Голосование за ходы

2awex
  Говорят первый удар наносят именно тогда, когда ты и не ждешь. Ровно это и произошло в рамках обмена любезностями между Аколитами Инквизиции и слугами дома Свейн. Как только Шио закончил говорить, Максвелл нанес удар. С грацией и скоростью недоступной обычному смертному он сократил ту дистанцию что была между ними и нанес удар дагой что сверкнула у него в руке.
- Никогда не отвлекайся и не зазнавайся, когда блистает звезда парень! - произнес он безумно улыбаясь. Только вот Шио было явно не до смеха, удар вполне мог убить его, если он не уклонится.

2Gromdar
  Аксель кинул взгляд на Бабеля и нахмурился, ему явно не понравился ни тон, ни отношение Аколита. - Ты считаешь, что ты достаточно силен что-бы не заниматься Диссаймэ? Для бывшего бандита ты черезчур самоуверен. Или может - милитант ухмыльнулся - мои залы недостаточно хороши для тебя?

2Granych

  Покой механикус был нарушен, и нарушен достаточно бесцеремонно, Сначала зарычал его кибермастиф, вздыбив загривок и прижав уши словно боясь чего-то. А затем выехал и источник беспокойства, погребальный сервитор. Оптические сенсоры его скорбной маски, сиявшие багровым светом, устремили взгляд на Сигму. Сервитор был выше него, и еще более тонким. Ноги его представляли собой коленчатые металлические секции, усеянные сенсорными нитями, похожими на волоски на лапах паука. Тело сервитора было скрыто истрепанным серым саваном, но Тредечим видел, как что-то подергивается и шевелится в его складках. Невидимые механизмы жужжали и щелкали, а запах старого ладана казалось пропитал всю ткань этого создания был просто невыносим..
  Голова сервитора возвышалась на длинной шее, составленной из металлических позвоночных сегментов. Они слегка скрипели, когда сервитор повернулся к нему. Золотая погребальная маска была выполнена в виде округлого лица херувима-ребенка. Автоматон, слегка скрипнув, шагнул навстречу ему.
- СИГМА ТРЕДЕЧИМ - произнес похоронный сервитор певучим голосом, похожим на голос ребенка. - ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ ИСТИНУ СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ,

  Я умираю. Мигающий дисплей силового доспеха говорит мне, что то, что я нахожусь еще в сознании и это не более чем чудо. Переломы, отказывающие один за другим органы и ярко-алые знаки уничтоженных защитных гексограмм. Демонесса качающеюся походкой отходит от меня, ее хвост бьет из стороны в сторону. Мне нужен миг, чтобы понять, почему она перевернута вверх ногами, а я вижу ее удаляющиеся копыта. Мой доспех подвел меня.
Я лежу на спине, пытаясь удержать свои внутренности.
И я не один.
  Мертвые повсюду, их число растет с каждой секундой. Вокруг меня Сыны Темпестус в черных карапасах. Я вижу обрывки эмблем, брызги крови. Их раны свежи, но память о них, будет долго храниться после окончания этой битвы в архивах Ордена. Впрочем, мне не увидеть, чем она закончится. Я не чувствую сожаления или грусти, вместо них меня наполняет гнев, черная волна ненависти, в которую я постепенно погружаюсь.
Моя голова наклоняется в бок, и я вижу знакомое лицо. Хрипло выговариваю имя.
— Киндред…
Она не отвечает. Моя любовь уже скончалась.
  Я пытаюсь подавить чувство фатализма, которое охватывает мой разум так же, как холод смерти начинает наполнять мое тело. Я хочу верить, что все это может закончиться победой, что мы не были просто уничтожены ложью и предательством изнутри. Затем я вижу его, он появляется из облака дыма, его доспех мерцает в мареве пожара. И я вижу того, кто ему противостоит. Смерть близка, она держит меня за горло, погружает свои нетерпеливые когти в мои внутренности. От живота до шеи тянется разрез, боль соперничает со всем, что я испытывал прежде… Но я должен держаться, должен увидеть это.
В глазах постепенно темнеет. Я мирюсь с этим, лишь бы оставаться в сознании.
Посреди буйства сошлись порядок и хаос. Свет и тьма.
Наш дознаватель. Он холоден и несгибаем, а грубое и суровое лицо напоминает далекие фъорды Фенриса. В сером силовом доспехе, специально подогнанным под него, он — воплощение мести.
Заиль Хорд.
  Его противник строен и грациозен, его тело уже давно срослось с доспехом, а на голове нет шлема, прекрасное лицо — образец физического совершенства. Его оружие изящный меч, который буквально вопит от желания поглотить все души.
Аббас Душитель. Герольд Слаанеша.
  Хорд делает рывок, его сервоприводы ревут ускоряя тело до максимума. В его руках символ Маллеуса, Силовой Молот, в ответ на вопли проклятого клинка он размеренно гудит энергией. Аббас улыбается. Он открывает объятия, словно собираясь заключить в них Хорда. Но на самом деле это насмешливый вызов на поединок.
  Я теряю сознание на несколько секунд. Глаза залиты кровью, и я наблюдаю за битвой через багровый туман, который мои ретинальные линзы не в состоянии устранить.
С уст дознавателя срываются слова изгнания но мой слух слабеет, и я не могу разобрать их. Лицо Заиля искажённо в хищном рыке. Душитель же, демонстрирует усмешку лжеца.
Отчаяние сменяется яростью и словно берсерк из древних саг, Заиль пытается уничтожить отродье варпа несмотря ни на что.
Я слабею, мое тело отказывает. Сознание еле теплится в нем. Я должен увидеть это. Мне необходимо знать…

   Данная запись проходит под №643 в архивах Инквизиции. Она представляет из себя, видеоотчет о деле

"999"

, в ходе которой ячейка "Эпсилон" остановила посредством детонации ядерных зарядов, малое заражение демонами на Синофии Магна.
В ходе операции погибли:
- Дознаватель - Заиль Хорд;
- Аколиты - Скельд Одинсон: Киндред Самурийская;
- Ударная группа Сционов (21 человек).
  Оставшиеся в живых аколиты, не были привлечены к выполнению задания, как резервный план и как

морально-неустойчивые

.

Живым или Мертвым.
Вознаграждение: 5000 Тронов.
Имя: Михаил Артоцкий. "Гастролер"
Многочисленные убийства, кровавые ритуалы, изуверства.

Последняя запись адепта-вериспекса Рамуила участок №5. Сцинтилла.

Музыкальная тема
ссылка

A Spiritu Dominatus. Domine, libra nos.

От урагана и от гроз избави нас, Наш Император.
От искушений, мора и грёз избави нас, Наш Император.
От плети Кракена, от войн избави нас, Наш Император.

От богохульствующих Падших избави нас, Наш Император.
От демонических отродий избави нас, Наш Император.
От напасти нечистых телом избави нас, Наш Император.

A morte perpetual. Domine, libra nos.

Сцинтилла. Центральный Дворец Инквизиции.

  С высоты своего постамента Император Человечества смотрел вниз на сидящую за рабочем столом фигуру. Немигающим всепроникающим взором оглядывал Он всю её - сгорбленную женскую фигуру, укрытую кроваво-красной мантией. Местами черные как обсидиан доспехи виднелись среди складок багровой ткани. В рабочем кабинете это отчётливо выделяло Анну на фоне стилизованного под дерево высокотехнологичного стола. Свет плазменных факелов, отраженный от божественного лика Императора, освещали её; всем, чем она была, она была по Его воле. Сложив руки на эфесе огромного фламберга, Император наблюдал за ней. По Его левую руку стоял Святой Друз простирая руку вперед, словно стараясь охватить необъятное. По правую руку Императора был Святой Себастьян Тор. Черты его лица были скрыты за складками молельного балахона, а сам он олицетворял всех верующих Империума в Его Божественную сущность.

  В своей работе Инквизитор нередко полагалась на технические чудеса Механикус, однако порой, она считала своим долгом брать все в свои руки и систематизировать данные дабы лучше осознавать все вокруг. Ее глаза, пробегались по сухим строкам отчетов, создавая картину мира, который совсем не радовал. С каждым новым витком цикла, дела Империума в Каликсиде становились все хуже и хуже.
  Звезда Тирана вновь пробудилась и освещала своим проклятым светом многие миры. Проклятые технологии Ю'Ват стали появляться из небытия все чаще и чаще, смущая и соблазняя слабым духом. А силы Хаоса, главный враг ее Ордена, как прошлого так и нынешнего все крепче сжимают кольцо.
  Бунты, предательство, болезни и демонические вторжения. Все это заставляло каждого из тайных слуг Императора сбиваться с ног, что-бы выкорчёвывать и сжигать любые корни ереси. Но они не успевали. Были просчеты и банальное пренебрежение к своим обязанностям, все это стоило слишком много. От усталости и бессилия она вздохнула обернулась ища поддержки у Императора и Его Святых.
  Отыскав взглядом глаза Императора, Анна представила, что на далёкой Терре Повелитель Человечества одаряет её бесконечно малой долей своей божественной заботы, благословением своим помогая выполнить задание. Подняв руки к груди, инквизитор сотворила аквилу.
- Во имя Тебя- сказала она вслух - И во служение свету Твоему, дай мне совета и силы. Позволь мне увидеть колдовство и ересь, покажи их мне. Дай мне сил исполнить Твою волю и избавить галактику от врагов человеческих. - с последними словами молитвы в сердце воцарилось тепло праведности и спокойствие. Она делает все правильно, как и должно быть и эта уверенность придала ей новых сил.
  Вернувшись обратно к работе, Анна быстрым движение руки активировала вокс-кастер и приказала вызвать к ней ячейку "Эпсилон", аколитов, что выжили, но остались без своего дознавателя.

1 Декада 1 Эпоха. Эпоха "Синей Птицы"


Лимб.

  Переход… На что он похож? Кто-то скажет, что на смерть. Другой ответит, что это ближе к прозрению и переходу на другой слой бытия. Иные говорят, что это просто сон. Сон в котором ты открываешь глаза и просыпаешься в другом мире, с другими видами.
  Для тех, кто проживает в «Горизонте», это скорее третий вариант.
  Профессор Круглов, старший аналитик «Отдела по противодействию Забвению», придерживался также линии партии. Однако этот переход отличался от предыдущих, не было ни рева сирен, ни предупреждения главкомата, о необходимости занятия спальных ячеек во избегание «Реальных Сновидений», как по-научному называлось Забвение. Вместо этого, был резкий сдвиг восприятия, тошнота и сильнейший запах жженой проводки. Сотни мыслей словно тараканы начали роится в голове ученого. От теракта радикально-левых сил внутри Штаба, до немыслимого в виде взрыва центрального ядра. Однако буквально спустя несколько секунд, заговорили громкоговорители.
- Внимание граждане «Горизонта», из-за темпоральных флуктуаций, был произведен переход по линии миров. На данный момент аварийные команды устраняют все поломки и повреждения внешнего периметра. Подразделения «Миротворцев» с 1-ого по 3-ий батальон, приведены в полную боевую готовность. Ваша безопасность в надежных руках!




Альберт.

  Боевой экзоскелет класса «Ворон» последнего Капитан-Короля «Дарема» «Верный», с гудением пневмозамков откинул защитный кожух. Словно новорожденый ребенок Даниэль Кинг, сын Августа Кинга, посмотрел впервые на новый мир. Латная перчатка его синхрокостюма, словно вторая кожа передавала тактильные ощущения, и Король-Без-Королевства погладил едва теплый «Ворон», для него он был почти живым существом, последним воспоминанием об отце и той бойне на безызвестном мире.
  - Мерлин! Созови техноконлав! Меня не прельщает возможность того, что мы снова окажемся в мире, где проклятые варвары обладают Оружием Солнца. Пусть активируют оракулов и произведут доклад. – от юного сквайра который был едва достоин носить личный экзоскелет, не осталось даже и следа. Безобразный шрам пересекал все лицо, делая его более похожего на демона из преисподней. Этот шрам, был «подарком» от твари забвения и его не могли даже излечить Жрецы Плоти.
  Бросив еще раз взгляд на новые земли, Даниэль улыбнулся, теперь он избавится от прозвища Короля-Без-Королевства. Он станет достоин мантии Капитан-Короля. Иначе этот мир сгорит в пламени его ненависти.




Каторжник.

- Геном стабилен. Чистота плода 98%. Погрешность допустима. Начать загрузку основных протоколов системы «Исхода». … Загрузка завершена. Слепок сознания подтвержден. Права Легата утверждены. Проснись…

- Дарий… Дарий… - голос пробивался сквозь пелену бессознания.
«Кто-то звал. Звал его, или нет? Кто это Дарий? Он или кто-то другой?», - мысли роились в сознании №39/13.
– Проклятые спириты! Проснись Легат! Проснись!

  Переход «Наследия» был тяжелым. Рывок сквозь хаос вниз к стабильной ветке из саморазрушающегося мира привел к тяжелым последствиям. Тысячи людей погибли в ужасе Забвения и прорывов тварей. То, что должно было защищать людей стало для них тюрьмой и бойней. И сейчас необходимо восстановить все, что уничтожено. Но самое главное восстановить банки памяти и вернуть Легата.




Канарис.

  Люди всегда боялись темноты. В ней они видели все свои потаенные страхи. Из-за этого и был придуман огонь. Средство, что изгоняет тьму и дает свет. В условиях Паутины Миров, это стало как нельзя актуально.
  Безумие людей, что зовут себя пророками. Бесконечные бунты, кровопролитие и тьма. Все это изгонялось огнем и сталью. Для «Чистоты», не было понятия добра и зла. Вместо этого, их догмы сформировались очень четко. Отклонение от нормы – очищение огнем. Девиация в поведении – очищение сталью. Восстание против системы – смерть без возможности перерождения. Ни серого, белого или черного. Только верность системе и Чистоте.

  Мятежный солдат, чье лицо закрывала маска ненависти, нацеливал на «Мортуса» Агния свой допотопный карабин. Тело бойца «Чистоты» среагировало быстрее разума и под воздействием благословенных стимуляторов, он шагнул вперед и нанес удар. Сервоприводы брони подчинились импульсу и вот уже Агний с ног до головы обрызган содержимым черепной коробки предателя.
  Затем он ощутил слабый удар в затылок.
  «Мортус» быстро развернулся и дважды выстрелил. Тела двух мятежников охватило пламя и они с визгом и криком бросились на пласталевый пол, пытаясь сбить пламя. Но им это не удалось и затихнув они остались лежать чадя и шкворча. Заметив отблеск плазменного огнемета собрата «Мортуса», Агний повернулся и увидел Виттория по колено заваленного трупами, спокойно целящегося и стреляющего из своих орудий поливая врага шарами перегретой плазмы.
«Как в старые добрые времена», - подумал Агний, а затем открыл огонь из огнемета.
  Отступники устроили засаду на авангард, когда они отправились к точке встречи через изуродованные войной пригороды Мира Х16/18. Ярость атаки оказалось неожиданной для передового отряда, но мятежники были быстро опрокинуты дисциплинированной обороной.
  Бой завершился за несколько минут, и «Мортусы» не понесли потерь. Пока они перегруппировывались и готовились двигаться дальше, Агний изучал трупы у своих ног. Странно, но он не чувствовал к ним ненависти и гнева, хотя они и были проклятыми предателями. Он привык к праведной ярости в битве с вероломными ублюдками, но сейчас её не было. Удивленный «Мортус» зашагал к командной машине.
  Капитан Эсперия вновь пытался сдержать раздражение, говоря с кем-то по командному каналу:
- Не имеет значения, что вы сказали, офицер, пятьдесят мертвых предателей лежит у моих ног. Вам нужно перегруппироваться, чтобы не пропустить новые отряды мятежников. Нет, это не отразиться на графике и да, мы успеем к переходу. Встреча через семь минут.

  Принц задумался, причем это заняло достаточно долгое время. Лилу даже показалось, что он исчез в своих воспоминаниях, но затем он посмотрел прямо в ее глаза и улыбнулся, пускай и очень грустно.



Криво косо, но хоть что-то.
— Прости миледи за столь кривые слова, но боюсь ваша красота меня пленила, что я не могу связать все единой нитью.

Отступление
  Белый туман наполнял ущелья и долины Краесветных Гор. Великие Вершины мира упрямо возвышались во мгле, устремившись к вечернему солнцу бросая вызов богам и демонам, как это было с начала времен, когда первые дварфы были высечены из гранита и встали в один ряд с живыми предками. Медленно, будто опасаясь острых скал, спускалось светило, заливая стены Жуфбара бордовым слабеющим светом.

  Готагрим Ангазр прислонился к грубо отесанной стене сторожевой башни. Приложив правую руку к своим кустистым некогда черным бровям, он пытался защитить глаза от непривычного света. Во время подъема дварф запыхался, и сейчас вес искусно сплетенной кольчуги, двух топоров и меча давил на его усталые ноги. Было тяжело каждый раз подниматься сюда, на стены для очередного обхода постов. Но это была его обязанность как седобородого, как гнолл-энгрома.
  Хаос, что захлестнул земли людей и эльфов скоро должен был добраться и до них. Об этом говорили все и посланцы из Караз-а-Карака и суровые дренги прибывшие сюда из Карак-Кадрима, на подмогу против угрозы нежити, что вновь подняла голову и взывала к отмщению старых обид.
  Карак-Дрогмар, Драгмер и сотни имен родичей которые пали защищая их, все это было записано в Даммаз Кроне Жуфбара и они отомстят, это было неизбежно.
  Вновь вдохнув полной грудью Готагрим продолжил свой путь приветливо кивая на слова радости короткобородых дави, что стоят на постах или же грозно порыкивая на безусых умги, что встали в строй как ополченцы и представляли из себя скорее необученное стадо.

  Однако в душе у Готагрима бушевала тревога. В воздухе пахло войной и сегодня этот запах был как никогда близок. Сняв с пояса ногарунг он отпил немного прохладного эля, что-бы смочить пересохшее горло. Несколько капель скатились с уголка его рта и упали на длинную седую бороду. Потребовалось несколько часов, чтобы заплести эту копну волос в искусные косы, ниспадавшие на грудь дварфа тонкими вервиями. Вновь бросив взгляд на долину Ангазр продолжил свой обход.

  Гигантские врата из твердейшего гранита преграждали путь любому чудовищу. Руны высеченные на них из чистейшего громрилла, защищали их от любого пагубного ведовства. А значит, врата в город падут лишь когда падет последний дави, что будет стоят на их обороне.
  Перед массивными каменными монолитами нанизанные на колья до сих пор весели побелевшие кости и проржавевшие доспехи тех, кто не испугался этой преграды. Гробби, горы, троллы и другие чудовища вступали в кровавые сражения и терпели поражение за поражением, перед смертью успевая понять, что и по прошествии тысяч лет секиры дварфов все так же остры.

  Достигнув вершины смотровой башни, Ангазр отстегнул оружие и положил его на парапет башни, вытесанный из горной породы. Коснувшись камня, лезвия топоров мелодично звякнули. Оранжевый луч солнца упал на украшавшие топоры руны и символы. Эти руны придавали владельцу оружия выносливость и меткость, делая его искусным воином.
  Лезвия выковал сам мастер-кузнец и основатель клана Ангазр это была их фамильная реликвия защищавшая действующего патриарха. Ни чоппе орка, ни дубине тролля, ни копью гоблина не удалось прервать нить длившейся уже триста двадцать семь лет жизни седобородого, хотя многие ужасные создания пытались сделать это, о чем свидетельствовали шрамы на коренастом теле. Сила рун и доспехи всегда оставались ему верны.

  Уже не прикрывая глаза от вечернего солнца дварф посмотрел вокруг, их горы вспарывали своими пиками брюхо небес. Горный массив отпугивал путешественников обрывистыми склонами, опасными дорогами и переменчивой погодой, так что, несмотря на все богатства, путники, редко заходили в эти места.
  Тем лучше было для дави. Умги лживы и у них нет чести. Эльфы слишком горделивы и надменны. И лишь они дети гор были достаточно выносливы и упрямы, чтобы построить свое подземное королевство в этих сложных условиях. Они вырыли проходы, выстроили великолепные залы, разожгли там жаркий огонь и вытесали из скал колонны, чтобы, скрывшись от солнца и непогоды, посвятить свою жизнь добыче сокровищ и кузнечному делу.

  С любовью понятной только народу дави Готагрим глядел на непреодолимые пики, сливавшиеся вдалеке в широкую темную полосу. Он любил свою родину, ведь это место было преисполнено сумрачной красоты, и он не променял бы его ни на какое другое.
  Вздохнув он обратил взор на запад, туда где располагались земли Сильвании, некогда дома умги, но сейчас там правила бал ночная знать. Которая точно так-же как и твари хаоса хотят лишь одно. Конца всего сущего. Их набеги дарили им кровавую купель радующую их вечную жажду.

  И тут порыв холодного северного ветра, развевавшего его бороду, заплетенную в косицы, донес запах. Он ненавидел этот запах всей душой. Орки. Готагрим в ярости нахмурился. Орки воняли запекшейся кровью, экскрементами и грязью; к вони примешивался и острый запах смазанных жиром доспехов: твари считали, что лезвия топоров будут скользить по жиру и нанесут меньше вреда металлу и плоти под ним.
  Гордый сын клана Ангазр не стал ждать, пока покажутся рваные полотнища флагов и покрытые ржавчиной острия копий и их примитивные идолы. Не стал он дожидаться и звона пластин доспехов и их примитивных боевых кличей. Ведь запах, уже предупредил защитников Жуфбара. Сделав шаг в сторону, дворф кивнул сигнальщику и тот поднялся на цыпочки и опустил мозолистые руки на деревянные рукояти двух мехов. Эти искусственные легкие наполнились воздухом и затем он прошел по широкой трубе, устремился вниз и привел в действие сигнальный горн под землей. По тоннелям и коридорам прокатился глухой гром.
  Сигнальщик давил на меха поочередно, чтобы поток воздуха не прерывался. Гром превратился в равномерный низкий звук, способный разбудить даже самого сонного дави из его. Ухмыльнувшись в бороду, Готагрим снова отпил из ногарунга.
  Враги приближались. Их были тысячи.
  Зеленокожая волна шли широким фронтом по каменному перешейку. И сейчас их было больше, чем когда-либо. При виде чудовищ сердце умги сжалось бы от ужаса, а эльфы укрылись бы в своих лесах или бы защитились пеленой заклинаний. Но не дави!
  Короткобородые занимали свои места на крепостной стене вокруг ворот. Их лица не были омрачены страхом или неуверенностью, их пальцы сжимались на рукоятях топоров.
  Готагрим еще раз осмотрел стены и дал отмашку, зазвучали кхрумы задавая ритм будущего боя и разливая в организме задор и ярость. Даже безусые умги начали смотреть на горизонт с уверенностью.
—Кхазукан казак-ха! Ут аз, ут бар ун ут бараз друнг! (Дави что живут здесь, война пришла! Мы это топоры, мы это щиты и мы клянемся выиграть эту битву!) — проревел он вздевая свои парные топоры — Ут аз, ут бар ун ут бараз друнг! — отозвались остальные дави, ударив о свои доспехи и щиты.

