поселиться, - задумчиво ответил Атенвер. - Не удивлюсь, если этот кобольд - великий бард... хотя такой вроде бы поселился в Невервинтере. Пожалуй, кстати, стоит и поговорить с ними.
Он погладил ласку, и фамилиар довольно выгнулся в руках хозяина.
- Я присоединюсь, - кивнул варлок, - Со временем.
(с Карнасом)
|
Джиллиас со вздохом приложил ладонь к лицу. Нет, правильно говорят, у богов этого мира мерзкое чувство юмора. И самое главное для них развлечение — посильнее приложить по башке дубиной того, чью голову вскружило успехом. Нет, рано он обрадовался той слаженности, с которой его спутники действовали всего десяток секунд назад...
...Отняв ладонь от лица, Фоккевольф злобно посмотрел на Зогга. Уже знакомое чувство огненной ярости снова начало захлестывать его, потоками вулканической лавы ползя по венам. Алый туман, просочившийся откуда-то из глубин разума, начал заволакивать заволакивать глаза, так, что через пару секунд Джиллиас мог видеть лишь огромную, волосатую, мерзкую фигуру варвара. Ладони начало покалывать, а пальцы сами собой скрючились, будто сжимая рукоятку верного револьвера.
— Сударь. — ледяным, едва не звенящим от напряжения голосом, начал Фоккевольф. — Сударь. Ваша глупость переполнила чашу моего терпения. Вы не думаете ни о чем, кроме выпивки и низменных развлечений. О да, еще вы думаете о деньгах. О них вы много думаете! Сударь. Будь вы благородного происхождения, я бы вызвал вас на дуэль. Но! Вы... Неотесанный мужлан, позорящий всех! Вы грубы и распущены, а ваша тупость может соревноваться только с вашим внешним уродством. Когда вы в последний раз мыли голову или чистили зубы? О боги, но даже это можно было бы вам простить, если бы не мерзкий смрад перегара, который источает ваша бездонная глотка! — судя по всему, этот факт действительно стал последней каплей в выше упоминавшейся чаше. Мгновенно в руке путешественника возник уже взведенный револьвер. Грохот выстрела, вспышка — и пуля с мерзкой смесью влажного шлепанья и сухого треска вонзается в ненавистную харю. Раз. Другой. Третий. Медленно, тягуче хлещет во все стороны темно-вишневая кровь. Желто-багровый осколок будто змеиного клыка падает на пол. Пули из доброго тарантского свинца напрочь расплющили и так неидеальной формы нос, раскололи достойную обезьяны нижнюю челюсть. Из-за разорванных, измочаленных губ проглянулись осколки нечистых зубов. Один глаз медленно вытекает по щеке, второй судорожно болтается на ошметке нерва. Кровь, кровь из ушей, кровь из ноздрей... Где же мозг?
...Отняв ладонь от лица, Фоккевольф грустно посмотрел на Зогга. Наваждение, развернувшее перед его воображением столь ужасную, но и в чем-то столь привлекательную кровавую картину, схлынуло. Путешественник негромко вздохнул.
— Что ж, мистер Грог. Капитан не ошибся. Сейчас мы должны проникнуть в помещения под крематорием и забрать из тамошних подземелий два, ммм, тела... Они необходимы для дальнейшего освобождения славного города Эшбери от этой мерзкой нежити. — произнося последние слова, Джиллиас почему-то смотрел на Зогга. — Здесь все достаточно серьезно. Так что не стоит терять время.
Оглянувшись на Сюзанну, Фоккевольф коротко ей поклонился.
— Мисс Флёр, прошу прощенья за мою неучтивость, но право, нам стоит поторопиться. Не люблю патетики, но, кажется, судьба этого городка во многом зависит от нас...
