Голосование пользователя

Лавина монстров хлынувшая из темного леса против одного наспех подготовленного из вчерашних крестьян отряда. Как ни пытайся смотреть на ситуацию с оптимизмом и все же, результат подобного «противостояния во многом был предрешен заранее. И пусть новая партия ружей и подкрепляемые ударами алой плети попытки срочно натаскать уборщиц и постельных игрушек на стрельбу из оных вполне помогли протянуть «какое-то» время, которого вполне могло бы хватить на прибытие подкрепления, вот только откуда тому подкреплению было знать, что оно вообще должно было прибыть.

Итогом этого стал захваченный перемахнувшими частокол волками «особняк-крепость», сейчас наполняющийся криками боли и ярости терзаемых заживо гулек и сражение источенной необходимостью лично участвовать в отбитии осады алой госпожи с предводителем этих тварей. Хитрый гаденыш, наполовину словно бы созданный из самой тьмы, так и не показался на глаза до тех самых пор, пока в ее «волшебном ружье» не закончилась заряженная перед уходом главой магического отряда мана. А обычное оружие не похоже, чтобы могло причинить ему ущерб. Разве что плеть… но честно сказать, та в принципе никогда не была боевым оружием.

Определенно, самым худшим в «волках» было именно то, что они не были, как легко было судить по первому впечатлению, глупыми зверьми. Сила, скорость, когти, зубы – все это было в сущности такой ерундой. Что действительно могло бы напугать, так это то, что в глазах Вожака определенно читался совершенно чуждый человеческому и все же – определенно разум. Иначе, почему бы ранив и оглушив ее аватар, он е разовал его тут же на части, а склонился над повершенным врагом с явно читающимся в тускло светящихся щелках-глазах любопыством. Или даже… предложением?

Не сложно было понять, что для ее «экспедиции» это конец. Гибель тела сейчас не оставит ей возможности вмешаться в происходящее до следующего цикла, а вернувшиеся с разведки отряды угодят прямиком в ловушку занявших особняк и окрестности оного волколаков. И призывать ее снова в другом обличьи для мести станет просто некому…

Если только… не присоединиться к Страшным Волкам и Темному лесу в их походе против этого мира, цели которого во многом были так похожи на ее собственные? Разве не сделала она уже несколько шагов в этом направлении создавая собственных «волчиц» и разве не собиралась внушать смертным ужас распространяя свое влияние обращать добычу пополняя свои ряды. Так почему бы и не заняться этим в «хорошей» компании? Вот только…

У всякой стаи может быть только один альфа. То, что кипит внутри смутными образами в поглощенной ей волчьей крови это не предложение партнерства, но вассалитета. И если просто закрыть сейчас страницу этого мира и забыть о нем, то циклов через двести или около того, Алая Госпожа, пожалуй и не вспомнит об этой неудаче. Но признать другого демона главенствующим над собой, не важно, находясь ли в аватаре или нет, это вещь которая не проходит так просто. И может изменить саму суть «адской» лордессы раз и навсегда. В том числе заставив перестать ее быть «адской».

– Иииииии! – Ударил на бегу по ушам визг этой сумасшедшей с двуручным мечом, на котором болтается труп, которая, разумеется, выглядела очень адекватным и способным прислушиваться доводам логики и обращать внимание на очевидные несоответствия человеком. – Мыыыыышь!



– Не паникуй любовь моя! – Присоединилась внесению в театр абсурда еще большего хаоса фигня на ее мече, которая по всем маломальским представлениям Твич о биологии должна была быть качественно мертва, а не голосить словно певец оперной драмы. – Вместе мы одолеем любого врага. Даже Мышь!

Ну… и это все было бы гораздо более смешно, если бы Истеричка не начала прямо на бегу замахиваться своим здоровенным рубилом с притороченным к нему «Возлюбленным». Причем, места для того, чтобы это сделать в каменном тоннеле было вообще-то вроде недостаточно, но похоже, по ее мнению это была проблема скорее каменной стены, оказавшейся недостаточно прочной, чтобы ей это делать помешать. Во все стороны полетела каменная крошка, но движение ее не замедлилось…

⇧ [Тактическое Позирование: 10ур]
⇧ [Ветеран стиля Давание сдачи монетою: 10ур]
⇧ [Ветеран стиля Особого боя научными пинками: 10ур]
⇧ [Оценка ценности для развитых миров: 10ур]
● -20 очков опыта.



– А я знал, что они вам понравятся. – Лучась самодовольством отметил Полезный, и от осознания того, что он как ни в чем ни бывало появился за спиной, стоило его позвать, Харн чуть было не выпал из четырнадцатой. – А вы не верили.

Покачав укоризненно напоследок большой головой на тонкой шее Бес исчез, а любителя похамить окружающим физически и морально накрыло сначала короткой волной системных уведомлений, а затем осознанием того, что на этот раз его персональный консультант ничего не перепутал и не выдал ему «на все деньги» еще какой нибудь навык эротического подпрыгивания или стремянку в руки решив что та нужна ему дабы возвыситься над окружающей обстановкой.

Что в целом могло означать… что угодно, вплоть до того факта, что раз в тысячу лет, говорят и макак случайно попав за печатную машинку может нахреначить на ней гамлета. Шанс не нулевой. Но если воспользоваться режущим инструментом одного монаха-францисканца, то не пора ли начать подозревать, что его персональный менеджер просто самый большой тролль во всем этом дружном коллективе, и в соответствии с именем на самом деле довольно Полезен, когда сам этого захочет… да нет, это уже совсем бред какой то.

