Голосование за ходы

– Губернатор Джонсон, я настоятельно не советую передавать "прототип нового вооружения" одновременно с големом или любым другим сомнительным способом. – неизвестно как сэр Блэкмурон узнал о разговоре между Соулом и Джонсоном, ведь в этот момент он отошёл в сторону вместе с санитатором. Вероятно у мага был просто отлично развит слух. Но спустя некоторое время перед самым отбытием в джунгли он "ухватил генерал-капитан-губернатора за пуговицу лацкана", выглядел при этом весьма серьёзно. – До обсуждения этого момента с министерством... через вышку магической связи. Вопросы связанные с новейшими разработками вооружения много более серьёзны чем, вся история с маскировкой голема. Вы должны понимать, что перехватить попугая министерства, вполне посильная имперцам задача. Лучше вообще не упоминайте об обнаружении боеприпасов в рапорте. Вы понимаете почему я на этом настаиваю, верно? А так же, вероятно, нам стоит позаботиться об его сохранности и охране его от жителей колонии.

– Да? – Эдвас поднял брови и кинув взгляд на "Амоса" поспешил извиниться: "Искренне сожалею, Аммос — не хотел переврать твое имя. Мм"

Возможно следовало добавить что они тут все отменные деревенщины и раньше не слыхали подобных имён, но полуэльф решил не позорится ещё больше. Он только немного покраснел и почесал нос. Наконец полуэльф вздохнул пытаясь успокоить нервы. Кеннет его в этот раз серьёзно выручил...

Маг закрыл лицо рукой. Потом тяжело вздохнул и посмотрел в потолок. Действительно ли так коротка память у его соратников? Или он занявшись магией слишком оторвался от "земли" и раньше столь же простодушно полез в логово тигра, раз уж "всё равно приглашают"? Харамонус не знал, действительно не знал. Что там ещё осталось от него впервые увидевшего свой клан превращенный в болото? Лягушки были везде в клановой крепости — залы были наполнены какофонией "концертов". О как он радовался и плакал от счастья когда из осторожности не одну из них трогать и тем более убивать не решился, а ведь проклятые сородичи так и лезли под ноги! Тихий голос Бартеза отвлек от воспоминаний.

– Лучше не идти туда куда зовут тебя враги. – ответил гному маг – А в этом замке у нас вряд ли есть друзья...
С другой стороны теперь, когда все зомби тут. Вряд ли они пропустят пропажу гостей. Нужно было уходить раньше, а не медлить.

– Мёртвой графине, известно кому. – запоздало отозвался на слова эльфа гном. – Все здесь служат, ей.
– По большому счету теперь нам или уходить обратно во двор, или принимать приглашение. Все остальные действия, вероятно, заставят зомби вызвать охрану. – Харамонус кивнул на серебряный колокольчик в руках у мажордома.

Непрошенное воспоминание проснувшись в голове наполняет уши отголосками прошлой жизни, сердце в груди словно выбивает далёкий ритм музыки. Лицо в маске клеща, не видно глаз — только протянутую ладонь. Была у детектива пустая голова, поворот мыслей и вот уже... что? Сложным взглядом взглянул на Вэл, она то помнит. И все время помнила. Ладно. Один вопрос засел словно заноза. Он уже не капает ядом и не бросает в дрожь. Он просто есть. Болезненнее любопытство. Осведомитель на расстоянии руки, легко узнать.

– Я до того был ублюдком или...? – слетает с губ мысль, пока рука хватает руку, а ноги пружинят чтобы закинуть тело на забор — крайне мешает клинок в другой руке: нельзя разбить или поранить себя/её. Взял обратным хватом, словно нож — по весу один в один, если не легче в разы. За спину завёл. Задал вопрос вроде бы, но ответа не ждёт. Потом. Да и сформулировал, прямо скажем дерьмово. В голове вопрос звучал так: "Кем я был?" В нём половина ответа и ещё вечность. Разве можно понять себя просто так...

Но вроде отпустило. Дыхание приходит в норму. Не то что в легких. То что самая суть. Анапанасати – странное слово, припомнилось на эту тему. Оно.

Тот человек, кем он был. Кем бы не был. Может быть и не умер, но явно в прошлом. Здесь и сейчас, Йон и Вэл организуют банду. Отряд для выживания. Рекрутируют врагов.С учетом всего — единственный умный выход.

Двигаясь среди последних жителей колонии встречающих пополнение – оглушенных и почти сошедших с ума от экстренной телепортации людей, – сэр маг выискивал глазами фигуру голема Хивела. Пирс недалеко, значит и строивший его голем должен быть где-то рядом. Пора было обрадовать его — расшифровка его скрытого глифа закончена, благодаря "Справочнику магических знаков и рун для внутреннего министерского пользования" под редакцией выдающегося Э. А. Уоллиса Баджа — настоящей глыбы магической мысли восточного направления и практической египтологии.

Глиф был сразу же скопирован и перенесён на негатив встроенного в устройство проектора, его то все это время тщательно изучал Блэкмурон, со спокойной душой отпустив голема удовлетворять свою потребность в созидании на благо колонии. Он сам, конечно, почти сразу ухватил суть через дешифратор-транслятор, но следовало подстраховаться передавая нюансы оставленного на голове "циркача" знака и удостовериться в отсутствии лингвистических ошибок. Этого требовала элементарная магическая этика.

Магическую эссенцию Говард успел сдать по дороге сюда их некромант-интенданту под роспись и тщательно запакованную в стеклянную колбу подходящего размера, как особо ценный и редкий ресурс необходимый в магической поддержке города-колонии. Возможно, когда-то именно это сокровище спасет их всех от неминуемой гибели. Нельзя этого исключать.

Вернувшись с лесозаготовки, сэр Блэкмурон с удивлением обнаружил у себя серьёзные задолженности по налоговым сборам в пользу Британской Короны. И это несмотря на оперативно объявленные указом губернатора в колонии налоговые каникулы! Будучи честным человеком и джентльменом старой закалки(ха!), Говард не искал отговорок и не пенял бывшему сослуживцу Джонсону на развезшийся в Стартауне налоговый ад. Он искал возможности, а не оправдания. Мысли его каждодневно двигались решая сразу две задачи параллельно. И постепенно перед волшебником забрезжила идея...

Благодаря подпольным играм на выживание, в поредевшем на население Стартауне если и не все друг друга узнавали в лицо, то уж кто где живет все знали на отлично. Палатка единственного на все поселение квалифицированного врача, контейнер-резиденция капитан-​губернатора или, например, анклав поваров откуда манило ароматами готовящейся пищи. В будущем из этих заготовок предстояло вырасти новым кварталам, но пока же можно было обойти все присутвенные места не особо напрягаясь. Они были как затухающие огоньки жизни, среди болота кризисов поглотивших молодую и неоперившуюся колонию.

Все знали где была сгоревшая палатка мага, так же многие, если не большинство, верили что Блэкмурон сжёг её лично, самовоспламенившись во сне, а имперский шиноби просто проходил мимо где был, по случаю, переработан в знаменитого на весь Стартаун Скелета. Теперь же, все так же знали, что маг переехал в домо-​контейнер почти у самого моря, потеснив своим присутствием парочку рядовых (но закаленных: дизентерией , ножевыми ранами и малярией) колонистов.

Свободных контейнеров после стольких смертей конечно хватало, но бюрократические проволочки не позволяли заново заселять дома недавно умерших до решения специальной жилищной комиссии. Та же, в свою очередь ,аргументировала затягивание процесса расселения выживших необходимостью расследования причин каждой конкретной смерти, предписанного ещё старыми британскими законами. Это же в свою очередь упиралось в отсутствие в колонии коронера и, как это не странно, кладбищ. Трупы или кидали в вырытую Букером яму за периметром, или просто на просто пёрли и перепродавали, а как говорят тут у нас в Южной Америке: "без тела – нет и налога на внезапную кончину, сэр".

Впрочем это частности, вот суть. Единственный маг-профессионал решил открыть частную практику! Долги требовалось вернуть, а навыки нарабатывать на практике — он совместил решения этих проблем, разрубая тем самым гордеев узел.

Блэкмурон заметил уже давно что в отсутствие культурных развлечений и миссии англиканской церкви, люди принялись ходить к нему за советом по всяким магиопопулярным темам и проблемам потустороннего характера, а то и просто в качестве бесплатного развлечения. Начало всему, конечно, положили соседи, но скоро прибыл и мистер Хивел:
— О, вы тоже подписали форму Инкогнито 2Б? – сложив ладони домиком улыбнулся Говард, по новому оглядывая клиента. Наконец, что-то по его специализации. – Вы знаете, големы это мое давнее хобби... разрешите из интереса взглянуть на ваш затылочный глиф поближе? Или ваша маскировка не предусматривает доступа к контурам и активаторам? Отменная маскировка я вам скажу, вы меня почти обманули. – маг слегка улыбнулся не предлагая Лливелину сесть, прекрасно понимая насколько тому безразлично текущее положение тела.

– Что же до башни магии. Вы немного путаете термины, мой друг. Идеальное место нужно для создания астралопроводного телеграфа и для полноценной портальной площадки в дальнейшем. А для вашей модификации мне потребуется хорошо оборудованная лаборатория мага, это несколько иные вещи. О, или я не прав и вы чувствуете в себе именно тягу к башне связи? Вполне возможно в вас установлен модуль-передатчик, очень интересно. – теперь волшебник совсем не казался отстранённым, глаза его горели энтузиазмом и поднявшись он принялся кружить вокруг голема оглаживая свой подбородок и кивая собственным мыслям. Или иногда цокая языком в восхищении.

– Эх, разобрать бы вас на тестовам-стэнде мистер Хивел, но жалко портить столь удачную маскировку. Уж поверьте мне, её делал настоящий мастер своего дела, вам весьма повезло быть с ним знакомым в прошлом.

Наконец, дело дошло и до эссенции. Сэр Блэкмурон кивнул одобрительно забирая из рук голема плотную голубую сферу, чуть встряхнув взглянул на просвет через пробитое в контейнере окошко определяя чистоту и степень осадка.
– Да, все верно. Оставьте её мне, она безусловно пригодится для создания башни. Но боюсь с поиском идеального места под её основание будет не все так просто. Вы просто не представляете какой тут у нас хаос магических эманаций. Не удивлюсь если единственным доступным вариантом будет начать строить в море, с другой стороны это бы решило нашу потребность в маяке, не правда ли?

А после этого разговора наведался ещё и мистер Букер, выглядевший без своих роскошных усов и трезвым поразительно молодо:
– Думаю вы совершенно правы. – выслушав все рассуждения заключил маг, протягивая посетителю чашку чая и откладывая в сторону книгу к стопке других около его кресла, которые он как-то умудрялся читать прямо во время беседы не вызывая у собеседника отсутствия внимания к озвученным проблемам. – Но дело тут не в колонии, а в самом месте где мы основали город. Проклят этот пляж или вероятно весь наш остров. Слышали про души умерших собирающиеся к нам, Дэвид? Моя гипотеза состоит в том что несчастья обрушивающиеся на нас связаны с мертвецами жаждущими обрести новых пристанищ для себя, вечный вопрос занимающие их умы. Они завидуют нашим телам и ищут благоприятные им возможности. Бесхозные трупы, панику и стагнацию. Впрочем, я буду признателен если на мою откровенность вы ответите тем что не станете распространять дальше эту информацию. И не волнуйтесь так, мистер Соул, насколько мне известно, держит руку на пульсе. Он мне кажется даже спит со своим осциллографом... – пошутил волшебник тоже наливая себе кружечку крепкого чая. Сегодня он не только заработал несколько долговых векселей, но и освежил в памяти заклинание призыва фамильяров. Очень универсальный ритуал, если подойти к вызову подручного с умом.

– Я заведу. Заблокировано. Забыл... – задыхаясь от быстрого бега роняет словно тяжелые камни слова Ионгзинг.

– Оружие. – отрывисто приказывает, – За нами погоня, вали всех. Лучше в ноги. – инструктирует на ходу, оглядываясь через плечо на завесу самолично устроенную. Лучше бы молчать, но выбора уже нет.

Мазнув взглядом по фигуре Второй паучихи словно бы случайно. Не случайно. Неприметно, вот верное слово. На пятна крови и возможные раны внимание обратил. Не видел там, в горячке, накрыло ли облаком алой-​рвоты якудзы техношиноби Диар*. Но вовсе не забыл об этом. Если укусы увольняют тебя с патрульной службы прямо в ряды "этих". Не будет ли подобного инфицирования от телесных жидкостей, попавших критично не туда куда стоило? И как скоро это случится. Хороший вопрос.

А сам, продолжая бежать, все таки обратил внимание на погоню. Хорошо бы их милый разговор не сагрил всю свору или даже одного. Потому что где один, там шум. Где шум, там скоро будет толпа. Выученный урок выживания.

Но внезапная мысль заставляет сбиться с ритма плавный ход планирования. Словно лопнувший шланг подающий топливо в несущийся по автобану машине. Холодеет внутри от внезапно пойманной мысли. Подозрения полубеспочвенного толка. "Нет, паранойя" – инстинктивно пытаешься оправдаться сам, перед собой. Эта мысль мелькала внутри уже давно: как шутка для внутреннего(во всех смыслах) пользования, как ирония отражающая ситуацию, как легкое опасение, как пронзительная возможность — наконец, теперь. И не забыть обратно её в подсознание, как не старайся. А все почему? Припомнил свой автомобиль. Подумал про то что не по карману простому детективу подобное. Тут же дедукция запустила "рабочий настрой" вырабатывая сырую гипотезу. Нет, подкупленный якудзой это конечно тоже не сакэ в дождь пить одному. Но на фоне той мысли, блекнет. Гипотеза тянет за собой ассоциации. Имперцы – историческая родина. Взаимосвязь, выявлена: имперский след в деле "Клещей". Улики: медикаменты, оружие, связи с триадами. Мозги крутятся быстрее чем сам понимаешь что же дальше из того следует. А дальше гипотеза стыкуется с отложенным в строну фактом. Разблокировка экрана. Что на ней. Рисунок, это кристально ясно. Не понятно какой. Вернее раньше какой было не понятно. Эмблема-​аманасер – новая рабочая гипотеза, словно вспышка озарения. А ведь эта мысль уже приходила в голову, отбраковал. Теперь телефон – не просто потенциально полезный источник информации. Он доказательство его причастности. Его. Йона. Причастности. Нет. Нет. Нет

Надо думать об выживании, но голова словно буксует шестеренками проваливаясь в бездну открывшейся ужасной возможности. Тело ещё бежит, грудь вздымается волной. Он — это Мозаичный Пророк потерявший память. Эта мысль, словно яд. Он устроил все вот это? Ради чего... холод падает в желудок почти реальным комом. Это ещё может быть ложным следом, слишком хлипкие построения и натянутые до метафорического звона доказательства. Убил ли он безымянную и безликую сейчас миссис Шу этим? Ради своих целей. Ошибся ли потеряв память? Нет, не стоит зацикливаться на этом. Нужно проверить. Сжал руку в кулак, чтобы прямо сейчас не выхватить коммуникатор свободной рукой. Все равно полез, но взял вместно него пачку сигарет. Не сейчас Йон. Уехать. Выжить прямо сейчас, это важно. Сложно верить себе. Не стал бы прошлый ты эту бодягу заваривать. Успокоится. Выдохнуть. Триада проще. Допустим его жену взяли в заложники, где-​то и кто-​то. Он был вынужден работать на них, логика! Должен был делать вид, сейчас так гораздо удобнее думать, что ему нравится получать деньги ради того чтобы шантаж компроматом не уничтожил ему жизнь...

Застыла на полпути мысль-аутотреннинг в пустой, словно медный колокол голове.
Затухающая вибрация отравы бросила в пот, от неё ломит мышцы ног.
Ржавый забор впереди, обрамлён профилем — гнутой штамповкой.
Нужно... пережить этот день.
__________________________
* - вторая на древне-кехайском.

Неприятной неожиданностью стала огнеупорность инфернального растения. Говард довольно неприлично выругался, едва появился на новом месте из горячего воздуха.

Столько лет практики, а все равно таланта не хватает сразу же считывать по астральной тени стихийную предрасположенность противника – не даётся проклятый навык так просто! И все тут. Только почуяв запах палёной шерсти, понял что на нём загорелся твидовый пиджак, цыкнул в раздражении. Щелчком пальцев самозатушился практически мгновенно, слегка дымятся плечи. Взглянул на тянущееся к нему, явно ведь нацелилось, ближайшее корнещуплище неодобрительно.

Прищурился мысленно распределяя цели и считывая тактическую информацию давно выработанной годами практикой. Грозно поднял руки с растопыренными пальцами, прикинул траекторию сместил безымянный на пару градусов. Залп!

Вместо грозди ярких магических звёзд выстрелил одной из мизинца. Истощение магической энергии на прилегающей местности... сегодня очень неудачный день!

Как бороться со стандартным полицейским тараном тоже интуитивно понятно: отступить вовремя с дороги, уклонится текучим шагом Ранчен-​Джилу; а потом добавить скорости в спину. Но на добивание, откровенно говоря, времени уже нет. Пусть стена снова поработает. Основная задача – выполнена. Хаос схватки способный заглушить их шаги, враг отвлечён пистольеро и при потере первичной цели, с некоторой вероятностью, переключится на него. Но офенсис — как говориться.

Правую руку в карман, там нащупать прямоугольник дымовой гранаты. Проверить что не достал по ошибке свой телефон вместо искомого, найти активатор. Кровавое облако, накрывшее то место где стояла Паучиха, заставляет дернуться глаз детектива, этого он не просчитывал.
Это ничего не меняет. Активировать и под ноги перед собой сбросить.
В лучших традициях исторической родины.

Ждать трупера-ренголезца, тот уже близко. Левую руку с клинком за спину отвести.
– Ри торито! – приказывает Йон, когда у его ног уже должна подниматься дымовая завеса.
Времени терять больше нельзя, иначе без них двоих уедет его Haibutsu.
Пора уходить, не прощаясь.

– Дротики? Давай мне Кеннет. – отозвался старший из братьев Неттл в ответ на вопрос полурослика. Он больше привык к праще, но это лучше чем ничего.

***
Эдвас потом ещё некоторое время молчал, но появление Аммоса и если уж на то пошло жука-Боба вызвало в нём отклик. Если выброшенный нож он встретил удивленно поднятыми бровями, нет конечно он знал уже что это водное чудовище может говорить, но увидеть это воочию было совершенно новым для него опытом, то появление у их плота рыжего полурослика вызвало у полуэльфа неподдельную улыбку.
– Будем рассчитывать на твое слово. – кивнул он в ответ на обещание ощущая что, наконец, все оборачивалось в нужную им сторону.

***
Наконец, покачав головой в ответ на неуклюжую попытку Айлинн сделать вид будто она не собиралась проспать побег, Эдвас уже собирался подставить плечо "соне-вертихвостке", как вспомнил о словах Аммоса. И принялся ждать гостей. Так в итоге и оказалось. Мистер Грил со своими людьми последовал, с "предложением от которого невозможно отказаться" как иногда писали в книгах. Эдвас некоторое время слушал разговор спокойно, но потом о чём-то задумался на словах бандита-очкарика о роме. Он произнёс формулу заклинания и сосредоточился пытаясь вспомнить не успел ли его брат отпить из фляжки. Как ему сразу это в голову не пришло? Чёрт.

– Тащи одна. – поняв насколько легкая паучиха, молниеносно решает свою судьбу Йон переваливая раненую целиком на Валенсию. – Заводи тачку и жди нас, не слишком долго. – говорит отрывисто едва не лая, в кармане своем порывшись брелок от машины вытаскивает и в куртку женщины, без разговоров. В карман засовывает. Тут же револьвер детектив за эргономичную рукоять тянет, быстрым шагом к спелёнатому телу у стеночки темнеющему направившись быстро. Щёлкает взводясь барабан, одиночный выстрел в неподвижную голову. Прощай Марикон, лучше так чем от этих демонов. А в собственной голове все ещё тянется глубоко отпечатавшееся воспоминание, как самый первый головой с окровавленной рожей урча утробно поворачивает и на четвереньках бросается к ним. Что это? Неужели то самое "стирание", что большую часть планеты накрыло... действительно пиздец, как будто обрывается что-то в груди. Последняя надежда вырваться из этого дерьма, наверное. Вернутся к прежнему себе, все вспомнить.

Теперь уже не до того. Прислушался напряжённо в дым глядя, а сам хватаясь за соломинку в голове все психотропные наркотики перебирает, которые в теории могли бы до такого результата людей в городе довести. Всего ничего ушло, замер на миг у тела. В правой катана керамическая, в левой револьвер – слегка дымиться дуло.

Что Эдвас думал обо всем произошедшем? Да ничего в кои-то веки, он сейчас не думал. В голове зияла бездонная пустота. Возможно у него было облегчение от успеха, но где-то там глубоко выделяясь в пустоте как одинокая тусклая звездочка. Дело было даже не в том что он устал и его клонило в сон от полного желудка. Нет. Старший из Неттлов почему-то всегда думал что однажды настанет день когда он сможет снять с себя ежедневно мучавшее его проклятье, развеять его в чёрный прах, и тогда он заживет как остальные. Просто будет обычным. Сейчас, он сам не знал от чего именно, эта надежда рухнула. Ну правда, он не понимал о чем договариваются его товарищи с побитыми Шакли, не разбирал слов Септа или комментариев Анны перед пощёчиной. Несмотря на то что бой уже кончился, он все ещё слышал лишь незнакомые звуки вместо обычного для других вестерлинга. Такое бывало и раньше, верно. Иногда его проклятье словно воспылав ревностью не желало немедленно отпускать его из своих лап.

Наверное только сейчас Эдвас осознал как легко он может умереть теперь. Не в этой схватке, закончившейся победой столь быстро, так в следующей или в другой что будет за ней. А их теперь в их новой жизни будет много. Интуиция говорила об это довольно четко. А проклятье, несмотря на годы его кропотливых усилий, все такое же сильное как и раньше, не ослабло ничуть. Самоконтроль? Пфф... мертвому припарки, вот что это. И даже судьба забросившая его с братом в столь странное место ничего не смогла сделать с его невероятно живучим проклятьем. Оставалось смириться и жить дальше. Только вот мало понимать это разумом, это надо принять сердцем. А Эдвас совсем даже не хотел этого. Раньше как-то было не до того, а сейчас вот навалилось.

Полуэльф следил за другими и делал все что от него требовалось, насколько он это понимал по их жестам. Он пошел мыться вторым после Айлинн, хмуро кивнув Кеннету и почти не обратив внимание на облегающую фигурку бардессы мешковину. Это одиночество, то что только он способен понять и выдержать. Уже привык быть одиночкой среди веселой толпы. В этот момент Эдвас даже жалел что не был каким-нибудь поэтом, говорят искусство в этом случае отлично помогает. Ну или вино...

– Его Логос пошатнулся, это переломный момент... господа и леди. Прошу обратите внимание на свою безопасность. – произносит вглядываясь в бледное до сини лицо Хопкинса маг и его обычный английский с легким валлийским акцентом странно неуместен сейчас, на контрасте с древнеатлантским Джереми все ещё стучащим в ушах долгим и протяжным эхом. Говард оторвавшись от переборки делает единственный шаг к защитному кругу впуская в каюту больше света, который тут же меркнет от сияния перевариваемой эктоплазмы. Череп рыбы смотрит на спектрального пса, а маг смотрит на отражение хохочущего черепа в глазах Спарки. Это удобней чем хрустальный шар.

Старый волшебник к чему-то принюхивается как ищейка, крылья его носа чуть трепещут, а руки плетут древние отвращающие зло знаки беспрерывно. Атлантида оставила много следов на дне, но там же и те что были до них. Задолго до них. Древний бог Нептун вывел свое мокрое царство из под власти Сатурна, но все же есть признаки по которым следы времени можно узнать даже на зачарованных рыбьих костях. Когда-то в будущем согласно архивным записям Министерства это назовут радиоуглеродным анализом, переизобретая вновь то чем долгие годы пользовались древние шумеры в своих изысканиях истинного вида вещей. Энтелехией обозначал это Аристотель своим ученикам. В этом вся суть цивилизации — спираль истории, вновь и вновь идущая по старым тропам. "Новое — есть хорошо позабытое старое." – подумалось Блэкмурону, но он тряхнул головой быстро подавляя легкую эйфорию от эктоплазменного отравления что расфокусировала его мысли на пару мгновений. Сейчас не лучшее время для открытия третьего глаза, нет сэр!

Глаза старика ярко блеснули, он бросил серьёзный взгляд в сторону инициируемого и довольно кивает, Джереми пришёл в себя. Отвращающие зло жесты замедляются, чтобы остановиться на оке Соломона. Маг смотрит на Хопкинца сквозь перекрестье пальцев как сквозь прицел, но это лишь видимость. Угрозы нет.

– Чай? – строго взглянул на подошедшего Маккракена сэр Блэкмурон. Но после едва заметно смягчился и покачав головой убрал руки от лица несчастного. Не выходит. Почти как с идеальным местом под магический маяк на днях. – Лучше скорее позови доктора Брауна, Эйс. Боюсь случай несколько не типичный. Некромант. – веско констатировал он и поджал губы.

– О, я понимаю. – вежливо кивнул волшебник притворяя дверь в каюту и заходя, но ничуть не улыбаясь – серьёзный взгляд прямо в глаза. – Постараюсь разбавлять свою речь другими аллегориями.

Сэр Блэкмурон, впрочем не являясь сэром ровно в той же степени как и не являлся Блэкмуроном — это был псевдоним выданный ему под роспись в министерстве, в целях секретности и дезинформации имперских шпионов проникших в Сопротивление, со вздохом облегчения не менее полного чем у капитана опустился на стул напротив. Все же неразбавленная эктоплазма, да в его то немолодые годы... Сложив пальцы перед собой домиком и уперев на них свой крючковатый нос, маг задумался на пару мгновений формулируя мысли в стройную речь.
– Капитан Джонсон, вы опытный человек и должны понимать что магия и прочие оккультные науки довольно спонтанны сами по себе. Их нельзя свести к точным наукам вроде баллистики или геометрии. У нас в Министерстве были попытки, все до одной закончились оглушительным провалом. –маг повернул сомкнутые пальцы от себя задумчиво разглядывая интерьер каюты и словно не видя его.
– Теперь, вооружившись этим знанием освежившим ваш боевой опыт вы должны взглянуть на то что я вам собираюсь рассказать с большим пониманием чем обычный человек не посвященный в нашу ... э, специфику если возможно употребить столь невыразительное слово к столь яркому и неповторимому предмету.

Взгляните на мистику как родоначальницу всей нашей паранормальной науки: часто со стороны может казаться что действия мистика-практика равнозначны действиям банального сумасшедшего. Это следствие погружения сознания в пласты реальности плохо предназначенные для нормальной природы человека, погрузись слишком сильно и вот уже кажущееся сумасшествие обратиться в подлинное, так как по сути своей они весьма близки и пересекаться как родственные виды.

– Вы следите за моей мыслью? – улыбнувшись повернулся к Джонсону волшебник смыкая руки в замок и опуская подбородок на него. Острые локти Блэкмурона упираться в колени, а от самой его фигуры распространяется почти осязаемое спокойствие.

– Инициант вступающий на путь магии, это всегда уникальный талант и главное в первое время совершенно не испорченный своими бездумными опытами. Не нырнувший слишком глубоко, пока ещё слава Богу разумный и вменяемый человек. Но его эмоции подвержены погружению если можно так сказать. Запретить ему заниматься магией в этот момент все равно что арестовать его будущее достижения и бросить их в мусорное ведро. Их потом можно достать, промыть. Но прежнего блеска уже не будет, нечто будет потеряно безвозвратно. Потому, кроме прочего, у министерства так немного полноценных магов. Слишком многие факторы должны сложиться, чтобы талантливый человек сам себя не погубил первыми магическими опытами подпитываемый жаждой знания или более низменными порывами. Не вполне естественными, если можно так выразиться.

– Вы понимаете чем чревато появление подобных личностей среди наших с вами коллег колонистов, верно?

– Хорошо. Приведи в себя Марикона, – мотнул головой в сторону все ещё спелёнатого бойца Клещей неподалеку, убирая ладонь с рукояти пистолета. – Мы с Вэл понесем твою подругу, тебе нужна подвижность для прорыва. Пошли. – все быстро, но размерено сказал. Кивнул коротко Валенсии.

– Дорога до Haibutsu ещё свободна или как? – спросил уже в движении, разборки Клещей в здании отбросил как незначительные. Какая-то девушка, кого-то не поделила пока мир с ума сходит. Женщины.

Вздохнув устало и потерев лоб, маг взглянул на туман спрятаный под крышкой зелья так и зажатого в его кулаке. Бессонная ночь сказывалась на его уме, затупляя стаи мыслей. Как помочь эльфу угодившему в переплёт судя по поведению птицы? Никаких умных идей. Вообще это все было не его, думать. Он всегда был простым рубакой. Если бы не его клан, которому никто кроме него не способен помочь...

Откупорив зелье Харамонус принюхался, а после попытался это выпить. Была — не была!

– Уходим, давай. – кивнул Вэл на угол, подавив желание ответить на имперском. Но сам детектив не спешил, отступая так чтобы не пропустить возможную атаку. – Поспеши, крови много потеряет. – бросил невидимке-паучихе. Плечом стены касаясь и размышляя сколько у них в запасе времени. Голоса в здании. Он был не прав?

Во время чаепития по поводу Важного Решения, мистер Блэкмурон в основном невозмутимо смаковал английский чай, а это значит кроме чопорности и благочинности всецело присущей ему, как неотъемлемая часть, ещё и добавление в чашку несколько миллиграмм жирных сливок, да сэр — Министерство снабдило свою экспедицию даже баночкой отличных консервированных сливок, с рельефным иероглифом на боку. Бог уж с ними со сливками, но чай был заварен выше всяких похвал! Сэр маг смотрел на окружающих, дружно добавлявших в символ и призрак старой доброй Англии, сахарный (даже не тростниковый!) песок — с неодобрением и легкой грустью. Как пали нравы и расшатались устои, впрочем можно было их понять — всем досталось немного нервных моментов в пути, сладости не хватало потрёпанным нервам и людям. Помешивая ложкой старый добрый лондонский смог в изящной чашке, Блэкмурон каждый раз подносил напиток к лицу чтобы аккуратно вздохнуть аромат перед последующим осторожным глотком. Завершая всё слегка прикрытыми глазами и легкой едва касающейся губ улыбкой.

А что насчёт принятия серьёзного решения меняющего судьбу их пока не основанной колонии? Штатный волшебник просто воздержался от голосования(а вернее не стал высказываться ни за, ни против — промолчав), лишь слегка пожал плечами в ответ на пойманный вопросительный взгляд.

Говард словно бы заявлял во всеуслышание – пусть даже и молча – что справится со всем, вне зависимости от того какое именно решение примет их капитан. Кто-кто, а престарелый и опытный Блэкмурон вполне понимал что Джонсон немного лукавил, преувеличивая собственное нежелание быть ответственным за это решение единолично. Как и тогда, когда капитан читал речь на похоронах. Основать новый Иерусалим, безусловно это преувеличение вполне возможно даже не осознанное и в некотором смысле искреннее, но именно так и работало чутье хорошего руководителя. Ты просто ощущаешь в нужный момент что именно сказать людям пристально смотрящим на тебя и делаешь это как можно естественней. А уже потом разбираешься со всеми возможными последствиями. По крайней мере Говард всегда поступал лично именно так. Но был ли он хорошим лидером? Тут было о чём подумать.

<...>

Новая встреча с мистером Хопкинсом, теперь уже официальным интендантом экспедиции, сразу зашла в странное русло. Собеседник выпалил все что думал, спеша упредить отповедь которой не последовало.

Говард добродушно улыбнулся, словно его просили о сущем пустяке, и живо вспомнил как он говорил, ещё перед самым представлением уже много дней назад, мистеру Хивелу: " Возможно вы не поймёте сейчас, мой друг. Но я предпочитаю пленять себя будущим." И больше не проронил ни слова, впрочем иллюзии никогда не были чужды ему и настоящий маг, покрайней мере этот конкретный, не относился снисходительно к уличной "магии" циркачей. Он видел многое за свою жизнь. И толи эти знания так утяжеляли вес его слов для него самого в эти моменты, толи он просто ощущал что подробности были бы тут неуместны. Сложно было сказать наверняка, даже министерскому магу.

Блэкмурон встал из-за столика и взглянув в иллюминатор сказал размеренным тоном только краткое: "Я буду, не сомневайтесь."

А потом сложил руки за спиной о чём-то задумавшись и словно забыв о приличиях не обращал на гостя ни какого внимания, пока Джереми не хлопнул, негромко, дверью об косяк. Только тогда маг оторвался от вида живущиз своей жизнью волн, да потёр лоб основанием ладони. События принимали некоторый оборот...

Когда Эдвас наелся странной... наверное это была похлебка, да? В общем когда полуэльф наелся и в изнеможении уселся на плот, ему почему-то вспомнилось путешествие в Язву.

Наверное пытаясь отвлечься от безвкусной питательности "похлебки" Эдвас вспомнил ту первую галету, которой его накормили и который он тогда едва не подавился, после воспитательного удара древком. Как оказалось, отказываться от пищи было нельзя, даже если в горло не лезло ни крошки после всего пережитого за день. Пришлось давиться и есть, пусть и через силу. Тогда он думал что хуже быть уже не может. Конечно же, он скоро поменял своё мнение, едва его привели на первый допрос в городе. Но тогда в пути, у него было странное ощущение невесомости и безвременности бытия, все было каким-то немного нереальным. Где-то глубоко внутри старший Нэттл все ещё не хотел верить в события произошедшие прямо на его глазах. Их везли словно вещи, довольно ценные впрочем. Но видимо не слишком прихотливые — трюм первого корабля его к этому подготовил. Сколько раз его тогда стошнило? Два или может три? Почему-то до сих пор было стыдно перед другими только за это. Потом, да — потом их перевели в камеры и дали каши. Вот от той каши, Эдвас бы сейчас не отказался. Он тогда уже как-то немного зачерствел к тому моменту, всякое отсутствие понимания где они и что именно их ждёт дальше настроило полуэльфа тогда на фаталически-философский лад и он ел наверное по меркам этого места приличную кашу почти не замечая её вкуса, кажется даже кусок хлеба не доел. Он так же равнодушно принял обливание и смену воняющей одежды на робы из мешковины.

Но помечтать о краешке черствого хлеба, которым бы он сейчас с большим удовольствием разбавил пресную бурду насыщающую тело каким-то неестественным образом, если бы смог вернуться во времени назад — ему не дали. Шакли были уже здесь, словно неумолимый рок нависший над викенцами. А потом вспыхнула, как всегда, Анна и заиграла её флейта, пришлось сбрасывать остатки сытой дремы наваливавшейся на плечи. Эдвас встряхнул головой и выхватил складную дубинку, отчаянно пытаясь удержаться на краю проклятья. Но, как это с ним часто бывало, почти сразу теряя связность чужих фраз и выпадая из пред боевой перепалки...

– Клятва, хм? Что ж... – отложив на кровать книгу по судовождению которую до того читал, Говард помолчал размышляя. Вероятно новая работа могла бы его отвлечь. – Я готов. – он спокойно кивнул. А после выбрал фокус связанный со стихией воды, инстинктивно. Цепь из чаш, да?

Узнав все что нужно, маг выпроводил Хивела и принялся тренироваться. Неудачи его не волновали, наоборот фокусы казались экзотичным отдыхом и веселым риском. Как когда-то в молодости он погрузился в фантазии и не так важно что за иллюминатором играли волны. Или что на горизонте вот-вот покажется белый берег Южной Америки. Мистер Блэкмурон увидит его позже, когда выйдет чтобы размять ноги перед ужином...

***

Когда перед поединком Хопкинс доверил Блэкмурону свой серебрянный крестик, маг чопорно чуть поклонился и пообещал сберечь. А сам подумал, что верно, Джереми ему в ученики таким образом нацелился, припомнил тот давний разговор в кают-компании и на случайную встречу в коридоре около каюты мистера Фитцвиграма — что он там забыл? Остаточные пары эктоплазмы, верно. Что тут скажешь?

Оставалось только посочувствовать не молодому уже человеку, поверившему вдруг в сказку. Сам Говард, оглядываясь теперь на годы назад, не знал был ли правильным его собственный выбор призвания, да пожалуй именно призвания. Оставалось лишь смотреть состязание и понимающе улыбаться людям, это тоже важная часть работы мага министерства. Внушать надёжность и уверенность в обычных моряков и колонистов.

Взглянул на распятие в ладони. Блеснуло на миг и потухло. Туча закрыла чёрное солнце. Крики болельщиков кругом.

Снявший, специально для Бартеза, корону "гоблин-шаман" преобразился в старого доброго Харамануса, который выглядел не очень – спутаная борода, бледность и лихорадочный взгляд. Большой контраст с молодым воином некогда воевавшим вместе с побратимом в подземной войне. Хоть он и сказал сэру Гилберту что он пришёл в норму чуть раньше когда подтверждал что он все ещё придворный чародей рода Стен, недостаток сна явно скзывался на маге, под глазами у того были мешки и ему с большим трудом удавалось подавлять зевки. Только гномья врождённая выносливость и упрямство держали его в боевом состоянии.

– Может стоит из связать пока спят? – предложил маг понизив голос, – Иначе доставят они нам хлопот. И эти ящики... Бартез, вспомни откуда они взялись, вы везли их как-то особо осторожно или маг все время держал их рядом с собой? Этот Зилькар крайне опасен, он демонопоклонник, если вы не знали. А это значит внутри могут быть монстры или даже демоны. Или нечто похужее... алхимия.
– Возможно, нам стоит вернутся назад к гоблинам прямо сейчас. Тиэль, ты помнишь ту надпись что прочитал на языке бездны? Попробуй начертить в пыли дословно что там было, я похоже слишком мало внимания ей уделил в тот раз.

Септ все молчал. Да и Нэйт ушёл в себя, задумавшись над словами Иеремии, как это частенько с ним бывало. В итоге Эдас обнаружил, что только он один может задать вопросы полубезумному священнику, который разрушил свою жизнь сам. И не поймёшь так с наскока, было ли то видение что он получил действительно подлинным или это просто помутнение рассудка и тайное желание приобрести собственную значимость. По крайней мере проповедник верил в свои собственные слова, так показалось Эдвасу.

Похоже он зря опасался что Иеремия будет цепляться за слова о ереси, что озвучил брат. Тот словно не заметил их.
Возможно, ему просто было все равно теперь.

– Отец Иеремия вы слышали о "Вовне" раньше, это что-то реальное? – после колебаний задал вопрос Эдвас напряжённо вглядываясь в проповедника. Он, конечно, хотел бы расспросить его об учителе, но похоже экс-священник и так рассказал им почти всё что знал.

Рассказ о вере и жизни этого человека произвёл на Эдваса впечатление. Теперь он лучше понимал как несправедливо было разрушение его родной деревни. Насколько все тут пропитано интригами и сгнило подчистую. Даже Громвелл бегал по "весёлым домам", полуэльф примерно представлял что это значит. Их вера почти не отличалось от местной, пусть урезанная и утратившая воинственный настрой — смысл поклонения не изменился. Он теперь прекрасно мог представить как основатели Виккена, сбежавшие из этого места, из благих побуждений внесли изменения: дабы помочь всем построить лучшее общество чем тут. Вообще, надо сказать, пересказ ипостасей богини, уверил полуэльфа только в том что Орден и его инквизиторы готовы были объявить ересью все что угодно. Все что так или иначе было связано с Громвеллом, а потому – Эдвас с затаённой жалостью взглянул на новообращенных, – Иеремия вряд ли останется тут надолго. Если когда-нибудь Орден узнает что улизнувшие от смерти подростки были здесь, ему и его сподвижникам не миновать тех же допросов что и у выживших викенцев. С ожидавших их все прежде итогом. И самое страшное было не это даже, а то что он лично ничем не мог бы им помочь. Ничем. Или он уничтожит шанс выжить своего брата и своих друзей. Наверное можно назвать всех виккенцев друзьями?

Что ж не всем планам суждено сбыться. Это Харамонус узнал на собственной хитиновой шкуре. Заметив миску, он принялся лакомиться её металлом не помышляя об ритуале размагичивания. На это были причины: наверняка вернувшийся в тело ржавник устроит определенный переполох, особенно в пещере откуда не сможет выйти из-за слишком узкого прохода – что поделать тайный ход не проектировали под его рост; второй причиной была уверенность в том что оставленные Оглафсонном наемники явно поспешат воспользоваться всем этим далеко не к пользе его союзников, которые — вот же простаки, – уже устроились спать не помышляя даже о том чтобы опередить экспедицию их конкурента. Впрочем, возможно мысль набраться сил перед новым штурмом замка была довольно прозорлива и не лишена смысла. Просохнув и наевшись, маленький ржавник поспешил в сторону логова своего временного тела. Там, в естественной для ржавника среде, ему предстоит всю ночь заниматься рытьём канавок в камне чтобы начертить круг и руну отмены. Нет он конечно мог бы попробовать наладить контакт с эльфом, все ещё сидящим у костра... но телепатировать мысли в текущем состоянии? Нет, неосуществимо.

Расправившись с эктоплазменным субстратом чёрной руки, мистер Блэкмурон ощупал свой мизинец — подул на него, недоумевая что могло там заесть. Потом вспомнил что это лишь ментальная аллюзия: он и не стрелял, он — творил. Такое случается с ним время от времени. Эхо былого прошлого заблудившееся в разуме. Более насущно было поведение зеленого дыма, но им уже занялась мисс Эш и загнала в бутылку всю опасную субстанцию до последней капли. Наверное что-то ценное. Спарки чихнул, улегся в коридоре и расфокусировался. А доктор Браун с ассистентами успел за это время собрать тело убитого по кускам и вправить ему мозги. Патрик Роберт смог только крикнуть хрипло что все умрут, бедняга. Как бы там ни было, инцидент был полностью исчерпан и вместе с другими зеваками Говард ушёл на палубу, чтобы посмотреть достанет ли его яростный фаербол до врага? Очень уж хотелось рассчитаться по долгам. Руки зудели — в метафорическом смысле, конечно же.

– Veni, vidi... гм. – и замолчал. Маг так и не успел выпустить на волю огненное возмездие, когда он выбрался наружу крейсер японцев уже был дымящейся точкой на горизонте. Поджал губы неодобрительно. Впрочем, не долго это продлилось. Улыбнулся всем ободряюще. Все правильно сделали, это просто брюзжание старого человека. На палубе все ещё пахнет порохом и победой Британии. Вперед, к цели нашей господа! Мистер Блэкмурон этого не сказал вслух, но отчетливо подумал, как умеют все маги.

А пламя праведной ярости? Перегорел, за несколько следующих дней пути. Это далось тяжело, но таковы неизбежные минусы его профессии. Некогда он просто жил, искал стоянки Иети в Тибете... есть ли сейчас вообще Гималаи? Картинка из прошлого, когда он выбрался подышать свежим морским воздухом в один из дней, встала перед глазами почти как живая...

Его уже не вернуть! Старого доброго мира больше нет. Нахлынула снова тоска, когда взглянул в отражение чёрного солнца на бескрайнем море. Эмоции что не удалось обуздать и направить, магу приходиться душить и плавить в сердце, обращая во что-то другое. Так клокочущее пламя ярости стало тоскливой ностальгией о былом. Навязчивой, словно болтливый попутчик.
Говард страдал молча, внешне невозмутимый. Их путь ещё долог.
Это пройдет, как промелькнула в его взгляде далекая молодость.

Когда-то его звали иначе...

Ричард Дауман, так его звали в запутанном словно клубок пряжи прошлом.
Он отлично знал: доктора Брауна, экс-сапёра Коулмена и Эйса Маккракена, даже капитана Джонсона — штурмовика бульдогов в то время.
Потом... что же было потом? Воспоминания расплываются, они не чёткие и изменчивые словно неспокойное море за бортом. Он попал в хронопарадокс? Нет, это было после. То есть до этого, да верно это было До. Он написал рапорт с просьбой об экзамене на мага, вроде бы? Что-то такое точно было. Когда его направили на стажировку в древнюю Месопотамию что-то в тогда пошло не по плану. Министерство за ним не пришло. Он ждал годы, но вестей так и не было. Тогда ему пришлось возвращаться своим ходом, чудо что у него вообще получилось найти тот первый хронопортал на Крите. На это ушли многие годы исследований и полубезнадёжных поисков. Почти целая жизнь прошла. Да, он в итоге перескочил нужное время. Лондон уже был домом рыб, а имперцы рыскали повсюду, когда он наконец вернулся на родину. Что осталось от него прежнего и осталось ли хоть что-то?

Вдруг вспомнилось отчего-то полузнакомое стихотворение:

Трижды прав Гераклит, древний грек.
Из огня и воды человек.

Всё течёт не холодной струёй.
Всё есть дым от огня, воли вой.

Мы нашли в тёмных водах...

Концовку Говард А. Блэкмурон уже не помнил, там что-то было про камни. Вроде бы это все перевод с языка атлантов.
Ах, ладно. Сумбурные воспоминания, рождают призраков прошлого. Тосковать от этого не легче, да сэр — нисколько не легче.

– Обычно... в следствие некого паранормального инцидента. А впрочем, бывает и иначе. – улыбаясь одними только глазами ответил Хопкинсу престарелый маг и отложив чайную ложку показал рукой нечто неопределенное. Но потом его рука, замерев, собралась в щепоть и мистер Блэкмурон будто о чем-то задумался рассматривая её. Он пошевелил пальцами растирая что-то невидимое и едва заметно кивнул своим собственным неведомым мыслям.

– Знаете, раньше многие вступали на этот путь просто прочитав вовремя нужную книгу. Или не нужную, и такое тоже бывало. Но сейчас, вы правы слишком уж много тут накопилось разрушений. Если вы понимаете о чём я. Мне кажется мы с вами встречались и раньше Джереми. Вы не бывали случайно раньше в Ноттингеме? – Говард сухо улыбнулся перескакивая на новую тему вполне гладко и естественно. Могло показаться что маг слишком отстранён и холоден, но тут было скорее другое — так на него действовала хандра, он словно замирал в безвременье мысля о чём-то далеком и дни медленно текли мимо, серой чередой.


Таким же он был на встрече с Лливелином и Митчеллом, сидел слушал и крутил в руках стакан с ромом. Почему-то в тот день в баре остался один лишь крепкий и грубый ром, словно кто-то специально выпивал все более благородные напитки запасенные в Ирландии. Нет, он не отказал бывшему шпрехшталмейстеру в просьбе, но какого-то энтузиазма не выказал. Кивнул только в ответ и направился обратно в каюту читать, это хоть как-то отвлекало от навязчивой ностальгии. Да и если подумать чем министерский маг мог помочь в выступлениях циркача? Не тот масштаб, сказать по правде. Он мог бы укутать весь Кент волшебным туманом или пронзить ударом энергии чучело, но тут нужно ведь что-то более тонкое. Наверное он мог бы показывать карточные фокусы, это совершенно не сложно тому кто умеет Видеть. Но не глупо ли требовать от мага того на что способны даже маглы? Тут тоже было о чём поразмыслить.

      Первую секунду Ионгзенг хотел стрелять навскидку, от бедра. Рука уже у кобуры револьвера. Отшатнуться, выхватить и выстрелить в грудь! Инстинкты говорили — делай так, должно сработать. Но следя караем глаза за росчерком "игрушечной" катаны, другое понимание всплывало на поверхность как квинтэссенция опыта боевых искусств, внезапное прозрение даже. Пронзительно ясно. Он не успеет уклониться, слишком быстр противник и неизбежна траектория! И тут же весь план изменился, мгновенно и кардинально.

Нет времени сомнениям. Правой рукой, в ней дробовик перехваченный за середину, боковой удар — отвести лезвие от себя. Жалкие шансы, но хоть что-то. И плавный шаг с переносом веса тела, с разгоном "волны" от спины до кулака. Его кулака уже летящего навстречу с окулярами маски. Мощный, прямой, ошеломляющий. Йон рисковал потому что знал, что он не один. Может его удар и ослабнет, когда брызнет кровь и лезвие прошьёт бронежилет, но он точно создаст "окно" которое поможет параллельному удару Вэл. Она тоже движется, но отстает от обоих на полшага.

В этот момент детектив Шу не был уверен гордились ли бы подобным выбором его имперские предки – он их совсем теперь не помнил, – но это был вполне рациональный риск, ставка сделанная на победу. Он не жалел.

Внезапно лицо мага посуровело и ожесточилось, а глаза сверкнули остротой и яростью. Да он был просто в бешенстве! Кто-​то смеет использовать магию против его корабля, кто-​то беспрерывно обстреливает его экспедицию фугасами, КТО-​ТО подсунул им вместо ценного груза чёртового диверсанта в ящике! Всему наступает конец и терпение одного из последних магов Министрества только что лопнуло. От его фигуры пышет жаром как от хорошо протопленного камина, миг и весь жар ушёл словно мираж — втянут внутрь ауры и скручен в ярко алый шар. Говорят магия это контроль и интеллект, но не только — это ещё и искра эмоций, падающая в антрацит вдохновения. Магия не жёсткая наука, тут нужен особый талант и баланс. Те кто с годами приобретают его, ощупью во мраке неизвестности... что о них можно сказать? Великие маги. Не более и не менее.

Раздувая яростно ноздри и печатая шаг мистер Блэкмурон отправился вверх на поиски чрезвычайного происшествия. Где-то что-то случилось прямо сейчас и его долг быть там среди первых. Прежде чем сжать свой гнев в ревущий огненный шар и отправить его на корабль проклятых имперцев, стоило оценить потери. И устранить воздействие, конечно же. Холодная ярость застыла в его чертах, а в глазах пляшут отблески внутреннего пламени. Ладони плотно сжаты в кулаки — он записал свой счет к крейсеру японцев. А по всем счетам, как известно, обязательно нужно выдать достойную британца плату! Кто-​то сегодня узнает почему Великобритания все ещё жива... да, сэр. Они должны узнать это!

Где-то залаял пёс переходя в спектральный диапазон. Говард быстро свернул в ту сторону.
Чутьё говорило что ЭТО там.
Встряхнул руки нетерпеливо и ускорил шаг.

Заслышав странные крики и спектральный лай, Говард А. Блэкмурон удивлённо поднял брови. Не порядок. Он отряхнул руки от пыли и пошёл на шум поспешно разминая ладони. Кажется там кто-то недавно пел дуэтом? Припомнил маг пронизывая взглядом ящики вместе с переборками и безупречно фиксируясь на темной фигуре... ассасина. Хм!Говард раздраженно хрустнул суставами и без колебаний выстрелил сразу из всех пальцев магическими снарядами сверхвысокой плотности. Вшуух, вшух! – запел рассекаемый ими трюмный воздух.

– Он был тут один, верно? – задает вопрос псу и Митчеллу мистер Блэкмурон выходя на свет, пока его заклинание роем злых пчёл атакует подвижного словно ртуть противника. – Спарки, оставь его! – прикрикнул видя что и без него есть кому позаботится об диверсанте заброшенном попутным снарядом в трюм Кента.

Слушавший в первых рядах инструктаж от капитана мистер Блэкмурон недоволен, это видно по его скупо поджатым губам. Даже слегка выделяется в блеклом взгляде особой искринкой, может быть даже сверхъестественным и тусклым блеском в глубине зрачков. Он недоволен собой. Заржавел! Скользнул словно мальчишка в 1360, нет — никуда не годится. То и дело хочется высказаться по-французски неприлично, средневеково даже. Приходиться подавлять порыв и напряженно вслушиваться в монотонную, словно молитва пастора, речь капитана Джонсона. Брови играют на лбу следуя сумрачным мыслям министерского мага, которые бесконтрольно способны натворить довольно бед. Но контроль тут, латной хваткой держит бурные магические силы под прессом возлелеяной годами усилий твердой воли. Наконец, завершение. Вздох.

Не успел Говард придумать повод чтобы переговорить с командиром тет-а-тет(Боже дай мне сил!) насчёт некоторых особенностей министерских гражданских специалистов применительно к обучению флотским специальностям, как вдруг плеск воды и взрывы прервали собрание экспедиционных сил и средств. Дежавю – чтоб его! Диссонанс, это не возможно терпеть, в шуме волн и хищный силуэт военной машины плывущий на перерез. Злобный флаг реет алым шаром, так и прося запустить в него фаерболл!

Укрытие. Подсказывает подспудно, изрядно дисциплинированный разум. Он маг, он нужен экспедиции. Ноги движутся сами собой, вроде заложило уши от близкого разрыва. Горечь внезапной битвы на языке и крылья земляных воронов в брызгах. С неба падает мелкий дождь, англы вроде бы засели у кромки горизонта! Чёрт побери...