  Зеленая масса похрюкивая и вопя перешла на бег, они бежали вперед, без осадных орудий или даже примитивных лестниц. Голые склоны скал отражали их звериные вопли, стократно усиливая их.
— Дикари... — с усмешкой подумал Готагрим.

ссылка

  Голова Соломона раскалывалась. Колокол что был там, мог поспорить с колоколом на Офелийском Соборе.
— Ууу... — закричал он.
— Ке-ке-ке — захихикал мерзкий демон Пох'Мел'Ин. Создание, что древнее самой человеческой расы. — Ты обречён...
— Ыыыы? - произнес Деметр с трудом раскрывая глаза и фокусируя свой взгляд на этом создании. При этом случайно пролетающий мимо херувимчик упал от стойкого запаха перегара.
— Всё, что ты делаешь, все усилия, что ты приложил - напрасны...
— Аааа... — многозначительно протянул Дите Императора.
— Тебя все ненавидят... - продолжал демон.
— Аааа?! — вопросительная интонация чемпиона уже явственно читалась в нечленораздельном мычании. А рука нащупала меч.
— Ага, млин. Ты замонал. Уже сколько времени прошло. А ты все еще не устроил тут кровавую оргию. Шнелле-шнелле!


Получатели: ТзинЧан.

  —Считайте Семь — слышалось сквозь треск в вокс-бусинах. Слова были искажены помехами, но звучали достаточно четко.
В ответ на это праведным ревом взревела автопушка.
— Святая Терра и Престол Его! – крикнула девушка, рванув рукоятки управления давая стоп машину. Катки протестующе затрещали, но остались на месте, несмотря на полевой ремонт на заводе. В тишине тумана автопушка звучала громом.
Взрывы снаряда предназначенного для поражения легкобронированных машин заставляли расцветать кровавыми бутонами ходячих. Но враг шел сплошным потоком, вопя и хрипя.
— Я не умру здесь! — закричал Юрген в вокс-линк . — Идите все в Варп! — он спрыгнул с "Химеры" и начал свой собственный путь. Очередь из боевого дробовика сделала ему проход.
— Стой идиот! Фраг! — рычал его верный товарищ Хакон, ринувшись за им.

  Боль в месте укола, и сознание наполнилось веселой ненавистью. Это было похоже, на прием "Бойни", что толкали среди банд, только эффект был мягче. Благодаря этому снайпер смог придти в себя.

  На все вопросы "Снежинка", отвечала — Недостаточный уровень допуска, пожалуйста повысьте свой социальный статус. — возможно это бы заставило Владмира выругаться, но вот только все исправил Привратник, который словно тот самый дух, высунулся из одной из стен на их пути.
— О, ты проснулся Владмир, тебя даже вчерашний шторм не разбудил. Хотя, думаю ты его и не слышал. — с этими словами Привратник вышел полностью в коридор. — В общем, сейчас, тебе стоит поторопится, иначе можешь пропустить интересное. Ты надеюсь оправдаешь мои ожидания?

   Деметр сидел и занимался откровенно нетипичным для него делом, читал книгу "Устройство Золотого Трона для чайников" за авторством небезызвестного Велизария Коула. Внезапно за его плечом материализовалась посланница и довольно невинно поинтересовалась.
— А что это за непотребства мы творим? С каких пор мы научились читать? Ты что забыл, что грамотных на кол сажают. И отнюдь не осиновый.
— Отстань демон, ты не получишь душу мою... — достаточно лениво продекламировал Соломон, строки одной известной песни.
— Да кому она нужна? — вполне натурально возмутилась герольд. — Душу его получать, больно уж надо. Ты вон лучше посмотри что у тебе во владениях творится. Рабы настолько обнаглели, что вместо того что-бы оргиями заниматься или же вирши сочинять в спортивный зал "У Кхарна" записались. Мол, красивое тело тоже нравится Слаанеш.
— И? — все так-же лениво ответил Деметр. — Что ты от меня хочешь? Варп-даст не вставляет, новые песни лучших музыкальных банд Ока Ужаса скатились в банальный самоповтор и даже бессмертные треки таких Чемпионов как Валериуса Кипеловского, Виктора Цоюса или варбанды "Император и Менестрель" уже не приносят удовольствия. Все стало серо. — с какой-то долей обреченности протянул он. — Эх, где мой М.37ой.


  После этих слов герольд вытаращилась на Соломона, словно увидела его в первый раз, ее глаза быстро превратились в две подозрительные щелочки. — Тааак... — протянула она, вмещая в это слова единовременно недоверие, подозрение и осуждение. — Ты опять наркотики варил из детей Коракса?
— Зачем тебе это знать? Ведь бытие все равно серо и от этой информации оно не станет краше.
— Слаанеш спаси и сохрани. Сколько раз я говорила. Не трогай этих эмо! Ты небось еще и тройную дозу вкатил.
— Nevermore.
  От такого герольд даже подавилась на полуслове и смогла совладать с собой лишь спустя несколько минут. — Хорошо, видимо даже не тройную. Ладно, сейчас подожди меня здесь. Мне нужно срочно отправить варп-телеграмму. — с этими словами демонесса развоплотилась.
— Брошен один и рыдает ребенок, груз одиночество сердце сковал...
Зыбкий барьер меж мирами так тонок, где ж совершенство, что всю жизнь я искал?! — Соломона все-же штырило явно не по-детски, он диалектика бытия для него в действительности сейчас представляла не более чем гружзом ответственности за все те тысячелетия что он прожил зря. Не было ни перспектив, ни развития лишь тлен и пустота.
Но размышлять и саморазрушаться долго ему не дали, герольд вновь материализовалась и с радостной ухмылкой всучила ему в руки билет.
— Ээээ? — произнес Деметр смотря на ВПД (Варпо-Перевозочный-Документ) в своих руках.
— Не ээээ а командировка, давай, руки в ноги и вперед, швыбче хлопчик. Остальные уже на месте, тебе осталось лишь их нагнать и перегнать. Тем более паравоз ждать не будет, там Вентрис сидит. А ты знаешь он из Ультрамаринов, у них все по расписанию. Поэтому не опаздывай!


Получатели: ТзинЧан.

  В этом сне зверь никогда не умирает. Ягер видит, как тварь крадется между деревьев, прижимаясь гибким телом к земле, каждое движение – омерзительно плавное, словно в звере нет костей. Уши прижаты к черепу, когтистые лапы бесшумно ступают по снегу. Зверь охотится, увлеченно, но бесстрастно, и его мертвые кошачьи глаза блестят безжалостным голодом. Мальчик стреляет, но промахивается.
  Холодную тишину разрывает хлопок выстрела, тварь вертится на снегу, с призрачной легкостью ступая по земле и рыча на врага. Черные глаза, подрагивая, смотрят прямо в душу. Хлесткий хвост зверя двигается в угрожающем темпе, сворачиваясь и резко распрямляясь в такт сердцебиению мальчика. Это длится лишь миг; затем зверь выплескивает наружу ярость, издавая что-то между влажным львиным рыком и хриплым ревом медведя, и звук звонко разносится в холодном воздухе.
  Мальчик стреляет снова. Еще три выстрела эхом отзываются в лесу, и с ветвей падают снежные шапки. Дрожащие пальцы силятся перезарядить винтовку, но зверь бросается всей тяжестью мускулистого тела на грудь мальчика, отшвыривает его назад, опрокидывает на скованную морозом землю. Падая, мальчик чувствует, как пули выскальзывают из ладони и рассыпаются по снегу. Туша, придавившая его сверху, лишает сил, не дает вздохнуть. Легкие с трудом вбирают в себя воздух, пропитавшийся зловонным дыханием зверя; он затылком чувствует каждый выдох, горячий и влажный, смердящий, как распадающаяся опухоль. Чем бы ни была эта тварь, она гниет изнутри. Тонкая струйка слюны капает с челюстей на голую шею мальчика. А потом мир вокруг бледнеет и гаснет.

  Раз от раза сон не меняется. Зверь никогда не умирает, а он проигрывает. Этот сон, он начал преследовать его с начала "Неизвестной" Войны, кошмары, они доконать могут любого. Даже бывшего оперативника ССО. В очередной раз вдохнув влажный океанский воздух, он вышел из своей каюты. Надо было решить некоторые вопросы, и время не терпит.

*****
— Во имя Императора, во имя Человечества, и во имя Долга, — так начал отпевание Бэйл, возглавлявший последнюю литургию. Облаченный в стихарь поверх отполированной брони, духовный наставник нес символы своего статуса, а его голос звучал из динамиков череполикого шлема.
— Император. Человечество. Долг, — повторил хор боевых братьев. Все кто выжил и мог встать в строй стояли сейчас здесь. На центральной площади последней цитадели Капитула.
— За дело Императора, ради спасения Человечества и во исполнение наших клятв, мы бесстрашно отдаем свои жизни, — продолжал Бэйл.
После этой фразы, декламируемой Магистром, космодесантники спустились на одно колено, с грохотом ударив бронированными керамитом о камень.
После этого вновь раздался звучный голос капеллана.
— Каждый в ответе за себя, и да выполнят все свой долг. Да не забудется клятва, принесенная перед ликом Императора.
— Мы сами в ответе за себя, и долг наш — исполнять клятву перед ликом Императора.
— Слава павшим, слава принесенной ими жертве, слава детям человеческим.
— Да правят они звездами вечно.
— Звания, взводы и роты не разделяют нас, тех кто скоро войдет в Чертоги Его Воли.
— В жизни мы братья, и в смерти мы братья, — ответил хор.

******
  Арктуриан вздохнул и ощутил пепел. Пепел и смерть.
Солнце щурится за жёлтыми облаками и смогом. Кислотный дождь капает на броню, тихо шипя и разъедая цвета тьмы и серебра. Вокруг лежат сотни Серебрянных Скорпионов. С их доспехов поднимается пар и дым. Словно рука мертвеца вверх поднимается горящие Шпили последнего Храма.Весь Ригас-Прайм горит.
  Ветер приносит далёкие стенания сотен тысяч человеческих голосов. Они слышны почти непрерывно, словно фоновые помехи на вокс-канале.
— Где ты? — беззвучно вопрошает Бэйл в воздух. Вместо правой глазницы у него пустота, а левый глаз ничего не видит от крови на ретенальном дисплее визора. Его тело не слушается. — Где ты? — вновь вопрошает он, надеясь на что-то. — Не оставляй меня здесь. Я не заслужил такой судьбы. Я сражался во имя Твое с момента своего создания. Я был надежным и верным. Прошу, не оставляй меня здесь Повелитель. — Бэйл закашлялся отхаркивая накопившуюся кровь, вперемешку с золой — Я думал ты ценил меня, так почему же я не вижу больше Тебя? Повелитель? Ведь я приносил смерть и победы во славу Твою. Я сражался на тысячах миров, так почему? Почему я не вижу Тебя? Повелитель прошу, я не заслужил такой судьбы...

  Отряд под предводительством Заэля оказался в окружении, когда солнце вошло в последнюю четверть дня. Сплошной стеной между ними и Ригасом-Прайм были ксеносы и джунгли. В сумеречном послеполуденном свете, причудливо падающего сквозь лианы и огромные листы местной флоры появился враг. Их крики переросли в пульсирующий рёв. Донёсся треск и грохот выстрелов. Было слишком далеко, но натура ксеносов требовала этого от них, они палили в воздух от возбуждения, а не ради эффективности.
— Что ж, — произнёс Заэль, — техники нет. Хоть что-то. И, по крайней мере, вы не промахнётесь, — произнес он надевая шлем, магзамки щелкнули отрезая его от духоты джунглей. Аврелий стоял в стороне, остальные Скорпионы вместе: Интурий, Кассий, Заэль и Донеал. У всех в руках оружие.
— Не слушайте Заэля, — сказал Аврелий. — Не слушайте его — он худший стрелок которого смог воспитать капитул.
— Ха — в ответ усмехнулся под шлемом сержант-капеллан — А еще брат Аврелий ты был под моим командованием, когда только стал неофитом, — парировал Заэль. — Значти, ты стреляешь еще хуже меня.
— Правда? — спросил Донеал неофит, которому только-только по терранским меркам пришло совершенолетие.
— Ты выглядишь удивлённым, парень, но все мы были такими, как ты. Правда это было очень давно, и лицо нашего лидера было симпатичнее.
— Война требует не красоты, а жестокости, — ответил Заэль.
— Ах, но на войне есть место искусству. И в самом деле, искусству. Любое искусство красиво, особенно смерти.
— Слава Императору, брат, хорошо сказано — согласился Интурий.
— Помолимся, — без лишних церемоний начал Заэль. Космические десантники опустились на колени в пыль, скрестили руки и оружие на груди и склонили головы.
— Веди нас, брат, — попросил Аврелий, в его голосе не осталось ни следа легкомыслия.

  Заэль заговорил, благодаря воксу шлема его слова звучали громко и чётко.
— Ave Imperator! Лорд всего Человечества, Ты появился среди слабых детей Терры и противостоял ужасам равнодушной вселенной. Ave Imperator! Мы — сыновья Твоего сына, генетически созданные по Твоему подобию, преклоняем колени посреди мира, вдали от Твоего трона. Ave Imperator! Мы не просим Твоего милосердия или защиты. Мы не просим Твоей милости, чтобы спасти этот мир: но мы будем сражаться изо всех сил, что Ты счёл нужным даровать нам, как будем сражаться изо всех сил в будущих победах в Твоей пресвятой войне. Направь наши руки, укажи нам цель, узри скольких врагов мы повергнем, дабы меньше ужасов обрушилось на человечество, на Твоих слуг и стояло на пути Твоего господства над звёздами! Нас пять, нас мало и поэтому мы даём эту клятву. — Мы не будем колебаться. Ведь с нами наша Вера и Стойкость!
— Вера и Стойкость! — повторили остальные.
— Мы не потерпим поражение.
— Мы не потерпим поражение.
— Мы не запятнаем Твоё имя.
— Не запятнаем! Клянёмся!
Заэль поднялся и вскинул крозиус, выдохнув он повернулся, обведя крыльями орла всех вокруг. Ветер стихал и превратился всего лишь в горячее дыхание, развевавший обновлённые клятвенные свитки. — За то, что они приносят только смерть, за то, что они никого не щадят, за то, что они никого не прощают, мы клянемся и в смерти своей уничтожить их! — проревел он...
Ответом остальных братьев стал звон клятвенных цепей и лязг досылаемых снарядов.

******
  Прорыв ксеносов в ближний бой был неизбежен. Их было много, а Скорпионов слишком мало, и Астартес не могли отбросить атакующих одним огнём.
Заэля это не удивило. Он много раз сражался против зелёнокожих. Они не были бездумными животными, как внушала людям пропаганда. Бой перешел в бойню. Орки с рёвом набрасывались на острова серебра посреди зелени. Капеллан шатался от мощи их ударов, но в жаркой схватке на него снизошло спокойствие, и во время этих святых ритуалов битвы он достиг небывалой близости к Лорду Человечества.
Астартес отшвырнул противника обратным ударом в шею. Голова орка взорвалась фонтаном, когда крылья орла ведомые ненавистью десантника и мощью духа оружия соприкоснулись с ней. Туша ксеноса рухнула на колени, а Заэля с головы до ног забрызгало фонтаном тёмно-красной крови.
— В наковальне битвы мы закаляемся! В огне войны мы проверяем свою веру! — прорычал он первые строки священного писания капитула.

  Болтеры громко пели гимны смерти, а когда закончились боеприпасы, то оружие бросили раскачиваться на цепях, из стволов тянулся дым, словно от кадила.
Вот она истинная молитва Богу-Императору. Война — их богослужение, поле битвы — их храм, с упоением думал Капеллан-сержант.
Каждый убил уже больше десятка зеленокожих, но они не кончались.
Оба сердца Заэля напряжённо работали, перегоняя кровь с благословения Императора. Время замедлилось, и он пел гимн ненависти в такт ударам.

*****
Бой длился уже несколько часов. Зеленокожие словно прилив омывали волнорез из Серебрянных Скорпионов. Их осталось всего двое. Заэль и Аврелий.
Капеллан в очередной раз уклонился от атаки — гигантские ножницы лязгнули в считанных дюймах от его шлема — и он ударил ножом, ведь его святое оружие было разбито вдребезги и ему пришлось пользоваться трофеем. Но орк оказался слишком ловким, и клинок попал в броню. Её толщина пристыдила бы танк. Клинок оставил на металле яркую серебреную полосу, сняв длинный виток металлической стружки, но и только. Ксенос ответил ударом тыльной стороной руки, устремив кулак с когтями в грудь космического десантника. Астартес отлетел назад и рухнул на землю, на визоре замигали предупреждающие руны. Изображение прыгало, статические помехи и кровь, залившая линзы, мешали видеть. Орк навис над Заэлем и потянулся за своей добычей. Схватил одними ножницами за шею, а другими за бедро. Победно взревев, орочий ноб поднял Скорпиона над головой и держал, чтобы все смогли лицезреть его триумф.
— Прости меня, Император, когда мы встретимся, — только и смог прошептать Астартес, — ибо мало я крови пролил во имя Тебя.
Он приготовился, что ножницы сожмутся, сокрушив металл и плоть. Но ничего подобного не произошло. Ноб застыл.
Орочья морда всё ещё кривилась в триумфе, большая бронированная челюсть распахнулась, собираясь исторгнуть рёв, вот только язык и содержимое черепной коробки вывалилось наружу. Из разинутой пасти торчал цепной клинок. Труп не упал сразу из-за доспеха. И всё же туша начала медленно заваливаться назад со всё ещё пойманным в ловушку братом.
— Прости меня, Заэль, — произнес Аврелий. — Я слегка опоздал.
Только теперь в его словах не было и искры веселья..
— Но все-же ты вовремя. Слава Императору.
К тому моменту, когда он высвободился из хватки мёртвого вожака, враги обратились в бегство. Их командира на этом направлении повергли, его отряды пали, и меньшие орки дрогнули и бежали, оставляя на поле боя множество трупов. И только сейчас, Заэль смог осмотреть своего последнего боевого брата.
Аврелий стоял опершись, на нечто напоминающие эвирцератор. Глубокие пробоины в броне искрились. В них виднелось красное мясо.
— Это было глупо, брат. — Заэль перезапустил мерцающий дисплей шлема. Затем встал рядом и стал изучать жизненные показатели своего бывшего ученика и друга. Оба сердца бились слабо, дыхание неровное. Доспех накачивал Скорпиона медицинскими препаратами из фармакопеи, но раны оказались слишком тяжёлыми и ни лекарства, ни врождённые дары тела не могли остановить кровь. Ярко-красная жидкость лилась из трещин в броне, окрашивая землю. Её было слишком много.
— Я хотел произвести на тебя впечатление, брат, — ответил Аврелий. Он попытался усмехнуться, но зашёлся ужасным булькающим кашлем. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. — Ведь иначе мы бы точно проиграли, — тяжело дыша, продолжил он.
— Возможно. А теперь молчи. Тебя тяжело ранили, — тихо произнёс Заэль. Он положил руку на шлем Аврелия, словно отец, который касался лба больного ребёнка. Братья были единственной их семьёй, единственной роднёй.
Аврелий протянул дрожащую руку и сжал предплечье Заэля. — Я сражался хорошо, не отказывай мне в этом.
— Ты сражался хорошо Император тому свидетель.
Слабая рука Аврелия соскользнула с доспеха и безвольно упала вдоль тела. Голова свесилась. Барт Аврелий погиб, но не был сломлен до самого конца.
— Вера и Стойкость — прошептал Заэль смотря на своего боевого брата, если бы он мог, он возможно бы пролил слезу, но увы космодесант лишен такого. Вместо этого, словно сам мир начал оплакивать падение очередного защитника. Тяжелые капли дождя начали падать с мерным стуком раздаваясь в притихших джунглях.

  Ягер раздумчиво барабанил по столу, размышляя. Мысли были, но они были скажем так не слишком оформлены. Вздохнув и помассировав виски он выдал следующие — Господин Малеев, как я понимаю все это не совсем законно будет и ставит под сомнение, верность некоторых из нас. Ведь защита интересов своего государства, зачастую превышает интересы всего мира. — Габриэль вздохнул и внутренне подумал про себя. Ведь эти слова были ой как не далеки от истины. — В общем, предложение мое следующие. Я и Дламини убываем в Америку к ребятам из Лэнгли с наработками по протезам, и за этот счет покупаем их помощь. Все одно мы планируем кинуть это в открытый доступ. Там я нахожу группу ЧВК, а для "Кида" подбирают группу из наркоторговцев в которую он сможет с налету внедрится. Затем, вы здесь устраиваете показательный скандал с Кузнецовым и Моссе, и высылаете их в Южную Америку, в нашем случае в Венесуэлу для "налаживания" контактов и для того, что-бы они немного остыли. Винсент, Йонг и Йон, же собирают всю информацию о зоне операции где нам придется действовать, информацию о возможном противнике и варианты отхода и наскока. Затем, единовременно я с ЧВК и группой Винсента, Йона и Йонга устраиваем налет на объект. Дламини устраивает теракт для отвлечения внимания официальных властей. Кузнецов и Моссе выходят на связь с объектом и предлагаю им помощь с эвакуацией. Итог, объект на взрыв. Всех кто выжил в каталажку и в Икс-Ком для того, чтобы узнать насколько тут есть зеленая рука, да и вообще процент исследований. Это то, что я как военный могу предложить вам в условиях цейтнота.

