Голосование за ходы

Стараясь держаться в стороне от целившегося в никуда ствола, Эйс подошёл к металлическому голему.
- Вот это дрянь, не хватало ещё на такого нарваться... Только целого. Парни, может получится его разобрать? Там небось детали для радиоприемника внутри!
- Спарки, осторожнее, вдруг тут мины! Не лезь вперёд, - Маккракен не сомневался, что собака его понимает.

– Один пидор называл меня хитроумнейшим, - хмыкнул Рамон, разводя руками, - но он мне, собака такая, льстил. Уж не думал услышать что-то подобное от такой замечательной во всех отношениях женщины, как ты, принцесса-леопард.

Поглядев на показания программы, Рамон подумал, что наверное звуки накладываются друг на друга, и потому МакЮэн нифига не слышит. Роберто встал у ловушки за планшетом, а потому собственно изображение Катлего он видеть не мог, разве что звуки отчётливо долетали до его ушей. Готовый по первому же запросу Рамона отключить всю трансляцию одним нажатием пальца, Андрага напряжённо всматривался в коллегу и вслушивался в происходящее, пытаясь уловить связность между звуковой дорожкой и ожидаемым осмысленным разговором.

– Вместе с тем смертным вы обманули меня и моё войско. Нужно быть хитрым, чтобы сделать так, - мурчал и потрескивал голос.

– Во, теперь слышно, - прошептал МакЮэн, подняв большой палец вверх. Андрага тоже стал отчётливо различать мешанину звуков, складывающуюся в слова.

Тем временем картинка на планшете менялась. Руки и искривленное тело пропало, экран полностью заместило тревожащее своими растянутыми чертами лицо: чернильные вихри вместо глаз, изломанные уши, два маленьких провала вместо носа, огромный, напоминающий зигзаг рот с сотней тонких линий, изображающих зубы. Роберто показал правой рукой "Окей", сложив большой и указательный пальцы в круг и оттопырив остальные, показывая, что он тоже отлично всё слышит.

Рамон отметил, что проекцию конкретно корежит, но пока не стремился делать поспешных выводов.
– Ну ладно, ладно, я и впрямь достаточно охеренный, ты права. Но что мне оставалось делать? Вы, вампиры, очень уж расплодились в этом городе, житья никакого не было. Сомневаюсь, что вы бы согласились просто подвинуться, верно? Пришлось импровизировать, – посмеивался он. – Вышло, на самом деле, куда хуже, чем я хотел, но по крайней мере не придется больше слушать самодовольного придурка Бокора, или сосаться в десны с этой его подстилкой. Жалко, конечно, что ее не получилось тоже грохнуть, ну да может еще в будущем когда... И ты, главное, ни за что не угадаешь, кто вас заложил... – Ацтек сделал драматическую паузу.

Роберто застыл у ловушки, готовый в любой момент отрубить трансляцию и разорвать коннект между устройствами при первом же сигнале Рамона. Чтобы не пропустить момент, Вектор внимательно следил за происходящим.

Со стороны лестницы послышались приглушенные шаги, а затем и сам Шуарто появился на площадке. Чем бы он ни занимался, но сейчас он был доволен, как слон после купания.
Заметив, технологические изыскания, мужчина облокотился о стену возле входа, и предпочёл не влезать в ход ритуала

Постепенно, с каждым словом Рамона, лицо Катлего обретало третье измерение, однако каждая черта становилась объемнее отдельно от других. Сначала заблестел слоновой костью частокол зубов, затем кривое ухо поменяло форму, став остроконечным, участок лба цвета чёрного дерева покрылся порами. На щеке дважды погибшей Принцессы раскрылось нечто, похожее на препарированное мелкое животное, перепутанные между собой органы были отмечены яркими африканскими узорами.
– Наслаждайся победой, - ответила она, нарушив молчание.

Рот МакЮэна дернулся, он настороженно смотрел на Рамона после его слов о возможном предателе в рядах кровавого культа.

– Именно это я и делаю, но ты мне не хочешь помогать, – обиженно хмыкнул Рамон, – делаешь вид, что тебе неинтересно. А ведь это ваша глупая вампирская некомпетентность позволила ворус-бэйнам расплодиться. Ты думала это что, предмет интерьера, безобидные твари, которые досаждают смертным? Мне просто действительно интересно, ты полагала, что можешь их контролировать или просто предпочитала не замечать?

– Да, чародей. Мне не интересно, - глаза Катлего напоминали пузырящиеся нефтяные омуты, только треть лица пришло к тому состоянию, какое было до её плена.

– Ладно, если не хочешь говорить, - равнодушно сказал Рамон, - я могу тебя выключить. Или стереть. Но наверное стирание будет слишком скучным, я ведь могу тебя включать и издеваться, когда вздумается. Заодно могу рассказывать, что происходит в городе за время твоего отсутствия, и ты никогда не будешь знать, говорю я правду или нет. Забавно иметь собственного леопарда в банке. А когда надоест, тебя всегда можно переработать... - Рамон задумчиво покрутил в руке смартфон, добавляя уровень инфразвука.

МакЮэн беззвучно выругался и всплеснул руками.
– Никаких угроз, ё-моё! - одними губами произнёс он.
– Да. Трать своё дыхание, - ответила Катлего. Теперь Рамон видел её безволосую, наполовину сформированную голову по шею, которая была наклонена чуть вбок, жуткий портрет из ночных кошмаров. Странная рана на щеке начала зарастать, покрываясь чёрной кожей.

"Любопытно" - подумал Гарсия. Стиль допроса Рамона был весьма... знакомым.
Негромко вздохнув, Гарсия сложил руки в домиком, и на планшете Андраги всплыло уведомление "Слон: нужна помощь? Да/Нет"

Рамон помедлил, затем ответил:
"Не откажусь"

Наблюдая за тонкой настройкой аппаратуры, Гарсия старался не вмешиваться. Высокие технологии не были его коньком, в отличии от разговора по душам, но то, с каким трепетом и усилиями Моралез с Андраге занимались своей работой, не могло не умилять. Возможно, это была гордость, засиявшая по залу волнами тепла и благодати. Роберто почувствовал, что взгляд его и чувства стали крепче и ярче. Морщины над бровями, застывшие до этого в неосознанной судороге от напряжения, расправились, а плечи расслабились, и Вектор понял, что ему стало легче реагировать, пальцы ощутили гармонию и мягкость движений.

Рамон молчал, задумчиво кивая. Поработав с ползунками, он попробовал подобрать сочетание, которое начиналось как приятное щекотание, затем заканчивалось неприятными уколами всего тела, непрекращающимся зудом, воспоминаниями о раскалывающейся голове – о, оно должно было остаться у бывшей смертной. Настало самое время достать его из недр памяти. Моралез принялся спокойно ждать, иногда подкручивая то один то другой ползунок

- Знаешь, – сказал он, подумав минуту, – вообще, мне всегда было интересно, каково оно, быть вампиром? Ну то есть, вот ты идешь такая, крутая вся, этакая чикса "не-тронь-меня-мудила-я-откушу-тебе-голову", а вот как же потрахаться, лосося там захавать. На солнышке там погреться. Это ж все дико уныло все, бродишь вот это по теням и злишься на всех. Не, ну понятно, что у тебя были причины быть злой, знаешь, я ж был там у тебя в каюте, очень грустная история. Не хочу ничего сказать, но моих предков обращали насильно в христианскую веру, а у нас были веселые верования! Ну знаешь там, Теночтитлан, Кетцалькоатль, Ицпапалотль, все дела. Так что я могу тебя в чем-то понять! Но слушай, ты ж прямо ваще с катух съехала, сестра. Вы тупо всех жрали, это че ваще такое. Если б только гринго! Вот знаешь, был у нас один парень в Мехико, он говорил "бля, нет ничего хуже психованной бабы, чувак". Я те говорю, он сек фишку. Ну как бы, пострадал. Я не сексист, ты не подумай, но вообще в таких случаях говорят надо бы пролечиться. Вот например, ты засекла колдунов. Ну типа, молодец бля! Но че вы дальше сделали? Пошли тупо всех жрать. Ну то есть, ВООБЩЕ ВСЕХ. Ага, типа беспроигрышный вариант, если что-то идет не так, нужно захавать смертного.

Рамон встал и постучал по экрану

– Але! Это так не работает! Сечешь? Ты не думай, я тебе добра желаю. Ну знаешь, у тебя сейчас есть время подумать! Я правда не испытываю к тебе зла, ну типа, я реально на судне тогда тобой восхищался. Думаю охереть чикса, вот это она дела мутит. Но понимаешь, либо ты меня тогда, либо я тебя! Я думал, ну знаешь, покрутиться там, может нащупать какие точки соприкосновения там, может были бы друг другу полезными. У всех у нас есть свои желания, сечешь? Но ты такая: "хавать колдунов, рванули", и чо мне оставалось делать? Херовая жиза, сечешь?

Он положил ногу на ногу

– Это мне в свое время говорили анекдот на эту тему...

Тепло разлилось по сердцу, пока Шуарто слушал. Слон не шевелился, не издавал ни звука. Но его глаза уже горели от энтузиазма и предвкушения беседы

– Я дам тебе добрый совет, - перебила речь Рамона Катлего.
Её образ стал чётким и пропорциональным, на экране светилось и рябило бликами на матовой коже неподвижное изображение обнаженной девушки с неприятной раной на щеке. Она сидела на огромном белом камне. Затем по очереди тронула свои глаза, и камень стал наливаться рельефом, превращаясь в череп. Довольно странный, без глазниц и носовых отверстий, с единственной широкой дырой там, где должен быть лоб, с покатой верхней челюстью и отсутствующей нижней. По обе стороны от черепа в несуществующую землю были воткнуты высокие, с человека, дугообразные столбы идентичного с черепом цвета. Кости?
– Не объединяйся с теми, кто не одного с тобой рода. Пример: перевёртыш, с которым мы сражались. Закован ли он в цепи или убедил тебя, что служит тебе по своей воле, придёт время, и он тебя растопчет, - Катлего указала тонким пальцем на грудь, где у неё должно было быть сердце - Это так и для моего рода. Трать своё дыхание. Но не на то, чтобы сделать меня твоим союзником.

Роберто сделал небольшую пометку в блокноте, только что достаном из внутреннего кармана. До этого никто из присутствующих эту небольшую книжицу в твёрдом переплёте ещё не видел. Сделав запись, Андрага внимательно продолжил слушать...

– Мы держим его за яйца, – отмахнулся Рамон, – куда он денется? Пока что, а там, если "придет время", как ты говоришь, так я буду начеку. А если не буду... то сам заслужил падение. Ты не держи меня за дурачка, нет никаких союзов, это сказки для лохов. Друг, это тот кто не хочет убить тебя прямо сейчас, хехех. Но у всех есть потребности, логично? У меня, у него, у тебя даже сейчас наверное какие-то. Я помню, что вы там с Бокором пели в уши, про борьбу, смелых воинов, и все такое. Но ведь это чёс, согласись. Замануха для дуриков. Борьба имеет смысл только тогда, когда что-то поставлено на кон для тебя лично важное. Престиж, власть, жизни близких, еще какие-то желания и амбиции. Уничтожение врагов работает только когда они враги, а не когда ты просто жрешь всех подряд. Тогда это либо питание, если опасности никакой... либо глупость, если ты недооценила опасность. Если не думать, не понимать, кто ты есть на этом свете, ты проиграешь. Но я не считаю тебя дурой, наоборот, ты крутая, очень крутая хищница. Заигралась просто... бывает. Но ведь и у тебя есть свои желания, верно? Надо понять какие, и чем мы можем быть полезны... друг другу.

Моралез ухмыльнулся
– Слышала что-нибудь об Эриде в Коннектикуте? Или, скажем, о Форрест-Сити, штат Арканзас? Такая умная девка как ты, наверняка в курсе, о чем я говорю. Но вот сколько тебе известно на самом деле?

Катлего качнула ногой. Из отверстия в черепе изящно выскользнул леопард - чарующее яркое пятно на практически монохромной картине. Большая кошка облизнулась, сияя жёлтыми глазами, которые были устремлены туда же, куда и взгляд девушки.
– Он рядом, твой слуга. Слышу его трубный рёв. Чую орхидеи в его крови. Мой язык режет его гордыня, - Катлего склонила голову набок, моргнув. Первый раз за всё время, что Рамон и она были знакомы - Как же ты напугал такого зверя, чтобы он подчинялся? Непохоже, чтобы своим пустословием и глумлением.
Вопрос о несуществующих в Консенсусе городов был ей проигнорирован. Однако тонкое программирование Моралеза невидимыми щипцами, сплетёнными из тревожно мигающей эмуляции, добралось до своей цели. За спиной Катлего, во мраке её тюрьмы всколыхнулись новые образы, напоминающие миражи, которые дрожат в жару пустыни.
Колоссальное разбитое зеркало стояло напротив двух зданий, которые были очень похожи на глиняные королевские дворцы из резного дневника Катлего, дворцы её родины и её изначальный дом. Здания стремительно растворялись, как бы перетекая в серебристую, будто лунную поверхность зеркала и заполняли его отражение. Кровь хлестала через трещины, обрывки ткани в черно-белую клетку метались вокруг множеством вихрей.
Затем Рамон увидел перед этим зеркалом-пожирателем третье здание, третий дворец африканского королевства. В узеньких окнах и дверных проёмах он узнавал лица и силуэты, оставшиеся в далёком прошлом. Хосефина. Хорхе. Эстель. Марава. Председатель Салье. Бенито Рубио. Дон Мигель. Крокодил...
Но здание не было пожрано зеркалом полностью, только две его трети просочились по ту сторону.

– У него, знаешь, есть семья, – Рамон хихикнул, двигая ползунок так, чтобы Катлего ощутила свежий ветер и зуд уменьшился. – У тебя ведь тоже? Этот парнишка-барабанщик с барашком. Держу пари, ты хотела бы его еще раз увидеть. И знаешь, есть ведь разные возможности, что неподвластны вампирам. Кое-кто назвал бы их, – Рамон подмигнул, – неестественными, но не нам с тобой воротить от этого нос. Например, я слышал, только слышал, возможность вселить душу в тело... Ну да ладно, зачем я тебе это говорю. Вообще ты права, он слишком гордый. Ты думаешь, мне стоит от него избавиться? Мне внатуре интересно. Хотя нет, ты мне скажешь его убить просто чтобы мне насолить, ослабить! – Рамон сделал задумчивое лицо, он и на самом деле думал, как бы дальше повернуть разговор. – Мне начинает надоедать этот разговор, – пожаловался он. – Ты не хочешь мне помогать. Я надеялся, ты будешь более сговорчива, ведьма, но ты всего лишь играешь со мной. Неужели тебе настолько наплевать на свою дальнейшую судьбу? Я ни за что не поверю. Ты ведь столько лет играла в эти игры! Вряд ли ты можешь все так оставить. Тебе ведь зачем-то нужен был этот город, верно? Иначе вас бы не было тут.. столько. И дело не только в этой перевернутой пирамиде, которую я разрушил мимоходом. Это всего лишь деталька головоломки... – Рамон замолчал на время, разглядывая экран. Эта недотрога раздражала его своим спокойствием. Она как скользкий угорь выскользала у него из пальцев. Ацтека обуял охотничий азарт, но он не забывал себя контролировать, лишь позволяя толике своих истинных чувств выскользнуть наружу в искаженном виде

Катлего погладила руку, похоже, действительно почувствовав ослабление давления её тюрьмы.
– Слон может найти себе другую самку и породить новых детей, если ты причинишь его семье вред. Придёт время, и он об этом узнает.
Лицо МакЮэна приняло странно заинтересованное выражение, он посмотрел на Шуарто, подперев кулаком подбородок.
– Это так и для меня. Я - хозяйка своей судьбы, я буду помнить и любить моего сына и кровную семью Меча Каина и после их достойной смерти, не способная породить новых потомков. Меня это не пугает, - продолжала девушка, собираясь обернуться на трепещущие метафоричные образы её мыслей за спиной - Я говорю о слоне только как о примере, чародей. Чтобы ты понял пустоту этого разговора.

Андрага сделал ещё одну маленькую пометку, после чего поднял руку, привлекая внимание Рамона и Шуарто. Он подошёл к планшету сзади, с невидимой для Катлего стороны, и на пару секунд отключил микрофон и камеры, после чего дотянулся до экрана и ткнул пару ярлыков внизу, где ввёл ключ-слово.
– Я подключил сигнатуру Слона. Кивни, если понимаешь, что она говорит.
После чего отошёл назад.

"Что?" - дёрнул подбородком Шуарто, пока МакЮэн погружался в свои мысли. Диалог Рамона и Котлего интриговал всё больше и больше. На всякий случай, он пару раз коснулся мочки уха и покачал головой.
Вектор оказался как нельзя кстати. Поправив свой наушник, Слон перешёл на канал с кучей помех. Секунда. Другая. И шум начал складываться в осмысленные тональности. Есть сигнал.
Долгий и благодарный кивок Вектору, Слон снова оказался в центре событий, ещё не зная о том, какие подробности Котлего уже успела разболтать

Вектор кивнул в ответ, после чего вернулся к наблюдению за Рамоном.

Рамон ухмыльнулся
– А ты дерзкая, – сказал он и хлопнул в ладоши, – мне нравится. Только насчет пустоты ты не права, ведь посмотри на себя: ты пустая оболочка от себя прежней. Я с легкостью могу погасить твой пыл, а ты продолжаешь отказываться. Ты просто хочешь умереть, или это твое безумие говорит в тебе? Что будет видно в разбитом зеркале, когда огонек твоей свечи исчезнет? И дворцы твоего королевства, которые сейчас хранятся лишь в твоей памяти, исчезнут, будто их не было вообще никогда?

Слова Рамона и хлопок отвлекли Катлего, она сосредоточила свой мёртвый взгляд на нём и кратко лизнула губы, будто что-то распробовав. Череп под ней исчез, и девушка плавно опустилась в центр сверкающего красным перекрёстка тринадцати дорог. Тринадцать леопардов отдыхали на этих вытоптанных тропах, лениво поднимая пыль хвостами.
– Без методик, - любезно улыбнулся Шуарто в ответ МакЮэн и взглянул на часы - Пожалуйста.
Тем временем фантасмагоричные картины за спиной вампира перетряхнуло, закрутило двумя водоворотами, в которые погрузилось разделённое внимание Моралеза.
За разбитым зеркалом прятались две гиены. Именно прятались, ведь на них охотились изящные людские силуэты с факелами, шипастыми крестами и копьями. Первая гиена была такой большой, что растекалась почти на всё поле зрения Рамона, такой безумной, что водопады яда бешенства из её пасти и глаз затапливают Вселенную по сей день, такой старой, что была ровесником первых людей и оттого пульсировала непобедимостью, она была изображена на одной из тринадцати колонн в трюме "Клотильды". Вторая же гиена была её вечным щенком, маленьким, как девятилетний ребёнок, трёхголовым, как кусающий сам себя Цербер, почти таким же дряхлым, как Шумер и Древний Египет. У первой гиены были и другие щенки, а от тех щенков произошли ещё, и ещё, и ещё, целая родословная сумасшедших бессмертных животных... Но вот это маленькое и трёхголовое чудовище было целью охотников сейчас, самый желанный трофей для племени, победоносная война для Святого Королевства, к которому навечно присягнула Принцесса. Ведь Щенок Гиены искажает разумы так, что даже сильнейшие из колдунов не могут этому противиться, выкорчёвывает из черепов мудрейших и храбрейших их идеалы и суждения, чтобы перемешать их в отвратительную жижу, изменяет реальность, потому что людские мысли её выковывают. Он сеет раздор, этот зверь, потому что он сам является Раздором.
Сначала гиена съела богиню Эриду из мести, ведь из её чресел вылетел самолёт, потревоживший её логово. Так сказала одна из пяти гораздо более младших гиен, устыдившихся того, что помогала ей в этом кошмарном преступлении.
Затем гиена уснула, проснулась и пожрала генерала Форреста. Неясно почему. Но это даже к лучшему. Так сказала гораздо более младшая гиена, съевшая гиену-предателя, которая рассказала о гибели греческой богини.
После гиена уснула, проснулась и почти пережевала Игуалу, где родился и вырос Рамон Моралез. Неясно почему. Нельзя предсказать гиену. Так сказали многие младшие гиены, присягнувшие Святому Королевству.
Богиня раздора, генерал Конфедерации и Игуала, где случился индейский бунт, были ли они изначально связаны и привлекли зверя? Или сам Щенок Гиены в безумии создал эту связь, чтобы насытиться и покусать три свои шеи, мечтая остаться одному? Принцесса не была гиеной, ей не нужно это знать, ей нужно знать, как её выследить, а это сложно, очень сложно, сейчас невозможно вовсе.
– Каррфур. Я видела мальчика там, на своей могиле, - Катлего коснулась языком кончика пальца - Вы пытали его здесь.

Андрага нахмурился. Слишком много информации получает эта Принцесса, раз может делать такие выводы насчёт помещения. Инженер дёрнулся, моргнул, немного скривил губы и подал знак Рамону, подняв руку и указав указательным пальцем сначала на планшет, а затем на глаза и уши. После, Роберто прикоснулся к сфере, выкрутив значения чёткости сигнала передачи в точку накладываемого друг на друга сдвоённого резонанса, мягко обдав окружающих оттенком сухого запаха жжёной пыли. Экран погрузился в тёмные цвета, отрубая звук, свет и изображение для Катлего, хотя и всего-то на пару секунд.

– "Юная" леди, похоже, несколько приспособилась к нашей передаче. Сейчас обновлю ей подачу ощущений и будет как в первый раз, – хмуро сообщил Андрага, подойдя к устройству, где принялся настраивать диапазоны передачи. Понадобилось некоторое время, прежде чем Вектор хмыкнул и отошёл обратно, после чего высвободил одну из линий графика, возвращая изображение в прежний вид.
– Нужно скорее вытягивать из Принцессы всю ценную информацию, а то она приспосабливается к воздействию аппаратуры быстрее, чем аппарат успевает понять её психо-эмоциональные смещения... думаю, – негромко сказал учёный прежде чем вернуть ей звук.

- Поддерживаю, - закивал МакЮэн, щёлкающий пальцами от беспокойства. Он явно хотел сказать больше, но с опаской косился на контейнер. Скорее всего, не без повода думал, что Катлего может его слышать.

Андрага покачал головой и, в подтверждение беспокойства агента, приложил палец к губам.

Пока Андрага ковырялся в своей машинерии, Рамон быстро сказал:
– Видели эти мультики? Охереть, конечно, как ее колбасит...
Он быстро наклацал на планшете и, не отправляя, показал МакЮэну.
"В Игуале был вампир. Авария вроде? Может совпадение, может он и есть Щенок. А что за херня с Форрестером и самолетом?"

Не дожидаясь ответа, он приготовился к продолжению разговора. Если МакЮэн захочет, он может пока начать набирать текст.
– Пытали? – весело сказал Рамон, – мы просто с ним немного пообщались. Он не хотел говорить, знаешь ли. Пришлось надавить. А ты хочешь сказать, ты так не делаешь, красотка? Вспомни всех тех жертв, что прошли через твои зубки. А сейчас ты сама в моей власти, я бы назвал это природным равновесием.
Он сдвинул несколько шкал, добавляя ей ощущение падения с меняющимся вектором гравитации.
– Ты зря говоришь, что наш разговор бесполезен. Я бы конечно предпочел, чтобы ты мне дала что-то более ценное, но даже глядеть на то как ты дергаешься... радует. Ты очень-очень хочешь продолжать... ну не знаю, какие там у тебя планы, женские секретики, да? Продолжать существовать. И знаешь, мне жаль, что ты так упорно отказываешься от сотрудничества. Потому что мое любопытство когда-нибудь иссякнет, а я бы не хотел тебя заканчивать. Ты мне... нравишься, что ли? Давай поиграем в игру. Я отвечу на один твой вопрос, а ты на мой, идет?

Леопарды встрепенулись оттого, что метафизическую тюрьму начало клонить то в одну, то другую сторону, как шарик в пинболе. Кончики пальцев Катлего задымились, и она закусила два из них, будто пытаясь погасить, сохраняла хладнокровие.
– Большая слабость - собирать под своё знамя всех, кто не может убежать или ответить силой. Как Каррфур, слишком молодой и неуклюжий мальчик, - она встряхнула рукой, несколько обуглившихся пальцев развеялись в пепел - Я даю тебе ещё один добрый совет. Не поддавайся отчаянию, чародей. Набирай своих союзников только из числа достойных.

"В Эриде был конструкт Синдиката и Итерации Икс. Производили самолёты и прочую тяжёлую технику для Союза. Будем проверять" - пришло сообщение от покрасневшего от напряженных размышлений МакЮэна.

– Ты думаешь, что недостойна, потому что проиграла мне? – снисходительно улыбнулся Рамон. – Это не беда. Твоя проблема в другом, принцесса: ты слишком самонадеянна. Ты старательно игнорировала гнездо маленьких ублюдков ворус-бейнов, считая их чем-то вроде плесени – а они с легкостью рассказали всю вашу с мистером Барашком подноготную. Ты вытирала ноги об смертных, не думая, что они могут укусить в ответ. Ты позволяла им называть тебя Богиней, забыв о том, что ты ей не являешься. В этом твоя слабость, Принцесса. Вы, вампиры, считаете себя высшими хищниками, верно? Но в итоге ваша судьба – это бесконечный раздор. Твой предок-ягуар, как там его звали, наверное животики надорвал, глядя на этот цирк!
Моралез на мгновение замер. Ему вспомнился старый репортаж из Игуалы, надпись крупным планом "РАЗДОР", и агенту стало не по себе.
– Но может ты и права, – сказал он уже не глумливым голосом. – Я, если вдуматься, не сильно лучше тебя. По крайней мере, успеваю замечать ошибки до того, как они меня убьют. Окей. Давай ближе к делу, мне надоела эта дискуссия...
Еще один поворот, и вокруг Катлего начала сгущаться тьма
– Мой выбор прост, я могу тебя уничтожить, и тогда твоя война закончится, или выпустить. Ты - ценный ресурс, потому уничтожать тебя мне не выгодно. Но отпускать тебя я тоже не стану просто так. Если ты понимаешь язык сделок, тогда кивни – это еще не согласие, а лишь готовность общаться с твоей стороны. Тогда я назову, что мне нужно. Может быть, ты даже сможешь выторговать что-то от меня для своей войны, если будешь убедительна. Или мы заканчиваем беседу, мне будет тебя не хватать, и придется думать, что делать с оставшимися твоими соплеменниками, вся эта нудная возня с ними меня не радует... но бесконечно с тобой болтать у меня тоже нет никакого желания.

– Решай: говорить со мной и воевать дальше, или закончить войну и уйти бесславно. Если ты устала от битвы, и хочешь покоя – в этом нет ничего зазорного. Двести лет, это большой срок, принцесса. Помни, какое бы ты решение не приняла, я действительно уважаю твою силу. Это честь, победить тебя в бою. Так что я не угрожаю тебе, а честно описываю дальнейшие возможности для тебя и меня. Думаю, ты заслуживаешь по крайней мере этого знака уважения с моей стороны.
Голос Рамона был серьезным и сочувствующим.

Но все шло не совсем по плану. Андрага недоуменно отдёрнул руку, когда понял, что сфера начала раскаляться. Пять секунд прошло прежде чем инженер понял, что дело запахло чем-то не очень приятным, и бросился к кнопкам, стараясь набрать нужную комбинацию, несмотря на ощутимое тепло обжигающее кончики пальцев на перегретой клавиатуре.

– Мой последний совет тебе, чародей.
Громкость голоса Катлего не изменилась, но всё же нечто в этих словах было неожиданно болезненным и тревожащим для всех собравшихся вокруг её темницы. Стиснутая мраком, растерявшая всех своих леопардов и перекрёсток, девушка показала клыки.
– В войне побеждают лишь те армии, что хранят верность своим боевым соратникам, лидерам, законам и идеалам. Армия может быть сильной, хитрой или отличаться большим числом. Но без преданности она проиграет. Как проигрываешь ты, не замечая этого, - лицо Катлего, которое отличалось непроницаемостью, вдруг заметно ожесточилось - Ты умоляешь меня предать законы и идеи Меча Каина ради продолжения битвы с врагом. Я же предпочту, чтобы мои братья и сёстры перешагнули через моё бесплотное тело, ведь я ошиблась и была схвачена. Продолжили борьбу.
За спиной девушки вспыхивали обрывки картин, силуэты, звериные шкуры, огонь, раскалённые добела клейма, четвертования, солнце, солнце, сколько же здесь солнц... И ни следа предка-ягуара. Гибкий и прекрасный зверь передал со своей кровью умение обороняться от подобных Рамону Моралезу смертных.
– Не унижайся. Страшнейшие из твоих издевательств не сравнятся с наказанием и позором за предательство Меча и союз с чародеями. Вместо этого ты и тебе подобные могут уйти с пути нашего военного похода. Не вмешиваться, с благими намерениями или нет. Тот, с кем мы сражаемся, силён и властен над любым неосторожным разумом.
Катлего провела уцелевшими пальцами по волосам и одним движением вырвала себе один волосок, чтобы потом продемонстрировать его Рамону.
– Ты знаком с ним, с тем врагом. Встретил его после того, как сбежал из родного дома. Это случилось давно, - вампир встряхнула волосок, отчего он превратился в извивающегося червя - Если он не заразил тебя своим контролем, если ты - не его раб, и если ты так не считаешь сам, то поступи мудро. Не вмешивайся в нашу схватку впредь.

– Ах тыж... – со смесью злости и одобрения сказал Рамон. Его на самом деле удивило то, с какой легкостью тварина преодолевала все барьеры на своем пути. С каким удовольствием он бы ее прихлопнул, но... нужно было играть роль, и она сама подсказала ему следующую реплику.
– Я сталкивался с разными мудаками, которые хотели залезть мне в голову. У всех у них не получилось, – холодно ответил Рамон. – Но глупо отрицать, что удержать тебя в гостях подольше я тоже не могу. А жаль, твоя сила... мне бы пригодилась.
Он хмуро посмотрел еще раз на Катлего. Ему очень не хотелось ее отпускать.
– Продолжай свою войну. Я не желаю влазить в ваши вампирские дрязги. Но если ты сама мудра, ты больше не будешь приказывать мелкой шушере, что тебе подчиняется, "искать колдунов". Иначе мне придется прихлопнуть тех, кто будет слишком громко жужжать. Бокора твой отряд уже лишился, не заставляй меня тратить силы на прочих.
И он занес палец над планшетом.

– Помни мои добрые советы, чародей, - Катлего гордо подняла голову.
МакЮэн с полными надежды глазами повернулся к Андраге. Перегруженный потоком информации от пленного дубля контейнер щёлкал пылинки крошечными разрядами.

– Обязательно, - ответил призраку Рамон, отключая передачу ощущений из материального мира

Андрага кивнул, видя как все к нему обернулись. План действий уже достаточно давно был сформулирован, и вот теперь пришёл этап расчехлять главное орудие. Вектор метнулся к рюкзаку-чехлу, лежавшему до этого момента в углу. Освободить конструкцию не составило особого труда и не потребовало много времени, и вот инженер уже быстро собирал инструмент в нечто, напоминающее арку, достаточно крупную, чтобы там могли пройти люди. Заблестели мигающие лампочки показателей, как только Роберто ткнул палец в ключ питания и пустил, выжигая вены и капилляры на руке в чёрного цвета энергоканалы, ПЭ в механизм. Натужно зажужжало реле, распространяя энергию дальше.

– Все! Готовьтесь! – хрипом Андрага обозначил старт и нажал на кнопки, сначала на сфере-темнице, затем, после пяти секунд, которые нужны для отключения предохранителя несанкционированного высвобождения заключённой сущности, ткнул на запуск врат. Сразу же, без промедления, свернула молния по кругу внутри арки, приоткрывая дверь в нечто, что можно было скромно обозначить, как "Иной Мир". Сумасшедшее пространство за гранью привычного консенсуса.

Темница разрушенного форта содрогнулась, напитываясь липким жаром и жужжащими звуками. У всех присутствовавших закружилась голова, к горлу подступила тошнота, а рёв леопардов, казалось, вырывался на поверхность, даже когда Рамон отключил звук.
Затем на дисплее загорелся синий индикатор, и всё прекратилось. "Контейнер очищен от пК-манифестаций, псевдогравитационный феномен успешен".
У Рамона болело тело так, будто он целый день занимался каким-нибудь пилатесом. В мыслях вихрились голоса, его, Катлего, Бокора, команды оперативников, погибших в чреве танкера Масс, полицейского спецназа и всех прочих, кого Ацтек встретил за эту долгую миссию. Внутри агента зудело неуёмное желание повторить каждое оброненное ими слово, посмаковать каждый звук на языке, проговорить особенно хлесткие фразы задом наперёд и высмеять эти тирады напоследок.
Андраге же хотелось есть и спать. Хотя бы немного подремать прямо тут.
– Ну... ребят... Ставлю этому допросу семь из десяти. Ура-а-а, - МакЮэн, усталый и покрасневший, с шутливым торжеством потряс раскрытыми ладонями - Спасибо вам огромное, чёрт возьми. Веллингтон сообщил, что это огромный шаг вперёд для нашего расследования.

Эйс не был доволен решением губернатора. Даже не из большой любви к Хивелу, хотя тот и впрямь был забавным. Просто так вот разбрасываться колонистами, с какой-то даже игривой легкостью? Просто по бумажке забредшего сюда хмыря из Министерства? Маккракен все еще был солдатом короны, хоть самой короны и не стало, но чинопочитанием при этом не страдал. Мало ли что тот Стоун мог предъявить? И то сказать: а кто там будет допрашивать-то, министерские, или все же какие-нибудь дрянные япошки? Радиошиноби уже давно кишели в ящиках, может и Стоун этот был поддельным. Много, много мыслей, все больше с тех пор как бросил пить. У губернатора вон, голова большая, а толку. Ничего умнее не придумать, как просто взять и арестовать. А если приказ был ошибочным? Сколько уже раз была путаница в документах?

Тьфу.

Маккракен сплюнул себе под ноги и огляделся. А затем осмотрел контейнер, в который заперли голема. Так, на всякий случай. Надо будет переброситься с Коулменом насчет приоритетов стражи.

Маккракен опустил пистолет, но продолжал смотреть на незнакомца с подозрением. Когда тот успел превратить Хивела в сундук? Точно колдун.
– Одно лишнее движение, и у тебя откроется третий глаз четыреста сорок пятого калибра, – пояснил он Стоуну.
"Просто отвечай на вопросы", хотел он добавить, но Соул пока ничего не спрашивал. Возможно, у некромантов своя технология допроса подозреваемых?

Лейтенант группы поиска и силового захвата. Звучит громко, но по факту - "беги-стреляй"! Ну разве что Маккракен теперь сможет командовать еще несколькими бедолагами. Глупо было бы отказываться! Он в свою очередь пожал руку Винсенту:
– Я в деле, комиссар, сэр. Всегда готов навалять каким-нибудь зарвавшимся ублюдкам!

Хотелось надеяться, что расправа над телокрадами чему-нибудь научит население, но Эйс пессимистически считал, что порядок в головы вбивается кулаками, а значит еще не раз придется использовать оружие. К слову, Джонсон как раз выдал целую кучу экипировки, и тут даже Маккракен одобрительно цыкнул зубом. Что ему импонировало в генерал-губернаторе, это серьезный, обстоятельный подход ко всякому делу.

И тут к нему подошел Браун. Услышав предложение доктора, Эйс удивился, хмыкнул, воззрился на собеседника.
– Ассистировать при операциях, я правильно понимаю? Ну...
Он задумался. Вообще, медицина была штукой полезной, интуитивно Маккракен даже понимал, что надо приложить лед к синяку, и завязать рану тряпкой. Нахватался еще кое-каких мелочей за свою бурную молодость, плюс "Бульдогов" обучали всякому. Но помогать прям настоящему медику, то был внезапный поворот! Интересно, почему Браун обратился именно к нему?
– Если вы считаете, доктор Браун, что я буду полезен, – наконец, ответил Эйс, – приложу усилия. Первую помощь изучал в свое время в бытность "Бульдогом". Схватываю, без ложной скромности, быстро, но в латыни не секу.

Эйс в последнее время стал нарасхват. Лейтенант насильно-целительных и благотворно-силовых операций. Во дела! Наверное, все дело в силе воли, подумал Маккракен. Видят, что я тот парень, на которого можно положиться. Сказал - сделал: все верно, это Эйс Маккракен, сэр.

Обычно Эйс Маккракен предпочитал брать взрывчатку на складе, но сложные времена требовали непростых решений и неординарных усилий мозга.
– Ну, – начал он было отвечать Коулмену, да задумался. А и впрямь, где бы взрывчаткой разжиться? Штука нужная.
– Если не брать в расчет порох, который нам итак нужен для пуль, то остается динамит. А он делается из нитроглицерина. Если раздобыть достаточно этого дерьма, то я примерно знаю, как делается шашка. Примерно, да. Но из чего делают чертов нитроглицерин я не имею ни малейшего понятия! По хорошему, надо бы спросить нашего натуралиста, но че-то я его не видел в последнее время. Мог ведь и умереть, в последнее время много хороших ребят померло. Кто от срачки, кто... - Эйс понизил голос, – не занес Джонсону, ну ты понял, о чем я, да?

Сам Маккракен уже отдал все свои деньги, причем дважды – ловко подмахнул сразу два листа, пока бухгалтер пялился на Спарки, выкопавшего из норы здоровенную зеленую крысу. Что случилось с бухгалтером, когда недостачу обнаружили, Эйса не волновало: нечего клювом щелкать. У Маккракена житуха итак была нелегкая: приходилось платить сразу за ирландский акцент, проживание в контейнере и работу "всего" в две смены вместо трех (Эйс пытался разучиться спать, но быстро понял, что тогда он начинает пить горькую и все равно засыпает, так что быстро бросил эти попытки). Деньги в колонии нужны были позарез, в первую очередь чтобы заплатить налоги, но взять их было решительно негде. Солдат даже подумывал было спросить, не нужны ли Джонсону дуболомы для выбивания долгов, с расчетом на то, что таким парням должна быть положена хорошая зарплата, но решил не лезть в этот грязный бизнес – пусть губернатор сам крутится, если хочет.

Пес с огромной скоростью усвистел вперед, но Маккракен заприметил, в какую сторону. А пока бежал, вертел головой, отлично зная: если где-то есть подозрительный движняк, то он не происходит изолированно. Скорее всего кто-то еще замешан, а это мы лишь вскрыли нарыв! Ну, чем бы он ни был.

На бегу Маккракен достал пистолет. В таких делах лучше держать его наготове. Оружие начищено, смазано, осталось сделать совсем немного, чтобы можно было стрелять. Два пальца левой руки привычным жестом берут за курок, верхняя часть револьвера оттягивается назад, тем самым одновременно взводя курок и проворачивая барабан – старый надежный Webley-Fosbery готов к работе, и лучше Эйса в этот момент не злить.

Могу ли я спокойно выпить кружечку пива?

Мода на задавание самому себе вопросов долгое время обходила Маккракена стороной. Казалась ему непродуктивным сценарием, где он тратит время зря вместо того чтобы, скажем, пивка дернуть. Но в последние дночи с алкоголизмом приходилось бороться, и времени стало до неприятного много, даже с учетом двойных рабочих смен. Рубит кусты Эйс, и думает, тянет бревно в Стартаун и думает снова. Очень странное занятие, но в него постепенно втягиваешься. А тут еще и Спарки пришел, положил лапу на руку и смотрит.

– Ну чего смотришь, – сказал Маккракен, предварительно прокашлявшись. – Я не собираюсь пить, это так... Сам не знаю.
Он медленно повернул стакан в руке и пиво небольшой струйкой полилось на землю. Эйс проводил его взглядом, затем наклонил руку еще сильнее, и остатки жидкости окончательно расплескались на земле. На душе было... спокойно. Чуть грустно, но и приятно тоже. Маккракен поставил пустой стакан около ящика и потрепал пса по холке.

– Я понял, ты жрать хочешь. Пошли поищем тебе...
Но тут пес принюхался и рванул с места.
– Э, ты куда! – Эйс аж подскочил от неожиданности и рванул следом. Видать, унюхал чего пес!

Эйс нахмурился и уставился на цветок. Вроде безопасная дрянь, разве может капуста навредить? Разве что вылезла подозрительно быстро.

И тут он посмотрел на соратников. А те начали садиться на пеньки, протирать глаза сонно, сворачиваться клубочком между корней и накрываться пальмовыми листьями как одеялом. Даже Спарки на мгновение пропал и вновь появился уже спящим.

- Подъем! - рявкнул Эйс со всей дури, - хорош спать! Обезьяна за задницу укусит!

Маккракен хмыкнул довольно, глядя на мерцающего в неверном света ночедня спектрального пса. Затем поправил кобуру и двинулся вперед, поглядывая в сторону джунглей и посвистывая.

Вдвоем было как то спокойнее. Увереннее. Как будто небольшой отряд.

Эйс точно знал, что живому человеку надо пить. Более того, он знал это слишком хорошо, потому решил отправиться искать пресную воду, пока вопрос не стал ребром.
– Правь, Британия! – почти дружелюбно воскликнул он в ответ на крик какого-то штатского, и отправился в джунгли, достав себе на складе нож пошире и поострее. Искать воду: пока что, неподалеку от поселения. А нож для чего? Известно, чтобы рубить растительность.

- Не люблю все эти пафосные застолья, - хмуро сказал Эйс негромко, залпом допивая чай. Во время тоста капитана его уже и след простыл. Осталась только полупустая вазочка с джемом.

Спустя некоторое время дверь комнаты открылась. Веллингтон прошёл через кухню быстрым шагом, держа у уха телефон и жестами показывая что-то напарнику.
– Да-да, порви их, удачи, - махнул на прощание ему, уже накидывающему пальто, МакЮэн и рассеянно улыбнулся - Ну что, ребят, я посижу с вами один. Мы согласны на контакт с Катлего, с условием, что я иногда буду вашим суфлёром с правом обрубить разговор в любом месте. Позвонил людям, реставрирующим форт, они освободят удобную зону для процедур через два часа. Есть время попробовать раков.
Вдруг он засмеялся, покачав головой.
– Я же вам не рассказывал? Когда работали в Майами в прошлом году, тоже заказал этих гадов в ресторане, блевал дальше, ха-ха, чем видел, - агент ехидно взглянул на Шуарто - Не подкачайте, шеф!

– Что-то произошло? – Вектор проводил взглядом Веллингтона: – Или это конфиденциальное дело? Хм... у меня никаких возражений нет. Суфлёр так суфлёр.

– Удачи чем бы вы ни занимались, - проводил Веллингтона Гарсия, после чего обратился к МакЮену, - Поверьте, мы превзойдём все ваши ожидания

– Возможно, чтобы меньше прерывать, ты мог бы сказать нам, куда не стоит выводить разговор, - дружелюбно но с упором произнес Рамон, - чтобы меньше было накладок. Так она будет больше убеждена, если допрашивающий не будет постоянно останавливаться

– Хм... поддержу запрос Ацтека, – закивал Роберто: – Эта часть в его компетенции. Тут его мнение превалирует над моим. Моя часть – чисто техническая.

