Голосование за ходы

Замыкающим в странной процессии шел Маблезе, шел на своих двух. На своих четырех идти было удобнее, но он просто не представлял как будет нести факел, а бросить его не возникало и мысли - даже неопытный Теург может понять связь факела и солнца. Трудно было сказать сколько времени они шли по тропе, в Умбре время понятие не абсолютное и события происходят тогда, когда им нужно произойти, поэтому слова духа о том что надо будет успеть не слишком встревожили Теурга, ибо он знал по опыту что успех будет зависеть не от того как быстро они будут идти, а от их поступков и решений.

Маблезе слушал разговор Мато и Ночного Облака молча, лишь уважительно поприветствовал кивком духа, когда тот перевел взгляд на Теурга, судя по всему Рагабаш видел вторую тропу, незримую для остальных, и пытался решить как поступить. Ясный Взор молчал... стая, стоящая на разных тропах не удивила его, им было еще далеко до настоящего единства, об этом и пыталась сказать им Умбра, используя язык ей доступный, но сегодня решать предстояло не Маблезе и он молчал, лишь надеясь, что Ночное Облако будет внимательным и сумеет принять правильное решение. Слушал разговор не только Маблезе и было видно невооруженным взглядом как напрягся рожденный под полной луной при словах Мато о том кто поведет сегодня стаю, и возможно это тоже было испытанием - хороший вожак знает не только как вести стаю за собой. но и как следовать за ней, знает когда нужно отступить и подчиниться во благо стаи, но и это был урок не для Маблезе, поэтому он молчал и искал загадку. предназначенную для него...

- Ну конечно, почему Теневой план угроза? Да оттуда когда-нибудь хоть что-то хорошее приходило? - явно в ответ на слова мага из Тетира проворчал, впрочем достаточно громко чтобы его было слышно, престарелый мужчина, одетый в одежды, выдающие в нем служителя Мистры.

Посыпавшиеся вопросы потянули за собой волну новых, который в свою очередь спровоцировали высказывания других участников, что опять же спровоцировало...В общем, события развивались подобно снежному кому и нескольких мгновений оказалось достаточно чтобы вопросы переросли в возражения, а те в споры и крики. Кто-то хотел узнать у Алуваны подробности, кто-то пытался перекричать собеседника, кто-то просто спорил ради спора, наконец, гомон и ор поднялся до такой степени, что нельзя было даже думать о том, чтобы быть услышанным, в спорах уже шли в ход руки и местами кто-то явно собирался применить что-то потяжелее калибром, доставая орудия своего ремесла. Внезапно, тишина поглотила все звуки в комнате дав ушам долгожданную передышку от невыносимого шума, впрочем некоторым увлекшимся личностям понадобилось несколько секунд чтобы осознать что из их ртов не доносится не звука. После этого все начали искать причину тишины и это не заняло много времени: неподалеку от ошеломленной, практически до состояния ступора, развивавшимися событиями леди Торним находилась еще одна леди, пытавшаяся привлечь всеобщее внимание, что в ее случае сделать было не слишком сложно. В полуметре от пола зависла высокая женщина с темной шелковистой кожей и волосами, по цвету схожими с волосами Алуваны, но куда превосходящими их по длине и причудливости прически, сложности переплетения которой мог позавидовать любой паук, ее голубой правый глаз гневно взирал на окружающих, в то время как на месте левого виднелось неяркое серое свечение, в левой руке держала она посох эбенового цвета, над набалдашником которого парила каменная реплика человеческой кисти, левой кисти, в то время как реплика правой, застывшая в знаке, в котором многие узнали компонент заклинания тишины, находилась в паре сантиметров от того месте, где должна была находится ее собственная рука. Несколько мгновений она осматривала собравшихся пока не убедилась что завладела всеобщим вниманием.

- Мне кажется, что вам должно быть стыдно, - произнесла женщина, сняв заклинание, хотя ее голос звучал не слишком громко, его отчетливо было слышно на всех концах комнаты, - Я не ожидала, что собрание уважаемых и известных в своем ремесле заклинателей перерастет в подобие...базара. Разве не кажется вам, что стоит дать слово леди, собравшей нас всех здесь?