  Капеллан Рикхард не стреляет из болтера. Патроны закончились несколько часов назад, и оружие заняло свое место на боку в магзамках. Пилотируемый сервами «Громовой ястреб» уже покинул зону боевых действий, сообщая прискорбную весть о смерти боевых братьев и о том, что война только начинается.
Оставшийся последним из командного отделения Рикхард же бьется кулаками и Крозиусом, убивая врагов, как и подобает сыну родного мира с яростью и верой. Но его руки потяжелели и наполнились молочной кислотой. Кажется, будто он сражается глубоко под толщей вод.
  Он находится на тянущемся на юг выступе бастиона, а на стенах рядом с ним стоят отряды, наспех собранные из выживших солдат СПО, уставшие до мозга костей. Вдали горят химические заводы, и на горизонте клубится дым, а ледяной воздух оставляет во рту привкус желчи. Позади них тихо угасают миллионы огней шпилей.
  Сражаясь, Рикхард кричит. Если бы он бился вместе со своей ротой, то выкрикивал бы боевые кличи, цитировал катехезисы или же раздавал тактические указания. Такой адский шум внушал бы ужас врагам, а боевых братьев побуждал бы к ещё большим подвигам. Но сейчас другие космодесантники слишком далеко отсюда, втянуты в собственные бои, и потому сейчас он декламирует, для простых смертных.
- Держитесь, во славу Того кто на Земле! Сражайтесь во имя Терры! – кричит Рикхард , ломая хитин гаунта.
- Помните свои обеты! – кричит Рикхард, сбивая ногой со стены тварь напоминающую змею. – Вера и Стойкость!
Не будь здесь космодесантника, оборона стены уже бы пала, защитники бы сломались, под неостановимым напором хитина. Убить одного удавалось легко, ведь твари не пытались прятаться от лазерного огня. Но истребление сотен становилось непосильным трудом. Каждый раз, когда солдаты ошибались и позволяли тварям найти брешь, начиналась резня.
- Удерживайте позиции! – кричит Рикхард , ломая хребет воину тиранид и под треск силового поля Крозиуса сбивая младшие особи. Его сердца бьются невпопад. Он сильно потеет, несмотря на обезвоживание. Астартес знает, что если снимет латные рукавицы, то увидит руки, кровоточащие от заразы ксеносов проникшего в его организм после непрерывных боёв сначала в глубине, а затем здесь. – Во имя Его, будьте стойкими!
Приказы. Дисциплина. Решимость. Вера и Стойкость. Именно это делает человека человеком в минуту тяжбы.
Пока что защитники слушают Рикхарда и стены будут держаться. Турели лазерных пушек непрерывно стреляют в кишащую тварями тьму.
Рикхард ненавидит их. Ненавидит то, что они делают с ним. Ненавидит мысль, что погибнет от рук тех, кто лишён чести или силы, а не от рук чемпиона, достойного сразиться с ним.
- Помните свои обеты! – снова кричит Серебряный Скорпион охрипшим голосом. — Вера и Стойкость!

*******
  Рикхард так долго был один. Клеон ушёл, чтобы возглавить оборону главных врат Улья на севере. Талис и Керенон охотятся в подульях, идя по колено в нечистотах на прайм особи. Остальные боевые братья мертвы, а их геносемя потеряно. Это сильнее всего разжигает ярость Скорпиона. Для него, как и для всех Адептус Астартес, генетическое наследие – святыня, связывающая капитул с его далёким прародителем. Боевой брат может умереть, его искра жизни может погаснуть, таков порядок вещей. Но потеря бессмертного семени… невыносима.
Но дисциплина – суть космодесанта. Он исполнит свою задачу или умрёт, пытаясь. Его личная ярость и усталость не важны. Космодесантник вспоминает проповеди Магистра, укрепляя в себе решимость, упорство, готовность пожертвовать ради воли Трона.
— Смерть это наш долг — прошептали его губы сами по себе.
Космодесантник обращается к лейтенанту Хорну, старшему офицеру из числа уцелевших в этом районе.
- Ты ведь получил сообщение о приближении подкреплений, - говорит он. – Прежде, чем дальняя связь перестала работать.
- Да, - прежде Хорн обращался к Рикхарду с робостью, порождённой благоговейным страхом. Теперь же он, как и все, слишком устал для чего-либо, кроме мрачного ворчания. – И больше ничего.
  Астартес оглядывается по сторонам. Их центр управления – старая часовня, входы в которую перекрыты баррикадами из обломков и разбитой мебели. Гвардейцы сидят на камнях. Одни покачивают в руках ружья, другие пьют из опустевших фляг, третьи лишь потерянно глядят в пол. Этой ночью они ему не помощники – даже идти солдаты смогут только после часового отдыха.
- Тогда я отправлюсь на охоту, - говорит космодесантник, протягивая руку к руне активации силового поля, и включает энергоподачу. Мерцающие крылья орла освещает часовню тусклым и слабым светом. – Оставайтесь на месте, пока я не вернусь.
Хорн, едва способный поднять руку, всё равно отдаёт ему честь.
  А затем Рикхард отправляется в путь, выскользнув из часовни в очередную смрадную ночь. Он движется почти бесшумно, пользуясь своей способностью к скрытности так же, как делал это в годы неофитства. Посмотрев вверх, он видит артиллерийские позиции среди жилых зданий. Рикхард знает, что ещё несколько расчётов лазерных пушек разместились дальше за баррикадами. Гвардейцы вглядываются в воющий сумрак, зная, что враг приближается…
  В конце концов он покидает районы, формально находящиеся под контролем Империума, и входит на ничейную землю. Он проскальзывает через кратеры, наполненные солоноватой жижей, пробирается мимо почерневших зданий, уничтоженных артобстрелом и молчащих, словно могилы. Он чувствует врага прежде, чем видит. Ощущает едва слышное рычание, слышит писк рипепров, карабкающихся через груды камней. Тело содрогается от инстинктивного отвращения, которое ему следовало бы сдерживать… Подобравшись к остову завода, всё ещё дымящегося после бомбардировки, Рикхард проводи поиск сигналов внутри. Пятьдесят семь - по крайней мере, столько обнаруживают авточувства.
  Космодесантник делает глубокий вдох. В начале войны его не встревожило бы столько врагов, но теперь он ослабел без подходящей еды, уже слишком долго не отдыхал, и потому должен действовать осторожно…

  Он прыгает, цепляясь за подоконник, а затем падает внутрь, разбрасывая остатки стекла по скалобетонному полу. В темноте поворачиваются всполошённые фигуры. Прежде, чем твари успевают прийти в себя, Рикхард набрасывается на них, рубя и ломая кости кулаком. Двух он рассекает пополам первым же взмахом, ещё три падают в следующее мгновение. А затем он оказывается втянут в ближний бой, истребляя культистов генокрадов. Рикхард отбивает в сторону примитивное оружие, сделанное из инструментов, и уходит с пути плохо нацеленных лазерных лучей. Он рубит и крушит, чувствуя, как натягиваются саднящие мускулы. Он быстро потеет. Старые раны открываются. Астартес сбивается с шага и почти позволяет твари ударить себя кружащейся пилой. После он сражается с удвоенной яростью, наказывая себя за слабость, и вымещает свой вымученный гнев. Ретинальные линзы залепляет просвечивающая кровь, но он продолжает убивать, ведь твари не отступают. Они никогда не отступают.
  Капеллан впечатывает в дальнюю стену громилу, чья рука обвисла, словно змея, и вырывает глотку зеленоглазому культисту. Он проламывается в соседний зал, с обеих сторон обставленный умолкшими разбитыми машинами. Звуки тиранидских тварей становится громче, и усиливается выворачивающая наизнанку вонь. Воздух кажется тягучим, словно здесь замедлилось само время. Рикхард чувствует головокружение и силой воли сдерживает слабость тела.
Пошатнувшись, астартес падает на колено, чтобы перевести дыхание, и крепче сжимает Крозиус трясущейся рукой. Врагов больше нет. Убил ли он всех? Космодесантник не помнит.
Сознание постепенно покидает его, а шепот на границе говорит:
— Зачем умирать, если можно жить вечно? Живите вечно. С нами...
Он кричит, и в этом крике в равной мере смешиваются боль и решимость. Секунда и тяжело дышащий космодесантник встает и оглядывается по сторонам, высматривая врагов.
Он стоит по колено в трупах, но ни один из них не двигается. Сабатоны скользят по лужам крови. Рикхард чувствует холод, пробирающий его до глубины души, и начинает дрожать, не переставая при этом потеть…
Нужно идти. Нужно выбраться из этого места, уйти подальше от смрада, втянуть в лёгкие свежий воздух.
Рикхард продолжает шагать, не слыша, как под сабатонами трещат кости, пытается не замечать черноту, заволакивающую глаза.
- Вера и Стойкость, - шепчет он, но с окровавленных губ срывается лишь хрип. Поэтому космодесантник шепчет эти слова вновь и вновь.

**********
  Последние укрепления прорваны. Связь с Клеоном потеряна. Насколько Рикхард известно, сержант и все его братья мертвы.
Он сражался без передышки так долго, что уже не помнит. Одна нога сломана, и осколки костей трутся о провода доспеха. Рикхард почти ослеп от крови, льющейся из разбитого лба. Крозиус погас, энергоячейка разбита, и теперь Рикхард сражается им, словно одним из немых клинков древности.
Он отступает под натиском бесчисленных тварей, устало отмахиваясь крозиусом, который держит обеими руками. Всё, что Рикхард видит – текущее к нему море отварей.
- Вера и Стойкость! – кричит он в тысячный раз за день, бросая тварям вызов голосом, ослабевшим и хриплым, а в горле его булькает кровь. мельчайшие твари пробрались в трещины его доспеха, они вгрызаются в плоть, кусая и высасывая кровь. Мерзкие газы вырываются из земли вокруг, зловещие клубы зелёного и жёлтого дыма. Застарелые токсины попадают в уже заражённый воздух.
Он – последний. Рикхард видел, как погибли все, один за другим, жертвуя собой ради родного мира. Он не знает, дала ли их отвага возможность победить в других битвах, и больше об этом не думает. Космодесантник не может вспомнить ни собственное имя, ни катехизисы. Он помнит лишь, как сражаться, и слова «Вера и Стойкость», срывавшиеся с его губ с самого принятия в капитул.

  На него бросаются толпы гаунтов, оскалив пасти, полные изогнутых клыков, и он устало убивает их. Рикхард знает, что тираниды уже карабкаются на мостки над его головой, готовясь броситься сверху, но ничего не может сделать. Впервые в жизни космодесантник чувствует, как его душит отчаяние. У него больше нет благородной цели, ради которой стоит сражаться, перед ним нет достойного врага, всё, что вокруг – это отчаяние обретшие плоть.
- Вера и Стойкость! - выдавливает из себя Рикхард , и его тело содрогается от боли.
Шатаясь, преследуемый по пятам космодесантник заходит внутрь огромного собора. Под расколотой крышей в треснувшей арке на ржавых цепях всё ещё висит огромная каменная аквила. Потея, дрожа, и Рикхард пробивается к ней. Он чувствует, как жуки-чревоточцы прогрызают себе путь всё глубже. Они уже забрались в шлем, душа его.
- Вера. И. Стойкость.
- Вера. И....
Нечем дышать. Каждый раз, когда он пытается, из горла выдается лишь хрип.
- Вера...
- Ве…
Рикхарда бьёт дрожь. Он чувствует, как умирает тело. Органы, напряжённые до предела, пульсируют, словно из них готовы вырваться черви. Крозиус падает из ослабевших пальцев.
Он пытается подняться, но всё перед глазами чернеет.
Голова Рикхарда бьётся о камни, и он чувствует вес набросившихся на него тиранид разрывающих его тело. Риперры впиваются в панцирь, забиваясь в соединительные узлы. Вторичное сердце разрывается на части, всё тело переполняет раскалённая боль. Рикхард заставляет себя в последний раз посмотреть наверх, и видит склонившегося над ним Патриарха .
— Вера и Стойкость — шепчет в последний раз капеллан и яркая вспышка мельта заряда ставит конец в его истории.

   Отряд споро подготовился к выходу, а в воздухе тем временем витал запах смерти и здоровые зеленые трупные мухи уже стали постоянным спутником для бойцов и эти твари всячески старались забраться под снаряжение, в глаза, рот, уши. Заставляя каждого отмахиваться и отвлекаться от своей работы. Тем временем сам по себе завод стал небольшой но крепостью, за эту неделю кто хотел тот сбежал а оставшиеся были готовы умереть на этих стенах.
Девушка которую выходил Сэм была готова вести Гвардию в бой, на смерть, но вот только... Только было одно но. Никто не хотел умирать.

Отступление
По кровавой полосе на стене лейтенант понял, что Карлу осталось жить недолго. Его рот подрагивал, будто у бормочущего проповедь священника, однако наружу не вылетало ничего вразумительного. Всего лишь последние вздохи. Он оглянулась на выход в туннель, куда, они пробились из западни которым стал участок Арбитрес, и увидел, что на него глядит зияющий темный зрачок. В этой темноте слышалось эхо криков, что–то острое скребло по камню, а в вязком воздухе подземелья висел дурманящий запах бойни.
— Мы не можем тут оставаться, — произнес он, вымотавшимся, но все еще живым людям.
Силы возвращались медленно, а чувства и того медленнее. Они одолели лишь половину пути .
— Мы не можем тут оставаться, — повторил он более настойчиво, вставая и обходя каждого заглядывая им в глаза.
Кто-то устало кивал и медленно вставали, кто-то напоминал опущенную к земле стрелу буровой вышки. А Карл, его губы, слипшиеся от той же кровавой массы, что покрывала стену, шевельнулись, но раздалось лишь бульканье агонии. У него на коленях лежал клубок красных петель, поблескивавших в прерывистом свете лампы-люмена над головой. Пустые глаза мрачно и безнадежно глядели на частично выпущенные внутренности.
Визг из туннеля раздался громче, прерываясь хриплым сипением, напоминающим шум пробитых мехов.

— Как хорошо, что вы еще живы сержант. — Голос капитана трещал помехами, и видимо он вновь куда-то двигался ибо шум работающей "Химеры", было сложно спутать, особенно той, которая уже ездила на ней. — Ситуация в городе критическая и каждый новый день начинает ухудшаться. Отдельные отряды докладывают о возрастающей активности врага и о странном тумане, что накрыл некоторые районы города. Плюсом, все больше и больше гражданских заражаются неизвестной болезнью, с которой оставшиеся медики не могут справится. Поэтому слушайте задачу. Для обеспечения эвакуации вы должны проникнуть на прометиевый завод, заминировать его и взорвать к е*бной матери. Я же с остатками полка возьму порт и эвакуирую столько людей сколько смогу. Как приняли? Прием.

"Отступление"

Отступление
  Тяжелые орудия ревели,разрывая еретиков на куски,прежде чем те успевали приблизиться. Гвардия заняла участок арбитрес и наконец они могли дать врагу бой : Деймен заглядывал в бойницы и раздавал приказы своим людям. Несмотря на победоносное настроение, каждый понимал, что смерть уже близко. Погибло слишком много, а подкрепления не будет.
  От раздумий лейтенанта отвлекли насущные проблемы, когда волна энергии ударила в черный роркрит бастиона закона, сопровождаемая ропотом гвардейцев. Воздух вспороло одно–единственные слово, объясняющее причину возникновения этой энергии…
—Колдун! — из центра нижнего уровня, откуда оставшиеся офицеры руководили обороной, было трудно что-либо разглядеть сквозь бойницы. И лейтенант едва мог понять, что происходит, но лейтенант, чувствовал, что форт разрушается под воздействием магии. Ему удалось мельком разглядеть колдуна через одну из бойниц светящийся силуэт, облепленный мухами, что роились вокруг. Еретик выпустил новый заряд колдовского огня из своего посоха. Пламя лизнуло защитников и люди стали заживо разлагаться, а стены покрылись трещинами и посыпались на головы бойцов. Деймен видел, как гвардейцы рядом с бойницами забились в агонии, когда их плоть почернела и покрылась гнилью. Необходимо было отступать, так как здание,которое всего несколько секунд назад было неприступной крепостью, превратилось в смертельную ловушку.

  — О, спасибо. — сказал Привратник и щелчком пальцев переместил Владмира в уютное место с горячим камином и бутылкой неплохого алкоголя на столе. — Ну что-же, раз мы находимся, в относительной безопасности. Ну по крайней мере я точно — он едва слышно ухмыльнулся. — В общем, не буду тянуть тебя за причинное место и поэтому спрашиваю, хочешь на меня работать в обмен на свою жизнь и безбедное существование?

Отступление
Где-то в районе аристократии.
  Бронированные створки в бортах "Арвусов" распахнулись, и оттуда посыпались еретики. Они прыгали и тут же, разбегаясь во все стороны, зачищали захваченную территорию. Остатки четвертой роты сопротивлялись слабо, и враг в основном только добивал тех, кто не успел уйти, и тех, кому совсем не повезло и они оказались в ловушке обрушенных зданий.
— Быстрее, Карл! Быстрее! — подгонял Старвинов.
Сам он уже выбрался на позицию для стрельбы и, передернув затвор, ожидал второго номера. Они должны были ударить вместе.
— Готово, командир, — пророкотал Карл, разворачивая тяжелый болтер.
Старвинов оглянулся и увидел в пяти метрах от себя Карла Стентберга. Его оружие было направлено в сторону потенциальных целей, и требовалась только команда.
— Давай! — крикнул Старвинов, и «второй номер» открыл огонь.
Тяжелый болтер громко загрохотал, работая четко, как часы, а аугментированные руки бывшего шахтера позволяли бить прямой наводкой почти без отдачи. Учетное устройство анализировало цифры пораженных целей, и их количество стремительно увеличивалось. Но увы, торжество точной стрельбы длилось не более минуты.
— Врага больше не вижу, — отчитался Карл, поскольку оставшийся вражеский десант попрятался в своих металлических коробочках.
— Бронированные цели! Ближайшие! — приказал Старвинов, меняя магазин..
Он еще наделся, что на позиции остался хоть один человек, однако среди траншей не было видно никакого движения, за исключением первой линии, где хозяйничали и готовили атаку вражеские десантники.
— Ближайшие —две…
— Ну а я тебе чего говорю! Давай быстрее!
Болтер вновь начал отрабатывать по позициям врага и надо признать весьма успешно. Один из снарядов перебив топливные кабели воспламенил прометий и оба рейдера лопнули, словно, перезрелые помидоры, расшвыряв адамантиевые листы и дымящиеся трупы.
— Пошли вниз — к нашим! — приказал Старвинов и начал скатываться вниз под руины, но вот только, Карл повторить такое не мог.
Он двигался значительно медленнее и вскоре привлек внимание. Застрекотали автоматические пушки, и плотные очереди снарядов вспороли несчастного словно консервную банку.
  В этот момент звук подлетающей мины разрезал воздух, однако она разорвалась совсем далеко — на позициях третьей роты. Вслед за первой прилетела другая, а затем они стали ложиться целыми кустами, перемалывая территорию квадрат за квадратом. Земля под подпрыгивала от чудовищных ударов, однако Старвинов втягивая голову в плечи, смотрел за снарядами.
— Минометы триста пятьдесят два миллиметра, — пробормотал он, надеясь что это были свои. Выдохнув он рванул в импровизированные траншеи вырытые в одном из парков, что держала местная знать. А обстрел тем временем длился еще полминуты, а затем прекратился так же неожиданно, как и начался. Укрывшись в блиндаже, он достал палочку лхо и закурил, к нему по-тихому стянулись еще пятеро уцелевших.
— О, Покровский! — обрадовался лейтенант Старвинов. — Кто с тобой? Петрике здесь?
— Петрику голову отрезали — раненому… — отозвался Покровский, смотря пустыми глазами на лейтенанта, вся форма парня была перемазана грязью и кровь.
— Ублюдки. — ответил Старвинов с неким пофигистическим настроением, он знал, что здесь Император уже не спасет.
— Если вышибем их с посадочной площадки, позиция снова будет наша, — неожиданно предложил сержант, чьего лейтенант и не помни.
— Хочешь умереть героем? — в ответ на полном серьезк спросил он.
— Да нет, это просто тактическое предложение, сэр.

Отступление
  Капитан Ольсен истекал кровью. Он лишь на секунду закрыл глаза, но его мысли каким-то непостижимым образом унесли его разум куда-то вдаль. Офицер столь же резко пришел в себя: «Химера», в которой он находился была настоящим старым хламом, и поездка в ней была не из приятных. Лишь из-за того, что машина была забита людьми, он не выпал из кресла. По его новенькой форменной куртке, расползалось темное пятно. – Капитан, я ведь вам сказал чтобы вы не давили на повязку, – из углового кресла с презрением смотрели два сверкающих глаза. – Виноват док, – Ольсен попытался улыбнуться, но резко передумал. Он прижал руку к липкому от влаги правому боку, его тело пронзила боль. Пытаясь сдержать стон, он стиснул зубы и глубоко и прерывисто заглотил воздух. Ольсен старался не думать о том, сколько потерял крови.
  —Командир! Есть контакт! — радостно прозвучал в почти осязаемом от пота, крови и запаха болезни воздухе голос ротного связиста Майерса. — Есть связь! Мы не одни! — он протянул гарнитуру капитану
—
Говорит капитан Ольсен, гвардия прием. — голос капитана был хриплым, и переодически статика съедала слова, но все же ответ был.
—
Сержант Имперской Гв...ии Нордин. Мы отбили ...у атаку. Потеряли ... и "Химера" выведена из строя. Среди гражданских потери неизвестны. Прием.
— Какие к чертям гражданские сержант? Вы где вообще?

Gearof
  "Не было б печали, да только почки отказали", — вспомнилась присказка что ходила одно время в рабочей среде в голове у Рина, снайпера не было, ни на его лежбище, ни в округе. Но проблема была в другом, когда снайпер оказался на территории противника он нашел связку из трех голов, высушенных до неузнаваемости. Что это было? Подарок? Походный алтарь врага? Или же что-то еще?

HappyKender
   — Держи медицина! — сказал какой-то незнакомый боец из охраны завода кидая подсумок с тремя гранатами — И лучше иди осмотри гражданских, там говорят какой-то вой был. Да и прихвати кого либо из своих. Все одно, мы пока трупы будем убирать.

Директору ПОИ ИКС-КОМ



ОТЧЕТ
об итогах операции «Горящий Торф»

	Господин директор, по итогам операции докладывает лейтенант сил специальных операций США Габриэль Ягер. Дальнейший доклад, является вольным пересказом и собственное видение ситуации и поделен на 3 раздела с личными выводами.
- 1 раздел – Высадка;
- 2 раздел – Зачистка местности;
- 3 раздел – Захват тарелки.

1 раздел.

	Самым первым и вопиющим нарушением во время высадки, считаю действия командира отряда лейтенанта Рухани. А именно отправка в сторону так называемых «мятежников» под командованием Уио. Несмотря на то, что данная ситуация в конечном итоге привела нас к успешному и положительному контакту с представителем иной цивилизации. Я считаю, что в рамка инициативы обороны планеты земля, мирные переговоры недопустимы, даже с представителями «ренегатов». Основной причиной моего недоверия является разный уровень умственного и морального развития. Проще говоря, у нас разная система ценностей. Дополнительной угрозой, считаю, что противник может использовать систему подсадных уток и внедрится посредством ментальных закладок в научный состав икс-ком, как следствие весь проект может оказаться под угрозой. Дополнительно, считаю, что если противник имеет возможности влиять\общаться\воздействовать напрямую на разум необходимо выйти на прямой контакт с представителями крупных стран и формирований, для объединения усилий по исследованию данного феномена. 
	Итог: в ходе высадки отряд упустил возможность получить полностью рабочий образец инопланетного аппарата, подвергся риску из-за действий командира отряда и потерял частично инициативу в последующих действиях.
	Предлагаемая методика решения проблемы: разработать на основе первоначальных ошибок для нового пополнения методические рекомендации по захвату и зачистке малых летательных аппаратов противника.