Тем более, времени на то, чтобы размышлять над подобными вопросами у него было не сказать, чтобы в изобилии. Пафосный ниндзя вышел на тропу войны и последствия этого были для тех, кто оказался на его пути довольно таки печальны. Ибо даже если стекло из очков не вылетело удобным образом случайно, его можно и выдавить, да и подходящих габаритов обрезки металла и мелкие шестерни в округе тоже случались. А удвоившийся уровень навыка пусть и не добавил броскам какой-то убойной мощи, но зато, сделала их заметно точнее. И перестрелка стала обоюдной.

Стоило так же отметить, что пуще ударов сюрикеном по горлу, тоже, конечно, оборвавшим несколько мелких зеленых жизней, на ближней дистанции неожиданно хорошо зарекомендовали себя внезапно именно пинки. В сочетании с сильными ногами атлета способно часами стоять в Тактических Позах они запросто ломали хрупким зеленокожим гуманоидам кости а при удачном попадании и сворачивали шеи. Еще бы какую-нибудь обувь найти, а то, бегать по стеклу и обломкам железяк и без того не было особенно приятное занятие, а если еще и бить после этого кого-то окровавленными ногами…

Плюс, увы, позы отнюдь не были панацеей от атак врага, все же они были рассчитаны на то, чтобы красиво стоять, а не уворачиваться от пуль и ударов ножом, и после того как у противника схлынул первый шок, Онс довольно быстро нахватал как скользящих «огнестрельных» ранений из к счастью довольно маломощных и кажется пневматических пистолетиков гобло-гремлинов и не опасных, так и болезненных царапин их корявыми ножами.

Благо, «тактически позиционная» выносливость, похоже, все еще позволяла такие неудобства перетерпеть, пусть и не без соблазна предаться размышления о том, что ты не бессмертен и тоже можешь истекать кровью, как бы ни пошло это звучало. Впрочем, моральный дух основной живой силы противника определенно был подорван а сами они дезориентированы, рассеяны и отправлены в бегство.

Беспокоил разве что вопрос о том, куда во всей этой суматохе с художественными прятками между станков и стеллажей задевались их Командиры?



– Это ты хорошо придумал, дразнилки то орать, чтобы тебя найти было проще. – Раздался между тем голос откуда-то сверху. Где, стоило задрать голову обнаружился и правда воспользовавшийся вторым ярусом, чтобы занять господствующую высоту коротышка с подбитым глазом. – И шутку придумал смешную. Молодец.

Аплодисментов, которые вроде бы предполагались при таких заявления, тем не менее за этим не последовало. Вместо этого вниз полетел черный шар с уже догорающим в полете фитилём. А обиженный одноглазик уже вытянул из сумки свободной рукой следующий и подпаливал его с помощью своей наручной зажигалки.

— ...а зачем вам Столько чистых Очков? — После недолгой паузы, все же уступило под натиском любопытства желание выглядеть солидно и не задавать глупых вопросов. — Вы хотите их на кого-то одевать? Это такой Хитрый План, да? А нужны с Диоптриями или Тёмные?

Вы не можете просматривать этот пост!

Резкий взмах рукой, с тратой крови. Боянов не знал откуда в нем возникло понимание того, что и как надо сделать. Может быть многомесячное чтение оставило отпечаток, может быть пульсирующая во лбу точка подсказала. Это было неважно. Сейчас неважно. Важно было что он понимал что делать, взмахом руки зажечь огонь прямо в глазу Привратника Праги и тут же наброситься на него, и пить, пить, пока хватает сил удерживаться или пока он не выпьет все. Хотя, в последнем случае он останавливаться не собирался.

Вот теперь было страшно. Не те слова, не тот посыл. Нужно изменить, нужно найти правильный.

- Никак не хочу. Ты говоришь о древних и великих. А я говорю о тебе. Никто не смеет претендовать на твой город. И никто из нас даже не пытался. Я по сравнению с тобой ноль без палочки. Но даже я знаю, что если буду лично нанимать охранников в своих клубах, то для настоящих дел времени не останется. Великому Цимисху нужны те, кто будет снимать с него заботы. Кто даст ему время на настоящие дела. Ты знаешь, что Камарилья называет тебя Привратником Праги. Тебя, истинного хозяина города. Мы не такие. Мы пришли спрашивать разрешения как должно. Со всем уважением и до того, как что-то предпринимать. Будь настоящим хозяином города, тем кто решает только вопросы, достойные его. А нам позволь заниматься рутиной.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Вот так вот! - торжествующе прокомментировала первый крик Иренки Тис, а затем почти сразу же тыльной стороной ладони огрела для симметрии и левую ягодицу. Шлепок вышел не настолько крепкий, однако чувствительная задница Ирен ощутила проскользнувшие по коже ноготки, снова вздрогнув всем телом и едва не соскочив с мозолистых толстых пальцев Старшей.

За спиной рыжеволосой обнаженная текрурийка встала в каком-то неправильном полуприседе, и со стороны, если кто-то сейчас за ними наблюдал, это выглядело больше смешно, чем эротично. Однако растянутая и напряженная как струна Ирен не могла даже толком обернуться, лишь ощущая на себе результаты стараний пристроившейся сзади Тис. А уж та старалась как следует, призвав на помощь все свое искусство и весь опыт. Неделя безумных потрахушек, в ходе которой они перепробовали, пожалуй, все известные под Куполом способы удовлетворения и самоудовлетворения, дала чернокожей понимание, как именно ее пальцы должны вести себя в гостях у Ирен, и да - вели они там себя весьма бесцеремонно и бесстыдно. А жгучие шлепки Тис заставляли рефлекторно сокращаться бедра, плотно обхватившие левую ладонь, вызывали сладкие конвульсии в истекающем влагалище, стенки которого старались все туже обхватить властно хозяйничающих внутри девушки вторженцев, и это, по замыслу коварной текрурийки, должно было закреплять в голове рыжей бесстыдницы связь между болью, унижением и удовольствием. И, по правде сказать, получалось у нее не так чтобы плохо.