Внезапно мистер Блэкмурон почувствовал что-то эфемерное, прикосновение чужого разума. Замерев, он вдумчиво кивнул пароходной трубе за которой укрывался присев и низко наклоняя голову. "Вот оно что..." – прошептали его губы беззвучно, просто один молодой экстрасенс поделился с ним видением будущего. Будущего опасного для успеха всей их экспедиции. Кого угодно другого это могло привести в шок или хуже того в недоумение, но только не практикующего мага. Он сразу стал действовать энергично. Вскинул руки шепотом читая на древнешумерском воззвание к стихии воды и ветра, дождя и осенних туманов. Следом за его выверенным движением от моря поднялся в воздух, по началу тонкой дымкой, редкий туман — словно заработали под водой трубы десятков потопленных японцами пароходов. Броненосная гроза морей "Кент" скрылся за завесой водной взвеси, словно нырнувший в пушистое облако дирижабль.

Дело сделано оставалось успеть спасти доктора Брауна от уготованной ему участи, Говард оглянулся по сторонам совершенно не представляя где именно стоит искать единственную надежду экспедиции пережить инфернальную холеру и кроссвидовой подводный тиф передаваемой морскими рачками.

– Ça me fait chier... – высказал все же свое недовольство всей этой ситуацией британский маг, все таки выпустив сдерживаемые эмоции в духе вспомненного недавно альтерэго выражавшегося именно так в свою бытность аристократом Антуаном де Амьеном. И торопливо поспешил куда-то где надеялся перехватить доктора до его роковой встречи со Смертью.

– Ладно, как я вижу идей ни у кого нет. – произнёс Харамонус так и не дождавшись ответов на свои вопросы от всех товарищей. – Тогда я думаю нечего тут сидеть. Возвращаемся, попробуем пройти в замок верхом. А ты... – обратился он к гоблину, отмахиваясь от вопросов рудокопа словно от мух — не верил маг что вшивый гоблин что-то там про скрижали знает.

– Мы тебя отпустим чтобы ты передал городу. Вернулся ваш НАСТОЯЩИЙ король. Я. – тут Харамонус без стеснения постучал себя по короне на голове. – Но править вами мне лень. Просто хочу пусть все ваши знают что я магией обязательно напущу порчу на тех кто меня не признает. Смекашеь? – угрожающе надвинулся он на Грашнаага.
– Пойдешь на охоту и обязательно Блуп тебя сожрет. Потому что я ему приказал. Споткнешься на ровном месте — тоже я. Подземный король наслал проклятье. Ладно, развяжите его и пошли назад. – гоблин в короне разгладил бороду в задумчивости.

– Но сначала стоит собрать металлическое оружие у этих. – Харамонус думал что не разумно делать все ставки на одних гоблинов. Он открыл дверь в караулку закрывая лицо рукой пытаясь разглядеть что было удобно бы прихватить.

"Волшебники — не опаздывают, они всегда приходят вовремя. Да, сэр. Вовремя. " – едва разборчиво бормочет себе под нос мистер Блэкмурон обратившись в сторону белого солнца-фонаря и слегка облокотившись на холодный изеденный ржавчиной поручень верхней палубы где застыла его тощая фигура. Рука закрывает от солнца брови и половину лица, от чего толком не понять что именно выражает мимика грозного министерского мага. Скуку? Сомнения? Может быть твердую уверенность в успехе экспедиции?

В любом случае, при взгляде на него кажется, что он был тут всегда. Словно огромный британский военный корабль когда-то самопроизвольно вырос вокруг его худосочной фигуры. И это абсолютно нормально для магов его силы и квалификации — "отбрасывать тень в прошлое", как у них говорят об этом забавном феномене. Пара ярких, прищуреных глаз из-под козырька пальцев пианиста внимательно следит за игрой чёрных волн, пристально словно на врагов министерства и Британии. Пронзительно даже.

Ветер доносит до него редкие брызги и запахи моря. Пустые берега, потушеные огни.
Шум волн.

Раньше он был другим человеком. Совсем другим. Время и магия изменили его. Так давление и температура земной коры создают из угля алмазы. Что нам до страданий угля в подземных безднах?

Алмазы — они вечны.
Но все же иногда хочется бросить взгляд назад, вспомнить былое. Тем более что повод...

Воздух остро пахнет йодом и солью. Уходил ли он в море раньше? Ветер воет в голове погружая чародея в осознанный, контролируемый сон — сон-бодроствование. Сон-пробуждение... от реальности. Говард стоит все так же твердо вглядываясь в горизонт, но мысли его тонут не в морских глубинах — в пучине собственной души. Там, за замками барьеров, скрыто то что не подвласно обычным людям. Для мистиков нового времени это родной дом. Практикующие маги дисциплинируют свое сознание настолько, что не только "смерть для них всего лишь новый интересный опыт", но и реальность лишь одна из многих граней необъятности вселенной.

Медитация — это тренировка. Путь, это движение.
Взгляд назад показывает прошлые жизни. Увидеть среди них то что было "вчера", все равно что разглядеть лопатки повернув голову сильно вбок. Напряженно, неудобно. Кем он был? Пора напомнить самому себе об этом. Пока есть время. Нужное время.

А Харамонус застывшим взглядом разглядывая самый первый бутылёк с зельем всё оглаживал бороду и не говорил ни слова о чем-то размышляя. Он принял сумку из рук Склэйва и кивнул тяжело вздыхая. Это он был тем кто сварил то самое зелье что нашёл теперь, узнал по внешнему виду. Он его продал несколько лет назад и вот погляди, встретился со своей работой в подземелье замка Хексенборг. Оставив в покое собственный эликсир, маг взялся за последнее из зелий – то что не подписано. Взболтал в руках наблюдая за туманом внутри и задумался почесав затылок. Что-то знакомое?

То что кто-то сверху, понял раньше чем успел двинуться навстречу тянущей за руку Валенсии. По направлению взгляда и восклицанию, ясно. А ведь только казалось забрезжило... не дал увлечь, скорее сам бросился к стене. Но Вэл помогла сильно. И в этот момент не вставал даже вопрос стоит ли ей доверять. Инстинктивно понял — стоит. Сам бы, будь на её месте свалил бы давно. Может быть. Как жаль что не вышло вспомнить. Образы в голове смазались, дыхание прерывистое. Взгляд вверх. Стреляют или нет?!

Рука на поясе ищет револьвер. Сама. Дробовик в другой словно дубина — ещё не свыкся с ним.
Чужой, непредсказуемый ствол. Инстинкты внутри, как шестерни в часах.
"Дистанция неудобная, чёрт" — шальная мысль, пока глаза ищут цель.

"Наблюй на все преграды..." – мрачно и едва слышно процедил Эдвас как-то не свойственно себе, криво улыбаясь и глядя мимо Кеннета. Он тоже заметил что некоторые заключенные обратили внимание на его друзей, но не подавали вида. Это было не хорошо.

Выглядел трюм-тюрьма, для него, поистине зловеще, не только от множества покалеченных жизней собранных в одном месте, но главное от кажущейся не выполнимости поставленной перед виккенцами задачи — устроить побег под носом у кучи опасных людей. А все кто завоевали себе право на сухой плот однозначно выглядели опасными, по крайней мере на взгляд простого деревенского парня, каким и был Эдвас. И не скажешь кто опасней, рыжие бугаи или тот навевавший стойкие ассоциации с Орденом, тип в знаках Милосердной Матушки. Или вообще те кто были покрыты шрамами и татуировками? А может те кто самые разношёрстные? Ничегошеньки полуэльф и не знал, про этот город и его нравы.

Потряс криво обритой головой Эдвас и сосредоточился на полурослике, на его словах. Он поднял брови, разглядывая куски мусора.
– Может я скажу странную вещь... – произнёс старший из Неттлов, – Но я боюсь сейчас не лучшее время для правильных поступков. – на брата он старался не смотреть. – Лучше нам выглядеть опасно, чем робко. Потому что ночью, вы сами понимаете что будет...

– А я и не говорил что мы должны напроситься. – бросил Эдвас, со вздохом придерживая за талию Айлинн, чтобы та не грохнулась опасно балансируя на одной ноге. – Наоборот, мы должны привлечь внимание своими действиями, если хотим чтобы с нами считались. Такие люди... я могу ошибаться, но они должны уважать лишь силу и отсуствие раненых у наших противников будет воспринято как мягкотелось. Впрочем, уже двое против, а я и сам сомневаюсь, что все выйдет гладко.

– Я тоже понимаю что рисковано доверять бандитам, – понизив голос сказал Анне Эдвас, – Но боюсь, одной подачкой дело не решиться, Джош вряд ли часто тут бывает чтобы целиком доверять его словам. Мне кажется, мы увязнем в куда больших проблемах, если сразу не переташим на свою сторону самых сильных из здешних. Или не убьём их... – последную фразу он произнёс совсем тихо. На лице у него была написана мрачная решимость, чтобы не случилось он должен был вытащить отсюда брата и всех остальных. Даже если придётся запачкать руки кровью.

– Архгбатор*! – грозно восклицает Харамонус заметив чудовище и в его голосе слышится резонируящая сила. Это было самое страшное ругательство на языке гномов что он знал. Маг уже предчувствовал что ошибся и думал что если поднапряжётся обязательно вспомнит что за жук поедающий металлы им встретился теперь и главное в чем его уязвимость, пока его ученик снова бросается в бой бездумно как дикий варвар. А ведь ему и угрожает наибольшая опасность теперь, стали на рыцаре — поболее всех остальных вместе взятых!
___________
* (гномск) — безбородый дармоед приносящий неудачу всему клану.

– Давай кабель. – приказал на колени рядом с телом распростёртым под картинкой словно подношение богам. Одним движением сдернул маску с Марикона Южанина и пульс проверил, сразу же. Готовый добавить в любой момент оглушения реклуте, если тот очнуться вздумает. Нужно кляп сделать, дробовик временно отложил на землю слева. Раз где-то стреляют, значит не до них с Вэл. Тоже не так плохо.
– Вернемся за ним, – пояснил свои действия напарнице, – Возможно.
Быстро, как мог, разжал зубы и импровизированный кляп запихал. Проще, конечно, было бы добить, но кто знает не выйдет ли простое решение боком?
Обыскал в поисках ремня или шнура какого-нибудь из одежды. Ремень от штанов — идеально бы подошёл.

Перевернул на живот, стал вязать руки. Ногу в колене ему согнул и тоже увязал как пельмень. Так не сбежит, даже если очнется.

Эдвас, когда успокоил напряжённые нервы и понял что опасная ситуация разрядилась сама собой, снова подошёл к оружию предоставленому им для побега – когда заметил что Оуэн не стал брать последную складную дубину как у Томаса. Ей полуэльф и завладел, а прежде чем рюкзак забрала женщина из гильдии, попрощавшись с викенцами, он успел отдать "свой" складной нож брату, заметив что тот совсем не интересовался оружием.

– Спрячь, возможно это спасёт тебе жизнь. – серьёзно сказал он и вздохнул, про себя радуясь что хотя бы Нэйт выжил. Он и раньше это знал, конечно. Долго его самодельное невежество не продержалось в Тот день. Когда их везли в повозке, он узнал голос брата которого ударили древком поддых и у него тут же камень с души свалился. Хотя бы в этой смерти, отныне можно было не винить себя. Да и увидев мельком, на привале, всех остальных из отряда отправленного разобраться с гоблинами тогда, Эдвас не смог сдержать слабой улыбки. "Пусть мы пленники, пусть нас везут неизвестно куда, главное что у нас ещё был шанс..." – так он думал тогда, не зная какие ещё испытания им предстоят. Но вот теперь, направляясь следом за подгоняющей их парой охранников в другое помещение этого странного дома-тюрьмы, он снова вспомнил те свои мысли и уверился что похоже несмотря ни на что был тогда прав.

Так получилось что кабинки для мытья Эдваса и Септа оказались рядом. Пока они были в кабинках и облачались в новые холщовые робы, Эдвас понизив голос высказал то что хотел сказать ещё при той женщине что их спасла:
– Ты сильно изменился Септ... – начал полуэльф, – Наверное мне будет не хватать того брата по ученичеству, что боялся как бы его неудача не испортила нашу облаву на гоблинов. – Эдвас нарочно принялся разглаживать руками робу, пытаясь убрать в ней складки прежде чем надевать, чтобы потянуть немного время и успеть сказать все что хотел.

– Но я хочу предупредить и тебя, это не игра — призвание быть священником. Ты не можешь просто вести себя так будто ты не ты, а умудренный жизнью клирик и поучать других жизни. Ты знаешь, я намного менее талантлив в этом чем ты и это почти единственное что я усвоил. Из того что Учитель.... – тут он оборвал сам себя вздохнув и надевая, наконец, робу через голову, видя как Джош жестом зовет их сесть на лавку, пока он отводит Нэйта на "волосяной эшафот".

– Тот вопрос лишь выглядел дурацким. Я проверял связана ли та женщина с Громвеллом. Мне кажется, это он пытается вытащить нас отсюда. Возможно он и есть тот наниматель... – поспешно закончил Эдвас, перейдя к сути.

– Держись. – только и успел шепнуть Септу старший из Неттлов напоследок, прежде чем настала его очередь стричься.

Потом, когда Джош завёл свою речь, Эдвас кивнул признавая аргументы охранника. К нему полуэльф, если честно, испытывал даже некоторую симпатию. Пусть за деньги, но он собирался помочь им выбраться. В глазах Эдваса это дорого стоило.
– Мы понимаем, – сказал Неттл. – В наших интересах чтобы все прошло хорошо и закончилось как договаривались.
– Вы не против вопроса или двух? – обратился он к тюремщикам, так вежливо как только мог.

– Что будет если мы убьём кого-то, пытаясь не дать слабину? – Эдвас взглянул в сторону остальных и добавил. – И где находятся ворота ведущие в док? Мы плохо разбираемся в лодках... – в конце он криво улыбнулся разводя руками; свободными от кандалов и неимоверно зудящими от шелушащейся после мытья кожи. Отсуствие мыла в тазах с водой было печальным, но теперь уже в какой-то мере обыденным для Эдваса разочарованием. Но даже так, ощущение что он переродился, после виселицы — не покидало оракула, нашептывая ему подспудно, что все и дальше должно идти в гору. Он старался не слушать это робкий голосок оптимизма поднявший голову после дней пыток и допросов.

Снова прищуривается детектив в сторону от куда винтовка дробно стаккато вбивала в ритмы электронной музыки. Только и делает сегодня, что прищуривает глаза и прислушивается. Ну ещё бьёт головой в пах, иногда.

Принял увесистый дробовик, через голову надел патроны на грудь – без вопросов. Действительно тяжёлая игрушка. Осмотрел его. Темно, конечно, но все же оружие в руках стоит понимать. Это ясно.

Тут подруга Вэл ошарашивает до раззинутого рта. Что?! Моргает Йон, удивленно ощупывает упаковку по иероглифам разыскивая номер партии. И только спустя пару мгновений понимает детектив. Теперь уже не важно откуда такая "контрабанда" в руках уличных бандитос. Не слишком важно. Закрыв рот, выдыхает. Снова разум успокатвая дыханием.

– Этого знаешь, как он? Без башки и на сканке? – ногой оглушенного врага пихает, Вэл вопрос задавая. Взгляд серьёзный. – Есть близко места где не ходят?

– Он прав, – пихнул брата в бок кулаком Эдвас, подйдя и добавил чуть тише: – Не лезь на рожон...

– Мои извинения за тот глупый вопрос, уважаемый член Гильдии. – слегка поклонился женщине полуэльф. Вместе с тем сдерживаясь, чтобы не обратиться к Септу с ответом, тот уже переключился на наемницу со своим вопросом. Оуэн, вступивший в разговор только в этот момент, был тоже прав по своему. Всему свое время и место. Не стоит тратить время сейчас на обсуждение чего-то не жизненно важного. Но потом вежливая улыбка на лице Эдваса повыцвела и он нервно глянул на как всегда пугаюше спокойного Оуэна.

Эта его невозмутимость иногда пугала его сильнее чем пресловутая тень, которой страшились самые младшие из деревенских детей поголовно. Эдвас даже слышал про сочиненую кем-то сказку о том что непослушных детей ночью в Виккене забирает и ест тень приемыша Джеральдины.

Эдвас занервничал когда задумался что лично он станет делать, если Оуэна сейчас просто решат прикончить. От этого он сразу же стал терять нить беседы, что заставило его ещё больше занервничать бегая глазами по лицам окружающих в попытке поймать контекст происходящего через чужие эмоции. В конце концов ему пришлось заставить себя выдохнуть и закрыть на пару мгновений глаза, чтобы успокоить взбаламученный разум.

Только так он мог удержаться на краю и продолжить понимать что происходит. Что было жизненно-важно. Проклятье было пожалуй одним из центральных факторов формирования у него спокойного и взвешенного характера. Без спокойствия он просто превращался в глухо-немого изгоя. Перспектива неприятная.

Нос левой рукой потёр. Один впереди. Патруль. Не успел план придумать как Вэл уже выскочила, свой план реализуя. Вздохнул глубоко нашаривая на поясе свободной рукой портативный свой шокер высокой мощности, полуразряжённый. Лучшее что есть.

На картину на стенке только взгляд скосил и снова замер. Весь напружиненный.
Терпеливо ожидая — дыхание затаил.
Заметил дробовик в руках у патрульного "рапидо". Верно, тут нужен шокер.
Выдернул из чехла аккуратно. Куда лучше удар нанести примерился.

Не прыгнул на отвлеченного врага с удавкой, как наверно рассчитывала Валенсия. Скользнул плавно вдоль стенки, от тени отделяясь. В последний момент перед контактом с шеей активатор прожимая, выполнил быстрый хлесткий выпад с левой, замыкаемый треском разряда. И тут же, без паузы, разворот вдоль ноги на полкопуса назад, чтобы следующий взмах правой лучше скорость набрал. Цель — захлестнуть ствол дробовика шнуром кабеля. Контроль оружия, на случай рефлекторного выстрела.

По соображению Йона шокер должен вырубить парня надёжно, в отличии от удавки на шею. Но это пока лишь рабочая гипотиза, под маской не видно насколько аргументирован этот доверчивый боевик клещей. Контакт планов с реальностью вещь совершенно непредсказуемая...

Кивает детектив Йон, дисциплины ноль целых несколько десятых в подчиненном фиксируя. Чего и стоило ждать. Округа укутанная ночной тьмой заставляет чуть щуриться после прижатия к стенки спины, крик женщины вдалеке настраивает на серьёзный лад — держит напряжение. Куда уж серьёзней и так. Фыркает негромко, чтобы показать Вэл что слышал. Руками на ощупь кабель через шею перекинутый снимает. Следом двигается стараясь не шуметь, под ноги посматривая. Сосредоточен.

Кабель питания для оргтехники - в полтора метра, толстый, с набалдашниками универсальных разъемов-​розеток на обоих концах. Складывает пополам, и ещё раз перегибает. Набалдашники разъёмов у коленей качаются — руки словно удавку держат, но это не удавка. Готов показать Вэл обещанную чуть раньше "штуку", при первой же встрече с врагом в подходящей дистанции. Патронов не так много, все же.

Вроде не совсем мозги у Вэл съехали. В целом понятно почему не убила сразу, хотела отыграться за свои проблемы. Хоть на ком-то выместить боль ненужного мелкого человека. Почувствовать себя хоть раз не неудачником, а победителем. Тем кто диктует правила жизни и смерти. Знакомый и простой мотив. Можно с ним работать.

Вслушался в описание Мозаичного Пророка, кивнул ощущая легкий укол узнавания. Смутный отблеск стертых воспоминаний. Знакомое что-то в океане неопределенности. Можно значит память вернуть, не все там потеряно по настоящему.

– Опасный тип. – согласился. – Ноосферой манипулирует и доступ к хорошему оружию имеет. Но пока нам не до него, чёрт бы с ним.
Дверь прикрыл обратно, чтобы поговорить спокойно. Без подспудной возможности выдать себя бандитосам.

Хотел сказать просто — что уверен. Но остановился задумался. Ещё раз взвешивая, не само решение. Оно принято. Задумался почему уверен что бежать через окно не правильно и даже опасно пожалуй. Тоже не понятно как вот это выразить, чтобы Вэл поняла. Интуиция? Чутьё опытного басуры сигналит что тут подвох. Что-то вроде того. Странной своей логикой Йон ощущал что было бы страшной ошибкой сейчас сбежать, наверное потому что настоящая опасность это не те самые упоротые сканком десять-пятнадцать уличных фанатиков, а то самое — непонятно что, отключающее память у людей выборочно. Один раз его стёрли, кто сказал что по дороге ещё раз не приложит? За рулем? В перестрелке. И не сказать что совсем в чутье дело, торчат зацепки то тут, то там. Намеки подсознание улавливает лучше. Подумал немного.

– Прятаться в одиночку легче, но выживать лучше небольшим отрядом. А не вдвоём, верно? Никто не знает точно, как ситуация с этим Аманесером повернется. Вполне может быть что мы уже так всей планетой вляпались, что даже сбежать не особо поможет. Карма. От себя не сбежать.

– Мое решение простое: сейчас пока есть возможность — перехватим инициативу и соберем отряд из тех кому память потерли. А дальше уже и отступить можно, отступать никогда не поздно. Всегда есть путь. Знаю, возможно моих уже прикончили. Не важно. Значит оружием обзаведемся лишним, потом надежным людям отдадим. Тебе Вэл пачкаться особо не надо, держись за мной и будь на подхвате — твою помощь я не забуду. Не будь я Ионгзенг Шу.

– Показывай где там дробилка ваша, там явно народу немного. С них начнем и трупы заодно пересчитаем. – кивнул, размеренно так. Высказался и легче стало. Самому яснее как и для чего он так торопиться в перестрелку. Хорошо иметь собеседника все же.

Фыркнул, через нос. Конечно, пароль! Осмотрел картинку. Не стал спешить. Подписи пробежал взглядом. Ничего не ясно, но интересно. Ещё как. Времени нет, криво улыбнулся Мизару. И тут же оповещение пробежало по экрану, красным моргая. Сквозь зубы вздохнул. Ну конечно.

– Лезть на всех сразу не станем. – спокойно сказал в очередной раз взвешивая в руке коммуникатор, раздумий полный. – Посмотреть надо. Может не я один везучий....

– Где мой револьвер ты не знаешь, верно? А вообще оружие где тут есть? – уточнил, снова прожимая на гаджете надпись-логотип. Заряд придётся экономить. Да и опасно, может выдать звуком. Убедился что выключается и убрать собрался на место, в карман. На кольцо на руке взглянул мельком. Только сейчас заметил.

– Что за этой дверью? Широкие помещения есть?

– Нужно спешить, раз время дорого. Наши приоритеты: оружие, незаметность и спасение союзников. – подобрался весь, инструктируя Вэл.
Головой кивнул к двери подступая, аккуратно обходя кресла перевернутые. Стилет в руке крутанул. Стиль мягкой руки значит? Что-то старое и имперское. Примерно вспомнил для чего и как. Осталось опробовать. Дробилка так и работает. Почему так долго?

Эдвас открыл было рот чтобы сказать "тут где-то был", но оглянувшись не нашёл полурослика и вынужденно прикусил язык. Не было тут его. И непонятно когда пропал даже, вроде все время позади шёл. Исчез Кеннет, может сбежал. Может и лучше так. Одному-то куда легче спрятаться.

Посмотрел на остальных, на Молчуна. Руками развел только признавая что не заметил куда делся один из его отряда. Почему-то стало стыдно. Вроде не должно было, Кеннет взрослый парень и сам решает что делать. Но вдруг он по дороге сюда попал в ловушку и никто ему не помог? "Брось, это Кеннет-то в беде? Такого не бывает. " – отогнал непрошенные мысли полуэльф и подумал что пойди с ними Септ, он бы наверное заметил пропажу раньше. Вон как после боя даже успел его по плечу похлопать, сказать что-то утешительное. Эдвас тогда только и мог что кивнуть. Действительно врожденный талант к служению Милосердной Матушке. Не каждому дано.

Взглянул на Айлинн в страшном размазанном макияже проступающую решимость заметил, криво улыбнулся. Тоже наверное как он. Играет в героя, потому что иначе только ужас бы там был. А с ужасом на таком страшном, опустошённом лице на смертельный бой идти плохо. Вот странно как искаженная пережитым красота нагоняет на него мрак. Кровавые волосы, бледная маска лица в потеках туши словно боевая раскраска дикаря и воспаленные глаза, не сияющие как обычно – лихорадочно блестящие. Холод по шее, едва ли ни мороз. И это Анна, которая вечно как пчела: суетилась, жужжала, сияла. Но решительный взгляд и уже лучше, не так страшно. Что-то от прежней. А сам он? Тоже наверное теперь другой. Где там его непробиваемое спокойствие?
– Подожди лучше серьёзных ран... – все что и смог из себя выдавить в итоге в ответ на слова Айлинн про лечебную магию. Он и сам экономил силы на случай если нужно будет спасать от врат на тот свет кого-то. И случай этот не за горами, главное чтобы хватило сил на столько сколько надо.

– Тогда идём? – нетерпеливо заявил — не имея сил ничего добавить к плану предложенному Джо, выдохся как-то. – Пока они сюда подкрепления шлют мы уже у кузни будем.

Задумался. Саке. Дождь. Бар в подвале? Смутное что-то такое мелькает в ответ на слова "Генерал Эмиральдо", был там похоже. Сходиться вроде легенда.

– Не помню, – легко сознался. – Стерли тут немного. Как вот смогли?! – тоже риторический вопрос выдал, пальцем по виску постучав. Вздохнул успокаивая гнев в груди закипающий. Вэл свою историю излагает, а будто не свою – его будто. Просто так в дождь саке глушить детектив позывов не чувствовал, тоже наверное что-то было. Припирало. Но не деньги, иначе бы выбрал чего попроще вместо саке. Успокоился и подумал. Вот нормально так задумался. В ладони пластину мутного пластика разглядывая. К значку попробовал приложить коммуникатор, может служебный – пикнет и включиться? Ага.

"Сразу надо было резать" , "я тут был не один", "звук включенной дробилки" – сложил вместе. Нужно поспешить, возможно кто-то из его напарников ещё жив. Такой вывод напрашивался. А ещё один наклевывался — почему не убили сразу, когда револьвер у него забирали? Не сумели или не хотели следов оставить? Может не все там сильно гладко с их планом восхода. Хорошо бы.

– Включайся, – к лицу поднёс и попросил своего Мизару. Вздохнул, чувствуя себя полным идиотом. Валенсию, краем глаза фиксируя. Не выпуская из поля зрения движений. Ну разоткровенничалась она, ну знакомая – пусть. Ну и что? Пожалеет то в итоге в первую очередь себя. Каждый сам учит этот волчий закон. Прежде всего выжить – остальное уже отдельно.

– Ты готовить -то хоть умеешь, Вэл? – после молчания спросил, закидывая удочку. – Думаю нанять тебя, раз такая карма между нами. С бандой я, наверное, погорячился, но выбираться из этого дерьма нужно. Или потонем. Вместе ко дну пойдём...

– Новый мир. Восход. – ухватил суть Йон и недоверчиво скривил губы в ухмылку. Сложно поверить. Но что-​то в этом есть. Стилет имперский, потеря памяти, знаки на куртках – они все вместе выглядят чуждо. В мозаике фактов не хватает кусков, но картина пока ровно складывается.
– Я тут был не один... – сделал выводы, анализируя слова пленного. Дробилка. Какая-​то фабрика?

– Может самое время завести свою собственную банду, с го и гейшами? – задумался вслух не обращая внимания на постоянные насмешки и нелепые предложения побитой женщины, хиспанки видимо. Пошутил полусерьёзно. Если все правда и планета полностью стёрта как его память — тонет теперь в анархии. Что ещё делать? Ерунда. Верить на слово клещу...

– Хочешь в мою банду? Твоим напинаем, увидишь. Поднимешься. – сделал контрпредложение и размял шею поднимаясь на ноги. Стилет в руках крутанул – удобный чертяка. Жаль, конечно, не пистолет. Но что есть. А сам внимательно за реакцией следит, будет ли колебаться. Пусть на голове маска, но тело невербально реагирует. У всех. Его, вроде, так учили. Или сам как-то понял. Теперь везде неопределенность.

Наклонился, сетевой провод – которым его связывали – поднял. Растянул слегка проверяя не испортил ли. Стилет из рук не выпустил, пальцем к рукоятке прижал штекер. Может пригодиться. И стилет, и провод. Накинул на шею, чтобы руку освободить. Надо ещё кое чего проверить.

– Кстати, не познакомились же ещё. Ионгзенг, можешь звать меня. А тебя? – улыбнулся спокойно, вытаскивая коммуникатор.
Надо посветить и проверить заряд. Может даст пинка памяти.

Отдернул руку от спины Молчуна, которого до того лечил Эдвас магией — как самого окровавленного из своих. Все они теперь, наверное, свои. Словно сироты из приюта Викена. Мысленно парень родных уже похоронил, но ещё не смирился с потерей.

Отдернул руку и пошатнулся — за копьё держась, оглядываясь кругом. Всюду кровь, свежая. Парящая. Труп Беллы прямо под ногами, справа. Голова распалась и кость белеет на красном. Снова полуэльфа замутило и он словно пьяный закачал головой. Когда шагал вперед, следом за спиной рвущегося в бой Томаса, не замечал. Кто-то сзади кричит, непонятно. Враг – окруженный тоже кричит, ещё бормочет. Тарабанщина. Не понять ни слова. Проклятье!

Снова коснулся двумя пальцами спины парня впереди, нарисовав прежде в воздухе круг. Молитва об божественном руководстве, на абиссале звучала странно – чужеродно. За язык цеплялась. Но работала, а это сейчас главное. Томас сможет отомстить. Самому подойти и ударить копьём не вышло. Руки дрожали, ноги вело. Как бы не зарубили его прежде самого.

Нэйт где-то позади, враги вроде бегут. Почти победа? Горькая, как пепел на зубах. На лице Эдваса написано мучение, хоть и затянулась его рана на плече незримыми усилиями Септа. Пылающая деревня впереди, перед глазами.

За что Милосердная Матушка?
За что это нам?!

– Изыди, гадина. – брызгает слюной пополам с кровью Берхотио. Хрипло дыша. В глазах лопнули капилляры, красные. Как весь он. В крови с ног до головы. На последнем издыхании. Жилиться ударить ещё раз... Стекленеют глаза, в них заглянула Смерть.

Слезы сморгнув, от боли выступившие, стул схватил как смог сзади. Ноги упер в пол, чтобы не полететь следом за врагом. Встать попробовал, удержаться на своих двоих заодно. Затем огляделся: нет ли рядом ещё одного противника в полумраке скрытого? Потом кинул взгляд себе на ноги; чем там его привязали? Сзади должно быть что-то вроде этого.

Снова быстрый взгляд кругом — нет ли острого куска металла рядом, чтобы освободить себе руки? Краем глаз все время за бандиткой, болью скрюченной, следил. Почему-то не верил что способен вывести из строя, вот так. Не интуиция даже, уверенность. Она — Клещ. Те не отпускают, пока не сдохнут. Такая ассоциация. Может ложная...

– Я... – прищурился не зная что сказать дальше, руки за спиной напряглись, пробуя путы на прочность.
Не испугался, ошеломлен тем что не помнит своего имени.

Взгляд чуть блуждает. Клещи. Он в плену?

Некогда даже думать, шокер искрящий подсказывает дальнейший ход "разговора".
Дискуссия на уличном языке. Музыка?
Глубокий вздох.

Зелье пробежало горячей искрой по пищеводу, когда склянка находится и Берхотио отрывисто сплевывает пробку. Демоны над ним скалятся, но теперь он в порядке. Если ему позволят встать на ноги. На ногу.

Кинжалы в ручках опускаются почти синхронно, но отшельник выхватывает свой собственый нож. Он похож на оружие врага, ржавая железяка. Не естественная бодрость дает Берхотио последний запал

  Молчавший до последнего Эдвас, наклонившись прошептал брату, совершенно забыв что тот его даже не понимает теперь: "..." . Шипение и резкие гласные походили на змеиный язык, взывавший ко всем скользким гадам в округе. Полуэльф готовился морально к тому что нужно было сделать дальше и словно сами собой проносились в его сознании перипетии обратного пути в охваченный бедой Викен.

Известие про то, что кто-то считает учителя Громвелла еретиком, пересказанное ему Нэйтом и подтвержденное разорванной кем-то запиской — мягко говоря огорошило тогда полуэльфа. Он пораженно качал головой и не находил слов, чтобы передать всю нелепость этих обвинений. Серьёзных, между прочем, обвинений. Матерь Милосердная никогда не поощряла в своих верующих отступления от канонов и наказывала за чертой жизни слишком своевольных, но надо сказать раньше Эдвасу и в голову не приходило, что этот аспект веры можно применить и к самим верующим. Ведь есть не только нормы общества что следует почитать, но и традиции служения самой богине. Этот новый взгляд на казалось бы привычную вещь несколько пугал и вызвал какое-то странное ощущение неправильности происходящего. Насупившийся полуэльф хотел было обсудить все это непотребство с Септом и даже открыл было рот, но не смог тогда произнести ни слова. Правда, в этот раз, проклятье винить было не в чем: Эдвас, следом за остальными, в тот момент заметил жирный столб дыма над далеким домом. Сердце забилось набатом и следуя порыву остальных, старший из братьев Неттлов, тоже изо всех сил поспешил туда. Ведомый одной лишь простой мыслью – увидеть своими глазами. Убедиться что приемные родители живы.

Но путь был относительно долог или немилосердно короток? Чем дальше, тем больше остывал первый запал эмоций ослепивших Эдваса, его теперь словно бросило в холодную зиму от собственных мыслей. Ему вспомнилось как он сегодня проснулся от кошмара весь в поту, с ходящей ходуном грудью — он свалился со своей кровати на ледяной пол. Сам этот вещий кошмар, начинавшийся как удивительное погружение в картины ушедшего учителя, заставил его тогда замереть с широко открытыми глазами и с дрожью перебирать в уме все посетившие его образы, один за другим. Сияющий свет и коса в руке. Обжигающее болью пламя уничтожающее нечестивые создания в том аду. Никто не останется безнаказанным за чудовищное осквернение. Свет должен победить! Рай должен быть восстановлен - любой ценой... Он ещё тогда не мог понять свои сомнения в последний момент перед пробуждением. Теперь же, на пути домой, все вдруг стало ясно. Он еретик, вслед за учителем, для кого-то и он еретик. Эта мысль холодила его душу словно ушат ледяной воды попавший за шиворот. Комната у Эдваса небольшая, но отдельная и где-то даже уединённая. Раньше тут жил Нэйт, но после того как он стал чудить, родители переселили его ближе к себе — чтобы всегда был под присмотром. Тогда, утром Эдвас даже был рад что они больше не соседи как в детстве и брат не видит его таким. Перепуганным? Озадаченным? Смущенным своей реакцией и тем насколько он отличался от обычного, спокойного себя. Полуэльф встал на ноги — обтерся простынёй, оделся и как ни в чем не бывало пошёл завтракать, едва лишь смог совладать со своим проклятьем. Давно уже он не спал так много и все не забыли пошутить над внезапно заделавшегося Нэйтом Эдваса. Но даже во время еды с братом и Аделаидой(отец уже успел уйти в часовню спозаранку), ему ещё чуть мерещились отголоски обжигающей боли в груди или отзывались эхом слова звучавшие в его голове под конец. Но главное, то что он и сам не осознавал до этого момента — легкое сомнение. В послании было сомнение, тогда Эдвас принял его за свои собственные эмоции насчёт сна. Но это тоже было частью видения, будто богиня сомневалась праведник ли он. Или грешник? Или не он — весь Викен.

Нельзя сказать что по пути назад полуэльф предвидел ту резню и ужас что предстали перед ними, едва ребята поднялись на последний пригорок, откуда открывался вид на объятую племенем и лязгом стали деревню. Но бледное лицо Эдваса поддерживающего под локоть Анну почти не изменилось, лишь немного осунулось. Он был почти готов это все увидеть, словно отражение вспомненного им сна. Ужасные видения упали в пруд его разума и погрузились на дно не вызывая волн, но ещё больше подпитывая леденящий холод охвативший его душу. В этот холоде гасли чувства и даже ярость перерождалась из огненной в ледяную. В холодную решительность отомстить. Не доброе предчувствие терзавшее его всю дорогу набирало силу и обретало краски. Вот его наполовину старый дом горит. Вот убитая мама, которую он не мог так назвать ни разу как ни старался. Вот задохнувшийся в пожаре отец, неподвижный и прикрывший лицо руками. Вот раздавленный ударом огромной палицы огра брат... нет, вот же он — идёт спотыкаясь с ним рядом. Все это лишь его страхи вылезшие наружу. Это не правда. Может быть не все правда...

Они все словно ведомые на заклание овцы шли к охваченной резней деревню, а Эдвас все вспоминал сегодняшнее тихое утро и не мог оторваться от встававших перед глазами картинами мирной жизни. Ему теперь казалось что прошли долгие годы с того момента как к ним прибежал совсем ещё мелкий Ангус Беарнс и передал записку от Дикого Грога. Он сам тогда уже убедил себя что ночным кошмарам лучше оставаться там где и положено — в темноте ночи, среди воя полночного ветра. Потому он рассудительно кивнул прочитав записку и наградил гонца куском припрятанного от завтрака пряника, а сам поспешил в свою комнату окрикивая на ходу Нэйта который наверное опять валял дурака, чтобы проверить свой походный рюкзак и заложить в него еды на пару дней вперед. Собирать в него походный скарб Эдвас начал ещё в тот день, когда узнал что отец Громвелл собирался уходить. Утром он верил что ему выдалась хорошая возможность отрепетировать свой собственный уход. Он тогда снял со стены свое единственное оружие — копьё, которое единственное было достаточно простое для его рук, как безжалостно и, увы, справедливо припечатала его десятью годами раньше Джозефина. Понимая что этого недостаточно чтобы защитить себя в путешествии, Эдвас так же скопил денег на броню — лучшую что он смог достать в деревне, подрабатывая то тут, то там по мелочи. Копьё-то ему подарил отец, причём с долгим и красноречивым напутствием что оно должен стать скорее дорожным посохом, чем пьющим кровь инструментом. Теперь казалось что сама судьба смеялась над их с отцом наивностью! Ведь он и сам верил что все будет так как сказал главный священник прихода. Копьё все ещё было для него посохом, но теперь Эдвас жалел что не попал тогда в гоблина и не убил его. Может это бы достаточно закалило его, чтобы пойти и отомстить прямо сейчас.

Солдаты говорившие о них впереди заставили ученика Громвелла вздрогнуть и замедлиться. Но брат не обращал внимания на его осторожные жесты. Все они подошли к мостику и лишь тогда замерли, задыхаясь от жгучей боли в легких. От сводящей мышцы ног усталости. Эдвас погруженный в воспоминания и мысли не заметил даже когда он успел так устать. Словно это все происходило не с ним.

Остальные были не лучше.
Даже Белла тяжело дышала, высунув розовый язык набок.

"Это плохо, очень плохо" — понял Эдвас чувствуя как снова сжимается у него в груди невидимая пружина и как слова указавшего на них странным мечом рыцаря постепенно превращаться для него в тарабарщину. Но и дураку было ясно что означает этот жест. Бросайте оружие или умрете. Запах дыма щекотал ноздри и солнечный свет казалось померк в этот момент. Эдвас ухватился за плечо брата, не давая тому сделать какую-нибудь глупость. Может быть это было лишь оправданием и по-настоящему полуэльф пытался доподлинно проверить что тот Нэйт что сейчас размазывал по лицу сопли был настоящим. А не тот, которого раздавило страшным ударом в его воображении. Или может быть посеревшему Эдвасу нужна была опора, чтобы удержаться на ногах и не рухнуть на колени. Он сжал губы в тонкую линию и порывисто вздохнув пообещал сам себе, что если даже он сам не спасется сегодня, хотя бы брат переживет этот день.

Теперь оставалось понять как этого добиться. Арбалеты в руках у солдат вызвали болезненные воспоминания об смерти мистера Беарнса. Нужно было создать защиту от стрел для него, Эдвас знал что делать. Но этого было мало — его магия лишь немного размывала фигуру, нужно было заставить врагов прежде промахнуться. Взводить арбалет долго. Нэйт успеет достаточно удалиться, чтобы никто из убийц не сделал прицельный выстрел. Решено.

  "Предупредив" брата, Эдвас сделал вид что обращается к врагу, краем глаза заметив как тянет из петли топор Молчун и кричит что-то сбоку Айлинн.

  – ... – он говорил на абиссале, но не мог ничего с этим поделать — лишь надеяться, что даже такая, искаженная, формула этого древнего воззвания сработает и враги замешкаться пытаясь разораться что именно он говорит. Сердце билось быстро-быстро, каждую секунду ожидая хищных щелчков арбалетов. Лунная Богиня должна была дать ему силу, он умел правильно звать её силы. Она всегда ему покровительствовала.

– Хах, – выдохнул Эдвас, утёр пот со лба. Несмотря на то что в его схватке никто ни смог попасть по врагу оружием — даже гоблин, адреналин заставил его как следует понервничать и помахать копьём.

– – обратился он к собаке, которую едва не задел своим выпадом в начале, на все том же рычаще-шипящем языке. Потом взглянул на стоявшую рядом Айлинн с обнажённой рапирой в руке.

Не зная что сказать, и стоит ли что-то сейчас говорить, он просто легонько похлопал девушку по острому плечу и криво улыбнулся. Но вдруг переменился в лице, стрельнул глазами в сторону где все ещё валялся труп зарубленного Оуэнем или Молчуном гоблина. Дальше.

– – едва слышно прошептал он и бросился туда, вперёд. Где он больше не видел вихрястой головы брата. Отвлёкся на секунду и вот пожалуйста. Даже не смея представить какие могли быть последствия у его небрежности. "Почему я не побежал сразу к ним?!" – укорял себя Эдвас, на ходу вглядываясь в тела на земле и перебарывая тошноту от запаха свежей крови зависшего в воздухе. С тем гоблином прекрасно справилась бы и собака, если бы он только ей не мешал. Трупа брата нигде не было. Что это значит? Голова отказывалась соображать.

После пары глотков вина Эдвас приободрился и вроде как забыл про свой промах. По крайней мере не хандрил больше. Хотя может тут сыграло почти единодушное решение всех идти гонять гоблинов и он, как и Айлинн, зарядился этой маленькой победой.

Когда стало ясно что гоблины никуда не делись и скоро отряд их настигнет, Эдвас приостановился и прижав плечом к шее оружие засунул освободившуюся руку в небольшой мешочек на поясе, там он хранил камушки для пращи. Вытащив горсть, он выбрал несколько более ровных чем остальные и ссыпал остаток обратно.

Это был волшебный трюк, которому он научился недавно. Три камня остались лежать на ладони, которую он прикрыл сверху второй рукой. Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться на золотистые лучи солнца с голубых небес, и начал что-то шептать поднеся руки себе ко рту, потом коснулся руками кармана скрытого под доспехом и у него между ладоней на миг — вспыхнуло серебром. Камни остались такими же ровными как были, только тонкие древовидные узоры теперь покрывали их целиком, бросишь такой — он взорвётся облачком каменных осколков. Потому Эдвас был с ними особенно аккуратен — боясь уронить ненароком, он убрал их в специальный чехольчик из кожи, сбоку от мешка для снарядов, и поспешил догнать отряд. Это будут его козыри в предстящем сражении. У остальных наверно тоже что-то есть...

В дальнейшем полуэльф вёл себя тихо и старался особенно не шуметь припасами, собранными в поход в объёмном мешке у него за спиной, когда стало ясно, по легкому запаху дыма в воздухе и мусору под ногами, что територия гоблинов совсем рядом.

Едва впереди заметили дозорных, Эдвас осторожно снял с плеч давно натиравший плечи и давящий в спину рюкзак. Так что возвращение их барда он встретил широкой улыбкой, без мешка стало так легко – словно груз с души снял. Но потом, успокоившись, Эдвас кивнул и нахмурился решительно сжимая копье в руке.

– Возможно дальше на тропе ловушка, – шёпотом сказал он, так как тоже мельком видел гоблинов через кустарник. Слишком беспечно они выглядели. Да и вообще хлипко, странно было думать об этих уродливых малышах как об реальной угрозе. Но это было необходимо, иначе любая ошибка дорого обойдётся. Может быть не ему, но кому-то из тех кто с ним рядом.

Эдвас сосредоточился выступая вперёд остальных. Его копьё должно было держать врага на расстоянии. По крайней мере так было в теории, которой его учила Джозефина.

Путешествие на собственной лодке, или на взятой в аренду как в этом конкретном случае, имеет свои преимущества. Толанд отлично это знал, как и его пёс что посоветовал ему так поступить. Но теперь в голове мнимого волшебника появились мыли о количестве недостатков скрывающихся в подобном преимуществе как острые скалы под морской толщей. Толанд смотрел на медленно уходящую ко дну лодку которую он с большим трудом довел до цели своего путешествия сквозь непогоду и опасные подводные течения заканчивающиеся острыми скалами рифов. Ему пришлось даже сменить один раз форму чтобы освободить лодку капитально засевшую на островке из песка. Но в итоге с большим трудом они доплыли, хоть их лодка и не пережила этого путешествия. Невольно Толанду подумалось о том насколько сложно, должно быть, было жить этим хрупким людям на самом деле.

След дварфа владеющего заинтересовавшим драконов артефактом вела на этот небольшой островок. Он назывался Торн и был в основном пустынным и песчаным, если не считать крепости возвышавшейся на западной оконечности и причала с парой бараков неподалеку от того места где волшебник со своей верной "собакой" сумели высадиться.

– Могло быть и хуже... – передал телепатическое сообщение пёс и посмотрел на тебя своими умными глазами. Что делать дальше, вот вопрос который волновал мага теперь. Похоже его прибытие на остров осталось не замечено местными обитателями. Стоит ли найти их и поздороваться с ними или же стоит оставаться пока в тени и понаблюдать что тут происходит? Толанд слышал перед отъездом из Флана что тут случились какие-то проблемы с маяком. Сейчас глядя на оборудованный на башне крепости маяк, волшебник был уверен что слухи не врали — маяк все ещё не работал, не смотря на то что на остров раньше него высадились авантюристы которые должны были разобраться с этой проблемой.

– Не пойдёт Грог сейчас сюда. Он хозяев гоблинов караулит, вместе с остальными бойцами. Как нам и сказал утром, чтобы нападение на деревню не проворонить. На тот случай, если гоблины лишь отвлекают нас... – вступил в разговор Эдвас, обстоятельный в своей речи и в желании снизить посредством её накал страстей, а до того присутствующий в разорённом лагере лишь бледной и молчаливой тенью. Вмешиваться раньше ему, к счастью, не пришлось, Айлинн успела вовремя встать между драчунами. – Он нас на смех поднимет и остальные в деревне, тоже. С такими новостями.

– Я не спорю Оуэн, это все довольно подозрительно. Но никаких доказательств у нас нет, одни лишь беспочвенные и скоропалительные выводы. Вот, например, ответь на вопрос: С чего ты решил что тот человек ушёл из лагеря сегодня, да ещё и увидев нас? Дождя уже неделю почти не было, следы легко бы сохранились. Никаких признаков что угли в кострище жгли недавно, я тоже не вижу. Скорее всего и гоблин не так ужасно пах, пока тут кто-то жил. Каким бы безжалостным ты ни был, обедать рядом с таким "оберегом"... не думаю что это возможно. – на этом месте Эдваса ощутимо передёрнуло.

– Вместо продолжения споров, я предлагаю всем нам успокоиться. – тут он почему-то строго посмотрел на брата, – И поспешить скорее разобраться с гоблинами, до них похоже тут недалеко идти. Низины – их излюбленные места, по словам Грога.

Пугнем их, поставим ловушки что он мне отдал и сразу идём назад. Все вместе. Тогда и Грог нашим словам лучше поверит, да дело уже будет сделанно.

– Задержимся ещё на пару дней, такие дела. Надо б запастись на дорогу провиантом и всякой всячиной вроде смолы с веревками. – ловко соврал Нэдгор, жадно хватая свою кружку со стола и морщась когда задел резаный палец .Отправляя первый, самый важный, глоток в пересохшее от возмущения ценами на подержанные шлюпы горло он довольно сузил глаза в щелочки. На самом деле было ещё не решено выйдут ли они с завтрашним приливом в море, следом за "Облезлой обезьяной", или же нет. Но никогда не вредно пустить немного отвлекающего дыма конкурентам в глаза. А то что тут все их конкуренты, в этом Нэдгор не сомневался ни капли. Вы только гляньте на их наглые рожи! Видно же что своего не упустят, как этот чёртов губернатор Рэдбоун. Содрал такую цену и отказался скинуть даже дублон.

– Выпьем за неизбежный успех нашего дела! – важно провозгласил тост худой и растрепанный Нэдгор, оторвавшись от кружки и поднимая её к верху над столом. – Потому как провал мы себе не можем позволить, такие дела, братцы... – чуть тише закончил он с улыбкой праведника и осторожно поправил черную наглазную повязку так, чтобы немного видеть стол Спотсвуда. Их главным конкурентам, он уделял много внимания и не забывал поворачиваться в их сторону то одним, то другим ухом. На пьянке оно всякое бывает, могут и сболтнуть чего лишнее. Упускать такую возможность было бы совершенно не с руки.

Ошеломленный столь внезапным появлением Картера с потолка, отшельник, как мог прижался спиной к стене, уступая дорогу и даже пропустил мимо ушей брошенное походя ему оскорбление. Он едва не нажал на спусковую скобу арбалета сейчас, от удивления и ужаса! Теперь он смотрел в сторону потолка с каким-то затяжным страхом, словно и дальше оттуда, на каждом шаге, будут падать злые матерящиеся бандиты, едва он пройдёт чуть дальше в туннель.

Берхотио все равно поспешил вперёд и только одна мысль заставляла его двигать ногами. Там впереди не было: странной музыки, странных ипарений и растекшегося вокруг мраморной колонны целого подземного озера липкой смолы. Все вместе это будило в нём какое-то инстинктивное отвращение, хотя по отдельности он был почти к каждому из аспектов обстановки равнодушен. Было что-то в прошлом, когда он скитался в Долине Несчастной Нежити много лет назад, что ворочалось теперь в нём, в глубоко забытой памяти тех мучительных дней.

Может это была пресловутая жажда жизни, которая отвергала все странное как опасность? Берхотио и сам не знал, более того не хотел знать. Не хотел вспоминать.

Эдвас с братом и Септом не пошёл, вместо этого только жестом этим двоим показал чтобы поспешили, потому что думал что Дикий Грог прав — с таким настроем можно и несколько дней подряд на "войну с гоблинами" собираться. По логике оно, конечно, надо было самому пойти следом и поторопить их, но полуэльф считал что приёмный отец сам с этим справиться, да получше его. Ещё и мозги им на место вправит.

Да и другое соображение у него было на уме, только вот как подступиться к нему? Чёрт его знает, даже с чего и начать. Но нельзя же такую удобную возможность терять, как-нибудь издалека надо попробовать что ли зайти...

– Так что, Томас, справишься с Беллой то? Кроме тебя, как видишь, некому особо... – кашлянув для затравки, обратился Эдвас к незаметно оттёртому в сторону Барнсу, Грог вроде бы и на вопрос его забыл ответить – отвлекся. А ведь ему, как самому взрослому, быть бы среди всех них главным, только вот характер уж больно не людимый. Да и сам не рвётся на первые роли, похоже. Не зря видно его молчуном то в деревне зовут.

Этого отшельник совсем не ожидал, он отпрянул от входа и задохнулся от резкого запаха ударившего в нос. Подумал и закрыл дверь обратно. Слишком жуткое это было зрелище. Спасти их? Берхотио не считал себя способным на это, да и было ли вообще спасение по эту сторону решётки? Мир уже давно умер и начал гнить.

Теперь арбалет в руках не придавал ему уверенности как раньше. Он казался мелким. Вон сколько людей и каждый наверное считал себя кем-то значимым.
– Со мной такого не случится. – напомнил сам себе старик и поспешил в сторону лестницы, сам не понимая зачем спешит. Может чтобы не быть больше наединие с таким чудовищным местом как Проклятое Логово.

Сосредоточенно молчавший и размышлявший что сказать Эдвас Неттл, взглянул на Кеннета и произнёс обращаясь ко всем остальным:
– Я не верю что у Нэйта хватило бы сил чтобы внушить сразу двоим свой сон... он не настолько могущественный чародей. Скорее это все... – тут он замолчал, словно сам не зная как продолжить дальше, как ему облечь свои смутные сомнения в слова. Ещё он чувствовал что его брат, как всегда, умеет создать проблемы на ровном месте. Ну что ему стоило прежде обсудить все спокойно и между собой, а не при Диком Гроге? Так хотя бы не распространились бы новые слухи про младшего из семейства Неттл, слухи по большей части надуманные. Их вдвоем с Септом, насколько он знал, за глаза называли двумя главными проклятьями Викена. Впрочем в этом было больше грубого юмора чем правды, иначе бы их давно уже называли бы квартетом, приплюсовывая к первым двум Кеннета и Оуэна. Но двое последних пугали людей куда серьёзней, про них обычно не рисковали шутить.