2 раздел.

В дальнейшем, операция развивалась по следующему сценарию. Не имея доступа к данным со спутника и представления о логике действий противника, оперативная группа разделилась для противодействия инопланетной угрозе. В ходе боевого столкновения, был отмечен крайний непрофессионализм всей группы, ровно как во время учений. Были допущены множественные тактические ошибки и лишь удача и возможно отсутствие среди противника полевых командиров и боевых особей не привело нас к необратимым потерям. Стоит отметить, что тактика действий «серых», указывает на то, что они в большей степени являются исследователями, а не солдатами. Слабое бронирование, посредственные качества стрельбы, отсутствие тактики действия малыми боевыми группами. Благодаря этому нашей группе и удалось выполнить все поставленные задачи и обеспечить безопасность гражданских. 
Особо следует отметить правильность действий в отношении «дружественных сил» со стороны святого отца, как и предполагалось мной его оперативное вмешательство и знание особенностей религиозных течений привело к улучшению ситуации в регионе. Однако, следует отметить, что в дальнейшем его поведение а так-же поведение рядового Йонга, является неприемлемым, а именно использование ксено-технологий без предварительной проверки. Лишь чудом данные бойцы не получили поо моему мнению необратимые повреждения своего разума в ходе активации «шара».
Итог: общая оценка второй фазы операции удовлетворительно. По факту лишь удача и неспособность противника использовать ситуацию на все 100% спасла отряд и саму миссию от провала.
Предлагаемая методика решения проблемы: увеличить количество тренировок, сократить свободное время оперативников, провести боевое слаживание в условиях приближенных к реальным. 
Дополнительное предложение: при действии в городских районах, заранее наладить систематику отношений с государственными структурами и иметь рычаги давления для возможности использования тяжелого оружия, вплоть до бомбардировки высокоточными снарядами предполагаемых районов скопления пришельцев.

3 раздел

Штурм вражеского аппарата был мягко говоря сумбурным. Не имея никакого четкого плана и приказов со стороны лейтенанта Рухани, все происходящие было не более чем удачной (да, господин директор в очередной раз удача была на нашей стороне) импровизацией. Опять же не имея представлений о возможностях противника и строения их корабля, мы смогли без потерь и без особых повреждения для аппарата уничтожить противника. Но смею заметить, имей противник хоть малейшее представление о контрабордажных мерах и имей возможность перегрузить реактор. На группе можно было смело ставить крест. 
Итог: общая оценка третьей фазы операции удовлетворительно. Основная проблема, отсутствие четкого представления того, чем должны заниматься оперативники во время штурма.
Предлагаемая методика решения проблемы: создание полигона для штурма тарелок, создание специального аппарата для предотвращения самоликвидации корабля, создание более совершенного оборудования для проникновения внутрь. 

Лейтенант Ягер доклад окончил.

  Прикинув ситуацию Габриэль хмыкнул и попытался выйти на связь - База, я Ягер, по координатам Х Y, запрашиваю огневую поддержку осколочно-фугасными снарядами. - получив ответ, он кивнул сам себе и начал отдавать команды.
- Кид, Жак занимайте удобные позиции, выцеливайте засранцев со стволами. Бак, Винс первая двойка. Хинг, Яков вторая. Расстояние между двойками 20, между бойцами в двойках 10. После удара двигайтесь вперед цепью. Николай, занимай господствующую позицию на машине. Я займу позицию на холме. Время делать рокн-ролл! И помните, кто сдохнет, того я лично пристрелю!

ШТАБ"Техногвардии"

  Небо осветилось лучами ядовитого света местного светила, омывая серо-зеленую топь жизни на поверхности. Подобно щупальцам какого-то бесплотного левиафана, свет затрагивал и ощупывал всё вокруг, в поисках зацепки в реальности. Джунгли съёжились под его взглядом, и беспорядочный стрекот бессчетных насекомых превратился в страшную гармонию. Свояк воззвал к свояку, и зараженная планета потянулась к пробуждению в нечистом рассвете.
- Омниссия, даруй нам силы изменить этот мир, - подумал Альфа-Легат наблюдая за тем как пробужденные сервиторы изменяют окружающий пейзаж отвоевывая у планеты необходимые территории. Словно муравьи они сновали перенося ресурсы которые прибывали на многотонных грузовиках.
  Его багровая ряса свободно свисала с металлического тела а руки стиснули парапет передового укрепления. Магистр флота, глас Бога-Машины на этой планете, он вновь раздал указания для них. Активируя первые элементы ноосферы. Это было, приятно. Мотнув головой 8-​Альфа-​Ро разжал руки и пропел седьмую мантру Алгебраической Гармонии, чтобы рассеять эмоции, ведь эмоции приводят к энтропии.

  Скитарии-егери двигались вперед четком построении, лишенные своих машин, они передвигались как в старые времена на Красной планете. Пешком не взирая ни на какие опасности. Однако путешествие взяло своё. Некоторых забрали ленивые, смертельные уловки – висящая бритвенная лоза отрубила голову неосторожному бойцу, другого утащило змеедрево, скрывающееся среди обычных. Потери были прискорбными, но неизбежными. И что самое важное – они были запланированными.
Двигаясь впереди, Фестос-И-1 осмотрел территории по которым им еще предстояло пройти, целясь из своего длинноствольного ружья. Пока он водил древним оружием в стороны, то упирал деревянный приклад на сгиб правой руки, что выдавало в нем умудренного годами стрелка. Наступила ночь, но его глазной омниспик превращал биолюминесцентный оскал грибов и окаменевших кораллов в высококонтрастную абстракцию – белое тепло бегающих животных и пассивную серость растений. Всё это для ветерана-скитария было лишь бесполезным шумом. Он выискивал ловкие движения разумной жизни. Вражеской жизни.
  Связанные с ним братья по войне располагались вокруг на равных интервалах, каждый прикрывал свой вектор обзора. Не сведущий наблюдатель мог принять скитариев-егерей отделения «Ирридий» за идентичных клонов или стилизованные изображения людей. Все скитарии носили багровые рясы с капюшоном, прикрывающие сегментную броню. Черты лица воинов были спрятаны за выступающими дыхательными масками и выпуклыми очками, что придавало им безжалостный вид, напоминающий о насекомых. Казалось, что всё они получили одинаковую ужасную травму, оторвавшую нижнюю часть ног – ниже коленей плоть заменяла титановая аугметика. Только инициаты Культа Механикус поняли бы, что эта стигмата – Долг Красной Планете, сакральный обряд посвящения для всех скитариев. Это было уместно, что святые воины ступали с направляющей их чистотой Омниссии.
  Но территория была пуста. Ни капли жизни.
- Это мертвая земля, - провозгласил Ихткуль-И-4.
- <Мертвая земля: значение?>, - запросил Фестос-И-1.
- Мертвая земля…пожирает душу, - пробормотал коренастый егерь, будто сам не понимал, о чем говорит, - здесь ничего не растет.
- Это эхо, - произнес Жу-И-2. Большинство скитариев ощущали такие тени прошлых жизней, которые, по большей части, были непонятными и просто игнорировались. Ихткуль-И-4 был создан из варваров и иногда его заносило.
- <Информация сохранена>, - сказал Фестос-И-1 - <не имеет тактической ценности. Продолжить миссию>.
От скрытности не было толку и отделение двигалось с маршевой скоростью широкой дугой, подняв ружья.


ШТАБ "Дарем"
  Человеческих дух, вот что всегда ведет первооткрывателей вперед. "Дарем" развивался, новые города, новые возможности. Именно это создавало возможность для будущего. Изменения были везде давая возможность всякому, кто стоит хоть что-то.
- Сэр Даниель! - крикнул молодому принцу один из стражей Бирмингема. - Сэр Август, вас везде ищут! - Август осмотрел парня, новая кираса мешковата сидела на нем, ровно как и оружие в его руках казалось слишком большим. Все-же переход к новой армии давался тяжело.
- Да, парень? Кто ищет? - улыбнулся он смотря на него.
- Эмм, сэр Галахад. Говорят он хочет вам что-то сказать!
- Правда? Ну хорошо.


ШТАБ "Свидетелей Исхода"

  Закончив чтение протокола, Старначсот встал, подошел к объемной карте, занимающей собой всю стену его рабочего кабинета, и несколько минут стоял, пристально вглядываясь в нее. Различными цветами мерцали зоны влияния.
  Его занимали мысли о будущем. Опыт Переходов явственно свидетельствовал в пользу того, что изоляция, одиночество - это деградация и смерть.
...Год за годом, столетие за столетием мы будем расширятся, расти. Сейчас мы, как горсть пыли, брошенная под порыв ветра Вечности. - вспомнил он слова своего предшественника. - Нас слишком мало... Мы теряемся на просторе, между нами световые годы расстояний, но пока тянутся тонкие нити от однго Штаба к другому пока трепещут подле них крохотные маяки человеческих жизней, служащие ориентирами для нашей морали, мы, при всех своих различиях, расовой неприязни и культе планетных суверенитетов, были и остаемся Человечеством...


ШТАБ "Строителей"
*В процессе*


ШТАБ "Радости"

*В процессе*


ШТАБ "Наследия"

Дарию снились сны, впервые за долгое время.

Человек приподнял голову. К щеке прилип какой-то мусор. Мучительно хотелось пить. С кряхтением он оперся на локти, руки подломились, и он опрокинулся на бок. Тело едва слушалось, и вообще, было странно и непривычно ощущать его... Чувство тяжести, запахи, прохладу, вкус крови из прокушенного языка... В голове мельтешила круговерть образов и имен. Два из них – Эндрю и Виктор – вспоминались чаще остальных.
-Эй, русский! - он медленно обернулся на этот странно знакомый голос. Из-за холма показался небольшой круглолицый человечек.
-Мы знакомы? – голос плохо слушался его, норовя сорваться в высокий писк.
-Готов, голубчик! - хитрые глазки человечка радостно прищурились. – Долго же мы тебя ждали.
Пистолет в его пухлых ладошках неодобрительно щелкнул предохранителем.
-Я ничего не понимаю! - паника начала овладевать им. – Я никуда не пойду! Доложите командиру экспедиции... профессору Эллису...
Он сумел подняться на ноги и ошеломленно озирался вокруг. Здесь он был когда-то, и последнее, что запомнил - невыносимо яркая вспышка светло-малинового пламени, которую воспринял не только зрением, но и чувствами, о которых не знал прежде... А до этого здесь стояли странные люди в круге, которые хотели подчинить себе мир... А до этого он видел ужасное обгорелое тело, и это был – ОН! Отложенное на много лет осознание этого осветило все темные закоулки его памяти. Он вспомнил Черное Лицо и... Нет, про него он не смеет говорить... Они делали с ним что-то невыносимо ужасное, а он был абсолютно беспомощен... Нет! Он больше не позволит сделать такое с собой. Он больше не вернется в этот ящик!
Последние мысли пронеслись, когда тело, выжимая из себя последние крохи сил, распласталось в яростном прыжке. Они снова пришли за ним, но на этот раз он знает, что делать! Они не знают всех его возможностей... можно успеть...
Но коротышка успел среагировать. Четырехточечный станнер выплюнул навстречу летящему человеку сгустки нейроплазмы. Тело упало с глухим стуком, и борьба окончилась...

Katorjnik  Генетическая Комиссия подтверждает пригодность Объекта №39/12 для прохождения испытания для вхождения в Совет Спиритов. Его тело и разум переданы в управляющий центр. №39/12! Ты слышишь Голос Совета Спиритов, священных и мудрых хранителей “Наследия”, города-крепости и убежища людей. Наш великий город должен продолжить свой путь под твоим управлением.
  Тебе даруется имя Дарий. Дарий ты теперь – командор Штаба и правящая рука Совета. Твой долг и смысл – повиноваться воле Совета и вести Штаб, следуя предначертаниям. Спириты непрерывно посвящают себя духовным практикам и служением во благо людей. Их воля твоя воля. Подчиняйся и возможно со временем ты возвысишься.

  "Наследие", что это такое? Кто-то скажет это то, что может оставить после себя Человек, другие ответят, что это не более чем иллюзия разума, ибо предки не могут ничего оставить своим потомкам. Но для Спирита Дария, "Наследие" и было Человечеством. Переход вниз по Психосфере был мягко говоря, проблемным. Скверна практически полностью уничтожила Зеро-слой и проникла внутрь уничтожая технологические приборы и базы данных. Но тяжелее всего было то, что Совет Спиритов пал. Он остался один. Один на неизвестной земле. Его разум закаленный годами путешествий не мог нащупать ни энергию Спанжа, ни признаков скверны, что заставляло Дария задуматься, куда-же они попали. Воздух, земля, вода все в этом мире было враждебно и покидать пределы "Наследия", без особых костюмов было опасно. Кто-то говорил что они вернулись на Землю-0, другие же говорили о революции и о том, что Император был прав. Но правда, правда она всегда была посередине.
  Сквозь прозрачные бронезаслонки, которые были не защищёны сейчас после перехода массивными броневыми шторами перед Спиритом открывалась ледяная пустыня омываемая бескрайним океаном. Вдалеке, словно насмешка над усилиями прошлого были останки тех кто обитал здесь раньше, разрушенные артиллерийские позиции и изрытые траншеями ледяная земля. И ледяные просторы продуваемые со всех сторон.

Стартовая Позиция №56.
Шрамы соседних территорий.
55 - Плохое снабжение.
57, 58 - Фортификации.
Синий континент полностью покрыт льдом.

Люпус  Древняя пословица гласит, что война — продолжение переговоров другими средствами. Адептус Механикус сказали бы, что война суть сбор данных другими средствами. Лишь одна из граней великого Поиска Знаний, а скитарий — в той же мере датчик, что и солдат. Поток информации окружает их повсюду и движется во всех направлениях. Данных, описывающих врагов, оружие, окружающую среду и эффективность. Быть скитарием значит быть глазами, ушами и руками чего–то большего, лишь узлом великой сети.
  И потому, когда 8-Альфа-Ро пробудился в пустоте, то немедленно понял, что произошло нечто ужасное.
  Он должен был ощущать множество входящих сигналов. Свет, звук и, что важнее всего, поток информации, поступающей через десятки ноосферных соединений. Инструктаж касательно предстоящей операции, доклад о состоянии от его солдат и все, что с этим было связано Вместо этого его встретила лишь тьма, мертвенная и безмолвная. За годы службы он сражался с тысячи кошмарных врагов, однако никогда прежде не оказывался в подобной обстановке.
  Первой мыслью стало то, что он получил повреждения, и потому немедленно запустил полную диагностическую проверку. Его корпус задрожал и и затрясся, когда включились внутренние механизмы, аугментические руки начали вращаться и сжиматься. Перед глазами благодаря подключениям прямо к мозгу тут же высветились результаты проверки и анализа. Зелёная руна свидетельствовала о нормальном состоянии жизнеобеспечения. Но это была единственная искра благоприятных новостей. Красные и жёлтые символы сообщали о плачевном положении конечностей, вспомогательных систем и мозговых имплантатов.
  Последнее встревожило сильнее всего, поскольку предполагало возможность повреждения самого диагностического аппарата. Скитарий начал точечные проверки для подтверждения докладов о повреждениях. Внутренний хронометр показывал совершенно бессмысленную информацию. Поиск по архивам памяти выявил повреждённые файлы и неправильную передачу данных.
- Альфа, бета, гамма. Один, два, три, — голос звучал невнятно. Но скитарий не был в таком состоянии до погружения в анабиоз. Что–то пошло не так…
- Твои жизненные показатели становятся беспорядочными, - холодный голос пробился сквозь тьму. - Скитарий, возьми себя в руки. Дух твоей стазисной капсулы бунтует, однако вскоре ты окажешься на свободе.
  Профилактическое сообщение пришло вместе с опознавательными кодами, указывающими на высший уровень власти. Знакомыми, хотя и не опознаваемыми из–за сильных повреждений хранилищ памяти.
  Появился доклад о флуктуации энергии в конечностях. Пора взять себя в руки, поэтому 8-Альфа-Ро поступил, как было приказано. Он направил свой разум через Литанию Чистой Мысли, вспоминая каждый символ в идеальной последовательности.
«Омниссия, включи меня.
Направь мои когитаторы к твоей истине.
Придай форму мыслям и успокой мою плоть.
Огради меня от чувств,
Дабы не лишился я ясности.
Укрепи мои системы
Видениями эффективности
И Поиска Знаний».
  Литания была не просто словами, но выжженными в его памяти энграммами, которые немедленно включились. Они наполнили остатки плоти алхимическими составами, избавившими его от тирании примитивных эмоций и оставившими лишь цель. Флуктуации нарастали, перед глазами появилось серое сияние. А затем с трещащим шёпотом пустота исчезла, и он рухнул на холодный пол. Всё вокруг казалось размытым, а судя по показаниям датчиков, температура была гораздо ниже точки замерзания. Контакт с такой быстро убил бы обычного человека. 8-Альфа-Ро перенаправил энергию на снабжение теплом органических деталей и оттолкнулся от пола, поднялся благодаря неустанной силе агументических рук.
- Твоё обозначение? — потребовал ответа тот же голос.
Перед глазами всё постепенно прояснилось, размытые серые частицы складывались в свет во тьме.
- Альфа-легат 8-Альфа-Ро из первой манипулы, когорта 6-Мю-14, эскплораторский флот Девять–V–Сигма, — голос стал яснее, системы уже возмещали ущерб.
Зрение очистилось достаточно, чтобы ему открылось катастрофическое состояние палубы вокруг. Прежде здесь его манипула пребывала в спящем режиме между операциями. Теперь же по всюду были разбросаны отключённые стазисные капсулы, многие экраны погасли, а на ещё мерцавших высвечивалось лишь отсутствие жизненных показателей. На мгновение скитарий ощутил отзвук сожаления, ведь его воины погибли беспомощными, а не в битве, которую заслуживали. Но чувство ушло. На потолке виднелись пятна льда, пол покрылся ржавчиной и местами обвалился. Ведущий в отсек люк был открыт, и скитарий видел лежавшие в коридоре тела в прогнивших красных мантиях. Судя по характерным следам причиной смерти послужили искореняющие лучи и фосфорные ожоги.
Он обернулся к источнику голоса, но увидел лишь сервочереп, вылетающий из–за проводов его стазисной капсулы. Значит, удалённый оператор…
- Что с нами произошло? - благодаря литании голос остался спокойным.
- Основной источник энергии выведен из строя. Корабль в течение длительного времени пользовался вспомогательным, чьи резервы подходят к концу. Антиэнтропийное поле в твоей капсуле отключилось, поскольку спрос перевесил предложение. Даже в случае тебя, важного механизма, пришлось пожертвовать второстепенными системами.
Альфа посмотрел на сочленения перчаток. Некогда сияющий металл потускнел и покрылся вмятинами от возраста.
-Я не слышу корабль. Ни вокс-передач, ни ноосферных сообщений, - немыслимая тишина на всех частотах ужасала.
- Что ты запомнил последним?
Скитарий потряс головой. Судя по спутанности хранилищ памяти, он серьёзно нуждался в их рекаталогизации, ведь сейчас мог загрузить только смазанные впечатления.
- Задание. Переход. Варп
Последовало недолгое молчание.
- Произошла война. Гражданская война. Неблагодарные создания пытались захватить корабль у законного господина. Они отключили ядро когитатора. Столь многое будет потеряно, если я не смогу всё исправить до того, как окончательно прекратит работать резервный источник питания, — он вновь замолчал, помедлив. — Я — магос–эксплоратор , магистр флота, и я не просто так вытянул тебя из забвения. Собирай снаряжение и готовься, скитарий. Ради спасения сего ковчега мне потребуются все твои силы.

Стартовая Позиция №15.
Шрамы соседних территорий.
13 -Радиоактивная пустошь.
16 - Фортификации.
С 12 по 18 Джунгли.

AlbertAlexander  Площадь Центрального зала Дарема была заполнена звоном от столкновений клинков; двор, окаймленный проходом с колоннами, был расположен в самом сердце Центра Управления и в столь ясный день, как этот, широкое пространство площади обычно было заполнено оруженосцами, претендентами, что оттачивали свои навыки, необходимые им, чтобы стать рыцарями. Теперь же она была пуста, поскольку так диктовала традиция; оставался день перед Становлением, и лишь двое молодых воинов вели дуэль в самом ее центре.
  Один был высокого роста, крепкого телосложения, и уверенно улыбался.
  Второй же был ниже, и шириной плеч уступал противнику даже несмотря на кирасу. Его глаза были глубокими, словно омут, нефритово–зелеными, а лицо было нахмурилось от сосредоточенности. Оба дуэлянта были коротко острижены в стиле сквайров; им было восемнадцать лет, и они покрылись потом от долгих часов фехтования.
  Тренировочные клинки вновь встретились; он парировал удар, а затем атаковал быстрым рубящим боковым взмахом — впрочем, неудачно. Хотя тренировочные мечи были затуплены, они были способны оставить позорный рубец, чего не желал ни один дуэлянт.
- Уступаешь, Даниэль Тан Кинг? - одновременно насмешливо и формально спросил высокий юноша. - Я работаю клинком явно лучше тебя.
- Не думаю, Люк Тан Радов, - скромно ответил воспитанный Даниэль. - Впрочем, если вы устали, я готов принять вашу капитуляцию прямо сейчас.
  Люк лишь покачал головой. Он размял плечи и сплюнул на каменные плиты, прежде чем внезапно атаковать. Противник парировал его удар, ответив серией собственных, в точности повторяющих уроки фехтования прямиком из «Трактата Камелота». Несмотря на усталость, Даниэль идеально работал клинком, заставляя соперника отступать под напором своих атак через всю площадь.
  Он было прижал Люка к колонне из обсидиана, когда тот увернулся в сторону, отчего клинок Даниэля с глухим лязгом ударил по камню; сквайр потерял баланс и пошатнулся, и Люк бросился атаковать.
- Ты сражаешься по учебнику, Дан, - с придыханием выплюнул он, когда их клинки вновь столкнулись и зазвенели. - Я могу с легкостью предугадать твои удары. Ты должен научиться мыслить гибко, использовать сильные стороны своего противника, как учит Дом Радовых.
- Дом Кинг стал королевским, не прибегая к подобным хитростям, - ответил Даниэль. - Мы полагаемся на умение, смелость, решительность, как и любой благородный рыцарь. И когда наступает подходящий момент, - юноша акцентировал свои слова внезапным потоком ударов, что почти выбили клинок Люка из его рук. - Мы побеждаем! - Его противник поспешно отступил.
  Долю секунды спустя, солнечный свет погас и тревожно взревели клаксоны предупреждая о нападении. Забвение, оно была близко. Секунда другая и пол ушел из под ног мальчишек, а вековые стены задрожали осыпаясь. Включились тревожные огни и сквайры увидели, что древние барьеры построенные их предками отделили "Дарем от внешнего мира.
  В тронном зале было столпотворение, придворные не знали что произошло, а это было хуже чем погибель. Тревожные шепотки слышались по всему Дарему и все ждали заявления монарха. Капитан-короля Августа Кинга.