- Запомни! - каждое слово сопровождалось резким шлепком, а любая попытка Ирен возразить лишь увеличивала силу удара. - Ты! Всегда! Будешь! Внизу! Потому что! Я! Сильнее! И буду! Всегда! Сильнее! Ты! Всего лишь! Очередная! Тупая! Мокрощелка! И это! Я! Тебя! Имею!

Беспомощность, боль, унижение - и крепкие мозолистые пальцы, так отчетливо ощущающиеся в самом чувствительном месте. Однако именно сейчас в голосе хозяйки положения Ирен почувствовала... надрыв? Да, явный надрыв. На слове "очередная". Что это ее сейчас вовсю имеют - было сложно отрицать. Что промеж ног у нее мокро - ну, это очевидно. И силу чернокожей признавать приходилось даже поневоле. Однако "очередная"... тут Тис явно лукавила. Лукавила, пытаясь обмануть прежде всего себя. Ирен определенно завоевала место в ее сердце, и именно это заставляло текрурийку так нервничать, боясь собственной слабости, именно поэтому она сейчас наказывала и унижала девушку, чувства к которой могли так жестоко подвести ее в нынешние опасные времена... Впрочем, все это могло только показаться связанной и беспомощной Иренке, чей разум, прямо скажем, был порядком затуманен в эти мгновения похотью и болью.

В какой-то момент град ударов, которыми осыпала задницу рыжей Тис, вдруг прекратился. Резким движением та вырвала свою ладонь из плена белоснежных бедер (лоно Ирен издало при этом характерный хлюпающий звук), снова появилась перед глазами любовницы и опять вставила измазанные женскими соками пальцы девушке в рот.

- Запомни, - свободная рука текрурийки ложится на гладкий лобок подчиненной. - Ты под моим началом, а это значит - смысл твоей жизни в том, чтобы делать мне приятно и весело. Твоя задница существует на свете, потому что мне ее весело шлепать. Твоя щелка нужна этому миру, потому что мне весело в ней елозить и смотреть, как ты корчишься. Твой ротик создан не для того, чтобы нести всякий бред, а чтобы я могла в него спускать. И глаза твои тоже нужны, чтобы смотреть на меня снизу, как на старшую, стоя на коленях... Уяснила?

Мнущие лобок возбужденной до предела Иренки искусные пальцы держали ее на грани, только поддерживая возбуждение, но не давая обкончаться преждевременно. Задницу, отходящую от шлепков, приятно покалывало. Занятая наказанием подчиненной Тис успела слегка вспотеть, и ее могучие плечи и бицепсы вновь напоминали о вскрытой лаком эбеновой статуе. И сейчас она пристально смотрела в глаза любовницы, надеясь именно там найти ответ на свой последний вопрос - рот рыжеволосой был снова занят...

Вы не можете просматривать этот пост!

Сулика, Снульто и Квака усадили за последний свободный стол, хозяин споро выдал первому бутыль темного стекла со специальной глиняной чашечкой для такого напитка, второму и третьему - по широкому бокалу, позволяющему наиболее полно насладиться ароматом напитка. Из снеди, не спрашивая, натаскал разносолов: квашеные молодые шишки, дикий чеснок, моченые лесные орехи. В качестве основного блюда - огромного копченого зеркального карпа, а для фрогмэна - миску крупных виноградных улиток, еще живых.

Слушает-Пламя, тебе хозяин споро принес ароматное пиво из крыжовника, настоянное, судя по запаху, на полевых травах.
- Попробуй, "Сон скверного храма" называется, улыбнулся сквозь усы Чэрвольд. - Наша травница варит.
Рядом поставил плошку жареных в карамели тыквенных семечек, да медовую лепешку.

– Ну, это же Небольшой Бонус а не Огромный, верно? – Развел руками вкусно-полезный шар, внося довольно таки логичное уточнение, и выудил из воздуха знакомо выглядящую, пусть и смотрящуюся несколько неорганично в его руках зеленую папку. – Тогда Пара Правок здесь, еще Немного тут, Капелька Компромата на Сребреника и можно отправлять в Запрос на Доработку и сразу за ним подтверждение на Развертывание... хорошо, что Кто-то достаточно Педант, чтобы не менять пароль уже Циклов Двести.

– Пока-пока, и не забывай о Полезных Друзьях, когда Им Самим понадобится Небольшое Одолжение.

Зачистка прошла легко. Самое сложное было в том, чтобы приноровиться управлять новообретенными слугами, хотя полноценным управлением это сложно было назвать - мозги у зомби отрубило начисто, и приходилось следить чуть ли не за каждым шагом, попутно самому не сталкиваясь с остатками выживших орков. Тем не менее, где-то через час Эллиот был уверен, что в здании врагов не осталось, и он остался наедине с патроном и не страшными для него теперь зомби.