– Возможно это все связано больше с деревней чем с теми кто видел сон, такими как я. Это предупреждение жителям Викена от Милосердной Матушки. По крайне мере я так думаю. – закончил он после минутной паузы. Он ярко помнил свой собственный сон и то что он видел больше чем брат. Может благодаря обучению на клирика что он проходил у отца Громвелля, он смог ухватить большее. Если честно признаться то этот сон сегодня выбил из себя Эдваса, дошло до того что он не мог произнести ни одного нормального слова за все утро и только недавно его проблема немного отпустила его.

– Старый Грог, Беллу мы возьмем, если найдется тот кто за ней присмотрит. – молодой оракул посмотрел на стоявшего в стороне Томми, которого считал самым ответственным во всей компании после себя конечно. Эдвас считал себя уже полноценным взрослым и потому обращался к охотнику без пиетета характерного для него в детстве, но с уважением и по существу, как по ему мнению и подобало говорить опытным мужчинам. – Может дашь нам свой медвежий капкан? Мы бы поставили его в лесу около логова гоблинов, пусть они и их возможные хозяева поостерегутся тут у нас ходить. Да и если потребуется несколько дней на поиски этих мелких вредителей, – тут полуэльф неосторожно кинул острый взгляд в сторону полурослика, – он бы послужил нам хорошим "охранником" на вечерних привалах.

Застнав старый отшельник отшатывается, отступает на два шага. Наконец на его лице расцветает редкая улыбка. Переборов первый приступ рассеянности наведенной каракулями Берхотио подбирает с пола свиток и поджигает его от факела, потом когда бумага успевает разгореться он бросает горящий свиток на полку и подхватив свой кинжал завараженно смотрит как ведёт себя пламя. Факел идет вдоль полок поджигая другие свитки и бумаги, а старик смеется глядя на пламя в одиночестве. Все ушли от него, пока он был занят.

Берхотио едва успел распробовать вкус бодрящего зелья скользнувшего по горлу словно освежающие дыхание зимы жарким летним полднем, как вдруг оказался втянут в сражение со знакомым типом в колпаке палача. Не то чего он ждал. Вокруг него кто-то пробегал, суетился. Отшельник успел выхватить одной рукой кинжал пытаясь защитится им от удара врага или самому нанести укол, хотя бы заставить того поостеречься. Ничего из этого не вышло, но и жизнь старик Пэйн каким-то чудом тоже не потерял. Не зря говорят, что даже крыса загнанная в угол... .

"Он что уже мёртв?" – задумался было старик Пэйн, но его мыслительный процесс был прерван появлением грубого палача с мечом в руке. Глаза отшельника тут же округлились, пока он вслушивался в топот ног идущих за ним существ. Смутное чувство приближения к смерти охватило его.

Берхотио был готов снова использовать проклятье, но переживал что его и без того охрипшее горло может не выдержать второго подвига подряд. Вместо этого он свернул свиток и попятившись выскользнул из помещения, в спешке не забыв захлопнуть дверь за собой. Подпереть её было нечем и немного паникующий отшельник поспешил в сторону соседней двери, надеясь что его собратья смертиники смогут уладить эту проблему или хотя бы отсрочить.
– Враги, там враги! – прохрипел он сдавленным шёпотом, указывая пальцем себе за спину.

Берхотио не ответил, мрачно разглядывая порхающих мотыльков перед собой и двери по обоим сторонам крюка с коптящим фонарем. Он уже давно не был столь отвратительно трезв как сейчас. Обычное его красное до синевы лицо побледнело и кажется скукожилось. Горло жгло пламенем. Во рту была пустыня. За все время пути к Логову со стороны долговязого нескладного старика раздалось разве что несколько богохульственных проклятий. Если бы так не болела голова по которой его ударили при аресте неделю назад, он может быть ещё чего-то и выдавил из узких бледных губ. Но прямо сейчас... он мог лишь тяжело вздыхать не решаясь поверить что цель и финал всей его жизни лежит перед ним. Отшельник не верил что сможет вернутся живым, едва лишь он тогда заслышал скрип из-за маски придворного мудреца и пророка. И дорога полная дурных знамений его нисколько не разубедила.

Он сжимал в руках ржавый нож с хмурым лицом пытаясь разобраться слышится ли ему музыка скрипки или она вправду доноситься откуда-то. Сглотнув, слюну отшельник задвигал кадыком в тщетной попытке промочить засохшее горло. Медленно и испуганно Берхотио приблизился к ручью, чтобы опасливо взглянуть на воды внимательней. Глубок ли он? Какую опасность скрывают за собой мотыльки?

– Штой, кто идёт?! Говори эт пароль! – крикнул одноглазый старик-дварф, который похоже давно уже не приходил в добродушное настроение. Уже по меньшей мере несколько веков, если судить по морщинам изброздившим его лицо, обрамляемое седыми бакенбардами по краям и подвязанным грязной лентой, чтобы не лезли в глаз, лохмами. Этого старика звали Дарин, хотя он откликался и на Дорина, и на Дурина, иногда забывая сам как там его звали на самом деле. Одно оставалось неизменным – кличка полученная в молодости:"Златобород". Очевидная дань его роскошной бороде, ныне потерянной и оплаканной.

Златобород сжимал в руках выкованный лично им клинок из молочно-белой, как сам туман впереди, стали. Бывший кузнец подслеповато щурясь вглядывался в размытые расстоянием и туманом фигуры, стаскивая со спины круглый щит. Несмотря на некоторое слабоумие, руки дварфа ещё помнили что значит битва.

– Тфу-ты, ну-ты. – сплюнул на пол Каргал поняв что его провели и это просто одна из обычных шуточек чародея. Все смущение тут же слетело с него как шелуха. Двмарф вперил взгляд в знаки на полу и попробовал понять правда ли то что говорит Джонотан.
– Что, получается бросим магика помирать? – обратился он к оставшимся из отряда.

Когда тифлинг влил алое зелье в горло Мурадёра, тот немедленно очнулся и вскочил. Разразился бранью и метнул кинжал в подставившего спину врага. Можно было бы усомниться почему кинжалы не выпали из его мозолистых рук когда дварф монументально упал потеряв сознание? Но тут простая разгадка – статическое электричество! Помните молнию что подпалила бороду нашему плуту? Молния намагнитила стальные кинжалы в его руках, в них вполне вероятно была примесь некого ферромагнетика! А Трёхсотфунтовый ещё и об бороду их потёр прежде, дабы потушить курящийся дымок. В общем ничего необычного, с научной точки зрения, тут не было, как впрочем и то что брошенный кинжал вместо того чтобы пробить сталь оживленных доспехов – прилип к ним и отвалился через секунду. Тиаррон мог поклясться что от дварфа пахло поджаренным беконом и паленым волосом, но предпочёл не спрашивать от чего это так. Больно уж страшен был этот тип с вздыбленной бородой и прилипшим к рукам кинжалами. Тонкая интуиция чародея подсказывала – лучше не лезь, убьёт! А ведь Мурадёр даже ещё не успел схватится за шестопёр, только подумал о том что пора пускать его в дело.

С другой стороны оживленный магией доспех развернулся и поковылял обратно к своим недодушеным жертвам. Многочисленные пробоины в его теле делали его похожим на решето манекеном. Тем временем множество мелких шариков рассыпались когда сидевший на корточках Ноа двинул рукой. Этого не было видно со стороны, но его на месте удерживала рука второго доспеха. Вдруг он дернулся и свалился на пол. В воздухе появился ещё один доспех с окровавленным обрубком на месте руки, его единственная рука схватилась за створку двери не давая ногам разъехаться и он поковылял к дварфу и тифлингу, около которых уже появился их собственный противник. Мурадёр успешно уклонился от пары ударов, но он все ещё не пришёл в себя после прошлого оглушения, а потому получил кулаком в живот от чего весь затрясся. Похоже удача снова отвернулась от авантюристов.

Когда полурослик зашёл в конюшню в нос ему ударил резкий запах разложения, что было странно – вряд ли кобольды были тут пару дней назад, чтобы все успело так основательно протухнуть. Чуть нахмурившись Хэмфаст прошёл мимо ряда пустых стоил, туда где виднелась сидящая на корточках, спиной ко входу, фигура женщины. В конюшне было темновато, небольшие окна под потолком из балок были закрыты опущенными ставнями. Второй этаж занятый наполовину сушащихся до зимы соломенными кубами, куда вела кособокая приставная лестница, защищал дальний от входа конец от света, просачивающегося через небольшое окошко под коньком крыши. Все очертания предметов у дальней стены можно было заметить только благодаря рассеянному свету идущему из-за разломанных ворот позади приближающегося полурослика. Лук в руках у Долгопята чуть скрипнул от непроизвольного напряжения. Предположительно раненая женщина резко повернулась лицом ко входу.

Перерезанная шея "улыбалась" тебе пуская кровавые пузыри, на мертвенно бледном лице выделялись бельмами незрячие глаза трупа и странно перекошенный рот измазанный в крови. Платье ставшее спереди бордово алым пересекало несколько все ещё кровоточащих следов от мечей. В руках женщина конвульсивно сжимала скользкие потроха тянущиеся в труп лошади за её спиной, полурослик скорее догадывался что это лошадь по смутным очертаниям темной массы плоти.

Женщина застонала словно пытаясь что-то сказать и дергано поднимаясь на ноги. Она с трудом управлялась с одеревенелыми конечностями, ковыляющей походкой медленно приближаясь к отступающему назад вору. Хэмфаст уже собирался сбежать на улицу, когда понял что путь ему перегораживает вставшая в проходе корова с выклеванными птицами глазами. Корове не хватало примерно половины мяса с левой стороны тела, где теперь скалились белеющим частоколом ребра. Она угрожающе замычала и полурослик догадался что это был голос уже далеко не травоядного существа.

Чародей в маске довольно быстро выбрался из башни, он прошёл мимо стоящего с факелом волшебником и его фамильяра вяло махавшего хвостом. Потом из дыры в забитой досками двери показался тифлинг тащивший какой-то ящик. И последним появился дварф. только вот он не вылез. Он застрял. Прямо в дыре из-за ящика в руках или может он немного опух от расстройства что тайник пустой? В любом случае печаль быстро появившись так же быстро прошла не оставив и следа. Что бы там не думал призрак, он никак не ответил плуту. Тем временем на улице гроза уже ушла куда-то дальше в море оставив после себя лишь нудный дождичек. Утро чуть просветлело от взошедшего за тучами солнца.

Паладин остался размышлять, не замечая что пленные уже выглядят гораздо осмысленней чем раньше. Мысли о степени виновности не покидали драконороженного. На его фоне генази деловито перебиравший трофеи выглядел более расслабленным. Нужна была веревка чтобы связать копья и Бора поглядывал краем глаза на ту которой связали парочку пленников(это была веревка Долгопята), вероятно после казни можно будет пустить её в дело. Но вот на его предложение насчёт мечей никто не откликнулся, все были заняты какими-то своими делами.

Например, волшебник листал книгу в зеленом переплёте и иногда поглядывал на угрюмо молчавших кобольдов с задумчивым видом. Он в это время размышлял как их подчинить и заставить работать на благо сил добра, которые сам же и олицетворял. Книга в руках освежила его память и он чувствовал определенное вдохновение прямо сейчас. "Лучше всего, конечно, выдать себя за дракона(ибо кобольды поклоняются им с самой зари времен), но это весьма не просто так как кобольды не станут доверять до конца тому кто не способен превратится в свою "истинную форму" прямо у них на глазах." – размышлял маг заломив брови от относительной ограниченности своего арсенала заклятий. Кобольды скорее всего не так глупы чтобы поверить одним лишь пустым словам, а точнее слишком религиозны чтобы пускать на самотек столь важную вещь как встречу с драконом. Тут то Анаксагору и помогла по настоящему, прихваченная с собой книга: "Дикари: психология и описания монстробразных гуманоидных рас". Там была пара абзацев посвященных верованиям кобольдов, которые кроме кроме обожествления великих злых драконов оказывается ещё имели свой собственный – но довольно куцый – пантеон, состоящий из нескольких малых божеств и полубогов. Как раз глава его — Куртулмак идеально подходил, он славился в основном: своими коварными планами, отсутствием чувства юмора(видимо ненавидит шутки и розыгрыши) и тем что до ужаса желает отомстить гномам. Он не только отвечает за войну, лидерство и горное дело, но так же он имеет власть над смертью и рождением. Выдать себя за Рогатого Колдуна(как его ещё называли последователи) было куда легче чем за дракона, а все несостыковки и промахи легко можно было списать на выполнение некого тайного плана. Главное правильно разыграть эту карту и застать ящеров врасплох.

В то же время Долгопят уже скрылся из виду и тяжело вздохнув в последний раз продолжил путешествие через длинную череду холмов ориентируясь по солнцу примерно на северо-восток. Где-то впереди его вероятно ждали руины с демонами, а позади он оставил отряд авантюристов расположившийся на привал прямо посреди Восточного тракта. Прежде чем отправится в путь полурослик успел не только перекусить, но и выковырять из доспеха пленного свою обломанную стрелу. Осталось найти достаточно ровную ветку, пару перьев и можно будет сделать вполне приличную стрелу. А учитывая цены в Зимней Гавани, даже одна единственная стрела может пригодится чтобы подстрелить себе дикую куропатку на ужин. Так что не стоит ими разбрасываться! Босые ноги уносили Хэмфста все дальше и дальше, а его взгляд настороженно скользил по сторонам ожидая очередной засады или чего похуже...

Тем временем Кадм и Двенка творили свой странный ритуал по связыванию духов с диадемами. Шаман постарался не только вызвать духа Шепчущего Ветра, но и связать его с диадемой как в прошлый раз. Не с первой попытки, но у Кадма все отлично получилось. Потому когда он в третий раз задал свой вопрос ему (наконец-то!) ответили:
– Это опять ты? Как.. ас это получается, не понимаю. – произнёс чарующий женский голос. Двенка, конечно, забыла его. Но шаман прекрасно помнил что именно этот голос был у Изумруда раньше, так что выходило что все сработало как надо. Тогда он кивнул колдунье и она задала свой собственный вопрос замирая от желания поскорее услышать ответ на него.
– Двенка, э... ты! Давай я повторю свою про..у оп..ть... – голос Изумруда иногда становился чётче, а иногда наоборот — пропадал обрывая или коверкая её слова. – Тебе нужно найти мне того кто ид..ально подходит моей силе и на..ть на него диадему. Тогда я смогу... как и ... ала. Мы заключили с тобой договор, но .. да твоя память... слишком. Ты ведь слышишь меня? Поддерживать канал весьма... ожно.

Все

Засада распалась когда один за другим разбойники валились на землю в крови. Но несмотря на потери кобольд в балахоне казалось совершенно не замечал этого, он принялся пританцовывать на месте словно шаман и у него на вытянутых лапах снова появилась сфера магического пламени, но в этот раз она продолжала расти пока не стала больше чем он сам — это уже могло считаться полноценным огненным шаром. Магия зависла над головой жреца кобольдов бросая яркие всполохи на землю и обсыпая его тусклыми искрами. Он призывал силы дракона слышал Трузавр, это была школа призыва – решил про себя Анаксагор едва взглянув на огненное безобразие. Колдунья же не думала она сама призывала энергию своего друга и диадема у неё на голове засветилась концентрируя магию в вытянутой ладони...

      Так получилось что отряду вышедшему из Высокой Луны, чтобы помочь бедняге Геварну и его родному поселению, пришлось сократиться почти в половину едва только прибыв, после многодневного путешествия, к свой цели. Сначала исчез словно мираж Лис, который вроде бы направился на рынок продавать трофеи собранные с тел жаболюдов – видимо он выручил неплохую сумму и не устоял перед взыгравшей в нем алчностью, позже после осторожных расспросов вы выяснили что его видели в караване направлявшимся в сторону Кормира. По хорошему, у него действительно могла быть веская причина чтобы сбежать с вашими деньгами даже не попрощавшись, всякое бывает в жизни авантюриста. Ну а следующим вас покинул раненый в последней стычке эльфийский жрец, пока он отдыхал в единственной на весь город таверне, где вы все и расположились, вас нагнал эльфийский гонец на взмыленной лошади. Похоже волшебные силы Элрика и его опыт срочно понадобились где-то у него на родине в Долинах — он попрощался с вами и уехал вместе с гонцом, обменяв часть своего снаряжения на отличного жеребца. Так вас стало четверо. И вы отдыхали после дороги в течении пары дней, проводя свободное время в таверне или прогуливаясь по улочкам Зимней Гавани. Чего именно вы ждали? Все дело было в том что жрица, которая и послала на поиски помощи Геварна, сейчас отсутствовала в городке, но должна была вот-вот вернуться после своего обычного обхода удаленных от городка ферм. У ней была вся на текущий момент информация насчет культистов злой богини, вероятно пустивших свои корни в этой пасторальной земле, но с каждым прошедшим часом казалось тучи сгущались на горизонте и в воздухе зрела невысказанная тревога. Жрица Чонти, по словам адепта, должна была вернуться вчера вечером, но её все ещё не было...

Нужно немного описать пристанище наших героев — постоялый двор «У Врафтон». Этот просторный кабак и одновременно таверна служат городу единственным пристанищем для путешественников и караванщиков, а так же местом собраний для местных жителей. Как в любых других питейных заведениях, здесь подают пиво, вино и, изредка, экзотические крепкие спиртные напитки. Тем, у кого есть деньги, безусловно тут предложат сносную еду и комфортный ночлег. Толпа селян обычно собирается здесь каждый вечер в общем зале, чтобы как следует: выпить, посплетничать, попеть песни и поиграть в азартные игры. Продолговатое двухэтажное здание таверны располагалось в двух шагах от единственных ворот в крепость, а сразу за ней была небольшая кузница снабжавшая вас замечательным дымом и звоном металла об металл с довольно редкими перерывами на ночное время.

Первый этаж был разделен на кухню и общий зал, который был в равной степени уставленном длинными деревянными столами и резными деревянными же колоннами поддерживающими балкон с балюстрадой ведущий на второй этаж. Барная стойка была выполнена из местного отполированного камня, а прямо над ней располагалась голова медведя с застывшим на ней выражением удивления, тщетно выдаваемым владелицей, миссис Врафтон, за предполагаемую но малозаметную свирепость дикого зверя. Единственные два окна полутемного общего зала расположенные под лестницей выходили на рыночную площадь, пустующую большую часть времени в ожидании очередного каравана идущего по Восточному пути.

<...>

Анаксагор Кьеркегор и Хэмфаст Долгопят, вы уже пару-тройку дней и ночей как сидите в небольшой уютной тюрьме Зимней Гавани. Все началось с того что вы неосмотрительно, как оказалось в последствии, согласились помочь с розыском логова каких-то злобных культистов сестре Линоре, единственной здешней жрице Чонтии. Попросив вас подождать её возвращения, пока она завершает свои неотложные дела за городом, эта невысокая женщина средних лет с седыми волосами простилась с вами и поспешно вышла через ворота. С её слов прежде чем приступать к расследованию она хотела подождать и узнать не появится ли ещё желающих помочь за вознаграждение. Вы двое, познакомившись друг с другом, от нечего делать решили пойти перекусить в местную таверну, но посреди приятного застолья, ближе к ночи, как снег на голову нагрянувшие стражники арестовали вас обоих по каким-то совершенно нелепым обвинениям. И вот теперь вы день за днём кормите клопов за решёткой, ожидая когда местный лорд, наконец, устроит вам судилище, где можно будет отбелить свое честное имя и одновременно смутно надеетесь что сестра Линора успеет вернуться к этому времени, чтобы выступить в вашу защиту. В конце-то концов в этот городок вы оба прибыли совсем недавно с разницей в два часа и почти никого кроме неё тут не знаете, да чёрт возьми, вы бы просто физически не успели тут ничего натворить за такой малый срок! Все что случилось странным образом напоминает вам какие-то бульварные романы об несчастливых стечениях обстоятельств, где обычно присутствуют подставляющие главных героев двойники или разлученные в детстве тайные близнецы, примерно в равных пропорциях. От бредовости ситуации у вас иногда болит голова.

<...>

Тем временем Двенка, Килзорус Трузавр, Бора и Кадм`Орш собрались за столом в общем зале таверны, чтобы обсудить не стоит ли уже отправляться на поиски жрицы вместо того чтобы попусту тратить время и деньги за проживание. Вы так же отправили мальчишку-посыльного в храм за Геварном впутавшим вас в это дело, чтобы призвать его к ответу или хотя бы проконсультироваться насчёт маршрутов которыми ходит его предстательница по безлюдным землям, да ещё и в одиночку. Но прежде чем толком начать обсуждение вы замечаете прибытие адепта Чонтии и он похоже не один.

Рядом с улыбающимся от облегчения Геварном в дверях стоит женщина средних лет с запылившимся дорожным посохом в руках, она не высока и скромно одета, с короткими седыми волосами. Геварн раздуваясь от важности представляет её вам как сестру Линору, только что вернувшуюся в город. Женщина с интересом разглядывает вас всех прежде чем тихо поблагодарить за проделанное ради помощи Зимней Гавани путешествие, её мягкая улыбка, которой она одаривает каждого из вас обладает некоторой неуловимой харизмой располагающей к ней даже незнакомых людей. В дальнейшем разговоре жрица выражает открытое беспокойство тем что весь городок и особенно лорд Пэдрэйг не желают признавать реальность существования угрозы о которой она узнала из видения посланного ей великой богиней. Она тут же умоляет вас найти доказательства существования культа и представить их лорду, чтобы можно было мобилизовать местные силы для борьбы с культистами Шаар.

В конце её лицо мрачнеет и она говорит:
– Я уже нашла двух авантюристов готовых помочь нам с поисками культа, но случилось что-то странное, — стражник на воротах рассказал мне что их поместили под арест, едва я ушла в этот раз из города. Боюсь мне понадобиться ваша помощь, чтобы уговорить начальника стражи освободить их. – сестра Линора убирает выбившуюся прядь за ухо и продолжает со сдерживаемым волнением в голосе. – Боюсь что это все происки культистов и это ужасно, неужели кто-то из наших стражников один из них? Пойдемте, я уверена все обвинения ложны и истина восторжествует.

<...>

Тюрьма расположена в тренировочном зале, который местные почему-то называют Гильдией Воинов. Никакой гильдии там, конечно нет. А есть большая зала уставленная манекенами и рядами соломенных мишеней, на стенах тут висят тяжелые деревянные мечи и побитые жизнью щиты. Вы проходите между нескольких стоек с затупленным оружием отслужившим свой век ещё во времена вашего прадеда и видите в дальнем конце две забранные решётками камеры, которые охраняют трое Регуляров — так называют местную стражу. Один из них без шлема и выглядит как кто-то занимающий должность офицера, к нему-то и направляется сестра Линора пока вы оценивающе осматривайте парочку заключенных: полурослика и худого мужчину — разведенных по разным камерам.

– Ронд Келфем, по какому праву вы арестовали этих двух авантюристов? – строго спрашивает жрица глядя снизу вверх на крепко сложенного мужчину с выцветшими до белизны волосами, тот поднимается из-за стола прислоненного к деревянной стене здания, где до вашего прибытия что-то писал и оглядывая всех вас говорит хриплым басом: "Сестра Линора, таков был мой долг. Вы что-то знаете об этом деле?"

– Нет, я пришла чтобы поручится за этих двоих. – говорит женщина напряжённо, – Отпустите их!

– Это не в моей власти, вы же знаете... – отвечает Ронд и пожимает облаченными в доспехи плечами, в то время как двое его подчинённых обмениваться смущенными улыбками за его спиной. – Если поступит указ от лорда города, тогда мы непременно отпустим их.

Жрица тяжело вздыхает и беспомощно оглядывается на вас, а после приманивает пальчиком стоявшего позади Геварна и отойдя в сторону начинает давать ему указания. Похоже что сестра Линора собирается дальше идти на аудиенцию к лорду. Потом она подходит к отряду и понизив голос просит вас попробовать уговорить капитана Келфема, так как у ней совсем нет уверенности что она сегодня добьётся аудиенции у лорда Пэдрэйга. После этого она уходит оставляя вместо себя смущенного Геварна и напоследок извинившись перед парочкой попавших за решётку. Это, конечно же Анаксагор Кьеркегор и Хэмфаст Долгопят.

Хорошо что в тот самый камин кто-то давным-давно бросил скомканные бумаги, иначе у хобгоблина ничего бы не вышло, его заклинание было недостаточно могущественным чтобы поддерживать пламя без топлива. А так столовую осветил скромный огонёк и начались приготовления, плавно перешедшие в ритуал. Один за другим превращались в пепел ценные ингредиенты чтобы напитать магической силой знаки расчерченные Тиаррон на пыльном полу, воздух заполнил запах гари и гудение собираемых магической фигурой магических сил. Расположенная в центре флейта начала словно плавиться под воздействием читающего заклинания и фокусирующим магию тифлингом, скоро костяная оболочка полностью исчезла и в свете горящих сиреневым линий на полу вы заметили совсем другую флейту — более украшенную и выглядящую драгоценной. Сложный узор из золотых прожилок покрывает отливающего серебром металла из которой она сделана. Если внимательно вглядеться она напоминает скорее какой-то сложный магический инструмент вроде волшебной палочки чем музыкальный инструмент.

Теперь следовало найти способ настроится на неё иначе не позднее чем к вечеру иллюзорная техника сумеет восстановиться и пред вами снова предстанет костяная "оболочка" иллюзии. Впрочем каждый чародей прекрасно понимал как это сделать – нужно всего лишь помедитировать некоторое время держа её в руках, тогда произойдет синхронизация и флейта должна признать в вас нового хозяина. Впрочем если бы она была проклята, это было бы не самый умный ход с вашей стороны. В любом случае то чего вы добились уже было большим прорывом. Не считая того что вы прибыли на остров совсем не за этим...

Но варвар не стал прислушиваться к словам чародея, тот что-то кричал насчет опасностей, но дварф был полностью в себе уверен. Он легко избежит всех ловушек, а ждать пока голем проверит каждую дыру на пути – разве это не унизительно?

Откуда берутся призраки? Хороший вопрос! Многие астроманты считают что при путешествии душ через ультрамариновую пустоту вслед за живыми звездами, некоторые погибшие сталкиваться с вогнутыми отражателями посмертной энергии, как ловушкой эти объекты ловят души тех кто обременен неисполненными пожизненными долгами. Там эти души крепнут и пропитываться призрачными энергиями дальних миров, пока наконец обратное притяжение не перевешивает их зов к Закраинному Пути и тогда они начинают обратное путешествие к миру оставленному позади. Их Вера слабнет и истощается годами, но для живущих в мире проходят всего лишь годы ибо как сказано в записях древних: "Ультрамариновая Пустота бытие особого неуловимого нами порядка вне нашей временной системы оно движется по своим законам взаимодействуя, но Мир наш на неё повлиять не может."

Итак я резюмирую, духи суть есть злокозненные души не избавившиеся от груза долгов в посмертии, что пропитывавшись хаотичными энергиями перевоплотились в иную форму существования под действием времени обратно хода. Но для полного раскрытия сего феномена нужны ещё некоторые фундаментальные исследования ибо сам процесс прогрессивной астромантии пока не удается воспроизвести в лабораторных условиях.

Тут, конечно, Витор бросил попытки заставить монстров отказаться от погони за ним. Чёрт побери, огромное полуразрушенное поместье поднялось на ноги! О, каком ещё сражении могла идти речь? Только о побеге, пока совсем не поздно! Сообразить все это он успел, а вот убежать...

Броня совсем треснула отваливаясь стальными кусками, пока едва ли помышлявший об атаке человек отступал под градом ударов. Вот он упал на одно колено, тут же кто-то вцепился ему в затылок и его теплая кровь потекла за шиворот. Удар прямо по лицу и сознание археолога померкло. Он успел увидеть краем глаза небо в просвете между деревьями. Но дальше уже ничего не было, лишь загробный мир.

Ладонь до последнего сжимавшая клевец разжалась, бессильно сотрясаясь от новых ударов.
Такой же конец встретили многие исследователи, даже благородные археологи.

"Арбалет разряжен, мне конец" – спокойно думал Витор не обращая внимания что его выстрел ударил куда-то в потолок. Оставалось не так уж много времени. Может пара глотков едкого дымного воздуха, заставившего его кашлять...

Из последних сил рыжеволосый археолог бросил в подступающих врагов оружейный механизм и, наконец, смог освободится срывая с себя огромные куски паутины! Несмотря на кровь текущую из разбитого под ударами панциря, Витор улыбнулся сверкая в темноте бирюзовым зрачками. Он инстинктивно бросился к выходу, хотя и не знал сам куда он. Впереди свалился сбитый с ног лучник.

Но рыжего бородатого влекло к двери, за которой было укрыто спасение, туда где чистый воздух и не оплетенное грибной паутиной небо. Он врезался в дверь с разбегу, пытаясь силой продавить для себя проход и очистить его быстрыми ударами зажатого в ладони клевца. Ещё чуть-чуть поднажать...

– ... – у Нагибируса просто не было слов, он безмолвно глядел на кипевших энтузиазмом нургулитов вокруг и не понимал как его гениальное предложение вылилось в такой вот весьма тошнотворный результат. "В конечном итоге все это не важно, действуем по плану дальше..." — решил для себя Ужасный, отходя поближе к выходу, чтобы случайно не попасть под "удар красочного разложения" вместе со статуями имперских святых, украшавшими когда-то ниши у стен.

– Возможно кто-то поищет вход в канализацию, это поможет своевременному возвращению в этот... эм, опорный пункт обороны? И позволить нам атаковать позиции артиллерии с неожиданного направления... – обратился он к новоприбывшим, тонко намекая на альфа-легионеров. – И нам надо решить кого можно оставить ответственным командующим тут. На мой взгляд, лучше тявкающего блохастого волчонка, Ингвара, кандидатов нам не найти. Он и его сервиторы наверняка смогут создать замечательные фортификации и в кратчайшие сроки! – только представляя в своем воображении Железного Жреца посреди этой отвратительной вони в попытках что-то организовать, Нагибирус почувствовал прилив хорошего настроения.

Потом чародей сосредоченно принялся чертить на полу, с помощью гудящего от энергии меча, что-то отдаленно похожее на арку увитую опасно выглядящими и гротескно извивающимися рунами. Меч в его руках сыпал искрами и озарял все вокруг него синеватым сиянием психической энергии. Так как возражений не последовало Ужасный решительно принялся воплощать в жизнь озвученный план: сняв с пояса свой нечистый фолиант и небрежно листая страницы одной лишь силой мысли, медленно и уверенно он создавал материальную привязку для врат в варп — это позволило бы разрыву реальности продержаться дольше чем обычно и выгрузить больше демонов на эту планету. Конечно, без жертвоприношений и правильной церемонии это было лишь грубым подобием настоящего портала для полномасштабного вторжения демонических орды! Долго бы он не продержался в любом случае. Но даже так, небрежно черкая линии острием своего клинка чародей был полностью уверен в результате, ибо не счесть количество открытых им порталов и выпущенных на свободу демонов. Все его движения были четкими и умелыми, отточенными до автоматизма. Наконец, приближаясь к кульминации обряда, Нагибирус засадил клинок глубоко в пол почти достав рукояткой до мрамора от чего в потолок ударило сразу восемь синих молний, а руны начертанные им словно бы ожили потихоньку начав переползать по рисунку врат и выстраиваясь в определенном порядке вокруг него.

Колдун возложил руки на свой психосиловой меч и от его перчаток к мечу заструилась бурная энергия видимая простым глазом, быстро вливаясь через клинок в магические фигуры... тени в оскверненном храме зашевелились сами собой и едва различимые голоса принялись на разные мотивы завывать и бормотать восхваления богам хаоса...

– ОТКРОЙСЯ!!! – пафосно закричал Ужасный, легко выдергивая меч из пола. В воздухе вокруг запахло озоном вытесняя более приземистые запахи трудолюбия чумных зомби.

Варвар понял с первого взгляда понял что ящер уже пришёл в себя и занят, вместе с остальными вокруг, спасением жрицы, распластанной на полу словно бездыханный труп. В таком случае Каргал смело бросился вперед, на врага. Нужно было как можно скорее предотвратить новые атаки заклинаниями подчинения!

С разгону врезавшись в силовое поле дварф зарычал, словно муха попавшая в паутину, если конечно предположить что мухи могли рычать как дикие пещерные львы. "Думаете такая слабая магия меня удержит? Наивные..." – подумал в своем сердце Каргал вкладывая все силы в руки, чтобы сокрушить преграду двуручником!

Но в какой-то неуловимый момент выражение написанное на лице дварфа изменилось и его сердце пропустило удар...

– А-гх-к... – чудом выдавливает из себя фермер которого звали Кунто и с потемневшими от боли глазами падает на пол. Его алая кровь заливает пол комнаты, а тело ещё бьётся в предсмертных судорогах. В последние мгновения приходит осознание, всплывшее среди океана боли — ему раньше очень повезло не умереть. Это сделало его через чур самоуверенным, за что он и поплатился своей единственной жизнью. Наконец, фермер всю жизнь выращивающий картофель затихает.

Наверное каждый хаосит знает каково это, когда первое опьянение кровью и вседозволенностью проходит сменяясь "похмельем" военных неудач и мутной водицей взаимных предательств. Именно в таком состоянии сейчас прибывала большая часть орды вторжения и Нагибирус, в чем-то разделял с ними это паршивое настроение. Будь он более силен и такая тривиальная задача как сохранение собственной жизни в сутолоке боя не вызывала бы у него особых проблем, но как же тяжело было не дать втянуть себя в бессмысленные сражения по пути к этому месту, что он отлично запомнил в своем пророческом видении. Да именно этот дождь бьющий по изрытому взрывами рокриту и конечно храм ложного императора темной тенью нависающий над ним. Именно отсюда должна была открыться дорога. Нагибирус был весть в предвкушении.

До того как воздух заполнили крики и свист снарядов он скрытый лицевым щитком своего шлема разглядывал тех кого воля Тёмных Богов бросила, словно кости, на доску для игры в регицид под названием «Дарколон Дельта». Но вот шёпот идущий из его тени заставил его обратить внимание на скрытое дождевыми облаками тучи, он ощутил движение могучих сил и зависть к вызвавшему их коллеге-сопернику. "Если бы я провернул подобное, мне бы потребовалось вдвое больше времени" – мрачно подумал Ужасный, спеша под укрытие тошнотворно лицемерного храма лоялистов. Пока не пришло время для него проявлять все свои козыри. Это был сброд хаоса, тут стоило всегда иметь что-то под рукой чтобы быть уверенным "когда тебя предадут это станет серьезной ошибкой для них, а не проблемой для тебя". Да именно когда, а не если.

– О, великий Тзинч, даруй мне свое благоволение. Дабы исполнил я свое предназначение во имя твое... – шепотом произносил Нагибирус лавируя между обрушивающимся с неба артобстрелом с проворностью птицебелки, прежде чем юркнуть под защиту стен. Конечно же Ужасный даже не не думал о том что какие-то его союзники пострадают, ему до этого не было дела. Боги любят сильных и удачливых, а не слабых и тупых!

"Ага, так и знал что дело нечисто!" – подумал Роджер, сравнив цены на витрине с ценой, которую выплатил за гинойда убитый всего четыре дня назад. 720 против 925! Вероятность что за такой короткий промежуток времени цены скакнут вверх сразу чуть больше чем на 200 тысяч фунтов стремились к минимальной, на взгляд детектива. Впрочем, вполне возможно что есть вполне разумное объяснение этому факту, вроде особых запросов заказчика и дорогих вип-услуг. Об этом и собирался Макмёрфи подробно поговорить с Киммо. Но войдя в кабинет и не успев даже толком усесться за стол, тот внезапно придвинул к нему рюмку прозрачной жидкости соблазнительно пахнущей чем-то вроде дорого алкоголя. Криво усмехнувшись Роджер поправил воротник, чуть ослабляя галстук и ощущая как в горле у него внезапно пересохло. Он собрался отказаться, но так ничего и не сказал, лишь закрыл рот и задумавшись о чем-то своем. Так же задумчиво он поднял рюмку и поболтал жидкость словно пытаясь понять не яд ли там. Он даже чуть-чуть понюхал и с видимым усилием поставил её обратно на стол.

– Конечно же нет. – ответил он, пытаясь собраться с мыслями и не думать о божественном вкусе дорого напитка, взгляд его зацепился за бутылку. – Мы хотели бы обсудить с вами... то есть задать пару вопросов по поводу вашей продукции.

В конце концов, Роджер не выдержал соблазна и выдохнув опрокинул в себя божественный напиток, закусив подобранным с ближайшей тарелки куском сыра. За свою жизнь он успел научиться пить так чтобы не падать в обморок после жалкой парочки рюмок крепкого поила. Это пригождалась ему множество раз, особенно в юности когда он несколько с другой стороны закона. Если выражаться мягко. Разжевав во рту и просмаковав напиток он глянул на напарника и одобрительно качнул головой, видя что тот предпочел к нему не присоединяться, но тот сразу же опустошил свою рюмку.

– Неплохая штука! – наконец, сказал Макмёрфи и громко ставя на стол пустою посуду сверкая глазами. – Нет ли у вас чего поэкзотичнее? Ха-ха, просто шучу мистер Киммо, не стоит беспокоиться! – довольно улыбаясь произнёс Рождер делая вид что выпивка ударила ему в голову.

– Так о чем я говорил? – он повернулся к Амстронгу и незаметно подмигнул ему. – Точно, интимные-компаньоны... гы-гы. Не беспокойтесь, мы тут так сказать в частном порядке. Не стоит волноваться! Дело в том что у нашего начальника, суперинтенданта Холланда, близиться юбилей. Ах, у бедняги совсем плохо с женщинами. Но это строго между нами. – Роджер поднёс палец ко рту и неуклюже изобразил что дует на него чтобы дать понять что это "большая тайна".

– Так вот, мы всем нашим отделом скинулись и решили купить ему роскошную робото-женщину в подарок! Пусть хоть порадуется на старости лет, верно? Мы здесь как ответственные люди за консультацией ведущего эксперта. Вас, мистер Киммо.

Простите нас за тот цирк перед вашими людьми, но это тонкий вопрос связанный с репутацией шефа отдела расследований полиции. Вы сами должны понимать, что любая утечка слухов бросит непозволительную тень на его безупречную репутацию.

– Вы ведь ответите на мои вопросы и не упустите хорошую возможность для вашего бизнеса?

– Впереди открытое пространство и следы старой крови. – ответил вместо дроу стоявший впереди них дварф чуть повернувшись чтобы взглянуть на чародея. В последнее время Каргал взял себе за привычку следить краем глаза за Джонатаном и Бакарешом, эта парочка были серьезными возмутителями спокойствия. Всегда лучше знать что они ничего пока не затевают, чем потом столкнуться с последствиями.

Самое смешное, что в тот момент как на него кто-то упал, Дорин уже поворачивал назад. За этим ящероглавым гадом поди ещё поспей! И тут, вдруг, на тебе.
– Да, ты... ды туды! – придушенно заорал дварф пытаясь устоять на ногах. Пьяница вцепился в стену и обратился к своей дварфовистости, чтобы не упасть. А потом попер, как паровой танк, кверху на свет.

– Дьявол, кто ж так в тьму ломиться?! – возмущался он даже не думая переживать за того кто его чуть не стоптал.

– Сейчас тебе воздаться за клевету и ложь, чертов ты недомерок! – разъярённо прошипел старик Абрахам выхватывая свой кинжал. – Или ты думал что тебе все и всегда будет сходить с рук? Надейся, мерзавец!


А в этот момент Кунто лишь поморщился от суматошных криков доносящихся из соседней комнаты, которые его отвлекли от добычи. Уж тут то он точно сейчас отхватил куш! Поэтому фермер бросил гуся на древние кости чтобы освободить руки, а сам сильнее раздвинул занавесь пытаясь даже содрать ткань и бросить её на пол. Руки у него дрожали от нетерпения, чтобы снять доспех со стены и примерить на себя. Он уже представлял себя в них, хотя с трудом видел лишь смутные очертания. Но так даже было лучше — больше простора для фантазии. В воображении картофельщика доспехи что он нашёл сверкали от таинственной энергии, зачарованные древними волшебники ради одного единственного героя что найдет их. Его!

Отдыхал Каргал надо сказать беззаботно, на столешнице, которую превратил в плот. Так что когда в какой-то момент вода заколыхалась под его "кроватью" варвар всхрюкнул и подложил под голову другой кулачище. Но это было поначалу, а потом кто-то завыл и застонал словно бы напевая что-то так что бедняге дварфу начал сниться кошмар. В какой-то момент Каргал вскочил дико озираясь и только тогда углядел подозрительную жрицу что-то крулыкающую на эльфийском, о боги и предки! Варвар схватился за голову прикрывая уши.

Но в общем и целом отдых пошел Каргалу на пользу, рана на спине промытая перед сном уже не так болела и обещала затянуться, а настрой стал более добродушным. "Подиж ты, никто даже прирезать не пытался во сне!" – почесав бороду удивлённо решил варвар.

– Эй, чародей. Где там твоя бумажка? Я ащё не подписывал, – дварф с удивлением глянул на воду под ногами, но твёрдо пошёл к Эрки на встречу в прямом и переносном смысле. – Оно, с золотом лучше чем без него. – заключил он разминая пальцы, чтобы не ударить в грязь лицом и нацарапать свой псевдоним под подписями остальных.

Не дождавшись ответа и грустно прослушав несколько гудков, Роджер откинулся на спинку стула размышляя не стоит ли звонить лучше Морису? Но прежде чем он начал искать телефон эриданца, его смартфон дважды завибрировал. Входящие сообщения, хм! Макмерфи тут же, не долго думая, написал в ответ:
Что у вас там происходит? Труп сбежал или что?(:
Отправьте на экспертизу Софию, с ней есть некоторые вопросы вызывающие подозрения.
Мы накопали несколько интересных моментов, а как у вас там? Есть подвижки?
Перезвоните как освободитесь, нужно обменятся информацией!

Роджер бы ещё чего написал, но когда он в задумчивости принялся перечитывать свои записи формулируя свои подозрения, появился Стивен сразу же начав действовать в своей манере. Макмёрфи, конечно, закатил глаза, но просто подыграл напарнику. Напускная энергичность амбициозного Армстронга, надо сказать у него уже в печёнках сидела. Хуже него наверное был только Рджэй, с которым он пересекался пару раз в отделе и с тех пор терпеть его не мог.

Когда обсуждение немного застопорилось он произнес поднимаясь на ноги и собирая свои вещи:

– Действительно, у нас неплохой улов зацепок и странных случайностей, а ведь это только самый первый поверхностный поиск. Нужно прояснить пару деталей у этого Маури Киммо, ты так не считаешь? Очень похоже на след с участием этнической банды, у меня знаешь ли на них особый нюх!

Поправив на поясе оба пистолета и прикрыв их полами пиджака, Роджер кинул на напарника вопросительный взгляд, прежде чем добавить через плечо: "Пошли, тут недалеко совсем!"

Каргал лишь покачал головой оглядывая кучу отдыхающих приключенцев. Его окружали только безрассудные храбрецы. Они даже были согласны проснуться под водой лишь бы иметь сила на будущие подвиги! Разгладив бороду и глянув строго на затеявших какую-то странную историю ящеролюда и девушку похожую на следопыта(вроде её звали Фрида?), дварф пожал плечами. Что ж пока ему следовало бы заняться некоторыми приготовлениями...

Варвар принялся двигать стол, чтобы составить его ко второму найденному им неподалеку. Производя огромный шум и скрип, он состыковал два предмета мебели, насвистывая простенький мотивчик. Каргал решил построить корабль! Хотя скорее вам стоило назвать его плотом. Ударом кулака разломав напрочь один из стульев, варвар принялся крепить столешницы между собой с помощью кусков дерева, которые он прочно прибивал дротиками словно гвоздями. Бам! Дротик пробил столешницу насквозь, когда невозмутимый бородач посильнее ударил обухом топорика в своих руках. Наклонившись Каргал предпочел парой ударов загнуть высунувшийся наконечник, чтобы вся конструкция не развалилась потом, а наоборот держалась крепко. Он не волновался, что может потревожить отдыхавших — такие закаленные герои наверняка привычны к любому шуму, размышлял он.

Наконец, израсходовав все дротики он огляделся и решив сделать небольшой перерыв двинулся к погибшей девушке на центральном возвышении. Та уже давно лежала в неудобной позе без движения на ступенях лестницы, рядом валялось её оружие и поверженный враг представлявший отвратительную кучу.
– Достойная смерть! – уважительно кивнул дварф и склонился над ней, чтобы пощупать пульс на шее. В конце концов, он мог и ошибаться. Было бы неудобно забирать вещи у впавшего в кому боевого товарища. Хм.

Бальтазар немного замешкался ощущая как рука покрывается каменной крошкой, странные ощущения, чем не замедлил воспользоваться ятаган орка. Но когда его руку охватила каменная перчатка – так это ощущалось самим магом, он внезапно ударил кулаком врага и бросил рассерженный взгляд на убитого трактирщика. Ведь это он обещал спасти жизни этих людей!

Бальтазар несмотря на сражение кругом не упустил трусливого маневра предводителя орков. Он прижал ладонь к своей маске словно это помогало ему сконцентрироваться и что-то бесшумно прошептал, в ответ появилась струйка белого дыма и устремилась в погоню за оглядывающемся на ходу драконидом.

Голос сверху доноситься глухо до нервничающего фермера. Кунто на некоторое время замирает не зная стоит ли подавать голос или лучше пошарить тут пока остальные не знают что он живой. Он уже было открывает рот, но осторожность заставляет его вновь захлопнуть. Фермер шарит в карманах своего тряпья и спустя пару мгновений вытаскивает небольшое медное зеркальце покрытое трещинами по ободу. Он подносит его к щели, чтобы с помощью зеркала осмотреться немного в помещении где он с гусем оказались.

– Га-га-ГАААА! – ответил из темноты вместо фермера его гусь, а потом раздалось приглушенное чертыхание. Кунто тем временем нащупал ручку и размышлял стоит ли ему её тут же открыть, но тут его гусь стал щипаться, трепыхаться и вырваться.

– Чтоб тебя демоны драли дурная ты птица! – наконец не выдержал фермер и повернул рукоять двери наваливаясь на неё плечом, твердо намеренный бросить гуся в самое жуткое место что он только увидит за этой дверью.

– А мог бы убить всех вас... – мрачно огрызнулся Абрахам, который тоже успел пострадать от взрыва. Он наклонился над погибшим учеником и проверил у того пульс, но лишь покачал головой. Он пересыпал монеты из кошелька Николаса и нашел небольшое латунное зеркало у него за пазухой — просто отполированная до блеска пластина с рукояткой.

– Николас, лезь на руку статую что извергает пламя! У меня есть план. – после некоторого размышления произнес старый Абрахам и направился к ближайшему факелу расположенному на стене. Он снял его и магическое пламя немедленно потухло, но это казалось совершенно не волновало престарелого мошенника, он принялся привязывать к чаше цепь дварфа. Пока его ученик собиравшийся сам что-то сделать пополз в нужную сторону, полностью доверяя старику. Ткань хоббита порядком обгоревшую же они скинули в сторону. "Пламя будет попадать в устойчивую к огню чашу и возвращаться назад на саму статую не причиняя нам вреда" – размышлял старик работая с окровавленной цепью.

Бальтазар всю дорогу от крепости казалось был погружен в свои мысли и на расспросы отвечал бы до крайности уклончиво, но остальным было и самим что обдумать. Наконец, добравшись к вечеру до деревни около брода на уставших лошадях, задумчивость чародея сменилась решительностью. Тогда же когда варварша завела разговор об разделе трофеев, он сказал:
– Друзья, вероятно в этом месте наши пути расходятся. Но я надеюсь мы ещё встретимся когда-нибудь в будущем. – увидев вопросы в глазах усевшихся за стол в трактире соратников, маг поспешил пояснить свои мысли. – Я думаю присмотреть за здешними людьми, возможно именно моя магия сможет спасти их жизни, прежде чем я отправлюсь... впрочем лучше я расскажу вам об этом путешествии при новой встрече.

– Я верю что вам по силам решить то что мы все обязались перед сэром Родериком и без моего участия. Пусть Боги будут к вам благосклонны. – Бальтазар поправил маску и встал чтобы заказать ужин

– Одноместная... тогда давай что-то ещё, как насчет лупы и железных клиньев? – прикинув наскоро возможности отряда предложил археолог. Он бы вообще отказался от сделки, но все же не хотел оставлять эльфа без доброго оружия.

– Демон, так я и думал. – произнес дварфийский кузнец взвешивая в руке молот и звякая цепью которую обернул вокруг другой руки. А потом смачно сплюнул под ноги, когда пламя не смогло сильно повредить рогатой змее.

– У-учи-т-т-ель? – испугано произнес молодой астроном с трудом оторвав взгляд от сгоревшего заживо человека, голос его дрожал. Старик смерил змею мрачным взглядом и ответил повысив голос так чтобы все слышали.
– Этот раненый, если все будем действовать за одно мы его убьем. А шкуру и рог продадим за большие деньги!

Витор вспоминал сейчас своих прошлых товарищей: эльфийскую ведьму и следопыта с вороном. Кто знает чем они сейчас заняты? Может их доедают как того огра... мрачные мысли не оставляли археолога всю дорогу пока он копал мечом яму под кострище.

– Поразительно, тот старик не соврал! – воскликнул Николас, который раньше прилюдно заявлял что по законам движения небесных тел "сие есть невозможно в принципе". Теперь он смотрел сквозь открытый портал с совершенно ошарашеным видом.

Его старый учитель, представлявшийся другим скромно "Зови меня, Великий Оракул дитя..." похлопал Николаса по плечу и указал вперёд.
– Не думаю что Пустая звезда будет вечно стоять в зените. Соберись, такой шанс даётся лишь раз в жизни.

Мимо них прошли двое: кузнец-дварф и фермер. Их вопросы правдивости рассказа Робертса, похоже, совершено не волновали, они переживали больше что другие доберутся до сокровищ раньше их.
– Видал? – сварливо прикрикнул на своего ученика, старый Аброхам который на самом деле был мошенником в гораздо большей степени чем предсказателем будущего. И они оба последовали за парочкой крестьян-первопроходцев.

– Как мы, а? – улыбаясь спросила полурослица, довольно улыбаясь после того как обошла округу и убедилась что гурров на острове точно не осталось.

Но когда она заметила тело девушки улыбка Розы заметно выцвела.
– Мы должны её хотя бы похоронить! – горячо произнесла воровка подходя ближе и пытаясь сдержать рвотные позывы. Её лицо немного побледнело.

– Ну или кремировать, как тех моряков. – немного подумав произнесла полурослик, после чего стала искать сухой хворост в деревне гурров.

– Прошу внимания, – спустившийся со второго этажа Витор Рыжий произнёс эти слова торжественно. Он прошёл к свободному столику, по пути отмечая пару новых лиц.

– Я собираю экспедицию в Лес и набираю в отряд соратников. – прямо объявил археолог опираясь на исцарапаное и потемневшее дерево. – Подходите, те кто заинтересован. Могу ссудить денег на новое снаряжение, это обсуждаемо. – закончил Витор снимая островерхий шлем с головы и придерживая меч на поясе уселся на лавку.

– Слушайте все, мы уходим сейчас. – произнёс чародей видя что гидра вот-вот снова регенерирует и не надеясь на собственную меткость, его магической силы осталось на одно единственное заклинание.

Бальтазар с силой сжал руки в кулаки, а когда раскрыл ладони откуда ни возьмись, среди ясного дня на остров опустилась тьма безлуной ночи.
– Бегите, глупцы! – крикнул маг не видя соратников и поспешил сам воспользоваться этим советом.

После того как выспался на нормальной кровати и сутра пораньше сходил к местному кузнецу, а потом в лавку Витор Рыжий вернулся в почти совсем опустевшего к его приходу "Спящего Василиска". У кузнеца он подобрал себе по фигуре недурно сохранившийся древний нагрудник, островерхий шлем и крепкие наручни с поножнями с вытравленными на них узорами. Хотел ещё щит прикупить, но посмотрев доступные по деньгам варианты пришел к выводу что слишком тяжеловато в итоге получится все это таскать. Он же не ревенант. А в лавке прикупил себе небольшую лампу и запас горючего масла для неё же. В общем и целом теперь археолог чувствовал себя более готовым для второй попытки, только ещё одно дело. Следовало бы обмыть свое второе рождение, а то по поверьям местных лесоходцев боги удачи могут отвернуться от такого скупердяя.

– Чарвольд, налей всем по рюмке за мой счет! – достаточно громко произнес Витор выкладывая монеты на стойку, чтобы завсегдатае могли оценить жест. Рассказывать о том как вся его поисковая партия растаяла в лесном тумане совершенно не хотелось, да и теплилась надежда что оба все таки живы и может ещё когда-нибудь вернуться в этот самый трактир на опушке Леса. В общем чтобы не навевать на себя депрессивного настроения Рыжий решил рассказать случай из своего прошлого, так уж было принято тут что угощающий должен хоть что-то рассказать.

