|
-
Ну да, ну да, лучше бы Персей принёс Рин головы Марка и Сфено И Лев, и Рин очень живыми в твоём исполнении получились! Нельзя не переживать ;(
|
— Т-ты... Это были первые слова, которые сорвались с мраморных губ Хель за всё время, которое они сражались на крыше. Казалось, в этой схватке не дано взять одной из них верх – любой выпад, любая обманная атака легко парировались, распознавались и обходились. Грация движений отражалась в лужах и бликах прожекторов, окружив поле схватки. Ни одного лишнего движения, ни одной избыточно сильной атаки – это ночное танго могло продолжаться, казалось, вечно. Но мгновение назад, едва успев отбить лезвие меча, Скай вспомнила, что вечности в запасе у них нет. Хотя, вечный бой двух совершенных машин для убийств наверное был бы красивой метафорой-инсталляцией для какой-нибудь выставки современных искусств... но надо было что-то решать. И вместо того чтобы увести руку от пронзающего удара Хель, она "обняла" клинок, вжимая его в своё тело, поворачиваясь к противнице полубоком, чтобы не оставить слишком серьёзную рану. И, не обращая внимания на боль – подавляющие её ингибиторы всё равно были отключены – киборг схватила меч, а следующим движением насадила пойманную фехтовальщицу на когти левой руки. Два полимерных лезвия прошили девушку насквозь, выйдя полностью с другой стороны спины. Но даже сейчас Не было даже струйки крови изо рта – да сколько ж в ней осталось от человека?! — только светло-синяя жидкость электролитов. — Т-ты... — повторила Хель. Вместо того чтобы попытаться высвободиться, или попытаться нанести ещё один удар, она придвинулась ближе к Скай, и, выпустив "Крах", положила той руку на затылок, стукнув девушку лбом о свой, скрытый за капюшоном маски. — Пусть это всё будет не зря, — прошептала Хель и сама отключила постепенно отказывающие системы жизнеобеспечения. На пол рухнула лишь безвольная кукла – прощальным "подарком" от неё было перехваченный Скай пакет с информацией, направлявшийся на какие-то дальние сервера. Это оказалась лишь подписанная фотография – фотография самой Фредерики до того, как её поразил некроз. С фотографии на неё смотрела редкой красоты девушка – не лощено-модельного вида, скорее даже наоборот. Черты лица были аристократично-резкие, взгляд – суровый. Фотограф поймал момент когда девушка куда-то обернулась, видимо о чём-то задумавшись. Но этот взгляд гипнотизировал своей волей. Интересно, каково ей было потерять это всё? Теперь уже не узнать. А Пакс, уже рассчитавший, откуда появится неизвестный, явно опаздывающий на вертолёт, выжидал в засаде. Как настоящий хищник, спрятавшийся возле водопоя, он выжидал, когда же появится его жертва! Но думать об этом не было времени... Потому что практически одновременно произошли две вещи. Компактный вертолёт фирмы TSG завис над крышей. Его винты крутились практически бесшумно, так что первое, что можно было заметить – резко поднявшийся ветер. А затем в лучах прожекторов черным коршуном зависла и сама кабина "вертушки". Кто бы ни был за рулем – автопилот или живой человек, он даже авиапушку не стал раскручивать, четко зная – Скай его отсюда просто так не достать. А затем появилась "жертва", и, несмотря на то, что PC-78 её ждал, его близкий к человеческому (в плане типа мышления, конечно же, не мощности) интеллект позволил робопсу испытать чувство удивления. Потому что система распознаваний образов уткнулась в лощёное, с густой седой шевелюрой и бородой лицо... шестидесятого президента США! Впрочем, Пакс даже так отработал механически – попытался блокировать передвижение важного лица, прыгнув сверху! 🎶[ссылка]... И тут же нарвался на мощный крученый удар, едва не сбросивший его с крыши! Выпустив когти, кибер-пёс прочертил заметную кровавую борозду на предплечье мужчины, но рану быстро прикрыло какое-то темное вещество. Нет, перед ним просто не мог быть президент – если только его не превратили тайно в боевого киборга! А президент тем временем рванул мимо Скай, наступил лакированной туфлей на то что осталось от Хель, словно это была консервная банка – его нога буквально растоптала в крошку металлические переборки кибернетической платформы – и, совершенно не обращая на рефлекторный выпад в его сторону от Элерс, в могучем прыжке допрыгнул до вертолёта! — Наномашины, детка! — лукаво подмигнул мощный старик, в ответ на недоуменное лицо Скай. — Как там у вас?.. Адью! Но не успел вертолёт толком развернуться, как откуда-то за областью обзора ворвалась ракета, ударив его точно в корпус! Ночное небо Парижа подсветила вспышка взрыва, а по крыше застучали обломки ракет. Вертолёт отнесло в сторону – он явно потерял баланс, но всё ещё был на ходу, а от следующей атаки успел уйти. Но всё-таки – кто-то спешил на помощь! Спустя мгновение до них долетает грохот турбин, а ещё спустя миг – в поле зрения, прямо дан крышей пролетает уже знакомый Скай и Паксу... Су-78?!
— Скай, Пакс! — в канал врывается новое лицо: беловолосая женщина с... это что у неё, рога?.. Фафнир?! — Привет! Бунраку и Козлов сказали, что вам нужна помощь! Нужно догнать тот вертолёт!
Похоже, к этому Бунраку ещё и прибавила какие-то инструкции насчёт аватарки, раз в этот раз на них смотрело довольно милое лицо человека, а не фантазия на тему "мечты технофила".
— Я снижу скорость, а вы запрыгивайте прямо на меня! Места в кабине хватит на всех, но обещаю в этот раз никого не сбрасывать, хехе! — с легким металлически оттенком засмеялась Фафнир. — Погнали!
— Фафнир, потише. Скай, Пакс, слушайте внимательно. Конечно мы не имеем никаких полномочий гоняться за президентом Соединённых Штатов. У него дипломатический иммунитет. Но я думаю, вы всё прекрасно понимаете. И лучшей возможности добраться до спонсора всего этого дерьма, у нас просто не будет. Эшер просит, я лично прошу – достаньте его. UEAFP и так политический труп после сегодняшней акции. Нам просто нечего терять. Пусть это будет не зря.
Александр немного помолчал, видимо собираясь с духом.
— Конечно, вы можете отказаться. Мы больше не имеем права приказывать. Тогда просто выбирайтесь оттуда и бегите, куда глаза глядят. Если честно – я не смогу вас осуждать. Да и никто не будет.
— Если что, он сейчас направляется в сторону промышленной застройки. — В разговор включилась Бунраку. И хотя лицо её было по-прежнему скрыто за маской, то, как она взволнована можно было понять по тому, что теперь её речь звучала медленно и внятно. — Вернее, замороженной промышленной застройки – оттуда дальше на север, чтобы поскорее вылететь за границу. Удобное место, где не будет пострадавших. Учтите, что на перехват уже поднимаются местные Рафали.
-
10 из 10, would post again
-
Насыщенно получилось! Это уже становится чуть ли не заглавным вопросом модуля: Пусть это всё будет не зря "Значит, всё было не зря?" И да, чудное преображение Фафнир! Надеюсь, Паксу понравится!
|
Не успели противники вступить на арену, как яркая вспышка света захлестнула её! Поднялся сильный ветер, и магия забурлила вокруг – сильная, мощная. Древняя, древнее той что владела Катерина. Магия, которая спала до поры до времени в каждой Героической Душе. Кастер сразу поняла – кто-то из врагов открыл перед ними Зеркало Души. И когда солнце засверкало на шлемах и lorica segmentata принципов, когда взметнулись вверх дротики велитов, а вдалеке донеслось ржание коней эквитов, стало понятно, чьё.
Марк Клавдий Марцелл, претор, консул Римской республики и Меч Италии пришёл на бой.
Поле преобразилось – не было больше утоптанного песка и неказистых деревянных перекрытий. Ровная зелёная трава поднималась от земли, и, на сколько хватало глаз, простиралась степь, по которой когда-то маршировали легионы Марцелла.
Даже взмывшему вверх Персею стало не по себе – он побеждал чудовищ, терроризировавших города, но целые армии? Но отступать было поздно – ведь он пришёл сюда побеждать! Завоевать для Рин победу, а для себя – новую мечту!
– Давай же покажем им силу ветра и как быстро может сверкать лезвие моего меча, Пегас! — прокричал полубог, и его белоснежный конь засиял ещё ярче, отзываясь на заветные слова. — И только не отговаривайся, что позабыл как сметать пред собой любого! – чуть рассмеявшись, похлопал фыркнувшего коня шее. – Я рад, что ты со мной на столь далеких землях...
Всплеск силы переполнил тело Персея, мана, выплеснувшись наружу, растаяла в свете солнца золотистыми каплями. Сверкнув ярким белым лучом, Пегас спикировал на легионы снизу вверх, как молния, пущенная самим Громовержцем! Сейчас он был уже не полу-человеком – в нём остался только бог.
От удара копыт о землю треснула земля, тряхнуло весь полигон, и Персей, сжимая в руках светящийся радугой алмазный серп помчался сквозь строй, сметая всё на своём пути! Ни один удар, ни единый пилум не могли достигнуть его! А он рубил, рубил словно люди под копытами Пегаса были не более чем сорняками. И даже когда сам Марк вырвался в первый ряд, видя, что никто из его солдат неспособен остановить отмеченного богами – даже его удар Персей играючи отвёл, оставив в память о себе Сэйберу глубокий порез от плеча до бедра на груди Марцелла. Сэйбера отшвырнуло прочь силой, и Персей забыл о нём, потому что никто из смертных был не способен пережить удар, решив разделаться с легионами окончательно... Райдер был страшен в своём неумолимом великолепии, разя направо и налево.
Но когда он наконец остановился, когда свечение Пегаса чуть притухло, потому что постепенно истончалась магия, взывавшая к его настоящей силе, Персей мог с удивлением увидеть, что Марк всё ещё стоит на ногах.
А пока бились римлянин и эллин, на другой стороне боя столкнулись Катерина и Сфено. В котором графиня Сфорца совершила один непростительный просчёт.
Она.
Недооценила.
ЯРОСТЬ!!!
С которой противница желала убить полубога, отнявшего жизнь её сестры. Которую, видимо, копила в себе всё это время. И два удара стилетом, которые юркая магичка успела нанести, разбились о нагрудник горгоны, которая их даже не заметила. Потому что Безумие, охватившее Сфено в следующий миг стало ей настоящими мечом и щитом. Катерина не успела уже отпрыгнуть – всё больше свирепевшая от возникшей у неё на пути преграды в виде Кастер, Берсерк мощным ударом руки впечатала женщину в землю, а затем, словно недовольная результатом, дважды опустила клинок на манер копья, пригвоздив Сфорца, причём ярость, с которой она выдергивала клинок каждый раз, заставляло тело Кастер подпрыгивать над землёй, на манер мячика.
И в этот раз уже не успела Катерина призвать всю свою силу, и как бы отчаянно она не вливала ману в глубокие раны, оставленные мечом Сфено – яд разъедал их быстрее. Эту битву львица Романьи, увы, проиграла. Печати на её теле вспыхнули – и погасли.
А ставшая свободной горгона подняла голову – и вся сотня змей разом зашипела, увидев вдалеке Персея. Берсерк, не раздумывая, рванула с места – и была ничуть не медленнее Пегаса, упавшего до этого с неба! Порыв ветра разметал в сторону тела легионеров, и змеевласая в одно мгновение оказалась рядом с полубогом!
— ПЕРСССЕЙ! — прошипела Сфено, сокращая дистанцию. — Сссудьба идёт за тобой!
Лишь благодаря Пегасу, вовремя почувствовавшему опасность, Персей успел развернуться, выставить перед собой алмазный серп – и Сфено со всей своей мощью рывка напоролась на него, так что оружие, пробив золотую пластину доспеха, по рукоять исчезло внутри! И прежде чем Берсерк опомнилась, Пегас лягнул её в живот, отбрасывая прочь от хозяина!
Но Берсерк тут же вскочила на ноги снова и пошла в яростную атаку, не обращая внимания на собственные раны. Засверкал вновь алмазный серп, бросая блики на поле битвы, отражая одну атаку за другой. Искусен был полубог, но всё было тщетно – горгона буквально прорубалась сквозь его атаки. Ещё удар, ещё! И встретивший атаку изогнутого меча ярящейся горгоны серп просто рассыпается на части, а клинок Сфено прорубает Персея от плеча до седла, а Сфено, напрягая мускулы, разрубает его вместе с Пегасом! Конь испаряется в яркой вспышке маны, и поверженный полубог ничком катится по земле, постепенно рассыпаясь в золотистый пепел.
Волею Судьбы, змеевласая всё-таки свершила свою месть.
-
Результаты боя, конечно, внезапны и удивительны - и тем они интереснее!
-
Подсчёты, конечно, зубодробительные! И описания сочные! Спасибо <3
-
-
-
Красивый бой с неожиданной концовкой.
|
— Конечно, спрячу. А то ещё слишком залюбуетесь им и потеряете концентрацию, — насмешливо ответила Балину Первая. — Не хочу, чтобы Лев потом обвинял меня в том, что вы проиграете. — Сильвана Левермонт, — повернулась она к Марку, — Не буду просить запомнить. Всё равно в этом нет никакого смысла. * * * — Личный транспорт? Хм... можно подумать, — кивнула Рин в ответ Айдану. — В конце концов, можно арендовать машину недорого. Не знала, что у тебя будут навыки вождения, Ассасин! — Эдвин – имя, МакКинзи – фамилия, большой парень! — радостно пояснил Второй, возможно слишком радостно – всё-таки, выдержать пристальный взгляд Минамото, который кого угодно мог бы заставить понервничать, было не так-то просто. Тем не менее, какой-то "проблемы" бросавшейся в глаза Арчер в Судье не увидел. Разве что, слишком шумный и торопливый. Но впечатление человека "бесчестного" тот не производил. *** Если шеф-повар и был удивлён заказами компании, то виду не подал, продемонстрировав достойный уровень профессионализма. — Насчёт кабана, конечно, есть изрядные проблемы, но я могу предложить взамен запечённого целиком поросёнка в яблоках. Правда, придётся немного подождать. Зато будьте уверены, его размер вас не разочарует, — улыбнулся мужчина Балину. — Фазан... хорошо, птицу мы готовить умеем, и а любители "охотничьих" блюд у нас бывают. — Принято, — кивнул Артур Айдану, записав и его пожелания. — Скромно, но со вкусом. Глинтвейн вам принесут почти сразу. Возмущение Сфорца на тему горячих блюд было же встречено с ещё более широкой улыбкой, чем аппетиты Балина. — О, вижу, леди из Италии. Да, в этой стране знают, как получить удовольствие от еды правильно, — усмехнулся Артур. — Всё будет сделано, сударыня. Не гневайтесь, что мы здесь едим обычно горячее вначале: наш климат немного отличается от вашего, поэтому приходится заниматься таким безобразием. Боюсь, ещё с павлинами будет беда: они нынче в красной книге, и меня посадят раньше, чем я приготовлю вам десерт. Надеюсь, я смогу вас подкупить карпаччо и салатом из осьминога? Или может быть "Пармиджана ди меланцане"? — А вы, должно быть, недавно из Японии? Будет исполнено, —кивнул он Минамото. — Просто рис – как-то скромно... но будьте уверены, я постараюсь сделать его самым рассыпчатым и душистым. Если позволите, ваша итальянская соседка мне напомнила об одном блюде, которое вам может придись по вкусу: аранчини, рисовые шарики с начинкой из сыра и овощного рагу. Меньше всех удивила, пожалуй, Скатах – но наверняка Артур ей за это был более чем благодарен. Конечно, любой шеф-повар жаждет восхитить своих гостей чем-то уникальным, но остальные уже подкинули достаточно задач – нужно же было на чём-то и отдохнуть душой! Так что Артур благодарно кивнул Скатах, сделав пометки в своём блокноте. Последней была Сфено – она запросила extra rare стейк, чем, кажется, одновременно удивила и угодила Шону – это было самое "английское" блюдо из заказанного. Наконец, приняв все пожелания, шеф-повар удалился. Он не стал обнадеживать, касательно сроков – заказы были достаточно обширны, а многое из того что было заказано, явно требовало именно лично его, Артура, рук. Но гостей не оставили ожидать в одиночестве даже первого блюда: очень скоро на столе появились всевозможные закуски – от простеньких бутербродов с красный рыбой и черной икрой, до различных произведений искусства, на которых громоздились одновременно: оливки, помидоры, моцарелла, салат, укроп, чеддер и ветчина. Паштеты, разнообразие которых приближалось к бесконечности – несколько видов куриных, с добавками из специй, чеснока говяжьи с зеленью, свиные с перцем... Легкие фруктовые салаты из манго. маракуйи, апельсинов и клубники, более "тяжелые" овощные, в которых сверху щедро украшенные разноцветными листьями салата. Был среди них и салат из артишоков: для него Артур выбрал сыр фета напополам с пармезаном, и розовым перцем. Раньше всех (если не считать стейк, заказанный Сфено) принесли рис в шариках, на которым ещё вился легкий дымок – на большом блюде, вокруг которого были расставлены плошки с различными соусами – от карри до какого-то йогуртно-чесночного, с необычным послевкусием. Затем к нему добавилось несколько видов птиц и заказанные Катериной супы и блюда Скатах. А следом под всеобщее ликование появилась целая свинья, занявшая целый стол, который пришлось добавить к уже выбранному. Над розовеющей корочкой кожи вился ароматный дымок с запахом специй, чеснока и яблок. Предложение выпить за мастеров – тем более вместе, а не по очереди, смутило и Льва, и Тосаку. — Спасибо! — хором отозвались парень и девушка, явно смущенные таким вниманием, но всё-таки чокнулись бокалами с остальными. — Ну что, давайте есть? — предложил Лев со свойственной ему непосредственностью. — Господь, да благослови этот ужин, и тех, кто за него платит! В ответ Тосака пихнула его локтём.
-
Гастрономически весьма вкусный пост)))
-
— Ну что, давайте есть? — предложил Лев со свойственной ему непосредственностью. — Господь, да благослови этот ужин, и тех, кто за него платит!
В ответ Тосака пихнула его локтём.
Орнул в голосину.
|
— Так вот я значит отцу Роберту и говорю – извините, но я устал! Прямо так и сказал, да. Теперь немного стыдно, но я уже реально устал. Всё-таки, временами Церковь действует чересчур жестко. И в какой-то момент я уже не мог людям даже в глаза смотреть. Вот. Считайте это ребячеством, но по мне, все эти "цель оправдывает средства" – бред редкостный. Ну, может и не всегда, но иногда мне кажется даже Церковь злоупотребляет этим принципом... — по пути к ресторану Лев рассказывал свою историю, почему он ушёл из Инквизиторов. — Но когда узнал про Грааль, решил что – ну, видимо от судьбы не убежишь. — Будто ты прям пытался, — послышался ехидный и уже знакомый вам голос. Возле невысокой дорожной ограды, скрестив руки на груди вас ждала женщина – острые аристократичные черты лица, длинные волосы – нездоровый цвет морских водорослей; нефритовые с фиолетовым отливом. — Первая, — нахмурился Лев, тут же приняв оборонительную позицию. —Ты почему без одеяний и маски? Разве условия Турнира не предполагают анонимность Судей? — Пфф, — отмахнулась Первая, закатив глаза и ухмыльнувшись. — Брось, сегодня можно. Тем более, уж ты-то меня знаешь. Да и не только ты. Судья подмигнула Сфено. — Тебя же увидит сторона Ассоциации, — возразил блондин. — И что они сделают? Объявят на меня охоту? Ага, я бы на это посмотрела. Кончай ныть, у меня сегодня выходной и я не собираюсь его тратить на какие-то оправдания, тем более перед тобой. Ты ведёшь своих Слуг на прогулку? Ну, значит я иду с вами. И да, я уверена: Второй сделает то же самое. Ты хоть знаешь, как в этой маске с плащом паршиво себя чувствуешь? Лэнгтон в ответ лишь издал полный вселенской усталости вздох, и развел руками, обращаясь к четверке – мол, ничего не поделать, раз она с нами, значит она с нами. Таким образом став четным числом, группа двинулась дальше по улице – к известному ресторану Rountable Hold. "Круглым столом" оказалось двухэтажное винтажное здание – небольшие балкончики с мраморными перилами, украшенными резьбой на втором этаже, красный кирпич, и разбитый прямо под стенами цветник. В общем, классический викторианский дизайн (хотя, конечно, странно что не артурианский – но видимо, это было бы слишком помпезно): как будто сквозь время шагнули. Правда, для Слуг это было наверное даже менее удивительно, чем для Льва – потому как они сами в буквальном смысле сейчас путешествовали сквозь время. — Здесь, кхм, достаточно дорого, а Церковь выделила мне не так уж много средств, если что, — сознался Лев, первым берясь за позолоченную ручку двери и открывая её внутрь. За дверью, их поджидал довольно скромный коридор, хоть и тоже со вкусом обставленный зеркалами и заканчивающийся гардеробом и очередной дверью – уже в залу, возле которой стоял швейцар. Как только дверь захлопнулась за гостями, послышались чьи-то быстрые шаги. Зато внутри помпезности доставало с избытком: стройные ряды столов (круглых, конечно же!) накрытых белой скатертью, высокие потолки с хрустальными люстрами – шик, да и только: не хуже римских храмов, а то может быть и богаче. Для Балина и Скатах, привыкших к ещё более простым интерьерам, это и вовсе выглядело как какое-то буйство роскоши. — Так, ну давайте устроимся где-нибудь в углу... — неуверенно предложил Лев, после того как немного пришёл в себя и осмотрелся. — Хм, Тосаки ещё нет? Но не успел даже что-то предпринять, как перед ними оказался мужчина в колпаке шеф-повара, из-под которого выбивались светло-русые волосы. — Добрый день, леди, джентльмены. Чем можем быть полезны? — в старомодном жесте приложив руку к груди, мужчина отвесил изящный колон. — Администратор и шеф-повар этого скромного заведения, Артур Шон. Интересно, чего бы вдруг сам шеф-повар их вышел встречать? Но если немного абстрагироваться от знания, кто на самом деле сюда пришёл, и посмотреть со стороны: трое мужчин, двое из которых всем своим видом смахивают то ли на бизнесменов, то ли на элитных телохранителей, и три красавицы, про которых слова "модельная внешность" будут просто звенящей пошлостью. В общем, очевидно, что швейцар в холле, как только затворил вторую дверь, со всех ног понёсся сообщать о важных шишках, заглянувших в ресторан! * * * — Нет, ну как так можно-то?! Тут вообще таксисты водить умеют? — бухтела Рин, ведя свою четверку к "пункту назначения" – известному лондонскому ресторану, который был выбран в ходе сложных дипломатических переговоров (выбрали два варианта, кинули монетку). Маг нервничала, потому что из-за пробок и того что водитель никак не мог понять, куда ехать (чему частично способствовал акцент Рин), они немного запаздывали. В итоге, девушку это досталj, она остановила поездку и приняла решение двигаться пешком. — Хей-хей! Кое-кто позорит честь Ассоциации, запаздывая! — послышался весёлый и уже знакомый четверке голос. Только в этот раз он принадлежал не мужчине в белой куртке и маске, а какому-то подростку с черными волосами и длинным хвостом, ничем в общем не отличающемся от тысяч таких, гуляющих по Лондону – разве что красавчик тот ещё. — Давайте быстрее, я уже видел, как они зашли в ресторан! Второй – а это вне всяких сомнений был он – отлип от стены, к которой облокотился во время ожидания и помахал пятерке. — Эдвин?! — возмутилась Тосака. — Какого, блин... это же всё против правил! — Пааадумаешь, — усмехнулся Второй. — Первая точно так же сделала. Так что баш на баш. А я задолбался в этой маске ходить, дышать нечем. Даже Первой не нравится, а она-то вообще дохлая! — Прикуси язык, — вскинулась Рин. — Ляпнешь при ней такое – сам дохлый будешь. Эх, ладно, раз уж так, то познакомьтесь нормально. Кастер, Арча, Райдер, Ассасин, познакомьтесь – это Эдвин МакКинзи, маг Молнии и Времени, наш Судья и куратор. Ну что, пошли уже? * * * — Тосака! — радостно замахал Лэнгтон, когда Ассоциация показалась в ресторане. Хотя он и широко улыбался, в его выражении лица явственно читалось "СПАСИ". К этому моменту Церковь уже оккупировала самый крупный стол и на столе уже появились всевозможное жаркое с кунжутным, сливочным и винным соусом и чесноком; различные овощные салаты и фаршированные овощи; и пара бутылок вина, гораздо лучше того, что пил любой Слуга за своё короткое время нахождения в этом мире. — Мы вообще-то враги, — буркнула брюнетка, присаживаясь за стол. — Чего ты такой радостный? — Ты же сможешь, ну, заплатить если что? — заговорщически придвинулась к ней Лев. — Я не ожидал что будет... такой размах. — А чего ты ждал?! Что они пару салатиков закажут и всё?! — всплеснула руками Рин. — А, ну да, ты же понятия не имеешь, как им нужно силы восстанавливать... ладно уж, у меня достаточно денег, чтобы выдержать обед на десять персон. — Двенадцать, — хором напомнили о себе Первая и Второй.
-
Да начнётся масштабная социалка!
|
-
Спасаем Умезаву Прежде, чем это станет мэйнстримом?
|
|
|
Штаб UEAPF Париж, ФранцияКак бы ни хотелось задержаться в Киото на подольше, уже следующим днём Скай и Пакса вызвали обратно в Париж. Операторы и Ночные Ангелы разлетелись в разные уголки земного шара; кто знает, когда им будет суждено встретиться вновь. Мир продолжал ускоряться, прогибаясь под законы цифровой эпохи – от текста к голосу, от картинок к видео, от мегабит в секунду до гигабит, лишь бы успеть куда-то вперёд, а куда – вряд ли хоть кто-то в этом идиотском мире это понимал, честно говоря. Тем не менее, вот Элерс и Пакс ещё наблюдали огни Киото – а всего через два часа их встречают огни Парижа. Рядом на посадку заходил авиалайнер с маркировкой Соединённых Штатов Америки: в этом месяце в Париже был очередной саммит. Мир по-прежнему крутил свои шестёренки, казалось совершенно не замечая небольшой зубочистки по имени UEAPF, нет-нет да замыкающей некоторые особенно безжалостные жернова механизма. Вскоре уже были различимы огни одного из новеньких небоскребов в округе Бют-Монмартр: штаб-квартира, давно ставшая в некотором смысле домом. Во всяком случае, именно сюда, в штаб UEAPF они возвращались раз за разом, и именно здесь их ждали – наверное, по определению это подходило под "дом"? В комнате для брифинга снова был весь "высший эшелон" – во главе с Эшером. — Привет, — улыбнулся мужчина паре операторов. — Сегодня у нас снова серьёзный разговор. Козлов, твой ход. — Эрдене дешифровала частично данные от Фафнир и Райдзина. В общем... если им верить, куратор «War Bringers» сейчас здесь. В Париже. Знаете же о саммите, да? Видимо, приехал с какой-то делегацией. Мы уже знаем место их дислокации. Но, естественно, со всем этим есть бооольшие проблемы. Потому что правительство Франции не слишком-то хочет боевых действий в городе, очевидно. Дело в том что агенты "Вестников" сейчас сидят в здании на Жарден-де-Плант (когда Козлов произнёс название улицы со своим русским акцентом, Эшер не выдержал и поморщился), а это сами понимаете, центр города, а они ещё кучу частной охраны натащили... — Всё что мне удалось сделать – это в частном порядке договориться с департаментом внутренних дел о замедленной реакции на запрос, — включилась Кортни. — Где-то час-два «War Bringers» будет предоставлена сама себе. — О хороших новостях. Эрдэне также дешифровала загадку, оставленную Райдзином. Это чертежи нового полимерного оружия ближнего боя... — Я могу либо сделать его, либо попробовать улучшить твои когти, Скай, — подал голос Алехандро. — Но только что-то одно. На два сразу материала не хватит. — В общем, как-то так, — в этот раз Жан-Поль был уже серьёзен. — Я считаю, надо действовать на свой страх и риск. Серьёзность намерений "Вестников" подтверждается тем, что они завербовали мою соотечественницу на роль телохранителя этой высокопоставленной фигуры – я имею в виду, спонсора и управляющего. Кто это, мы пока не знаем, но явно кто-то из правительства стран, приезжающих на саммит. Эрдене, передай нашим операторам досье. — Момент, — отозвалась маска, и на инфомониторах Пакса и Скай появился новый непрочитанный файл. — Фафнирещёпокасобираетсянавиртуалке, — успела передать Бунраку киберпсу попутно. — Номогупередатьейсообщениееслихочешь.
-
Ух, какая интересная противница! Да ещё и миссия на время, прекрасно!
|
-
Такое знакомство стоило того, чтобы упустить шанс провести ночь с очаровательным Сэйбером!
|
-
Ах, хороший бой! И описания его хороши!
|
-
Выброшенная вперёд рука Скай с легкостью пробила стальной нагрудник платформы насквозь, уйдя в тело почти по локоть, и вышла из спины. ... На мощной хромированной руке Элерс повисли безжизненные остатки того, что ещё мгновение назад было Хидэо Танимурой – выдающимся кибернетиком двадцать первого века. Ну, красиво же! Красиво!
|
-
В целом-то да, сегодня в ударе. Бодро и клёво идем.
|
Киото, следующий день, вечерБыло пожалуй что-то непривычное в том, чтобы гулять вот так по городу, без особой цели, проходя тихие (относительно Парижа так точно) улочки. Нет, цель конечно была – в конце пути очень желательно было бы оказаться в клубе «Last Wish», где собственно и выступали сегодня «Night Angels», но в сравнении с тем что для Скай было обычно "целью", это, можно сказать, всё равно что её не было. Она могла бы уже давно добежать до места назначения или просто выбрать кратчайший маршрут, но до начала концерта был ещё целый час – и Элерс была целиком и полностью предоставлена самой себе... чего не случалось, к слову, довольно давно уже. Потому можно было спокойно пройтись по рабочим кварталам Киото, правда, ловя на себе удивлённые взгляды (даже среди французов Скай обычно возвышалась на голову или больше, среди японцев она и вовсе выглядела как баскетболистка), полюбоваться как лучи закатного солнца играют на стёклах небоскребов, как пляшут голограммы, рекламируя всё что только пожелаешь; как сверкают точно такие же рекламные щиты – Элерс рефлекторно отметила, что рекламировали новую коллекцию Шанель, чей дом моды, подстраиваясь под веяния времени, выпускал модули-туфельки для ножных киберимплантов. Сначала на экране мелькнул агрессивный красный дизайн, потом, более фиолетовый строгий дизайн (и снова Скай рефлекторно присмотрелась к ним – они были в тон костюму), и, наконец, какие-то серебристо-хромированные под "рыцаря". Да уж, корпорациям дай возможность – будут делать деньги на всём. Скачок технологий позволил наслаждаться сплавом эффектности и эффективности, не жертвуя одно в ущерб другому. Но не всем, пожалуй, это приносило радость. Ночной клуб «Last Wish»На подходе к клубу, Элерс могла испытать легкий приступ паники – возле входа собралась толпа народу, которая изрядно галдела. Разношерстная компания – кислотных цветов ирокезы, сверкающие куртки, миниюбки, вызывающий макияж, причём не только у девушек, абсурдное количество пирсинга... но интуиция быстро подсказала киборгу, что в таких местах всегда так. Да и по времени она прекрасно успевала, а перепутать часы она точно не могла – слишком уж много точек синхронизации было в её системах, чтобы допустить такую оплошность. Да оно и понятно: провалить миссию из-за того что часовой пояс не туда переключился – слишком большая роскошь. Внутрь она опять же прошла без проблем – спокойно предъявив вышибале электронный билет. Но если оценивать возможность наглого прохода: он бы против неё и пяти секунд не продержался. Прямо перед ней не пустили какого-то "понтового" парня, и тот начал было "бычить" на Элерс, но более умный друг шепнул ему на ухо: "Ты дурак? Не видишь? В ней хрома больше, чем в твоей тачке..." – и проблема решилась как-то сама собой. Внутри клуба Скай на мгновение оглушило и ослепило цветомузыкой – веселье, кажется, было в самом разгаре... ага, вот и диктор, который объявляет "Ночных Ангелов!". — Эй, народ! Сегодня у нас на сцене! Виви! Сильвия! Ии-и–и-и... А-а-а–амбер! Ночные Ангелы, ну-ка прокачайте мне зал перед их выходом! Вместе с объявлениями выходят и исполнительницы – зеленоволосая, видимо, Виви; синеволосая – наверное, Сильвия. Ну а Амбер Скай может узнать и так. Зал взрывается криками и аплодисментами. Протиснуться поближе к сцене, опять же, не проблема: если Элерс сама того хочет. Но вообще, она может услышать откуда-нибудь и из уголка темного: акустика тут надо сказать на высоте. Но вот на сцену выходят три музы – и магия рока начинается. — Here we stand Worlds apart, Hearts broken in two, two, two~Ударное звучание сразу хватает за душу и несёт куда-то далеко – не нужно даже вслушиваться в смысл слов, просто чувствовать. Сильвия выдаёт мощные гитарные риффы, пока Виви избивает тарелки и барабаны: ну а Амбер буквально заряжает зал своей энергетикой. Исполнение, может быть, неидеальное: но бесспорно душевное. — Someday love will find you Break those chains that bind you One night will remind you How we touched And went our separate ways If he ever hurts you True love won't desert you~На время песни клуб будто бы растворяется, расплывается миражом – остаётся только сцена, где три девушки продолжают творить магию музыки. Хотя, наверное, взгляд Скай прикован только к одной из них: Амбер поёт самозабвенно, прикрыв глаза. Видно, что ей не безразлично, о чём петь и когда. Наконец магия исчезает, виртуальные часы бьют двенадцать и всё возвращается на свои места. Зал накрывает волна оваций и одобрительных криков. — Спасибо что пришли, ребята! — весело кричит со сцены Амбер в микрофон. — Я бы хотела сказать ещё пару слов, прежде чем мы продолжим. Предыдущая песня посвящается одному очень хорошему человеку, благодаря которой я могу здесь выступать сейчас! Я надеюсь, она тоже ещё найдёт свою любовь, и будет счастлива! Не знаю, здесь ли она сейчас, но огромное ей спасибо! Эта песня была для тебя! — Делайте добро, народ, — взмывает вверх тонкая ручка солистки с "козой". — Оно обязательно вернётся! Ну а мы продолжаем...
|
-
с едой этого мира вас точно следует познакомить! Ради такого обещания точно стоит повоевать!
|
-
Мотылёк упорхнула куда-то в свои комнаты, после чего с верхних этажей послышался звон и грохот, будто кто-то катал стальные шары по полу
|
В одном из домов, сохранивших ещё облик викторианского Лондона, были задернуты все шторы. Комнаты с винтажным интерьером – мебель из чистого дерева, украшенная резьбой, атласная обивка, бронзовые подсвечники, и даже действующий камин, — всё тонуло в полумраке. Было два часа ночи, но за окном нет-нет да проезжала машина, но в самом доме было тихо, и только мерное тиканье часов нарушало эту благословенную тишину. — Так... ну в этот раз точно часы не спешат, — бормочет голубоглазая девушка в красной курточке, нервно поглядывая на часы. — Ну... можно начинать, наверное. Она бросает мимолётный взгляд в угол гостиной – там, прислонившись к стене, стоит фигура в чёрных одеяниях. Не получив никакого ответа, Тосака поднимается из кресла и отодвигает стол в сторону, поднимая ковёр. На полу уже аккуратно вычерчен её собственный знак призыва: таким пользовалось семейство Тосака с самого начала войны за Грааль. Но в этот раз всё будет иначе. Достав из кармана пригоршню драгоценных камней, Рин простирает руку над символами призыва. — Основа серебра и железа. Твердь из камня, готов меня вести Эрцгерцог Контрактов, И мой предок, мой великий Мастер, Швайнорг. Врата всех четырёх сторон света закройтесь. Магия плавит драгоценности, и они капельками маны капают на магический круг, растекаясь по аккуратно расчерченным линиям, напитывая его первыми крупицами силы. — Сойдите с Трона вниз, на распутье дорог, ведущие в Царство. Наполни, наполни, наполни, наполни, наполни! — вместе с магическим заклинанием круг вспыхивает зелёным светом, а капельки маны разбегаются теперь по нему словно круги от брошенного в воду камня. — Услышьте мои слова. Ваши тела будут подчиняться мне, а ваш меч будет определять мою судьбу. Услышьте зов Грааля, подчинитесь моей воле, и ответьте мне. — Чем сильнее круг напитывался силой, тем громче звучали слова Тосаки, а круг постепенно менял цвет из зелёного становясь красным. — Клянусь, я стану воплощением добра мира иного. Я стану крушителем зла мира иного! Пройдите через семь кругов Рая, выйди через три печати слов, спустись из круга запрета! И явитесь, стражи Врат Небесных! Разряды красных молний ударили над девушкой, пронзая круг в четырёх местах. Хлопнул взрыв, и порывы ветра разметали почти всю мебель в комнате. Столпы алой пальцы, поднявшейся от круга окружили Тосаку, сверкая в свете пляшущих молний. Магия забурлила, взметнулась вверх гейзером, и окатила комнату фонтаном искр. Все магические преобразования уместились в магическом круге: но их мощь и плотность была такова, что реальность буквально затрещала по швам, и Судья, стоявшая в тени, с интересом подалась вперёд. ... Разлом Реальности донёс воззвание Рин до четырёх спящих подле Трона героев. ... Первым услышавшим сквозь вечный сон воззвание девушки был Минамото. Этот клич всколыхнул в его памяти множество пережитых битв, и напомнил могучему лучнику кто он есть и в чём заключался его путь. Который, похоже, ещё не закончился. Итак, как честь для него не пустой звук – Арчер должен был ответить на зов. ... Следом голос девушки достиг ушей... очень странной личности. Айдан Райз, таинственный убийца. Известный Ассасин – это в некотором роде оксюморон, ведь если о нём кто-то узнал, следовательно его таланты весьма посредственны. О Райзе же современному миру не было известно ничего. Тем не менее, сотканный из сотен историй об тайных убийствах, Райз оказался заточён в Троне вместе с более известными личностями. Следовательно, где-то были те, кто о нём помнил? Об этом, возможно, ему и удастся что-то узнать. ... Третьей на зов мага откликнулась Львица Романьи. Грозная Катерина Сфорца услышала призыв от своей младшей коллеги – разница в мощи волшебников прошлого и настоящего была просто колоссальной. Но те менее, не ответить на зов было нельзя – он сулил не только пробуждение от вечного сна, но и возможность исправить ошибки прошлого. ... И, наверняка по какой-то иронии – известной одному лишь Граалю, – но четвертым на зов Рин пришёл Персей. Возможно, древнегреческий герой, под стать своему нраву решил, что это будет славная потеха – сразиться в бою ещё раз, возможно что-то привлекло его в образе будущей Хозяйки, но как бы то ни было, известный Крушитель Чудищ, решил явиться на зов представителя Ассоциации. И вот, в пламени магического огня, четверо Слуг вышли из круга, чеканя шаг как на параде. Возвышающийся под потолком Минамото, как миниатюрная копия Фудзи, двое мужчин среднего роста и женщина: в своём роскошном одеянии она идеально подходила убранству гостиной, но казалась совершенно чуждой остальной троице. Но так все присутствующие обладали магическими цепями, каждый понимал, что она здесь на своём месте, и не хотел бы оказаться у неё на пути. — О! Арча, — Рин ещё не до конца избавилась от акцента и "глотала" некоторые окончания. — Кастер, Ассасин и Райдер, правильно? Маг безошибочно определила четырёх попавших в её услужение Слуг. — Надеюсь, мы с вами будем отличной командой! Не беспокойтесь, я уже сражалась за Грааль, и теперь всё будет гораааздо лучше, так что мы обязательно победим! — на лице брюнетки нарисовалась самодовольная ухмылка. Которая быстро стерлась, когда послышался голос наблюдающей Судьи. — Третий, да? Это Церковь. Призыв прошёл по-честному, без подстав. Даже жаль, я надеялась перекусить лишним Слугой, если девчонка вздумает мухлевать. Впрочем... тут и так интересные экземплярчики попадаются, — из-за непроницаемой черной маски было непонятно, на кого в этот момент бросила свой взгляд Судья. — Но, в общем, мы принимаем их Призыв. — Это Судья, которая будет следить за ходом Турнира, — помрачнев пояснила Рин. — Одна из. Их теперь трое, от Ассоциации и независимый. Так что Ассасин! Никаких тайных попыток убить Мастера Церкви, хорошо? Только честный бой. У меня достаточно сил, чтобы поддерживать твои навыки на уровне.
-
Какое изящное начало битвы! И какой колоритный у нас призыватель)
-
Бедняжка Тосака, даже тут не вышло призвать Сэйбер...
|
Церковь позаботилась о том, чтобы у её ставленника было лучшее место для призыва – тем более что ей было совсем несложно, в общем-то, освободить для этого даже один из исторических соборов Лондона. На три дня Саутуаркский собор был закрыт: по легенде на небольшую реставрацию из-за обвалившегося панно под куполом, на деле же – чтобы никто не наблюдал за тем, как беловолосый парень будет творить там то, что иные верующие и святые отцы отнесли бы к явной ереси. Кроме живописности и святости, собор предлагал одну из лучших точек пересечения лей-линий; вот поэтому-то Лев сейчас чертил освященным мелком магический круг прямо перед алтарём, регулярно сверяясь с рисунком, который ему нарисовали более опытные люди, и втихаря чертыхался, совершенно не смущаясь тем, что делает это в храме божьем. — Ты вон там триграмму забыл, — послышался ехидный юношеский голос. Лицо говорившего было скрыто за маской и надвинутым почти на самый лоб капюшоном. — Осторожнее, а то ещё призыв наперекосяк пойдёт. Замечание это, кажется, только больше рассердило Лэнгтона. Он вернулся и дорисовал триграмму, но бросил в угол средокрестия, где стоял, прислонившись к колонне, Судья, хмурый взгляд. Наконец магический круг был закончен, и блондин скомкал бумажку, упрятав её в карман – впрочем, тут же достав другую. Пробежавшись бегло по ней глазами, словно что-то повторяя, он опустил руку и кивнул Судье, дав знак, что готов начинать. Судья беззаботно пожал плечами и поглядел в окно собора, через витражное стекло которого пробивался слабый серебристый свет, чем вызвал очередную скептическую ухмылку Лэнгтона. — Именем Господа Всемогущего, я призываю: услышьте меня! — Лев выбросил вперёд правую руку с распростертой над кругом пятерней. — Герои прошлого! Я помню ваши деяния – в моей крови память об этом. Пальцы рефлекторно сжимаются в кулак. Рука дрожит, но не от волнения – от напряжения, которое её охватило. Командные Заклинания светятся так ярко, что их красноватый свет пробивается даже сквозь туго обмотанные бинты. — Семь небес откроют свои Врата. Ангелы допоют свою песню, восславляя тех, кто отреклись от прошлого, чтобы служить добру. Великий Ключ откроет вам путь ко мне. Я же стану опорой вашей, якорем в этом мире. Aduva Me! Яркая вспышка – рука взрывается светом подобно сверхновой, и весь собор тонет в режущей глаза синеве. Хвост Лэнгтона развевается как при сильном ветре из-за бурлящей маны. Её всплески становятся почти осязаемые, кажется, что она вот-вот тут всё зальёт как цунами, но в следующее мгновение в центре круга появляется... нечто. Разлом. Прорыв. Вся мана, вся магическая сила, которую удалось собрать сейчас в соборе – в одно мгновение всасывается внутрь, поднимая страшный ураган, как будто в соборе кто-то запер торнадо. И чем больше разноцветных ручейков-линий втягивает в себя эта Пустота, тем больше она становится.... ... И где-то очень-очень далеко, в месте, куда никогда не ступит нога смертного, раздался тихий звон колокольчика. А может и не он: наверное, каждый из Героев, что позвал Грааль на этот раз, услышал что-то своё. ... Возможно, для Балина это был звук боевого горна. Тот же, что звал его на битву с королём Райнсом. Как напоминание только пробужденному рыцарю о том, кто есть он, кем он был, и что снова кто-то нуждается в его мече. Может быть, он и не хотел бы ещё раз обнажать своё оружие, но что-то подсказывало, что в этот раз награда стоит, чтобы за неё бороться. ... Для Сфено это, может быть, была арфа, подобная той, на которой играла её сестра Эвриала. Или звон мечей тех бесчисленных битв, где она сражалась, пытаясь утопить свою горечь в ярости и смертельной опасности. Бесконечный сон у Трона Героев становился слишком невыносимым: так что ещё раз утонуть в горячке сражений было славным событием. ... Для Скатах, возможно, это были звуки кельтской флейты, звавшей её на очередную сечу, напоминая, что нельзя извечно дремать в тени своего замка – теперь уже существующего лишь в виде воспоминания. Можно было бы отказаться – но в этой звонкой трели почему-то слышалась надежда на исполнение самых сокровенных желаний. ... Для Марка же это наверняка были боевые барабаны и бряцанье копий его легионов. В великом полководце снова кто-то нуждался, и это было славным предзнаменованием – ещё одно завоевание в копилку стольких лет... почему нет? Ещё не было такого, чтобы Меч Италии не ответил на зов. И вот, из разлома, сотворенного монументальным напряжением магии, появилось четверо – две девы, два мужа. Объятые синем пламенем истлевающей маны, они промаршировали из круга вперёд, и остановились перед тем, кто воззвал к ним – их Мастером, ради которого они должны будут сражаться. Судя по его решительному взгляду, в нём определенно тоже прятался дух воина – пусть он и не обладал такой мощью, как четверо стоящих перед ним. — Ну э... привет? — неуверенно поднял руку парень в сине-белых одеяниях, рефлекторно пригладив белобрысую челку. — Я Лев Лэнгтон, Инквизитор. Бывший, правда... мне сказали, что вы будете моими э-э-э... Слугами, которые будут сражаться за меня в битве за Грааль. — Скажу сразу. Моё желание – его уничтожить. Навсегда, — в глазах сверкнуло что-то похожее на ненависть. — Судя по тому, что я узнал, он служит только предметом раздоров, и убийств. Возможно, у вас может быть другое мнение, так что предупреждаю прямо сейчас. Но раз уж вы в моей команде, я надеюсь, вы поможете мне и будете сражаться честно. — Призыв окончен, — момент знакомства был прерван громким голосом Судьи, разговаривающим по телефону. — Да-да, всё честно, кто-то ожидал чего-то другого? Это же Церковь, известные святоши! Что? Да, я знаю историю прошлого Судьи, подумаешь. Главное, что я подтверждаю, что всё в порядке. Помогать ему не в моих интересах.
-
Скажу сразу. Моё желание – его уничтожить. Навсегда С места в карьер! Хорошо! Это мне нравится)
-
+ Вовремя сбитый градус эпичности хорош.
|
-
Максимально in character. МОё почтение.
-
Кто еще будет ТАК переживать за дела Чарли, кроме этого боевого мотылька. т_т
|
Если то что произошло между ребятами в кафе и можно было назвать актом примирения, то очень с натяжкой. Родригез уходил оттуда в смешанных чувствах и всё что-то порывался, кажется, сказать ребятам, но так и не подобрал подходящих слов. Да и что говорить, когда в нашем мире взрослые решали проблемы между подростками успешно? Такое разве что в комедийных фильмах для всей семьи бывает. Так что получив от ребят единственную имеющуюся наводку – очки – он удалился, всё бормоча себе что-то под нос. ... А компания отправилась в Изнанку. Правда, поиски Бобби не увенчались и на этот раз успехом. Потому что... ... Почти сразу же были атакованы опасной Тенью. Эта тварь заполонила целую улицу своим бесформенным телом, целиком, казалось, состоящим из щупалец, не имеющим даже ядра, сердца, в которое его можно было поразить. Чем дольше сражались с ним подростки, тем сильнее оно становилось: казалось, у этой битвы нет конца и этому походу в Изнанку было суждено стать для них последним. Всё-таки, они победили. Победили, когда поняли, что эта Тень персонифицировала их разногласия между собой. И лишь преодолев их – когда четвёрка перестала волком смотреть друг на друга и наконец попыталась по-настоящему друг за друга побеспокоиться, каждый из них, они справились: но эта битва отняла все силы. Поражение Изнанкой зашло так далеко, что вся четвёрка оказалась после этого на койках у Химэ – даром, что не рядом с Лорелай. Но неделю им всё-таки пришлось отлеживаться. За это произошло сразу несколько вещей. Во-первых, их новый знакомый накопал на завуча Сандзюро кое-что. Во-вторых, мистер Оками и сам почуял, что под него копают, и попытался сделать свой ход, ворвавшись в палату к Лорелай. По счастливой случайности, у неё как раз дежурила Лена Пересветова, которая легко вырубила бедолагу-завуча – будучи одной из тех, кто совершенно невосприимчив к Изнанке, попытка затащить её в этот мир не сработала, что стало неприятным сюрпризом для негодяя. А пока Сандзюро был задержан под предлогом нападения на ученицу, оклемалась четвёрка. В следующий заход в Изнанку, полностью самостоятельный и осознанный, им наконец удалось разыскать Бобби – не при помощи конечно одной ехидной ушастой девочки, которая всё-таки ещё раз открыла им дорогу в Собор. В соседней башне и был обнаружен Бобби, истощенный – но ещё живой. Он был настолько истощён, что его пришлось перевести под наблюдение в клинику Организации. И всё-таки: он успел дать показания. Очки из косвенной улики превратились в прямую. А Родригез уж сумел состряпать из этого дело. Мистер Оками уехал далеко и надолго – откуда уже больше не возвращаются. Законы в Городе были особенно суровы в том, что касается детей. После этого у четвёрки (не без труда, конечно: при9шлось ещё многому выучиться у деда Фантома), смогли одолеть неопределенность. И самое главное: они даже успели сдать экзамены. За всей этой суматохой, конечно, так и осталась неизвестной судьба Жаклин. Но Жанетт не сдаётся, и верит, что раз уж ребята смогли поймать маньяка, похищяющего детей, то и она когда-нибудь сможет найти свою сестру... А над Городом всё так же высился шпиль небоскрёба здания Организации, суля новые приключения.