- Кхм...да, благодарю, Сараде, - Алувана уже пришла в себя и явно не собиралась более выпускать из своих рук течение этой дискуссии, - Мы будем вести себя подобно своему положению и придерживаться правил хорошего тона в нашей дискуссии. Для начала я отвечу на вопрос господина...простите, я не расслышала ваше имя, - повернувшись к Бегреку произнесла она, - Я понимаю вас и даже симпатизирую тому, что вы держите свой ум открытым, но есть определенные причины относится к Теневому Плетению подозрительно. Первая причина это то, что кто-то сознательно блокирует возможность прорицания о нем, причем блокирует даже прорицания Мистры, богини магии, что довольно непросто и, как мне говорит опыт и здравый смысл, подозрительно. Второе указание на враждебность это родство с Теневым планом, оттуда и правда пришло не так много хорошего для нас. И третье - то, что я обнаружила связь с этим Плетением у одного из Красных Волшебников, которые хорошо известны тем...в общем, которые хорошо известны, также свидетельствует не в пользу того, что существование этого Плетения может окончится чем-то хорошим. Подводя итоги, я могу сказать, что у нас есть причины быть подозрительными относительно Теневого Плетения, однако, я считаю что первостепенной задачей является сбор информации о том что оно из себя представляет и только после этого можно делать какие-либо выводы. Полагаю, что я ответила на ваш вопрос и мы можем переходить к следующим, если они имеются.

Взглянув на собравшихся, Алувана поняла, что вопросы не просто имеются, но и имеются в огромном количестве. Магесса вздохнула и обратилась к пышнотелому турмишцу, пытающегося всеми средствами привлечь ее внимание...

Прошло четыре долгих часа...

Не многие бы отреагировали на предложение кобольда, да и на само его присутствие, так как это сделала леди Торним - с мягкой улыбкой и благодарностью:

- Благодарю вас за заботу и галантность, Тэв-Тэв Дор-Гак, - Алувана постаралась воспроизвести звуки имени как можно ближе к оригиналу, хотя для полного совершенства ей все равно не хватало как минимум раздвоенного языка, - Пусть подобная погода на моей родине и считается всего лишь легким холодком, но я не стану отказываться от места потеплее.

Первоначальная нервозность постепенно спала и леди комфортно расположилась на банкетке, столь услужливо предложенной ей могущественным наследником драконов, облегченно вздохнула и еще раз оглядела гостей, а на них стоило посмотреть, редко где можно было еще увидеть собрание столь разнообразных...существ, за неимением лучшего слова, которое можно было безопасно применить ко всем собравшимся без исключения.

- Я думаю мне стоит несколько извинится за Черного Посоха, прожитые года не сделали его мягче, если он когда либо таким был, но причина вашего здесь присутствия действительно важная, поэтому позвольте мне удовлетворить ваше любопытство, рассказав небольшую историю, - голос Алуваны вряд ли можно было сравнить со звуком лесного ручейка или музыкой арфы, скорее он походил на работу кузнечного молота, твердый и звонкий, более подходящий командиру на поле боя, нежели женщине, однако в нем проскальзывали бархатистые обертона, делающие общее впечатление более приятным слуху, - Около месяца назад мои странствия завели меня в Рашемен, думаю многие из вас слышали про этот край, а кто-то наверняка там и бывал, не буду утомлять вас географическими и историческими подробностями, единственное что имеет значение это их граница с Тэем и их практически постоянный военный конфликт, в который, волею судьбы, оказалась замешана и я. Результатом этого стала моя битва с одним из Красных Магов, к счастью, я была к ней подготовлена, я знала, что Эдигар, мой противник специализировался на школе иллюзий, а как известно, Красные Волшебники практикуют фокус на одной из школ магии, что дает им действительно превосходное мастерство в ней, но в то же время делает их куда более предсказуемыми. Однако...наша битва преподнесла мне немало сюрпризов, и весьма неприятных, - магесса откашлялась и, отхлебнув из бокала продолжила, - С детства я обладаю некоторыми дарами моей покровительницы, Леди Тайн, Мистры, я чувствую магию и Плетение на значительно более глубоком уровне, чем обычно доступно практикующим магию, - на этом месте она бросила легкий взгляд на пестро одетого гостя, выделяющегося необычным золотистым оттенком кожи, - Это же мне позволило проникнуть в суть магии моего оппонента. Я никогда не видела ничего подобного, его заклинания, хотя и имели знакомую структуру, обладали совершенно иным источником, нежели Плетение. Трудно описать ощущения, которые я испытала, однако могу сказать что мне не слишком хочется повторять этот опыт, хотя и уверена, что мое желание тут не так много значит. После победы над Эдигаром, я провела некоторые исследования книги заклинаний Красного Мага, которую я заполучила в качестве трофея, к сожалению у меня не получилось взять живым самого заклинателя, я использовала столько заклинаний прорицания, сколько мне не приходилось использовать за всю свою жизнь, мне даже пришлось прибегнуть к услугам священников, чтобы связаться с Мистрой и результаты были ошеломляющими, к сожалению не в самом хорошем смысле этого слова. Я могу с уверенность сказать что мы имеет дело с еще одним Плетением, не имеющим отношения к тому, что все мы используем и оно явно имеет родство с Планом Теней, так как, в отличии то Плетения Мистры, это...Теневое Плетение не расположено в Материальном Плане, но проникает в него через связь с Теневым. Пока это все, что мне известно, даже заклинания богини магии не смогли пронзить завесу, накрывающую Теневое Плетение, что явно говорит о противостоянии другого божества... Все это выглядит не слишком радужно, с чем согласился и Келбен, он же предложил собрать надежных и опытных заклинателей, которые могли бы узнать что или кто за всем этим стоит и, если необходимо, встанут на пути надвигающейся опасности.