– Некоторые книги не стоит читать... – после молчания, начал издалека свой рассказ археолог, погружаясь мысленно в свою прошедшую молодость. – Я узнал это на своем горьком как слезы опыте. Когда-то меня было не выгнать за черту столицы Славной империи никакими посулами, я тогда работал в университете... копил и приумножал знания в великой библиотеке. – Витор усмехнулся в бороду, неуловимо мрачно. С тех пор многое поменялось в его жизни.

– Новые книги не всегда попадают в руки ученых законными путями и каждый такой раз, любопытство борется в тебе с здравомыслием. В тот раз, увы, я проиграл вчистую. Название древней книги так заинтриговало меня, что я даже не додумался отдать её прежде на проверку знакомому чародею. Как сейчас помню выдавленные витиеватые буквы древне-ахийского алфавита едва угадываемы на темной коже покрытой сеткой трещин. Книга Тысячи Плачущих Глаз Устремленных в Небо. Я думал тогда, что нахожусь на пороге великого открытия. – Витор грустно улыбнулся в бороду опрокидывая ещё один стакан наливки и дивясь свой собственной наивности.

– Когда я её открыл, дрожащими от предвкушения руками, из книги распространилось едва уловимое свечение, а я жадно листал страницы все пытаясь понять кто же автор этой уникальной подробной хроники отбытия небожителей в ультрамариновую пустоту. Но сам не заметил, как из моих глаз потели первые слезы, а вместе с ними замутилось и зрение. Говорят мои глаза тогда вытекли по капле вместе с теми слезами и впитались в проклятую книгу, оставив пустые глазницы на лице. А я почти даже этого не заметил поначалу. Так был погружен в размышления о том сколько известности я получу опубликовав перевод древнего манускрипта. – Рыжий острожное пальцем дотронулся до своего светящегося глаза, словно желая убедиться что они все ещё на месте и продолжил, – Эти глаза мне вырастил магией артефакт случайно попавший в руки калеки, каким был тогда ваш покорный слуга. Я тогда впервые родился заново, а самое смешное знаете что? – Витор оглядел зал.

– Самое смешное, в этой истории, то что книга сожравшая мои глаза оказалось подделкой! Похоже просто какой-то из колдунов решил очень зло пошутить над последователями живых звезд, создав якобы описание Великого Исхода.

– В общем к чему я это все? Пару дней назад я опять чуть было не умер в пасти измененного колдовством животного. Давайте выпьем за то чтобы магия несла срединному миру больше чудес и как можно меньше проклятий, надеюсь Живые Звезды со мной согласиться! – он опрокинул последний стакан и расплатившись с трактирщиком сел за угловой столик, ждать новых авантюристов которые согласятся отправиться с ним в Лес.

Дварф, вышедший в таверну следом за парочкой тщедушных полуэльфов в мокрых плащах, был словно бы специально, на контрасте, донельзя мускулист и полураздет. На могучем плече у него покачивался огромный меч, чуть ли не с него самого ростом, а ожерелье из когтей какого-то животного на груди поблескивало от влаги.

Хмыкнув в ответ на тусклую улыбку девушки за барной стойкой он громко поинтересовался, где тут можно получить свежего грога и сытной жратвы для Каргала Могучего, решившего посетить сей убогий городишко.

Казалось воитель не явился в рванине мокрый до нитки, а только что прибыл как минимум с королевского пира. Так он себя по крайней мере вёл, высматривая по сторонам за столами свободное место.

– Каргалом, это меня кличут. – произнес он басовито и звякнув бородой об стойку подмигнул, после чего гулко расхохотался. – Говори женщина, сколько с меня золотых и покончим с этими формальностями. Клянусь бородой, снаружи отличная погодка. Напомнила мне о доме!

– Ахгх! – зашипел в такт зелью обжигающему, стряхнуть одной рукой эту гадость попытался как уж смог. А потом примерился и спрыгнуть постарался со спины волка, веревку стравив предварительно. "Если получится, то к дереву бежать к любому надо!" – подумал слезящимися от боли глазами шаря вокруг.

Проверив прежде всего не потерял ли бухту верёвки и повесил еёсебе на шею. Витор для порядка сплюнул вниз на ярящегося волка и немного подумав привязал к ветке повыше свою заплечную сумку с притихшими волчатами. Следующая часть плана потребует от него изрядной ловкости и везения, лучше было подстраховаться – может кто найдет сумку и спасет мелких зверят.

Пару раз едва не сорвавшись с ходящего ходуном дерева археолог понял – дальше тянуть нельзя! Он примерился так, чтобы подгадать момент перед новым ударом о ствол, когда волчара не смотрит на него и... прыгнул вниз на спину чудовища, с таким расчётом чтобы меч зажатый в его руках воткнулся в спину зверю, тем самым позволив ему там удержаться. На какое-то время.

"Если все получится, я просто самый везучий человек в этом чертовом Лесе!" – думал Рыжий в последние секунды своего стремительного падения. Он слышал от одних туземных охотников о таком приёме, правда там была высокая скала и их полубог.

Внутреннее Витор был готов к тому что монстр броситься ему наперерез и потому краем глаза постоянно следил за чудовищем. Чтобы вовремя увернуться от лапы или зубов!

Дальнейшая судьба Кетота Мечника пестрела взлетами и падениями, как прекрасный калимшанский ковер несущий его с деловыми партнерами обратно на Сияющий юг. Мечником его прозвали потом, за то что он так и не расстался с полуторучником — Головорубом, несмотря даже на неслыханную сумму предложенную ему одним частным коллекционером. Волшебник прекрасно понимая что ифриты переменчивы по своей натуре почти так же как и мстительны, держал его на случай если однажды может случится так что этот клинок ещё встретится с огромным ятаганом Асира. Утрата "сокровища сокровищ", как иногда называл огромный вурнеонид Кетот, переменила нечто в его характере — он стал менее алчен и более равнодушен к богатству, невольно сравнивая все к чему он прикасался с ценой которую можно было получить с продажи "того камня".

Ну, а пока возвращение на родину стало тем ещё путешествием — подковавшим и закалившим навыки новоиспеченных колдунов не хуже чем годы тренировок. Но долгожданный Калимпорт встретил жреца Азута неласково: старыми долгами и тяжелыми переговорами. Простить пусть даже родичу потерю марида, Торговый дом Фезим просто не мог себе позволить. Даже уже то что Кетоту, потерявшему членство в гильдии и фактически изгнанному из семьи, удалось сохранить себе жизнь, даже это было его самым существенным успехом в те темные времена. И то, скрытым мотивом, сыгравшим в его пользу, было то что заклинателей в Калишмане всегда уважали и боялись, а клирик Азута вдруг пробился в это закрытое сообщество спустя столько лет бесплодных попыток. Старейшины заменили позорную казнь на негласную отставку и просто умыли руки, предоставив Кетоту самому выпутываться из собранных в попытке все исправить проблем. Впрочем тот не роптал и усердно трудился, вертясь как халфлинг в колесе.

На севере в подземелье теперь уже бывший торговец — растерял желание продолжать зарабатывать состояние ради утверждения собственного авторитета в родной гильдии. Он бы так и так ушел из семейного бизнеса, пусть и сделал бы это не так болезненно, резко. Конечно же, лишившись поддержки и вследствие придворных интриг он лишился с таким трудом заработанного места младшего торгового советника городского паши. Все это не слишком смущало жреца наконец-то вставшего на путь истинного Искусства. Теперь он посвящал всего себя к поискам редких заклинаний копированием их в свою книгу и долгому изучению природы тайных аркан а главное закономерностей движущих их. Он долго и с переменным успехом изучал полученный в Глотке Баала дар чародея, подозревая фатальный изъян в этой силе и не доверяя ей до конца. Но так толком и не разгадал эту загадку.

Сменив карьеру уважаемого торговца на наемного мага, скоро Кетот стал пропадать в долгих путешествиях и не раз возвращался с щедрым вознаграждением. Все это продолжалось несколько лет, пока наконец... Кетот отправился в Халруаа на поиски других жрецов Азута и разгадки обрывка знаний Первого Магистра хранившихся теперь в реликварии мага. Там он пропал на несколько долгих лет и не ясно было хорошее заставило его задержаться с возвращением на родину или совсем наоборот. Страна волшебников и летающих кораблей была закрыта всегда и лишь совсем немногие избранные могли похвастаться тем что пересекали горы запиравшие их границу, а потом вернулись оттуда назад. Кетот стал одним из них. Но это уже точно совсем другая история...

Феникс Розу не впечатлил. То есть наоборот конечно, но не до такой степени чтобы рот разинуть и слюни пустить. Ну огненная птица, ну большая. Говорит заумно. Интересно это все, но страха какого-то все же не было, этого вот благо-го-вения тож. Огляделась полурослица, не спешит никто лезть на гору за мечом. Испугались что ли?

– Ну раз никто не хочет в короли, я тогда пойду. – сказала звонко маленькая воровка и деловито полезла за борт лодки, но была схвачена за плечо этим как его "заклинателем-в-маске", Бальтазаром тобишь. "Чего это он? " – спросила сама себя и невольно припомнила про тот плащ, изведённый на пользу общества. "Все же не хорошо вышло..." – с запоздалым раскаяньем подумала Роза.

Не хотел Бэй умирать, он хотел напоследок пошутить и чтобы все перестали его дергать, ворочать сбоку на бок. Но куда там: слова заменял кашель, мрачную ухмылку героя знавшего на что идет — сведенная судорогой губа. Даже сказать что попал и то не смог. А это было важно. Не потому что Бенжи был кровожадным или хвастливым парнем, а скорее потому что он смог и значит другим не стоит сейчас унывать. Мысли становились все хаотичнее под ударами боли, в какой-то момент Голодный Берец сомкнул глаза чтобы чуть-чуть передохнуть и не смог уже открыть их больше.

Он так и не стал шерифом как мечтал, не напишет уже автобиографию "Я и Война". Может хотя бы "счастливый" нос марлиня передадут родне? И то вряд ли.

Так вот и сбылось, то недоброе предчувствие овладевшее им ещё в Новозеландии...

– Если не считать того, кто или что обратил их в этакую пакость. – произнёс мрачно Бальтазар, которому вместо того чтобы думать об снятии этого заклинания в голову полезли мысли об создании чего-то подобного самому. Отвратительно он после этого себя почувствовал. С другой стороны так и работает разум встретившись с чем-то новым – сначала нужно было понять как прошёл процесс, о чем маг даже не имел представления, и лишь потом искать к нему "противоядие".

Закончив с ранами, он сходил в шлюпку за охапкой хвороста захваченной с первого острова. Маловато для кремации бедалаг, но хоть что-то для начала. Потом следовало идти ломать ветви, но тут волшебник надеялся на помощь своих товарищей.

– Есть сэр, так точно! – кричит браво рядовой, но почему-то продолжает все так же целиться из винтовки. – Минутку, я его уже выцелил, сэр. Генерала джампов... – поясняет он так деловито, словно сам верит в эту чушь. Высунув язык от усердия он склоняется все ниже, почти распластавшись по броне амфибии прижимается щекой к прикладу. На берегу дым и пыль носит ветер, что там можно толком увидеть или выцелить? Бенжи кажется что врага. Наконец, он в сомнении жмет на спуск.

"Что ж, похоже теперь осталось только действовать" – подумалось Кетоту с внутренним трепетом и предвкушением. Он протянул руку чтобы забрать жезл обратно. Снова заткнув за пояс фокус мага, торговец кивнул лысой головой удовлетворенно. Он ощущал взаимодействие своего и хазирового заклинания, пока все шло по плану.

Клирик твердо пошел вперед по мосту, воскрешая в голове очередность действий — следовало поторапливаться, но не спешить бездумно. Магия не прощает ошибок! Прежде чем начать произносить заклинание Кетот поднял руку с указательным пальцем в честь Азута, прося мысленно у покровителя удачи и благоволения. Кашлянув и взглянув на отставших друзей, клирик-маг приступил... мысленно прогнал все свои действия в голове:

– Именем Хозяйки Тайн, Лорда Знаний и Первого Магистра, их верного союзника. Я провозглашаю здесь истину — магия суть знание всех вещей и их свойств, а значит и знание легко станет магией. Как алхимик проходит девять стадий преобразования металлов, так энергия связанная законами небес и ограниченная богами имеет свой ход эволюции первая из которых... – в этом заклинании было множество подобных слов и сказать их все следовало с первой попытки не нарушив строгий канон ударений, более того нужно было верить в то что говоришь. Кетот говорил и говорил, а рядом с ним начало провялятся отражение его заклинания сначала смутным свечением, но обретающим объем после того как клирик коснулся реликвии у себя на поясе и стал пасами усиливать и формировать то что создавали его словеса.

Наконец, убедившись что заклинание вызрело достаточно и не прекращая говорить торговец поднял к нему жемчужину удерживаемую на сложенных как для подношения в храмах. Это была жертва богам магии и знаний, без которых это заклинание вряд ли могло быть исполнено. Жемчужина рассыпалась: сначала порошком из рук просыпавшись, следом уже в падении порошок воспламенился голубым пламенем дающим сиреневый дым мгновенно и много, на пол упал лишь серый невесомый пепел. Но дым напитанный каким-то жемчужно-молочным сиянием обрел глубину и подчиняясь жесту заклинателя влился, пропитывая собой и усиливая магическое заклинание, структуру которого можно было видеть невооруженным глазом как пересечение линий образующих запутанный узор заключенный в шар из слабого сияния. По щеке Кетота пробежала одинокая слеза, но утереть её было некогда, он уже возвысил голос и подняв указательный палец левой руки стал медленно обводить им круг заклинания перед собой, заставляя его тем самым сжиматься и уплотняться, до тех пор пока не осталась всего одна светящаяся точка прилипшая к вершине его словно обычный фокус – светящийся огонек. Остался последний шаг. Указать магии цель и спустить её с поводка.

– Открой мне свои тайны! – произнес Кетот пафосно и бестрепетно ткнул левым пальцем в вурнеонид, собранный и напряженный. Готовый как ему казалось ко всему. "Сейчас или никогда!" – подумал он и глаза сверкнули ощущением могущества.

Эта сцена как живая возникла перед его воображением. Клирик открыл глаза и шагнул вперед к камню, теперь поздно отступать или сомневаться. "Все так и будет!" – решил он твердо.

– Олаф? Зови его добрый человек, мы от помощи не отказываемся. – кивнул заклинатель, да снова набросился на яства так и не снимая маски — просто приподнимал нижний край чтобы откусить перо лука или кусок румяного хлеба пахнувший восхитительно.

Вообще надо сказать, как только принесли обед заинтересованно слушавший легенду и бросавший на своих товарищей многозначительные взгляды маг немедленно охладел к разговорам и "пригорячел" к выпивке пополам с едой. Видимо магия что он изобразил раньше, выжала из его тела все соки и жизненные силы, а теперь выдался шанс их пополнить. Конечно же Бальтазар не мог в таких условиях размениваться на какие-то там уточняющие вопросы, которые всегда можно задать потом, на сытый желудок. Но для одной фразы и ради загадочного "слухача" — которого магу было интересно хотя бы просто увидеть за работой, он все же — сделал исключение. Тем более что пищи для размышлений у него было не меньше чем продуктов и рыбы на их столе. Одна только легенда о магах и мече последнего короля вызвала у него бурю мыслей, а так же ценных соображений.

Некоторое время путешествие шло ровно, хотя и не в том направлении в котором предполагал псайкер, то выезжавший вперед автоколонны – на разведку, то отставая чтобы контролировать лимузин позади. Его "железный конь" рычал не хуже того на котором он учился ездить впервые выиграв поединок на ножах, но все же даже след того приятного чувства свободы движения так долго бывший ему недоступным среди звезд, а потому такой ценный — совершенно пропал из его головы. Его мысли, после того как он на черновую определил природу этих трупов были полностью сфокусированы. На наблюдении. Каждое появление жертв купола давало ему много пищи для размышлений об том что тут происходило, не удивительно что внезапная авария на несколько секунд оставила его ошеломленным, хорошо что он едва успел увернутся и вовремя подал сигнал "цивилам". Теперь, когда в ухе прозвучал строгий голос Гёссера, Грак как раз вспоминал карту города когда-то лежавшую на столе стационарного агента, он, наконец, пришел к некоторым промежуточным итогам и готов их был изложить.

– У Бездушных нет разума. Это не засада. Тем не менее, они нападают на нас инстинктивно, насколько я могу судить. – произнес псайкер прижав палец к уху и вокс-бусине в нем. – Вижу движение с двух направлений. Впереди и от развалины. Предлагаю вернуться и найти место чтобы переждать, где-то неподалеку должно быть поместье леди Николетты. Прорываться здесь и сейчас нет смысла, я вам все объясню чуть позже. Нужно время. – после долгого молчания этот поток слов казалось утомил Гравеля и чем дальше тем отрывистей становилась его вокс-передача и отчет. Его байк взревел буксуя задним колесом на месте и одновременно разворачиваясь на узком пяточке поднимая серую пыль оседавшую на дважды мертвую даму. Посох в чехле в его руках словно копье смотрел в серые проклятые небеса. Убрав руку от уха он покрутил пальцем в воздухе рисуя окружность глядя в сторону урчащего на холостых оборотах лимузина.

Очередным попутным ветром в "Спящего василиска" занесло яркоглазого человека, который хлопнув входной дверью и отряхнув плащ поздоровался с Чэрвольдом как со старым знакомым и уселся за столик у самого окна. Заказал он себе для начала "Коварство грешного пса", чтобы промочить горло. Впрочем поданный напиток оказался всего лишь вишневой настойкой с миндальным сиропом, несмотря на свое интригующие название. Это был рыжебородый Витор, археолог одиночка. Его рукам принадлежало несколько известных очерков по астромансии и жизнеописаний нравов прошлых эпох, хотя мало кто знал его по псевдониму, которым он подписывался "Рыжий Лис". Обычно все его просто звали: "Эй ты, Рыжий!" Впрочем он не слишком обижался на подобное панибратство, такой уж он был человек. За плечом на кожаном ремне у него весел тяжелый медный арбалет поблескивающий зеленоватыми шестернями, а через плечо была перекинута веревка, Рыжий носил её наподобие наградной ленты ордена. На этом фоне обычный короткий меч в потертых ножнах совершенно не бросался остальным посетителям в глаза(если бы в пустой таверне хоть кто-то был в этакое позднее время), как впрочем и полупустая котомка с вещами из которой что-то выпирало острым углом.

– Фассер, действуй! – строго, как учитель каллиграфии, произнес торговец, быстро и совершенно не больно ударив указательным пальцем Наземи в середину лба. Теперь, заклинания из Кетота лились полноводной рекой. Он вошел во вкус и уже не раздумывая применял даже те из них, что раньше требовали усилия мысли и долгого сосредоточения. Эрфир державший сбросившегося вниз колдуна из последних сил, не понял слов незнакомого шипящего языка в отличии от самого Фассера. Но увидел бело-золотую искру пробежавшую вдоль сухого пальца и скрывшуюся в голове лучника, словно капля в сосуде с водой.

Но на этом Кетот-Волшебник не остановился преисполненный ложного самодовольства, обмотав вокруг ладони конец он скинул бухту веревки с ковра и крикнул уже совершенно понятно: "Хватайся, сын Иблиса!" Потом цепко ухватил за плечо полуэльфа, не давая тому упасть следом за Хазиром и опрокинуть летучий ковер. Клирик, сделал в этот момент все что мог. Потому что таково было состояние его мыслей сейчас: прямое и действенное, как лезвие северного меча.

Торговец быстро собрал раскатившиеся по мантии шарики молочно-белого жемчуга и пересчитал их, после чего убрал их в отдельный мешочек на поясе – он собирался посмотреть не были ли они раньше связаны в ожерелье, так их цена могла подскочить ещё сильнее. Следующие на что наложил руки почтенный клирик — была странная железная коробочка, он убрал её в кошелек и замер на секунду размышляя. Наконец, тяжело вздохнув он взял из тайника слишком большой для его руки меч — его острый взгляд уже отметил, что не один из его товарищей не смог бы управляться с этим полуторником нормально, даже Фассер выглядел чуть слабоватым. Это было бы прекрасным оружием для одного из северных варваров. "Уверен за него мне, в этих краях дадут отличную цену!" – внутреннее ликовал Кетот сохраняя на лице сожалеющие выражение, так словно он отнял от сердца мантию и выбрал меч лишь из вежливости. Впрочем особо притворяться ему не пришлось, торговец хотел бы забрать и мантию, и оставшийся последним янтарь, если уж на то пошло.

– Эрфир, ты выглядишь... шлем тебе очень подходит. – наконец сказал клирик Азута, подобрав верные слова, – Возьми этот молот, раз у тебя есть бездонная сумка он не составит для тебя излишней тяжести. – после чего Кетот аль Фезим передал ему из рук в руки двуручную кувалду серого дварфа кузнеца, от которой у него уже немного болели запястья.

– Я согласен с Фассером. Раньше я думал что за этой дверью мы сможем отдохнуть, но теперь... вероятно нам стоит идти дальше и найти себе нормальное укрытие. Я могу предположить что это тайник дуэргара, которого мы убили. Но даже так гоблины наверняка захотят нас ограбить когда увидят эту стену, а они точно её заметят. Возвращаться к той адской двери, может быть слишком опасно... если только мы не разгадаем её секрет. Хазир в чем там было дело, ты можешь расказать?

Чем больше ячейка исследовала город снаружи стен, тем больше Грак сомневался в своей гипотезе. Почти идеальный порядок вокруг не вязался с кровавыми гектаомбами, которые он напророчил. Все выглядело так словно в-в-рр-аг не пользовался силой, что имел в своем распоряжении, для уничтожения незваных гостей. Но вот вопрос: не мог использовать её или просто не хотел пока использовать? Может быть просто не было необходимости. Все люди пропали, вполне вероятно попавшись на какое-то удаленное внушение или обман об эвакуации. В любом случае Ральтус предпочитал молча хмуриться держа свои мысли и сомнения при себе. Лучше исходить из худшего сценария и ошибиться, чем ложным успокоением проложить собственный печальный конец.

Отставший от грузовика с коллегами мотоцикл псайкера остановился сразу после того как он пересек границу стен. Вернее сразу после того, как он почувствовал что пересек границу колдовского купола, заднее колесо его байка ещё было в "серой" зоне заклинания и он только поднял руку чтобы активировать прибор связи, вставленный в ухо, дабы предупредить остальных что ему требуется время на изучение истинного барьера. Как вдруг, спереди раздался приглушенный вопль и визг тормозов лимузина. Ральтус быстро коснулся активационной руны и спросил в эфире вокс-частоты: "Что происходит?!"

Но как только он это спросил, он и сам заметил движение в укрытых оттенками серого улицах впереди, подбавив пищи двигателю, псайкер с урчанием сытого мотора догнал лимузин и скинув газ вгляделся в фигуры приближавшиеся с двух сторон от них. Там, словно привратники ворот потустороннего мира, дергающейся походкой выходили на свет местные жители, но Грак сомневался что они все ещё были живы и верны Отцу Бурь. Скорее прокляты и потеряны на веки вечные. От их движений разило колдовством варпа так, что аколиту не нужно было даже вслушиваться в песнь проклятого Океана Душ чтобы различить его. Достаточно одного единственного взгляда.

– Не давайте им приблизится к себе... нам лучше убираться к фрагу отсюда. – Гравель разглядел оружие в их руках и добавил в канал стараясь не повышать голоса, – Поживее, двигаемся в сторону площади впереди — там мы должны от них оторваться. – мотоцикл под его седлом взревел, а посох укрытый чехлом был перехвачен на манер рыцарского турнирного копья.

Когда Кетот увидел это великолепие он слегка прищурился, как и все ослепленный призывно сверкающем блеском сокровищ отражающим в их сторону лучи от факела тихо щелкающего искрами у него в руках. А в его голове словно бы сами собой защелкали в такт старые истертые временем счеты. Щелк-щелк. В глазах его что-то промелькнуло и он прокашлялся в кулак, прежде чем сказать:
– Друзья, нам стоит быть осторожными — возможно некоторые из этих вещей прокляты или укрыты магическими ловушками. Прежде давайте, я осмотрю их и мы справедливо разделим их. Прежде всего драгоценные камни их тут как я вижу четыре вида, если не считать тот что зачарован руной. Нас как раз четверо. Пусть каждый выберет и заберет тот что близок его судьбе и это позволит нам унять свою алчность.

Торговец первым протянул руку вперед схватив аметист так, словно он был величайшей драгоценностью в мире и принялся его осматривать. Но потом он с сожалением отложил его обратно иногда бросая на него взгляд полный обожания.

Сначала Голодный Берец был просто рад что он не утонул таки учениях, немного расстроен что Новая Зеландия осталась лишь в воспоминаниях и взбодрен предстоящим настоящим делом которое вроде бы было не таким уж опасным. Потом. Потом Бенжамину Бэю стало не до впечатлений, в один прекрасный и экваториально жаркий день его тушу пришлось тащить в лазарет на носилках, когда даже его могучий организм оказался сломлен лихорадкой — он чуть не свалился за борт, упав на палубе в обморок. Сначала медики думали что-то серьезное, но оказалось просто солнечный удар наложился на последствия лихорадки. Придя в себя Бенжи остался там, послушно страдая и принимая лечение с покладистостью зомби. Было так хреново, что просто не было сил думать и жить. Жизнь сжалась до калейдоскопа проносящихся мимо суток, пока лекарства не дали ему немного прийти в себя. Те дни, он, честно говоря, плохо помнил...

Потом, когда ему стало много лучше и он вернулся во влажную духоту кубриков, он долго ещё отлеживался на койке отсыпаясь впрок и пытаясь прийти в себя как можно скорее. Голодный Берец и сам не заметил как привык к ужасным условиям. По сравнению с днями проведенными в лазарете это было не так уж и плохо, если подумать. Можно было сходить на палубу и не так ломило больше кости! Так что скоро его, как и остальных, начала одолевать скука. Как сознательный морпех, Бэй попытался выменять какую-нибудь умную книжку. Написал домой очередное письмо.

Наконец, когда уже ему казалось что от букв тошнит больше чем от духоты, Бенжамин ходил смотреть как играют в карты, просто так — потому что больше не знал куда себя деть. И в один из таких случаев, он не удержался и решить попробовать сыграть. Испытать свою удачу. Это был турнир и он слышал что один парень точно так же сев играть от нечего делать, выиграл неслыханные деньги.

...

– Это, я думаю... ну можно наверное вскрываться? – неуверенно просипел рядовой Бэй, поглядывая то на отогнутый краешек свои карт, то на кучу денег на столе и в который уже раз вытирая пот со лба форменной майкой, не переставая щурится по своей привычке. Он сам уже не верил что не вылетел в самом начале. Чувствуя в душе подступавшее к горлу тяжелым комом отчаянное предчувствие неудачи, Бенжи все ещё хватался за соломинку — веря в то что "может все таки повезет". Ну в конце-то концов, именно он поймал того марлиня!

Кетот аль Фезим тенью следовал за остальными обратно, потому что уже слишком устал чтобы возражать или призывать других к благоразумию. Вздох в глубине не слишком его испугал, но сейчас следовало держаться всем вместе. Хоть это и было тяжело. Например, послушав рассуждения Хазира и Эрфира он только закатил глаза и закрыл лицо свободной рукой. Сил что-то говорить у него не было. Но с другой стороны... ифрит почему-то задерживался и не спешил гнаться за ними, это заставило клирика задуматься.

"Может верно говорят что у страха глаза велики? Может заклинания Проклятого Асира не так искусны и толща камней мешает ему обнаружить их? Или может стены этой пещеры содержат особенную руду и здесь никто кроме богов не смог бы их обнаружить?" – думал лысый торговец, настороженно рассматривая окрестности покинутого лагеря гоблинов. Факел в его руке трещал и пускал искры. Кетот нашел где его закрепить и немного подумав, принялся искать что-то в своем рюкзаке снятом с плеч. Пока остальные разошлись по пещере жрец начал ритуал чтобы проверить свои догадки. Ведь невежество убивает не хуже острого кинжала, это старая истина.

Кетот налил в ладонь воды из фляги, а потом разбрызгал её на четыре стороны света, хотя и не знал точно ли он их определил. Но сути это не меняло. Главное что он искренне вознес хвалу Мистре, Хозяйке Всех Тайн и великой богине магии. Плетение вокруг, что позволяло творить заклинания это её плоть и душа, без её разрешения не стоит надеяться увидеть нечто столь сокровенное. Далее торговец вытащил кусок мела завернутый в бумагу и стал чертить прямо на полу пещеры — сложную многолучевую фигуру и увязывать цепью рун её сердцевину, это был каркас заклинания от его точности зависело как долго он сможет его удерживать на своих плечах. Наконец убрав мел и стряхнув руки, Кетот к верху палец призывая Азута направить его разум и ещё раз перепроверил чтобы все углы были правильны, а руны стояли в нужном порядке.
– Светлые боги, откройте мой взгляд, дайте мне проникнуть сквозь завесу... – прошептал он слова молитвы к высшим силам.

Как не странно, тот хороший день не успокоил сердце Бенжи. Скорее наоборот. Так иногда бывает: вот смотришь ты яркий солнечный свет за окном, на улыбчивые лица прохожих и становиться тебе не лучше, а хуже на душе чем раньше. Голодный Берец, не бывший тогда голодным и даже берцем, это испытал после обряда похорон его Ба. Он никогда не был слишком эмоциональным, а скорее молчаливым ребенком. Но в тот раз слезы словно плотину переполнили его сердце. Он не смог устоять, как не уговаривал себя — соленая вода капала и капала из глаз, пока он смотрел на людную улицу полную счастья. Это был праздник и Ба обычно в такие дни улыбалась ему особенно тепло, а теперь вот её не было. Совсем не было. Свое горе встретившись с радостью других, пожалуй удвоилось. Нет, утроилось. Потом пришел отец, но он ничего не понял. Стал утешать, да. Бенжи не мог остановиться и проревел до самой ночи.

В этот раз просто разглядывая "меч" марлиня в своих руках Бенжи тяжело вздыхал вспоминая тот памятный день и ощущая смутное беспокойство. Он не думал что такой день может повториться. Не станет того азарта, когда вдруг он увидел возможность и взял вверх, причем дважды. Не будет криков товарищей подбадривающих лишь его и просто добрых зеландцев смотрящих со стороны с искреннем радушием, и с этим их теплым пивом. Бенжамин покачал головой, чувствуя как тоскливо скребутся кошки на душе, но все же он чуть улыбнулся. Да. Нужно помнить не только плохое. Этот день все равно остался у него в голове. Он всегда с ним, как и вкус рыбьего мяса на губах. Почесав в затылке Голодный Берец убрал свой трофей, завернув его аккуратно в тяпку. Когда он вернется домой, то наверно повесит его на стену и будет вспоминать время от времени. Это будет хорошо.

– Моя не знать где брать золота. Моя очень-очень бедный гоблина. – наконец, ухватывается за возможность гоблин, который уже не слишком то боится. – Но у Кланга должна быть большой сундука. Там ищи много награбить. Моя вам сказал.

– Всего там, пещера, быть... – тут он задумался шевеля разбитыми губами – Не знать слова. Десять раз и десять два, гоблина. Ещё Кланг и пленника. Тута не далеко иди. Наша король Грол, вождя всех в племени Каменная Пасть. Он живет замке в лесу, туда идти долго. – Пог замолчал о чем-то задумавшись после чего посмотрел на дварфа.

– Если вы моя правда отпустить, моя рассказать вам тайну про пленника. Я подслушать, как Кланг говорить с посланника Грол, потому что мыть грязный чан. Правда, правда. – гоблин переводил взгляд со одного авантюриста на другого не уверенный что ему кто-то поверил. – Это хороший тайна. Ваша развязать и дать нож, я рисую земля карта и уходить, а потом кричать вам тайна, да? Тогда очень честная гоблина пойдет моностыря, но кинжала нужна, чтобы моя не напал дикий волка.

– Ну, ладно. – Джойстрет даже особо не расстроился, уже заранее зная куда его с его идеями пошлют коллеги, – раз ещё есть время, давайте я вам свои мысли озвучу чтобы все были в курсе кто куда копает... постараюсь коротко. – он глянул на суперинтенданта, которого вероятно уже вот-вот должны были вызвать на двенадцатицасовой доклад в управлении и не стал ждать пока он договорит по телефону. Он поднялся из-за стола вызывая на проектор свою очередную блок-схему с планшета, которую он, как водиться, набросал для собственного осмысления.

– Давайте реконструируем, вкратце, события предшествующие убийству: в 18:30 в пятницу убитый взял гинойда напрокат в салоне на Чичестер-​​роуд и идет по свой привычке в клуб "Делирий", свидетельств что они там были так много, что это почти сто процентов известный нам факт. Дальше, он возвращается домой примерно между часом и двух ночи субботы, упившись так что андроид его почти тащит на себе, я выяснил это у одного из жильцов дома, которого следовало бы допросить получше и не по телефону, но увы время дорого и опросом ключевых свидетелей я займусь, как немного будет виден просвет в этом... деле века. Дальше, весьма вероятно, приняв ещё к алкоголю, находившемся в организме, дозу наркотика, пустые дозаторы из-​под которого я нашел в мусорном ведре, убитый занялся сексом с взятым в прокат интимным компаньоном, как я понимаю ради этого самого он и подсел на наркотик в свое время — "...секс под флаксом, не описать словами". – процитировал с сардонической улыбкой он чьи-​то слова из данных справки о действии наркотика, лежащие в синей паке на столе и запрошенные им из отдела N.

– Далее... убийство случилось вероятно сразу после этого, если верить мистеру Гибсону с его "не-очень-то-точным" временем смерти. Бурная "семейная" ссора, выхваченный непрошедшим техосмотр гинойдом нож из стойки на кухне, кровавые брызги... я, если честно, в это не слишком верю. Слишком уж гладкая "он-её-бил-она-ударила-в-ответ" версия, для такого мутного, даже на первый взгляд, дела. Но к этому потом. Следом робот спокойно моет ножик в раковине, забирает телефон погибшего и на беспилотном роял.такси скрывается в направлении клуба Делирия, условно говоря.

– Теперь к фактам: убитый явно живет не посредствам – один только пентхаус и его милые увлечения, с головой выдают то что его расходы, грубо говоря, в несколько раз больше официальных 11 тысяч фунтов в месяц. Потом, я немного покопался сегодня утром в его прошлом и вот что обнаружил, в том же Делирии он устраивал скандал с нападением на женщину стриптизершу и пьяной драке с вышибалой, но как-​то отмазался от обвинений в домогательстве. Вероятно подкупил потерпевшую. Чтобы поскорее закруглиться, этот пример должен продемонстрировать что за человек был наш убитый. Ищущий спасение в вине и наркотиках бесхребетный тип спускающий свою жизнь в помойку, который странным образом не попал в армию, но при этом может похвастаться обширными связями с криминалом и сомнительным бизнесом, что довольно ясно видно из добытых сведений.

– Может это банально, но не кажется ли вам что именно такой человек был способен на самоубийство? Под наркотиками он в очередной раз понял что его жизнь "полное дерьмо" и попросил нашу милую Риту устроить себе по быстрому эвтаназию, а та взяла и согласилась, так как была уже как следует модифицирована, чтобы не иметь никаких разумных стопоров к такой "особой" команде, если я конечно правильно понял миссис Ростову. С логической точки зрения, он же был прав. Хэх.

– Несмотря на это, моя версия – это доведение до суицида. Если взглянуть на переговоры и в целом на жизнь бедняги Гаррета, можно обосновано предположить что его одновременно шантажировали чем-​то и подкармливали деньгами пополам с наркотиками, чтобы обеспечить стопроцентную верность по крайней мере так говорит мне моя рабочая интуиция, но вот для чего это делалось вопрос, конечно, отдельный. Я бы попробовал размотать это за ниточку с начала — последней его нормальной работы, компании ICC, откуда он вдруг уволился в 89году, видимо уже с прицелом на текущий свой образ жизни. Но даже без деталей, мне вполне очевидно, что его "сломали" деловые партнеры, а была ли это намеренная ликвидация через взлом его куклы для секса или просто неудачно стечение обстоятельств, пока это — не суть важно.

– Как-то так. – он кивнул, отключил свои слайды с уликами по делу и уселся обратно ожидая, когда Холланд их отпустит.

Об "морской армии", как мысленно окрестил корпус морской пехоты — рядовой первого класса Бенжамин Бэй, у него сложились смутные впечатления, как впрочем и об великолепной, гостеприимной Новой Зеландии в окрестностях города Веллингтон. Почему только мысленно? Как оказалось, остальные морпехи от чего-то сильно нервничали, а то и злились, когда он так говорил – один раз дело чуть не дошло до драки, но офицер, удачно проходивший мимо, все уладил. А потом рассказал недоумевающему Бэю "как-так-все-вышло" Бенжи, что лучше так больше не говорить и в целом быть поосторожней, потому что между армией и морской пехотой есть большая разница, которую не объяснишь простыми словами, но в которую нужно просто верить. Бенжи, которого однополчане окрестили ещё Голодным Берцем, за то что он один раз на марше, случайно, прострелил себе ботинок и от этого у него испортилась вся подошва обуви что заставило его бежать к финишу босиком, тогда согласно покивал и стал верить. Ну и не стал говорить эти мысли вслух, чтобы не нарушать дисциплину подразделения! Хотя, надо это признать, разницу он так и не понял несмотря на годы проведенные в составе корпуса. Наверное тут все дело было в воде за бортом и старых традициях, вроде малопонятных выражений "hit the deck!" когда надо было всего лишь встать с кровати или залечь от огня. Но Бенжи в этом не был уверен точно. Это была одна из загадок.

Так вот, все было тут вроде бы хорошо в Велингтонее, все как он мечтал... но умудрившись пролежать в лазарете всю боевую операцию на Гуадалканале и прибыв сюда на отдых вместе с настоящими героями, Голодный Берец, наверно, в два раза сильнее остальных чувствовал себя каким-то мошенником присваивающим чужие заслуги и от того ощущал себя постоянно не в своей тарелке. Он будучи помощником шерифа раньше сам ловил таких обманщиков и сажал их обычно в тюрьму до суда. Чем больше его хвалили и угощали теплым пивом незнакомцы, тем мрачнее он становился и от того к нему почему-то постоянно липли здешние девушки, которые все думали что он многое пережил на войне и многих друзей там потерял, а значит его обязательно нужно утешить. Чёрт возьми, в него вообще, вроде бы, ни разу не стреляли япошки! А ещё после болезни он выглядел истощенным, так будто ему пришли отрубленную самурайским мечом ногу или долго лечили простреленную пулемётом грудь, а его, чёртов, слегка хрипловатый голос и неразговорчивость создававшая вокруг него таинственный ореол? Иногда Бенжи смотрел на свою увольнительную и тяжело вздыхал, думая — не лучше ли пойти ему куда-нибудь в горы и просто побыть наедине с собой среди красивой местной природы, чем это вот все незаслуженное веселье и жгучие почести? Но удаляться далеко одному было "не положено", да и откровенно говоря не понимали его сержанты, когда он им говорил что "совсем устал уже отдыхать".

Наверное из-за этого всего, рядовой Бэй, почти единственный в роте встречал новые порядки с муштрой и тренировками, широкой улыбкой на лице и полными энтузиазма глазами, от чего его парни, верно, считали или психом, или помешанным на войне патриотом из Техаса. А у него тогда словно груз с плеч упал! Впрочем, когда за них действительно взялись всерьез, тогда, не до конца оправившийся от лечения Голодный Берец, уже не так лучился облегчением и радостью как раньше, он как и все его друзья очень сильно уставал едва доползая до койки и моментально засыпая, иногда даже не сняв форменные ботинки. Но вот хорошее питание тут ему очень даже нравилось, он снова стал потихоньку набирать вес. Впрочем потом пошли немного странные слухи насчет новых учений, от которых Бенжи не ожидал ничего хорошего, если уж быть честным. Он даже отправляя письмо домой так и написал: "... здесь в Зеландии хорошо, но я уже очень устал от учений. Надеюсь не утонуть или не попасть под морской танк, мам..." — потому как видел, как при "прошлом разе" перевернулась лодка с теми ребятами что совсем, насмерть, утонули. Это было почему-то страшно, но не так как на войне в джунглях, где он не участвовал, но много слушал рассказы о ней от других больных. Почему-то ему казалось что тут в Новой Зеландии все в понарошку, а вышло все как-то и не так. А ещё эта злая тетка из радио очень нехорошо сказала насчет командования, Бенжамину совсем не понравилось что она знает как именно погибли те парни. И от этого на душе начали скрести кошки, опять как в тот раз когда его не взяли в помощники шерифа в первый раз...

Свистят рядом стрелы, вибрирует щит от ударов каленых наконечников. А маска испуганного торговца, как-то сама собой сползает с лица почтенного Кетота аль Фезим, теперь он воин. Нет больше чем воин, глаза его горят праведным гневом и взгляд метает молнии. Если Азут на его стороне, то кто смеет быть против него?! Кетот снова поднимает руку свободную от щита высоко, указательный палец направлен вверх, большой согнут и прижат к остальным. Это знак Азута — древнего праведного волшебника сумевшего стать божеством, одними лишь своими заклинаниями и умом, — он значит что путь открыт. Он так же значит и то что лишь достойный пройдет его до конца. Кетот не волшебник, но в тоже время он один из них, по духу.

– Истина — острее мечей и стрел, глупцы — познайте на себе правду моих слов. Азут мне свидетель, гнев богов неумолим и праведен ибо карает он лишь тех кому суждено пасть от него. Первый Магистр, одолжи своему последователю лишь крупицу силы, чтобы вразумить этих слепцов! – руку клирика охватывает невидимое пламя и снова из его пальца бьет яркий луч в потолок, словно призыв ушедший к богам на Небеса. И снова вязкая тишина перед вызванным столпом света. А Кетот встает на одно колено, за камнем прикрывая себя сверху щитом. Как гласит древняя мудрость: "Боги заботятся лишь о тех кто сам о себе не забывает заботиться!" Даже Азут не пошевелит и пальцем ради безумца бросившегося под стрелы без толка и пользы, убедившего себя самого в неуязвимости.

Взглянул вниз проверяя не застрял ли ножик на одном из козырьков за террасой. Посмотрел ещё немного Ричард на пейзаж и недовольно нахмурился. Ну почему в таких делах нет старых добрых убийц-дебилов? Зарезал соседа, а ножик в под экзо-фикус закопал для примера. И сам доволен и отделу криминальных расследований возиться особо не надо. Не везет, что тут скажешь. Ещё раз взглядом по декоративным растениям прошелся, не потревожена ли земля? На шезлонг сел, а потом прилег и шляпой от солнца закрылся. Можно и вздремнуть пока "фиксаторы" там взяться. Отдых все равно нужен, а то никаких идей где этот чертов "ножик кухонный суперпрочный" искать. Поставил на часах будильник себе, не вполне доверяя Тому. Прикрыл глаза расслабляясь. Сумбур в голове немного отступил. В одиночестве тоже есть некая отдельная прелесть.

– Какое ещё время?! – рассердился клирик, – Нет у нас никакого времени. Чудо, уже то что на нас не напал ифрит до сих пор! Слепец. Об этом ли я не говорил только что?

Но успокоившись Кетот произнес, продолжая свое дело.
– Теперь уже неважно сколько заклинаний мы произнесем, мы обнаружены! Как вы не поймете? – он нахмурился глядя на книги и запасы ингредиентов которыми ему не суждено было воспользоваться. – Если бы не необходимость ждать, пока стену разберут я бы не стал тратить время даже на этот ритуал. Жизнь – ценней всяких загадок!

– Читай! – наконец, совсем рассвирепел торгаш ударяя кулаком по столу. – Если такого осла, как ты, испепелит – моя совесть будет чиста, как цветы лотоса!

– Не стоит, – остановил Эр-Джэй охранника, не собираясь допрашивать кого бы то ни было по телефону со стандартной сквозной шифрацией, которую способен даже школьник взломать. После чего выслушал Гризли и хотел было уже уходить на верх. Но ситуация вышла из под контроля. Очень сильно вышла из под контроля! Не узнать Эмирика было невозможно, даже далекому от политической возни мистеру Джойстрейту. Журналист "примелькался" в новостном нарративе, что называется.

Потом Драгослав "Святая Простота" Цышкевич сбежал, уже наверное второй раз за день подставляя напарника. Ричард только криво усмехнулся. Наверняка он думает, что если просто ничего не говорить то ситуация сама по себе рассосется "как-ни-будь". В крайнем случае, ну повесят всех собак на кого ни будь там, а при участии Эр-Джэя можно было не сомневаться на кого начальство спустит всё недовольство провалом. Гризли, в некотором смысле, повезло, что ему в напарники достался именно Джойстрейт: на его фоне, любые шероховатости или неудачи выглядели в глазах предвзятого руководства как "легкие недочеты". С другой стороны, ирония заключалась в том что наивный Цышкевич никаких этих тонкостей не понимал и просто "делал что умеет" не слишком задумываясь почему и как все идет. Такой уж у него был характер.

Тогда же когда Гризли прокладывал сквозь журналистов просеку своим напором, младший детектив-инспектор вышел и встал прямо напротив экранов мониторов наблюдения, грудью перекрывая камерам доступ к секретной информации. Сделав строгое лицо он произнес:
– Господа и дамы, прежде чем снимать тут что-то, официально прошу вас предъявить документы представителям полиции, подтверждающие ваши полномочия тут находиться и вести какую-либо сьемку! – Ричард по сути ничего не терял в этой ситуации: если он не сможет обуздать жажду жареных фактов у общественности здесь и сейчас, он получит выговор от начальства, если же он ничего не предпримет он все равно получит выговор у начальства, причем вероятно в том же самом размере. Но если бороться с судьбой, всегда есть шанс победить. Это единственное во что верил Рджэй.

– Так, – он обратился прямо к Эмирику как главному заправиле этой "группы быстрого реагирования" и делая вид что не узнал его. – А Вы, кто собственно такой? Представьтесь, гражданин. – после чего непоколебимо сложил руки на груди. Вернуться к исследованию места преступления ему очевидно было сегодня не суждено... не ослабляя напор он продолжил, совсем даже не слушая ответов:

– Это место преступления и тут мы все с вами ОБЯЗАНЫ действовать строго в соответствии с нормами закона! От этого же зависит скорость с которой преступник получит по заслугам. – он впился взглядом в одного из прихлебателей Эмерика и нахмурившись произнес. – Вы же знаете Наши законы, верно? – а потом сделал непреклонно-невозмутимое лицо служителя правопорядка.

– Верно, верно. – поцокав языком и стряхнув ледышки с ворса своей драгоценной волшебной "лошадки" рассудительно согласился с Фассером торговец и советник. Оглядываясь в поисках ушедшего вперед эльфа и благодаря факелу, тоже замечая лаз ведущий вниз в пещеры.

Потом Хазир, поубавив спеси, начал чего-то гнусить. А ведь вспоминая их первую встречу... Кетот в тот раз действительно перепугался приняв колдуна за одного из Тейцев, из-за его привычки одеваться в красный плащ и делать таинственное лицо. Ну и ужаса он тогда натерпелся и это, пожалуй, было единственной причиной почему он вообще стал обсуждать такое авантюрное дело, что предложил ему Эль Амун. А потом слово за слово, перспективы добычи товаров и редких ингредиентов вроде крови чистокровного ифрита, они совсем затмили разум торговца. Будь трижды проклята его собственная алчность и глупость!

– Пока, достаточно просто помогать мне нести ковер. – строго сказал Кетот аль Фезим, этим действием грубо попирая калимшанский этикет и догнав, всучивая в руки расклеившегося, на его взгляд, чародея-компаньона один из концов волшебного ковра. – Мы в одной лодке сейчас и пока ты вносишь свой вклад в наше выживание, никто не станет тебя бросать. – говорит он проникновенно. Нужно было шокировать и занять его работой. Возможно был и другой метод способный подействовать на заносчивого мага, но Кетот его не знал. Клирик просто старался скопировать интонацию своего первого учителя, эфенди Амана. Тот был не лучшим человеком, но и у него были хорошие качества. Вполне возможно Хазир Эль Амун ничем от него не отличался! К такому выводу пришёл клирик Азута на основании прошлого общения с заклинателем, у которого был припрятан не один "скелет в шкафу". И хотя Кетот ему не слишком доверял, но при этом и не отказывал в своем расположении, считая что опаснее будет враждовать с таким человеком чем просто внимательно присматривать за его хитростями. Богатый опыт, подсказывал торговцу это со всей определенностью сорока прожитых лет в этом жестоком мире.

– Рассказывай о своих проблемах. – предложил Кетот ему поглядывая с интересом, – Может Ученый Мудрец, как меня называют в Амне, сможет даст тебе дельный совет. Если и нет, все равно как известно разговор помогает успокоить нервы и может отвлечь от печалей. Главное смотри куда наступаешь. – покровительственно закончил наставлять молодого человека клирик, двигаясь следом за Эфиром несущим лампу в руке.

– Эй-эй, не спешите так. – прикрикнул он на быстроного и ловкого эльфа, а так же лучника более сильного и выносливого чем старый торговец, чтобы самому не отстать, — Будет плохо заблудиться. Слушайте меня и все пройдет гладко. Я так много всего знаю, что пройти лабиринт для меня словно съесть сахарный персик!

Кровь текущая ручьем и боль когтями вцепившаяся в голову – ослепили полуорка. На миг заставив отпрянуть, дрогнуть. Но где-то внутри, сразу же – словно вулкан, тягуче просыпалась иная эмоция. Ярость его проклятых орочьих предков! Гнев темный и жгучий, как магма из самых глубин земли. Голос в ушах, шипит в такт с биением сердца. Он говорит разрубить их на тысячу кусков! Он говорит: "Сначала оторви руку левому и затолкай её в пасть правому. Задуши одного и разорви на части второго. Умойся кровью негодяев! Тогда последнего..." Хонгг не стал слушать плохой голос дальше. Так уже бывало.

Он был с ним знаком. Одноглазый — орочий бог. Хонгг не орк, но даже он сам может разозлиться. Как сейчас. Но этот гнев словно лед. Он промораживает голову насквозь. Нет больше там ничего, кроме отрезанной головы и одинокой ядовитой мысли: "Ты не успел. Ты не попал..." Наверное, будь на месте Хонгга эльф или человек он мог бы впасть в апатию и тоску. Но чародей лишь сжал в руках покрепче оружие, прищурил единственный глаз шагая босыми ногами по истоптанному снегу и сплевывая то что накопилось во рту под ноги врагам, а потом улыбнулся. Внутри него кипела магма и трещал мороз. Внутри него выл ветер и били молнии. Он даст им дорогу.

Хонгг — Маг.

– Летать вы не умеете? – осведомился на орочьем с трудом шевеля ранеными губами, да улыбаясь доброжелательно. Потом легонько топнул ногой в их сторону. Одновременно с тем рокочуще зарычал. Издавая прерывистый горловой звук. Что-​то ответило ему во внезапной тишине...

ГРОХОТ!
ГРОХОТ, ГРОХОТ!!
Звук бы такой словно где-​то рядом упала гора! А потом раскололась пополам.

Заложило уши от удара магии. Ватная тишина. Воткнул в мерзлую землю гарпун, чтобы не упасть самому. Нащупал на поясе заветный пузырёк. Дорогое зелье. Красное, как кровь на снегу. Сковырнул большим пальцем пробку. Будет легче если выпить.

Посмотрел Хонгг Маг на Тирнана, нервничает суетится. Как бы хуже не сделал лесная душа. Покачал головой орк, пересыпая монеты клирика в свой кошелек. Раз жив дварф, значит сейчас или сам очнется, или поможем. Главное не много думать, а думать ровно в меру. Мудро это.
— Два Стрела, не суетись. У меня лечилки есть. Сейчас мы его приведем в порядок. Да.
Посмотрел на бедолагу клирика Латандера. Совсем мозги наружу, да и холодный весь. Ухо прислонил к синим губам. Молчит. Совсем молчит. Ушел уже.
– Потом поделим, да. – кивнул в ответ на слова эльфа рассудительно.

– Прощай друг. – грустно сказал полуорк и глаза закрыл человеку ладонью. Произнес молитву богам про себя, чтобы путь среди эфира был легким. Вздохнул печально. Пошел смотреть дварфа. Камни их не убивают, это всякий знает. Упал бы на доски – сразу бы помер. Да. Логика тут есть. Возможно эльф на досках не умрет, а вот Гиссак запросто. Но вот что с полуорками, тогда? Задумался.

Он, Хонгг, Далеко забралася. Нет. Не так. Он забрался Высоко! Мир раскинулся перед ним мелкий и смешной, как заводная гномская игрушка, скрытый лишь бледными языками пламени усталого и мерзнущего костра, как и все остальные тута. Ниточки рек и мох лесов едва заметны на бархатной подложке ночи, далекие огни и лунный серп выглядывающий из-за низких серых туч. Неуютное соседство Входа, совсема портит эту идиллию. Оно нервирует бывшего пирата, заставляет скалиться во тьму. Там не может быть хорошо. Тама счас словно смерть смотрит и пускает слюни, жаждя алчно поглотить именно твою душу. Но не на того напала, ха!