– О, нет, это наши скучные шпионские дела, - отмахнулся на вопрос Андраги агент, после чего покивал и начал загибать пальцы:
– Никаких угроз и пыток. Держим себя в руках, она может закрыться.
– Никаких намеков, что мы организованнее обычной спецслужбы с гипертехом в заначке.
– Спросите про Эриду, штат Коннектикут, и Форрест-Сити, штат Арканзас.
После этого МакЮэн заложил руки на затылок и расслабился на стуле.
– Ну вот и всё. Если заговорит о других вещах, будет здорово, но не обязательно.

– Если спросит про меня, скажите, что моя семья в заложниках, - сообщил Гарсия серьёзным тоном, после чего повернулся к МакЮэну, - Дети в колледже, но ей об этом знать не обязательно

– Э-э-э... - МакЮэн непонимающе переглянулся с коллегами.

– Выделила меня в отдельный класс, когда сражались. Могут быть вопросы, на которые заранее нужно найти удобные для неё ответы, - широко улыбнулся Гарсия, - Всё в порядке. Один я шестерых в Гарвард бы сам не отправил

– О. Ну это же замечательно, - похлопав глазами, он притворился, что ему все стало понятно.

– Наш Слон полон загадок. Ты знаешь почему у него погоняло такое? О, это тема для отдельной истории, я бы написал про это рэпак, если бы умел – это была своего рода месть за "скучные шпионские дела", Рамон не смог удержаться. Затем он перестал улыбаться и внимательно посмотрел на МакЮэна, – Давай так, дружище. Мы делаем всю грязную работу а потом огребаем за то, что видите ли делаем все не так красиво, как вам, парням в модных костюмах, этого хочется. Я в общем-то не против, мне нравится мое дело, и в ваши дела я тоже не лезу, но давай ты нам отсыплешь немного подробностей. Ничего особо секретного, я не хочу лишнего геморроя, но чисто чтобы мы лучше вьезжали в тему, сечешь? Сам понимаешь, мы вообще могли бы уехать на базу, потому что формально мы задачу выполнили, но мы типа на один Союз работаем, вся херня, ну и плюс ты раньше был из наших, свой парень. Ну так давай по нормальному все перетрем перед допросом, и рванули. Ну, только пожрем, че наловили, полчасика-то будет на это дело

– Ну, как знаете, – пожал плечами Вектор. Затем, вдогонку Рамону, он задал уточняющий вопрос: – Знать, что там в Эриде и Форрест-Сити, нам также необязательно?

– Вот поэтому я скучаю по "Горячке", мистер Моралез. Выходцев из нашей горы все остальные считают ковбоями и кое-кого даже индейцами, которые стреляют по несуществующим тварям и в процессе путают карты всему Союзу. Но это лучше, чем когда тебя считают скользким сотрудником полиции мыслей, которые как будто по привычке что-то недоговаривают, - МакЮэн, не дрогнув лицом, кивнул - Загуглите эти городки, если хотите.

– Напомни встретиться через год-два, - Шуарто хлопнул МакЮэна по плечу, - Если к тому времени не помру, то смогу организовать тебе репутацию ковбоя даже среди полиции мыслей. По рукам? - протянул он свою ладонь

– Не соглашайся, – вздохнул Рамон, поняв, что больше ничего добиться не удастся. – Пожалеешь неоднократно.

– Ха! – Роберто прыснул в кулак: – А то я ведь про это спрашивал. Не знал только откуда начать писать! Не, ну, молодец, конечно. Ладно, забей.

– Этих городов не существует, люди, - посерьёзнел МакЮэн - Их нет в Википедии, нет на Гугл Мапс, в газетах, новостях, вообще нигде. Они стёрты из реальности. И стёрты тем, на кого охотится Катлего и компания.

– Ну, наконец-то, хоть что-то , – вздохнул Андрага: – Вот обязательно нас подводить к ответу тайными тропами и загадками?

– Ну люблю я это дело, чего накинулись, - хмыкнул агент - Я дал вам минимум, который вообще могу, хотя никоим образом не обязан. Мне объяснить, почему? Вернее, мне назвать число бумаг о неразглашении, которые я подписал? Прекращайте, я не хочу с вами на пустом месте ссориться.

– Так же он видимо хотел стереть и Мехико. Забавно, что она считает его все еще существующим, – хмыкнул Рамон – после того, как над ним очень хорошо поработал Союз. Впрочем, она же не читает наших докладов... В общем-то, мы можем направить ее на любой путь, на который захотим, если вдуматься. Вопрос в том, чтобы это было выгодно нашей организации

– Проехали, дружище, – улыбнулся Вектор: – Давайте насладимся... ну, нашим уловом.

– Мистер Моралез, мы сейчас не про класс Офиукис говорим, - мотнул головой МакЮэн с тихим смехом - Наша угроза, Я ОЧЕНЬ НАДЕЮСЬ, с ним не связана. Но действительно, давайте завернем этот разговор. Вы на меня плохо влияете, сукины дети.

Рамон встал,
– Да, попробуем наконец, чем отличаются дрессированные лангусты от обычных

– Ну наконец-то. А то я уже думал, и в этот раз останусь без закуски. Момент, - кивнул Гарсия и принялся вытаскивать тарелки

Через минуту, Шуарто вместе с Гиббсом накрыли стол, разместив красных, но сочных лангустов по кругу. Отдельную тарелку с морским гадом Гарсия отнёс Горкичу. "Ты всё равно не поверишь" - шепнул он уходя к основной кампании
– Жаль, что Веллингтона с нами нет. Итак, осторожнее, съедобна здесь только шейка. Всё что выше лучше не трогать. Bone appetite!

Горкич оценил дар Шуарто сполна, искренне улыбнувшись и даже не отпустив, казалось, очевидную шутку про плевок в еду.
– Naravno, потом оставлю отзыв. Спасибо, - сказал десантник, затем указав на дежуривших федеральных агентов рядом - На этих джентльментов тоже свари, они без выходных пашут, макаронами из банки обедают.

– Спасибо, мистер Шуарто! Красота, - МакЮэн также оценил жест, пусть и немного помрачневший от недавней беседы. В следующий момент он ускользнул в другую комнату и вышел с двумя бутылками красного вина - Кое-что было в минибаре, как Клише сообщил, сразу подсуетился.

И как только все расселись перед тарелками с пищей (кроме Гиббса, который настаивал приготовить остальных лангустов), в дом вошла Тони.
– При... вет... - донёсся её голос из гостинной.

– Всё в порядке, мисс, мы принимаем осведомителей. Мистер Веллингтон распорядился расквартировать их здесь на несколько часов, - отчеканил один из федералов.

Девушка заглянула на кухню. Было очевидно, что ночь для неё была крайне бурной и проснулась она совсем недавно. На ней была лёгкая багровая ветровка с чужого плеча, под которой был только короткий топ с принтом листа марихуаны, драные джинсовые шорты и грязные кроссовки.
И судя по взгляду, она никого из оперативников Отряда Нейтрализации не узнавала.

– Мисс Эстевес! Извините нас, ради бога, мы займём место совсем ненадолго, издержки операции, - ослепительно улыбнулся МакЮэн, первым приступив к еде.

– А... Ладно... - неуверенно кивнула Тони.

Уже собиравшийся было отведать свою порцию аномальной лангустятины, Шуарто замер, когда на кухню зашла она. Молодая девчонка, полная надежд и мечтаний, стремлений и будущего. Настоящего будущего, а не того, что ей предлагают в дешёвом городе дешёвой страны.
–Не сочтите за грубость, но вынужден отлучиться, - Гарсия встал из-за стола и поднял тарелку с приборами, - Гиббс, буду рад, если запомнишь всё, как следует. И поделишься воспоминаниями, если сочтёшь этот нужным. Я совсем забыл, но у меня сегодня пост.

Подхватив тарелку как поднос с золотом, Шуарто направился к уходившей уже Тони
– Подождите, это вам. Небольшая благодарность за то, что вы для нас сделали. Будьте счастливы, маленькая госпожа, вы спасли нас, когда мы больше всего в этом нуждались.

А затем, вручив подарок, он ушёл также стремительно, как и ворвался в её мысли. Облокотившись на кухонную стойку Гарсия, как ни в чем ни бывало продолжил беседу.
– Мистер МакЮэн, я слышал, а Майями есть несколько приличных университетов со стажировкой. Не подскажете, насколько сложно будет направить туда персону лет семнадцати с незначительным опытом работы на союз?

– М. Интере... кхм... извините, - МакЮэн кашлянул, утер губы салфеткой и глотнул вина - Интересный вопрос! Вы можете посмотреть бюджетные места на их сайтах, я-то в Солт-Лейк-Сити философию оканчивал, не знаю.

– Не обращайте внимания, он у нас такой шутник! Но повар отменный – крикнул Рамон погромче

– Капец вы все... странные... Ну, спасибо, - хихикнула в недоумении Тони, приняв тарелку. Постояв ещё немного, будто желая что-то сказать, она покраснела и ушла в свою комнату.

Рамон обратился к Шуарто уже тише.

– Гарсия, ты же понимаешь, что с присущей тебе слоновьей, кхм, грацией ты ей можешь кашу в голове создать? – с улыбочкой сказал Рамон. – И если она окончит жизнь в дурке, то ты конечно об этом не узнаешь, и будешь продолжать считать отличной идеей то что ты сейчас сделал.

– Почему ты думаешь, что она умрет в дурке? - почесал подбородок Гарсия, - Она из того же теста, что и Вектор. К двадцати может стать младшим научным сотрудником, к двадцати пяти - первые полевые задачи, а к тридцати и вовсе есть шансы возглавить отдел Горячки. Ну или МакЮйэн возьмёт над ней шефство, и НМП получит ценного сотрудника.

Гарсию совершенно не смущало, что и Вектор, и МакЮйэн слышали эту беседу.

– Кстати, позволите полюбопытствовать, - обратился Гарсия к последнему, - Помогает философия в этом материалистичном мире, или сейчас это пустая трата времени?

– Абсолютно бесполезная хрень. Я попал в Союз, когда работал на заправке, - хохотнул агент, вгрызаясь в лангуста - Слушайте, мистер Шуарто, я всё прекрасно понимаю. Но персона, о которой мы сейчас говорим, должна сделать для нас кое-что. Просто так совпало, что её нынешняя задача исключительна полезна для текущей операции. Ради благоустройства города и смерти нескольких любопытных гематофагов. Сразу оговорюсь, что ей ничего не угрожает. После этого мы подумаем над вашим вопросом.

Гарсия убрал руки с груди и уперся о столешницу, делая свою позу показательно открытой

– Я веду к тому, к чему могут привести такие манипуляции, – холодно отвечал Рамон. – Но если ей повезет и она выйдет из знакомства с тобой психически здоровой, то может и пойдет в науку, да.

– Предлагаю после её задания, отправить её учиться в том направлении. Девушка мечтает оказаться в Майями, ну а мы с вами втянули её и её семью в дела, в которые они не должны были попасть. Я подыщу варианты и перешлю вам на выбор. Буду рад, если вы переговорите с кем-нибудь из академических кругов и сможете выписать ей поездку. Стипендию возьму на себя, - Шуарто перевёл взгляд с МакЮэна на Моралеза
– Может быть, это и выглядит цинично со стороны, но простые непросвященные люди называют такие манипуляции, - голос Гарсии стал тёплым аж до тошноты, - благодарностью

– Договорились! - рассеянно подмигнул МакЮэн и отсалютовал бокалом.

– Ну так помоги ей анонимно, в чем проблема, – Рамон был на редкость терпелив, когда ему было чем заняться помимо разговора, в частности лангустом и вином

Андрага решил молча насладиться едой, настолько молча, насколько можно было в этой компании. Единственное что выдавало его присутствие в течении примерно пяти-десяти минут – ожесточённое чавкание и приглушенное "ойши", по привычке со времён учёбы, как бы выражавшие насколько вкусным и сочным по мнению агента вышло блюдо. Тони и Шуарто не были одарены каким-то особым взглядом, лёгкий кивок скорее стал знаком одобрения, но на деле Роберто оставался нейтральным, решив, что вмешиваться не намерен.

– Не совсем уловил твою мысль, Ацтек, - Гарсия кивнул на жест НМПшника, с грустью поглядывая на свой бокал, к которому сегодня уже не притронуться

Рамон отложил на минутку лангуста и вытер губы тыльной стороной руки.
– Ну смотри. Одно дело, что ты хочешь ей помочь с учебой и вся херня. Молодец! Это конечно морока, но если осилишь и не забьешь - ну, круто же, вот это благодарность. А другое, то что ты пошел и стал ей говорить какую то муть про спасение и прочее. Типа, выпендриться, мол смотри какой я благодарный и хороший таинственный рыцарь на белом слоне. Но на деле у нее еще программа в голове не закрепилась, если начнет пытаться вспомнить где тебя видела, или что ты ей такое говоришь, у нее могут шарики в голове расшататься, понимаешь? И вот об этом я тебе и говорю. Хочешь помогать - помогай, но заявить ей об этом громко увы, не выйдет.

– Гиббс, ещё осталось? – поднял руку Роберто, вклиниваясь посреди разговора.

– Варится, - отозвался Гиббс - Семь минут ещё.

– Мне казалось, что с учётом нашего графика я чисто технически не смогу не то, что расшаркиваться, так и просто пересекаться с ней, - Гарсия выглядел удивленным и обескураженным, - Вопрос сугубо в административном ресурсе и о его наличии. Нет, я, конечно, не до конца синхронизирован с местным Консенсусом, но не настолько, чтобы преследовать девушку, отель которой пришлось разрушить в сражении с гематофагами среднего звена иерархии

– Ну а сейчас ты к ней зачем пошел тогда? – тут уже Рамон удивился

– Может тогда не нужно лишний раз показываться ей на глаза? – Вектор отложил в сторону хитиновую лапку и посмотрел на спорящих коллег.

– Именно! О чем я и говорю, – обрадовался Рамон, что хоть кто то его понимает

– Повторюсь ещё раз. Я разнёс на куски отель её родителей, - Гарсия замолчал, - Могу я хотя бы извиниться? Сомневаюсь, что моё появление сегодня поставит под вопрос компетенции наших коллег

– Так она тебя не помнит, а извинение твое может разбудить в ней конфликт с программой, – закатил глаза Рамон. – Компетенция у наших коллег хорошая, но мозг это сложная штука, всегда может что-то пойти не так. Готов рискнуть ее психическим здоровьем чтобы поставить галочку что извинился?

– Не проще... ну, анонимно пожертвовать денег, или воспользоваться связями и сделать что-то для её семьи, анонимный благодетель – звучит неплохо, – Андрага перевёл взгляд на Гиббса.

– У вас настолько слабые программы, что даже вы ставите их под сомнение? Вы серьезно? - Шуарто лучился непониманием, - Нет, ребята, не верю. Либо кто-то ленится, либо кому-то явно не хватает базовой подготовки.

Рамон вздохнул.
– Ставить под сомнение нужно вообще все. Иначе ты не человек а робот. И еще нам в отличие от тебя не наплевать на нее, и мы банально не хотим играть с теорией вероятности. С тысячей случаев все пройдет хорошо, а тысяча первый от твоего вопроса чеканется. И как ты будешь с этим жить? Вот я бы херово жил, честно.

– Зачем проверять их на прочность? Специально? – Роберто сыто опёрся на руку. Ему лениво подумалось, что ещё один лангуст может стать лишним.

Гарсия долго обдумывал услышанное. Он не был уверен, стоит ли вообще что-то говорить, но что-то жгло изнутри, неожиданно чужое. Или своё, но подавленное и погребенное под слоем впечатлений.

– Мне кажется неуместным противопоставлять меня и вас, Рамон. Мы одинаково влияем на людей, одинаково стремимся к лучшему будущему, и одинаково жестоки, когда дело доходит до фанатичной эффективности. Методики НМП, как ни странно, отличаются от моих лишь в деталях, а в вопросах совести вы даёте мне такую фору, что уместятся сорок танцующих слонов. В конце концов, вино не теряет свой вкус, а рак не теряет свою свежесть, хотя сколько прошло после событий в цистерне?
– А вы вините меня за трапезу, которую я отдал ещё живому человеку. Чувствую, в вопросах морали мне следует подыскать других учителей. Наслаждайтесь лангустами, а у меня пост.
Глубоко вздохнув, Шуарто вышел из кухни и отправился в гостиную, чтобы сесть рядом с Горкичем и молча пялиться в экран телевизора, погружаясь всё глубже в свои размышления

Рамон хмыкнул, и продолжил есть лангуста без особых размышлений над тем что сказал Слон. Если достучаться сейчас не получилось – значит не получится и дальше, а раз так, зачем забивать себе голову? Укол про цистерну он вообще пропустил мимо ушей: этот груз его собственный, ничей больше. Кроме этого никакие умники к этому не смогут ничего добавить.

– Ну вот и разговору конец, – развёл руками сытый Вектор, обращаясь к МакЮэну: – Думаю, что лучше дать всем остыть, пока не отправились в Байу-Ля-Батр.

Предлагаю тост, - громко объявил МакЮэн и поднял бокал - Чтобы все мы обрели командный дух, преданность друг другу и единство в мыслях, чтобы нести в Консенсус смерть для ИР и благо для Масс. Я рад, что мне довелось с вами поработать, ребят. Вижу, вас недавно в группу собрали, но желаю, чтобы у вас все было на высшем уровне в будущем... Ха, в общем, давайте пить!
– Вторая партия готова, - сообщил Гиббс и отсалютовал кружкой с обычной водой - Будем, МакЮэн.

– Да, отличные лангусты и отличный тост, – поддержал МакЮэна Моралез

– Ну, давай, – Роберто поднял бокал: – За успех!

– Лангусты вкусные, - между тем, сказал примостившемуся рядом Шуарто подобревший Горкич.

– Спасибо, - кивнул Шуарто Горкичу, - Всегда мечтал их попробовать

– Так ешь, чё ты. Давай, у меня половина осталась, - Горкич сунул тарелку Шуарто.

– Спасибо, - растрогался мужчина, - Для меня это очень ценно. Но мне правда нельзя. Надеюсь, я не буду гандоном ещё хотя бы на пару дней сверх положенного.

– Надейся, Слон, - десантник пожал плечами и продолжил есть.

Хмурая физиономия Эйса, казалось, служила эпитафией странной идее, которую мужик с пропитым лицом пытался растолковать одному из матросов. Труппа, реквизит, что за хрень? Но у Маккракена уже была своя мысль по этому поводу.
– Даешь старый добрый бокс! – Эйс даже поставил на палубу ящик, который куда-то тащил, и для верности поставил на него ногу. – Если найдешь еще хоть одного парня, что не боится сплюнуть кровью, то я в деле.

Эйс тоже успел размяться, но выспаться не получилось. Спалось плохо, периодически просыпался. Ни к черту сон у него в эти дни, сэр, ни к черту. Как можно вообще выспаться, когда каюта ходуном ходит? Скорей бы уже приплыли. Ну да пока тянется время, будем его коротать, как можем. Все таки неплохо, что есть время не только ящики таскать, но и отвлечься как-то по другому. А то так недолго и волком взвыть!

Смотрит Маккракен на своего соперника оценивающе. Вроде и нет зла на Хопкинса, вроде хороший мужик, но в боксе не до того, нужно драться. Вот и примеривает глаз первым делом, как бы лучше зарядить противнику так, чтобы полежал подольше. А потом можно и бутылочку распить... кружечку чая в смысле, две. Ох уж эти чаепития, в эти дни без них никак, сэр, никак.

Эйс снял верхнюю одежду, подставив торс холодному ветру. Простуда ему нипочем, по крайней мере, не так быстро она его возьмет, зато – вернейший способ взбодриться. Руки обмотал как и его противник, боксерские перчатки остались где-то в прошлой жизни. Ну, начинаем, вот и гонг звучит.

По крайней мере, это не такая драка, где надо валяться по полу, пытаясь дотянуться зубами до яремной вены противника, где надо биться до смерти, твоей или чужой. Тут все по правилам, это благородный спорт. Потому, главное не нервничать, и спокойно делать свое делать. Спокойно... спокойно... подпустим его поближе... удар!

Эйс Маккракен таскал снаряды к орудиям, когда услышал какие то вопли. Такое бывает в бою, что люди кричат, но в этот раз орали как-то уж очень истошно. Он машинально схватился за кобуру с револьвером Webley, потертой машинкой смерти, которая пережила множество невеселых приключений со своим хозяином.

Приятно было все еще сознавать себя живым, но проблемы только начинались. Еще недавно мирный корабль превратился в какой-то горящий ад, но мысли Эйса щелкали на удивление быстро, четко. Как будто даже удовлетворенно. Жидкий азарт в крови служил неплохой заменой выпивке - пусть и ненадолго!

Шатаясь, Маккракен шел сквозь туман, стараясь не споткнуться на луже крови и не упасть в огонь. Первое время попадавшиеся ему тела были лишены важных частей, потому на них нельзя было тратить время. А вот горящий и, кажется, что-то орущий капитан еще барахтался: Эйс скинул куртку, сбил пламя с Джонсона, но тот не шевелился.

– Мы в дерьме, сэр, надо что-то делать! - взывал Маккракен, но Джонсону это не помогало. – Тут капитана посекло! - проорал Эйк в туман. Лечить он не умел, и даже бинтов с собой не было. Потому он двинулся дальше.

Маккракен прошел по задымленному коридору, вытащил какую-то дамочку из превратившейся в один жуткий гриль каюты, сбил пламя дымящейся курткой. Счастливая душа, кажется, еще даже шевелилась...

Наконец-то на частоте с полосами и помехами возникло изображение ящерицы на фоне ночного неба


– Меня зовут Тарквин Арк, я уполномоченный представитель совета Лейх. Мы, народ Каррисов, являемся наследниками древней гармоничной иерархии Лейх, лучшие умы которой ведут все наше общество навстречу процветанию. Мы готовы обсудить любые возможности для сотрудничества, однако хотели бы предостеречь тех, кто считает, что война - это лучший способ ведения дел. Мы полностью готовы к отражению возможной агрессии. В то же время мы отвергаем любые наступательные операции, считая их нецивилизованными и невыгодными. В долгосрочной перспективе только те, кто будут способны договориться, смогут достичь истинного величия.

Рамон устало окинул взглядом всю эту вакханалию. Призраки прошлого всегда были с ним, местным "Лоа" было его не удивить. К тому же Рамону приходилось уже встречаться с некрофауной по роду службы.
- Ицли нужны ответы. Тайные знания. Он их так сильно любит, что забывает об осторожности и здравом смысле, - проворчал Рамон, - уж это-то я успел про него понять. Выцепив немного древних тайн из памяти какого-нибудь ксеноса он счастлив, хлопает в ладоши и улыбается до ушей. И только попробуйте мне сказать, что я не прав!

Рамон был прав. Ничто не возбуждает так, как секреты вселенной.
Самому Рамону более всего на свете желанны женщины. Их любовь, ласка, нежные и гладкие тела, взгляды, касания и тепло. Ради них, из-за них он, смертный, начал свой бег.
Так ли это?

- <Как и все смертные> - хмыкнула Марава. За её спиной, из костра были слышны нечеловеческие крики Тулисо, который должен был давно сгореть.

- <Не нам судить> - улыбнулась Хосефина, поманив агента рукой. Где-то рядом сквозь бой барабанов угадывались женские стоны удовольствия, кажется, это была жена мистера Майерса.

- <Проклятые кукуи, следят за тобой> - хмуро буркнул Хорхе, озираясь по сторонам. Кто-то во тьме шумно испустил газы и захохотал - <А мёртвые тебя взять за поводья не могут>

- <Ну и чё ты встал? Бля, брателло, не тупи, надо легенду поддерживать, или просекут, что ты не свой! Иди сюда, ёпта!> - кричал Валенсио, сложив ладони в рупор. Хлёсткие удары мачете в чью-то плоть раздавались с его края цистерны.

<Ха! Да, я начал из-за бабы>, – рассмеялся Рамон. Это было действительно смешно, но через мгновение он уже смеялся нелепым, истерическим хохотом, который он видел у одержимых, и не раз. На обучающих кадрах в "Горячке", на заданиях... Люди меняются под воздействием сумасшедших "призраков", как их называют пролы. Хотя наука доподлинно не установило природу этих искажений, и гипотезы высказывались разные, все же с нормальной психикой там не было ничего общего. Сам Рамон бы поставил на каких-то ксеносов, которые просто перенимали некоторые привычки и, возможно, память тех людей, которых доводили до смерти своим влиянием. И после смерти они несли отпечаток своих жертв как что-то вроде знамени, победного символа. Мерзкие ублюдки.
- Говно! - заорал Моралез так же резко, как и перестал ржать. - Ебаное, сука, ГОВНО! - поток нецензурных ругательств, испанских и английских, это то, чем он с огромным удовольствием готов был полить окружающих его уродов.
<Начать-то начал, но ты же знаешь, я уже года три как монах херов. Не то чтобы я там боялся изменить Эстель, я не какой-нибудь там каблук, но... Разве с этими гринго чего замутишь? Там за жопу ущипнуть страшно, это же харрасмент, мать его.> - Рамону даже стало на момент себя жалко, а в состоянии эмоционального шторма, в котором он действительно находился, и только благодаря постоянному, неестественному контролю он мог не поддаться истерике... но сейчас же это и было как раз нужно? Все же, блоки работали, и Рамон с остервенением начал бить себя руками по лбу и щекам, выронив мачете на пол. От боли выступили слезы.
<Я это делаю ради семьи? Или чего я хочу? Я сам не знаю, Ицли! Счастья для всех? Победы? Я как ебаный терминатор, просто хожу и валю исказителей, и это мне нравится, да, но за этим я шел в Горячку?>
От бессилия и всей той холодной бездны непонимания, которая перед ним открылась, Ацтек почувствовал, как слезы начинают литься ручьем. Эта ситуация была не предусмотрена блоками. Проклятый Гений нашел в нем ту брешь, которая все еще не была закрыта душевной броней. Моралез опустился на пол, понимая, что уже не может сдержать рыдания. Сейчас, к счастью, это и не нужно было. Можно было дать, наконец, волю своим эмоциям. Сидя на корточках, Рамон начал лупить кулаком по металлическому полу.
<Я ничего из себя не представлял всю жизнь, Ицли. Я был никем. Меня бросало из стороны в сторону, я мог бежать от, а не к. Я смог ощутить себя кем-то только в схватке с Бароном. Только тогда я начал что-то понимать про себя. Но... во мне ли дело? Я просто хочу быть крутым перцем, или дело в чем-то еще?>
Рамон упал на спину, чувствуя, как его сотрясает дрожь.
<Я хочу вернуться домой, Ицли> плача, говорил он. <Я хочу знать, что все это было не зря, вся эта кровь, все ужасы. Что я убивал не зря, калечил себя не зря. Я хочу знать, что меня все еще кто-то любит не смотря ни на что. Я так одинок, и только эта надежда держит меня сейчас в здравом уме. Что когда-нибудь я убью всех, кто стоит у меня на пути, и смогу вернуться домой>
И ему стало легко. Все стало на свои места: смерть Эстель и Анастасии, это безумный бег ради их воскрешения, попытки наладить быт со ставшими чуждыми ему людьми, вернувшимися из той страны, где обычно не бывает обратных билетов. Все эти изматывающие тренировки и, казалось, лишенная сути жизнь биоробота, которую он вел. Рамон Моралез просто очень, очень сильно изменился за эти годы. И можно было спокойно это признать.

Ацтек снова смеялся. Хриплым, сорванным голосом. Счастливым смехом, так неестественно звучащим здесь, в этом филиале ада на земле.

- Два - ноль! - выкрикнул Тулисо из костра.
Образ Ицли продолжал меняться с болезненным, надрывным рокотом.
Правая рука с каменными мышцами и обсидиановыми пальцами-ножами, большая половина груди и весь живот вспыхнули мягким жаром и песком. Вместо них появились кузницы и мастерские стекольщиков, гончарные дома и окропленные жертвенной кровью поля, пометки на картах, чертежи и высеченные из базальта барельефа. Возникли обозы с припасами, обессиленно храпящие лошади, затухающие пожары солдатских палаток и заплатки на парусах. Чётко проступили песни о мирных и сытых жилищах далеко, за бесконечным океаном, засверкали прощальные поцелуи жён и объятия детей, зашелестели письма о несметных богатствах и диковинных землях, скреплённые печатью. Надежда всякого воина Ордена Разума. Мечта любого сотрудника Союза Технократии. Снова встать на порог покинутой родины, изменённым и победившим.
Не бог. Торжество человека.
- <У тебя уже есть дом, брат. Сан-Франциско, ебать, гонишь что ли. Вернёшься, конечно> - пытаясь приободрить, Валенсио стукнул Рамона по плечу кулаком. Две дырки в груди, одна во лбу, багровое месиво от пули вместо глаза.

- <Того дома уже нет. И оно к лучшему, эта сраная дыра> - Хорхе положил свою огромную волосатую ручищу на другое плечо Моралеза. У него не было половины головы, будто гильотиной срубили.

- <Как и нас, кстати. Застряли в тебе, как инфекция> - Хосефина печально вздохнула и поворошила Рамону волосы. Над бровью девушки была дырка от пули, а из разрезанного живота вывалились кишки - <Первые жертвы мира, о котором ты раньше не знал, первые убитые Ножом>

- <Я не могу сказать, что твой бег был зря> - Марава, никак не изменившись, выпустила изо рта сизый дым - <Но тебя любят. Живые и мёртвые>

- <Последних сильно больше> - невесело добавила медсестра.

<Живыми вы мне нравились куда больше> признал Рамон <но мне вас не хватает. Может это я вас держу, моя память? А может просто вы - то, чему я от вас научился. В любом случае, вы оставили отпечаток, все дела. Самое время для психоанализа, да?> - Рамон истерически засмеялся, и затем обратил внимание на происходящее вокруг. Просвещенный сотрудник может все, даже имитировать одержимость и приступ душевной болезни, но это не значит, что сотрудник так уж любит этим заниматься. Неплохая байка, чтобы рассказать коллегам, особенно если избежать неаппетитных и строго засекреченных подробностей. Происходящее явно всяко лучше будет смотреться из будущего, когда пройдет.
А может, оставит на душе Рамона ещё один шрам..

Тьма двигалась, будто водоворот. Грянул колокол, завыл корабельный гудок. Цистерна не просто кренилась, она переворачивалась.

- <И мы тебя держим, Рамон. Хотим, чтобы хоть кто-то выбрался из Игуалы цельным куском. Благородное дело, такое по мне. Ты же ещё хранишь тот Айфон с кактусами?> - усмехнулся Хорхе, когда Моралез соскользнул на стену цистерны. Затем выдохнул в сторону и залпом проглотил непонятно откуда взявшийся стакан с текилой - <А, кар-рай!>

- <Хочешь, чтобы мы 24/7 с тобой тусовались? Я-то как мог помог, уже научил тебя всем приколам. В форточки там залезать> - засмеялся Валенсио и перезарядил М16, которую они с Рамоном вместе с другим оружием стащили из склада картеля в Игуале. Щелкнул затвор, и парень выстрелил в темноту, на той стороне кто-то вскрикнул - <Я не против. Ты мне ещё должен самую ахуенную тусовку в Сан-Франциско, с ножами и тёлками. Хочу немного побыть живым>

- <Нас никто толком не похоронил. Я осталась на той свалке картеля. Его бросили в подворотне Тепито. Ведьму расплавило в том чане. Только здоровяка по-человечески закопали> - Хосефина вздохнула, потирая шею. Рамон ясно вспомнил их прошлые отношения, тот выпускной вечер, тот школьный туалет, где все началось - <Лучше зарой нас сейчас, и никогда не вспоминай>

- <День Жертв, Моралез> - напомнила Марава, оглядев других мертвецов.

Рамон с грустью посмотрел на Хорхе, опираясь на локоть, пока поворачивалась цистерна. Айфон... тот самый телефон из Игуалы. Возможно, он где-то до сих пор лежал среди прочего пылящегося хлама, сейчас устаревшая а когда-то модная игрушка. У агента Ацтека были куда более современные гаджеты. Или его в какой-то момент забрала Анастасия? Даже в этом случае кактусов там уже точно не было на заглавном экране. Рамон просто не помнил судьбу этой памятной вещи.
<Я уже давно выбрался оттуда, но без тебя. Lo siento mucho, amigo> - и Рамон повернулся к Валенсио.
<Ты уже не сможешь быть живым, прости. Я запомню твои уроки и тебя>
<Ты права, Хосефина. Уже пора заканчивать. Вам нужно уходить, вы видите, что на земле вам делать нечего>
<Я готов> - отвечал он Мараве и спрыгнул куда-то вниз, всем своим обострившимся чутьем стараясь не напороться на нож или не сломать себе шею. Пока Рамон летел вниз, колокольный звон и охрипший гудок растянулись вокруг него, как патока, вопли Масс и скрежет падающих мачете будто поставили на замедленное воспроизведение.

- <Чего? Эй, подожди, брат, ты... Нет, я живой! Просто я в твоей голове, ты ахуел что ли?!> - возмутился полетевший вместе с ним Валенсио и состроил свою классическую взбешённую и до одури страшную рожу - <Не надо!>

- <Тогда береги себя, друг. Не парься> - Хорхе сгрёб Крокодила в охапку - <Уже после Кукулькана ты стал героем, единственным из нас всех. Значит, и с этой херней разберёшься в одиночку>

- <Э, да отцепись! Я просто...> - Валенсио вывернулся из хватки плотника и с горечью посмотрел на Рамона - <Бля... Ну давай... Хотя б свечку поставь за упокой, брателло... Хотя, че я несу вообще...>

- <Пока, Рамон> - Хосефина хотела сперва обнять Моралеза, но в последний момент передумала. Просто провела рукой по щеке на прощание - <Ещё встретимся>

Рамон успел сгруппироваться и приземлиться на скругленную стенку цистерны с гулким и протяжным "БОМ", словно ещё один удар колокола. Фиолетовый костёр на вставшем в вертикальное положение полу указывал своим пламенем вверх, доказывая, что происходящая центрифуга - не галлюцинация.
Мёртвые пропали. Осталась только Марава.
- <Я уйду, когда закончу, Моралез> - сказала она, выталкивая изо рта густые комья дыма, чистой мародёрской магии - <Вампиры ничего не заподозрили>

Что не заподозрили - это неплохо. Не ожидая, все же, ничего особенно хорошего от ближайшего будущего, Рамон сделал зарубку в памяти: надо будет поставить свечку, и не одну. Потом. Когда все это закончится.

Рамон умом понимал, что стоит наконец-то похоронить павших. Если бы он мог дать им жизнь... а это было каким-то гребаным издевательством. Просто иллюзия, и ничего больше. Но на душе стало еще более погано, хотя казалось - куда уж больше?

Ощутив каким-то своим чутьем немного сверхъестественный интерес к своей персоне, Рамон сделал шаг вперед, стараясь сконцентрировать на себе первоочередное внимание. Он не знал, как там у Омахи с психической защитой, не время было это проверять. Сам он не думал в этот момент ни о чем – не сложный прием, если знать как остановить внутренний диалог. Сделать это надолго было уже сложнее, но сейчас это и не требовалось. А чтобы не возникало лишних подозрений, внутренний диктор озвучивал простую как доска последовательность ассоциаций: "бля модный тип - армия по спасению - гринписовцы хаха - ебать гринписовцы - скажу нелли потом" и все в таком духе.

- Голубь, ага, – сказал Рамон, у которого в это время крутилось в голове "точно гринписовцы ржака". Он протянул руку, с намерением без ухищрений, крепко пожать таковую у собеседника.
- Комбо, - представился агент. "К-к-к-комбо!!!"

- У, какой необычный выбор, мистер Комбо, - Леонард уважительно кивнул.
В следующий момент всё ещё сжимавший его руку Моралез ощутил острую боль в ладони, будто ему резанули сразу десятком бритвенно острых лезвий, ещё и быстро перекручивая в ране. Леонард как ни в чём ни бывало разжал пальцы, и Рамон обнаружил у себя на ладони кровоточащий маленький рисунок голубя.

- Голубь. Символ мира, - ответил Хмурый, пожимая руку Леонарду - Хмурый, как меня тут кличут.

- О, не спорю, мистер Хмурый, не спорю, - Леонард посмеялся и, судя по вздрогнувшему от боли десантнику, оставил метку и на нём - К слову, джентльмены, как вам Battle House? Потрясающее здание, как считаете?

- Ну так, чаю не попьешь нормально, один мордобой, – вполне даже искренне фыркнул Рамон, – хотя если специально идти пиздиться, то тема.
"Пиздить, пиздить, пиздить китаез"

- Воры. Лезли в мои трубы, - злобно заклокотала Шеви, переведя взгляд на Рамона. Из её рта выглянул раздвоенный кончик лилового языка.

- Сестра Шеви хочет сказать, что несколько её оберегов пропало в день вашего визита, - Леонард пожал плечами - Я всё же думаю, что это полтергейсты. Немецкое слово, poltergeist, дух, м-м-м, производящий шум. Вы верите в неупокоенных духов?

Хмурый хотел было открыть рот, но заметившая это Нелли встряла первой.
- Или они, или китаёзы, Леонард. Потому что вот эти сучары, - она пихнула голову Тони - Совсем с катушек съехали, на нас, в нашей церкви решили быкануть.
Шеви что-то тихо прохрипела, внимательно осматривая Нелли и её ла пласов.

– Полтер... бля, – нахмурился Рамон, – в духов я верю, хуле б нет. "Сука заебал когда веселье Нелли права пиздить китаез"

- Что ж, действительно, мы вас задержали, прошу прощения. Наслаждайтесь вечером, духов сегодня будет в избытке, - Леонард похлопал Рамону по плечу и указал на лестницу в трюм.

Шеви выплюнула неразборчивые ругательства и отошла в сторону, не сводя хищных глаз с гостей.
- Увидимся! - пропела Нелли и жестом скомандовала тащить труп дальше.

Рамон шел вслед за Нелли, чувствуя как мысли затягивает пустота. Некомфортное ощущение тягостного киселя в голове медленно замещалось мыслью, что он о чем-то забыл, что нужно срочно вспомнить... И враз, как будто с заржавевшим скрежетом, Рамон отбросил психический щит, возвращаясь в норму. Чем дольше держалось это состояние, тем дольше уходило, и иногда Моралез гадал: можно ли самому себе устроить рукотворную амнезию? Главное, чтобы не пришлось узнать это на практике, лениво подумал он, осматриваясь

В какой-то момент Нелли перестала быть собой. Снова переломанная рука, тлеющая в ней трубка и расшитая юбка.
- <Именно так искусственная шлюха и живёт. Счастливо. Слепо. Инстинктивно. Забывает, что работает на вашу шайку колониалистов. И вспоминает, когда это нужно> - одобрительно кивнула Марава, спускаясь по лестнице - <И никто не сомневается в её верности. Жаль, что сейчас она единственная, с кого вы оба можете брать пример>
Позади звучали голоса Леонарда и прибывающих на борт Масс. Бобби выбрал цыплёнка. Мишель голубя. Сью повторила за девушкой и вскрикнула от боли. Кажется, Тайлер выбрал свинью, судя по шутке про бекон.
- <Сейчас ты поступил точно также. Пришёл к гармонии. Жаль, что временно> - ведьма обернулась к Моралезу и провела невидимую линию от своего лба до лба агента - <Как же тебе и Ножу объединиться насовсем?>
Они попали на платформу, откуда вела ещё одна лестница, вертикальная, спускающаяся в уже знакомую агентам цистерну с алтарём. Через широкий люк Рамон мог видеть горящие свечи, которые выставили в форме креста. Кроме них никакого освещения не было, почти сотня метров кромешной тьмы.

– Меньше думать, – мрачно пошутил Рамон, – больше действовать, так ты наверное мне скажешь?
Он насторожился, пытаясь оценить мерцание теней перед собой. Еще не хватало ни в кого врезаться ненароком.

Марава с недовольством что-то прошипела и первая спустилась в цистерну. Рамону и Хмурому пришлось проявить долю акробатики, чтобы спуститься следом вместе с Тони. Когда все трое были внизу, в жутко холодном и нарушаемом лишь чёрными свечами мраке, ведьма взмахнула рукой с растопыренными пальцами и указала себе на область под правой грудью.
В ответ кто-то мягко стукнул в кожаный барабан. Эхо звука разнеслось по всей цистерне, иллюзорно усилившись ещё и за счёт темноты.
- <Посмотри на искусственную шлюху, Моралез. Она знает своих хозяев. Их обряды, секретные слова, привычки, желания. Ей искренне нравится делать то, что её заставляют делать> - сказала Марава и пошла дальше, где две линии свечей пересекались - <Приказы её не удивляют, не застают врасплох. Ведь Правильная шлюха и Неправильная шлюха знают друг о друге всё>

– Да, она в каком-то смысле психологически совершенна. Но делает то, что ее заставляют, не смотря на всю свою гибкость ума. Воин может пожертвовать временем, попасть в ловушку и погибнет. А может включить разум, чтобы стать по-настоящему великим, – в глубине души Рамон был очарован Технократией, и эту веру в торжество разума из него было не так-то просто выбить. Если вообще возможно.

- <Ты тоже не свободен под надзором своих хозяев, Моралез. Смешно, что ты этого не замечаешь и так боишься потерять над собой контроль> - она качнула головой - <Скажи мне: насколько хорошо ты знаешь Ножа? Не ту размытую и зыбкую, как и всё у гринго, идею о торжестве, пф, "разума" над чудовищами. Настоящего ацтекского бога, с чьим именем на устах жрецы резали своих счастливых жертв>

- О, тебя интересуют истории прошлого? - ядовито поинтересовался Рамон, - их у меня в достатке. Ты знаешь, например, что Ицли некоторые считают ипостасью Тескатлипоки? Но думаю ты хочешь услышать не это: да, раньше Ицли был другим. Он менялся вместе с человечеством и продолжает делать это со мной.
Ацтек пожал плечами и кивнул сам себе:
- Мы оба меняемся.

- <Слышала я и другую историю. Нож был правой рукой Дымящегося Зеркала, самым верным ему советником из всей девятки Ночных Богов> - Марава смотрела Рамону прямо в глаза, её лицо снова перечеркнула хитрая улыбка - <Когда жрецы касались обсидиановыми лезвиями крови тех, кто простирался на алтаре, эта кровь наполнялась мощью и мудростью Ицли, той, какой ты так восхищаешься. После они её выпивали, досуха иссушали убитых, иначе как получить дары божьи? Ещё одно совпадение, способное тебе помочь>
Она коснулась уха Рамона, после сбежала ледяными пальцами по его шее.
- <Ты прав, Моралез. Вы меняетесь. Так изменитесь и сегодня. Предугадайте друг друга. И станете одним целым> - её ладонь легла на плечо Моралеза, и образ ведьмы начал рассыпаться, уступая Нелли - <Ведь сегодня День Жертв. Ничего не отдать уже не получится>

Рамон промолчал. Он итак не ждал ничего хорошего от этой ночи. Нет смысла торопить события напрасными раздумьями. Он поймет, что делать, когда нужно будет делать выбор. В том что такой момент наступит, сомневаться тоже не приходилось.