|
ссылка - Хей! Быть пиратам! Унылость серых камней, запах гнилости, сырость и толстые, уже начавшие ржаветь, прутья решёток были не самым приятным окружением полдюжины пиратов, однако большая их часть давно не замечая этого распевала излюбленную песню морских головорезов. Голоса переливались, продолжая живописать картины бойни, выживших после бунта, однако не забывали поминать бутылку жгучего рома. Некоторые сопровождали песню стучанием пустых тарелок об пол, стены, прутья решёток, извлекая разные звуки вписывались в общий хор на горе сидящему в коридоре стражнику. Всего это тюремное помещение и состояло из коридора и трёх прислонённых друг к другу камер, изолированных и от коридора, и от друг друга. В средней камере находились Робертс и Крушак, в ближайшей к выходу сидели Диего и Пуэро, участвующие в песне пираты, в дальней - сидящая и прислонившаяся к стене девушка, с яркими рыжевато-алыми волосами. Она почти всё время смотрела в пол перед собой, и ни с кем не общалась. Лёгкий шрам, идущий от правой брови почти до губы, и само выражение её лица говорили о том, что постоять она за себя сумеет, и уже давно пригвоздила бы кишки поющих пиратов к каменному полу, если бы была такая возможность. Рядом с ней находилась тёмная эльфийка, тоже пиратка. Мученик этого события - измеряющий шагами коридор стражник - уже был готов взорваться бурей накопившихся эмоций, но каждый раз его что-то останавливало. Может быть близящаяся смена, которую должен был нести не питающий симпатии "товарищ", а может своеобразный закон этого островка, какой чёрт их знает? Меняются ведь все эти правила от государства к государству, связывая своих подданных по рукам и ногам дешёвыми законами. Истина же есть пиратская вольница! Вот где можно разгуляться несмотря ни на какие ограничения! Мало-помалу песнь затихла, ведь и глотки певцов были не казённые. Пара грубых шуток в адрес стражника и последовавший за ним взрыв смеха вывели его из себя окончательно, и тот, схватив мушкет, направил его прямо на Робертса, проговаривая сквозь зубы проклятья на своём западном наречии, но звук шагов в коридоре заставили его быстро оставить это предприятие. Бедняга даже холодным потом покрылся, что не ушло от внимания посмеивающихся заключённых. - Ладно, хватит, парни, он и так уже нас надолго запомнит, - произнёс Диего, - посмотрим кого к нам ещё морской чёрт принёс. - Твою... - Т-ссс. Судя по звуку приближалось несколько существ. Не доходя до двери, они прервали свой разговор, после чего вошли в коридор. Двое стражей закона ввели под руки невзрачного мужчину средних лет, в потёртой временем одежде, после чего взяв на мушку двух пиратов в ближайшей к выходу камере, несущий вахту затолкал его в камеру. - За сношение с пиратами, укрытие и скупку награбленных товаров последних, вы обрекаете свою душу на гибель вместе с остальными заключёнными. Решётка захлопнулась, и ключ, войдя в замок, повернулся дважды. - Решение губернатора. Сняв перчатки и бросив их на стол, начальник стражи сломал восковую печать на маленьком конверте, обращая к пламени свечи начертанное на письме. Некоторое время его глаза бегло просмотрели вычурный почерк губернатора, после чего он решился закончить начатое предложение, уже не глядя на лист, и пересказывая его содержимое: - К вашей радости губернатор смиловался над вами и отменил смертную казнь. Взамен он рассудил что вы сможете возместить убытки, нанесённые нашему государству своими деяниями. Вы будете отданы на закланье Великому Кракену, который пробудится от ваших смертей и сумеет остановить южную армаду, выйдя на охоту в Великий Океан. Ваши жертвы назначаются на завтрашнее утро. У вас есть ещё некоторое время до гибели. Звук удаляющихся шагов, и скрип двери укрыли от взора заключённых пришедших. В коридоре вновь остался полузамученный страж. - Наконец-то вы получите по заслугам, - с ехидной усмешкой прервал он молчание, садясь за единственный на фоне голой стены коридора стул, прямо напротив Крушака.
|
Значит, уже утро. Повышать дозу пока рано. Троица еще секунд десять рассеянно крутил в руках замолчавший комм-линк, а затем механическим движением попытался положить его в карман, но вовремя осознал, что из одежды на нем только пара колец и серебряная цепочка с кулоном. Юэ Фэнь, Чжэ Ю, ранний звонок. Либо горячий контракт, либо что-то случилость, но, так как для решения всяких «особых вопросов» у мистера Фэня имелся взвод специально обученных людей, речь, скорее всего, пойдет о работе. Мысли текли все еще достаточно вяло и, прежде чем пойти в ванну, в надежде, что контрастный душ сумеет внести его голову немного ясности, Ли несколько минут рассматривал себя в зеркало, размышляя над тем, какой необычной цепочке случайностей было суждено привести его к могиле Старика именно сегодня.