Стартовая Позиция №21.
Шрамы соседних территорий.
20 - Токсичная местность.
22 - Плохое снабжение.
23 - Забвение.
С 19 по 22 Пустыня.

Товарищ

Антона разбудил настойчивый зуммер.
Оторвав голову от подушки, он привстал на локте и сонным, непонимающим взглядом уставился на моргающий в метре от него зеленый сигнал.
Зуммер продолжал выводить свою настойчивую трель.
"Интерком..." - понял Антон, окончательно проснувшись.
Откинув одеяло, он встал и прошлепал босыми ногами по холодному полу до стены, в которую была вмонтирована панель внутренней связи.
Никого из родителей в каютах не было, это мальчик определил сразу, бросив мимолетный взгляд на светящееся в темноте табло бортового хронометра. Было только начало двенадцатого, а значит, мама еще не вернулась, а отец уже ушел. Он всегда, прежде чем заступить на вахту в центре управления, проходил по всем важным помещениям штаба.
Отжав клавишу связи, Антон отступил на шаг назад, как это делал отец, чтобы попасть в поле зрения крохотного объектива видеосистемы.
Экран осветился, и на нем, к удивлению мальчика, возникло суровое лицо Старначсота Белграда. За спиной Ильи Матвеевича проглядывал фрагмент массивных гермозатворов. В такие моменты (а они выпадали крайне редко) Антону всегда неодолимо хотелось попросить дядю, чтобы он отодвинулся и дал ему возможность заглянуть туда - в святая святых огромного города-бункера, но, как обычно, он не решился этого сделать.
-Доброй ночи, мой мальчик, - проговорил Старначсот густым басом. - Я тебя разбудил?
-Ничего, дядя, я совсем не спал...
-Скажи, отца разве нет в каютах?
-Нет.
-А ты не знаешь, куда он пошел?
Антон, почти не раздумывая, пожал худенькими плечами. Откуда же ему было знать?
Илья Матвеевич нахмурился.
-Наверное, он в оранжерее, - наконец решил Старначсот. - Только там он мог оказаться далеко от динамика интеркома. Я вызывал его по общей связи, но ничего не получилось... - Старначсот старался говорить спокойно, но мальчик ясно различил в его голосе тревожные нотки. - Послушай, сынок, тебе ведь нетрудно добежать до оранжереи? - спросил он. - У меня, как назло, ни одного свободного человека под рукой, а твой папа срочно нужен в ЦУ.
-Ну, конечно! - с готовностью согласился мальчик, шаря рукой впотьмах, чтобы найти сложенную у кровати одежду. Дядя Белград еще спрашивал?! Что может быть лучше прогулки пов ночное время да еще по приказу самого Старначсота!
Тем временем интерком отключился. Антон нашел одежду и зажег ночник, чувствуя, что его внезапно охватило неосознанное беспокойство, словно то волнение, что он почувствовал в словах дяди Белграда, передалось и ему.
Распаленное детское воображение тут же подсказало ему, что что-то случилось.
Быстро натянув одежду, мальчик выскочил из каюты в кольцевой коридор яруса. Свернув в первый попавшийся радиальный тоннель, он добежал по нему до шахты пневматического лифта, вошел в пустую кабину и нажал кнопку четвертого уровня.
Коридоры этой части бункера были так же пусты и безлюдны. Из-за расписания искусственной ночи лампы тут горели через одну. Многочисленные двери отсеков были плотно закрыты, и из-за них не доносилось ни звука. Антон добежал до входа в оранжерею и нетерпеливо ткнул столбиком личного пропуска в гнездо электронного замка.
Двойные герметичные двери открылись с мягким чавканьем пневмоуплотнителя, и он оказался на пороге буйного сада, освещенного ярким сиянием оранжерейных ламп и призрачным светом искусственных звезд, струившимся сквозь прозрачный пластик потолка и части стен.
Одна звезда казалась особенно близкой и яркой, она походила на ослепительную голубую горошину, и Антон невольно подумал, что это, наверное, и есть та древняя Земля-0
Вокруг незримо присутствовала своя, неповторимая жизнь. С одной стороны, можно было сказать, что в оранжерее царит тишина, но стоило остановиться и прислушаться, как буйные заросли вокруг оказывались полны тихих ночных звуков. Сонно шевелилась листва, мерно покачиваясь под легкими дуновениями вентиляционной системы, далеко,в глуби оранжереи, слышался монотонный звук сервоприводов робота, где-то капала вода, срываясь в невидимый отсюда водоем.
Панорамные окна примыкающих к оранжерее биолабораторий были темны.
Антон быстро пробежал по центральной аллее до входа в лабораторный комплекс, подергал запертую дверь, обернулся и позвал:
-Мама! Папа!
Он повертел головой, в надежде увидеть кого-нибудь из взрослых, но оранжерея казалась пустой и безлюдной. Антон почувствовал безотчетный страх, который маленьким холодным язычком лизнул его грудь как раз в том месте, где гулко колотилось сердце.
Взгляд Антона вновь метнулся по зарослям, и вдруг он вздрогнул, краем глаза заметив какое-то движение за прозрачным армированным сводом оранжереи, где в холодной пустоте космоса сияли звезды.
В следующий момент его обуял ужас.
Там, за прозрачным окном, биолаборатории заслонила мерцающая тень. Это было похоже на огромное, струящееся медленными волнами опахало, размером с половину обозримых небес... Оно было черно, как ночь, и лишь вспыхивающие тут и там искорки света обозначали в пространстве его исполинский контур. Это волнообразное, похожее на, вышитый блестками прямоугольный парус образование медленно поворачивало навстречу их ему.
- ...Тревога! - хорошо поставленный женский голос мягко выговаривал страшные по своему смыслу слова, словно это могло кому-то помочь...
-Всем проследовать в ближайшее укрытие... - мягко советовала аудиосистема комплекса "История", вещая через сотни скрытых динамиков общей связи. - Угроза полной "ЗАбвения выше нормы! До экстренного темпорального перехода осталось десять секунд... Девять... Восемь...
Черное опахало ударило в стекло отчего то пошло трещинами
Сбоку от оцепеневшего мальчика в нише, расположенной рядом с запертым входом в лабораторный комплекс, внезапно возник столб изумрудного света это включилось защитное компенсирующее поле...
-Пять секунд до столкновения... Три...
-Мама! - в ужасе закричал Антон.
-Два... Один... Переход завершен.

Стартовая Позиция №24.
Шрамы соседних территорий.
25 - Хорошее снабжение.
С 24,25 Леса Хвойные.

По итогам наступательной операции Командование Дворфов буквально взорвалось от негодования. Их опять проигнорировали дав врагу усилиться вновь, это было просто немыслимо! Хуже того, это было настолько глупо по мнению представителя Дворфов в Альянсе, что тот просто ушел сказав лишь одно

Дворфы выходят из Альянса. Все договоренности расторгнуты.

  Креосс шел по руинам столицы Империи запах крови и гари забивал ноздри Возвышенного и у него сам по себе возник вопрос, а верно ли они поступают? Когда-то они отдали людям Мантию, а они не справились из-за своей скоротечности... Но сейчас, сейчас чем они отличались от них? Отвечая на их сиюминутную слабость огнем и сталью?! Двигаясь вдоль улицы он сам не заметил как оказался около разрушенного Собора. Именно здесь принял свой последний бой Лорд-Ангел вместе со своими бойцами. Осознав это, он хотел было уйти но услышал песню
От ее слов его сердце сжалось и на глаза навернулась слеза, они создания Света, но несут тьму убивая тех, кого когда-то поклялись защищать это было не правильно.

  — Вперёд! Во имя Света и за Царствие Небесное! — взревел Анакт Небесный Шлем, ведя своих воинов на столицу Империи людей, людей которые отвернулись от благодати Вечного Света. — Боли нет! Смерти нет! Есть лишь Свет! - откликнулись ему члены ауксилии, ибо оставшиеся Архонты сражались молча. Они пробивались через осыпающиеся земляные насыпи народа который еще не понял, что им суждено исчезнуть с лица истории, шли через пылающие пламя и сквозь ливень, который хлестал с неба. Брюхо облаков раздирали зазубренные лазурные молнии, гроза становилась лишь сильнее по мере того, как наступление продолжалось.
  — Вперёд, мои воины! — закричал он, отбрасывая со своего пути воина в полном латном доспехе. — И да не преградит вам путь враг, да не удержит ваше оружие пощада — сломим их!
  Легионеры поднимались на северную насыпь, плотным строем и сомкнув щиты пробираясь через нагромождение баррикад и сдерживая обезумевших от отчаяния ополченцев, жаждущих отбросить их прочь. Они шли нога в ногу, немедля и не колеблясь, и постепенно поднимались всё выше. Позади них пели луки и над головами проносились потрескивающие разряды энергии, взрывающиеся среди врагов. Обстрел выкашивал целые ряды, но всё новые напирали и карабкались прямо по трупам своих же мертвецов, словно желая найти смерть на острие клинка.
  Свита Анакта прокладывала путь к городским стенам, тянущимся вдоль вершины склона. Эти укрепления, сделанные из обработанного камня лучшими гениями инженерной мысли были прочнее, чем те, которые до этого Легион уничтожал, но это не значило равным счетом ничего. Ополченцы в конце концов дрогнули и обратились в бегство. Погибли все полевые командиры которые решились на эту самоубийственную контратаку осталось лишь войти внутрь города, сквозь стены. Прокладывая путь к ним, Анакт увидел, как ворота поднимаются из них вырывается рыцарский клин во главе с Лордом-Нобилем, его личный штандарт развевался позади, а его копье склонилось знаменитом кавалерийском ударе. — За Короля-Ангела и Империю! — таков был их клич, и последние слова. Ведь ярость света не знает границ.
  Прямо в этот строй ворвались Катафракты на своих демигрифах, широкими ударами глеф разбрасывая врагов. Вскоре выжившие попытались бросились назад к воротам, исчерпав свой пыл. В конце концов всей армии пришлось ускорится, переходя на бег теперь, когда ворота начали закрываться. С верхушек стен неслись арбалетные болты и стрелы, бессильно раскалывающиеся о доспехи легионеров и увязая в плоти ауксилии.
  Едва Анакт достиг стены, как ворота с грохотом опустились. На склоне остались некоторые имперцы, но они были отрезаны от остальных и погибали от рук наступающих воинов. Таврий, с ног до головы вымазанный кровью и пеплом, но всё такой же радостный, подошёл к Небесному Шлем.
— А они не слишком-то радушны, а, милорд? — окликнул рыцарь-геральд, не обращая внимания на градом падающие вокруг камни и арбалетные болты. — Я собираюсь сам разнести на части их паршивое логово.
— Если мне не изменяет память, то ты уже сделал это с прошлым, — усмехнулся Иона и взмахнул ракой, сбивая дротик в полете.
— И что? Разве я не герольд? Разве не в этом мой долг? — ответил Тарк. От его шлема отскочил кусок камня.
Анакт махнул рукой, приказывая обоим замолчать.
— Твой долг, рыцарь-геральд, объявлять о нашем появлении. Протруби же в рог — пусть они знают, что мы идём! — Небесный дал легионерам знак выйти вперёд. Пока они держали щиты над головами, закрываясь от града камней, дротиков и стрел и болтов, преторы в тяжелой броне выступали из строя. Анакт повернулся к владыке Света. — Иона, в этот раз честь принадлежит тебе. Открой врата, о господин небесной молнии. Пусть они познают ярость эфирной силы.
  Кивнув Иона крутанул посохом и вонзил наконечник в крепкие чёрные камни. Делая это, он говорил, пылко и быстро, словно выстреливая слова из лука. Срываясь с губ, они дрожали в воздухе, и каждый чувствовал силу, заключённую в речах. Он взывал к первородному Свету, что всякий раз воодушевляло слышавших это Архонтов. Сияние вокруг него становилось всё ярче и ярче. С рёвом, от которого содрогнулась земля, обрушившаяся с небес огромная молния пробила частокол, сорвав ворота и большую часть окружавшей их стены. В воздух ещё поднимались клубы пыли, а Катафрактарии уже ринулись вперёд, чтобы захватить брешь.

  "Всеотец, что-же стало с этой планетой? Старожилы рассказывали, что раньше даже воины были другими и заканчивались какими, никакими переговорами. А тут даже говорить не с кем. Никто не выдвигает никаких условий или претензий, нас просто смешивают с землей, с стеклом, бетоном. Нас остается все меньше и меньше. Вчера один из них буквально на части разорвал нашего командира. Откуда в них столько энергии? Их ряды пополняются быстрее чем мы успеваем перезарядить свое оружие. Я так устал..."
Последние слова Гимли из рода Железных Холмов планета Армагеддон.

Пепельно-серые, клубящиеся, грибовидные выбросы ядерных взрывов царили над материком.
Растительность погибла, темные облака затянули небосвод, шквалистый ветер налетал порывами, обугленные руины города вздымались к свинцовым небесам обвалами этажей.
Вокруг ни души.
Сминаемая ветром пелена радиоактивного дождя хлестала по земле, пузырилась мертвыми лужами, стекала мутными потоками, как будто уничтоженная природа планеты в последнем усилии пыталась смыть пепел, но тщетно — он превращался в липкую грязь, образуя огромные озера вязкой жижи.
На окраине города, там, где недавно кипела схватка между десантными подразделениями ИИ и несколькими подразделениями самообороны, на перекрестке у дорожной развязки, под липким слоем грязи угадывался контур дварфийского тела.
От земли шел пар.
Внезапно фигура шевельнулась, начала неловко подниматься, а через несколько секунд стало понятно: это не дварф, а механизм андроидного типа.
Неуклюже привстав, он повернул голову, осматривая неузнаваемо изменившиеся окрестности, затем слепо пошарил рукой вокруг себя, с тонким всхлипом сервомоторов вырвал из-под радиоактивной грязи сумку с продуктами — перед внезапно обрушившимся на планету ядерным ударом андроид возвращался домой из ближайшего магазина.
Его пеноплоть обуглилась, из-под лохмотьев одежды торчали ребра эндоостова, на правой щеке в глубине рваной раны нервно подергивались тонкие нити мимических приводов.
Сбой системы. Попытка перезагрузки.
Сообщение пульсировало перед «внутренним взором» машины.
Затем на некоторое время наступила тьма.
Дождь прекратился, с налитых свинцом небес, медленно кружа, будто нереальный снегопад, осыпались крупные хлопья пепла.
Кибернетическое ядро успешно перезагрузилось. Андроид, застывший, будто манекен, по колено в грязи, пошевелился, повернул голову, затем наклонил ее, глядя на матерчатую сумку, что держал в руке.
Источающие радиацию продукты выпали через прореху. Он не стал подбирать их, развернулся и медленно побрел в сторону двухэтажного частного дома, расположенного в пригороде.
До столицы докатились лишь отголоски обрушившегося на планету удара. Большинство разрушений причинили взрывные волны, все живое погубили смертоносные осадки.
Низкий забор был сломан, но стены дома устояли, снесло лишь часть крыши да выбило окна.
Андроид перешагнул через поваленный ствол дерева, вошел в дом и внезапно застыл.
Он понял, что осиротел.
Осознание непоправимости произошедшего пронзило его, словно энергетический разряд, рассудок искусственного интеллекта, столько лет верно служившего одной семье колонистов, помутился. Да, он не впервые сталкивался со смертью, понимал, что жизнь когда-то заканчивается, но не так…
История колонизации Армагеддона, первого дома вне Мории, закончилась в этот день.
…Спустя час, отдав последнюю дань тем дворфам, которые любили его как члена семьи, андроид покинул полуразрушенную усадьбу, вышел на дорогу, по которой тек грязевый поток, и, увязая по колено в жиже, медленно побрел в сторону городских руин.
В руках он сжимал штурмовую винтовку системы Ганса-Гервета.
Очень давно, еще на заре колонизации, когда очаги цивилизации располагались в подземных герметичных убежищах, его хозяева из первого поколения поселенцев активировали у андроида третий уровень программной свободы, чтобы он в случае опасности мог с оружием в руках защищать их от агрессивных жизненных форм, населявших планету.
Инициализация функции саморазвития привела к стремительному формированию, а затем - постепенному взрослению искусственного разума. Он никогда не изменял своей главной задаче -служить колонистам, защищать их, да и как могло быть иначе, ведь он наблюдал, как сменяются поколения, нянчил на руках детей, постепенно постигая смысл сложнейших для ИИ понятий, таких, как «семья» или «родина».
Он познал программный эквивалент любви, а теперь внезапно, в момент крушения мира понял, что означают понятия горя, безысходности и ненависти.
Он обрел внезапную, непрошеную свободу - те, кто мог приказывать ему, погибли, планета, где он вырос, осознал себя как личность, теперь лежала в руинах, все, что он вырастил, обратилось в прах, почернело, обуглилось.
Говорят, у андроидов нет души.
Да, его чувства отличались от человеческих. Потеряв казавшуюся незыблемой точку опоры, его сознание рушилось в пропасть, падало во мрак, не видя дна.
И не было рядом никого, кто мог бы подсказать, как действовать дальше, что делать, когда погибает душа?
Мрак смыкался.
В сознании искусственного интеллекта понятие «человек» утратило целостность, оно дало трещину и раскололось, поделившись на две категории.
Те, кого он любил, и те, кто вторгся в родной мир, посеяв смерть.
Он медленно брел по дороге, сопротивляясь напору грязевого потока, навстречу неизвестности, новой фазе существования.
Последнее, что осталось в нем от прежней, сломанной в один миг жизни, — это имя и внутренняя потребность дать отпор тем, кто уничтожил его мир.

  Патриарх сидел сцепив перед собой руки, атака "Берсеркера" была предсказуема и он заранее отдал приказ об укреплении внешних границ, но ЭТОГО не ожидал никто. Системы раннего оповещения взревели как только первые огоньки появились на радарах и пилоты штурмолетов тут-же отправились на перехват. Следом за первыми сигналами появились еще и еще и еще. Один к трем, такой был расклад, но бойцы которые были избраны на эту роль не боялись смерти, они знали, знали что там за их спинами их города, дома, рода и семьи.

  После потери двух колоний Грегор посмотрел на балкон, он был прав враг силен, а остальные живущие в галактике сами того не желая играют под его дудку. С.О.И.С.О.С спонсирует "Берсерка", "Пожиратели" лишенны всякого разума, а оставшиеся две расы люди и Клец-ваари потеряли все. Надо было что-то решать, и срочно.

  - Да пребудет с тобой Вечное Пламя шериф. А по поводу народа, дык мы устроим очищение от грехов. Каждому выдадим по хворостине, к шесту привяжем чучело, и каждый пока огонь пылать будет кинет по хворостине, дык и от грехов тем самым избавится. Опосля только надобно пепел этот развеять на перекрестке четырех дорог, дабы на грехи людские всякий бес не пожаловал. Поэтому, не надобны нам эти язычницы. А далее с утра, девицу нашу Никола, я заберу с собой. В отряд, там ей и епитимья считай будет и кров и еда. Ибо теперича ей с клеймом одержимой на селе жития не будет. Сами знаете. Токмо сразу скажу, что-бы милсдарь не удивлялись. В отряде у меня разный люд и нелюди есть. То токмо ради славы Церкви, ибо есть зло карать которое надобно не только словом но и доброй сталью. Вы кстати про некроманта то слыхали?

Креос — так они звали его.
Это было имя-знамение, несущее в себе благословение Света. Он станет первым-после, говорили они. И никто не осмелится оспаривать его правоту. Очень долго он не понимал, о чем идет речь, ведь им приходилось наставлять его, как ребенка, учить, как вспомнить всё, инстинктивно понятное прежде.
Теперь, по прошествии эонов, он понял. Годы тщеты подходили к концу, и замыслы Верховного Синода наконец созрели для воплощения. Креос был орудием, лишь одним из бессчетного воинства, но и ярчайшей звездой на небосводе спасенной славы.
Очень, очень долго он знал один лишь Тантал, а всё иное было потеряно в тумане времени.
Но раньше существовали и другие миры. Теперь, уже очень скоро, всё станет по-прежнему.

Они смотрели на Креоса— десять тысяч, что выстроились в боевой порядок, облаченные в сияющую броню . Стены вокруг них возносились ввысь, подобно отвесным скалам, позолоченные, зеркальные и отмеченные знаками Архонтов.
Сам Креос стоял под сапфирным куполом, длинная мраморная лестница спускалась к хрустальному полу огромного зала. Над головами воинов сиял в серебряной оправе лучезарный символ, выгравированный в чистейшем серебре.
Такое случалось прежде. Но после утраты и добровольном отречении от Мантии, за тысячу лет тяжелых трудов и советов не происходило ничего подобного. Даже мудрость полубогов не была бесконечной, и долгие эпохи трудов всё ещё могли закончиться ничем.
Подняв руку, Вершитель взглянул на латную перчатку, восхищаясь тем, как броня охватывает его плоть. Каждый фрагмент доспеха был идеальным; мастера-оружейники тщательно обдумывали латы, прежде чем создать их для служения Легионам. Сжав пальцы, он высоко воздел кулак над головой.
Внизу — далеко внизу — его воинство, разразилось могучим ревом. Все, как один, они сжали правые кулаки.
Он наслаждался этим выражением преданности. Своды зала содрогнулись от голосов Архонтов, каждый из которых звучал громче и глубже, чем у смертных людей. Они выглядели великолепно. Они выглядели несокрушимо.
— Этой ночью! — вскричал Креос, и слова эти, усилившись, заполнили пропасть перед ним. — Этой ночью мы вернем что потеряно!
Воинство умолкло, обратившись в слух — каждый знал, что после речи их примет бездна.
— Этой ночью мы сокрушим варваров, — продолжал Вершитель. — Этой ночью мы сокрушим демонов. Мы пересечем бесконечность. Мы дерзнем вернуться во владения, что принадлежат нам по праву рождения!
Десять тысяч лиц закрытых забралами шлемом в взирали на него. Десять тысяч кулаков сжимали рукояти клинков. Легионеры, составлявшие наибольшую часть могучего воинства, гордо стояли в блистающих золотом фалангах.
— Вы здесь по замыслу самого Света, — говорил он, обводя взглядом море ожидающих лиц. — Судьба наделила вас своими дарами, а годы тренировок прибавила вам сил сторицей. Теперь вы — первейшие слуги Света! Вы его клинки, вы его щиты, вы — его возмездие!
Среди Легионеров стояли Преоторы; даже более величественные, чем их товарищи, они прижимали к немыслимо широким нагрудникам огромные двуручные топоры. Они были прочным ядром армии, чемпионами, вокруг которых собирался Легион. Короткие разряды первичной энергии искрили на их тяжелой броне, указывая на ужасающие, неудержимые силы внутри доспехов.
— Вы — лучшие, сильнейшие, чистейшие, — сказал им Креос. — Сотворенные в боли, вы будете жить во славе. Нет у вас иной цели, кроме как приносить ужас врагу, разорять его земли и сокрушать его крепости.
По флангам воинства располагались Катафрактарии, опаснейшие в своей элегантности воины из всех собравшихся. Их броню облегал громадный панцирь с белыми, словно лебедиными, крыльями, каждое перо которых ослепляло внутренней чистотой. Это были бойцы с самым яростным, диким и гордым духом. Чуть меньшую стойкость, чем у товарищей, они возмещали своими конями.
— Сейчас нас отправляют в сердце кошмаров. Бессчетные эпохи зрела эта опухоль на лике Старого Света, изгоняя надежду с земель, некогда принадлежавших нашему народу. Война будет долгой. Неизбежны страдания и муки, ибо мы встанем против легионов самой смерти!
— Но они не знают нас! Они уверены, что завоевания окончены, что можно предаваться насилию и мелким жестокостям. И наше появление станет для них погибелью! С нашей победой прекратятся пытки. Прекратится резня. Мы очистим эти эру огнем, и швырнем узурпаторов в ямы, что изрыгнули их на свет!
Говоря, Вершитель чувствовал на себе взгляды своих полководцев. Стройный и гордый, возвышался рядом Анакт Небесный Шлем, повелитель крылатого воинства. Лорд-покаятель Азир, называемый ими Склепорожденным, оставался в тени, хотя Креос ощущал его иссушенное присутствие. Азир наблюдал, молчал и обдумывал.