- Ты, наверное, хотел знать, почему ты, а не кто-то из этих? - заговорил патрон, - я отвечу на этот вопрос. Ты меня хочешь слышать и слышишь. Это редкий дар. И пусть они сейчас были сильнее, но все, что можно было сделать с ними это убить и подчинить. Но любой армии нужен генерал, и только ты здесь можешь стать таким генералом. У нас впереди много работы, и ты обретешь большую силу!

Остальные же в это время благоразумно удалялись от места бывшего заточения. Эллиот больше не был одним из них, теперь он был на пути становления могущественным некроматном. Если, конечно, башня (или, вернее, антибашня) не будет захвачена кем-то еще.

- У-у-у. Злюка! Сама ты бешенная. Только и можете всех обижать противные гоблины, проныла Лия - Вот сейчас я тебя, сейчас, - честно признаться Лия слабо представляла что именно она сейчас, но она была обязана сделать что-то этакое что бы этой зеленой было очень и очень стыдно и неповадно делать так она делает. Слизьке пришлось очень и очень подумать что делать. - О! Придумала! Забираю тебя на воспитание! - прийдя к такому гениальному решения куча щупалец устремились к гоблинше что бы засунуть ее обратно внутрь, для перевоспитаиня.... И дело было вовсе не в том что Лия так и не смогла что либо придумтаь.

На дворе была глубокая ночь, когда Дорин, Фенвариен, Слушает-Пламя и Наал прибыли в караван-сарай. Впрочем, даже в такое позднее время их встретили подобающе. Наскоро накрыли большой медный поднос, заполнив его мягким грибным хлебом, сушеными острыми пещерными водорослями, жареными в хитиновой муке и меде хлопковыми червями. Не обошлось и без большого чайника крепко заваренного с вечера настоя на лиловом пещерном ползунце.
Усадив гостей, за едой, уже готовы обсудить дела торговые. Часы понравились, дают сразу две с половиной сотни. За коробочку с руной, которая помогла выбраться из Замка, дают еще сотню, сожалеют, что вы ее использовали, иначе много больше заплатили бы. Что еще?

- Ты что-​то сказала? Хорошие девочки во время наказания... Должны говорить только "мне жаль" и "я извиняюсь за своё поведение".
- Нет, ничего!... - ответила Лаура, но удары розг начали методично сыпаться на неё. Удар за ударом всхлыпывания перерастали в повизгивания, а повизгивания - в рёв.
- А ты, похоже, не раскаиваешься ни на каплю. Что же, можешь кричать и плакать сколько угодно. После первых пяти десятков спрошу тебя о выводах.
- Бля-ать, мне жа-а-а-аль... - сквозь рёв отвечала Лаура. Её трусики уже были сорваны, ноги - скованы, а зад постепенно превращался в кровавое месиво, но... Она этого не видела. Она лишь ощущала боль, которая постепенно становилась отупляющей. На удивление, примерно после дюжины ударов боль стала постепенно отступать, и с каждым новым ударом чувствовалась всё меньше. Зато возникло другое ощущение. Ощущение возбуждения, нарастающее где-то в зоне промежности. Девочке уже не было больно, но она продолжала реветь - по инерции, не имея возможности - как и желания - остановится.
- Это двадцать. Я обещала тебе ещё тридцать. И это минимум. Как ощущения? Ты сделала какие-​то выводы? Можешь говорить.
- Я извиняюсь за своё поведение, Госпожа. - поумерив рёв, ответила Лаура. Её промежность была полностью мокрой - то ли от пота, то ли от собственных выделений, глаза блестели - то ли от слёз, то ли от возбуждения, а голос был хриплым и дрожал - то ли от того, что она всё это время проревела, то ли от предвкушения продолжения экзекуции. Соски девушки, скрытые за белой кружевной тканью лифчика, набухли, а мысли витали где-то вокруг идей о том, что Лаура никогда не подозревала о том, что будет в такой ситуации реагировать так. Девушка списывала это на род деятельности своей карательницы, ведь суккубки были теми ещё соблазнительницами, они излучали вокруг себя соответствующую ауру, под воздействие которой попадаешь даже не заметив этого.

Лань скользнула за спину стражнику одним быстрым стремительным движением, пока тот отвлёкся от неведомо откуда взяшегося огня под ногами, и ткнула его в спину пикой.

Она засмеялась жутковатым, захлёбывающемся в рычании смехом – то ли от шуток Грокнара и Силарда, то ли от того, что они претворили в жизнь то, что пронеслось в её мыслях кровожадной идеей, пока она убивала другого стражника, то ли от очередной пролетевшей мимо неё стрелы Тислина. Предки защищали её от шальных стрел.

– Я – Лань, восьмое копьё племени Гриффона, – хвастливо сообщила эльфийка, скаля клыки и крутя в руках пикой, – и я размажу голову колдунишке и каждому, кто будет мешаться!

Может, и хотел бы Сил местами возразить Грокнару, но тот всё по делу сказал. И даже не смотря на это, блеф его очевидно не удался: всё-таки дуралеев объегоривать – это не черепа крушить. Как минимум – не так весело.
–Да-да, я кричал. Точнее, не только я.–Согласился Силард с орком.–Представляете, мужики, мне на рынке какие-то... Ну эти, которые не умные и наглые, как их называют-то... По-эльфийски таких "дефичентами" называют, как на общем – не помню*. Так вот, мне они колоду карт продали, а в ней порядок другой!
Ловкостью рук Сил не обладал, по этому как-то красиво вынуть из колоды несколько карт и, сложив их веером, показать страже, он не мог. Но по одной вытащить карты из перетасованной буквально несколько секунд назад колоды и показать их страже – вполне.
–Вот мы тут и вспылили малость.–Сказал он, убирая продемонстрированные карты обратно в колоду.