-
-
Что ж, ещё один законченный модуль! Спасибо за игру)
|
Ответом Поветрию был лишь громогласный смех Хора и выкрик Простачки. Без страха вышли они в свой последний бой, встав на пути у Зелёной Смерти. Усиленный стократ смех чародея заставлял воздух вибрировать, и если бы не новые силы, проснувшиеся в Броне – её бы чего доброго разорвало на части вместе с тварями, пришедшими из тумана. Но она стояла рядом с Героем в шутовских одеяниях, насмехавшимся над смертью, непоколебимая как Латник. А напротив них взрывались брызгами ядовитой дымки твари, пришедшие из-за окраины этого мира, оглашая громкими воплями долину – но эти вопли тонули в небытие, перекрываемые хохотом Хора. Казалось, не сдерживаемый теперь ничем и никем, он был готов стоять так вечно, отодвигая угрозу прочь. Лавиной рвались вперёд чудища, но их сметала его магия, отбрасывая прочь и не давая продвинуться по морозному полю ни пяди ближе. ... Но всё же, всё же их осталось двое, а как устоять двум, где не устояло уже пятеро? Проползло, прокралось, прорвалось Поветрие сквозь плотную звуковую преграду, схватило брошенное кем-то копьё, размахнулось и метнуло его с такой силой и яростью, что даже Простачка не успела встать на его пути. Зелёная Смерть нанесла страшный удар Хору, от которого он уже не оправился: ноги его подкосились также как у Латника, и он упал на колени, протягивая руки к чему-то позади мора... Хор заставил Поветрие пожалеть, если конечно оно вообще было способно испытывать чувства. В последний момент он высвободил все голоса, что были заточены в нём – даже свой собственный. Стократ усиленное эхо, в котором смешались теперь и плач, и смех, и боевой клич, и мольбы о помощи вырвалось наружу, и острыми лезвиями пронеслось сквозь ряды насекомоподобных чудищ, разрывая на куски каждую тварь. попавшуюся на пути. Казалось, Какофония Хора продолжалась вечность – постепенно стихая, снижая напор, пока наконец не затихло, и уже обычное эхо унеслось по горам куда-то прочь – вместе с истлевшим в одно мгновение телом чародея, чудака и Героя. На месте, где он пал, осталось лишь только маленькое, но приметное золотое колечко – для изящной руки той, кому он его так и не успел вручить, потому что голоса заставили его забыть об этом. И вот Простачка осталась одна. Одна, против орд Поветрия, хоть и мало было в ней от той Простачки, что начинала путь с Шестью. Теперь уж она могла больше – если бы она могла столько же раньше! Может, и не нужно было бы никому умирать? Но сейчас ей некогда было думать об этом, потому что на баррикаду, наспех сваленной из камней разрушенной крепостной стены, уже наползала первая моровая тварь, щелкая жвалами. Простачка смела её одним сильным ударом, отбросила прочь, обратно в туман из которого она вылезла, а навстречу ей уже ползло две. Она срубила и их, удивляясь, как легко и ладно в руке лежит теперь этот могучий топор, третью волну из четверых она отбила также легко... шестнадцать, тридцать, и всё больше, и больше... А Простачка всё стояла, не отступая, пока наконец не погребло её под грудой камней, которую обвалили на неё твари, подкопавшие баррикаду, и обернувшие силу стен разрушенной крепости против неё. Выточенные из гранита, куски крепостной стены погребли под собой защитницу, и Зелёная Смерть прорвалась через крепость Стражей, бурлящим потоком ринувшись дальше по долине... Ни Хор, ни Простачка уж не увидели, как загорелся последний маяк в столице. Прошёл целый день ещё после того, как Поветрие разрушило крепость до основания и начало пожирать Лимерик, пируя на его костях. Но оно не успело остановить ритуал: законы мироздания повернулись вспять, и яркое пламя хлынуло с семи башен, растеклось по воздуху в разные стороны, развеялось искрами по ветру, и каждая искра нашла ещё уцелевшие останки драконов в каждом уголке Дал Фиатах. Души драконов ответили на зов. Они возвратились из небытия, воспрянули от сна длинною в вечность, вдохнули жизнь в побелевшие от времени кости. И затопили мир огнём. 🎶ссылкаЛюди, в отчаянной попытке спастись, разбудили силы, которыми неспособны были управлять. Вернувшиеся Повелители Огня предали огню всё: и Поветрие, задрожав перед мощью настоящих хранителей этого мира, бежало прочь, спасаясь от силы, которую даже оно было не в состоянии поглотить. Ведь именно Огонь растопил когда-то чрево Праматери-из-Глубин, выпустив наружу силы, пребывавшие до этого в сладком сне в вечной темноте. Впрочем... последняя искра других богов, ещё теплилась в этом мире. В момент, когда сила первородного огня проникла обратно, эта искра, едва трепыхающаяся, будучи на грани затухания, впитала в себя эту новую, одновременно родную и чужеродную силу, усилив своё пламя. Когда Первый дракон пролетел над долиной, где раньше стояла крепость Стражей, испепеляя космических паразитов, курган из камней крепостной стены шевельнулся. Камни покатились с него прочь, один за другим, и в свете алеющего заката, в пылающем мире появилось новое существо, которое в будущем назовут Повелительницей огня. Опаленные крылья шлема теперь тоже напоминали рога на шлеме моровой вестнице; доспех сплавился в единое целое, превратившись в неразрушимую тюрьму. В этом существе уже ничего не осталось от Броны-Простачки: нет, она сгорела в ярком пламени, и переродилась в нечто столь же могущественное, сколь и бесстрастное. В следующие года она магией и мечом покорила Драконов, сделав их посланниками своей ярко пылающей воли. Усмирив их, она дала человечеству шанс: и в то же время отобрала у него Свободу. Люди сменили одних царей на одну царицу, которая стальной рукой правила многие века, и под её пятой склонились многие из народов Дал Фиатах. За спасение мира люди Лимерика – и не только они, дорого заплатили. ... Возможно, кто-то доберётся до долины Героев, и вытащит из камня могучий меч. ... Возможно, найдётся человек или иное существо, которое разыщет колечко Хора. ... Возможно, когда-нибудь неизвестный чародей или чародейка разгадают тайны, заключенные в Ледяном Древе. ... Возможно, кому-то передастся Взор Вестницы. ... Возможно, маска Молчуньи придётся ещё кому-нибудь впору. ... И, наконец, будут заново выкованы доспехи Латника. Тогда, может быть, правлению Повелительницы огня придёт конец.
-
-
Спасибо за игру! Заранее осознавая правила, получил тонну удовольствия, даже померев первым. Ну и следить за героизмом других и ужасами Поветрия было занимательно.
-
-
Это было офигенно! Задумка, подготовка, оформление, игра в целом! Спасибо!
-
Красивое, в меру пафосное, и безмерно интересное завершение истории!
|
Увы, записи Стужи так и останутся недописанными, и не узнает она ответа, который и не придёт в крепость. Как не дано Мечу в последний раз ещё взяться за лютню, или Вестнице окинуть взором свои владения. Шестеро их пришло под стены крепости Стражей, и только трое осталось; ряды их поредели сильнее, чем отряд Простачки. Последняя же отправила выживших прочь – и они ушли, на этот раз не возражая, потому что вдохновитель их остался лежать где-то в поле, погребённый под снегом, так что уже и тело нельзя было достать. Но некогда было предаваться печалям – ни тем, кому уже не дано их испытывать, ни той, кто пока ещё может. Потому что Поветрие было уже на подступах к крепости, неумолимо преодолевая волшебную преграду, которую воздвигла ценой своей жизни Стужа. Вырвавшийся вперёд Латник остался бы теперь в гордом одиночестве, если бы не скачущая рядом Простачка. Словно подтверждая собственные опасения, она чувствовала себя сейчас сильнее и выносливее когда-либо, и если ещё не сравнялась по силе с Шестью, то вплотную приблизилась к их силе. Теперь уж не нужен был её её верный отряд, чтобы успешно косить надвигающийся туман, оставаясь целой и неуязвимой. Даже вдвоём они с Латником могли сдержать медленно бредущее Поветрие – потому что ледяные чары Стужи их не касались. Но где же Хор и Молчунья?.. Не было видно ни пляшущей вдалеке тени и вспышек магии лучшей убийцы в Лимерике, и звуки бурлящей воды – не иначе как Хор собирался учинить в долине настоящий потоп, стихли едва успев разгуляться. До ног Латника и Простачки дотекли только слабые ручейки, почти сразу обратившись в лёд. Вдвоём они рубились с надвигающимся лесом гигантов. Как топор дровосека работало оружие Латника, подрубая ноги и разрубая надвое гигантов из тумана, раскидывало прочь в стороны его могучие волшебство – а рядом загоняла коня Простачка, снося руки, головы, и опрокидывая тварей конём. Но вот один из ядовито-зелёных великанов удачным ударом сшиб её с коня, опрокинул Забияку на неё, и оставил совершенно беззащитной над наступающей волной ядовито-зелёной смерти... Напоминая ей, что она всего лишь человек. Если бы здесь был Хор! Если бы здесь была Молчунья! Но здесь был только Латник – и он сделал свой выбор. У него уже не было времени, чтобы отразить удар – только встать на его пути. Как гора он навис над Простачкой и кажущийся эфемерным из-за растворяющейся дымки кулак чудища пробил в его кирасе дыру. Непобедимый защитник упал на колени, роняя топор – но тут уже Брона, вдруг ощутив ещё больший прилив сил, одной лишь рукой сбросила с себя павшего коня, подхватила топор и разметала мощным ударом великана по ветру. Однако, проснувшейся в Простачке силы было недостаточно, и Зелёная Смерть продолжала наступать. Но Латник был ещё не повержен, ведь он давно перестал быть человеком, а то, что жило под шлемом – просто так было не убить. Он. пообещавший никогда не отступить, сдержал своё слово. В конце концов, уже разгораясь ярко-красным пламенем, он понял, что их с Мечом силы были из одного источника, просто направленные на разное и понимаемые по-разному. Но смерть – этот великий уравнитель, вновь приводило к тому первородному пламени, в котором закаляется одинаково сталь меча и сталь доспеха. Яркая, испепеляющая всё на своём пути волна надвинулась на Поветрие и отбросило его прочь, в одночасье разморозив и долину – только Древо Стужи устояло – и испепелив ядовито-зелёную дымку. В это же время на другой стороне поля боя тысячи голосов Хора завизжали в едином порыве, предупреждая своё вместилище о нападении. Откуда?! Прежде, чем безразличная маска Молчуньи возникла перед смеющейся маской Хора, последний уже знал, что не Поветрие хочет его смерти. Почему она? Ни один из его голосов не знал. Или не хотел говорить. А может и говорил, но Хор его не слышал. Потому что ему пришлось сражаться за свою жизнь, а не спасать тысячи других. Пространство и Время столкнулось с Опытом. Герои всегда были равны: и им хватало ума не выяснять, кто же из них равнее. Молчунья не учла одного: она знала Хора как Безумца. Как великого мага и жреца. Но она не знала, что когда-то Хор был убийцей или воином. Всё равно. Потому что под его шутовским плащом внезапно нашлись тысячи клинков на любой вкус – которыми он умел обращаться не хуже, чем со своими заклинаниями. Яркая вспышка всех цветов радуги, и скачущая вокруг неё тень. мироздание затрещало под силой двух существ, нарушавших его законы также свободно, как обычные люди ходят по земле. Ценой нового Знания для Молчуньи – и итогом битвы – оказался короткий меч, глубоко вошедший снизу вверх под маску. Она существовала во всех временах сразу. Могла быть в любой точке пространства вокруг Хора. Но где бы она не оказалась – там её ждал клинок. Никакой магии, никакого волшебства. Холодная сталь заставила её наконец замолчать навсегда. А когда Хор оглянулся наконец на поле битвы, он увидел там лишь Простачку. И доспехи, над которыми ещё поднимался легкий огонёк. Всё что было внутри них выгорело дотла: но они так и остались стоять на коленях, создавая иллюзию того что Латник просто сел отдохнуть. Вот-вот он поднимет свою голову от легкой дремоты... и зашагает вновь. Но нет: он так не поднялся. На поле битвы так и осталось двое – Хор и Простачка. Крепость Стражей была разрушена мощными заклинаниями после дуэли с Молчуньей, так что греться в этот раз пришлось возле костра, разожжённого прямо во дворе. Казалось, сбывалось пророчество Латника о том, что Хору придётся смеяться в одиночестве. Но прошёл день, наступило утро – а он был всё ещё не один. К голосам даже прибавился клёкот птиц – на заре целая стая их поднялась над разрушенными башнями крепости и полетела откуда-то с юга прочь, на север. Странно это было – летящие в середине лета птицы в холодные края. Если только не знать, что то, от чего они бежали было во сто крат страшнее, чем холод северных гор. Простачка и Хор вдвоём вышли через бреши в стенах навстречу новому Поветрию – теперь Брона также отчетливо чувствовала его приближение, как Шестеро до неё. И теперь она незримо, даже без взгляда вправо ощущала присутствие Хора, словно с последним из шести у них установилась наконец связь, которая была между ними и остальными пятью, нашедшими наконец свой покой. Удивительно, но похоже именно с Величайшим Безумцем ей придётся сражаться плечом к плечу в последний раз. А Зелёная Смерть уже наступала. Она приняла наконец свой истинный облик – отвратительных многолапых насекомых, ощерившихся множеством усиков и жвал, сколь длинных телами, столь же и отвратительных. Но самое мерзкое было то, что одна из тварей ещё издали прокричала им на знакомом языке Лимерика: — Вы лишились своих Хранителей! Этот мир обречён, и мы – предвестники конца! Слейтесь с нами, и обретите вечный покой! — Станьте частью Пожирающего себя порядка.
-
Получилось на удивление прикольно.
|
Казалось, давно уже не осталось в мире угрозы, против которой придётся объединяться Героям. Поветрие развеяло это убеждение, заставив их вновь вспоминать, каково это – сражаться плечом к плечу. За это знание пришлось заплатить дорогой ценой, отдав Зелёной Смерти Вестницу и Меча. Теперь Латник почём зря не рвался вперёд, удерживая возросший напор на всём протяжении долины, отражая напор не сходя с места. А поверх него, безумно хохоча, Хор устроил настоящее извержение, изобразив из себя вулкан – из рук его били вверх гейзерами потоки пламени, утопив замерзшую от вьюг Стужи до этого долину в огне. И среди всполохов огненных заклинаний шагали безмолвные ледяные воины Стужи, сдерживая основной поток зелёного тумана своими телами. Казалось, уж теперь-то инициатива на стороне защитников: заклинания Хора жгли то, что прорывалось сквозь неизменно поднимаемые Стужей ряды, а Молчунья точечно уничтожала любые попытки Поветрия обратиться в что-то такое, что могло бы преодолеть тройную преграду, призванную сдерживать её – будь то это образы стрелков, магов или очередная попытка тумана обратиться гниющим подобием дракона. Под таким напором даже Вестница Поветрия отступила, затерявшись среди ядовито-зелёных теней, растворившись в этой дымке тумана так что Молчунье никак не удавалось отыскать её в суматохе боя – приходилось появляться там, где это было более необходимо. Но зато и отряду НикРоан теперь было где развернуться – Латник никуда не уходил, как и большинство Героев, и солдаты Простачки сосредоточились на флангах, облегчая Латнику сдерживание тех небольших ручейков тумана, что прорывались сквозь морозную гвардию Стужи и огненные реки Хора. Брона взяла на себя левый фланг, а Руперту-Старику доверила правый: его серой масти конь почти смешался с туманом, и до Простачки иногда лишь долетали его громогласные приказы. Казалось, Герои и примкнувшие к ним люди нащупали ту точку, к которой приложив усилия, они могли сдерживать Поветрие сколь угодно долго. Ложь. У всех способностей есть предел. Будь Молчунья настоящей повелительницей над Пространством и Временем, ей бы не составило труда изменить ход событий, обратить его вспять. Но её способности были ограничены; на том уровне, что давали ей возможность соперничать с Мечом или Вестницей в поединке. Но не с двумя сразу. Поветрие же, впитав в себя силу и мастерство одного и скорость и точность другой, было быстрее и смертоноснее. Поймав момент, когда тень Молчуньи перенеслась далеко вперёд, туман вновь выплюнул из себя искаженный образ Вестницы. Как молния она промчалась по правому флангу, сметая прочь ледяную армию, подбрасывая отдельных её солдат вверх, и лишь отмахиваясь копьём от огня Хора. Как тростинки скосил её двузубец правый фланг и она оказалась под стенами крепости. Но не они были её целью, но прежде чем стало понятно, кто именно, было поздно. Сверкнуло изумрудной молнией копьё... Стужа внезапно ощутила резкую боль в груди. Словно две пчелы ужалили одновременно: ледяное тело притупило боль, и только когда волшебница обратила взгляд вниз, она увидела, что из неё торчит древко копья, ушедшее в грудь больше чем наполовину. Сначала её бросило в дикий жар: это по телу побежали, искрясь, зловещие тёмно-зелёные огоньки Поветрия. Ещё немного – и она станет кормом для космической саранчи... И тогда Стужа вновь обратила свою силу против себя, как это сделала уже однажды, с целью сохранить себя от течения времени. Только теперь уже не пыталась она спасти себя, а лишь навсегда остановить этот проклятый огонь, пожиравший сейчас её тело... Волшебница заискрилась, окруженная мириадом снежинок, и над Крепостью вновь взошло солнце: только теперь оно было полно ледяной синевы, не дающее тепло, а наоборот, отнимающее, и все кто смотрел на него жмурились не только от яркости его света, но и от холода, резавшего глаза. Рассыпались прочь ледяные воины, но ледяной ветер, поднявшийся с севера, отбросил Поветрие прочь, и Моровую Вестницу тоже; в тот же миг подле неё оказалась Молчунья, обезглавив убийцу одним удачным ударом. — We are the future, — шепнуло Поветрие Молчунье, обратив невидящие прорези шлема, через которые сквозил Голод, на неё. — Surrender, little thing. А в долине вдруг выросло дерево из чистого льда: оно появилось на месте, где копьё пронзило Стужу, и поднялось выше крепостных стен, искрясь и сверкая в лучах уже поднимающегося настоящего солнца, но не таяло. А вслед за ним, раскинувшим ветви над долиной, поднялись на месте ледяных воинов сотни и тысячи белоснежных цветов, будто бы выточенных изо льда. И хотя отброшенное к самым горам Поветрие в этот раз никуда не отступило, не рассеялось при свете дня прочь, но идти по этому бескрайнему морю снежных цветов оно не могло так же быстро, как шагало по траве: своей жертвой Стужа успела задержать армию Зелёной Смерти, дав им небольшую передышку. Вот только теперь осталось уже из Шести героев половина, а отряд Простачки из всего дрэнга едва ли мог отсчитать двадцать человек. И кроме того, не было больше среди них её правой руки, Старика. Тело его осталось где-то на поле, похороненное под снежными цветами Стужи. Но некогда было предаваться горечи, и уж тем более думать о том, чтобы их похоронить как подобает: вдалеке уже маячили тени Поветрия, вновь преобразившегося. Теперь они напоминали Латнику ледяных великанов, вот только вместо голов у них была пустота – зато тело будто было создано из сотен кричащих на разные лады лиц. Их пустые глазницы слепо смотрели в разные стороны, а рты были раскрыты в беззвучном стоне. Простачке показалось, что некоторые лица – и, о Покровители, особенно одно из них! — её до боли знакомы...
-
Красиво получилось. И то, что Вестница защитила Стужу, и то, что её искажённый образ её и погубил.
-
Все страньше и страньше, все страшнее и страшнее.
-
|
Козлов сначала не понял. Но когда понял – прокашлялся от удивления. Бросил опасливый взгляд на Кортни, потом на Скай. Что-то прикинул.
— Кхем... ладно, если вопросов нет, то можно считать разговор оконченным. Я в курилку, а на твой вопрос, Пакс, можно ответить и не на брифинге. Пошли со мной, только пожарные сенсоры отключить не забудь.
В курилке, затянувшись самой обычной сигаретой – электронные Андрей не признавал, мужчина выдохнул облачко дыма и покачал головой.
— С этими искусственными лёгкими никакого удовольствия от отравы. В общем, Пакс, сам-то я семьёй так и не обзавёлся, а больше сужу по тем временам, когда у своего товарища Архай Хасара гостил. У монголов вся семья обычно вместе живёт, и естественно тёща тоже с ними. Вот когда я приезжал, они его любили вдвоём пилить: мол, вон Козлов-ага сколько зарабатывает, а ты сидишь с лошадьми возишься, которые никому неинтересны уже. Ну да ладно, не будем об этом.
— Эта ситуация универсальна – что в Монголии, что во Франции, что в России. Мать жены естественно хочет дочку контролировать: а рядом такой элемент случайности. Естественно, её это нервирует и часто такие отношения проходят не совсем гладко, особенно потому что дочка всё-таки нередко встаёт на сторону матери... Ну вот например...
— На лестничном площадке курят два соседа. Один другому: "Слушай, Витек, а что ты такой помятый и побитый?! — Да понимаешь, блин… Напали, избили и все деньги отобрали… — А ты лица их хоть запомнил? — Да че там запоминать: жена и теща?"
— Или: "Вчера я хотел утопить все свои проблемы! Но жена с тещей что-то заподозрили и отказались идти ночью купаться на речку…"
И так далее... Но тут Паксу пришло личное сообщение от Скай, да и у Козлова появились дела, так что культурный ликбез по особенностям менталитета пришлось прервать.
В чём правда Элерс ошибалась, так это в неумении Бунраку соблюдать личные границы. Щепетильно относясь к собственным, "шаманка" уважала и чужие. Так что никакой помощи (без прямого запроса) Скай не получила – потому что, собственно, Эрдене его не прочитала. Так что оставалось либо спросить прямо, либо понадеяться на Пакса. Ну или всё-таки составить сообщение самой. Она может нарезать на ломтики передовой военный экзоскелет, а написать сообщение новой знакомой не может что ли, в конце-то концов? Япония, Киото.В этот раз обошлось без спешки. Никаких спецбортов – простой гражданский самолёт хоть и с небольшой заминкой во время досмотра и прохода через металлодетекторы. Но звонок Кортни решил все проблемы, и Элерс, наводя трепет на окружающих, потому что была на голову-две выше большинства спешащих на посадку, проследовала на своё место у окна. Киото встретил яркими разноцветными огнями всех цветов радуги. Отчасти ведь с Японии началась вся эта история с имплантами, изменившая мир. И их новая цель к этому непосредственно приложила руку. В некотором смысле Скай летела навстречу своему – одному из – создателю. Хотя она могла о нём так и не думать, конечно, и это тоже было совершенно справедливо. Не импланты, в конце концов, определяют человека. Даже если этот человек в одном шаге от того чтобы стать "фуллборгом". Пост-индустриализация паровым катком прокатилась по всему островному государству. И Киото издали напоминал миллионы других городов, неотличимый от Парижа или какого-нибудь Ростова: всё те же небоскрёбы из стекла и бетона, рекламные голографические стенды, бесконечный трафик машин... и только то, что часть вывесок всё-таки была с иероглифами, а на в топографии местности было невозможно отыскать цифру четыре, выдавало в нём японский город. Ну и конечно, пара обновлённых храмов и замков никуда не делась, даже наоборот, выпятила себя при помощи неонового освещения, призывно завлекая туристов своим ярким силуэтом. Правда, была в этом какая-то бездушность... что-то неуловимое, будто этот яркий свет потихонечку выпил то, что эти здания накопили за свой век внутри себя. Но ни Пакс, ни Скай не были настолько эстетами, чтобы обращать на это внимание. Вместе с оперативниками доставили естественно и «Yaiba 45-FX». В конце концов, это не просто гоночный болид, а средство оперативной деятельности: хотя "обычные" машины и PC-78, и киборг могли нагнать на своих двоих (или четырёх), то в конце двадцать первого века у людей было достаточно скоростных средств – с которыми как раз и нужно было считаться. И иметь при себе машину, способную разгоняться как следует, не отвлекая при этом оперативника от таких важных задач как стрельба по преследуемому. У Скай и Пакса был целый день, чтобы подготовиться, пока Эрдене собирала для них информацию. Нео-Хонно, около 0:30🎶[ ссылка] Поздняя ночь: небо затянуто непроглядной пеленой туч. В этом явно замешан смог от заводов, которые судя по всему врут, что перешли на передовые системы очистки. Так что из освещения только фонари и рекламные вывески. К счастью, их достаточно много, а "Нео-Хонно", убежище вернувшегося на родину Танимурры, сверкает подсветкой многоярусной крыши. Этот храм столько раз перестраивался, что в нём и без этого "бездушного" неонового освещения не осталось уж отголоска тех времён, когда в этих стенах покончил с жизнью известный японский лидер эпохи Сенгоку. Но для Хидео это всё ещё был Символ, похоже, потому что именно здесь он обустроил свою резиденцию. Тем временем в наушниках звучал голос Бунраку, снабжавшей оперативников последними крупицами добытой информации.
«Данныепротиворечивы»
«Нопохоженоваяоболочкаотдаётпредпочтениеогнестрельномуоружию»
«Иунеёхорошиесенсоры»
«Аещёзнаетечто?Чёртасдваяповерючтоонперешёлизбезумныхучёныхввольныестрелки»
«Думаюунегокакой-тосекретврукаветочноесть»
Храм ждал их, распахнув свои двери. Вот только это было обманчивым гостеприимством: внутри, как уже считывали сенсоры Пакса и Скай, бродило достаточно роботов самых разнообразных конструкций. Особенно противным был тот, которого система опознавала как UGM-45 «Tajima», потому что у них были мощные радары, покрывавшие почти всю площадь храма. Кроме того, рядом обретались младшие братья Пакса – сторожевые роботы типа «Shepherd», которые были весьма шустрыми чтобы крутиться волчком и глазеть на все триста шестьдесят градусов. В общем, приятного мало – это не считая двух других моделей, которые по убойности превосходили даже бронированных головорезов с военной базы Нуаду. Роботы в священном храме – теперь это уже не авангардная идея, а суровая действительность.
-
-
Какой же у тебя всё же крутой подход к своим модулям!
|
-
"уничтожить первым"
— Видишь вот этого SCOUT SPACER RPV? — Так точно! — Что ты хочешь с ним сделать? — Уничтожить! — Как ты это будешь делать? — Молча.
-
Брайт же, всё равно вряд ли вообще в курсе что такое ферромагнитный.Понаехали тут чурки космические
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
У-у-у! Чё творится то! Какая прелесть то!
|
Но у Вестницы не получилось исполнить задуманное: двое оказались в этот раз быстрее неё, вынужденной не просто скакать наперегонки, но и расчищать себе дорогу своим копьём. Латник, ведомый слепой яростью, обогнал её, пронёсся мимо подобно комете, и пронзил ряды Поветрия подобно острому мечу, легко рассекающему незащищённую плоть. И Молчунья, которой не нужно было думать об преградах: они появились перед Глашатаем в одно мгновение. И тут уже понятно стало, почему не было в этот раз знака; и не было сказано Поветрием каких-либо слов. Стоявший перед ними был скорее воином – сжимавшим в руке грубый клинок, в латных доспехах, он неуловимо напомнил Латнику чем-то павшего товарища... но было поздно об этом раздумывать – нужно было разить! Рыцарь в блистающих от магии латах, и размытая, неуловимая тень. Свет и Тьма объединились против Поветрия. Молчунья в прыжке занесла клинок над головой Воина, а Латник выбросил вперёд руку с топором. Всё потонуло в слепящей вспышке смешавшихся теней магии Молчуньи и яркого света волшбы Латника. Когда же наконец магия рассеялась, можно было увидеть, что совместный удар двух Героев пропахал огромный канал, уходящий в сторону гор – тех, которые ещё не разрушились под ударом Меча. Зелёная Смерть откатилась назад, и была рассеяна ударами молний, которые призвал Хор: они били с самого начала боя, разрывая наступающий туман на части. Это особенно хорошо видела с воздуха Стужа, которая парила над полем боя на огромной ледяной виверне, сметая те части Поветрия, что ещё не были уничтожены Вестницей, Хором или отрядом Простачки, превращая их в ледяные глыбы-могилы. На мгновение показалось, что сегодня получилось одержать победу малой кровью. Стужа казалась неуязвимой верхом на ледяном монстре, и их заклинания вместе с Хором – а ледяные глыбы ещё и прекрасно проводили разряды между собой, держали поле боя под контролем, и Латник, Вестница и Молчунья могли сконцентрироваться на небольших группах, которые с легкостью уничтожали: даже отряд Простачки-Броны оказался не удел, вынужденный сражаться в тылу, далеко позади четверки Героев. И только громогласный хохот Хора, парящего над крепостными стенами, напоминал ей, что они не одни в чистом поле. Продвигаясь вперёд, им оставалось лишь отгонять прочь слабые облачка тумана, оборачивающегося группой всё таких же безликих, полубесформенных воинов – и лишь наблюдать как сражаются настоящие полубоги, в чьих силах изменить хоть что-то. Но что-то подсказывало НикРоан, что возможно настанет её черёд проявить себя. Не Руперту-Старику, скачущему рядом с ней, ни другим из её отряда. Нет, именно она первая, на кого будут обращены взоры, если однажды оставшимся пятерым придёт конец. Но Поветрие лишь откатилось под единым натиском назад, а откатившись – собралось в огромную волну, чей гребень поднялся выше крепостных стен. А затем... затем для Стужи стало ясно, что она не собирается разбиваться о берег и наплывать дальше по долине – будто их противник учился у защитников крепости, перенимал как кривое зеркало способности. И хотя Воин был мёртв, ядовито-зелёный туман вобрал его силу обратно, обернулся искаженным подобием дракона, пылающим зелёным пламенем, и устремился вверх, на Стужу. Маг не успела увести свою виверну в сторону – в конце концов, она не была наездницей как Вестница. в мгновение ока её захлестнул чёрный ураган, поднятый крыльями твари, и сбросил Стужу на землю. Морозный зверь в последнем рывке сбросил наездницу, и в одночасье сгорел, пожранный зелёным пламенем, следующим за чёрным вихрем. А Дракон-Поветрие тем временем уже летел к Стуже – теперь она могла видеть, что чешуя у него только на крыльях и спине, а под брюхом торчат оголённые рёбра, за которыми переливается ядовито-зелёное пламя, низко склонив голову как коршун, собирающийся склевать добычу... ... Вестница! Она свалилась на дракона сверху, словно у неё и коня выросли крылья, и в невозможном прыжке, точным ударом копья сшибла его наземь раньше, чем он успел довершить начатое! Но тварь не издала ни звука, лишь перевалилась на бок и вытянула шею в сторону женщин, раскрыв свою жадную, безразмерную как сам Космос, глотку. Взор Вестницы в этот раз опередил мысль Стужи – она увидела, к чему именно готовится этот проклятый дракон. Сейчас его пламя затопит долину, и поразит всех живых, не оставив никого в живых, даже Героев... Но Вестница опередила его. Не даром в левой руке она держала щит – может быть, в ней не было такой силы как в Латнике, но только потому что она выбрала иной путь. Этот путь давно завёл её во тьму, закрыл глаза забралом шлема, погрузив взор в вечные Сумерки – чтобы ничто не отвлекало Взор истинный. И сейчас она должна была дать наконец этой тьме выплеснуться из неё. Это не была непроглядная и безжизненная темнота, живущая внутри Молчуньи. Не то помутнение, что коснулось рассудка Хора. Это была тихая и спокойная тьма – как вечная ночь, когда Солнце бесправно, и лишь лунный диск висит над небосводом. Ещё недавно сверкавшая всеми красками от молний Хора и магии Латника, долина вдруг погрузилась во тьму. Солнце исчезло: кто-то самовольно сменил светила на небосводе. Вокруг Вестницы выросло бесчисленное число копий из звездного света, сложившись в непреодолимую преграду. Её щит засиял серебристо-синим светом, подобно лику Луны. Встав в защитную стойку, Вестница успела на мгновение раньше, чем тварь выплюнула из своего рта поток пламени. Огонь столкнулся со щитом Вестницы, со стеной копий, и откатился назад. Дракон дыхнул во второй раз – и снова ему пришлось отступить. Но на третий раз его пламя наконец сломило, сожгло частокол копий, и наконец добралось до Вестницы. Она должна была истлеть как спичка: но прикрываясь луной-щитом, она шла вперёд, сдерживая пламя, до тех пор пока не достигла морды дракона. Решительным и точным ударом она вогнала своё копьё дракону в плечо – и лишь тогда вспыхнула ярко-зелёным факелом, и упала наземь. Всё, что от неё осталось – лишь крылатый шлем; остальной доспех истлел вместе с телом. Однако её жертва не стала напрасной: последний удар буквально развеял дракона-Поветрие, разметал его как прах по ветру, и вновь отбросил Зелёную Смерть прочь, за горы. Латник, окруженный туманом со всех сторон. и потому не успевший на помощь, с удивлением обнаружил, что сражается лишь с пустотой: ядовито-зелёная думка унеслась прочь с порывом ветра, и оставила его в одиночестве. В этот раз бой закончился ещё до того как солнце зашло: когда волшебство Вестницы развеялось, солнце вновь осветило долину. Теперь она показалась Стуже ещё холоднее, чем вера – лучи солнца не грели, а словно насмехались над выжившими, подсвечивая поле боя, на котором не осталось ни единого тела. Без Вестницы было сложно определить, горят ли огни в Столице. Только когда – теперь уже настоящие, — сумерки спустились на землю, можно было увидеть, что костров теперь стало два. Подтверждалась ли теория Стужи или нет, было неясно, ведь за этим надо было наблюдать с самого начала. Кто знает, может быть он зажёгся ещё во время боя?.. Поветрие же стало более нетерпеливым. Со смертью ещё одного Героя, оставшиеся четверо начали физически ощущать, как рвётся оно сквозь сотворенную вашей волей и силой стену, а держать её в восемь рук сложнее, чем в двенадцать. Даже если бы Простачка каким-то чудом сейчас обрела настоящие силы, это не сильно бы облегчило положение. В полночь Поветрие вновь сорвалось с цепи и во весь опор двинулось на стены крепости Стражей. И в этот раз его вел показавшийся в полумраке знакомым силуэт – и только когда поле боя осветили первые заклинания Хора, стало ясно, что очередной посланец Поветрия принял облик похожий на Вестницу. Теперь её шлем превратился в ужасную рогатую маску, закрывшую лицо целиком, а в руках она держала не копьё, но заострённый двузубец, похожий на вытянутые жвалы какого-то насекомого. Конь под ней во время бега буквально разваливался на части. От него отваливались куски, растворяясь ядовито-зелёной дымкой на ветру, и вновь нарастали. В прорезях, появившихся на шлеме на уровне глаз, царила безграничная тьма – она жадным взглядом пожирала стены крепости и собравшихся на них защитников.
-
Хэй, не тронь моих драконов!
|
|
Дорога. ОбщееСемеро всадников во весь опор мчатся по мощёной дороге, загоняя лошадей. Солнце ещё высоко, и его лучи освещают бескрайнее море зелени, раскинувшееся справа и слева от дороги. Ветер колышет траву и из-за холмистости местности кажется, что на путников с разных сторон надвигаются волны. Вдалеке уже видны стены крепости Стражей: высоко вверх уходят башни цитадели, наползая друг на друга как камни горной гряды. Вот уже виднеется полукруглый барбакан над воротами... Но ни пронзительная безоблачная синева, нависшая над холмами и горной грядой, защищающей эту долину, ни сами холмы, старше самого королевства Лимерик, ни величественный вид крепостных стен, созданных кажется великанами, не могут отвлечь отряд от дурных мыслей. Поветрие пришло в Лимерик, и не было от Зелёной Смерти как его ещё называют, спасения. После него оставались только обуглившиеся, но явно не от обычного огня, трупы, словно обглоданные каким-то чудовищным зверем. Не нашлось ещё тех, кто побывал достаточно близко, чтобы рассказать, что происходит на самом деле, когда наплывает чёрно-зелёная мгла на поселение, оставляя после себя лишь смерть и руины. Как остановить этого противника, когда Покровители молчат? На этот вопрос не было ответа, и задача Шестёрых состояла в том, чтобы выиграть для этого время. Затрубил горн, возвещая прибытие подкрепления; лязгнули стальные прутья решетки и ворота крепости Стражей открылись. Шестерым не было нужды представляться; седьмую же пропустили вместе с ними – если уж она едет вместе с героями, которых знают в каждом уголке королевства, нет причин чинить ей препятствия. К тому же, командор крепости был извещён о прибытии героев. Более того: ему было приказано вверить в руки Шестерых её, а самому вместе с гарнизоном в сжатые сроки покинуть. Если Шестеро выстоят, то они справятся и без горстки солдат; если же нет – армии Лимерика будет дорого каждое копьё. Когда опустилась решётка за последним прибывшим, во внутренний двор начали стекаться солдаты из казарм. Поток воинов в отполированных до блеска кирасах и шлемах всё прибывал: даже дозорные побросали свои посты, невзирая на риск наказания, ведь командор появился одним из первых. Но сейчас было не до уставов и догм, ведь в крепости появились те, кого ещё их родители называли полубогами. В едином порыве благоговения, гарнизон крепости Стражей преклонил колено перед семью стоящим в центре двора отрядом. Хотя последняя из них, Простачка, всё ещё была ближе к тем, кто склонил голову перед ними. Когда кастелян поднялся, произошла небольшая заминка: он не знал, кому именно должен передать крепость, и не решался сказать и слова, боясь прогневать стоявших перед ним полубогов. Этот, уже немолодой мужчина, явно не трусивший в бою, сейчас находился в смятении, пораженный величием тех, о ком обычно слышат лишь сказки и легенды. Наконец, преодолев собственную растерянность, он подошёл к Латнику и заставил себя произнести церемониал передачи крепости. Затем в простых словах объяснил, где что находится – скорее по инерции, чем правда верящий в необходимость того что Латнику или Мечу, скажем, может потребоваться столовая. После этого непродолжительного разговора гарнизон стал готовиться к выходу из крепости. Уже вечерело; закатное солнце сейчас раскрашивало золотом останки большой башни на холме неподалёку. Когда-то, там находилась крепость королевства, существовавшего на этих землях до Лимерика. Монументальное строение, уходившее почти под облака, было ключом к землям, как ныне крепость Стражей, перенявшая часть названия от этой древней постройки. Да и сейчас, утратив своё былое величие, почти разрушенная до основания, этот реликт прошлого служил временным форпостом для Лимерика. Но сейчас это казалось ещё и знаком свыше: лучи солнца как бы напоминали народу Лимерика, что даже самые крепкие стены однажды разрушаться, что даже самые сильные царства ждёт забвение. И от этих мыслей становилось только неуютнее. Солнце ещё не успело сесть, а нестройные ряды защитников крепости уже выходили через её главные ворота. Лязгая металлом, задевая копьями зубья решетки, они выходили друг за другом на ту же дорогу, по которой недавно примчались семеро. Вдруг, размеренное движение было нарушено: послышались голоса, ругань и топот множества копыт. На мгновение крепость будто ожила, очнулась от сонной дремоты и наполнилась звуками. Наконец, пробившейся к солдатам Простачке удалось выяснить: это самовольно прибыл отряд конницы под предводительством Руперта-Старика. Подчинённые НикРоан ослушались указания и прибыли под стены крепости чтобы встретить опасность плечом к плечу. ЛатникПеред тобой склонился человек. Для многих отнюдь не малый по значимости: командор целой крепости, "ключа" к землям Лимерика. Выполняющий с тобой в общем-то, одно и то же дело. К таким снисходят даже короли. Но ты почти не замечаешь его, для тебя нет разницы между ним и рядовыми солдатами, что склонились здесь также во множестве. Перед тобой он – лишь один из многих, не важно, сколько стоит за ним людей. Но, может быть из-за близости надвигающейся угрозы – а ты чувствуешь её, о, ещё как чувствуешь, даже не обладая взором Вестницы или знаниями Хора! — что-то в нём задевает те струны души, что ещё не окончательно превратились в гранит. И вот перед глазами встаёт образ самого тебя, когда-то дающего присягу королю. Но даже здесь разница: если тут склоняет колено простой смертный, то тогда всё было с точностью до наоборот – клянясь в верности монарху, ты уже чувствовал, что в твоей власти разрушить замок до основания, сравнять с землёй, если потребуется. Но ты никогда не задумывался об этом, если уж говорить начистоту: вера в то, что людям нужен защитник, что они заслуживают, чтобы кто-то встал грудью за них, чтобы они процветали – сделала тебя тем, кто ты есть. И вот: перед тобой человек, который думает, что от его слов есть какая-то польза. Ты сам – настоящая цитадель. Воплощение крепостной стены. А уж две крепости как-нибудь найдут общий язык. МечТревога. Она повсюду: среди травы, переливающейся под порывами ветра, таится за холмами, витает в воздухе. Что-то страшное грядёт, и все твои шесть чувств обострились, призывая – не бежать, ты забыл когда последний раз вообще отступал, а не двигался вперёд, но быть настороже. Самый худший страх – неизвестность. Самый опасный противник – про которого ничего не знаешь. Это прописные истины, можно сказать неизменные концепции, во всяком случае, этого мира. Можно обойти крепость, пока Латник разбирается с командором. Осмотреть стены, дозорные башни. Примериться к прочности решеток и ворот. Но даже то, что крепость может выдержать полноценную осаду и остаться даже невредимой, не успокаивает тебя. Страх пытается проникнуть в отточенный за десятилетия ум. И вместе с ним – приступ азарта, которого ты давно не ощущал. Как в тот раз, когда вы с Латником выслеживали последнего инеистого великана. Чудище было размером с хорошую гору и успело пару раз угостить вас крепкими ударами своих кулаков, обжечь морозным дыханием – но всё равно сгинуло, опрокинутое и обезглавленное мощными ударами. Что бы ни приближалось – оно может быть последней твоей охотой, пусть. Потому что, да не прогневаются боги, это определенно будет охота славная. ВестницаТебя обволакивает зеленоватый туман, но вместо обычной прохлады он приносит чувство тяжкого удушья, будто это и не туман вовсе, а крепкие цепи. Сквозь его пелену не пробиться даже твоему Взору. А затем приходит вспышка боли. Удары сыпятся отовсюду, ты бьёшься отчаянно, отбивая, уклоняясь, парируя. Но всё заканчивается каждый раз одинаково – что-то вгрызается в броню, прогрызает её насквозь и впивается в живот. Яркая вспышка боли и ты умираешь. Это видение приходит вновь и вновь. Не всегда о тебе и не всегда ты одинока: это может быть гибель Стужи, Хора, Меча – любого из шести. Иногда ты видишь, как поочередно погибаете вы все. Что бы ты ни делала, это не изменить. Но образ врага каждый раз зыбок и нереален, и всё это кажется странным сном – всё-таки, твой Взор неспособен по-настоящему предвидеть будущее, он лишь даёт возможность ясно видеть и предугадывать некоторые вещи. Странные, расплывчатые ведения могут и не предсказывать будущее, а быть лишь игрой разыгравшегося воображения. Но то, как часто они приходят – не может не настораживать. А может быть, это просто кошмар? Но как давно тебе снились кошмары? Кажется, с момента как ты взяла в руки копьё, в этом мире не осталось вещей, способных тебя напугать. СтужаХолодно. Почему-то тебе было здесь очень холодно, холоднее, чем в северных ледяных пустошах, куда ты пришла медитировать в надежде разрушить власть времени над собственным телом. Это было тем удивительнее, что ты вообще-то давно должна была потерять чувствительность к стихии, которую полностью подчинила себе. И вот, загадка! Тебе вновь холодно. Увы, загадки хватает всего на пару мгновений для развлечения: ответ ведь на самом деле на поверхности. В озноб тебя бросает от любопытства: что же это за Поветрие, откуда оно пришло и что его породило? Вот и всё, что тебя занимает. Хор, Великий Дурак, если бы не пытался объять необъятное, наверное мог бы сейчас что-то припомнить. Но, увы, вместо того чтобы как ты совершенствовать меру, которой стоит измерять остальной мир, он прыгнул выше головы и сломал себе шею. Так что придётся тебе самостоятельно разобраться в природе этого явления: и в кои-то веки, за многие десятилетия, тебе не скучно. Пожалуй, даже хорошо, что вся эта тайна достанется тебе целиком! И даже если цена этого – смерть, единственная цена, которую тебе бы не хотелось платить, ты без колебаний двигаешься с остальными на встречу с Зеленой Смертью. Пусть боги молчат, пусть тревожным выглядит теперь даже синее небо, нет в этом мире ничего, способного остановить тебя в твоих изысканиях. ХорГолос мужчины: Милорд! Наши люди голодают! Голос царственной особы: Пусть! Нет в моём феоде слабых духом! Пройдёт чума, пройдёт неурожай! Шут: И сгинут все, ты так и знай! Голос царственной особы: Кто там ропщет? Дайте палок! Шут: Ой! Ой! Голос женщины: Снова все поля побиты градом... Неизвестный голос: Здесь не град прошёл, поверь... Голос ученого мужа: Горе нам! Гневятся боги! Неизвестный голос: Этих нет уже давно... Хор голосов: Кто же это?! Неизвестный голос: Саранча! На разные лады кричат в твоей голове голоса, то выстраиваясь в стройную пьесу, то превращаясь в фантасмагорию и абсурд. Ты привык к этому: это давно стало частью тебя. Ты даже способен разбираться в этих искаженных образах, гротескном отражении реальности. Даже когда разум полностью поглощён очередным представлением, ты способен выделять из него отдельные элементы. Вот женщина в скромном платье, с наползшими на лоб прядями, закрывающими лицо, с плаксивым голосом – это на самом деле грозная воительница, Вестница. Этот разговаривающий стол – сегодняшний образ Латника: вчера он был в образе медведя. Разум вырывает из небытия образы, вновь возвращая им реальные силуэты – реальные ли, правда? Кто знает, может быть нам только хочется видеть рыцаря в сияющих латах? Но всё это лишь забавные каламбуры, упражнения в софизме, перед тем, что за пьеса играет перед тобой сейчас. В ней явно есть какой-то смысл, больше смысла в том, что ты едешь по дороге к крепости Стражей, больше смысла чем в самой каменной твердыне. Да и во всём остальном. Что-то важное пытается достучаться до тебя, и ты не можешь не разыгрывать диалог на разные лады вслух, выплескивая видение наружу. МолчуньяНикто и не заметил наверное, как ты исчезла сразу после церемониала, едва расслышав, где на территории крепости находится часовня. Здесь, в тихом местечке, наедине сама с собой, ты смогла наконец успокоить своё сердце в молитве. Ты давно уже перестала быть той, вздрагивающей от каждого шороха, неуверенной девочкой. Переросла свои страхи, если не сказать – пережила; но сегодняшнее путешествие вдруг снова вернуло тебя в детстве. Что-то страшное надвигается, ты чувствуешь это также ясно, как пятеро остальных: ведь их эмоции ты ощущаешь как свои собственные. Покосившееся строение, явно видавшее лучшие времена, явно ещё не до конца отремонтированное, судя по валяющимся по углам деревянным обломкам, всё ещё не утратило своей успокаивающей магии. Мягий закатный свет струится через окошки, падая на алтарь Лунной Девы, одной из Покровителей Лимерика, и статуи святых с кроткими лицами как будто улыбаются тебе. Вместе с молитвой постепенно возвращается и душевное равновесие, хотя и примешивается к нему странное ощущение неестественности: но оно было с тобой с тех пор, как ты поклялась династии Лимерика в верности. Лучшая убийца королевства, истово молящаяся перед алтарём. Странная картина, но в будущей битве тебе потребуются все твои силы, ты должна будешь выложиться полностью: надо вновь подчинить разбушевавшиеся эмоции. В конце концов, ты ведь не даром прозвана Молчуньей – даже в самой жаркой битве ты не теряешь ледяного спокойствия, а твоя рука разит беспристрастно. Простачка— Вот как хошь, а мы никуда не уйдём, — продолжает упрямо втолковывать тебе Руперт, опираясь на гарду меча всем телом. — Заладила тут, "можем умереть, можем умереть". В первый раз, что ли? Даже вон эти не против. Седой воин бросает взгляд в сторону Меча и Латника. — Ну подумай, что ты тут одна без своего отряда делать будешь? Им вино разносить? А так всё-таки, ну, надежнее. Что-нибудь придумаем, ты ж головастая у нас. И эти, всё-таки, уж сколько лет живут. А если я там буду, у меня сердца на месте не будет, вот как хошь. И ведь действительно: не хочется его отсылать. Даже если среди собственного отряда ты уже герой, то рядом с Шестью чувствуешь себя слишком... простой. Простачка или Простак – так и закрепилось за тобой это прозвище. Потому что шестеро – настоящие полубоги. Даже просто находясь поблизости чувствуешь силу, исходящую из них. Несмотря на то что ты настоящий воин, а тело твоё хорошо тренировано, ты уверена, что даже Стужа или Хор, которые не выглядят полагающимися на грубую силу оружия, способны одолеть тебя в дуэли на простом оружии. И это по-настоящему жутко. По двум причинам: должны ли существовать подобные вообще? И: неужели и ты можешь стать когда-то такой же, как они? Впрочем, это вряд ли. Если Шестеро не выстоят сегодня, то завтра уже не наступит. А пока: надо понять, оставлять ли здесь Руперта-Старика и свой отряд. ПоветриеМелкие дела позволяют немного отвлечься, ускорить течение времени – большей частью для Простака, конечно. Для остальных это всё равно что один блик солнечного луча; когда приходит время все семеро, подчиняясь странном наитию (хотя НикРоан скорее просто последовала за шестеркой) оказались на смотровой площадке, обращенной к южному предгорью. Всё пространство – от гор до ближайших холмов, утонуло в непроглядном сером тумане, в котором то и дело вспыхивают ядовито-зелёные прожилки. Шестеро – чувствуют вдруг сильнейшее напряжение в воздухе. Их противник столкнулся с собственной силой героев: с силой, которая так велика, что уже не помещается в тела, и разливается прямо в воздухе. Именно она теперь служит непреодолимым барьером для этого странного тумана, и пока кто-то из них жив, дальше Зелёная Смерть не пройдёт. Особенно остро ощущает это Латник, чьи способности буквально созданы для того чтобы вставать у угрозы на пути. В какой-то момент от бескрайнего марева отделяется небольшое облачко и подплывает совсем близко к стенам. С каждым мгновением приближения к крепости, оно теряет свою бесформенность, приобретая силуэт человека. Или, вернее, чего-то похожего на него – раскрытая пасть напоминает оскал голого черепа, от неё буквально разит неутолимым голодом. Голодом, способном пожирать не просто скот или людей, но целые миры. Силуэт по-прежнему зыбкий, и каждый в нём видит перетекающие из одного в другой собственные образы, вызывающие омерзение. — Thy gods art dead, — свистящим шепотом, по какой-то удивительной причине долетающим до шестерых с такого расстояния, сообщает Поветрие. — Thou art shalt vanisheth too. "Глашатай" поднимает вверх руку и поток оформившегося в подобных ему существ лавиной обрушивается с предгорья на стены крепости.