Пока Алувана говорила, в комнате было слышно, как переговариваются друг с другом собравшиеся гости, и хотя трудно было различить отдельные слова, но общий удивленно-обеспокоенный тон мог уловить даже не слишком искушенный слушатель. Гомон этот нарастал и после того как леди Торним умолкла достиг своего пика, подобно волне, готовую вот-вот обрушится водопадом вопросов...

Последние фразы мага слились со скрежетом зубов полуорка, которого этот высокомерный хлыщ посмел упомянуть, да еще и в подобном контексте. Будь он в Бойле, Грог снес бы башку этому выскочке, не умеющем следить за своим языком, еще до того как тот закончил говорить, но сейчас было не время и не место для подобных...эксцессов, поэтому молодой полуорк лишь издаль негромкий. но отчетливо слышимый утробный рык, за которым последовала уже вполне членораздельная речь:

- Доктор Фоккевольф, - обратился он к Джиллиасу, разумеется Грог не мог знать ученую степень своего спутника, но подумал что на доктора тот точно не обидится, - вы точно уверены что стоит отдавать подобную вещь такому прохиндею? Я в магических штучках-дрючках не слишком смыслю - не самое это достойное это занятие для уважающего себя джентльмена, но вполне разбираюсь вот в таких...типах, достаточно насмотрелся на них в свое время. Не стал бы я доверять ему, особенно с некромантией, поэтому уходить отсюда я точно не собираюсь. Может еще позвать капитана Тича, чтобы тот помог проконтролировать? Он производит впечатления куда более...благородного господина, да и с манерами у него получше будет.

Невольная дрожь прошла вдоль спины, когда взгляд МакМора упал на не слишком стройные ряды саркофагов, неожиданная даже для самого полуорка, лишь недавно без страха крошившего восставших мертвецов. Но одно дело когда опасность смотрит тебе в лицо, когда в руке у тебя рукоять безотказного револьвера и ты знаешь, что твои пули не окажутся бесполезными. А здесь... тихие могилы производили куда более пугающее впечатление, нежели разрытые, как будто приглашая тебя вступить в их мир, за грань, разделяющую жизнь и смерть. Что может сделать обычный смертный против смерти, когда она придет за ним, пунктуальная, подобно клерку, пришедшему собрать налог, и столь же безучастная к судьбам ее клиентов, ее нельзя уговорить, нельзя убить, нельзя попросить отсрочку или взять у нее в долг...

Подобные мысли пробежали в голове Грога, оставив после себя туман обеспокоенности и зудящее чувство страха, остающееся на границе сознания. Прочистив внезапно пересохшее горло нарочито громким кашлем, он спросил:

- Значит...этот в мантии и есть тот, чье тело нам нужно? Давайте что ли..., - однако полуорк не слишком торопился показывать всем пример и не двинулся с места, со взглядом, примороженным к покойному.

Марико сидел, облокотясь на могильный камень, затащить который стоило немалых трудов, его руки, привычные к струнам арфы, но никак не к работе киркой и лопатой, кровоточили от вздувшихся волдырей, спина затекла от часов, проведенных за попытками выкопать достойную могилу, последнее пристанище Тедеус, в каменистой почве, столь же неприветливой сколь и сам Амн, сгубивший старика. Морской ветер продувал мокрую от пота, прилипшую к телу, рубаху, заставляя Марико жалеть, что куртку он оставил в гостинице, обманувшись жарким солнцем, и почаще прикладываться к бутылке "лучшего" (а заодно и последнего) вина, как его описал торговец. "Кислая дрянь...", - пробормотал бард, сплевывая на пролетавшую мимо муху. В бутылке оставалось несколько глотков и Марико решил, что пора сказать прощальные слова своему наставнику, покоящемуся под кучей земли и камней, открытый солнцу и всем ветрам, как он и желал.

- Тебя звали Тедеус Хитрый, Тедеус Пройдоха, Тедеус Тысяча Лиц. Так звали те, кто знал тебя, среди них был я...

-...хочешь знать как меня зовут? Можешь называть меня Тедеусом, так меня называют многие почему бы не называть и тебе? А, ты хочешь мое настоящее имя. Какой тебе в нем будет прок? Моча, которую нам подавал трактирщик не стала пивом от того, что он так ее назвал, - голос коренастого невысокого мужчины, с носом, похожим на картошку, и широким красным лицом звучал гулко, отражаясь от стен убогой комнатушки, выделенной трактищиком за выступление вкупе с остывшим ужином и дряной выпивкой. Доски кровати заскрипели, когда назвавшийся Тедеусом повернулся к стене и пробормотал, - Имя не более чем слово, ты можешь выбрать которое нравится. Тем более, что Пуки не слишком подходящее имя для барда. Теперь спи, завтра нам предстоит много идти, я хочу поскорее свалить из этой страны.