"Смотреть с горы — далеко видеть!" – размышлял между тем полуорк, поглаживая подбородок со значительным и загадочным видом. Далеко видеть, это не только Далеко. Это и Видеть. Думать заранее. О чем? О богатстве. Хорошем и безбедном. Да. Продать одну кучу и выручить кучу побольше. Драконьи глаза. Сладкие как конфеты. Смешные на вид. Много золота. Кто не захотеть купить силы? Все маги Лускана купят одну, чтобы не уступить конкарентам. А самые главные купят сразу многа. Нужна только чтобы не надурили. Они хитры, но Хонгга тоже не вчера нашли... Хонгг будет прежде многа думать. Далеко видеть. Многа знать. И только тогда — продавай, продавай. Чародей ухмыльнулся, потирая ладони в нетерпении.

– Почему я его не видал? – удивился Хонгг, посмотрев на решившегося заговорить первым человека с сомнением. – Может я тогда ещё, этама спал. Да. В прошлый раз спал хорошо. Сегодня уже не стану.

"Маг" покивал головой, вполне убежденный своими собственными словами. Бандитская рожа Хонгга озарилась оптимистичной улыбкой, от которой могло скиснуть молоко во всей округе. Но молока в округе совсем нембыло.
– Удача нам пригодиться. Латандер – хороший бог. Вовремя сходил. – полуорк показал большой палец жрецу и заметил что тот, вроде как, изменился. Стал спокойнее и внушительнее. Оно и понятно — большой босс, верно, подарил магичную штуку в честь встречи.

"Чёрт меня дёрнул, это дерьмо смотреть..." – думал побледневший и пока стойко сдерживающий рвотные позывы Джойстрейт. Ведь ясно было что ничего там нет, ещё по следам было все понятно. И Гризли сказал что нет, и коронер бы наверное сказал, если бы не был такой задницей. Честно сказать, Гибсона Ричард недолюбливал, не за что-то конкретное, но вот чудилось в нем какая-то особенная фальшь, ирациональное что-то. Интуиция может быть или просто не желание верить в идеальных коллег по работе, которым просто не место в этом пошлом и грязном мире.

Наконец, оставив труп в покое и отвернувшись от него прикрыв локтем нос, детектив поднялся на ноги, пытаясь немного отдышаться от внезапно пронзившей его толстую скорлупу цинизма — уверенности, что и он тоже смертен и когда-нибудь, неважно даже когда, тоже будет вот так лежать и тухнуть, как кусок просроченной пиццы забытый в тёмном углу холодильника. Вот же дерьмо! Ну и как теперь работать нормально? Сержант Андерсон словно в ответ на его мысленный призыв тут же предложила посмотреть на записи камер. Эр-Джэй, не раздумывая, ухватился за эту возможность выбросить из головы тухлятину:
– Я схожу, – произнёс он, с омерзением снимая перчатки с рук.
Потом похлопал по плечу Цышкевича и предложил напарнику:
– Если там что-то стоящее принесу копию, а ты пока займись, как и хотел, устройствами ввода-вывода информации. Ванную и прихожую я осмотрел, а время дорого. – Ричард глянул на часы, уже был час дня с лишним.

– Андерсон, ведите. – обратился он к сержанту не собираясь слушать чьи бы то ни было возражения и рассчитывая по пути бросить, скомканные в шар, перчатки в первую попавшуюся урну.

– Ну да, ну да. Перестраховка. – отозвался Ричард посмеиваясь, – Я же ясно сказал, это для примера. Тебе, Драгослав, надо поработать над своим пониманием местного юмора. Глядишь и показатели раскрываемости вверх полезут.

Когда вошли в "фойе" дома, Джойстрейт обвел ленивым взглядом помещение разыскивая урну, все же он приличный человек – мусорить не привык. Но тут к ним вышла Андерсон, сразу видно — не терпится скинуть с себя ответственность за место преступление поскорее. Убрал в карман жвачку. Пожал руку и вежливо кивнул, чуть приподняв шляпу пальцем помахал ребятам занятым мониторами.
– И вам доброго дня, сержант. – сказал и кивнув на погруженного в себя Гризли добавил, – На этого типа не обижайтесь, он уже вовсю ушел в создание гипотез. Увлекающаяся тонкая натура.

Пока ехали в лифте, перекинулся ещё парой слов с сержантшей, попросил – вежливо направить управдома в 82-ой участок, чтобы она могла дать показания в спокойной обстановке за чашкой кофе. Выходя на лестничную клетку спросил: "Почтовый ящик пока не вскрывали? Стоит глянуть..." Дверь стоящая нараспашку на некоторое время задержала Рджэя, который пропустив всех вперёд себя, пристально разглядывал замок сжав ладонью подбородок и пытаясь наскоро прикинуть модель, а так же то как лучше определить не вскрывалась ли квартира без помощи ключей. От этого дела его отвлекло замечание Цышкевича услышанное несмотря на приличное расстояние, Ричард сразу оскалился:
– В чем, в чем, а в советах я точно не нуждаюсь! Не утруждайся. – крикнул он напарнику, нисколько не стесняясь ни Андерсон, ни группы фиксации, ни констебля вздрогнувшего и повернувшегося в его сторону. Джойстрейт только большой палец ему показал и подмигнул.

Скоро самодостаточный детектив прошел через прихожую, чтобы тоже взглянуть на убитого. Драгослав, как раз, опрашивал "фиксаторов". Глянув без выражение на тухлое тело и натянув со щелчком перчатки на руки, Ричард начал крутить головой изучая планировку помещения. "Знакомо выглядит..." – пришла в голову неожиданная мысль, если он не ошибался такие пентхаусы были упакованы по полному высшему классу. Если так подумать, не очень то по карману такая квартирка даже известному блогеру-самозанятому с 130-ю тысячами фунтов дохода в год. Мысленно отметив эту деталь, детектив пока не стал на ней слишком акцентироваться, отложил на потом.

– Давай я сам ей займусь, – сжалившись отвечает псайкер чувствуя что как-то не так его поняли. Как впрочем и всегда с этими "цивилами", чёрт его знает что там у них на уме вечно крутиться. – Иди за огненной водой, да девушку позови. Я умею жарить дичь, а тут где-то был запекательный ящик. – осмотрев бардак лично устроенный на кухне Гравель невесело вздохнул, следовало хотя бы смести в угол муку что ли. А то неправильное настроение у "обсуждения планов" выйдет.

Соломона во дворе перед домом встретил переодетый в трофейные одежды с немым укором псайкер, которого было сложно теперь заподозрить в его специфичном таланте в бандане веселой расцветки и шипастой куртке. Посох был укрыт сшитым из ткани чехлом что-то напоминавшим, то ли рыбацкие принадлежности, то ли плохо замаскированную винтовку. Рядом у ног валялся его вещмешок с пожитками со скрытыми от любопытных глаз примечательными мечами. Что характерно сир Ральтус тоже не стал здороваться с прибывшим и просто молча последовал за ним вместе со своими вещами. Если бы его кто-то об этом прямо спросил, он бы только плечами пожал и предположил что просто так болтать языками станут только бездельники. В общем если кого и расстроило отсутствие у местного агента манер, то явно не псайкера.

Едва были раскрыты корфы дикарь Грак полез сразу надевать на себя то что было предназначено для него: понажни, налокотники и наколенники. А шлем просто подцепил пальцем за ремешок, довольно хмыкнув и пропуская мимо ушей половину из слов Соломона, который со своего места мог заметить вырезанный кем-то в плотных занавесках столовой кусок ткани, подозрительно похожий на новый чехол Гравеля.

Осмотрев на улице байк и огладив бороду, Грак разомкнул губы чтобы впервые за утро произнести пару слов:
– Пойдет, чего уж там. – после чего покивав сам себе принялся за осмотр и заправку транспортного средства. Можно было заметить что в подготовку к поездке у переодетого в бандита псайкера входили какие-то варварские ритуалы. Например он обрезал руку ножом и провел оставляя кровавый след по приборам на бензобаке, что-то проговаривая на варварском наречии. В общем к прибытию проводницы, Ральтус успел только заправить мотоцикл топливом, прикрутить свой вещмешок сзади и только-только собирался завести "железного коня", как его отвлек визг тормозов и прибывшие кары, которые для ещё большего контраста стоило бы выкрасить в черный и белый наверное.

Представленный как Борода, Грак только улыбнулся и кивнул паре охранников прибывших вместе с дворянкой, да пояснил остальным что поедет на мотобайке, следом. А если что, всегда можно связаться с ним по микробусине и псайкер постучал по передатчику вставленному в правое ухо. Получив возможность в некотором смысле "вернуться на родину" Ральтус не собирался просто так отказываться от неё ради пары тройки непроверенных и устаревших сведений, да смазливой девчонки. Вполне возможно сегодня вообще последний его день в жизни и вспомнить ветер бьющий в лицо, да рев двигателя под ногами в такой момент – это не самая плохая идея. Все когда-то умрут, важно лишь чтобы жертва не была напрасной.

Когда Кассий вошел на кухню, то заметил что на полу каким-то белым порошком начерчены линии: прямые, а иногда волнистые они почти полностью покрывали пространство около длинного стола, а напротив входа была очерчена пустая полусфера, куда псайкер и указал сказав: "Встань там и не мешай..." По дороге Ральтус где-то прихватил свой посох и тоже снял ботинки, аккуратно наступая босыми ногами между линями при движении, да так словно это было плевое дело. Если присмотреться к начерченному сложному рисунку можно было заметить ещё одно пустое пространство, прямо около того места где на столе, на красной ткани лежала деревянная разделочная доска и хорошо наточенный нож блестящий в свети люминаторов почему-то зловещее, а рядом две посудины: плошка с чистой водой и ещё одна с чем-то, чего Каллахану не было видно на дне глубокой металлической миски. Потом немного привыкнув наблюдатель замечал – точку начертанная на полу в двух шагах от Кассия, если поднапрячься в ней можно было бы узнать белое солнце с волнистыми лучами похожими на молнии вокруг, и именно от него начинали свой путь все остальные линии, кроме тех что были полукруглыми и отчерчивали места для действующих лиц. Целый лабиринт.

Стоило бедной птице хрустнуть позвонками в руках здоровяка военного, как приблизившийся, словно бы в танце ступавший между линиями на полу, псайкер забрал её коснувшись пальцами рук и после показал жестом что дальше следует молчать. Теперь он заговорил, произнося каждую фразу будто бы так чтобы в этот момент одна его нога все ещё была в воздухе:
– Отец Наш.
  Бурь Повелитель.
    Защитник и Владыка.
      Пусть Истинна Восторжествует!
        А Злобы Козни, Разорвут.
          Твои Яростные Бури. – на этом моменте Гравель добрался до своего места за столом и торжественно положил мертвую птицу на разделочную доску брюшком к верху и расправив её мокрые крылья блестящие белизной маховых перьев, после чего сотворил аквиллу и сосредоточился на точке отмеченной солнцем. Он прислонил свой посох ко лбу металлическим набалдашником и тень от аквиллы закрыла его глаза. Псайкер глубоко вздохнул. Выдохнул открывая глаза. И в последний раз посмотрев в сторону нарисованного солнца символизирующего Золотой Трон, который по его расчетам был сейчас где-то с другой стороны планеты, принялся вскрывать мертвой птице грудную клетку и брюхо. Брызнула яркая кровь!

Грак погружался сознанием в имматериум чтобы зачерпнуть оттуда силы и вложить в неё вопрос Кассия, тогда он послужит якорем и наживкой. На неё псайкер собирался выманивать из Моря Душ предвестия и знаки грядущего. Труп умерщвлённой утки будет проводником, и сам Ральтус сможет через неё заглянуть в отражения будущих событий со стороны. Если, конечно, все пройдет как надо...

Псайкер сложил ладонь щепотью и засунул руку внутрь трупика, нащупывая там сердце. Вытащил его рывком, разбросав по столу капли крови и быстро разрезал ножом чтобы внимательно всмотрелся в окровавленные потроха лежащие на ладони. Некоторое время рассматривал и отложил его в сторону, на ткань. Дальше псайкер только бормотал под нос какие-то мантры на чужом языке и вытаскивал из птички новые кровавые куски, мыл их в быстро ставшей красной воде и после тщательного осмотра небрежно кидал во вторую плошку. Так продолжалось около получаса.

В конце Гравель вернулся к отложенному в начале сердцу и под его обычным внимательным взглядом, оно начало само по себе испускать белый дымок, который тот вздохнул носом и прикрыл глаза, замерев на секунду в неудобной позе. Когда псайкер открыл глаза они были задернуты поволокой, словно бы от принятия наркотика, но скоро это прошло и он отбросив иссохшее сердце утки в миску на столе, тяжело опираясь на посох, добрался до кресла у камина и сел. Теперь уже, он не боялся наступать на линии на полу. Оставляя за собой белую дорожку из найденной на кухне муки, которой и чертил на полу знаки.
– Готово, иди сюда я буду прорицать для тебя... – произнес он надтреснутым и отчего-то охрипшим голосом.

Сидевший у зажжённого камина человек, играл на скрипке что-то донельзя душераздирающее. Хорошо что его соседа и вечного компаньона все ещё не было дома, иначе доктору грозила настоящая и непреходящая до самого утра мигрень от заунывным звуков издаваемых лучшим частным сыщиком Англии, что теперь смычком пытал скрипку в глубокой задумчивости. На небольшом журнальном столике рядом лежала нераспечатанная увесистая посылка со штемпелями нескольких графств где она успела побывать пока добралась до этого городка и гостиной, а также рядом лежала небольшая записка, аккуратно вложенная в конверт после прочтения. Пламя дрожало, словно бы в ужасе, от обволакивающей сумрачную комнату какофонии звуков. За окном медленно, не по осеннему, вечерело и фонарщики уже зажигали лампы вдоль одной из центральных улиц, куда и выходила мансарда снимаемая нашим героем уже несколько лет подряд. Скоро ночной мрак совсем опуститься на улицы и со стороны реки поползет рыжий туман. Нужно действовать! Медлить более, невозможно...

Человек, все ещё сомневаясь, медленно откладывает скрипку, в раскрытый на соседнем кресле футляр. Бросает ещё один осторожный взгляд на посылку и захлопнув с громким стуком пристанище своей музыкальной подруги, нетерпеливо выстукивает пальцами ритм любимой симфонии, совершенно бессознательно. Затем он вынимает серебренный с гравировкой хронометр из кармашка пиджака, смотрит на время, а потом краешек неба едва заметный над горшком с пышно разросшимися на подоконнике горшочными цветами. Нет, все же надо идти.

Скоро детектив выходит из дома, вооруженный тростью и подняв высоко отвороты пальто. Переговорить с доктором, прежде чем отправляться на черный рынок контрабанды, было безусловно хорошей идеей – жаль не осуществимой сегодня. Вероятно доктору Йотсону попался особо больной клиент и он будет занят допоздна, а вернувшись сразу ляжет спать поужинав по своему обыкновению в таком случае в первом попавшемся ресторане. А нелегальные скупщики краденного и прочий сброд, увы, на удивление придерживается весьма пунктуальных правил, когда речь идет о покупке или продаже чего-то особо ценного! Двигающемуся быстрым размашистым шагом джентльмену, же нужно было завернуть прежде в пару-тройку других мест по дороге. Итак, время было дорого.

"Наконец-то, это ДЕЛО – стронулось!" – думал он сверкая на степенных прохожих полным нетерпения взглядом. Смутные сомнения что начали посещать его в последние дни сентября уже измотали все возможные нервы – что-то нехорошее зреет и вот-вот лопнет неприятным нарывом на теле страны. И хорошо если только страны, а не всего мира! Опасность, что пока едва уловимая витала в воздухе, заставила сыщика хищно улыбнутся и сильнее прибавить шагу, добавляя в походку пружинистость готового к прыжку хищника вставшего на след добычи.

Увы, как оказалось, бобби из Скотленд-Ярда именно сегодня решили устроить облаву на фальшивомонетчиков. Сбытчики краденого едва почуяв "куда ветер дует" мгновенно разбежались по норам, как сточные крысы в грязной поворотное почуявшие котов. А затесавшийся среди покупателей Хенрик Шемтол – один из величайших детективов столетия, вынужден был разочаровано наблюдать как многочисленные источники информации, один за другим хватают первый попавшийся кэб и обещают любые деньги за то чтобы уйти от погони – которой, вот ирония, совершенно не было – разве что в их воображении. Полиция устроившая в трущобах облавы совсем не склонна была бросаться в разного рода погони сегодня, в конце концов это же не серийные убийцы – за поимку такого мутного "любителя антиквариата" премию не получишь. Частный сыщик, пнул мусорный ящик и развернувшись потопал назад, разочарованный очередной отсрочкой, среди сумрака осеннего вечера его фигура в длинном пальто сливалась с тенями.

Первое что он обнаружил вернувшись – суетящуюся на кухне квартирную хозяйку. Вероятно что-то случилось, раз степенная вдова так нетерпеливо чиркала спичками чтобы просто зажечь плиту. Нахмурившись детектив поспешил наверх, в гостиную под крышей. Там он обнаружил сидящего в любимом кресле доктора Йотсона – своего старого друга. Одна нога у него была в гипсе и явно все ещё болела. Иначе зачем бы он заливал свое горе алкоголем да ещё и на ночь глядя?

– Вы не представляете, сегодня – попал под карету! – горько улыбнувшись произнес доктор, опрокидывая в себя стакан горячительного.
– Ого, – только и присвистнул Хенрик вешая пальто и отмечая характерную грязь на видавшем виды клетчатом пальто доктора небрежно брошенном на тумбочку для обуви. – Во что это вы успели ввязаться? Я думал у вас сегодня только медицинская практика по расписанию.

– Ну не то чтобы... стойте, а как это вы узнали? – доктор, как много раз до того, снова озадачено посмотрел на компаньона, – Миссис Фадсон вам сказала?

– Это элементарно, мой друг! – усмехнулся, впрочем весьма сочувственно поглядывая в сторону больной ноги товарища. – Ничто не способно выгнать вас из ресторана после продолжительной практики, раньше шести вечера. Сейчас ровно пять тридцать семь, прибавьте к этому время на госпитализацию и наложение гипса – сразу же поймете, что практика сегодня у вас закончилась необычайно рано, а потом вы верно напали на какой-то след? Рассказывайте!

Сыщик достал курительную трубку и неторопливо набил её, после чего прикурил от вынутого из тлеющего очага уголек щипцами чтобы от него прикурить.

Как оказалось доктор встретил по дороге домой странного человека похожего под описание одного из разыскиваемых преступников. Йотсон как честный человек решил проследить за ним до дома, чтобы предоставить исчерпывающую информацию. А на обратном пути его сбил какой-то бешённый кэб и едва-едва не затоптали лошадью, хорошо хоть до госпиталя было всего два шага шагнуть – помощь прохожих и коллег пришлась очень кстати.
– Знаете, Хенрик, мне кажется тот парень меня заметил... – после затянувшийся паузы произнес доктор нахмурившись и разгладив без нужды усы. – Когда я ехал обратно из госпиталя, я выглянул сквозь шторку – могу поклясться что видел как нас преследует в тумане смутная тень не желающая попадать под свет фонарей. Не уверен что человек может так быстро двигаться, но может он был на лошади? Как думаете?

– Я думаю мы с вами оба сегодня получили отворот-поворот фортуны, мой друг. Пусть же это послужит нам достойным уроком! – мистер Шемтол, выдохнул колечко дыма прежде чем продолжить, – Давайте я помогу вам добраться до спальни, чтобы не бередить рану. Вам сегодня хорошенько досталось и нужно дать организму выспаться, а не напиваться. Как врач, вы со мной должны быть согласны.

Спустя некоторое время, под храп раненого доктора, сыщик сел к столу для бумаг чтобы немного разобраться с текучкой. Было уже за полночь, он снова пыхал трубкой пока убористым подчерком записывал в блокнот свои размышления и невольно прислушивался к далекому волчьему вою. Очень необычно. До окраины и леса было довольно таки далеко. Задумавшись детектив снова посмотрел в окно, отложив перо в чернильницу на время. Что-то происходило там под покровом ночи... но что?

Почти сразу после того, как примечательная мансарда на 221Б, окончательно опустела и в доме на первом этаже осталась только одинокая вдова миссис Фадссон, к ней в гости с выражением сочувствия пришел примечательный канадец, Ларри Тальбот. Он уже бывал в этом месте однажды и в этот раз, он почему-то внимательно всматривался в шею открывшей ему квартирной хозяйки погибшего детектива. А заметив что-то, мистер Тальбот довольно хмыкнул, прежде чем предложить свое искренне сочувствие женщине утратившей сразу двух квартирантов и предложил снять апартаменты на месяц чтобы хоть как-то компенсировать ей дурную славу принесённую совершенным в здании чудовищном убийстве, но прежде обсудить подробно детали.

Вскоре он уже пил кофе на кухоньке с плотно задернутыми шторами, в компании Хенрика сбросившего на стол чепец с париком и переставшего так страшно горбится, как и говорить дребезжащим голосом испуганной старушки. Актерская игра множество раз выручала детектива, но в этот раз, будем честны, его спас тонкий расчет и философский камень переданный оборотнем. Они с Ларри решили устроить ловушку чтобы выманить врагов на свет, это была идея самого мистера Шемтола – почти пошедшая на дно, когда через дымоход внезапно влетел старинный клинок и благодаря лишь воле случая разрубил тело выращенного им с помощью камня двойника-клона, так как тот был всего на метр ближе к камину чем сам сыщик. Дальше детектив методично инсценировал свою смерть, устроил магическую ловушку и убедил домохозяйку немедленно ехать погостить у родственников в Йорке, а сам занял её место. Все сработало как по нотам, но вот его верный компаньон и друг доктор Йотсон слишком поспешно бросился в схватку с врагами, чтобы заметить множество намеков оставленных его другом в своих записях. И самое печальное что Хенрик никак не мог прийти к нему на помощь не выдав свое инкогнито. Он просто не успевал среагировать — так стремительно враги расправились с его соратником. Цыганка опоила любовным зельем беднягу отставного нортубиленца и скоро тот уже просто не мог вернуться к своей прошлой жизни.

Теперь же заговорщики, за чашкой кофя и чая, соответственно, обсудили все детали произошедшего и договорились вместе выступить против четко проявленных врагов. Но детектив подозревал что кроме тех двоих против него действовал и кто-то третий. Ларри же был уверен что именно уловка с газетной уткой спровоцировала вампира и профессора скорее действовать. Будучи благодарным за столь неоценимую помощь и трату бесценного эликсира, способного похоже действительно обеспечить вечную молодость человеку, Хенрик выдал то что он сторонник статус-кво, который сделает все что в его силах, чтобы не дать устроить конец света в его стране или мире в целом. Это, чёрт возьми, элементарная разумность! И это был тот фундамент на котором начал строился крепкий союз, способный как минимум побороться за победу в этой опасной Игре. Но оборотень был немного уклончив в своих выражениях и фундамент тут же пустил первую трещину. Детектив и канадец, ещё немного обсудили действия врагов, сойдясь на том что вероятно дальше вампир и безумный профессор медицины станут накапливать силы для открытия врат. Как же сильно они оба ошибались в тот момент, стало понятно когда в свежей газете рассказали об загадочном убийстве мистера Тальбота...

Сыщик, конечно же слышал последние новости из криминальной хроники и потому был в движении. Время, теперь, играло против их всех. Неумолимо и беспристрастно. Сейчас, вряд ли его кто-то узнал бы под маской грима и достоверной до ужаса маскировки. Повторять свои похороны ещё раз в этом месяце? Слишком пошло и непрофессионально для английского детектива. Так он считал.

Но Хенрик не знал что незадолго до своей кончины Ларри приходил к нему опять, с букетом хризантем – маскировкой заставившей его довольно посмеиваться над возможными слухами и представлять себе реакцию сыщика. Увы, в тот момент он никого не застал – Хенрик улаживал свои дела и мягко организовывал события так, чтобы когда он вернется в Игру – его первый ход вызвал снежную лавину проблем у его врагов. Заработанным преимуществом внезапности, стоило эффективно воспользоваться.

И вот теперь, спустя десять минут пешей прогулки, цель мистера Шемтола показалась из-за домов виляющей улицы – центральный участок Скотланд-​Ярда, в этом неспокойном осенью городе. Двигаясь по улице, он вежливо кивал прохожим и важно приподнимал указательным пальцем цилиндр, повесив на руку зонт, встретив очередного знакомого. Когда же он вошел в обширный холл чудовищно старого и казенного здания, подошедший к нему полисмен произнес с легкой тенью узнавания на лице:
– Доктор Йотссон, вы к мистеру Бейстрейду или мистеру Арегссону?

Псайкер только вежливо улыбнулся, потому как вообще не понимал о чем Кассий говорил и кто такие эти Мерцающие Когти. "Наверное просто какая-то обидная гвардейская шутка" – предположил он наблюдая за быстрыми сборами сержанта.

– К.И.К.? – Гравель огладил бороду и задумался на пару секунд, а потом попробовал угадать, зная из мемуаров о любви военных к трехбуквенным сокращениям слов, – Камуфлированный Имперский Капарас? Ну знаешь для этих, мелких недочеловеков. Как их там зовут... а, ратлинги. Вот, короче, для них.

– Ладно, короче теперь показывай где тут у вас подулейных бандитов можно найти, ты ж из "цивилизованных" – должен знать! – произнес "Джек" едва оба аколита вышли на улицу и полюбовались на тихую идиллию Батавии вокруг.

— Рядовой Троний Разокус, в ваше распоряжение товарищ старший сержант-ротмистр прибыл, сэр! – прокричал, как можно более браво, свежеиспеченный гвардеец, едва лишь сходни его шаттла опустились и он увидел в грузовом тамбуре усатого детину в такой же броне как у него. Знания имперских рангов Троний заучил ещё до входа в атмосферу. Его всегда хвалили за ум и крепкую память в приходской школе! Правда священник обычно хмурился и говорил: "Не забывай придурок, в незнании – вся сила человечества!".

Сержант с усами и дымящейся сигаретой лхо зажатой между зубами, только хмыкнул и поманил зеленого новичка за собой. Этому пацану ещё только предстояло пройти адские тренировки и усвоить полковые традиции, чтобы считаться чем-то большем чем смазка для пиломечей. Разговаривать с такой шантрапой было ниже достоинства бывалого ветерана.

Последующие дни рядовой Разокус столько раз получал по башке, что малость поехал головой. Он стал чем-то неуловимо напоминать интеллектом огрина, но при том всё-таки сумел уложится в ГТО-норму по потрошению тиранида заточенным куском консервной банки. Тиранида "играла" на экзамене половинка туши грокса. По идее тварь должна была живой и сопротивляться, но капитан проголодался, лейтенант дал добро и сержант решил превентивно разделать "ксеноса" до прохождения теста.

Короче – повезло! Троний был бы рад, но плохо соображал от счастья и все его силы обычно уходили на то чтобы не дать слюне сбежать из рта. Увы, притворятся дебилом чтобы быть как все – это единственный рабочий метод вписаться в коллектив который он сумел изобрести за все время "учебки". И так уж он вжился в роль, что иногда терял себя самого в этом лицедействе. Ни об этом ли ему говорил старик священник?

Однажды 991-ый каднаский отправили на перепополнение, по причине уполовинивания личного состава в боях. Скорее всего какому-то офицеру из штаба Лорда-Милитанта "вожжа под хвост попала", как выразил общее мнение старый седоусый полковник и жестами показал где он видал всех этих адьютант-офицерчиков. Но гвардия не спорит, гвардия – идет туда куда пошлют. Вот и отправился героический 991-ый каднский из родной и привычной зоны боевых действий, в стылую неизвестность тыловых секторов имперского космоса. Какие ужасы там его ждут? Об этом не знал даже Троний, не то что его менее образованные сотоварищи. Все в руках Императора!

***

"Кто ж знал?!" – говорил пожимая плечами потом тот самый чиновник министорума пославший полк на пополнение в мир-колонию, которую как раз осаждал целый флот улей тиранидов. 991-ый героически высадился на объятую смертоносной резней планету, но вот пополнить ряды новыми рекрутами не сумел. Отступая под массированным огнем жуками-тлеточцами и кислотой пал как герой наш Троний. Закрыв комиссара грудью! Хотя и пошел он на этот подвиг несколько вынужденно, под влиянием болтпистолета и пылкой, но емкой речи спасаемого. Но даже это неспособно было заставить его подвиг померкнуть. Последний момент с его гибелью попал на питк-изображение отчета о боях, а затем был отправлен командованию на шаттле для подтверждения разгрома планеты и полка, прежде чем 991-ый перестал существовать и обрел новую "жизнь" в желудках Великого Пожирателя.

В ответ на это минториум выпустил траурную сноску в ежедневном некрологе питкаста "Военный Орел" и немедленно издал приказ о спешном формировании 992-го кадианского. Империум будет жить благодаря великой жертве его защитников! И отомстит ксеносам во стократ, но это будет уже совсем иная история...

Каждый может обмазаться свиной кровью и кричать пока не охрипнет КХХХОООРРРРННН! Но не каждый это может делать с искренним чувством и эмоциями. Когда Сангвин скандировал размахивая ржавым и тупым оружием: "Черепа, к трону черепов!" – даже мелкие падальщики лишь презрительно на него смотрели, не пытаясь даже из вежливости притворится испуганными. Но тут как говорится у каждого свое испытание от Темных богов... А ведь он был и умен и ловок, этот самый новообращённый еретик. Перед ним бы могли открыться хорошие перспективы. Но без благословения богов и мощной харизмы, выбиться в "нелюди" никак не получалось. И перережь ты хоть сотне недобитых лоялистов глотки, никто не обратит внимания если сделать это без шика и изящества. Вздохнув Сангвин поправил свой балахон и поплелся в столицу, на окраине которой он каждый день тренировал свою ярость. Но вырастала почему то только тоска. "Может мне стоило пойти в нргулиты? Может в этом у меня талант?" – спрашивал он себя в такие моменты слабости, но потом слабость уходила и он все тверже пытался подавить свое врожденное благодушие и доброту. Переплавить их в неистовую ненависть демонического потрошителя и кровоспускателя, как лучшие из лучших среди их отделения Кровавых Кхорнитов Савои.

– А может лучше в Сланешиты? – вдруг пришла ему в голову отличная идея и с пылом девственника он бросился насиловать и предаваться неге. Но немножко переборщил когда ощутил что наконец-то у него получается. Ночь эту назвали потом "токсичным восстанием безумца". А на утро толпа не выспавшихся еретиков изловила беснующегося "сланешита" без затей распяли его, чтобы не мозолил глаза. Одна неосторожная мысль и вот уже демоны грызут твою душу, как псы вкусную косточку в Имматериуме. Будьте осторожнее со своими желаниями!

Конец.

Новая неделя, после той бессонной ночи, началась с хороших известий: один знакомый трубочист клялся и божился, что знает где живет "самая что ни на есть взаправдашняя ведьма, сэр". Попади к сыщику эта же информация годом раньше и он бы только скептически улыбнулся пуская дым через нос, теперь же это была именно та самая желанная история, что он искал так упорно в последние дни. Пора было заводить новую карточку в свой картотеке, на литера букву "В" – ведьмы! Необычные "существа", как условно называл собравшихся осенью в городке персон Хенрик, очень умело уж скрывались среди добропорядочного викторианского общества, но иной раз было достаточно лишь самой мельчайшей зацепки чтобы распутать весь клубок причинно-следственных связей и твердо встать на след. И кому как не ему, лучшему специалисту и основоположнику дедуктивного метода было этим заниматься?

Наконец, когда с приведением записей в порядок было покончено, детектив вышел на прогулку имея виду один необычный антикварный магазин – самый старый в городе. Мистер Шемол рассуждал таким образом: "Раз появился столь оживленный спрос, то и те кто всю жизнь занимался предложением на этом рынке должны прошерстить свои загашники и вынуть на прилавки то что нужно, верно?" Следовало поторопится и быть там первым, до своих конкурентов. На которых сыщик тоже не отказался бы взглянуть, но время – оно, как и всегда, было дорого. Доктор Йотсон с револьвером и костылем должен был уже ждать его в булочной напротив магазинчика, на случай если дело примет через чур опасный поворот.

Именно такой оборот дело и приняло бы, но интуиция опытной акулы сыска заранее предупредила Хенрика о неприятностях...

Когда в антикварную лавку вошёл сухонький старичок, с объёмным саквояжем подмышкой – доктор Йотсон с затаенным нетерпением поглядывающий на двери напротив через стеклянную витрину, не обратил на него особого внимания. Только отметил что тот похож на преподавателя колледжа и вероятно страшного ретрограда: одет он был по моде даже не прошлого века, а позапрошлого. Потом появились другие покупатели. А Хенрика все не было и нет. Это заставило отставного военврача понервничать. Он купил первую попавшуюся под руку выпечку и распрощавшись с любезным продавцом поковылял наружу. Тут-то все и произошло. Того самого старичка выволокли наружу двое типов откровенно бандитской наружности и силой затолкали в ближайший переулок. "Мерзавцы!" – подумал Йотсон вытаскивая пистолет и следуя за компанией так быстро, как только мог с загипсованной ногой и костылем.

– Куда ты дел зеркало дед? Говори или клянусь пущу тебе к черту кровь! – пробасил один толкая сжимавшего кулек в руках преподавателя и толкая того к кирпичной стене фабрики.
– Я бы вам не советовал молодые люди... – мрачно произнес приблизившийся и взводящий курок доктор, показывая негодяям пистолет. Оба развернулись, как по команде, хватаясь за собственное оружие... и попадали, оглушенные быстрыми ударами в затылок. Йотсону оставалось только ошеломленно моргать, когда старик деловито вытаскивал и разряжал браунинги оглушенных преступников, пряча их себе в карман. Потом он обернулся и одним движением сорвав фальшивую бородку сердечно улыбнулся, перестав горбиться и сразу скинув пару десятков лет.

– Доктор, вы как всегда вовремя, благодарю! – все ещё дребезжащим стариковским голосом высказался "спасённый" мистер Шемтол, а это был именно он – только замаскированный под старого профессора египтолога, решившего скрипя сердцем продать прах мумии в связи с финансовыми трудностями и почти устроившегося сюда же на роль эксперта по древностям за солидный оклад. Он пообещал внимательней взглянуть на другие редкости магазина, но лишь два предмета по настоящему привлекли его внимание сегодня. Выкупленный на "последние деньги" лекарственный сбор трав с островов средиземного моря – в память о жене гречанке и некое старинное бронзовое зеркало с примечательными знаками на обороте, которое он умыкнул пока хозяин отвлекся. "Черт возьми Хенрик, как вам это всегда удается?! Вы даже меня провели..." – произнес Йотсон, пока оба быстрым шагом удалялись от переулка и магазина.

Вечером устроившись у камина и пересказывая эту историю он попросил доктора поучаствовать в одном задуманном им медицинско-мистическом эксперименте. Согласно одной из древних книг ингредиенты ритуала обладали сильной внутренней магией, которую можно было использовать человек знающий нужные ритуалы.

Спустя пару дней изысканий, наконец, результат был подтвержден практикой. Сломанная нога доктора срослась просто на глазах и он мог даже танцевать. Что повергло самого Йотсона в ступор, с точки зрения медицинской науки подобное было... в одном ряду с чудесами и прочими небылицами. Если бы он не видел, не ощущал лично... в это было бы крайне сложно поверить. А мистер Шемтол уже работал над следующим проектом: наводил справки о бывших владельцах примечательного древнего зеркальца, в котором ничего толком не отражалась каким-то мистическим образом. Так подняв информацию и опросив несколько информаторов, Хенрик вышел на интересного человека. Профессора что имел столь страстное желание к коллекционированию что едва ли не готов был разориться, лишь бы выкупить то что ем нужно. Чутье уверенно подсказывало сыщику что это один из его "подопечных", хотя он и не представлял кем же на самом деле мог быть этот человек. Вампир? Зомби? Черт возьми, да кем угодно! Эти мысли кружили в голове детектива пока он снова и снова рассматривал адрес домашней лаборатории.

– Что ж, тогда я тоже высказываю о своей поддержке выдвинутой кандидатуры и можно считать что большинство достигнуто. – произнес Гравель в небольшом зазоре после высказанной Маченко поддержкой Гёссеру и вопросом обращённым уже непосредственно к псайкеру, в тот самый момент когда клирик закончил задавать вопрос ВанДейку.

Вообще говоря это уже была чистая формальность, так как иных кандидатур не было и аколиты похоже пришли к консенсусу. Но на взгляд Грака это была разумная предосторожность на случай грядущего расследования их действий, которого могло совсем и не быть конечно же. Саркастический взгляд Кассия он демонстративно проигнорировал, сохраняя на лице невозмутимое выражение собственного достоинства, так ему по крайней мере казалось.

– Как верно заметила раньше сестра... Саломея. – начал свой ответ псайкер складывая руки на груди в замок, когда короткая перепалка между гвардейцем и Соломоном затихла. – Я осведомлен о двух дисциплинах. И если биомантия, вряд ли поможет продвинуть наше расследование – на ней пока не стану останавливаться подробнее, если позволите. То прорицание, конечно, открывает некоторые двери возможностей. – нейтрально, как только мог выразился он об сути своих вне боевых умений.

– Что это значит? Спросят самые неискушенные из нас. Я объясню. Будь возможно добыть любую вещь из "зоны отчуждения", если этот термин применим к нашей ситуации, тогда я мог бы получить некую и вероятно довольно важную информацию из психического следа оставленного проходившими рядом с ней людьми, уже попавшими в эту ловушку. Это искусство зовется Психметрия.

– Ещё, я бы мог попробовать предсказать судьбу кого-то из вас, – он обвел собравшихся внимательным взглядом стараясь считать реакцию на свои слова и старательно не смотря в сторону Соломона, – вероятностное будущие, как говорят адепты псайканы. И раз уж мы рано или поздно окажемся внутри "запретной зоны" города Эльдерна, это само по себе даст нам некоторую информацию и об феномене.

– Кстати, – псайкер повернулся в сторону Ван Дейка чуть резче чем было необходимо и вынужден был придержать свой посох собравшийся съехать по спинке кресла на пол. – Вы говорили про транспорт. Постарайтесь добыть по своим каналам так же мотобайк, шлем и поножни – желательно панцерной брони, но подойдут и обычные флак-щитки СПО. Это будет необходимо мне для работы...

– Что возвращает нас господа, к вопросам поднятым нашей коллегой. – он посмотрел в сторону сестры госпитальерки у которой, видит Отец Бурь, было достаточно времени чтобы успокоится и взять себя в руки. – Я бы хотел услышать на чем она построила свои выводы по поводу наличия... д-д-де-де-м-мм-о-н-н-а. – выговорив, наконец, проклятое слово Гравель прикрыл глаза повторяя про себя литанию сосредоточенности. – как центра и первопричины аномалии. Это вопрос крайне серьезный. Такого рода... д-де-е... ну вы по-ня-ли к-кт-о... это не обычное и известное дело. Это вероятно уг-гро-зз-а планетарного масштаба. – он опять вздохнул тяжело перенося свою епитимью псайкера и потому грешника.

– Но прежде чем мы продолжим обсуждение, святой отец, позвольте... – он обратился непосредственно к Иштвану, – Я бы хотел убедится что поблизости нет... – он указал на сферу перед местным агентом, что как предполагалось отсекала возможность прослушивания. Но вероятно это касалось только технических средств. – Своим способом. – он сложил руки на груди как для покаяния за свои грехи.

Слова клирика вызвали у Грака противоречивые чувства. С одной стороны он был во многом с ним согласен, а с другой безжалостность это не совсем то что ожидаешь от жреца. Впрочем, встречи псайкера с клириками были редкими и его мнение было искажено перспективой событий его собственной жизни, он это все прекрасно понимал. Никто не обязан точно соответствовать твоим необоснованным ожиданиям. Когда же гвардеец начал перечислять необходимое ему для операции, Гравель хотел был тоже поднять эту тему, но сдержался — лишь поджал губы в нетерпении. И, как оказалось, поступил он так не зря.

Недоумение на лице псайкера после вступления в разговор темнокожей монахини, довольно быстро сменилось поражением и осознанием глубины ума молчавшей до того женщины. А закончилось все совсем даже не сдержанным смехом. Дикарь смеялся до слез и утирал их из углов глаз пальцем. Впрочем прокашлявшись и выдохнув, он постарался сделать приличное лицо, прежде чем представился:
– Мое имя Гравель Ральтус, госпожа. – псайкер поднявшись на ноги в какой-то момент, теперь степенно кивнул словно бы поздравляя себя со столь великой честью, прежде чем продолжить, – Но Гран — тоже сойдет, это мое прозвище.
– Касательно всего остального... тут вы правы. Мне, в моем постыдном самомнении, казалось раньше, что именно я в этой комнате самый опасный человек, но теперь Отец Бурь ясно напомнил мне – гордыня всего лишь жалкий самообман недальновидного глупца, вроде меня. – Гравель сотворил акквилу и слегка поклонился в сторону монахини.

– Что же касается деталей, то прежде чем заниматься ими в подробностях, – тут псайкер покосился на Кассия и Соломона, – Я предлагаю решить вопрос старшинства, недавно поднятый аколитом Яррой. Дела пойдут глаже, короче если у одного из нас будет право последнего слова. И тут боюсь наш гостеприимный хозяин ни чем нам не поможет, его задача в помощи знаниями условий и типа содействии приложению наших усилий. Тем более это верно, если подозрения сестры Саломеи насчёт нашего врага... – храмовник не стал продолжать, только тяжело вздохнул и сел обратно на свое место.

– Не думаешь, что есть что-то странное в этом... – тут сир Гравель, близкие знакомые коего знали что это его "парадное" имя и сам по себе, он ни сир и не Гравель, в общем шаман в очередной раз убедил всех в действенности гексаграмматических печатей нанесённых ему на уста ещё при путешествии на Святую Терру, которые и заставили его споткнуться на имени демона, пусть даже это была кличка никак не связанная с настоящем "именем" того монстра что они оставили на Эклипсисе. – ... деле, том что мы оставили позади? – гладко, как мог, закончил он свой вопрос почти не заикаясь, в один из дней изоляции после прибытия.

Обращался он, конечно, к Ярре, единственной коллеге, что была с ним один на один до приезда, тех избранных, что собрал инквизитор МакАльпин из разных миров обширного сектора здесь. Вообще-то, обычно среди аколитов было не принято обсуждать незаконченные "дела" инквизиции, в которых они участвовали (и, если уж на то пошло, к законченным это относилось в той же самой мере!), но псайкер занимавшийся какими-то своими медитациями или тренировкой с мечами, большую часть суток, вдруг решил все же поднять эту тему. Видимо она мучала его уже давно и даже на пороге нового, опасного, как наточенной лезвие, задания он все ещё возвращался мыслями назад, в душные джунгли.

Прием оказанный ему местным агентом оставил его то ли равнодушным, то ли полностью его устраивал, сложно было сказать точно, так как Грак никак это не комментировал в своей молчаливой манере. Да и все дорогу от космопорта он тоже молчал, кивая лишь иногда в ответ на указания и чуть улыбаясь в ответ на вопросы. А вот то что было до взлета с базы "Альфа" не давало покоя.

Вообще, конечно, стоит описать этого самого человека неспособного без запинки выговорить слово "демон" сколько попыток ему не дай. Иногда это было просто таки курьезно. На кону души людей, а один из доверенных людей стоящий по левую руку от Золотого Трона цедит "па-па-ра-а-ак-ля-тие д-де-де-мм-о-нн-ов" пока собравшиеся вокруг него напряженно вслушиваются в этот запинающийся "шифр" аля деревенщина с агромира впервые попавший в столичный собор и пытающийся описать впечатления обуявшие его дух. Но это ладно. Первое что стоит упомянуть, не его манера речи – в остальное время более менее нормальная, ну насколько вообще могут быть нормальны слова у дикарей из какой-то Императором забытой дыры. Первое — это его борода и внешность бандита из подулья. Серьги в ушах, шрамы через всю рожу. Если бы не худая фигура, да посох украшенный знаками принадлежности к Астра Телепатика и множеством печатей чистоты, с которым он почти нигде не расстаётся, то узнать в нем одного из санкционированных псайкеров было бы довольно сложно. Лицо пышет здоровьем и дикостью первобытных миров. Костяшки кулаков огрубевшие от драк, мозолистые ладони фехтовальщика, этот его пронзительный взгляд. Нет, не тот что отличает телепатов и прочих обычных псайкеров, это совсем другой взгляд. Напористый и даже самодовольный, нахальный вызов читаемый в нем. Но так бывает не всегда, в храме, например, он кроток и его глаза отражают лишь пламя истиной веры. Собственно Гравель способен вести себя как подобает и часто этим занимается молчаливо наблюдая со стороны за событиями, редко роняя веское слово другое. Но первое впечатление он производит странное, согласны? Его, истертая на сгибах долгим использованием, армейская плащ-защита усиленная кевларом все ещё выдает высокое качество использованных на неё материалов, в то время как ботинки и серая роба словно для контраста поражают небрежностью. Ещё и мечи на поясе. Их два и оба словно произведения искусства валяющиеся посреди улицы в грязи, ножны - украшенные ликами святых, словно бы порицающее смотрят лучшие люди на то как их используют: без должной заботы и великолепия. Если отвлечься от первого впечатления, то видно конечно что одежда и снаряжение держится в порядке, не идеальном, но достаточно ревностном. Взглянуть хотя бы на свежие блестящие печати чистоты, которые регулярно сменяют собой старые, потрескавшиеся.

***

Заняв одно из кресел и скромно прислонив свой посох к нему же, Ральтус прикрыл глаза некоторое время размышляя над словами собравшего их своим астропатическим запросом ВанДайка(так Граку почему-то было легче произносить и запомнить это имя). После чего произнес полуприоткрыв веки и глядя куда-то в сторону агента, но не прямо на него:
– Как вы оцениваете, сколько времени у нас есть на подготовку к проникновению? Прошло уже достаточно много дней с тех пор как возникла эта... ситуация... – псайкер постарался не вставлять обычные для него словечки вроде "типа" или "короче", характерные для его родного диалекта и местами заполнявшие нишу слов-паразитов в его речи на готике, от чего наверное казался изрядным снобом подбирающим каждое слово словно часовщик детали.

– Сколько уже всего было попыток? Если у вас есть даже простые подозрения, мне бы хотелось их услышать. – после чего вздохнул, перенося внимание на остальных аколитов. Если кто-то будет возражать, ему останется лишь отступить. Это совсем не его "епархия" – подготовка и планирование операций.

– Вперед. – как-то совсем буднично махнул рукой Ядоглаз не опускаясь до вдохновляющих подчиненных речей.
Его мантия развивалась на ветру, пока он неспешно шел к порталу даже не предполагая что какие-то из тритонов могут ослушаться его приказа. Потому что он с радостью, тут же спалил бы подобных наглецов и услаждал бы слух остальных солдат весьма поучительными криками их мучений.

Фиолетовый портал медленно надвигался вызывая мурашки по всему телу и колющие чувство неизвестности в душе колдуна. Последнее было самым ближайшим аналогом страха, доступным Ядоглазу IV. Он не знал что это такое, но читал в книгах что именно его нужно вызвать у врагов для лучшей усвояемости их душ. Нависающий громадой и бурлящий фиолетовым портал уже был в паре шагов, когда выпускник академии остановился и окинул ещё одним гордым взглядом свое воинство. Нет ли возможности использовать мое коронное заклинание? – говорил весь его вид, когда он искал следы недовольства среди тритонов. Если бы он не нашел ничего подобного, то равнодушно пожал бы плечами и следом за своей "армией" безтрепетно шагнул бы в портал.

Килзорус Трузавр:

У врага именно сдали нервы, как паладин и предполагал – "крыса" загнанная в угол бросилась на него. С невнятным рычанием, словно противостоял тебе зверь, а не разумное существо, бандит бросился на тебя надеясь прикрыться от твоей булавы крышкой, наивный. Вы встретились почти у окна и если твои удары разбили его "щит" в труху, то его ты почти все отразил настоящим щитом и броней. Почти все кроме одного попавшего прямо в то место где до того была рана от метательного ножа, боль заставила выступить слезы у тебя на глазах. Но этого не достаточно чтобы остановить паладина. Получивший несколько ударов "Концом остроумия" враг лежал в углу с пустыми глазами, кольчуга не спасла его. Дело было сделано, но Трузавр не успел этому порадоваться. Внезапно он почувствовал резкую боль в пояснице и теряя сознание услышал вкрадчивый шепот:

– Ты погибнешь так же как и твой бог в свое время, а моя госпожа – Тиамат, вознаградит меня за это... – после чего мир пошатнулся и ты потерял сознание. Но все же паладин успел почувствовать ложь скрытую в словах неизвестного. Тот не верил в то о чем говорил. Погружаясь в темноту беспамятства драконорожденный успел подумать, что это странно.

– Атакуют с Алтеи? Откуда у них тут системные корабли, черт... – удивляется сэр Уайт в эфире, это было странное развитие событий. "Почему же они не встретили нас ещё при высадке?" – этот вопрос хотел он задать, но имплант изменил его слова.
– Трусливые мухожуки, коварно пытаются ударить доблестной Британии в спину. Но пока мы с вами живы, добрые сэры, у них не выйдет! Лучше погибнуть как сэр Фокс, чем жить — не выполнив свой долг!

Именно в такие моменты Уайт хотел бы, чтобы необходимость в этих проклятых "защитниках от пси контроля" отпала и он смог бы не чувствовать себя словно агитмашина первой галактической войны. Ей богу, хотелось провалится под землю от своих собственных слов!

Единственное что можно сказать хорошего о кончине барона Канвалария фон Карштайна, так это то что она была милосердно быстрой. Потеряв армию и обезумев от горя, кислевит прорывался сквозь строй бездушных скелетов к врагу как вихрь стали и когтей, но сила магии превышавшая его силы оторвала его, в какой-то момент, от земли и бросила насмешливо в реку. До воды долетели лишь куски его тела разорванного в воздухе взбесившимися от жажды крови проклятыми нетопырями. Для них кровь истинных вампиров была словно нектар – опьяняющий, но в конечном итоге бесполезный. Армия барона исчезла под грудами тел и закрывшими небеса черными крыльями летучих мышей. Скоро наступил мир и покой. Тот самый вид покоя что доступен лишь некрополям. Вся округа замерла в ужасе не смея себя показать пока самодовольный магистр переходил по заляпанному кровью и костями мосту. Остатки повозок сохранявшие для барона лучшие тела для его нечестивых экспериментов достались победителю. Как впрочем и огромные океаны темной магии которыми были теперь на века пропитано это место. Вряд ли кого-то бы удивило что скоро тут станут собирается упыри и самопроизвольно восставать скелеты. Сильвания всегда была богата на подобные местечки...

Фавн-В Артура протопал закопчёнными и мокрыми копытами и встал рядом с парящим ховермехом, в двинувшемся дальше боевом лифте они все в той же компании что и раньше. Потом предупредил предусмотрительно через рацию коллегу:
– Мистер Макнамара, выпускаю ремонтного дрона – он займётся вашими повреждениями. – поправка, хотел было это сказать, но вместо того произнес торжественно: "МУХОЖУКИ НЕ ПРОЙДУТ!!! СЭР, ВЫ ВСЕ ЕЩЁ НУЖНЫ ВЕЛИКОЙ БРИТАНСКОЙ ИМПЕРИИ. Я ВЕРНУ ВАС В СТРОЙ ЭКОАКТИВИСТОВ-УДАРНИКОВ!"

Это имплант-​инфьюзер патриотизма "расшалился". Иногда от тяжелых приступов "наведенного патриотизма" не помогает даже отключение рации, тело действует инстинктивно и мысли растворяться в звуках гимна играющих на задворках сознания.

Не заметив заслуживающих внимания расхождений между задумкой и исполнением в защитно-успокаивающем сиянии сгенерированным имплантом прямо в мозгу, мистер Уайт, порицая эко-эгоизм всей душой, выпускает "Медею" впервые, так словно делал это уже сотни раз. Закрепил мех сэра Вильгельма в целеуказателях несколькими кликами расконсервированного и пробужденного энергией из реактора дрона. Зашел в голоменю управления деловито.
Подкатегория [

Союзник

]. Задача: [

Диагностика и ремонт

]
"Приступить к работе?" – мигает надпись.
Выбрал и активировал прикосновением: [

Y

]

Вышедший из "окружения" мухастрелков, мистер Уайт, теперь с легким недоумением смотрел на экран голопроэктора радара, дающий картинку контактов с минимальной привязкой к смутным теням эмуляции ландшафта. Что-то странное происходило и это его беспокоило. Где сэр Вэллси?! Почему победное шествие одесейцев, вдруг, споткнулось на ровном месте, в шаге от победы? Движения союзников казались ещё более хаотичными чем раньше. Спустя секунду его имплант-​инфьюзер так быстро и качественно подавил пси-удар, что Артур даже не заметил начало и конец атаки... сознание затопил сгущенный в патоку патриотический подъем, исключив время конвульсивного поведения машины из памяти. Уайт очнулся, с удивлением обнаружив что мех почему-то успел неловко упасть и повредить некоторые вторичные системы, мигающие теперь красным в капсуле. Он нахмурил брови, размышляя как поступить и что тут происходит такое странное, пока боевая машина слушаясь его четких команд поднялась и продолжила шагать вдоль и ко рву, наметив целью вытаскиваемому из него красного "жука" – меха Фокса. Ущипнул себя за подбородок, свободный от ремней шлема, в задумчивости. Рабочий момент.