До спальни они с немками вчера так и не добрались, так что одеться и собраться можно было спокойно, без лишних вопросов и объяснений. Две красные таблетки и одна белая чтобы избавиться от отходняка, плавающие в очищающей жидкости линзы, несколько нарочито грубых цепочек в южно-американском стиле, вошедшем в моду еще до его рождения. Ехать в Коулун, где даже у детей бывают стволы, с голым пузом глупо, поэтому цветастые футболки и тонкие хлопковые брюки отпадали сразу. Агрессивные армированные плащи и камуфляжные джинсы — слишком по-западному для беседы со старым китайцем на кладбище, бизнес-наряды от Vashon Island — слишком вызывающе и вычурно для самого бедного квартала Гонконга, а вот белый с красными вставками денсипластовый комбинезон от Edgerunner Inc. из прошлогодней коллекции — самое то. Легкий, имеющий множество кармашков и чехлов, подчеркивающий достоинства фигуры и скрывающий ее недостатки, он был лучшим выбором городских курьеров, спортсменов-экстремалов, воров-домушников и прочей публики, которая была рада сочетанию практически стопроцентной вентиляции (будто голым на улицу вышел) со способностью остановить пулю из аресовского «Хищника-IV».
Легким прикосновением к пневмо-клапанам на лодыжках, запястьях и груди Ли подогнал мешковатый скафандр по фигуре, оставляя свободным только ворот, сквозь который видны белая футболка и обвивающие шею тусклые золотые цепи (так не создается ощущения, что перед тобой стоит голый альбинос с забавным бодиартом), и взял из шкафа парную к комбинезону сумку-тубус с ремнем через плечо, массивные очки-приставку и легкую белую накидку-пончо с капюшоном, которую перекинул через руку. Выходя из номера, где избавленные от его «темного присутствия» немки наконец спокойно сопели в объятьях друг друга, Троица закрыл шторы, выставил на климатической системе комфортные для европейцев +21, закрыл спальню на магнитный ключ, и все это максимально тихо, практически на цыпочках. Девочки ночью хорошо поработали, пусть теперь поспят.
…
Лифт «Золотого льва» сделан в общем для всего отеля зеркально-золотом стиле, но при этом весьма современен и до первого этажа спускается чуть дольше чем за минуту. Минута — это совсем мало, но Ли — профессионал и этого времени ему вполне хватает на то, чтобы одеть подходящую случаю маску. Небольшая складка между бровей — печать работника умственного труда, чуть опущенные веки и «лапки» в углах глаз характерные для любого, кто весело провел ночь и не принял утром двойную дозу запрещенных стимуляторов, слегка приподнятые уголки рта, создающие ощущение постоянной улыбки, которая отвлекает внимание от окружающей Троицу пугающей ауры. Проходит всего сорок секунд, и вот в кабине уже не выкарабкавшийся из выгребной ямы Коулуна Ли Шенгшунь, а забавный, приятный, очарованый восточными симами и иногда путающий диалекты китайского гвайло Альберт Блейк; не смертельно-опасный социальный хищник, а аналитик-фрилансер, живущий в «Золотом льве» только тогда, когда кто-то из «большой десятки» снисходит до того, чтобы его нанять.
…
Украшенный статуями обширный холл отеля с вычурной люстрой и позолоченным прямоугольником стойки ресепшена практически пуст, и только у дальней стены полный портье борется со сном, утопая в массивном кожаном кресле. Его зовут По Лонг, ему уже около пятидесяти и Ли прикармливает его последние три года. Цокая невысокими каблуками по черно-белому мрамору пола, Троица подходит к спешно вскочившему китайцу, виновато улыбается и, закрыв их обоих спиной от видеокамеры, протягивает в приветствии руку с зажатыми в ладони двадцатью нюйенами так, чтобы краешек купюры был виден. За те деньги, что он платит в сутки за номер, можно было бы обойтись и без всего этого, но на востоке полезно иметь хорошие отношения с людьми всех сословий.
— Доброе утро, мистер Лонг. Мне нужна машина до северного цветочного рынка и чашечка кофе, — произносит Ли приветливым, но сонным голосом, в котором сплетаются вина за вынужденное раннее пробуждение, уважение к возрасту так ничего и не добившегося в жизни портье и капелька властности, обойтись без которой в социально-финансовой пирамиде Гонконга никак нельзя. — И еще. Я уезжаю по делам, но мои...мм...«кузины» еще отдыхают. Позаботьтесь о том, чтобы им доставили завтрак, а потом, пусть их отвезут туда, куда они пожелают.