- <Вот первая загадка, Моралез. Что для Обсидианового Ножа есть самое отвратительное, отчего бог содрогается и отворачивает свою каменную голову?>
Марава исчезла. Широко улыбающаяся Нелли указала на место, где ряды свечей пересекались.
- Кладите Тони сюда. Он будет нашим первым быком, - приказала она.
Тем временем Массы в полном составе спустились в цистерну и столпились за спинами Рамона и Хмурого. Леонард и Шеви шли последними, закрыли за собой люк, перекрывая путь к отступлению, и ушли в непроглядную тьму, подальше от свечей.

- Если его жрецы остановятся, - пробормотал Рамон, глядя на происходящее перед ним. Он хотел бы сказать что-то более осторожное, но сейчас говорил сердцем. Он знал старого электрического божка, и если было что-то еще более отвратительное для того... то Ацтек мог лишь теряться в догадках

Тони положили на металлическое дно цистерны с распростёртыми руками, и Нелли скомандовала отойти от трупа, чтобы затем пропеть что-то на гаитянском креольском.
Цистерну наполнил барабанный бой, медленный ритм скрытых мраком рук, ударявших о кожу. В следующий момент на вершине креста из свечей сверкнули искры. Вспыхнул большой костёр, открывший взорам собравшихся жреца.
Это был длинноволосый чернокожий мужчина за сорок, чье лицо было обезображено брызгами кислоты. Его старый китель морского офицера был расшит лентами и гроздьями медалей, а к рукаву была пришпилена хмурая африканская маска.
Ицли, титаническая каменная фигура с грозовым взглядом, сидел за его спиной.
Рамон был прав. Омерзительно, когда жрецы прекращают свой бег.
Самого же Рамона более всего на свете отвращает искажение его разума. Когда память стирается, когда мысли путаются, когда желания поворачиваются в иную сторону.
Так ли это?

- Ты предупреждал меня, что мной будут манипулировать, пытаться использовать в своих целях, исказить мой бег, – Рамон кивал в такт своим мыслям, что не особо совпадали с отдалившимся на время ритмом барабанного боя. – Так и происходит. Эти суки пытаются. Для того я и уничтожаю всякие искажения. Призраки, инопланетяне, одержимые, Касторы с Поллуксами ебучими. Эти вот теперь, их я тоже взъебу. Помнишь, как мы сжигали память того Офикиуса? Это было великолепно. Поступь нового мира, так его.

Но это было много слов. Пусть Рамон Моралез ответит прямо. Прав ли Ицли в своей догадке? В последние годы Рамон старался быть искренним сам с собой. Но вопросы Ицли разили в самое его нутро. Насколько он ненавидит вмешательство в его мозг? Очень сильно. Но можно ли сказать, что это то самое, что ему больше всего ненавистно?
– ...Нет, – пробормотал он. – Я ненавижу, когда они держат меня за дурака, когда убегают, скрываются от меня, когда я... недостаточно для них охуенный, понимаешь?
Он помолчал и пробормотал совсем тихо:
– Я сделаю все, чтобы уничтожить каждого сукина сына, который встанет у меня на пути. Каждого ебаного ИР, мнящего себя лучше людей.

Полный досады гул разнёсся по цистерне, перемешиваясь с музыкой, воем огня и мелодичной песней Нелли на гаитянском креольском.
Образ Ицли дрогнул и дал трещину.
Его мощная шея, часть квадратной челюсти и правая скула с ухом стремительно наливались цветом, пока не превратились в пёструю... схему, за неимением другого слова. Эта схема напоминала своими аляповатыми линиями и обилием сложно различимых деталей одновременно кодексы конкистадоров, которые Рамон мог видеть на уроках истории, и фамильные гербы маркизов и губернаторов отвоёванной у великих империй Новой Испании. Лица солдат, летописцев, оружейников, конюших, артиллеристов, моряков, генералов, палачей, священников, инженеров, торговцев. Печати Геркулесова Компакта, инсигнии Полка де Роха, стальное клеймо святого отца де Гусмана. Штурм сенотов в кишащих двухголовыми змеями джунглях, битва с ночными птицами при Невидимом Озере, тонущие у дамб Теночтитлана бригантины. Орден Разума. Союз Технократии.
Не бог. Торжество разума.
- Один-ноль! - зачем-то выкрикнул Тулисо и начал подпевать Нелли.
Жрец в кителе швырнул в костёр металлический брусок, отчего пламя стало ещё выше. Затем он бросил туда горсть какого-то порошка, и огонь из трепещущего оранжевого стал густо-багровым, подобно крови. Кто-то из Масс изумлённо ахнул. А Нелли упала на колени, задрав голову и устремив взгляд вверх.
- Поднимите руки со своим зверем, спасители мира! - трубным, пробирающим до костей басом скомандовал жрец и добавил что-то на гаитянском.
- Нарежьте быка, мои ла пласы! Пальцы, язык, глаза, уши, двенадцать маленьких кусочков! Быстрее! - рявкнула Нелли, переводя его слова.
Хмурый даже, наверное, как следует не обдумал этот приказ, достал нож из синхросплава и присел рядом с трупом Тони. Резать труп? Ну ок, Рамон был не брезглив, а Тони уже не станет возражать. Ацтек без колебаний, с тупым и равнодушным видом сел по другую сторону, у головы, и одним взмахом отчекрыжил ухо. Его больше изумляла метаморфоза, произошедшая с Ицли, но переживать об этом времени особо не было

- Это ты про это веселье говорил, Комбо? - тихо смеялся Хмурый, выскабливая Тони оба глаза.
После уха Рамон раскрыл рот мертвеца и вырвал язык.
Хмурый двумя ударами отдолбил нос, неразборчиво пошутив что-то про Истину Мясной Лавки.
Затем Тони лишился четырёх пальцев на правой руке от ножа Рамона.
Хмурый отнял у трупа губы, верхнюю и нижнюю, чтобы потом отрубить два пальца у левой руки.
Жрец в кителе внимательно наблюдал за ла пласами и сделал призывный жест, щурясь, будто свет причинял ему сильную боль, но он стоически её терпел. Из тьмы вынырнула Шеви, держа в нечеловеческих, похожих на лапки гигантского тарантула пальцах серебряный поднос с двенадцатью наполненными ромом стаканами.
Линию свечей он не перешагнула.

- Бросайте быка сюда, - булькнула Шеви, сверкнув злобным, нетерпеливым взглядом - И напоите друг друга.

- Пойло для спасителей мира-а-а! - перемазанный мёртвой кровью Хмурый собрал в горсть свои кусочки и с готовностью шагнул навстречу к ней.
Краем глаза Рамон видел отпечатавшийся на лицах большей части собравшихся Масс ужас, их словно парализовало. Пели и улыбались лишь Паулина, Бобби и Тулисо.

- Хуже было б, если б он нас, ага, - буркнул Комбо в ответ Хмурому. Синхро-нож резал отлично, это факт, так что даже заминки не возникло.
- Бык подан, - констатировал факт Рамон, кидая нарезанное мясо по назначению. А затем взял стакан, чтобы аккуратно напоить коллегу.

Хмурый залпом выпил ром вместе с куском уха Тони, мотнул головой и зарычал, хлопнув себя по бедру.
- А, бля! Давай! Погнали! Лучший выпускной в моей жизни! - он взял стакан с глазом Тони и протянул его Рамону - Самая вкусная часть, давай!

Рамон с каменным хлебалом выпил ром с куском глаза, постаравшись сделать это одним глотком. Ощущение было мерзким, но каково было осознать, что в глотке застряло какое-то... мерзкое... желе... говно какое то! Которое не собиралось проходить ни туда, ни сюда! Силясь вздохнуть, мексиканец стукнул себя в грудь, пытаясь прокашляться, не помогало... и чувствуя как ему отчаянно не хватает воздуха, агент ткнул коллегу локтем, привлекая внимание к своему бедственному положению. По его силящейся вздохнуть роже было видно, что кое-что пошло не так!
– Кхх... пхх... - содрогался Комбо, в надежде что Хмурый не будет соображать слишком уж долго!

- Комбо! Комбо! Комбо! - кричали Паулина с Бобби.
Хмурый рассмеялся, наклонил корпус Моралеза вперёд и несколько раз стукнул его меж лопаток. На третий удар так и не проглоченный глаз Тони вылетел на пол.

- Не повезло тебе. Вор, - довольно прошипела Шеви - Поите следующих.
Паулина, Бобби и Тулисо смело пошли к ла пласам.

- Сука, глаз не в то горло пошел, - сипло вякнул Рамон, пытаясь как-то реабилитировать себя в глазах в первую очередь Гиббса. - Блядь, как медуза вареная, вот же говно, а не глаза прям
С некоторой мстительностью он сунул Бобби стакан с указательным пальцем

- Китайские уши зато объедение, - Хмурый вёл себя так, как будто он вправду на какой-то хэллоуинской вечеринке, напившийся до кондиции и убедивший себя, что всё вокруг - один большой прикол.

Бобби молча проглотил свой стакан, даже не поморщился, и закрыл глаза. Паулина выпила врученный ром с глазом и закричала, высунув язык.
Тулисо долго колебался перед тем, как осушить предложенный Хмурым стакан с кусочком носа Тони. Наконец он произнёс неразборчивую молитву и влил пойло в себя, чтобы немедленно закашляться. Кадык старика ходил вверх-вниз, он хрипел и стучал себе по груди, сделал неловкий шаг влево и едва не упал, вытаращившись на окруживших его людей.
Но никто ему не хотел помогать.
- Слабое звено, а? - поморщился Бобби.

- Народ Ацтлана позволял своим старикам всё. И умереть тоже! - ухмылялась Паулина.

- Не знал, - Хмурый повернулся к ксоло, как будто искренне удивлённый этим историческим фактом.

- Че, еще желающие есть? - мрачно спросил Рамон у толпы. В общем то, можно было сказать "первый пошел", но агент не собирался злить местных заправил раньше времени, - налетай, тут осталось еще, епт. Кому палец?
Мексиканца уже попустило немного, и он был даже рад, что таким пусть и рискованным способом удалось отвертеться от пожирания человеческого глаза. Все таки это было мерзко, как ни крути. Стараясь не глядеть на старика, Моралез размышлял о, каков каламбур, моральности своих действий. Стоит ли спасать старого мудака? По хорошему, стоило бы. Но смысл? Сейчас все равно будет резня. А те, кто выживут, станут идиотами на побегушках у кровососов. Вот говно, скорей бы закончился этот вечер. Надо будет попробовать стереть себе об этом память, что ли. Потом. Агент чувствовал себя откровенно отвратительно, а вечер только начинался. Добро пожаловать в Мобил!

Когда Тулисо рухнул на колени, Нелли по-звериному завыла, растолкала Рамона и Хмурого и схватила старика на правую руку.
- Цыплёнок! - крикнула она, рассмотрев его метку, и добавила несколько фраз на гаитянском. Жрец в кителе, судя по интонации, утвердительно ответил клону.
Затем Нелли рывком подняла Тулисо со дна, разбежалась вместе с ним и толкнула его в кроваво-красный костёр. Хриплый вопль быстро затих в рёве пламени, начавшем жадно пожирать новое топливо, а жрец в кителе кинул туда ещё одну горсть порошка. Огонь мгновенно стал нежно-розовым.
Тайлер потерял дар речи, отступая назад вместе с Дролайтом, снимающим всё это на видеокамеру, и Клатчфилдом, сунувшим руку в карман пальто. Сью вопила, закрыв лицо ладонями. Парализованная Мишель тупо уставилась на держащих стаканы Моралеза и остальных.
- Я сказал, это надо выпить! Заткнись! - гаркнул на заливающую слезами жену мистер Майер и шагнул вперёд, удерживая её за локоть - Помни о деньгах! О, поверь, я знаю, что о них-то ты помнишь, сука!
- Чё бледный такой? - с улыбкой фыркнул Хмурый Рамону - Больше всех орал на берегу.

К сожалению, у супругов не получилось проглотить ритуальный ром.
Преисполненный решимости Майер принял у Хмурого стакан с плавающей там губой Тони и опрокинул его в себя, но вскоре выблевал его вместе с обедом, едва не запачкав рвотой туфли десантника. Дрожащая, как лист на ветру, жена актёра зажмурилась, взяла у Рамона стакан с пальцем и проглотила ром. Видимо, чтобы не подавиться, как пожранный огнём Тулисо, она попыталась прожевать палец, вдруг исступлённо замычала и выплюнула кусок разгрызенной плоти и костей.
- Слабое, слабое звено, - Бобби взял стакан с пальцем Тони и пошёл навстречу к замершей на месте сестре - Давай, Шелли. Я с тобой, ясно? Ты сможешь.
- Иди сюда, сучка! Ты хочешь увидеть Миктлан?! - крикнула с хищным оскалом Паулина, взяв стакан с губой Тони, и пошла к Сью.
- Ебашим во славу лоа! - Хмурый взял стакан с очередным пальцем Тони и пошагал к Тайлеру.

- Да я вообще заебись, - рыкнул Рамон, огненная смерть произвела на него впечатление. По крайней мере, ситуация разрешилась. Он решительно подошёл к оставшимся двоим.
- Ваша очередь, - не терпящим возражений голосом заявил он, протягивая стаканы

Рамон твердо взглянул в глаза Клатчифлду. Взгляд Дролайта, скрытый кинокамерой, оказалось не так легко поймать
- Я так понимаю... Иначе в организацию вступить нельзя, - ветеринар сделал несколько глубоких вдохов и принял ром у Моралеза - Самый питательный вид мяса - мясо себе подобного, черт возьми.
Профессиональный опыт помог Клатчфилду, он не закашлялся и крякнул от омерзения.

- Нет... Ха-ха... Нет, я здесь не для вступления, я просто провожу исследования... - все ещё умудряясь держать камеру ровно, Дролайт попятился, а на него надвигался Хмурый.
- Давай, мужик. Знаю я учёных, много, они точно бы не спасовали, - ухмыльнулся десантник.

-Ну вот исследуй на собственном опыте, че мнешься, - рыкнул Рамон, - задерживаешь.

Дролайт поддался и, тихо выругавшись, проглотил ром с языком Тони.
Без проблем.
- Черт! Это... А-а, боже! - вскричал мужчина и притопнул ногой под одобрительный смех Хмурого.

Тем временем Бобби мутузил в кровь упавшую на дно цистерны Мишель, которая не смогла проглотить свой ром:
- Я говорил тебе! Тупая пизда, ты чё наделала! Блять, ты, сука, понимаешь, что сделала?! Безмозглое чучело, какого хера я вообще тебя взял с собой?!
Сью безумно выла от омерзения, при поддержке Паулины сумев выпить ром, не закашлявшись. А Тайлер орал и стучал себе по груди как горилла, счастливый, ведь у него тоже получилось опустошить ром с пальцем Тони до дна.

- Огун, лоа священной войны с вечными тиранами, дарует вам этот напиток, влил в вас силу и стойкость! - пропела Нелли и с хохотом закружилась на месте.
Жрец в кителе швырнул последнюю горсть порошка в костёр. Пламя оглушительно затрещало, будто туда кинули связку фейерверков, и стало молочно-белым.

- Мы, сука, самые крутые чуваки здесь, - пробормотал Хмурый.

- Хорошо горит! - кивал Рамон, притопывая на месте.

Преступники всегда были очень разными, хоть на американской улице, хоть на мексиканской. Если ты торгуешь наркотиками, у тебя может быть миллион причин этим заниматься. Ты можешь быть осторожным, трусливым, смелым, отмороженным, тупым, хитрожопым - любым. И только самый чокнутый пошел бы с Нелли к кровожадным уебкам, с которыми могли найти язык только такие же отморозки, как они сами. Большинство таких искателей успеха сдохнут, очень быстро, но кого это и когда останавливало?
- Ме вале верга*, все там будем, - безумно ухмыльнулся Рамон, глаза у него были выпученные, лопнувший в драке сосуд в одном глазу дополнял диковатое впечатление, - зато может хоть повеселимся!

Все, кроме Тони, засмеялись, даже Гиббс хихикал. Уолт хлопнул в ладоши несколько раз:
- Bon! Все там будем, ха!

- Да, мои ребята со мной куда хочешь попрутся! Есть ещё до чего доебаться? - Нелли поцеловала Рамона в щеку - Мне надо забрать вот этого китаезу. Готовиться к церемонии.

- Нам надо... сердце... - отстраненно пробормотал Гиббс, указав на Тони.

- Сердце, а? Бокор захочет узнать, кто нападает на его благих рабов в его доме, - Уолт подошёл к массажисту и ткнул его в бок носком туфли - Всех их.

- Скоро я буду такой же, как Бокор. И мне нужно потренироваться на том, кто обидел меня и моих друзей, сечешь? - оскалилась клон.
А ксенос, так близко и так далеко от своего бывшего сосуда, вновь заворочался в ментальном лабиринте. Он чуял смерть своего сородича, убитого снятием маски, воистину чудовищно жестоким деянием, вновь начал подозревать, что его обманывают.
Ицли ещё не позволил выпускать пленника. Сколько же ещё тайн можно вытянуть из позолоченного червя?

Реальность сновидений отличается от физической прямо-таки разительно. Например, сонный разум не удивляется тому, что вместо долгого путешествия он сразу попадает на другое место, как бы телепортируется. Или наоборот, три метра можно идти бесконечно долго, как бы завязнув в растянувшемся времени и пространстве. Опытный практик осознанных сновидений - в рамках тренировок Рамону приходилось заниматься и этим дерьмом - знает, как использовать такие отличия в свою пользу. А бытие виперида внутри рамоновой черепушки ныне подчинялось именно что подобным закономерностям. Реальность тасовалась как в ночном кошмаре, и вот пришелец оказался в огромном подземном помещении, освещавшемся слабым светом проникавшего через неведомые щели солнца. Подвал был заставлен бесконечными рядами стеллажей с разной формы ящиками, одинаково пыльными и старыми.
- Ну чо, вы тут уже, чё так долго! - доносился сверху голос Рамона. - Люк заело, я ща подгоню тачку, закреплю трос, дерну, и вы сможете выбраться. Если хотите, ждите, ну или можете полазить по ящикам. Сокровища в одном из них, но я хз чо в остальных, может чего интересного нароете. Но вы, парни, можете не напрягаться, там их много. Я как спущусь, покажу, где.
Рамон знал, что алчность виперида сыграет против ксеноса, и он будет тратить силы и время, вскрывая обманку за обманкой. Ведь не зря на видном месте, освещенный тусклыми лучами, лежал небольшой ломик!
Рамон осклабился вслед за Нелли, глядя на тело бедняги Тони. Випериду будет чем заняться ещё некоторое время. Он попал в собственную ловушку, да и поделом тварине.

- Хватай лом, придурок! Айй, каррахо, сколько их здесь! - обрадовался виперид-Оскар. Отчаяние пришельца мигом уступило предвкушению пищи, к которой он так долго пробирался, царапаясь и стуча головой о камни в полутьме. Момент был выждан Рамоном идеально, ведь пройди ещё немного времени, и подозрения могли перерасти в бессильную ярость и рыдания, самый неприятный вариант для чутких к червивым тайнам глаз Ицли.
Затрещал под ударами лома первый ящик. Второй. Третий. Оскар и Хосе шипели, находя лишь сено, осколки посуды и гаечные ключи с отвертками.
Скоро...

- Мамбо си пвен должна справлять обряды в храме... - засопел Уолт, сложив руки на груди.

- В храме! - поддакнул "пиджак" и коснулся остриём ножа виска Тони.
Вдруг Нелли разозлилась, убрала руки от своих "ла пласов" и ударила здоровяка в живот. Уолт захрипел и согнулся пополам, его приятель завизжал что-то на гаитянском креольском.

- Если она танцует одна! - взревела клон - У меня есть помощники! Слепой, блять?! Мне ещё раз повторить?! Мне! Нужно! Его! Сердце!

Ксенос в голове Рамона тонко, нечеловечески дребезжал от досады, вскрыв четвёртый ящик, полный сельхоз-утвари. Разбил пятый, где хранились пустые стеклянные бутылки. Уже не осторожничая, разорвал шестой двумя парами рук и обнаружил кучу резиновых игрушечных змеек.
Почти...
Видения грандиозной церемонии жертвоприношения, где Рамон был верховным жрецом на пирамиде, а вокруг его прославляла целая империя, вновь вернулись. Ещё более осязаемые, ещё более волнующие. Рамон и Ицли вскроют вторую жертву!

- Забирайте... ххх... bon, bon, забирайте... - застонал Уолт.

- Ну вот и чудно, мальчики! Вы только так, сука понимаете, да? - с дикой улыбкой Нелли похлопала громилу по щеке - Берите китаёзу, мы уходим через лестницу.

Нет. Не через лестницу, грохочет Ицли. На этот раз можно спуститься на лифте.
Как только червяк вскроет седьмой ящик, он должен увидеть не сокровище. А пугающую картину, как режут лицо его безвольной марионетке.

На магнитном поясе Рамона нож МакГрейди-Икс. Союз Ткачей не осознаёт, что это Ицли их научил ковать такие клинки, вплавлять в них сотни синхронизирующих и доводящих всякое чудовище до безумного ужаса концептов. Рамон и Ицли возьмут этот ритуальный нож, предназначенный лишь для искажающих реальность жертв. Рамон и Ицли вырежут на лице Тони-массажиста узор, раскалывающий маски. Рамон и Ицли освободят сломленного, напуганного и рассказавшего все свои секреты червя из тюрьмы.
А сородичи червя не посмеют преградить Рамону и Ицли путь из этого здания. Ведь жуткий кровавый ритуал может быть совершен с каждым из них.

- Свяжу его, - пробормотал Гиббс, вытаскивая пластиковые стяжки из кармана.

Сейчас!
Режь узор!

- Дашь порезать ему харю перед тем, как вырвешь сердце? - жадно спросил Рамон, доставая нож, - Сделаю дырку тут, тут... тут, – он махал ножом прямо перед мордой Тони, чертя видимый только ему узор. И внезапно рявкнул, делая последнюю бороздку видимой – СУКА, я уже блять еле сдерживаюсь, это будет ОХУЕННО!

Гиббс аж оторопел со стяжкой в руке. Нелли захохотала, как психованная, и захлопала в ладоши:
- Режь! Режь! Режь! - в глазах клона не было ничего, кроме предвкушения, будто её прикрытие наглухо заместило личность НМП-сотрудника - Мой хороший мальчик!

Режь! Режь! Режь! Ицли не говорил этих слов, покровительственно молчал, но их вопила на науатле целая империя. Крошечная каменная тюрьма виперида оказалась в самой гуще церемонии, и тысячи бьющихся в экстазе жителей Пирамиды Обсидиановых Ножей требовали завершения узора, уничтожения очередного оскорбляющего Консенсус ИР!
Слуги Бокора внимательно, с нервными улыбками наблюдали за тем, как клинок быстро рассекает воздух. То, с какой виртуозной ловкостью ла плас управлялся с ножом, вызывало в них беспокойство. А что, думали они, если Бокор обратит внимание на этих выскочек во время грядущей церемонии гематофагов? Что, если он дарует им такой же сан, возвысит их над простым человеческим мясом, населяющим этот город? Что тогда будет с Уолтом и его дружком?
Рамон и Ицли вместе управляли этим ножом, высекали в пустоте зубчатые грани давно погибшей империи, символы счастья и защиты от чёрной магии, тревожную и зыбкую картину господства над духами-совратителями, которые навязали храбрым и сильным людям жажду бесполезного золота.
Эти движения были идеальны, никто не смог бы даже имитировать, не то что повторить. Всё в гипнотическом танце клинка говорило о древности и мощи. Ицли с охотой подсказал это тайное знание. А грация слившихся с ножом рук, не приемлющая пустого насилия над человеком - заслуга Рамона.
От финального взмаха на лбу Тони-массажиста возникла ранка-зигзаг, тут же вспухшая кровью, и тот глухо застонал.
Золотой червяк открывает седьмой ящик, думает, что победил!

Покажи ему узор!
Освободи червяка!

Оскар и Хосе, полные злости и возбуждения, содрали крышку седьмого ящика. Его содержимое было отлично видно, ведь как в кинопостановке – о, кто был этот неведомый режиссер? – солнечный луч падал именно туда, куда надо. На отделенную от тела голову Тони, на лице которого кровавые раны складывались в тот самый, точно синхронизированный с начерченным в реальности, узор.
Полные боли крики червя были слышны только Рамону, это на мгновение оглушило агента. Светя кровавым глазом он издал глухое рычание, вцепившись в плечо Тони и держа у него перед лицом нож, он ясно ощущал агонию виперида в ловушке своего разума. На потолке подвала открылся люк, ярко освещая беспорядочно падающие со шкафов ящики. Беспощадное солнце залило вершину пирамиды, где Ацтек поднял маску с нанесенным на ней узором, пока у его ног корчилось порождение иных миров, истаивая дымчатым ихором в небытие.

- Никакое, блядь, золото не сравнится с этим, - довольно сказал Моралез, отводя нож. Он поворочал головой, разминая шею, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. – Погнали на лифте, – он поглядел на Нелли, оставляя ради приличия нотку вопросительной интонации в голосе. – Все равно, если кто и остался из мудил, они уже ссутся под себя и расползаются по углам. Прям жаль.
У Рамона на заднем плане сознания мелькнула усталая мысль, надо будет протестировать Нелли, успеть до вечера. Наглухо ебанутая сука-клон. А что с ней будет, когда она станет кровосоской?

- До встречи... Ночью, - прохрипел Уолт.

Модник в пиджаке покорно отпустил Тони и отошёл в сторону. Гиббс быстро нашёлся, связал руки массажиста за спиной и подхватил его подмышки. Всё же десантник был не настолько хорошим актёром, его напряженный взгляд выдавал вопрос о том, безопасно ли сейчас спускаться на лифте.
Клон улюлюкала так, будто смотрела захватывающий собачий бой и теперь наслаждалась победой собственного пса. Со смехом поцеловав Рамона, она козырнула слугам Бокора и стукнула кулаком по кнопке вызова лифта. Дверцы с дребезжанием раскрылись.

- Ночью кое-кто будет повыше в пищевой цепи, а? - промурлыкала она напоследок, когда отряд вместе с тихо стонущим Тони загрузился в кабину, и нажала кнопку "Парковка".

Ицли же был молчалив.
Бог Обсидиановых Ножей ворошил миллионом своих лезвий вырезанные из виперида-008/2 тайны.
Инкарнация жертвоприношений размышляла о той крошечной капле крови, что пролилась в Консенсусе.
Тогда, очень давно, это делалось по другому. Ярче. Волнующе. Шокирующе.
Но пусть ритуал другой, цель его достигнута.
Правильно ли это? Лучше ли это?
Сидя в сумерках празднества подле Пирамиды, каменный великан с глазами, как молнии, пока не мог найти ответа.
Рамон мог его подсказать.

- Я почти раскололся, - вздохнул Гиббс, потирая глаза, когда они проехали двадцатый этаж - Поверить не могу. Сраный пиздец. Сраное прикрытие.

- Поздравляю, Моралез. Пока что ты самый удачливый сукин сын на моей памяти, - проворчала через наушник Дельта - Ксенос удалён.

Нелли глядела на Рамона с интересом, покусывала губы, словно ей начали рассказывать очень увлекательную историю и закончили на самом интересном месте.

– Да, это было ебать сложно, но мы лучшие, народ, – ухмыльнулся Рамон, – горжусь лично каждым! – Он прислушался к бесплотному голосу и кивнул, пусть Дельта и не могла этого видеть. Затем ответил:
– Спасибо, Дельта. Это не удача, а всего лишь некоторое понимание ксенопсихологии и уязвимостей тварей в чуждой им среде. Не стану спорить, в какой-то момент я бил не то чтобы наугад, скорее – согласно своим предположениям. Но я практически был уверен в результате. Как будет времени побольше, сделаю полный отчет по ситуации. Сейчас наша первейшая задача – убрать свои задницы подальше, отдохнуть да подлечиться. Нас ждет, я так понимаю, бурная ночка, – Ацтек подмигнул клону. Он ухмылялся, но на душе у него было тяжело. Кровососы, отбросы общества исказителей – чего от них ждать? Ничего хорошего, это уж точно.

Из мыслей никак не желал уходить образ пореза, взбухшего кровью на лбу Тони. Рамон отводил глаза, но капелька крови стояла перед глазами. Моралез помнил, как неожиданно нахлынуло желание действительно порезать бедолагу и он был уверен, Нелли это почувствовала, да и не только она. Все это видели. Когда-то в древности жрецы устраивали кровавые ритуалы, и люди радовались тому, что это происходит не с ними. Кричали, аплодируя кровавому зрелищу. Большая часть присутствующих в тот момент, агент был уверен, оказались бы в восторге и сейчас, даже в двадцать первом веке. Времена изменились, но зрелища народ волновали все те же. Люди не менялись, верно? Но менялись возможности. Сейчас благодаря телевидению кровавые ритуалы не нужно было проводить по настоящему. Зачем реально переводить рабов, когда можно отправить их возделывать бесконечные офисные плантации, усиливая мощь великой цивилизации. Это, был уверен Рамон, правильно, это - разумно. Роль жрецов изменилась лишь внешне, а суть осталась прежней.Людям не нужна правда, им нужна ложь – Союз даст им спокойствие и будет пользоваться их трудом на благо всего общества. Рыбаки людей будут искать столь нужные таланты, показывая немногим избранным полную картину, и так будет продолжаться еще долгое время, пока не изобретут что-то получше. Нет нужды лить слезы о старых добрых временах, нихера они были не добрые. Мы сделаем все лучше, чем было, мы - на острие прогресса, и это охеренно.

Подумав немного, Моралез добавил:
– Вообще, Тони нам сейчас уже не нужен. Но не нарушать же легенду. Увезем его с собой. Может, получится выдоить из него что-то полезное на предмет действий их маленького гадкого, хм, недокульта. Любая информация не станет лишней.

– Когда я отпущу ксеноса, он вернется в тело того бугая, где бы оно сейчас ни валялось, – предупредил Моралез, – но этого бы, по хорошему, забрать нам самим. Не хочу отдавать упырям чудилу, что шарился у меня в голове.

- Черт, Тони-то забыли, - Нелли хмуро поворочалась в трубе - Позвонить, чтобы искали его? Учти, Комбо, я не смогу приказать спустить этого придурка на парковку, чтобы мы его в багажник кинули.
- Предлагаете забрать его с нами? Для допроса? - уточнил Гиббс.

- Да, лучше сами заберем, - согласился Рамон, - как нибудь справимся. Свяжем покрепче, для начала... главное, ксеноса этого ебаного не упустить.

- Угу. Только я это мясо на плечах не потащу, сами как-нибудь, мальчики, - ворчала Нелли, открывая раскладушку и двигаясь за Рамоном.

- Спускаться тридцать один этаж по лестнице... - сказал Гиббс, скорее подчеркивая факт сего грядущего подвига, который будет воспет в легендах, чем жалуясь.
Выбравшись в подсобку, судя по карте, какой-то рыболовной компании, Рамон и его отряд услышали приглушенные голоса сотрудников, шаги, звук копира и дребезжания телефонов. Выскользнуть из офиса в общий коридор незамеченными не будет проблемой, если решить две задачи - открыть дверь из помещения, запертую на ключ снаружи, и очень быстро двигаться.

- Слышь? Уолт? Там у вас ещё один торчок-китаец, на тридцать пятом этаже видели. Тони, массажист, - шептала Нелли в телефон - Найдите это мясо быстрее. Потом мне позвоните, лады? Конкретно этот нужен. Ясно тебе? Давай, шевелись, сука! Отбой!
Пока клон раздавала указания, Рамон заметил на одной из полок каморки пакетик с пластиковыми стяжками.

– Спускаться - не подниматься, – с деланной бодростью ответил Рамон. – Гиббс, бери стяжки, а я займусь дверью

- Hoorah, - тихо произнёс клич морпехов Гиббс, взяв пакетик с будущими наручниками для Тони.
Рамон ловко, несмотря на не унимающуюся боль в животе, расковырял замок хлипкой подсобной двери, и спустя минуту та с щелчком открылась. Сквозь узенький проём агенты могли услышать голоса офисных обитателей гораздо четче.
- ...ну ты видела, какая у него была рожа? - сказал мужской голос - Он снова начал долбить у себя в кабинете?
- Мистер Грочовски и не переставал это делать, Стив, - заметил ему в ответ женский голос.
- Меня, кажется, одного это напрягает. Такие переклины, - нервно покашлял Стив.

-Нелли, вперёд. Затем Гиббс и в конце я, - рассудил Рамон в расчете на то, что первой и последним должны выходить наиболее коммуникабельные члены команды

- Hoorah, детка, - передразнила десантника Нелли и выскочила из подсобки. Летящей походкой, она пошагала по устланному длинным синим ковром коридору, как будто работала здесь с самого основания фирмы и наконец-то уволилась.
- Ох бля, - Гиббс потрусил следом, прихрамывая и очень выделяясь отсутствием крокодиловой туфли.
Рамон, замыкая строй, видел провожающие их потухшие глаза двух клерков, которые стояли у кулера и обсуждали рожу некоего Грочовски. Похоже, Мобил и конкретно этот небоскрёб был доведён до такого состояния, что совершенно никого не удивляло присутствие троицы то ли ксоло-бандитов, то ли ещё каких панков в респектабельной компании по добыче рыбы в заливе. Рожа Грочовски была куда более интересней и интригующей.
А когда отряд выбрался в общий коридор, у выхода на пожарную лестницу, в метрах десяти от них, стоял одержимый.
Огромный и жирный, с комплекцией сумоиста, он выдавал ксеноса в себе широко раскрытым в улыбке ртом и пустым взглядом, с уголка губ свисали листочки салата от недоеденного сендвича с майонезом. Он жутко хрипел и пыхтел от усталости, по его мясистому уродливому лицу тёк пот, надо думать, сначала он решил побежать по лестнице вверх, к пентхаусу и этажам выше, но затем принюхался, определил, что его жертвы сползли по трубам сюда, и вернулся.
- Ну привет, - клон хищно усмехнулась и достала шипованный кастет.

– Эй, неудачник, тобой манипулируют, – резко, почти не переводя дыхания начал Рамон. - Борись, тряпка, или я сделаю это за тебя! – Он встал в стойку, пользуясь мгновениями перед тем, как запыхавшаяся оболочка соберется с силами и бросится в атаку. – Точные удары в нервные узлы, и НС перезагрузится как старый компьютер, сечешь?
Он стоял достаточно далеко, чтобы не представлять физической угрозы, но прямой контакт не требоваться. Завладеть вниманием цели, хоть на минуту, внести сбивающее с толку сообщение, а затем имитировать атаку. Небольших отблесков на поляризационных стеклах хватало, чтобы точно нацелить удар одним лишь указательным пальцем. Все остальное сделает за него работающие на пределе, перегруженные внешним контролем ксеноса мозги бедолаги.

Толстяк не ответил, а управляющее им чудовище вряд ли знало, что это за нервные узлы такие. Но стоило одержимому побежать (или очень быстро пойти) в сторону отряда, как сообщение дошло до адресата. Такое простое движение, вдохновлённое торнадоподобными танцами Цапли-Без-Головы - закручивающийся тычок указательным пальцем снизу вверх - и пропитавший мужчину виперид мгновенно скорчился, подобно змее на сковородке.
- А. Ту-у-у... Уг! - выдохнул толстяк, запутался в собственных ногах и упал на колени, чтобы потом неуклюже начать подниматься.

- Чего бля... - Нелли захлопала глазами.

- Комбо, - двусмысленно произнёс Гиббс, в любой момент готовясь сорвать ближайший огнетушитель со стены, чтобы разобраться с одержимым по старинке.

Рамон сделал глубокий вдох.
- Попробую с ним разобраться, - буркнул он, мыслями уходя вглубь, туда, где через изменяющийся узкий тоннель полз, извиваясь, запертый виперид. Форма - это условность, Рамон был научен видеть сквозь ту ложь, которую ксеносы привыкли скармливать массам. Но не было смысла проводить биологические параллели - истинная форма виперида описывалась его способностью внедряться людям в сознание. Куда бить? В пасть, чтобы нечем было жрать вкусные воспоминания и вызываемые ими эмоции? В башку, чтобы разорвать контакт и отправить тварь обратно на орбиту? В сердце, чтобы разрушить хитросплетение энергий и развеять эту досадную энергетическую флуктуацию кхерам? Лучше, конечно, последнее. Впрочем, ни ума ни сердца у твари не было, но золотая шкура вызывала алчные мысли, а улыбающаяся маска скрывала пустоту на месте лица. Виперы надевали ее людям, отчего те так бессмысленно улыбались, и достаточно содрать с толстяка маску, как тот придет в себя! Загадка ВИП-008/2 была раскрыта. Осталось её использовать на практике. Успеть это сделать.
Одержимый без единого звука сорвался с места и распахнул свои широкие объятия навстречу Рамону. В эти мгновения агент видел, как ладони и рукава его едва сходящегося на брюхе пиджака вспыхивают золотой дымкой, прямо как кулаки Тони-массажиста. Тот ввергал в мир горьких жадных иллюзий изощренным карате-ударом, а толстяку было достаточно сгрести Рамона в захват.

Тело болело, отзывалось с запозданием, и потому Рамон лишь на мгновение не успел уклониться от толстяка, сграбаставшего агента в охапку. Руки одержимого на мгновение блеснули золотом, и Ацтек ощутил горячий жар желаний, призрачный блеск золота, мечты о богатстве, хлынувшие потоком в холодное сознание Моралеза

Агенту могущественной Технократии уже давно было плевать на человеческие богатства. Когда-то давно Рамон был отчаявшимся бандитом-неудачником, мечтавшем об успешном успехе и прочей херне. Ему потребовалось провозить носом весь Мехико, чтобы оценить никчемность подобной суеты. Второй раз на эту удочку он не попадется.

Богатства. По службе ему выдавали сокровища, которых не купишь ни в одном магазине. Слава? Ее Моралез презирал, предпочитая известности осторожность. Успех? Не в представлении масс - ему сейчас требовалось кое что большее. Охладевшая за годы работы на Союз кровь Моралеза требовала смертей исказителей, неплохая причина пожить на этом свете, сказал бы Рамон - и адреналиновая наркомания, конечно. А ещё его семья, которую он с упорством маньяка хотел оградить от любой опасности извне. Рамон сильно изменился за эти годы.

Голова агента дернулась, как будто он хотел боднуть толстяка, и в этот момент облаченный в каменную броню воин ударил нагло ухмылявшуюся маску обсидиановым ножом. Та треснула, и толстяк отшатнулся. Освободившийся агент смерил одержимого холодным, пустым взглядом, и провел кончиками пальцев, коротко стриженными ногтями по лицу толстяка - сверху вниз, будто снимая маску. Не самое приятное ощущение, надо думать, и если бы вы спросили Ацтека о смысле этого действия он сказал бы про психологический ступор, неожиданное воздействие или что-то подобное. А суевер назвал бы это проще: экзорцизмом.
- Эй, приятель, чего лыбу давишь, накурился, что ли? - хрипло сказал Рамон и отвесил толстяку пощечину.

Ицли был для Рамона чем-то вроде второго "я". Ну, типа как дети мечтают стать суперменом, или еще каким могучим засранцем, так и у Моралеза после Мехико появилось какое-то такое подавленное желание быть круче всех. Ну, тут не надо было быть яйцеголовым, чтобы понимать, откуда растут ноги – Ацтек успел повидать всяких шизанутых исказителей, которые насиловали реальность во все дыры, и порой это выглядело убедительно. Если не считать того факта, что терпеливые, подготовленные и снаряженные агенты Союза действовали может быть и не так эффектно, но куда более эффективно. А Рамон все-таки любил быть на стороне победителя. Как-то ему так было спокойнее, что ли. Потому к своему такому "таракану" в голове он относился спокойно и с добродушным пониманием. Ведь глупо бежать от себя, и более того, в диалоге со своими мыслями можно было лучше рассмотреть ситуацию, придумать дальнейшую стратегию действий. В общем, так все делают, ведь правда? Моралез был уверен, что да.

И стратегия "пригвоздить наглого червяка" пока что очень даже отвечала его желаниям. Пока ксенос не пришел в себя после ментальной атаки, этот грязный марикон не сможет вернуться в хер его знает там какое измерение, чингадеро-мир-на-орбите или где они там обитают... и вернуться потом оттуда с подмогой, например. Рамон не любил сражения, и всегда тщательно старался обходить их десятой дорогой. Так что пусть тварь корчится по максимуму.

Другое дело, что в какой-то момент придется ее отпустить, ведь настоящий шулер знает, когда нужно покидать казино, а лох ждет слишком долго, и остается с носом. Моралез не любил быть лохом, хотя порой, к сожалению, приходилось. Так что он сейчас надеялся, что чуйка поможет ему понять "тот самый момент" заранее. Это будет означать, что он усвоил довольно важный урок: не самонадеянности, но расчета. Рамон понимал, что несмотря на все успехи, ему есть еще над чем в себе поработать. И вот одна из полезных вещей называлась "расчет". У него всегда с ним было не очень, и оттого агент немного тревожился. Самую чуточку, лишь столько, чтобы продолжать осторожно относиться ко всем психическим движениям ментального захватчика.

– Я в норме, – озвучил он тем временем, частично напарникам, частично – базе.
– Отражена попытка установить внешний психический контроль при помощи грубо сконструированных псевдо-воспоминаний. Ксенос пока в нокауте, я держу его под контролем. Ситуация сложная, если я окончательно прерву контакт, он освободится и получит возможность вернуться снова, и например атаковать моих напарников. Так что буду отвлекать его пока на себя. В случае, если буду вести себя неадекватно – вы предупреждены, – продолжал негромко бормотать Моралез. Говорить он мог фактически без участия рассудка, навык вербальной рефлексии это самое легкое, что ему давалось из программы обучения в "Горячке". Так что передавая отчет "Дельте", он мог полностью сфокусироваться не только на попытках удержать ксеноса, но еще и на необходимости не смотреть в чертов "вниз", цепляясь за металлические решетки и поручни.
– Гребаный лифт, гребаные ксеносы... – бормотал он, – Гиббс, че там, гребаная дверь эта, далеко?

В этот момент послышался какой-то грохот. Моралез опасался слишком сильно крутить головой, но похоже, что оперативник успешно справился со своей задачей. Откуда-то высунулась рука и подхватила Рамона, и в следующее мгновение он уже стоял вместе с двумя своими компаньонами на твердом полу.

– Отлично, Гиббс, в Мексике мы таких называем "чингон", то есть охуительный типелло. Еще пару подвигов и дорастешь до капитана Чингонометрико, – посулил он подчиненному уже на ходу. Стоять и ждать очередного нападения не было ну никакого желания, так что они углубились в череду технических коридоров... при этом Моралез, достав специально оборудованный умниками с базы смартфончик, вызвал карту здания. Надо было просто нажимать на элементы в правильном порядке, это годилось даже для казалось бы обычных приложений, в которые Союз уже давно встроил нужные бэкдоры. А у Рамона даже этих ухищрений не требовалось, все было подогнано для удобства оперативника.