"Развед-дрон?!" – понял, только заметив резкий вираж и быстрый боевой маневр мистера Макнамары. Черти что твориться!

– Господа, сэру Каслу нужна поддержка в эвакуации! Его машина серьезно повреждена. Кто-то может заняться этим, добрые сэры? – пока Уайт передавал это, ей богу ему показалось что кто-то выл на общем канале группы. Выл голосом мистера Касла! Артур изо всех сил старался сохранять спокойствие и профессионализм, словно скальный выступ в бушующем море боевых реалий прославленной мехакавалерии Юниона.

Дошагал до вытащенного на берег сэром Сайксом "улова". Выпустил дрона-ремонтника из спины, выставив приоритеты ИИ на ремонт. От раскаленной брони Парфеона идет жар, последствия купания в море пламени. Посмотрел на суетящихся без дела андроид-штурмовиков. Тяжело вздохнул, признавая насколько пилоты мехов похожи на них иногда. Он тоже похож. Стал анализировать всю полноту тактико-боевой информации через иконки контактов на радаре и через сенсоры меха. Нужно найти уязвимое место бастиона и то как его меху можно прорваться внутрь. "Если спокойно подумать всегда найдешь выход или вход" – Артур в этом был непоколебимо уверен.

      Подошел к краю крыши, тяжело топая стальными лапами. Сэр Касл непоколебимо лежит чуть в стороне, опрокинут прямым пропаданием из главного калибра вражеского танка. Сам танк все ещё движется, прямо под ногами меха замершего на козырьке, чуть выделяясь из темноты более глубокой чернильно-черной окраской. "Exodus" – определяет имя противника тактический сопроцессор по системе свой-чужой, одновременно подсвечивая контур мигающим пунктиром в дополненной реальности и предупреждая о возможном временно деактивированном стел-поле цели. "Ловля "на живца", это не совсем по рыцарски..." – думает в этот момент мистер Уайт, готовясь к прыжку и проверяя накопило ли энергоядро меха нужный заряд. Черт!

Сообщения об ошибках и сбоях в реакторе пришедшее волной красно-желтых иконок сбоку от поля зрения, заставляет Артура покачать головой облаченной в шлем и отказаться от этой идеи. Может оно и к лучшему. Сэр Уайт замечает подходящие со стороны города к врагу подкрепление как раз в этот момент. Он передает в радио-чат:
– Нужна эвакуация и поддержка огнем мистера Касла, один я с этим не справлюсь. Но даже если так, Британия никогда не забудет своих героев господа!

Тут же засвистели снаряды артиллерии пролетая мимо и едва не задевая инверсионным следом застывшего наверху мини-бастиона в бастионе. Артур принял за лучшее встать на одно колено укрывшись от огня за зубцами крыши. Щит прикрывает его сверху от осколков, другая рука упирается в пол мечом. Будь Уайт более религиозен он вознес бы в этот момент молитву за благополучие сэра Касла и всех мехарыцарей Джека участвующих в операции. Но для Артура это просто удобная поза для того чтобы дождаться момента когда его действия смогут повлиять на исход боя. И когда ошибки реактора будут устранены самодиагностикой Фавна...

– Господа, – поднявшись во весь рост из-за ящика мистер Макхольн выдержал драматическую паузу и показал пистолет в своей руке, – Я бы не советовал Вам делать глупости! Сдавайтесь на милость правосудия... . – произнес он уверенным и спокойным голосом, так словно вокруг в засаде сидел полк полисменов, а не одна лишь миссис Уотсон с оптимизмом и женским пистолетом наперевес.

      Первым пострадал от жара адского пламени энергоэкран меха. Он всхлипнул, замигал яростно под напором черно красных языков, и наконец, лопнув – передал в капсулу извещение об аварийной остановке и необходимости перезапуска. Артур не стал его включать пока, не до него сейчас. Голову заполнила информационная справка об случайно обнаруженном дроне – "Медее" закрепленной на спине горбом в не активном состоянии, а руки нервно искали системы пожаротушения среди датчиков, экранов и тумблеров. "Видел же его только сейчас, чёрт!" – про себя ругался мистер Уайт которому некогда даже было думать в насколько "дружественный огонь" он попал и откуда его тут столько. Ситуация опасная и чрезвычайная!

"Вот он где, негодник." – подумал, странным образом успокаиваясь практически мгновенно. Левая рука прожимает прозрачный квадрат обведенный красной чертой, на нём большие черные буквы "FPS". Система противопожарной защиты. Под кнопкой включается яркая желтая подсветка – обнаружена внешняя угроза, а из маленьких технических лючков выдвигаются множество сопел-распылителей. На броню объятого огнем Фавна начинает обильно выползать сгенерированная из диэлектрических компонентов пена, быстро оттесняя бессильное пламя от ключевых узлов меха. Свет индикатора меняется на зеленый, со приятным звуковым сигналом кнопка плавно возвращается на панель. Угроза устранена.

Взмахнул резко, оставшимся выключенным, плазменным мечем освобождая от пены оружие. Огляделся. Где-то тут должен быть и мистер Касл. Как дела у него?
– Кому-то нужна помощь, коллеги? – передал в общий радиочат группы, лаконично.

      Куллстед, будучи в некотором роде сам по себе промышленным магнатом на которого он же сам и работал, стоял у окна, окроплённого мелкими каплями привычной альбионской непогоды, уже несколько минут к ряду и глубокомысленно молчал. Не то чтобы мистер Макхольн был погружен во всегда модную среди аристократов легкую меланхолию, он просто задумался убежав мыслями далеко от покрытой мокрым булыжником мостовой легко различимой за узким стеклом и от пробегавших туда сюда прохожих укрытых зонтами-грибами. Руки сооснователя частного сыскного агентства были сложены за спиной в замок, так словно он был готов в любой момент сдаться на милость родного правосудия. Его высокая и худая фигура чуть покачивалась, пока безупречно отлакированные ботинки неспешно и крайне монотонно смещали его центр тяжести от носка к пятке и обратно завершая очередной цикл, едва заметно при этом поскрипывая отличным дубовым паркетом, которым в свою очередь были укрыты полы приемной.

Наконец, Куллстед прервав затянувшееся молчание, четко и внятно произнес:
– Мда... – и снова как ни в чём не бывало замолчал, оставив эту свою глубокую мысль без продолжения, тем временем не глядя нашаривая рукой какую-то пухлую папку, с ближайшего писчего столика, и уставившись на неё невидящим взглядом так словно пытался проникнуть внутрь желтого картона с одной лишь помощью своей силы воли. Наконец, он вздохнул тяжело и безрадостно пролистав документы подшитые с аккуратной дотошностью – отложил папку обратно на то же место, снова уставившись в окно напротив.

"Сегодня действительно паршивый день для изобретательства." – думал мистер Макхольн так и не решив, чем именно ему следует заняться из множества проектов и экспериментов, которые он мысленно проводил одновременно и параллельно. Можно сказать та часть его изобретательских усилий что добивалась воплощения в жизнь, была лишь скромной верхушкой айсберга всех тех идей что циркулировали в его чересчур светлой голове изо дня в день. Куллстед ещё раз вздохнул, снова складывая руки в замок за спиной.

С видимым интересом слушавший пожилого эйреландца мистер Макхольн, расположившийся, сбоку от камина в отдельном богато украшенном и даже на первый взгляд очень мягком кресле, как только с приветствиями и прочими формальности было закончено, сложил руки в домиком перед лицом, словно слушал эту довольно скромную историю через некую невидимую призму. Он лишь изредка использовал малозначительные поощрительные замечания звучавшие совершенно нейтрально("В рабочем районе, вы говорите? Хм...") и благодарно прикрыв глаза с улыбкой кивнул "мистеру Шону", принесшему для нервничающего клиента чашечку отличного альбионского чаю. Все проходило по давно накатанной колее, словно тут работал хорошо отлаженный механизм закрутивший свои шестерни едва посетитель хлопнул входной дверью. Когда же мистер Флинн закончил свой рассказ вполне естественным вопросом, Куллстед некоторое время молча прищурившись наблюдал за эмоциями сменившими друг друга на лице озаренного пламенем камина клиента. Из-за игры света казалось природная рыжина владельца артели иногда возвращалась, сменяя седину лет на висках и обращая годы вспять.

– Что ж, как следует все обдумав... все что вы нам сейчас описали мистер Флинн, примите ещё раз мое искренние сочувствие несчастью постигшему вашу семью. – мистер Макхольн сделал паузу, чтобы протянуть руку за своей кружкой, куда добавил щипцами несколько кубиков сахара и едва заметную капельку сливок, которая мгновенно совершенно растворилась внутри крепко заваренного напитка. – Я пришел к определенному выводу и думаю мои коллеги согласятся с этим решением... – помешивая блестящей серебряной ложечкой медленно растворяющийся сахар совладелец агентства никуда не торопился выдерживая драматическую паузу, наконец отложив чашку вместе с блюдцем на стопку толстых книг выстроенных на полу подле его кресла на подобие башни или если хотите замкового контрфорса, он подкрутил усы собираясь сказать, наконец, хоть что-то дельное, но внезапно был прерван шумным появлением мистера Кокса из прихожей, второго совладельца этого предприятия. Некоторое время все взгляды были прикованы к нему.

– Кгм. – кашлянул и утвердительно кивнул Куллстед в ответ на в общем-то риторический вопрос Джейкоба, отпивая из чашки чтобы скрыть неловкость. – Как я и говорил, вам не о чем переживать, мы возьмемся за ваше дело! – сверкнув глазами произнес он салютуя чашкой бедняге эйреландцу вероятно совершенно сбитому с толку к этому моменту.

– Позвольте представить и отрекомендовать вам нашего главного специалиста. Мистер Джейкоб М. Кокс. – отличный сыщик, с безупречной репутацией и острым глазом. – мистер Макхольн указал на джентльмена застывшего углу напротив вешалки, – А это наш новый клиент мистер Донал Флинн. Мистер Флинн, не могли бы вы повторить ещё раз свой рассказ? Но в этот раз постарайтесь сосредоточиться на больших подробностях, например: во что был одет ваш сын когда пропал и вероятно нам потребуется создать его словесный портрет. – в этот момент монолог был прерван появлением "престарелой посыльной" заставшей аристократа врасплох из-за чего он мог только поднять брови, разгадав мастерскую маскировку, и прерваться на полуслове. "Надо же, какая искренняя преданность делу! Даже не пожалела облиться из лужи ради создания столь безупречного образа..." – пораженно думал он разглядывая в некотором ошеломлении наряд мадам Уотсон.

– Шон, прошу проводите мадам на кухню и проследите чтобы она хотя бы выпила горячего шоколада, прежде чем выйдет на улицу в такую сырость. Все бумаги уже давно готовы. – с каждым словом вальяжный и несколько отстранений джентльмен становился все энергичнее и просто живее, словно бы внутри него вдруг открылся некий вулкан энергии зажегший его глаза почти магнетическим "светом" жажды деятельности. Наконец, мистеру Макхольну уже недостаточно было просто сидеть и пить чай в кресле как всякому порядочному аристократу. Он вскочил и стал вышагивать перед камином, подкрепляя некоторые слова то кружкой в руке, а то и серебренной ложечкой, попеременно.

– Шон, как закончишь пожалуйста найди бумагу с пером и точно записывай все, что сейчас скажет мистер Флинн. Хотя нет, постой! Хм. Доктор Мейер, могу я вас попросить об этом? – Куллстед посмотрел в сторону прислушивавшегося к разговору немцу, – Я слышал о вашем каллиграфическом подчерке, ваше участие сильно нам бы помогло... Думаю это дело не терпит отлагательств! – ещё немного и казалось джентльмен с усами и бакенбардами потребует всем немедля садиться в кэбы и отправится прямо в припортовой район на место событий. Но все же доктор естествознания нашел в себе силы удержать этот порыв и найти в себе толику холоднокровия занявшись сладким чаем.

      "Наблюдать подобное вблизи..." – подумал Уайт с подспудным отвращением к своей беспомощности и все же не смея в такой момент отключится от сенсоров, чтобы успеть хоть как-то среагировать на стремительно меняющуюся ситуацию. Он сидел в "первом ряду" наблюдая кровавое побоище, именно так как хотели бы многие из активных подписчиков стримов сэра Касла, но был этому совсем даже не рад. Вот, к гулким ударам шрапнели отбрасывающих, словно невидимым молотом, уродливые гриболипы вражеского роя, присоединилась длинная очередь спаренного пулемётного огня пропахавшая землю совсем рядом с корпусом. Артур выдохнул сквозь зубы проклятье и отказался от идеи открыть люк капсулы, чтобы покинуть подбитую машину, хотя уже положил руку на замок страховочных обвязок готовя себя к рывку в темноту.

То что Фавн шагал переваливаясь с ноги на ногу и оставляя следы из раздавленных врагов в сторону разбитой капсулы Фокса было правильным решением, Уайт это признавал и не протестовал – даже не зная напрасно ли в принципе спасать Максвелла сейчас. Джентльмены своих не бросают, даже когда шанс успеха один на тысячу. Но и сам Артур сейчас был не в лучшем положении, корпус Аида по его грубым расчетам почти исчерпал пределы своей прочности, ещё несколько скоординированных атак и реактор может сдетанировать. Ярко и красочно оканчивая его жизненный путь. Ему просто повезло что Дженсон прибыл до того как его успели добить. И теперь в любую минуту ксеноформы могли вспомнить об вторичной угрозе – беспомощному меху застывшему на боку около кучи земли сброшенной им самим. Он может не дожить до собственной эвакуации. Каслу не хватит времени вернутся за ним.

– Собираюсь покинуть мех, как только Фавн эвакуирует капсулу Фокса. Коллеги, прошу точечной поддержи огнем для прикрытия отступления в сторону ближайшего подъёма. – передал в тактическую сеть по работающей пока рации. Защелкал оставшимися "в живых" после перехода на резервный источник переключателями приборов и стал транслировать вовне картинку с сенсоров. – Внимание, передаю данные для корректировки огня. Мистер Макнамара, не стесняйтесь воспользоваться ими для повышения эффективности стрельбы. Расходовать лишний боезапас на подобную гадость, не к лицу сэру заботившемуся об окружающей среде как вы.

Бомрек и Фарли остались в башне Ордена Баланса, чтобы отчистить серебро, а двое других членов отряда Гидра направились вслед за паладином на поиски таверны. Чуть позже Галас отказался от ужина и под благовидным предлогом нашел себе место чтобы изучить свою книгу заклинаний, что казалось ему более продуктивным и полезным занятием. Так что в итоге Титаний угощал ужином одного лишь Лейнета и надолго они не задержались, полюбовавшись за элем как на арене орк и дварф чистили друг другу морды. В целом и выпивка и еда были вполне приличными, а главное пришлись по карману довольно бедному паладину.

На следующий день Титаний отправился в городской совет чтобы уладить недоразумение с Ночным Демоном от лица Фарли, а отряд Гидры ушел из города в сторону подземелья "от греха подальше". Несмотря на трехдневное блуждание по лабиринту тюрьмы таинственного похитителя так и не схватили, но хотя бы узнали что это с высокой долей вероятности был темный эльф. Парочку его соплеменников авантюристы сумели покромсать секирой на субпродукты. В общем и целом отыскав некоторое число сокровищ и даже зачарованный эльфийский лук утерянный в веках, все четверо вернулись к Лисьему Долу который сильно изменился.

Как они узнали от встретившегося им клирика Мафуса, на следующий день после их отбытия случилась страшная магическая гроза, уничтожившая большую половину города вспыхнувшими тут и там пожарами, так что обгорелые остовы зданий встречались теперь повсеместно. Жители были опустошены свалившимися на них бедствиями и плутовка могла ходить по улицам почти не скрываясь, никто на неё не обращал внимания. Башня Ордена порядка была разрушена до основания, говорят в неё ударила почти половина всех молнии. Но к счастью как удалось узнать впоследствии – Титаний выжил и не пострадал, так как был занят в это время "делом Фарли". Так или иначе все разрешилось и отряд Гидра решил принять предложение по охране корабля от клана дварфов. Таким образом авантюристы могли выиграть сразу дважды: оставить ставшим опасным город до тех пор пока ситуация немного не прояснится и дать времени как следует стереть историю Ночного Демона. Корабль с отрядом Гидры на борту отплыл строго по расписанию...

– Котлован, о чем вы? Жив ли Максвелл, место крушения кто-то видит?! Черт. – Уайт не успел до него добраться когда встретил гусеницу, а сейчас и вовсе двигался в обратную сторону. – Брайан, может запросите у нашей альма-матер спутниковые снимки, чтобы мы могли оценить картину целиком? – откровенно говоря Артур был солидарен со Смитом, все это было как-то неправильно. Да ещё и приближалась ночь. В таких пустынных мирах, это значит активацию жизни угнетенной тираническим солнцем. От такого у кого угодно будут мурашки по спине и неприятные предчувствия.

      Кенталот.
Бывший стражник получил от дворянина зелье лечения и кое-как уговорил уменьшенную копию медведицы следовать за собой. На это ушло время и то результата Кенталот добился лишь после того как монах покинул отряд с бранью и угрозами. Из-за ран "Кровопийцу" пришлось тащить на руках бывшему стражнику и капитану, которому единственному животное более менее доверяло. Впрочем именно он и был заинтересован в её спасении, в отличии от остальных. К тому же ему пришло в голову что измененная магией медведица вряд ли выживет теперь одна учитывая свой мелкий рост и рану от серпа на лапе оставленную нечаянно друидом. Так что вероятно Кровопийце некоторое время придется сопровождать Кенталота в приключениях.
      Асинкрит и Амалек.
Оба брата остались в группе и часто шушукались вспоминая молодость и строго отца. Идея отомстить клану облачных великанов не покидала Асинкрита, по крайней до тех пор как его брат Амалек не припомнил что излюбленным занятием всяческих великанов было убийство драконов. Обе расы испытывали уходящую в до человеческую древность вражду о которой знали доподлинно только они сами. В любом случае пока подобный подвиг вряд ли был по силам одному фехтовальщику, пусть даже и довольно искусному. Выйдя из пещеры Асинкрит рассматривал свою добычу в свете заката, когда-то эта куча связанных между собой амулетов могла стоить около двухсот золотом, если только Амалек не ошибся в оценке. Но теперь испорченные пламенем амулеты едва ли стоило половину от этой суммы. "Вот если бы найти того кто сможет их починить, да заменить обугленные части новыми..." – думал Амалек глядя на черное от сажи ожерелье на великанскую шею. Так или иначе это были единственные сокровища что группа нашла тут, не считая зелья и медведицы размером с кошку. Да и животное откровенно говоря не тянуло на какую-то особенную редкость, мало ли последствий необузданных экспериментов сбегает из башен чародеев на Ториле каждый день?
      Эарендаль.
Уходя последним эльф окинул пещеру со следами боя с гоблинами последним взглядом прежде чем поднести боевой рог окованный медью ко рту. Было что-то во всем этом неуловимо знакомое, за долгую жизнь друид видимо часто вот так уходил или дело было в роге? Эарендаль взглянул на гравировку идущую по ободу на незнакомом языке задумавшись на пару минут. Но так и не поняв в чем было дело друид подул в рог заставляя звук греметь под сводами оглушающе. Послышался треск и несколько камней завалили второй проход так же как и первый, но большего добиться не вышло сколько бы эльф не пытался. "Что ж, значит не судьба" – подумал он догоняя выбравшихся из пещеры раньше товарищей.
– Гоблин стащил нашу веревку, как я и думал – пожаловался лидеру Кенталот свирепо хмурясь чуть отвернувшись от тяжело дышащей у него на руках Кровопийцей. Эарендалю оставалось только рукой махнуть, не везёт – значит невезет во всем. Отряд дальше направился в сторону деревеньки, дорогу показывал Амалек перекинувший двуручник через плечо с выработавшейся за годы путешествий полузабытой привычкой находя баланс чтобы лезвие не скользило по наплечнику.
      Полуян.
Судьба Полуяна первым выбравшегося из пещеры и зловредно стащившего из под носа у остальных моток веревки, была действительно незавидна. После того как он избавился от бухты пеньковой веревки кинув её со злости в пропасть, монах шел до самого вечера намереваясь срезать путь и выйти к цивилизации окольным путем. Но в темноте он наткнулся на банду троллей, яростно сражался и был наконец оглушен ударом зеленого кулака размером с окорок. В этом заключалась известная народная мудрость Севера: "Не ходи по диким местам в одиночку, если ты конечно не великий маг!". Так или иначе последнее что помнил Полуян прежде чем отключится как его за ногу волокли куда-то по каменистой пустоши. Потом ворчание на великанском и ещё один удар. Потом только темнота.

Эпилог:
Отряд успел вернутся в Парнас к следующему дню заметив странное оживление среди местных жителей. А тем временем в окрестностях не прекращалась невидимая борьба за сокровища найденные безрассудной авантюристкой у разгромленного недавно культа. Многих манила жажда наживы. Но по меркам всего фаеруна это была лишь мелочная почти детская свара на задворках вселенной в дикой глуши. Никто из великих сил не обращал на неё внимания.

      Когда Артур Д. Уайт говорил "иду на разведку", он буквально так и поступал. Слова у него обычно не расходились с делом, как у всякого уважающего себя космического джентльмена. Стоило небольшому, но тяжелому и высокотехнологичному контингенту мехарыцарей выгрузится как его машина шустро посеменила вперед, к цветному пятну, не дожидаясь пока остальные тихоходы последуют за ним.

Тем временем в голове у Артура мелькнули утерянные было в стазисе воспоминания о брифинге и он поморщился словно откусил лимона: "Опять этот эффект отсроченных воспоминаний и я даже ничего не почувствовал, вот дерьмо!" Только проснувшись он не воспринимал часть собственной памяти как оперативную часть сознания, уже в который раз с ним происходило подобное при долгих перелетах. Он все больше начинал опасаться что эти самые суеверия не были таким уж мракобесием как он пытался себя убедить. Вполне возможно он уже одной ногой стоял среди пилотов с "изжаренными" мозгами своими собственными мехами, чтобы там не говорили ему медики насчет того что это случайные последствия испытанных перегрузок при эвакуации. Уайт мысленно поклялся самому себе серьезно заняться своим здоровьем едва только эта миссия завершится. Или пусть отстраняют его от выходов на планеты, черт побери!

Между делом вспомнив о предмете миссии, Артур не мог заново не переоценить степень угрозы операции. Тем более что ближайший купол похоже был полностью разрушен. Быстро передав мыслеимпульс он перенаправил потоки энергии от ядра к генератору стелс-поля. Делая траекторию движения чуть более непредсказуемой для возможного огня условного противника. Это были просто инстинкты пилота не желающего рисковать без необходимости в ситуации неопределенности.

– Значит ты тоже человек, – выдыхает пар вместе со словами, условный дровосек превращенный в статую злой пеной. Нейрокоманду сформировал для болеподавляющих имплантов: "Уменьшить интенсивность боли ещё сильнее". Беспомощность эта давит на мозги не хуже угрожающих жестов пожарным топором от которых ёкает что-то. Зарубит и дальше пойдёт. Нельзя это допустить и не потому даже что страшно умирать. Просто знаю, нельзя. Не сейчас.

– Тогда ладно... сдаюсь и не сопротивляюсь. – говорю с трудом, каждое слово царапает горло. – Отведите меня к начальству капитан Тауншенд. Вероятно, у меня есть для них важная информация.

Глаза прикрыл и попробовал на образах своих сосредоточится. Как там было, папка на которой снеговичок с дробовичком? Шершавый картон, ультра ретро стиль. "Снег" – произношу мысленно, пытаясь вернуть в голову образ вызвавший цепочку связанных в памяти воспоминаний.

Штефан хотел было броситься на пол ничком в последний момент, уже видя что не успевает отвести злой жезл направленный ему в грудь, но яркая жгучая боль в сердце и злой треск утопили его сознание в себе. Последний миг был слишком скоротечен чтобы вспомнить всю прожитую жизнь и бывший рыцарь-лекарь только вспомнил лицо давно почившей матери. Наверное это было воспоминание того самого юного и потому счастливого детства.

Последний из Фон Хагеннов подавился словами, захрипел и упал на пол башни словно куча металлолома высыпанная нерадивым кузнецом на камни. Разряженный пистоль выпал из разжавшейся руки. Невидящие глаза уставились в небеса, пустые и безжизненные. Для него все было, похоже, уже кончено. Крепость Стигмата поддержала свою репутацию гиблого места, ещё одно место под черным стягом было свободно для новобранца.

– В прошлом мы знали и умели гораздо больше... теперь многое утеряно. – подумав, ответил кобольду Асбьёрн, он ссыпал тяжеловесные монеты в кошелек и попрощавшись наскоро куда-то удалился.

      Стоять как дебил, тоже не сахароза в пайке у наемника. Но уже значительно лучше, иллюзия боеспособности и свободы выбора хотя бы появилась. Припомнил как недавно буквы сквозь тьму проступили: поперек зрения белым трафоретом; сначала решил глюки от нервяка – теперь вот засомневался. Может у меня в глазах чего хайтековское привинчено, но не прошитое толком? Как бы не рвануло к чертям. Выдохнул воздух диафрагмой, как учили. Чтобы успокоится.

      Взвесил автодробы в руках, сразу потеплело на душе, мысли лишние отгоняя. Свое же, родное. Убойная парочка. Улыбнулся. На плечи оба закинул, не решаясь выпускать оружие из рук в этой странной ситуации амнезийной суперпозиции. Темно, холодно и провалы в памяти размером с галактику.

      "Если так подумать, то дёргаться теперь, ничего о себе и окружении не зная – архиглупо, – размышлял вооружённый и забронированный по самую макушку, условно контуженный на голову человек, покачиваясь с пятки на носок, – Могло так выйти что я не только память посеял, может ещё и в пространстве перенесло аварией. Или боевым коктейлем перезлоупотребил, а теперь вот пошел отходняк с глюками и потерей всего сразу: зрения, слуха и памяти." Помолчал ещё размышляя над вариантами.

      – Интерфейс управления... активировать, тепловизор, темновиденье, режим дополненной реальности, автопереводчик, смена языка, боевой режим. – произнёс вслух, хриплым голосом монотонно пробуя разом – все команды пришедшие на ум и глаза немного напрягая, бровями играя. Жужжало же что-то там, надо только понять как управлять. Рискованно конечно, но надо.

      Закончил говорить и сразу присел, а после в сторону отшагнул пару раз, по крабьи. На звук голоса навестись дело совсем плевое, а может он тут совсем и не один при оружии? Остро не хватало дополнительной киберконечности. Руки автодробами полностью заняты. А если в бою нос там под шлемом зачешется? Или хвататься придётся за что попало, выкидывать тогда что ли отличные дробовики?! Или как сейчас: на тебе железа немерено, а тебе надо равновесие сохранять и двигаться.

      "Если от наркоты приход, должно попустить со временем" – подумал не ощущая, впрочем, особого дискомфорта в теле, кроме холода. Нужно было пытаться вспоминать, причем начинать с чего-то маленького и привычного. Например, заряжал ли я сегодня Левый с Правым? А то курок нажмешь, приготовишься к отдаче и хрена! Барабаны пустые, предохранитель взведённый. Облом – полный.

– Сначала: делим добычу и ... – продолжать гном не стал, задумался и замолчал. "Стоит ли им доверять?" – было написано у него на безносом лице. – ...до Каравансарая можем дойти все вместе, – все таки согласился Асбьёрн на риск. Бросать этих раненых бедолаг на верную смерть не хотелось. Он начал вертеть в руках штуки и цокая языком пытался оценить их, получалось плохо. Так и так выходило что кто-то возьмет пустышку вместо сокровища. Значит пусть Судьба сама распорядиться!

– Ладно. Значит делаем так: изначально каждому по семь монет. – гном отсыпает три кучки золотых и немедленно заграбастывает одну из них себе в кошелек, – Одна лишняя монета идет в нагрузку к рогу. Может он и волшебный, а может и нет. Это значит первый лот. Второй – шкатулка. Третий – статуэтка.

– Называйте число, да без повторов. – серьезно распорядился Асбьёрн вытаскивая свои кости из чехла на поясе, чудом пережившего побоища.

– Потому что не знал враг ли ты, тебя-то я пока не вспомнил... даже гранаты эти. – сразу почти ответил, после паузы секундной. Ещё и плечом попробовал пожать одним. А сам внутренне напрягся анализируя ситуацию. Плохая что уж тут скажешь. "Нужно готовиться к удару в лоб..." – мысленно прикинул как он бы на её месте сам убивал пленного. Наверное не стал бы выдумывать ничего сложного. Главное чтобы быстро и эффективно.

– На второй вопрос отвечать пожалуй не буду, – посмотрел в её светящиеся глаза, – Мне жизнь дороже уха. Вытаскивать меня ты вроде не собираешься, прикончишь как расскажу все что знаю. А я скоро и так тут замерзну насмерть, без уха оно даже как-то легче умирать. А вот если вытащишь, в качестве жеста доброй воли – расскажу кто такой и как выглядит. Наверное даже портрет смогу сообразить.

Ну теперь главное уследить за траекторией движения топора этого пожарно-сволочного. Нет, все равно не успею среагировать, даже если выдернуть руку из суставной сумки от такого быстрого удара не уйдешь. Смысла особого нет даже в глазах датчик движения сейчас подрубать. Но все равно почему-то сформировал нейрокоманду и активировал режим датчика движения, мысленно. "То что глазные импланты у меня есть, капитан давно уже и так просечь должна была." – подумал будто оправдываясь перед кем-то. А людям свойственно цепляется даже за наносоломинку когда висишь на самом краю, понял сам про себя это только теперь вот. Жизнь – полна открытий, а смерть? Никто не знает...

– Дерьмо! – не было особого смысла сдерживать рвущееся с языка проклятье, ещё когда рука капитаншы только полезла к затылку. Беспомощность. Как же отвратительно быть таким, внезапно. Но потом оставалось только лишь терпеть, сжимая зубы до скрежета. Он знал к чему все это шло. Яснее ясного. К грустному финалу.

Новая, совсем не рафинированная боль. Она не уходила, пульсировала как таймер. Боль составляла компанию. Было в этом что-то первобытное. Сколько лет уже люди вот так ведут допросы с пристрастием? Наверное с самой первой войны когда палка с примотанным камнем была верхом военной мысли. От боли и холода в голову лезли какие-то странные, посторонние мысли. Отвык сосредотачивается, когда хоть что-то мешает. Наверное теперь не попал бы в цель полсотни шагов, если бы ему вернули обычные глаза без модных наворотов. Импланты – это почти наркотик. А на краю жизни оказывается легче думается.

– Надеюсь ты сможешь так же легко избавить меня от мнемоблокады. – выдохнул медленно замерзая и руку сжимая в кулак чтобы болью заглушить медленное онемение идущее по телу маршем. – Я же не просто левый прохожий, раз попал в лабораторию с такой отличной защитой. Что-то видимо уже тут сбило мне матрицу мнемоблокады, теперь я помню лишь кусками жалкие остатки ложной личности. Но память, она возвращается иногда. Помню того кто вас мне сдал, тоже сверхчеловек как ты.

Помолчал не зная купится ли она на такую полуправду, эта Тауншенд – киборг перечитавший детских сказок.
– Можешь действительно звать меня дровосеком, имя я все равно не вспомнил. – зачем-то добавил улыбаясь в ожидании удара. Так было надо. Никто не верит первым словам.

– Мы – дозорные Стигматы, славной крепости охраняющий путь в это забытое богами место. – произнес до того сосредоточенно молчавший Штефан вытягиваясь в струнку как на параде. Он с достоинством слегка поклонился башне словно расшаркивался с реальным человеком, а не странным магическим зданием. – Нас прислало сюда служить королевство, а вернее протекторат Кальфеон, с ведома и по поручению имперской власти. С некоторых пор где-то тут завелись странные варвары и нелюди. Наш служебный долг и комендант крепости, велят нам найти решение как допросить одного из них. Думаю имперская постройка не станет уничтожать людей что на одной стороне с теми кто её создал, а Магический Надзор насколько я знаю – так же как и мы служил интересам Империи.

Фон Хагенн замолчал с волнением ожидая вердикта сущности, недавно думавшей в его голове. Такое с ним было впервые и хотя шансы выжить во всей этой передряге им оценивались как умеренно низкие, он все же не хотел сдаваться пока ещё не все потеряно.

Стрела в плече не помешала подгорному "воителю" броситься в атаку и загнать Изжабель в угол комнаты пользуясь длинной своего оружия и отбивая щитом новые стрелы. Жаболюдке ничего не оставалось как отбросить бесполезный лук и схватиться за дагу чтобы парировать уколы копейного жала. Она бы ещё и дальше сражалась, возможно дорого продав свою жизнь, если бы не неосторожный шаг в лужу крови натекшую из-под туши минотавра! Дикарка невовремя пошатнулась сама налетая на удар копья, стальное лезвие разорвало ей шею и достало до мозга. Крови было много и Асбьёрн некоторое время просто стоял не понимая как все так повернулось. Он же просто хотел получить свою долю и разойтись! Насекомые продолжали кусать уже давно мертвое тело, до тех пор пока поморщившийся гном не утер кровь с лица рукавом своего одеяния и не отдал приказ вернуться. У него было стойкое ощущение что он не заметил как стал меняться не только внешне, но и внутренне. Увы это совершенно не удивительно, если ты являешься лишь живым сосудом для злого духа желающего тебя рано или поздно поглотить целиком...

Глянув на полуприкрытую дверь в соседнюю столовую, астромант решительно обломил половину стрелы застрявшей где-то у него в плече. После чего быстро обыскал тело убитой морщась от боли и нежелания верить что скоро это станет для него нормой – мародерство. Он вытащил ту самую волшебную бритву что считал своей долей, как впрочем и небольшой мешочек с золотом жаболюдки. Все это отправилось в заплечную сумку, потом он снял свой меч и подхватил с пола небольшой лук, повесив предварительно за спину колчан тростниковых стрел. Пока возился перекладывая все в сумке, вынужден был вытащить образец арканы что собирался изучить на досуге. Увы, но только так его вещи не вываливались при движении из сумки. Пришлось тоже оставить её здесь.

"Нет, эта жадность меня погубит. Какой из меня лучник?" – думает Асбьёрн торопливо скидывая лук и колчан на кровать, рядом с гномским мечем в обшитых темной кожей ножнах. Вместо лука он берет веревку и перекидывает его через плечо, снова скривившись и зашипев когда случайно задел обломок стрелы торчащий из плеча.

Асбьёрн бросился вперед одновременно натравливая рой на врага. Комната была небольшой, а его копье достаточно острым и длинным чтобы достать лучницу.

Вот как. Яснее все стало, проще даже. Замерзнешь тут и конец делам, не жди перемен к лучшему и аэротакси. Воспоминания зовут, рвутся из небытия. Но приходиться давать заднюю – сопротивляться. Сначала, заставил себя запомнить спусковые крючки ассоциативного ряда: "дым" и "снег". Представил как будто сейчас, мысленно, открыл ящик с картотекой на бумажных ретроносителях, внутри ящика пухлые папки – подписал пару из них от руки. У одной пятно на боку черное как от окурка затушенного, обугленное и тесемка на боку, едва держится. У второй наклейка белоснежная: снеговичок вверх ногами в руках – дробовик, заряженный карамелькой полосатой. "Хорошо, так не должен забыть... мнемотехника" – решил, наконец, усилием воли загоняя эти воспоминания обратно откуда они пришли, отгораживаясь от них. Открыл глаза резко, с глубокой досадой на весь этот мир, где все-все хорошее ненадежно: память, навыки, суждения. Даже славное Дао Брони и то подвело сегодня!

Напряг левую руку проверяя в каком она положении застряла или лучше сказать застыла, будет ли мешать что-​то выдернуть её? Пальцы из перчатки внешней вытянул, в кулак их – так меньше мерзнут. Ладно! Сосредоточил внимание на той руке что почти свободна, щепотью ладонь – сложил и стал тянуть на себя, плечо внутри куртки поворачивая, втягиваю руку внутрь. Тут главное локоть пройти, дальше фигня делав. Будь куртка менее жесткой и бронированной, вряд ли получилось бы хоть что-​то, наверное и дышал теперь с трудом. А так может и получиться. Боли почти не чувствую, значит должен суметь! Главное следить чтобы правая не потеряла боеспособность, она единственный шанс на победу в этом противостоянии: Человек VS холод и иммобилизирующая пена. Весь мир теперь сузился до ощущения руки и напряжения мышц, растяжкой сухожилий и проверкой гибкости суставов.

Потом, если выгорит идея с рукой, можно будет проверить цел ли детонатор вместе с "последним билетом"? Ощупать сколько свободного места осталось и нет ли ножа в ножнах скрытого ношения подмышкой. Сам ничего такого не ощущал, но кто знает что ещё успел потерять в этой... Не нашел слова как выразить всю эту коридорную гуровскую байду. Станция не станция, лаборатория не лаборатория. Черт с ней.

Асьбёрн медленной одинокой точкой брел к Караван-Сараю нагруженный оружием как мулл. Заметив, наконец, пестрые шатры вдали он решил устроить очередной привал и скинул опостылевшее оружие прямо на землю. Вздохнув, он вспомнил как торопясь вытаскивал добычу через медленно закрывающиеся врата Замка и в который уже раз пожалел что оказался слишком жаден. Теперь ему было жалко выбрасывать хоть что-то, а если бы тогда он не успел взять часть снаряжения то сейчас не был бы так измотан и давно бы уже забыл о потере.

Гном сел на ближайший камень и отпил из фляги. За все время похода это был первый раз как он притронулся к еде, несмотря на то что злой дух медленно умерщвлял его тело, он же, вероятно ненароком, делал его более выносливым к жажде и голоду. Волшебник припомнил катая кисло-острый вкус на языке как отойдя на приличное расстояние от Замка копал тупым топором землю, чтобы похоронить кости сородичей сгинувших в этом месте до него. Но прежде он долго их рассматривал, тщетно пытаясь понять что за механизмы могли заставить эти кости вдруг ожить и превратится в монстра тогда. Когда могила была вкопана, Асбьёрн ссыпал кости на дно и положил свой старый топор сверху. Он не знал были ли эти сородичи славными войнами или плаксивыми трусами, но не хотел лишать их достойного посмертия. Засыпав яму, сверху он привалил плоский камень где выбил лишь одну руну – смерть. Так как не знал их или его имен.

Утерев дорожную пыль со лба гном медленно поднялся на ноги, поднимаясь он опирался на копье которое присмотрел себе на замену топору. Легкое и удобное оно напоминало ему посох. Другое оружие он связал в тюк, сделав его из собственного плаща. Теперь всякий видел его впалый нос и проплешины среди волос. Но делать было нечего, слишком много вещей чтобы нести их в двух руках.

Зайдя в зал где ночевал ещё вчера, демонолог сгрузил глухо звякнувший тюк у одного из столиков и устало сел рядом. На плече у него висел щит и было копье, за спиной на круззкий манер были закреплены ножны с гномьим мечом. Во второй руке он держал обломок медной трубки с остатками жидкости что он с большим трудом дотащил сюда.

– Поторгуем? – обратился он к ближайшему грулу, искоса поглядывая на шумную компанию неподалеку привлекавшую почти все внимание хозяева этого места.

– В рассыпную – держать дистанцию, сидовы подкидыши! – зычно крикнул в движении Дауман, прежде чем вервольфий вой заглушил его голос, словно поглотил и растерзал жалкую пародию на первозданный боевой клич ярости. От этого воя сердце тут же замерло испуганным зверем отказываясь самостоятельно биться в груди командира, а горло схватил паралич. Тогда Ричард завращал свирепо глазами! Это помогло не сильно. Но хотя бы сердце отмерло, пугливо начав гонять кровь по жилам. И Дауман медленно продолжил иди о колено в снегу – подальше от кровавой бойни, механически меняя обойму в пистолете и с трудом приходя в себя от животного ужаса пронзившего его до самых печёнок.

– Помогайте друг другу... – упрямо прохрипел бывший путешественник, не слыша своего собственного голоса. "Так не пойдет" – сказал себе мысленно и нахмурил брови, все белые от снежной крошки. Это просто инстинкты... черт возьми, я же бывал в переделках почище этого! Дыхание порывистое, горло саднит нещадно. Если не я то кто?! Огляделся вокруг, разорванные и перепуганные люди. Бегут, стреляют или замерли с восковыми лицами, смотрят на расправу.

– Разбиться на команды! – зло чеканит мистер Дауман наводя пистолет дрожащей рукой в устрашающие серое чудовище рвущее людей на куски, – Помогать и прикрывать товарищей!! Не паниковать почем зря, раздергивать внимание! – голос иногда дрожит, а палец жмет спуск с таким усилием словно пудовую гирю поднимает, через систему блоков хитро привязанную. Браунинг рявкает как верный пес, раз другой. Слава Господу в такую тушу легко попасть даже дрожащими от страха руками.

– Мартин, а ты в большую черную гадину и не экономь на патронах. – это не звучит как приказ, просьба товарища подсобить с уборкой. Как только выстрел из пистолета вырывает клок серой шерсти, у Даумана перестает трястись рука и дрожать голос. – Доктор, поспешите – нам нужен ещё водитель на обратную дорогу. – Ричард знает что он привлек внимание матерого хищника своим смешным выстрелом, теперь он как Эйс. Жертва. Только это сейчас и отрезвляет: страх бьется страхом.

Дауман спешит к деревьям, там мелькает щит оперативника. Глоток холодного воздуха вязнет обжигая глотку, командир бежит, но не отступает. Ему нужно выйграть время. Нужно сыграть поставив жизнь на кон.
– Прикройте... Маккракена. Раненый – приоритет... – хватает штурмовика за плечо, быстро говорит приказ и оглянувшись спешит дальше, нельзя задерживаться.

Выругаться мысленно только и успел: "Гуры сволочные, чтоб вам..." После не до того стало – в иммобилизатор это сраный попадешь, фиг потом сам вылезешь. Так что лучше не попадать старик. Отскочил траектории подсчитывая и выбирая безопасные зоны, куда встать пока можно. Потом что делать видно будет, сейчас на секунды счет идет. Все равно тяжело, давит на плечи замедляя шаг дао брони с любовью высчитанное, мелкими весами рациональности отмеренное.

Не хватает инерции слишком быстро надо развернуться в закутке сужающимся, не успеть? В пену подступающую, навелся и выстрелил быстро, чтобы энергия выстрела помогла развернутся на пяточке. Все равно ощущение что опоздал гложет... По наитию сформировал нейрокоманду без адреса "Рывок-что-то-там". Если в глазах и ушах что-то стоит, может ведь и в ногах быть типа того? Ногой левой об ближайшую поверхность ударил, чтобы в свободное от синей пены пространство прыгнуть, уйти кувырком.

– Хм, – произнёс гном многозначительно шмыгая гнилым носом. – На что мне жалкие пять монет? Этот отличный щит – меняю только на полезное!

От взгляда Асбьёрна конечно не укрылось что жаболюдка недавно распрощлась со своим прошлым отрядом, как и то что у неё были нужные любому уважающего себя приключенцу предметы. Например броня.

– Вот лучше взгляни какое острое копье я продаю, его могу и на деньги поменять. Семь золотых и оно твоё. – назвал волшебник цену совершенно наугад, вообще-то он не знал сколько стоит оружие тут, даже примерно.

Потом гном внезапно замахал рукой и улыбаясь крикнул ведьме в шляпе: "Приятно увидеть собрата алхимика в такой глуши!"
– Специально, для такого тонкого ценителя у меня есть особый товар. – после чего достал из-под столика свою железную трубку, внутри желтела густая жидкость с резким запахом.

Провел ладонью в перчатке по шершавому стволу рядом. Остановился, чтобы отдышаться перед очередным рывком. Вокруг морозное дыхание, лай и вой собак. Что-то дикое и сумрачное витает в воздухе. Это лесная охота!

– Вперед! – крикнул ободряюще полисменам и оперативникам, – Поднажмем парни, чтобы успеть засветло!

"Вот почему я всегда любил больше рыбалку..." – думает между тем Дауман восстанавливая, наконец, дыхание и прежде чем поспешить вперед. Охота слишком хорошо будит в нас древнее, предчеловеческое естество. Оно глубоко, оно дремлет в нас... и лучше всего чтобы оно так и не просыпалось никогда. Отогнал эти мысли, правую руку холодит свинцовый кастет. Браунинг оттягивает кобуру слева иногда цепляясь за сухие ветки терновника. Снег хрустит под ногой.

– Мистер Коулмен, успокойте псов – если вам не трудно! – произнес громко Ричард, заметив рядом одноглазого сапера выбравшегося из кустарника.

Гном вскрикнул подставляя щит под удар. Он не видел противника в темноте, но вероятно это был ещё один чёртов механизм, этого проклятого места! Иначе активная аркана наверняка показала бы ему скрепы заклинания поддерживающего в этом существе жизнь. Или её подобие.

Ответный удар боевым топором был сильным, но плохо нацеленым, так как приходилось ориентироваться исключительно на звук трущихся друг о друга костей. Почему-то воображение Асбьёрна рисовало ему костяного зверя похожего на вепря, только припадающего на одну из ног где сейчас не хватало гономьей косточки. Той самой, что лежала теперь в его сумке на боку, вместе с обломками последней разбитой арканы из которой он успел извлечь энергию.

"Может ему просто хочется вернуть себе то, что я у него забрал?" – отступая в сторону и закрываясь щитом лихорадочно соображал демонолог в этот момент. Ему всего лишь надо было продержаться некоторое время, пока пол не привезёт их в освещённое фонарями место, тогда будет полегче. "Наверняка, станет проще..." – подбадривал он сам себя, негромко.

Немного погрустив от того что его догадка о влиянии этой части замка на арканы подтверждалась, Асбьёрн решил кинуть кости. Хотя он и не смог извлечь звездную энергию сейчас, но вполне возможно он сможет отыскать здесь новую аркану. Или, возможно, ему не стоит дальше рисковать жизнью, как тем бедолагам что попались в "руки" пауко-механизму?

Этот вопрос лучше всего доверить беспристрастной судьбе! Гном всегда был уверен в превосходстве подобной философии над другими – с самого детства, которое он провёл в Недрах.

Потому, достав несколько кубиков из мешочка на поясе, он потряс ими в сложенных ладонях и перевернул, убрав одну из рук. Небольшие каменные кости с высверлеными рунами остались лежать на его ладони. "Глас судьбы – услышан!" – усмехнулся волшебник, ссыпая кости на место в мешочек.

Прежде чем уходить Асбьёрн обыскал ещё раз место побоища, собираясь нажиться хотя бы на перепродаже гурулам оружия железных солдат. Тоже своего рода сокровища.

Быстро получив ответ – помолчал. Вопрос то контрольный был, не серьезный. Первое что в голову пришло брякнул. Проверить как отреагирует. Отреагировала. До озноба, от которого, не смотря на холод вокруг, в жар бросило. Задумался ошеломленно и замер, переваривая информацию.

Когда только очнулся замешательство в себе топило эмоции, широкой волной. Поднялся на ноги и немного размялся, огляделся – начался неспешный отлив. Потом воспоминание ударило в голову, пеной образов и брызгами красок. Но вот вместе с отливом уходят и образы, а на их месте оса-до-чек. Раздражение. Напряженное ожидание... что переходит в смешок, тихий. В груди рождается он, сквозь сжатые зубы бьётся сдавленно. Как будто переполнило где-то дамбу.

Давит истерический смех горло. Заебал. Тесно в груди от сдерживаемого хохота. Заебал, гранатами! Уууу, сука. Никак не сдержаться. Гранатами!! Заржал в голос. Ребра бы болели от смеха, если бы не импланты. Наконец, выдохнул остатки неуверенности протяжно, ощущая как успокаивается все – в равновесие приходит. Почти в норму. Но не расслабился, наоборот. Просто замешательство это самое и неуверенность глупая, так непривычны были, что сам не свой. Тормозили. Теперь легче, после разрядки.

"Гранаты говоришь?" – подумал, дыхание успокаивая. Пояс ощупал одной левой, пока дробовиком "в стальное небо" указываю. "Потехе время, работай – быстро" – тут же припомнил поговорку, ну почти правильно. Команду мысленную собрал, чтобы контрастный фильтр на пол наложить – послал в имплант, сформированным привычкой мышечным усилием. Посмотреть не валяется ли чего важного впереди, типа радиодетонатора, да и чтобы проще было бежать – видеть что под ногами, всяко удобней будет. Если подбирать с пола нечего, то и стоять порожняком тут смысла нет. Жизнь - движение. Волков - ног кормят. Ухмыльнулся, радуясь полной мыслями голове.

Тут же оглянулся назад. Путь свободен? Перекинул на "О" положение предохранитель. Старину Правого в походное – прижал и опустил. Погнали, нахрен! Развернулся плавно и побежал к двери-перегородке, не мешкая. Девка то конечно симпатичная, но уж больно... не знаю даже как передать. Толи киборг до жопы, толи чужак под кодовым именем "Газания". С такой, тет-а-тет в замкнутых пространствах общаться, дураков нет. Открутит или окрутит. Тут же, в коридоре, и свои где-то рядом должны быть. Морти может помирает сейчас или Фидель с Кейто хаос среди местных наводят. Потенциально все ещё можно отыграть.

Потому – быстро. К автодвери! А там сходу, на инерции, в прямоугольник панели управления прикладом. Легкое скольжение ботинок на последнем метре, пол рифлёный – затормозит. Пластик хлипкий от мороза там, по идее. Где-то под ним должна аварийка быть, но раз все обесточено – не до того уже. Нужно дверь разблокировать ручками. Или прикладом, например. Пяткой об полотно.

Когда с формальностями было покончено Ричард Дайман взялся обходить ферму по кругу, после чего заглянул в дом и хозяйственные пристройки. Как говорил самый известный сыщик Великобритании: "В поиске улик, не существенных мелочей – не бывает." Так, по крайней мере, писал его биограф доктор Уатсон, в ежемесячном Стренд-мегазин.

Дождавшись пока сапер закончит и получит ответ на интересующие его вопросы, Дауман, до того долго и молча рассматривающий место преступления, сам взялся за дело. Он приказал замерзшим констеблям подготовить все к транспортировки трупов в морг, на экспертизу. Но прежде подозвал Брауна и приказал ему определить причину смерти в экспресс режиме, как умеют только в Министерстве.

– Гипотеза мистера Перри — это хорошо, но я хотел бы чтобы у меня была своя версия. Займитесь этим лично Джеймс. – произнес командир прежде чем подойти к инспектору Олпорту в очках и буром плаще напоминавшего ему почему-то русского инфернчекиста. "Красный – цвет пентаграммы!" – вспомнил агитплокат висевший в гараже среди инструментов и машин, ярким напоминанием о министерской бдительности. Выбросил из головы этот образ и занялся делом.

– Инспектор, будьте добры: опишите нам Уильяма Перри, чтобы мы не тратили лишнее время на подтверждение его личности, когда встретим его в лесу. Следы подозреваемого ведут в Шервудский лес, верно я понимаю? Мне нужна будет ваша помощь с организацией оцепления. Я бы хотел чтобы на каждой местной дороге проходящей через этот лес были конные патрули и полиция как можно скорее известила население об опасности подозреваемого в убийстве, чтобы местные дали вам знать если он появиться и сами случайно не пострадали. – Ричард посмотрел на своих подчинённых ожидая инициатив и предложений. После чего можно будет организовывать погоню по горячим следам.

Прочитав книгу от корки до корки за ночь, мистер Дауман остался разочарован. Опять мимо! К путешествиям во времени это утопическое сочинение анархиста не имело никакого отношения, разве что к мысленным путешествиям. Переписав в записную книжку понравившийся стих, Ричард превентивно растворил опасную литературу в кислоте. Как образованный и опытный человек, он знал что пламени камина такие вещи доверять все же не стоит. При некоторой сноровке книгу можно восстановить из пепла и если не навредит потом это лично тебе, то взбудоражит чей-то неокрепший, открытий ум – обязательно.

***

Новое назначение, командир, воспринял философски. Со стороны казалось что это было понижение в ответ на некоторые шероховатости в проведённой в Хартфорде спецоперации, в туже копилку можно было бросить звенящие отсутствие награды командиру, тогда как многие его подчинённые были ими все же удостоены. Но это только поверхность глубоких вод Министерства, рябь идущих в глубине движений "крупной рыбы" и интриг. Дауман знал это хорошо, так как служил здесь уже давно и потратил множество усилий чтобы отучить себя от привычки спешить с выводами.