— Да забудутся годы стыда! — провозгласил Креос. — Павшие будут отомщены, и зло познает нашу ярость!
Сияющие воины внизу загрохотали о тяжелые щиты, а затем воздели оружие, салютуя командиру и одобряя его слова. Зал наполнился шумом голосов, зазвучавших в предвкушении боя.
— Начинается отвоевание, братья мои! — взревел Вершитель, впитывая беспримесную мощь . — Этой ночью мы принесем им войну!

Сколь надменными мы были до Его пришествия и сколь наивными.
Структуры, которым мы доверили свое единство, оказались такими хрупкими.
Явно слишком хрупкими. Тогда мы потеряли себя. Мы стали чужими друг другу.
Мы пошли по разным путям развития. Неудивительно, что мы не устояли.
Неудивительно, что мы ополчились друг на друга. Не явись Он нам тогда,
изгоняя тени из тьмы и туман из нашей памяти, мы бы сгинули все вместе,
ведя войну против собственной крови, не узнавая друг друга, цепляясь
за каждое различие, чтобы только подлить масла в огонь ненависти.
Он напомнил всем нам, что мы люди, и показал, что вместе,
И только вместе, сможем мы выдержать бесконечный натиск тех,
Кто не человек.

Неизвестный историк об событиях предшествующему объединению Яг-Кошу. М32

  Они прибыли с первыми лучами солнца. Черный транспортник модели "Корвус" носящий имя "Последнее очищение" в сопровождении нескольких выкрашенных в красный цвет "Валькирий". Вся эта кавалькада несла в своем чреве груз, который никогда до этого не ступал на поверхность искусственных островов Яг-кошу в полном составе. Истребительная команда караула смерти, Отпрыски Темпестуст и Инквизитор. Сейчас же, во время когда Империум оказался расколот на две части, такую концентрацию сил сложно было представить. Особенно сейчас в это темное время, когда внутренние склоки разрывали Иерехонский предел изнутри, а внешние враги сильны как никогда.

  Сделав вираж, "Корвус" зашел на посадку в соответствии о всеми протоколами ровно как и остальные воздушные корабли. Первым из его металлического нутра вышел сержант Агнеций Пий из ордена Миротавров, на его боку висела силовая секира, а в кобуре покоился плазменный пистолет. Не спеша он снял шлем и вдохнул чистый, ничем не испорченный воздух. Его патрицианское лицо уроженца Фрикии было испещрено шрамами, а три штифта говорили о трех сотнях лет службы Императору.
- Наконец-то запах мира, который не погряз во зле и прогрессе. - произнес он с наслаждением подставляя лицо двойному солнцу. - Давно я не испытывал подобное. Очень давно.
- Я бы не стал так радоваться Агнеций. - произнес замогильным голосом второй Ангел Смерти который вышел вслед за сержантом, его броня мк3 резко контрастировала с мк8 Пия. Символы Апотекариона выделялись на его черной броне, ровно как и свитки клятв и обетов которые он дал на корабле. Титус Вит был из ордена Мортификаторов и его вечно хмурый вид давал Агнецию поводы для шуток и вот сейчас, апотекарий не преминул поддеть своего брата по оружию в ответ. - Ведь если ты умрешь здесь, я не смогу удостоить твои кости чести оказаться в Базилике Мортис, а просто выброшу в океан. - так было всегда, пикировки на грани ножа. Но Титус и Агнеций сражались достаточно давно бок об бок, что-бы обращать на это внимание. Ухмыльнувшись, Минотавр хотел что-то сказать в ответ, но рев приземляющийся рядом "Валькирии" не дал ему продолжить.
  Как только аппарат коснулся земли из него выпрыгнул седеющий мужчина в строгой форме чиновника Администратума с брошью что скрепляло его ворот в виде стилизированной "I". Со стороны Инквизитор Абхэс Тоу мог показаться одним из миллиардов клерков на службе у Императора, но на самом деле все обстояло не так. Да, он предпочитал форму Администратума, но за маской клерка скрывался хищник, который не раз и не два выживал в самых опасных ситуациях, где любой другой смертный просто бы погиб. Следом за ним мерно гудя гравиподвеской спустился техножрец и здоровенный гвардеец который по размерам не уступал огрину. Не дойдя несколько шагов, инквизитор сотворил аквиллу и громко произнес. - Благословенно Его правление на Троне Земли! Я рад, что Караул Смерти незамедлительно откликнулся на мою просьбу сержант Агнеций.
- Не нужно благодарностей Абхэс Тоу. - довольно грубо прервал того Пий. - Мы здесь ибо такова воля Императора, а не твоя просьба.
- Да-да, конечно. - улыбнулся инквизитор принимая из рук магоса планшет. - Вот здесь, вся информация которая нужна вам. Начиная от первых событий инцидента и заканчивая сегодняшним днем. Прошу вас, ознакомьтесь.
Недовольно нахмурившись Агнеций взял в руки планшет и начал читать, с каждой секундой его лицо становилось все мрачнее и мрачнее и под конец он уставился тяжелым взглядом на Тоу. - Это действительно так?
- Да сержант Пий, все именно так. Я проверил и поэтому прошу вашей помощи.
- Хорошо, я и Тит останемся здесь вместе с вами, а остальные отправятся на эту базу. И да сохранит нас Император.
- Да хранит нас Император, сержант. - сказал инквизитор - Я жду вас в главном Храме, как только закончите инструктаж, прошу. Поспешите ко мне.
  Агнеций кивнул и посмотрел внутрь "Корвуса", там его боевые братья оканчивали последние приготовления и он ждал. Ждал что-бы сообщить им неприятную новость.

  Услышав слова Гизберта и Тимона, Якуб закатил глаза, мало ему святого отца пропоицу. Так и еще эти ловеласы положили взгляд на экзотику. - Да, привал на сегодня будет в этой деревеньке. Вы все разузнайте, что хотите, но главное потом без потерь прибывайте к утру. А то мало ли. А я пока со старостой поговорю. Авось будет известно за что именно селянку то жгут. И да, итить его за ногу. Куда наш эльф подевался?! Что за бедлам итить ту курву, а не наемный отряд?! Меня ж с*ка уговаривать не придется, на хлеб и воду всех посажу! - внезапно вспылил Розальский, ну как внезапно... Он потянулся было к бутылочке "Реданской" которая была запрятана у него, но вместо этого там была пустая тара, а Пшемек так сладко причмокнул во сне на дне телеги, что стало ясно куда содержимое исчезло

  Ягер пожал плечами. - Отработка в условиях приближенных к боевым, спайка с элементами к которым динозавр проявляет особое отношение, проверка деятельности дино против других псионов, проверка то как он будет себя вести в случае твоей "гибели" или прочих элементов которые могут случится на поле боя. Это оружие Винсент, биологическое, но черт возьми оружие и для того что бы принять его на вооружение мы должны знать о нем все. Начиная от того как оно социализируется и заканчивая его любовными предпочтениями. Поэтому мой ответ нет. По крайней мере до тех пор пока ученые мне не скажут что узнали об этом создании все. После этого любые возражения будут сняты.

  Маты, маты и еще раз маты, роились в голове у лейтенанта Ягера. Страха не было, ведь он итак живет взаймы после того события в Афгане. Ему вспомнились слова мастер-сержанта: "Твою мать Ягер! Специальному корпусу не нужны роботы! Ему нужны убийцы! Специально обученные не задавать приказов, но убийцы! Ты не мясо черт возьми и в твою подготовку страна угррохала больше чем в какую-нибудь Гвадезалупу! Поэтому на первом месте выживание, а потом задание!" - эти слова, какое они значение имели для него? Ведь провал означает поражение. Так ли это? В конце концов откинув сомнения он переключился на основную частоту отряда.
  - Ягер на связи, отряду разорвать дистанцию с противником, База приготовится к удару, раз "Томогавки" уже близко. И Отто, пускай местные или парни из ООН поднимут в воздух авиацию, эта тварь по моему мнению переживет налет. - отключившись он снял шлем и тот упал на пол. - Морская пехота создает людей которых не сломать, людей без страха. - сплюнув на пол кровавую слюну - он вновь перехватил удобнее карабин. - Поэтому прости сержант, стране придется еще и раскошелится на похоронку для лейтенанта Ягера. - будучи в укрытии он прицелился в сторону ящера и дал очередь.

  Короткий щелчок и буквально через пару секунд с одной из насыпей скатилась фигура в обмотанном хамелионине. Быстро подойдя к "Химере" он посмотрел на Сагу и сказал. - Мэм, у вас есть доказательства?

Отступление 2
Несколько минут назад до описываемых событий.

  - Плохой день, плохой день, плохой день... - забубнил Ягер себе под нос словно мантру смотря на чертового Динозавра. - Чертовски плохой день. Рисковать опасно, оставлять позади еще хуже. И все же. Смерть она почти здесь, вот-вот гуляет рядом. И скоро оторвет голову безбоязненному американцу. Хотя почему скоро? - буквально пронеслось в голове у офицера. Но затем не долго думая он вскинул винтовку и дал полную очередь в тварь.

  Принц слушал ее и улыбался, иногда в определенных моментах он кивал и поддакивал, показывая что он все понимает. И ни в коем случае не позволит ее чести и достоинству упасть в грязь. Однако, уже перед самым входом он остановился, словно прислушиваясь к самому себе под удивленным взглядом глашатаев, которые готовились уже было объявлять их пару. Он резко схватил ее за плечи и посмотрел в ее глаза. Его глаза, наполнились той самой тьмой, что и когда он показал свою силу в первый раз.
  - Лиларуэль, послушай. - его голос был тверд, но в тоже самое время в нем слышались нотки явного сожаления, - твоя семья обречена и там, в зале как только мы войдем начнется фирменная резня. Мой отец и братья бояться вашего усиления. И поэтому они решили провести все радикально, истребив главную ветвь семьи. А значит и ты должна тоже умереть. Ты меня понимаешь? - его взгляд гипнотизировал, словно сама тьма смотрела в ее душу. - Ты главное не кричи, все будет хорошо. - он нежно погладил ее по волосам, перебирая их, а девушка была в полном ступоре, то ли от магии, то ли от столь близкой смерти. Внезапно, все стало серым и воздух вокруг застыл, ровно как и сам принц.
  - Кхм, кхм. - раздалось деликатное покашливание где-то позади девушки. - Надеюсь я не помешаю? - произнес неизвестный, его голос мягкий и бархатистый резко контрастировал с холодным голосом принца.

Отступление 1

  Мортифекс шел вдоль тусклого коридора. Он находился во чреве чудовища под названием "Мертвая Голова" и он был Избранным Сыном Мортариона.

  Когда-то он был апотекарием, тогда, до поцелуя Дедушки он боролся с болезнями, но сейчас, сейчас он стал одним из их творцов. Продолжая свой спуск по длинному проходу, он улыбался, когда мелкие нурглинги выпрыгивали из щелей корабля и корчили ему рожицы. Сам коридор был больше похож на лабораторию, каждая ниша содержала одну из множественных родильных камер в своих мраморных и пластальных стенах.
  Мортифекс ненадолго остановился, чтобы оценить свое новое приобретение, истинно прекрасное творение Ваяющих Плоть из Окулус Тенебрус. Могучая тварь, спящая в амиотическом растворе, готовое к пробуждению лишь по одной его команде.
  Коридор заполняли спокойные, почти металлические, голоса младших алхимиков. Здесь ими будут проведены часы, пока они будут упражняться в своих разработках перед Чанами Создания перед тем, как он отпустит их в вольное плаванье что-бы сеять страх и ужас в Мирах Ультрамара. Это было частью воли его Отца и конечно же воли Дедушки. Это была грандиозная проверка на его лидерские способности.
  Но сегодняшняя ночь была особенной. Большая часть корабля отдыхала, больше по привычке и в дань традиции, чем по необходимости, ведь сегодня они обратят в пепел еще один мир Трупа-на-Троне. И снова в их главе будет Мортифекс, старший апотекарий Четырнадцатого Легиона. Он, и прочие ветераны Легиона, его братья, поведут отряды культистов в самое сердце битвы против своих врагов - Имперских Псов. Он поведет, и он будет наблюдать. И лишь от его решения будет зависеть, будут ли кто-то из обычных смертных возвышен или все они будут принесены в жертву Дедушке. Он будет испытывать их. Если они потерпят неудачу, боги Хаоса будут вознаграждены их кровью. Если же победа будет за ними, то у тупого Имперского стада появится еще один повод покрепче затворить окна на ночь.

  Страх, страх всегда был с человеком с самого его рождения. Страх темноты, боли, неизвестности. Но страх полезен, он заставляет тело мобилизироваться. Разгоняет по венам адреналин и ты становишься на шаг впереди старухи с косой. Так по крайней мере думал Ягер. Дотлевшая до фильтра сигарета обожгла палец и лейтенант выругавшись откинул ее на пол. Все, начало положено. Выдохнув он попытался унять дрожь, но это получалось с трудом. Сейчас, когда стало ясно, что Бахрами действовал под закладками пришельца все стало достаточно просто, или наоборот сложнее. Теперь врагом мог быть кто угодно. Когда Отто вышел на связь Ягер в очередной раз проверял подгонку обмундирования и на слова директора улыбнулся.
  - Отто, бункер выдержит удар крылатых ракет? - произнес Габриэль загружая в пикап подрывные заряды и закрепляя их, ставя на боевой взвод. Как только с этим делом было закончено, он в ожидании ответа, дозарядил руку. Получив его он кивнул сам себе и выдохнул. Сейчас он решил помочь слегка группе контроля города, а потом бегом обратно в сторону штаба, если конечно его не поджарят. Схватить последний пикап и до базы, главное что-бы ребята выдержали первый напор. А сейчас поворот в замке зажигания, и разгон в сторону твари что в наглую идет по дороге. И молится что-бы взрыва хватило для ее смерти а ему хватило ума выпрыгнуть вовремя.

  Говорят, что Ангелы приходят покарать грешников только в двух случаях. Когда наступает Час суда и когда человек умирает. Для первого время еще не наступило, а для второго Ягер слишком целый. Поэтому, лейтенант ухмыльнулся и оставив нож в теле серого посмотрел на это нечто и сказал, наводя на него карабин.
- Извини, но я атеист.

  Сейчас идет 976 год от начала Третьей Эпохи. Эпохи мира и процветания между светлыми расами, времени когда каждый из разумных может позволить себе жить не обращая внимания на страх перед Темным. Эпохи, когда наука и религия начали идти рука об руку, а не стараясь уничтожить друг-друга в бессмысленной войне. Эпохи перемен. Никто не знает почему именно сейчас, начался новый виток игры и почему на этот раз правила изменились и пешками стали не те кто должен быть, не герои или-же избранные, а обычные разумные со своей судьбой, чаяниями и переживаниями. Пешками стали ВЫ.

Франклин Фран
   Спустя месяцы скитаний Франклин наконец увидел стены места, куда он направлялся. Чертов Храм Разбитого Слова, хотя почему чертов? Да потому-что ему так было удобнее. Ведь только идиоты додумаются делать город-крепость настолько далеко от основных трактов. Ох, Боги и Темный, сколько же парню пришлось пережить пока он сюда добирался, ни в сказке сказать, ни пером описать. Но в прочем, его мошна которая за время путешествия не только ни прохудела, но и еще и изрядно пополнилась делала его здесь, на периферии достаточно обеспеченным человеком, а удаленность от Живых Лесов и холодная погода, давала возможность ему пожить здесь чутка подольше.
  Ухмыльнувшись собственным мыслям, Фран продолжил движение по старой дороги древних, где местами до сих пор виднелись остовы неизвестных созданий с металлическим скелетом который несмотря на время не могла взять, ни мародерская вольница, ни время. Единственным новшеством, которое украшало путь до города это были черепа самых разных тварей и разумных, которые уже давно были выбелены солнцем о обласканы ветром. Мелкие хлопья первого снега сопровождали его пока он приближался к городу, то тут, то там он отчетливо видел следы древних, знаки изображающие не пойми что. Надписи которые почти полностью стерлись и лишь часть слов была понятна. Как например "R**trictio* A*r*! Fire is ****** w**out warn**g! " и многое, другое. Но постепенно дорога спускалась вниз и ему пришлось вновь вступить на землю покинув гостепреимный тракт.
  Буквально спустя пару десятков метров он увидел первые следы местных, убранное поле пшеницы и конечно же лошадиный навоз, чья смачная куча была ровно посередке дороги и судя по запаху и легкому пару, ее владелица разминулась с ним всего на несколько минут. Хмыкнув Франклин аккуратно, что-бы не наступить перешагнул, через этот продукт жизнедеятельности и поспешил вперед. Наконец стены города и его внешний периметр был настолько близок, что можно было разглядеть все в мельчайших подробностях, а впереди идущая конная группа была заметна.
  Наметанный глаз, сразу определил в них местное ополчение, которое занималось патрулем местности, а Фран невзирая на свой профиль, горного бойца по их манере держаться в седле с легкостью определил, кто чего стоит. И они явно проходили где-то на уровне той гадости, что он перешагнул. Поправив плащ, стряхнув таким образом накопившийся снежок, Франклин ускорил шаг и очень скоро поравнялся с группой, которая тем временем спокойно болтала на северном диалекте Империи. Это продолжалось какое-то время и ополченцы увлеченные разговором не обратили внимание на Франклина, но благо это продолжалось недолго и один из них осекся, а затем спросил взглянув на внезапного спутника.
- Куда путь держишь странник?
Аудиосопровождение
You're No Good (Epic Trailer Version)
Hidden Citizens, Ranya



Владмир
  Владмир был чертовски недоволен. Последний выход за пределы Арминласта для него закончился почти провалом. Почти, это было лишь по одной причине, он смог раскидаться с Семьей которая крышевала его, и собственно на этом было все. Ни денег на то, что-бы пополнить запасы, ни денег на то, что-бы даже банально пожрать. В общем у него просто не было слов он шел и матерился проклиная Кунита, Элдеров на чей патруль он наткнулся, Темного за то что он вообще был. Да и вообще, на самого себя и свою горячность, что в итоге и заставила его осесть здесь. Так, не заметив он подошел к своему дому, кивнув старому владельцу этой древней развалюхе, он прошел парадную и поднялся к себе на этаж, откуда-то слышался смех и играла какая-то старая музыка которую периодически зажевывала вещь называемая музыкальным центром это его более удачный сосед отмечал вместе со шлюхами свой удачный поход.
  А он, он что, он толкнул дверь и замер. В полутьме мягко горела електрическая спираль освещая коридор и одежду незнакомца. Порой мысли бывают медленней реакции. И именно так было и на этот раз. Руки сами метнулись за винтовкой курок был взведен, и он аккуратно двинулся вперед. Шаг, звон неубранного с прошлой пьянки стекла который заставил поморщится сталкера, еще шаг и вот он держит на прицеле мужчину средних лет одетого в неизвестное ему снаряжение. Он сидит на его честно притараканенном кресле древних и пьет ЕГО раритетный алкоголь.
  Лишь чудо и фраза этого мужика, остановило руку Владмира.
- Садись Эйсхолд, я пришел по делу, а значит разговор нам предстоит длинный.
Аудиосопровождение
Orden Ogan - Gunman



Лилу
   Быть героиней это не только почетно, но и еще жутко утомительно Лиларуэль поняла это слишком поздно. Раньше самая младшая в ветви Айнхойне, была никому не интересна и ее рассматривали лишь как разменную монету в будущих переговорах с другими родами. Но сейчас, сейчас положение обязывает. Бесконечные балы, приемы и банкеты. Предложения руки и сердца, а так-же длительные разговоры банально ни о чем. Все это выбешивало юную аристократку и ей хотелось просто побыть одной. Но увы ей этого просто банально не давали. Но самое обидное, сложившемуся положению дел отец и мать искренне радовались, ведь теперь их актив стал еще более ценен, а значит и свадьба что планировалась была в одностороннем порядке расторгнута и новый жених был найден практически сразу. В общем и целом, бесило все.
  Наконец, во время одного из приемов, она умудрилась сбежать не подняв лишнего шума и сейчас просто бродила по галереям своего родового поместья наслаждаясь покоем. Ее путь лежал в Сад Предков, где росли прекрасные Мелорны, деревья света. Место куда допускались лишь члены ее рода. Именно там, она надеялась отдохнуть остаток вечера. Пройдя несколько спусков вниз, она наконец оказалась в святая святых ее рода. Давление, что все это время стискивало ее голову исчезло и все тревоги ушли под шепотом этих прекрасных растений. Они были эманациями чувств и душами ее славных предков и все это успокаивало. Сбросив осточертевшую праздничную одежду, девушка прошла вперед и прикоснулась к одному из стволов. Но тут ее достаточно нахально прервали.
- Кхм, миледи. Я конечно понимаю, что юные девушки способны на необдуманные поступки, но что-бы так сразу. Я лично против! - прозвучал абсолютно незнакомый голос и развернувшись девушка увидела статного юношу эльфа, который довольно нагло и бесцеремонно ее разглядывал.