Вскоре раздался храп, а мальчишка все еще лежал и думал над своим именем...

-...Ты был музыкантом, мошенником, колдуном, ты был наставником...

Ночной лес звучал тысячью голосов, каркая, шипя, стрекоча, рыча, воя, треща, а так же издавая множество других звуков, для многих из которых не было даже слов. Возле костра сидят мужчина в годах и юнец, жмущийся к костру и озирающийся на черную стену деревьев за кругом света.

-Запомни, Марико, если ты хочешь заработать денег музыкой, то недостаточно просто хорошо играть, хотя ты и делаешь успехи...для недотепы с горшечной улицы, - добавил Тедеус, чтобы ученик не слишком задирал нос, - Люди приходят не музыку слушать, большинство из них не отличит игру на тамбурине от битья палкой по кадке, они приходят чтобы посмотреть на что-то необычное, для них мы как пришли из другого мира и мы должны соответствовать их ожиданиям. Кто будет платить деньги чтобы посмотреть как играет просто мужик, с лицом, которое каждый крестьянин может увидеть у соседа? Надо удивить их, устроить им представление, о котором они будут рассказывать своим детям...в большинстве случаев это не сложно и не требует особенного воображения или изысков, когда ты сам станешь полноправным музыкантом, у тебя будет несколько заготовок, которые можно играть почти в любой таверне. Ладно, теперь сыграй мне "Молодку и пастуха", если будешь фальшивить не слишком часто - получишь горячий ужин...

-...Теперь ты отправился в свое последнее путешествие и пусть удача не покидает тебя, где бы ты сейчас не был, старый лис, - к горлу подкатил ком и пока остатки вина лились на могилу, слезы текли по щекам, оставляя блестящие дорожки, которые тут же сушил ветер.

Через полчаса в таверну возвратился усталый молодой мужчина в испачканной одежде, он заказал горячую воду и ужин в комнату и, не дождавшись заказа, упал на кровать, провалившись в глубокий сон без сновидений.

Все хорошее имеет привычку быстро заканчиваться, и бутылка с виски не являлась исключением - как ни старался Грэг растянуть удовольствие, волшебная жидкость подходила к концу и вскоре не оставила после себя никаких следов, кроме пары капель на дне рюмки и легкости в голове. Разумеется, достать еще одну не представляло из себя проблему, но О`Дэннис не хотел превращаться в жалкого алкоголика (несмотря на многие факты, говорящие, что волноваться об этом было уже поздно), поэтому решил отложить следующий сеанс на пару часов.

Мелодичный сигнал коммлинка напомнил наемнику, что кроме еще существуют в мире люди кроме него, заставил наконец-то подняться из шезлонга и, в сопровождении легкого похрустывания занемевших суставов, побрести на звук сигнала, раздающегося из глубин гостиной. На небольшом экране высвечивалось знакомое имя, заставившее Грэга ухмыльнутся и задуматься над причинами звонка - предложение работы или старина Джон просто соскучился по компании американца ирландского происхождения с неимоверной, и наверняка наследственной, любовью к выпивке.

- Хэй, О`Дэннис, опять надираешься с утра, пьянь ирландская? Смотри, новая печень обойдется дороже, чем зашить десяток дыр, не предусмотренных матушкой природой, - физиономия Джона выглядела счастливой, но слегка помятой, указывая на то, что врач и сам не слишком следовал своим советам, - Не поверишь, но вспоминал вчера о тебе, когда сидел в баре с одним местным дельцом, разговорились о работе и выдал он мне, что нужны ему люди...определенной специализации. И тут я вспомнил, что мой друг уже почти месяц, как сидит без работы и только и делает, что пытается уничтожить мировой запас виски. Работа обещает быть непростой, но и заработок будет соответствовать, интересует?

Для кого-то утро в Гонконге означало утренний выход на террасу в компании старого доброго Джека Дэниелса, для кого-то - привычно-раздражающий сигнал коммлинка, призывающий вставать на встречу очередному трудовому дню, а для кое-кого и вдох ароматов помойки вперемешку с кошачьей мочой и надежду на то, что сегодня удастся найти что-нибудь съедобное. Для Джимми это практически всегда была постель, насквозь пропитанная потом и тупая боль в затылке, в последнее время плевавшая даже на лучшие болеутолители. Боль никогда не уходила надолго, лишь слегка тускнея на фоне дневных забот и погружений в Матрицу и вновь возвращаясь ночью, заставляя орка ворочаться на койке, пока от усталости организм перестанет обращать внимание на тазер, стреляющий в черепной коробке. Капля пота скатилась с лица, на пару мгновений полета отразив в себе отблески голоэкрана, оставленного включенным с вечера, неожиданно вызвав у Джимми образ старых водяных часов, которые каплями отсчитывали время - его время. Наступил новый день.