И Лара, и Лора - обе взглянули на "Испу" с изумлением. До этого времени, казалось, никто кроме Лары не мог лицезреть Лору - кроме, разве что, директрисы, которая перед принятием Лары в Школу Магии проводила с ней - и с Лорой, конечно же - беседу. Со стороны сценка выглядела максимально забавно: изумлённо беспричинно поглазев на Доти, Лара принялась глазеть в пустое пространство. Налицо были признаки слабоумия - ну, по крайней мере, такой можно было сделать вывод.

- Эй! Ладно-ладно! На первый раз послушаюсь! - выкрикнула Лора, снова сделав свои пальцы - как и всё своё тело - нечувствительными для большинства окружающих, и покинув внутреннее пространство слизнедевочки. Нарочито послушно она присела рядом с сестрой, положив руки одна на другую, после чего обе полностью окунулись во внимание, ожидая от Сорориэль урока. Вернее, во внимание окунулась Лара - Лора лишь делала вид, что слушает. Дождавшись, когда обе надзирательницы не будут на неё глядеть, она скрутила обоим дули, что вызвало смешок у Лары посреди урока. Это был довольно таки громкий смешок, при чём большинству окружающих, не осознающих его причин, не было понятно, над кем именно насмехается эта скромняга - над преподавательницей, или над ними самими - её одноклассниками.

Ну в общем, когда все это светопредставление окончено, у вас имеется один разнесенный в щепки кондитерский цех, где все померло. И выглядывающая из люка шаманка, которую каким-то мистическим образом не перемололо в крем-брюле где-то среди железных кишок этого чуда механики.

В глазах от удара затанцевали маленькие фейки. Но они только придали сил. Перегрин извернулся и в выпаде ткнул одного из двоих, тащивших Астрид.

Согласно расписанию где-то через час ожидался приём делегации из плана Пустоты. Плана населённого опасными тварями и почти не обладающего ценными ресурсами кроме этих тварей, так что войны там продолжались постоянно. Вот и сейчас ожидалось, что делегация наймёт несколько боевых магов из числа выпускников Академии. Сорориэль могла поучаствовать в подготовке приёма или прийти уже к прибытию делегации, а могла и не участвовать в этом событии вовсе. В таком случае можно было отправиться в ближайший город, где проходили отборочные туры магического турнира. Сегодняшний тур был озаглавлен как "адски горячий".

Никита обомлел, когда увидел, как в воздухе перед ним материализовалась страшная плеть. Более того, такой же предмет появился и перед Викторией. «По БДСМу угорает, — опасливо подумал Никита, глядя, как на чкерепе чкелета непостижимым образом и с непонятным Никите смыслом подёргивается глаз. — Сейчас заставит ещё нас с Викой друг друга этими плётками хлестать, а сам сидеть будет, что-то там у себя потирая». Мистер Утюг, хоть и был весьма высокого мнения о себе, но в успехе поединка на плётках с валькирией обоснованно сомневался — память о железной хватке, с которой воительница прижала юного анкапа к своему пышному бюсту, ещё была жива в уме Никиты.

— Чего развернуть? — непонимающе переспросил Никита у чкелета. — Плед? Может, плеть?

Вообще-то идея научиться извлекать природную ману вызвала у Никиты некоторый интерес: перспектива заниматься извлечением природных ресурсов вообще была интересна юному поклоннику свободного рынка. Но в классе, кажется, назревал бунд против учителя, а к такой движухе мистер Утюг не мог не присоединиться.

— Я в этом вашем БДСМе участвовать не буду! — решительно заявил Никита. — Выдавайте мне нормальную палочку, а не эту хрень!

И мистер Утюг внутренне съёжился, будучи уверенным, что после такого-то ему сейчас точно прилетит плетью. Он уже знал, что Кажеция — это место боли, страданий и унижений, этатистский концлагерь для вольных духом, пыточное подземелье, где из человека методично выбивают всё прекрасное, чтобы оставить бездумно выполняющую приказы оболочку, — в общем, Кажеция была обычной школой.

Когда остальные покинули камеру, сестра Эстер немного успокоилась, лишившись источников эмоционального напряжения перед своими глазами, после чего подкрепила успокоение медитативной молитвой. Мысленно она вознеслась куда-то в заоблачные дали, на встречу своему божеству, но...

... так и не встретила его. Кто знает: возможно, она ещё не успела достичь той гармонии и равновесия, которое необходимо для того, чтобы узреть Его пред своим мысленным взором?... А, может, Император был ею недоволен?... В любом случае, из медитации её вырвал голос оставшегося с девушкой Овеона, в ответ на который она могла бы ответить резко, если бы не успела хоть немного достичь того баланса, который был ей нужен сейчас.

- У меня не было копья в моей руке - оно лежало подле Хью. Лишь факел был в моей ладони, что я передала тому, кто ближе был. И, тем не менее, сейчас со мною пика: её нам нужно спрятать, но сначала....

Сестра Эстер оторвала кусок одежды Хью - длинный и узкий. Завязав узлы в нескольких его местах, она оголила свою спину и принялась хлестать себя что есть мочи. Узелковая плеть была пропитана кровью Хью, и от того была достаточно тяжёлой для того, чтобы паладинша могла ощущать боль. Грудь девушки колыхалась в такт ударам, а последние несколько из них сопроводились едва слышимыми вскриками.