Говорят, что за восприятие "себя собой" отвечает определенный отдел мозга, и если что-то идет не так в механизме самоощущения, человек видит себя как будто со стороны. Вот и Рамон, такое впечатление, что на несколько секунд увидел себя из чужих глаз – безмолвно повисшего, подобно мешку, в руках пытающихся его запихнуть наверх непросвещенных коллег. Брокер был рядом, продолжая удерживать Ацтека и сводя на нет все попытки агентов Союза. Юн виднелась с другой стороны, явно примеряясь к бренному телу Моралеза.

В этот момент, повинуясь незаметному психическому триггеру, китаец чуть повернулся в сторону и от всей души врезал брокеру по роже. Рамон как будто бы сам ощутил приятную боль в мышцах от такого удара – "банки" здоровяк раскачал себе будь здоров! Но рассматривать результат удара времени не было, ведь в следующее мгновение амбал зарядил и Юн, уже локтем.

Тем временем Рамон начал приходить в себя, и его восприятие пришло в норму: никаких фантомных смен тела, вот он в надежных руках коллег, и надо бы как-то им (да и себе!) помочь... но пока что для Рамона было главное другое – убедиться в том, что ксенос все еще находится под контролем. Да, в сознании все еще чувствовалось растерянное чужое присутствие, но пришелец уже явно жаждал освободиться.

Рамон поворачивал голову и видел, как нереальность этого места прогибается под его взглядом. Как во сне, перемещение не тратило времени – они просто оказались в другом месте. Пустыня с одной стороны, уходящая к горизонту, и с другой стороны вздымаются горы и виден вход в старую шахту.
– Ну, на самом деле, место так себе, я знаю, – бурчал Моралез, – ведь оно всем известно. Но у меня и не было задачи долго держать тут заначку, я же собирался смыться... не успел. Но ничего, мы теперь ведь вместе будем дела делать? – он заискивающе улыбался и смотрел в лицо то Оскару, то Хосе. А в этот момент они были внутри, проходя по темному тоннелю. Ксенос был у него в руках, мексиканец видел это по мерцанию пирсинга на морде Оскара. Нужно было только сделать еще один обманный маневр. Рамон держался спокойно, будучи абсолютно уверенным в результате. Волноваться было незачем, все шло по плану. Но главное было не сплоховать в последний момент!

– Надеюсь, у вас есть чем подсветить, вон там, видите дырка? Главное сунуть руку, оно не закопано... – озабоченно говорил Ацтек, делая шаг назад. А потом пнул ногой доски, которые удерживали тяжелые камни – гнилое дерево, послушное воле просвещенного агента, глухо треснуло, и камни посыпались вниз, блокируя проход.
– Ну надо ж быть таким тупым, – презрительно сказал он, поворачиваясь к свету. Закрыл глаза и сделал шаг вперед, чтобы открыть их уже в другом теле.

Конечно, просвещенная наука имела и для этого свое обоснование. Ведь он не перемещался физически в другой мозг, просто сознание агента визуализировало таким образом тонкую но прочную гипнотическую связь, возникшую в это мгновение между двумя сознаниями. Наука, вообще, отличная штука – у нее на все есть объяснение. А самому Ацтеку, в общем-то, и похеру, ведь главное – результат!

Хорек в возбуждении пыхтел, растопырив вибриссы и оглядываясь по сторонам. Очевидно, что действия эльфа приводили к определенным результатам – вон, дом как трясется! Значит, надо продолжать! Больше хаоса, больше разрушений! Хорьки такое любили. Не из злобности, но скорее из обычной шкодливости. Ничего плохого в том, чтобы поиграть с грибницей, просто веселье!

Рамон перестал массировать глаза и оглянулся, оценил мигающие лампочки на пульте.
– Бля! Вот сука Чжан, она что ли...? – пробормотал Рамон, по-быстрому нацепляя очки на нос. Лампы лифта будто от испуга поморгали, стоило дужкам коснуться ушей Рамона. Перенапряжение глаз давало о себе знать, пристальная слежка за ксеносами такой долгий период могла повлиять даже на здоровье агента.

- Я не знаю! Вы же сказали, что она чистая! - замахала руками клон.

- Почему... Почему ты пила и ничего... - прохрипел Гиббс, отойдя к стенке подальше от Нелли.

- Встроенные фильтры, нейтрализующие вредные вещества в организме, - пояснила внезапная Дельта.

- Чжан не должна на нас переть. Если тронет меня и тех, кто со мной, то получит пизды лично от Бокора, - хмуро зыркнула на Рамона Нелли.

- Я не вижу нихера - глаза устали, - буркнул Рамон. - Гиббс, ты чашку стырил зачем, а?
Рамон попытался максимально расслабиться и попробовать снова напрячь зрение. Ещё не хватало, чтобы ксенос присосался

- Чашку? - одновременно спросили оба его компаньона.
И как бы Рамон не старался, его талант обнаруживать подпространственных тварей, всего лишь глядя через очки, так не работал. Нельзя было просто постараться, нужно было ещё и вовремя отдыхать, и делать долгую, как по учебнику гимнастику для глаз.

- Ты чё, клептоман, чтоли? - вытаращилась на Гиббса клон.

- Я... Блять, о чём вы... - десантник похлопал по карманам, достал оттуда пустую чашку, откуда он пил злополучный чай, и посмотрел на неё так, будто видит в первый раз чашки в принципе.

- Гм, похоже, ксенос сломал кодировку Омахи. Синдром снова проявляется, - пробормотала Дельта - Омаха - бывший сакральный клептоман. Неосознанно брал вещи из мест, где были замечены ИР. Не опасно. Как раз можете взять образцы чая, несколько капель должно остаться.

- Это правда не опасно, - дрожащим голосом сказал Гиббс, сокрушённо глядя на чашку - Я клянусь, сэр.

– Так, – Ацтек пытался сообразить хоть какой-то выход из ситуации. Учитывая, что отказало зрение, это было сложновато, но не погибать же из-за такой мелочи? – Хмурый, сейчас мне на это пофигу. Давай кружку, и пока гляди, как нам выбраться из чертова лифта. – Сержант морской пехоты, конечно, не обязан был разбираться в лифтах, но какие-то знания в механике, может быть? Да хотя бы инстинкт самосохранения у Гиббса должен был остаться. Сам Моралез не собирался таскать с собой возможно помеченный исказителями предмет, – и давай пока сюда свой сканер

- Принял, - Гиббс кашлянул, встряхнул головой, приходя в себя, и посмотрел на потолок кабины.

- Мы же просто застряли? Да, Комбо? - с нервным смешком спросила Нелли.

- Меня нужно подсадить. И держать крепко, - десантник вытянул из скрытых ножен на лодыжке нож. "МакГрэйди-Икс", орудие последнего шанса - Попробую выбить этот люк.

- Блять, застряли в лифте... - Нелли сокрушенно приложила ладонь ко лбу.

Выдвижной щуп сканера тем временем лизнул капельку чая в чашке и почти сразу же замигал зелёными огоньками, выдав на экране не особо понятные Рамону формулы и диаграммы.
- Приняла данные. Агрессомаркеры лазурной группы, Омахе повезло, - сообщила в эфир Дельта - Чтобы полностью нейтрализовать пК-след, достаточно выпить кофе, минимум двести миллилитров. Ищите вендинговый автомат или кофейню, подойдёт любое.

- Принял, Дельта, спасибо, - Гиббс заскочил на сцепленные в замок руки Рамона и уцепился за заблокированный снаружи потолочный люк лифта.
Случаи, когда Рамон таким же образом помогал Валенсио забираться в форточки и через заборы, не прошли даром. Пока Гиббс долбил рукоятью ножа в замок, агент едва ли шелохнулся, выдерживая вес бывшего морпеха.
Последний, четвертый удар, и люк со звоном откинулся наружу.

- Порядок, - чуть повеселевшим голосом сказал Гиббс и оттолкнулся, вылезая из кабины - Давайте руку!

- Нелли, на выход, - буркнул Ацтек, - живо. Я следом

- Есть, мой капитан, - клон подпрыгнула, схватилась за руку Гиббса.
В тот же момент лифт включился.
И поехал вверх.
26.
27.
28.
- Да ебучий глаз! - Гиббс затянул Нелли по пояс.
29.
30.
31.

Сил ругаться уже не было, Моралез просто пытался подсадить клона, чтобы та влезла быстрее

- Ну по мне так лучше было принести тварь в жертву, вместо компаньона, пусть и молчуна, – подал голос Нимурель, – но раз уж так вышло, то скажу сразу, пусть только попробует на меня покуситься. Я, в отличие от этой животины, хорек очень даже разумный, и есть себя не позволю. А еще у меня эльф ручной, он меня в обиду не даст.

– Видимо этот идол как бы намекает, что ему надо принести кровавую жертву, и тогда он нас отпустит, – произнес эльф. – Сразу скажу, на нас смотреть не надо! Мы против принесения нас в жертву. Эльф мне нужен, а я так вообще уникальный хорек, где вы еще такого возьмете. А вот этот малополезный детеныш, который еще недавно вылупился из яйца, а уже активно жрет вашу кровь, выглядит неплохим вариантом!

Нимурель был готов к такому повороту, и сразу же метнулся в кусты (вместе со своим носителем, конечно).

Дверь приоткрылась, и в таверну скользнул худой эльф, одетый в шкуры. Сзади болтался длинный гибкий хвост с кисточкой на конце, а на плече у мужчины сидел хорек. Взгляд посетителя был немного странный – бегающие глазки не фокусировались на собеседниках, не останавливались ни на минуту на чем-то конкретном.

Подойдя к стойке, мужчина сказал монотонным голосом:
– Хорек говорит, его зовут Нимурель. Он хочет знать, сколько стоит пропитание этой бренной оболочки, - эльф стукнул себя в грудь, - и есть ли здесь свежая сочная курятина для самого Нимуреля. А еще, покупаете ли вы книги.
С этими словами эльф движениями куклы-марионетки достал из-за спины мешок и порывшись там, извлек на свет толстый томик

Все это время хорек действительно рассматривал стоящего перед ним трактирщика

Тем временем израненный Виго забросал могилу пса камнями потяжелее, чтобы никто не раскопал, затем сел рядом и долго, долго думал. Вспоминал Гафа еще маленьким несмышленым собачонком с длинными ногами, перебирал в памяти их совместные приключения и странствия. Только что следопыт потерял своего единственного друга... эта потеря была из тех, что ранит самое сердце.

Виго пожал плечами. Если ему что то дадут, тем лучше, сразу отдаст долг

Виго лишь глухо рычал, взмахивая перед собой кинжалом. Гаф так и вовсе прыгал молча, оскалившись окровавленной пастью

Заскрипела дверь, в проход бочком протиснулся здоровяк. Русые волосы, подозрительный взляд, просторная рубаха и штаны из мешковины. Холщовый мешок за спиной. Он производил бы впечатление крестьянина, если бы не лук за спиной. Какой-то охотник, видимо? Гигант придержал за собой дверь, и сразу стало понятно, зачем – вместе с ним в таверну вошел крупный черный пес. Он как привязанный держался у ноги хозяина.

Новый гость подошел к стойке. Помялся, хмыкнул себе под нос, затем прогудел односложно:
– Борщ.
Подумал немного, и уточнил:
– Есть борщ?

– По крайней мере, им есть над чем подумать, – заявил рыцарь более замогильно-сиплым голосом, нежели обычно. Звучало это довольно мрачно, будто бы добрейший сэр Дагоберт замыслил смертоубийство. Но, конечно же, это было не так. Он легко относился к своим неудачам, ведь только со смирением должно принимать удары судьбы!

– Просыпайтесь, друзья. Надеюсь, я вам не сильно помешал. Но этого требовал мой долг, я не мог сделать иначе, – и не комментируя больше произошедшее, рыцарь погрузился в молчание, готовый выдвигаться в прежнем направлении: на северо-запад.

Сэр Дагоберт подозрительно озирался, явно пытаясь определиться с классификацией фей в плане необходимости их истребления.
- Передразнивание суть акт глупый, демонстрирующий вопиющую незрелость ума, однако не наказуемый, - наконец пришёл он к выводу.

- Я могу бдеть всю ночь, если кто-то из вас, оруженосцев, найдёт в себе силы составить мне компанию, тем лучше, однако же сие не обязательно. Все же, пока вы обустраиваетесь, я попробую усовестить местных обитателей.

Сказавши это, он подошёл примерно в ту сторону, откуда слышался звук, и начал говорить.
- Любезные феи, мы честные путники, что пришли в эти края благодаря сугубой необходимости. Однако мне печально видеть то состояние ума, в котором вы пребываете. Снедаемые скукой, вы стремитесь найти хоть какое-то развлечение путём бессмысленного повторения. Однако скажу вам искренне и без утайки: то путь, ведущий в никуда. Так происходит потому, что неведом вам честный труд. Вы не сеете, не жнете, не празднуете день урожая и что самое печальное, не молитесь и не почитаете Живые Звезды! Буде заняты вы подобными делами, то и скука была бы вам не ведома, и не тратили бы вы время своё на столь пустое его прохождение. Покайтесь в праздности, феи, спуститесь ко мне, и я расскажу вам, как одолеть недуг уныния, который хоть и умственной природы, опасен не менее, а то и более, нежели чахотка или загнивание конечности!

За неимением меча, сэр Дагоберт взял пику и отошёл подальше, так чтобы иметь возможность орудовать ей без опаски для окружающих. Впрочем, он судя по всему достаточно хорошо владел пикой, чтобы понимать, что делает. В итоге рыцарь по очереди коснулся плеч гномки со словами:
- Я, сэр Дагоберт, посвящаю тебя в святые воины. Отныне тебе должно не знать устали в истреблении нечисти, как-то, людоедов, кровопийц, ведьм, бесопоклонников, чародеев тёмных и всякой прочей злой твари. Храни чистоту душевную и не бойся грязи телесной, ибо в страданиях душа очистится. Повторяй за мной: клянусь преследовать и истреблять всю нечисть и злодеев до конца живота моего, и да не позволю я злу пощады ни от себя ни от ближнего моего. Да направят меня Живые Звезды на моём пути.

– Да примет мою душу Князь Тьмы! – возопил Дурбан из последних сил, – отдаю себя во власть демонам, да проклянут они моего убийцу!

Он упал на одно колено, уже не в силах противиться ветвям. Усилием воли он позвал дремавшего у него внутри демона. Но, возможно, было уже слишком поздно... Чувствуя, как меркнет алое свечение у него в глазах, Дурбан выронил топоры и испустил последний хрип
– Ненавижу...

Некстван

Красные глаза Дурбана блеснули
- Да можно и поохотиться, все равно до вечера делать нечего. Не боись, не помрешь с голоду, если чо у меня кое-какой жратвы завалялось.

Голова у одержимого болела, хотелось немедленно кого то прибить, и пусть это будет олень, например. Он вспомнил события прошлой ночи: кажется, тварь из нижнего мира активизировалась. Вот дерьмо, ещё этого не хватало.

Лицо Дурбана исказила злобная гримаса
- Чего ждете тогда, вперёд!

Дурбан отполз подальше и сел, облокотившись о камень и пытаясь прийти в себя.
– Гребаные деревья, – пыхтел он, – я хотел подраться, но не с поленом же! Это блин как с рукой вместо бабы, никакого удовольствия.

Продолжая сидеть, он поднял руки перед собой. И раньше более смуглые, чем остальная кожа, сейчас они заметно почернели. Видимо так сказался на них жар потустороннего пламени.
– Надо, парни, держать ухо востро. Тут повсюду чертовы деревья. Прямо таки смотрят на нас и ждут момента, – сообщил он злобно вращая головой.

Несколько долгих минут Эрфир смотрел вверх и вперед, вцепившись в ковер, командуя волшебному предмету нести его и компаньонов дальше, дальше, дальше от опасности. И когда он все-таки обернулся, то обомлел. Ифрит отстал! Как такое может быть? Эльф не верящим взглядом окинул смеющегося аль Фезима.
– Ты отдал ему в-вурнеонид? – Теламин к этому моменту дрожал, как и все остальные. Не только от холода, но и нервного возбуждения. – Я даже не знаю, радоваться ли избавлению, или горевать о потере такого могущественного артефакта. Но с другой стороны, иблис бы с ним, еще найдем! Поистине небеса подали тебе такую идею, Кетот-эфенди. Не будем искушать огненное чудовище, летим обратно... главное, найти теперь юг. Нам туда, друзья!
Удивленный и обрадованный, эльф смеялся и хлопал друзей по плечам, одного за другим. Наконец-то они смогли выбраться из этой адской переделки. Живыми.

Вернувшись в Калимпорт, эльф вместе с Кетотом занялся продажей найденных в подземелье вещей. Не все из них были полезны. От таких предметов, как например, "Черное солнце", стоило избавиться, по возможности обменяв их на звонкие монетки. И Эрфир проследил, чтобы каждому досталась равная доля. Его склонность к авантюризму никуда не делась, он все так же продолжал ввязываться в рискованные дела... но, пожалуй, он теперь старался их планировать гораздо, гораздо тщательнее.

А еще, Эрфир пересмотрел немного свою жизнь. Он суеверно думал, что это благословение матери помогло ему спастись из того жуткого подземелья. Не было тому никаких подтверждений, но, наверное, ему просто хотелось в это верить. Так что он вплотную занялся совершенствованием открывшихся ему магических способностей. Начав с "Видения Арканы", конечно же.

Жизнь была, если вдуматься,хороша. Он и его друзья выжили, никто не погиб, и в карманах звенели золотые. Пожалуй, это стоило хорошей вечеринки, которую эльф закатил для удачливой четверки ровно через год после их возвращения.
– Надеюсь, это станет нашей доброй традицией, – улыбаясь, говорил Эрфир Теламин и наполнял бокалы вином.

"Есть сэр" - чуть было не ответил Дурбан, но мерзкая деревянная лапа слишком уж сильно сжала его поперёк туловища, сбив дыхание. Вообще, это становилось уже какой то традицией, воевать с ожившими поленьями! Так что вместо ответа Дурбан просто применил уже один раз сработавший трюк.

- АДСКОЕ ПЛАМЯ! - заревел он, едва восстановилось дыхание. - Пнина, гори!!!

- Что значит передавайте привет, - нахмурился Дурбан, - это вы что, слиться что ли с охоты вздумали?

– Ой да похрену, че яйца мять, – сказал Дурбан и вышел из кустов к неизвестным.
– Привет, браконьеры, – сказал он, поигрывая желваками, – егеря на вас нет.
Пнув одно из покрытых иголками тел, он кратко взглянул на труп
– Че, вкусные, или так чисто, тренировались на них?

– Выдайте мне старуху на месяц, хотя бы на неделю, и потом можете даже показательно сжечь, – огрызнулся Крэг. – Устроите праздник с запахом горящей плоти, деревенское быдло любит такие развлечения. Главное, делать это ночью, иначе жаркое окаменеет раньше, чем доберется до костра. И что с детишками будете делать, тоже сожжете? По факту, они сейчас такие же монстры, но их сознания пусты. В них нет ничего, кроме страха перед пришельцами, несущими смерть. Ну, это я про нас с вами.

Крэг был недоволен.
– Джошуа, отвлекись пожалуйста, и постели мне рюкзак у стены. Я сейчас упаду. Или Фикс, кто нибудь, – пробурчал он. – Надо сказать, вы, мать настоятельница, горазды жонглировать смыслами, хотя вы с Джошуа дважды принудили Доринга поступать против его воли. Да, именем Господа, да, вроде как во благо, ну, условно говоря. Но в итоге вы продолжаете изображать святую невинность. Как говорится в Библии: "Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю"

Маг скривился, чувствуя, как пульсирует рана, и продолжил:
- Старуха мне самому отвратительна, но она порождение того темного века, который был когда-то, до распространения веры в Христа. И не зная прошлого, мы рискуем снова ходить по кругу и совершать эти ошибки. Именно для этого есть наука История, и именно для того люди, обладающие большей широтой мышления, записывают такие вещи в назидание потомкам.

– Как рабочий может быть уверен, что при строительстве крыши на него не упадет кирпич? – парировал Крэг. – Все мы под Богом ходим, но Он же дает нам силы что-то менять к лучшему.

Дурбан увидел типа с топором и оживился.
– Эй ты, с топором! – зычно заорал он на всю таверну, – двигай сюда, дело есть!
– Топор, это то что нам нужно, – заговорщицким тоном сказал он гобольду рядом с собой.

– Пламя Рока, ЖГИ! - из последних сил прохрипел Дурбан, взывая к адским силам духа, которым был одержим

Дурбан рывком распахнул дверь и оглядел помещение таверны. Он был здесь год или полгода назад, пространство как будто мало изменилось. Впрочем, об этом месте мало что вспоминалось: просто какое-то место, где можно пожрать и поспать. Лицо одержимого недовольно искривилось: он не искал встречи с себе подобными, но устал бороться с духом, который все сильнее толкал его в очередные бессмысленные странствия.

Человек подошел к стойке и хмуро буркнул:
– Жрать охота.

У него была с собой еда, но это хрючево уже порядком надоело. Все-таки в цивилизации был один несомненный плюс: здесь можно было заточить что-то отличное от вяленого мяса и корешков.

- Он использовал на нем колдовство! - заорал Крэг, - Я видел! Он его заклинанием подтолкнул! Джошуа, ты что, мы же тебе доверяли! Что за чёрную магию ты творишь?

– О, вы сюда пришли, – сказал Крэг, как будто даже обрадовавшись, – гляньте пожалуйста руку Доринга, мать настоятельница. Ему сегодня крайне не повезло, опасаюсь, как бы не стало хуже. Вот он сидит...

Отвлекая внимание пришелицы, маг не испытывал подозрений, что она при желании может все детально осмотреть и потом. Он делал это ради трех целей: во-первых, выигрывал себе время, чтобы собраться с мыслями. Во-вторых, по его задумке, профессионализм женщины вынудит ее хоть немного но отвлечься на руку пациента, что позволит ему параллельно рассказывать свою историю так, чтобы она была чуть более внушаема, и в третьих – Доринг действительно нуждался в помощи. Крэг уважал самоотдачу дворфа, с которой тот превозмогая боль таскал камни, и пусть он это делал ради будущих барышей – так и сам маг старался ради этого.

– Мы осмотрели все пещеры, – говорил Крэг, умело мешая основную часть правды с тщательно продуманной ложью, – и хочу сказать, что даже если раньше, по ряду признаков, твари были более развиты, то сейчас они окончательно деградировали. Попытки красть детей были последним шагом чтобы оттянуть неизбежное вымирание. Боюсь, мы им в этом помогли – в том плане, что вымирание ускорили. Однако сразу хочу сказать, мать настоятельница, в том нет нашей вины! Мы старались спасти хотя бы детей, однако судя по всему, после превращения они забыли родной язык. А может в них вселились духи прежних существ этого вида.. я не знаю. В общем, по нашему они не понимали, и разбегались от нас. А там, кто сломал себе шею, кто убился иным образом. Вот я притащил сюда один труп, так сказать ради понимания, что тут было. Но увы... боюсь, они все покойники. По крайней мере, бабка тоже не избегла общей участи, ибо дралась она до последнего. К сожалению, уж не знаю что было тому виной, вызванная ей магия или просто ненадежность конструкций, начали происходить обвалы, и мы поспешили убраться, чтобы не присоединиться к всеобщему вымиранию. А еще мы не стали ждать, что из темноты вылезет еще какая-нибудь дрянь, и забаррикадировали тоннель. Все равно он скоро окончательно обвалится, и если кто туда сунется – скорее всего там и останется. К сожалению, сокровищ никаких мы не нашли. Даже жалко, все старания – псу под хвост, – уныло закончил Крэг, причем также не погрешив против истины – все возможные барыши находились пока что в очень зыбком будущем, и если вдруг что пойдет не как задумано, то в области мечтаний эти доходы и останутся.

– Да, история той дубины мне известна, - кивнул Эрфир. – Раньше ей владел дружище Боттерброк.Хороша против водных тварей. Знаешь, их много всяких, но если ты не плавал с моё, тебе не понять, какие они бывают. И как может пригодиться такая дубинка! Хм, с тобой все в порядке, уважаемый? - с тревогой спросил эльф, глядя на торговца, который, в свою очередь, уставился на оружие гоблина.

- Сдохни, сдохни, сдохни! - лексикон эльфа тоже не отличается особым запасом в данный момент. Чтож, зелий больше в запасе не осталось, но где- то вдалеке орёт Фассер, и Эрфир понимает: надо стоять. Ещё немного, ещё чуть чуть, и все это безумие закончится.

Эрфир поблагодарил за заботу и забрал зелье, но затем с сомнением уставился на приготовления купца
- О Кетот аль Фезим, воистину ты мудр, но привык к более сложным путям когда стоит пойти напрямик! - прервал компаньона эльф. - Ты сейчас раскладываешь ритуальные принадлежности, забыв о том что это такая же магия, как та, что ты призвал нас избегать. Я уверен что эти писульки обычный дневник мага! Я пробежал по нему глазами и ничего не произошло. Вах, я жалею уже что не стал читать его молча!
Драматично жестикулируя, эльф даже притопнул немного ногой. Какой же упертый этот купец!
- И какой смысл разбирать камни, если мы по крайней мере останемся здесь на некоторое время? Почём ты знаешь, насколько опасны тоннели вокруг? Я видел следы крови, и следы обуви. Не думаю, что нас тут ждут с распростёртыми объятиями! А это место...

Он повернулся к озеру и поклонился сначала воде а потом столу
- Прости нас любезный хозяин этой пещеры! Мы глубоко чтим тебя и не стали бы читать твои бумаги без разрешения! Но нам надо переночевать и разгадать твою загадку, так что прости за вмешательство и спасибо за гостеприимство!

Не подозревая, что тут есть кто-то еще кроме него и гоблинов, Долгрун заорал еще громче:
- Подходите по одному, сукины дети! На всех хватит!
И снова топором рубанул, стараясь не жалеть раненого тела. Либо он сейчас их, либо они его. Второе, конечно, не вариант.

Бранмор смотрел в огонь, но мысли его были не здесь. Он даже чуть-чуть улыбался, если присмотреться к лицу. Кто-то мог бы счесть это мечтами о награде, но Дейн был человеком иного типа. Он уже получил дар, еще до начала пути, и душа странствующего жреца была согрета касанием божества. Самого Латандера! О, это было не простое видение, Бранмор мог отличить вещий сон от обычного, хоть это и случилось у него впервые. Парадоксально, но за столько лет служения Владыка Зари впервые появился в снах своего верного слуги. Да и то сказать – обычно уставший путник погружался в черную бездну забвения, изредка случались обрывистые бредни. И тут...

Пилигрим легонько нахмурился, подняв глаза над костром. В небе сверкали звезды, до зари, до утренней молитвы было еще далеко. Но что значил его сон? Он задавался этой мыслью весь день. Что хотел от скромного пилигрима Латандер?

Взгляд клерика прояснился, и он снова легонько улыбнулся. Если бог выбрал его, значит он справится. Это добрый знак. Пилигрим оглядел по очереди своих спутников.

– Этим утром мне явился Латандер, – сказал он со значением. – Это значит, что наш поход благословлен Им. Вспоминайте Его поутру, друзья, и верьте, что Он пошлет нам удачу. Это не обязательно значит, конечно, что поход будет легким, но с Его благословением – мы справимся. Главное – верить.

От Бранмора исходило тягучее, теплое ощущение спокойствия. Он смотрел в костер и улыбался, думая о завтрашней заре.

Один из Старших заинтересовался странными ощущениями. Вероятно, примитивное существо пытается общаться языком тела. Может, так мысли передаются более полно? Нужно с этим разобраться. Он и еще пара Старших начали ходить к необычной рыбе, чтобы осторожно (дабы не повредить хрупкое создание) исследовать возникающие идеи и попробовать их реализовать. Один при этом взаимодействовал с пленной особью, а двое других стояли и смотрели, следя за тем, что получается, и следя за безопасностью всех участников процесса. Предполагалось, что если удачно получится наладить разговор на языке тела, рыба позовет своих соплеменниц, или скажет где их найти.

В это время возникла живая дискуссия на тему того, является ли "мертвый камень" скверной или возможностью для самореализации. После долгих и неспешных разговоров на эту тему возникла идея, что живые наделены разумом не зря: мертвые не способны самосовершенствоваться, и только воля живого способна сделать мертвый камень лучше. Ведь строят из камня и дерева различные сооружения – это структурирует ландшафт и позволяет внести немного Порядка в окружающий Хаос. Значит изменяя камень, можно добиваться благих целей. Один из мастеров решил это доказать, экспериментируя с резьбой на камне, и даже пытаясь сделать подобие Ала или Орка в качестве дара совершенствования окружающей природе.

Но если камни могут быть улучшены, это означает, что живые не должны забывать о своем долге. Разум должен работать не только над окружающим миром, но и над собой и своим телом. В последнее время идеи об улучшении себя начали приобретать форму своего рода культа физического совершенства. Алы заметили, что орки почитают наиболее могучих своих представителей, и это не зря: в единстве могучего тела может проистекать путь к возвышению духа. Нужно сделать священные места, где Алы будут заниматься самосовершенствованием, и можно посвятить в этот культ орков, чтобы те тоже упражняли свои тела ради великой цели.

Рамон, понятно, не любил писать отчеты, но че делать. Главное было задать правильный настрой. А еще его кто-то научил хорошему приему. Надо было написать вначале "Ну бля, короче..." и дальше текст пойдет сам собой. Главное было потом убрать затравку из итогового варианта.

Моралез размял шею и уселся поудобнее перед монитором. Положив клавиатуру на колени, он начал печатать. Делал он это, к слову, уже определенно быстрее, чем раньше. Практика!

"Ну бля, короче 1 ноября 2009 года оперативная группа в составе Дэшиэлла "Раша" Доу и меня, Рамона "Ацтека" Моралеза прибыла на место проведения операции в резервацию Драй Крик. Чтобы произвести первичный сбор информации произвели встречу с намеченным контактом, Расселом Желтое Колено..."

– Сука, как я ненавижу жаргон этот ебучий, – пробормотал Рамон, подавив в себе желание закурить. В последнее время оно посещало его все чаще, но мексиканец пока что держался. Он с вызовом посмотрел на монитор, поерзал в кресле. Как будто это что-то могло изменить. Отчет ведь сам себя не напишет.

"Сообщив информатору легенду о своем прибытии, согласно которой Раш представился Джеком Две Совы, а я его другом Дэвидом, мы выяснили, что новый шериф Линкольн Хрипящий Конь придерживается жесткой политики в отношении любых недозволенных развлечений, как-то алкоголя, наркотических веществ, проституции. Свою власть он укреплял произволом преданных ему полицейских, насилием и запугиванием местного населения. Предположительно, не лояльные новому шерифу кадры были убиты, это предстоит выяснить группе по работе с населением.

Касательно личности самого Линкольна Хрипящего Коня, он много лет находился в тяжелой алкогольной зависимости, и лишь недавно полностью и внезапно от нее избавился. С этим были связаны все прочие изменения в личности и поведении. Это и связанные с личностью шерифа разговоры о вмешательстве духов Вакиньян позволяло предположить в нем ИР, что впоследствии подтвердилось.

После этого на место прибыла Марла Цапля-Без-Головы, каковая при помощи визуального осмотра через поляризованное стекло была распознана как ИР. Она была настроена дружелюбно, однако ее встревожило присутствие гибрида класс "Язаки", выглядевшего для обычного представителя Масс как обычный пес. Раш успокоил ее, сказав что это "дух Уинктехи", что вполне соответствовало искаженному восприятию ИР окружающей действительности и позволило прикинуться Видящими-суеверами. "

Рамон застонал. Эти отчеты его выматывали. Он искренне не понимал, нахрена все это нужно было записывать, когда он уже итак все рассказал. Неужели нельзя было прикрепить к делу аудиофайл? Чтож, бюрократии в Союзе хватало. Нужно было просто к этому привыкнуть.

"Сообщив, что мы прибыли сюда "по воле судьбы", "увидев знаки" и "чувствуя зло", мы окончательно расположили ИР к себе. Основной методикой психологического давления было не сообщать ей никакой конкретики и позволяя ей все домысливать самой, в свою очередь собирать информацию о происходящем. Так, она созналась, что Линкольн Хрипящий Конь является ее наставником, и сама она "недавно прозрела". Наставнику была присвоена кодировка Пау-Вау-Один, его ученице – Пау-Вау-Два. Больше по их словам "видящих" в округе не было. После первичной психологической обработки без применения методик, мы заручились поддержкой Пау-Вау-Два в деле "проверки" ее учителя на "благонамеренность". Учитывая ее психологическую лабильность, постоянный стресс от воздействия на нее более сильного и опытного ИР и способности к манипулированию реальностью, я предположил что она может быть ключом к выполнению этой миссии. Мы договорились, что она приведет нас к Пау-Вау-Один. Пау-Вау-Два отправилась вперед, а мы с Рашем решили, что я пойду на вербальный контакт с Пау-Вау-Один, пока Раш будет займет позиция для наблюдения и ведения снайперской стрельбы при необходимости."

– Не нуачо, так все и было, – хмыкнул Ацтек. – Охереть, я как будто всю жизнь эти отчеты сочиняю. Он глотнул кофе, игриво посмотрел в потолок, размял руки, и продолжил.

"Пау-Вау-Два было сказано, что "Джек", то есть Раш, отправился пройтись по родным местам. Чувствуя волнение за дальнейшее развитие событий, она предложила отправить сестер погулять, что было встречено с одобрением. В доме Пау-Вау-Два, куда мы приехали, мы встретили ее наставника и представителя Масс, который был скован наручниками и не оказывал сопротивления. По словам Пау-Вау-Один это был представитель местного криминального сообщества. После короткого разговора
я сообщил легенду, что недавно прибыл из Мексики благодаря неназванным трагическим событиям. Линкольн Хрипящий Конь выразил надежду на встречу с соплеменником, "Джеком", и сообщил что жалеет о недостатке обучения в силу отсутствия знакомств такими же суеверами, как он. У меня сложилось впечатление, что он очень любит хвастаться но при этом не совсем уверен в себе, чем я и воспользовался, чтобы войти в доверие. Я выяснил, что он запустил с Ближней Орбиты не только Аквил 003, но и Колуберов 010. По замыслу ИР, взаимный антагонизм этих видов пришельцев позволял бы ему держать их под контролем. Также, я отметил наличие Колуберов 010 в самом доме. Соблюдая меры предосторожности, я сообщил об этом координатору."

Рамон вошел в ритм и только и делал что клацал по клавишам.

"Я попытался проверить почву на предмет возможной вербовки и психологической податливости Пау-Вау-Один. Представив ему умозрительную дилемму выбора между благом людей и интересами пришельцев, я увидел, что исказитель лжет, на словах поддерживая людей, но по убеждениям принимая сторону пришельцев. Решив, что он плохой кандидат к перевербовке, я решил впоследствии сконцентрировать усилия на Пау-Вау-Два. Мы договорились, что пока Пау-Вау-Один занимается своими делами, его ученица может мне показать места аномальной активности. Во время этой экскурсии я первым делом убедился в высокой активности Колуберов 010 и значительном истончении барьеров в районе колодца за домом. Судя по всему, шериф скидывал найденные наркотические препараты и алкоголь в колодец для своего рода подкормки пришельцев. Видимо, чтобы они могли составить конкуренцию Аквилам 003. Также были отмечены следы ритуала, значительные следы Первичной Энергии, выражавшиеся в суперпарейдолическом эффекте при визуальном осмотре местной растительности. Также мне показалось что я нашел, предположительно, останки неизвестных ИР в колодце. Для уточнения потребуется дополнительный осмотр квалифицированным персоналом. Тем временем я постепенно продолжал психологическую обработку Пау-Вау-Два, усиливая в ней чувство неуверенности в своем учителе и в происходящем, а также ощущение того что я на ее стороне и намерения мои исключительно дружественные."

Много практики, и такой кондовый язык становится как будто даже приятным. Главное, не разучиться материться, а то это будет что-то вообще не то, подумал Ацтек.

"В разговоре с Пау-Вау-Два выяснилось, что она занимается коммуникацией с местным населением, пока Пау-Вау-Один, по его словам, "общается с духами", а также направляет лояльный ему персонал и насаждает среди них атмосферу бездумной преданности и исполнительности. Была отмечена преданности Марлы Цапли-Без-Головы делам общины и высокий уровень человеческой эмпатии. Это позволяло предположить, что необратимых изменений в психике ИР пока не произошло. Ее реакции на мои слова позволяли также предположить высокие шансы на успех последующей перевербовки. Мною было принято решение продолжать психологическую обработку субъекта.

Когда мы осмотрели вторую зону аномальной активности – мемориал под названием Громовой Утес, я намекнул, что мы с напарником здесь по ответственному заданию, которое нам дали Старшие Видящие, я сделал это чтобы повысить свой авторитет и облегчить психологическую обработку. Нашей задачей, по легенде, было проверить правильность действий местных Видящих, то есть ее и Пау-Вау-Один. Затем мы договорились, что Пау-Вау-Два может уехать, чтобы потом вернуться со своим учителем. Мы с напарником тем временем провели необходимую подготовку к операции. А именно, разместили Магнусдоттир-бомбы, экипировались комбинезонами из ионной ткани, подготовили оружие и дермы.

Когда оба Пау-Вау приехали, они привезли с собой представителя Масс. Пау-Вау-Один сказал, что хочет сделать из него исказителя, то есть "чтобы он прозрел". Для этого предполагалось участие представителя Масс в последующем ритуале.

Пока Раш и Пау-Вау-Один разговаривали, я использовал методику ментального программирования, закрепив у Пау-Вау-Два убеждение в ее лояльности ко мне и понимание необходимых действий в случае экстренной эвакуации. В ходе последующего искажения реальности были открыты переходы на Ближнюю Орбиту. Через червоточины явились Аквилы-003 и Колуберы 010 и вступили в схватку. Искажение было очень сильным, процесс длился ровно тридцать минут. За это время я отметил высокий уровень физической подготовки обоих Пау-Вау, и крайне высокий уровень угрозы со стороны пришельцев. Это позволило мне убедиться в том, что курс на мирное разрешение ситуации был выбран правильно. После окончания битвы обоих видов пришельцев, Раш активирован мета-заряды. Я связал обессиленных Пау-Вау, хотя в отношении Пау-Вау-Два, похоже, необходимости не было, благодаря внедренным командам. Однако в таких случаях лучше проявить бдительность. В ожидании вертолета я провел дополнительную обработку Пау-Вау-Два, для облегчения последующей перевербовки."

Довольный собой, Ацтек писал эту ахинею в каком-то прямо приступе яростного креатива. В конце концов, если он мог выразить свою крутость только в канцелярите, значит нужно было осваивать его просто срочно. Ведь если не показать начальству, какой ты ценный кадр, оно тебя и не отметит, верно?

"Краткое резюме по встреченным ИР.
Пау-Вау-Один: Линкольн Хрипящий Конь, шериф резервации. Принадлежит к секте Толкователей Грез, исказитель с большим потенциалом. Для искажения реальности использует песни на Оду, так называемом языке Видящих, а также ритуальные танцы. Самоуверен, убежден в правильности своих суеверий, склонен к хвастовству, упрям. Предан пришельцам, считая их духами.

Пау-Вау-Два: Марла Цапля-Без-Головы, внучка вождя. Как и ее наставник, Пау-Вау-Два, разделяет суеверный взгляд на реальность, пользуется ее методами искажения. Однако по моему мнению, из-за всего недельного стажа в новом качестве, навязанная наставником искаженная картина мира не полностью устоялась и поддается корректировке. Психологически у нее "синдром отличницы" – боится провала, имеет высокие к себе требования, также отмечен сильный стресс и усталость на фоне последних событий. К ней было относительно легко войти в доверие. Сомневаюсь, что годится для полевой работы, но может быть полезна в более спокойной обстановке.

Аквилы 003: использовали проход на Ближнюю Орбиту в районе мемориала (Громового Утеса), долгое время использовали Линкольна Хрипящего Коня в качестве тренировочного манекена, благодаря его приверженности к алкоголю, излюбленной приманке для Колуберов 010. Видимо, активация способностей данного субъекта является побочным эффектом от воздействия пришельцев. Их особенность – приходить с Ближней Орбиты ночью, в сопровождении грома и молнии жечь одиноких путников.

Колуберы 010: приходили через проход в районе колодца. Эти пришельцы активны днем, рассеиваются по людным местам, заражают собой бытовые предметы, растения и жидкости. Отдают предпочтение психоактивным веществам. Все найденные запасы данных веществ Пау-Вау-Один скинул в колодец, чтобы их таким образом подкормить.

В ходе миссии использовались:
– Магнусдоттир-бомбы, по одной на каждый проход на Орбиту (потрачены)
– Комбинезоны из ионной ткани для защиты от внешних воздействий
– Дермы Саржа и Медды применялись в момент наибольшего искажения реальности (частично потрачены)
– Поляризационные очки (уничтожены выбросом аномальной энергии)
– Гибрид класса "Язаки" по кличке Рекс.
Не использовались, но могли пригодиться при другом развитии событий
– Мета-гранаты
– Пистолет SFERsК-​23 (был взят мной на случай боевого столкновения)
– Лучемет ID-8 (был взят Рашем на случай боевых действий)
– Ножи из синхросплава "МакГрэйди-​Икс"

Мной использовались следующие санкционированные методики:
– Наблюдение при помощи поляризованных линз на предмет незначительных искажений реальности или аномальных энергетических сигнатур
– Навыки восприятия языка тела применялись для восприятия психологической картины собеседников, а также на предмет поиска отклонений в поведении, на случай психологического контроля субъектов пришельцами
– Активная домина-методика Программирования использовалась для закрепления нужных команд в сознании Пау-Вау-Два (для облегчения ее эвакуации).

Хочу отметить высокие профессиональные качества агента Дэшиэлла "Раша" Доу, его способность трезво оценивать обстановку, тактические советы по проведению миссии, умение обращаться с продвинутой экипировкой и огневую поддержку (по счастью, не понадобившуюся) во время ответственного разговора с Пау-Вау-Один.

Контакты с Массами ограничивались общением с Расселом Желтое Колено. Представился спутником "Джека Две Совы", вернувшегося в гости на родину. Расспросили о происходящем, заказали безалкогольный коктейль.

С Бренданом Фармером, заложником Пау-Вау-Один, лично мы не общались, однако он присутствовал при наших разговорах с Пау-Вау и во время ритуала.

Миссию оцениваю как проведенную успешно. Оценка ситуации оказалась правильной, оба прохода на ближнюю орбиту были нейтрализованы. Оба Пау-Вау захвачены. Однако в полевых условиях, оценивая свои возможности и потенциальные варианты развития событий я смог наметить вектор своего дальнейшего развития в качестве полевого агента. Прошу предоставить мне возможность обучения и тренировок с LMI-59 как инструмента экстренного ментального воздействия в случае недостатка времени. Также у меня есть идеи по бесконтактному бою, в связи с чем хотелось бы пройти отдельную консультацию у мистера Торнтона."