В Гонконге говорят: "Чем день отличается от ночи? Днем светит только одно солнце", для Яо Тсим Монга это правда в даже большей степени, чем для любого другого района разросшегося города - свет разноцветных вывесок, подвешенные шарообразные фонари, вошедшие в моду чуть более полугода назад благодаря рекламе в популярных симах, напоминают застывших в воздухе светлячков-переростков, фары проезжающих машин, отсвет рекламных голограмм, благодаря всему этому ночью в районе проще найти бесплатный опиум, чем тень. Однако даже здесь наступают секунды передышки от бешенного бега жизни, секунды в которые город подобно уставшему дракону прикрывает глаза в надежде на скоротечный отдых, и именно этими секундами является рассвет, время когда краски города притухают, а подбирающееся к горизонту светило начинает окрашивать мир своими цветами. Лучи света, отражающиеся от зеркальных стен расположенного на другой стороне улицы ресторана, помогли Ли выйти из раздумий, дав понять, что тот стоит возле окна уже не первый час. Лучи света и незамысловатая мелодия коммлинка, судя по всему игравшая уже некоторое время, пока сознание Троицы не решило обратить внимание на назойливые попытки достучатся до себя. Добравшись до коммлинка сквозь ворохи разбросанной по полу одежды, Ли взвесил его в руке, пока взгляд фокусировался на реальности (действие опиума еще не собиралось проходить, вне зависимости от того, что думал сам Ли) пальцы механически нажали на кнопку принятия вызова с неопределенного номера. Чего он ожидал от этого звонка - неизвестно, но в ухе раздался приятный голос юной женщины:

- Доброе утро, мистер Блейк. Я прошу извинить мое грубое вторжение в ваш утренний сон, но мне необходимо передать вам сообщение от господина Фэня. Он просил передать вам, что ожидает вас в 9 часов на кладбище Чжэ Ю в Коулуне.

Чжэ Ю... при упоминании кладбища, на котором теперь покоятся останки Старика, грудь Ли ненадолго сжалась в коротком спазме боли, не имевшем ничего общего с физическим здоровьем, а лишь напоминая о том, что потеряно. Тем временем девушка попрощалась и отключила связь, так и не дождавшись ни единого звука со стороны Троицы, оставив его стоять посреди комнаты гостиницы, внимая звукам пробуждающегося города. Дракон, коварный и манящий, по имени Гонконг очнулся от кратковременной передышки и вновь возвратился в привычный ритм.

Маблезе кивнул:

- Белый Шум прав, это не настоящий мир, а всего лишь отражение, в которое попадают неосторожные путешественники по миру Ванаги. Я думаю, что лучше предупредить нашу сестру о нашем прибытии, иначе она может принять нас за войнайе.

Сосредоточившись, индеец попытался достать до Воющей-на-Солнце с помощью мыслеречи: "Сестра, мы пришли к тебе, ищи нас, пока мы ищем тебя", после чего он спокойно зашагал в направлении, которое указал тотем, по пути подойдя к Рычащему.

- Послушай, кхола, я знаю что ты чувствуешь, я знаю что ты думаешь обо всем этом, - тихо заговорил Теург, - Ты думаешь "Почему мы должны убегать и прятаться?", ты думаешь "Почему мы не можем просто разорвать все порождения Вирма?" и я тебя понимаю, как один волк может понимать другого. Это действительно было бы просто - убить всех, кто хоть как-то запятнан, разрушить все, что оскверняет землю и уйти, именно это нам подсказывают наши инстинкты, наше чутье. Но именно поэтому мы не будем этого делать. Что будет после того как мы уйдем? Они просто отстроят все заново, пришлют новых людей и все наши усилия будут напрасными. Мы не должны как собаки бросаться на палку, которой машут перед нами, мы должны быть умнее и перегрызть горло тому, кто эту палку держит, а для этого нам надо узнать что здесь происходит. Нам нужны живые участники, те кто может хоть что-то рассказать, - на пару секунд индеец замолчал, переводя дыхание, после чего продолжил снова, - Ты видишь, что я часто провожу время в обличье человека и ты наверное думаешь, что я просто разучился быть волком. Нет, этому нельзя разучиться, это нельзя забыть, это всегда со мной, каждый миг мне хочется просто вернуться обратно в свое тело и забыть обо всех сложностях человеческого мира. Именно поэтому я этого не делаю, Гайа в своей мудрости дала нам множество форм, чтобы мы могли познать мудрость каждого мира. Поэтому я не учусь сражаться, мы, Гару, можем расправиться практически с любым другим существом, мы сильнее практически всех, но когда ты можешь легко просто разорвать всех в клочки, ты перестаешь думать о том, что же ты можешь сделать еще. Поэтому я остаюсь слабым, чтобы не имея простого решения, я искал другие пути. Рычащий, мы не враги друг другу, мы стая, пусть Белый Шум вышел из Ходящих по Стеклу, пусть ты или Воющая-на-Солнце потомки тех, кто когда-то осквернил нашу землю и уничтожил Среднего Брата, мы - стая, наша сила в том, что мы вместе и мы едины. Спасти одного из стаи куда важнее, чем порвать глотку порождениям Вирма...тем более, что глотки от нас никуда не уйдут.