-
Голос Безумца: Мы все умрем! Нашему времени, нашей эпоха, нашему миру приходит конец!
Голос Здравомыслящего: Да.
-
Ах, какие красивые картины рисуются, живые, объемные! И как хорошо передается дискомфорт Простачки!
-
Да начнётся славная битва!
|
-
Это хороший план. Его изюминка именно в фишке выброса в центр поля. Но по даться к краю карты – так же, отличная идея.
|
|
🎶ссылка— Потому что друзей не бросают, — серьёзно и даже чуточку сурово ответила Лорелай, пристально посмотрев на него широко раскрытыми глазами-озёрами. Молча кивнув мальчику в знак благодарности за лечение, она повернулась к Кимико – чтобы только успеть увидеть, как двое и её одноклассников рванули в очередную суицидальную атаку на Неопределенность. Которая уже поднимала для замаха свой меч вновь. — Ты хотела узнать, как я её собиралась побеждать? — выкрикнула блондинка, пошире расставив ноги. — Ну... вот как-то так! Обхватив свой пистолет двумя руками, О"Брайен начала что-то шептать... и вскоре Шизука, оказавшийся единственный неподалеку от Харуми и Лорелай одновременно понял, что они молятся об одном и том же. Одними и теми же словами. Правда, слова Харуми сейчас выговаривала с трудом: всё её нутро скрутило из-за того что она вновь впустила в свой разум знание, которое ей не предназначалось. Было очень сложно держать концентрацию... А вот Лорелай, чеканя слова молитвы, словно снова заряжалась силой. Священная Изиль, пылающая вечным огнём Услышь свою рабыню, и ответь на молитвы Пламенем очисти душу мою И высуши слёзы сомненийРуки медленно подняли оружие на уровень глаз, нацелив его на Неопределенность. И пока горит огонь В сердце и в душе моей Я последую за тобой В самую тьмуЗа спиной девушки вновь возник покровитель, а её тело объяло синее пламя. И освещу её как факел!Из дула пистолета вырвался ярко-синий луч, по плотности не уступающий тому, которым вас пыталась одолеть Неопределенность. Было заметно, что сила его отдачи едва не сбивает Лорелай с ног: она проскользила пару шагов назад и уперлась спиной в Шизуку. На мгновение бескрайняя чернота Космоса сменилась белоснежно-белым светом, подходящим скорее каким-нибудь Райским Кущам. Многострадальную платформу тряхнуло так, будто случилось землетрясение – а Неопределенность утонула в сфере синего пламени, которое окутало её подобно сверхновой. В этот раз не было ни грома, ни грохота, ни иных звуков. Оглушительная тишина звенела в воздухе. Когда пламя рассеялось... вы увидели Неопределенность. Всё ещё целую, хоть и осыпающуюся черными осколками куда-то в бездну Вселенной, безжизненно повиснув на своих трубках-верёвках, которые приковали её к чему-то, недоступному вашему взгляду. — Кто она мне, Харуми? — повернулась Лорелай к рыжеволосой девочке. — Да нет... никто. Всё что я знаю – это чудище хотят раскормить для того чтобы что-то сделать с Изнанкой. Мне предлагали сделку: я сдаю Организации детей, способных путешествовать в Изнанке, чтобы они кормили... это, а взамен... ну, взамен могу получить что-то в "разумных пределах". Блондинка презрительно скривилась. Ей явно претило даже вспоминать об этом. — Естественно, я отказалась. Но втягивать никого не хотела. Потому что не хотела, чтобы они сразу догадались, кого ещё можно сделать жертвой. Бобби вот они схватили по ошибке... но я всё ещё его найти не могу. И доказательств причастности у меня нет. А ещё эту тварь нельзя так просто убить. Её продолжает воскрешать этот урод, но я его ни разу не могла заставить попасть вместе с собой в Изнанку или хотя бы арестовать, потому что доказательств у меня тоже не... Вы слишком поздно заметили, что Неопределенность перестала рассыпаться в прах и вновь выпрямила свою козло-насекомо-подобную морду. Вас всех вновь ослепило – но на этот раз от света жгло глаза, и был он отнюдь не умиротворяющим. Нет, зловеще-фиолетовый оттенок был неприятно тревожным, вызывая ассоциации с чем-то нездоровым, неправильным. И вскоре вы поняли, почему: когда на тебя несётся гигантский метеорит размером со всю площадку – это определенно неправильно. А потом Космос исчез. Была только непроглядная Тьма, сквозь которую вас несло бурным течением. Ещё один парадокс – ну какое в абсолютном небытие может быть течение? Или хотя бы гравитация, дающая чувство падения? Тем не менее... ... Вскоре вы вернули себе возможность различать цвета. И поняли, что сидите на чём-то твердом. На асфальте. А вокруг не так уж непроглядно темно – очень даже теплый весенний вечер. Уличные фонари весело перемигиваются с громадинами из бетона, в окнах которых кое-где уже зажегся свет. Нет никакой зловещей луны или развалившихся машин; хотя улица подозрительно напоминает ту, что вы успели за сегодня повидать. Даже, вон, переход пешеходный есть. Но – на небе зато ни облачка, и оно не кроваво-красное, а по-уютному темно-синее. Только одно, пожалуй, вас беспокоит: то что вас пятеро, но один из вас лежит ничком на тротуаре, и не подаёт признаков жизни. Как нетрудно догадаться, это ваша староста.
-
Мне предлагали сделку: я сдаю Организации детей, способных путешествовать в Изнанке, чтобы они кормили... это, а взамен... ну, взамен могу получить что-то в "разумных пределах". Вот это поворот!
|
-
Воздушный бой подкрался незаметно
|
-
Пакс мчался по аэропорту так, будто опаздывал на свидание.
All tak.
|
-
Спорим, ты объешься быстрее меня, а?
-
А это, детектив, правильный вопрос ответ.
|
— Нет, та девушка приходила сюда однажды до этого, но в дверь не заходила. А больше неё тут никто не бывал. Так что, увы, здесь я вам ничем больше не могу помочь. Хотя у меня есть ощущение что та девочка, которая мне объясняла, как я здесь оказалась, знает куда больше об этом месте... На просьбу о благословении Жанна улыбнулась. — Я не уверена даже, что она меня слышит. Но почему бы и нет. Вы храбрые дети, и я постараюсь вам помочь. Жрица произнесла молитву, но... честно сказать, вы ничего не ощутили. Может быть, только пока? Тем временем исследовавший второй этаж Шизука нашёл кое-что полезное. Может тут раньше жил кто-то, кто любил читать. Может он даже до сих пор здесь жил – они же Жанну про это не спрашивали. Хотя не факт, что она могла пересекаться с другими жильцами этого места. В общем: буквально рядом с местом, где он решил устроиться посидеть, лежали две очень странные книжки. И выглядели достаточно небрежно брошенными, чтобы сойти за "потерянные", в общем-то. И если так подумать, по рассказам девочек он уже знает одного деда, кого странные записи в них (которые мальчик всё равно не понимал) заинтересовали бы... В общем, вскоре уже не было уголка, куда можно было забраться, и вопросы у четверке к Жанне кончились. Оставался только один путь – вперёд... Тёмный коридор оканчивается неожиданно и стремительно – падением. Темнота под ногами проваливается, утаскивая вас за собой... 🎶ссылка... И выплевывает на курсирующую в бескрайнем космосе каменную площадку, похожую на стену собора, в котором вы только что были. Кое-где даже сохранились остатки крыши и пола, теперь служащие своеобразными "перилами". Удержаться, впрочем, на этой широкой платформе, курсирующей среди ярко-алых туманностей и бескрайней черноты достаточно легко, несмотря на встряску... стоп, что?! Очередной мощный удар сотрясает стену, и вас осыпает небольшим дождём из разбитых камней. Головы синхронно поворачиваются в сторону удара, и то что там происходит, заставляет изрядно занервничать. Не так, ЗАНЕРВНИЧАТЬ. Темно-фиолетовые всполохи, кажется, закрывают большую часть несуществующего горизонта, но даже так вы различаете гигантское – нет, – ГИГАНТСКОЕ существо, похожее на нечто среднее между человеком, богомолом и муравьём. Его матово-черный хитин в некоторых местах открыт и пульсирует розовой плотью. Удивительно, но кажется оно подвешено в пространстве – вверх от его тела уходят какие-то трубки, и теряются в глубине космоса, скрытые невозможной тенью. Когда утихает залп, которое это существо запустило своей левой рукой, в которую вросло лезвие, напоминающие позвоночник рыбы, вы замечаете, что оно целилось не в вас. А... — Какого чёрта вы здесь делаете?! — кричит Лорелай, с недюжинной прытью уворачиваясь от всего, что летит в неё, и паля в чудище из магического – другим он быть и не может, с этими-то ярко-синими потоками света, вырывающиеся при каждом нажатии пускового крючка – пистолета. — Немедленно уходите! Здесь опасно оставаться! — отвлекшись, она почти пропускает очередной удар, но выросшая за ней фигура рыцаря в золотисто-красных доспехах принимает удар на себя.
-
Е-е-е, босс-файт обещает быть жарким!
|
|
-
Прям второй "Персоной" повеяло. Как-то так таинственно в ней двери и открывались (или не открывались... в версии с пиратским переводом). Ещё любопытно, что в стилистике "Персоны" могут сочетаться как локации аля "мы гуляли по аду и теряли рассудок", так и таинственные уютные места с не от мира сего незлобными обитателями. Так и тут - контраст получился интересный, и постановка сцены любопытная. Получилось выдавить из Изнанки "новый уровень погружения"... места, которые невозможно так просто нанести на "карту города", как "улочки", но которые обладают гораздо большими опасностями и возможностями. Не только выход, но ещё и вход поди найди. Ну и финт с амнезией в этом сеттинге, одном из немногих, смотрится любопытно, а не "костылём".
|
— Ну... я сомневаюсь, что ИИ такого уровня даст себя поймать... — задумчиво произнёс Поль, подперев согнутый указательный палец к подбородку, — Прежде всего: не дайте ей сбежать. Любыми способами, хоть разнесите её на запчасти. Если же у вас получится без проблем захватить хранилище с её ядром, ну... я думаю, мы сможем предложить ей сотрудничество. Вопрос Пакса заставил Эшера улыбнуться. — Разумеется, Пакс, техосмотр входит в сделку. Алехандро зарядит ваши нанитные батареи, подкалибрует что надо и даже подрихтует возможные царапины. Диас, ты слышал? У тебя полно работы. Удачи, в общем. Козлов, проследи. И вот "верхушка" UEAPF начала расходиться кто куда: вас оставили на Александра и Алехандро. Забавно, если так подумать, то они тёзки – просто на разных языках. Свою работу "золотой мальчик" проделал на славу: за то небольшое в сущности отведённое время, он успел разобрать часть имплантов Скай, подкрутить-подлатать и собрать их обратно (впрочем, многое было автоматизировано при помощи разнообразных устройств), запитать "под крышечку" все батареи, и совместить плановое ТО Пакса с креплением корундовой чешуи. Скрип закручивающихся креплений ласкал слух; запах припоя наверняка ласкал бы нос, но у Пакса были другие способы анализа окружающей среды. Оставалось только пожалеть. Но ожидание, которое приходилось терпеть иногда в подвешенном состоянии – чтобы Алехандро было удобнее добираться до малодоступных участков на лапах, оправдали себя. Потому что когда ему принесли зеркало, выглядело так, будто кибер-песеля одели в роскошный чешуйчатый фрак, отчего он начал напоминать нечто среднее между собакой и крупной ящерицей. Довольно необычное, но однозначно стильное сочетание. Итак, в сжатые сроки двойка агентов была вновь готова – а ветер перемен звал в далекую северную страну, на родину Козлова. Российская Федерация, частный аэропорт где-то под РостовомВ этот раз с ласточками не получилось: ПВО России было очевидно лучше чем отсутствующее ПВО в пустыне Аравийского полуострова. А договориться о забросе в сжатые сроки очевидно не получилось бы даже у Кортни. Да и Козлов был бы явным образом против. Несмотря на то что организация Поля была космополитической, у старого вояки определенно остались патриотические чувства к своей родине. Так что добросили их только до границы с Латвией. Но были и свои плюсы: вместе со Скай и Паксом прилетела ещё одна птице, захватив с собой любимый байк Элерс. Пусть эта штука и не разгонялась до сверхзвука, но зато давала непередаваемое ощущение "рыцаря дорог", которое ни с чем не сравнится. И вот, отряд из кибер-пса и кибер-байкерши отправился насквозь через Россию к заветному аэродрому. Ветер свистел в ушах, перед глазами мелькали бескрайние зелёные просторы – настоящая романтика, если не брать в расчёт того что они собираются штурмовать частную собственность. И вот вдалеке показалась уже овальная крыша терминала. Остекленные стены сверкали бездонной синевой, в них отражалось ясно-синее небо. Вскоре пришлось оставить «Клинок»: он бы выдал оперативников с головой. Но, учитывая его способности к автопилоту и практически неистощимому аккумулятору, можно было быть в принципе уверенными, что он доберётся в ангар через всю Европу. А вот перед Скай и Паксом стояла первая задача: как обойти шатающуюся перед входом охрану из шести человек. У них была светло-синяя униформа, напоминавшая полицейскую, и никакой брони: любой удар в полную силу их не просто травмирует, а скорее всего убьёт. И как если бы этого казалось мало, киборги вдруг ощутили, как кто-то вторгается – без особых, к слову, затруднений, в их личный канал связи. «Incoming transmission» «Вы пришли навестить Фафнир?» «Фафнир польщена вашим вниманием. Но это бесполезно. Скоро я уже буду далеко» «Вам не переиграть такую совершенную машину, как я» «Но давайте так: ради интереса, я не буду оповещать руководство аэропорта, что вы уже тут» «Посмотрим, сумеете ли вы добраться до меня хотя бы на таких условиях» Портрет механического лица с горящим синим индикатором по центру исчез так же, как и появился, не дав вам ответить.
-
как будто посмотрел несколько роликов с идеальной автоматизированной линией сборки компонентов
в голосину
|
Штаб UEAPF Париж, Франция🎶 [ссылка]Иногда психика может выдавать интересные кульбиты. Вот, агенты бегом спасаются с территории военной базы, как крутые парни не оборачиваясь на рванувшую позади бомбу. Их уносит спецборт: как только информация о гибели Нуаду – в автоматическом режиме снятая с ваших систем – достигает "большого мира", UEAPF получает карт-бланш на провод своих миротворцев и техники. Так что, разумеется, пешком от ядерного взрыва убегать не пришлось. Хотя, учитывая степень кибернетических замещений (100% и в районе 60%), бояться было особо нечего. Но останавливаться и сделать пару "сэлфи" всё равно как-то желания не возникало. А вот – уже сидят в уютном, слепяще-белом конференц-зале на дебрифинге лично с Полем. Здесь и Козлов, и МакДоннел, и Алехандро. Весь состав. Лица – озабоченные. — Молодцы, — тем не менее произносит с легкой полуулыбкой Поль. — Начало – неплохое. Во всяком случае, никаких серьёзных санкций нам пока ещё не предъявили... и, думаю, не найдут за что. Даже подрыв бомбы, в общем-то, никому притянуть не получится... экхм, я что-то отвлёкся. Как Козлов вам уже сообщил, у нас тут была небольшая атака... — ХМ. — ... На серверы. Да, я как раз хотел дать Бунраку слово,— всё-таки договорил Поль. — Расскажи, пожалуйста. — Короче. ЭтобылИИ. "Была"точнее. "Фафнир". Нуесливеритьконечнорелизу"NE". — затараторила девушка, покачивая при каждом слове головой в маске, как заводная кукла. — Неважно. Важноточтоонапочтиположиласервер. Нояуспелаеёотследить. — Хватит, Эрдене. — Поняв, что та ещё сейчас взорвётся, вмешался оператор. В вашей компании Козлов единственный, кто называл её по имени. Когда-то давно он привёл эту девочку в UEAPF, исполняя последний долг перед сослуживцем. И теперь, фактически, замещал ей отца, хотя последняя этому периодически сопротивлялась. Впрочем, Бунраку явно была ему благодарна, потому что часто только Александр мог повлиять на строптивую степнячку. — В общем, эта... "Фафнир", сейчас на частном аэропорту, в России. Несложно догадаться, да, что я дальше скажу? Наша следующая цель. Но есть осложнения: аэропорт – целиком "частная собственность". Так что мы либо разругаемся с компанией, которая там заправляет, либо придётся делать всё максимально тихо. Хорошая новость для тех, кого не волнуют такие мелочи – сама охрана там так себе. — Прямо скажем, последнее скорее "нейтральная" новость максимум. Я бы всё-таки хотел обойтись без жертв, — вставил своё веское слово Эшер. — А хорошие новости у нас скорее от Кортни и Алехандро. Наши друзья, в смысле теперь уже друзья из ОАЭ, за оказанную услугу начислили нам несколько приличных сумм. И это позволило нам разжиться некоторыми интересными экземплярами, в том числе и для вашей операции... Поль взглянул в "переговорщицы" и "технаря", давая им слово. — Прежде всего они продали лицензию на винтовку "Память". Последняя разработка, прошивает броню даже современных танков, — скучным тоном протараторила краткую сводку МакДонелл. — Это для тебя, Скай, ясное дело. — Но как вариант, я могу завернуть особо уязвимые части твоей конструкции в "Чешую", Пакс, — подхватил Алехандро, и звучал он более вдохновленно своей партнерши по презентации. — Это новый корундовый сплав, очень э-э-э... дорогой, так что в основном он используется редко. А вот встроить его тебе будет несложно, я уже подготовил макет... — Но всё это время, время, либо оформление лицензии, либо подготовка. Потому что и там, и там, Диас и МакДоннел будут заняты одновременно. Одна лицензией, второй проверкой снаряжения или его установкой. А вылетать вам надо уже через час. Если есть какие-то вопросы – я вас слушаю. Но лучше поторапливаться: а то этот ИИ, мне думается, может сорваться в любой момент. За этим диалогом вы как-то и не заметили, что Бунраку успела улизнуть. А ведь если так подумать, то она, вообще-то, герой дня не меньше. Какой безумец вообще схлестнётся с ИИ в сетевой борьбе? Не говоря уже о том, чтобы как минимум не проиграть.
-
МнеоченьпонравиласьречьБунраку!
|
|
-
Е-е-е, с первой пройденной миссией нас -)
|
|
-
Интересные локации, со стилистически подобранными картинками, по ходу игры создают свою долю атмосферы.
|
|
Позвать Жанетт, которую в общем-то несложно было найти, оказалось хорошей идеей. Во-первых, здесь было шумно; значит, желающим будет труднее подслушать. Хотя... кому вообще придёт в голову подслушивать, что они там болтают? Да, Леон и Жанетт были из разных миров, может быть, но у любого школьника найдутся дела поинтереснее, чем слушать, о чём там болтают Стикс и д'Эрен? Тем более что их предмет беседы с легкостью выдавался за обсуждение какого-нибудь фильма, игрушки или любого другого продукта медиа. — Да мне просто одна тень подсказала, что в клубе есть темница. Как ж её... Сюрт звали, кажется? Я возле школы ошивалась, а за ней Страж гонялся. Я бы у него спросила лучше, только ж он вообще с нами не разговаривает... а эта мол кричит, помоги мне, и я тебе с чем хочешь помогу. Ну я и метнула пару шпаг прямо в Стража. Знаю, идиотская затея, но что делать? Сбежали от него. Тут мне эта девица и рассказывает, мол большую часть таких как моя сестра держат в клубе "Heaven's Feel". Только попасть туда она мне помочь не может, потому что сама изгнанница... ух ты, гляди чего исполняет-то! Жанетт неожиданно как и все сидевшие на трибунах неожиданно переключилась на игру. А посмотреть там было на что: хотя очевидно команда "желтых" была в фаворитах, потому что она строилась вокруг Пересветовой, команда "синих" вдруг выставила темную лошадку... которой оказалась Кимико. Да, сама девочка изначально была не уверена в своих силах, когда шла в раздевалку переодеваться к баскетболу, но... Похоже, что-то в Изнанке существенно изменило её. Мышцы запомнили те пируэты, которые она выполняла, возможно даже сама девочка глубоко в душе поверила в себя – и этого оказалось достаточно, чтобы вывести свои результаты на новый уровень. Уверенными движениями Цудзи обводила одного противника за одним, легкими прыжками уходила от блоков и перехватов, и в финале виртуозным слэм-данком загнала первый мяч в корзину противника. Мяч свели желтые: пас Пересветовой с середины поля сравнял счёт почти мгновенно. С этого момента началась жесткая игра, где уже все остальные ребята не поспевали за двумя "центровыми". В какой-то момент, когда отрыв был минимален – 27:25, это вообще превратилось уже в личное противостояние Лены и Кимико. Остальные участники команд просто заняли места зрителей в первом ряду, оставаясь на своей части поля для "подстраховки": а в центре две черноволосые девушки пытались перебить мяч и выйти на позицию для удара. Кимико выбросила руку вперёд, чтобы осуществить подбор... и поняла, что ошиблась. В последний момент тело, не изнуряемое тренировками, не послушалось и ладонь не дотянулась до мяча какие-то сантиметры... 30! Пересветова уже подобрала мяч и трехочковым закончила эту игру. Это было действительно захватывающее зрелище – но горечи поражения не чувствовалось. Для такой ситуации, это вообще была почти что победа – минимальный разрыв в два-три мяча. Понимала это и сама Пересветова, которая тут же подбежала к Кимико и крепко пожала той руку. — Хорошо играешь, — на серьезно-сосредоточенном лице Лены как всегда не было и намёка на улыбку, но в голосе слышалось уважение безо всякого подвоха и издевке. — А я и не знала даже. Приходи почаще, с тобой игра хоть интереснее становится. Давненько не ощущала такого желания победить. Придёшь? Тем временем, на трибунах возобновился разговор, прерванный шикарной игрой. — Ну а когда я туда припёрлась, тут-то меня Страж и поймал. Видимо, обиделся на меня за то. И пока он меня по крышам гонял, я ничего разведать и не успела. А у вас чего как? Получилось что-то? Уж извините, что подвела... Беловолосая понуро опустила голову.
|
Козлов откликнулся сразу же. «Вулкан?! Ничего себе» «Даже не знаю, повезло ли тебе или нет» «Ну, вывозить её смысла нет, применение оружия такого класса на какой-нибудь суверенной территории переведёт часы Судного Дня на пару делений ближе к Полночи» «Но зато если захочешь, то теперь можешь поднять всю базу на воздух. Ну... почти всю» «Если ты всё-таки действительно захочешь – оптимальная точка будет сразу за следующим отрезком пути. Там сосредоточено большинство несущих конструкций» Небольшая пауза – скорее всего, Александр уточняет что-то вживую. Наконец его приятный баритон раздаётся снова. «Жан-Поль говорит, что у него нет возражений. Формально этой базы не существует, так что предъявить кому-либо что-либо означает сначала признать, что такая база была. А это уже нарушение многих договоренностей» Итак, ваш оператор дал вам пояснения: можно было отправляться дальше. Если до этого Пакс проявлял себя... хорошо, но, пожалуй, не до конца отвечал на вопрос, чего же там такого особенного, что R&D тратит на него такие суммы, то сейчас Элерс наконец увидела первую настоящую демонстрацию "почему". За то короткое время, что они вместе работали, киберпёс сумел изучить её достаточно хорошо – обучался он просто дикими темпами. Стоило только Скайлер подумать о том, что нужно устранить следующую цель, как Пакс высовывался из вентиляции и хлестким движением хвоста цеплял её под потолок; "Сторожа", лишённые опоры, становились лёгкой целью, а надежда на радиосвязь их губила окончательно. Неспособные выбраться без хорошей точки опоры, неспособные что-то передать своим союзникам из-за вторжения систем РЭБ киберпса, охранники почти сразу же получали термонож в затылок: раскаленный докрасна клинок проходил сквозь металл как сквозь масло. На землю аккуратно спускалась груда бесполезного металлолома с трупом внутри. Элерс тоже не отставала: устраненные "проблемные" точки позволяли ей неумолимо двигаться вперёд, пронзая "сторожей" своими лазерными когтями. Электролиты синими ручейками струились по костюму Скай, продолжая подпитывать нанитные батареи. Две тени зигзагом пролетели через коридор, не издав ни единого звука; не засветившись ни на одной камере. Только стальные перекрытия были свидетелями устроенной резни, как чертили в воздухе ярко-красные дорожки смертоносные когти Элерс, и как вспыхивали искры, от проплавлявших броню термоножей Пакса. Всё было конечно не просто быстро, а очень быстро для такого уровня вооружения: последнее сальто – и Скай стоит у входа в технические помещения; рядом уже вертит по сторонам Пакс, грациозно спустившись по стене на пол. 🎶[ссылка]Технические помещения, 8:15Мерный гул серверов и системы охлаждения, мерцание синих мониторов – чем-то напоминает временный штаб в Болгарии. Но здесь в разы больше оборудования; электронного, механического. Помимо серверной, судя по сложному переплетению труб и проводов, разветвлявшихся посередине комнаты и уходящих в две соседних – яркий пейзаж какого-нибудь художника-индустриалиста, здесь вообще были сосредоточены многие системы, необходимые для функционирования базы... И при этом всём в комнате царил полумрак: LED-подсветка индикаторов на серверных ящиках и системных блоках не давала достаточно света, а потолочное освещение, тут похоже, вообще не включали. Это была только одна из комнат: путь дальше представлял собой сразу несколько подобных помещений, между которыми курсировали уже знакомые легкобронированные солдаты. Только, опять же, их здесь было уже больше. Пока агенты соображали, как лучше преодолеть этот лабиринт кабелей, стеллажей и охраны, на связь опять вышел Козлов. В слабом освещении комнаты его лицо как будто постарело из-за теней, залегших в морщинах. По лицу было видно, что он крепко обдумывает что-то. «Элерс, Пакс. Тут дело о переговорах с ОАЭ двинулось с мёртвой точки, и Кортни хочет вам кое-что сказать. У неё тут дело с мёртвой точки двинулось, и вы можете ей помочь заполучить козырь в рукаве» К его изображению прибавилось второе – женщина, лет тридцати пяти-сорока. Волосы не седые, а какого-то стального отлива. Строгие черты лица, взгляд, колючками впивающийся в собеседника. «Скайлер, приём. Это Кортни МакДоннел. У нас тут шейхи начинают что-то соображать. В общем: "регулярки" пока нет, но вы держитесь» «С другой стороны, они уже выдвинули одну просьбу, за которую можно будет уцепиться» «Там на серверах есть следы переписки магнатов ОАЭ и, собственно, War Bringers. Они хотят, чтобы вы её стерли. Набросать какой-нибудь вирус для Пакса дело пять минут, да и ты не глупенькая. Сотрёте данные, и они нам будут сильно должны. Бэкап-копию можете и оставить, ясное дело» Выдав это маленькое "деловое предложение" (которое в реальности может обернуться приличным профицитом для UEAFP), Кортни кивает напоследок и отключается. «Если что, это не строгий приказ. Я считаю, и Эшер со мной согласен, что можно обойтись и без этого. Просто взрыв проблему не решит, как мне Бунраку подсказывает, и она сделала бы вирус сама, но наши сервера сейчас атаковал кое-кто. Узнаете, когда вернётесь. Она там шаманит что-то, в общем» «Я немного отвлёкся. Решение в общем, целиком на вас. Не хотите помогать нашим "будущим" друзьям из ОАЭ уходить от неудобных вопросов Интерпола – никаких проблем. С другой стороны, их миллионы в нашем кармане помогут сделать много добрых дел. Есть две точки зрения на этот вопрос. Выбирайте, что вам ближе» Козлов тоже отключается, оставляя вас наедине с задачами.
-
Она там шаманит что-то Чем же ещё заниматься Шаману матрицы?)
|
|
-
Хочешь произвести на мужчину впечатление – сломай ему руку? XD
|
-
"Магия – это сила". А дружба ето магия :3
|
Фредерика сдержанно взирала на то, как прислуга грузит её вещи. Со стороны она казалась изваянием: в душе же она чуть ли не подпрыгивала до макушек этих самых мраморных статуй, стоящих в саду поместья. Пожалуй, со стороны такое отношение выглядело бы странным – юная Айнцберн не содержалась в какой-то особенной строгости здесь, её не обременяли обязательным присутствием на званых ужинах, и не донимали многочисленными нотациями. С завидной регулярностью её навещали только учителя – но учиться девочка любила, и это было нельзя назвать обузой.
Тем не менее, Фредерика с нетерпением ждала, когда уже сможет покинуть родовое гнездо, и ворота "Бёрнхауса" закроются за каретой. Нетерпение росло с тех самых пор, как стало ясно, что ей передались родовые способности; это означало, что она может быть претендентом на следующую главу дома. Особенно, если среди остальных братьев и сестёр, таковых не обнаружится. От перспективы, что придётся отдать этот титул какому-нибудь Бренну, прожигающему отцовское состояние в карточных играх, или Альме, неспособной даже одну страницу в книге без запинки прочесть, мгновенно портилось настроение.
Наконец, погрузка была завершена. Чета Айнцбернов – белокурая красавица, несмотря на многочисленные роды, всё ещё стройная и свежая, и статный мужчина с тщательно уложенной бородой и усами, вышли попрощаться с дочерью. Ариана и Седрик фон Айнцберны.
— Мама. Отец, — книксен первой, второму. При последнем приветствии лицо Фредерике суровеет ещё больше. С отцом она всегда держалась по-деловому: так старалась она произвести на главу семьи впечатление. Доказать, что достойна. — Спасибо за возможность отправиться в Талон. Я не подведу семью Айнцберн.
— Ещё бы. Ты выросла умной девочкой, — улыбнулась Ариана, и толкнула мужчину под локоть. — Отец может гордиться тобой. И даже беспокоиться, да, Седрик? Как бы они не сменили табличку с твоим именем.
— Если вместо моего имен будет висеть имя дочери, я ничуть не расстроюсь, — едва заметно улыбнулся и Седрик. — Это означало бы, что мы вырастили достойную замену.
Мужчина подошёл к Фредерике и опустил руку на плечо, заглянув в изумрудные озёра, решительно встретившие его взгляд.
— Я не буду говорить длинных напутствий, Фредерика. Ты единственная, кто наперёд знаешь всё, что я скажу. Так что только одно: никто из нас в тебе не сомневается. Удачи.
Девочка перевела взгляд на мать. Та ободряюще улыбнулась. Дочь кивнула отцу, повторив уже сказанное: — Я не подведу.
— Ну, иди, — поторопила уже Ариана. — Мисс Немайн, наверное, уже заждалась.
Фредерика в очередной раз кивнула, развернулась на каблуках в сторону кареты, и, не оглядываясь, проделала этот короткий путь, запрыгнув с первой ступеньки сразу внутрь экипажа. Возница тронул, подчиняясь оклику Седрика, и... ворота Бёрнхауса звякнули железом, закрываясь за спиной уже без пяти минут студентки Талонского университета.
— Тебе не терпится оказаться в Талоне, я смотрю, — послышался мягкий, почти обволакивающий голос прямо над головой Фредерики. Он принадлежал женщине в иссиня-черном одеянии, в тон таким же волосам. Её взгляд, в противовес холоду фон Айнцберн, был игривым и в нём плясали огоньки. Мисс Эвелинн Немайн, учительница Фредерики, готовившая её к поступлению в Талонский университет – его же выпускница, и практикующий маг. Неприятным для Фредерики фактом было то, что Немайн часто читала её как раскрытую книгу, и позволяла себе давать советы. Приятным – советы, стоило признать, были всегда полезны, какой бы сферы жизни они не касались. — Завидую... первые годы обучения – самое весёлое и лучшее время. Последние, впрочем, тоже... но уже по-своему. И если есть интерес к настоящей магии. Сначала вас ещё не так гоняют – ну, если ты не совсем идиот, а ты не такая, то учиться несложно, а позволяют уже много. Ещё и без лишнего надзора.... интересно, кто-то из моих старых учителей ещё остался? Ох, ладно, я начинаю звучать как старая кошёлка.
Фредерика не удержалась и хмыкнула. Что-что, а "старая кошёлка" к мисс Немайн точно было неприменимо – несмотря на то что она была примерно ровесницей Арианы, на её лице вообще не было никаких следов старения. Пейзаж за окном она видел сотни раз, так что смотреть в окно скоро наскучило; а о Талонском университете послушать хотелось побольше. Да и что ни говори, а в учительнице фон Айнцберн всегда находила остроумную собеседницу, с которой иной раз и поспорить можно было с интересом. Временами Фредерика задавалась вопросом, почему наставница вообще согласилась на эту должность – она явно могла претендовать на большее. Но спросить так и не решилась ни разу, боясь показаться глупой.
* * *
Первый урок встретил Фредерику жарой. Настолько сильной, что она порывалась даже стянуть свои белые перчатки и дать уже коже отдохнуть. Блондинка каждый раз в последний момент ловила себя буквально за руку, тянущуюся стянуть перчатку. Девочка уселась в первую парту в третьем ряду, косо посмотрев на Чеддарда, и мельком – на Густава. Назад, как примерная ученица, Айнцберн не оборачивалась.
Лекция Уайета... не очень воодушевляла. Интересно, он их запугать пытается? Да нет, непохоже, учитывая жалобы на рабочих, похоже, проблема его реально волнует. Впрочем, выходить куда-то дальше центра города. Зачем? Дались ей эти окраины, она не за видами для картин приехала.
Представляться девочка вышла одной из первых. Чеканя шаг, она вышла к доске. Пробежалась пристальным взглядом по всем. Ни поклона, ни кивка головы.
— Фредерика фон Айнцберн. Кто-то, как я услышала, потомственные воины. Кто-то – ремесленники или дворяне. Мы же – потомственные аристократы и маги, — блондинка без всякого предупреждения взмахнула выхваченной из кармана палочкой, и плавными движениями, нарисовала светящейся линией в воздухе герб: олений череп в окружении трёх крестов на каплевидном щите. — "Magicae potentia est" – наш девиз. Я пришла сюда учиться. Если вы тоже...
Блондинка отвлеклась от герба, который рассматривала на предмет изъянов и подняла взгляд на аудиторию.
— ... Мы обязательно найдём, о чём поговорить.
Взмахом палочки фон Ацнберн сдула вычерченный герб прочь и проследовала на своё место.
-
Потраченный поинт готов вернуть уже хотя бы за Е. Грин, но и всё остальное тоже очень здорово вышло. Уважаемую Э. Немайн я хочу видеть в списке НПС.
|
|
-
Женщина, что ты творишь, теперь же придётся искать способ остановить бурный поток фантазии на тему предложенных костюмчиков!
|
🎶 [ ссылка] «Южное побережье ОАЭ, пустыня Руб-эль-Хали»06.08.2070, Среда, 7:30.Раскалённый диск выжигал своими фотонами песок великой пустыни. Бесстрашный скорпион выбрался из своего логовища, но тут же спрятался обратно. Горячий южный вечер принёс с собой лёгкий, но тревожный гул. Два беспилотника «С-77П», выполненных в форм-факторе стелс-технологии, несли под своими крыльями двух агентов UEAPF. Под ногами расплескалась бездонная синева Персидского залива, над головой – ярко жгло аравийское солнце. Компания была необычной: человек и собака. Впрочем, эта характеристика была столь же верной, сколько и ошибочной. Первая, Скайлер Элерс, честно говоря вряд ли имела моральное право проходить "капчу", потому как много ли в ней осталось человеческого? Электронных примочек в ней было больше, чем в персональном компьютере. Пакс же, в принципе даже на собаку походил только отдалённо, а способности к построению эмпирических рассуждений были выше среднестатистического представителя человечества уже сейчас. После мрачного передвижного штаба в Болгарии – прокуренного, освещаемого только синеющими дисплеями мониторов помещения, где вы были ещё буквально час назад, эмиратское солнце слепило. К счастью, сенсоры Пакса вообще игнорировали избыток освещения в отношении "глазки щиплет", а в костюм Скайлер был встроен защитный экран. И не только солнце-, но и радиационно-, и "хим-". Торжество науки двадцать первого века. "Ласточки" тем временем уже подлетели к берегу. Прозвучал предупреждающий сигнал: три коротких звонка. Щелкнули захваты подвески: Пакс и Эйлер камешками канули вниз. Впрочем, высота, которую взяли глайдеры-беспилотники была даже для обычного человека не слишком опасной. Для парочки же эту посадку даже жесткой назвать было нельзя – только песок от удара взмыл фонтанчиком при приземлении, разлетевшись вокруг сверкающей на солнце пылью. «С-77П» сделали "полукруг почёта" и помчались прочь – даже их технологии незаметности были не безграничны. Хотя стоило признать, что ОКБ "Сухого" после некоторых кадровых перестановок по-прежнему не зря ело свой хлеб. Как по команде пискнули интеркомы: подходило время для связи. «Вы высадились. Отлично.» Козлов не уточнял – он знал наверняка. Мягкий голос ни в какую не вязался с "взглядом на тысячу ярдов", который не разглядел бы у Александра только совсем наивный. «Насколько я знаю, Пакс, Скайлер, это ваша первая совместная миссия. Скайлер, не знаю, уж каким образом Жан-Поль развёл ребят из R&D, но твой компаньон – последнее чудо техники в области Искусственного Интеллекта. Пардон, Пакс, пожалуй при тебе так даже говорить неправильно. В общем, перед тобой полноценный соображающий индивид, чья боевая задача способствовать успешной инфильтрации.» «Сейчас ещё раз выведу тебе ТТХ... проклятье, кто в графе "Принадлежность к боевой группе" поставил Doge Hound?» «Это мем, старик.» В переговоры неожиданно вклинилась третья сторона – в "дополненной реальности" перед глазами появляется портрет девушки. Вернее, портрет маски, надетой на девушку. Безликая, с фарфоровым отливом и только четко выделяющиеся алые губы на гладкой поверхности производят такое себе впечатление. Бунраку, ваш ИТ-специалист. «(вздох)» «Я родился ещё когда этот мем был актуален. Я видел, то, что вы, мелочь, даже нагуглить не сможете. Фотожабы с Киану... всё это исчезло, как слёзы под дождём. Это я к тому что: хватит шутить с файлами для операций, Эрдене, поняла?» «Ок бумер.» «(Элерс: непереводимая игра слов на русском. Пакс: [словарь обновлён, добавлены семантические связи с тезаурусом обсуждения заказчика и переводом на русский])» «Ладно. Вернёмся к делу. Напомню вам кратко брифинг. На северо-западе от вас находится частная военная база, тренировочный лагерь по сути. Сейчас на неё засекли одну из главных фигур War Bringers – Нуаду.» «Наёмник до мозга костей, успел поработать буквально на половину ЧВК в мире. Потерял руку, согласился на экспериментальную замену. Говорят, психически нестабилен из-за этого.» «Лагерь вербует местных, да и не только, собирает со всего мира "ненужных" людей. Ты, Элерс, в таком же воспитывалась, если не ошибаюсь.» «Спросите, как эмиратские принцы это терпят, учитывая, что это и им дестабилизует регион? Всё просто – им хорошо платят. Несколько лишних миллиардов долларов лишним не бывают – их можно спустить в какую-нибудь новую гача-игру на любимых персонажей. Сраный двадцать первый век, ценность человеческой жизни приравнивается к картинке в игре...» Козлов мрачно хмыкнул. Хотя изображение оставалось статичным, можно было легко догадаться, что где-то в кабинете он покачал головой. «Простите, вспомнил былое. Как в соседней пустыне с ребятами ждали, чтобы нам хотя бы один автомобиль с провизией и водой пригонят.» «В общем, всё что от вас требуется, это "разогнать" базу, сделав её нерентабельной. Не обязательно вырезать всех и стирать с лица земли. Устраните Нуаду, живым он нам всё равно не нужен, наведите шуму, и хватит. Оплата всё равно шла через него, после этого шейхи плюнут на это дело. Кортни уже бьётся над тем, чтобы получить разрешение на ввод ограниченного контингента UEAPF, но нам нужна козырная карта для успешных переговоров.» «Перед началом операции мы сорвали солидную поставку оружия сюда, так что вооружены они будут хуже, чем могли бы. Это даст вам фору. Козлов, конец связи.» Мужчина отключился, оставив вас наедине со своими мыслями по поводу того, как добираться до места назначения. Впрочем, для вас никаких трудностей быть не должно, сервоприводы аугментированных ножек Скайлер пробежку по песку выдержат не хуже четырёх механических лапищ Пакса. Однако, в этот момент вдали послышались нашидские напевы – и вскоре распознавание образов у обоих бойцов вцепило среди песков едущий навстречу «Dodge Ram 2019». Версия о том что вас "встречали" отмелась почти сразу: террористы слишком шумели, для того чтобы готовить засаду или нападение. Судя по всему... боевики просто свалили в "самоволку", чтобы искупаться. Видимо, последний раз в жизни – но это уже зависело от прятавшихся за одной из дюн спецов. А пока придурки что-то лопотали на арабском, палили в воздух и располагались для пикника, можно было решить, как поступить.
-
-
За окном слякоть, а тут песочек. Ну и мемчики, куда же без них!
|
— В Лосморе теперь всегда есть чего опасаться, — грустно замечает Фара. — Если к нам придёт нуждающийся, мы всегда готовы отпереть дверь для просящего. Но, увы, добродетель в это время может обойтись дорого. Поэтому вас, не связанных клятвой Святой Вероники, я прошу воздержаться от того, чтобы открывать дверь если не уверены, кто за ней стоит. К сожалению, большего я вам сказать не могу: кроме того что с недавних пор людей, достаточно смелых, чтобы открыть дверь незнакомому человеку, начали находить мёртвыми. Целые семьи... Тут речь её оборвалась – похоже, переживания слишком захватили монахиню. — Я провожу вас к настоятелю, — совладав с собой наконец, Фара приглашает вас подняться по лестнице наверх. Из-за прикрытых дверей, ведущих куда-то видимо в кельи на первом этаже и трапезную, доносится едва слышимый молитвенный шепот. — Что же до рассказать... прошу простить, госпожи гвардейцы; я не знаю, что могла бы рассказать вам, чего вы не увидите собственными глазами. Разве что, если вы ещё не столкнулись, я предостерегу от прогулок по ночам. Ночь – и так опасное время, когда Свет слабнет больше всего, но в Лосморе она особенно опасна. Этот Туман... — голос её опускается до шёпота. — В нём таится что-то ужасное. Он сводит людей с ума. Иногда и меня посещают странные видения, словно всё это – просто затянувшийся сон... Тут она опять умолкает, но в этот раз по-видимому не из-за нахлынувших эмоций. Просто вы оказались у двери, ведущей, по-видимому в кабинет настоятеля. Фара трижды стучит о деревянную дверь своими тонкими пальцами. В полумраке они кажутся ещё тоньше и невольно кажется, что вот-вот они сломаются от такого неосторожного с ними обращения, как игрушка из хрусталя. — Кто там? — доносится голос из-за двери. Спокойный, ясный, совсем непохожий на тревожный голосок Фары. — Настоятель, это две охотницы на нечестивых, — почтительно отвечает монахиня. — Они просили встречи с вами, я не решилась отказать. — Пусть войдут, — ответствует голос. Убранство кабинета ярко контрастирует с голыми стенами первого этажа. Здесь есть и гобелены, и расстелен ковёр; стены загромождены шкафами с причудливыми статуэтками и книгами. В одной угадывается высокая статная женщина в одеяниях жрицы, но почему-то со знаком луны на груди. Она подпоясана искривлённым мечом, напоминающим полумесяц. В середине комнаты стоит широкий стол, за которым сейчас стоит человек, что-то увлеченно чертящей на бумаге. Когда звуки ваших шагов достигают его ушей, он наконец поднимает голову. Это мужчина средних лет; ещё не старый, хотя седина тронула его голову. Вопреки ожиданиям, он не носит бороды, только усы – и если бы не епископские одеяния, то его можно было бы легко принять за дворянина. — Гвардейцы, — он делает легкий поклон. — Фара, оставь нас, если что-то понадобится, я тебя позову. Отпустив монахиню, он обходит стол, чтобы оказаться между ним и вами, и вопросительно разводит руки. — Итак, чем же обязан вашему визиту? Сразу признаюсь, хоть это и не красит церковного мужа, но о происходящем в городе я имею пожалуй столько же представления, сколько и вы.
-
Мы обязательно разгадаем тайну Тумана!
-
Да уж, контингент тут... специфический, так сказать.
|
В какой-то момент Мезенцева утратила контроль над происходящем совершенно. Что-то где-то взрывалось, неслись отчаянные сигналы "Mayday" сквозь пространство и время, корабли растворялись в пыль, всполохи зажжённых сверхсветовых движков – всё это слилось в сюрреалистический натюрморт какого-нибудь из известных художников Союза, вроде Зимы Блю, пытающихся изобразить "подлинную сущность" Космоса.