Занятый собственными мыслями Дауман перед отправлением занял место стрелка в башне броневика и большую часть пути молчаливо фантазировал о технологии атлантов и космических кораблях из металла – парящих в далекой пустоте космоса, следя за прихотливыми изгибами проселочной дороги ведущей в северное графство через прорезь бойницы оставленную для стрелка.

Слегка улыбнулся. "Голова – пуста, а руки все помнят." – подумал. Так и вышло в итоге-то. Совместил крепления с выемками аккуратно, до щелчка. И тут как накрыло, накрыло. До вспышек.

Музыка в ушах молотами бьёт.
    Убогая, самоделкина, обстановка.
      Угар и рейдеры. Прямо картина в сверхреализме.
      "Кто?" – хотел задержатся взглядом мысленным, не успел.
  Меняются картинки, действо развивается закономерным способом.
      Череп и черепки.
     Уже хотел сам встать и выкинуть болезного клоуна за шиворот.
  Этот, с армированием во всю рожу. Мутный тип какой.
  "Что за дела у нас?" – повисла в воздухе мысль.
      Ивар, Кольцевая-три. А, Дыра эта место встре... немного не поспеваю, слишком много всего.
      Контролеры?
    Детонатор!
  Большое дело.
Бля...

Выругаться хотел уже в полный голос, но где-то захрустела механика автодвери и клапан респиратора: щелк-щелк. Почему-то точно определил где и что. Влево голову повернул резко, не дыша совсем. Носок левого ботинка довернул плавно.

"Правый" к груди стальной – прижал-навел, быстрее чем даже подумать успел. И чуть вперед наклонился, чтобы отдачу, вероятную, компенсировать и не слишком увести ствол с линии огня. Поменял быстро позу из расслабленной и замер, напряженно нащупывая предохранитель пальцем плохо гнущимся. Далековато стою немного.

Как там, бля, было? Моргнул слегка. Без напряга. Чтобы целям метки раз...чего-то там, фильтры короче нужны! Только сейчас и дошло от чего буквы эти жуткие в глаза полезли, в прошлый раз. Если бы не воспоминание, внезапное, так бы и стоял-тупил. Башка сегодня никак не варит. А ей, бы, нах, сегодня как раз варить ой как надо! Чуял каким-то местом что ровно на той самой миссии и все уже в разнос пошло. Один в темноте, мороз как в открытом космосе хуячит, а памяти кот наблевал. Зубы сжал. Ледяной воздух при вздохе щекочет ноздри, колет иголочками внутри.

Не стал бы ещё как какой утырок, типа тех пальцем деланных рейдеров, паниковать вдруг, из-за такой то рутинной фигни. Свои ж потом засмеют до сблеву. Хрен, от них же, куда, потом денешься! Разозлился, завелся. Настроен на боевой лад.

Сумерки уже давно озарялись вспышками факелов в поселении снаружи плавно переходя в ночную темень, когда припозднившийся путник откинул полу шатра и не обращая внимания на расходившихся посетителей, переговаривающихся между собой, негромко обратился прямо к хозяину закутанному в одежды своего народа, чтобы заказать кувшин кумыса – промочить горло от дорожной пыли.

Этот путник был невысок ростом и широк в плечах, на поясе у него висело что-то квадратное и звенящие при каждом шаге цепями, сам он с прикрытым капюшоном лицом, скрытым в тени, производил стойкое впечатление темной личности не в ладах с законом. Это был печально известный в иных краях колдун Темный Пепел. Пройдя в освободившиеся угол, подальше от чана и кальянов, он сноровисто уселся на подушки скрестив ноги как гурул. Путешественник стряхнув рыжую пыль с плаща прямо на пол и терпеливо стал ждать свой заказ.

"Я успел сегодня как следует поглядеть издалека на сам Замок, о забытые боги подземелья до чего же он огромен! Нечего и думать соваться туда в одиночку..." – думал он, прежде чем перейти в своих размышлениях к более насущным темам: а хватит ли у него монет хотя бы на недельную провизию? По всему выходило что если поторговаться немного, у него едва-едва, но хватит.

"Память человека закаляется пережитыми им невзгодами", мог бы перефразировать для себя Ричард общеизвестную цитату. И именно для него это была истинная правда. Когда линейное время для тебя похоже на мифического змея самого себя кусающего за хвост, а срок службы в Министерстве идет в нахлест из года в год, заставляя проживать ужасные инциденты истории по два раза – начинаешь ощущать что-то. Что-то вроде чутья старой охотничьей гончей предчувствующей звериный след до того как нос успевает улавливать запах, наверное для простоты стоит назвать это интуицией оперативного сотрудника.

Но не только шестое чувство обостряется от работы в экстремальных условиях, память твоя в конце концов делается цепкой и злой как бойцовый бульдог. Стоит походя бросить один лишь взгляд на растерзанное тело анархиста, разрезанное кем то на неаппетитные куски на тлеющем полу, как выглядывающий из кармана небольшой кусок бумаги, не совсем заляпанного кровью читательского билета, вызывает лавину ассоциаций и образов. Не подавший вида Дауман тогда возвращается в комнату хранения на втором этаже, пальцы его покрытые копотью и золой скользят по корешкам старинных книг, осторожный след оставляя в пыли. Вот оно!

"МОРСКИЕ РУИНЫ КЕЛЬТСКОГО МОРЯ" Д. Бэмбридж. Читает Ричард на облупившимся корешке облошки цвета морской волны, точно то же что и мельком напротив графы "владелец, без права передачи" убористым шрифтом печатной машинки: это инициалы мистика-анархиста решившего открыть ад на третьем этаже публичной библиотеки Хартфорда, Даниэля Бэмбриджа. Совпадение? Дауман уже давно не верит в такие совпадения. У него есть своего рода хобби – искать следы своих собратьев, пронзивших как и он время, среди мирной идиллий омутов реальности. Пальцы тянут корешок на себя рывком. Но книга словно сопротивляется, слишком плотно втиснута в шкаф. Тогда в дело идет длинный кусок расщепленной доски бывший некогда украшением лестничной колоннады и подобранный загодя по дороге с третьего этажа, которым командир оперативной группы работает теперь как рычагом. Нехотя книга поддается, поднимая новое облачко пыли.

Шум быстрых шагов за полуприкрытой дверью. Подчинённый с перемазанным кровью лицом бодро докладывает что прибыли маги из планарной безопасности и "Боже храни Короля, сэр". Ричард только кивает, соглашаясь. Идет следом вниз
– встречать Неввила Эша и остальных, думая что теперь миссию можно считать оконченной и можно, наконец, скинуть груз ответственности за стабильность миропорядка на чужие плечи. Книга же теперь тихо лежит в его поясной сумке, ожидая вечера, когда можно будет попытаться проникнуть в тайну её создания. Ну, а пока мысли Даумана занимают исключительно организационные вопросы. Например, о том что следует навестить начальника местной полиции и поблагодарить за содействие, перепоручив собранных полисменами акул пера в руки Планарников, которых надо признать Ричард недолюбливал с недавних пор. Или об организации обыска ближайших окрестностей и сбежавших анрхонедобитков в округе. Рутина.

Скоро чуть-чуть поредевший отряд уносит в море снега бронеавтомобиль, а значит до следующего назначения будет ещё время на сон и отдых.

Придержал на пару мгновений за плечо мистера Боумана, чтобы проинструктировать.
– Поосторожнее с кивками парень. Только пришли же, может и оторваться... – продолжить не смог, подбежавший медик провёл лечебный захват и стал бесцеремонно перевязывать потерпевшего Даумана. А потом и радист-энтузиаст навалился, уже совсем не до приказов стало – только и успевай раненые конечности подставлять под бинты и инъекции.

– Анархисты локализованы и разобраны на составляющие, сэр. Портал не сформировался. Существует вероятность... – продолжить дальше не смог, вскрикнул от чересчур тугой повязки на грудь, воздуха уже не хватило на слова. Но в тоже время ощутил прилив лечебных и жизненных сил в организме.

– Пожар, Господи Боже! – воскликнул глядя как огненное мертвое тело анархдемона проламывает доски пола чтобы упасть на второй этаж и как второй Бекон. Как пламя щедро разлитое огнеметами надкусывает перильца и расползается по стене перечеркнутой когтистой лапой – Простите сэр, закончу доклад позже. Есть неотложные дела.

– Джонсон, организуйте эвакуацию отсюда раненых и убитых! Всех в лазарет. Как закончите нужно проверить первый этаж и организовать патрулирование вокруг здания. – немедленно принялся за свое дело вернув трубку обратно в руки радиста.

Дауман помнил что необходимо немедленно организовать поиски всех анархистов живыми или мертвыми. Но так же понимал что во время пожара это будет крайне затруднительно провернуть. Потому сбросил дырявый мундир с плеч и начал сбивать пламя не давая ему распространится.

Распрямился с перезвоном брони, стальным. Как и жил. Вокруг ноги, как вокруг оси, повернулся отработанным до автоматизма и размашистым движением, словно чтобы сектор огня сменить в бою, спину свою левой стене подставил. Выдохнул тепло облачком щекочущим кончик носа, остро жалея теперь, что у его имплатов все таки не голосовое управление – как бы проще все стало. Только и узнал что голос словно через ещё один имплант поставленный как искусственный звучит, а ещё отраженные звуки как-то слишком четко картинку в голове рисуют. Странно.

Попробовал дать рукам волю, может сами вспомнят где должно быть крепление под автодробовики. Не так же, на плечах, он их всю жизнь таскал? Вдыхая холод сосредоточился на мысли этой, зудящей москитным писком, в голове – патроне навязчивом, оружие снял с плеч и к бедрам прислонить попробовал, свободно без напряга. Здесь их место или за спиной? Выдохнул снова и прикрыл глаза, которые от темноты уже успели устать. От напряжения они устали, в тщетной своей попытке уловить любой мельчайший источник света вокруг. Вспышку выстрела или лазерный прочерк целеуказателя. Ещё одно Дао. Бдительности.

– Коллеги, – обращается Джеймс к собравшимся наконец разложив задачу по полочкам у себя в голове, словно теоретическую проблему из задачника для начинающих волшебников. – Это портал на троих*, но прежде чем мы начнем – стоит занять инферналов чем-то на это время. Есть мысли? – мистер Янг не говорит прямо что если сразу закрыть портал, то мефиты без подпитки пламенем разбегутся кто куда и это тоже будет провалом, он лишь это подразумевает.

"Конечно будь на моем месте магистр, он бы начал одновременно упаковывать демонят в коконы или камень, пока одним взглядом гасил бы сам рифт" – подумал Джеймс, тоже подходя к зеркальному барьеру и встав рядом с мистером Тенди. Маг готовился к сворачиванию разрыва пространства – нелегкой и практически неподъёмной работе для одиночки его ранга. Подумав он тоже закатал рукава и расстегнул пиджак вместе с воротом, чувствуя как пот пропитывает рубашку, как бежит по щеке – чем ближе к барьеру тем большее энергии он пропускает.

– Может поставим второй барьер за их спинами? – не очень уверенно предложил он внимательно рассматривая комнату объятую пламенем, в поисках хоть какой-нибудь подсказки. Впрочем у него была ещё одна идея, но пока он держал её при себе.


________________________
* - это жаргонное выражение, означает закрытие портала в три захода. Обычно за него берутся сразу трое и все происходит почти мгновенно.

Джеймс с досадой и сарказмом произнес:"Потрясающе!"
После чего, стал действовать столь же решительно, как и коллеги. Времени на размышления не оставалось.

Его вторая идея была связана с иллюзиями. Мисис Бейтс успела как следует раззодорить инферналов и если попробовать одновременно создать у них видимость появления её в досягаемости вместе с исчезновением в том месте где она была. Что прдумают мефиты? Они решат что самоувереный человек лично запечатывает портал и бросяться к ней. В теории все должно бвло сработать.

– Мис Эмбер, подыграйте мне - не сходите с места! – потребовал мистер Янг чутко отслеживая изменения в рифте пламени вызваном алхимиками-неумехами, благодаря которым в любой момент мог начаться новый Большой Лондонский Пожар.

Джеймс вытянул одну руку в сторону девушки, а вторую направил на портал атакуемый крлегами по депортаменту.

Глянув на состояние перевязки, когда машина уже затормозила, Максим только глухо выругался. Это никуда не годилось! Он отмотал достаточно лейкопластыря чтобы наложить вокруг своей кривой повязки в некоторой надежде что это позволит повязке держаться на ране во время движения. На боль он уже практически не обращал внимания, притерпевшись с ней за это время. Больше его волновала слабость от потери крови, которая все ещё давала о себе знать. Как впрочем и то что он не жрал примерно с самого утра.

Не сдержавшись, Макс прополоскал во рту минералкой пока остальные осматривались рядом с гнилым домиком с гаражом, почему-то прикидывающимся ветеринарной клиникой. После чего пробил ударом ножниц пару дырок в банке кильки и выпил томатного сока, вперемежку с рассолом. Даже этот, в некотором роде импровизированный перерыв на еду, заставил его приободриться, хотя желудок громко заурчал признавая что этого совершенно недостаточно.

Но Максим все таки выбрался из машины и с ружьем на перевес последовал за остальными, месяцы житья впроголодь научили его не слишком переживать чувствуя как живот подводить от голода в очередной раз. В каком-то извращенном смысле это теперь было его нормальным состоянием. Время же когда он каждый день наедался до отвала, казалось каким-то экстраординарным или может даже сказочным. Нереальным.

– Эм, о чем вы вобще?! – Шриказам картинно тычет пальцем в прожжённые лазером в груди дыры, – Меня убили из-за гребаной дыры в правилах! Как можно выйти из боя прокинув бросок и быть в этот же ход(!) убитым выстрелом в спину? Что это был за выход из боя такой?! Накрыться газеткой типа? Нормальный выход это когда ты вне дося… – голос воскрешенного человека затих и выражение его оплавленного лица изменилось. Почи неуловимо. Это астронавт заметил что проклятого меча с матрицей личности у него давно нет в руках и последняя иллюзия покинула его разум, как слюни покидают рот некторского слюнтяя-идиота.

Логан попытался виновато улыбнуться своим отвратительным ртом, но после пары неудачных попыток милосердно прекратил. Он сказал:
– Хорошее... Гм. Думаю мне много где сильно везло и это прикольно, может при этом немного не хватало сайфайности самому моему приключению по дереликту. Но идея с мутациями и запасом предметов действительно освежающе...приятная. – Логан Старр смущенно почесал нос на подбородке, испытывая противоречивые чувства и не зная как их выразить. Он же в некотором роде умер в конце концов.

    Вернувшись из импровизированного каструма, где Пред Балл Дембан щедро, по-имперски, делился сведеньями полученными от пленных, центурион успел на последок хлопнуть по плечу бывшего опциона Марка прошедшего с ним несколько военных компаний и вот теперь, вдруг, сраженного "виденьями". Задерживать потерявшего разум никто не решился, строй гастатов лишь крикнул АВЕ и салютовал ему в след. "Император сохрани о подобной судьбы!" –подумал каждый из легионеров. Безумец не ответил, он был уже на пути к своему предназначению.

    Новый опцион был выбран из самых крепких нервами ветеранов центурии. Гавл Август Летий пользовался доброй славой самого усердного солдата среди всех оставшихся от легиона людей, включая даже самого центуриона известного своим кредо железной дисциплины духа. Иногда он пугал даже Дембана своей въедливой дотошностью Так или иначе скоро им предстояло вступить в бой с изворотливым и ужасным врагом. А ещё с ожившей грозой и паровыми танками карликов. Не удивительно что легионеры пребывали в сомнениях, они всего лишь люди – по силам ли это им?

    Именно Пред Балл был способен рассеять их страхи. Он снова кинул кости и немедленно приказал выступать. Не многие видели что за результат там выпал, но то с какой уверенностью Дембан поспешил навстречу битве говорило о возможном успехе и победе имперского оружия. На самом же деле...

    "Послы", "Ничьей Вины" и перевернутые "Танцоры" означали только одно – ПОРАЖЕНИЕ! Но как мог центурион сказать своим людям что ведет их на смерть? Никак. Только превратить это мрачное предзнаменование в пустой звук. Предотвратить гибель остатков его родного легиона в этой степи.
Теперь уход опциона не казался ему таким уж безумием. "Хотя бы он сможет продолжать нести гордо наши традиции..." – думал Дембан скрипя зубами от ярости. Сегодня он должен победить не врага, но рок!

В дальнейшем выяснилось что экзамен все ещё продолжался и Чжао Лей Мао ждало множество иных трудностей на пути к людям. Впрочем возможность встретиться с седовласым алхимиком на этом пути у Длинного копья потерявшего свое оружие ещё была. Но это совсем другая история.

***

Между тем время снаружи пещеры секты Грозовой Луны текло совершенно иначе и там солнце едва достигло полуденного зноя когда наконец медные двери открылись чтобы выпустить тех кто сдал экзамен и тех кто его провалил. Последние могли похвастать многочисленными ранами. Какой-то сторонний наблюдатель удивился бы что выходит наружу гораздо меньше людей чем заходило на заре, но в Империи это обычное дело. Великие Секты творят что хотят и неподконтрольны никому слабее себя...

В легионе Пророков Святости была славная и овеянная веками традиция: проводить гадания перед сложным решением военачальника. Впрочем, решения не требовалось когда был приказ стратега. Аве Император! Но Пред Балл все равно задержался во временном лагере для гадания...

Ночь все ещё властвовала над степью и гробницей накрытой полусферой заклинаний, что сдерживали нежить, когда центурии одна за другой отправлялись на новый марш-бросок. Пред Балл Дембан стоял на насыпи огораживающей каструм и размышлял. Он заметил что Охранители Последнего Дня принялись зачем-то рыть дополнительные рвы на пути мертвецов, но не это беспокоило центуриона. Будущее легионеров теперь было туманно. Что за послание передал Хайп Вайп Графоний гонцу? Что за справедливый суд взбредет в голову столичным офицерам когда надо будет спихнуть вину за разгром легионов? Почему, наконец, верховный маг всего лишь врио, Северус Пуп? Когда ХХI-й легион отправлялся, Пред Балл слышал что у них был полноценный архимаг Гик что-то там Радий.

Но главное это не мысли роящееся в голове подобно легиону южно-адских пчел. Главное это время и место. Теперь "гадание на монете" очевидно было не подходящим, луну то и дело заслоняли тучи. Последнюю птицу прикончили для скудного ужина солдаты. Осталось только последнее средство - руны! Не то чтобы Пред Балл разбирался в этом перенятом в седой древность от дварфов искусстве гадания, но некоторые набожные легионеры пожертвовали свои зубы и опцион, лучший резчик по кости среди его центурии, нанес на них знаки. Дембан ещё раз посмотрел на белеющие в своем шлеме шесть зубов с чернеными углем символами. Встряхнул шлем, как следует, и высыпал содержимое на расстеленный на земле плащ.

Зубы остановились в странном положении, а Пред Балл долго хмурил брови пытаясь понять что именно значит подобный знак для него и всей центурии. "Ядра" плюс "Жизни" и "Ревизоры" в контр-позиции. Это было гадание по издаваемому в столице списку имперских легионов! Но как верно истолковать это послание без жреца под рукой? Приходилось центуриону соображать самому: "Ревизоры" сулят наказание и тяготы, но перевёрнутые значат скорее награду. "Ядра" есть сосредоточение и удары судьбы, но с добавлении Жизни... Все это становилось лишь запутанней. Посидев несколько часов на рунами Пред Балл пришел к двум выводам: во-первых их вряд ли сильно накажут после отступления, во-вторых их жизни скоро будут подвергнуты новым суровым испытаниям.

А между тем подручные Юста Перелония, не узнать столь видного и харизматичного воина было бы преступлением, похоже готовились сражаться с нежитью вопреки приказам стратега! Дембан лишь покачал головой не желая вмешиваться в планы Юста-Безумца. Возможно это способствует воле Императора более чем исполнения приказов? Центурион этого не знал. Он должен был сохранить своих людей.

  В легионе Пророков Святости была славная и овеянная веками традиция: проводить гадания перед сложным решением военачальника. Обычно этим занимались авгуры... но последнего из них, насколько знал Пред Балл, орки разорвали на четыре куска и насадили по частям на копье. Возможно у зеленокожих варваров тоже распространены гадания по внутренностям? Центурион осторожно вынул монету, сохраненную от своего первого жалования, посмотрел на лик Императора в венке победителя изящно отпечатанный на реверсе.

  Пред Балл Дембан подкинул золотой, заставив его кувыркаться в полуденных лучах солнца и вся центурия задержала дыхание наблюдая за его полетом. Центурион ловко, словно факир-зельмарит, подхватил монету у самой земли и положил на кулак. Молчание стало звенящим. Медленно, он убрал вторую ладонь и все закричали скандируя: "Аве! Аве! Император! Император!". Улыбка Императора всегда была добрым предзнаменованием. После поражения, это была первая хорошая новость, если не считать того что они все ещё живы.

  Центурион поднял кулак вверх давая знак что гадание окончено и пора центурии выступать в путь, он сам ещё раз внимательно посмотрел на Императора людей, прежде чем убрать монету в мешочек на шее, точно так же как и все, зная что у этой монеты обе стороны одинаковы. Судьба всегда остается в руках человека. В этом есть смысл.

Мимо обгоняя их проходили люди, кто-то обсуждал пожароопасность, а Пятый тем временем был поглощён размышлениями. Ну вот вспомнил он часть своего прошлого, но как быть дальше? Ждать пока из обрывков воспоминаний сама сложится мозаика памяти? Как-то претила ему этакая пассивная надежда что течение времени вынесет лодку жизни куда надо. Напрягаться как в капсуле? Тоже не выход, так можно добиться уже не головной боли, а обморока. Стазис похоже сопровождался ещё и кучей побочных эффектов.

– Хорошо Чи, – ответил он чуть запоздало, не зная смеяться в душе ему над таким сокращением или серьезно отнестись к словам девушки.

Они вдвоем приблизились к выходу, к старику что собирался блокировать помещение. И только теперь у Пятого созрело понимание что нужно делать чтобы вернуть все на круги своя. Он бросил взгляд на панель горящую зеленым, на красные панели вдоль коридора. Именно эти интерфейсы подсказали ему идею. Мужчина почти забыл о Четвертой-Чи захваченный идеей, они как раз прошли выход.

"Чтобы вернуть память я должен делать то к чему привык. – Рассуждал мысленно он, помогая женщине идти уже почти самостоятельно, – Раз я был на космическом корабле, как часть экипажа, работать с информацией – существенная часть моей работы. Должна быть ей".

Пятый смотрел на горящие красным управляющие контуры с интересом и даже надеждой, не как остальные – занятые лишь насущным. Но тут девушка окликнула его и коснулась локтя, мужчина остановился посмотрев на едва заметные в аварийном свете контуры её тела, размышляя между тем над ответом.
– Я не стану открывать, мне просто следует убедиться в причине запечатывания. – Пятый положил руку на панель стараясь рассмотреть опции, – Возможно тут есть диагностика или выход на внутрикорабельную систему управления. Что-то такое... – Пятый сам не знал чего именно он хотел добиться, просто следовало применить свои забытые навыки.
– Я думаю произошел сбой в распределении энергии... и эти вибрации. – начав говорить было сложно уже остановиться, – Скорее всего эвакуационные команды заняты сейчас на устранении последствий аварии в реакторе. Возможно по этому нас никто и не встретил. – в конце Пятый замолчал, он запоздало заметил дрожь в голосе девушки, сначала ему показалось что это из-за холодной воды. Но теперь...

– Если хочешь подожди здесь, я помогу тебе добраться до безопасного места. – предложил он, думая что ослишком быстро стал мерить других по себе. Сам он не чувствовал особого страха, наоборот ему даже нравился попавший в кровь адреналин. Пока это помогало ему терпеть боль и дискомфорт, Пятый был не против испытывать напряжение неопределенности.

Порадовавшись в очередной раз маленькой победе, парень растер руками плечи прежде чем схватиться за голову, что так немилосердно болела. А ещё она была пустой. Совершенно без воспоминаний, от этого было легче и сложнее одновременно. Он не обращал уже почти никакого внимания на моргающий фоном текст, все равно сквозь это мельтешение было не разобрать что там происходит.

Сложно было не иметь памяти потому что ты постоянно натыкался на это пустое место, словно спотыкаясь об спинку неудачно стоящей кровати раз за разом. Легче было от того что... разве это не свобода в подлинном и безграничном смысле? Легальная свобода от воспоминаний, от той роли что привык называть собой. От имени, наверняка бывшим глупым до тошноты или совершенно обыденным, затертым и замусоленным.

Некоторое время парень закрыв глаза пытался насладиться этой "свободой" вопреки всей это ситуации, вопреки боли и спазмам постепенно сходящим на нет, когда он растирал больные мышцы руками. Но все таки это не то. Не выходило раствориться в этом эфемерном и постоянно ускользающем ощущении. Тогда мужчина открыл глаза, зло сощурившись – нет так и не надо! "Тогда я поступлю от обратного" – мысленно пообещал он непонятно кому, разозлившись. Он решил вспомнить. Не так. Вспомнить!

Пора было покончить с этим наркотически приятным и ядовитым беспамятством. Стазис или нет. Не важно. Он вздохнул пошире грудью морщась от жжения в груди. Он помассировал виски пальцами, не зная с чего начинать. И попробовал покопаться в этой пустоте. Ухватить какую-то мысль за хвост. В конце концов ему не нужно было многое, хотя бы имя. Пусть даже и тупое, но свое! Что бы там не было отдавать свои воспоминания какой-то там корпорации он совершенно не собирался. Должен был быть какой-то метод...

Рука сама собой сжимается в кулак вокруг рычага, пока он смотрит на буйство пламени напротив. Сердце ускоряет ритм ударов. Там тоже кто-то был. Там МОГ кто-то быть! С большим опозданием до парня начинает доходить что это за ситуацию он ощущает вокруг. Это аварийное извлечение из стазис-капсул. Перебои в системе электропитания? О, нет глупая маленькая программа! Совсем наоборот – перегрузки в системе электропитания, что вызывают сбои периферийных модулей. Таких модулей как эта стазис-капсула.

Он плавно тянет рычаг на себя, готовясь вскочить на ноги. Заклиная всех богов, чтобы с его капсулой было все в порядке. Иначе он бессилен. Только если снаружи кто-то броситься его спасать. В такое мужчина от чего-то не верил. Теперь он напряжён, собран. Отбросил все чертовы прихоти.

Дорога исполнения обещания привела одинокого шамана в этот лагерь, как всегда в таких путешествиях – без усилий. Ноги шли сами в эту сторону, потому как орки мыслят одинаково. В этом Моргуш успел убедиться не раз за свою долгую жизнь. Хоть он и не был, как старик Сухарь, ровесником Горам и самой Степи, но повидал Северянин достаточно что бы быть уверенным. Это нужное место! И кривая вышка, и ветхая Царь-Юрта пропахшая дымом насквозь, и даже частокол из брутальных деревьев – в каждом предмете узнается родное, карательное. Отсюда только в набеги и ходи. Хоть к эльфам, хоть к хумансам.

Но сердце бухает молотом в груди, неймется ему. Отбивает оно черную тризну старым зеленым друзьям. Замер истуканом каменным шаман, от злости прикрыв глаза рукой. Крики воронья и шелест вольного ветра. "Раз так, то время камлать – души погибших собратьев звать" – решил Моргуш, что был скор на решения и справедлив. Будь он только скор и уже бежал бы мстить, не зная кому и зачем. Лишь бы напоить душу кровью вражеской...

Вытащил топорик точеный, сверкнул лезвием об солнца диск и нарубил с горелого частокола щепок на кострище. Собрал свиные кости в охапку за два гребка могучих лап, диких трав, что успели пробиться сквозь затоптанный сородичами хлам, собрал осторожно в пучок. Притащил всего к черному камню с резьбой. Духи знает почему, но тут было правильное место – шаманское. Настроенное! Настругал премелких лучин – как рыбьи кости, сухого мха из котомки достал, ударил огнивом о секиру. Раз, другой. Задымил костер, забилось новорожденное пламя среди копченых щепок дубовых. Дым стелиться среди пустых и выгоревших под солнцем юрт, словно побитый пес хуманский: кривой и не смелой походкой. Уселись вороны на башню, смотрят с интересом.

Дождался Моргаш пока займется доброе пламя, по северной привычке не доверяя капризной погоде. Скоро юный огонь осмелел, заматерел – жадно пищу древесную глотает. Тогда шаман и запел, низко-низко. Без слов и смысла, ровно. Как его когда-то учил старый Гнурл признавший в молодом буйном оркинге, собрата по ремеслу. И духи откликнулись на зов, заволокло небо тучами. Поднялся ветер. Громыхнуло отдаленно. Кинул горсть костей свиных в пламя, чтобы были сыты и благосклонны духи. Запалил травы в самокрутку свернув – дым вздохнул полной грудью. Провалился в транс, как в омут. Тело там далеко сидит и поет, аж земля подрагивает. Камушки на алтаре нервно подскакивают от вибрации. А Моргуш в земли мертвых идет. Спросить совета у погибших друзей. Узнать их желания, того кому отомстить.

Первым нашел его Гнурл, давно уже старик умер от эльфова копья. Указал после разговора путь. "Орки, как дети" – каркает кривой орк напутствие собрату-шаману. И растаял позади тенью туманной. Дальше идет Моргуш иным миром упруго. Вот и Урук, с духом-волком борется. В шутку, не всерьез. Мигнул трижду ловец в нужную сторону, ничего не сказал. Горло у него разорвано клыками. Значит следом погиб. Причудливы земли духов, вышел недавно шаман, а словно год прошел. Устал, присел на камень и пот утер. Под камнем смятый шлем с одним шипом лежит и орк изрубленный на щите, то Урргаш. Кряхтит, смеется. Злобно поглядывает из-под бровей. Все он рассказал шаману. Дварфы! Кхан, сокровища и ОГР. Закончился их поход. Встал Моргуш, дальше идти, но нет уже щилд-орка и камня того нет. Одна крупная голова в шапке восточной клыки скалит. Вода бежит по ногам ледяная. Дымкой все заволокло молочной.

– Мстить ли мне за тебя и племя? – спросил ожидая "Агыз!", по старым временам знакомый сразу услышать, но молчит кхан без тела – глазами вращает. – Молчишь?!
И сказал Чынхыз что его снедает теперь: жена, да дети-сироты. Не вернулся к ним батыр-орк, не принес голову барсову с глазами-сапфирами и мешок тяньга на новую юрту не принес. Не до мести ему, пустое это. Так понял его Моргуш Северянин. На зов песни пошел в обратный путь, а по дороге мертвые орки в ряды встают. Неисчислимые. Незнакомые лица. Кивают сочувственно. Ты один шаман, думай сам.

Все видение развеялось когда волчья луна из-за туч выглянула игриво. Затекло тело. Заломило старые раны. Давно прогорел костер. Тишина и вой вдалеке. Ночь.

Задумался Моргуш. Суров он был и стоек. Осилил бы собрать буйные головы в отряд Карателей новый. Кто-кто, но он – смог бы! Но стоит ли того оно? Глубоко размышлял, до самого рассвета сидел молча. Но как только первый красный луч восхода в прищуренные глаза проник, встал.
– Агыз! – говорит, не время для мести. Больше чем все слова старых товарищей, орков толпа его впечатлила что провожала его обратно. Скольких же потеряли племена, раз за кромкой не продохнуть от мертвых? Так скоро вольная земля перестанет родить новых орков. Того и гляди вымрет народ буйный. Не дело то. Кому кроме шаманов, стоит о будущем кланов думать? Некому. Время отложить свой топор мелочной личной мести, да взять учеников.

В полдень уходил шаман Моргуш с покинутого поселения, нес собой тяжелый сундук с золотой тяньга для кхановой жены, в овражке неподалеку откопал его. Где же лучше ученики как не в родной юрте ловкого кхана? Да и женщину надо успокоить. Не вернется больше Чынхыз, ждать нечего. Не стало тут Карателей более. До срока.

– До срока, – шепчет шаман под нос вторя мыслям, в степное море трав глядя из-под руки. Не оглядываясь дальше пошел. Тяжело ступая, грузно.
Решил и решил. А там уж куда Лок`Тар выведет! С духами говорить, работа для шамана. Только недавно понял, как не хватало ему того. Нет, не так.
Как не хватало его пригляда среди племен раньше. Гибнуть и воевать каждый орк может. А ты поди с духами поболтай...

Что бы не устроить чего-то странного и не сломать случайно мироздание Урргаш решил временно не думать. Орки так умеют. Просто рычат и орут во всю глотку, трясут зло оружием и скалят гордо клыки. Поддаются природным инстинктам. Инстинкты же велят им убивать и рубить на куски. Жечь и сокрушать. Шипаголовый немедленно куда-то побежал, проорал что-то устрашающе-воинственное...

Но в итоге пришел в себя рядом с кханом, в руках топор(!) обухом от себя, в глазах вождя вопрос и след от удара на лбу. Тут уж Урргаш все понял, проклятый дух над ним издевается! Крук ему духа вроде Урки Костра подсадил. Ух, хитрый шаман! К нему же теперь снова идти, подарки дарить – лишь бы изгнал. Не выбросишь же свое оружие?
– Шайтан-духи, – произнес сердито на горящего недоуменно кхана пялясь. – Помогло? – все же интересно может сработало шаманство.
Орки они тоже любознательные.

Задумался немного в начале, засмотрелся на баталию. Но потом случайно верх поглядел, Мать-Степь! Тенью от огровой ноги его, как саваном накрывает. Отошел в сторону поспешно. Как вдарила, ровно на том месте где Шипаголовый стоял, Отец-Небо! Аж мир до основания затрясся, аж трещинами скалы пошли. Не скалы конечно от дубины треснули, но орк решил что если тут постоянно так топают – тут кто хочешь треснет. Хоть гора, хоть камень. Ну тут его рассуждения прервал удар второй ногой, ещё сильнее!

И Урргаш тоже полетел со всеми, чтобы не отрываться от коллектива. Не вниз, но кубарем по жестким камням и острым костям. Щит по дороге потерял, шлем сбился на рожу. Едва жив остался. Хрюкнул от удивления затормозив. Ему показалось что мимо пролетела голова огра. ГОРЯЩАЯ ГОЛОВА ОГРА! Подвинул шлем на место, пригляделся – действительно одна осталась. И тут у него закралось некоторое подозрение, а не его ли удар обухом в лоб старому Углуку все это спровоцировал? Духи же! Хотел щит поднять и в бой броситься, – пора бы уже, – но закружило, повело! Едва в обрыв не шагнул. Кое как назад упал, доспехом гремя. Привстал на локтях, кружиться голова – шумит в ушах.

"Что за зог?" – подумал с недоумением и отропью. Пополз к щиту, шатало и криволинейно. Щит нашел в куче кишок тухлых . Это дело. Без щита – кто ты? Урук жалкий. Как эти двойные, что Грыху гвоздями молотят. Наивные. Усмехнулся, а в голове болью прострелило. Потрогал затылок – шишка с кулак. Видно пока летел успел головой на камень попасть. И что конкретно интересно, почти и не заметил в суматохе. Встал с трудом. На кхана посмотрел. Ишь как орет, хотя и горит. На всякий случай сменил топор на шипазвезд. Этот понадежнее, без всяких духов Круковых.

– Это Грыха. – пояснил все что мог Урргаш скупым на безругательства, гоблино-орочьим языком. Почесал подбородок размышляя добавить ли что-то для ясности. Но не стал. Всё же он не шаман, только сын шамана. Шипоголовый смерил суровым взглядом Борка, пытаясь понять осознал ли новичок всю глубину и обширность этого понятия. Как понимал, наверное, любой из племени Степных Головорезов. Кроме самой Грыхи.

Спал Урргаш, спал. И такие дивные сны ему снились. Будто летать научился, будто и не орк совсем. Ворон в небе!

"КАК ШАМАН!" – думает и орет Шипаголовый, сам себя в раскатах грома и ветра штормового, не слыша. Не то что других. Глянул вниз, как все мало. Захватило, завлекло. Смеется Урргаш руки раскинул как вороные крылья, голову наклонил - шип-клюв.

Ба Лисян:
Ты склоняешься над отпечатком огромной трехпалой лапы в задумчивости и понимаешь, наконец, что это за голос слышал раньше. Только сейчас детали складываться в твоей голове в ровную картинку.

Отец рассказывал тебе одну историю в детстве. О том как жил в вашем городе самый скупой в империи человек. Он был так скуп что даже умерев не отправился на тот свет по воле Неба. Он даже не стал злым претом, как подобает. Нет, он превратился в злого духа места - полтергейста. Его богатый дом пришлось просто сжечь, никто из его многочисленной родни просто не мог там жить. Они слышали его злобный смех днями и ночами, в них летели ножи и лавки. Золотые монеты что скопил за жизнь тот человек обращались желтым вихрем способным мигом высосать жизнь из человека. Даже на пепелище того дома много лет было опасно находиться, но потом как то раз к вам забрел странствующий монах и изгнал злого скупца своими мантрами. Ты сам видел как это произошло в детстве. До сих пор с уважением смотришь на бритые головы буддистов.

Потому, ты понял все с одного взгляда, когда твой снежок распадаясь на куски взлетел в воздух в окружении роя ледяных осколков, когда прямо на ваших глазах он завернулся в небольшой вихрь(прямо как те монеты!), как разлетелся во все стороны костер жалящий искрами, норовя острой щепкой воткнуться прямо в глаз. Лей Мао вскрикнул. А ты услышал голос в голове и в нем теперь не было красоты и таинственности.
– Вы пришли! Вы - умрете как я! – стонал он истекая злобой и тоской, злым торжеством.
Наконец, только теперь Ба Лисян понимает почему не обнаружил его раньше как ни старался. Полтергейст затаился, скрыл свою духовную силу – видимо при жизни он был умелым культиватором. Опасный дух.

Так и должно быть. Это - дело. Оскаблился, окружающих оглядел добродушно. Все видели? Урргаш тоже в вожди неплох. Кулак поднял, рыкнул победительски коротко.

Подошел к лежащему без сознания и сил Шаграту, один топор его подобрал. Крепкий, в орочьем стиле. Раз!
Башку отрубил. Чтобы не как в тот раз с Одноглазым получилось. Набегут, налечат. Зог.

Тяжело поднялся с земли, присниться же такое. Кто-то его там бил? Шипоголовый мотает головой словно тур однорогий, магию разгоняет. Еле продрал глаза и сразу понял – не дело! Этак они не навоюют ничего путного под сонным заклинанием паскудным, разозлился сразу. Каратели мы или кто?! Ударил в первый раз щитом об топор, удивленно на руки глянул. Что за проклятущая магия, все в голове перепутала и смешала! Ударил ещё раз, как надо. Топором об щит! Бум. Ещё. Бум. Ногой притопнул, в сапог железный обутой, ритм ловя. Бум! Топ. Бум! Топ! БУМ!ТОП!БУМ!!

– Вперед, бей их! – вырвалось из глотки само собой как проклятье, – Мы орки – рождены для битвы! Не для сна!!
Так и пошел к противнику бахая об щит оружием. Шаг – удар. "Все проснутся" – думает и криво ухмыляется Урргаш у которого в голове аж звенит от собственного боевого ритма. Так и надо. Зарычал, рожу страшную скорчил чтобы до самых кишков значит проняло.

Быстро сократил расстояние. Дурака у телеги с застрявшим в ножнах мечем, щитом в грудь толкнул со всей дури, нежно по голове обухом пришлепнул. Чтобы значит допросить потом. Это был его секрет успеха. Ежели враг сам может рассказать где добро припрятано, зачем его убивать просто так? Нет, так ДЕЛА не делаются.

Пламя, крики раненых и умирающих. Жар от сгорающих бараков. Занимающаяся огнем одежда. Все это. Заставляет действовать, а не стоять столбом. В отличии от многих он пока жив, а значит отомстит. И неважно умирают ли подобные чудовища от ударов мечом, копьем или от свинцовой пули из пращи. Уже не важно.

"Если хочешь убить безумца, отруби ему голову..." – думает Эйрих со всех ног спеша к пылающему, словно кузнечный горн, магу. В двух шагах от схватки человек втыкает копье, что было у него в руках, в землю, древко обгорело – слишком ненадежно, и выдергивает стальной меч из покорёженных жаром ножен. Он не один тут: стрелы звенят в горячем воздухе едва не задевая его самого, тролль рядом словно копченый окорок – тёмен, но опасен и жив вопреки. Эйрих вплетает в кружево боя и себя, он становиться лишними руками, лишним мечом распыляющим внимание врага угрозой. Он словно ртуть – гибок и подвижен. Но все же на долго его не хватит, он всего лишь человек.

– Что ты такое?! – не удерживается он от восклицания, видя как выходит из очередной раны огонь, а не кровь. Но смысл что он вкладывает в эти слова другой: "Да можешь ли ты помереть, наконец?!"

"А если хочешь убить злодея, проткни его черное сердце!" – вспоминает слова наставника Жалостливый, делая быстрый и отточенный выпад прямо в самое сердце мага, одновременно с Робином Бобином. Но со спины. Они бьют на встречу друг другу. Эйрих бы и не вспомнил сам, но поймал намеренье друга зацепившись за его взгляд. "Робин всегда знает что делать" – последняя мысль на вздохе жгучего жаром воздуха, ощущение как раскаляется рукоять меча. И ещё один такой же выпад нанес, чтобы наверняка.

Под водой светло и это не свет пробивающийся сквозь трещины во ледяном покрове озера, нет. Он идет со дна. Ба бросает быстрый взгляд туда, пока чертит знаки ритуала с подводной стороны льдины. Это яйца. Множество золотых святящихся таинственным серебристым светом яиц на дне, каждое с твою голову. Ты чувствуешь тонкую и более чистую духовную энергию поднимающуюся вместе с потоками воды. Но воздуха очень не хватает и молодой мастер спешит вернуться к рисунку изгнания. С трудом воткнуты стрелы, да и кровь... что-то не так, ощущаешь как тебя подхватывает ураган или водоворот? Последний глоток воздуха вырывается роем пузырей, сознание меркнет. Кругом темнота, пустое пространство. Внезапно луч света сбивает тебя с ног. Вы катитесь, падаете и затихаете. Что?!

Не то чтобы Эйрих не ожидал подобного. Хотя, пожалуй, не ожидал. Троих, сразу! Но дварфы, крепкие коротышки. Он правда и троллей крепкими дылдами считал раньше.

Задумался на секунду, взглядом цепляясь за окровавленное тело Глазастого украшеное стрелами, кровь вокруг тролля хвою окрасившую и на бросок вперед Эйвара глядя со стороны, вечно он успевает быстрее. А где...?

– Робин, мать твою! Давай уже!! – крикнул со злостью, на оторванное ухо Зона краем глаза поглядывая. На свинопаса же, посмотрел в упор. Холодно. Не бросается вперед, медленно идет, щит подняв и жалом копья врагу угрожая.

– Уходить, да? Зачем же... убей и нас, если сможешь. – чуть пригнулся - копье выпустил из рук, а его место, булатом сверкнув, уже и меч занял, – Вам, же злодеям, только смешней, кровь чужую – реками лить. Только сам уж, смотри, не поранься! – махнул клинком пару раз на пробу, не выпуская боковым зрением и другого сумасшедшего, с кинжалами. Сердце заныло, когда друзей убивают – это ещё хуже чем самому, задыхаясь от хлюпающей крови в легких, ползти по грязи. Нестерпимо хуже.

– Эй, хохотун! И это все на что ты способен? Я, признаться, разочарован...– ко второму обращаясь, ухмыльнулся, по-волчьи зубы показывая, – Может, с РАВНЫМ силой померяешься?!

Сказал и голову своему противнику решил отрубить. Походя, словно в шутку. Или чтобы уж слишком наглые слова его, всерьез восприняли. Но Эйрих, конечно, не шутил. Все до этого момента просчитал, зряче каждый шаг делал. Ни одного движения впустую не потратил, ни одного вздоха лишнего из груди не вырвалось.

В тот момент когда оказалось что пора возвращать свой меч, бывший их единственной штукой, существо Логан ощутил вдохновляющее озарение. Многое открылось для него в эту самую секунду. Его же на самом деле звали не Логан Старр, он это имя выдумал. Да, как выдумал эту нелепую прическу и то что был ученым когда-то. Нужно было просто пересидеть пару столетий в тихом местечке, криокамера в конце концов была не худшим выбором из возможных. "Логан" улыбнулся непонятной полубезумной улыбкой разглядывая, в свою очередь разглядывающий его, меч. Дотронувшись перчаткой до сиреневого металла и проведя рукой вдоль концентрирующих грави-контакторов. "Вот где я тебя потерял, – думал некто любуясь игрой света на своем оружии, – приятно встретить тебя снова, приятель"

– Есть штука Рубезоид, к сожалению я остался тут один. Все мои товарищи погибли. – он посмотрел оценивающим взглядом на замерших неподалеку от лодочного сарая "напарников", – Дай мне пару минут и я передам координаты где меня забирать!

Великий злодей, объявленный когда-то в розыск в трех галактиках - Шриказам Детонатор, а это был он под личиной "Логана", поднял обретенный недавно свой фирменный клинок(ставший визитной карточкой его преступлений) целясь в самого слабого из знакомых ему инсекта, вооружённого самой большой пушкой из всех что у них были. Этот бедняга даже не мог из неё нормально попадать. Какая удача! Ему даже почти было жалко этого Эрнеста Первого, если бы он знал что такое жалость. Он не знал, потому нанес быстрый и резкий удар сопровождаемый ужасающе плотной гравиволной испускаемой из центра глаза меча.

– Выбрось ты эту шкуру, – посоветовал Логан, – И выбрось идею с помощью неё пройти целый рой. Это самоубийство.

– Насколько я знаю мы ещё не были в квадрате западнее этого места. – посмотрев в сторону обреченного инсекта произнес он. Только теперь заметив что Мэди куда-то пропал. Но почти сразу одна из кочек заговорила его голосом! Логана чуть сердечный удар не хватил. Присмотревшись он понял что это не кочка, а хорошо замаскированный Слизняк.
– Давайте посмотрим не удобнее переправится там, – человек кивнул в сторону делающей поворот реки. Так как идея с веревкой ему совершенно не нравилась.

Джек тоже вылез из машины напустив растопленный задний отсек стылого воздуха. Но в отличии от Эммета, в сторону бочки не пошел, даже не бросил взгляда. А с деловым видом направился к углу здания, как бы по естественному позыву плоти. Впрочем это все было только для вида, как единственный обладатель винтовки Д`Орсир в случае начала неприятностей собирался снять зачинщика. А пока старательно делал вид что никак не распутает броню в нужном месте. Парой легких постукиваний по включенной микрогарнитуре, он подал знак о своем присутствии неподалеку Палладину. И стал скрытно наблюдать за развитием событий, стараясь не особо светится перед собравшейся около бочки публикой. Чуть позже он собирался сделать вид что передумал, вернутся за машину и приготовить винтовку к выстрелу.

Будучи человеком науки, Логан везде и всюду ищет место для эксперимента! И не ищет легких, проторённых путей. Что ему посадка, когда нужно испытать свое новое оружие в деле? Поддавшись импульсу человек убирает фазер, о чем пищит система дозарядки и немедленно закрепляет оружие в кобуре, через наносвязку материала. А Старр уже тянет из-за спины меч с глазом в лезвии. И начинает заходить на цель. Чтобы потом, в бреющем полете, применить гравитационное воздействие на объект вида динозавр: вымирающий вид занесенный в межгалактическую красную книгу. Но увы черная дыра "Обжора" не признает международных конвекций и ни под каким видом не выдает из своей зоны влияния экопреступников. Впрочем сейчас Логану это только на руку.

– Банзай! – кричит зачем-то он, поворачивая рукоять меча и пытаясь управлять гравиволной, чтобы самого естествоиспытателя не задело нечаянно. Слов незнакомое, но какое-то умиротворяющие. Само всплыло из утерянной памяти. Видно подсознание шалит.

"Улетевший" в кусты Логан Старр вскочил на ноги, проверяя не разбил шлем при ударе об ржавую железяку. Что-то он неверно расчитал этот маневр. В его голове результат был несколько... иной. Но со страха он слишком сильно жал на кнопку ускорения. Запутавшийся в своей веревке ученый вываливается из зелени словно какое-то чудовище: страшный на лицо, злой и плохо соображающий что происходит.

Он поднял фазер чтобы разразиться множеством вспышек когерентного света с высокой проникающей способностью.

Ожидавший некоторое время Логан не выдержал. "Без нас же улетят на тарелке, что за фигня!" – подумал он вытаскивая фазер и быстро, чтобы не передумать, выскакивая на открытое место. В одной руке человека было оружие направленное в сторону птеродактилей, в другой лассо. Сам себе Старр напоминал безбашенного ковбоя из какой-то абсурдной голопередачи которую смотрел в тот короткий момент когда Рубезод Марсианин набирал пополнение. Он правда не досмотрел чем там все закончилось в итоге, но надеялся что его не пустят на корм птенцам.

– Я шатал ваш дом, глупые рептилии! – крикнул он выпуская серию прицельных выстрелов в того что выглядел более слабым или скорее раненым. – Идите и возьмите меня, если кишка не тонка!! – после чего побежал в сторону леса, часто оглядываясь назад.

– А и давай! – легко согласился человек, который и сам страсть как любил всякие научные штучки, – Хороший ты слизняк, Мэди.

Тут бы, конечно, отверткой счастливой все повинчивать. Но ничего если головой подумать и не с такими инопланетными механизмами разберешься. – Ты пока следи за небом, – отвлекся на секунду и снова стал курочить там чего-то. Кнопки нажимать. Контактные группы выдергивать.

Вытащил кое-как с горем пополам, да только не работает. Повредилось что-то. Стыдно то как!

– Похоже тебе бракованный терминал подсунули, – соврал с каменным лицом ученый, – Я его снял. Теперь у тебя места под штуки больше. Во всем надо видеть положительную сторону! – рассмеялся, но глаза существа Логана, они были грустны.

Это самое глубокое место психосферы и одновременно самое высокое. Если бы, конечно, здесь что-то значили расстояния или другие, обыденные, понятия. Иган тут не из праздного интереса, хотя и посмотреть есть на что(виды захватывают дух), он помогает своему "ученику", которого никогда не искал и не желал обрести в изгнанном и унизительном положении своем. Но этот паренек упрям словно законы сансары, которые не повернуть вспять. Вот и сейчас Линь Мо Чи – упорно и самоотверженно штурмует Небеса. Границу между им прежним и сильным псиоником с даром экзорциста, в которого он почти сумел превратиться, благодаря наставлениям полу самоучки, изгнанного когда-то из секты, – беспрецедентный случай, – за самовольство и непочтительность к старейшине. Мо Чи уже почти без сил, его образ дрожит и плывет словно очередной мираж. Но он упорно пытается взлететь выше. Ещё выше!

Иган, прищурив свой единственный здоровый глаз, оценивает его бурлящую от прилагаемых усилий ауру, стоя на плоском транспортном дроне с истершейся от частого употребления краской. Одновременно он контролирует "духовным зрением"* окружающую обстановку, чтобы опасности чудовищной психосферы случайно не помешали юному псионику. Да, он уже прорвался. Инициация состоялась, а Мо Чи этого даже и не заметил отдав всего себя сражению, с собой. Уже видно как расправились его чакры, как дрожит дяньтянь под напором первой очищенной энергии струящейся по его открывшимся меридианам.

Теперь им действительно опасно оставаться тут и дальше. Пусть они тщательно готовились к этому дню и воспользовались уловкой открытой Иганом когда-то: скрыли свои души техникой запечатывания, но этот прорыв способен сорвать с них обоих маски иллюзий. Кто-то из здешних хищников-кошмаров, обретших плоть и жажду воплощения в реальность, способен учуять их фальшь – клубящуюся псионическую энергию внутри оцифрованных тел. А их здесь на глубине не счесть. И не от всех можно так просто сбежать. Не про всех он даже хоть что-то слышал от во время собственного ученичества.

"Пора заканчивать" – с сожалением констатирует Иган ощущая смещения пластов реальности вдалеке, – "Тщетная надежа..." – в очередной раз убеждает он себя, с каким-то затаенным азартом наблюдая как юноша рвется наверх уже из последних своих сил. Барьер поддается, на краткий миг ему дают силы пробудившиеся экстрасенсорные способности. Мо Чи продвигается ещё на метр, два... неужели? Нет. Ученик теряет сознание и летит вниз! Подобный подвиг не по силам самому опытному из псиоников современности, как ты можешь преуспеть тут? Будь ты хоть трижды талантлив, дурак!

Иган нажатием на активационную панель ногой, бросает своего "робоската" на перехват парящего вниз тела Мо Чи. Конечно, он не разобьётся просто упав в таком месте. Это не реальность. Но он может потеряться. В ослабленном состоянии, как сейчас, он станет легкой добычей. Наставник успевает в последний момент схватить его за край робы, но Игана уже заботит нечто иное, кроме приходящего в себя ученика вертящего головой с осоловевшим видом. Сейчас, только что. Не показалось? Это зов** от кого-то из тех кто с ним хорошо знаком. Кому-то сейчас грозит большая угроза чем им здесь. Недалеко. Вполне можно успеть... Иган не раздумывает долго в таких ситуациях.