Закончив говорить, Маблезе продолжил путь к потерянному члену стаи.

Некоторое время Теург просто сидел на земле, уставясь в одну точку, на лице его отражалось огромное внутренне усилие, но это не помогло Маблезе, он слишком устал и связь с миром духов здесь была слишком слабой, поэтому слегка покачнувшись индеец встал, и произнес:

- Сегодня нам придется отступить, я ослаб и не могу пронзить барьер, но мы не уйдем просто так, напоследок я хочу сделать это место хоть немного чище.

Маблезе порылся в своей сумке и выудил оттуда березовую ветку и мех из оленей кожи, в котором явно булькала вода. Некоторое время индеец был занят тем, что чертил по всему помещению круг, используя кусок угля, иногда чуть подправляя линии. Когда он замкнул круг, Теург повернулся к оборотням и произнес:

- Я буду проводить ритуал и вы должны мне помочь, встаньте по на противоположные углы здания и возьмите это *индеец вытащил четыре больших маисовых листа из сумки*. Вы должны махать ими будто крыльями, изображая птицу Тимбуктуту, прогоняющую скверну и стоять на одной ноге, когда ритуал будет закончен, я издам вой, который прогонит духов скверны отсюда, вы должны поддержать мой вой и махать крыльями еще быстрее.

Когда оборотни разошлись по углам, Теург открыл мех, вдохнув запах необычайно свежей воды, который помог ему немного очистить разум, встал в центр круга и плеснул на все четыре стороны света по горсти воды и двинулся по спирали к окружности, тихо напевая себе под нос какие-то индейские мотивы. Он окунал ветку в воду и брызгал ей в середину круга и наружу, как будто атаковал кого-то, он совершал странные и непонятные движения телом, изгибаясь в причудливые позы. Наконец он обошел уже саму окружность и испустил вой, к которому присоединились остальные.

Устало он опустил ветку и забрал листья у товарищей, сложив все обратно в сумку, круг исчез сам, а место, хоть и продолжало оставаться грязным заводским помещением, теперь создавало совершенно другое ощущение.

- Нам надо уходить отсюда, братья. Превращайтесь в людей и я вынесу вас отсюда.

Маблезе подождал, пока его товарищи примут форму людей, подхватил их и вынес через оконный проем за территорию фабрики.

Несколько неуютно чувствовал себя Маблезе, входя в логово Матери Паучихи, однако он понимал, что голодным выбирать не приходится и это было лучше, чем пораженный Змеем город. Индеец встал посреди помещения, внимательно оглядевшись вокруг.
"А не работа ли это Сильвии? Может она создала убежище посреди города? Разумеется по своим представлением о том, что такое убежище. Как жаль, что я не так много знаю о ее Дарах", - проплыли мысли в голове Гару, пока он пытался приметить хоть малейшие причины образования здесь кокона Ткача. Подойдя к стойке, он обратился к блондинке:

- Иктоминаги*, скажи мне, что здесь происходит.

Из-за угла медленно, не спеша, насвистывая веселую мелодию, и безбожно ее перевирая, шагал Дан, в одной лапе неся мертвого "кузнечика", а в другой ракетницу, рана его постепенно затягивалась, наполняя окружающий воздух весьма специфическим ароматом. Он бросил "кузнечика" под ноги Константину, чуть обрызгав его ботинки кровью и превращаясь в человека начал рычать, постепенно переходя на нормальную речь человека:

- А ты смотри, Алан, какую штучку изобрел симпатишную наш Кулибин. А ведь когда я был маленьким сопливым волчонком я спрашивал наставника, а почему вампиры это Вирмовы отродья, ведь они ему не служат непосредственно. Глупый был, ничего не скажешь. Константин, ты ведь понимаешь, что твое изобретение это еще один небольшой толчок к тому, чтобы наш мир погиб? Работать вместе с вами одно удовольствие, ребята.