…
За пятнадцать минут за которые ролс-ройс «Фантом» с черным кожаным салоном домчал его до северной части Яо Тсим Монга, Альберт Блейк, которому в Коулуне делать нечего, просмотрел почту, финансовые и криминальные новости, посмеялся над забавным роликом с сим-туба, а из машины вышел уже как Ли Шенгшунь. Оставив водителю очередные двадцать нюйен чаевых, он прошелся по только что открывшимся цветочным рядам, торгуясь и перекриваясь с торговками, сбить один нюйен с которых иногда было сложнее, чем продать русским партию «калашниковых», купил миниатюрные красно-оранжевые пеоны в горшке для «доктора Лизы» и четыре срезанные красно-белые хризантемы для Старика, позавтракал лапшой с креветками и нашел вело-рикшу до кладбища в Коулуне.
К Чжэ Ю Троица прибыл за час до назначенного срока и первым делом властным движением подозвал тощего мальчишку, что неуверенно жался к стене ближайшего переулка, решая, видимо, стоит ли бледный гвайло его внимания или нет.
— Отнесешь этот горшок гвайло Элизабет Хедли на пересечении тридцать шестой и проспекта алого лотуса, — произносит Ли не терпящим возражений голосом, ловким движением материализируя в руке купюру в пять нюйен. — Если спросит от кого — не говори, а если случайно «потеряешь» цветок — беги в ближайший храм и сбривай брови.
Сдобрив последнюю фразу искренней теплой улыбкой, Троица на мнговение перестал сдерживать свое «второе я», и хилый беспризорник, которого внезапно окатило холодным потом страха, убежал выполнять поручение раза в два быстрее обычного.
Осталось только положить хризантемы на крохотную могилу Старика и рассказать ему о последних новостях. Время еще есть. Много времени. Ли успеет даже молча посидеть рядом с надгробным камнем, вспоминая, как они с Цао Шанем ходили ловить рыбу и ощущая в груди тягучую непроходящую пустоту, которая осталась там после его смерти.
|
|
|
Алан автоматически следовал протоколу. Этому его учили с детства. Это он мог проделать даже с завязанными глазами, будучи разбуженным, среди ночи. Он шел, расправив плечи, между двух Костегрызов и даже в своих лохмотьях умудрялся выглядеть если не наследным принцем, то, как минимум, Членом Палаты Лордов. По грязному полу заброщенного здания он ступал так же легко как шел бы паркету Букингемского дворца. Не обращая внимания на мусор, и убогость обстановки Ловец перешагивал через консервные банки и обломки штукатурки, он уже чувствовал силу этого места, не важно как оно выглядело. Их все-таки привели в Каэрн.
Дан говорил. Ловец слушал в полуха, изучая обстановку и просчитывая свои дальнешие действия. Услыхав свое имя, Ал склонился в церимониальном поклоне младшего старшему. Он слегка прикрыл глаза, когда Дан говорил о его стае, продожая держать голову склоненной. Но следующая фраза Рагабаша заставила дать трещину даже ту непрошибаемую стену отчужденности, которую так старательно воздвигал вокруг себя Серебрянный Клык. Дан только, что поручился за него. Клиат за Фостерна. Костегрыз за Серебрянного Клыка. Но все это было к чертям не важно. Нарушая все протоколы, Ловец резко повернул голову к Пещерной Крысе и уставился на него ошеломленным взглядом. Он ждал чего угодно, но не этого. Алан постарался взять себя в руки и снова опустил взгляд, как и подобает младшему перед старшим, но на губах у него играла глупая улыбка. Жребий брошен. Теперь пути назад нет. И черт его дери, это ему нравилось! Ине важно, что Этро только что сказал про него «кто бы он ни был». Он вплоне может показать кто он.
- Я, Ловец Истин, Фостерн Филодокс Серебрянных Клыков, член дома Чистого Воя, в прошлом член Хатфильдского Двора, некогда Филодокс Стаи Клыков Ярости прошу права говорить перед тобой, Старший Учитель, - Алан замолчал в ожидании позволения, и ругнулся про себя, никто из Костегрызов так и не удосужился назвать имени Главы Септа, с Рангом Ловец как-то определился сам. – Все, что поведал здесь Дан Пещерная Крыса – истинная правда. Я потерял свою стаю в бою вблизи этого города.