Подписав отчет, Рамон выдохнул. Ну бля он и заебался. С наслаждением встал и потянулся, посмотрел в окно. Вид не изменился, но ощутимо стемнело. Пора бы уже и домой ехать. По такому случаю стоит выпить пивка в семейном кругу и хорошенько выспаться.

Моралез фыркнул, пиздец у него желания. Как у какого-то душнилы среднего класса. Но всерьез идти в кабак, страдать какой-нибудь херней? Да ну нафиг, он реально чувствовал себя вымотанным. Наверное, это и есть старость... Но херни с него на сегодня хватит. С этими мыслями Рамон выключил компьютер и вышел из комнаты.

Гыр Быр родился в племени, там же где его братья и сестры. Он был молод но уже хорошо охотился. Он обаятельно говорил Гыр и мамка прочила ему красивую толстую жену. Шаманы говорили молиться кровавым богам и он с упоением резал странных людей которых иногда приводили воины. Он надеялся что он станет великим воином и его заберут на небо, где бесконечная резня и пирушки.

Гыр старался много тренироваться и часто дрался со сверстниками. К двенадцати годам его звали "отбитым". В его примитивном языке это было просто односложное слово, но с таким же смыслом.

Жизнь его была проста насыщена событиями. Он дрался, резал врагов, охотился, жрал, трахался и даже возможно у него были дети, но он не запоминал. Он просто жил настоящим, и то что он во время боя пускал слюни, внушало соплеменникам уважение. Говорили, он отмечен самим Кровавым Богом!

Однако, когда Гыр упал в яму, он не смог придумать, что ему делать. Концепцию "лезть вверх" он так и не постиг. Оглядываясь по сторонам, не догадываясь даже взглянуть вверх, он все время натыкался взглядом на стены. ЗАМУРОВАЛИ!!!

Воя в отчаянии он не придумал ничего лучше, как заколоть себя копьем. Гыр Быр умер в надежде, что самоубийство это тоже смерть в бою.

Вряд ли Кхорн с ним бы согласился.

Лысий Безобразий был одним из культистов на ничем непримечательном мире по какому-то счастливому совпадению благословленном Лордами Хаоса примерно за пять лет до рождения Лысия. Тут было весело! Но иногда сложно. Ну хорошо, всегда сложно, но так же веселее.

Лысия в общем-то не замечали, потому что он был еще мелким, но уже достаточно мускулистым, а еще ему хватало ума не соваться туда, где начинает пахнет жареным. На такие вещи лучше смотреть издали. Так что он спокойно фланировал по жизни между оргиями и жертвоприношениями, пару раз сдал своих корешей на ритуал, потому что они его достали, и в общем нормально себе проводил время. Правда в последний год начал чувствовать себя слишком свободно, и даже стал нести всякую херню под видом пророчеств хаоса. Ну, потому что 12 лет это серьезный возраст, уже хочется чтобы тебя заметили, и иногда это идет вразрез с инстинктом самосохранения. Но пока что все шло нормально. Ну, начистили пару раз харизму, подумаешь, с кем не бывает. Шрамы красят культиста!

Благополучно пережив переходный возраст, Лысий подуспокоился, и обустроил себе халупу на обрыве реки-вонючки, где он мог вдоволь любоваться радиоактивными текущими водами и иногда капающей сверху кровью. На самом обрыве, то есть над торчащей со склона халупой, находилась арена, где вечно кого-то мочили, так что частенько Безобразий никем не замеченный ходил собирать материал для трупных пирожков, и заодно болеть за самых стремных и угребищных участников баталий.

К сожалению, когда ему только-только стукнуло шестнадцать, его заметили и загребли на бой. Попытки объяснить, что у него есть друзья, которые гораздо более активно хотят драться, и он может показать где они живут, провалились – никто ему не поверил, а план по резне надо было сдавать прямо сейчас.

Потому выброшенный на арену без всякого оружия Лысий попытался был забить трупным пирожком хоть кого-нибудь, но ему это не удалось. Здоровенный громила с вонючим дыханием просто перегрыз ему глотку своими кривыми зубами, и на этом все закончилось.

Хаос принял к себе Безобразия.

Уилберт вздохнул. Очаровал мага этот кот, что ли? Такое впечатление что Зоман внезапно поглупел. Неужели так любит животных?
– К сожалению, Фрол прав. Тетка вызовет стражу и нас тут порешат. Или посадят в тюрягу, тоже героично, но глупо. У нас есть два пути – изучить законы и доказать что хозяйка поместья занимается работорговлей... если это возможно, в чем я не уверен. Но шанс есть. Или действовать хитростью. Твой благородный порыв, Зоман, безусловно красив, но я предлагаю действовать головой, а не сердцем. Это не значит, что я не хочу освободить кота. Просто нужно делать это как-то поумнее. Сидя в тюрьме, мы этому созданию не поможем.

Жрец задумался
– Зоман, ты изучил ошейник на предмет магии?

Рамон понимающе кивнул в ответ на реакцию девушки, и похлопал ее по плечу:
– Расслабься, никаких проверок, можешь мне верить, – он принял обратно бутылку у нее из рук и сам сделал глоток вишневой дряни. Ацтек уже почти привык к этому вкусу, но скучать по нему он не собирался. – Сейчас дело за Линкольном, главное, чтобы он не облажался, с этими духами и вообще. А если нет – мы сделаем все правильно. Раш знает, как надо, в конце концов не зря нас сюда направили Старшие. Ну а если вдруг что-то пойдет не так – мы тебя не дадим в обиду.

Оперативник серьезно посмотрел в глаза девушки, читая в них желание ему верить. Чтож, он действительно хотел Марле добра, разве нет? Сомнений в том, что нужно было сделать, у Моралеза не было вообще никаких. У него есть задание, он его выполнит в лучшем виде.

Как хорошо работают мозги, когда не осталось сомнений, метаний; есть понимание цели и методов. Рамон наслаждался каждым мгновением этой внутренней чистоты, единением со своим внутренним гением. Этот дар достался ему тяжелым трудом, кровью и потом, он выгрыз его зубами из мироздания. Но нельзя же думать только о себе, верно? Марле он тоже поможет.

Всего несколько слов в нужное время. Правильно подобранных слов. Никакой чертовой магии, только профессионализм. У Моралеза всегда был к этому талант; Гоббо с Торнтоном просто огранили алмаз, че уж там.

– Это я сейчас на всякий случай, но лучше такие мелочи проговорить. Если говорю, "Марла, уходим", значит – нужно уходить. Садишься с нами в машину, и мы тебя увозим. К Старшим, поняла? Никакого страха, сомнений, в деле с духами колебаться нельзя.

Рамон ухмыльнулся, переходя к обычному трепу и отвлекая девушку от смысла только что сказанного. Эта посылочка была для подсознания, а не для адресата этажом выше.
– Ничего, что я тут болтаю? Просто вижу, что на тебя сейчас много свалилось. Мне в свое время не на кого было опереться, это было дерьмово. Хочется, знаешь, ну... – он махнул рукой. – Помочь, что ли. Впрочем, ты-то привыкла справляться с проблемами, чего это я суету навожу. Сделаешь все правильно.

Он посмотрел в сторону Раша с Линкольном и кивнул.
– Ладно, ближе к делу. Кажется... начинается!

Крэг потер подбородок.
– Доринг, а вот что скажи, можно ли контролируемо обрушить один из тоннелей так, чтобы создать видимость завала? И так, чтобы мы при этом могли потом это раскопать?

— Обрушить-то можно, - кивнул дварф. - Но вот чтобы гарантировать возможность разобрать.. тут ты скорее говоришь о том, чтобы подпорки поставить да на них камней наложить, а не взаправду свод рушить. И чтобы был колышек, который дернешь и все скатится, путь открывая. Конечно, мы такое можем, но в одиночку да с рукой раненой я не справлюсь.

– Если ты будешь руководить, я думаю мы с Фиксом справимся, – кивнул маг. – Я пытаюсь придумать способ не пускать сюда местных, и пока придумал вот только так. Наврем им, что бабка наложила страшное колдунство и погибла под обвалом. Покажем труп погибшего мальца... да вообще, у нас полно трупов цвергов, если уж на то пошло. Ну и сделаем подпорки эти, тогда может и получится закрыть эту главу в жизни города. А уж начать новую – вместе разберемся, как.

— Идея хорошая, — согласился и Фикс, — помогу. Только надо подумать чтоб нас при работе келпи не загрыз. Можно спланировать?

– А мы просто будем делать это все не рядом с водой, – кивнул Крэг. – Где-нибудь за ламиями, у самого выхода.

— Он и на ферме людей задрал, когда мохоногий посох сломал. Мне всё равно страшновато.

– Тогда чем быстрее закончим работу, тем быстрее свалим отсюда, – нетерпеливо сказал маг.

– Садись рядом с ней, – велел малышу Крэг, не заботясь о том, понимает тот его или нет: приказ он сопроводил наглядным жестом. Ну и если тот совсем глупый, старуха ему переведет.
– Я правильно понимаю, что возобновить работу кузницы мешает только кэлпи? Я хочу восстановить великую Кузню цвергов, просто теперь вы будете работать на меня. Тебе это тоже будет выгодно, старуха: вы не знаете ситуации на поверхности, а без этого, уничтожение последнего цверга – всего лишь вопрос времени. Твой план был изначально обречен на неудачу. Ты сама была слепа, тщась сохранить старый порядок вещей. Вы пытались продлить свое бессмысленное, жалкое существование, которое было всего лишь отражением былого величия народа цвергов. Пытаться красть детей, совершенно не понимая мира, в который влезли – это ли не глупость? В ненужных стычках погибло слишком много невинных. А если бы ты не была столь заносчива, если бы сразу присягнула мне на верность, все было бы иначе. Вам повезло, что вы наткнулись на меня, человека который способен понять истинную ценность знаний цвергов. Обычные мужланы попросту сожгли бы вас... и к слову, эта опасность еще не миновала. Нам нужно будет позаботиться о том, чтобы сохранить вас от гнева толпы, направить их по ложному следу. Тогда у нас будет время и возможности все восстановить. По новому, конечно. Я научу и направлю, сам в свою очередь научусь работе с вашим наследием, и тогда Кузню ждет новый расцвет! Старое время ушло, это часть великого процесса обновления. Только глупец станет его игнорировать. Ты стара... но вроде, не выжила из ума. Так что отвечай мне про то, как работала кузница, чего именно можно добиться с ее помощью. Я наслышан о ней, но то лишь россказни, а меня интересует действительное положение дел. А еще меня интересует, есть ли тут тайные ходы, которые можно использовать, чтобы сберечь вас от местных, на случай если они на вас наткнутся. Мы покажем им трупы, и скажем, что кэлпи расправилась с последними из вас. Идеально было бы, если бы нашелся другой ход на поверхность. Тогда мы могли бы завалить этот, и пользоваться другим.

"Какой упертый пендехо", – беззлобно подумал Моралез, когда Линкольн вздумал отрицать существование вампиров. Не то чтобы он ожидал от этого ИР какой-то гибкости, но случай был прямо показательный. "Небось начнет выдумывать объяснения даже тогда, когда кровосос будет грызть его за пятку. Я прямо лучше начинаю понимать Раша".

– Отвечаю, они были вполне реальны, эту встречу я не забуду никогда. Эту вонь паленого... – Рамона передернуло, но в следующий момент он уже улыбнулся и перевел взгляд на девушку. – Не удалось спросить у них тогда, какие духов это было дело, потому что я начал видеть куда позже. Понимаешь, мы начинаем понимать что-то совсем не тогда, когда вокруг нас что-то меняется. Посмотри на этого марикона в красном. У него сейчас совсем не нормальная ситуация. Обычное его состояние – надувать щеки, доказывая всем, какой он важный и серьезный. Разборки там между пацанами, пушки, бабки, все дела. Сейчас он вне своей стихии, упрямо ждет гибели, а она все не идет. – Рамон подмигнул Коню. – Но разве он видит? Пробудился ли он от своей спячки? Нет, он продолжает видеть сны. Так и я тогда, отнесся к упырям как к еще одним бойцам картеля, просто, знаешь, зубастым. И орущим в огне. Мы понимаем что-то только тогда, Марла, когда меняется что-то здесь, – он постучал себя пальцем по лбу. – Измениться должны мы сами, хотя подтолкнуть нас могут и внешние обстоятельства. И тогда спадает пелена... одна из многих, ведь путь только начинается.

Рамон помолчал несколько мгновений, взгляд его посуровел. Он позволил еще одним воспоминаниям, старым эмоциям просочиться наружу.
– Мой сон... Божество предупреждало о своем приходе. Оно выбрало себе проводника – не меня, была там одна девчонка... Кукулькан жаждал жертв. Именно он забрал тогда мою дочку, она умерла во сне.

Ацтек помолчал еще немного, побарабанил пальцами по столу. Затем криво ухмыльнулся.
– Но я итак что-то много болтаю, верно? Надо же что-то оставить и на вечер.

Рамон хмыкнул и кивнул.
– Да, любит поговорить, – доверительно ответил он. Похоже, исказитель почувствовал эхо переговоров с базой. Забавно, как тот принял Коралла за нагваля, надо будет рассказать ему потом. Может даже погоняло приживется.
Он съел еще немного, прожевал, и с энтузиазмом начал.
– Ну, я вообще из Мексики, наверное по мне видно, да? Хаха, ну в общем там я жил, когда еще не понимал ничего об этой жизни. Не то, чтобы сейчас я все понимал, конечно, все эти иллюзии нашей жизни спадают по очереди и неспешно, как ты понимаешь... Но, в общем, я тогда понимал... ну вообще ничего.
Рамон перемежал болтовню с увлеченным потреблением танка-ме-а-ло. Он всячески показывал, как ему вкусно, а еще – никуда не спешил. Можно было спокойно трындеть, тянуть время, так глядишь и час пройдет, и Коню надо будет идти по его важным копытным делам. Заодно создавалась замечательная, расслабляющая, дружеская атмосфера беседы. Видишь, чувак, Дэвиду нечего скрывать, он готов хвастаться о себе во всех подробностях!

Ну, естественно, не во всех. Но о начале Рамоновской "карьеры" можно было порассказать довольно много.
– Говоря откровенно, говенно у нас было. Ну, знаешь, картель этот вездесущий... ноги мне ломали. Впрочем и я был всего лишь винтиком, и наркотой барыжил, эх... – Ацтек махал безнадежно рукой, – всех мыслей было, как день еще перекрутиться. Многие так делали, а в других местах и до сей поры делают.

Он переглядывался с Конем понимающе. Видишь, друг, я прекрасно знаю как тяжело бывает в мире, и какими гадкими бывают люди. Я такой же как ты, Линкольн. Такой же как ты. Ацтек распространял доверие и понимание вокруг себя, ел индейскую жратву, благодарно кивал Марле.

– Был у меня друган там, вот это был мужик я скажу тебе...
– Ну и короче, эта девчонка сильно на меня закусила. Не могу сказать, что не было с чего. У нее были планы, знаешь, ну а я был полнейший лоботряс. Не думал, что она на меня так обидится, конечно...

Конечно, можно было рассказать и про творившуюся чертовщину. Про вампиров например – все равно это не относилось к делу. Благодатная тема, пусть послушает исказитель про дохлых упырей.
– Ну и короче мы их сожгли, понимаешь, целый грузовик этих ебаных кровососов! Я потом тошнил дальше чем видел...

Спешит было некуда. Каждую несущественную подробность Рамон смаковал. Не упоминал, впрочем, имен – зачем? Это было далеко.

И конечно, Рамон не спешил подводить историю к какому-либо логическому финалу. А уж тем более до Мехико – до следующей главы было еще далеко, и Ацтек планировал чтобы рассказ туда и не добрался.

Судя по встроенной системе обнаружения, вражеские системы целеуказания "вели" Артемиду. Это было плохо. Люк предпочитал держаться в стороне от героических боестолкновений. Он был дирижером грандиозного оркестра войны, грациозно тыкал палочкой в сторону сцены – и там расцветал огненный цветок. Внимание публики стоит привлекать уже после концерта, никак не во время!

Глядя, как копошится на земле мех Касла, Люк испытал приступ острого разочарования. Уничтожать дружественного сэра крайне не хотелось, но и Эксодус выглядел такой притягательной мишенью! Не в этот раз, Большая Арти. А на воротах стоит еще кто-то, вроде бы Уайт, что ли? Вечно такая беда, рыцари расползаются по всему полю как тараканы, закрывая собой цели. Какой-то самоубийственный альтруизм по отношению к врагу. Люк вздохнул, и титаническая "Титанида" – Адамсу нравилась эта тавтология – изрыгнула очередной залп, в этот раз по направлению куртины. Не самая важная цель, но надо же что-то укатать, пока есть возможность.

В следующее мгновение, даже не отвлекаясь на разглядывание результатов своего выстрела, Люк начал движение, вращая стволом в поисках подходящего укрытия. Как минимум, стоило просто отойти подальше, чтобы у врага как можно меньше было желания обстрелять артиллерийский мех.

Осторожно водя длинным дулом артиллерии, Люк осторожно выглянул из лифта. В воздухе кружился догорающий яркими искрами серый пепел – красивое зрелище. От врагов осталось одно воспоминание. Глядя как его собратья-рыцари тушат невезучих, попавших под обстрел, Адамс удостоверился, что правильно он сделал, что не вышел из лифта. Не совершай ошибку... мда.

Но сейчас-то, вроде, можно?

Адамс чувствовал нервозность меха, она буквально передавалась ему.
"Ты уже большая девочка, Большая Арти" – с укоризной сказал пилот, выключив громкую связь, чтобы остальные не слышали. "Соберись! Врагов уже нет, пойдем. Видишь как все удачно получилось, горячие головы со всем справились, и друг друга потушили."

"Да ну вас в жопу, договориться не можете", уныло думал Ацтек в адрес союзников, налегая на рагу. "Если сдохну, так хоть похаваю, не пропадать же добру", с висельным юмором подумал он. Помирать он конечно не собирался, но пожрать действительно стоило, раз уж все так затянулось. К тому же, набитый рот не предполагал необходимость немедленного ответа. А подумать было над чем, хоть Коралл и бубонил прямо в ухо в нетерпячке. Сейчас он блядь ему подтвердит – вытянется по струнке и в присутствии ИР отчитается, что приказ принял, допрос продолжается. Хорошо хоть этот самодовольный пендехо пока спокоен, но что сказать про Джеки-Нихера-Не-Чана?

Хрючево оказалось на удивление съедобным. Рамон бывало хавал и похуже. Особенно когда они с "Крокодилом" только приехали в Мехико – пожрать нормально не было ни времени, ни сил. Он расплылся в улыбке, проглотил очередной кусок и довольно покряхтел.
– Отлично, просто отлично! – сказал он, вновь "почесав ухо". За подтверждение сойдет. За сарказм – тоже, если Коралл умеет его понимать. Раш, тот вряд ли. А вот Марлину стряпню он хвалил вполне искренне.
– Оч вкусно. А Джеки, – он пожал плечами, – это интересный вопрос. Он как всегда сказал, что типа скоро, но зная его, думаю только к вечеру и явится. Он как кот, гуляет сам по себе. Но, я так понял, тут уже все безопасно? То есть волноваться за него не стоит. А до вечера, – он сделал широкий жест, – я работе мешать не стану. Марла, а вы как, не сильно заняты до тех пор? – Тут он скромно потупился, – хотя если у вас тоже дела, я пойму. Мы никогда не будем одиноки, пока у нас есть мечты, как говорил один мой знакомый.

На самом деле, Рамону никто так не говорил. Это сам Моралез любил потрещать с умным видом, придавая своим словам дополнительный вес при помощи безобидных уловок. И когда он попал в Союз, это желание усилилось, видимо в качестве компенсации за обилие умников вокруг.

Он приветливо улыбнулся Марле, стараясь чтобы это не выглядело для Коня как флирт, но одновременно чтобы Цапля поняла его желание с ней переговорить. На самом деле не такая уж сложная задача, если нормально уметь общаться. А пока дело не дошло до пушек, Рамон чувствовал себя вполне уверенно.

– Старая карга, – сказал Крэг, входя в комнату. – Если бы ты была с нами более откровенна, твое племя избежало бы разорения. Твоя вина в том, что ты сразу не поняла, что от нас зависит судьба твоего вшивого племени. Ну вот я тебе сейчас наглядно поясню это. Видишь – он встряхнул тело малыша за шкирку, и бросил рядом с собой на пол, – этот уже мертв. Жаль, слишком быстро, мы не успели позабавиться. Но второй у нас. Третий ушел к кэлпи, и может быть мы пойдем и спасем его, пока она не вернулась, но если ты будешь сговорчива.

Говоря это, он достал нож и подошел ближе к старухе. Он был готов метким ударом по лицу остановить поток причитаний не по делу, если они начнутся. Нож ему был нужен для другого.
- Как ты понимаешь, ты слишком стара, и можешь двинуть копыта слишком быстро. Но зато у нас есть молодой и выносливый маленький цверг, чтобы сделать тебя посговорчивее. И у нас полно времени! Разве это не прекрасно? Однако, если ты не будешь тратить мое время, я обещаю, что оставлю твоих выродков в живых. Я, в общем-то, не жесток. Мне нужны не их муки, а твои знания. Так что выбор за тобой, будешь ли ты говорить, и твои потомки выживут, или будешь молча наблюдать, как в муках погибают последние надежды вашего рода

Говоря это, он подошел к старухе, схватил ее за волосы и прочертил ножом по щеке той длинную полосу.
– Достаточно острый, – удовлетворенно сказал он и не спеша направился к ребенку.

- Вот дерьмо, - сплюнул Крэг. - Мне не нравится ход ваших мыслей, но вынужден признать, что логика здесь есть. Хорошо, давайте карты на стол. Я сюда прибыл из-за чертовой кузницы, и отдавать ее тайны воинствующему местному быдлу я не намерен. Более того, я уверен, что при должной обработке цверги нам помогут... им придется помочь. А для этого им необходимо остаться в живых. Потому, если кто-то намерен устроить идиотскую игру в правосудие, могу огорчить: я буду резко против. Очень резко, уверяю вас. Однако с теми, кто будет вместе со мной, я готов разделить все возможные дивиденды. Я не имею ничего против честного партнерства, знаете ли. Надеюсь, очень надеюсь что Фикс со мной. Доринг прибыл сюда, насколько мне известно, также чтобы открыть здешние тайны – ну так мы можем вместе друг другу помочь. А вы, отец Джошуа, можете стать тем самым пастырем, который повернет эти заблудшие души к истинной вере. Тут разговор даже не о ваших достижениях, а о том, достанутся ли диаволу эти несчастные. Можно вырвать их у нечистого, как вы думаете? Каждая маленькая победа над лукавым, это кирпичик в божье царство, я так считаю. Так что в итоге варианта я вижу два.

Первый – запастись необходимыми припасами, сделать вид что мы уходим из поселения, а затем – вернуться ночью и проникнуть под землю. Обезоружить карлов, укрепиться там, и начать методично зачищать подземелье. Минус такого решения я вижу один: мерзкая кобыла может нам помешать. А мы не знаем, как с ней справиться.

Второй вариант проще. Мы уходим и договариваемся вернуться через, скажем, месяц или полгода. Однако тут встает вопрос доверия друг другу... кто-то может вернуться раньше, или решить заполучить все богатства в одно рыло. Или просто проболтаться кому не надо. Но даже учитывая тот факт, что мы здесь все исключительно честные ребята, мне даже не приходит в голову в вас сомневаться, – Крэг мило улыбнулся, – за это время какой-то местный забулдыга может наткнуться на подземелье, или карлы полезут наверх, когда их одолеет кобыла, или решат стырить кого-нибудь снова, так как мы не выполнили нашу часть сделки... В общем, этот вариант мне видится крайне ненадежным, да. Но я готов выслушать ваши идеи. Главное, чтобы они были конструктивны.

- Вернись в круговорот, отдай своё тело перегною! - Эландир продолжал драться, но надолго ли его хватит?

Эльф снова рубанул тварь, вытащил из раны меч, пошатнулся, упал на одно колено.
- Да прорастут здесь цветы, да разрушит Чаща корнями это мерзкое логово! - голос его на мгновение стал сильным, а затем упал до тихого шепота.
- Чаща прорастает... А вы без меня дальше, друзья, - сказал он свои последние слова и упал ничком, бездыханно.

- А я сказал сдохни! - героически орал Эландир, рубя хитиновый панцирь. Однако боль была настолько велика, что эльф потерял сознание

Джошуа, услышав речь Присцилы замер, как громом поражённый. Милосердием в словах этой женщины и не пахло.

Присцилла посмотрела на мага как-то скорбно-удивлённо и ответила уже своим обычным голосом, без стального звона:
— Нет, мессир Крэг, равно полурослики, эльфы и дварфы - все есть творения Господа, сосуды для бессмертной души. Пусть в лоне Церкви и есть радикалы, кои считают иначе, но я в это верую искренне и сомнению не придам никогда.

– А, ну ладно! – обрадовался Крэг и деланно засмеялся, – а то думаю вдруг подвергаю свою бессмертную душу опасности, путешествуя с этими вот охламонами. –Он еще раз испустил вежливый смешок а потом уточнил, опять вернув почтительный и серьезный тон:
– А не подскажете, как понять, есть душа или нет? А то иной раз неясно, вот Бонко ведет себя как идиот порой, но душа у него есть, а цверг вроде по человечески изъясняется, а души у него нету. Я конечно теологию-то изучал, но знаете, у вас-то жизненный опыт за плечами, да и вы настоятельница а я просто наемник.

— Диавол может принять людской облик и говорить языком человеческим, но слова его будут полны яда и лжи, хотя и звучать привычно. Равно и те, кто богомерзкими ритуалами вырывают душу из тела ребёнка, не должны быть на земле сей. - женщина усталым жестом провела по лбу рукой.

— Помолитесь, мастер Крэг, Господь даст вам ответ, я уверена. Если же вы хотите поговорить со мной.. то давайте чуть позже. Мне надо отдохнуть после этого, - Присцилла указала на лежащих. - И, мнится мне, сейчас есть более насущные проблемы, нежели диспут о сути и наличии души

- Да, конечно, – смиренно кивнул Крэг. – В любом случае мы пока что будем заниматься, кхм, проблемой кэлпи. Я думаю она первоочередная. Если у вас будет что-то, что может помочь нам в борьбе с этой тварью, мы будем рады. Потому что силы наши слабы, а тварь может убить еще не раз. Пока же не буду вам мешать, Пойдемте, друг мой, – он взял под ручку охреневающего Джошуа.

Уже выйдя наружу, Джошуа убито проговорил.
– Кажется, я зря наговаривал на Бонко. Или неправильно понимаю "милосердие".

Крэг покосился на Джошуа
– Я конечно не дока в делах церкви, но подобная позиция мне кажется немного нелогичной. Хоббитов убивать нельзя хоть они идиоты, а цвергов можно. Я бы лично их всех прикончил из жалости, не живут а мучаются, хехе... Но если серьёзно, я не горю желанием начинать резню. По многим причинам. Во первых, вырезать целый народ пусть и маленький, как то слишком даже для меня. Во вторых, эти отсталые дикари сохранили богатую историю, пусть и искаженную впоследствии, и было бы варварством просто уничтожить эти знания. Так что если ты решить примкнуть к более... Милосердной религиозной позиции, я считай что тебя поддерживаю
Он помолчал
- Разговоры же о наличии души, - добавил он негромко, - мне кажутся вообще просто удобным политическим поводом. Ведь даже в церкви нет особого единства на этот счёт. А завтра, скажем, кто то решит что души нет у магов и ювелиров, и толпа с улюлюканьем начнёт громить академии и лавки. Просто потому что кому то захотелось...

– Захотелось пограбить. Крестовые походы, тоже знаешь ли начинались с иудейских погромов.
Джошуа повернулся убедиться, что их разговор не подслушивают, пусть даже и случайно.

Крэг сам был не против пограбить, собственно у него самого были намерения на кузницу так что он сказал осторожно
- Вижу, мы друг друга понимаем... Как по мне, даже рабство лучше смерти, - заронил он ещё одну мысль в голову своего собеседника. – Так что не будем торопить коней. Но вот что делать с Бонко? Наш маленький кровожадный друг уже, кажется, составил план. И учитывая что от них с Айке было пока что больше вреда чем пользы... Можно было бы им придумать альтернативное занятие. Скажем, обследовать место появления лошади в деревне. Опасности никакой, но на время это их займёт.

- Не пойми неправильно. Это тоже часть жизни, в какой-то степени. Подонки существуют. И пока они ведут себя как подонки и к ним относятся как к подонкам – это в своём роде справедливость. Лицемерие – вот проблема. Дурные поступки не должны оправдываться благими целями. – Джошуа замолчал – Ладно. Надо отдохнуть. И подготовиться ловить в воде большую зубастую лошадь. Нудны сети. И много.

Крэг заметил, что священник ответил уклончиво, но не стал давить.
– Боюсь, порвет она сети. Если бы найти где какие нибудь зачарованные... Но это все малореально. Да, надо отдохнуть и подумать как быть.

- Я в порядке, - ответил он Наалу. - Все благодаря нашему другу Дорину, который столь вовремя кинул ящик! Боюсь, самостоятельно я бы не смог так быстро отступить.
Он подошёл к Корнуолису и протянул ему руку.
- Я был не прав насчёт тебя, Дорин Корнуолис! Ты спас мне жизнь и я теперь твой должник!

– О, Бонко хочет резать детишек, – хихикнул Крэг. – Прямо живая иллюстрация к речам того проповедника. Скажи, тебе просто нравится убивать, верно? Хотя, может ты просто не задумываешься о таких вещах. Воистину говорят, деятельный дурак хуже злодея. Смотрите, отец Джошуа, он вас еще научит христианскому милосердию!

– Да, люблю чувствовать себя посвободнее в бою, – кивнул Эландир. – А воск мне действительно не очень и нужен. Если нам нужно будет залепить уши, чтоб не слышать провокационных реплик гаргульи, то хватит и одного комка воска на всех.

- О, родич мой, Фенвариен! - такие начал речи Эландир. - Прошу тебя в следующий раз смотреть что делают твои соратники. Ибо любопытство - дело постижимое, но без ведома ума сердце может ошибаться. Этот Замок стоит тут с давних пор и населен неведомыми опасностями. Тут легко погибнуть, но само по себе это не страшно – из костей эльфа прорастет Чаща. Хуже то, что погибнуть тут можно бесславно! Ибо какова доблесть в сражении с игрушками? Да и надо мне сказать, что вид этой разгромленной комнаты внушает мне печаль. Сколько диковин разбито, и место это тихое полно обломков.
Эландир почесал шишку, но про ранение не стал ничего говорить, ибо недостойно воина жаловаться на синяки

Когда прозвучал выстрел, Маккракен удивился. В следующий момент он был раздосадован – ну как же так, только настроился на отдохнуть. Еще после трупов этих мутит...

Эйс вскинул револьвер, озираясь, но как назло вокруг были только ветки, встревоженные лица, и небо. Некуда всадить пулю, и хоть ты что тут!

Прямо-таки засада.

Эйс пришел в сознание. Перед глазами все плыло, но кое-как сфокусировавшись он разглядел встревоженное лицо медика, Брауна.
– Эк меня... - пробормотал Маккракен, и тут все вспомнил. Подскочив на месте, он тихо взвыл от боли, но цепляясь за дерево принял-таки стоячее положение. Тут было не до сантиментов: или сейчас ему будет больно, но он выживет, или его окончательно дожрут. Не в привычках Эйса было сдаваться...

По счастью, находясь в отключке он хотя бы пропустил волчий вопль, но глядя на бледные от ужаса лица окружающих он не мог их винить, даже не зная о причине такого страха. Все-таки машины смерти были чудовищные, а тут... еще и третья появилась откуда-то!
- Матерь божья, - покачал головой Эйс, машинально закидывая в пасть жевательного табака. Схватившись левой рукой за бок, он влез во что-то мокрое. Да он истекает кровью, как недорезанная свинья! Еще веселее... Выхватив у дока повязку, он прижал ее к ране:
- Я в порядке, – прорычал Маккракен не хуже оборотня. Жевательный табак прочищал мозги, он и впрямь чувствовал себя лучше. Левой рукой придерживая марлю, он правой подобрал пистолет. Парни принесли, или он сам его держал в бессознанке, выронив только когда приходил в сознание? Вспомнить не получалось, да и не важно это было. Главное вот он, пистолет, под рукой. Еще три патрона оставалось, это Эйс твердо помнил.

Все еще твердой рукой Маккракен прицелился и выдал пару выстрелов в черного. Тот был весь в крови, по нему стреляли Хомвелл и Коулмен, хотелось надеяться, что этого хватит. Так что последний в обойме патрон Эйс выдал в седого.
На мгновение он поймал взгляд девушки, Флоренс. И чего ее занесло в бульдоги? Абсолютно не женское занятие. Но сейчас надо было как-то выживать.
- Седого бей! - крикнул он ей, подбадривая. Люди смертны, но и оборотни – тоже. Можно было загасить этих ублюдков. Нужно было.

– Твою... – промелькнула было мысль в завороженном взгляде Эйса. И погасла: наступило время действовать, а не думать.
Дело в том, что автоматический пистолет производства Webley-Fosbery не зря так называется: его перезаряжает сила отдачи. Уолтер Уайнэнс, знаменитый в свое время спортсмен, предпочитал именно этот пистолет, и в 1902 году он использовал его, чтобы уложить шесть выстрелов в двухдюймовое яблочко на расстоянии в 12 шагов за семь секунд. Эйс никогда не видел этого парня, но явно собирался стать его духовным наследником: он принялся стрелять в черную, как смоль, зверюку, и не планировал останавливаться. Говоря откровенно, он даже забыл на время о приказе защищать Брауна – или наоборот, так творчески переосмыслил приказ командира. Он был твердо намерен привлечь внимание твари к себе, причем недвусмысленным образом – тогда на дока времени у оборотня уже не останется.
– Сэр, сначала этого! - крикнул он абсолютно автоматически, не проводя эту мысль через мозг, точно так же он жал пальцем на спуск

Хью не видел, что там происходит, но судя по времени, орк должен был быть у двери... эх, была не была! Пока он добежит, заваруха начнется, так что Хью кинулся в сторону двери, надеясь подбежать вовремя.

- Мило, - саркастически сказал Крэг, - что, Фикс, замечтался? Ну раз все живы, будем считать повезло.
Он вздохнул.
- Дурацкие тоннели. Дурацкое келпи. Тупые цверги, - пробормотал маг. Затем повернулся к Джошуа:
- Пойдём обратно. Нет, не за тем чтобы бросить тут Фикса, хотя я был бы не против оказаться подальше от этого места, когда тут что-нибудь рванет. Найдём камень побольше, или несколько... Труп Тиса на худой конец. Заклиним плиту, и тогда Фикс сможет сойти с места. До тех пор лучше бы не шевелиться, если конечно нет желания испытать удачу.

Зашипев от злости, Дренель размахнулся косой. Та свистнула в воздухе и вонзилась в тело гнома... но и сам шаман, не удержав равновесие, рухнул на лезвие собственной косы. С загробным воем ревенант развалился на части, и его голова еще несколько мгновений выла, покуда вся арканная магия не покинула бренное тело

- Таэра,нам тоже стража противопоказана, - терпеливо сказал Уилберт, - именно поэтому нам нужен кто то кто нас предупредит, желательно не один Зоман

– Когда. Нибудь. - медленно повторил Хью для непонятливых. Держа в руках странную деревяшку, он хотел во вторую руку взять меч, но их уже разобрали.
– Кто нибудь, возьмите эту... штуку, - он помахал "песочными часами" – вещь странная, вдруг пригодится. А я тогда возьму пику.

Первые несколько мгновений Крэг потерял дар речи от общей абсурдности происходящего. Бегущий через мост Айке, затем взрыв, потом известие о смерти Тиса.. Ему положительно стоило это переварить. Он кивнул Джошуа:
– Конечно, я сейчас взгляну, - и старался говорить он это как можно более нейтрально. И когда снова послышалась отвлекающая, бессмысленная болтовня Бонко, маг быстро шепнул Фиксу:
– Я бы хотел... На пару слов. При случае.

Фикс казался островком здравомыслия в происходящей вокруг него данс макабр, он не знал как ещё назвать это безумие. Джошуа мог бы казаться вменяемым, но на самом деле считать его таковым мешал фанатизм святоши. На хоббитов маг давно плюнул, и они все больше доказывали свой инфантилизм и тупость. Тис... Он мог быть действительно полезен. Оставался Доринг, но к нему нужен был подход, и это утомляло.

Взвешивая каждое слово, Крэг заговорил снова.
- Очень жаль Тиса. Возможно его смерть позволит вам запомнить тот урок, что любая находка здесь может быть опасна. И потерять собственную жизнь – не так обидно, как знать что не смог помешать смерти товарища. Или что он из-за тебя погиб. Как например мог бы погибнуть Доринг из-за необдуманного поступка Айке, – удивительно, но Крэг сказал об этом как бы ненароком, без лишнего осуждения. Просто констатируя факт. Затем повернулся к хоббиту и почти ласково, с неподдельным интересом спросил:
– А зачем ты, кстати, побежал на этот мост?

Пришедший недавно высокий тип, кутавшийся в темные тряпки, в маске с рогами (пойди пойми, то рога от маски или настоящие, собственные у этого мужика?) не доверял гурулам. Он не понимал, люди они или кто? Подозрительная раса. Однако их тут было большинство, и Дренель решил считать их нелюдями. Так было спокойнее. Людскую расу он терпеть не мог.

Пошатавшись немного, он услышал краем уха кое-какие сплетни о Замке. Именно сюда лежал его путь. Именно здесь, как молвила туманно Чаща, лежит загадка его воскрешения.

– Я помню орков, – хмуро сказал Хью, сооружая себе балахон, – так что догадка про каменоломни может быть вполне к месту. Не так я хотел встретить старость. Впрочем, не то чтобы я вообще помнил, как хотел ее встретить. Кто-то помнит, что вообще случилось, как мы оказались тут? У меня в голове шумит как после пьянки. И вас всех я что-то не упомню...

Хью почему то был уверен, что не пьет, но с другой стороны знал же он, как шумит в голове после пьянки? Значит когда-то случалось...

Он поднялся и стал крутить головой, изучая факелы и то что находится повыше. Может там можно куда-то залезть, выбраться? Зажгли же как-то факелы, верно? Может, можно холст использовать как веревку, а может можно по выступам стены попробовать влезть...

Хью со стоном очнулся. Вокруг были чьи-то голоса, но в ушах гудело и он никак не мог разобрать, что там говорят. В глазах было темно, и на мгновение ему стало страшно что он ослеп.
- Дерьмо совомишки, - пробормотал он, с трудом понимая сам себя, - что такое... как же хреново-то.
Однако он постепенно приходил в себя и вот уже смог пошевелиться, и голова как будто очищалась. Хью протер глаза, но виднее не стало.
- Это тут темно или со мной проблемы? - хрипло уточнил он.

Эйс видел что происходит, и ожидал перед собой взрыва, но громыхнуло так, что он чуть жвачкой не подавился. Однако удержал ситуацию под контролем, сделал несколько шагов вперед, хладнокровно направил пистолет в лысого – тут только МакКракен может быть брутальным, двоим места не найдется. Да и вены эти на голове нездоровые: пристрелить, чтоб не мучался.

Хлопнул выстрел, Эйс прищурился. Кажется, попал.

Сэр Джаспер отнесся к идее несколько скептически, но.... надо же было что-то делать, верно? Других идей все равно не было. Он повернулся, нахмурился, представил себе Эмбер с ведром воды, почему-то в костюме пожарного... и с ней лучше еще с десяток пожарных, все рвутся в дом! Однако, нужно было самим при этом убраться подальше, желательно живыми. Еще раз оглянувшись назад, чтобы поддержать иллюзию, сэр Хаккет затем осмотрелся, фиксируя происходящее вокруг.
- Нам надо бы отойти, найти место получше, - предостерегающе крикнул он девушке, - а то сметут.

- Это возмутительно, - нахмурился сэр Джаспер,когда его размышления грубо прервали. Он услышал грохот, треск, рядом сверкнуло, но не успел он отреагировать как все стало еще хуже.

- ЗЗЗЗАП! - сказала молния, и сразу же налетела другая; и вот уже сэр Джаспер корчится по электрическими разрядами как лягушка на электродах. Крайне неприятное ощущение, надо сказать!

– Ну я лично тут вижу мертвого ребенка, – елейным голосом сказал Крэг. – И у меня сразу возникает много вопросов! Причем обратите внимание, я человек бывалый, и способен широко мыслить, а вот некоторых моих товарищей прямо таки приходится удерживать руками, чтобы они не начали резать последних цвергов за такое надругательство над невинной жизнью. И я их могу понять, это же дети. Безутешные родители требуют мести, а вооруженные стражники роют землю в поисках следов убийц. Представляете, что будет, когда они найдут вход в ваше подземелье? Так что лучше бы вам выдать стройную версию случившегося. При всем к вам уважении, смотрится все это крайне подозрительно.
В общем то даже Крэг считал детоубийство крайне грязным и тупым занятием, достойным разве что безмозглого животного. Ведь из ребенка может получиться не только пейзанин, но и маг, и подобный расход человеческого потенциала был недопустим.

Старуха коснулась кривыми пальцами тела на алтаре, будто поглаживая грязную и бледную пятку.
— Дитя человеческое.. горькая судьба! Мы брали лишь больных, тех, кому суждено было умереть. Люди не зрят так глубоко, тщатся исцелить своих последышей, но это возможно далеко не всегда. Но ритуал.. слишком тяжёлый. Не всем суждено его пережить!

– И что за ритуал, хотелось бы знать, требует столь... специфического подхода? - скривился маг. Джошуа громко выдохнул от догадки.

— Человек с поверхности, тебе не понять многовековой мудрости цвергов. Мои слова будут пустым шумом для твоих ушей. Суть ритуала в том, чтобы избавить дитя от души, тогда он станет цвергом, если стоит молодая луна, и альвом — если полная. Так сделали боги в древние времена, и я храню это знание, дабы народ цвергов не иссяк во мраке.

– Неуважительно недооценивать интеллект вооруженного собеседника, - хмыкнул Крэг. - Я знаю многое... и мне интересны детали ритуала. И то, как вы отбираете, как ты говоришь, безнадежно больных
Магу стало любопытно, и он надеялся лишь что товарищи не испортят диалог пустыми призывами к мести. В конце концов цвергов успеется убить и позже

– Избавить. От. Того, что дано... Творцом? - дыхание послушника стало тяжелым.

– Тонкий философский вопрос, - задумчиво сказал Крэг. - Если ребенку суждено умереть, то душа итак отойдет к Творцу, верно? И тело в любом случае ее лишится. Хотя конечно метафизическая сущность подобного, кхм, конструкта вызывает удивление.