Аудиосопровождение
Честь - Садира

Аракк
  Что может быть лучше хорошего и погожего дня в месяца листопадня? Конечно же хороший и погожий день с кружечкой крепкого звара, настоянного на травах и приготовленный заботливой рукой домоуправительницы. Это Аракк знал как никто лучше, он сидел на веранде своей виллы и смотрел на горные пики. Ему было очень и очень хорошо. Твари в предшествии зимы начали готовить себе зимние лежбища, а орки обустраивать стойбища. А это значит пока ему и заняться толком не было чем. Кроме как нагуливать жирок. Илоты справлялись без него, а охотничьи команды пока тоже помогают крепости с заготовкой припасов. Он как землевладелец был от этого освобожден, несмотря на свое членство в гильдии охотников. К тому же, он итак в свое время принес столько мяса, что пришлось даже вырывать свежие погреба. Ведь парфений охотник это вам не просто любитель. Это профессионал.
  Вновь глотнув звара, Аракк зажмурился и по телу прокатилась волна наслаждения заставив чешуйки встопорщится. Сквозь полуприкрытые первые веки он продолжал наблюдать за работой своих илотов, они работали на хмельном поле снимая урожай, который поспел и собирали смачные плода грисайи которые так и просились на стол. К несчастью его покой прервали. С легким стуком к нему на веранду вошел один из илотов управителей.
- Мой господин, - начал он. - к вам прибыл Золотой гомей, с просьбой о разговоре. Прикажете впустить?
Аудиосопровождение
Avalon - E-Nomine

  Лейтенант Габриэль выглянул из-за угла и произнес в рацию. - Пилот, говорит Ягер. Передавай координаты группы Джошуа и сообщи колонне, что там не только попирают честь и достоинства местных. Но и еще попирают основные принципы демократии и условия перемирия используя бронетехнику. И заодно передай им канал связи с Святым отцом для координации. - А потом переключившись на канал второй группы сказал. - Джошуа к вам едет колонна бронетехники НАТО, эвакуируйтесь в их направлении. Не геройствуйте. - и вновь на канале общем -Бакстер, проверь внутри дома, там скорее всего гражданские которым нужна помощь.

2 duskblade

  Анна неспешно гуляла по родовому поместью Крейслингов и наслаждалась видами. Погожий июньский день, легкий теплый ветерок и ласковое солнце давало ей возможность успокоится после очередного разговора с представителями "Люфтваффе" возрожденного на обломках старой Германии. Пилоты в новой Германии, были элитой и поэтому вели себя достаточно заносчиво и часто вызывали на дуэль тех, кто по их мнению задел честь их мундира. И вот именно они, хотели заполучить ее в свои ряды, зачастую перехоодя границы. Вспомнив это фройляйн Анна вздохнула и совсем по детски сморщив лицо, словно съев что-то кислое. Однако ей не давали покоя слава того майора.
- Дорогая фройляйн, поймите вы не принадлежите себе, вы принадлежите стране и как любой член "Wiedergeburt"а, я просто обязан забрать вас под свое крыло. Потеря такой как вы, на службе у НЕРВ, была-бы слишком дорогостоящим вложением в организацию, которая даже и близко не относится к Великой Германии. - в этот момент седовласый герр майор напоминал коршуна, который завис над добычей. - Тем более поймите, туда куда вас отправят не будет истинных германцев. Там будут необразованные русские свиньи и некоторое количество изнеженных европейцев. Вы будите одна. И в конце, вам придется сделать выбор. - про какой выбор идет речь Анна к своему удовольствию не знала.
   Она шла все дальше по дорожке выложенной из камня и ведущий в небольшой лес, как внезапно услышала смех, со стороны беседки. Действуя скорее на инстинктах, нежели по реакции разума она сразу же скрылась в ближайших кустах и аккуратно приблизилась к беседке. Там сидела ее сестра вместе с молодым парнем с нашивками высшего командного училища, они весело разговаривали о своих планах на будущие. Внезапная злость нахлынула на девушку и она выпрямившись, нанесла прямой удар прямо в лицо парня. А затем испуганно ойкнув посмотрела на падающие тело. Сестра же в этот момент завизжала и всегда холодной Валькирии пришлось спешно ретироваться.

Не обращая внимания на шум и взрывы за спиной, Ягер собрался и сосредоточился только на одном. Выжить и убить врага. Никаких лишних движений, ни радости боя. Только движение вперед.
- Ягер, продолжаю движение. Бак, Винсент. Держаться за спинами здоровых трупы не нужны. Еще одно попадание и на эвакуацию. Лейтенант Бахрами, отправьте запрос в отделение х-сом, пусть свяжутся с командованием НАТО, если мы не сможем взять корабль, пусть нанесут бомбовый удар по району. Мы не имеем права дать этим серым информацию про наши возможности.

2all

  Каганович стоял в помещении аэропорта и ждал прибывших. Каждый из них прибыл в своеобразном варианте. Крейслинг и Фролов прибыли на военном самолете вместе со своими вещами, они выглядили как подростки прибывшие на военные сборы. Кловер прибыл после непродолжительного марша по незнакомой местности и сейчас стоит здесь в десантом обмундировании НАТО, , но благо что без оружия. А последний пилот прибыл в сопровождении руководителя отдела, Маккорника и его секретаря Изуми. Последним прибыл Рубленко. Когда все собрались Каганович начал.
- Добро пожаловать в "Старый Оскол" передовой оплот человечества. Я подполковник ФСБ Виктор Каганович, я курирую вас, этот объект и собственно всю деятельность которую вы развернете на его территории. Скажу сразу, инциденты мне здесь не нужны. - он вперил свой тяжелый взгляд в Фролова и буквально по слогам проговрил - Ты меня понял, "Мясник? - от его слов веяло ледяным холодом, но благо это длилось не больше пары секунд. - Как я думаю и всем из нас. А сейчас я отвечу на все ваши вопросы. Прошу задавайте.

2unholyknight
  Очередной взрыв сотряс здание, послав с потолка дождь серой пыли, однако Фролов на это почти не отреагировал. У него были впалые щеки и черные круги под глазами. Спартанец обхватил ствол своего АК-12 и попытался самую малость прикорнуть но, как бы он ни старался, ему так и не удалось игнорировать звуки охваченного войной города. Грохот артиллерии смешивался со стонами раненых и шумом пожарищ. Его отряд торчал в разрушенном здании как в ловушке уже два дня, вынужденный дожидаться поддержки, прежде чем продвигаться вглубь Владивостока.
  Василий мало что помнил о прошедших нескольких днях, лишь кошмар кровавой рукопашной и безумное карабканье из-под обрушившихся зданий. Он потерял счет отчаянным штурмам укрепленных вражеских позиций через минные поля, колючую проволоку и залпы противника. От его взвода после атаки осталось лишь восемь человек. Каким-то чудом ему, еще безусому юнцу посчастливилось избежать смерти и он молился чтобы удача и далее сопровождала его до выхода из этой адской мясорубки. Он оглядел комнату в которой укрывались выжившие. Слой серой пыли и грязи полностью покрывал изможденных солдат. Лишь Михайлов выделялся среди прочих, и то исключительно благодаря тому, что вся нижняя часть его туловища была окровавлена. Ему посчастливилось отхватить снайперский выстрел в живот и солдат с криками умер, когда его кровь образовала большую лужу на полу. Спартанцы использовали труп как приманку для снайпера, стараясь заметить блик прицела или вспышку выстрела, однако стрелок, где бы тот ни прятался, не клюнул на уловку. Так что мертвый Михайлов оказался еще более бесполезным, чем был при жизни.
  Фролов отважился взглянуть через баррикаду, возведенную у заднего входа в здание, когда услышал скрежет танковых гусениц. Со стоном поднявшись, он увидел, как два Т-14 остановились за строением, а к укрывшимся бойцам, пригнувшись, бежал перепачканный грязью лейтенант. Василий прохромал к баррикаде, по пути постучав костяшками пальцев по шлему Михайлова. Остановившись, он сказал:
- Ну же, боец, будь поживее.
  Несколько смешков сопроводили часто повторяющуюся шутку. Но большинство были слишком измождены, чтобы обратить на это внимание. Это превратилось в своего рода ритуал, повторение шутки как мантры для защиты от невезения. После этого спартанец частично разобрал баррикаду, чтобы помочь лейтенанту проникнуть в комнату. Офицер оглядел выживших, остановив взгляд на Василие, снял свой шлем и провел рукой по взмокшим от пота волосам, отерев лоб изодранной банданой.
- Товарищ лейтенант, я бы на вашем месте вернул шлем на место. - посоветовал Фролов и кивнул в сторону мертвеца, - снайперы в последнее время активизировались.
- Да, конечно, - скромно ответил лейтенант. - Вы курсант Фролов?
Спартанец кивнул и офицер продолжил:
- Лейтенант Скворцов у меня есть приказы для вас.
- Приказы? Для нас? Вы издеваетесь? Мы не ели толковой еды уже два дня товарищ лейтенант, пили мать его отфильтрованую мочу. И у вас есть для нас приказы?! - Василия колотила крупная дрожь, все это было для него тяжелым испытанием. Возвращение обратно в город где погибли его родители, очередные зверства китайских сепаратистов, а теперь еще и это.
- Вы выполните приказ спартанец. - спокойно произнес Скворцов и посмотрел Фролову прямо в глаза.
- А если нет?

  Внезапно все пропало и неприятный зуммер напомнил пареньку, что он уже второй год как не во Владивостоке в специальном отряде "Спартанцы", а теперь он почти свободный человек. Ключевое слово почти. Неприятный холод браслета, на его руке указывал, что за ним следят.

- Ничего не в порядке Винсент, все идет через *опу. Но приказ есть приказ и мы должны выполнить его в любом случае. Сейчас наша задача, добыча образцов вооружения и уничтожения террор группы. Пешком нам двигаться не вариант, поднимать вертолет значит привлечь к себе внимание, ровно как и к точке с ренегатами. Хотя конечно так быстрее было бы. Поэтому пока ждем машину и готовимся к стрельбе. И не только. После всей миссии, будем ставить уже вопросы о собственной адекватности, а пока вертикаль власти и задача от начальства на первом месте. Еще вопросы?

- Лейтенант Бахрами, я как ваш заместитель против этого. Ведь в случае проникновения вам в голову проект может оказаться под угрозой, прошу Йонг мои слова под запись. А значит, вы должны понимать, что в случае опасности скажем так "зондирования" и захвата вас под контроль. Нам придется вас убить. Дламини, контроль сектора с врагом. Джошуа, Винсент ваша задача по моменту схода с рампы рассредоточиться и приготовится к контакту. Бакстер будь готов кинуть гранаты если с лейтенантом Бахрами произойдет нечто вне нашей компетенции. Йонг контроль пилота, Кузнецов готовь технику. К бою.

- Разрешите. - Ягер встал со своего места и вышел к месту докладчика. - Несмотря на заверения товарища полковника, я считаю, что с поставленной задачей мы не справились. Да мы предотвратили потерю штаба икс-ком, уничтожили врага и при этом потеряли всего одного бойца. Но это лишь в условиях учебного боя. В случае прямого боестолкновения и подсчетов потерь, я считаю что проект столкнулся бы с угрозой закрытия. Ну а теперь по порядку. Первой и главной нашей проблемой стала это отсутствие боевой слаженности подразделения как единого целого. У каждого из нас нет четкого понимания своей роли в отряде, так и общей системы. А именно, отсутствие единой системы вооружения, различная вариация снаряжения и камуфляжа. Вот как пример, господин Бахрами, вы в городской бой, где основная задача обнаружение и уничтожение противника взяли экзоскелет, что немного снизило вашу мобильность. Да вы были похожи на воина из будущего, но наша цель эффективность, а не пиар. Или товарищ Кузнецов, вы показали себя с лучшей стороны, однако, во время столкновения с противником вы забыли про то, что ваш "ВРОТЕБУН" является не стационарной огненной платформой, а мобильной и в ходе огневого контакта хоть и приняв удачное тактическое решение, вы оставили ее без защиты. Ну а меня с моими навыками стрельбы вообще надо отправить в учебку, на дообучение - он улыбнулся разряжая обстановку. - В общем по первому вопросу, нам необходимо подготовить стандартизированный набор под различные виды местности для каждого из нас, что-бы мы дополняли друг друга, а так-же необходимо подготовить усиленный курс оперативника х-ком, при этом такого формата, что свободное время у нас было только на поспать, поесть и извиняюсь сходить в сортир. В нее должны входить операции в боевых двойках, операции на различных условиях местности, рукопашная и стрелковая подготовка. Также специализированная подготовка в отношении роли человека в отряде. Второе, товарищ полковник, я считаю что лейтенант Бахрами справился со своей задачей командира, просто у него проблема в том, что он является общевойсковым командиром и операции по формату АТД для него новы. Соответственно у меня наооборот, я привык работать в отрыве не полагаясь ни на кого. Пожтому тандем ком и зам, лучше оставить прежним. Третье, уже вопрос к нашему научному подразделению - он повернулся в сторону полковника - нам нужен помимо лазерного оружия, УСК (универсальный стрелковый комплекс) под унитарный патрон 7,62, БСК (боевой специальный костюм) на основе экзоскелета и БСК с минимумом электроники. Ибо даже броня последнего класса защиты, на данный момент дает нам лишь иллюзию защищенности, ну и конечно, Кузнецов в качестве домашнего задания нам в кратчайшие сроки нужна автоматизация твоих машинок, как минимум в условиях стрельбы, а так-же накидай нечто, что способно таскать на себе ракеты и пулемет под 12,7. Но при этом было размером не с чертов танк. И да, Джошуа, Винсент, ваше присутствие на стрелковой подготовке обязательно, ибо вы должны не только архаикой махать, но и в случае необходимости прикрыть нас огнем. На этом лейтенант Ягер, доклад окончил!

Для Wallfield

       -Док! Быстрее.
      - Так, что у нас? - прямо на ходу, она осматривает пациента. - Ага, ручная граната...
      - Доктор! Пожалуйста! - солдат, лежащий на носилках, хватает ее за рукав, оставляя кровавые следы. - Я хочу жить!
      - Будешь, будешь. - она даже не смотрит на него полные мольбы глаза - Так, заражение – вы его что, по земле, волоком тащили?
      Солдаты молчат, раненый смотрит на неё полными слез глазами:
      - Доктор, пожалуйста!
      - Готовьте пилу, и принесите чертово обезболивающее!
      - Не надо! Я боюсь… - его слабый голос тонет в потоке рыданий, в то время, как шприц послушно входит в тело солдата.
      - Вот и все. Совсем не больно, правда? Жгуты.
      Ее ассистент – совсем молодой паренек, в "Сопротивление" его не взяли, но, поскольку его родители уже мертвы – он записался добровольцем в госпиталь, накладывает жгуты. Господи милостивый, он же бледный, как простыня. Руки трясутся.
      - Хорошо. Укладывайте на кушетку, давайте пилу. Работаем!

      Как же она ненавидит всю эту беготню, но делать нечего – раненные идут сплошным потоком, места в лазарете не хватает. Еще больше не хватает персонала, особенно квалифицированных медиков. Их всего двое: она и седовласый доктор, которого все зовут "профессор". Всего же – шесть отделений, по три на каждого врача, поэтому приходится постоянно бегать, а это дико бесит.

      - Что случилось?
      - Свой с ума сошел. Док, он будет жить? - на солдата, только что притащившего своего товарища, жалко смотреть.
      - Быстрее! Кладите его здесь, времени нет – будем резать тут. Скальпель!
      Привычный инструмент лег в руку, как будто став ее продолжением. Келли посмотрела на раненного:
      "Так, попали в живот. Судя по отверстию, пуля из снайперской винтовки. Черт! У него, наверное, все кишки размолотило."
      Она начала делать аккуратный надрез.
      - "Пииииии…" - датчик сердцебиения противно запищал.
      Этот звук хорошо знаком каждому местному врачу: звук приговора несчастному, что сейчас лежит на столе.
      - Разряд!
      - Есть разряд!
      - "Пииииии…"
      - Еще разряд!
      - Есть разряд!
      - "Пииииии…"
      - Фиксируйте время смерти.
      - Семнадцать часов, сорок две минуты, занесено в протокол. - монотонный голос ассистента вещал об окончании очередной жизни.
      Келли устало отложила дефибриллятор. Затрещала рация:
      - Джонсон, у нас проблема в шестом отделении.
      - Буду через минуту.
      Вся команда быстро побежала по коридору, оставляя одинокого солдата, перемазанного грязью и кровью, молча смотреть на своего лучшего друга.

      Выбегая, Келли поскользнулась:
      - Да что ж это такое?! Я же просила вытереть эту чертову кровь!
      По всему коридору, вымощенному белым кафелем, тянулась багровая жирная полоса.
      - Хоть песком ее присыпьте!

      В дверях появился солдат – он нес на плечах тело товарища. Самого его, похоже, сильно контузило: он, словно не замечал ничего происходящего вокруг.
      Медсестра подбежала к нему:
      - Что случилось? - она посмотрела на того, кого солдат нес. - О нет, остановитесь! Немедленно остановитесь, куда вы его несете? Доктор!
      - Ну что у вас тут? О, твою мать, парень. - она попыталась остановить рядового, но тот совершенно не обращал внимания на то, что происходило вокруг. – Постой. Куда ты прешь его? Он же мертв, посмотри! У него же головы нет! Куда ты его прёшь, черт тебя раздери!
      Рация снова застрекотала, и усталый голос "Профессора" произнес:
      - Не спеши Келли, все кончено.
      - Профессор? - на ее немой вопрос, который даже не прозвучал, пришел ответ.
      - Мы отступаем.
      - Куда? И, черт побери, почему?!
      - Вторая линия, Келли. Бери ассистента, и уходите на вторую линию.
      - Профессор? Но почему? Ответьте мне. - но ответа не было.

      Ассистента рвало. В другом месте и в другое время это, возможно, вызвало бы дикую вонь, но только не здесь.
      - " Ну вот: еще один, похоже, сломался. Этак мне скоро даже скальпель никто не подаст." - Келли подбежала к парню, развернула его и несколько раз ударила по щекам.
      - Слушай! Мне здесь не нужны нытики навроде тебя! Или ты сейчас же вытираешь блевотину с подбородка и идешь со мной к очередному умирающему солдату, или катишься отсюда к чертям, чтобы они закусили тобой! Ты. Меня. Понял?!
      - М-мэм, я...
      - Ты доктор, и ты нужен здесь. Ясно?!
      - Но… Но они же умирают…
      - Все умирают! А сейчас мы идем туда, где нас ждут, и попробуем задержать хотя бы одного на этом гребанном свете!
      Она потрепала его по плечу:
      - Теперь бегом!

Люпус, leoch

      — Иван! — крик штаб-сержанта Ричардсона, вывел "Рокота" из невнятного оцепенения, в котором тот пребывал после такого всплеска адреналина, что, в буквальном смысле, сжигал его изнутри. Сейчас, не находясь на грани жизни и смерти, он впал в легкую кататонию.
      — Да, штаб-сержант. — с трудом ответил он, отрываясь от покрытой туманом равнины.
      — Нам дали приказ отступать. Хватаешь Диона с девятого капонира, и шуруешь ко второму кругу. - голос Ричардсона звучал слегка приглушенно: в последней атаке демонов он не успел нацепить шлем, из-за чего обжег горло этим чертовым туманом, что пришел вместе с ними.
      — А остальные? — Иван недоуменно поднял бровь и посмотрел на других бойцов своего отделения, которые находились на огневых позициях, и, наверное, знать не знали об этом приказе.
      —Иван, заткнись и слушай. — Ричардсон с силой притянул "Рокота" к своему шлему. — Скажи я сейчас, что мы отступаем, и дисциплине конец. А если конец дисциплине, то и нам тоже – конец. Больше половины здесь присутствующих хочет просто съебать отсюда. Оставив все. Только вероятность неиллюзорного расстрела спасает положение. — высказав это, он отпустил его, и закашлялся.
      —Хорошо. Я понял вас, штаб-сержант. — кивнул Иван, соглашаясь с доводами Ричардсона.
      —Все. Иди в девятый капонир, передашь приказ Диону.
      Получив приказ, Иван поспешил нужном направлении, но на душе его было не спокойно, ой не спокойно.
      —Дион?
      На плечо Коулу легла перчатка, с рукой внутри, разумеется, сотоварища. Правда, в данной ситуации он испугался ее даже больше чем врага: тени. Он точно видел едва заметные тени, что скользили в тумане. Развернувшись, Дион увидел "Рокота", незнакомого русского, который перевелся к ним в отделение недавно.
      —Да, Иван. — Дион смахнул руку "Рокота" и вновь кинул взгляд на туман: там точно что-то было.
      —Ричардсон дал команду отойти ко второму кругу. Только главное – не поднимать шума.
      —Что? Отойти куда? — от этих слов Коул на мгновение опешил.
      Отойти – значит выжить и убраться, куда подальше, ото всей этой заварушки. Хотя, может быть, его просто хотят таким образом "вальнуть"? Палец сам нащупал предохранитель и перевел его в режим стрельбы очередями, но – в тот же миг остановился: это были не его мысли. Нарастающая боль в висках заставила его зажмуриться и тряхнуть головой. Он посмотрел на Ивана – тот видимо не испытывал подобных затруднений.
      — Хорошо. Веди меня. - сказал Дион.
      Уходя, он чувствовал на себе взгляд. Взгляд из тумана.

Для granych

 - Я пустой!
      - И я!
      Эти крики, пробивающиеся сквозь стихающее стаккато орудийной стрельбы, приближали смерть, злобную клыкастую и мерзкую. Хотя, разве когда-то смерть была приятной? Вот – когтистые лапы изверга, материализовавшегося ровно посреди траншеи, разорвали надвое рядового первого класса Рука, и тварь с нечеловеческой скоростью метнулась к следующему на своем пути, однако смертельному для Джордана, который и был тем, кто на нём оказался, удару не суждено было сбыться – с оторванной то головой особо не поубиваешь людей.
      Спасителем Йоны оказался штурмовой сапер из соседнего взвода, держащий в руках "Нъял". Сам он цел не был – на боку зияла рваная рана, явно оставленная гончей.
      - С тебя пиво парень. - прохрипел он.
      Однако, было понятно, что эти слова дались ему с трудом.
      - Еще живые есть? - с трудом снимая шлем произнес сапёр.
      На деле спаситель Йоны, был младше его, это было видно по юношескому пушку, который только-только начал пробиваться наружу. Да и голос, звучавший не сквозь респиратор шлема, был ближе юноше, нежели пристойному мужу.
      - Живые есть, я спрашиваю? - повторный вопрос вывел из оцепенения Джордана.
      Тот осмотрелся и увидев во всей траншеи они остались одни отрицательно махнул головой.
      - Нет. Если эта позиция пала, то дальше смысла идти нет, мы последние были.
      - Проклятье! - паренек с силой ударил о бетонное покрытие. - Не успел. - было ясно видно, что он едва борется со слезами.
      Однако шмыгнув носом, он в конце концов, разглядел прыжковый ранец за спиной Джордана.
      - Штурмовик? Черт, мы думали, что вы все погибли. Как ты? А в прочем какая разница. - он, шатаясь, двинулся вперед уронив шлем. - Отступай на второй круг. Запасные площадки, здесь уже нечего делать. Зона 29 теперь красная. - он пошел дальше, хлопнув Йону по плечу.
      - Я с тобой. - голос штурмовика на мгновение дрогнул, ведь в этом пареньке он увидел себя.
      - Нет дядь. У меня приказ, любого выжившего на второй круг, а самому искать. - он оглянулся и посмотрел прям в глаза - Тем более, от меня там в крайнем случае уже проку никакого. Иди, спаси тех, у кого еще есть шанс выжить.
      Пару секунд Йона смотрел в сторону удаляющегося паренька – чувство долга боролось с совестью, из-за чего костяшки пальцев, сжимающих рукоять "Быка", побелели. Выдохнув, он отсалютовал неизвестному пареньку и направился в сторону второго круга.