Она решительно ничего не могла сделать. Впереди умирали в активных боях флоты Микавы и Немати, её торпеды всё ещё летели где-то во всём этом хаосе, и хотя Паладин уже был фактически мёртв, он об этом ещё не знал, и продолжал активно сопротивляться. Её бортовые орудия колупали пиратов слишком медленно, чтобы это имело хоть какой-то смысл. Из транса этого Екатерину выдернула вдруг группа асов, добравшихся от Юкона. Мезенцева наконец нашла, чем себя занять – с целым крылом истребителей можно было надеяться что-то сделать и более полезное.
— Разворот на Нарцисса! Правому борту... залп! Крыло Хризантем, я хочу чтобы этот досадный эскорт Нарцисса перестал нам мешать!
Конечно, ничего не получилось сразу. И Нарцисс ещё был цел, и верный пёс его всё ещё функционировал. Но и для них всё было кончено – и это было только начало. Блондинка воспряла духом, мозги теперь были заняты планированием, а не томительным ожиданием. Нет, всё-таки – вернётся, переоборудует свою группу под что-то... более эффективное.
А потом вдруг пришло подкрепление. К пиратам. И тут же, как в каком-нибудь боевике – уже к ним. Надменное и бравирующее своим целехоньким флотом, конечно, но Мезенцевой сейчас было откровенно плевать на то, как ведет себя представитель Карракинских Баронств – он прилетел за "Мединой Сидонией", значит был на их стороне. Пираты тоже поняли это, и теперь удирали со всех ног. Мезенцева устало плюхнулась в кресло, которое под ней жалобно застонало. Видимо, последняя встряска что-то повредила в конструкции.
— Боевая группа, отступаем. Но прежде чем удирать, прочешите сектор, подберите всех, кого засечёте. По возможности, окажите любую помощь. Даже пиратам. Последних будем судить как подобает по конвенциям. Мезенцева, конец связи.
* * *
Речь Стоуна уколола Мезенцеву обидой, но Екатерина понимала, что в целом адмирал прав. Выступили они... преотвратно. И кто знает, как сложилась бы ситуация, не появись на горизонте Дюбуа. Поэтому она даже не смогла сдержать эмоций и удивленно раскрыла глаза, когда адмирал упомянул про пять процентов верескового мёда. Интересно, это в тоннаже сколько?.. Екатерина рефлекторно начала высчитывать, хватит ли выдать всему экипажу "наградные" сколько-то грамм. Но запуталась в числах – голова, конечно, была занята другими мыслями. Например, кто же всё-таки стоит за пиратами. Уж больно хорошо они были вооружены, такой флот вполне мог бы соперничать с регулярным. А для такого нужна была достойная верфь. Которой здесь по идее, взяться неоткуда.
Впрочем, оставалось ещё кое-что. Уже после того как дебрифинг был окончен, и собрание перешло в неформальную свою часть, девушка нашла обошла всех: начиная от Немати и заканчивая Коллинзом, и поблагодарила каждого за боевую поддержку – в конце концов, её группа оказалась одной из самых целых благодаря самоотверженности остальных. Разве что с Шетланд вышло натянуто – Мезенцева заметила по сводкам, что они собирались сбежать, воспользовавшись сверхсветовым прыжком.
Отдельно она отметила заслуги Йоширо. — Вы очень самоотверженно бились, товарищ Микава, — неизменно бесцветным голосом заговорила Мезенцева с коллегой. — Для меня было честью сражаться с вами бок о бок, и я надеюсь, вынесу из вашего опыта кое-что полезное. В качестве моих благодарностей, за то что жертвовали собой и, хоть это и не было вашей целью, потери той же Царевны были куда более суровы. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, можете обратиться к моей семье – Мезенцевы всегда рады оказать помощь достойным офицерам Союза.
Выразив свою признательность, девушка отсалютовала – и пошла наконец искать свой планшет, чтобы посчитать, на какую часть поделить свой процент, чтобы напоить все три корабля.
-
Долго думал, кого мне Мезенцева напоминает... ссылка
|
Можно сказать, в лице Доминика и Мариши столкнулись две школы мысли: научная и мистическая. И, как это часто бывает, истина была всё же где-то посередине. В целом, подготовка, развернутая Маришей не была для охотников делом необычным. Так, одного зверя её прошлый коллега и наставник ловил, вооружившись тремя мешками муки. Это было в самом начале карьеры Цепиш, и могло вызвать тогда крайнее удивление. Как оказалось, мука позволяла хорошо отслеживать передвижение неуловимого хищника, чьё тело во тьме становилось практически невидимым. В итоге три мешка ушли на то чтобы выследить тварь и убить при дневном свете. Банально, эффективно, и главное отнюдь не романтично.
В свою очередь Доминик мог вспомнить своё столкновение с призраком, от которого помогли резные деревянные обереги – просто вырезанные в нужное время и в нужном месте. Простое совершенно дерево вдруг подарило возможность обходить морок, и упокоить несчастную душу. Да и разве не слышал он истории, как некоторые воины церкви могли зажигать свои мечи одной лишь верой?..
Увы, в этот раз обошлось без научных и мистических откровений: туман стоически перенёс все способы экзекуции, которые уготовила ему Мариша, и которые старательно исполнил Доминик. Кажется, он вообще не обращал на это никакого внимания... как, в общем-то, рядовой туман. Если бы не это отвратно-скребущее ощущение постороннего присутствия где-то в глубине этой серебристой дымки. Единственное, что действительно помогало против этого – лауданум, нанесённый на ткань и повязанный вокруг повязки, позволял какое-то время игнорировать благодаря вдыхаемым парам, происходящее вокруг. Однако, это была временная мера: эффект очень уж быстро выдыхался.
И как только действие опиума заканчивалось, свои права забирал озноб холодеющего постепенно от страха тела. Не смертельного – как в морозную ночь выйти прогуляться, в общем-то, но доставляющего явный дискомфорт. К счастью (большей частью для Доминика, к концу всех мероприятий оказавшегося окруженным туманом совершенно), делать пока было больше нечего, и можно было вернуться в дом.
А дома было тепло. И еда. И постель. В общем, заперев все двери и выходы, охотники уснули, и пусть сон был не безмятежным, всё-таки на утро они были вполне бодрыми отдохнувшими. Конечно, при виде ещё не развеявшегося густого тумана, мелкий холодок пробежал по спинам гвардейцев, но быстро отпустил. Как бы это не было парадоксально, утренний туман такого странного эффекта не оказывал. По крайней мере, пока...
-
Можно сказать, в лице Доминика и Мариши столкнулись две школы мысли: научная и мистическая. И, как это часто бывает, истина была всё же где-то посередине. Мир, дружба, жвачка!
|
Вслед за метнувшейся к Директору девочкой сверкнула, сорвавшаяся с пальцем Шизуки молния – она лишь на несколько мгновений запоздала, и неизвестная мечница столкнулась с последствиями магии пространства. Потому что когда сверкающая дуга высоковольтной энергии замкнула цепь на поднятой руке демона, всё было кончено. Раздался оглушительный треск, конечность вдруг обуглилась до непроницаемой черноты и повисла бесполезной культей на боку противника: творившийся вокруг Директора ужас, напоминавший картины Эшера, окончательно растёкся в пространстве и исчез – словно и не было никогда.
Но вдруг под вопли демона рука дёрнулась! И ещё, и ещё! Прожилки красного цвета пробежали по ней, очищая от гари, и рука медленно, но верно начала исцеляться. Вот она вновь сейчас поднимается, чтобы защитить своего владельца пространственной ловушкой...
... Но в этот момент Кимико взмыла с последней парты в воздух – пируэт ничем не хуже, что выделывала незнакомка, — и в изящном прыжке широким росчерком рапиры отсекла руку прочь! Та отлетела в сторону и со смачным "шмяк" впечаталась в стену, откуда сползла, не оставляя никакой крови.
Если боль просто рассердила Директора, заставив налиться глаза краснотой, то потеря руки привела его в бешенство. Демон рассвирепел, и, кажется, увеличился в размерах, став крупнее и выше.
— Ой-ей, — пролепетала девочка, поднимающаяся с колен, — Скорее в укрытие, сейчас он!..
В этот момент Харуми как раз добралась до Шизуки, которому растекшаяся жижа, как будто, не доставляла особого дискомфорта... сама Миямота тоже ощутила нечто гнетущее, вступив в это черное озеро, но хотя бы сияющий вокруг неё обруч доставлял глазам явный дискомфорт: каждый раз наступая на глаза на этой странной поверхности, она видела как вспыхивает обруч, а глаза поспешно закрываются.
Добравшись до Шизуки, девочка обнаружила, что в "обруч" мальчик никак не добавляется, так что всё что оставалось – это энергично тащить его с собой прочь. Вскоре к ним присоединилась и блондинка, и троица попыталась занять какое-то укрытие...
В этот момент аудитория потонула в вспышке красного света. Директор нанёс свой сокрушительный удар, буквально сметая остатки мебели на своём пути и перекапывая пол на линии атаки. Грохот сотряс, похоже, школу до основания, а вся ударная волна сосредоточилась в одной точке – Леоне. Парня наверное просто должно было разложить на атомы... если бы не защитник, которого он призвал. Удар прозвенел о что-то в нескольких сантиметрах от Стикса, но сам юноша не ощутил удара: когда он наконец раскрыл глаза, то увидел перед собой ангельские крылья... из стали.
Понимание пришло откуда-то извне, словно кто-то нашептал ему на ухо верный ответ. Стикс поминал Габриэля, но на помощь ему пришёл... Михаэль. Или, как, он был ещё известен, Метатрон. Цельнометаллический Хранитель бросил взгляд за спину, мельком оценив, взвесив и решив, что делать с просящим, ангел резким толчком вернул всю накопленную демоном энергию обратно отправителю.
БУМ!
Когда вспышка взрыва рассеялась, не было уже ни Метатрона, ни... Директора. Больешй его части, пожалуй. От мощного мускулистого тела осталась только голова с частью шеи. Живая, судя по тому, как вращались глаза и шевелились губы.
— Тыыыы! Тыыыыыыы! — послышался вдруг вопль со стороны груды парт – незнакомка пробежала мимо Шизуки и Харуми и остановилась возле головы, начав её пинать и топтать. — Отвечай! Где! Моя! Сестра!
Кроссовок девушки продолжал вдавливать голову Директора в пол, а та хрипела под ударами, но говорить ничего не собиралась. Лишь один раз, не выдержав, директор едко отозвался, уже наполовину втоптанный в пол:
— Нарушители должны сидеть под замком...
Следующий удар был такой силы и ярости, что размазал часть головы по полу. Демон-директор булькнул, и затих навсегда – но беловолосая продолжала его пинать с каким-то диким остервенением, требуя вернуть её сестру Школа между тем начинала приобретать свой более... "красочный" облик. Похоже, ребята победили.
-
После жаханья стильными гигаваттными энергетическими всплесками мы как-то остались живыми... ну, и своевременная замена ангела на более подходящего.
|
На стыке всех четырёх участков, которые делят город на охотничьи угодья, стоит одинокая башня с флигелем. Вытянувшись на три этажа вверх, она соперничает своим шпилем с часовнями по соседству. В ней давно никто не живёт, но даже так никто не решается проникнуть в неё и тем более – что-то похитить. Сокровища Охотников, несших дозор до вас, остаются по-прежнему нетронутыми, хотя ветер гуляет по комнатам, и а старые лестницы противно скрипят, угрожая вот-вот обвалиться.
Раньше верхушка башни использовалась как наблюдательный пункт: теперь, учитывая плотную застройку Лосмора, от такой роли мало толку – но её всё ещё можно использовать как обсерваторию в наблюдении за звёздным небом. Провалившийся крыша конюшен нуждается в ремонте; холодные каменные стены, увитые снаружи плющом, надобно как следует протопить, а кое-где побитые витражи окон – остеклить заново.
И всё-таки, даже в таком состоянии, это здание ощущается как что-то... родное. Может, дело в потрёпанных флагах с гербом гвардии. Может, из-за библиотеки, которую собрали прежние охотники. Может... может, почему-то ещё. Но при взгляде даже на заброшенное жилище, почему-то вспоминается поговорка "дома и стены помогают".
Во всяком случае, здесь точно есть много полезного: обширная гостиная с камином для совещаний, комнаты, где можно разместить человек десять при желании, мастерская, библиотека... и даже клетки для почтовых птиц. Не говоря уж об удобном расположении, и надёжных – почти крепостных – стенах основного строения.
Первыми это уютное место посетили Ирмингард с Аннабель. Башня встретила их молчаливым укором: опустевшие бойницы окон грустно косились на улочку, как бы говоря пришедшим: "Как же вы допустили это?". Увы! Даже две охотницы бы не смогли в одиночку восстановить это место – тут требовались руки мастеровых, и не одни. Да и пользы от этого места, увы, толком не было – чтобы сделать его крепостью, надо было постараться, а перебравшиеся отсюда охотники явно забрали всё необходимое. Можно было найти самое простое оружие в комнатах – но у девушек было уже своё, проверенное.
А вот библиотека была здесь богата книгами – всё-таки, такую библиотеку девушки не привезли бы даже вдвоём, выкинув из походных сундуков всё остальное. Все эти книги были рукописными; и хотя большинство записей охотницам было знакомо, были здесь и новые твари, о которых ни Аннабель, ни Ирмингард никогда не слышали. Увы: о Тумане здесь как будто ничего не было.
Впрочем, после некоторых поисков, в одной из комнат, Аннабель с Ирмингард обнаружили следующие записи. Буквы здесь прыгали в безумной пляске – судя по всему, человек писал в крайнем возбуждении
... Сегодня на окраине города снова видели этот таинственный туман... его легко спутать с обычным, разве что привлекает внимание его неестественная густота: такого ещё ни один из нас не видел.
... Когда мы подошли поближе, чтобы выяснить, не служит ли он прикрытием для какой-нибудь твари, нас объял страх, такой, какой я испытал впервые...
Дольше всех продержался тогда Генрих. За это он поплатился: когда мы вернулись в башню, у него случилось помутнение рассудка.
Он кричал о том, что видел знаки... знаки того, что "они" возвращаются. Но кто были эти "они" – он не смог объяснить даже когда пришёл в себя.
(Несколько дат пропущены)
Вот уже неделю как этот туман заполняет не только окраины города, но и его северную и восточную часть. Мы не можем выходить по ночам, и прячемся как звери по норам. Те, кто отваживаются зайти в туман, больше уже не возвращаются.
Мы должны придумать средство против него, иначе...
Последний лист оторван; кажется, кто-то унёс его с собой.
-
Да уж, письмецо уверенности не добавляет.
|
— Э, какого чё... — начала было Канна, но договорить не успела: надо было бежать ловить мяч.
Легкая забава внезапно оказалась чуть ли не битвой на выживание. Блин, Канна рассчитывала красиво размотать Тайхо и Широ, а вместо этого напоролась мало того что на ту, кто знает правила, так ещё и играющего как зверь! Впрочем, Кагечика оказалась достойной партнершей, и какое-то время они вполне достойно отбивались, так что и поводов покрасоваться, и в понтовые позы повставать повод был.
— А-ах! — картинно охнула блондинка, когда пятерня Ячихо опустилась после "пятёрки" на её зад, и картинно выгнулась, подыграв партнерше.
— Ну да, неплохо! Если б ты шевелила своей, — вернула шлепок блондинка, хохотнув. — То вообще бы выиграли!
Сказано это было естественно без какого-то упрёка: это было лишь поводом вернуть Кагечико должок. Вместе с подругой – хм, наверное уже можно было считать Ячихо подругой? — Мацузаки пожала руки оппоненткам. — Хорошо играете, Майред-сан, — кивнула она Гросс. — Мощные у вас подачи, однако!
"Подозрительно мощные" – хотела было прибавить блондинка, но сдержалась. А вскоре, всё выяснилось само собой. — Эй, мы-то без шикая играли! — насупилась девушка, выходя из душа без всякого полотенца. — Так вообще-то нечестно, Майред-сан!
Впрочем, сам факт того что против них выиграли не чистым способом, был для Канны сам по себе достаточным поводом успокоиться, а не развивать эту тему. Она, в общем, тоже пришла играть не ради победы, а "понты кинуть". И, судя по количеству зрителей и болельщиков на их стороне, они были успешно кинуты. Так что возмутившись, блондинка спокойно растянулась на одной из лежанок, закинув руки за голову и с наслаждением выдохнув после горячего душа.
— Да ладно, не онсэн, но тоже хорошо, — поелозила блондинка на собственной лежанке. — Ну ничего, вот вернёмся, Кагечика нас сводит. Верно, Ячихо? Мы и вам спину помнём, Майред-сан!
-
леди ди слишком уж игривая!
|
Двенадцать месяцев в году, Двенадцать, так и знай! Но веселее всех в году Весёлый месяц май.В Каэрвент пришла весна. Хотя, правильнее будет сказать – уже давно и прочно обосновалась, потому что шёл третий месяц, как она вступила в свои права, не было необходимости кутаться в теплые плащи, а поля и леса зеленели приятным глазу изумрудом. Реки и ручьи давным-давно сбросили ледяные оковы, и птицы звонкими трелями возвещали скорый приход уже Девы-Лета. Увы, радость грядущих праздников урожая, почитания различных духов и Всевышнего, омрачалась бедой в королевской семье. Дочь Лота Драконобора была проклята, и проклятье, отнявшее у неё радость жизни, мог снять только властитель Неблагого Двора, король Ллир. И потому со всех концов Каэрвента стекались в Белую Цитадель верные рыцари короны, отвечая на зов Драконобора... ~Сэр Ричард Грейхаунд~Когда ты закрывал глаза, Каннонисса всегда представала перед тобой в обличье в момент первой вашей встречи. Тёмное траурное одеяние, растрепанные белоснежные волосы. С тех пор она изменилась. Ушла нездоровая бледность кожи, траурные одеяния сменились на первейший шёлк, который можно было только сыскать в Каэрвенте. Не изменился, пожалуй, только взгляд – всё той же юной девушки, свято верящей в лучшее. Чуть наивный и ребяческий, но такой притягательный. — Всё собрал? — мягкий голос, весь наполненный беспокойством, выдергивает тебя из задумчивости. Последнее время тебе всё чаще хотелось замереть, остановить мгновение времени, чтобы дать себе передышку. Тело уже не могло бодрствовать три дня в седле к ряду, и полюбило комфорт. Каннонисса стояла перед тобой, вопросительно вглядываясь в глаза. Без преувеличения, это было самое ценное сокровище, найденное тобой в странствиях: хотя говорить о ней как о какой-то добыче казалось вообще кощунственным. Многие отмечали разницу в возрасте: если твоя жизнь вступала в закатную пору, её находилась в самом цветении. Однако ни единого повода она не дала тебе, чтобы беспокоиться об этом или чувствовать себя рядом лишним. Множество рыцарей желало иметь её девой сердца: но каждого она умела отвадить так, что ни единый укол ревности не тронул твоё сердце. Вы понимали друг друга с полуслова: и как она ни единым словом, опять же или видом не показала, что желает, чтобы ты остался, так и ты понимал, что на самом деле она за тебя переживает как никто другой, и сохраняет спокойствие лишь для того чтобы не мешать тебе делать то, что должно. Однако ж, кони готовы, да и ты уже облачился в доспехи. Они тяжелы, но ты ещё достаточно силён, чтобы без стеснения двигаться в них, отвечая своему прозвищу., так что не всякий юнец, вчера получивший меч, угонится за тобой. Твой верный товарищ, Эйкхарт, решил тряхнуть стариной и сопроводить тебя до границ собственного феода. Осталось лишь сказать несколько слов напоследок? Ветерок приятно холодит лицо, донося запахи цветущей сирени. Вы стоите на каменной площадке у входа в замок, на взгорке, и отсюда открывается живописный вид на твои земли. ~леди Лоррейн~Твоё путешествие началось с дальней заставы замка Мониак, где ты должна была передать свои обязанности своей двоюродной сестре, Анноре. Вместе с ней прибыл и твой отец, Диармайд. В этот день на Утёсе Бурь вновь было пасмурно, но ни дождей, ни гроз не предвещалось: только в комнатах сторожевой башни царил полумрак, разгоняемый светом факелов. Тени, отбрасываемые языками пламени, делали лицо отца непривычно мрачным. Но, сколько ты могла его помнить, он всегда был несколько мрачным и нелюдимым. Что до Анноры, ты мало о ней знала: она происходила из побочной ветви семьи Мониак, и полгода назад осталась сиротой – её мать, родную сестру твоего отца и её избранника, унесла болезнь. Будучи не особо богатыми, они ничего не оставили Анноре в наследие и её под своё крыло принял основной род Мониак. Естественно, поставив и её на службу. — Лорри, покажи Анноре здесь всё, — хрипло распорядился Диармайд, только переступив порог. Как и всегда – сразу к делу. Без лишних расшаркиваний. Пожалуй, можно было посетовать, что в нём было мало отцовской любви и ещё меньше опекунской, но именно его строгость закалила тебя и сделала той, кто ты есть сейчас. — Кони ждут в замке. Билл должен приготовить их к твоему приезду. — Для меня будет честью подменять вас, леди Лоррейн, — кивает почтительно Аннора. Вы погодки, но для неё ты – "леди Лоррейн", для отца "Лорри", она же для всех просто Аннора. Природная суровость семьи, пограничные условия, да и не сказать, что прямо баснословное богатство, для которого лишний рот не помеха – всё это выливается в то, что девушке приходится жить в довольно стеснённом положении. Заступить на дозор вместо тебя – один из шансов утвердить свои позиции в семье. Доказать, что она чего-то стоит. В отличие от тебя она носит черные доспехи и обращается с мечом не хуже чем ты с булавой. Но вот опыта у неё куда меньше: и ещё не совсем исчезли привычки простой светской дамы. Впрочем, с возложенными обязанностями она справиться должна, особенно если ты ей всё как следует объяснишь. Однако, тебе надо спешить – зов Лота Драконобора не должен остаться без ответа от феода Рилиг Глен. ~Билл Шарп~— Хорош слуга! Жрёт хозяйское добро, пока они уехали на дальнюю заставу! — тучный главный повар замка Мониак всё никак не хотел взять в толк, что Билла оставили в замке с важным поручением снарядить лошадей. И поэтому сейчас стоял грудью перед кладовой, наотрез отказываясь ссудить страждущему оруженосцу кружку эля и отрезать ломоть хлеба с копчёным окороком. Изверг, да и только, Билл даже у пиктов такого варварства не мог припомнить. Однако бывалый солдат Шарп знал, что главное при осаде крепости – сохранять настойчивость и упорство, не забывая применять хитрость. Поэтому он, сделав оскорблённый вид, отправился на конюшню, где засыпал лошадям ещё овса, не выпуская из поля зрения двери на кухню. Вскоре главный повар умчался с блюдом, от которого по всему двору разнёсся приятный аромат жареного мяса, куда-то по лестнице наверх, в замковые покои. Кухня же осталась под присмотром одной из кухарок, с которой предусмотрительный Шарп давно завёл знакомство на почве рассказов о своих военных странствиях. Так что вскоре он получил заветный окорок, ломоть ржаного хлеба, кружку вина и в нагрузку мясной пирог. Не бог весь что (едали и получше), но всё-таки было чем подкрепиться. Святые угодники, это ж видано – отказывать оруженосцу самой леди Лоррейн во втором завтраке! В общем, теперь об этмо можно было не беспокоиться, и наконец-то заняться снаряжением лошадей: судя по тому что деревенский колокол уже забил полдень, скоро должна приехать леди Лоррейн, оставив дальнюю заставу на Утёсе Бурь. ~Сэр Мордред~Утро в день твоего отъезда выдалось туманным. Однако приор аббатства Шедоумист, расположившего в чаще глухого леса, почти на самой границе Роскоммона и герцогства Круахан, всё-таки настоял на том, чтобы пройтись с тобой по лесу. Отец Гобдналл, уже седой старик, при всей своей внешности не выглядел ветхим или слабым – наоборот, вызывал ассоциации с могучим многовековым дубом или сосной. И ещё его внешность была удивительно похожа на Мерлина, которого ты пару раз видел, когда всё-таки появлялся при дворе. Практически братья-близнецы. Старик заменил тебе отца, насколько мог, и был мудрым наставником все эти годы. И именно он провёл ритуал очищения твоего меча от проклятия, который после этого перестал именоваться Цареубийцей и стал Безымянным. — Отговаривать тебя от поездки я не намерен, юный Мордред, — произнёс он, когда вы удалились достаточно далеко в чащу. "Мордред, Мордред, Мордре..." — эхом отозвалось в лесу, будто даже земля Каэрвента негодовала при произнесении имени предателя. Однако Гобдналл никак на это не отреагировал. — Однако ж я прошу тебя быть осмотрительным и не рисковать понапрасну. Знаю, преступление отца и дурная слава всё ещё жжёт тебе сердце и не даёт покоя душе; однако ж помни, что тебя позволили посвятить в рыцари, и король благословил это, а кроме того, доверил мне вручить освященный меч тебе обратно. Стал бы он это делать, если не доверял бы тебе? Рано или поздно и остальные это поймут. Не пытайся исправить то, чего не обязан исправлять вовсе. — Фрррх, — подал голос Валет, идущий позади тебя по тропинке (ты собирался уехать сразу после этой прогулки, поэтому взял его с собой – тем более что это обычные кони не любят ходить по лесам, а этот-то даже, пожалуй, любил их больше чистого поля). — Я вот так же думаю, — донеслось до тебя его мысленное послание. — На кой нам в это ввязываться, Мордред? Темные феи – это тебе не пару потерявших совесть от голода крестьян разогнать. Их чёрными латами не напугаешь, да и не всякого меч возьмёт. Ну, чтобы ты ни ответил своему наставнику, Шедоумист явно проживёт какое-то время без тебя. А Валет... а кто его вообще спрашивает? ~Эвелин Каллаган~Ваш последний серьёзный разговор с учителем произошёл в одной из самых высоких башен Белой Цитадели. Оттуда открывался прекрасный вид на море – но тебе сейчас было не до него. Мерлин, твой наставник, вызвал тебя сюда, чтобы дать последние напутствия. Ну или по крайней мере, так ты предполагала. Седовласый мужчина что-то писал в массивном фолианте, когда ты вошла в комнату. Одна из немногих, кто не обязана извещать о своём появлении. Впрочем, может быть он сознательно не стал навязывать тебе это правило, зная, что фейская кровь в твоих венахвсё равно восстанет против него? Что ни говори, а старый волшебник был очень дальновидным человеком. — Эвелин, дитя, — произнёс он наконец, оторвавшись от страниц и захлопнув книгу. — Пожалуй, я не уделял тебе столько времени, сколько нужно было... но ты уж не сердись на старика: у него забот – целое королевство... тем не менее, даже несмотря на определенный недостаток моего участия в твоём обучении, я вижу, что ты выросла очень умной девушкой, и неплохо разбираешься в премудростях волшебства. Так что я целиком и полностью одобряю твоё решение отправиться в Неблагой Двор, хотя мне и несколько э-э-э... беспокойно. Но в то же время сомневаться в тебе, означало бы расписаться в собственной некомпетентности как наставника. Он пронзил тебя взглядом серых глаз из-под густых бровей и вздохнул. — Я, конечно, достаточно благоразумен, чтобы не дать своей гордости ввести меня в заблуждение и готов признавать ошибки. Но в твоём случае беспокойство это, всё же, связано не с сомнением в твоих силах, а простым, человеческим, как о родственной душе. Он поднялся со своей скамьи и приблизился к тебе, положив руку на плечо. — Я рекомендовал королю Лоту включить тебя в отряд, который он выберет. Дело решенное: поэтому вот моё тебе напутствие. Я предвижу, что в Неблагом Дворе тебя могут ждать потрясения... будь к ним готова дитя, и не теряй себя. Подойди сюда. Волшебник знаком приказал тебе следовать за ним. Подойдя к одному из массивных, обитых железом сундуков, он раскрыл его и извлёк оттуда легкие доспехи и плащ серебристо-синего цвета. Одного касания тебе было достаточно, чтобы понять: они зачарованы. — Я подготовил это специально для твоего путешествия. ~Исольт из Алет Скайта~Твой путь начался в полночь. Походный лагерь дев меча очень походил на какую-то фейскую стоянку: разноцветные огоньки факелов, шатры и палатки, раскинутые даже на деревьях, тоже были фиолетовые, темно-синие, алые... в общем, только ночное время и общие холодные тона не позволяли заподозрить какой-нибудь бродячий цирк. Ковенант Леди Озера не был строгим рыцарским орденом или суровым братством: у него даже не было формального главы с обязанностями. На больших сборах решали всё сообща и лишь в некоторых случаях голос самой старшей и опытной имел больше веса, чем у остальных. — Исольт, я надеюсь, ты не подведёшь звание девы меча, — взяла последнее слово Гвиневер, когда споры вокруг твоей отправки в Неблагой Двор улеглись. Именно она была первой девой меча, которую ты встретила в своих странствиях по пустошам Роскоммона. Тогда, сочтя её за расхитительницу древних могил, ты попыталась своим страшным оружием нанести удар – и была несказанное удивлена, что она отразила его своим тонким клинком. Так ты узнала, что не одна на этом свете имеешь благословение Леди Озера. Но – единственная в Каэрвенте. На некоторое время Гвиневер стала твоей наставницей, но вскоре вновь предоставила самой себе. — Но почему именно она! — вновь взвилась Марлейн. Изящная, пожалуй, даже самая утонченная среди остальных дев меча (и одна из самых сильных и опытных после Гвиневер, она была твоей прямой противоположностью. Глаза её горели ярким золотом, жгли ненавистью врагов и недругов. Как-то невзлюбила она тебя – простоватую, прямолинейную, лишенную тяги к тому чтобы выглядеть эффектно. — Есть гораздо более опытные воительницы, Гвиневер! — Но ни одна из них не принадлежит земле Каэрвента, как Исольт, — парировала Гвиневер. Её полуприкрытые глаза смотрели умиротворенно и это сглаживало острые аристократичные черты лица, делая её даже моложе Марлейн. Хотя она лет на двадцать была старше неё, это ты знала точно. — Я вижу в том, что на этой земле вновь появилась своя дева меча, знак Леди Озера. Именно Исольт должна помочь королевству, потому что это её долг. На это Марлейн было, увы, нечего возразить. И вот, ты по зову сердца и по велению самой Леди Озера, равно как и всего ковенанта, отправляешься в Белую Цитадель. Двор короля Лота Драконобора, Белая ЦитадельЗалитая солнцем тронная зала Белой Цитадели была шумна больше обычного. И неудивительно: весь цвет дворянства съехался сегодня сюда, поскольку решалось дело о благополучии королевской семьи. Сам король Лот приветствовал входящих в залу рыцарей, восседая на своём троне. — Грейхаунд, старый друг, — кивнул он Ричарду, когда тот вошёл, бряцая сабатонами по мраморному полу. Вошедший следом Мордред также удостоился одобрительного кивка: кажется, Драконобор был в приподнятом настроении духа, что можно было понять – человек всегда оживает, когда у него появляется надежда. — Я смотрю, и меч, что натворил столько бед, тоже с тобой, — отмечает он, на мгновение умолкнув и помрачнев. Всё-таки, от таких воспоминаний не просто избавиться. Леди Лоррейн встречают одобрительным кивком головы и проводят в первые ряды, рядом с Грейхаундом, Мордред остался в задних, а Билла, увы, вообще пришлось оставить за дверьми. Последний, впрочем, не расстроился и принялся коротать время тем, что уболтал стражу сыграть с ним в кости на пару монеток. Эвелин уже в зале, пришла вместе с Мерлином и пока стоит подле него, совсем недалеко от королевского трона. Когда в двери проходит Исольт, только из-за того что стража отвлечена игрой в кости, не происходит казуса: немногие сразу понимают, кто посетил собрание. По зале несётся шепот "кто она вообще?", но Драконобор, по-видимому, уже извещённый кем-то о тебе, кивает герольду и даёт знак провести тебя к остальным. Помимо вас здесь множество рыцарей: есть и совсем юные и молодые, ещё не успевшие толком получить известность, есть и более зрелые и опытные, как, например, сэр Нейл Кендал. Наконец, когда все располагаются согласно статусным местам, король берёт слово. Сегодня, спустя неделю после того как был дан клич сбора рыцарей, он назовёт имена тех, кто должен будет отправиться в Неблагой Двор. Драконобор немногословен: он отмечает, что несмотря на его и верных рыцарей старания, сам Каэрвент всё ещё не может считаться мирным и безопасным местом, и ещё многое предстоит сделать. Однако нет ему покоя, пока дочь его больна. В этот момент все взгляды обращаются на Гвинет. Её лицо похоже на застывшую маску, а сама она – на выточенное в камне изваяние. Она будто и не понимает, что сейчас отец говорит о ней. Девушка сжимает руку своей матери, королевы Фредерики, и смотрит куда-то в пустоту. Словно видит призрака. Король Лот вновь привлекает к себе внимание: он готов назвать имена тех храбрецов, кто отправится в поход в Неблагой Двор. — Помните, что феи сколь могучий союзник, столь и опасный враг, потому что обладают не только силой, но и гораздо более опасным качеством: они хитры, — заключает он. — Теперь я назову имена. — Сэр Ричард Грейхаунд! Ты долго и верно служил короне, и я прошу тебя сослужить мне ещё одну службу: возглавить этот отряд. — Леди Лоррейн из Рилиг Глена! Ваша семья веками служит мостом и заставой между Каэрвентом и Благим Двором. Твои знания будут неоценимы в походе. — Сэр Мордред! Хотя многие в тебе сомневаются, у меня в тебе нет сомнений. Сделай то, что должен. — Дева Исольт! Лорд Кодрик рассказал мне о твоих благих деяниях для людей из Алет Скайта и герцогства Круахан. Надеюсь на твои навыки. — С вами отправится ученица Мерлина, Эвелин Каллаган. Она поможет вам мудрым советом. После озвученных имён, естественно, в зале вновь поднялся шум. Обсуждали избранников; сочувствовали или радовались за тех, на кого не пал выбор короля. Особенно в пересудах досталось Мордреду и Исольт. — Ох! А я думала, что это за благородный рыцарь. Так красив... а оказывается, сын предателя! — шептала одна придворная леди другой. — Тише, Изольда! Может он и красив, да только вся их семейка была проклята: меч, я слышала от отца Горация, свёл их всех с ума, а потом и в могилу. И его сведёт, так что даже не вздумай смотреть в его сторону! — А эта-то простачка, вся в шкурах, смотри, откуда вылезла! Ростом-то не вышла, а говорят дева меча какая-то! — Да уж, видимо Драконобор просто пожалел кого подостойнее, вроде сэра Нейла. Вот он и благороден, и статен! — А ведь Грейхаунда-то взял, и леди Лоррейн взял: а они даже поизвестнее сэра Кендала будут! Значит, всё-таки дело не в том, пожалел или нет... Однако людская молва вас мало теперь касалась, даже будучи перешептываниями знатных леди и лордов. Стоило собираться в поход и думать скорее о том, что вас ждёт в Неблагом Дворе. Потому как в землях фей – и это было известно каждому мальчишке от Великой Границы до Бесконечных Гор – можно было ждать чего угодно.
-
Предыстории, НПС, картинки. Норм, мне нравится.
-
За отличный пост и ностальгические вайбы
-
Персональные вставки очень милые :3 Да и вообще отношение к персонажам задаёт тон игры.
-
Обычно я ставлю за игры плюсик и говорю "спасибо за игру". Доиграно, нет - пофигу. Тут не так.
Игра для меня прошла под лозунгом "обманутых ожиданий". Красивые посты и оформление. Заранее созданные комнаты намекают на то, что сюжет хотя бы есть в мастерской голове. Рельсы... ну, нельзя сказать, что я их совсем не ждал, так что норм. А дальше пошло забавное.
Опыт - было смешно. Я не могу понять, как 75 опыта, или даже 200, могут сыграть свою роль при повышении уровня с 6го на 7й. Или даже с 4го на 5й. Мы что-то не так делали? Это типа штраф?
Эпизод с гоблинами был странным. Тут можно было разыграть две хороших сюжетных карты - или сделать столкновение не таким простым, как кажется, или преподать урок о расточительстве ресурсов. На деле мы просто угандошили их, как и предполагалось. Бедный Урка умер ни за что.
В начале обещали социалку. Спасибо Рэду, социалка с бандитами была отличной. Мастерской социалки я не увидел. Даже с гоблинами не поговорили...
В общем, эта игра похожа на кофе. Запах отличный, но на вкус уже не то.
-
леди ди слишком уж обстоятельная о_О
|
-
леди ди слишком уж умная -_-
|
-
Здравствуй, мир моей мечты, Не знала я, что это ты!
-
И вот она, атмосфера с первых строк!))
|
-
С новосельем нас) и со стартом игры.
|
Чёрное-чёрное как перспективы трёх четвертей команды успешно сдать тест по биологии, пространство, стоически терпело все попытки с ним что-то сделать. Первой пришлось разочароваться Харуми: когда она попыталась при помощи своей способности скопировать поставленную кем-то преграду, она ощутила себя так, словно её заставили выпить океан, перевернуть землю и... в общем, это было буквально неподъёмно: девушка могла быть стопроцентно уверена, что эта преграда – если она вообще была чьей-то способностью – была по уровню не меньше эдак "десятки" пентаклей. Грустно, но увы.
Затем пришёл черёд Леона и Кимико. Первый всё пытался пообщаться с Пустотой-Не-Пустотой как с чем-то, имеющим сознание. В общем-то, не самая плохая идея в Изнанке... как, впрочем, и идея в том, чтобы как-то лишить Пространство Наблюдателя. Вот только выбрала для этого девочка больно сложный путь, хотя как она потом сообразила, достаточно было бы просто... отвернуться.
Но, как известно, умная мысль приходит с запозданием... в итоге, команде удалось посредством убеждения (и воображения) заставить преграду думать, что они всего-то интерьер Школы... и бездонная тьма поддалась этому, надорвалась, как какой-то обычный лоскут ткани, и вам удалось юркнуть в образовавшийся проём, едва ли размером с небольшую дыру (дыра в дыре – это уже что-то незаконное, между прочим), отделавшись лишь лёгким испугом и совсем минимум повреждений, которые смог восстановить Шизука, который словно ждал своего часа.
А за Преградой оказалась заветная табличка с надписью "ЗАВУЧ №3", которая призывно поблескивала матовой позолотой, так и призывая её расколотить. Что ж, этот раунд тоже остался за вами – и даже без каких-либо серьёзных усилий. Но вот дальше... куда, собственно, дальше?
И Негативная Школа, словно желая вас ещё больше запутать, вдруг разделилась на две идентичные половинки-коридора. Только над одной абсолютно убийственным шрифтом была выложена надпись "АРТ-КЛАСС", а над второй красовалась надпись "СПОРТЗАЛ". И слышались какие-то вопли. Наверное, кто-то усиленно тренировался даже в этой школе.
Было острое подозрение, что какой бы путь вы не выбрали – вы придёте куда нужно. Если, конечно, преодолеете этот коридор. Оставалось лишь решить, где вас может поджидать большая опасность. С другой стороны – больше опасность, большая награда!
-
Чёрное-чёрное как перспективы трёх четвертей команды успешно сдать тест по биологии Чё на больное то сразу давить!
|
< Потрёпанный листок бумаги, пожелтевший от времени. В некоторых местах перо проткнуло бумагу, в левом углу видны расплывшиеся капли чернил. На листке изображена бесформенная мешанина из конечностей человеческих тел – руки, ноги, лица, застывшие в беззвучном вопле. Линии растянутые, постоянно загибаются в различные узоры, словно художник был не в себе. Складки помятой бумаги отбрасывают дополнительную тень, и изображение кажется чуточку живее, чем должно бы.>
На равнинах Итиль в это время года очень ветрено. Мы были тогда в этой деревне, в одной из многих приютившихся там среди неприветливых полей, полных камня, так что вспахивать эту землю тяжело. Когда я прибыл туда с ещё пятью людьми, от населения осталась едва ли половина. Другая, пораженная неизвестной болезнью, пожирала сама себя. Они не могли остановиться, находя какое-то упоение в том, чтобы рвать зубами собственную плоть. Кому-то везло больше, и они умирали во сне, сгорая как свеча. Мы могли лишь прекращать страдания, и гадать, какой ветер принёс это проклятие.
А потом и нам пришли эти сны. Когда мы обессиленные валились с ног, они обволакивали нас, вдыхая в изможденное тело крупицу жизни. Я не помню их содержание; а если б и помнил, предпочёл бы забыть. Потому что теперь я знаю, что они означают. Поначалу они были приятны, и мы просыпались отдохнувшими, полными сил. Но чем дальше, тем больше они походили на болезненные видения – мои друзья просыпались в горячке посреди ночи, покрывшись испариной, и лопоча какую-то бессмыслицу.
Мы поняли, что это лишь первый симптом болезни, когда Петер сорвался в истерику. Он отказался куда-либо идти, сев за стол и начав запихивать в себя еду с таким рвением, словно не ел неделю. На следующий день у него началась горячка, и он не смог больше встать с постели.
Сколько мы ещё держались, пытаясь как-то помочь этим людям? Я не помню. Мои изыскания привели меня в пещеры неподалёку от деревни. Меня влекло к ним в слепом отчаянии, к тому времени я – по какому-то неведомому провидению, единственный, кто ещё стоял на ногах – уже потерял всякую надежду вылечить это, и лишь надеялся хотя бы обнаружить причину этой заразы. Возможно, я решил, что это испарения со дна пещеры? Уже и не помню, что руководило моей волей тогда.
Спускаясь по гранитным коридорам, я не мог отделаться от ощущения, что за мной кто-то следит. Факел едва мерцал во тьме катакомб, и пляшущие на стенах тени сливались вместе с каменными узорами в причудливые картины. Моему воспаленному сознанию представлялись одни только чудовища, пялящиеся на меня со стен, ощерившиеся в, сколь беззвучном, столь же и безумном хохоте.
В какой-то момент, пещера так расширилась, что всё потонуло во тьме, и только небольшой островок света над головой продолжал выхватывать отдельные кусочки каменного пола у меня под ногами. Не знаю, зачем я зашёл так далеко – видимо, отчаявшись, я решил сгинуть здесь, упав в какую-нибудь расщелину. Потому что после того что я видел, такая смерть была бы милосердной. Но вот странное бормотание выдернуло меня из лабиринта собственных мыслей. Оно заполнило мертвую тишину пещеры, вытеснило все образы из головы, погрузив меня в состояние подобное сомнамбулическому. Я шёл твердо, уже не на ощупь, словно обрёл способность видеть в темноте; и в то же время я с ужасом осознавал, что не знаю, куда иду, что моё тело действует по чьей-то зловещей воле, а не по моей собственной.
Наконец я попал в грот, где в стенах неизвестная сила выточила сотню дыр: мой факел выхватывал их из темноты одну за другой, благо (о нет, совсем не благо! Почему, почему он не потух ещё тогда?) горел также ярко, как и при входе в эти катакомбы. Я набрался смелости – потому что бормотание с тех пор усилилось, превратившись в настоящий гул, раскалывающий мою голову – и заглянул в одну из этих природных бойниц. Я закричал, но крик застрял у меня в горле от осознания страшной правды: это было не чьё-то бормотание. Гул издавало разлившееся море человеческой плоти, сотни, тысячи рук, голов, ног, и других частей тела смешались в бесформенную массу, которая монотонно тянула "а-а-а" и молотила по стенам и самой себе, словно пыталась прекратить собственные мучения. Мне показалось, что в полумраке там промелькнуло лицо Петера...
Меня вдруг захлестнул знакомый жар – сначала он придал мне сил и бодрости, но затем всё сильнее разгоралась во мне и жажда, и голод, и похоть, и я был уже готов рвать на себе плоть зубами, лишь бы насытиться... но тут моя рука соскользнула по граниту и я покатился вниз. Страшная боль прорезала моё сознание, гранитный выступ рассёк мне руку от ладони до локтя, и вместе с тем разорвал страшную цепь, которую набросило на меня существо. Очертя голову я бросился прочь из пещеры, я бежал, ударяясь в темноте о углы пещеры и выступавшие камни, и живительная боль от этих ударов придавала мне сил.
Только через месяц я смог прийти в себя – я так и не помню, как мне удалось выбраться из пещеры, и временами я всерьёз спрашиваю себя: а я ли выбрался из пещеры? В старых архивах, написанных в прошлую эпоху, я нашёл лишь отрывки, едва заметные намёки на увиденное мной, словно автор сам боялся писать об этом. Тогда я наконец узнал одно из имён этого существа, хотя по правде сказать по силе оно равняется богам, о которых пишут эти же трактаты: Алчная Плоть.