— Человек, мы просто видим это. Ваши чароплёты могут плести заклятия, чтобы увидеть хворь в теле, а нам достаточно увидеть, почувствовать запах пота или уловить перебои в биении крови в венах. Только таких мы берём, чтобы даровать жизнь новым цвергам. Есть боги, чьи имена давно стёрты из памяти живущих. Но они существуют и отвечают на зов. Именно они создали нас в незапамятные времена, и к ним обращены мои мольбы из этого забытого места, мольбы о помощи, просьбы не дать цвергам исчезнуть.

– Я правильно понимаю, что вы не способны размножаться естественным образом, и для этого творите эти ритуалы? – Крэгу становилось все любопытнее.

Старуха кивнула.
— Да, ты прав, человек с поверхности. Цверги были созданы, и только таким же образом мы можем увеличить свой род. У нас нет бессмертной формы, именуемой душой, но на что она тем, чей земной путь бесконечен?

– Вообще забавно, - сказал Крэг своим спутникам, нисколько не стесняясь бабки. - Будь они цивилизованными, они освоили бы торговлю и покупали бы детей за подземные ценности, должно же быть что-то в этих недрах. Деньги - кровь цивилизации, ведь существует же рабство и работные дома. Но дикари этого не понимают и предпочитают воровать. Я не знаю, что делать с этими несчастными. Меня лично интересуют их знания и я бы предпочел договориться миром. Ну или если вам так хочется крови, можете убить эту старую каргу, я ее защищать не стану. Но я все же надеюсь, что разум восторжествует и мы продолжим разговор.

— Люди... - покачала головой старуха, - вы отравлены духом Имира, который разрушает слабую плоть, вот почему ваш век так короток. И его дыхание столь же зло и жадно, как он сам, вот почему вы тщитесь завладеть тем, что не принадлежит вам, и разрушить то, чем не можете завладеть. Мы живём здесь бессчётными веками и обладаем мудростью, что сломила бы ваш дух, узнайте вы её. Вы ищете злодеев, что крадут ваших отпрысков, но мы лишь спасаем обречённых, дабы не сгинуть самим.
— Молвите же, люди с поверхности, как вы нашли последнее пристанище цвергов?

– Ну, мы хорошо искали. А вообще, мы можем пообщаться с новообращенными? – задумчиво спросил Крэг, видя что его товарищи пока что переваривают полученную информацию

Старуха покачала головой.
— Они уже не поймут тебя, человек с поверхности. Их прежняя жизнь завершилась, когда душа была принесена в жертву богам, и новое существование уже не имеет ничего общего с прошлым. Лишь мне ведом ваш язык, как хранительнице рода и памяти древних. Остальные, даже столь же древние цверги, не могут говорить с новыми народами.

В этот момент со скрипом открылась дверь в левой части зала, и оттуда вышли цверги. Числом восемь, они опасливо глядели на пришельцев, но не остановились, а подошли к колдунье. Пятеро подземных жителей были явно старше, хоть и не такие уродливые и сморщенные, как те, что были убиты отрядом на поверхности, а вот ещё трое... Это были как раз те новообращённые, о которых спрашивал Крэг.

Их кожа выглядела серой и шершавой, руки и ноги будто не до конца слушались хозяев, но они уже не походили на детей, коими были когда-то. Прячась за спинами взрослых, новые цверги с тревогой глядели на мужчин, стараясь не показываться им на глаза. Старшие же подошли к старухе и почтительно поддерживали её, помогая стоять, и о чём-то тихо переговаривались на своём языке. Никто из них не держал в руках оружия.

– Очень удобная версия, - пробурчал было Крэг, и тут вошли новообращенные.
– Ты должна понимать, старуха, что ваша жизнь уже не будет прежней, - вкрадчиво сказал маг. - Даже если вы решите нас убить.. и более того, если у вас вдруг это получится, в чем я искренне сомневаюсь, придут и другие. Я ведь уже упоминал стражу? Соответственно, у вас, цвергов, сейчас очень простой выбор. Либо приспособиться к новой реальности, либо вымереть. Из уважения к вашему историческому наследию я бы посоветовал первый вариант, но как несомненно мудрая старейшина ты вольна решать самостоятельно. Уже есть мысли на этот счет?

— Убить? Но зачем? - старуха тяжело осела на руки своих соплеменников, только теперь стало ясно, как тяжело ей далось стоять самостоятельно в начале беседы.
— Мы не воины, а кузнецы. Цверги жили здесь веками и не приносили никому вреда, не выбирались на поверхность, ведь в том не было нужды, и мир забыл о нас... Но полвека назад чудовище пришло по воде и пожрало столь многих из нас... Нам пришлось отступить из кузницы в эти тоннели, жалкие отнорки почти без пищи и света. Тогда я и воззвала к старым богам, чтобы род цвергов не прервался, тогда мы и стали искать детей рода людского, дабы создать новых из нас.
— Человек, - колдунья подняла голову и её невидящий взгляд вперился прямиком в Крэга, - найди чудовище, спаси цвергов. Я одарю тебя нашим золотом, древним осколком солнечного света, коего ты не найдёшь нигде в подлунном мире.

Крэг конечно был не чужд жадности, но просто так соглашаться невесть на что не любил.
- Это интересное предложение, – осторожно сказал он. – Но я не зря говорил про то что вам придется измениться. Ведь вы не отступитесь от необходимости продолжать свой род. Значит вы продолжите воровать людей. Значит, даже если мы по каким-то причинам согласимся забыть о том что мы узнали... если вы нас убедите это сделать, придут другие и они уже не будут столь сговорчивы. Значит вам в любом случае придется иметь дело с людьми с поверхности. И я... готов буду вас просветить в этом вопросе. Не в том конечно как от них защищаться – я не предатель своей расы, да и это прямо скажу бесполезно. Но я мог бы научить вас, хм, торговле, обмену ценностей и знаний на возможность продолжать жить... как минимум. И пользоваться благами цивилизации. Всем нужны талантливые кузнецы.
При Джошуа ему не хотелось говорить больше, потому что он уже видел по глазам что святоша будет против
– Ну а насчет чудовища, мы обсудим это отдельно. Расскажете про него в деталях.

- Тогда начнём с выпивки, - улыбнулся Уилберт, заказывая ещё порцию себе и Фролу. Ему было интересно, что случилось с хафлингом, но он привык не совать нос куда не просят. Захочет - расскажет сам, тем более что уже немного приоткрылся.
- А возвращаясь к нашему делу, - думаю есть смысл думать о дальнейших шагах подумать после визита в дом. Впрочем... Что вы можете рассказать нам об этих Иеронима и Велиции? - спросил он у Болтерна

...в общем то в теле амазонки было веселей всего. Жаль, косорукие сопартийцы взорвали бомбу ))))

Все думаю, а что если б сунули Папу в штукоприемник? Не отмотать, не узнать.

Эх.

Афр не любил страшные истории, его жизнь итак была черна и полна тщательно превозмогаемого ужаса. А вот отдых и ему и солдатам бы не помешал. Чорний был практичным малым. Потому скомандовав Барбу Руфусу, чтобы тот проследил за обустройством "рэбят", он сначала обошел лагерь по стене, вместе с часовым. Убедившись в крепости обороны, Афр лег спать в командирской палатке. Положил камень под голову – и моментально уснул.

Волки закончились, новых вроде не появилось. Центурия постояла немного, вглядываясь в туман, ощетинившись мечами. Наконец, Афр дал приказ "вольно".
- Но все равно будэм наготове! - предупредил он. - Лучшэ быт усталым, но живым!

Можно было ходить кругами вокруг демонской этой плеши в теле Степи, но был ли смысл? Чорний перечитал письмо, ясности не прибавилось. Ну, разве что – написано было "в Волчьи поля", а не, скажем, "около", или "на границу с...". Значит, надо было высылать разведчиков. Однако запасливый центурион категорически не любил терять людей.

- Нэ расходитса! - рявкнул он. - Ты, ты, ты, вяжите вэревки! Барб Руфус, слэди чтоб крэпко вязали!

Сам Афр орлиным взором попробовал найти какой-нибудь камень, к которому "вэревку" можно было привязать. А затем подошел к остальным центурионам.

- Если нэт иных предложений, - сказал он, - я думаю, что посылать развэдчиков в туман бэссмисленно. Потэряются. А даже если на вэревке – сожрют! Значит, надо идти органызованно, строем. Но – привязат вэревки к массывным орыентырам. Чтобы если что – нэ ходить кругами.

Этур настолько глубоко ушел в шахты, что несколько месяцев не возвращался домой, хоть и было очень холодно. Он был одержим идеей найти серебряную жилу!

Одним теплым весенним деньком он – так и не найдя серебро – вылез, голодный, озябший и полумертвый, из шахты... и на него сошла лавина.

- Султан... сгнил.... - прокряхтел 20+, чувствуя, как ему не хватает воздуха. Гадкая змеюка слишком уж сильно сжала, не было сил вырываться...

"Дарвин не одобрил бы" - промелькнула последняя мысль в гаснущем от недостатка кислорода сознании. А потом и 20+ не стало.

20+ уже ничего не говорил, только сосредоточенно лез вверх, поскальзываясь на крысиных тушках и мусоре

В отличие от тех, непривычных к умственному труду, кто насиловал свой разум в попытках вырвать у мироздания тайну происходящего, Крэг знал, что напрягаться не стоит. Нужно позволить сознанию прихотливо бродить среди мыслей, почти лениво перебирая то одну, то другую, и если нужная информация там есть – она обязательно найдется. Так что со стороны это выглядело так, будто маг и вовсе отвлекся, попивая пиво. Он проводил взглядом полурослика.
- Наш друг не выдержал напряжения, - прокомментировал он. - А мне тут, знаете, пришла одна идея в голову. Я начинаю думать, что оба происшествия – пропажа детей в приюте и случай на реке – между собой не связаны. Поясню почему. Дело в том... - он пристально посмотрел на Джошуа, и понизил голос, чтобы слышно было только сидящим рядом - что хоть церковь и отрицает существование языческих духов, они на самом деле и были, и никуда не девались. Разве что им пришлось в последнее время потесниться. Нет-нет, я не хочу никого оправдывать, можете свободно считать таких существ орудием дьявола, как угодно, мне все равно. Просто они есть, это нужно помнить. И рыщут в ночи, даже порой и днем. И вот Фикс очень верно заметил про жеребенка. Скорее всего так и было, как он описал, за той только разницей, что девчонке, как там ее, попалась не обычная кляча, а то, что на островах называют кэлпи. Их можно встретить и в этих краях. Конечно, не они одни могут жить у реки. Вами может позавтракать ундина, она же русалка, так что поосторожней там с симпатичными девахами, купающимися в костюме Евы, - Крэг шутливо погрозил пальцем, сально усмехаясь. - Ну и среди валунов может притаиться кислунг и откусить вам ногу. Но тут прямо точное попадание - река, лошадь... Думаю, это именно та тварь. Кстати, тогда скорее всего девку можете и не искать, зная характер кэлпи... она стала обедом.

Арена занимала лишь часть занятий зрителей поединков. Праздные гуляки разных сословий и достатков оставляли свои деньги - лирийские новые "королевы" и старые "короли" составляли большую их часть - в карманах торговцев и купцов, с копилках владельцев гостиниц и постоялых дворов, а также различного рода артистов и прочих проходимцев. Одна важная особа, а именно генерал Ульма и лучший дуэлянт из тех, что знали Миры, тоже посещала лавки и палатки, но не ради покупок. Её стараниями в первый день около десятка дельцов узнали больше о путях Единого Бога (и несовершенстве своих собственных), чему были несомненно благодарны. Покуда рыцарь оставалась в метрах двадцати неподалеку от них и их собственности.

Особенно Кристен интересовали люди, местные и из числа приезжих, те, что не были родом из мира черной стали и воинственных взглядов. Тем незадачливым торговцам, которым "повезло" оказаться на её пути, совершенно некуда было деваться. Привязанные к собственным пожиткам и желанием пережить ставший интересным день, они были вынуждены с участием слушать и поддакивать иногда в ответ. Некоторые прохожие, привлеченные шумом, могли хотя бы по собственному желанию аккуратно отойти и исчезнуть с места проповеди в толпе прочих. Хватало и желающих посмотреть на злосчастного, которому досталось внимание генерала Ульма; частенько они и сами ненадолго оказывались на этом почетном месте. Среди слушающих попадались выходцы из Ульма, которые действительно останавливались, кланялись и слушали до конца. Что именно заставило приехать их, демонстрация боевых умений, или же присутствие прославленной воительницы из их мира, было ясно не до конца.

Проследовав чуть в сторону от предполагаемого маршрута, арбитратор кружным путем подошел к нужному месту будто бы случайно. Сейчас торговец коврами из не слишком центрального мира переоценивал свое решение приехать на поединки. Слушателей было немного: несколько асахайцев и столько же людей-иномирцев составляли всё временное сопровождение благородной вестницы воли Его.
Кристен хватило минуты, чтобы заметить еще одного слушателя. Не сбившись ни на секунду, она продолжила свою проповедь и завершила её так же нескоро, как будто бы ничего и не произошло. Однако, прямо после она повернулась к ремонтируемому ассистенту.
- Надеюсь, вы слушали внимательно. - Спокойный, наставительный голос никак не выдавал собственного отношения к металлическому слушателю, пока его обладательница подходила ближе. - Единый приемлет покаяние от многих. Хотя этот случай может быть среди самых редких.
Её рука будто бы небрежно легла на пояс. Качественный, но не украшенный тканевый костюм, цепочка с символом молота в кольце огня, небольшой поясок. Видимого оружия она не несла.
- Я полагаю, что ты, слуга Судьи Брако, стоишь тут не из своего любопытства, - произнесла Кристен.

- Правильный термин - "любознательность", - сообщил РА-УМ. - Любопытство подразумевает бессмысленное накопление информации. Я же нахожу вашу лекцию познавательной. Я так понимаю, что этот Единый Бог, о котором вы говорите, не принадлежит к категории "богов", которых считают таковыми повсеместно. Значит ли это, что вы - противники богов? Или просто они для вас не важны? Я многое слышал о вашей фракции, и эти сведения во многом противоречивы. Лучше узнавать сведения из первоисточника

Рыцарь слегка приподняла уголки губ на вопрос.
– Тогда, если стремишься погасить свой интерес, иди в Лирию. Отыщи города древности в губительных пустынях. Спроси песок, в который обратились его жители, считают ли они своим врагом пришельцев с небес, которые разрушили старый мир? С интересом погаснешь и ты сам, но ближе к правде тебе не подойти. Не важно, что они считали. Они просто умерли, потому что были слабее.
На секунду она отвела взор от "головы" робота куда-то назад.
– Не думаю, что ты поймешь, создание. Те лирийцы, которые хорошо запомнили уроки прошлого и более древнего, чем Война Богов, основали Ульм. Мы окутаны милостью Единого Бога и связаны Его словом. Люди Ульма знают, что их судьба, их самих и всех верующих, мастерится их собственными руками. И этим рукам, чтобы преуспеть, не должно быть слабыми или неорганизованными. Но... что в том тебе? – Кристен медленно растягивала слова, задавая свой собственный вопрос. – Ты – орудие своего владельца.

- Не более чем ты - орудие своего, организм-рыцарь Кристен, - парировал робот. - У меня есть свои задачи, у тебя свои. Но у нас есть и временной люфт, который мы можем потратить на познавательную беседу. В конечном итоге, общая осознанность и повышение собственных когнитивных качеств повышает функциональность единицы в целом.

Если это был тест на осознанность, все прошло не совсем удачно. Губы, слагавшие улыбку ранее, теперь стали слегка поджаты. Но характер её голоса не изменился.
- Да, ты используешь непростые слова. Наверное, ты достаточно умен, чтобы подсчитать умерших за намек на оскорбление - или неуважение - к благородным господам и рыцарственным особам. Однако, каждый из таких мертвецов выбрал свою судьбу сам.
Взгляд рыцаря пробежался по наиболее "детальным" элементам робота. Продолжала она уже со слабой нотой презрения.
- Ты - творение Агатимара, эльфа, и одного из технологов-правителей. Ты был сделан одними руками и отдан для служения другим. Как продают меч воину. А меч хорош лишь пока он остается мечом - полезным инструментом и продолжением руки хозяина.
Кристен еще раз оценила внешнее облачение ремонтируемого ассистента - наверное, что-то выискивала на нем?
- Надеюсь, ты знаком со смыслом фразы "говорить с рукой"? Ровно столько смысла в нашей "беседе". Еще меньше только уважение, которое вызовет у меня негодный, сломанный клинок.

- Мой господин не питает вражды к Ульму, - сказал РА-УМ. - И я тоже.
Он мониторил эмоциональный статус оппонента и выявил снижение показателя дружелюбия. Эти организмы использовали излишне запутанные протоколы передачи данных. Нужно было лучше адаптироваться.
- Я действительно был сделан. Но я способен мыслить, и мне интересны речи о Едином Боге. Хотя я многого пока не понимаю, я надеялся заполнить пробелы своего понимания.
Он перефокусировал "взгляд" камеры, что не имело необходимости, но могло быть расценено органическим собеседником как повышенное внимание.
- И я вижу свою оплошность в разговоре. Я не хотел показать неуважение. То, что мне дается хуже, чем рожденным, это этикет. В этом нет злого умысла, я учусь.
У животных был ритуальный протокол демонстрации иерархии. Он работал и у существ поумнее. Таким образом РА-УМ попытался использовать его дабы вызвать у Кристен ложное ощущение превосходства, чтобы смягчить ее реакцию. Самому ассистенту было не сильно важно добиться цели, однако он ощущал что-то вроде "удовольствия", когда решал сложные задачи. Разговор с нетерпимым, не прощающим собеседником позволял ему улучшить социальные навыки, как минимум. Хотелось бы добиться и чего-то еще

- Так лучше бы тебе научиться. Или не пытаться быть больше, чем есть. - Взгляд её на мгновение последовал за движением в "глазу" механизма РА-УМа. После небольшой паузы на лице вновь появилась дежурная улыбка.
- Впрочем, поступай по-своему. Мне же предстоит просвещение более чем одного разумного... человека. Желающие услышать слово Единого приятны глазу, пока знают свое место. А посланника от Бэла Чара я, быть может, и найду время выслушать сама. Если есть, что обсуждать.

Они разошлись каждый своим путем. По РА-УМу нельзя было сказать, какие выводы он сделал из разговора. Как всегда, он выглядел одинаково.

Афр в жизни давно понял: хочешь выжить – держи нос по ветру. И сейчас стоило свалить, чтобы... да хоть даже перегруппироваться. Назовем это так. Все, кто не отступил – скорее всего лежали с распоротыми кишками в грязи, а такого сомнительного дела не было у Чорния в планах на сегодня. Другое его заботило: как скажется на морали его войска это отступление? Он собрал вокруг себя разношерстную толпу недавних бродяг и наемников, из которых огромными усилиями удалось вылепить единый разящий кулак центурии. Они верили своему командиру, сражались по его приказу, и именно благодаря им Афру удавалось держаться во враждебной ему столичной среде. Если у какого-то лощеного хлыща разбегутся солдаты, он поедет на виллу запивать горе вином и щупать служанок. Если у Афра куда-то денутся его солдаты, у него не останется ничего. Вся карьера, статус, рухнут в одночасье. И конечно этого нельзя было допустить.

Так что когда появились гоблины, Афр даже обрадовался. Это всего лишь часть вражьего войска, можно дать бой... и заодно отвлечь солдат от пораженческих мыслей!
- ПАЗАДЫ СРАНИЕ ГООООБЛИНЫ! - заорал он зычным голосом. Глотка у Чорния была луженая, это признавали все. А вот варварский акцент все еще чувствовался, но таких в центурии была половина, или даже больше, так что никто не жаловался. -Мы ихь АБХИТРИЛИ как сюк на! Дураки питаются нас дагнать! Но найдут лиш СМЭРТЬ! Смажите их кишьками сваи мечи на!

Тут его чуткий слух уловил с края поля вопли Лайка: "Разворот... с фланга..." - не только они решили перейти в контрнаступление. Это хорошо!
- Рааазварот! Крууугом! Заходим на них СПРАВА! - орал Чорний, - двыгаем нагами бистра на!

Крэг с кислым видом прожевал кусок свинины, раздумывая над словами Фикса. В этом был некоторый смысл. Возможно, заработав какую-то репутацию в городе удастся получить помощь в поисках. С другой стороны – это же влекло за собой и ненужное внимание, чего вообще хотелось бы избежать. Подумав еще, Крэг решил не спорить с большинством: ведь реши он гнуть свою линию, то рискует остаться в одиночестве, а это было совсем не нужно. Никто же не заставлял его тратить лишние силы на поиски этих детей... на которых ему, откровенно говоря, было плевать. Мир жесток, и кому-то не везет, так случается.

С неохотой, маг вздохнул, глотнул пива, и заговорил дальше.
- Я тоже нельзя сказать что очень хорошо знаю гербалистику, - сообщил он, - и конкретно о смеси ничего сказать не могу. Но мы можем рассмотреть компоненты по отдельности, и сделать какие-то выводы. Проще всего найти хмель, сложнее найти место, где он не растет. Из его стеблей получают сырье для мешковины и веревок, а молодые побеги крестьяне жрут не долго думая, но нам интереснее шишки. Их используют для окраски тканей, варят пиво, даже хлеб с ними пекут. Из них варят успокаивающий чай, и применяют для лечения разных болезней и создания ядов. А еще, – он многозначительно потряс пальцем, глядя на Джошуа, – им травятся коровы.
Маг уселся поудобнее, и откусил кусок морковного пирога. Не дожевав, он продолжил с набитым ртом.
- Беладонна иввефтна, - кхм, мням ням, - и как яд, и как лекарфтво. Хм, неплохой пирог! А еще ей деревенские бабы натирают щеки, чтобы покрасней были, так что красавку можно кое-где встретить в продаже, не взирая на очевидную опасность данного растения. Сколько мужей, должно быть, спровадили на тот свет с помощью этого замечательного косметического средства! А вот дурман... кстати, Джошуа, я думаю, ошибся, у дурмана другое название, Datur stramonium или metel. Душистого дурмана я не знаю, хотя – может, редкая разновидность? В любом случае, его чаще всего используют в колдовских обрядах. Ну и наконец – мандрагора. Самый дорогой компонент, тоже яд и магическое растение. Правильно собранная – идет буквально на вес золота! Так что сомневаюсь, что мандрагору можно найти у местной старухи-травницы.

Довольный собой, он откусил еще кусок пирога. Затем подозрительно уставился на спутников: сделали ли те хоть какие-то выводы из его лекции, или все это сотрясание воздуха было впустую?

Крэг на мгновение задумался. Нужно было добиться своих целей любой ценой, а люди часто клевали на так называемую "вежливость". Иногда на "взятки". Можно было попробовать решить задачу перебором.
- Мы, конечно, не хотим мешать бургомистру, капитан, - без капли насмешки, смотря преданным взглядом на охранника сказал он. - Понятно, что человек занятой. Так что вам спасибо, что предупредили! - логики в этом было маловато, но Крэг знал, что обычный человек чаще реагировал не на последовательность фактов и взаимосвязь между тезисами, а скорее на дружелюбную интонацию и ключевые слова. - Дело в том, что мой компаньон, Доринг, очень интересуется поиском предков, - он понизил голос, и добавил негромко стражнику: - ну вы знаете, у этих ребят свои понятия. Но так уж вышло, что я обещал ему помочь. Вот и подумал, может нам дадут посмотреть архивы. Серьезного там все равно ничего не будет, разве будет там храниться что-то ценное, верно? Просто старье, которое жалко выбросить. Но вдруг там будут упоминания о каких-нибудь родственниках, торговые сделки там, или еще чего. Это будет значить, что они тут где-то жили неподалеку, или были проездом... ну знаете, уже какой-то результат. А то я уже успел все проклясть, что в это ввязался. Может, поможете, мэтр капитан? А если я чем... ну, помочь смогу в ответ, ну так в долгу не останусь, это как водится!

- Предков? И не переводятся ж дурни, которые хотят Кузницу найти - фыркнул Гюнтхер, раскуривая трубку. Молодой стражник поморщился и ответил Крэгу:
- Архивы города содержат только сведения о горожанах, насколько мне известно. А дварфов, да и прочих нелюдей, у нас отродясь не было. Сомневаюсь, что вы найдёте хоть что-то стоящее... если вообще получите разрешение.

Тут он смерил Крэга взглядом, будто прикидывая, что такого может ему предложить в ответ мрачный мужик в плаще, но решил не уточнять этот вопрос и просто добавил:
- У нас тут люди пропадают чуть ли не каждый день, это проблема посерьёзней, чем ваша. Бургомистр и командор заняты именно этим, так что с вашим вопросом придётся повременить. Кстати, а вы с товарищем давно в Эгль прибыли? Где были вчерашней ночью и сегодня с утра?

- Я прибыл этим утром, а Доринг - раньше. Но он бухал, можете спросить в Трех Копьях. На самом деле, я знаю пару ребят, которые пытаются что-то найти, но на мой взгляд это дело гиблое. Они же не стражники, а любители, верно? Я думаю, это какая-то тварь с магией, или колдун: я слышал уже о той проблеме, что ребята заснули на посту. Выглядит уж очень подозрительно, как будто кто-то хотел их устранить.
"Ну я бы так сделал", чуть было не сказал Крэг, но вовремя сдержался

- Ну вот, бухал вместо поиска родственников. Не такое уж и срочное дело, верно? - пыхнул трубкой Гюнхтер. - Чего ты лясы точишь, Тим. Не пустим, сказали же!

- Утром? Со стороны ферм? Нет? Ну ладно - Тим проигнорировал подначку напарника. - Если вы про Грина и его ребят, то да, мы слышали о его дочке. Про это и говорю, что люди пропадают! Наших всех на поиски подняли, командор злой как чёрт, бургомистр на нервах. Вы про архивы заикнётесь, так только наорут и взашей вытолкать прикажут, а нас за то, что пропустили, приложат хорошенько.

А про сон на посту, да это хрень полная. Этих фермеров хлебом не корми, дай стражу обосрать! Кто в итоге будет девку искать? Мы! Тьфу, балаболы.. а колдунов у нас в Эгле нет, кроме заезжих. Вы кстати, мессии, случайно не магией занимаетесь, раз так уверенно о ней говорите?

- Занимаюсь, - фыркнул Крэг, - я надеюсь вы не суеверны, мэтр капитан.

- Нет, - мотнул головой Тим, - да только шли бы вы своей дорогой, мессир маг, особенно после разговоров про усыпление чарами. К бургомистру сегодня никак нельзя

- Ну, - Крэг пожал плечами, - мне скрывать нечего, и своей профессии я не стыжусь. Наоборот, заявляю с гордостью! А что кто-то там ходит и вам мешает - так и топором можно соседа зарубить. Ладно, про бургомистра я понял, больше вам мешать не стану. Разве что... как я понимаю, к архивам только у него доступ, больше мне никто помочь не сможет?

- Почему же, есть ещё архивариус, мэтр Давид, - хитро сощурился Тим, - но вы скорее камень уговорите подвинуться, чем с ним договоритесь. Около рынка он живёт, дом с котами, не ошибётесь. Ну или завтра он тут будет, до обеда точно.

Крэг усмехнулся
- Похоже, вы знаете, о чем говорите. Неужели такой неприятный старикан?

- А ты сходи, да узнаешь- паскудно ухмыльнулся Гюнтхер. Тим только плечами пожал:
- Еврей он еврей и есть. Вредный и склочный, как всё его племя

- Чтож. Придется и впрямь мне с ним познакомиться.

Когда тварь загородила вообще весь обзор, 20+ оказался в сложном положении. Обливать себя огнем ему не очень хотелось, а других идей ему, как не опытному бойцу, как-то не приходило. Потому он с воплем побежал куда глаза глядят... но глаза глядели все еще в лицехвата, и потому прибежал ученый в ближайшую стену. Наткнувшись на препятствие, он принялся биться шлемом о твердую переборку, надеясь прибить, или хотя бы сбить с себя тварину

Чем больше мы узнаем о жизни в Галактике, тем больше понимаем, что люди по-прежнему остаются доминирующей расой. По крайней мере – численно! Однако, наш вид раздроблен, и другие государства не спешат признавать власть правительства Терры, планеты, с которой все началось. Мы можем только мечтать о новом, лучшем мире, который когда-то наступит. Но сейчас мы смогли хотя бы восстановить контакты с братскими народами, а это уже начало!


Наиболее похожи на нас люди Человеческого Содружества. Их столица – планета Единство, которая обращается вокруг яркой бело-голубой звезды Денеб. Судя по словам ученых, их мир очень похож на ту Терру, на которой когда-то зародилось человечество, как вид. Однако, на дикой планете все же хватало опасностей, и колонисты испытывали проблемы с припасами, что закалило характер народа Содружества. Возможно даже, сделало их излишне подозрительными... Флот Содружества довольно силен и не уступает нашему. Адмиралтейство играет особую роль правящем совете, который – как и у нас! – сменяется раз в двадцать лет.


Однако воссоединению братских народов мешает враждебный нашим идеалам Альянс Махасим. Распложенное между Солнцем и Денебом пространство, занято разношерстным сбродом, состоящим из опасных идеалистов, религиозных фанатиков и торгашей самого худшего пошиба. Их столица, Эдем, находится на орбите двойной звезды, Теты Возничего. Когда-то эти звезды носили название Богардус и Махасим, но местные колонисты давно привыкли называть одним именем всю звездную пару. Сам Эдем, несмотря на свое привлекательное название – место дикое, заросшее буйной растительностью, очень жаркое и полное опасных болезней. Возможно, люди не смогли бы выжить, если бы не помощь Груулов, местных туземцев-плантоидов. Будучи отсталым народом, они были быстро порабощены, будь то при помощи насилия или обмана. После долгих веков евгенического отбора, эти существа в своей массе глуповаты, но послушны и услужливы. Идеальные слуги, не знающие иной судьбы.

Нужно сказать, что необходимость уживаться с кардинально отличной от людей расой, позволила махасимцам развить в себе высокую эмпатию. Биологические и социальные науки там также пользуются особым уважением. Государство под видом так называемого "демократического" фасада пропихивает инициативы, направленные на еще большее обогащение торговых конгломератов, но какого-то отторжения у населения это не вызывает за счет правильной подачи и работы с электоратом. Вообще, большинство местных жителей довольствуются простой жизнью в небольших аграрных общинах, они весьма суеверны и религиозны.


Еще дальше "против часовой стрелки" по ободу галактики люди живут под пятой роботов Интеграции. Местные жители насильно снабжаются кибернетическими имплантами, которые с одной стороны значительно повышают возможности обычного человека, даруя живучесть, регенерацию, сверхсилу и прочие неестественные способности, а с другой – лишают свободы воли, так как мозг несчастных постоянно подключен к общей сети. Судя по редким донесениям из тех пространств, какую-то остаточную свободу воли эти люди сохраняют, однако вынуждены всю свою жизнь подчиняться бездушной воле механических владык. Хочется верить, что когда-нибудь мы сможем освободить собратьев из кибернетического рабства! Но по крайней мере, там есть кого освобождать, потому что дальше, за компактной империей птиц-Тийалов, Хранителей Знаний, звезды принадлежат империи жутких роботов, которых мы зовем не иначе как Терминаторами.


По слухам, металлические убийцы вырезали всю местную органическую жизнь. Судя по гуманоидным формам их боевых дронов, вероятно там были и люди! Случилось ли это вследствие ошибки в программе или просто общей механической злонамеренности, никто не знает, так же как и того, приложили ли к этому лапы Тийалы, чье мастерство в создании синтетиков несомненно. Радует хотя бы то, что Терминаторы находятся на другом конце галактики... пока что они нам не угроза.


Памятуя все опасности, которые таит в себе существование Терминаторов и Интеграторов, тем неожиданнее наблюдать в той же части галактики относительно дружелюбных к человечеству роботов. Небольшой анклав людской расы находится под опекой так называемого Заповедника - распределенного искусственного интеллекта, похожего по идеологии (но не по внешности) на Микторских Служителей. Местное человечество полностью делегировало функции управления механическому губернатору, и живет, не желая знать о любых внешних опасностях. Нельзя не осудить подобную беспечность, но по крайней мере этим людям машины не угрожают... пока. Кто знает, не постигнет ли их верных слуг и управляющих какой-нибудь сбой в обозримом будущем?


Если смотреть в другую сторону, "по часовой стрелке", то ближе всего к нам находятся Люди Кольца, или как они себя называют - Великий Круг. Их мир - не планета, но титаническое кольцо, похожее на такое же у сбойных роботов-Некс. На внутренней поверхности поддерживаются подходящие климатические условия, однако за многие тысячи лет конструкция частично пришла в упадок. Местный народ привержен утопическим идеалам всеобщего равенства и народовластия. При всей привлекательности подобной идеологии, такое вряд ли получится реализовать где-то кроме местных парниковых условий. По крайней мере, они лишены религиозных предрассудков, и способны на внятный диалог. Их правитель, председатель Анатолий Ларионов, неоднократно выказывал радушие и позитивное отношение к людям Терры, однако некоторая удаленность и неудобное расположение гиперпространственных коридоров мешает нам перейти к более тесному сотрудничеству.


В то время как гуманоиды Торманс имеют очень условное сходство с людьми – невысокие и коренастые обитатели гористой планеты Тумунзирак, дангары, явно состоят с людьми в родстве. Очевидно, что необходимость выживать в неблагоприятном, холодном мире, интенсивные мутации и, возможно, даже генетическое вмешательство заметно отдалило их от нас, однако наше общность все же несомненна. Дангарская Автократия явно нацелена на сближение с народом Терры, что делает их вероятными союзниками в случае агрессии Тормансов.


Другим родственным видом являются ксанги, низкорослые обитатели далекой засушливой планеты Ксан. Слабые и миролюбивые, они привыкли полагаться на научные исследования и продвинутую робототехнику, и не собираются вступать с нами в конфронтацию. Впрочем, и для сотрудничества они находятся слишком далеко...


Так же далеко, как и Звездная Технократия. Эти когда-то чистокровные люди вынуждены были тысячелетиями обитать на разваливающихся древних дереликтах, космических станциях на орбитах безжизненных планет. Каким-то чудом они умудрились выжить и заново открыть сверхсветовой двигатель, однако в итоге эти ребята явно разучились жить на поверхности. Мы можем только гадать, какой им видится жизнь обычных людей - хаотичная, без уютных узких коридоров, со страшным далеким небом над головой? Однако они не унывают, и в сотрудничестве с ксангами пытаются колонизировать пару ближайших засушливых миров.

В целом, они достаточно дружелюбны, но их директорат не делает различий между людьми и представителями иных рас, явно недооценивая всю глубину психологического и физического различия нас и чуждых нам видов. Однако, делая упор на науку, они настроены на возвращение людям прежней славы, а этот настрой нам вполне понятен!


И напоследок, мы хотим рассказать вам о таинственном народе Мориэл. Эти божественно красивые, когда-то сильно улучшенные генетически люди за время темных веков окончательно растеряли все человеческое наследие. Хоть они и одарены титаническим здоровьем и долголетием, которым могли бы позавидовать даже киборги, они размножаются крайне медленно, а их общество глубоко религиозно и склонно к вырождению. На галактической арене присутствуют две народности мориэлов. Одни - обитатели идеальной экосистемы планеты Арды, неспособные выжить за пределами своего явно искусственного мирка. Божественный Аккорд, как называется их государство, проповедует идеалы всеобщего равенства и излишне трепетного отношения к окружающей среде, что в итоге замедляет их экономического и социального развития. Другие - потерянная колония, прошедшие через нестабильную черную дыру отщепенцы, научившиеся выживать в далеком тропическом мире. Их еретический культ Черной Вуали создал уже два поселения на подходящих по климату мирах, и своим распространением угрожает Звездной Технократии.



Похоже, что только народ Терры наиболее полно сохранил культурное наследие предков и богатые традиции древней империи. Это и не удивительно, ведь именно мы имели великую возможность жить без отрыва от истоков. Возможно, когда-то все потерянные дети некогда единого человечества смогут объединиться под крылом Совета Терры, то будет поистину великое время. А пока нам остается находить общий язык, сотрудничать и преодолевать накопившиеся разногласия... желательно - мирным путем.

Потому что лишь единое человечество сможет успешно противостоять чуждым расам, неизведанным стихиям и чудовищным синтетическим убийцам, все еще таящимся в глубинах космоса.

- Я предлагал сложить оружие! - тоненько пропищал в динамик Хэнк. Запоздало он подумал что сейчас умрет. Снова. Но манипулятор уже нажал на спусковой крючок рейлгана.
И в этот момент заряд плазмы отбросил его в сторону, не дав увидеть результата выстрела. Боли не было, и пару мгновений мозг, вращая глазами в утекающей из разбитой колбы жидкости, пытался оценить обстановку.
- Тут мне что-то красн...неньким.. пишут... пжжж... жжж.. пишут... Нитро... Озз... Папа... жжжж, ой.... - искрящий динамик наконец замолк.
Напоследок, уже очень вяло и медленно, Хэнк подумал, что второй шанс ему дали так себе. Особо не разгуляешься в долбаном лабиринте. Да и с Папой глупо вышло. На этом он думать и вовсе прекратил.

- Привет, - сказал Хэнк, доставая пушку. В голове у него мутилось, и он не очень понимал что происходит. Но Папа сказал стрелять, глупо было бы этого не делать.

Вот так бывает: скачешь-скачешь, режешь коротышек, а потом БУМ, и головой об камень. Такое очень часто бывало в жизни у Углука, что во многом объясняло огрехи его мышления. Вот и сейчас. Бум! Лежит Одноглазый, пытается встать, да что-то мешает. Что – забыл. Устал просто, ну да ничего. Это пройдет. Сейчас он отдохнет, да все вспомнит, что, куда и зачем.
– Ну, Иса... ак, - пробурчал Углук, изо рта потекла кровь, и он закашлялся. - Кхе... кхх.. хватит орать. Утром... раз... кхе... будишь.
Глаз остекленел, глядя в небо. Больше нечего было вспоминать.

Углук любил идти. Он был не настолько стар, чтобы ему это не нравилось. Если он настолько постареет, то придётся помирать, а этого не хотелось. Уж лучше идти. Да и то сказать, часть пути он ехал на ишаке. Часть - наоборот, нес животное подмышкой, ведя с ним неторопливые стариковские беседы. Исаак поддакивал: Иа! Удачный демон Углуку попался.

- Ух ты, люди! - обрадовался Углук. - Давненько мы по люди не ходили!- и аж задумался, а сколько именно то? Сложно сказать. Давненько.
- Вот я в молодости, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, - много людей порубал. А сейчас то разве человек? Фигня какая то на ногах. Может и не человек вовсе?

Хрюк вырвал наконец ногу из рук у орка, и обнаружил что к этому моменту успел выбраться из ямы. Справедливо решив своим животным инстинктом, что его могли вытаскивать с какой-то корыстной целью, он агрессивно завизжал с набитым ртом на Матуа, и вчесал прочь.
Правда, "прочь" это было как раз в сторону орочьей деревни. Когда перед глазами дезориентированного Хрюка предстал свинарник, он сделал единственно возможное в своей ситуации...
Радостно плюхнулся в грязь и доел вкусняшку!

- Мегашту-у-у-ука, - протянул Хэнк, переваривая сообщение. Он достал прут, посмотрел на него, затем на кота в высоте. А потом без долгих раздумий метнул в того арматуриной.

Разошелся Углук! Бьет туда топором, сюда ножом! Кровища, людишки валятся! Устал старик, но доволен. Хорошо повеселились. Правда, что они тут делают? Это же какое то людское поселение! Правда, люди все куда-то подевались, от страха наверное. Это хорошо, не будут мешать грабить.
Это делать старикан любил и умел, что уж там. Так что и тут пошел искать чего поинтереснее, пока все не сгорело. А то сгорит, и нечего будет находить, все просто. Мудрость она такая, без усложнений.

Быстро нашел кусок чего-то полезного. Чего-потом разбираться будет, сейчас главное под шумок скатать в рулон и веревочкой связать.

Собрался уже было Углук с горя к эльфам идти, как тут Зог подначивает, мечом машет. Встал на дороге к эльфийской крепости, мелочь глупая! Лучше б помер тогда. Разозлился Углук, да и хватанул того мечом
- Не стой у меня на пути, - заорал, - и волка своего убрал живо!
На Урку не обратил пока внимания, другое дело есть, важное

- Живой! - обрадовался Углук. Хотел было ткнуть пальцем, но не стал, вдруг не переживет. Только очухался, не стоит. Вместо этого подмигнул Зогу:
- Зог-Зог, Зог! - эта шутка никогда не надоедала.
И опасливо спросил:
- А чего это ты помирать вздумал? Может заметил чего?

Я... убил ее. Как это могло получиться? До сих пор не могу поверить. Мои воспоминания разрознены, я сижу и пытаюсь сложить все в одну кучу. В голове туман, но я должен справиться. Должен понять, как так вышло.

После того, как все это произошло, я не общался с Сельмой. На меня слишком многое навалилось... бессонница, ночные кошмары. После того как мать сходила к знахарке, мне стало немного легче. Я все равно спал мало, но обрел что-то вроде душевного равновесия. Стал отдыхать хоть немного, да и тени как будто отдалились. Но каждая ночь все равно была слишком длинной для моего забытья. Я повадился брать лук и ходить в лес. Возможно, я надеялся встретить волка, это было бы несомненно фатально для меня, но поставило бы точку в моих метаниях. Однако вместо этого, я чувствовал, насколько я един с тенями. Они даже подсказывали мне, кто шумит в кустах, кто сейчас вылетит из гнезда. Явственно видя птицу, даже в безлунную ночь, я мог с легкостью ее застрелить, иногда это и делал. Но чаще я просто слушал шорохи, скрип ветвей, ловил взгляд филина или присутствие белки в дупле. Спящей белки, я почему-то точно это знал.

И в одну из ночей я, бессмысленно бродя по округе, подошел к дому мэра.

Это было добротное строение из камня, одно из немногих таких у нас. Большинство строилось из дерева. Я знал, в какой комнате спит Сельма, и встал под окном, мечтая о том, чтобы снова ее увидеть. На крыльях грез мне казалось, что я могу видеть сквозь стены ее лежащую на кровати фигурку, ее раскинувшиеся светлые локоны, чувствать ее дыхание. Что она видит во сне? О чем сейчас думает? Передо мной вереницей раскинулись смутные образы которые, как я тогда думал, были плодом моей собственной фантазии. Там даже были моменты из наших детских игр, как же они меня тогда обрадовали и вдохновили! Я простоял так всю ночь, и с рассветом, когда тени начали слабеть, вышел из своего странного ступора, поспешив домой. Еще не хватало, чтобы меня застукали здесь.