- Я действительно могла сделать больше. Надеюсь, эта ситуация научит меня быть более самоотверженной, предусмотрительной и деятельной. - молвила она, делая пикой небольшую насечку на своём плече. - Пускай этот шрам будет напоминанием об этом событии, в память о Хью. - закончила она, после чего, как ни в чём не бывало, вернула тогу на место, после чего принялась искать укромный уголок, в котором можно было бы спрятать пику. Перво-наперво она проверила крысиную нору: а вдруг пика поместится там?

После экстатического самобичевания, потребность в котором возникла как бы сама собой после выхода из молитвенной медитации, сестра Эстер поняла, что каждый из её шрамов, которые в соединении друг с другом составляли даже определённый узор - это память о каком-то событии, и, возможно, размышляя над этим, она сможет что-то вспомнить....

Доверчивые деревенские жители не стали препятствием для Ишы. Договорившись о том, что она просто обойдёт деревню кругом и зайдёт в хижину вечером, староста с лёгким сердцем распрощался с орчихой, а та, под покровом темноты, наконец добралась до своей цели. Воля монаха оказалась недостаточно сильна, чтобы сопротивляться умениям Ишы в искусстве пыток, по крайней мере дольше пары десятков минут - и вскоре ведьма получила всю информацию о интересующем её камне, эльфийском городе, его местоположении и всем прочем, что её интересовало.

Дальнейшие приключения Ишы покрыты завесой тайны и забытия, но всё же можно проследить её путь по историческим хроникам. Крошечная деревушка у подножия гор, судя по обрывочным записям, перестала существовать. Редкие торговцы, проходившие мимо, рассказывали, что на месте деревни остались пустые дома, и ни следа тел жителей, как будто все решили разом куда-то переехать, побросав все свои пожитки. Похожая судьба постигла ещё несколько деревень, лежащих между горами и эльфийским городом Эфетнеас, но тайна исчезновения местных жителей так и не была раскрыта.

В том же году произошло нашествие одержимых демонами людей на Эфетнеас, вызвавшее немалый переполох среди эльфийских правителей, отчасти так же из-за того, что местная эльфийская владычица погибла во время этих нашествий. Ходили слухи, что она была убита могучим волшебником, так как обычные одержимые ни за что в жизни не смогли бы с ней справиться. Но эльфы не стремились афишировать детали расследования, а потому подробности этого дела сгинули в секретных эльфийских архивах.

Следующий год был ознаменован "тёмным" извержением Тработаса, одной из самых больших гор Восточной гряды. Вместо лавы и дыма с пеплом из верхушки горы ночь, день и ночь вырывались сизые потоки тёмной энергии, отравляя землю на километры вокруг. Впрочем, благодаря удалённости гряды от поселений, лишь нескольким путешественникам удалось лицезреть это ужасающее и вместе с тем очаровывающее событие.

Вскоре после этого началась эпоха так называемого "Орочьего гнева". Хроники говорят, что несколько городов пали от рук могучей орочьей ведьмы. В летописях сохранились разные варианты её имени - в основном её обозначали как "Тёмная владычица", также встречались варианты "Ша", "Шива" и "Иша". Правда осталась погребена под пылью времён. Её сородичи пришли позже, с севера, чтобы служить ей - самостоятельно или по её зову, остаётся загадкой. Так или иначе, весь север материка был охвачен войной, а волны орочьих воинов и тёмных созданий порабощали королевства одно за другим. Свыше десяти лет орки бесчинствовали на исконных землях других народов, пока эльфы, люди и дварфы не основали Трёхсторонний союз, дав организованный отпор. Но даже тогда, битвы следовали одна за другой с переменным успехом, то откидывая орков назад, то вновь позволяя им пройти вперёд на чужие земли. Схватки продолжалось до года Чёрного солнца, когда Тёмная владычица исчезла. Причины её исчезновения разнятся от источника к источнику - кто-то утверждает, что её забрали демоны, кто-то, что она была отравлена соратниками в борьбе за власть, кто-то - что сражена великим эльфийским чародеем.

После того, как не стало лидера новой орочьей империи, дела Трёхстороннего совета пошли на лад. Битвы выигрывались одна за другой, орки были вынуждены отступать всё дальше на север, орочьи вожди сменялись чуть ли не каждую неделю. Через три года остались лишь выжженные земли и разрушенные города, и захватчики были отброшены. Трёхсторонний союз распался, когда интересы его сторон в делёжке земель стали пересекаться, и вчерашние союзники резко стали неприятелями. Назревала новая война, впрочем, эта история уже не касалась мудрой ведьмы Ишы, которая однажды заблудилась в метели и нашла заброшенную пещеру...

–Вешайте замок обратно.–Сказал Герберт, отдавая его новоприбывшим каторжникам.–Я притворюсь мёртвым, чтобы он сюда зашёл и вынес меня. Дальше дело за вами.
Следуя своему собственному плану, старик лёг на пол лицом вниз, максимально неудобно вывернул травмированную руку – так, что если бы он её чувствовал, эта поза вызывала бы у него дискомфорт, задержал дыхание и закрыл глаза. В надежде, что молодняк не оплошает.

Вы не можете просматривать этот пост!

— А что, здесь правда есть всё? — недоверчиво спросил Никита у ближайшего гнома (гномы здесь были везде, это Никита уже знал). От неожиданности он даже забыл назвать гнома карланом, как решил было делать, чтобы довести всю эту породу до белого каления.
—В столовой есть все! Можно брать даже мороженое! — ответил гном, показывая на транспарант над потолком.