-
Страшная сказка. Но краси-ивая!
|
-
— Вако, если хочешь, ты можешь отправиться к нам в Окичибу. Наш лорд как раз ищет смелых и честных людей. Я уже даже забыла о вашей истинной цели О-о
|
— Вот как?.. — всё удивление мальчишки выразилось в виде лишь затянувшейся в этот раз паузы. — Изуна, ты подтверждаешь это?.. Последовали короткий кивок и отрывистое "Да, мой господин", вызвавшие очередную задумчивую паузу. Юный Цубаса тяжело вздохнул, явно не зная, что предпринять. Мальчик переводил взгляд с одного своего освободителя на другого, размышляя. Наконец, он снова сжал кулачки и произнёс: — Встаньте! Сейчас я не знаю, какое решение принять, но время ещё, полагаю, есть. Отправимся в Хитоми-но-Ко, я уже давно хотел бы вернуться туда. Там остались советники, которые помогут мне. Изуна, тебе как наследнику Адзути, пока твоя судьба не решена, я поручаю устроить дела замка и подготовить мой отъезд. Вы же, — даймё повернулся к остальным. — Отдыхайте. Три дня пролетели как один миг: пусть судьба пятерых ещё висела на волоске, уже не нужно было скрываться в тени. Оставалось лишь безропотно ждать своей участи. Тем более что Акуме и Касуми, поочередно дежуривших у постели Индзя, было не до беспокойств. А Тоётоми ни на шаг не отходила от молодого господина, сопровождая его всюду. Единственное, что, наверное, омрачало пребывание в замке – это то, что Каге так и не нашли. Ни в темницах, ни в тайных комнатах, и Изуна клялся, что никто в замок Тишина не возвращалась. Видимо, их бой с синоби так и останется тайной. Возможно, они всё-таки убили друг друга, а возможно Тишина всё-таки справилась с Тенью, но не сочла необходимым об этом кого-то извещать. Наконец, приготовления к отправке были готовы. Со стороны это на целый караван: три повозки, в одной из которой лежал ещё не пришедший в себя священник, и с десяток всадников. Процессия тронулась в путь. На четвёртый день вдали показались башенки Хитоми-но-Ко. Стоял ясный день, и раскинувшиеся перед замком поля отливали изумрудно-зелёным. Крестьяне трудились на пашнях: когда паланкин Цубасы с родовым гербом в виде иероглифа, обозначающего инструмент, проезжал мимо полей, многие из них останавливались, чтобы поприветствовать государя. Солнечные лучи заставляли щуриться, а легкий ветерок приятно дул в лицо, принося прохладу. Казалось, вместе с юным лордом в провинцию возвращалась жизнь. Прошло ещё несколько дней – на этот раз мучительно-долгих, потому что подошло время решения вашей судьбы. В конце концов, лорд Цубаса призвал вас в тронный зал (Индзя к тому времени уже очнулся окончательно и был в состоянии двигаться). По бокам у трона, в сущности – большого деревянного стула с богатой спинкой, восходящее напоминающей солнце, выстроились все советники. Только одно место – известно, чьё – пустовало. Сам Аки уже окончательно сменил простое серое кимоно на богатые красно-золотые одежды. Он поднял руку, давая знак, что сейчас скажет свою волю. — Встаньте! Я, лорд Цубаса Аки, правитель провинции Хан, говорю свою волю, — и тут его лицо впервые за всё время озарила искренняя детская улыбка. — Первое: я милую вас всех. Изуна, ты следовал воле своего отца, как и подобает хорошему сыну. Вы четверо следовали по зову сердца – и чести! Поэтому я не вижу повода для казни. Однако, ты Изуна, должен будешь искупить свою оплошность верной службой. Поэтому... Юноша ткнул пальцем на пустующее место советника. — Я назначаю тебя двенадцатым советником дома Цубаса! Ты будешь самым младшим, но надеюсь своей верностью докажешь, что достоин большего! И не забудь поблагодарить просивших за тебя спасителей! Изуна на какое-то время застыл, явно не веря своим ушам. Но быстро сообразив, что к чему, склонился перед Аки до земли, и послушно занял пустующее место. Затем даймё повернулся к остальным. — Ну а вы, чего хотите вы, освободившие меня? Выслушав ответы четвёрки, Аки слегка нахмурился. Он был явно удивлён такой простотой их запросам. — Хм... ладно, я что-нибудь придумаю! Спасибо вам всем, чувствуйте себя гостями в моём замке... но вам двоим, — он кивнул Акуме и Каору-Юрэй, — скоро уже приступать к своим обязанностям! Помните об этом! Что ещё тут можно рассказать? С тех пор над провинцией Хан, конечно, сгущались тучи: не бывает такого, чтобы в одночасье возвратились мир и спокойствие. Но Цубаса Аки-доно правил мудро: преданный ему Изуна давал дельные советы, и при этом ни разу в жизни не воспользовался положением из личной выгоды. В конце концов, ему даже возвратили в полное владение замок Адзути. Не остался забыт и Мицухидэ, который пожертвовал отряду героев мешочек золотых императоров. Эта услуга воздалась ему сторицей, и он в последствии занимал важное положение казначея при дворе Цубасы. И, разумеется, юный господин примирил всех с капитаном Томамурой: да тот и сам был рад простить бывших "заговорщиков". Но что же остальные герои этой истории?.. 『 Юрэй – Страж 』Главное желание Тоётоми Каору было исполнено – она осталась при Цубасе Аки-доно как телохранитель. Тем более, теперь, когда со смертью Каге (все как-то сразу согласились считать, что он погиб), клан Тени перестал существовать и новому лорду была нужна новая тайная стража. И хотя стиль Тоётоми, несущей бремя призрачного воина Ии Наомаса, был куда более свирепым и агрессивным, свою службу она несла с полной самоотдачей, заслужив репутацию грозной мечницы. Со временем, она организовала новую тайную гвардию при даймё, которая выслеживала заговорщиков и неверных лорду людей. Ирония! Когда-то сама считавшаяся заговорщицей, она теперь охотилась на других, нарушивших клятву верности. И не раз её в одеяниях нового отряда видели на пыльных дорогах провинции, отправлявшейся в дальние уголки бросить вызов очередному вассалу, выразившему непокорность Аки-доно... Но всё остальное время, она была как вторая тень, неотделима от правителя, навсегда оставшегося ей младшим братом. Даже когда Цубаса выбрал себе жену, и у них родился наследник, даже когда руки её уже с трудом могли держать меч – она была надежной опорой своему господину. В давно заброшенном склепе, находящемся в провинции Хан, где лежат все поколения семьи Цубасы, на один каменный гроб больше, чем положено – это могила ныне неизвестной мечницы, в награду за свою верную службу похороненная рядом с даймё, которому отдала всю свою жизнь. 『 Акума – Клятва 』Если Юрэй стала тайным клинком молодого господина, то Акума наоборот, стал явным. Самурай-богатырь при правлении Аки-доно возглавил уже целое войско. Тем более что, прослышав о произошедшем, некоторые соседние правители решили, что это их шанс присоединить к себе лакомый кусочек; они решили, что новый правитель слишком слаб, что семья Цубаса неспособна защитить своих людей. Акума доказал, что они ошибались. Подобно яростному урагану, он налетал на позиции врагов, сметая всё на своём пути. Теперь уже и соседние провинции заговорили о том, что на службе у юного правителя теперь есть настоящий они в облике человека. Уже не только стать и доспех порождали эти слухи, но и достижения новоиспечённого генерала. Никто не знает, каким по-настоящему был его конец. Кто-то говорил, что он погиб в битве, как всегда мечтал. Кто-то говорит, что дожил до глубокой старости, и, в негодовании из-за отсутствия достойного противника, в одиночку отправился сражаться в горы против исполинского ёкая, Иппон-Датары. Но каким бы ни был его конец, вне сомнения он был достойным. И на многие столетия, в сказках провинции Хан остался образ богатыря-самурая в чёрных доспехах. И где бы в нём ни была нужда – он всегда придёт на помощь. 『 Индзя – Вера 』Один только сюгэндзя ведал, через что ему пришлось пройти в те дни, когда он лежал без сознания. Увы, он так об этом никому и не рассказал: лишённый же мирских желаний, он ушёл из замка Хитоми-но-Ко, не попросив у лорда Аки ничего. Но тот нашёл способ отблагодарить таинственного спасителя в маске: он разослал в разные стороны гонцов, несущих весть: кто помогает человеку в странной маске – помогает самому лорду Цубаса. Сам же Индзя изменился после этого события. Впрочем, своему отшельничеству и духу странника он не изменил: но стал явно сильнее, собранней. Внутри него поселилась гармония, поставив его в один ряд с многими прославленными мастерами боевых искусств. И естественно, добрые дела его не прошли бесследно – в конце концов, у него появилось достаточно последователей, в том числе достаточно настойчивых и упорных, чтобы стать его учениками. И пусть его имя, в конце концов, затерялось в вихре времён – таковая участь, увы, ожидает многих. Но для того, кто знает историю о Озёрном сямисэне, изображение мастера-основателя со странной маской вместо лица, из книжки "Боевые искусства охотников на ёкаев", покажется подозрительно знакомым... 『 Касуми – Храм 』Касуми, которая также незаметно покинула замок Хитоми-но-Ко, как и Индзя, однако успела оставить о себе добрую память. В её честь – и честь Сира-но хеби, Цубаса Аки однажды повелел воздвигнуть храм на высокой горе, где жрица могла бы совершать богослужения, никем не потревоженная. Увы, историй о Касуми сохранилось меньше всего. Оправдывая своё имя, она подобно дымке растворилась в веках... впрочем, кто знает? Может быть, добрая половина сказаний о доброй жрице, пришедших из других провинций – о ней: ведь могла же она просто назваться другими именами, подчиняясь прихоти направлявшей её Белой Змее? В чём можно быть точно уверенным, так это в том, что ками наверняка не оставила свою верную последовательницу без внимания. И уж те, кто отправились на Высшие Небеса, наверняка видели в замке Белой Змеи, приветливую девушку с сострадательным взглядом, сидящую по правую руку от Сира-но Хеби. На земле же остался стоять Храм-на-горе. Может быть даже сама Касуми когда-то всё же отслужила в нём пару служб, даже будучи уже забытой, будучи не хозяйкой, а простой монахиней. Но даже несмотря на уединённость среди лесистых скал провинции Хан, несмотря на тысячу ступеней, которые должны были преодолеть монахи и паломники – в нём ещё много столетий спустя курились благовония и возжигались ритуальные свечи во славу ками-покровительнице страждущих. И есть пожалуй одна маленькая особенность, которая напоминает нам о жрице: с тех пор некоторые изображения Сира-но Хеби изображают девушку не с задумчивым взглядом, но жалостливо склонившим, словно скорбящей о несовершенстве мира.
-
Я не могу ставить плюсики, но могу выразить хотя бы текстом мою благодарность мастеру и игрокам за это приключение. Я прекрасно провел время благодаря вам, было весело.
-
Это была очень красивая и музыкальная история, действительно построенная в лучших традициях славных деяний в японском стиле. От начала до конца мастер выдерживала стиль, давая возможность и отыграть персонажа, и чуть отдохнуть, и замереть в напряжении. Финал же каждого из персонажей читается словно маленький роман, в котором, как мне кажется, дано ровно то, что хотел каждый из игроков. В общем, я, записавшаяся в игру последней, уже после ее старта, ни разу не пожалела о сделанном выборе. Спасибо!
-
Еще один хороший модуль позади. Спасибо!
-
|
Ветвь D — Концовка "Странствие"OST: This Silence is Mine [ ссылка] Возможно, Древние и правда ошиблись в выборе. А может – всё дело в сигнале, который за тысячу лет (именно столько пролежали андроиды в Реликварии) исказился, подарив им эту свободу воли. Возможно, это песчаная буря, утихшая лишь спустя тысячу лет после Катастрофы, повлияла на него. Возможно, сама программа за тысячу дет развилась так, как Древние и не могли ожидать. Наконец – что если законы мироздания за это время изменились настолько, что заложенному в андроидов алгоритму пришлось измениться, чтобы существовать в новом мире? Кто знает. Есть сотни и тысячи других возможно, которые благодаря Квантовым Божествам, могли оказаться причиной. Важно было на самом деле одно: новый мир научился жить без "старых" вас. Научитесь ли вы жить без "старого" мира? Шестеро пришло в Башню. И лишь Пятеро её покидало. Странник выбрал остаться – и, даже если отбросить в сторону сами последствия, его выбор, похоже, как минимум упростил задачу остальным: "Дагда" был очень недоволен (если безликий ИИ вообще может быть недоволен), что вы решили покинуть Башню. Похоже, в другом случае он мог бы даже применить силу, чтобы вас задержать – несчастный осколок прошлого, неспособный понять, что его время прошло. Но так как один из вас остался, Дагда принял решение остальных, видимо веря, что остальные вернутся вслед за Странником. Когда стальные створки Башни захлопнулись, ощутил ли Странник одиночество? Может быть, умиротворение? Тишина опустилась на его новые владения. Лечь в капсулу и стать питающей силой для Башни он всегда успеет: тем более что в одиночку это бессмысленно. Но к его услугам теперь оказались все вычислительные средства Башни – вплоть до возможности наблюдать за Звёздами. И то, что Древние отправили в Космос. На ближайшие несколько сот лет Странник был обеспечен хотя бы Созерцанием. А потом... кто знает. Пятеро тоже, в общем, не долго (по их меркам) странствовали вместе. Всё-таки, за пределами одной-единственной задачи, они были слишком разными, и при этом самодостаточными, чтобы держаться друг за друга бесконечно. Танцор покинул группу первым. Его предназначение было похоже на ветер – странствовать от места к месту, изучая культуру других и помогая лучше узнать его. В последнем, правда, уже не было того смысла, что был заложен в его предтеч – ведь с Древними умерла и культура, к которой принадлежал Танцор. В конце концов, в преданиях он остался тем, кем себя однажды нарисовал – рок-звездой, пусть может быть чуточку менее "рок" и больше "звезда", а именно: Герой. Даже после того как Опухоль была искоренена в Башне, осталось достаточно порождений Тёмного Пламени на этой планете, в дальних уголках которой всё ещё шла с ними борьба. Затем пришёл черед Искателя. В поселении стриксов, где она решила оставить жезл, ей указали на возможные места, где мог бы встретиться кто-то из сидов – может быть даже Уэльш. Подчиняясь естественному зову собственных интересов (если не сказать "предустановленных задач"), синеволосая андроид покинула группу, в погоне за новыми знаниями. Но где бы она ни была – в глубоких подземельях цивилизаций, ещё старее чем её Создатели, на высоких плато, где стояли сокрытые от всех белокаменные храмы, в забытых библиотеках – она помнила об остальных. Среди Стриксов же она стала известна как Хранительница: и однажды это прозвище стало былью. В одном из городов остался Слушатель: он был одним из менее устроенных для странствий андроидов. Там ему воздвигли обсерваторию, благодаря которой он мог заняться исследованиями Нового Мира. Перед ним встал один из самых серьёзных выборов вообще: воспользоваться ли своим прошлым и принести в этот мир знания Древних вновь? Или же выбрать иной путь? В конце концов, он выбрал второй. Потому как один раз человечество уже прошло этой дорогой и вернулось: значит, нужно было выбирать другую. Дольше всех держались вместе Вершитель и Охотник. Скорее, потому что программы каждого андроида можно было привести к единому знаменателю: "организованная зачистка". Однако и они, в конце концов, изменились, и каждый из них выбрал свой путь. Вершитель собрал вокруг себя в ходе путешествий технику Древних, что ещё функционировала – в некотором смысле он в этом плане стал антиподом Слушателя, и основал небольшой аванпост между населенными территориями и теми, где ещё таилась опасность. Железный Город в записях остался реликтом прошлого – но это был мемориал уважения Древним, тому, что они сделали правильно. И сам Вершитель в памяти людей остался как рыцарь в сияющих доспехах. Охотник же углубилась в эти неизведанные территории, и затерялась где-то в густых лесах, став лишь Тенью. И пусть о ней не сложили множество красивых легенд, её это, пожалуй, не особо расстроило – ведь она променяла это на остроту ощущений очередной схватки, бесконечной опасности и проверке собственных возможностей на пределе. Да и так, нет-нет, да кто-то из странствующих заведёт у костра историю о том, что в лесах за Железным Городом не всё стремится тебя убить: иногда мелькает между буйно цветущей зелени словно молния чей-то силуэт, и тварь, которая собиралась тебя сожрать, разваливается надвое, рассечённая одним точным ударом. И пришло с Востока Пятеро Хотя говорили они меж собой о Шести Они оставили для поколений многие знания И ушли, оставив о себе вечный след
Астра, песнь двадцать шестая.
-
Спасибо за игру. Жаль, что лингвистическая штука быстро закончилась =)
Слушатель в итоге получился недостаточно правильным, на мой взгляд, но хорошо, если это было незаметно =)
-
Хорошая история, хорошая команда, хорошая в итоге вышла игра. Не без шероховатостей, возможно, где-то слегка скомкано и чутка недосказано, но в целом впечатление очень положительно. Лайк, подписка, добавление возможного продолжения/ответвления игры в список желаемого
P.S. Арт фулл-эквипа Вершителя бомбический.
-
-
Спасибо за игру, Диджи! И за загадки, и за простор для рефлексии, и за увлекательный мир. За загадки, конечно, особенно))) И отдельное спасибо за развернутый финал, до которого мы все-таки дошли!
-
Пришла пора сычевать 300 лет :/
-
|
-
Для эндшпиля это должен выйти прямо яркий и красивый момент - мне нраваится!
|
— Фигура Тени персонифицирует собой всё, что субъект не признаёт в себе и что всё-таки — напрямую или же косвенно — снова и снова всплывает в его сознании, например, ущербные черты его характера или прочие неприемлемые тенденции... Мел скрёб по доске, монотонный голос мистера Смита, самого, казалось, вечно балансирующего на грани между грёзами и реальностью (как ему вообще это удаётся?), убаюкивал сам по себе. А может это так влияло пробивающееся через окна солнце, заставляя щуриться от ярких, совсем уже летних лучей. Однако несмотря на весь свой образ капитально хронически недосыпающего человека, ваш учитель истории и обществознания (впрочем ведший уроки так, что иногда казалось тут скорее оккультизм с психологией преподают), бдел и каким-то шестым чувством мог определять, кто его слушает, а кто нет. — Шизука-кун, если ты не будешь смотреть вместо окна на доску, у тебя могут быть проблемы на тесте, — мягко одернул одного из учеников мистер Смит. — Так вот, отрицание своей Тени сопряжено с рассогласованием личности – так считал Густав Юнг... Наконец, прозвенел звонок. Дремота сменилась оживлением: это был последний урок на сегодня. Школа – массивное четырёхэтажное здание из стекла и бетона – зажужжала как улей, превратилась в муравейник вечноспешащих школьников. Ручейки мальчишек и девчонок стекали по лестницам, изредка создавая небольшие заторы, когда пересекались знакомцы и друзья вне классов и кружков. Кто-то наоборот, поднимался наверх, на четвертый этаж к кружкам. 2F, впрочем, покинул класс одним из самых последних. — Ребята, не забывайте что завтра важное мероприятие: сбор вещей для передачи в детский дом, — звенит голос блондинки-Лорелай, старосты вашего класса и, к сожалению для многих, президента студсовета школы. — Не уходите сразу после уроков, и не забудьте про вещи! Сбор будет в главной зале! Где-то слышится бессильный стон недовольства: в последние школьные дни отнюдь не хочется задерживаться здесь, многие уже мыслями "там", в лете. Но теперь-то уж можно со спокойной душой бежать вниз по лестнице, переглядываясь с друзьями. Харуми – одна из тех, кто создаёт небольшие заторы на пути к выходу: к ней то и дело подходят ученики из других классов, чтобы что-то спросить или уточнить: юноши, девушки. Часть вопросов совершенно бессмысленна: подходящий просто хочет занять её время, иметь повод подойти и перекинуться парой слов. У Цудзи поклонников поменьше, но зато и осторожных взглядом издали – куда больше. К Стиксу подходят всего раз из спортивной секции – уточнить, будет ли он сегодня на тренировках. И только Шизука покидает школу никем не остановленный. Закат уже вступает в свои права над Метрополисом: казалось бы – ещё каких-то полчаса ярко светило солнце, а небо было светло-синим, как лазурь. И вот – оно уже ярко-алое, словно кто-то вылил красной краски и старательно перемешал. В лучах заходящего солнца Метрополис преображается, становится чуточку другим. Звук взрыва приходит словно из ниоткуда – закладывает уши, а поднявшаяся волна топорщит юбки и волосы, сносит с волос банты, листки бумаг из рук и катит прочь жестяные банки по улице. Оглушенные, вы вжимаетесь в друг друга, в стены, в деревья, а когда наконец открываете глаза, над Метрополисом уже два солнца. Потом всё меркнет. ссылкаВы, четверо, приходите в себя уже в совершенно другом Метрополисе. Вместо солнца – луна, похожая своей зелёной желтизной на просроченный сыр. Как долго вы были без сознания? В этом странном зеленоватом свете всё кажется ещё более зловещим, чем обычно. И эта Многоэтажка вдали... она всегда тут была? Стоп. Нет, вы не в Городе. Вы в Другом Городе. Вы видели это место – во снах и в те редкие моменты, какой-то случай заносил вас в Изнанку. Вдали копошатся Тени: их вы тоже помните. С ними лучше не пересекаться, хотя обычно они не замечают вас. Надо бы выбираться, но как? Теней тем временем становится всё больше: они выползают из проулков Другого Города на свет этой зловещей Луны, как мотыльки тянутся на свет.
|
Что-то видимо проняло в словах Виктора Голдфиша. Возможно, на их доходчивость повлияло и то, что буквально перед носом пирата разворачивалась самоотверженная схватка Копья-7 с мехом Язя. — О, у вас ещё кто-то разговаривать умеет? — мрачно огрызнулся Родриго. — Я заставлю вас отрабатывать на моём корабле говночистами до тех пор пока выгода от этого не покроет повреждения моего меха. И только потом я разрешу вам умереть. Один уже, кстати. но прозвучало это как-то не особо уже. Возможно потому что Голдфиш был занят починкой меха или созывом оставшихся пиратов. Фатум тем временем подтвердил слова Голдфиша: несмотря на все старания, Язь всё-таки удачным маневром впечатал суперсолдата в стенку – и вонзившийся в грудь клинок, предназначенный вообще-то для рассечения брони мехов, поставил точку в существовании боевого клона. Глаза лэнсера закрылись: он исполнил свой долг до конца. Закончилось и везение Джина. Убежав прочь от выстрелов одних пиратов, он привлёк внимание чуть отставшей погони. Те в очередной раз упустили юркую Кикутиё, и поэтому решили выместить своё зло на мужчине, тем более что им было проще сбежать через западный выход от восставших жителей станции. Понадобилось не особо много: первый завернувший за угол пират разрядил в Зеада дробовик, того отбросило к стене, и сползло по ней уже мёртвое тело. Кикутиё же успешно убежала в сторону лифтов, где закопалась в груды мехов и трупов, оставленных там когда-то Садахарой и Копьём. Перепугавшаяся баронесса вжалась в чей-то полуразрушенный каркас и старалась не дышать и не стучать зубами. Это было трудно, учитывая, что совсем неподалёку скрипел лифт, и слышалось перестукивание механизмов подъёмника. Она не слышала последних криков Родриго, но могла догадаться сама: скоро здесь будут новые пираты. И её вполне могут заметить. Жизнь повисла на волоске, превратившись в булевую величину: ноль - заметят, один - не заметят. Всё теперь было в руках западного фронта. И там тоже всё было не гладко: Садахара всё-таки был выведен из строя червями. Ненадолго – всего лишь заглушил системы меха, после того как избавился сразу от двух. Но чтобы третий, который уже скребся через последний слой обшивки каюты пилота, не лишил самурая движения по Пути преждевременно, пришлось всё-таки Металмарк отключить. Впрочем, там уже спешил на помощь Рамбольд, буквально кавалерийским наскоком впечатав в стену очередным ударом копья, и паля из всех орудия "Орчиса". Тут даже хладнокровному Акуле было явно не по себе: он продолжал получать повреждения, гореть (сбить с себя пламя в таком положении было невозможно), что дополнительно помогало карракинскому рыцарю лучше наводить свои удары и предугадывать положение врага, ориентируясь по трассерам и тепловым сенсорам. Самуил тем временем предпринял отважную попытку помочь Копью-7, но, увы, всё было к тому времени кончено. Мужчина только успел повредить мех Язя, да заставить Родриго вновь выйти на связь: — ХА! Ты не дотянешь до моего корабля, попрыгучий ублюдок! — вернув себе уверенность, откликнулся Голдфиш. — Сдавайтесь, крысы! Я сейчас располовиню эту станцию к чертям! Ситуация была опасной. Но вот влетели в коридор новые силы пиратов, и их тут же встретило главное орудие "Шермана" – а "артиллерию" Харрисон Армори удачно прикрыл влетевший в группу врагов Рамбольд, расшвыряв врагов как игрушек. Садахара и Самуил как два пара невидимых призраков выкашивали тылы врагов, пользуясь своей невидимостью. Но всё это было безнадежно: силы пиратов только увеличивались. И хотя отважно сражались на их стороне теперь и поднявшие оружие колонисты, ситуация была далека от уверенной победы. Тем более, что "Монарх" Кикутиё пал вслед за Джином, доведённый состояния полной небоеспособности и даже "неремонтируемости" – только заново печатать. — ВНИМАНИЕ ГОВОРИТ КОРАБЛЬ СОЮЗА "ЭГИДА"! — взорвались вдруг динамики у всех лэнсеров вторгавшейся в эфир передачей. — "ПИРАТСКОМУ КОРАБЛЮ "ГОЛОВА РЫБЫ" ПРИКАЗЫВАЮ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ"! — У меня здесь корабельное орудие класса "Апокалипсис"! — выкрикнул Родриго, вновь теряя над собой контроль. — Тронете мой корабль – я и станцию, и вас в щепки разнесу, черти драные! Валите отсюда! Дальше что-то произошло. Первой это коснулось Кикутиё: она поняла, что тросы станционных лифтов перестали терзать её слух своим скрипом. Смысл этого до неё нашёл чуть позже: пираты прекратили спуск. Она будет, будет жить! Вслед за этим на станции раздался вопль, полный бессильнйо ярости. — СТОЯТЬ! КУДА! ЭТОТ КОРАБЛЬ МОООООООЙ! На какое-то время после этого на "Диармайде" воцарилась тишина. Но, естественно, Родриго не собирался просто так сложить оружие – он бился до конца, и остатки экипажа бились рядом с ним. Только благодаря самоотверженным действиям оставшихся лэнсеров обошлось без серьёзных повреждений: ещё один кавалерийский наскок Рамбольда сбил направленный "в центр станции Апокалипсис", направив его выстрел куда-то вверх, а Садахара точным и выверенным ударом пронзил несколько слоёв брони "Барбароссы", дотянувшись до пилотской кабины, оставив Голдфиша захлёбываться собственной кровью. Самуил, Мохсен и самозванный "полководец" этой битвы, Виктор, тем временем без каких-либо проблем очистили базу от оставшихся. Язь погиб в схватке с Самуилом, а сдерживавший натиск всей остальной толпы владелец "Хоруса" позволил Кардиналу поработать настоящей артиллерией, выкашивая ряды штурмовиков и ассассинов четкими импульсными выстрелами Z4F. В сущности, без подкреплений и без руководства, заведённые Кардиналом в ловушку, пираты были лишь мальчиками для битья – и часть из них даже попросту сложила оружие. Битва за "Диармайд" была выиграна. Но какой ценой? * * * Патрульный корабль "Эгида", относящийся к классу "патрульный линкор", пристыковался к станции. Первыми выдвинулось несколько отрядов регулярной пехоты. Увидели они только горы трупов и предельно измотанных лэнсеров и жителей станции. И ни одного пирата. "Барбаросса" дымился ещё, развалившись мемориалом из металла в северной части станции. В переговоры авангард Союза не вступал: доложили куда надо, дали знак лэнсерам вести себя смирно и встали в караул. Вскоре подтянулся и группа принимающих решения – во главе с адмиралом, представившимся как Сильвестр Стоун. За ним неизменно следовала блондинка в белых одеждах – судя по всему, сотрудник каких-то внутренних служб, потому что знаки различия, у них, собственно, различались. И только у Сильвестра они, собственно, относились к Космофлоту. Когда все вопросы утряслись, состоялась наконец встреча – ни дать ни взять давно стёршаяся из истории памятная встреча на Эльбе. — Удивительно. Я бы не справился точно. Кто у вас тут командовал... а, вы, мистер Битти? Вашу руку, если позволите, — Стоун вполне искренне протянул для рукопожатия свою руку в перчатке. — Корабль их, кстати, мы взяли на буксир – кажется, там не было никого, кто справился с управлением достаточно, чтобы уйти из-под захвата. — Надеюсь, его, кхм, реализация, будет перечислена на счёт "Диармайда", — встрял в разговор Жан-Поль. — Мы имеем на это право. Ну или Комитет может поднять вопрос о гуманитарной помощи... — Да нет, всё так, — бесстрастно ответил адмирал. — Всё что будет возможно, будет использовано в ремонте станции, всё остальное так или иначе продано и перечислено вашей станции в качестве возмещения материального ущерба. Блондинка тем временем продолжала внимательно изучать выжившую компанию. Наконец заговорила и она: — Комитету было бы интересно поработать с вами, господа Лансеры. Мне бы хотелось получить ваши данные для возможного установления контактов на будущее, — неожиданно заявила девушка. Адмирал вздрогнул, словно что-то вспомнил. — Мм-м-м, простите, забыл представить... Сибилла Арти, наш м-м-м... сотрудник по внешнему контролю. — Ваши достижения показывают превосходную результативность. Потерять всего двух человек, и защитить станцию от пиратов до нашего прибытия. — Сибилла произнесла это таким тоном, словно потерять две пуговицы с мундира для неё было бы досаднее. — Это заслуживает внимания. И предложений сотрудничества. * * * Да, в итоге "Диармайд" несмотря на все разрушения, воспрял даже лучше, чем был. Все причинённые разрушения покрыла продажа корабля пиратов и реализация того, что они успели награбить. Жители станции были настолько щедры, что даже установили памятную панель в одном из залов "Диармайда" – восемь имён, напротив двух из них равносторонний параллелограмм: математический символ законченного земного пути. Инициатором выступил Зед, с которым Джину довелось подраться и выпить в баре – он же был одним из тех, кто повёл колонистов за собой в той атаке, спасшей жизнь хотя бы Кикутиё. Кто же от этого выиграл? Точно не лансеры: о них вообще забыли практически сразу, как миновала опасность. Вопрос о повышении гонорара, конечно, витал в воздухе, но... Жан-Поль очень ловко его свернул, погрузившись в восстановление "Диармайда". Стало понятно, что все ресурсы уйдут на процветание станции, а контракт с лансерами... закончен. Конечно, можно было бы попробовать надавить... но уж с шестью-то теперь обученное Виктором ополчение могло сдержать. Да и корабль Союза был не так уж далеко. В общем, даже если мысль такая и возникала, то была отметена как нереалистичная. Союз тоже по итогу ничего не приобрёл, кроме разве что не потерял одну из отдалённых станцей Дальнего Рубежа, производящей ценный товар. С другой стороны – какое-то время отряд всё ещё мог пользоваться бесплатными благами, едой, комнатами. Намекать, что уже пора бы, им начали к чести жителей станции, где-то на неделю-вторую. В итоге, как мог справедливо отметить Кардинал, выиграли опять простые жители станции. Впрочем, они всегда были в выигрыше в отличие от странствующих рыцарей, таковы законы этого мира. Вселенная звала к другим звёздам и станциям, к другим историям – возможно. А возможно это был отличный повод поставить уже точку.
-
За модуль и за победу троекратное "Ура!" УРА! УРА! УРА!
-
Категорически великолепное завершение категорически потрясающего модуля.
-
Этот пост сделал мой вечер. И вообще игра была замечательная, хотя в какой-то момент партию и настиг рак кубов. Но если бы она продолжилась, мы бы и его преодолели. Получилась очень разношёрстная партия, причём с яркими, запоминающимися персонажами. К тому же на ее примере я узнал много о том, как работает система по-настоящему, а не в теории.
И это модуль, который дошёл до конца! На ДМе одно это уже заслуживает респекта.
-
Спасибо за прекрасный модуль, регулярный постинг, стоическое превозмогание правил, брасков и прочих ужасов, возможность поиграть отличным персонажем и пообщаться с отличными персонажами. Убить отличных врагов. Короче, салют!
-
Я думал, последний пост придётся сопровождать чем-то таким: ссылкаА по факту что-то такое: ссылкаГлавное в короне звезды Вольфа-Райе не сгореть :/
-
-
Этот модуль настолько хорош, что у него есть титры.
|
-
Это супер-мега-напряженный и клевый пост
|
-
они начинали терять пилотов до очередного вылета.
Как положено, одного потеряли, другого сломали.
|
-
"Его не остановить!" (с) клоны из F.E.A.R и, возможно, пираты "Рыбьей головы".
|
-
-
Какие интересные странности!**
|
|
|
-
очень НЕПРИЯТНА действительно
|
-
10 ног из разваренной лапши из 10
-
чем быстрее сожрёшь то что нашла, тем меньше вероятность, что оно куда-то денется.
Я аж хрюкнул
|
-
Это чувство, когда билд, пусть и в тестовом модуле, на моем офигенном персонаже пусть в работает, как шиманские биочасы.
|
-
От создателей АНГАРА *скупая мужская слеза*
|
Последняя встреча с пустынниками проходит в куда более тихой обстановке. И им не до песен, и вам не до разговоров. Да и отношение к вам меняется. Если раньше они смотрели на вас настороженно, не зная, чего ждать – то теперь смотрят как на богов. Особенно на Искателя, которая лечит раны одним прикосновением. — Кто вы? — ещё раз выдыхает Шаис, когда под умелыми действиями девушки, и помощи Слушателя кость встаёт на место. И теперь в его словах звучит не любопытство, не вежливость, а чуть ли не благоговейный страх. Ведь вы не только исцеляли и поднимали на ноги, но и убили вечного стража пустыни. — Раньше этот путь был Испытанием, — Шаис выделяет интонацией заглавную букву последнего слова. — Теперь же на пути к Священному морю не осталось преград. Я не знаю, благодарить ли вас за это – кто знает, чем это обернётся для моего народа. Но за то, что не оставили нас в беде, за защиту – спасибо. Мужчина прикладывает руку к груди, в районе сердца, и отвешивает вам низкий поклон. На этом ваши пути расходятся – теперь уже, видимо, навсегда. Караван медленно уходит в бескрайнюю синеву неба, а вы – вперёд, к зеленеющим лесам. Только Храм нависает над пустыней недвижимой глыбой камня и металла, и теперь в его затенённом образе видится не только величественная древность, но и мрачный памятник погибшим. * * * … После встречи с стражем Храма, вы ещё некоторое время шли по пустыне. Но судьба, словно щадя вас, не подбрасывала новых испытаний. Вернее, были – и гигантские существа, похожие на богомолов, покрытые зелёным хитином, и не менее огромные ящерицы, чьи языки плавили даже вашу броню. Но все эти опасности легко преодолевались вашей основной ударной группой – Вершителем и Охотником. Путешествие продолжалось, и вместе с течением времени возвращались и воспоминания: всё также в образе видений они рассказывали вам о вашем (но точно ли вашем, а не похожих на вас людей?) прошлом, и открывая заново всё больше ваших личных особенностей и способностей. Вершитель однажды обнаружил, что стоит на какой-то площадке в бескрайнем космосе. За ним высились нагромождения блоков какой-то станции: он вёл огонь из своего верного оружия, выстреливая сгустки импульсного пламени в странных существ – как вообще что-то могло существовать здесь?! — с длинными цепкими руками и тощими, как палки телами, замотанными в лохмотья. Они говорили на неизвестном языке и отвечали тебе разноцветными взрывами, продавливающими платформу. Кажется, ты прикрывал чьё-то отступление… на этом воспоминание обрывалось. Охотник всё также страдала от странных видений того боя, что увидела в пустыне. Каждый раз оно обрастало всё новыми деталями, но суть по-прежнему ускользала. Изредка это видение прерывали другие, более приземлённые – в них появлялись существа, которые встречались уже тебе по ходу путешествия. Страннику же всё чаще приходил образ какой-то машины. Она нависала над ним своим острым клювом, раскинув крылья… но он не чувствовал страха или угрозы. Наоборот, скорее… партнерство. Безмолвный соратник, понимающий тебя с полуслова. Да, это лучше всего описывало твои ощущения от этого видения металлической птицы. Слушатель вспоминал себя среди бесчисленного числа пробирок и реторт, в которых что-то кипело, происходили какие-то процессы… кажется, он создавал какую-то вакцину. Или не он? Но куда интереснее было, от чего. Бурлящий красный эликсир точно был целебным, но вот его назначение ускользало от Слушателя. Искатель брела среди собрания людей в белом. Что удивительно – все в толпе были синевласы… как и она сама! Это было интересное открытие, но куда интереснее было то что она ходила между троицами практикующих что-то похожее на магию, и последовательно записывала за ними все объяснения и движения. Одно из таких заклинаний ей показалось очень похожим на Барьер… и тут видение снова оборвалось. Танцор… танцевал. Среди странных существ, похожих на смесь совы и медведя. Но умиротворённая атмосфера сменилась тревожной: в деревню этих странных существ пришли другие, в чёрных одеждах. И Танцору пришлось убивать. Сколько пришлось убить? Стерлось из памяти. Выжил ли ты, или ценой своей жизни защитил этих милых диковатых существ? Воспоминание не даёт на это ответа. * * * Расшифрованная карточка Странника навела путешественников на ещё одно место, оставленное древними. К югу от города, обнаружился целый храмовый комплекс, подобный тому, что был в пустыне. В отличие от последнего, он был защищён массивной стеной, даже вернее металлическим коробом, вход в который был только через одни-единственные ворота – и именно благодаря этой карточке путешественником удалось пройти внутрь. К тому времени отряд уже чуть лучше освоился со своими способностями, но даже так защитники этого странного места – казалось. не прекращавшего функционировать ни на минуту, и светившегося разноцветными огоньками ярче, чем любое помещение Храма, – даже так защитники Завода представляли серьёзную угрозу, будучи в чём-то родственными тому же Червю, что встречал вас в Пустыне, хоть и отличаясь от него видом. Здесь были и четвероногие, и шестиногие, и прямоходящие автоматоны, вооруженные разнообразными вещами – от огнестрельного оружия, до импульсных орудий, подобных тем, что были вооружены вы. Но вместе с тем здесь было, чем поживиться: Искатель могла пополнить запас батарей, да и кое-что из вооружения пришлось как раз для вас. Похоже, и с этим местом вас связывала какая-то история… … Но единственный, кто мог бы вам о ней рассказать – подобный вам, хранитель этого места, был чем-то испорчен. Синее пламя, горевшее в его душе, кто-то поработил, и теперь оно горело тёмно-фиолетовым, вызывая зловещие ассоциации. Он что-то бессвязно бормотал о том, что Древние заслужили свою участь, что Синее Пламя – лишь ничтожная часть настоящей силы. В конце концов, вы были вынуждены уничтожить его, и это составило определённые трудности. Если бы не новое вооружение Вершителя, косящее ударами миниатюрных ракетных снарядов призываемых Хранителем роботов, вам бы пришлось тяжко. Как бы то ни было, поход на Завод был оправдан хотя бы в плане того, что в дальнейшее путешествие вы выступали более уверенно. * * * После Завода новое хранилище знаний и артефактов древних выглядело не таким удивительным – хотя, путешествуя мимо города и невольно всё-таки рассматривая его, хотя бы издали, вы можете подметить, как различается современная культура и культура прошлого. Нет, высокие технологии ещё живы, но даже близко не сравняться с тем, что было до. И здания меньше, и обставлены беднее. Нет вездесущего Синего Пламени, а то что умеет, например, Искатель, приравнивается к чудесам. Зато это место встречает вас прохладой мертвеца. Здесь нет той агрессивной суматохи, происходившей на заводе, но куда сложнее как раз-таки вернуть его к возможности минимально функционировать и не заплутать в этих мрачных лабиринтах без капли света или Синего Пламени: здесь больше всего подходят возможности Слушателя и Искателя. Медленно. но верно преодолевается лабиринт брошенной древними базы, открывая свои секреты и снабжая всё новыми инструментами и фактами в опознании прошлого. Всё больше информации всплывает в книге Искателя, всё больше воспоминаний приходит другим. Но, наверное, самое большое откровение ожидает Странника. Когда Общими усилиями отряд освещает огромное пустое помещение, из тьмы на него надвигается… знакомый металлический клюв. И приходит наконец понимание – вот его истинное назначение: управляться с этим кораблём. Внутри хватает места, чтобы расположиться всему отряду, а сам Странник легко запускает системы управления. Обтекаемый корпус постепенно приходит в движения и крылатый гигант взмывает с площадки вверх, под синее небо, через раскрывшиеся створки ангара, по которым ссыпается многолетняя толща песка. Теперь можно брать курс на Башню. … Вот только тень того, о чём говорил Хранитель продолжает вас преследовать. Не успевает Странник даже взять разгон, как из моря внизу навстречу вам поднимается настоящий Левиафан – о том, что это такое, вас информируют системы корабля. Крылатая тварь, похоже, чувствует себя прекрасно как в воде, так и в воздухе. Иссиня-чёрная, светящаяся изнутри, она раз за разом пытается сбить ваше судно, не боясь ничего, и демонстрируя удивительную скорость, когда Странник пытается сбросить её с хвоста. Было во всём этом что-то величественно-завораживающее – чудище, чья тень легко накрывала город, оставшийся позади, и юркая стальная птица, пытающаяся что-то противопоставить ему. Похоже, чтобы добраться до башни вам придётся с ней что-то сделать.
-
-
Офигенно) Такая работа, и так мощно получилось!
|
|
Идзя обошёл дом, но так и не заметил в нём ничего подозрительного для дома, который стоял в глубокой глуши. Ну разве что для одних женских рук он был в весьма приличном состоянии. Но чувство неестественности упрямо не покидало сюгэндзя, и после непродолжительных блужданий, он, как зачарованный, вернулся в главную комнату. По какому-то наитию поддел сандалией одну из циновок и замер. Под полом явно что-то прятали, судя по расположению досок. Но лезть туда, не спросившись хозяйки... дело явно не очень хорошее. Да и незаметно это проделать не получится. Монах всё-таки решил залезть в схрон: там он обнаружил потрёпанные ножны старого меча. Стоило ему только коснуться их – как тело пронзило неприятное ощущение. Эта вещь была очень старой, очень могущественной и очень зловещей. Судя по лезвию, на которое нельзя было взглянуть без дрожи, оно несло на себе отпечаток когда-то совершенного преступления. Такие клинки ценились и одновременно их боялись: они давали большую силу тем, кто брал их в руки – и большие несчастья. * * * Отряд уже приближался к выходу из леса: впереди их ждала дорога, поселения, где можно было наконец передохнуть. Судя по тому как мог предположить опытный странник Индзя, до замка Адзути оставалось совсем ничего - может быть, день-два пути, и надо было только позаботиться о том, чтобы, собственно добраться. На этом отрезке пути, в непосредственной близости от ставки Нурарихена, уже можно было не сомневаться в том, что будут и подосланные убийцы, и ещё кто-нибудь. Каге и Акума, во всяком случае, после некоторых совместных размышлений воина и синоби пришли именно к такому выводу, основываясь на личном опыте. Регулярные войска отправлять – сомнительно, особенно в том, как это подать юному Цубасе, а вот наёмников отправить проще простого, назначив награду за голову из личных средств. Однако не успел отряд выйти к опушке, как до вашего уха долетел ни то протяжный стон, ни то вскрик. Протяжный, высокий, он словно умолял о помощи – и особенно сильно отозвался в сердце Касуми, которая даже не смотря на предостережения Мей, по-прежнему была тверда в своих намерениях помочь кому бы то ни было. * * * И вот казалось бы, чего стоит мастеру тайдзюцу и человеку-горе удержать Касуми от ошибки – да только не вышло ничего, жрица вспорхнула подобно бабочке, сделала пару шагов по воздуху, и Индзя только едва пальцами подол её кимоно погладил. А Акума, зазевавшись, и вовсе не успел что-то предпринять. В итоге пришлось за жрицей поспешить вглубь леса опять: протяжный зов вывел последовавших за Касуми на прогалину, где на большом камне восседал звавший на помощь. Забыла Касуми, что уж слышала однажды эту странную песню, да Индзя мог слышать, и даже Акума: на таком ёкае нёсся в битву они, позавидовавший успехам последнего. Мало кто знал и мог похвастаться тем что видел, цутиноко, дожившего до двухсот лет – тот превращался из змеи в ящерицу с четырьмя мощными лапами. По-прежнему коварный и быстрый, он подстерегал путников на дороге, хватал их и утаскивал в лес. А пение его было обманкой, призванной приманить беспечных путешественников поближе к себе. И вот сейчас это чудище, массивное, блестящее в рассветных лучах, пробивавшихся через плотине кроны деревьев, синей чешуёй, готовилось плотно позавтракать. Сверкнул хвост, и ящер-ёкай пропал из поля зрения на секунду, но в следующий же миг словно вырос из-под земли и уже брал разгон, чтобы поддеть Касуми своим рогом. В тоже время вбежавший на поляну Идзя понял, что сейчас в него может прилететь мощный хвост чудища.
-
По-прежнему коварный и быстрый, он подстерегал путников на дороге, хватал их и утаскивал в лес. А пение его было обманкой, призванной приманить беспечных путешественников поближе к себе. Й-е, я собрала нам проблемы!
|
-
-
* Г2 - "Габариты-2", такой условный авторский перевод Size 2 (Size-1 соответственно Г1, 1/2 - Г/2)
Это, возможно, прозвучит смешно, но я долго подбирал термин для перевода Size, который должен был бы работать внутри сеттинга и звучал бы благозвучно на русском, но до такого почему-то не додумался. Плюс, так сказать, за ingenuity
|
Василий, прибыв в ресторан со своим хозяином, Николаем Афанасьевичем – давним коллегой Шустовского, сейчас занимал своё законное место на столике у стены. Будучи прекрасно-ужасающего облику, отлично подходящему к антуражу и вкусам владельца заведения, Василий пользовался некоторыми преференциями. Как-то: выделенное местечко и обязательное блюдечко со сметаной, только сегодня поставленной на кухню. Пачкая свою мордочку в благословенной белизне, кот размышлял о вечном. Собственно, о сметане.
"Да-с, вот, положим, сметана – это вещь. Давеча, Никола Афансич две крынки приказал нам поставить, мррр. Одну уже скушавши: стало быть, осталась ещё одна. Да-с... а то нынче понапишут всякой зауми в книгах, посмотреть – посмотришь, полистать – полистаешь, и так пакостно на душе становится, тьху. Как будто вместо сельди тебе рукколу подсунули, господи прости. Эх, а раньше-то книги были... переплёты сальцем смазывали, такая и для души, и для тела пользу даёт-с."
Кот отвлёкся от своих необыкновенно важных дум, и ткнулся плоским носом в блюдце, налепив на шерстку ещё один слой сметаны. Почему-то ему доставляло необычайное удовольствие потом слизывать эту кисловатую жижу с себя. Словно и он сам был – сметана. Единяясь с, по глубоко личному убеждению Василия, царицей всех вещей и материй, кот достигал высшей ступени просветления – сытости.
Царственное столование Василия было прервано шумом в парадной. Притащился Капустин, что немедленно заставило черного котяру ощериться, и распушить щеткой хвост. Этого содомита он знал хорошо, тот на вокзале листовки раздавал. Грамотный Василий сумел прочитать оттуда два слова, которые ему не понравились – по их звучанию сразу было понятно, что сыт ими не будешь, а то и, не дай боже, ещё и без сметаны останешься.
"Вот из-за таких-то элементов и наблюдается повсеместное падение нравов, да-с," — продолжал развивать теорию Василий. — "Вот ежель б он вместо водки своей сметану употребил, сразу бы пакостничать расхотелось, и с жандармами заигрывать. После сметаны только одного и хочется – прилечь, а не режимы свергать. Безобразие-с"
И, дабы выразить своё презрение к новому посетителю, Василий громко и требовательно мявкнул. Мол, смотрите, люди добрые, что происходит, в уважаемое заведение какие-то неблагонадежные лица заглядывают.
-
Этого содомита он знал хорошо, тот в порту листовки раздавал. Листовки, может, и раздавал, а вот деревянными изделиями не торговал! Мы, социалисты, такой содомией не занимаемся (я коммерцию, конечно, имею в виду).
-
Единяясь с, по глубоко личному убеждению Василия, царицей всех вещей и материй, кот достигал высшей ступени просветления – сытости. Васенька прав!
-
Этого содомита он знал хорошо...
-
Воистину котики поднимут охваты любой игре;)
-
-
Не кот - настоящий падишах!
-
Досточтимый Василий, примите крест к сметане.
-
Был бы у меня такой кот - я б, может, и на ДМчик не пришёл никогда...
|
-
Печальная притча, но зато весьма в духе сеттинга.
|
-
— 01 выхожу на позицию, — звучит стальной отзыв по рации. Может и не такой чистый как у АСТРИ, зато настолько же безэмоциональный. — Взлетаю.
|
-
Колоритненько! Да и вообще сразу столько мыслей, столько мыслей!
|
-
-
Муки выбора вышестоящего по званию
|
-
А пацанчик-то не растерялся.
|
По просьбе Слушателя, переведённой Искателем, находится пара человек, готовых спеть незнакомцу. Они высаживаются в полукруг, и, даже не снимая накидок, запевают. Сначала песня идёт очень бодро, но постепенно замедляется, становясь более лиричной – чтобы оптом вновь сорваться в галоп. Сам Искатель, ничего не понимает, конечно, но в песне слышится и грусть, и гордость, и надежда. Что-то далекое и вместе с тем близкое. Высоко в небе – и под ногами в песке.
Песня кончается в момент, когда Танцору приходит в голову мысль поразить новых знакомцев танцами. Те, конечно, уже хотели было собираться, но в ответной любезности не отказали. Что ж, закружившемуся в диком вихре парню удалось их переубедить... наверное. Было немного не до того – Танцору и самому было слишком хорошо вертеться волчком-юлой посреди бескрайних песков. Не думая ни о чём, отдавшись полностью своей партнерше – Центробежной Силе. Впрочем, кое-что по их глазам можно уловить даже сейчас: они бы очень хотели присоединиться к тебе, не обязательно в такт, не обязательно в шаг, но хотя бы просто сводить хоровод. упасть обессиленными, пока ты продолжишь кружиться. Ты увидел это так явственно, словно и правда смотрел в будущее: и вот что удивительно, тебе казалось и правда были какие-то монахи, которые могли смотреть в будущее. Может они и не танцевали для этого танцы, но что-то такое действительно когда-то существовало, и ты об этом знал. И другие тоже глядя на тебя начинали вспоминать старых людей в белоснежных одеждах, загадочных и непонятных для вас.
Но вот тем, кто смотрит на танец, пора отправляться в путь. И не могут они плясать рядом с Танцором, как и не могут задерживаться. Шаис задумчиво трёт ухо, слыша вопрос о ритуале его новых знакомцев. Подумав, он всё-таки соглашается, объяснив причину своего замешательства: — Хорошо, просто у нас принято касаться непокрытыми частями тела только своих избранников... кхм.
...
Уходя от Шаиса, с честью выдержавшего испытание, Охотница ловит на себе недоброжелательный взгляд из-под капюшона одной из фигур. О, этот взгляд понятен ей даже при её минимальном желании понимать людей вообще – так смотрела бы и она сама, если бы кто-то попытался отнять у неё добычу.
На этой ноте вы попрощались – и разошлись, как в море корабли. В сущности, пустыня и была своеобразным морем. Вы встретились здесь случайно. и теперь уходили в разные стороны – без сожаления, но с приятным воспоминанием.
* * * Но не успели вы разойтись слишком далеко, как уже знакомый гул заставил обернуться. Песок под ногами заходил волнами. Похоже, в море пришла песчаная буря.
А вернее – проснулся свой Левиафан.
Червь, видимо, не сбежал зализывать свои раны окончательно: и встретил новых вторженцев на территорию Храма не менее яростно, чем вас. Вы видите, как легко взлетают тщедушные тельца некоторых путешественников – издали они похожи на какие-то летающие красные тряпочки из-за своих одеяний. Чудище проделывает огромную воронку, куда часть ещё уцелевших путешественников начинает немедленно падать.
Прежде чем вы успеваете даже подумать, бежать на помощь или прочь, страж Храма приближается к вам, проделывая тот же фокус. Вас, правда, в воздух поднять не так-то просто – реакция спасает. Но вот от обсыпающегося края воронки просто так не убежишь, и Вершитель и Странник оказываются на опасном краю. Честно говоря, несколько метров песка даже для вас кажутся довольно фатальной ловушкой.
Похоже, Пустыня не спешит просто так вас отпускать.