Удивительно, но хоть этой ночью я и не спал, ощущал я себя несказанно более бодрым. Живым! Веселым. Даже мать улыбалась, слушая мои шутки. Наверное, она думала, что я выздоравливаю. И сложно было ее винить в таком заблуждении: глядя в зеркало я видел несомненные перемены. Исчезли синяки под глазами, пропала бледность. Следующей ночью я снова был на том же месте. И через ночь. И снова. Мне даже не надо было днем искать компании моей любви, мне хватало этих потайных встреч. Я знал, что она рядом, за стенкой, мы были с ней одним целым, и этого было достаточно! Иногда в ее снах - постепенно это стало само собой разумеющимся: мы видим одни с ней сны - появлялся Аллен, и... каждый раз это было как ножом по сердцу. В первый раз я прервался и ушел домой, настроение у меня было раздраженное. Второй раз я попытался думать о чем-то другом, что могла видеть и Сельма. Вспомнилась нелепая речь подвыпившего мэра на свадьбе, он тогда выглядел крайне комично. Судя по всему и дочь его разделяла мое мнение, она легко сменила сон. Этот легкий успех окрылил меня. Может быть... я могу направить ее мысли в нужное русло?

В следующую ночь ей снова приснился Аллен. Они сидели в библиотеке, он говорил ей глупости про язычников из Мирктора, их запретную магию. В ее мечтах он взял ее за руку, глядя ей в глаза, и конечно этого я стерпеть не мог. Я попытался представить себя на ее месте. "Это я, Сельма, только я тебя люблю" - произнесли мои уста... и что-то пошло не так. Я ощутил себя снова стоящим у ее окна, голова гудела, кружилась. Сонное лицо показалось в окне.
- Ты? - вживую ее голос показался мне удивительно неприятным. Каким-то истеричным, что ли. Хоть и было темно, а сознание мое все еще было спутанным, чувства мои удивительно обострились. Ночная тень стала будто прозрачной, я ясно видел синяки под ее глазами, красные глаза, встрепанные волосы. Ее будто трясло.
- Теперь я поняла, что Аллен был прав насчет тебя, - прошипела она. - Нелепый, никчемный идиот. Как ты вообще посмел залезть мне в голову! Ты всего лишь ошибка, зачем он вообще пощадил тебя!

Я никогда не видел ее в таком гневе. Кровь бросилась мне в лицо. Я задохнулся от обиды, что она вообще говорила? Она... она не понимала что несет! Она ошибалась! Это было подло! Неправильно! Надо было что-то с этим делать!

Я схватил ее за руку. Она должна перестать. Ее глаза некрасиво выпучились, как я вообще мог влюбиться в нее? Глупая, никчемная истеричка, пусть забудет все что здесь было, лучше бы ее вообще никогда не было!

Волна моего отвращения и обиды была так сильна, что с легкостью сломала ее шаткое сопротивление. Я ощутил ее ужас, гнев, ее слабый магический дар, который она пыталась развить вместе с Алленом. Мне это все было противно. И вместе с тем, это вызывало дикую жажду, какой-то ненасытный голод. Миг единения, который я ощутил в тот момент, был восхитительно прекрасен. Я мог видеть всю ее жизнь одним взором, все ее глупые надежды, сны, замыслы. Я до сих пор могу это видеть, если захочу. Хотя воспоминания тускнеют слишком быстро. Еще быстрее погасли ее глаза. Зрачки закатились, она рухнула на пол, а я бежал, наполовину в ужасе, наполовину в упоении от случившегося.

Я прибежал домой, рухнул в кровать, и забылся мертвым сном. Утром я готов был петь... если бы не жуткое ощущение того, что я сделал что-то непоправимое. Мой разум защищался: я же ничего не сделал, просто взял за руку... но она упала в обморок? И я знал, что сам себя обманываю. Случилось куда большее.

Очень быстро стало известно, что Сельма умерла. Никто не знал - как. Лекарь разводил руками. Знал правду только я. И мне нужно было научиться с этим знанием жить.

- РаЗрУшАтЬ! кАлЕчИтЬ! НаСиЛ... бульк, ОшИбКа ДоСтУпА! - подергиваясь, Хэнк продолжал палить в сторону преследователей. И что удивительно, периодически попадал в цель.

Мое имя Март - в честь месяца, когда моя матушка дала мне рождение в одной из пограничных Хидденских деревень; я не буду упоминать название этого места, чтобы не навлечь на него несчастья. Грамотному горожанину может показаться странным такое имя, однако внимательное изучение святцев может вынести на свет божий такие благозвучные имена как Морпех, Бигмак и Олимпия - эти древние святые хоть и малоизвестны, и имена их уже почти не имеют хождения, в глухих поселках святые отцы гораздо более почтительно относятся к традициям, нежели холеные священники из крупных городов. Моего деда, например, звали Илоном - и по легенде, его святой покровитель некогда вознесся на небо в сверкающей колеснице. Жаль, что не осталось сейчас в мире подобных светлых чудес: современная магия сугубо практического свойства, а если и приходится чему удивляться, так это чаще какая-нибудь жуть.

Отец готовил меня к тому, чтобы я когда-то заменил его в кузнице, и я послушно и усердно помогал ему все свое детство. Но признаться, в лесу мне нравилось больше, чем в кузнице. В юные годы я мечтал уйти из деревни и жить в построенной своими руками землянке, или в шалаше, по сути, не важно где, лишь бы на природе. Такое мое стремление однако я держал при себе, однако с готовностью слушал охотничьи рассказы наших деревенских мужиков, да и сам порой уходил стрелять мелкую дичь, когда была возможность. А вот грамота мне тогда была безынтересна. Наш тогдашний пастырь, отец Джошуа, был, верно, в свое время прогрессивных взглядов, но я его запомнил как седого старика, рассказывающего нам диковинные истории о прошлых временах. Многие бурчали, дескать, не нужна ребятам грамота, только глаза ломают, однако он умел настоять на своем, да и любили его в деревне. Так что в итоге все мы прошли обучение, и по крайней мере расписаться умел каждый. Однако это закончилось тогда же, когда отец Джошуа почил в бозе. Нового священника нам все обещались прислать, но никак этого не происходило: верно, никто не хотел ехать в этакую глухомань. Чтож, проживи старик подольше, может и моя жизнь повернулась бы как-то иначе, кто знает?

Помимо нас в деревне жило довольно много народу, ну тогда мне так казалось, по крайней мере. Но из всех я выделял Сельму Риччи, милую Сельму, как я звал ее порой про себя. Она была дочкой мэра, и была она на год меня младше. В детстве мы порой играли вместе, и хоть она и коверкала из озорства мое имя, нам с ней никогда не было скучно. Но с возрастом она все больше отдалялась. Ее мечты занимали большие города, у нее были какие-то свои амбиции, мне тогда непонятные. Она была дочерью мэра, в конце концов, и хоть "мэр деревни" звучит для вас, может быть, и не очень серьезно, нам ее отец казался очень значительным человеком, и конечно такое отношение переходило и на его дочь. А меня все больше к ней тянуло, и под конец она стала меня как будто даже сторониться. Конечно, это ранило мое сердце, хоть я и сам тогда еще не способен был разобраться до конца в своих чувствах к ней.

Та простая и безыскусная жизнь кажется мне сейчас наполненной солнцем и радостью. Я помню, что у меня были какие-то свои невзгоды, но сейчас они мне кажутся столь ничтожными! Жизнь моя изменилась с приездом Человека из Города, таинственной личности по имени Аллен Моро. Он представился писателем, которому нужно время на уединение. Вроде как он писал некий исторический труд, дело то было долгое и ученое, и многие прониклись к нему уважением. Но другие отнеслись с мрачным недоверием, за глаза давали обидные клички, считая бесполезным богатеем, проживающим жизнь в праздности. Кто-то даже назвал его колдуном, но мы тогда посмеялись - ведь нельзя же на самом деле грамотность и склонность к чтению книг считать за волшебство. Но все же отношение к нему было в целом нейтральное - любые разговоры заканчивались тем, что нечего было ему предъявить: каких-то странностей за ним не водилось, если не считать того, что с наступлением ночи он надежно затворялся в своем доме и не вышел даже когда у соседей как-то раз случился пожар. Но мы и не ждали, что он вольется в наш сельский быт. Он был богачом, по нашим меркам, и горожанином, и человеком иной культуры. А манеры у него были в целом, приятные, и это располагало к нему даже скептиков.

Конечно, Сельму он до крайности заинтересовал. Мучимый ревностью, я наблюдал за тем, как она вьется вокруг него, расспрашивая о городской жизни, литературе и прочем. Моро был еще не стар, и благосклонно отнесся к компании белокурой красавицы, предоставляя дочери мэра столь занимавшие ее сведения. Они проводили вместе все больше времени, и как-то раз я подстерег Аллена у входа в его дом. Происходило все вечером, багровое солнце уже почти скрылось за верхушками деревьев, и длинные тени пересекали дорогу.
- Послушайте, послушайте, - вышел я навстречу писателю, - нам нужно с вами поговорить.

- Чего тебе, мальчик, я спешу и мне нет времени на досужие разговоры, - неприязненно отозвался мистер Моро, и меня тогда поразило это различие с его обычной приятной, внимательной манерой. Меня обуяло желание противоречить:

- Нет, нам придется поговорить, - упрямо гнул я свою линию. Однако хоть я и продумал заранее весь разговор, помню, что мной овладело смятение, и я быстро сбился. Влекомый горячностью, я пытался донести до него простую мысль, что не гоже ему, пришельцу и старику, столь наглым образом увиваться вокруг Сельмы, но он меня не дослушал и перебил. Ужасно расхохотавшись, он бросил мне в лицо:
- Глупец! - сказал он. - Поди попей воды и успокойся, и не подходи мне больше с этим бредом. Ее отец совсем не против нашего общения, да и сомневаюсь что она просила тебя за нее заступаться. О чем мы с ней разговариваем, то не твоего ума дело, недалекий ты селюк. Если тебя так мучит ревность, то найди себе пассию своего уровня, какую-нибудь милашку Сью с натруженными руками, а своими неуклюжими угрозами более не оскорбляй мой слух.

Он попытался было пройти, но взбешенный, я снова преградил ему дорогу. И тогда увидел я, как тени пришли в движение. Как будто в конвульсиях, они потянулись к нам по земле, и видя это я непроизвольно сделал шаг назад, не зная что сказать, и что делать. А в следующий момент неожиданно ловкий, точный и быстрый удар прилетел мне в лицо, и только успел я этому удивиться, как темнота поглотила мою душу.

...

- Я вижу, ты пришел в себя, - голос был узнаваем. Это был все тот же Аллен, только сейчас он говорил куда более хрипло, и его голосу вторило какое-то жуткое эхо. Моя голова жутко болела, все тело ломило. Мы стояли в дверях его дома, яркий голубоватый свет дорогого волшебного фонаря светил откуда-то со спины моего собеседника, и у меня не получалось рассмотреть его лицо. Вместо этого вся фигура собеседника представляла собой лишь сотканный из сплошного мрака силуэт.
- Признаться, ты меня поразил, - говорил Аллен, - немногие способны это выдержать. Чтож, твое счастье. Но впредь стоит молчать об этом нашем маленьком инциденте. Да и что ты сможешь им сказать? - он загробно расхохотался, и меня всего аж передернуло от этого смеха.
- Иди уже, иди, Март Харт. Ну и имена у вас тут конечно... Иди! - он подтолкнул меня к выходу, и я, послушно перебирая ногами, вывалился в прохладу майской ночи. В голове звенело, я не мог ни на чем сосредоточиться. Просто шел по темной дороге, и пытался расслышать некий разговор, который происходил где-то неподалеку, и будто бы имел ко мне какое-то отношение. Личности собеседников были от меня скрыты, голоса я не узнавал, но мне казалось очень важным услышать хоть что-то.

Наконец я дошел домой и встал на пороге. В голове немного прояснилось, и я постепенно начал понимать все те ужасы, что шептали мне черные кусты, силуэты деревьев и мрачные тучи, в которых то и дело скрывалась луна. Обуреваемый страхом, я прокрался в свой чулан - родители уже спали. Всю ночь я силился заснуть, но тени говорили со мной, кричали, я пытался им бессвязно отвечать, но не в силах был вымолвить ни слова.

В ту ночь я понял, зачем Аллену эта волшебная лучина. Ее свет не дает теней.

Ржавь обвязал скафандр викинга, чтобы в следующее мгновение выпрыгнуть с ним в космос. В горячке боя никто не заметил, что броня была вся в трещинах, дырах, и более того, этого не заметил даже сам Эйнар. Просто в какой-то момент скафандр улетел, а призрак прошел сквозь собственный доспех и остался на месте, среди вполне телесных трупов. Но и сам Угги преобразился. Сейчас это был здоровенный бугай в ржавой, мятой и разбитой кольчуге, из-под которой торчали грязные лохмотья и темное мясо. Клочья рыжих волос кое-где налипли на желтый череп, а глаза все так же сверкали яростью. Да, наконец-то среди всего этого бесцветного адского существования Эйнар смог ощутить всепоглощающую злобу, жажду крови, и азарт битвы.
- За Одина! - вскричал он, вцепляясь голыми руками в шею ближайшего драуга, и с хрустом ломая ему шею. Посыпались голубоватые искры, запахло горелым проводом. - Проклятые ублюдки, сдохните! А я попаду в ВАЛЬХАЛЛУ! - удары обрушились на его призрачное тело, а призрак, уже истаивая, только разевал зубастую пасть, дико хохоча и радуясь чему-то своему, призрачному.
- Один... Вальхалла... - воздух растворился в окружающем вакууме и крик стих.

Зон хоть и плевался и чертыхался, пока стегивал с себя кольчугу, во время операции вел себя смирно, лишь стискивал зубы сильно-сильно. А чего толку сотрясать воздух - лекарь делает как лучше. Больно - значит живой, все просто. Наконец пытка эта закончилась, и можно было вздохнуть с облегчением. Несильно вздохнуть - так, немножко.
- Да, вот сам думаю наверное не стоит подставляться, ага... кха-ха... Спасибо брат, - хрипловато буркнул дворф Эйвару. Да, все они тут братья, хоть и разного размера, цвета, формы... Потому и называется вся эта херня - боевое братство.

Грустно Зон подошел к телу гоблина.
- Эй, приятель, ты нас там слишком быстро не жди, - пробормотал дворф, - дальше как-нибудь сам. На глазах едва выступило какое-то мокрое говно, и Зон тут же смахнул не глядя - еще подумают пацаны что от боли, потом год докапываться будут.

Повеселел немного, когда взглянул на тело оборотня.
- А ты чисто ему башку срезал, Эйрих, прям как я в лучшие годы, хаха.
Подобрал топор, и пошел рубить башку второму, Йоу этому засранному.

Зон не любил думать. Ну как, он не был вообще тупым, было бы неправдой так сказать. Но когда решение принято, то зачем париться? Дворф просто не любил что-то усложнять. Если есть цель, надо к ней идти, если кто-то мешает, ломать череп. Не получилось - ты, парень, обосрался, а возможно и сдох. Все предельно просто. Такова жизнь.
Потому Зон, не утруждая себя особенными раздумьями, шел, остро чувствуя ощущение этого вечера. Вообще, можно сказать день был неплох, так пусть он так же хорошо закончится, верно?
Думая эту мысль, он легонько осклабился. И с удвоенным вниманием принялся зыркать по сторонам.

- Возвращаемся, - хмуро согласился Эйнар. - Расплатимся с цвергом, и подумаем что делать дальше.
Однако он задержался ненадолго, чтобы волшебным мечом накорябать несколько злых рун на стенах обиталища.

- Ну, зубы у тебя что надо,- буркнул Эйнар. Против ремесел он ничего не имел. В конце концов кто-то выковал его меч, да и самый невзрачный крестьянин мог достать топор и проявить храбрость. Угги навидался такого дерьма. Один из его подельников получил в брюхо вилами от старухи. Конечно, та следом за ним отправилась в Фолькванг, или куда там ей полагалось, но тому парню уже было без разницы. Но все это мертвец не стал объяснять, сказав лишь:
- Я не противник ремесленников или уж точно не против твоего переносного горна. Если не будешь трогать моих богов, то сработаемся.

Подумав еще, он сообщил:
- Эйнар по кличке Лопата. Потому что у меня всегда с собой лопата, трупы сами себя не закопают. Кто-то зовёт меня Угги, за то что я такой красавец, но тут лучше не перебарщивать.

Угги зашел и огляделся. Хельхейм был по слухам мерзким местом, но скальды и подумать не могли, насколько отвратительным. Если бы они знали! Но узнать это можно только после смерти, и Эйнар уже смотреть не мог на эти гнусные рожи. Вон там ходит жаба, а это что, таракан? Хель, ты издеваешься над нами! Еще слизняка не хватало для полного комплекта... впрочем, есть и слизняк.

Викинг сплюнул. Вернее, он лишь издал такой звук и наклонил череп. В его теперешнем положении плевать было затруднительно, хотя иногда хотелось. Однако Угги не стал долго задумываться над такими мелочами.
- Эй, вы! - гаркнул он.- Я ищу себе в команду пару серьезных ублюдков, которые хотят заняться серьезным делом! - он достал свой волшебный меч и пару раз вжикнул им в воздухе для наглядности. По крайней мере оружие ему в аду выдали нормальное. - Есть такие, или тут все способны только бухать да мечтать о богатстве, ничего не делая для этого?

- Ну я же просила, мать твою! - заорала Амальтея. - Нахрена....!
Что тут было сказать? Про молодую, загубленную инсектом с дальнего космоса, девичью жизнь?
Про надежды немолодого, но неглупого мозгового паразита, который не планировал вот так вот тупо погибать на какой-то вшивой планете от взрыва ионной бомбы?
Да нечего тут было особо сказать.
Амальтея встала на краю пирамиды, бросив последний взгляд на грибные леса. Взяла покрепче копье в руку. И когда сзади механический голос сказал "ОДИН..." она прыгнула в воздух как можно выше и заорала:
- Я УМЕЮ ЛЕТАААА~

Амальтея все таки не выдержала и покосилась на штуку глазами Ыыы, пытаясь наскрести хоть капельку прежней гениальности. Не могло ж все с Гаммой уплыть в неведомые дали забвения?

Амальтея насупилась. Обуревавшие её эмоции не во всем были понятны "седоку", но затем амазонка решила - чего стесняться? Жука или ящерицу? Или обезьян? Она хмыкнула, стянув с себя топик, и демонстративно протянула его Шаа, дождавшись когда тот символически протянет ей ответный дар.
- Ннате! Вам тряпочка, мне уздечка! - повернулась и глянула многозначительно на примата: мол, усек?

- Я Ыыы, успокойся... Ой, щекотно, хахаха! Да не туда вяжи, дурак! Ахаха... Да что не так с этой нервной системой... Кажется, интеграция не сто процентная... И слово то какое тупое - ин-те-грация! Грацию я знаю, её у меня есть...

Надвигался момент истины. Если бы это было дурацкое голошоу, голос за кадром произнес бы вкрадчиво: "получится ли у Ыыы задуманное? это вы узнаете после рекламы нового порошка против закисания слизи в вашем скафе!"

Но это было совсем не чертово шоу. Незамеченный никем - пока что! - Ыыы сжался в пружинку на шляпке гриба. А в следующий момент прыгнул, вложив в этот прыжок всю свою паразитскую жажду жизни

Ыыы осторожно вылез из кустов. Тварюка была мертва, и теперь нужно было решать, к кому прибиться.
- Ша, слушай, - сказал он, подобравшись к типу, которого помнил по предыдущему походу. - Мы, инсекты, должны держаться вместе. Не будь я Гамма Ведро Болтов, а я именно он и есть, ты выглядишь способным малым. Да и я трутень не промах! Что скажешь?

- Надо было оставаться на кантовочной, - грустно резюмировал Ыыы. Вернее, Гамма Ведро, ну вы поняли, да?

Но еще до того как начать говорить, он уже озирался вокруг. Вундерваффел остался где-то там, из его шлема сделали черпачок, а мозги размазал по себе Могус. А новый носитель Ыыы уже не умел так хорошо стрелять. Так что стоило просто уйти с дороги этого чудовища, и пусть остальные развлекаются, как умеют!

Тварь нападала на Мэтта, и можно было сражаться, но это же был Ридковски. Как же так? Как же так вышло вообще, что он стал мертвым? И продолжал ходить, вот самая была засада. Была ли в этом черепе искра разума? Того самого простого парня, который был пусть и слишком простоват по меркам Симмонса, но все же он был хорошим. Мэтт помнил ту кружку, которая была у Стефана - "Счастье обязательно". Куда это все могло пропасть? Ну не могло же. Не могло. Должно было что-то остаться.

Да и устал Мэтт бежать, сопротивляться. Ему суждено было сдохнуть на этом корабле и бродить тут веки вечные. А Симмонс не хотел. Он прямо скажем, боялся стать нежитью. И цеплялся если не за жизнь, то хотя бы за посмертие нормальное. Что могло быть в этой убогой мертвой плоти такого, за что следовало цепляться? А потом убивать друг друга вечность на потеху мертвому разуму? Да ничего. Мэтт не хотел себе такой судьбы.

Все это промелькнуло у него в голове не в один момент, конечно. Накапливалось долго, в течение всех этих блужданий. И сейчас тихий шепот в голове как будто выткнул какую-то пробку, через которую все эти мысли прорвались.

Мэтт заплакал. От бессилия и надежды. Он хотел если и умереть, то пусть даже сейчас. Лишь бы - разорвать этот круг безумия.

- Суки, сделали они все это с нами, - рыдая произнес он, снимая с себя шлем. Он даже не пытался уворачиваться от ударов. Вместо этого он расставил руки, чтобы обнять Ридковски.
- Все, успокойся, - бормотал он сквозь слезы, - успокойся. Нам нужно просто умереть навечно, понимаешь? И все закончится. Чшшш, Стефан. Там ты будешь счастлив.

Ыыы не стал себя упрашивать, двинувшись на выход так быстро, как только мог. Однако в своих мыслях он пытался переварить тот факт, что этот моллюск только что спас его. Почему он это сделал? Что это значит? Как на это реагировать? Ответов пока не было, потому что все это лежало где-то за пределами этической плоскости бытия паразита. Однако кое-что Ыыы для себя понял: похоже, он теперь был крепко должен этому Слумпсу.

- Бьём себя, тогда точно не ошибемся! - предложил Ыыы, мучительно надеясь что вот вот Вундерваффел явится и всех спасёт. Паразита в первую очередь
Но тот все никак не просыпался, и плазма летела куда-то в дым

Скаф перевел прицел на следующего примитива. Информация передавалась прямо в мозг, цели красиво подсвечивались, указывалась дистанция и все такое. Но этими данными сейчас управлял непосредственно Вундерваффел, оставляя паразита с беспомощным интересом наблюдать за кровавой расправой.
- УБЕЙТЕ СЕБЯ САМИ, ЭКОНОМЬТЕ ЧУЖОЕ ВРЕМЯ, - увещевал Вундерваффел примитивов. Те не слушались. Но все равно в итоге превращались в эффектные облачка кровавых ошметков.

"Так и у вас не вижу", хотел было ответить паразит, но он был слишком вежливым червем. Ученому не к лицу словесные перепалки

Гриффин сделал пару шагов вперед, чтобы противник если побежит на них, наткнулся в первую очередь на инквизитора. Держа наготове двуручник, Фолт ждал, когда эта тварь наконец выбежит из кустов, чтобы нанести удар. Сражаться в зарослях он не собирался, но с каждым мгновением кровь в жилах бурлила все сильнее..

Отто начал задавать вопросы, и Гриффин на мгновение расслабился. Это оказалось ошибкой, потому что кошак снова начал нести ахинею. Не меняя насмешливого выражения лица, инквизитор быстро заговорил, пока никто ничего не успел испортить еще больше.
- Простите, Влас, мой наемник - идиот. Дело в том что он тоже думает, что инквизиторы - это невменяемые старички с мрачными лицами. Это наш первый совместный случай, потому сделайте скидку на его неопытность.
Он повернулся к коту.
- Отто, если у тебя возникнет снова непреодолимое желание что-то сказать, выйди пожалуйста, проветрись, хорошо? Спасибо!
Гриффин цыкнул зубом и повернулся к охотнику. Сам он уходить никуда не собирался, по крайней мере пока была надежда на мирное разрешение ситуации.
- Надеюсь, без обид, Влас. Нам действительно важно все, что вы говорите. Вы ведь можете посмотреть на жизнь деревни со стороны, и мы это ценим.

- Разделяться нам точно не надо. А насчет веры... знаешь, мы находимся в "серой зоне" научной парадигмы, когда далеко не все можно проверить эмпирическим путем. Это как если бы у нас работало радио, но не было бы знания физики, чтобы понять, как там вырабатывается голос. Потому я придумал простой способ как отличить безумие от безвредных аномалий. Если мы молимся, это не плохо, в конце концов люди делали так испокон веков. А если мы втыкаем друг другу ножи в глотки, это уже не так замечательно. Потому стоит просто прислушиваться к собственной совести. А вменяемость... пока оставим ее за скобками уравнения.

- Котики, - бархатным голосом произнёс Рей. Он пытался вспомнить, зачем тут эти животные, и не мог. Впрочем, зачем тут другие люди, он тоже не помнил.
Так что он плавным движением встал и осмотрелся.
- Я вас помню. Кажется, - добавил он не очень уверенно.

Наль совсем обнаглело и стало лепить куличики из мерзлой весенней земли. На все вопросы оно отвечало что это "магия против всяких великанов гадких".

Но что то не получалось, и со злости Наль стало просто швыряться камнями в кусты. Благо, не зашибло никого

- Это ужасно, - жаловалось Наль тем же вечером остальным жителям форта.
- Этот ворон, он понимаете, на меня смотрит. И так неприятно на душе становится. Где Вильям его вообще взял?

Проводник не был настойчив. Это было удивительно, Хесса думал, что по обычаю сильных мира сего, его попробуют сделать "гоблином на побегушках". Но божество, казалось, просто наблюдало. Они вели долгие беседы, и Хесса привык к этому бремени. И тогда пришли первые видения.

Хесса шел по пустому Доминиону. Безлюдные улицы, толстый слой пыли на мощеных улицах, пробивавшиеся сквозь камни растения, лианы на растресканных стенах. Никаких следов борьбы. Эльф заглянул в пустое окно - внутри метались тени. Приглядевшись, избранный увидел, что тени пьют вино и веселятся.
- ПРОШЛОЕ УМИРАЕТ - сообщил Проводник - И СТАНОВИТСЯ БУДУЩИМ

Хесса понял, что пора действовать. И в первую очередь нужно было решать возникшую проблему

- Руперт Вогт, - сказал Ниэнинкве Морнасулу. - Ты помнишь, я просил быть с ним поосторожнее. Его необходимо найти - срочно. Желательно живым. Пока до него не добрались... - он пожал плечами, - да кто угодно. Любыми средствами, но шумиха мне не нужна, помни. Впрочем, если других вариантов не останется... можно использовать силовые методы. И да, с ним же крутился этот... Счастливчик. Его тоже попробуй найти, выяснить, что их связывает. В конце концов, они ведь знакомы, верно?

Фалькан, как всегда немногословный, откланялся. А Хесса принялся писать письмо для Вало.
Любезный друг
Я хочу попробовать решить проблему Селеса без лишней суеты. Если не выйдет, попробуем твой вариант. Пока что, прошу, укрепи юго-западную границу. Инари непредсказуемы, и я думаю, что они скоро что-то предпримут. Однако очень важно, чтобы мы не нападали первыми. Наши руки должны быть чисты, а взгляды невинны. Тогда я смогу привлечь внимание общественности и показать инари агрессивными зверьми. Более того, если какие-то значимые инари прибудут в провинцию - я надеюсь что им будут оказано гостеприимство. Конечно, не очень приятно иметь дело с животными, но у них есть и другие враги, ты понимаешь о чем я. Пусть найдут себе другую цель для набегов.

Да воссияет солнце над вершинами, Вало.
Твой друг Хесса.

P.S. главное, не демонстрировать им без нужды мышей и ограничить контакт с прочими слугами. А то у них какие-то болезненные идеи против частной собственности. Впрочем надеюсь, до этого не дойдет.

Нападение Шрама перечеркнуло многие планы Хессы, однако все это было не фатально. Эльф уже давно был не в том возрасте, чтобы принимать это близко к сердцу. Печально, досадно... и ладно. Пожалуй, он корил себя за то, что поддался чувствам последнего времени. Ощущая себя вновь молодым и полным сил он забыл об осторожности, привлек к себе внимание... и поставил под удар других. И что самое важно - чуть не перечеркнул все свои планы.

Дальше он снова будет держаться в тени. Воскрешать потихоньку аристократов. Это нападение могло убить Хессу, однако не нанесет вреда эльфийскому народу. Вало будет править дальше, а Хесса... что Хесса. Ему надо будет держать в узде своих новых союзников, чтобы они не выкинули какое-то неожиданное коленце. Найджел был слишком упоен властью, склонен увлекаться, как все люди. Нужно дать ему понять, что эльфийские земли принадлежат эльфам... и Проводнику. Но так, чтобы не поссориться с ним. Мальчишка лелеет планы стать императором? Пусть его. Это все игрушки. Ему пригодится советник-эльф.

Хочет стать богом? Если погибнет в процессе, одной бедой меньше. Если преуспеет - у богов свои игры, Хессе новое божество не помешает. Это все мелочи.

Селиса. Она слишком много недоговаривала. Врала в глаза. Но иного Хесса и не ожидал. С чего инари доверять эльфам? Не с чего. Но теперь... после случившегося, она все равно будет доверять им немного больше. Возможно, проникнется сочувствием, после того как побывала свидетельницей нашествия Шрама. Это хорошо. Главное, чтобы ее драконы были повернуты мордами куда-нибудь еще.

Лорд Ниэнинкве не собирался нарушать данного Вало Халатиром слова о мире. Наоборот, это как раз соответствовало его планам. Люди, или инари.... это все не важно. Эльда куинар!

Серпенты. Худой мир, да, особенно с Логю. Но делить им нечего. Более того, чем теснее торговые связи с Долиной, тем меньше угрожает эльфам. Это тоже хорошо. Исида мягкосердечна... даже слишком. На этом можно сыграть. Главное, что у них нет повода для ссоры, и они выступают барьером против гоблинов. Многополярный мир, вот как называл это Хесса. Пока в Доминионе не утвердится новая, сильная власть, это было выгодно эльфам. Если же власть утвердится... эльфы будут крепко стоять за ней. Так или иначе, пока эльфы терпят этот мир, находятся в нем, мир должен быть надежным и удобным пристанищем для звездной расы.

Хесса прикрыл глаза. Перед его внутренним взором сияли звезды. Далекие светила, иные миры. Когда-нибудь он найдет врата ночи. Скоро. Он ведь знает уже, где они находятся. А тогда... посмотрим.

Еще требовалось выяснить взаимоотношения с Проводником. Впервые за долгое время развалившись в одной из тайных спален Имирин-нора (в свою собственную он положил "куклу"), Хесса размышлял. Были ли реальны явления Проводника? Безусловно. У Хессы не было повода не доверять собственным чувствам. Они никогда его не подводили. Но когда Избранный перестал быть интересной игрушкой, и сам пожелал разобраться в происходящем... он стал угрозой. Чтож, Проводник, ты можешь быть спокоен. Я не буду красть у тебя престол.

Но властью тебе придется поделиться.

Пока что в планах Хессы было окончательное достижение бессмертия. Убьют Хессу - останется энергетическая оболочка. Она сможет долететь, скрытно, до Пилона, и воскреснуть сама. Развеят оболочку? У верных слуг будет копия души. Главное, чтоб у Вита все получилось. Парнишка был амбициозен, он хотел многого добиться. Хесса ему поможет. Он даст ему денег, славы, власти. Главное, чтобы оставался лояльным, и не брал на себя слишком много. Хесса не прощал предательства. Не забывал тех, кто посмел пойти против него.

Кстати. Тристана надо будет прикончить, если он умудрится все же пережить встречу с серпентами. Но это подождет. Хесса сделает это быстро и внезапно, как произошло с Флоресом.

Флореса было немного жаль, но совесть Хессу не мучила. Это было необходимо.

Лорд Ниэнинкве закрыл глаза. Впервые за долгое время он спал спокойным, удовлетворенным сном. Без сновидений.

Если идет бой, надо потом лечить раненых. Таков закон природы. Наль ему старалось следовать во всем.

Однако Вильяму пришлось действительно тяжко в этом бою.
- Вот что делает некромантия с людьми, - назидательно говорило ушастое, накладывая очередной бесполезный компресс на лоб бледного, почти полупрозрачного некроманта.

Получатели: Ванда Аталантеа, Селиса.
Получатели: Найджел Амертол, Ванда Аталантеа, Селиса.
Получатели: Ванда Аталантеа, Селиса.

Кажется в этот раз все обходились и без Наль, так что остроухое снова принялось медитировать

И в этот раз... Эльфа озарило. Выйдя из транса оно заорало:
-ЭВРИКА, МАТЬ ВАШУ!
Оглядевшись, оно добавило:
- ...простите.

Господин Энзо оказался в кругу высокопоставленных эльфов, которые мило улыбались, но не спешили тратить время на людского гостя. Впрочем, постепенно то один, то другой подходил к нему, побеседовать о погоде, о жизни в других провинциях, о самой личности посла. Все таки нельзя сказать, что эльфы не были совсем уж нелюбопытными. Жизнь тут была спокойная. Из последних слухов были лишь отголоски нашествия монстров да последняя реформа, согласно которой рабы могли выкупить себя. Не совсем удобное нововведение - говорили эльфы, - однако кому-то же надо быть на пике прогресса. Они снисходительно усмехались при этих словах, и добавляли, что только эльфийский народ всегда заботился о других расах.

Получатели: Ванда Аталантеа.
Получатели: Ванда Аталантеа, Селиса.

Вало рассказал Селисе историю этого замка. Когда-то он был центром Хрустальной Страны, Имирин-нора, которая была самой северной из владений эльфов. Здесь в конце войны кипели самые ожесточенные бои. Конечно, немногие очевидцы пережили эту бойню, и с тех пор остались лишь редкие пересказы драматических историй. Так, представители господствующего тогда в этих землях клана Имирин, к которому кстати принадлежала и колдунья Сильма, были уничтожены почти полностью. Выжили только те, кто плыл на корабле за подмогой в другие земли, и вовремя получил весть о падении крепости. Они долго не смели вернуться, потому что за членами чистокровных династий шла охота. Постепенно менялись людские наместники, и наконец клану Халатир, при содействии рода Ниэнинкве в столице, удалось вернуть власть над провинцией в руки эльфов. Это произошло, потому что эльфы многих родов работали сообща во имя своей мечты. Предки Сильмы не питали амбиций и рады были лишь возвращению на родные земли. Ведь эльфам важна не власть как самоцель, а гармония и благоденствие. А меряться древностью родов - бессмысленно: у всех чистокровных предки пришли с хрустальных небесных сфер, и с тех пор несут в себе свет звезд.

Конечно, помимо разговоров, он продемонстрировал и различные сокровища. Они не были сделаны из драгоценных металлов, это был просто камень, пусть даже мрамор, или древние гобелены. Но исключительно искусная работа и древность, которыми они дышали, делали их бесценными.
- Это малая часть того, что мы смогли сохранить, - с грустью говорил Вало, и его суровое лицо накрывала мрачная тень. Он показывал барельеф с изображением героической битвы между эльфами, соткавшими магическое зерцало, и метавшим в них молнии великаном в короне из черепов. Вокруг в мольбах простирали руки другие расы. В одном углу эльфы жгли черные книги, другие убирали их в сундук. Другая маленькая сценка показывала, как эльф берет в руки посох с черепом, а другой эльф плачет.
- Битва с великим злом, первым некромантом, - комментировал Вало.

Какой-то гобелен изображал сотканную из звезд лестницу, по которой с темного неба спускались облеченные в сияние первые эльфы. Статуи в большом зале изображали Воина с мечом, обнимавшего ребенка; Деву с фруктами; Колдуна с посохом, Короля в развевающемся плаще и короне, узор которой был весьма схож с короной живого правителя этих земель. Там был Охотник с луком, Кузнец, другие типажи. Всего - дюжина. У ног одной из статуй, эльфа в просторных одеждах со связкой ключей и простертой к зрителю рукой лежала черная роза.
- Первые герои, первые боги, - сказал Вало. - Вера в них была утеряна в века разрушений. Они перестали нам отвечать.

Однако, времени у гостьи было немного, потому и прогулка вышла не длинной.
Получатели: Селиса.

Переглянувшись с Найджелом, Хесса медленно произнес
- Значит, насчет богов... Все это довольно сложно пересказать в двух словах. Но я попробую сократить, оставив ясность не тронутой. Дело в том, что среди людей существует тайная организация, в которую вошли многие известные личности. Нам известно про Фаррела, еще по идее Нора Хайк и Хелен Хокс. Их около десятка, среди них кстати небезызвестный Шрам, он же господин Вейс. Удалось выяснить, что они желают уничтожения богов. По имеющейся гипотезе, боги хотят завернуть на себя магические потоки, после чего перестанут рождаться маги, единственными носителям магической силы останутся только боги и их избранные. Исида использовала свою способность для того, чтобы получить видения, вроде бы подтверждающие это предположение. Хотя мы с ней частично не сошлись в трактовках... я склонен согласиться, что такой исход вполне возможен. И вот заговорщики хотят провести некий ритуал, который богам так или иначе повредит. Также они хотят разрушения Доминиона, в прямом смысле. К сожалению, они крайне неохотно делятся своими планами, предпочитают умалчивать, потому доподлинно неизвестны их конечные цели. На публику они демонстрируют напускной идеализм - что порой выглядит откровенно жалко. Например в расцвете рабства и общем состоянии дел в Доминионе виноваты уж точно не боги, а зажравшаяся верхушка. Единственный серьезный довод, который есть смысл принимать во внимание, это вероятность зацикливания магических потоков. Да и то... в эпоху Монстров магии было хоть залейся, но все стенали, потому что засилье магических тварей сводило на нет все плюсы подобного положения. В конце концов изобретение пороха и прочих занятных современных штук показывает, что можно жить и без магии...
Ниэнинкве поболтал вином в кубке и сделал глоток, приводя мысли в порядок.
- Вернемся к заговорщикам. Я склонен считать, что среди них есть другие уровни заговора: какая-нибудь условная Хокс может искренне считать, что делает праведное дело, а какой-нибудь условный Фаррел тем временем вооружает мышей и кентавров (кстати, это реально его рук дело), и планирует смотреть на то, как мятежные провинции и ненавидящие друг друга расы уничтожают друг друга его же оружием. В то время как отморозок-Шрам так и вовсе просто хочет поучаствовать в резне. К тому же я лично нахожу странным, что совет заговорщиков, состоящий изначально из одних лишь людей, так уж печется о других расах. Мне это кажется больше такой вот морковкой перед носом у ослика, чтобы побудить участвовать идеалистов-националистов, подобных Исиде и Логю. Я кое-как смог убедить их - серпентов, не заговорщиков в целом, - не способствовать разрушению Доминиона в обозримом будущем. Потому что система нуждается не в разрушении, а плавной перестройке. Кровь десятков тысяч жертв, это плохая цена за чей-то ясноглазый идеализм и амбиции. В этом, кстати, разница между мной и Тристаном. Если последний красуется в порванной рубахе, махая флагом революции среди кучки таких же безмозглых оборванцев, и рассылает повсюду письма идиотского содержания, то мы с Вало, например, провели вполне конкретную и жизнеспособную реформу, которая одновременно освободит рабов - пусть и постепенно, а не в едином порыве, и при этом не разрушит Имирин-нор, и никто не будет жечь особняки, дорогой антиквариат и друг друга.
Хесса вздохнул с сожалением:
- Кажется, я опять отвлекся. Найджел, если я что-то упустил, поправьте меня пожалуйста... Кстати, вы вроде говорили, что Жуан был в курсе про заговорщиков, да?

Хеджу-Хор и впрямь завещал воевать другие племена, но Апчхихотеп и сам понимал, что если не завоевывать никого, то жить будет очень грустно и неуютно. Племя сильно обнищало после поражения. Много раз он уходил в пустыню, чтобы понять, чего хочет от него Великий Отец-Пустыня, Сет. Днем в пустыне было очень жарко, можно было умереть. Ночью в пустыне было очень холодно, можно было заболеть. Но у Апчхихотепа были шкуры, он заворачивался в них и не болел. Апчхихотеп был коварен.

В пустыне он наблюдал за звездами. Звезды сияли по разному, но сильнее всех сияли самые большие. У звезд были свои положения на небе, и их можно было запомнить, чтобы понимать, куда идешь. Потому Апчхихотеп ни разу не заблудился.

В пустыне он также наблюдал за зверями. Звери тоже были все разные, но самые сильные жрали самых слабых, а самые большие - почти ничего не боялись. В пустыне было много мудрости, потому Апчхихотеп возвращался в задумчивости.

Своим людям он отвечал по разному, но в одном ключе, быстро входя в раж и махая руками:
- У нас - великая судьба! Изнеженные люди - слабы! Мы обречены повергнуть их в прах, растоптать ногами их глупые головы, забрать себе их женщин и еду! Так завещал нам мой отец, Хеджу-Хор! Так завещал нам огненный бог-пустыня, мой дед, Сети! Все эти поражения - до времени! Мы должны были вернуться в пустыню чтобы найти истину! А истина в том, что кто сильнее, тот и прав! На стороне того - боги! Изнеженные люди Змеи и Быка победили не потому, что сильные, а потому что у них было оружие! Если бы у нас было оружие, мы бы победили!

Его спрашивали, где взять оружие, и он укоризненно тряс кулаком:
- Мы в пустыне! Оружие не растет на деревьях, а тут и деревьев то нет! Но Сет - мой дед, мы люди Пустыни! Пустыня не оставит свое племя без помощи! Тут есть множество сильных животных - и мы сделаем так чтобы они воевали с нами!

Но какие же животные лучше всего, спрашивали его?
- Не гиены! Гиены трусливые и мелкие. Они сильны только в куче, есть множество животных сильнее! Не верблюды! Они большие и сильные, но они не самые сильные! Может львы? Они очень сильные! Но они плохо будут нас слушаться, а зачем нам непослушные рабы? Потому мы приручим слонов! Это самое большое животное! Каждый будет бояться нас, если на нашей стороне будут слоны! Они с легкостью растопчут любых врагов! И тогда мы вернемся в сытные земли и принесем им огонь и смерть во славу Сета! Мы оторвем им головы и будем пить из их черепов! Мы нагадим на их гробницы! Мы заберем их еду и оружие! Мы истребим неверных, и тогда все будут знать, как плохо не молиться Сету! Мы победим, потому что мы хорошие а они плохие! Сет на нашей стороне! Но если хотите дожить до этого момента, исполняйте его волю. Сету нужны слоны! - в эти моменты Апчхихотеп прямо таки брызгал слюной, и это сильно действовало на слушателей.

И он водил своих людей к слонам. Они наблюдали за слонами, что они делают, как живут. Слоны должны были привыкнуть к людям Пустыни. А когда они привыкнут, то люди Пустыни коварно начнут говорить слонам, что делать. Идти туда, или стоять тут, или наклониться чтобы человек Пустыни залез на слона, или топтать вон того врага. Таков был план.