Неупокоенные

Гуль



Зомби



Демоны.

Бездушный.



Изверг.



Гончие.

- Слушай сука пафосная, развернулась и пошла на... - начал было монолог Тень, но тут же заткнулся. Для незнакомки это выглядело, как буд-то Арлекин сначала хотел было послать ее. Но резко передумал и преклонил колени.
Аплодисменты. Ему... этот звук, он никогда его не забудет. Эти звуки что дают жизнь актеру и заставляют его продолжать играть.
-Благосклонная миледи, не обращайте внимания на хама.Его язык без костей, да и к тому же змеиный. Чем скромный актер может быть полезен. - для Арлекина все происходящие напомнило красивую сказку и он боялся ее развеять. Ведь ради этих звуков он живет.

Арлекин сидел в тесной каморке своего театра. Кисловатый запах победившего дерева приятно щекотил ему ноздри. Здесь наедине он не нуждался в маске и аккуратно накладывал грамм. Его ждут. Его единственный и неповторимый друг Тень. Он ждет его дебюта на сцене! Впервые за время его нахождения здесь, он сыграет на сцене для кого-то. Гримм уложен, сцена готова можно начинать...
+Тяжелые партеры театральной сцены раздвигаются и на сцене держа в руках свечу стоит одинокая фигура в балахоне+
(Ф) Твой Храм в огне... Твой Храм в огне. Твой Храм в Огне, Спаситель... +Дуновение ветра и свеча тухнет погружая сцену во мрак, слышется звуки приближающийся грозы и вспышки 'Молний' появляются на заднем плане. Внезапно перекрывая звуки грома, звучит зловещий голос. +
(Г) Эта история, произошла в Англии. На святой Протестантской Земле, в эпоху когда драккары викингов бороздили моря и опустошали Земли. Их звали тогда посланцами дьявола. И они были правы. +Резкий звук грома и яркая вспышка озаряет сцену. Единственный работающий прожектор, выхватывает рослого мужчину закутаного в шкуру и преклонившию колени пред рогатым черепом+
(М) Один. Отец Войны, на своей крови и на крови своих братьев клянусь, обагрить красным стены этих малодушных англичашек. Они будут умолять меня о пощаде, а их слабый Бог глядя на них будет рыдать. Это говорю Я, Свен Бъярг. +Прожектор гаснет и сцена медленно поворачивается+
(Голос) Господин, Господин ! Они уже разорили десятки+ наших монастырей! Мы должны дать им отпор!
(Голос 2) Не бойся брат мой. Они потерпят поражение. Господь указал мне путь
(Г) Но...
(Г2) Бог с нами... Тогда кто устоит против нас ?
+Вспыхивает прожектор и виден рыцарь в доспехах+
(Г2) ... кто устоит против нас...
+ Дым от шашек застилает сцену+
(С) Мы почти прибыли воины. Готовьте топоры, мы получим богатую добычу.
(Голоса воинов) Хуаргх!!!!
(С) Ну вот наконец. Мы пришвартовались.Хель забери этот туман. Ничего не видно. Воины?
(Рассказчик) Но ответом Свену была лишь тишина. Ледяной ветер как из самых глубин Нифельхейма пронзил каждую его клетку. Он почувствовал как кто то движется к нему сквозь туман.
(С) Сражайся как мужчина, трус!
(???) Имя мне ненависть, имя мне боль.... Память мне стала стальной короной.
(С) Что несешь?!
(???)... и станут от крови реки багровым ныне.
(С) Отвечай кто ты?
+Дым развеялся и виден Свен, вокруг лежат тела его товарищей. Его секира вся в крови+
Тяжелые шторы резко закрываются отсекая то что будет дальше. Буквально через минуту в маске радости в зал выбигает Арлекин. Его голос буквально захлебываться от восторга.
-Тень, Тень... ну как тебе? Это ведь просто прекрасно. Я...
-Дерьмо - прервал речь Арлекина Тень. -Я такое даже не оожидал. Ты ничтожного добился на сцене. Арли. Ты никто.
-Но. - Арлекин поник и съежился.
- Делай то что получается. Убивай.
- Не хочу.
- А надо. Если и дальше хочешь хоть мне показывать твое убожество.
Ком подкатил к горлу Арлекина. Крупные слезы оставили бороздили на гримме под маской, не говоря ни слова он развернулся обратно. В каморку. Там среди свечей и в грустной маске он начал выкладывать карты. На душе было скверно.

Дворф поморщился услышав трусливое заявление о том, что нужно отступать и бросить все то что было нажито непосильным трудом. Для него это было подобно отказаться на всю оставшиюся жизнь без эля. Наплевав на правила приличия, которым он собственно никогда не следовал он встал и ударил кулаком по столу привлекая внимание.
- Короче, говорить я не мастер, но все же, что с того, что их там дохрена? - объявил он. - Кого это волнует?! Убивать и умирать это чисто наша работа. Ясно, что нам придется не сладка но и эти зверолюды поймут что мы отнюдь не медовые пряники! Эти твари хоть и здоровые, но скажу вам так, что бы завалить любого из здесь присутствующих, даже любую бабу в этом трактире. Их понадобится как минимум четверо, а пероед этим мы завалим их трупами. А что б эти твари точно не встали, как говорят в моем народе нужно колоть им черепа и подрубать ходули. А если кто умрет, то другой будет знать за кого придется мстить... - после этого внезапного порыва он плюхнулся обратно на стул как буд-то ничего и не было.

Но как ни странно, никто не пришел за ними. Не СБники, ни неизвестный наниматель круутов. Шаттл слегка вздрогнул и полетел, под чутким руководством Деметруса . Прорвав воздушную пленку, они стремительно начали убираться прочь от корабля, напряженно вглядываясь в его очертания. Ожидая увидеть вспышку орудий...
Но нет. Такой конец им не светил, наверно Император все же услышал их молитвы и дал им спокойно свинтить с этого чертового рейса. Но кто знает...

Дворф посмотрел на сестру Эльзу и увидев ее обиду захохотал. - Перестань обижаться девочка, я правду говорю. Вон моему кузену Готри, орочий варбосс руку оторвал. Так он потом его этой же рукой до смерти забил, приговаривая при этом: "Я тебе покажу, как мешать мне эль пить!" Так, что успокойся и выпей теплого вина, а еще поешь. А то тощая как незнамо кто. - сказал решительно Фараток. - затем он замолчал на непродолжительный срок запустив руку в свою бороду, дабы очистить ее от налипшей грязи.

Камни, стали алыми от потоков крови омывающими их, боль и страдание можно было почувствовать физически. Казалось, что клинки этой ведьмы не просто убивают, а разрывают саму душу людей. В то время как ее твари, создания сотканные из самой тьмы вырывали из плоти убегающих людей куски и тут же пропадали в бездонном аде, откуда они были родом. Оружие людское проходило сквозь них как сквозь воду, но не у всех. Последний подарок кузнеца не просто проходил сквозь этих тварей, он разрубал их рыхлые тела и они визжа пропадали, добавляя накаляя и без того безумную обстановку.
В конце концов четверо наших героев и горстка жителей деревни оказались в подвале Церкви, а отважный Росси к своему удивлению еще был жив. Он видел как сражаются две мощи. Свет и тьма. Собиратель и Ведьма обменивались потоками магической энергии от которой плавился камень вокруг их поля битвы. Раскаленные до бела огненные стрелы сменялись лезвиями чернейшей тьмы, казалось бы смертным здесь не место. Но вот, вот момент для удара...

- Аааа, махина перестань! Всю краску сотрешь! - проорал в общий канал "Скала" - он слегка шутливо начал отбиваться и потом отбросив эти попытки подождал пока "Большой Брат" его отпустит. После этого посмотрев на "Мародера" он сказал.
- Биг бой, ю ду ит вронг. - заржал и шутливо стукнул того по плечу. после этиого он хмыкнул и заявил - Ребят у кого скребок есть? Все ж добру то не надо пропадать. Когда боеприпасы кончаться будет чем швырятся. - после такой мягко говоря "неловкой" шутки он снова встрял в эфир. - Густав, а Густав а давай ты у нас будешь "Задница-2" а? А Призрак наш "Задница-1". А весь отряд будет называться "Платиновые Задницы? Как вам? - казалось заткнуть Дюка может только ядерный взрыв, да и то не факт. - Я вот, что подумал. - подталкивая здоровенного "Мародера" на выход высказал финальную точку зрения Уэйн.
- А давайте ка мы все дружненько проорем "Королева Выходи"! Ну знаете, как дети на этот праздник орут. Когда еще алкоголик в красной шапке приходит. Может она выйдем и тут мы ее из всех стволов, трах-бабах! И нет ее...

- Мэм вы меня обижаете, вы думаете почему я в эти балки стукаюсь? - донеслось до Зои ответ Уэйна. - Я ж под ноги то и смотрю! - Уэйн опять замолчал на некоторое время. Развалины корабля, что на некоторое время стали для него и еще сотни другой человек домом. Теперь превратились в жалкое подобие бывшего величия. Невольно Уэйн вздрогнул, когда мозг опять выцепил картину из памяти...
Чар...

Но это именно так, - сказал Зил, в его голосе звучало безумие. – Я вижу в воздухе уже тысячу чертовых ксеносов. И еще сотни взлетают к нам. Задница! Мы летим в самый большой дерьмовый шторм, который я когда-либо видел!
- Срочная процедура уклонения! – крикнул пилот, пролаяв приказы и направив транспорт в еще более крутое пикирование, снаружи они уже могли слышать, как первые твари начали врезаться в транспортник.
Падение.
Они падали.
И ничто не могло замедлить или остановить их.
Как комета.
Он слышал мольбы о пощаде и приглушенные ругательства, кожа на его лице так натянулась, что он был уверен, она вот-вот слезет с костей. Потом, гораздо громче, чем он слышал до того, раздался грохот еще одного взрыва, а за ним душераздирающий звук разрываемого металла. Затем вспышка света и удар, кровь на руках и покореженные обломки корпуса. Боль в ребрах и тяжелое дыхание... Вот что помнил Дюк когда их десантный корабль упал все же на землю.
С трудом открыв глаза, слипавшиеся от крови. Его крови... Он окинул все обломки взглядом... Кажется он остался один... Один посреди неизвестности. Морпех лежал на земле и вслушивался не шевелясь... Каждая клеточка тела ныла от боли, а мозг анализировал ситуацию... Неожиданно он услышал приглушенный шепот прерываемый рыданиями.

Уэйн замотал головой отгоняя видения о прошлом. - Все это был о давно и совсем не правда. Пробормотал он себе под нос. С удвоенным рвением продолжив поиск выживших. - Кстати мэм. - начал опять Дюк, что бы вернуть себе расположение духа. - Скажите а почему вы так прекрасно уходите от ответа? Это часть подготовки призраков? Или личный талант?

Из блаженного небытия начали всплывать образы. Дюк глухо застонал во сне от отчаяния и бессилия. Боги, Боги, за что вы так тяжко караете меня? Нет мне покоя, ни днем, ни при луне! Бодрствующая часть его Я попыталась вытеснить подступающие картины, провалиться обратно в черную пустоту сна, но вместо этого оказалась, как всегда, пойманной, зажатой, принужденной бессильно смотреть, видеть, ощущать. Так бывает в ночном кошмаре, когда понимаешь, что надо бежать, скрыться, но ноги твоей ипостаси в мире сновидений отказываются слушаться, и ты стоишь, словно в болоте, противно бессильный, неспособный управлять собой.
Как всегда, сначала перед глазами пронеслись, быстро тускнея, лица родных и близких. За ними пролетели, как осенние листья, образы его товарищей по взводу, живые и радостные. А затем невидимый хозяин этого театра начал предъявлять его корчащейся душе совсем другие картины, куда более яркие, яркие настолько, что казались явью, больше, чем явью.
Вот его друг Ларс, стоя на коленях в багровой пустоте, беззвучно раззявил в крике окровавленный рот, зажимая рваную рану на животе, из которой толчками хлещет неправдоподно красная кровь. Он кричит и кричит, и Дюк видит каждую деталь, каждую черточку на его лице, каждую выступившую на шее и лбе жилку. Тогда, под Чаром, он только мельком видел эту картину, скатываясь в траншею, а сейчас неведомый жестокий кукольник выудил её из глубин его памяти, и снова поставил перед внутренним взором, заботливо подчеркнув каждую черточку, каждый переход цвета, каждый оттенок, каждую мелкую детальку.
Ларса сменяет Хартман – вот он стоит все в той же пустоте, но как будто перед строем, как всегда орет на кого-то, но слов не слышно. Из пустоты вдруг возникает огромный коготь, и как будто лениво, неторопливо поднимается над головой бойца. Уэйн хочет крикнуть, как-то предупредить – но не может, как и тогда, на той гребанной планете Тарсонис – язык присох к гортани, глаза расширились от ужаса. Коготь начинает опускаться, неведомый проклятый режиссер замедляет кадр, и морпех видит, как под напором заточенного хитина череп Хартмана сначала сминается, потом медленно раскалывается, половинки свода проминаются внутрь, вслед за лапой розовая кашица мозга брызгает вверх, смешиваясь с осколками костей, волосами и ошметками скальпа, а коготь уже идет дальше, разрывая глотку в лохмотьях кожи и мяса, проникает в грудную клетку, разрубая, ломая, бесстыдно выставляя наружу, сквозь кожу, розовые ребра, рвет живот, обнажая разрезаемые белесые ленты кишок, не задерживаясь, крушит таз, и выходит наружу через промежность. Истерзанные половинки тела сержанта падают, одна назад, другая вперед. Дюк не помнит, чтобы он видел все это тогда – его тело было слишком занято вдавливанием курка на винтовке, а мозг парализован. Но, похоже, в жизни ничто не стирается из памяти бесследно.
- Задница... Большая такая задница... - пробормотал Дюк очухавшись, он был завален в листами металла, у него как обычно болела голова и ему безумно хотелось виски. Кое как раскидав свою "тюрьму" он выполз под небо Зеруса и выругался, в таких местах ему еще не приходилось ксеносов стрелять. Оправившись от первоначального удивления,, он активировал радиопередатчик и буквально таки заорал.
- Желобки! Есть кто живой? На связи Дядюшка Дюк! - Он помотал головой в поисках других Терран. Помотал и тут же пожалел, они были буквально в паре шагов от него. - А, отбой желобки. Вижу вас. - пошатываясь он подошел к Ярлу и Густаву. - Че ребят, у нас внеплановый отпуск? - сказал он - Рядовой Дюк к вашим услугам.

481ый не получил ожидаемой радости от Имени, оно было для него пустым звуком. Снова и снова он вспоминал бой.Рожи тварей и смерть товарищей, кулаки сжимались в бессильной ярости. Он был слаб если не смог помочь тем, кто был рядом с ним. Если был сильнее, не было ни погибшего 356ого или же их воеводы. Если бы он остался человеком в большей степени а не машинной, слезы бы потекли по его щекам. Но холодный машинный ум, не давал восторжествовать человечности. Но не смотря на это все он все же сквозь зубы прошипел.
- Уничтожу... Уничтожу всех тварей. - эти слова произнесенные слишком тихо что бы их услышал другой рыцарь, стали смыслом жизни. Пускай ему дали задание, но его цель в другом.
Старый лихой 481ый был мертв, вместе со всем, что было ему дорого в его бессмысленной жизни. На его месте, в его плоти и металле остался лишь безымянный солдат. Солдат, у которого была цель, единственная, которая у него когда-либо по-настоящему была, единственное, что у него осталось.
Он вспомнил, что говорили ему инструкторы перед его Посвящением: если он убьет хотя бы одного врага, его жизнь прожита не зря. Он уже сделал больше. Теперь он сражался за других, за тех своих товарищей, которым не так повезло, которые погибли, не исполнив своего предназначения. У него больше не было имени, не было лица. Он олицетворял их всех и нес их души с собой.

Утро. Оно не отличалось от сотен других что минули со дня сотворения миров. Прохладный осенний ветер кружил опавшие листья, а народ в деревне начинал постепенно просыпаться. Последние караваны из деревни отправились с товарами в ближайший город неделю назад и теперь, до следующего их прибытия деревушка полностью отрезана от внешнего мира.
Но жителей Сиольна мало это волновало. Ведь наступила пора праздников. Три дня когда Око Создателя еще будет согревать эту землю, а потом оно станет меньше и землю скует ледяное могущество потока холода. Что прибудет из земель Северян. Ну, а пока все ждали празднества. Трактирщик Меркуль доставал из подвалов своей таверны лучшей эль, что бы дать возможность отдохнуть мужскому населению деревни, а бабы. Бабы готовились к вечерним танцам. Ибо это была великолепная возможность для них отдохнуть от повседневных забот. И лишь стражники, вечно угрюмые не испытывали не капли радости, ведь кому-кому, а им в эти ри дня точно отдохнуть не удастся. Ведь мертвякам не объяснишь, что праздник, а шум и свет будет привлекать их словно огонь для мотыльков.


Аликтус

Таллин спал и видел странный сон. Он стоял в лесу один, в руках он держал свой клинок который светился внутренним светом, кое-как разгоняю тьму, вокруг лежали останки его семьи и друзей. А он сам был ранен. Что-то или кто-то бродил на границе света и тени не рискуя напасть на парня, однако Таллин чувствовал, что ему становиться все сложнее и сложнее стоять на ногах. Будто силы из него медленно убывали в никуда.
Однако сон быстро сменился реальность, ибо кадка холодной воды приводит в чувство и не таких как он.
- Вставай Таллин! Не время спать когда петухи уже пропели! - услышал он голос своего отца. Но как ни странно, даже этот душ не смыл свинцовой усталости с тела и не убрал ощущения клинка из рук.

Harlequin

Говорят сны это отражение наших страхов или же отражения нашей сущности. И не важно верит ли человек в это или нет. Сон для бывшего солдата сродни тихому месту в окопе, где можно на мгновение укрыться от неприятностей и отдохнуть от утомительной перестрелки. Камайра не видел снов, уже достаточно давно. С тех пор как он покинул свой дом и армию. Возможно причина крылась в страхе перед прошлым. А может быть и просто в том, что он не хотел видеть снов. Вытянул же из омута сна громкий колокольный звон, восхваляющий Создателя за то что Он послал людям новый день.

fil211

Тяжела жизнь кузнеца в деревни. Особенно если кузнец не из своих. Кора всегда доставали из-за того что он не "местный", а северянин. И несмотря на то, что именно эти люди его выходили, за глаза они называли его не иначе как северный выродок. Но в лицо это юноше мало кто осмеливался говорить. но несмотря на достаточно прохладное отношение к нему большинства. Некоторые уважали его, как например капитан стражи или же старый кузнец. В чей кузнице он работал. Они не считали его человека второго сорта и общались с ним на равных. Но и конечно, лучом света среди неприветливых лиц была она. Его любимая. Та из-за которой он не мог вернуться назад на Родину. Прекрасные ночи проведенные с ней возмещали, ледяные поцелуи матушки зимы и не давали думать о сверкающий полях Норсгарда. Города где он родился и вырос. И сейчас. он лежал с ней в одной постели и та тихо посапывала утомленная ночью страсти. А у него, же были дела в кузне. Нужно было выковать десяток клинков новых для стражников.

Верлаг

Сон. Это та самая малая роскошь, что мог позволить себе Росси, деньги, оставленные ему отцом едва ли хватило на покупку дома в этой деревушке и на то что бы устроить свое маленькое дело. Именно он был тем связующим звеном между внешним миром и Сиольном. Он проводил все сделки и закупал товары, что просил староста. Но сейчас. с приходом "Бездействия" как про себя называл зиму Росси. Ему можно было лишь спать. Караваны будут ходить редко, а жители. Ха лучше бы он их вовсе не видел. Казалось бы, что сами силы Извечного Врага создали эту деревню полную хаоса и абсурда. ибо логики и порядка здесь была не больше чем в голове у адепта Пожирателя... Но сон, да сон мог избавить его от того что бы видеть их. Но проклятые птицы которые они называют петухами всегда нарушали идиллию. Как и сегодня. Как и всегда.

De Windy

Лучик солнца робко постучался в домик охотника и попытался разбудить его. Однако тяжкое и неблагодарное дело, будить того кто всю ночь охотился на зверье, которое с равным шансом может охотиться на тебя. Пускай юный охотник и зарекся ночью ходить в лес, но просьба старосты все же сделала свое дело и ему пришлось рисковать своей шкурой на охоте. Благо она все же прошла не зря, три свежих шкуры, а также небольшая гора мяса ждали своей участи в подвале. Борей, как и впрочем остальные охотники жили не в самой деревне а чуть поодаль от нее, дабы лишний раз не навлекать хищников на деревню. Его дом, больше походил на маленький форт и прослужил уже не одному поколению охотников. Вот и сейчас, он жил здесь на правах полного хозяина, когда старый Нот ушел в лес и не вернулся...

481ый слушал, слушал каждое слово и жадно ловил все что говорили в этом помещении. Ему все было крайне интересно. Его железную логику то и дело перекрывал почти детский восторг от того, что он наконец там где должен быть. Среди других убийц. На фоне всего этого остальные мысли были чем -то серым и незначительным. Но все же холодный расчет не давал полностью отдаться эйфории и некая часть мозга отмечала тех с кем придется сражаться бок о бок и делала расчеты чем отличались рыцари специальной группы остальных ну и попутно продумывала, куда можно присобачить синие цвета на доспех.
Команда "Свободны" было для него чем-то вроде команды "Фас", внутренне собравшись он направился к своим новым боевым товарищам.