-
Все-таки внезапно. И круто. И песня прям очень атмосферная))
|
-
А так же, Бжожик, Бобжек, Борджи, Бжожа, Бжиржик и Бржибжбж и прочие бж)
|
-
Красивое описание боя. И сразу ясно, что все здесь серьезно.
|
-
-
Лердал вошла в аудиторию ровно в положенное время – ни раньше, не позже. Чеканя шаг проследовала к доске и круто развернулась на каблуках. — Полковник. Учащиеся, — короткий кивок как приветствие. — Если позволите, сразу к делу.
|
Правильно говорят: "Густым туманом стелется дорога Судьбы, и только ками видят весь путь". Так и люди, сегодня собравшиеся в одном из додзе Внутреннего Дворца Хитоми-но-Ко, наверняка и помыслить не могли, что соберутся вместе. И если командир одного из отрядов семьи Цубаса, по прозвищу Акума, и юная телохранительница Юрэй друг друга знали хотя бы издали, то вот третий человек, представившийся как Индзя, был во дворце пришлым. Впрочем, когда он говорил о необходимости спасти Аки, глаза его загорались и речь звучала искренне: сюгэндзя внушал доверие, а заговорщиков слишком мало, чтобы пренебрегать любой помощью. Увы, но непросто было разглядеть сквозь паутину лжи, сплетённую Нурарихеном, его истинные. Только чистое сердце было способно на это: и хотелось верить. что собравшиеся здесь им обладали. Все вы полны решимости что-то предпринять. Хотя и увели лорда Аки под предлогом прогулки и отдыха в замке Адзути, выглядел он потерянным и удивлённым при отъезде. А потом вдруг пошли письма-приказы из Адзути, якобы за его подписью – где ж это видано? Но остальные советники при юном даймё молчали как рыбы, запуганные Нурарихеном. Увы, главный зачинщик накануне неожиданно разболелся. По дворцу пошли слухи даже, что его отравили: но проверить их не было возможности. Главный лекарь семьи Цубаса, Догэн, заперся с больным и запретил кому-либо появляться на пороге, чтобы не мешать лечению. Вряд ли он собирался умертвить старика по наитию Нурарихена – скорее, наоборот, пытался бороться за его жизнь. Но, как бы то ни было, ещё вчера их было пятеро – а теперь один болен, а четвертый где-то пропадает. Тревожно, и даже чай в горло не лезет, не говоря уж о сакэ. Беда вот в том, что все советники позапирались у себя в комнатах, отгородившись от внешнего мира сёдзи. Только младший из всех, Мицухидэ Йоко, ещё не боится принимать приходящих к нему за советом. Но многое ли он сможет?.. А последним приказом, пришедшим из Адзути, ещё и запрещено теперь кому-либо покидать Хитоми-но-Ко. Якобы для того чтобы держать замок в безопасности до приезда лорда Аки обратно – но вы-то прекрасно понимаете, что, похоже, Паук прознал про ваши дела и стремиться воспрепятствовать вашим попыткам вернуть Цубасу Аки обратно. Впрочем, после отъезда, в замке остался совсем небольшой гарнизон, едва-едва дотягивающий по численности, чтобы выставить на каждой стене по дозорному. Так что у ворот должно быть совсем немного людей, а остальные ещё пока подтянутся... Там, правда, наверняка дежурит самолично Сингэн Томамура, комендант замка. Грозный воин, но против четверых ему даже с помощью парочки подручных не совладать. Скорее всего. В общем, выбираться – нужно. Как говорили на востоке Империи: "Сакура вся в цвету". В смысле – момент давно пришёл. Однако не успели вы собраться и выходить, как в комнату вошёл слуга Такеши, гокэнина, который был организатором вашей дружной компании. За ним следом входит очень красивая девушка – а письмо, протянутое слугой, раскрывает немного её личность. Это Касуми, пишет старик-гокэнин, когда-то давно обязанная покойному лорду Сабимару за то что спас её от смертной казни. В вашем путешествии она будет не менее полезна, чем любой из вас. Подпись стоит его, печать – тоже: в подделке сомневаться не получится, тем более что и слуга, принесший весть заслуживает доверия. К тому же как минимум трое из вас не понаслышке знакомы с долгом чести: а долг Касуми перед семьёй Цубаса, похоже велик соразмерно риску, если не более. И хотя девушка не выглядит стоящим бойцом, её одеяния и бумажные амулеты подсказывают. что сила её кроется в другом; а маг Оммёдо – пожалуй, единственное дополнение, которого не хватало вашему отряду.
-
Хорошее начало, колоритное и сразу ставящее патьку перед проблемой)
|
-
— Видишь вот этого червя? — Так точно! — Что ты хочешь с ним сделать? — Уничтожить!
|
-
Игра с альпаками – лучшая игра
|
Вершитель
Оптика работает безукоризненно, и даже в сгущающихся сумерках тени перестают таковыми быть: Вершитель видит двуногих существ, примерно одного с ним роста. Большего сказать нельзя – они закутаны с ног до головы в какие-то тряпичные одеяния, темно-красные и вышитые золотом. Закутаны так, что даже толком нельзя определить, есть ли у них руки, хотя по болтающимся рукавам всё-таки, наверное, можно предположить, что есть. Лиц не видно – спрятаны в глубине бесформенных капюшонов, натянутых ниже лба. Всего их числом около двенадцати, Каких-то предметов, которые ты однозначно мог бы отнести к классу оружие тоже не видно. Только скарб, нагруженный на странных пушистых животных с вытянутыми шеями.
Вид этих существ вызывает странное ощущение. Во-первых, ни одно из твоих чувств или воспоминаний не звенит напряжением от возможной угрозы. Во-вторых, твердой уверенности в том, что они мирные – тоже нет. Как будто ты вообще не имеешь никакой информации о них. Существа периодически переговариваются – ты их не слышишь, конечно, просто судя по переглядыванию и остановкам отдельных из них, складывается ощущение, что в отряде идёт оживлённая беседа.
Охотник
Похоже, попытаться слишком сильно вглядеться в мертвецов этой пустыни было плохой идеей. Потому что, как известно, если на что-то долго смотреть – начинает казаться, что оно смотрит на тебя в ответ. В какой-то момент ты просто теряешь связь с реальностью и переносишься в прошлое. Прошлое, которое даже не факт, что твоё. Вокруг лежат трупы чудищ – не факт, что тех же, не факт, что убитых тобой. Удивительно, что нет этого пьянящего и отвратного одновременно запаха убийства, но от количества тел мутит и без него. Сжимаешь меч и... Вдалеке сверкает яркая вспышка, пронзающий темно-фиолетовый луч взрывает землю в нескольких шагах от тебя. Ещё один гигант, шевелящийся подле, разлетается на куски или части, не издав ни звука. А тебя волной отбрасывает в сторону. В последние мгновения ты замечаешь, что луч исходит из руки такого же громадного чудовища. Наступает тьма.
А когда она рассеивается, ты обнаруживаешь себя лежащей на песке. Песчинки пересыпаются в сжатой от нервов руке, словно утекающее в прошлое время.
Слушатель
Поначалу пустыня кажется абсолютно... пустынной. В плане звуков, в смысле. Ничего, кроме уже слышимого, не добавляется. И только когда Вершитель объявляет посторонних, осознаёшь – совсем незаметно для слуха в пение ветра вплелось ещё одно. Протяжные мягкие гласные доносятся из той стороны, куда указывает Вершитель. Чья-то речь, определенно. Вот только непонятная.
Может, кто-то из твоих спутников сможет распознать, впрочем? Идея приходит спонтанно и неожиданно, вместе с пониманием – а ты ведь н слух даже сможешь воспроизвести достоверно те звуки, что услышал. Кто знает, может быть Танцор не только Танцор. но и Переводчик?
Искатель
Казалось бы, даже в пустыне можно найти объекты для личного поиска. И помимо Обелиска в этом плане лучше всего подходят кости. Беглый осмотр позволяет заметить их неестественную белизну и гладкость – всё-таки, даже в таких идеальных условиях, как безжизненная пустыня, какие-то повреждения на них должны были появиться. Но нет, гладкие, без единой щербинки или отверстия. Словно кто-то заботливый полировал их на протяжении бог знает скольких лет. Жаль, проверить на вес не получится – ты такую громадину не поднимешь никогда в жизни, даже если всех остальных попросишь помочь.
Зато растения так себе, малоинтересны: обычная флора, выживающая в пустыне, вроде бы. Мало потребляют, максимально стараются вытянуть питательные вещества из неблагоприятной почвы... вот, собственно, и всё.
Мало, очень мало, и если бы не письмена на обелиске, было бы совсем грустно. Однако разгадала ты их верно, даже знак обозначающий заглавную букву не смутил, в этом нет сомнений.
Странник, Танцор
Пожалуй, меньше всего впечатлений досталось вам. Похоже, в список навыков Странника ни входило ни знания о мертвых чудищах, ни о свечении в небе. С последним, конечно, не было уверенности – что-то подсказывало тебе, что всё-таки о нём ты мог бы кое-что вспомнить, просто оно было настолько второстепенно, что ещё как следует не проснувшееся сознание не давало забраться на задворки памяти.
Танцор же просто всю дорогу не пытался разобраться в окружающем, предоставив это более компетентным соратникам. В принципе, это было мудрое решение – если, конечно, он руководствовался в этом логикой, а не просто поленился присмотреться к окружающему миру. Как бы то ни было, для вас момент закончился на благоразумных в общем-то прятках возле обелиска. Мало ли что там за тени, действительно. У червяка вон тоже тень была, если так подумать.
-
. ?Воспоминание? "Резня" разблокировано
-
Красота и новые сведения)
|
-
Ну и где это бревно шляется?!
в голос
|
-
Тут не надо быть дофига умной как Франческа *Smug face jpg*
|
-
-
думаю для стратегической части характеристики не так решать будут как менеджмент Разумно. Сам об этом подумал.
|
-
— Одеться дай, а ебало своё – стяни.
|
-
Туда Королева и направилась, не скрываясь и задорно шлепая босиком по слякоти, разлившейся после наводнения. Вроде и короткая фраза - а зато сколько образности!
|
Селена лежала в воде, прямо в середине озера, и размышляла. Благодаря способностям, выученным у Силенто, она могла совершенно её не бояться – и находила в этом тонкую иронию. Её тело поддерживалось водой, словно она лежала на невесомом матрасе. Руки девочка держала на груди, сжимая меч, и походила на короля Артура со старых картинок, когда воды несли его в Авалон. Волосы, смешавшиеся с водорослями и ставшие оттого нежно-зелёного оттенка, расплылись в стороны, окружив голову Селены импровизированной кувшинкой. Выглядело так, будто у неё из головы буквально проросли водоросли.
Эта прихоть у Селены появилась задолго до того, как она стала Королевой, странная и непонятная с одной стороны привычка лезть в воду, которая тебя и убила, и щекотать нервы, балансируя между явью и грёзами, рискуя утонуть если только ослабить внимание или наоборот, сконцентрироваться на ситуации слишком сильно. Но с тех пор как риск утонуть – реальный риск – исчез, Селен находила в этой иллюзорной щекотке нервов какое-то извращенное успокоение. Восприятие, которое работало там, в мире живых, здесь очень быстро замещалось извращенной логикой этого странного мира – точнее, отсутствие оной. А если нет, то очень скоро Город перемалывал тебя. Те, кто цеплялся за нормальность, здесь не выживали.
Впрочем, сейчас мысли вечно юной теперь Вичхаус были обращены не внутрь себя. Она даже не думала о собственной свите, в особенности о Бетти – о, эта милая Бетти, кажется, погруженная в себя больше, чем Королева, а если б не именование себя "Бетти", то ещё и вызывавшая бы у Селены дурные ассоциации с сестрицей, а ныне её правая рука. В конце концов, в Городе каждый был сам за себя и Селена, хоть и была в прошлом когда-то пригрета (ещё одно слово звучащее иронично среди заболоченных озёр и водоёмов) одной из старших Силенто, поощряла в своих подопечных самостоятельность.
Но с некоторыми задачами справиться было под силу только новой Королеве. Например, с загадками Города. Никому Селена не открыла главную свою тайну. Она всё ещё надеялась выбраться отсюда, разгадать последнюю загадку этого места и покинуть его. Но без знаний Той, Чьё Имя Забыто, Селена сделать не могла. Вернее, может и могла, но то, что она не понимала мотивы поступка Незнакомки, её немного раздражало. Несмотря на то что понимать законы этого места делом было опасным для разума, а подчас и невозможным, Селена не любила чего-то не знать.
Подождёт Мятежница. Подождёт Бесноватая. Сейчас ей нужна главная – бывшая главная – ведьма.
И потому погружалась мыслями в бездонные воды Озера, чтобы проникнуть в тайны прошлой Королевы. Разгадав её, она уже по-настоящему сможет носить корону...
-
Волосы, смешавшиеся с водорослями и ставшие оттого нежно-зелёного оттенка, расплылись в стороны, окружив голову Селены импровизированной кувшинкой. Выглядело так, будто у неё из головы буквально проросли водоросли. Ну разве не красота?
Зато теперь понятно, почему в том числе Селена стала Королевой - благодаря своему подходу к ситуации.
|
ТанцорОдин из шкафчиков раскрывается: ты почти не глядя хватаешь то, что там спряталось. В руки удобно ложатся какие-то… палочки? Они ещё и раскладываются! Отливающие синевой лезвие с причудливым узором и кромкой выскользнуло из ножен (это ты уже потом понял, что это – ножны), и на секунду даже ослепило тебя. Да, выпить это будет проблемно: но вместе с досадой приходит некая уверенность, что для тебя это, в общем, инструмент не хуже пары новых башмаков, отбивающих чечетку на помостьях. Кем бы ты ни был, кажется, ты всё-таки не такой уж простой танцор, каким мог себя помнить. Жаль, что огоньки с остальными вдруг гаснут и створки теперь буквально слились со стеной. Достать что-то поинтереснее уже не получится. Придя к этому заключению, насмотревшись на своё отражение, буквально вываливаешься из коридора в освещённую залу. Похоже, первый. Впрочем, во тьме соседних коридоров начинается какое-то движение… руки уже готовы схватиться за новую игрушку, но спустя мгновение приходит понимание, словно внутри что-то резонирует с появившимися образами – свои, «напарники». Парные мечи: СтранникДверцы хранилища разъезжаются. Поначалу кажется, что внутри пустота: прямо как та, что ты пытался восстановить у себя в голове. Но в конце концов понимаешь, что предмет попросту слишком мал для такого места. И всё же… Протягиваешь руку, берёшь какую-то пластинку. На ощупь даже через перчатки у тебя на руках – металл. Тяжеловата, расчерчена какими-то узорами. В центре они складываются в символы, которые выглядят смутно знакомыми – но значение опять ускользает. ញកគថងស Интересно, чтобы это могло значить? Поразмышляв над этим (и своим внешним видом – довольно практичный прикид, ничего не скажешь), выходишь в освещенное помещение, где сходятся все коридоры. Там уже стоит тот, кто кричал. Замечаешь, как он напрягся, но через мгновение расслабился: признал за своего. Да и ты тоже можешь убедиться – перед тобой не враг. От воспоминания же остаётся смутное ощущение недосказанности. Кажется, то что ты видел – напрямую с тобой связано. Но как не напрягаешься, пока ничего разумного в голову не приходит. Возможно, стоит проплыть по течению чуточку дальше? Ключ: ИскательКнигой оказывается некая плоская дощечка. Пальцы в растерянности бегают, пока рефлекторно не находят какой-то «выступ» и не нажимают его. Вместе со вспыхнувшим экраном приходит осознание, что может вещь не очень похожа на книгу, изображенную на шкафчике, сам концепт устройства древних с ним совпадает насколько возможно. Посещает смутное ощущение, что ты даже уже чем-то таким пользовалась. Вот кажется этот шнурок, тянущийся от «книги» может цепляться куда-то… куда? Рука сама ложится на шею и нащупывает разъём в воротнике костюма. Или же прямо в шее? Думать об этом не хочется. А вот руки и не думают, сами подсоединяя шнур к разъёму. Изображение тут же разворачивается в небольшую голограмму-водопад из символов. Из закоулков памяти выплывает ещё одно понятие. Это не просто книга, это то, что называется Инструкциями. К тому, что недоступно простым смертным. Сейчас тебе доступны две Инструкции, их наименования мигают символами прямо перед тобой: ខកធរចធ (Ба…) នបកញដន (Ст…с) Начало слов ты даже ухитряешься разобрать – в смысле, привести к понятным тебе концепциям. Но дальше разобрать становится трудно. Интересно, а у остальных тоже есть такие разъёмы? Остальные – это минимум двое, поджидающих тебя в просторной комнате, куда ты выходишь. "Книга": ВершительДверцы разъезжаются и выдают тебе в руки что-то массивно-длинное, отливающее в тон твоим же доспехам, тёмно-синим цветом. Стоит только предмету лечь в руки, как они сами хватают его так, как нужно держать эту вещь. Словно делали это уже сотню раз. Ты не помнишь, было ли в твоих руках что-то такое же, когда ты выходил против врагов. Может, что-то ещё. Но концепции всплывают в голове одна за другой, подтверждая догадку. Это – грозное оружие, инструмент для того чтобы уничтожать любого, кто встанет на твоём пути. За те несколько секунд, которые ты его держишь, оно уже будто срослось с тобой, стало частью тебя. На корпусе вдруг вспыхивает небольшая надпись. ញកធឥងស: 8. Интересно, это много или мало? Жаль, посоветоваться не с кем… а хотя вот перед тобой тройка твоих соратников. Может, кто-то из них и знает. И ещё есть ощущение, что вас должно быть больше: оно подтверждается практически сразу, потому что из дальних коридоров почти синхронно выходят ещё двое. Оружие: ОхотникАдаптируешься, как и подобает охотнику, быстро. Вещь из хранилища – наиболее универсальное оружие. Схватившись за рукоять, почти сразу понимаешь, что меч имеет фокус: резное украшение в центре гарды переводит меч в самый что ни на есть боевой режим. Даже не хочется думать, откуда ты знаешь, как обращаться с этим артефактом – для тебя это настолько естественно, что было бы серьёзным поводом обеспокоиться, если бы ты не знала. Вот как ты оказалась в месте, где не на что охотиться, кажется – это другой вопрос. Но с ним можно и потом разобраться. Сознание услужливо подсказывает, что ты здесь не одна, но это не добыча для меча, а те, кто помогут, если добыча окажется вдруг окажется слишком крупной. Тем более что как минимум двое из них вооружены, как ты замечаешь, выходя в общую залу. Меч: СлушательВсё новое – хорошо забытое старое. Примерно такие мысли посещают твою голову, когда за створками обнаруживается трёхпалый манипулятор. Кажется, его куда-то надо цеплять… и, словно развеивая твои сомнения, место обнаруживается практически сразу, как ты подходишь к зеркалу: заметный даже в темноте выступ под курткой оказывается гнездом под устройство. Остаётся только подцепить и… чувствуешь, как штучка стала словно частью тебя. Раскрыла лепестки-пальцы, поклацала ими в воздухе и снова затихла, словно ожидая каких-то указаний. Уже выходя из коридора и оказавшись в просторной зале почти одновременно с девушкой, вооруженной мечом, понимаешь, что Слушатель – прозвище, которое почему-то при попытках себя как-то обозначить, – не просто прихоть разума. Ты услышал (а сейчас весьма уверенно определил) голос вон того паренька в куртке (прямо как у тебя, надо же) с желтыми полосами. Манипулятор на плече задвигался, задумчиво покрутившись в раскрытом виде вокруг своей оси и добавил к этой картине ещё больше света. Что ж, похоже это хотя бы полезный фонарик. Манипулятор (только он трёхпалый): ВсеПервое ощущение, когда вы видите друг друга, собирающихся в общей комнате – отличающейся от ваших лишь размерами и более ярким освещением – «кто они?». Ответы приходят сами собой, но в виде довольно расплывчатых концепций. Вот этот в доспехах и с ружьём – Вершитель. Как и Охотник, стоящая неподалёку и сжимающая меч, явно мускулы группы. А заодно и щит. Синеволосая – Искатель. Что-то вроде мозгов группы. Странник и Танцор – пожалуй, самые тёмные лошадки. Не в смысле подозрительные, просто их таланты сходу и не распознать даже им самим. Слушатель – кажется, из той же «касты» что и Искатель. Итак: двое должны защищать, двое – думать. Ещё двое, по-видимому, должны вести вперёд. Впрочем, обдумать эту мысль и как-то её обсудить не получается толком. Слышится мощный удар, словно в храм прилетел валун. Затем ещё и ещё. Что-то беснуется снаружи и это отнюдь не буря. Судя по гулким ударам, внешняя дверь (вы правда не можете припомнить её – но у храма же должен быть вход и выход, верно?), ещё какое-то время продержится. Можно даже разработать какой-то скудный план из того, что у вас есть.
|
— Нам надо переговорить. — Бросил Билл, поворачиваясь к остальной братии. — Да не пялься ты на стену, Эрвин, никто тебя не подстрелит. Это ж благородные, у них всё иначе.
Несколько минут разбойники активно перешептывались. Билл даже раз или два повышал голос, убеждая в чём-то своих соратников. Нет-нет, да кто-нибудь из его людей поднимал голову, чтобы посмотреть, что делают рыцари. Наконец, "военный совет" был закончен. Билл подошёл к Ричарду, взялся за ножны меча, отстегнул их от пояса и поднёс оружие на вытянутых руках седому рыцарю. — Мы сдаёмся, сэр Ричард Грейхаунд. Сдаёмся на вашу, и короля, милость. Мои люди решили, что лучше уж предстать перед судом короля Лота, и готовы отправляться хоть сегодня. Торнберт, Алрик!
По команде Билла из Мисдейла двое его соратников отделились от отряда и принялись складывать оружие прямо перед монастырём. Луки, алебарды, арбалеты, копья, мечи – отряд был недурно вооружён, на самом деле. Видно, что уходя из солдат в разбойники, эти люди позаботились о том, чтобы быть во всеоружии. — Вот и всё, — как-то задумчиво, словно даже и не Грейхаунду, пробормотал охрипшим голосом бывший главарь разбойников. — Теперь мы в ваших руках и руках Господа.
Когда обезоруженные разбойники проходили через монастырские ворота, мужчина чуть задержался и, усмехнувшись, кивнул Грейхаунду: — Святой Патрик говорил: "бойтесь своих желаний" – и, кажется, я понимаю, что имелось в виду. Я так хотел оказаться за воротами этого монастыря, а теперь что-то не больно уж рад.
Монахи тоже были не рады такому соседству, особенно брат Сергиус. Однако отец Горанфло вновь проявил своё гостеприимство: усмирив Сергиуса парой слов и успокоив остальных монахов, он веско и убедительно объяснил остальным монахам, что раз разбойники сложили оружие и готовы предстать перед судом – они могут переночевать в монастыре перед дальней дорогой.
Солнце уже начинало клониться к закату. Монастырь Кроткой Молитвы постепенно затихал, готовясь к вечерне. Отряду же предстояло решить – выдвигаться ли в путь прямо сейчас или же переночевать в монастыре, присмотрев за разбойниками на всякий случай.
-
Как бы там ни было, спасибо за игру!
|
Главарь, лицо которого помрачнело на первых же словах, произнесённых Ричардом, слушал рыцаря покусывая верхнюю губу, не пытаясь вставить слово и не двигаясь. Только единожды, когда Лоррейн грубо одёрнула вклинившегося в разговор Билла (обрывкам слов, долетавших с крепостной стены, он значения, похоже, не придал), он нервно дернул бровью. Сзади него зашептались остальные разбойники. Один, явно не отличавшийся умом, толкнул предводителя под локоть и шепнул: — Эт она тебя кличет, а? — Ззззаткнись, Виль, — процедил мужчина, который, похоже, по какому-то странному совпадению, оказался тёзкой Шарпа. — Дай я поговорю. Главарь сплюнул в сторону – Грейхаунд сейчас стоял слишком близко к главарю, и тот явно не желал, чтобы рыцарь вдруг решил, что он плюёт ему под ноги. Исподлобья оглядел четверых рыцарей перед ним и двоих на стене. Задержал свой взгляд на Эвелинн – с Биллом всё было понятно по его луку, а вот кто стоял там ещё, просто ли какая благородная девица или всё-таки тоже кто-то, кто мог представлять угрозу, его явно волновало.
Их было десятеро против шестерых, и ворота уже были открыты. Рука невольно легла на рукоять меча... но в последний момент, усилием воли, главарь заставил себя остановиться. Облизав пересохшие губы, он заговорил: — Меня зовут Билл, Билл из Мисдейла, сэр Ричард. Пять лет я верно служил лорду Седрику, но стоило только казне чуть-чуть поредеть, я вдруг стал ему не нужен. И сейчас ты предлагаешь мне вновь придти к нему? Просить о снисхождении? Меня выбросили как шелудивого пса в канаву тогда, а ты хочешь чтобы я пришёл к нему сейчас? Для нас это смерть, сэр Ричард, не от топора палача, так от голода в казематах.
Мужчина приблизился к Грейхаунду, буравя его пристальным взглядом серых глаз. — Скажи мне, рыцарь, сможешь ли ты убедить лорда Седрика Корнуолльского отпустить нас при условии никогда не возвращаться в его края?
-
Дилемма, конечно. А в других краях они разбойничать не будут, когда ситуация повторится?
|
— Какие же тут обиды, сэр Ричард, — усмехнулся в бороду старец. — Как настоятель обители Кроткой Молитвы я могу только возблагодарить господа, что из всех видов оружия, что вы носите, будет выбрано слово. Воистину эти люди сбились с пути, и, если ваши слова вразумят их вернуться из тени на дорогу к Свету, я только порадуюсь. Разве что немного огорчусь, что к моим воззваниям они остались глухи… но на то уж воля Господня! — И раз уж вы собрались ждать, то предлагаю всё-таки пройти в трапезную и разделить с нами пищу. Год, как я уже говорил, выдался непростой, но у нас найдётся чем накормить путников. Тем более, как сказал святой Джозеф, чем более человек сыт, тем смиренней его сердце.
Отряд провели в трапезную палату: там уже были расставлены скамьи и стол был накрыт скатертью, а служки сновали туда-сюда, выставляя подносы с едой. Несмотря на неурожайный год, у монахов было достаточно хлеба, причём часть явно была "городской" выпечки: над столом витал приятный аромат миндаля, который добавили в хлеб. Разумеется, была и разнообразная рыба: лосось, окуни и даже щука. Ну и конечно же традиционные для монашеского стола сыр, яйца и вино. После прочтения предтрапезной молитвы Горанфло будто преобразился: видимо, со всей отдачей следуя кредо святого Джозефа, он превратился из чопорного аббата в добродушного хлебосола. — Леди, обязательно попробуйте вот эту рыбу, — он указал на щуку. — Местные верят, что она помогает в любовных делах.
Вскоре на столе появились и копченые окорока. Несмотря на то что поста ещё не было, несколько монахов не сдержали удивлённые взгляды. Но Горанфло важно пояснил: — Рыцари наверняка утомились с дороги, и обетов, в отличие от нас, не давали. Так что их стоит накормить как следует. А чтобы они не чувствовали себя неловко – раз хозяин сам не притрагивается к блюду, отведать можно и нам. В этот раз я благословляю этот окорок по священному праву гостеприимства: так что угощайтесь рыцари и братия, этот грех перед всевышним мы отмолим потом, если бандитов нам на небесах не зачтут.
Вино полилось в стаканы, звонким плеском пробуждая аппетит даже в самых стойких. Аббат, подавая пример, отрезал себе хлеба с миндалём, положил на него ломоть буженины, и, присыпав тимьяном, отправил его в рот. — Скажите, добрые рыцари, а куда же вы держите путь и что привело в нашу обитель? — поинтересовался Горанфло, когда первый голод путники, по идее, уже утолили. — Судя по всему вы здесь не из-за нашей напасти: а чтобы король Лот собирал очередной поход, я не слыхал.
-
Ты чё творишь, придётся идти кушать. На голодный желудок ответ на такой пост не написать.
-
я благословляю этот окорок по священному праву гостеприимства: так что угощайтесь рыцари и братия, этот грех перед всевышним мы отмолим потом Хорошо, что мы заехали в гости. Дед хоть поест нормально. Ему только повод нужен был, чтобы эти окорочка распаковать.
|
-
которой её задолбала Мотидзуки – что-то там про киберсамураевссылка
|
|
-
Ааааа, картинка - это пять ;р
|
Открытая дверь ослепляет вспышкой яркого света. Когда глаза, наконец, снова обретают возможность видеть, вы замечаете, что стоите там же, где и началось ваше путешествие – на большом проспекте возле парка. Только Город теперь совсем не Другой, а наоборот. Привычный, родной. Ослепляет яркими цветами солнечного дня – совершенно естественными, обычными. Но от которых почему-то тепло на душе. Всё-таки, вот место, которому вы принадлежите по-настоящему. Был ясный полдень, по небу бежали белые барашки, дул легкий ветерок и жизнь была замечательной. Страницы с записями, оставленные в книжке Зайки захлопнулись вместе с журналом. А для Квартета же началась новая... Купленное Эвой лакомство стёрло Раны Ирмы и Каттера: вернулись они в этот мир такими же, как были и всегда. Немного хуже пришлось Канто. Металлическая рука в мире без наномашин явно была лишней, поэтому вскоре начала приносить ощутимый дискомфорт, и ощущаться как что-то абсолютно инородное. К счастью, клиник Организации было в городе предостаточно, и хотя лечение стоило дорого, да и к тому же часто сопровождалось неудобными вопросами, рана, полученная Цунемаги, была не настолько серьёзной, чтобы отразиться на финансовом положении семьи японки. Так что провела она в той клинике куда меньше, чем могла бы, да и без карманных её не оставили. Но попросили больше в Другой Город не соваться. Разумеется, после значительного пропуска в занятиях, его пришло наверстывать. Кроме того, были ещё всякие физкультурные реабилитационные курсы. Где Канто, наконец, и ознакомилась со своей способностью крутых перчаток – оказалось, что в них она уставала куда меньше! На одной из тренировок, заметив её успехи, её на спарринг вызвала одна из более опытных девчонок. Конечно, выиграть Канто не смогла победить, но... чтобы новичок продержался двенадцать раундов после первого юношеского? Вот о чём говорила Зайка, похоже.
— Неплохо, — сдержанно откомментировала твоя противница результаты спарринга. — Не думаешь записаться к нам на постоянной основе? У тебя явно есть задатки.Ну что, похоже у неё появилась новая опция для поступления в колледж? Главное, чтобы тренер Хаттори к этому нормально отнеслась. Из пловчихи в каратистки – это будет номер. Но почему бы и нет. Эва, в свою очередь, вскоре поняла, что за подарок ей Зайка имела в виду. В один из регулярных походов в частную клинику (ей всё ещё приходилось проходить курсы реабилитации и наблюдения), ей вдруг огорошили новостью...
— Мисс, мне следует вам сообщить... даже не знаю, как сказать... — молодая врач с короткой стрижкой была явно чем-то смущена. — В общем, ваш позвоночник в полной норме. Как и нервная система. Мы... не знаем, это какая-то ошибка или что... ну, в смысле наш предыдущий диагноз... в общем, у вас нет больше никакой инвалидности. Вам не нужно пить таблетки, носить корсеты, завтра мы пришлём вам справку...
Выпалив всё это, врач умчалась прочь, бормоча себе под нос "бред какой-то, как это возможно?".Однако это не было ни сном, ни врачебной ошибкой. Травма Эвы действительно исчезла. Разумеется, столь чудесное исцеление не прошло бы мимо внимания Организации или всяких комитетов (шутка ли, выдать инвалидность и облагающиеся льготы кому-то не тому – пахнет мошенничеством!), но так как картотека клиники имела весомые доказательства о том, что это их диагнозы, и кроме того, все знали, чем занимается брат Эйвери, это дело шустро замяли. В конце концов, главное при поиске виноватых не выйти на самих себя. А это Каттер вполне мог организовать. В общем, без лишних проволочек и привлечения внимания... девушка могла снова вернуться под свет софитов и восстановить свой титул прима-балерины. Ну а что Ирма? Конечно, наушники, доставшиеся ей, были интересной игрушкой, но не менее важно было и то, что теперь ей было с чем подойти к родителям. Или даже поднять вопрос на какой-нибудь семейной встрече. Так и вышло. И уже поднабравшейся смелости, чуть более уверенной в себе Паттерсон перечить никто не смел. Под обвиняющим взглядом и грозным вопросом "почему?" как-то сжались дядя и тётя, и даже родители опустили глаза в пол. Дальние родственники пробормотав неловкие извинения ретировались, а вот позволявшим этой истории звучать на застольях родителям, пришлось извиняться куда убедительней. Прощать или нет, это уже было решать блондинке. Но в одном можно было точно увериться – идиотская история про насилие над зайцами звучать в доме больше не будет. В остальном, жизнь текла своим чередом. И вот здесь Наушники пригодились как никогда – если в Другом Городе они буквально становились "домиком", который настоящая "крепость", то здесь прежде всего оберегали от нежелательного внимания. Было здорово нацепив их, просто раствориться среди людского потока, не привлекая к себе никакого внимания. Об этих свойствах девушка узнала, когда однажды заслушавшись музыкой оттуда (которую те ловили с каких-то странных радиостанций, но всегда под настроение), забыла снять на уроке... и никто ей не сделал замечания! Подсказала ей толкнувшая её в под локоть Канто – похоже, единственная, на кого эти наушники не действовали в полной мере. Возможно, потому что против её внимания Паттерсон не была против? Дружеского, конечно же. Yes, it's so ma-ma-magical That can't be lo-lo-logical Isn't it drama-ma-matical? You know it's not tra-ra-ragicalДела шли хорошо и у четвертого участника квартета, Каттера. Хотя до недавнего момента он не совсем это осознавал (а отчасти и не помнил), с его плеч упал тяжкий груз. Желание отомстить, или во всяком случае, привести к ответу за деяния преступника жизнь определенно не облегчало, и нести одному эту ношу было тяжело. Однако теперь всё было позади, и даже рутинная работа теперь как-то легче шла. Разумеется, револьверы на работу носить было небезопасно – ни к чему было лишнее внимание, при имеющемся табельном оружии, но никто не мешал ему держать их у себя в бардачке машины, на случай если потребуется серьёзное вмешательство. Долгое время было загадкой, какой же способностью они обладают, в этом мире, пока однажды, когда Эва была на репетиции, Каттер не вернулся домой раньше обычного. Вместо двух лежащих в сейфе револьверов (сегодня не было ничего экстраординарного на работе, поэтому с утра он их оставлял там), он обнаружил... — Ууупс, Джейн, он вернулся. Что делать будем? — поинтересовалась брюнетка, оккупировавшая его кресло. — Нам стоит спрятаться? — Слишком поздно, Джина, — хмыкнула блондинка. — Полагаю, нам стоит представиться.
— Джейн Коронная. Джин Похоронная, — хором ввели в курс дела Каттера. — Мы – твоё оружие. Так что, позаботься о нас, пожалуйста.
... В общем, револьверы в этом мире оказались двумя близняшками неопределённого возраста. По счастью, благодаря их изначальной природе, никаких особенных условий содержания им не требовалось – даже там кормить, например. Но, похоже что в семье Каттеров намечалось непроизвольное пополнение. Что же, так даже веселее, наверное?
-
Эпилог Великолепен
*уважительно снимает шляпу и делает уважительный поклон*
Спасибо за игру. Крутая!
|
В момент, когда команда отступила на перегруппировку, открылась ещё одна особенность Другого Города – он задавал общую волну, в которую Перевертыши отлично влились, увлекая за собой Скованных. Поэтому за совсем непродолжительное время их коллектив начал действовать по-настоящему слаженно, превратившись в симфонический оркестр. Не успел Маньяк перевести дух, как Эва первая бросилась в атаку: мощные удары ног её Персональной Защитницы, закружившейся в каком-то диком тулупе юлой, сшибли негодяя с крыши на землю, открыв для выстрелов Ирмы и Каттера. Бах, бах! Крупнокалиберные снаряды оставили на теле скелета здоровые дыры, распустившиеся ядовито-зелёными побегами. Пущенная Ирмой стрела, размером скорее с небольшой дротик, пригвоздила руку, сжимавшую страшную косу на цепи, к стене дома. И тут что-то щёлкнуло в голове у Цунемаги – пора. Идеальный момент. Прямо как в песне: The time has come to an end Yeah, this is what nature plannedПоднырнув под последнюю рабочую руку с палицей-фонарём, удар которого оставил в земле внушительную вмятину, девушка сблизилась с маньяком до "близкого контакта". Руки заработали на пределе возможностей. Удар, ещё удар, два удара, два в степени три, четыре, пять, шесть! Шестьдесят четыре раза успели перчатки Канто встретиться с телом скелета. Совместное давление на корпус превысило все мыслимые уровни, кости затрещали и... БАХ! Верхняя часть туловища буквально взорвалась, выпуская зелёное пламя зелёным столпом вверх. Страшный вой сотряс поле битвы: казалось, всё вокруг разваливалось на части. В какой-то момент происходящее с пространством перестало восприниматься – четвёрку захлестнуло зелёным пламенем, и в редких всполохах света, они увидели картины из прошлого преступника. Изгой в школе. Ненужный дома. Единственный друг – белошерстная собака соседей, вскоре умершая от старости.Последний из родни – отец, умер когда он только закончил колледж. Оставив ему дом за городом, где он любил проводить время.Одиночество. Встреча с Изнанкой Города.Знакомство с девушкой. В Другом Городе он тоже встречает "друга" – безголовую громадную тень с множеством глаз на теле. Она обещает ему могущество, если он принесёт ему "подарок".Убийство девушки в качестве "подарка". Погружение во тьму Города и слияние с Тенью.Наконец, реальность окончательно померкла, и вместе с ней ваша возможность что-либо ощущать. Очнулся ваш Квартет в комнате, освещённой одними свечами. В ней царил полумрак, но света было достаточно, чтобы четко разглядеть её винтажный антураж. Много деревянных книжных шкафов, красные ковры, которыми была выложена дорожка к камину (который также ярко пылал), кресла с резными ручками... в одном из которых сидела Зайка. На столике лежала шахматная доска и фигуры на ней говорили о том, что партия давно начата, но никого кроме девочки в костюме видно не было. — Ну, поздравляю, — хмыкнула она, разглядывая вас, сидя в кресле поджав ноги. — Если собираетесь уходить, как положено вежливым гостям, то вам сюда. Она подняла правую руку и ткнула пальцем в красную дорожку, которая уходила в другую комнату. Дверь была закрыта, но судя по тону девочки, препятствием особым не была. — Там в конце можно даже оставить отзыв об этом месте. Или жалобу. Или совет тем, кто сюда заглянет после вас, — удивительно, но сейчас она не тянула слова как жвачку. — Кстати, Вихрастая, смотри не потеряй. Авось и получится что-то исполнить из того, что тут вытворяла. Не каждый, между прочим, уходит отсюда с подарками. Большей частью с чем-то явно лишним. Но у вас, кажется, есть возможность с этим разобраться, не так ли? После этих слов Цунемаги наконец заметила, что хотя костюм каратистки и исчез, перчатки остались у неё на руках. Костюмы исчезли (хотя физические раны всё ещё напоминали Каттеру, Ирме и Канто о том, что им это не снится), но и Кэтчер, и она, получили себе на память то, что собственно держали в руках – тренировочные перчатки и револьвер. — У тебя уже есть подарок, — заметила Зайка, выразительно посмотрев на Ирму, а затем перевела взгляд на Эву. — А у тебя... ничего, сама увидишь. И в её глазах-угольках блеснул хитрый огонёк.
-
Вы кто такие? Я вас не звала. Идите в комнату жалоб.
|
Но даже страхи прошлого не могут сломить тебя, если ты решился идти до конца. Кто бы не насылал их на Квартет, о котором ещё не сложено песен – лес ли, их неизвестный враг, но он глубоко просчитался. Давно уже оставлены сожаления и страхи по этому поводу. Каждый из четвёрки спокойно преодолевает испытание, потому как точно уверен: рядом есть тот, кто его никогда не бросит. Чаща вынуждена отступить перед решительностью Квартета. Деревья расступаются, выпуская вас на опушку. Видимо, вы находитесь где-то далеко за Городом: это место вам незнакомо, хотя в прилегающем национальном парке наверняка могло найтись что-то подобное. Насколько же простирается Другой Город?.. Но думать об этом уже не было времени. На холме перед ними стоял деревянный двухэтажный дом: такие в соц-сетях собирают кучу лайков, потому как выглядят очень уютно на фоне природы. Увы, в сумерках он выглядел скорее зловеще, а тусклый желтый свет, льющийся из окон, только придавал ему сходства с каким-то домом призраков. А на крыше сидел, свесив ноги... ОН. Троица девушек узнала его сразу и безоговорочно. Для Ирмы и Цунемаги он был тем самым "странным" соседом, для Эвы – её стрёмноватым поклонником, которому она отказала прямо в ресторане. Не изменился даже костюм из их воспоминаний: чуть неряшливый пиджачок, брюки, мятая рубашка. И даже жутковатая смеющаяся маска, запачканная теперь в крови (уж не Большеухого Водолаза ли?) и сумерки не мешали узнать эту щуплую, неказистую фигуру. Каттер не мог найти в нём знакомых черт, но он нутром почувствовал – вот она, его цель. И как бы отвечая их мыслям, мужчина поднялся на крыше в полный рост, разразившись громогласным, истеричным хохотом. — Гхахахаха! Всё-таки разыскали меня... — судя по всему он аж подавился от смеха, потому что в следующий момент закашлялся. — И наверняка вам интересно, почему вы... Он ухватился обеими руками за маску-пакет, срывая его и являя вам лицо: довольно молодое, с короткой стрижкой черных волос. Довольно миловидное, но сейчас искаженное гримасой ненависти и безумия. — Да потому что я вас всех ненавижу. Я всего-то лишь хотел любви. Разве я не имею на это право?! Но вы отказали мне! Бросили меня! Ублюдки и трусы, — он плюётся оскорблениями, будто объясняя сам себе свою ненависть к вам. — Лживые, строите из себя добреньких. Эва, я-то думал ты в душе также прекрасна как на сцене! Но я не понравился тебе, видите ли был слишком настойчив, ах-ха-ха! А ты, девчонка, как там тебя звать, даже не согласилась зайти ко мне, когда тебе было некуда идти! — Я ПО-ВАШЕМУ ЭТОГО НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ, ДА? Последние слова он произносит каким-то нечеловеческим, утробным голосом. Всё его тело начинает изменяться, охваченное зеленоватым пламенем. Это уже не встреча с Башне. Вот теперь перед вами действительно что-то злое. Обреченное, проклятое существо, способное на что угодно ради своей прихоти. — Я ЗАСТАВЛЮ ВАС ОСТАТЬСЯ СО МНОЙ! — рычит череп, оставшийся вместо лица мужчины. Он полностью преобразился: черные одеяния теперь скрывают его фигуру, а тело ему заменило мощное зеленое пламя, покрывающее скелет. В руках он держит крюк-косу, которую начинает раскручивать, явно собираясь метнуть в вашу сторону...
-
Война против порождения футабы? Наконец-то, сюжет, которого заслуживает наш любимый раздел нашей любимой борды.
|
Рождественская ночь медленно опустилась на Эдель, укрыв его своим тёмно-синим одеялом с россыпью звёзд. Но город не спешил засыпать: люди собирались на улицах и площадях в шумные компании, заливаясь горячим глинтвейном и заедая его горячими пирогами, готовясь встретить очередное рождение Первенца Богов. Того, кто объединил разрозненные культы почитания Богов-Зверей в единый пантеон. По легенде, об этом народам возвестил Седой Михаил, посланец Бога-Медведя, в одну ночь облетев все земли и одарив всех в связи с этой радостной вестью. В одной из квартир большого дома, с высокой крышей и башенками, находившейся как раз в одной такой, готовились встретить рождество две птички-сестрички. Однако, увы, настроение по ряду причин у них было не такое уж и праздничное. Комната, в которой они жили, хоть и была теплой, и камин в ней горел довольно ярко, не могла похвастаться особым убранством: пара шкафов, две кровати, стулья и стол. Некоторые пустые места явственно говорили, что раньше здесь что-то стояло, но было продано. Только массивный рояль, с не облупившимся ещё лаком, являл собой как бы последний оплот роскоши. — Хочу имбирных пряников, — произнесла золотоволосая девица, бывшая, судя по виду, младшей сестрой. Она сидела за роялем и в задумчивости перебирала октавы. — Перо, ну придумай хоть что-нибудь! — Я тоже, Фермата, я тоже, — отозвалась синеволосая девушка, судя по клинку, который она чистила – профессиональная фехтовальщица. — Но в долг нам их никто не отпустит, а нам ещё за комнаты платить. "И за Консерваторию" – хотела прибавить Перо, но промолчала. Ещё Фермата подумает, что она упрекает. А ведь плата за обучение в школе Воздушных Клинков съела их финансов не меньше. Последние хорошие меховые одеяния были заложены как раз отчасти ради того, чтобы были деньги на парадный костюм Перо (без которого нельзя было бы появиться на награждении Серебряными Шпагами, а даже гениальным ученицам стипендия не полагалась). Меха же в Лионе были на вес золота, и не только потому что пушных зверей здесь водилось мало, но и потому что охота была ограничена суровыми законами – не более столько-то дичи в год, чтобы не прогневать богов. В общем, пока что даже выпуск с отличием себя не оправдал – контрактов у Перо было немного, и большей частью она бралась за те дела, где заплатить прям-таки много не могли. Приходилось теперь гулять по городу в парадных одеждах, стойко перенося ветер и снег. В общем, лишних крошек у сестриц к праздничному ужину не водилось, так что сытный обед им мог разве что присниться. Равно как и гуляния под рождественской ёлкой. Ну а уж подарки... В Седого Михаила обе сестры уже давно верить перестали. То есть, они конечно не отрицали его существования, но вот подарки им явно уже не полагались. В таком унынии прошло ещё какое-то время. Городской колокол пробил десятый час. Наконец синеволосая не выдержала, подхватила шпаги, которые до этого полировала, в охапку и вскочила на ноги. — Пойду-ка прогуляюсь, — ответила она на удивлённый взгляд Ферматы и выдавила из себя улыбку. — Может, действительно чего-то придумаю. Выскочив прямо из окна и спланировав на улицу, Перо получше закуталась в плащ, сунула клинки в ножны и двинулась по улице, освещенной праздничными фонарями, в сторону городской площади. Тут и там, поверх ограды, защищающих уютные дворики от декабрьской стужи, выглядывали зелёные наряженные ёлки. Честно говоря, у дуэлянтки не было ни малейшей идеи, что она будет делать. Работу найти в праздничный день не представлялось возможным: все тяжбы на праздничные дни отменялись, кроме самых серьёзных. А таких у Перо, увы, не было. Разве что отбить какого-то заблудшего аристократа у грабителей, но такая ситуация равнялась новогоднему чуду. Какое-то время зябнущая птичка помоталась по улицам городка, стараясь не заглядываться на манящие витрины, зазывающе светящиеся разноцветными украшениями или блюдами, но вскоре свернула в тихие переулки, где почти почти не было света. Тнк, тнк, клац! Девушка навострила уши: её слух уловил бряцанье металла о металл. Ещё через мгновение, когда звук повторился, у Перо уже не было сомнений – где-то идёт дуэль. А ещё через мгновение, подтверждая её догадку, на крышу ближайшего дома спрыгнула тень, а затем ещё две. Первая заметалась, уходя тулупом прочь от атак двух последних. Даже отсюда было понятно, что одиночке приходится туго: он только защищался, и его редкие выпады легко отражались. — Тысяча голубей! Если тут не происходит что-то бесчестное, то я – мокрая курица, — воскликнула Перо, и в два прыжка нагнала сражающихся. Они были из незнакомой её школы, и сражались, метая и на ходу вновь подбирая длинные кинжалы. Одиночкой оказалась огненноволосая девушка в чёрных одеждах, а её противниками – двое одетых в такую же форму юноши. Ситуация была во многом непонятная (Перо уже приходилось сталкиваться с условиями дуэлей, когда одна сторона превосходила другую), но сердце синеволосой чуяло – здесь играют против правил. — Перо из школы Воздушных Клинков к вашим услугам, господа! — возвестила она, распахивая плащ и выхватывая шпаги из ножен. — En garde! И едва не проморгала летящий в неё кинжал: к счастью, подувший в этот момент ветер отнёс его в сторону и девушка успела отбить его гардой. Похоже, её визави расшаркиваться не собирались. — Берегись, синепёрая! Эти ребята здороваться не будут! — подала голос огненноволосая, отбивая такой же от другого "молодчика". Однако после первой демонстрации Перо была куда осмотрительнее. И уже её стиль боя застал ребят врасплох: они явно не ожидали, что кто-то умеет скакать по крышам ловчее них и вытворять ещё более умопомрачительные кульбиты. Обманный выпад, парирование, прыжок за спину, росчерк шпагой, ещё один прыжок с перекатом... — Вуаля! — шпага Перо упёрлась в грудь лежащего на спине противника, призывая того к сдаче. Красновлосая, освобожденная от необходимости сражаться на два фронта, тоже весьма быстро расправилась в это время со своим противником, эффектным ударом выбив оба его клинка и зажав его горло между своими на манер "ножниц". Незадачливые дуэлянты подняли руки. Красноволосая деловито обследовала их и посрывала инсигнии с оборотов – свидетельство выигранной дуэли. За них часто назначался выкуп: или их можно было сдать в соответствующие мастерские. Но, естественно, проще было выкупить значок, чем заказывать новый. Один из них она без колебаний бросила Перо. — Тебя не иначе как Седой Михаил послал мне сегодня, — хмыкнула она. — Без тебя бы я ещё чего доброго встретила утро похожим на дикобраза. Спасибо моим... коллегам. Она грозно зыркнула на своих оппонентов – но те уже спешно удалялись по крышам прочь. — Каталина д'Эранцо к твоим услугам, — отвесила короткий кивок девушка. — Что это ты тут делала, если не секрет? Таким красоткам пристало быть на каком-нибудь званом вечере, даже если они и машут шпагами лучше, чем танцуют. — Перо. Просто Перо, — отозвалась наша дуэлянтка, с интересом разглядывая красноватый значок, изображающий неведомого ей животного. Выходит, её противниками были выходцы из Алого Скорпиона, известной школы бретёров! — То же могу сказать и тебе, ха-ха! Кто же берёт заказы в такую ночь? — Не любишь много о себе болтать, а? — подмигнула Каталина. — Ну, такая уж работа. Да и меня никуда особо не приглашают. Слишком многим я попортила их чудесные мордочки и костюмчики, того и гляди, нарвусь на дуэль. — Я бы пригласила к себе, но уверена, что ты сможешь найти общество и получше, — заметила Перо, убирая шпаги в ножны. — Мы с сестрой не отказались бы от компании, но угощать мне особо нечем. — Я заметила это по твоему отнюдь не зимнему наряду, — ехидно заметила Каталина. — Но знаешь что? Сегодня я не без твоей помощи пополнила свой кошель, а не врача, и это в лучшем случае, так почему бы это не отметить? Если в твоём доме в меня не будут бросаться перчатками, то с меня будет угощение. Вообще-то Перо не привыкла водить людей к себе в дом: до этого лишь немногие бывали в её с Ферматой пристанище. Но Каталина не стала задавать лишних вопросов о её фамилии или происхождении, и потому дуэлянтка ощущала, что может ей довериться. Денег д'Эранцо и сданного значка хватило с лихвой на еду и вино, а кроме того – на подарок Фермате. Вскоре обе девушки были на пороге квартиры, которую снимала Перо. — Встречай гостей, Фермата, — возвестила Перо, пинком открывая дверь, — Знакомься, это Каталина д'Эранцо, которая сегодня любезно согласилась нас угощать, если ты ей сыграешь что-то из собственного репертуара. А это тебе от Седого Михаэля – мы его встретили на обратном пути из лавки. Он сказал, что ты ещё не спишь, и поэтому подарок вручать отказывается, но я его переубедила. На шее Ферматы застегнулась золотая цепочка с крестиком. — Но как... но где... почему... — сначала золотоволосая даже потеряла дар речи, но потом манеры взяли верх. — Ох, что же я! Проходите, госпожа д'Эранцо, хотя я и не понимаю, где вы могли услышать обо мне, разве что моя взбалмошная сестра не наплела вам, что я прима Консерватории! — Обязательно будешь, — вставила слово её сестра. — По правде сказать, я ещё ничего не слышала о таланте сестры госпожи Перо, — засмеялась Каталина. — Но уверена, что с вашей игрой этот рождественский вечер станет только краше! Накрыли стол: помимо мясных, ещё даже пышущих жаром блюд, разнообразных закусок и вина, здесь были и те самые имбирные пряники, и печенье с глазурью, и ещё много всякого. Стоит ли говорить, что вечер удался на славу?.. А в трёх сердцах немного ожила вера в чудо. Праздник закончился глубоко за полночь, и был наполнен шутками, весельем и игрой на фортепиано. А наутро уже и Перо ждал подарок: новости о её участии в стычки Каталины довольно быстро получили распространение – и отныне у неё было достаточно заказов, чтобы в праздник у них с сестрой каждый раз были имбирные пряники. Впрочем, настоящим подарком в то Рождество, загадочная дуэлянтка всегда считала новое знакомство.