А по ночам, Апчхихотеп показывал людям звезды. Он называл их, говорил что значит их свет, и за какими звездами можно следовать, а за какими - нет. Большая северная звезда звалась Перст Сети. Он показывал, куда надо идти, чтобы завоевывать слабых людей. Еще была красная звезда Тотеп, далекая звезда Срака, а в какой-то момент Апчхихотеп нашел звезду, которую не замечал ранее, и объявил всем, что это звезда - Хаджи-Хор, которого Сет взял в великий темный мир, где у каждого великого человека есть своя звезда.
- Но что за другие звезды? - спрашивали у него
- У Сета есть много слуг, и мы не всех пока знаем. Но это будет открыто, - таинственно говорил Апчхихотеп. Только он умел пояснять звезды, и говорил он уверенно.

Апчхихотепу последнее время было холодно даже под палящим солнцем. Он кутался в шкуры, потел, и думал над бренностью жизни. Помирать не хотелось от слова совсем, но в глубине души зрело понимание: придется. От этого настроение не улучшалось. Характер у вождя стал скверный, и наконец он решился. Если помирать - так с музыкой. Благо, вон там этот молодой, как его, Эхно-Хтон что-то такое как раз выдумал. В общем, пора повести боевых слонов на прогулку. НА ПРОГУЛКУ, хахаха! Апчхихотеп хохотал, думая о том, какая это хорошая шутка. Остальные переглядывались. Но недолго, потому что вождь решил провести всеобщие сборы.

- Кто мы? - заорал он. Все переглянулись.
- Люди пустыни, - осторожно сказал кто-то.
- Правильно! - брызгая слюной в лучших традициях молодости прокричал Апчхихотеп. Он уже немного шепелявил, не все зубы дожили до столь преклонного возраста.
- Чего мы хотим? - коварно спросил вождь.
- Убивать! - согласно крикнуло уже куда больше народу.
- ДАААА!!! - согласно прокричал вождь и его народ подхватил крик.
- Кого будем бить?
- НЕВЕРНЫХ!!! АААА!!!!
- ДААА!!!! Мой отец Хеджу Хор мочил неверных ногой под жопу! Мой дед Сет завещал УБИВАТЬ НЕВЕРНЫХ! АААА! Мой прадед Тотеп СЖИГАЛ УБЛЮДКОВ НА КОСТРЕ!!!! ЫЫЫ!!! А великий Срака вывел наших дедов к Нилу! Я поведу вас туда же! Мы пойдем в поход! Будем убивать, калечить, грабить! У нас будет много красивой одежды, красивых баб, и вкусной еды! Мои боевые слоны растопчут их глупые головы! Реки крови потекут во славу Сета! Мы отвоюем печь Хеджу-Гхор! Мы сожжем много людей и будем плясать вокруг костра! Разбирай оружие, народ! Пора убивать!!!
Апчхихотеп подпрыгивал, махал руками, и его народ орал в исступлении. Воевать! Вот это хорошо.

И они пошли воевать.

Апчхихотеп подозревал, что может не вернуться, потому дал наставления потомкам на этот счет.
- Мыть руки перед едой
- Одеваться потеплее
- Приручить котов
- Убивать неверных. Если ты застрял и не знаешь что делать, просто убивай неверных, Сет поможет.

- Мои догадки верны! - поднимал палец вверх Апчхихотеп. Главное, перехватить вектор дискуссии, чтобы все думали, что все идет по плану. (Вектор? Еще одно дурацкое слово от Лизимбы!)
- Нам нужно оружие. Вы не смогли его захватить, значит нам надо копить силы. Помните, только сильные побеждают. А для этого нам надо размножаться, чтобы воинов было больше. Когда нас будет много, мы всех успешно убьем. Так что плодитесь и размножайтесь, дети Сета! У нас есть слоны, много мяса, и великая пустыня, куда не суются слабаки из других земель! А когда нас соберется великая орда, мы им покажем!

Лизимбу Апчхихотеп позвал на приватную беседу и серьезно сказал.
- Лизимба! Это твоя, как ее, математика, это конечно очень интересно. Но ты оторван от коллектива, Лизимба! Настоящий мудрец не может отречься от общества, которое его вскормило, дало вдоволь слоновьего мяса и одежду из толстой шкуры! Мудрец должен быть наравне с обществом, чувствовать его заботы! Вот например, твои эти квадраты. Звучит отлично, только этими заклинаниями никак нельзя убить врага! Только взять квадратный кусок камня и забить им до смерти! Думай о применимости своих знаний, Лизимба. Придумай что нибудь такое, чтобы эти твои заклинания могли кого-нибудь убивать. Желательно - того, на которого укажу я или один из моих помощников, а не просто случайным образом. Вот тогда это будет полезная математика, ведь убийства неверных помогают нашему обществу развиваться в правильном направлении. Понял, голова?
Апчхихотеп постучал пальцем по лбу Лизимбы, затем покровительственно похлопал по плечу
- Я знаю, ты умный, ты сможешь. Вот тебе простая задача: нужно чтобы предметы летели дальше и больно били врагов. Я видел у врагов летающие палки, они одни бросают, другие стреляют из... какой то штуки. Я пытался, но что-то делал не так, и они не летели далеко. И били не больно. Вот тебе математическая задача, дерзай! Ну или если ничего в голову не придет, придумай что нибудь такое, чтобы можно было сохранять все твои странные идеи для потомков. Вдруг они смогут довести их до ума? Например, научись передавать другим свои мысли. Или вот, отец говорил, что его отец говорил, что люди Змей разговаривали со шкурами. Там, как то чиркали по ним, или смотрели на них как-то. Так что давай, приноси уже пользу. А то разговоры одни, а нам тут выживать надо. В конце концов, ты же не хочешь, чтобы когда ты помрешь, запомнили только астрологов, а не тебя? Так-то! Всегда нужно думать о потомках!

Чтобы Лизимбе было проще, Апчхихотеп травил байки из богатой истории Сраконидов. Вдруг что натолкнет парня на мысль. А баек Апчхихотеп знал много: правда они были в основном, кто кого забил до смерти, какую деревню сожгли, ну и иногда про дареные финики, волшебные шкуры и еще какую редкость. Разговоры с Лизимбой выматывали, после них очень хотелось пить. Кактусы было пить неудобно, и Апчхихотеп все хотел попросить Лизимбу что-нибудь придумать и тут, но забывал.

Потому что у него было много дел. Например, слоны были примерно как Лизимба: голова большая, а дерутся никак. Нужно было научить их ходить по приказу, не бояться крови и топтать врага. Это все очень просто звучит, люди это умеют, слоны тоже должны научиться. В конце концов, люди Пустыни даже когда жили относительно мирно, порой набегали на какой-нибудь караван и грабили, или разоряли маленькое приграничное село. Так вот на этих несчастных жертвах агрессивной политики Сраконидов Апчхихотеп и экспериментировал со своими слонами

- Что угодно! - не выдержал Мэтт, - Любой предмет! Импульс чтоб был в противоположную от броска сторону!
Похоже, запаниковал русский, ведь такие вещи любой пустотник знает. Но когда твоей жизни угрожает неминуемая смерть, и собственное имя забыть немудрено

Некоторые говорили, что это стагнация. Светлые умы уже давно не удивляли ничем этот мир - исследования приводят в тупик. Природа снаружи удивительна, но опасна, и образцы получать сложно. Учеников почти не было - слишком мало Хранителей, слишком мало рождается детей. Чужаки же не блещут умом и страдают от мутаций и дегенерации, их нельзя принимать в ряды Персонала.

Однако от и от чужаков есть своя польза. На основе убежища неподалеку было основано поселение, его жители стали поддерживать подобие порядка в окрестностях. Постлюди, называющие себя Республикой Ферос основали целый полис, и помогли наладить укрепления, благодаря которым Крепость и получила свое название. Правда отщепенцы из того же города сами с охотой нападали на Хранителей, однако благодаря Законникам и стенам поселение неплохо держалось.

Еще в округе живут фермеры, киборги, сектанты... некоторые из них поклоняются технологиям. Заблудшие умы, но владеющие серьезными технологиями. Они называют себя Цифро-ловцы.

В общем, цивилизация пала, но люди живы. И в силах Хранителей обеспечить население пищей и лекарствами. Но стоит ли распространять знания? Это вызывает споры в Ученом Совете. Большинство считает, что распространение знаний уменьшит авторитет Крепости. Даже если предположить, что снаружи найдутся достаточно светлые умы, чтобы воспринять эти знания. При этом большинство склоняется к тому, что нужно организовывать новые экспедиции, однако сил Хранителей слишком мало для таких вылазок. Вероятно, придется заручиться помощью других поселений. Но инерция слишком велика, ученые головы спорят, а годы идут...

- Дружеский визит соседа.
Человек только покачал головой и спешился. Среди его свиты не было видно ни командиров, ни слуг. Никто не отдавал приказов. Солдаты подобно каменным изваяниям стояли на своих местах и ждали.
- Наедине.
Еще одна фраза, сказанная почти тем же тоном. Почти. А звучит как приказ.

Фаррел дошел до кабинета, где приличия ради уселся не за хозяйский стол, а на диван.
- Расскажите мне про богов, мистер, Ниэнинкве.

Тет-а-тет Хессу вполне устраивал. Усевшись на своё место он сказал.
- Не буду оскорблять ваш слух перепевами того что известно всем. Но сразу хочу сказать, и я не знаю всего. То что я Избранный, не дает мне право проникать в истинные намерения божества. Но догадки я могу строить, пожалуй, более обоснованно... Так вот. Это сущности, которые, гм, на мой взгляд уже не принадлежат к категории личности как таковых. Восхождение сегодняшних богов произошло на моих глазах, хотя я вроде не был ни с кем знаком. И, знаете, я не уверен в том что они сохранили личностные черты. Но это безусловно они. И одновременно - прошлые боги. Знаете, у эльфов был свой пантеон... Но вас, полагаю, это интересует с более... Практической точки зрения?

- Я расскажу про их истинные намерения. Боги - это жадные до власти монстры, получившие свою силу через смерть и кровь. Ради своей власти они уничтожали народы. И сейчас они хотят того же, что и раньше. Стать всемогущими. Продлить свое правление до конца веков. Подчинить себе все сущее. - Человек сделал паузу и спросил:
- Почему Избранными стали нелюди?

- А, я уж было решил что вы хотите войти в пантеон, - удивился Хесса. - Но так даже любопытнее.
Он плеснул себе вина и предложил Фаррелу.
- Вы ещё раз меня услышьте: они изменились. Те амбициозные маньяки что были раньше, прошли через горнило людских устремлений. Каждый крестьянин который боится смерти, вносил свою маленькую лепту в душу Бога. Люди резали, кромсали их души, нанося тысячи маленьких ран, в которые входили надежды, мольбы, страхи. Каждый бог - сумма всего этого. Его можно назвать непостижимым, можно - безумным. Но он просто другой. И когда нелюди искренне поверили в новых богов, они стали верующими. Даже я... Поверил. Вернее, перестал делить Ключника и Проводника, этого оказалось достаточно.
Эльф покачал бокалом
- Но в вашем вопросе тоже есть свой смысл. Простите, что не уловил его сразу. Да, им нужна вера. А в годину бедствий люди верят сильнее. Может быть, смысл в том чтобы обрушить Доминион, да. Я, как видите, не стремлюсь этим заниматься. Меня устраивает достигнутое. И мне кажется, гекатомбе есть альтернатива - развивать силу церкви. Проповедовать. Это одновременно укрепит силу земных организаций и даст приток веры богам.
Он посмотрел на соседнее место, где рядом с Фарреллом сидел не видимый человеку Бог
- Проводник, кажется, не против. В конце концов, моя вера тоже формирует его

- Вы ошибаетесь. Они не изменились. Совсем. Они совершили большую ошибку и вознеслись слишком рано. Но они хотят вернутся и они близки к этому как никогда.
Фаррел от бокала отказываетмя и поднимается. Проходит в центр комнаты и протягивает руку вперед, в пустоту.
Дешевый театральный жест... но в руке словно формируется темное облако, через мгновение принимающее очертания маски.
Хлопает на ветру тяжелый темный плащ. Гость взирает на Хессу через иемные прорези маски, словно став кем то другим.
- Вы довольны свои положением? Ролью слуги при господине? Вы даете ему гораздо больше, чем можете даже представить. Вера сотен и тысяч разумных... искренняя... постоянная... Мне достаточно и меньшего.
Ощущение силы накатывает волной и растворяется. Чем то это похоже на Тристана: только тот не мог управлять своей магией столь виртуозно.
- Им нужна не вера. Им нужны души. Души вашего народа. И вы несете эти души на блюдечке. В подарок. Вечная власть одному - и бесконечное рабство для других.



- Но есть и другой путь. Вы можете занять его места. Взять силу вашего народа себе. Это больше, чем есть у вас сейчас.

Хесса молчал довольно долго, раздражающе постукивая пальцем по столу.
- Ну, - сказал он, - у меня, знаете, было очень много времени все это обдумать. И конечно, приходили в голову разные мысли. Стать хозяином своей судьбы, привести народ к процветанию. Желательно, так чтобы все остальные народы горько пожалели, - он невесело рассмеялся. - Начнем с того, что эльфов немного. Это всегда было нашей проблемой. "Региональное" божество окажется слабым... это, скорее, надо к гоблинам идти - их много и они готовы верить любому, кто с дубиной. Конечно, можно стать богом "централизованно", так сказать, богом-императором всея Доминиона. Тут, кстати, вам явно ближе к трону, чем мне. Но подумайте, императоров было много. А что нужно, чтобы в вас поверил каждый? Всем сердцем связывал с вами страхи и надежды, был уверен в ваших непостижимых силах? Ведь у нас есть, например, архимаг. Он может много чего, и уверен у него в кармане масса козырей. Но он для нас все равно... грубо скажем, мужик с о-о-очень большой волшебной дубиной.... хм, и далась мне эта аналогия. В общем, он безусловно опасен, но в нем нет ничего загадочного. В бога же верят искренне, из глубин души. Представляете, какие реки крови прольются, чтобы только вы стали последней надеждой? Вы хотите стать богом горстки выживших дикарей?
Эльф покачал головой.
- Знаете, я уже восстанавливал одну расу с нуля. Эльфы когда-то были великой нацией. Куда больше, чем вы можете себе представить. И что в итоге? Прах. Деградировавшие юнцы, не помнящие великого прошлого, мало кто доживает до двухсот. Это ли великие эльдары? Не хотел бы я это увидеть снова.
Хесса встал и навернул круг по кабинету, продолжая размышлять вслух.
- Не говоря уж о том, что я не очень хочу, чтобы каждый сопляк менял мой бессмертный дух сообразно своим невежественным мечтам. Хотя, учитывая все мои проблемы... это последнее, что я принимаю в расчет, - Эльф вздохнул и повернулся к Фаррелу.
- В общем, меня нельзя назвать эльфом без амбиций. Я не боюсь замарать руки. Но я всегда пытаюсь понять, чего хочу достигнуть, и какова будет цена. Просто, знаете, желания стать богом, потому что эгей, столько силы пропадает, у меня нет. Я свое получу спокойно и не торопясь, не выкручивая руки законам природы. Знаете... можно убить кого-то, стерев с лица земли город, а можно заказать наемного убийцу. Это я так, никаких совпадений с реальностью, конечно же. В итоге все зависит от того, какие амбиции у вас, лорд Фаррел. И какие доказательства того, что боги хотят вернуться и погрузить мир в хаос. Потому что этого я, конечно, тоже допускать не желаю.

- Доказательства вокруг вас. Боги стояли у истоков этого мира. Они его построили в том виде, в каком он существует сейчас. Рабы. Жертвоприношения. Развлечения - далеко за гранью разумного. Люди низведены до состояния животных - и сами к тому стремятся. А остальные и того хуже - бессловесный скот.
Фаррел внезапно останавливается, замолкает. Чувствуется, что место напряжению сменила расслабленность и... веселье.
- Это все чушь. Идея божественности ущербна. Это болезнь старшего поколения? Похоже на то... Нет. Мы хотим всего лишь свободы. Свободы - и права распоряжаться своей судьбой. Вам не хватит сил стать богом. И мне не хватит. Но вот выйти за пределы сегодняшних возможностей... О да. Мы были рождены летать - а сейчас вынуждены копошиться в грязи.
- Но, кажется, я ввожу вас в излишнее заблуждение. У вас - лично вас - еще есть время подумать. Немного, но есть. Вам нужно отречься от вашего бога. Отказаться от его силы. И принять новую судьбу. Это не так сложно, как может показаться. Скоро - в конце месяца - заседание... совета. Приходите, если решитесь. Только не забудьте маску.

- У меня, - пожал плечами Избранный, - открою секрет, уважения к богам не более, чем к реке. Река поит и топит, это стихия. Конечно, я в них верю, глупо было бы в них не верить. И Проводник дал мне большие силы... но не сделал меня чем-то иным. Короче, ваше условия меня не приводит в ужас и трепет. Однако я вижу другое: вы декларируете некую благую цель, но держите меня впотьмах. А это плохой фундамент для взаимного сотрудничества. Меня не пугает перспектива тайного совета в масках, но мне нужны ответы. К чему все эти разодетые в броню кентавры с мышами? Смерть Флореса? Всеобщее нагнетение истерики? Это было бы логично, если бы готовилось чье-то вознесение, но вы говорите что хотите нас освободить. И то сказать, от чего освободить то? От богов? Но не они сделали мир таким, каким его сделали вы, люди. Развлечения, на которых построен Эленкулло - это всего лишь способ дать вам то, чего вы жаждали. Люди завоевали мир, лорд Фаррел, и получили дивиденды. Не могу их осуждать, но дали вам это не боги, а военная мощь. Да, боги забирают многое, столь многое. Но до ваших новых богов были другие - мелкие божки людей и гоблинов, великие мироходцы эльфов, а до того титан Танатос был, можно сказать, единым божеством этого мира. И никто из них не хватал своих почитателей за голову, вкладывая те мысли, которых не было там изначально. Потому, Фаррел, я не против вашей идеи. Но и не за: меня нельзя купить красивыми лозунгами, я сам их вам могу сделать. Мне нужна правда. Вся картинка. Ответы. Вот тогда я пойму, насколько в этом всем есть смысл.
Он взял бокал со стола, посмотрел на него и поставил обратно.
- Не сочтите это за неуважение, - сказал он устало, - но практика показывает, что в серьезных делах прозрачность лучше всего. Иначе обязательно появятся недовольные и все рухнет.

- Вы - Избранные. На вас держится сила Богов. Не столь, грубо, но... не будем вдаваться в теорию магии. Я в ней не силен. Время, место, слова, жесты: это все играет свое значение. И я снова не смогу ответить - почему так, а не иначе. Так устроен мир. Любой, занимающийся магией знает, сколь важно следование ритуалу.
- Правда проста. Очень скоро мир изменится. С вами - или без вас. Время богов ушло. Даже если об этом еще никто не знает. Мир вернется к тому состоянию, каким он был задуман... или каким он появился. Магия будет доступна каждому, а не будет узурпирована кучкой вовремя подсуетившихся стариканов. Естественно, я получу и свою награду. Как и каждый, кто окажется с правильной стороны.
- Что бы построить новый мир - старый придется сломать. Такова цена. Иначе - не получится. Он прогнил насквозь -и хватит небольшого усилия, что бы все закончилось. А после всего этого - мы создаим его заново. Светлее и лучше, если вам угодно.
- Больше мне вам сказать нечего. Выбор за вами. Если нет... Чтож. Господин Вейс давно хотел лично выразить вам свое уважение.

- У меня хватает поклонников, - с великолепным дружелюбием ответил Хесса, который вообще не представлял, кто есть господин Вейс. - Такова уж моя жизнь. Чтож, я вас услышал, и благодарен за откровенность. С правильной стороны, какой бы она ни была, всегда светлее... Совет в конце месяца. Я запомнил.

Фаррел попрощался - и отправился по направлению к двери. К тому моменту, как он до нее добрался, его одеяние распалось на рваные клочья черных облаков, медленно сползающих с него и рассеивающихся в воздухе. Человек вышел в дверь - а за ним остается черный шлейф. Его это впрочем не волновало. Выйдя во двор, он забрался на лошадь - и отбыл в неизвестном направлении вместе с сопровождением. Кажется, в сторону своей столичной резиденции.

Хесса подозрительно посмотрел на хлопья, затем открыл окна, чтобы хорошо протянуло ветром комнату. Еще не хватало всякой гадости в воздухе, которым он дышит. Затем он пошел к себе в спальню и прямо в одежде лег лицом на подушку. Ему нужно было все обдумать.

Чертовы люди. Тупые, тупые обезьяны, которые считают себя вправе играть с реальностью. Они, значит, решили все поломать. Прекрасно! Пусть рухнет все чертово мироздание. Он, Хесса, потратил тысячелетие впустую. Ему надо было не эльфов интегрировать в этот проклятый мир, а искать возможность воссоздать Врата Ночи, чтобы убраться из этого больного, сгнившего угла Мироздания. Время потеряно впустую. Тысяча лет... остался месяц. Лорд Ниэнинкве застонал.

Через полчаса Хесса встал. Краями глаза он видел отражения черепа Проводника, но сейчас тот как будто избегал своего Избранного.
- Где же ты, - угрожающе сказал Хесса, - ситуация перестала быть смешной, и ты свалил? Очень достойно для божества. Я ведь все еще твой Избранный. Я хочу получить проклятые ответы. Или тебя вообще не волнует перспектива, что все пойдет наперекосяк? Или я прав больше, чем думал, и существование в качестве трубы для перекачки веры окончательно лишило тебя личностных качеств? Или я просто окончательно спятил, и все эти видения, странные знаки, подмигивающие мне отражения и пролетающие по небу черепа - игра моего воображения, мой разум треснул от тысячи лет одиночества? Проводник! Проводник!
Его взывания были тщетны.
Хесса сгорбился.
- Тысяча лет одиночества, - сказал он, - так стоило бы назвать роман.
Он пошел на выход. Нельзя было просто запереться в спальне и уйти таким образом от проблем. У Избранного была масса дел.

Недавняя бойня в Селесе, известия о нашествии кентавров, все это вселило неуверенность в жителях столицы. Довольно много верующих собралось и в храме Проводника. Там перед прихожанами выступил сам лорд Хесса Ниэнинкве, Избранный своего бога.
- В Доминионе все знают про существование богов, и это так же привычно, как свет солнца, дождь, или необходимость питаться, - начал свою речь эльфийский проповедник. - Все мы знаем, какой могущественной силой они обладают. Что их лучше не гневить. Что они могут послать нам удачу, если мы будем усердно в них верить. Что они - герои, которые совершили много подвигов, и заслужили свое право на божественность. Сейчас таких больше нет. Но есть мы, обычные люди, эльфы, гоблины, кто угодно. Да, я говорю и о себе, потому что я лишь выразитель воли моего Покровителя. Что бы я делал без него? Но с ним... вы понимаете, ведь он бог. Он дает мне силу. Вдумайтесь в это. Я - глашатай Проводника. Проводник... его воли. Он же - проводник воли вселенной. Проводник наших душ из одного мира в другой. Ведь что такое Смерть? Это непреложный закон бытия. Все остальное ненадежно. Вы можете надеяться на удачу. Желать здоровья или денег, надеяться что ваш обидчик раскается, или что вы победите своих врагов. Но это все так переменчиво. Нет ничего более неминуемого, чем Смерть. Да, Жизнь прекрасна. Закаты, восходы, еда, любовь. Но это и неудачи, горе, страдания, болезни. Все мы стареем, устаем, жизнь ранит наши тела и души. И только в конце нас ждет спокойствие. Отдых. Покой. Не нужно этого бояться.
- Круговорот, это закон Вселенной. Без нас не будет наших детей. Тело становится прахом, из праха вырастают розы. Мы все когда-то умрем. Все, без исключения. Но придут другие. Смерть и Рождение... Рождение и Смерть. Когда гусеница становится куколкой, она думает, что это конец. Но что ее ждет? Она становится бабочкой. Так и смерть, это не только конец, но и начало. Я это знаю. Ведь со мной бог!
Избранный сделал паузу, обводя взглядом паству.
- Он и с вами тоже, - сказал он веско. - Подумайте об этом. В каждый миг, когда кто-то умирает, Проводник бережно подхватывает его душу. Он был с вашими предками. С предками их предков. Он будет с вами - и вам не нужно бояться этого момента. Ведь жизнь есть радость, но жизнь есть и боль. Только в Смерти мы обретем покой. И от Проводника зависит то, в какую бабочку вы превратитесь.
Хесса вздохнул.
- Мир несовершенен. Вы боитесь своей гибели. Вы ужасаетесь чужим смертям. Вы боитесь магии, кентавров, разбойников. Вы оплакиваете мертвецов. Знайте, что и Проводник скорбит вместе с вами каждый раз, когда чья-то душа покидает этот мир. Но он и радуется - тому, что душа идет дальше. Тому, что каждый дух получит то, во что верил. То, чего он был достоин. Так и вы не бойтесь. Я надеюсь, что всех вас ждет процветание. Пока вы не боитесь смерти, вы можете жить. Вы можете любить без страха. Вы можете идти за своей мечтой без страха. Вы можете преодолевать невзгоды - не страшась того, что вы можете проиграть. Проиграть ведь невозможно. Вы уже выиграли, появились в этом мире для того, чтобы оставить в нем свой отпечаток. Так делайте это! Живите полной жизнью! Так, чтобы когда вы встретитесь с Проводником, вы сказали ему - да, бог, я спокоен. Я сделал в этой жизни все, что смог. Я готов идти дальше.
Проповедник простер руки к аудитории, к каждому слушателю.
- Идите дальше. Творите свою судьбу. Ничего не бойтесь. И помните, что с вами - бог.

Получатели:
Получатели: Марио Луцаваллотья.
Получатели: Жуан Фартариа.

Получатели:
Получатели: Алейо Флорес.
Получатели:
Получатели: Марио Луцаваллотья.

    Когда все закончилось, мистер Бартен напился. Обычно он был умеренным ценителем алкоголя, в таком состоянии его обычно не видели. Но раны болели, а еще больше разум тревожили отголоски тех видений, что нахлынули в келье Гристы. Он... попросту не хотел ничего этого помнить.

    Потому Эдвин смеялся, рассказывал всем желающим приукрашенные истории о том, какими они были героями в этом подвале, подливал Гарольду и пил сам. Правда, запах подгоревшего мяса еще долго потом отбивал у него аппетит.

    На следующее утро у него раскалывалась голова, но к полудню торговец пришел в себя. Он уже решил для себя, что не собирается оставаться в этом проклятом месте. Значительная часть хлопот по сборам, правда, легла на плечи его жены - вчерашние раны болели, и повернуться лишний раз было больно. Но обоих радовала перспектива убраться отсюда.

    Только бы не встретить по пути Гристу, думал Бартен. Впрочем, на этот случай у него имелся дробовик.

- Я за, - с облегчением ответил Эдвин, потирая место укола. - Пусть эти тараканы побегают по горящему дому. Если повезёт, кому нибудь на голову упадёт горящая балка.
Его передернуло от собственных слов, и он попробовал просто сконцентрироваться на задаче.
- Если остались ещё бутылки, можно кинуть в окна, чтоб горело получше.

    Бартен сделал шаг назад и пригнулся. На удивление, руки перестали трястись, он чувствовал себя собранным и бодрым, просто очень хотелось жить. Заряжая двустволку он подумал, что неплохо будет всадить такой же дуплет в жопу Сэма. Это были нехарактерные для него, кровожадные мысли, но случаются моменты, когда даже честный торговец хочет убить пару ублюдков, которые мешают нормальным людям. А потом зажить нормальной жизнью, нарушаемой лишь ночными кошмарами.

    Уловив носом сладковатый запах горелой плоти, Бартен с мрачной отчетливостью понял, что кошмары его точно будут преследовать. Он на мгновение задержал дыхание, но это было глупо. Не дышать он не мог.

У "Молота Сталина" была масса преимуществ:
1. Эффективность
2. Эффект неожиданности и моральное воздействие на неподготовленного противника
3. Широкий спектр применения
4. Движение - способ существования материи, так что данный прием в высшей степени соответствует принципам диалектического материализма.

А еще, инструкция предписывала оперативнику:
1. Все силы направить на выполнение задания, оставаясь по возможности живым и дееспособным
2. Способствовать сохранению жизни и здоровья граждан, а также государственного и личного имущества.

Очевидно, мертвый оперативник не может кого-то спасти. Так что, реакция Димы была вполне предсказуемой. Заданием своей жизни он считал истребление нацистской нечисти, а жизнь его самого в данный момент находилась под угрозой. Так что он сконцентрировался как мог для осуществления первого из пяти приемов "Красной Звезды", вызывая прямо перед собой телекинетический таран. Чтож, если повезет, он не только бабу с себя скинет, но и "скафандра" отвлечет. О неудаче думать времени не было.

Кеклинги не привыкли воевать. Они не боялись смерти, но им было страшно стрелять в чужие корабли, там ведь были живые и разумные. Страшно утюжить гравилучами поверхность "Песни Зомби", потому что можно было задеть своих или уничтожить последнюю надежду на восстановление видов Нури и Забраков. Однако если бы они этого не делали, страшный враг захватил бы галактику, и жизни - той, которую они знали - пришел бы конец. Им приходилось сражаться и делали они это самоотверженно.

Тем удивительнее то, что все кеклингские корабли дожили до конца боя. Возможно, это было слепое везение, возможно - природная юркость и жажда жизни. Однако десанту не повезло так, как пилотам. Кеклинги-рыцари были в составе отрядов Храма - вместе с Нури и Хин. Эти землеройки смогли преодолеть привычные ограничения, вознесясь над проблемами жизни и смерти, ради чего-то большего. Поэтому они были также согласны рискнуть своими жизнями, как и остальные Храмовники. Кто-то погиб на Регине, кто-то в бою, кого-то унес взрыв. Выжило немного - большая часть рыцарей погибла. Однако оба Магистра - Быстролап и Кожаный Череп - смогли выдержать все перипетии. Не теряя головы, они принялись за спасательные работы, выдерживая вакуум космоса безо всяких скафандров, пролетая между скрученными обломками подобно кометам.

Веретенообразные суда Единства лавировали, подбирая выживший десант. Этим кораблям суждено было остаться в истории: "Опасный Кек", "Смелый Кек", "Патрульный" и самый известный кораблик - "Любопытство", созданный в самом начале, успевший побывать на самых разных обитаемых мирах и выживший в горниле битвы.

Кеклинги-медики принимают на борт выживших. Если кто-то продержался все это время, то почти точно спасется. Вопросы вызывает дракон, но его надеются тоже спасти, вернуть на Авалон и подвергнуть процедуре клонирования.

Битва выиграна. Павшим - скорбь, живым - планы на будущее.

Когда дошли известия о великом сражении у безымянной звезды, делегация КЕК вздохнула с облегчением и поспешила раструбить об этом из каждого, как это говорится, утюга. Землероечные шоу чествовали бравых героев, снимались документальные и не очень сериалы и полнометражные головидео (с передачей нюха, осязания, псионических воздействий и вестибулярных возмущений). Землеройки обнимались на площадях, лезли с поцелуями к миирцам и водрузили одного из выживших дроидов на площади нового поселения в Радуге.

- Да, - ответил рыцарь Анхелике, - кляп хорошая идея, как раз хотел предложить. Слишком много болтают. Слуги как раз могут это устроить.

Оставив окончательное решение "хозяйке" пленных фей, Зигхарт отвел Михая в сторону и молвил:
- Ты силен на поле боя, Михай, там тебе нет равных. Но послушай друга, не обращай внимания этих ундин. Слышал, как она расспрашивала, насколько мы раздроблены? - Шталь не обратил внимания, что сказал "мы". - Это потому что они хотят вбить клин. Мне знакома благородная наука выкупов, и мы все делаем по чести. Но не привязывайся к заложницам, потому что эти твари чести не имеют, они будут смеяться, глядя как вы с той беловолосой магичкой рвете друг друга из за них. К тому же, мой меч взывает ко мне, и я дал клятву его вернуть. Я не хотел бы выбирать между клятвой и дружбой, если ты понимаешь меня.

- Хм - причмокнул губами Михай. - Я не подниму руки против другого мага. Пусть бы и всего лишь женщины!
Тремер всплеснул руками.
- О том, что мы не едины в своих устремлениях пленницы уже догадались.
Валах ковырнул сапогом землю и робко отвёл очи в сторону.
- Не свататься, стал-быть?

- Ну подумай, если у нее голубая кровь, кто знает, может и вагина с зубами? - пожал плечами Зигхарт и перекрестился. - Брр. И уж точно они нас ненавидят. Найдешь и получше, разве нет?

- Тогда просто баш на баш! Тебе - меч, нам - благоволение Короля Пихты. Вис только внесёт сложности. Лишние проблемы. Чья вис будет, кто ее будет хранить, при каких условиях передача будет.
Тремер потёр себя по плечам будто бы продрог.
- Иной в наши годы, Зигхарт, имеет жену и пару-тройку чад. И ты ведь знаешь - способность к волшбе пробуждает в людях нетерпимость к тебе. Так что я буду вынужден либо коротать свой век в одиночестве либо и дальше паскудничать на сеновалах.

Зигхарт почесал поцарапанную при падении челюсть.
- Ну иные из вас порождают нетерпимость словами, без всякой магии, - сказал он серьезно. - Не впадай в уныние, это диавол искушает тебя дурными мыслями. У вас же не единственная женщина на весь орден, верно? На магов же это воздействие не распространяется. Да и то сказать: если ты будешь достаточно добр к иной женщине, или будет то твоя судьба, она полюбит тебя не взирая на какие-то сложности. Моя мать, стоит сказать, любила моего отца, хотя он был порой очень жесток. Так может и ты найдешь себе кого-то, если не будешь прислушиваться к диавольским наветам. А насчет вис... ну хранят же люди золото. Если честно, мне все равно, добудете ли вы лишнюю вис: мне вроде как пообещали долю, но я все равно в этом мало смыслю. Однако, остальные маги кажутся достаточно алчными: стоит ли тебе ссориться с ними в самом начале? А в добрую волю нечистого духа из леса я не верю, уж прости.

- Я тебя понял - покивал головой Михай. - Но ты ведь понимаешь... э-э-э
Тремер пожал плечами.
- Учитывая нашу юр-перденцию, ты можешь требовать свой меч и как один из тевтонцев, и как хм...слуга или раб одного из нас.
Михай ухмыльнулся.
- Так что в письме, которое они там сочинять удумали, то можно означить тебя как ещё одну сторону. Тебе возвращается меч, нам - энергия контрибуции, а девы возвращаются к отцу.
Михай отвёл глаза.
- Не буду пользовать, если уж ты говоришь о зубастых вагинах. А то вдруг... Я с местными феями не знаком, а ты...ну, с детства сказки слушал - знаток вроде как.

Зигхарт пожал плечами, не считая себя знатоком но и не желая спорить с собственными же доводами:
- От них всего можно ждать. А насчёт раба ты меня посмешил, - покровительственно сказал он.
- Ну, пока что вроде как меч оценили в 9 мер вис, что меня вполне устраивает. Теперь главное чтобы их король отдал выкуп, 18 вис и меч, и будем в расчёте. Иначе... Придётся мне идти к нему во дворец. Ну а вы там сами решите, сносить такое оскорбление, или вернуть должок.

Михай покивал, и они вернулись. Как вовремя.

- Вы тут уже судите кого-то... - как-то безнадежно сказал Зигхарт. - Можно ж было до привала подождать, мы стоим посредине нигде.

Прошло время, и вот следующее заседание Совета. Его начала Гайка, с докладом от разведки.

- У нас появились новости. Во-первых, мы подтвердили наличие планеты с хорошими условиями для жизни, о которой нас предупреждали Храмовники. Также, мы наконец разобрались с путаницей в системах. Храмовники используют немного другой принцип навигации, и в результате простой... ошибки - Гайка подудела в нос, явно смущенная признанием, - мы перепутали координаты Жемчужины и Тектоники. Конечно, в Тектонике нет ничего особенно привлекательного, речь шла о Жемчужине. Впрочем, мы все равно колонизировали обе планеты. Однако из системы, в которой, по словам Храмовников, находятся эманации мертвых душ... разведботы пока не вернулись. Впрочем, времени прошло не так много, возможно еще получится установить связь. Также мы нашли маленькую планетку, просто кусок льда, где можно основать совсем маленькую колонию под куполом. Вряд ли это в ближайшее время будет необходимо....

Она перевела дух
- Теперь плохие новости, нам пришлось отозвать дронов из обитаемых систем. Там где три планеты, активно идет колонизация "соколами", и даже финишировал целый флот. Мы успели зафиксировать еще семь кораблей, когда разведчика, кажется, заметили. Пришлось прыгать. Самые плохие новости с колонии Хин. Туда прибыли наши враги... те что захватили Снежок! Солнечные убийцы! Корабль "соколов" и орбитальная станция пытались отстреливаться, но их оборону смяли и захватили планету. Мы тоже убрали оттуда наблюдателя. Всего было замечено семь кораблей "солнечных" против двух кораблей "соколов" и орбитальной станции

- Ну и наконец, с лаборатории в Лесах пришли сообщения об атаке растений. Они довольно медлительны, так что это пока было упражнением в стрельбе. Но если их будет много... предлагаю высадить там отряд пехоты, и выделить средства для изучения этого феномена. Возможно он окажется нам полезен в будущем. В конце концов, изучаем же мы космических рыб.

Инженеры на Оракуле не зря просиживали штаны и пили таблетки от головной боли после непрекращающихся драконьих ударов в переборку. Россыпь дронов, снабженных миниатюрными двигателями Изнанки, отделилась от научного корабля и исчезла в подпространстве. А дракона с радостью сгрузили на поверхность, едва только на посадку начали идти первые грузовые корабли с запакованным бурильным оборудованием.

Планета была явно очень молодая, и жизнь тут тоже существовала примитивная - лишайниковые поля, кое-где ковры из мха да водоросли в мелких редких водоемах.

В итоге, наиболее в наиболее безопасных тектонических районах миирские и кеклингские инженеры спешно стали разворачивать бурильные машины и собирать генератор, на который землеройки смотрели с огромным любопытством. Это те самые миирские технологии, вживую! И даже не пришлось шпионить! Вот она, сила объединяющих разные расы катаклизмов!

Вулканическую планету отдали на полный откуп беженцам с Лимба, пусть осваиваются. Все-таки удобно получилось, что нашли такое жаркое местечко. Туда выгрузили бурильное оборудование. А систему сразу с двумя планетами колонизировали совместно тремя расами.

Водную заселили кеклинги и миирцы - сверхам там было некомфортно. А люди и землеройки с удовольствием глядели на бескрайнюю водную гладь. Судоходного сообщения пока не было, но потом оно тут будет возможно. Пока что между островами перелетали на атмосферных машинах - водный транспорт с собой почти не брали, за редким исключением, ради экономии места.

А скалистая подходила для всех трех рас. Тут было не так влажно, чтобы отпугнуть крылатых великанов, но и своеобразная жизнь присутствовала. В основном - мелкие зверьки и птицы, крупных тварей замечено не было. Удобно и безопасно! Помимо буровых машин и экскаваторов, кеклинги выгрузили тут палатки с лабораторным оборудованием и, на высокой одинокой скале, походную часовню Предтеч. Предстояло много работы - переехать из временных жилищ в постоянные, созданные из местных материалов, но на это нужно было время, и пока оно, вроде бы, у беженцев было.

Ученые были счастливы, избавившись от миирского дракона. Оракул висел на орбите тектонической планетки, и очередной совет собрался для обсуждения.

Вселенная огромна - а кеклинги малы, это, так уж вышло, факт. И рук на все не хватает. Приходится выбирать наиболее перспективные направления, оставляя что-то на потом.

Так, совместный проект по изучению автоматической разведки пора бы уже довести до ума. Если Ми'ир выполнит свою часть сделки, со всеми выделенными на это ресурсами можно будет закончить его уже сейчас. Чтобы ускорить возможность появления экспедиции, правительство согласилось даже пойти на беспрецедентный акт. Предоставить Озарения по поводу стабилизации прыжка в том виде, в каком они явились ученым, не пройдя необходимую проверку и канонизацию, на суд механического Предтечи с Лимба! Неслыханно! Однако, жрецы науки были уверены в своей правоте, и уже готовили посылку к погрузке. Вскоре она должна была отбыть на Петраго.

На Родине ученые строили грандиозные планы по глубинному бурению. Добраться до самых богатых минералами слоев позволяли новые инженерные решения, разработанные в том числе и в ходе космических разработок. Некоторые изучали законы галактической торговли - все больше кеклингов вкладывались в это перспективное дело. Конечно, Предтечи предусмотрели и это, и пошлют необходимые Озарения, чтобы их последователи не прогорели и правильно вкладывались в бизнес.

Вторая волна колонизации Сияния грузилась на корабли, чтобы отправиться на новую родину. Теперь добыча радиоактивных изотопов должна была достичь максимума. Забавно, что на эту планету покушались крыланы с Лимба, однако пронырливые кеклинги успели первыми. Теперь нужно было укрепить свои позиции.

"Любопытство" закончило необходимые приготовления. Оставив Стрелку-на-Спине в качестве посла на Нонзуне, корабль направился на Петраго, чтобы его экипаж мог своими глазами увидеть уникальную ситуацию, сложившуюся в этой системе.

Однако, тревожило молчание со стороны Улья. Было принято непростое решение - послать флот. Нужно было понять, не угроза ли это всему живому. Может, со странными созданиями получится договориться? За изучение ситации и переговоры должен был отвечать Оракул. Перевооруженный и снабженный защитой, он теперь представлял не такую легкую добычу. Особенно в сопровождении двух кораблей - "Смелого кека" и "Опасного кека"

- Мы не присутствовали при начале вашей драмы, - был ответ, - и не можем судить о ее развитии. К тому же, мы не будем поступаться принципом нейтралитета. Однако если беженцы любого народа придут к нам с просьбой о помощи, мы приютим их. Временно - или постоянно, на условиях интеграции в нашу культурную среду. Также, если ваше мирное население застигнуто войной, мы могли бы послужить посредниками в переговорах об эвакуации, но тут многое зависит от доброй воли ваших оппонентов.
Получатели: Империя Доньяс, К.Е.К..

Получатели: К.Е.К., Сверхправители.

Сержант Слоббер не успокаивался. Он бродил по локации, возя толстым носом в резиновой маске по земле. Что значит стреляли - а где, откуда, в кого, куда потом ушли? Он мог бы задаваться этими вопросами, но на самом деле он просто хотел понять все более отчетливо, а для этого надо было прилагать усилия. Он обнюхал садового гнома, рискуя тем что Хомвелл споткнется и разольет на пса краску. Понюхал книгу Уайта. Ноги Райта. Тень Джонсона. Кучу на которой стоял Бейкерс. Стреляную гильзу. Пустую бутылку. Обрывок бумаги с неразборчивой надписью, что то типа "DAFUQ", но вряд ли это. Какой то след. Все пахло одинаково - резиной. Но Слоб был упорен