Алан в очередной раз со всеми подробностями поведал историю о том, как его стая попала в ловушку и была уничтожена, а сам он был взят в плен и пришел в себя 10 дней спустя в подземной лаборатории. Он описал все, что там видел, не забыв про сварожий оберег Директора, и то, что явил ему Мир Духов. Ловец не утаил ни пути, которым бежал оттуда, ни того, что ушел, не доведя дело до конца. Лаборатория и ее персонал не были уничтожены. Он был девятым там и первым вышедшим оттуда.
Алан рассказал, как встретил Дана и что было потом. О странной целительнице, и дикой выходке Элис, впрочем, Ловец знал, что наказание для глупой девченки не будет слишком серьезным. Но его Покровительство требовало от него говорить правду без утайки. Ловец упомянул, что предложил Дану свою помощь, потому как нашел его дело нужным для всего народа Гару. Закончил Алан рассказом о том, что они нашли у одного из вампиров шабаша фотографию самого вампира с человеком со Сварожим оберегом, точь в точь, как тот, что он видел в лаборатории. Попросив разрешения, Ловец показал фото.
- Я надеюсь, что эти сведения достигли вас не слишком поздно. – закончил Ловец свою речь. – Я, Алан Ловец Истин Монтгомери, прошу разрешения остатся как равный среди равных Вашего септа. Я хочу помочь Дану Пещерной Крысе в выполнении его задания. Также я прошу помощи в уничтожении лаборатории, в которой меня держали пленником. Смею предположить, что дело это срочное, ибо характер экспериментов указал мне, что они обладают достаточно сильными наркотиками, чтобы обездвижить Гару и проводят исследования веществ, провоцирующих изменение формы. Я сказал все и покорно жду Вашего ответа. – Ловец вновь склонил голову в ожидании.
|
|
Симбиот пролетел между Денни и его демоном и, коротко просвистев в воздухе, вонзился в стену по самый эфес. Эмергель почувствовал легкую злобу, что не смог попасть по столь простой цели. Однако, ему было уже все равно. Эмергель запрыгнул в окно второго этажа и слился с тенями помещения. Никто его не видел, до тех пор, пока внезапно не выключился свет. Вообще во всем здании. Но, к счастью для Тери, помещния наполнили лучи дргугого, неестественного света. Впрочем, они жгли Эмергеля, мешали видеть, дезориентировали.
В этот же момент на улице, послышалось неистовлое визжание и несчетное количество лезвий с ревом выпилили зияющий портал в здание. которым Эф не замедлил воспользоваться. Похоже, что делать ему было нечего. Его же "коллеги", все еще окружавшие демона на лестнице, не шелохнулись, увидев сие действие. Впрочем, в их полку прибыло: из двери в концертный зал выскользнул Лоренс и .захлопнув дверь, уперся в не спиной, чтобы отдышаться - внезапно появившийся там свет чуть было не поставил его задумку по угрозу. Впрочем, его жизни уже кое - что угрожало.
Демон - же, что стоял на лестничной клетке зарычал и, затравленно озираясь принялся вертеться на месте. стараясь не упустить движения ни одного из них.
- Стало быть, это вы те, кто по Пророчеству выйдут против Нас, - хрюкнул он, - Ну чтож, милости просим!!! Будем играть по моим правилам!!!!
Широко размахнувшись, демон ударил когтями в землю, пронзив пол насквозь. И тут же, стоило его когтям коснуться пола, как весь район стал медленно уходить под землю. Демоны и падшие вдруг обнаружили, что движения их плавные, словно они были в киселе, даже при самых больших усилиях и что убежать отсюда они не могут.
Девушка с крыльями ангела смотрела на это с крыши и пела...
Место в котором они очутились более всего напоминало лабиринт. Да да, именно лабиринт. Большие каменные стены - проходы между ними были жутко длинные и узкие, так что вызывали клаустрофобию даже у здорового бесстрашного человека. Эти коридоры вели в огромные, почти не окидываемые единым взором залы, размер которых после узких коридоров вызывал жестокую агорафобию. С жуткой болью в голове, словно после похмелья стали просыпаться демоны и их домены.
Рядом стоял человек во всем черном и с практически нулевой пигментацией кожи лица. Волосы же его наоборот были иссиня - черные.
- Это иллюзия, - сказал он, - Сильная, но иллюзия. Он играет с нашими умами, заставляя верить в то, что он зовет адом... Мы здесь не случайно. Именно здесь есть шанс уничтожить демона изнутри. Ибо мы внутри его разума.
|
|