И здесь действительно было всё, понял Никита, ошеломлённо оглядываясь: в бесконечность уходили ряды стоек с цветастыми вывесками, как на фудкорте, длинные заставленные блюдами витрины, приглашающе кланялись перед Никитой гномы-официанты, колдовали за прилавками гномы-работники фастфуда в белых передниках, в поварских колпаках и даже — показалось Никите, — в халате поварихи столовой его средней школы. Никита присмотрелся: и верно — на блестящей металлической столешнице перед гномом-поварихой стояли миски с овощным салатом, тарелки с рисовыми ёжиками под неаппетитной подливкой, большая кастрюля из нержавейки с загадочной надписью краской «I 6 Л» на боку, а рядом — блюдо с толсто нарезанными кусками серого хлеба и рядок маленьких пакетиков дешёвого сока. Гном в халате с кокетливо завитыми на уродливой морщинистой голове кудряшками вскинул на Никиту раздражённый взгляд и гнусаво произнёс: «Утюгов! Чего толпимся! Проходим, порцию берём!» «Ну нафиг», — мысленно сказал себе Никита, поёжился и ускорил шаг, боясь лишний раз оглянуться.

Удивительно, но перемещение даже к самым дальним стойкам не требовало усилий — стоило сделать шаг, и всё изобилие заведений, цветастых вывесок, блюд на витринах, официантов, сдвигалось и головокружительно неслось мимо, как в ускоренной съёмке. Более того, не столько Никита шёл куда-то, сколько Столовая перемещалась вокруг него, и Никита видел, что, к какому бы заведению он ни направлялся, стол, за которым расположились одноклассники, находится более-менее рядом. «Каждому Кажеция представляется по-своему», — вспомнил Никита слова Кастора и подумал, что парень таки прав.

Он сделал ещё движение, Столовая опять крутанулась вихрем, и Никита обнаружил, что стоит у стального прилавка, в углублении которого установлена кастрюля с бурлящим, пряно пахнущим красным варевом, в котором плавают кусочки какой-то белой массы. Узкоглазый гном в зелёном китайском ватнике помешивал варево здоровыми, в локоть длиной, палочками для еды, соединёнными на концах на манер циркуля.



— Это что? — настороженно спросил Никита.
— Мапо дофу, — ответил гном. — Бери, мальсик, бесипилатно, — и, зачерпнув половником варева в щербатую мисочку, передал еду Никите вместе с чашечкой парного риса и палочками в бумажном пакетике.

Никита почуял подвох. Коммунисты, — понял он. Когда коммунист врёт? Когда у него губы шевелятся. В уме Никиты появился Бенджамин Франклин в лучах сияющего солнца и трубно возгласил с облака: «There is no such thing as free lunch». Никита погрозил карлану пальцем и уверенно сказал:
— Из летучих мышей сделали! — но всё же решился попробовать. Он был не очень последовательным юношей.

Лучше бы он этого не делал. Сычуаньское мапо дофу немедленно обожгло рот так, будто бы нёбо, язык, гортань Никиты сейчас поливал полыхающими струями огнемётный взвод Народно-Освободительной Армии Китая. Разинув рот и с ненавистью глядя на карлана, Никита бросился прочь.

Долго он искал что-то подходящее: глаза разбегались, попробовать хотелось и вот это, и это, и ещё вон то. У стойки с мороженым Никита не удержался: взял рожок зеленоватого, мятного с шоколадом лакомства. «Точно бесплатно?» — поинтересовался он у гнома-мороженщика. Мороженщик подтвердил: точно бесплатно. Мир Никиты рушился на его глазах. «Я в коммунизм, наверное, попал», — испуганно думал Никита, перемещаясь между бесчисленными стойками. — «Но неужели здесь есть действительно всё? Всё, что только можно себе вообразить в качестве еды?» — и, не успел он подумать об этом, как его глазам открылось поистине ужасающее зрелище.

Над огромным перламутрово перемигивающим углями железным мангалом на вертеле, зарумянившийся до хрустящей корочки, со сморщенным яблоком во рту, в дрожащем, волнами шедшем от мангала воздухе жарился… сам Никита. Увидев это, Никита остолбенел, мороженое выпало у него из рук. Меланхолично поворачивающий вертел гном-шашлычник, чернявый, бровастый, в нечистом переднике, обернулся к Никите и сказал:
— А чего ты хотель, мальчик? Тут всё есть. Вообще всё есть, жи есть.

Никита в ужасе бросился к другому прилавку и увидел, как за ним рабочего вида гном в каске варит кирпичи — крошит красный силикатный кирпич молотком, бросает осколки в заполненный прогорклым техническим маслом чан, с каменным стуком помешивает варево ребристым арматурным стержнем.
— Ну и чего смотришь? — хмуро спросил он Никиту. — Варёный кирпич. Нишевое блюдо.