– Тебе следует сказать мне спасибо и быстро восстановить свои силы, – тон Игана сух, словно у его сурового наставника, когда он придерживая за одежду запутавшегося в церемониальном халате Линь Мо Чи направляет дрона в сторону от этого места. – Мы возвращаемся быстрым путем. Мы идем на помощь! – фразы наставника деловиты, словно нарубленные топором, а его нефритовый меч на поясе слегка вибрирует словно предчувствуя скорую схватку.

– У м-меня... получилось? – слабым и каким-то испуганным голосом произносит, наконец, Мо Чи облизывая пересохшие губы и с трудом усаживаясь в позу лотоса для восстановления насыщенности своей защитной ауры.
– Ну точно дурак. – усмехается Иган, ещё сильнее ускоряя движение дрона, время пряток кончилось – он ощущает впереди провал в реальность. Это немного опасно, но зато гораздо веселее и намного быстрее обычного способа выгрузки!

– Держись! – только и кричит Гуд, когда они со всего маху влипают в облако пси-эмонаций с огромным водоворотом в центре – подернутом частыми разрядами фиолетовых молний. А ученик, прошедший свой главный экзамен, с затаенной болью смотрит назад, в сторону испытания окончившегося лишь частичным успехом. Как и всегда после Падения. Там позади осталась...
...Граница семи восходов и девяти закатов. Вход в потерянную для постлюдей Марса Нирвану.

– Бандитская пуля, – говорит Логан Старр все ещё держа фазер наготове и контролируя погрузку мега-штуки в марсианскую летающую тарелку. Не то чтобы на Кладбище встречались бандиты пользующиеся пороховым оружием или вообще бандиты хоть чем-то выделялись из остального "населения" этой сточной ямы нашей галактики, но фраза всплыла откуда-то из разрушенной коматозным состоянием криоанабиоза памяти и это единственное что мог в данный момент человек внятно сказать. И не расплакаться в процессе. Где-то в груди образовался ком, и по ощущениям, он медленно стал подниматься к горлу. По этому то Логан и не стал больше ничего добавлять.

Он стоял около узкого трапа тарелки с фазером направленным в сторону четырех дверей-шлюзов, а в его глазах стояли едва сдерживаемые слезы. Тоска во взгляде Логана была способна убить не хуже чем оружие в его дрожащей руке. "А мне ведь так нравилось мое лицо, – думал он под шлепанье идущих по трапу товарищей, – Мама всегда говорила..." Что именно говорила его мама, он не помнил и от этого было только ещё тоскливее у него на душе. Единственное чем Логан себя сейчас успокаивал, это мысль о том, что вопреки ожиданиям, его никто так не подстрелил. Он жив и это главное. Наверное.

Когда мега-штука была успешно погружена, человек убрал фазер в кобуру на поясе и под звуки зуммера выполняющего проверку скафа, он пошел внутрь отсвечивая зеленым индикатором полной боеготовности на запястье. Последний взгляд через плечо он бросил на распотрошённый труп Алого Паладина позади. "На его месте должен был быть я" – подумал Логан "Нособородый" Старр.

Логан и сам не заметил когда у него нос сполз на подбородок. Но даже осознав подобное кардинальное изменение своей внешности, он не придавал этому ОСОБОГО значения. А ещё его рот стал похож на раздавленного жука. Ничего, ничего. Мысленно успокаивал он себя продолжая внимательно следить за люком, словно такое было в порядке вещей.

"Это ещё можно объяснить, научно!" – думал человек немного паникуя внутри и сохраняя бесстрастный вид снаружи. Вот скажем радиация, она может подстегнуть мутации организма. Следовательно та штука... Старр бросил опасливый взгляд на Эрнеста склонившегося над светящейся вещью.

– А может и лучше сделать носилки... – кое-как выдавил он сквозь ставший слишком подвижным рот. "Удивительно что функции дыхания не нарушены и я не ощущал боли" – подумал Логан с каким-то напускным равнодушием. Где-то в глубине его души оборвалась струна, отвечавшая за полумертвую надежду когда-то вырваться с этого Кладбища делериликтов. Теперь он был более РАВНОДУШЕН к своей судьбе.

Немного подумав Логан заменил свой фазер на оружие павшего мохнатого инопланетянина. Стрелять в РЕАКТОРНОЙ было довольно глупой идеей. Смертельно глупой. Человек посмотрел на насекомого пытающегося открыть дверь все это время, потом на слизня-варвара с двумя пушками. Эти ребята не вызывали доверия в плане БЛАГОРАЗУМИЯ. Совсем не вызывали.

– Если внутри враги, сразу отступаем в прошлую комнату. Там... эээ, да там легче будет по ним стрелять. – попробовал Старр немного скомпенсировать вероятность ядерного взрыва от шального попадания плазмы куда не следует.

После чего старил шарить рукой по тому месту где обычно делали панели доступа в страшно опасные места. Вроде этого. Возможно он действительно сумеет её открыть? Жаль только Мэди пытался сделать тоже самое, одновременно с ним. Они втроём только мешали друг другу.

– Я думал, счас умру... – сказал Логан оседая на пол и с трудом разжимая палец на спуске фазера. Издав последний "Пии-иу" оружие затихло и отправилось обратно в кобуру. Индикатор на запястье тут же заморгал начиная цикл диагностики. Моргнул ещё в последний раз и загорелся зеленым. Порядок. Оружие к бою готово. Но вот стрелок, он был не готов.

Понимаясь Логан старался не смотреть на оба почти безголовых трупа, что ему совершенно не удавалось. Он подошел к АйкуКабуму чтобы проверить... не пульс... эммм, пусть будут признаки жизнедеятельности. Их, как это не прискорбно, не было.

– Ему кранты. – постарался выразиться нейтрально человек поглядывая в сторону слизняка Мэди. Куда подевалось ещё оно существо, он не знал. Наверное тоже убили. Решил он принявшись за скорбную, но необходимую работу по демонтажу модулей с их бывшего друга? Наверное все же товарища. Руки не слушались от пережитого стресса и Логан случайно оторвал контактную группу вместе с куском обшивки. Когда же он скручивал сопла... ну лучше бы теперь этим ранцем не пользоваться никому ценящему свою жизнь.

– Жив? – как-то неуверенно переспросил в комм Логан, больно уж этот Мэди кричал. "Как будто его там вибромечем режут на куски" – подумал в этот момент человек представляя себе это неприятное зрелище. Наверное как отбойным молотком желе молотить.
– Вы победили? Можешь вернуться и открыть мне люк со своей стороны? Или... – Старр задумался как бы ему тут отыскать нужный люк в лабиринте, но потом до него дошло. Они же просто спустились в помещения и он вполне мог бы попробовать их найти через четвертую дверь с нормальным шлюзом! Но тут же вынужден был отбросить эту идею. Слишком опасно, да и не факт что они в итоге встретиться со мной.
– Да, можешь вернуться и посветить мне лампой в люк? Иначе боюсь я тут долго буду блуждать...

Логан взвешивает ответ, пока приближается к люку через который выходил из космического корабля. Всегда существует опасность что кто-то его сейчас пристрелит в спину и хорошо если это не будет сам Рубедоз. Единственная надежда, на то что пока штука у него, стрелять все же побояться - чтобы штуку не попортить.

– Оцени и скажи что думаешь, мистер Марсианин! – говорит он, не спеша доставать из крепления жемчужину, – Впустишь? На билет назад я точно заработал. А ещё не отказался бы от медицинской помощи, прежде чем пойти и ещё поискать штук. На этом круизном лайнере с Земли есть чем поживиться, я думаю. – Старр не знал как себя вести и ничего не помнил из прошлой жизни, по этому импровизировал на ходу.

Картинно убрал фазер в кобуру на поясе, где системы скафандра тут же начали цикл зарядки – индикатор на запястье почти сразу загорелся зеленым. Полный заряд. Стреляй не хочу. Но пока лучше не тыкать оружием куда не попадя.
Ещё одна причина посмотреть на анализ артефакта вблизи, побольше про него узнать.

Любопытно же что за "штука"...

К-Л-Ю-Ч
Н-А
С-Т-А-Р-Т!
[Ученый по ошибке попавший в будущее через крио-сон. Восторженный, вероятно скоро умрет]
1. Скаф: [Yeniçeri-XII]
2. Существо: Рой >–> замена на "Мяско"
3. Что с ним не так: Недавно размороженный
4. Характеристики: Боец: d6, Разведчик: d4, Ученый: d8

Все прибывающие в полк новобранцы проходят дополнительные тренировки и ваши персонажи не исключение.

Кроме всего прочего есть полковая традиция соблюдаемая всеми неукоснительно и должная выработать среди вас "чувство локтя".
Называется: "Спасение тяж.раненого" Все это выглядит странным анахронизмом с непонятным подтекстом, но на ваше "посвящение" собрался весь ваш взвод чтобы подбодрить вас и беззлобно посмеяться над вашими неудачами.

В кратце цель проста – переправить носилки с "условно раненым" через водоем, с одного берега на другой, не выронив его в воду. На роль "раненого" который будет лежать в передаваемых из рук в руки носилках, обычно берут самых уважаемых членов отряда. В вашем случае это ветеран унтер-офицер оставшийся единственным выжившим от отделения носившего ваш теперешний номер ранее. Он принял командование над вами, но вы ещё плохо знаете его характер. Да что говорить, он даже ещё не соизволил вам представиться!

Этот усатый старик с усмешкой ложиться в брезентовые носилки с отполированными деревянными ручками специально взятые из санаториума сегодня. От каждого потребовали раздеться по пояс и сдать все своё снаряжение под охрану. Скидки не сделали никому, в этом ритуале все равны. За исключением техножрецов которых традиционно ставили в конец или начало цепочки, чтобы не злить их духов аургументики соприкосновением с водой и дозволялась оставить на теле красную робу в знак принадлежности к адептус Марса – сюзеренов Вострои.

Все это проходит в ангаре закрытом от ставшей, после долгой войны, негостеприимной атмосферы Култа где теперь был расквартирован 55-ый. Техножрецы с помощью грузовых сервиторов и химеры прорыли десятиметровой ширины траншею и заполонили её дистиллированной водой. Вы заходите под взглядами сослуживцев.

Глубины тут почти по шею, тело сразу сковывает холодом и вы ощущает как тепло быстро улетучивается из вас. Пару часов таких водных процедур и несмотря на всю закалку вас всем скопом можно будет отдавать хирургеонам на лечение.

Первые двое берутся за носилки готовясь передать их дальше по цепочке. Командир отделения встречает вас строгим взглядом, он уже серьезен. Цепко следит за каждым вашим движением, но молчит...

Только заступивший дорогу варвар заставил некроманта остановиться и отгородиться от наваждения завладевшего им. Он с удивлением посмотрел на него, от чего морщины не по годам избороздившие его лищо проступили только отчетливей. Тут в дело вступил голос инквизитора и Вигор нахмурился сильнее чем был хмур до того. Он посмотрел на защищавшую его от чего-то девушку с сожалением почти ощутимой среди горящего магией взгляда мага.

– Разве маг может говорить от имени Церкви? Или таковы порядки в вашем Ордене Теодора? – не слышавший яростного восгласа паладина Вигор был более сосредоточен на Инквизиторе. – Прискорбно что ваше слово стоит так мало. Ты дала согласие губами, но не сердцем и от того так легко нарушила наш договор теперь.

Теперь же некромант, с некоторым трудом заставивший голема земереть у перехода, посмотрел, на буравившего его спину тяжёлым взглядом Икара. Видимо тот был недовелен тем что маг воспользовался своим искусством.
– Ты решил убить меня воин? Не разбираясь в тонкостях и не желая знать того что я сделал? Верно. – его постоянно обвиняли в своем же невежестве, всегда были одни и те же слова упреков. Вигор предположил что и в этот раз ничего не изменилось.

– Что ж, тебе придётся наносить свой удар мне в спину, потому что я не хочу заставлять эти души мучаться больше необходимого, согорая от праведного гнева неотмщеных убитых. Их теперь и так более чем достаточно в этих землях обьятых саваном зла. – И он отвернулся равнодушный к своей смерти и не способный дальше удерживать голема рвущего эфирные стропы из его рук как готовый сорваться в голоп взбесившийся конь. Это в материальном мире голем был неповоротливым увальнем, на другом уровне восприятия он был яростным клубком переплетённых душ едва удерживаемых заклинаниями некроманта. Представьте себе огромный неповоротливый корабль всего с одним маленьким парусом в который дует столь яростный и сильный ветер что способен сдвинуть эту махину. Некромант был мачтой на этом "корабле", его заклинания это стропы удерживающие "парус" (души).

На самом то деле такое часто случалось. Чуйка, как говорили в родной деревне Еремы, иногда шутила с ним шутки. Вот и теперь неофит был уже не слишком уверен: действительно ли щипцы им бы пригодились и впереди их ждёт тупик, или это был самообман воспаленного первой операцией воображения.

Впрочем ни жуткая обстановка, ни характер Никифорова не способствовали долгому самокопанию. Он просто принял событие как факт, сосредоточившись более на насущной и животрепещущем. Пожар запертый за стальной дверью, да разростающаяся по этажам дурная плоть – создавали ощущение сказки. Только страшной и глупой. Бредовой.

Невольно хотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться что не уснул на скушной лекции под монотонный бубнеж равнодушного препода. Этот позыв Еремей стойко подавлял, ровно до того момента как где-то невыразимо глубоко(как казалось ему) не раздался громогласный взрыв.

Тут уж разом стало не до позывов. Реальность происходящего проступила в сознании, вместе с адреналином в лошадиных дозах попавшим в кровь. Неофит сосредоточено огляделся слушая командира в полуха, не от того что подобно многим молодым и горячим не в грош не ценил авторитеты – как раз Еремей был воспитан слегка в ином культурном слое. Но из-за того что предчуствовал, предощущал что им сейчас прикажут. Смутно понимал что надо искать дверь и тут же в его наушнике голос Улаева подтверждал это словами "...в комнату...". Никифоров от ужаса наверное впервые попытался сам вызвать этот "ген" блуждающий в его организме. Очень уж хотелось найти правильную комнату, без "жильцов". И не умереть из-за чужой ошибки.

Руки неофита готовили чудовищный дробовик к бою, а подствольный фонарик метался из стороны в сторону выхватывая ближайшие к лестнице двери. Они уже шли по коридору, торопливо перешагивая старашный канат из плоти. Никифиров в центре, как мог подстегивал предвиденье в себе. Он просто не знал что заставляет его "включаться" и перебирал словно цветные камушки воспоминания об прошлых прорывах. Пытался вспомнить то чувство возвышенной отрешенности. Взрастить его в себе, концентрируясь на образе безопасного места.

"Вот же хренов телепат!" – подумал Еремей выкладывая из разгрузки щипцы для завивки, жалко было до слез. Но приказ есть приказ. На пол уронил. Спохватился. Побледнел под маской-фильтром.

"Простите товарищ лейтенант, виноват!" – подумал Никифоров торопливо, улыбнулся виновато. На щипцы на полу валяющееся посмотрел, нужны же будут. Ох, жаль.

– Оставим ей воды и еды, – мрачно произнёс некромант его невыразительное лицо совсем закостенело, только пламя магии в глазах стало темнее чем раньше. Он смотрел на это разорение и видел прошлые следы зла что он успел увидеть в своём путешествии. Каждый раз зло находило новую форму чтобы заставить его чувствовать отвращение и злость. Возможно это была злость на себя, что допустил саму возможность подобного. В такие моменты было больно думать о мировом равновесии и Вигор просто очищал свою голову от всего. Он просто делал свою работу.

– Нам не стоит здесь задерживаться....

- Во имя Вседождливого Несса, я нападающий! - крикнул паладин подбегая к пьедисталу за которым прятался лич.

Вигор хотел было уже перечислить свои аргументы, но остановился посмотрев на встрявшего между ними Икара. Легкая тень набежала и на и так смурное лицо некроманта и тщательно взвесив свои слова, он произнес обращаясь скорее всего к инквизитору:
– Сомневаться в природе сил моего ордена все равно что расписываться в собственном невежестве. Это было бы простительно измученному Злом крестьянину, но для инквизитора... – он не закончил прервавшись и посмотрев назад, в ту сторону откуда они пришли, размышляя при этом: "Есть ли смыл и дальше пытаться переубедить этих людей?"

– Впрочем, раз решение идти дальше уже принято нам стоит поспешить. Я надеюсь что вы вспомните мои оправданные сомнения и разумную осторожность, когда встанет вопрос – стоит ли бросаться в самое логово тьмы очертя голову?

Вигор был спокоен во время боя, спокоен до него и потом тоже. Но во время монолога инквизитора казалось его спокойствие дало трещину. Он нахмурился, стер с лица кровь и пот. От слов этой девушки его знобило.

– Возможно, тебе кажется что это успехи. Я вижу что ты делаешь все что в твоих силах, но это не значит что этого достаточно. Разве ты не закрываешь глаза на свои собственные слабости чтобы казаться, самой себе, сильнее чем ты есть? Со стороны я вижу только то что ты наделала много ошибок и нажила врагов на пустом месте. Инквизитор не должен быть нам другом, да? Но кто мы для инквизитора? И должны ли мы терпеть твою власть? Это ведь не земли твоего ордена и только то что ты, как и мы, не требуешь платы сражаясь со злом не делает тебя выше нас. – некромант покачал головой неодобрительно, – Я не хочу читать тебе нравоучений как ещё один старик не понимающий твоей мести. Ведь кроме тебя никто не знает всей глубины той пропасти в которой прячутся твои внутренние демоны. Такие же как и у каждого из нас. Но я предложу тебе, лишь до завтра, забыть о том кто ты есть. Попробовать побыть просто магом на которого не давит ответственность размером с горы, не жертвовать собой каждый миг превращая в пепел все чего касаешься. – Тут Вигор улыбнулся и довольно искренне, – Я предлагаю это не для собственного удобства, но ради твоей же пользы Теодора. Тот кто познает врагов, станет сильнее на половину. Тот кто познает самого себя – станет сильнее в четверо. Если ты взглянешь на себя отстраняюсь от той роли к которой тебя готовили всю жизнь, то сможешь заметить и исправить свои слабости. Ты услышишь о них от друзей и соратников. Ты увидишь их сама в сражении. Жизнь расставит все по местам, только надо дать ей такую возможность. Способна ли ты на такое самоотречение?

  ***
Некромант оторвался от разглядывания дела своих рук и с интересом взглянул на врачевательницу из ордена Пилигримов. Не каждый способен сохранять в себе искру любопытства даже на войне со Злом.
– Он значит "беги, а не то с тобой случиться то же самое!", ну или что-то вроде того. – на этом Вигор не собирался останавливаться, а прищурившись и с располагающей улыбкой продолжил, – Одно племя хотело украсить подобную композицию и моей головой, но переоценили свои силы... Думаю эти демоны не слишком храбры и подобный знак отпугнет какюто чать врагов от лагеря Бродяг.

  ***
Вигор внимательно слушал инквизитора и долго молчал, даже там где должен был бы сдерживать злость. Когда Теодора обратилась к нему и упомянула казненных "некромантов", он никак не среагировал довольно топорно составленную угрозу. Его занимал этот "Дьявол" и видение что появилось тут у инквизиторши. Почему у ней одной? Кто был достаточно силен чтобы одним лишь касанием, если это конечно не преувеличение, создать могучую нежить которую даже ему жрецу Ратмы сложно идентифицировать? В мире было не так уж много подобных сил.

– Вопрос не в том что мы должны сделать. Вопрос в том способны ли мы на это? – некромант открыто поглядел на Теодору и Загуру уже припасавшая травы как буд-то следующий дождь не превратит лекарство в хорошо пахнущий компост. Здесь не было навесов и даже деревья давно лишились листвы и высохли не способные укрыть хоть что-то от болотной сырости.

Вигор прошелся вдоль дороги словно старик опираясь на посох, что встал на замену его боевому молоту. Он взглянул в сторону видневшихся далеко на горизонте гор. Выжидающе поглядел на остальных добровольцев, серьезный и мрачный как старый ворон клюющий падаль.
– Когда кузнец создает меч, принято его закалять. Это и произошло с нами в сегодня бою. – некромант обвел истоптанное болото и кучу трупов, всех остальных. – Но говорят сталь хрупка сразу после закалки. А меч, каким бы умелым кузнецом не был его создатель, туп пока его не заточат. Так же и наш небольшой "отряд" привыкший полагаться лишь на себя не более чем тупой меч, который крепок пока его не попробуют на излом. И кажется весьма острым если резать им одно лишь масло, – Вигор пренебрежительно махнул рукой в сторону связки демонических голов покачивающихся на ветру вместе с клетью.

– Если видение не ложно, бой нам предстоит не шуточный. Готовы ли мы к нему? Нежить горящая словно факел сложный противник и будь у меня время, я бы подобрал подходящие заклинание чтобы его уничтожить. А Бродяги? – Вигор поглядел на Теодору прямо, обращаясь как бы к ней одной, – Разве не победами врачуются их сломленный дух, не менее растерзанный чем отравлены их тела? Даже небольшая победа сейчас, вернет им тень былой надежды. И когда мы вернемся в следующий раз мы подкрепим эту веру. Так шаг за шагом мы обретем союзника в нашей войне. Сейчас они всего лишь жертвы.

– Я согласен что важно спешить и лучше бы нам вернуться на это место не позднее завтрашнего утра. Хоть это и не компромисс, но это разумное предложение. Обдумайте его. – Вигор слегка поклонился и отошел в сторону, чтобы не мешать другим думать. Ему любом случае следовало бы отчистить одежду от крови демонов.

Седов раньше умирал. Вот и теперь... Но сейчас все было иначе. Мужик ещё этот. "Все там будем, вот что он имел виду" – подумалось в последний момент Юрию, перед тем как страх пополам с болью утянул его сознание в океан тьмы. А он все погружался и погружался. И не было никого туннеля, никакого света. Только бездушный и бесконечный покой.

"Я знал что так будет!" – метались мысли в первый миг посмертного существования, – "Это ещё не конец..."

Седов не ощущал тела, но весь заледенел от предчувствия приближения ТОГО САМОГО чего он боялся до дрожи!
И в этот самый момент все существо его бросилось обратно. Он не знал как, не мог рассуждать здраво. Его захватили животные инстинкты. Одно лишь желание – жить! Он сам стал продолжением этой мысли. И что-то блеснуло у поверхности. Там куда он рвался из последних сил. Это придало ему силы. А они шли по пятам, словно гончие псы загоняющие свою добычу без лая, без единого звука, наверняка зная что ему уже не спастись. Последний рывок.
Только руку протянуть....

Он не смог. Сил уже не хватило чтобы сжать пальцы в кулак. Да и не было у него пальцев. И рук. Все что осталось это посмертная тень, гонимая фантомными воспоминаниями о недопрожитой жизни.

Некромант не долго разглядывал череп, почти сразу убрал его свою походную сумку. После чего стал стаскивать трупы в одну кучу заодно собирая их оружие рядом – дерево пойдет на кострище, а железо с наконечников на перековку. Что ни говори, а оставлять погибших путешественников или куски их тел непогребенными, было сильно против его принципов.

Да и всегда существовал риск что мертвые снова восстанут от "дыхания зла" что пропитало эти болота за столь малый срок с момента падения монастыря. Вигор магией отделил головы демонов от их тел и связав их сальные волосы в один узел постарался зацепить эту отвратительную гирлянду за развороченную пламенем клетку. "Раз демоны трусливы пусть видят какой прием их тут ожидает." – думал некромант крепко и высоко привязывая куском веревки свое творение.

Весь перемазанный в крови демонов Вигор посмотрел на приходящих в себя людей и предложил, как само собой разумеющиеся:
– Нам лучше теперь вернуться в лагерь. – жрец Ратмы посмотрел на отделившуюся Теодору и продолжил указывая на мешки с травами у себя и у двух воительниц. – Эти травы спасут жизни раненых Бродяг, нельзя чтобы они пропали даром если мы сегодня умрем...

***

Дождавшись когда инквизитор вернеться к ним, Вигор обратился к ней сохраняя достоинство буо и не выглядел как пугало облитое кровью.
– Теодора, у вас отлично получаются заклинания пламени. Могу я вас попросить сжечь и эти трупы? – и он указал на собранную кучу врагов неподалеку от дороги. – Здесь слишком сыро и без магии огонь вряд ли не займеться. А уничтожить тела, это разумная предосторожность. Согласитесь?

Стоило Седову лом в руках незнакомца заметить как с него мигом оторопь сошла. Вспомнил юность, улыбнулся кривовато.Рукой махнул и дубинка телескопическая из рукова выскочила, расправляясь со щелчком. Как учили. В атаку бросился уложившись в норматив, хотя и без команды.

"Тут главное на замахе подловить – неупустить момент", – настраивал себя Юрий кружа вокруг цели. То с одного боку зайдет, то с другого, а то и вовсе за спину попытается проскользнуть. И ничего что там стекло битое, ботинки крепкие – выдержат.

Подгадал момент и хрясь дубинкой по руке которая ломик сжимает толстыми пальцами. Не скупясь ударил. Сам улыбнулся ободряюще, думая:" Потерпи мужик, счас мы тебя от контроля освободим..."

– Спасибо Загура, это весьма полезные знания для одиночки вроде меня. – некромант привык больше к жарким тропическим лесам и прекрасно разбирался в растениях что произрастали на соседнем континенте, здесь же было много того что он вынужден был узнавать путем проб и ошибок. Не каждый решиться передавать знания некроманту, путь даже это всего лишь знание местных лечебных трав.

Вигор справлялся и одной рукой, ни на секунду не теряя бдительность и мирясь с неудобством щита полностью занявшего вторую руку. Здесь было не подходящее место чтобы сосредотачиваться только на красавке и её товарках во множестве усыпающих болотную, хлюпающую под ногами почву. Потому наверное Вигор не обратил особого внимания на застывшего соляным столбом инквизитора до окрика пилигрима. Ему не нравилась гнетущая тишина душной пеленой накрывшая это болото и он старательно глядел по сторонам.

Но сосредоточенность и опаска в итоге вышла ему боком. Крики заставили его оглянуться в сторону дороги и от того он не первым заметил, то чего так старательно ожидал прежде. Врага. Нестройная гурьба демонов приблизилась на бросок дротика почти без всякой опаски, что говорило о засилии зла здесь яснее ясного. Глаза некроманта полыхнули зеленоватым пламенем, когда он в холодной ярости поглядел в сторону нежити и падших. Насколько он помнил прочитанный когда-то древний бестиарий, именно так прозывались эти мелкие трусливые твари.

Вигор поднял ладонь в старинном хватательном жесте и перед врагами, прямо из сырого болотного воздуха, сгустились две призрачные руки, костяные пальцы которых оканчивались звериными когтями. Некромант бросил рубленную фразу на всеми забытом древнем языке и созданные его магией руки бросились душить ближайших демонов, полыхая зеленоватым пламенем иссушающим плоть.

А сам некромант медленно двинулся вперед вытаскивая из петли на поясе боевой молот и готовясь принять на щит новою стаю ржавых дротиков. Он вышел вперед, чтобы дать возможность возвращающейся после броска молодой девушке из Ивгорода укрыться за ним от ответных атак. Больно уж легко она была вооружена и не выглядела серьезным бойцом. Будь всё иначе, Вигор бы предпочел отступить за дерево, прекрасно осознавая свои собственные пределы прочности. Несмотря на постоянные тренировки двужильным варваром некромант так и не стал.

Еле-еле успел дочитать скачущие от виражей Петровича буквы в папке и следующему передать, как уже почти приехали. Штатную красную футболку, броник собой закрывающую разгладил – что б без складок униформа была. Оно конечно в одной куртке осенней, двух футболках и бронежилете прохладно на улице, но выбора у Седова не было. Не ожидал он что сегодня пошлют в штатском. На командира посмотрел, в голове информацию катая и так, и сяк. Есть о чем подумать.

– Валерий Иваныч, разрешите? – по милицейской привычке чуть было честь не отдал, да вспомнил что вместо фуражки шапка машиновязаная, остановился с трудом. Рефлексы. На санитатора первей его вопрос задавшего посмотрел в недоумении, а ведь верно! Ну да впрочем полная машина магов посвященных, чего-нибудь придумают и без него неофита. Аурный слепок какой, по радио запросят. Пока дальше общей теории Седов в магии не продвинулся, а потому и к тому в чем понимал больше гнул.

– Я так думаю: не один наш Володя приехал из штатов. С опытным другом, который его и прикрыл от надзора. Учитель может какой? – Юрий глянул на командира ожидая разрешения продолжить и только после кивка продолжил, – Если это верно, то может нам отвлекающий маневр какой сообразить? – затылок почесал и выдал, сам понимая что предложение сырое, буквально на ходу придуманное, – Можно драку устроить, пока "местные" реагировать начнут – суматоха поднимется, так глядишь и пацана схватить подручный будет. Мы так однажды рецидивиста в столовке брали. – улыбнулся виновато, будто стыдился своего милицейского народоприземленного прошлого. Или того что морду кому-то набил просто ради дела, без уважительной причины.

"И чего я вперед лезу?" – задумался Седов, гарнитуру в ухе поправляя без нужды. "От нервов наверное, первый выезд как ни как."

Некромант проводил долгим взглядом ушедшего инквизитора о чем-то раздумывая и помалкивая, пока говорили другие. Он слушал недавнюю перепалку с интересом – даже такое нервное событие позволяло ему узнать возможных соратников получше. В этом есть очевидная польза.

Что же касается самой истории падения монастыря, некромант с трудом мог себе представить что произошло с сестрами чтобы они пали так низко. Как демоны находят мельчайшие лазейки в душах и полностью завладевают людьми через них? Этот вопрос заставил Вигора призадуматься:"А достаточно ли он сам защищен?" На нем сейчас была броня, но какой доспех можно одеть на душу? Пожалуй он знал одно подходящие заклинание на этот случай. В дальнейшем некромант старался всегда держать заклинание защиты от зла, про запас и при первой же возможности приобрести себе свиток с этим заклинанием.

– Раз уж решили что мы нападем на пещеру первыми – не стоит мешкать! – высказался, наконец, Вигор и коротко кивнул Акаре которая похоже не собиралась просить их о помощи вслух, – Чем дольше мы ждем, тем больше врагов соберутся чтобы нам противостоять. – маг с сомнением посмотрел на Икара задавшего свой вопрос духовному лидеру Бродяг. "Разве он не понимает что спрашивать лучше у разведчиков что нашли пещеру и видели все своими глазами?" – подумал некромант про себя, но вслух так ничего и не сказал. Он старался не спешить наживать себе врагов.

Можно было бы удивиться быстроте реакции технопровидца на внезапную опасность если не знать о повсеместных модификациях мозга принятых в его касте. Благодаря этим чудесам древней науки Адептус Механикус в большинстве своем легко переносили отсутствие сна и ненормированный график работы принятый на освященных знанием фабриках планеты. Рихард резко развернулся оценивая степень угрозы и быстро гаркнул приказ сервитору, от чего скраденный маской противогаза голос его противогаза прозвучал особенно механически:
– Альфа, приоритетный приказ – погрузка в транспорт! Занять укрытие.

Сам механикус в одно мгновение расправил свои вороненые крылья блестящие от умащений машинным маслом, до того укрытые в наспинном горбе его стальные крылья загородили Зеймана от шальной пули, но это был ещё не конец трансформации. Следом за расправленными крыльями из внутреннего объема наспинного импланта выдвинулись сопла и воздухозаборники украшенные золочеными шестеренками выстроенном в витиеватом гимне Богу-машине. Поднялся гулл разгорающегося на полную реактора и к треску лазганов скоро добавился ещё один звук – звук выходящего перегретого "рабочего вещества".

Сопла из ног подняли тучу токсичной пыли, что здесь называли землей, в равной пропорции перемешанной со ржавчиной. И из этого облака стремительно вылетел смазанный силует техножреца. Скоро он уже был гораздо выше не только врагов, но и стен сложенных из металлолома рукотворного ущелья где отделение попало в засаду. Разглядывал позиции ксеносов сверху, холоднокровно вычисляя количество противников и боевую эффективность выстрелов гвардейцев первыми открывших огонь.

Техножрец на ратлинга посмотрел с сомнением. Ну не тянул снайпер-ратлинг на знатока технических чудес, просто из природного любопытства и азарта спрашивал. И что ему рассказать? Свои предположения насчет выпавшей из транспорта весьма ценной башни или детали священной и секретной технологии, распространяться о которых было бы просто глупо, если собеседник не был посвящен в тайны технологических чудес доставшихся Империуму в наследство от Темной Эпохи Технологии. Пока Зейман раздумывал над тем как бы эффективней решить социальную дилемму, ситуация разрешилась сама собой. Рихард посмотрел на Присциллу и выдержал продолжительную паузу, давая ей тем самым возможность самостоятельно исправить допущенную ошибку.

До машины технопровидец в сопровождении сервитора добрался без особых проблем, дожидаясь возвращения остальных разведчиков на спущенном трапе техники. Башня с плотно закрытым люком осталась лежать в своей яме как странная и пока неразрешенная загадка войны.

– Вы оговорились комиссар, в этом отделении нет рядового с фамилией Зейман, мэм. Не будь я уверен в своих навыках я бы решил что вы все ещё не оправились от операции. Напомнить вам, чьими заботами вся техника в полку продолжает функционировать? Или вы намерены в моем лице оскорбить всех Механикус Армагеддона, а не только тех что приписаны к 41-му полку Стального легиона? – техножрец говорил с одной ровной интонацией не повышая и не понижая голос, монотонно. Он остановился чтобы оценить ответную реакцию и продолжил как ни в чем не бывало. – Отвечая же на ваш вопрос, если он конечно был адресован мне... думаю техника полностью боеспособна и требует обязательной эвакуации. Я предлагаю связаться через вокс станцию с расположением полка и вызвать сюда транспортник типа "Троян" с несколькими шагателями типа "Часовой" для поддержки и охраны в процессе транспортировки. Подобные технологические чудеса не должны попасть в руки врага...

Что (или кто) именно, КРОМЕ усилий супергероев, мешает Абсолютному Нигилисту уничтожить Мультивселеную, освободив её обитателей от "абсолютной тирании реальности и оков физического существования"?
(Мощь от мировоззрения/Сломанная реальность)
Ответ: Ему мешает вневременная организация учёных Синий Альянс. Они стирают любые предпосылки уничтожения Мультивселенной сводя на нет все усилия Абсолютного Нигилиста.

Mar-10-8-I.N.:
Напряжение перегруженной батареи ощущаешь по вибрации бронзовой рукояти архиотеха в своих руках. "Слишком слабый источник энергии" – приходит в голову инженерная мысль, но тем не менее работает. Это просто чудо. Перед активацией руны чувствуешь как пистолет ещё немного потяжелел, есть вероятность что часть его веса это последствие тайных технологий электромагнетизма. Монстр перед тобой занят унтером и стрелком расчета тяжелого оружия, это тебе на руку не смотря на то что приходиться постоянно смещать прицел. Если бы не они его когтя и корявые зубы занялись бы тобой. Из дула чуда техники вьется тонкий белый дымок. Максимальное напряжение выжигает контакты.

Филипп Преображенский:
Твой противник словно чувствовал спиной нацеленный на него лазган Шарикова. Ловко отскочил в сторону и твой лазболт лишь вскипятил очередную болотную кочку у него за спиной. Прорезь вороненого шлема темна. Ты не видишь его глаз, но он смотрит прямо на тебя. Указывает в твою сторону копьем, чувствуешь все презрение заключенное в этом жесте. А тем временем сгорбленная фигура дикого псайкера окончательно скрылась среди корявого кустарника. Даже не представляешь куда стрелять.

Павел Москвин:
Призадумался воин востроянский и нужна литания сама на язык лезет. Не зря учили когда-то. Мечется мутант богомерзкий, ревет и зубами клацает. Глазом гнилым светит. Готовишь гранату ему в подарок. А Серого пожалуй пошустрее тебя, тоже самое задумал. Успеваешь только удар заметить.

Пи-Эпсилон-Тау-Ро:

***** Системная ошибка!
****** Системная ошибка!
******* Системная ошибка!

Дернулся механодендрит волей превозмогаемый, выстрелил энергией лазер. Мимо. Не туда.
Судорожно дергаешься в грязи как мелкое земноводное древней терры классифицируемое именем "лягушка".

* Вывод списка
** Обновление статуса...
*** Обновление статуса: Плоть слаба.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
* Остановка формирования списка
** Передача списка в конечный интерфейс

Серго Кранович:
Архип только головой качнул. "Сделаю!" – звенит голос ломкий. Схватил он Аренкеева за рюкзак, да потащил от ворот. Унтер и не упирается почти, сам поди чует что медик уж нужен. Медведь мутировавший свое рыло зубастое к тебе повернул и на дыбы вставать начал. Не растерялся – выбил зуб кулаком последней руки что слушается. В пасть прямо гранату закинул. Знатно подорвалось. Голова вражья в мелки осколочки, пыль кровавую обратилась. А тебе самому, как и предвидел ты сам – руку оторвало. Умер бы от шока на месте, да туша безголовая тебя придавила дух вышибла раньше чем успел боль страшную ощутить. Но не только ты один от взрыва пострадал, выпала под ноги ракета и сдетонировала. Батареи от лазгана полные тоже не выдержали – ярость духов выпустили на свободу!
Слились три взрыва словно один.

Когда дым и пыль рассеялись, тело мутанта безголовое под воротной перекладиной нашли, сапог Серго из под той туши торчит. Техножреца то сервитор собой закрыл от взрывов, а вот снайпера Левандовского да Москвина старшего знатно приложило. Даже нагрудники крепкие их не спасли.

Николай `Порох` Боровенков:
Вот он момент! И тут грянуло так что аж у тебя уши заложило. Не успел выстрелить. Смотришь на павшего монстра и сам понять не можешь как этакую вшивую тряпку испугаться то успели? Ну большой, ну рычит, да бегает быстро. Сам не понимаешь что случилось. Не иначе как морок навел кто.

Урт:
Пока забирался на настил пока к лазгану за спиной болтающемуся на ремне тянулся – видишь упал враг. За голову схватился вороненую. Опускаешь оружие. Не видать нигде шамана. Утек видно. Не схватили. И тут усталость навалилась с утроенной силой. На одной силе воли, держишься. Хороший бой был, море крови и победа.

Максим Старовойтово:
Пока на ноги поднялся с задницы, пока кровавые лужи да ямы обходил. Уже и без тебя справились. Поднимаешь пистолет. Не в кого стрелять, одни свои остались. Под дождем мелким тухнет пожар, к земле жметься. Стены у острога горят.

Василь Левандовский:
– Да, здесь я не ори. – отвечает тебе после взрыва голос Аренкеева в ухо и как же не похож он на себя теперь. Стариковский, надтреснутый. Тяжело дался бой вам. Но похоже кончено. Отнимаешь руку от раны в боку. Кровь.

– Управились, молодцы. Теперь медика зовите ядрить его в корень. Ежли жив хоть один там. – говорит Федр на общей вокс-волне вашего отделения и к мертвому телу чудища направляется. Надобно достать героя однорукого, если жив ещё Серго Кранович.

Все:
Несколько минут спустя унтер сказал вам что с ним связались из штаба. Шатл за вами на подлете. Они везут техножрецов которые восстановят ту машину на которой вы спускались, с ними отделение Усачей чтобы зачистить периметр. Оглядываетесь вокруг. Дымящиеся развалины, кровавые лужи, обгорелые трупы еретиков. Что тут можно ещё зачищать? Вспоминаете старинный дивиз гвардейца: "Командованию из далека видней".

Спустя полчаса все окрестности заволокло густым туманом, даже речи о том чтобы искать в такой мгле сбежавшего колдуна и быть не могло. Вам пришлось зажигать сигнальный огонь чтобы корабль завывая двигателями не промахнулся мимо развалин форта. Гроза прошла мимо вас гораздо восточнее, но дождь так и не прекратился.

Максим Старовойтово:
Хотел было пойти, но первым же шагом нога уехала и ты грохнулся на копчик. Такого позора не испытывал давно. Ещё с мальчишеских лет когда на спор пытался залезть на внешнюю стену брошенной фабрики. Не смог. Боишься высоты. "Боялся раньше..." – мысленно поправляешь себя оптимистично. Хелл-пистолет где-то под тобой, так просто не достать. Рядом валяется чей-то дробовик. Что за черт?

Mar-10-8-I.N.:
Урчит сервитор сервомоторами. Подергивается от перемежающегося защемления нервов. Ошибка сборки или ошибка священного кода. Мартын так и не определил от чего это началось. Сервитор в режиме ожидания. Команды не поступают.
Что ему до ваших страхов люди? Возможно он был раньше одним из вас, но теперь он машина на билогической основе и этого не изменить.

Смотришь беспомощно на своего защитника сквозь бесконечную пургу ошибок и внутренних оповещений. Ты как он. Эта мысль навязчивая как кошмар. Скоро от тебя настоящего не останется и капли. Ты заменишь себя по частям. Ради того чтобы жить дальше. Нет тебя убьет монстр. Вздыхаешь судорожно вспоминая источник своего страха. Ты почти рад такой судьбе. Разве для этого ты родился? Стать очередным бесполезным куском стали. Разменной монетой в руках командования. Ответа нет. Только пустота в том месте где должна находиться душа. "Не пора ли что-то изменить?" – приходить мысль, чужая. Хуже – чуждая. Может быть это твой разум сам восстает против тебя на краю гибели...

Техножрец застыл в одном положении. В его руках лазган, но он не стреляет.

Это было место где его легендарный дед сжег своего отца и тем самым заложил пламенный дух истиной религии в своих неразумных потомков. Камень был теплым от золотого глаза в небесах, но казалось он ещё помнит "тот" жертвенный огонь. Все что осталось от храма затянутые глиной и илом куски камня, редкие кости.

Амунхамон приказал свезти трупы всех подлых Змей на слоновьих волокушах в это великое место и в руках у него был зажжённый факел работающий на слоновьем сале. Обступали его те кого он назвал Возрожденными Огненными СТАРцами – то были лучшие из арф-рокеров в его племени, что жаждали перемен столь же ярко как и он сам, когда слушал ритмичные звуки созданные Эхно-Хтоном. Духи предков нашептали юному вождю об том что стоит возглавить то что не сможешь остановить, впрочем Амунхамон всегда ссылался на подобный источник данных когда не желал давать повода соплеменникам подозревать в нем умного и хитрого человека.

Пламя охватило основания кургана Сети перепрыгивая от сухого тростника на куски дерева из домов племени Змеи – распространилось быстро, словно восход в Песках. А на вершине горы растоптанных трупов лежала мертвая туша слона расписанная кровью врагов, что символизировала тело его похороненного в гробнице отца. Так клятва Хеджу-Хора, наконец, свершилась! Многие среди племени не могли понять откуда юный воин знает столь много про предков и их свершения, глядя теперь на зарево величественного костра освящающего и освещающего в ночи место последней битвы позапрошлого вождя-жреца. Многие решили что в нем воплотился знаменитый Тотеп-колдун, другие поверили байкам про "духов предков" что шепчут в уши потомкам в этом священном месте. А на деле все было несколько иначе.


После ночи отмщения племя просто ушло. Народ пустыни помнил, благодаря рассказам вождя, что враги настигнут их стоит лишь у храма. И их снова ждет поражение! Ибо Сети видит все, как он видит гордыню что копиться в их сердцах от военных побед. Об этом пели подкупленные арфо-рокеры теплыми вечерами у костра, когда караваны слонов шли вверх по течению вдоль великой реки. Амунхамон завел привычку каждый вечер садиться у большого костра и рассказывать людям про то о чем напомнили ему предки. Предки говорили про ночи Новолуния когда грешно было воевать и тревожить спящую Гиену Сета. И как-то так выходило что Ночам новолуния предшествовали дни Засыпания, и за ней следовали дни Сонливости когда луна ждала полнолуния. В те дни говорил вождь мы должны быть терпеливы и не убивать чужеземцев, чтобы семь раз воздать за терпение позже. И воины кричали чувствуя на губах вкус свежего мяса, в ушах мудрость древних и в головах падающих врагов что не ожидали от них такого коварства.

И чем чаще выступал Амунхамон тем больше понимал, что он не был вождем-жрецом и его влекли лишь битвы и песни арфы у костра. Потому он решил подготовить того кто будет выступать за него. Выбор пал на женщину поразившую его своими глубокими познаниями в физиологии земноводных. То была Клеопатра первая среди Учениц-старух, хоть и не была ни ученицей, ни старухой. Вождь отдал её отцу слона и скоро стал женат на втором после него уме племени. Не считая старого учителя, конечно. Амунхамон через жену управлял жрицами знаний и они говорили в уши за него. Теперь у вождя было время заняться серьезными делами.

Вместе со "Старцами" он готовил великий проект переселения народа. Он посылал разведчиков вперед и те искали место для перехода на Другой Берег Реки. Ибо знал вождь что племя Быка идет за ними и готовиться нанести удар.
Амунхамон говорил:
– Мы придем на ту сторону Нила где встретим новых врагов, не готовых к нашей передовой стратегии и слоновьих клинов бьющих за линию их снабжения! Мы будем словно песчанная буря для народа дельты Реки. А потом когда племя Быка решит что мы исчезли с лица земли, мы вернемся... и это будет последний день их племени! – рокеры лишь хмыкали скептично и говорили, – Да ты гонишь, нет за рекой жизни ибо она есть центр вселенной на которой стоит огромная гиена. И пустыня есть прах врагов Сета, а Нил – лишь слезы неверных что чувствуют Его взгляд.

Но вождь не оставлял желания добраться до той стороны ибо был любопытен и хотел убивать разных врагов, во многих экзотических местах. Но был и хитер, он помнил о Братстве Истиной Крови что не взяли его в свои ряды. Он не доверял им. Тайно он вкладывал ресурсы в свою усыпальницу, чтобы если он скоропостижно умрет – дух его остался верен традициям предков. От Сраки к Тотепу, от Сети к Хеджи-Хору, от отца к нему, непрерывная линия крови указала путь для их народа под злым взглядом Сета.

Максим Старовойтово:
Идешь обратно преодолевая с каждым шагом в грязь свой медленно отступающий страх и докладываешь в вокс ценную информацию. Аренкеев молчит, как и остальное отделение. Словно все уже мертвы. Впереди видишь мохнатую тушу монстра, рядом с ним рвутся крак-гранаты. Каранович что-то кричит, но ветер уносит его слова.

Оглядываешь двор. На фоне горящего здания хорошо видно как ваш "псих" сражается с последним из еретиков, а рядом с отрешенным видом стоит Порох. Больше никого. Бросаешь взгляд через плечо. Никто за тобой не пошел. Твоя сила воли крепче чем их. Даже твой напарник и вечный соперник Леоргий не показывает и носа из-за распахнутых настежь ворот.

Слышишь крики из пламени. Похоже там были люди. Были.
Их уже вряд ли получиться спасти. Первые капли дождя падают на защитные очки твоего респиратора, как-то минуя защитный козырек. Поднимаешь взгляд к небу. Скоро начнется гроза.

Максим Старовойтово:
Выбегаешь за ворота и понимаешь тут собралась куча востроянцев. Не похоже что их впечатлили твои слов об перегруппировке. В ухе прямо в эфире матерится унтер Аренкеев, похоже он правильно понял тебя по паническим ноткам в голосе. Сердце бухает в груди, переглядываетесь с затаенным стыдом. Вам нечего сказать друг другу в этот момент. Здесь частокол острога "защищает" вас от подсознательного ужаса заставившего бежать. Немного приходите в себя. За вашими спинами медикус и техножрец сражаются с вороненым рыцарем ещё дальше через болото движется колдун. "Нужно взять себя в руки" – приходит в голову своевременная мысль. Стараешься дышать ровнее, в противогазе это особенно тяжело.

Василь Левандовский:
Стоило потратить на три заряда больше и результат не заставил себя ждать. Яростный луч света словно и не заметил встретившиеся по дороге бревна полуразрушенной взрывом вышки. Снайпер видел через прицел как врага охватило жаркое пламя как он метался в тщетных попытках сбить пламя как тянул иссеченные осколками руки к лицу. Только для того чтобы выпавшим от жара глазным яблокам было куда упасть. Вышку в одно мгновение охватило пламя, милосердно отрезая тебя от результата работы духов твоего оружия в перегруженном режиме.

Скоро обе вышки горели давая дополнительное освещение и помогая местной звезде с трудом пропускавшей свет через закрытое свинцовыми тучами небеса. Отрываешь взгляд от вызванного тобой огня. С востока на вас медленно движется гроза. Понимаешь это по далеким вспышкам молний. Грома почти не слышно за выстрелами и звоном оружия Москвины схватились в воротах с парочкой еретиков. Запах гари проникает в нос даже через фильтрующую систему противогаза. После вас здесь останется только пепел. Зачистка мутантов идет строго по плану...

Роглар примерно представлял к чему все придет, стоило только рыцарю вызваться ему на замену. Так было даже лучше. "Люблю рисковать без лишнего риска" – подумал хаосит, отходя чуть в сторону и открывая свою книжицу в железной обложке. У него был записан один подходящий ритуал, способный сделать мага не таким заметным. Полезно когда скрываешься в темных подворотнях от преследователей. Нужна была только своя кровь, ведьмак быстро уколол палец кинжалом, немного земли – зачерпнул вместе с прошлогодней листвой и растер в ладонях и обращение к ворону теней. Одному из аспектов Короля Воронов.

– "Что-то насчет того, чтобы почувствовать за своим плечем внутреннего ворона и обернуть себя его крыльями, одновременно вступая в тени..." – себе под нос зачитал отрывок хаосит из строк посвященных этому божеству.

Надо сказать что записи алхимика-хаосита были довольно разрознены и не всегда понятны даже ему самому. Сложно переносить на бумагу то чего и сам не до конца понимаешь. Ощущения, интуицию и почти неуловимую атмосферу когда зубы сводит от колдовства почти воплотившегося в жизнь. Это были метки. Всего лишь зарубки оставленные им на деревьях, в Лесу Памяти. Они указывали путь к нужным воспоминаниям...

Ведьмак убрал записную книжку на место и прикрыл глаза. Он двумя пальцами зачерпнул землю из ладони и начертал что-то у себя на лице. Отступил на шаг назад, ближе к старой осине дающей густую тень. "Сейчас. Сейчас. Главное не слишком далеко углубляться" – думал Песий язык чутко прислушиваясь к своим ощущениям.

А потом пошел следом за всеми. Стараясь быть незаметным.

Именем своим, сей великий, хотя и десятилетний, вождь был обязан любви пустынного народа к астрологии и тоске по тучным временам жизни подле богатого антилопами Нила. Когда в мире он появился, поздней ночью при свете полной луны, отец в приступе поэтического вдохновения воскликнул брызгая слюной по обыкновению: "Как же ясен серебряный глаз Сета сегодня, вот бы ещё копченую ногу быка заиметь, чтобы отпраздновать долгожданное рождение наследника!"

Ну или это все додумал его учитель, как он любил приукрашивать истории про арктангенсы. Тем не менее, нашего героя назвали А-мун-хамон и отдали на воспитание самому безумному из астрологов – старику Лизимбе, потому что отец больше всего на свете любил слонов, а не единственного отпрыска. Учитель любил повторять что он вообще-то "математик и геометр", но разницы в племени все равно никто не понимал и его называли по привычке астрологом.

Новый вождь рос впитывая знания как губка: бывало он сидел у костра заедая фиником кусок слонятины, да напевая про множества и логарифмы под недавно услышанный Хтонский музыкальный мотив и притопывая босой ногой по земле в такт. Амунхамон ничего не понимал в этих странных заклинаниях котором его учил Лизимба, но Учителю было приятно слушать его песни и будущий вождь продолжал повторять их с серьезным видом.

Мальчик рос многогранным и любил войну со смертоубийствами не меньше чем составление по звездам гороскопов смерти своих врагов. Он даже хотел вступить в Братство Истиной Крови, но его почему-то не взяли.

И вот теперь на спине боевого слона вождь был молчалив как никогда в жизни. Кризис взросления, скорбь по умершим, и неотвратимость дыхания смерти – у него было много врагов. И не все они были из плоти и крови, костей и мяса. "А если бы можно было затоптать смерть боевым слоном..." – думал мальчик оглаживая первый пушок что появился у него под нижней губой.

– Ладно, за мной ребятушки! – бросил вам унтер убирая лазпистолет в кобуру с самым обыденным видом и направляясь быстрым шагом к воротам так словно и не было звенящих в воздухе стрел до того.

Дошел. Бронебойную гранату из подсумка достал, литанию активации прочитал да бросил в сторону ворот.

Взрывом разнесло все ворота. Не спасли вражин ни заклепки, ни стальные полосы. Одни щепки да куски металла вместо левой створки. А там дым да крики, выстрелы лазганов.