-
Подарки доставлены. Воспользуйтесь командой «Распаковать» для получения. +5 очков опыта за яркое воспоминание ко дню рождения Первенца Богов. Новый Навык: Боевые стили.☆ [Ветеран стиля Алого Скорпиона: 1ур] Эй, синеперая, лови. Принадлежащего не безызвестной одноименной фехтовальной школой, фокусирующейся как на использовании коротких клинков в ближнем бою, так и их метании. Не может похвастаться больной точностью или пробивной силой ударов и бросков, но делает немалый упор на их скорости неожиданности, не усложняющей попытку предугадать атаку по позе и движениям заранее.[quote]☆ [b][Ветеран стиля Алого Скорпиона: 1ур][/b] [i]Эй, синеперая, лови.[/i] Принадлежащего не безызвестной одноименной фехтовальной школой, фокусирующейся как на использовании коротких клинков в ближнем бою, так и их метании. Не может похвастаться больной точностью или пробивной силой ударов и бросков, но делает немалый упор на их скорости неожиданности, не усложняющей попытку предугадать атаку по позе и движениям заранее.[/quote] Новый Инвентарь: Особое☆ [Коробка с имбирными пряниками]
Без лишних изысков и довольно неумело приготовленными кем-то явно больше привычным к клавишам пианино, чем управляться с чугунными формочками для теста. Но все же по-своему вкусны, а заколдованная природа коробки обновляет ее содержимое примерно раз в сутки. [quote]☆ [b][Коробка с имбирными пряниками][/b] [spoiler][img]https://images.vfl.ru/ii/1641017899/48f35287/37358976.png [/img][/spoiler] Без лишних изысков и довольно неумело приготовленными кем-то явно больше привычным к клавишам пианино, чем управляться с чугунными формочками для теста. Но все же по-своему вкусны, а заколдованная природа коробки обновляет ее содержимое примерно раз в сутки. [/quote]
|
Билл
Охрана Биллу и правда сообщила не более того, что он знал сам – всех знатных особ герольд прокричал ещё на дворе, да и гербы Шарп, под стать своей фамилии, разглядел сам. Собрался действительно цвет рыцарства – был тут и лорд Кодрик, владелец земель Круахан, почти у самой границы с Роскоммоном, с гербом, изображавшим ясень на зелёном поле; был тут и сэр Ричард Железный, с башней на черном перекрестье, с горами в одной четверти и зелёными полями в друг других, страж Великой Границы и первый посол среди гномов. И даже сэр Мериадок покинул свой пост на Маяке, что обращён к Беззвучному Морю. Много было разных рыцарей, и всё-таки выбрали его хозяйку – пожалуй, было чем гордиться?
А вот на торговом месте новости он услышал разные и, во многом, неутешительные. Много подвигов совершил Драконобор, но ещё достаточно было в Каэрвенте тёмных уголков и злых людей, которые топтали землю. Путь их лежал по главной дороге мимо города Лэнг, затем через деревеньку Ши – и здесь-то всё было спокойно. Проблемы начинались сразу после: один пришлый монах рассказывал, периодически перехватывая чарку-другую вина, видимо, для храбрости, что в Веридианском лесу вновь развелось гоблинов тьма-тьмущая, и они нет-нет да набегут на честных путников или окрестные деревни и церкви, грабя и поджигая всё что встретят. Пока ещё смелости у них не хватает, чтобы урон был серьёзный – так, спалят амбар на отшибе, да попортят запасы на зиму или уведут у кого скотину, но в будущем это обещает стать проблемой. Были и другие беды: крупной церкви на подъезде к Корнуоллу начали досаждать бандиты, пользуясь бездействием барона Седрика, правителя Корнуолла. Последний, кстати, к королю не приехал.
Эвелин
Мерлин улыбнулся – так как мало кто умел, одними глазами. Сейчас он походил больше на доброго дедушку, нежели на наставника. — Эдак получится, что вместо тебя и вовсе съездил я, дитя, — хмыкнул он, погладив бороду. — Но ладно, слушай: силой этот вопрос решить будет трудно, если вообще возможно. Но от своих друзей среди фей я слыхал, что король Ллир уважает всякие состязания, да и сам любит состязаться. Попробуйте убедить его сыграть во что-нибудь или принять какой-нибудь спор – мне кажется, так вы избавите себя от лишних проблем. А теперь иди, стоит представиться добрым рыцарям как полагает.
Лоррейн
Драконобор бросил пристальный взгляд на девушку из-под густых бровей. Хмуро покачал головой, в знак отрицания. — Если бы мне это было необходимо, я бы снарядил не пять рыцарей, а пять сотен, и сам встал бы во главе. Запомни, леди Лоррейн, вы прежде едете туда не как воины, а как послы: сомневаюсь, что получится короля заставить силой снять проклятие. А даже если и получится, в Белой Цитадели он не нужен. Он снимет одно проклятье, но оставит здесь десять. Так что пусть уж обретается в своём Дворе и лишний раз не обращает взор на Каэрвент. К тому же, сделав это, мы возмутим гораздо больше фей, чем только один Неблагой Двор. В королевстве и так неспокойно, не хватало ещё, чтоб разбуянились вольные фейри. Уж кому, как не тебе понимать – худой мир лучше доброй ссоры.
Король жестом дал понять, что на этом разговор окончен.
Общее
Вопреки ожиданиям, король не принялся решать важные дела прямо сейчас. Наоборот, как имена были названы, свет дворянства под предводительством короля двинулся во двор – похоже, он ожидал, что вы тронетесь в путь прямо сейчас. Так что косых взглядов Мордреду избежать не удалось. Не обошлось, впрочем, и без забавных моментов: сплетница-Изольда, не скупившаяся на болтовню о чёрном рыцаре и деве меча, вдруг обнаружила, что незнамо откуда прилетевшая синичка, вдруг облюбовала её волосы как отличное гнездо. И совершенно не собиралась оттуда убираться, защищаясь больными щипками пальцев, которые тянула к ней придворная дама. Только спустя некоторое время и знатное количество охов и смешков, птичка-невеличка всё-таки избавила её от своего присутствия, оставив волосы Изольды растрёпанными, а остальных – с чуть приподнятым настроением.
-
В королевстве и так неспокойно, не хватало ещё, чтоб разбуянились вольные фейри пусси
|
-
За пройденный путь и хорошую игру!
Каталина получилась очень живым персонажем - неидеальным, временами противоречивым, но со своей выстраданной логикой поступков и чувств. И, безусловно, персонажем очень подходящим этому городу. Было интересно и увлекательно провести ее по туманным улицам Сайлент Хилла, иногда заставляя ее обрести надежду, а иногда наоборот ощутить безысходность и даже ужас от происходящего. Трудно было принимать некоторые мастерские решения, сочувствуя и сопереживая Нине, но к счастью в конце концов она уверенно вышла на одну из хороших концовок. Конечно, все они немного отдают горечью (таков уж Сайлент Хилл!), но выбранный ею путь, наверное, является самым правильным для Каталины.
|
Рассуждения о белых и чёрных вскоре прерываются первым испытанием. Идущая первой Цунемаги едва не попадает в заготовленную ловушку: под громогласный хохот Лорда Ужаса, доносящийся откуда-то сверху, пол прямо перед ней разъезжается, являя ямы с заострёнными пиками. Девочка только в последний момент успевает сохранить равновесие, сбалансировав на краю "ласточкой". — ВАМ НИ ЗА ЧТО НЕ ПРОЙТИ МОЮ ГАЛЕРЕЮ ЛОВУШЕК! — вопит злодей, которого явно веселит происходящее. — АХАХА! ПОЛУЧАЙТЕ! Казалось бы, море острых как бритва шипов – уже достаточно, чтобы стушеваться. Но галерея на то и была галереей, что после последних слов Лорда что-то где-то скрипнуло, ухнуло, и... из стен начали "маятником" выезжать огромные клинки-гильотины, головы львов, раньше казавшиеся декоративными, задышали струями огня...Однако что-то придавало уверенности Канто в собственные силы. Может, Ирма рядом, может желание после зомбей показать, что она тоже кое-что умеет, может осознание того что у неё, вообще-то, тоже есть власть над этим миром – пусть и небольшая. Но на пару приёмов а-ля "Матрица", вполне хватит ведь? Узнать можно было только одним способом. ... И, похоже, ответ был "да". Потому что совершив первый прыжок, Канто ощутила удивительную легкость, несмотря на доспехи. И твердую уверенность, в том, что делает. Цепануться алебардой за пролетающее мимо лезвие, раскрутиться, прыгнуть на стену, захватившись за выступающий камень, пробежка по отвесной плоскости, словно по земле – ух, ощущения натурально как "рыба в воде!". Ещё пара финтов, сальто-мортале и вот Канто уже на другой стороне, пинком ноги вышибает находящийся тут же, по всем законам жанра, рычаг. Под отчаянное "НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!" пол съезжается обратно и путь снова свободен. — ПРОКЛЯТЬЕ! Я ВАМ ЕЩЁ ПРИПОМНЮЮЮюююю... — голос лорда затихает вдали, а вы покидаете галерею. Следующий этаж показался даже жутче холла. С предыдущим всё было понятно – лезвия, шипы, а огонь вообще давал свет, так что было беспокойно, но не страшно. А вот эта часть башни тонула во мраке, который разгонял лишь лунный свет, бьющий из редких окон. Ни дать ни взять, замок с привидениями. Судя по протяжным вздохам и странному бряцанью, это, собственно, он и был. Но, что удивительно, вы шли и шли, и ни единой души не встало на вашем пути. Возможно, Лорд Ужаса хотел вас напугать до полусмерти и у него что-то опять пошло не так?.. Однако когда вы почти дошли до верхних этажей, где явно виднелись отблески факелов, что означало очередную смену декораций, послышались звуки, похожие на шелест одежды на ветру. Без лишних пошлых завываний и бряцаний цепями, на вас слетелись призраки. Похоже, что, со всех этажей разом. Полупрозрачные, светящиеся каким-то бледно-синим и зеленоватым цветом, они шли на вас нестройными рядами (вернее, парили). И что-то подсказывало, что касание их не предвещало ничего хорошего. К счастью, оружие на них работало как надо – и Главнокомандующий, и Алебардистка уже разметали парочку особо наглых приведений, но такими темпами это могло бы занять много времени... И тут меч Рыцаря-Принцессы засветился ярким светом и заговорил! — Клятвопреступники! Преклонитесь перед моим владельцем по праву царской крови! И ответьте на зов! — руки Ирмы сами собой поднялись повыше, а из её оружия забил высокий столп света. Опустив светящийся луч взмахом полумесяца, девушка заставила яркий свет пронестись волной от неё к коридору, обращая призраков в прах. Путь был свободен. Что же, похоже хотя её оружие и не было таким внушительным, как у Каттера или у подруги, всё же на кое-что годилось! Так что свой вклад в спасение принцессы (причём и самой себя тоже) Ирма определенно внесла. На следующем этаже, видимо судя по тому что Лорда Ужаса немного начинало повергать в ужас та скорость, с которой команда из трёх девушек и одного мужчины повергает всех его прислужников и ловушки в прах, ждала настоящая армия из скелетов. Ну, как ждала... быстро сбежалась, пока вы поднимались по лестнице. И, закованные в броню, вооруженные мечами, копьями и ростовыми щитами, они выглядели даже поопаснее призраков. Да и вообще походили на хорошо обученное войско. Внутри пустых глазниц горел угрожающий синий огонёк. Но тут уже Каттер знал, что делать и как. Войско, говорите? Ну так не зря он тоже командуюший чего-то там. Кэтчер вышел вперёд. Скелеты вперились взглядом в него. Каттер вперился взглядом в ответ. Скелеты озадачились. Каттер как бы невзначай хрустнул пальцами в латных перчатках и сделал ещё более грозный вид. Скелеты озадачились ещё сильнее. Подумали. Осознали перспективы. И начали бочком-бочком расходиться по боковым коридорам, делая извиняющиеся жесты. Дескать, мы вас не видели, вы нас не видели, всё хорошо, господин Главнокомандующий, милости просим идти дальше. Пожалуй, умение решить проблему даже не достав меч из ножен – это весьма ценное качество для рыцаря. И многое о нём говорящее, кстати. Так что мужчина без сомнения мог собой гордиться. Ещё немного усилий – и вы добираетесь, похоже, до покоев Лорда Ужаса. Вход в которые преграждает... дракон? Что это вообще за головоногое чудище такое?! — Прочь, сссмертные! — шипит оно на вас, потрясая изумрудно-зелёными лапищами и махая короткими фасетчатыми крыльями. — Сссдесь вы найдете сссвою погибель! Выглядит оно действительно опасным. Занимая собой весь этаж (а потолок тут не меньше пяти метров в высоту), оно выглядит крепким, подвижным и имеет кучу всяких острых штук, которыми, без сомнения, может нарезать вас в салат. И прочная хитиновая броня в добавок. Каттер и Канто – самые боевые из вашей четверки – без сомнения видят, что бой будет очень трудным. Одолеть-то наверное одолеют, но какой ценой?.. — Я, Изумрудный Дракон, сссокрушу вас! — продолжает шипеть чудище, вильнув массивным хвостом, покрытым хитином. Минуточку. Дракон? Эва, державшаяся всё это время, пожалуй, в тени своих верных рыцарей, ловит себя на странном чувстве. Да ведь он вообще не похож на дракона. Чувствуя неожиданный прилив уверенности, девушка выходит и прямо так об этмо и заявляет. — А ты никакой и не дракон, чудище, — авторитетно заявляет рыжеволосая принцесса. — Драконы так не выглядят. Вас нагло обманули. — Лошшшь! Я Изумрудный Дракон, девчонка, шшшто ты можешь знать обо мне-ссс? — возмущенно поднимает передние лапы, так что Каттер невольно выступает вперёд. — Не видишь что ли? Я Принцесса, — важно провозглашает Эва. — Уж кому как не принцессам разбираться в таком? — Ссс... правда? — недоверчиво косится на тебя существо. — Правда-правда, сам посмотри! Ну вот разве драконы на двух лапах ходят? И не такие они у них, и броня чешуйчатая, а не хитиновая, и крылья кожаные, а не фасетчатые... да ты же богомол, а не дракон! Тот кто тебе про это сказал, тебя явно обманул! — Проклятье! Лорд Ужаса – обманшшшик! Аааа! И... чудище просто уходит мимо вас, бросив дверь. Вот так вот, да. Что сказать, царская кровь – она пострашнее меча бывает. И вот вы наконец входите в покои Лорда Ужаса. Он уже ждёт вас, восседая на троне. Даже больше того: уже направил на вас свой Ужасный Посох и Перчатку. Готовится прочитать какое-то заклинание. — ПРОКЛЯТЬЕ! Я РАССПРАВЛЮСЬ С ВАМИ ЛИЧНО! ОСОБЕННО ЗА ТО ЧТО УКРАЛИ У МЕНЯ МОЕГО ДРАКОНА! ПРИГОТОВЬТЕСЬ УМЕРЕТЬ, АХАХАХА! Вспыхивает темно-фиолетовое зарево, разгоняя по комнате тени. Пролетает сквозь комнату и... ничего. На вас ни единой царапинки. Ещё и ещё пробует Лорд Ужаса, и с каждым заклинанием вся его внешность размывается, растекается, будто тающий снеговик. И в конце концов вы обнаруживаете, что на кресле сидит... обыкновенный мальчишка. Знакомый вам, кстати. И ревёт, прося его не бить. — Ааа! Пожалуйста, не делайте мне больно! Он... он сказал, что убьёт меня, если я ему не п... помогу! Аааа! Мама! Я думал, мы играем так! — Этот дурачок не принадлежит этому месту, — слышится уже знакомый сонно-тягучий голос. Девочка-зайка, кажется, сидела всё это время на одном из шкафов в комнате? Спрыгивая с него, она подходит к вам, уперев руки в бока. — ОН видимо, забрал его сюда насильно, чтобы использовать против вас. Не дууумаю, что вы хотите его убивать. Так ведь?
-
Подумали. Осознали перспективы. ...и поняли, что они плохо прорисованы, отличие от Каттера Кэтчера.
-
Кэтчер вышел вперёд. Скелеты вперились взглядом в него. Каттер вперился взглядом в ответ. Скелеты озадачились.
Каттер как бы невзначай хрустнул пальцами в латных перчатках и сделал ещё более грозный вид. Скелеты озадачились ещё сильнее.
Подумали.
Осознали перспективы.
И начали бочком-бочком расходиться по боковым коридорам, делая извиняющиеся жесты. Дескать, мы вас не видели, вы нас не видели, всё хорошо, господин Главнокомандующий, милости просим идти дальше. Ахахахах))
-
Невероятные приключения замечательных людей.
|
-
— Я не замужем, если что, Джострейт. И не жената,
Штирлиц как никогда был близок к провалу, хэх. Вообще внезапно начал врубаться в твоего персонажа, ну и отыгрышь последствий использование импланта – правильное дело.
|
Невольные союзники решили дружно отправиться в зловещую Многоэтажку. И стоило им только переступить порог, как массивные створки дверей (хм, с улицы они точно выглядели меньше!) с шумом за ними захлопнулись, оставив в полумраке холла. Свет здесь был, но какой-то мрачновато-зелёный. Как цветовая гамма в фильмах ужасов. Однако долго в тишине они не простояли: из темноты коридора раздался голос. Звучал он буквально всюду, но был немного... писклявый? Ребячий? В общем, хотя звучал он громко и атмосфера была подходящая, для того чтобы испугаться, вызывал он скорее смесь из удивления и умиления, чем страха. — ГЛУПЦЫ ЗАШЕДШИЕ В БАШНЮ ТЕМНОГО МАГА! ВЫ ОСТАНЕТЕСЬ ЗДЕСЬ НАВСЕГДА МУ-А-ХА-ХА-ХА! Неожиданно сверкнула молния – да-да, прямо внутри здания – и вы, наконец, увидели говорившего. Стоял он на балкончике второго этажа, выходившего в коридор. И, в общем, походил на типичного такого злого мага. Ну разве что очень маленького роста. А так, всё прям по методичке "Злодейский злодей, издание третье, дополненное": остроконечная шляпа, темно-фиолетовая мантия в цвет, сгусток тьмы вместо рожи, горящие прорези-глаза, жутковатого вида посох и ужасная перчатка с когтями. — ТЕПЕРЬ ВЫ ОСТАНЕТЕСЬ ТУТ... НАВЕЧНО! АХАХАХА! — разразился очередным приступом хохота злодей. — СКЛОНИТЕСЬ ПЕРЕД ЛОРДОМ УЖАСА... ИЛИ ПРИМИТЕ СМЕРТЬ! Обведя вас посохом, он ткнул им в вашу сторону, заставив рефлекторно вздрогнуть. Однако, ничего не произошло: и, кажется, даже сам Лорд Ужаса был этим озадачен. На минуту призадумавшись (приставив палец ко лбу... если он у него вообще был), он изрёк, наконец: — ДА... ПОКА Я НЕ МОГУ ВАС УБИТЬ, ПОЭТОМУ НАСЛАЖДАЙТЕСЬ МГНОВЕНИЯМИ ВАШЕЙ ЖИЗНИ! Я БУДУ ЖДАТЬ ВАС В СВОИХ ПОКОЯХ НАВЕРХУ! НО ПОМНИТЕ: ТОЛЬКО ПРИНЦЕССА СМОЖЕТ ОТКРЫТЬ ВАМ ПУТЬ КО МНЕ! И ЕСЛИ ОНА ПОГИБНЕТ, ТО ВЫ ОСТАНЕТЕСЬ ЗДЕСЬ НАВСЕГДА! ВПРОЧЕМ, ВЫ И ТАК ОСТАНЕТЕСЬ! МУА-ХА-ХА! Гром, грохот, вспышка молнии, вы на секунду слепнете – а самопровозглашенный Лорд Ужаса в этот момент резво удаляется куда-то вверх по лестнице. Бряцанье его сапог затихает где-то вдалеке. Зато вы обнаруживаете в себе очередные перемены. Как и зловещая Многоэтажка, обернувшаяся башней Злого Мага, вы вдруг оборачиваетесь отважными рыцарями и принцессой. Платье Эйвери в очередной раз меняется, с красно-оранжевого балахона на черные кружева; Цунемаги обнаруживает, что в руках она держит увесистую алебарду, и вообще теперь прилично закована в латы, украшенные золотой отделкой в некоторых местах, типа наголенников или налокотников. Ну, кажется теперь она сама может показать Ирме парочку приёмов рукопашного боя! Ирма, кстати, являет собой нечто среднее между принцессой и рыцарем – латные перчатки, сабатоны, наплечники, но вместе с тем сине-белое платье с пышной юбкой. Ушки и хвосты никуда не делись, просто последние теперь хорошо скрыты этим самым платьем. Ну и наконец Каттер. Воплощение МУЖЕСТВА и СУРОВОСТИ, мечта не только девушек, но и определенной части мужчин, любящих играть в ролевые игры про суровых наёмников. Черный латный доспех, меч размером с одну Ирму, и ещё повязка на глазу... что? Фух, ну хоть глаз под ней на месте. Можно снять, можно оставить, потому что почему бы и нет. Судя по наряду, он вообще как минимум какой-то главнокомандующий, не меньше. Осмотрев себя и друг друга, вы тем временем замечаете, что к темно-зеленому освещению прибавилась светящаяся табличка [ПОЛУЧЕНО ЗАДАНИЕ: СПАСТИ/УБИТЬ ПРИНЦЕССУ]. И такая же стрелка, указывающая на ведущую в темноту следующих этажей лестницу. Ну, кто первый?
-
Ударим эпичностью по злодейскому злодею!
|
Хлыст, конечно, Ирме никто не одолжил, но она неожиданно для себя обнаружила (это что, кисель так повлиял, что ли?), что стала значительно шустрее и ловчее. Эх, вот бы это навсегда, она бы проклятые зачёты по физкультуре закрыла... ну а пока приходилось закрывать собой проход от зомбей. Которые, будучи нерасторопными и тупыми, ломились всем скопом в узкий металлический проход, что позволяло Паттерсон, как настоящей женщине-кошке скакать туда-сюда на перилах и довольно-таки приличными каратистскими ударами ног отправлять особенно обнаглевшего мозгоеда обратно в толпу. Вот бы тебя сейчас видела мисс Хаттори Цутия, ваш с Канто физрук! Точно бы не стала поддразнивать тебя за неуклюжесть...
А вот у Цунемаги началось всё с проблем. Как-то не было у неё уверенности, что она сейчас может хорошо исполнить свой коронный приём "1000-7", которым любила гонять задиравших её или Ирму мальчишек, так что решила уповать на помощь огнестрельного оружия. Которого, к сожалению, в карманах не носила, и даже поднапрягшись, поначалу вытащила из своих шорт только нечто отдаленное напоминавшее "обрез", только вместо дул у него были две ручки от гантелей. Им оставалось только бросить в толпу тащащихся к ней зомбаков и обиженно надуться на мир. Однако видимо где-то существовала в этом мире партия "Поддержки японских трудящихся школьниц", потому что когда Канто уже казалось, что её ничего не спасёт, и надо бежать, задний карман приятно потяжелел... и когда девочка пошарила там рукой, то нащупала приклад! Потянув за который, вопреки законам физики, она явила свету новехонькую копию "Пулемёта Дегтярёва". Да, она даже ухитрилась опознать штуку, потому что как припомнила, зачем-то записалась на курсы по истории Советского Союза. Прихоть во всех отношениях странная, зато теперь можно было саккомпанировать благословенному "ратата", начавшему крошить толпу бездумных зомбаков, спев "Интернационал" какой-нибудь.
Увереннее всех себя чувствовал, пожалуй, Каттер. Если для Ирмы её подвижность и легкость была в новинку, Цунемаги вытащила "вообще пушку" чуть ли не в последний момент, а Эйвери что-то возилась и никак не могла зажечь огонь, он вообще спокойно и деловито расшибал зомбакам головы с одного удара, будто поел какого-то "озверина". Поневоле ощутишь себя героем какой-нибудь компьютерной игры, где эдакий морпех голыми руками крошит головы различным супостатам. Перед глазами вдруг ясно встали сцены из спортзала, где он изматывал себя тренировками. Как будто заранее знал, что ему придётся когда-то очень много и сильно бить. Вот только интуиция подсказывала, что его целью были совсем не эти товарищи с любовью к человечине, чья плоть оказалась неожиданно податлива. А кто-то более важный.
Эйвери же, решив что проще всего будет свою толпу спалить к чертям, пыталась из подручных средств сообразить факелы. Однако, удавалось это ей не очень хорошо: то огонь не загорался, то сам материал. Между тем, мычащая кровожадная толпа всё приближалась, грозясь понадкусывать не только миленькую девушку, но и остальных участников карнавала. Что ж, похоже обстоятельства действительно стали Отчаянными... тут Эве вспомнилась красивая история одного русского писателя, который вырвал собственное горящее сердце, чтобы осветить людям путь в тёмном лесу. Если факелы сделать не получается, надо просто... стать факелом самой! В следующее мгновение, подчиняясь её воле, вокруг девушки вспыхнули миллионы искр, вскоре превратившись в настоящее пламя. Окутав девушку, они не обожгли её, но преобразили: перед зомби теперь стояла настоящая Огненная Принцесса. Русые волосы обратились огненно-рыжими (судя по приятному потрескиванию, не доставлявшему при этом дискомфорта – буквально огненными), платье превратилось в странный наряд из помеси красного, оранжевого и золотого, а руки наполовину покрылись живым огнём, которым девушка теперь могла легко управлять. Стоящая неподалёку Ирме она показалась даже похожей на персонажа какой-то игры... как её там звали? Лина Аверс? Нет, вроде не она...
ВШШУХ! Разбуженная Эвой огненная мощь смела с "поля боя" остатки зомбей, которых не покосил пулемёт Цунемаги или которых не успели поколотить Ирма и Каттер. Опаленные останки рассыпались прямо на глазах – а вместе с ними затухало и пламя Эвы. Правда, костюмчик на ней так и остался! Ну хоть волосы обратно стали русыми. Хотя ей даже шло, кажется.
В общем, путь был свободен, и более в "Зеркале Души" их никто не беспокоил. Покинув странный парк развлечений, четвёрка к своему удивлению оказалась в центре города. И, кстати, теперь он был пустым для всех четырёх. Темнеющие небоскрёбы и закоулки и ни единой души... словно на Город вдруг опустилась ночь. Но всего интереснее была многоэтажка, даже не так, Многоэтажка, с большой буквы – какое-то корпоративное здание с громким названием ("Строццо-Плаза", кажется?), которая буквально выросла перед ними из-под земли. Вернее, она и должна была где-то тут находиться, в реальном Городе, вот только теперь вместо неё было какое-то искаженное детище арт-нуво с кучей искривлённых линий и совершенно сказочных элементов. Ну, в таких ещё принцесс обычно держат. Ещё одна причина, по которой к ней оказались прикованы взгляды четвёрки – стойкое ощущение, что внутри спрятано что-то важно для них. Или может не стоит рисковать, да поискать выход отсюда?
-
Огненная принцесса шикарна!
|
=== Цунемаги и Ирма ===То ли с непривычки, то ли у желе была какая-то неприятная особенность, но у девочек никак не получалось плыть по противной розовой жиже. Причём даже у Канто, которая неожиданно для себя осознала, что пошла ко дну "топориком", видимо выдохшись из-за создания мощной бомбы. Хорошо хоть успела дыхание задержать! Надо было что-то срочно делать, потому что будущее в виде кисельного маринада Цунемаги явно не прельщало. Что можно сделать в такой ситуации? Решение пришло само собой – убедить эту розовую жижу, что она ей приснилась! Ведь Сон Ничего Не Сделает Лучше. Пшшш! Как только эта мысль оформилась в голове девочки, вокруг неё взорвалось облако пузырьков и понеслось наверх. Жижа забурлила, запузырилась, и... испарилась. Канто осознала себя стоящей на дне бассейна, в котором медленно расползались остатки неприятного киселя. Рядом, кстати, лежала и Ирма. Она дышала, но в отличие от подруги, которой выучка всё-таки напомнила задержать дыхание, блондинка до последнего барахталась и кричала, даже попытавшись заговорить с девочкой, и в результате наглоталась этого неприятного киселя. Кстати, она зато могла теперь с уверенностью заявить – да, на вкус как кисель. Прямо из школьной столовой, где они с Канто учились. Не то чтобы гадость, но и не то, что будешь пить, если будет альтернатива. К счастью, искусственного дыхания "рот-в-рот" делать не пришлось: жижа испарилась и из лёгких, так что очень скоро Паттерсон ожила. Вот только та явно успела с ней что-то сделать, потому что... сначала это увидела Канто, потом ощутила Ирма, и, ощупав себя, тоже поняла, что с ней произошло. На голове у неё прорезались кошачьи уши, а из-под юбки торчало два розовых хвоста. Весьма похожих по консистенции на тот самый кисель. В принципе, наверное ничего страшного, даже миленько (эдакий лоу-кост косплей), если бы не неприятное ощущение что к ней добавилось что-то лишнее. Ощущались эти добавочные органы как некая опухоль. Не болели, конечно, но ощущение чего-то лишнего (прямо как фурункул, который хочется удалить), девочку не покидало. Утешением было то, что ощупав вокруг себя землю, когда поднималась, блондинка обнаружила... наушники. Не бог весть какие навороченные, но стоило их взять в руки, как сразу захотелось натянуть на уши. Сделав это, Ирма ощутила мгновенный прилив спокойствия и ощущения "я в домике". Даже неприятные ощущения от новых частей тела поугасли. — Воу... — протянула наблюдательница в ушках, перестав болтать ногами, когда жижа благодаря Канто исчезла. — Крутой фокус. Что ещё умеешь? === Эйвери и Каттер ===Тем временем в ресторане кипела жизнь. Робот уже было повернулся что-то сказать Эве, но тут его перехватил Каттер. Вообще первой идеей было как-то расправиться с надоедливым официантом, попросту вырубив, но что-то внутри мужчины буквально восставало против этого. Не разрушать он пришёл, а помогать. Так что вместо того чтобы схватить ножку стула да треснуть металлическому истукану, Каттер подошёл к нему и начал деловито изучать на предмет поломок. Сразу захотелось найти пару резиновых перчаток: проводков тут всяких оказалось достаточно. Однако, обошлось и без этого. Провода были заизолированы, и кое-где попросту отошли от разъёмов – ухватить, надавить покрепче, и... вуаля! Все схемы снова запитаны, напряжение распределено равномерно и что-то там ещё. Глаза у робота, до этого светившиеся тускло-желтым цветом зажглись зелёным, а голос стал не таким скрипучим и медленным. — М-эм? — наклонился он к Эве, разглядывая монетку. — Из-вин-ите, но з-десь рес-то-ран, а не ап-тека. Мо-ж-но за-ка-зы-вать е-ду. Секунду он помолчал, а в голове у него что-то защелкало – реле, видимо. Наконец, он изрёк. — Я по-проб-ую спро-сить у на-шего по-ва-ра, м-эм. — Приподняв широкополую шляпу, робот удалился. Вскоре он вернулся, неся на подносе блюдо. Это были два кусочка курицы, идеально прожаренные (судя по цвету и запаху) и одной грибной шляпкой, политые красноватым соусом. Пахло это изумительно, слюна сама начала скапливаться во рту. Кажется, стоит таким отобедать – и не то что раны залечишь (в том числе и душевные), но и с того света вернёшься. Робот поставил тарелку на стол. — За-каз дос-тав-лен, м-эм. Про-во-дить в-ас к вых-оду, ког-да за-кон-чи-те? — участливо поинтересовался он у пары. — И-ли мо-жет б-ыть ч-то-то е-щё? Но последнее, кажется, было и не особо нужно: дверь как будто материализовалась из ниоткуда. Другого объяснения, как и Эва, и Каттер проморгали салуноподобные "дверки" на выход, не было. В общем, похоже можно было выдвигаться. Не смотря на участливость вопроса, что-то подсказывало Эйвери, как более опытной путешественнице по этому миру, что функции робота исчерпываются на подаче заказов и только особенность монетки помогла получить ей весьма специфический заказ. === Квартет ===Подруги наконец выбрались из бассейна... и буквально лицом к лицу столкнулись с Эвой и Каттером, вышедшим через дверной проём ресторана. Оказалось, что "ТЕХАС" стоит буквально на берегу озерца с розовой жижей (которой уже, впрочем, не было). Видимо, это была какая-то тематическая часть парка, отгороженная турникетами с двух сторон (с северной части проход загораживал сам ресторан, с южной был бассейн, а вот с восточной и западной был вход по билетам, судя по всему). Всё бы ничего, но что Ирме и Цунемаги Каттер показался, что мужчина поймал себя на мысли, что где-то этих девочек видел. Только Эва не могла ничего припомнить – а вот Ирма зато отчетливо вспомнила её лицо. Об страшной аварии, сломавшей позвоночник, но чудом выжившей в ней девушке. Точно, в этом сюжете новостей она точно видела эту девушку! Размышлять о превратностях судьбы, впрочем, было некогда. Потому что со стороны турникетов раздалось какое-то мычание, и совсем не похожее на коровье, как можно было бы предположить. Из темноты проступили очертания человеческих фигур. Многие из них были неестественно изогнуты, поломаны и двигались шаркающей походкой, так что догадаться не составило труда – по их душу припёрлись зомби! Вышедшая из-за тучи луна осветила площадку парка и подтвердила догадку, открыв бледные лица с закатившимися глазами и зияющими ранами. — Ооо... кажется, ОН снова пригнал за вами своих помощников... — растягивая слова произнесла Девушка-Зайчик. — Знаете, что? Это бееесит. Ну-у-у-, я пойду наверное. Ещё увидимся. Если выживите, хехе. И странная незнакомка оставила четверку наедине с оравой зомби, просто... подняв свою игрушку повыше и улетев на ней, словно она была воздушным шаром. И, кстати, робот тоже поступил совершенно предательски – выглянув за Эвой и Каттером из-за двери, он просто-напросто опустил металлический занавес (прямо как современных торговых центрах, и между прочим АБСОЛЮТНО НЕ ТЕМАТИЧНЫЙ!) на вход. Так что при попытке отступить в безопасный ресторан вас теперь ждала табличка "закрыта на обед". Оставалось... ну, оставалось отбиваться!
|
-
Интересная, кстати, тема - удел меча при мирной жизни. Флем-то лекарь, ему что в периоды затишья что в войну, а вот Кате с Паоло должно быть так себе, когда мечем не помахаешь...
|
— Вообще-то я бы отправил тебя восвояси с такими вопросами в любом другом случае, — буркнул гном Рейнольду. — Но твой подарок заставил меня немного ожить, маг Рейнольд, так что я, пожалуй, окажу тебе услугу. Давай сюда. Кузня лежит к северу от Бросселиада, и к ней ведёт дорога рядом с ручьём...
Грубыми резкими движениями уголька гном нарисовал тебе карту, добавив на неё новые пути. От Ниад Итиль – к Бросселиаду, и –дальше, напрямик к Сумеречной Кузне. Вряд ли, конечно, это единственный путь, но, по-видимому, других Кальдерик либо не знал, либо не пожелал рассказать. Просто хотя кузнец и не высказал никаких предубеждений об эльфах, с таким нравом, вряд ли эльфы будут легко терпеть подобное соседство, да и сами низкорослые ремесленники тоже. Но об этом можно было пока не думать. Следовало продолжать путь.
Когда Рейнольд, пошедший на звуки борьбы со статуей, приблизился к комнате, то Фонарь Путевода на его поясе загорелся тусклым синеватым пламенем. Но стоило волшебнику, потерявшему интерес, после того что он увидел, удалиться от комнаты ближе к платформе, он вновь потухает. Интересно, чтобы это могло быть?
А вот Люсиль и Керидвен заняты может быть менее глобальной задачей, но не мене интересной. Вытащить щит оказалось задачей посильной – вдвоём-то, как известно, всё легче! — и то ли действительно убедительная речь жрицы Изиль, то ли её дополнительные усилия, убеждают статую, что щит всё-таки будет в достойных руках. Ещё один рывок, и вот Люсиль уже держит в руках покрытый чёрной эмалью легендарный предмет. Золото на лицевой стороне поблескивает даже в темноте: выгравированная птица расправляет свои крылья, поднимаясь из огня. Древний символ возрождения руадов.
Стоит только взять его в руки, как можно ощутить тяжесть веков, сквозь которые прошёл этот щит до момента, чтобы попасть к новому хозяину. Выкованный несомненно мастером своего дела, он легко защитит от обычных ударов, но главное – и лучше всего это чувствует именно дочь Бранвен, он зачарован специально чтобы защищать своего носителя от магии Тьмы. Вполне возможно, что и до службы сиру Аллемону он принимал участие в битвах с порождениями Тьмы. И вот тут на Керидвен вдруг волной нахлынуло воспоминание о том зловещем месте, куда её однажды пригласили. В той заброшенной часовне, где собрались люди искусств, на неё из их глаз смотрела такая же Тьма. И хотя щит явно был создан для того чтобы с этим злом сражаться, по-видимому, какой-то отпечаток борьба наложила и на него.
Но тайны, как известно, рано или поздно выходят на свет. Так и тёмное подземелье Восточной Башни, пожалуй, уже больше не хранило никаких тайн от лосморцев. Следовало выдвигаться дальше. Отряд собрался у платформы, и, повинуясь нажатию ноги волшебника, она унесла их дальше, ввысь. К новым тайнам тонущей в туманах земли Дал Фиатах.
-
И гном колоритен, и щит шикарен, и вообще все чудесно!
|
Позволить Ирме усесться на колени было, пожалуй, мудрым решением. А может, наоборот, чертовски неправильным. Потому что соприкосновение с тобой раскрасило открывавшуюся девушки картину ярко-безумными красками. Блондинка ощутила себя как будто её окунули под воду: обыденный мир вдруг раскрасился темно-голубым и вместо туманной серости отовсюду забили ярко-синие огни. Ночной клуб размером с город. ОЧЕНЬ СТРАННЫЙ НОЧНОЙ КЛУБ РАЗМЕРОМ С ГОРОД, МАТЬ ЕГО!
Машина как будто почувствовала, что за рулём оказался тот, кто умеет с ней обращаться, и ускорилась ещё больше! Такие скорости Ирма видела и ощущала один раз – всё в той же автошколе, когда уже пожилого возраста инструктор, решил преподать урок какому-то зарвавшемуся юноше, считавшем себя умнее всех... и прокатил учеников с ветерком! Вот уж когда стоило порадоваться за память, любящую везде искать какие-то закономерности, зацепки и выстраивать целую цепочку ритуалов для преодоления сомнений. Два раза топнуть по педали газа, погладить слева руль, обязательно против часовой стрелки – и вперёд! Не смотря на дикую скорость, не смотря на гротескные здания, размывающиеся, из-за быстрой езды, за окнами. Даже то что в боковом зеркале замаячила какая-то тварь, похожая на порождение фильмов ужасов и ночных кошмаров, уже не особо волновало. Машина влетела в какой-то тоннель (Ирма могла поклясться – в её Городе НЕ БЫЛО ТОННЕЛЕЙ!), но синий свет никуда не исчез, и блондинка ощутила себя в какой-то компьютерной игре.
А вот Цунемаги явно было невесело. Чего этой твари надо было? Прицепилась же, зараза... ну главное что подружка вроде быстро освоилась в Изнанке, хотя ты ей про это не рассказывала ни разу. Это всегда было твоим, личным крестом. Ещё не хватало на неё сваливать. Однако привыкала она довольно быстро для той, кто видит это впервые. Вот только что ей ответить, когда она начнёт задавать вопросы... тут впору подумать, может проще дать монстру себя загрызть. Тварь, кажется, думала так же.. потому что начала плеваться прямо изо рта чем-то похожим на зубы! Сколько у неё ещё фокусов?!
Клыки, размером с хороший такой кухонный нож и, судя по тому как жалобно заскрипела обшивка кадиллака, весящие гораздо больше, застучали по машине и вокруг. К счастью, Ирма буквально по наитию свернула чуть влево и самый увесистый из клыкозубов пролетел мимо, проделав в асфальте солидную борозду. Думать о том, что произойдёт, если подобное попадёт прямо в машину не хотелось... надо было срочно придумать, как дать отпор зверюге – и Канто вспомнила, что у неё уже получалось влиять на реальность Другого Города. Правда, предел её способностей в прошлый раз оказался футбольный мяч, которым она отвлекла одного особенно назойливого "гостя с той стороны". Сейчас явно стоит придумать что-то покруче! Но в этот раз она была не одна и ей было кого защищать. А ЗНАЧИТ УВЕРЕННОСТИ В СЕБЕ ТОЖЕ БОЛЬШЕ, НУ ТЫ ИДИ СЮДА, РОЖА КОСТЯНАЯ, ДА Я САМА ТЕБЯ... так, стоп, спокойнее! Думай, думай Цунемори, ты сможешь защитить себя и Ирму!
|
-
А Ричард тем временем решил, что не стоит беспокоить Бориса по поводу какого-то хрена с револьвером, он и сам всё сделает. Ну а Наташа же и в ангар зайдёт, и парня с дробовиком остановит. Что ей стоит, да? Есть ещё женщины в виварийских селениях.
|
-
Анклав, он для грустных.ссылка
|
Music: Clandestine Doorways of Vordun's Fortress [ ссылка] Керидвен и РейнольдЗаваленный со всех сторон вопросами, гном вновь прерывает свою работу, откладывая молот прочь. Глаза из-под густых бровей смотрят недовольно, но не враждебно. — А имя у тебя есть, искатель и исследователь? — интересуется он у Рейнольда, а затем тыкает толстым и почерневшим от копоти пальцем в Керидвен. — Вот с неё бы пример брал, она хотя бы поздоровалась! — Моё имя Кальдерик, Кальдерик-кузнец, — последнее слово он подчёркивает особенным выражением голоса, словно оно важнее имени. При вопросе о хризолите гном презрительно фыркает и раздувается от важности подобно кузнечному меху. В глазах, при виде хризолита, вспыхивает алчность. — Да будет тебе известно, исследователь и искатель, что это мой народ научил вас, руадов, обращаться с "звёздами гор"! Так что конечно я владею искусством чарования вещей, и уж получше ваших кузнецов! Вот только скажи мне, куда я должен вплести его чары? В голосе гнома звучит насмешка: и правда, из снаряжения мага только посох выглядит хоть сколько-то внушительным. Впрочем, маг уверен, что чудесные свойства камня могут быть направлены куда угодно: даже на ткань его одежд, если понадобится. — Ну а у тебя, — пока Рейнольд раздумывает, Кальдерик поворачивается к Керидвен, — будет для меня что-нибудь? Поначалу кажется, будто гном и вовсе не собирается отвечать на последний вопрос Рейнольда или удовлетворять любопытство клирика Изиль. Но, отпустив очередную колкость по адресу волшебника (тот, кажется, обрёл в лице Кальдерика достойного оппонента), он всё-таки отвечает. При этом лицо его мрачнеет. — Чтобы узнать, что знают гномы о случившимся здесь, вам придётся отправиться в Сумеречную кузню. Я давно покинул её, и возвращаться более не намерен, — голос звучит глухо и в нём проскальзывает что-то похожее на беспокойство. — Пока я кую эти мечи, пламя не даёт мне рассыпаться песком на земле: бессмысленна моя работа или нет, меня не волнует. Но эти мечи могут пролежать тысячу лет, и кто-то их возьмёт в руки. Уж явно полезнее, чем шататься туда-сюда по кузнице! ЛюсильОбыск камер, некоторые из которых ещё имели "постояльцев" – которые, впрочем, уже не могли как-то возразить, против оного, был, пожалуй, не самым приятным занятием. Однако природное любопытство Люсиль вполне справлялось с теми неприятными ощущениями, что могли бы возникнуть у заурядного человека. А кроме того, бродя впотьмах, можно было представить себе, что её снова никто не видит. Неизвестно, как строго сторожили узников, но Люсиль тут и там натыкается на интересные предметы. У одного из заключённых был припрятан кинжал, у другого – огниво с просмолённой тряпкой. Явно не те вещи, которые дозволено было бы иметь заключённым. В третьей камере Люсиль наткнулась на... кольцо. Простое, выкованное из серебра, оно, что удивительно, ещё не подверглось коррозии. Но не это, на самом деле, привлекло внимание охотницы, а едва заметная в полумраке эльфийская вязь, высеченная по внутреннему кругу кольца. И записка, истершаяся от времени и влаги. Вязью и на руадском. ... оим младшим б.. у и сестре... ... испену и Исиллу
Будьте... вечно в тени ли ... иадаСудя по всему, узник был эльфом: и очень надеялся, что после его кончины, его кольцо доставят его родственникам. Куда вот только? Хотя если так подумать, мест, где обитают эльфы, не так уж много. Да и в самой записке, похоже, было указание – вот только часть названия истёрлась. Интересно, искали ли эти двое, некий "...Испен" и Исиллу своего родственника? И что с ними стало? Можно ли их вообще разыскать в нынешнем состоянии Дал Фиатах? Пока Люсиль размышляла над этими вопросами, она незаметно для себя оказалась в тупике. Странно! Коридор, по ощущениям, ещё должен был продолжаться – в соседнем было на одну камеру больше. Подчиняясь какому-то наитию девушка коснулась рукой камней, из которых была выложена стена. Провела ладонью туда-сюда, расчерчивая какой-то незамысловатый узор. И вдруг, стена, которая казалась ей ещё мгновение назад непоколебимой преградой... просто растворилась в воздухе, открывая доступ в ещё одну комнату. Там, во мраке, блестит металлом чья-то статуя. Подойдя ближе, охотница (глаза которой основательно привыкли к темноте), может разглядеть лицо: благородные черты мужчины вызывают симпатию, а глаза смотрят совсем по=живому: добро и мудро. Надпись гласит, что это "сир Аллемон, победитель Пожирающего-Солнца". Но... разве это не просто страшная сказка на ночь для детей? Сколько же этой статуи лет, и почему она здесь? Ответа на этот, вопрос, Люсиль найти не может – комната не оставляет никаких подсказок. Но вот что интересно: хотя сама статуя отлита из металла, щит – большой, с закруглением снизу (девушка припомнила, что когда-то такие щиты назывались "монархами"), не слит со статуей воедино, а является предметом сам по себе. Можно даже постаравшись, достать его. Кроме того, перед ногами Аллемона сделано какое-то углубление – там, похоже, что-то лежало, но сейчас в углублении было пусто. Обойдя вокруг статуи, и ещё раз тщательно осмотрев комнату, Люсиль убедилась: больше, в сущности, тут нечего искать. АндреМечник, оставив Жанну в одиночестве, спустился на первый этаж... и обнаружил, что дальше ему пока что двигаться некуда. Вместо платформы в центре комнаты зияла большая дыра, уходящая далеко во тьму. Подойдя к её краю можно было разглядеть пляшущие огоньки факелов, но довольно далеко. В общем-то, можно рискнуть и зацепившись за канаты съехать вниз... раз уж они выдерживают вес платформы, то мечника в доспехе выдержат тем более. Вот только если где-то по пути запнуться, выпустить из рук верёвку, приземление может быть максимально неприятным. В конце концов, можно окликнуть отряд – вряд ли они ушли куда-то далеко. В мертвенной тишине Маяка эхо, к тому же, разнесёт голос на достаточное расстояние.