Никита беспомощно оглянулся в поисках спасения, понимая, что забрёл куда-то не туда, в какой-то дальний угол этого вавилонского фудкорта, где было буквально всё: во всей огромной Столовой не было двух одинаковых блюд. Исходя из этой неоспоримой предпосылки, Никита сделал вывод, что Столовая всеобъемлюща и что на ее витринах можно обнаружить все возможные комбинации потребляемых и даже не потребляемых человеком продуктов (число их, хотя и огромно, не бесконечно) или все, что поддается готовке. Всё: паштет из мужских носков, куски голубого сала, суп из покрошенного и разваренного полного меню Столовой, мириады вариантов окрошки на квасе и кефире из фальшивых меню Столовой, жаркое из трилобита девонского периода, мапо дофу из летучих мышей, стейк из существа с неведомой планеты на другом конце галактики, точная копия сегодняшнего ужина мастера этой игры, миниатюрная копия Кажеции из сахара, запечённый мозг страдающего прионной болезнью дикаря, свадебный торт с фигурками Кастора и Герды наверху и Недусей-стриптизёршей внутри, цементный свадебный торт с фигурками Кастора и Герды наверху и противопехотной миной внутри, коктейль «Слеза комсомолки» (безалкогольный), полный текст этого модуля в шоколадных буквах, советский пломбир, по вкусу точно соответствующий не реальному, а запомнившемуся когда-то в далёком детстве, фруктовый лёд с замороженной кошкой Недуси, сорбе из противогаза Герды с ложечкой в виде пехотной лопатки, мороженое из кровавых слёз читающих этот пост, и, кульминацией этого божественного пира, — деликатес деликатесов: крем-брюле из слёз ОХК, понимающего, что этот пост у него теперь будет висеть в профиле! Это слёзы счастья, дорогие читатели: они прозрачны, чисты и сладки. Кушайте на здоровье.

В проносящемся мимо него калейдоскопе еды мечущийся взгляд Никиты внезапно выхватил знакомое: родной, милый жёлтый символ на высоком шесте, сияющий Никите путеводным маяком. Никита сломя голову кинулся к вожделенной красной вывеске, бухнулся локтями на прилавок у окна выдачи, вскинул голову и, тяжело дыша, выпалил свой символ веры, свой якорь, свою вечную триаду, на которой зиждилось его душевное спокойствие:
— Бигмак! Картошку! Колу!

Никита сидел на носу лодочки он считал что это командирское место а ещё чтобы сидеть подальше от девочек которых смущался и боялся. А на носу он чувствовал себя командиром лодочки хотя ею и не управлял. Лодочкой управляли маленькие гномики которые Никите тоже не нравились.

— Карланы, — надменно сказал он гномикам с высоты своих 175 см (на самом деле 165 но Никита ещё рос). — Карлан не человек.

И был в данном случае полностью прав.

Цветы чихали и Никите это не нравилось. А вдруг они заразные — думал Никита. Хотя подумал он в его возрасте ковид ещё не страшен но за болеть всё равно не хотелось. И вообще что он тут делает? Мог бы сидеть дома играть в видеоигры. У него ещё киберпанк не пройден секс-сцену с Джуди он так и не посмотрел. Никита тоскливо вздохнул и вышел из лодочки, как тут перед ним появился огненый голем.

— Карланы, везите меня обратно! — воскликнул Никита и кинулся в лодочку.

Грогни выпучил глаза и засучил ногами, когда оказался схвачен. Он пытался вырваться и вздохнуть, а после как следует приложить наглого огра... если конечно жив останется.

Вы не можете просматривать этот пост!

- В дерьме их утопим, вот что, - проговорил Чафф, - если не возражаете, конечно, - добавил вежливо. И начал излагать план, рисуя его на земле тростинкой и не забывая время от времени выглядывать наружу.
По плану старого Чаффа выходило следующее:
- Яму как-то маскируем, например, пару веток сверху, чисто прикрыть
- Над ямой на ветке вешаем приманку
- Зомби идет к приманке, не смотрит под ноги
- Приманку друзья тащат наверх, чтобы не досталась зомби
- Глупый зомби падает в яму с дерьмом, ха-ха!

Тёмный эльф был на вершине блаженства. Ещё бы - такая красавица, да ещё и строптивая да боевая! Ненавистная светлая эльфийка подчинена! Им! Извращённый разум дроу ликовал! Его член проникал всё глубже и глубже в глотку девушки, всё больше наливаясь кровью. Плеть удобно легла в руку, и он начал подхлёстывать по теле девушки, вновь оголяя соски и другие части тела: воск начал отлетать от кожи эльфийки, и это, по сей видимости, привело её в чувство. Она понял, что перед ней - враг рода эльфийского, и он должен быть уничтожен. Взмахнув волосами, молодая представительница рода светлоэльфийского "отправила" в ладони наконечник стрелы. До яичек ладоням было далеко, но у неё были зубы - не менее острыми, чем этот самый наконечник! Который, между прочим, вполне можно было использовать для борьбы с паутиной, сковывающей её запястья!

визуальное сопровождение


Острые зубы впились в член чернокожего гада. Он тихонько взвыл и вытащил его изо рта пленницы, ещё больше раскрывая появившуюся рану и увеличивая кровопотери. Сжавшись, дроу молча переносил боль: судя по всему, сказывалось воспитание в матриархальном обществе тёмных эльфов. Буквально через дюжину секунд безумный взгляд впился в Лию, и она поняла, что здесь ей и придёт конец. Но.... Не тут-то было! Некто на метле (!!!) влетел в проход: судя по его боевому напору, он был готов растерзать всех и вся. Дроу-получлен также осознал исходящую от летуна опасность: медленно двигаясь из-за раны в паху, он выкрикнул заклинание! Всю комнату окутала магическая тьма, и даже темновидение плутовки не пробивало эту тьму. Она почувствовала, как гигантский паук-волк тянет её вверх, к потолку, начиная формировать вокруг неё новый кокон. Теперь, когда воска на теле было мало, а одежда и вовсе отсутствовала, яд, который впрыснет паукан, мог стать для эльфийки смертельным, превратив её по сути в еду. Нужно было выбираться отсюда, да поскорее!