Оборотень осмотрел одежду - плащ был более-менее цел, но прожженная дыра была той тонкой чертой, которая отделяла мусор от приличного костюма, который не стыдно надеть в общество (если подходить с весьма размытыми границами слова "общество"). Не, нафиг, пора пора было менять прикид и Дану пришла в голову отличная идея где достать новый. Он подошел к одному из валящихся на земле людей, примерно оценив его комплекцию и найдя ее близкой к своей, пнул его в бок и произнес:

- Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл. Хех, я всегда мечтал это сказать. Ладно, ты все равно ни хрена не слышишь, поэтому я сниму сам.

Дан начал менять свой туалет и продолжал разговор с напарниками:

- Алан, нам бы трупы надо куда-то деть фоморские. Ты не голоден случайно?, - подождав пока лицо Ловца приобретет выражение отвращения и возмущения с достаточной глубиной зеленого цвета, Крыса рассмеялся, - Не пугайся, я шучу. Конечно про мое племя много слухов ходит, но именно этот не имеет под собой основания...в моем случае *осторожно дополнил оборотень*. Запихнем их в багажник, а потом что-нибудь придумаем. Ну как вам мое новое амплуа?

Оборотень красовался в кожаной косухе и штанах одинакового черного цвета, эффектным жестом он закончил костюм, надев темные очки (ночью, да). Перед отрядом стоял словно вышедший из 70х годов байкер. Немного покрасовавшись, он выкинул к чертям очки и начал загружать трупы фоморов в багажник автомобиля (по крайней мере те их части, которые выглядели фоморами), предварительно постелив брезент и надев старый плащ на себя, чтоб не запачкать новый костюмчик кровью.

- Константин, ты не видел здесь своего друга? Я полагаю, что ты можешь сходить в бар и проверить. Стелла, я вижу некоторое отвращение на твоей мордашке, но не стесняйся и присоединяйся ко мне грузить трупы. И ты не сказала спасибо, что мы тебя им не отдали, кстати. Впрочем, я не обидчивый.

Когда окружающая местность была чиста от следов фоморов, Дан снял плащ и огляделся.

Хитро улыбнулся молодой шаман такому вопросу - Белый Шум забыл с кем разговаривает. Нет, Маблезе не был самым мудрым или самым сильным шаманом, но что он умел, так это находить потерянное и раскрывать сокрытое. Легкая усмешка и хитрый прищур предшествовали речи:

- Ну может я и не знаю...прямо сейчас. Но разве проблема узнать, когда знаешь кого и как спрашивать? На поле боя остались следы, если там была битва. Я пойду поищу нужные вещи.

Некоторое время теург бродил по окрестностям, периодически нагибаясь и шаря по земле, похожий на заблудившегося грибника. Проведя так около десяти минут, Маблезе вернулся в гостиничный номер полностью удовлетворенным, что видно было по его лицу и закрыл все входы и выходы, даже занавесив окна, после чего выключил свет. Некоторое время оборотни ничего не видели пока глаза привыкали к темноте, но так и не успев привыкнуть они увидели тонкий язычок пламени, в темноте показавшийся им небольшой вспышкой, этот язычок опустился вниз, на пол в приготовленную деревянную фигурку. напоминающую внешним видом небольшое каноэ. Шаман сел возле каноэ и начал петь. Хотя это сложно было назвать пением - заунывный горловой мотив не повторялся и не складывался в мелодию, а лишь набирал обороты и громкость. И тут Маблезе кинул что-то в огонь и вскочил на ноги, принявшись танцевать вокруг этого огонька. Это не было танцем в прямом смысле слова, не было ни па, ни каких-то особенных или красивых телодвижений, скорее это был дикий и примитивный порыв, так танцевали древние охотники, когда хотели поймать добычу, так "танцуют" волки, когда бегут за жертвой. Шаман танцевал, а пламя становилось ярче и теплее, почти обжигая тех, кто находился рядом, казалось, что при таком пламени должен уже сгореть дом, не говоря о маленьком деревянном каноэ, однако пламя не касалось пола и каноэ было до сих пор целым. Постепенно огонь начал двигаться в такт движениям шамана, все больше и больше было похоже, что индеец танцует не один, а вместе с языками пламени, постепенно сливаясь в одно...И тут вспышка пламени озарила комнату и стало темно.

Зажегся свет, Маблезе стоял возле выключателя, весь мокрый от пота и сказал:

- Я знаю где его искать.

Дождь стучал по кузову пикапа, создавая монотонный убаюкивающий звук, небо, загороженное тучами, своим стальным цветом словно иронизировало над именем штата. Маблезе находясь в тонком промежутке между сном и явью, лежал в кузове автомобиля, позволяя небесной воде мочить его красивую шерсть, дождь не был помехой люпусу и он предпочитал даже дождливое небо тесноте кабины. Мысли его текли вяло и плавно, что-то среднее между бредом и осмысленными идеями, он думал о том, что им предстоит сделать, думал что могло случится с предыдущей стаей, Сильвия, пусть и принадлежала Стеклоходам, была интересным собеседником, жаль будет, если с ней что-нибудь случится, Гару осталось так мало. Еще Маблезе думал, что пора бы бросить чего-нибудь в желудок.

Машина остановилась и люпус окончательно выпал из состояния дремы, приподнявшись в сидячее положение и оглядев окрестности. Судя по всему под одной из вывесок находится помещение, где можно получить еду, что не могло не радовать голодного индейца. Пасть волка распахнулась в хорошем зевке, он отряхнулся, и спрыгнул на тротуар, после чего подошел к кабине и уселся на асфальт.

На секунду сердце Марико дрогнуло и в груди разлилась щемящая боль утраты. Как же давно это было...Ангел убеждал себя, что знал на что шел, когда отказывался от места у Трона Господня, убеждал, что оно того стоит, но глубоко внутри всегда оставалась крохотная частичка боли, которая сейчас раздувалась в огромный пожар, подобно небольшому огоньку в стоге сухого сена. С грустью он окинул взглядом явившуюся мечту и теснее сжал зубы и рукоять меча.
"Этого больше не будет. Никогда и ты это знаешь, дурак. Ты сам ушел, ты знал на что шел. Слово Божье нерушимо, это закон, тебе больше не вернутся. Не распускайся, ты ангел, ты пришел в этот бренный мир защищать смертных, как ты сможешь это делать, если ты и себя защитить не в состоянии?", - ангел повторял эти слова про себя и боль постепенно уходила, сменяемая яростью. Воин небесного войска ощущал праведный гнев, разливающийся словно жидкий огонь по его жилам и заставляющий сознание сжаться в одну точку, нацеленную на врага.. Эта тварь посмела играть со святым, с единственной вещью, которая была слабостью ангела и за это придется ответить. Меч вознесся вверх, глаза Марико наполнились обжигающим Светом, а крылья распахнулись, подняв воина вверх одним взмахом. Марико больше не мог использовать свои силы как когда-то, не потому что ослаб, а потому, что отказавшись от Рая, он отказался от Милости Господней и теперь Свет был слишком силен для него, чтобы воспользоватся в полной мере, слишком хрупка была оболочка и дух Падшего. Но сейчас это отошло на второй план - демон вздумал осквернить Небеса, так пусть узнает с чем вздумал играть. Как в былые времена ангел воззвал к Свету Господнему, изливая его через себя в окружающую реальность, не обращая внимания на боль и опасность этого деяния. И трубный глас его произнес:

-ДА БУДЕТ СВЕТ!

Дан улыбнулся. Он улыбнулся очень широко. Кто-то мог бы подумать, что он оскалился, и это было бы не верным. Именно так улыбается охотник, когда срабатывает капкан.

"Этот трюк всегда срабатывает", - подумал оборотень, - "Кто отвечает, тот и главный".

Беспокойства на тему кого из пиявок оставлять в живых отошли на второй план, теперь остались детали - запеленать наглого и почистить остальной клуб. Гару повернулся к Лрвцу и ответил на Первой Речи:

- Этот живет. Остальных в расход

"Пусть сейчас и не Рождество, но джингл беллс тебе, мазафака! Елочка, гори!", - пронеслось в голове Рагабаша и наглого вампира окутало пламя.

Пещерная Крыса посмотрел на Элис, что-то пробормотав сквозь зубы и возведя глаза к небу, после перевел взгляд на Ловца, несколько смущенно взглянул на него и начал говорить, практически выдавливая из себя слова:

- Хм, Алан, понимаешь, тут такое дело... Не то, чтобы ты был совсем неправ. Я не вожу с ними дружбу, но у нашего племени вроде как *гхм* ну что-то вроде временного...союза, - на этом месте метис отвел глаза в сторону, словно ему самому не понравилось что он сейчас сказал, - В общем, ускоглазые демоны и шабаш решили избавится от других пиявок, а заодно и от нас, наши старейшины порешили, что временному союзу *Дан опять поморщился* быть и решили создать отряд или что-то в этом роде, который будет действовать вместе. Разумеется, ни один Гару, обладающий хоть малейшей каплей гордости не согласился бы, ни один Гару, у которого есть достоинство. Поэтому пошел я. Мне показалось это хорошим шансом получше изучить этих тварей, в конце концов держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Дан устало смахнул кровь вперемешку с потом с морды и оглядел окрестности просто из осторожности. Вдруг он резко замер и проговорил:

- Кстати о пиявках, мы вроде как лезли в логово ускоглазых, когда ты прибыл и я сказал, что прикрою их...Хех, старость не радость, - рагабаш несколько смущенно потер затылок, - Кстати, ствол тоже там оставил, хорошая штука, жалко будет если потеряю.