-
Как же мне нравится, когда мир обретает объем и историю, и тем паче так красиво!
|
— Эдо Ренмей... — эхом отозвалась Жанна. — Значит, вы странники из-за моря?.. Да, я помню, до нас доходили слухи, что кто-то уплыл на паравелях. Сколько же лет прошло?.. Она погружается в размышления на какое-то время, но благодарность жрицы вырывает её из нахлынувшей задумчивости. На предложение что-то от неё передать, она не отвечает: кажется, узнав, что клирик не из Ар Маэланна, она решает не касаться этой темы более. — Это мне надо благодарить тебя, сестра. В другой раз я бы с радостью взялась тебя учить всему, что знаю, но судя по всему, и у вас нет времени, и я чувствую, что должна нести свой дозор и выполнить какое-то своё предназначение... Черты её лица вытягиваются, в них появляется какое-то напряжение: по-видимому, Жанна пытается ухватиться за какое-то воспоминание или мысль, но та от неё ускользает. В третий раз она возвращается к разговору с Керидвен. — В Ниад Итиле, где я жила раньше, на праздниках часто пел бард по имени Бэзил... вот бы у него спросить! Он очень красиво пел, и, говорят, этому искусству его обучали сами сенаэдиры... хм! Как же я сразу о них не вспомнила? Кажется, моя память начинает ускользать от меня... — кажется, монахиня начинает вести беседу уже сама с собой. — Но о них давно ничего не слышно. Может ли статься, что Голос принадлежит им? На словах о погибшем уста девушки трогает виноватая улыбка. — Мне остаётся утешаться, что я даже в мыслях не думала порицать его. Но я останусь здесь, спасибо за предложение, сестра: в пути я буду для вас лишь обузой, и кроме того, моё место – здесь... на маяке произошло что-то страшное: временами по ночам я слышу громкие вопли из центральной башни. Кто-то должен поддерживать свет там, куда больше не заглядывают боги. Преисполнившись неожиданно степенности, девушка отворачивается к окну, обращая невидящий взор к морю. Кажется, таким образом она даёт понять, что решение её неизменно, и именно здесь она хочет встретить свою судьбу – какой бы она ни была. Отряд же продолжает своё путешествие по этому островку прошлого. Первым решают осмотреть нижний этаж, чтобы не оставлять загадочное "тук-тук" позади себя. Стоило только Рейнольду (по праву открывшего) ступить на нажимную плиту, как заскрежетали механизмы, жалобно заскрипели канаты, и громадная площадка начала опускаться вниз, унося странников в темноту. Солнечный свет сюда не проникал: и надо было бы озаботиться факелами. Впрочем, вскоре мрак осветили факелы Маяка: темно-красное пламя с характерным чёрным дымом – ведьминский огонь – открыло взору почерневшие от времени стены, покрытые ядовито-зелёным мхом. Кажется, нижний уровень был темницей: во всяком случае сначала лосморцы прошли несколько коридоров с комнатами, которые были отгорожены от остального пространства крепкими решётками. Вернее, в прошлом крепкими – сейчас они заржавели (очевидно, из-за хлюпающей под ногами воды), многие были открыты, а некоторые выломаны. Однако то там, то тут, пристальный взгляд выглядывал из темноты чьи-то белеющие останки. Но вскоре пол под ногами вновь стал сухим. Отряд выбрался в более ухоженное место, по всей видимости, оборудованное под склад. Звуки ударов становились всё отчётливее – теперь это уже точно был звон молота о металл. Странное место для кузни, но... именно туда вас привела одна из дверей этого этажа. На довольно большом участке расположилось несколько наковален, работающий горн (каменная труба уходила куда-то в стену и в помещении, в общем, было можно дышать) и... увидели перед собой приземистого бородача, сосредоточенно молотящего по наковальне, где лежала очередная раскалённая заготовка. — Мечи... больше мечей, — бормотал кузнец, представший перед вашим взором. Его наружность отчасти объясняла, почему кузница устроена в таком странном для руадов месте, но сам он, давая ответ на одну загадку, представлял собой другую. Перед вами, несомненно, был гном – представитель небольшого народа, живущего в Сумеречных Горах за лесом Бросселиад. Ни один из них не сбежал с вами на паравелях, но предания об этих мастерах – передавших народу Руад Эно знание ковки хризолита, сохранились в сознании сбежавших довольно плотно. Таким образом, стоящий перед вами представитель этого народа, даже не вызывал уж слишком сильного удивления "ожившей сказки". — Ха! Какой ведьмы сюда явилось столько вершков? — кузнец наконец счёл нужным заметить вас. Он опустил клинок в воду и гудение печи перебило громкое шипение испаряющейся воды. — Не видите что ли, я занят?! Либо у вас есть интересный заказ, либо проваливайте! Работы у кузнеца было действительно навалом: у правой стены скопилось уже штук двадцать заготовок под мечи. До поры до времени оставалось загадкой, где он взял столько металла. Но вот что привлекло Керидвен – рабочий стол с различными инструментами мастеру молота освещал подсвечник, который во всём этом торжестве аскетизма смотрелся несколько инородным. Очевидно, кузнец его откуда-то стащил: потому что своим видом канделябр уж очень походил на те, что используют клирики в своих богослужениях. Гном вновь возвращается к работе: отблески пламени в горне пляшут по его лицу и бороде, и кажется, будто внутри него самого горит пламя. Гном будто светится изнутри, хоть отнюдь и не тем лёгким солнечным светом, который был в улыбке Жанны. Кажется, что он очень предан своему делу – тем более, что во всём Маяке, кажется, не сыскать уже столько людей, которым пригодилось бы его оружие.
-
Жанна преподает нам настоящий урок самоотверженности и долга.
|
— Абсолютно уверена. Данные, так сказать, надёжные, хоть на полиграфе проверяй, — отозвалась Ростова, заканчивая с калибровкой шлема. Подбросила "реквизит" в руках и, словно что-то вспомнив, пристально посмотрела на Харридана. Прищурилась. — Кстати говоря, ваша "секция мониторинга" уже до них и не доберётся, наверное. Вы во мне увидели инженера, мистер Харридан, а я вижу в вас делового человека. Я могу вас посвятить вас в некоторые э-э-э... подробности, которые вашим ищейкам не достать. В том числе, и данные по осмотру Риты за этот год. Но тогда мой рапорт будет выглядеть несколько странно... а вот если мне не придётся объяснять трату бюджетных средств, то с этим будет попроще.
В этот момент смартфон запиликал, извещая Наташу о пришедшей смске. Машинально достав его из кармана, Ростова даже не удержалась и хмыкнула. Это всё больше напоминало какую-то сюрреалистическую вариацию её студенческой жизни: она тут сидит на экзамене (хлопнув для храбрости), а однокурсник забил и отправился кутить. Эриданский жеребец, блин. Ответив кратким "ОК" Наталья убрала мобильник в карман и начала устраиваться в кресле для подключения в виртуальную реальность далее. Ну, как говорится, поехали...
...
Освоившись в виртуальной реальности (кстати говоря, здесь можно было усмотреть прозорливость её авторов – хотя она и казалась невзрачной и весьма упрощённой, зато сознание, не отвлекаемое ничем посторонним, гораздо быстрее привыкало), девушка ответила Харридану. — Пока ещё несколько вопросов – и погнали, мистер Харридан. Во-первых: вы можете ей внушить, что я – Райан Гаррет, а не Наталья Ростова? И для начала её попробую просто, мхм, ударить и посмотреть на реакцию.
Ей вдруг пришла в голову мысль, что увечья мог наносить не сам Гаррет, а кто-то ещё... и это стоило проверить по тому, будет ли ожидать такого поведения от блоггера Рита.
— Можете ли вы внушить, что я собираюсь сломать руку? А может, даже, убить? После этого я э-э-э... ну по крайней мере сымитирую эти действия. Вы вообще как это здесь тестируете?
Ростова вновь призадумалась. А ведь перед ней, блин, стоит беглянка. На год моложе, так что кто убил, она не узнает, естественно. Но зато можно узнать кое-что о Гаррете и о самой Рите. — Привет, Рита. Я детектив-инспектор Ростова и хотела бы задать пару вопросов о твоём клиенте, Райане Оливере Гаррете. Как он к тебе относится? Может, он делал с тобой что-то непозволительное? Ты сейчас в полной безопасности тут и можешь мне всё рассказать.
-
она тут сидит на экзамене (хлопнув для храбрости), а однокурсник забил и отправился кутить.
Бля, жыза! Причем однокурсник еще и сам убедил хлопнуть ("да че ты очкуешь, да ты успокойся!"), а потом уже решил, что нафиг вообще и продолжил хлопать.
|
-
Ох, очередной разговор в копилку душевных терзаний Керидвен!
|
Керидвен, Люсиль, Андре и РейнольдДоспехи сели на девушек "как влитые" – что было, конечно, большой удачей, учитывая их разную комплекцию. Впрочем, повезло Люсиль и Керидвен скорее с тем, что среди неприкаянных нашлись схожие с ними комплекцией клирики, и каждая нашла подходящий себе размер. В противном случае, пришлось бы искать кузнеца – и кто знает, сохранил ли рассудок местный умелец... да и был ли он вообще на этом Маяке? Может покинул его, когда на земли руадов пришло бедствие? Кроме того, Люсиль особенно, наверное, оценила ощущение "скрытности", которое подарил примеренный на голову шлем – скрытое за вуалью и решетчатым забралом лицо словно выстроило стену между скромной лучницей и окружающим миром. Интересно, что ведь и лиц клириков они так и не увидели: рассыпавшиеся пеплом тела оставили легкий флёр загадочности – было ли под забралом у клириков хоть что-то? Между тем Андре с Рейнольдом первыми начинают исследовать этаж. Первое, что бросается в глаза – куски гранита от обвалившейся лестнице. По-видимому, где-то здесь в стену влетел камень или особенно сильное заклинание. Из бреши в стене льётся солнечный свет, бросая блики на пол и груду камней, разгоняя полумрак. Завораживающее зрелище, но выше здесь не подняться. Вскоре к ним присоединяются Керидвен и Люсиль и все четверо останавливаются перед полуразрушенным алтарём. Мраморный куб разрушен почти до основания, но укрывающая его ткань – черный шёлк с позолоченным плетением – сохранилась хорошо. Как будто кто-то набросил ей уже на развалившийся алтарь, в наивной попытке сохранить священное для руадов место... Судя по всему, на этом этаже было отведено для священных ритуалов – видимо поэтому здесь не зажигались факелы, и потому оказалось столько клириков Изиль. Теперь, поскольку путешественникам уже ничто не угрожало, можно было получше осмотреть этаж целиком – и навстречу источникам света, которые могли принести лосморцы, проступили картины и фрески на стенах. Перед взором разворачивались целые истории: вот какой-то мужчина с большим луком наперевес и острыми ушами загоняет некое животное, похожее на оленя, но не чтобы убить его – на следующей картине он приручает его, чтобы использовать как ездовое животное. Надпись под картиной гласила: "Приручение фиада". Рога животного, впрочем, гораздо более красиво и необычно ветвятся, чтобы это было простым оленем. На последней из картин этого сюжета, изображён густой лес, над которым изображены солнце, луна и звёзды. Последняя часть вам известна: так изображается таинственный лес Бросселиад, где звёзды видны даже днём. Неудивительно, что этому сюжету уделили столько внимания: эльфы всегда считались друзьями руадского народа. Вторая картина изображает короля Лорна, ведущего свои полки приступом на какой-то замок. Приличную часть – почти треть всей картины и стены, занимает изображение женщины в тёмных одеяниях. Её лицо скрыто под капюшоном, из-под которого виден только острый нос. Она как будто летит, и от её балахона тянутся чёрные щупальца-ленты в сторону отрядов Лорна, которые невольно подаются назад от этой магии. За её спиной вдалеке виднеется замок с чёрными стенами: по-видимому, колдунья защищает свои владения, которые хотел покорить древний король. Это изображение подписано так: "Король Лорн усмиряет Чёрную Ведьму Ашу". Помимо эпических полотен Рейнольд, к счастью, обнаруживает и то что искал: здешние комнаты не пострадали от обвалов, и в одной из них он находит сквозной канал, в котором собраны канаты, лебёдки и стальные шестерни, приводящие лифт Восточной башни в движение. Предусмотрительные руады даже сделали небольшую шахту в самом механизме, так что при желании можно спуститься и подняться на другие этажи: прыжок, правда, без подготовки грозит ушибами. Но если бы отряд уклонился от боя здесь, волшебник мог бы проникнуть сюда с другого этажа, а после его покинуть воспользовавшись заклинанием Невидимости. Как бы то ни было, обнаруживается и причина, по которой не работает лифт: здесь тоже есть пробоина в стене, пусть и меньше, и обломки её попали в этот сложный механизм противовесов и шестерней. Очистить его – не такая уж сложная задача, хотя до некоторых камней без посторонней помощи дотянуться сложно, и есть риск упасть в шахту. Не смертельно, но неприятно. Тук-тук. Тук-тук.Звук, донёсшийся из глубины уходящей вниз шахты наверное даже заставил Рейнольда вздрогнуть. Он был едва слышен, и судя по отсутствию малейших вибраций в стальных частях механизма вряд ли кто-то бил по самому устройству и каким-то образом дополнительно нарушал работу; нет, в этом странном звуке можно было скорее заподозрить... работу кузнеца? Пожалуй, да. МаркусПироманту, по-видимому, хочется побыть одному. И Маяк готов ответить ему в этом желании, как радушный – хотя, пожалуй, это не совсем уместно – хозяин. Выйдя к побережью, путешественник видит вновь перед собой разливающуюся синеву. Кэлпи, по-видимому, уже не решаются ступить на берег, и теперь он абсолютно пустынен. Только волны качают руки несчастного, погибшего здесь ещё до их прибытия. Созерцание мерно набегающих на скалы волн умиротворяет: кажется, во всём мире не найдётся более тихого и спокойного места, чем это. И только упрямые воспоминания о недавних битвах и потерях напоминают: нет, не всё спокойно на землях Руад Эно, и опасности таятся повсюду. Возможно, стоит вернуться к остальным поскорее... по крайней мере, если Маркусу не нужен отряд, то отряд-то в нём наверняка нуждается... И ещё: чем дольше всматривается Маркус в прибрежные воды, чем глубже проникает его взгляд, тем неспокойнее на душе ему становится. И дело тут вовсе не в кэлпи. Что-то гораздо древнее и старше этих существ как будто на секунду краем глаза скользнуло по душе пироманта. Что-то тёмное отозвалось на силу, которая горит в его душе. Это было мимолетно, но и без того прохладный морской воздух вдруг стал ледяным. Следующий этажПройдя по внешней лестнице, отряд мог любоваться новым пейзажем: море сталкивалось с песчаными берегами южного материка. Четкой черной линией разделялась бурлящая стихия и другое море, песчаное. Небольшой прибрежный оазис быстро заканчивался, и, насколько хватало глаз, простиралась бесконечная пустыня, от которой захватывало дух не меньше, чем от бескрайнего моря. Поднимаясь по небольшим гранитным ступенькам, отряд добрался до балкона, где мог задержаться и получше рассмотреть главную башню Маяка. С такого расстояния она практически полностью закрывала обзор, загораживая собой небо и солнце: в её тени было немного зябко, а от величественности сооружения, устремляющегося под облака, захватывало дух. Если повернуть голову чуть правее, то вдалеке можно было увидеть чернеющую точку – скорее всего, это был упоминаемый Мерехайном Исхалаим. Налюбовавшись (или полностью проигнорировав) пейзажем, группа вошла в просторную залу следующего этажа. Здесь не было комнат, зато пол украшала красивая мозаика из переплетающихся линий и фигур. Отовсюду лился яркий свет: здесь было множество окон с витражами, из которых открывался прекрасный вид на море, Маяк и пустыню. Когда-то здесь стояли герои прошлого, устремляя свой взгляд на море или пустыню; те самые герои, о которых пелось в песнях, сохранившихся даже у беженцев. — Кто здесь? — тишину вдруг пронзил чей-то мягкий и тихий голос. Только сейчас вы заметили, что у противоположной стены сидит на одиноком стуле девушка в белых одеждах. Глаза её закрыты, но лицо обращено к вам: локоть покоится на окне, но она отвернулась от него, заслышав ваши шаги. На ней – одеяние клириков Изиль, это Керидвен может опознать безошибочно. Голова покрыта белоснежной митрой с красной вышивкой, а на плечи ниспадает русая коса. Руки перебинтованы, и она задумчиво перебирает пальцами по подоконнику, ожидая ответа. — Кто здесь? — повторяет она, и эхо разносит её слова по зале. Даже требуя, её голос остаётся удивительно кротким. Закрытые глаза придают лицу выражение умиротворённости: даже если бы на ней не было белоснежных одежд церкви Изиль, в ней можно было бы без труда узнать монахиню. В ожидании ответа, она отворачивается к окну, подставляя лицо лучам солнца и едва заметно улыбается, словно оно по-прежнему греет.
-
-
Из бреши в стене льётся солнечный свет, бросая блики на пол и груду камней, разгоняя полумрак. Приличную часть – почти треть всей картины и стены, занимает изображение женщины в тёмных одеяниях. Её лицо скрыто под капюшоном, из-под которого виден только острый нос. Она как будто летит, и от её балахона тянутся чёрные щупальца-ленты в сторону отрядов Лорна, которые невольно подаются назад от этой магии. За её спиной вдалеке виднеется замок с чёрными стенами: по-видимому, колдунья защищает свои владения, которые хотел покорить древний король. И ещё: чем дольше всматривается Маркус в прибрежные воды, чем глубже проникает его взгляд, тем неспокойнее на душе ему становится. И дело тут вовсе не в кэлпи. Что-то гораздо древнее и старше этих существ как будто на секунду краем глаза скользнуло по душе пироманта. Что-то тёмное отозвалось на силу, которая горит в его душе. Это было мимолетно, но и без того прохладный морской воздух вдруг стал ледяным. — Кто здесь? — тишину вдруг пронзил чей-то мягкий и тихий голос. Только сейчас вы заметили, что у противоположной стены сидит на одиноком стуле девушка в белых одеждах. Глаза её закрыты, но лицо обращено к вам: локоть покоится на окне, но она отвернулась от него, заслышав ваши шаги. На ней – одеяние клириков Изиль, это Керидвен может опознать безошибочно. Голова покрыта белоснежной митрой с красной вышивкой, а на плечи ниспадает русая коса. Руки перебинтованы, и она задумчиво перебирает пальцами по подоконнику, ожидая ответа. ожидании ответа, она отворачивается к окну, подставляя лицо лучам солнца и едва заметно улыбается, словно оно по-прежнему греет. Экспозиция потрясающая, исключительно много ярких оборотов и образов
|
Жестокой была эта схватка, и Рейнольд был вынужден признать, что не только магией и клинком она была выиграна: пусть ненадолго, но речи Керидвен держали клериков в трансе, и те не могли оказать достойную поддержку паладинам и гвардейцам. И хотя в какой-то момент они всё же стряхнули с себя оцепенение, вызванное речами девушки, и обрушили на отряд мощь Чудес, было слишком поздно. Однако воины Руад Эно перед этим успели знатно потрепать отряд: к концу столкновения каждый из лосморцев мог похвастаться ранением.
Гвардейцы и паладины взяли отряд в окружение, и от ударов было уже не спастись нигде: даже юркая Люсиль, весь бой уверенно лавирующая между сражающимися и посылая стрелы во врагов, вдруг ощутила сильную боль в правом боку. Затем её тряхнуло, уронило на пол, швырнуло к стене и пригвоздило остриём копья. Нечеловеческая сила неприкаянного вогнала остриё копья глубоко в камень, так что охотница едва ли могла шевельнуться. Паладин медленно приближался к ней с занесённым кулаком, пока девушка беспомощно перебирала ногами по полу, в отчаянной попытке хотя бы двинуться с места... Дзынь! В последний миг стрела легла в ложе "Шёпота" и вонзилась, пущенная почти в упор, в шею противника.
Маркус, израненный сразу множеством атак, был вынужден не раз прибегнуть к таинственной силе зелья, что возвращала его к первобытной силе своих наставников: без неё он давно бы пал, пронзённый мечами и копьями. Но целительная мощь удерживала его истощённое тело, и он раз за разом взывал к силе огня, обрушивая её на стройные латные ряды. Когда огонь в его руке бессильно потух, и лосморец в отчаянии потянулся за последним своим доводом, висевшим у пояса, он увидел, что сражаться больше не с кем.
Надрывалась над головами сражающихся Керидвен, булавой и словом встречая наступающих паладинов и гвардейцев. Вскоре, правда, ей пришлось перейти на молитвы: увы, но сейчас её забота была нужнее спутникам, чем призыв – для неприкаянных. Ей досталось не так много ударов, но пришлось приложить немало моральных усилий, чтобы поддерживать строй вверенного ей отряда. Раны соратников затягивались – но вот на душе дочери Бранвен раны залечить было не так легко.
Рейнольду повезло также мало, как и Маркусу: оказавшись в кольце, маг оказался на острие атаки вместе со всеми, и это доставило ему "изрядных хлопот", как выразился бы его наставник, наверное. Наверное только горящие внутри него страсти – выжить, чтобы составить полное представление о земле Руад Эно – помогли ему выстоять там, где пали бы многие из его коллег. Не менее яростно и отчаянно обрушивал он мощь своего, фактически, единственного оружия, на закованных в латы солдат, помогал советами, пока Керидвен была занята молитвами, и в конце концов, когда дыхание его сбилось окончательно – уже не с кем было сражаться.
Мечник же был вынужден быть одновременно и авангардом и арьергардом этого отряда, мечом и щитом одновременно: без Жайнира и Сейвада он остался в одиночестве, и должен был подменять сразу троих. Андре метался от края к краю, в изящных пируэтах уходя от уколов и рубящих атак, парировал, бил на опережение, крутился волчком, порубаясь сквозь ряды – и всё-таки этого было мало, и всё-таки этого было недостаточно. Клинок одного из гвардейцев оставил глубокий порез на щеке; молния прожгла плащ и сильно ударила в спину. С мрачной решимостью мечник продолжил двигаться вперёд, пока не насадил на клинки двух последних врагов. И только когда истлевающие тела сползли с скимитаров наземь, он понял, как устал.
-
Может, бой и завершился досрочно, но зато как красиво!
|
-
Душевно на самом деле то.
|
-
Суровая Наташа стала самкой Доброй Наташей :)
|
-
Inland Empire: DETECTIVE Esprit-De-Corps: ARRIVING Authority: ON THE SCENE
|
-
Красивый пост, дающий больше вопросов, чем ответов!
|
Сюаньцзан и Перламутровый Доспех — Ленивый Дракон, что ты такое говоришь! — топнула в негодовании Лан Фан. — Вовсе мне не нравится Лю Шаньсан! Она, конечно, прекрасна как весенний расвет... — ... И сияет как озеро Шуанжэнь... — поддакнула черноволосая монахиня, сосредоточенно молотя долотом по раковине огромной улитки – они потратили четыре дня, ныряя по очереди на дно (зачем нырять ей, Настоятельница так и не поняла, но подозревала что наставнице просто нравится от неё этого требовать), пока Сюаньцзан наконец не выловила эту ракушку. — И сияет как озеро... так, хватит! — вспыхнула Лан Фан. — Мне просто нравится её чудесная игра на арфе, вот и всё! Ну и ещё конечно её умение плести планы не уступает умению плести музыку! — То-то ты не могла глаз отвести, — продолжала подтрунивать над настоятельницей Сюаньцзан, сменив долото на раскаленный прут, которым зачем-то делала отверстия. — Я-я-я-я просто залюбовалась бликом солнечных зайчиков на её украшениях! — Если это правда так, то наконец-то саженцы моих уроков начали плодоносить! — засмеялась Ленивый Дракон и, откинувшись в сторону, упала на траву. — Пора и помирать! — Стой... вы куда, госпожа Сюаньцзан!!!
Бедная Лан Фан спешно покинула навес, под которым с почтительного удаления наблюдала за странными махинациями Ленивого Дракона (которые на создание доспеха не очень походили), и, не смотря на раскиданный по всюду инструмент, поспешила к женщине. Однако увидев, что бюст той подрагивает от немого смеха, она только хмыкнула и, задрав голову, прошла дальше, сделав вид, что рассматривает доспехи. — И кому же мы вручим этот артефакт, мудрейшая? — О-о-о, это ещё один мой ученик! Скоро увидишь!
Сюаньцзан ловко вскочила на ноги и, схватив доспехи под мышку, а Лан Фан – под локоток, поспешила к монастырю. Там, во дворике, по тщательно утрамбованному песку, прохаживался старичок. Одного взгляда Настоятельнице хватило понять, кто стоит перед ней. — Великий Мастер Шан Ли! — воскликнула Лан Фан, склонившись в почтительном поклоне, и исподлобья глянула на монахиню – где твой ученик-то? — О, ну здравствуй, Сяолун! — помахала рукой Сюаньцзан, под скрежет отваливающейся челюсти Настоятельницы. Она назвала великого мастера... КАК?! Маленький дракон?! О горделивом нраве Шан Ли ходили басни, что он запросто мог в качестве наказания задать трепку нерадивому ученику... Но к ещё большему удивлению, старик только рассмеялся и поклонился в ответ. — Дракон Сюаньцзан! — поглаживая бородку, расплылся мастер боевых искусств в широкой улыбке. — Я счастлив вновь увидеть свою наставницу! Как вы можете видеть, боевое искусство Би-Заши живёт и процветает! — А я к тебе с подарком! Видишь эти доспехи? Чжу-Цуэ повелела доставить их какому-то там гиганту на Севере. Кажется, его зовут Балор... думаю, ты справишься, но сначала давай-ка проверим, что ты не забыл мои уроки! С этими словами Сюаньцзан выступила вперёд, не отпуская из левой руки доспехов и выставила правую ногу вперёд, а правую руку согнув в приглашающем жесте. — Вы собираетесь сражаться с Шан Ли держа доспехи?! — пролепетала Лан Фан. Ну теперь он её точно прибьёт! — Оооо! Дракон Сюаньцзан будет драться со мной сразу правой рукой и ногой! — восхитился Шан Ли, снова заставив глаза Настоятельницы округлиться. Видя её замешательство, он вежливо пояснил: — когда Великая Сюаньцзан обучала меня искусству Би-Заши, то могла одолеть меня двумя пальцами, мизинцем и указательным!
... А затем всё смешалось в вихре ударов, столь быстрых, что Лан Фан не могла за ними уследить. Они были столь мощны, что сдували насыпанный песок, обнажая голый камень, которым мостили эту площадку, от них сотрясались деревья и стены... когда Шан Ли вдруг изящным движением завертелся волчком и обошёл парирующее движение Сюаньцзан, настоятельница зажмурилась в ожидании удара, от которого даже Ленивый Дракон не в состоянии оправиться. Но монахиня просто отпустила доспехи, которые упали на землю и блокировала удар второй рукой. Неуловимое движение ногой – и Шан Ли опрокинули на землю. — Неплохо! — улыбнулась Дракон. — Смотрю, ты не терял времени – даже придумал пару новых движений! — А это не моё. Придумал уже мой ученик. Они так быстро растут, а? — мастер прищурился и широко улыбнулся. — Это точно! — согласилась Сюаньцзан, почему-то в этот момент тепло взглянув на Лан Фан. — Ну, бери доспехи и вперёд! Думаю, с тобой всё будет в порядке!
Тысяча и одна дорога — Госпожа Сюаньцзан, я усталаааа! — плаксиво сообщила Лан Фан, вновь остановившись, чтобы перевести дух. Они шли уже третий день и прошли столько деревень, сколько она не видела за всю свою жизнь! — Зачем мы идём так далеко? А как же монастырь?! Он останется без присмотра! — продолжала донимать она вопросами черноволосую женщину, которая как ни в чём не бывало вышагивала впереди в своих белоснежных одеждах, как будто вышла за порог максимум пять минут назад. — Я же сказала, Лан Фан, тебе нужно научиться этой системе "Иди и дыши"! — наставительно произнесла Ленивый Дракон, не сбавляя ходу. — Как только ты научишься этой технике для тебя не составит труда пройти весь мой путь и даже не вспотеть! Ну же, сосредоточься. Дыши внутрь себя, черпай ци из окружения, и всё у тебя получится! — Но я... ох... ах... — Если ты будешь думать только о том как устала, то никогда не поймёшь, как дышать!
... И так они прошли многие ли: солнце сменялось над их головами луною, леса переходили в поля, а поля вдруг оборачивались горами; и когда наконец достигли они границы Великой Империи Тенчи, Лан Фан вдруг обнаружила, что после у неё не болят ноги, а сердце не норовит выскочить из груди. Нет, она ощутила себя совсем свежей и отдохнувшей! Но прежде чем она успела поделиться своими ощущениями перед Сюаньцзан, Дракон сама остановила её и сказала: — Пришли! Лан Фан огляделась: да, как она могла судить, здесь заканчивались земли Тенчи. Но зачем Сюаньцзан привела её сюда?.. Хотя погодите-ка... кто здесь поставил статую Шан Ли?! — Мм-м-м, прости меня, Мудрейшая, но я не понимаю, — заявила Лан Фан. — Зачем понадобилось уходить так далеко от столицы, чтобы научить меня этой технике для странствий? — Затем что вот, — Сюаньцзан указала на каменного Шан Ли. — Ииии? Это статуя великого Шан Ли, но мы могли бы просто навестить его в монастыре! — возмутилась Лан Фан. — Это не статуя. Это он сам. После битвы с Балором, — покачала головой Дракон. — Ч... ах эти варвары! Чтоб им провалиться, им доспехи, а они... а они... да как они посмели!.. — Спокойно, Настоятельница! Разве не этому я тебя стараюсь научить? — погрозила пальчиком Сюаньцзан. — Но раз уж ты так переживаешь... мы и пришли сюда его расколдовать! — Но.. как? — А как поступает цыпленок, когда приходит время покидать скорлупу? — Не поняла...
БАХ! Посох Сюаньцзан опустился точно на каменное темечко Шан Ли.
— Аааа! Вы же его разобьёте!!! — Я просто помогаю цыпленку покинуть скорлупу!
И правда: камень пошёл трещинами, начал крошиться... и внутри статуи оказался вполне себе живой Шан Ли! Мастер боевых искусств согнулся, разминая затекшую спину и поклонился женщинам. — Ох! Спасибо, Дракон Сюаньцзан! Ну и устал же я тут так стоять... Пора возвращаться в монастырь! — Разве вы не останетесь при дворе Сыма Цао? Такие бойцы ему наверняка пригодятся... — недоумённо поинтересовалась Лан Фан. — Я исполнил указание Чжу-Цуэ, — лаконично ответил старик и двинулся в путь, ещё раз раскланявшись с монахинями напоследок. — У каждого есть своё предназначение, Лан Фан, — поучительно изрекла Сюаньцзан. — Шан Ли исполнил своё, да и я скоро своё исполню... а теперь пошли, тебе предстоит показывать Сыма Цао новую технику самостоятельно. Не могу же я заниматься этим всё время! Лучше выпью чаю... Лан Фан послушно развернулась по направлению к столице и зашагала вперёд, стараясь не оглядываться на монахиню. Ей не хотелось, чтобы та поняла, что брошенная ей фраза "да и я скоро своё исполню" больно уколола её в сердце.
Конец Истории Сюаньцзан разлеглась в густой траве холма неподалёку от столицы, наблюдая как небо пересекает огромная радуга-мост – свидетельство возвышения Чжу-Цуэ. Рядом с ней на коврике сидела Лан Фан, подобрав ноги. Она заваривала в очередной раз чайничек Ленивого Дракона. — Сюаньцзан... а какая она, Чжу-Цуэ? — неожиданно спросила Лан Фан. Судя по выражению её лица, она уже очень давно собиралась задать этот вопрос, и наконец решилась перед самым уходом Дракона. Черноволосая монахиня поднялась на одном локте и задумчиво посмотрела на настоятельницу. — Я просто её сама никогда не видела, а ты сама о ней ничего не рассказывала... — смутилась Лан Фан. — Хотя она наша главная покровительница... — Она... ну, те, кому она являлась, говорят что она прекрасна, величественна и всё такое... Я же скажу так: Чжу-Цуэ несоизмеримо мудра... ибо правит двумя самыми бурными реками нашего мира – Жизнью и Любовью. Из них берут своё начало остальные реки, а сами они впадают сами в себя, ибо Жизнь без любви невозможна... Я думаю, однажды ты сама увидишь её воочию, Настоятельница, и тогда составишь своё, правильное мнение. Именно поэтому я ничего о ней не рассказываю... я знаю многих богов, потому что когда-то безымянная девочка стояла перед их советом. Но мудрее неё я не знаю никого.
Монахиня поднялась на ноги, стряхнув с себя травинки. Солнце в этот момент вспыхнуло особенно ярко и всё вокруг залило ярким – но не обжигающим, а мягким белым светом, так что Сюаньцзан буквально утонула в этой белизне. — Ты не останешься ещё ненадолго? — поинтересовалась Лан Фан, когда солнце скрылось за облаком и на холме появился небольшой тенёк. — Просто... просто так не хочется, чтобы ты уходила, Сюаньцзан! Ты ведь наверняка ещё многому можешь нас научить! —Судя по твоим речам, Лан Фан, плохой из меня учитель! — мягко улыбнулась Ленивый Дракон. — Всему своё время – и моё время закончилось... во всяком случае, сейчас ваш черёд двигать этот мир к добродетели и гармонии. Да и я... пожалуй, не слишком подхожу в новый порядок, который планирует Чжу-Цуэ. — Тогда... тогда я как Настоятельница повелю сделать в твою честь фестиваль, который будет проходить и тысячу лет спустя! В эту неделю все монастыри будут открыты только для того чтобы проводить чайные церемонии! Сьюаньцзан впервые на памяти Лан Фан замерла с открытым ртом. А после прикрыла глаза рукой, кажется, пряча глаза от яркого света. — Не надо кликать дождь в такой хороший день, Настоятельница, — заметила она дрогнувшим голосом. — Не горюй... ты станешь великой священницей и твоя слава ещё мою затмит, ха-ха! И может даже Императора... главное, не забудь воспитать из Ши достойную преемницу! К тому же, я верю, когда-нибудь наши лодки, плывущие по реке Жизни встреться вновь... может, мы проплывём мимо не узнав друг друга, может одна из нас повернёт и поплывёт следом или бок о бок... но одно я точно знаю – мы ещё увидимся! — Ну что вы такое говорите, Великая Сюаньцзан... — Лан Фан от волнения перешла на "вы", хотя уже давно именно "ты" из нервного обращения стало нормой. — Куда мне... а правда увидимся? — Когда я была ещё девочкой, у которой не было имени... однажды я встретила в своём путешествии женщину. Несчастья преследовали её на протяжении всего пути, но она не унывала! Я тогда хотела уже отказаться от своих поисков, но её целеустремлённость вдохновила меня. Эта женщина была так похожа на тебя... может быть, она была твоим предком или прошлой реинкарнацией, не важно. Важно то что мы ещё увидимся, Лан Фан – возможно я вновь буду маленькой девочкой без имени, а ты сильной женщиной. Или же я вновь буду Драконом Сьюаньцзан, а ты моей послушницей... но в любом случае, реки Жизни ещё столкнут наши лодки вместе. Я не говорю прощай, Южная Звезда Лан Фан, но говорю: до встречи! И прежде чем настоятельница успела опомниться, монахиня выпила чашку чая – последнюю – и зашагала прочь. Впрочем, у самого горизонта она остановилась (Лан Фан в это время просто смотрела в спину уходящей женщине) и до настоятельницы ветер донёс слова Сюаньцзан: — Иди! В Храме я оставила тебе последнее наставление!
... Помчавшаяся со всех ног в храм Лан Фан обнаружила у себя на столе письмо. С трепетом развернув его, она сначала скривила губы в гримасе отчаяния – а потом звонко и счастливо рассмеялась. В письме значилось:
Чайные листья, свежие – 2 цяня Гвоздика – 3 цветка Лепестки клубники – 1 цянь Сушеные ягоды клубники – 4 ягоды Мята – 3 листка Вода – 6 гэ
Кипятить на слабом огне пятнадцать минут.
*** На этом заканчивается история великого мудреца Сюаньцзан. Совершит ли она ещё какие-то подвиги? Напишут ли о неё ещё сказания? Я не знаю. Потому что "Путешествие на Север" заканчивается здесь.
— Послушник монастыря Чжу-Цуэ, Лю. Эра Сына Неба, ХХ.ХХ год.
-
Спасибо за классные посты очень скрасили игру ^^
|
Дневник Андре листает истрепавшиеся и пожелтевшие страницы в кожаном переплёте. Буквы нестройными рядами прыгают со строчки на строчку, как при хорошей морской качке: видно, что записи делаются наспех. И всё-таки разобрать кое-что можно, даже если учесть, что мечник читает о событиях, давным-давно прошедших. Неизвестный автор рассказывает о войне, что пришла к ним из Руад Эно; о том как объявили их предателями жители Исхалаима и в вероломной атаке чуть не взяли Маяк приступом, но его защитники выстояли. Однако нет ни малейшего указания из-за чего развязалась эта бойня. Война будто возникла из ниоткуда и сам мужчина не понял, что произошло. Пробежав быстро описания осады, мастер меча зацепился за следующую строчку:
Как будто сам Пожиратель Солнца вернулся из небытия... Наши глаза больше не видят солнца: вместо него зияющая рана на небе. Наш предводитель, рыцарь Аэлаг, взывает к богам с башни и я надеюсь, они его услышат...
Легенду эту мечник знал – история о Пожиратели Солнца была страшилкой Лорен для Алексы, когда та не хотела засыпать или упрямилась что-то делать. "Непослушные дети приближают возвращение Того-кто-съел-Солнце, Алекса! И если ты не будешь слушаться, он восстанет и вновь мир погрузится во тьму! Ты потеряешься и мама с папой никогда тебя не смогут найти!". Странно увидеть здесь напоминание о светлых днях прошлого... в немного жутковатой манере. Настоящая легенда тревожит сердца даже взрослых руадов, что уж говорить о детях.
Обойдя остальные комнаты Андре и Керидвен обнаруживают в последней из них оружейную. По стенам развешаны уже виденные им руадские мечи, топоры, копья... но что больше всего привлекает внимание – это аккуратно уложенные полные доспехи, тускло поблескивающие синеватой сталью в полумраке комнаты. Различные детали на наплечниках, шлеме и перчатках стилизованы под небольшие крылья птицы – один из символов Фиарна. Одного взгляда достаточно на нагрудник, где узор собирался в морду ворона, чтобы понять – за ним кроется целая история.
Механизм Лосморцы тоже строили нечто подобное: Рейнольд вспоминал о похожих подъёмниках, которые должны были упростить посещение некоторых особенно высоких зданий в городе. Сложная система лебёдок и стальных шестерней позволяла поднимать деревянные платформы достаточно высоко и при этом с внушительным грузом. Здешний механизм, конечно, превосходил всё, что видел волшебник. Но главным был принцип, и принцип он ухватил. Визуальный осмотр не выявил каких-нибудь проблем с тросами. Значит, проблема была внутри: механизм скорее всего встроили в стену, чтобы он шёл параллельно с платформой вверх, таким образом задавая высоту, на которую сможет подняться платформа.
Оставалось надеяться, что осада Маяка не разрушила какую-то важную часть совершенно, и что-то просто блокирует движение этой махины; и кроме того места, где это происходит, они будут способны достичь: что, конечно, ввиду обрушившихся помещений выглядело не слишком обнадеживающе. Но попытаться, пожалуй, стоило. А для этого предстояло пройтись по этажам...
Вверх по лестнице Увлекаемые сообщением Люсиль о некоем шёпоте троица устремляется вверх, оставив шепчущихся Маркуса и Рейнольда позади. Ноги шустро пересчитывают ступени, ведущие вверх, и вот руады оказываются в коридорах следующего этажа. Едва первый из вас ступает на последнюю ступень, приходится замереть. Шелест ветра оказывается шелестом мантий клириков, которые бродят среди колонн подобные призракам. Их головы скрыты под неким подобием шлема, на который накинута белоснежная вуаль, скрывающая полностью лицо; судя по изящной металлической броне, выглядящей почти невесомо, это либо совсем юноши, либо девушки. Пока что они совершенно не обращают внимания на вторженцев, будто не видят их.
А вот сами лосморцы, едва вглядевшись в полумрак колонн, тоже, пожалуй, не спешат подойти к "святым людям" и сёстрам Керидвен по долгу: из темноты проступают доспехи рыцарей, по-видимому, охраняющие покой монахов. Здесь видны и гвардейцы, и паладины с копьями – сначала даже кажется, что это просто пустые латы, выставленные в коридоре. Но нет-нет да какая-нибудь из фигур двинется, вздохнёт или перейдёт в другую арку. Когда один из гвардейцев таким образом показывается на свету, вы видите запёкшуюся кровь вокруг прорезей в его шлеме.
Паладины Фиарна – вне всякого сомнения это они – выглядят не менее угрожающе. Шлемы их по какой-то причине накрыты кожаными капюшонами, но символ, удерживающий их пояса (круг, пронзенный тремя молниями), не спутать ни с чем. Кожаная накидка, скрывающая кольчужную юбку, почти истлела, обнажая детали доспеха, но латный нагрудник и рукава время не тронуло: даже так изделия руадов из прошлого выглядят внушительнее, чем то, что досталось когда-то Жайниру.
-
Как будто сам Пожиратель Солнца вернулся из небытия... Наши глаза больше не видят солнца: вместо него зияющая рана на небе. Наш предводитель, рыцарь Аэлаг, взывает к богам с башни и я надеюсь, они его услышат... Стильно и жутко, ещё один фактурный фрагмент красивого лора.
|
-
И хотя коридоры башни пусты и заброшены, кажется, что ушли отсюда люди совсем недавно. Противоречивые чувства. В башне полно окон: поэтому в отличие от донжона Стража, здесь нет большой нужды в факелах. Мягкий солнечный свет проникает сквозь витражи и бойницы, освещая арочные своды и внося умиротворение в эту тихую картину заброшенного маяка. Каждая локация необычна и по-своему прекрасна!
|
Пристальный взгляд Рейнольда скользит по спинам духов-лошадей, пытается пробить сквозь мутную воду их тел, стараясь проникнуть в самую суть порождений моря; но взор нет-нет да вернётся к горящим злобой глазам, к дикому оскалу пасти. Глухое ржание дурманит разум, и только тренированная концентрация волшебника бережёт его от головокружения. Наваждение! Мысль вспыхивает в мозгу солнцем – эти духи способны дурманить разум своим ржанием, звуки флейты – их проделки, попытка приманить к себе жертв, которых они почуяли из-за дуновения северного бриза.
Маркус и Керидвен вместе атакуют разогнавшегося в их сторону кэлпи: Керидвен, явно думая, что ей по силам остановить коня на скаку, всаживает с размаху свою булаву в морду чудищу. Но металл только вязнет в переливающимся водяном сгустке и она на своём опыте убеждается, что не только волшебными трюками опасны эти чудовища: их копыта не менее опасны, чем удар дубиной. Передние ноги с грохотом вшибаются в щит, поднятый дочерью Бранвен, и она буквально слышит, как что-то хрустит в её суставах. Вроде бы ничего не сломано: но удар был силён и заставляет девушку даже припасть на одно колено, и пиромант, решив, что ему стоит позаботиться о своей защите самостоятельно, отпрыгивает в сторону. Вовремя: копыто другого кэлпи с шумом стукается о землю всего в сантиметре от того места, где стояла его нога. Поток пламени срывается с его руки и вот это, кажется, твари весьма не по вкусу: место которое прижёг укротитель огня теперь черным пятном отмечается на теле водяного духа, который атаковал Керидвен.
Сейвад и Андрэ синхронно выхватывают мечи и бросаются в атаку на третью проклятую лошадь: два клинка оставляют глубокие порезы, из которых начинает сочиться болотистая жижа, едва напоминающая воду. Но брызги, поднятые ударами их клинков, пятнают самих воителей, вызывая острый приступ слабости, словно кто-то мгновенно выпил часть жизненных сил. По преданиям, ходящим среди руадов, кэлпи рождаются из водоёмов, в которых долго пролежал утопленник. Наполненная горечью умершего, такая вода становится проклятой и если выпить её по неосторожности, можно умереть страшной смертью. По-видимому, какую-то часть этой силы сохранила и вода, переливающаяся в телах этих духов.
Люсиль воспользовавшись суматохой ищет позицию получше, и, кажется, находит её: среди двух больших валунов, лежащих рядом как раскрывшиеся лепестки, ей, кажется, заготовлена неплохая защита. Укрывшись за камнями охотница может видеть, как двое оставленных без внимания духа готовятся встать на дыбы и атаковать Андре и Сейвада.
-
Опасный противник, но сколь красивый в описании боя!
|
-
Красивый облом. Вполне ожидаемый, но какой изящный!
|
История про куриц и петухов Область Цзюйлу.
— Мудрейшая Сюаньцзан, почему мы пришли... сюда? — Лан Фан скептически осмотрела неказистые деревянные домишки с покосившимися крышками и плетни из хвороста. У неё ужасно болели колени с непривычки от долгого похода, а последний чайный домик был давным-давно. — Нам ведь нужно помогать Сыну Неба в его священной миссии! — Сыну Неба тоже было бы полезно отдыхать, — парировала Сюаньцзан с неподдельным любопытством изучая, как гусеница-шелкопряд ползёт по листку яблони, склонившей свои ветви у дороги. Будто видела всё это первый раз. — У него уже ум за разум зашёл, так что даже милостивейшая Чжу-Цуэ на него ругалась так, что небеса вчера дрожали. — Откуда вы... — начала было настоятельница, но осеклась: к ним бежал какой-то старик. — Дракон Сюаньцзан! Дракон Сюаньцзан! — кричал седовласый мужчина. — Спасибо, наконец-то вы пришли! Это я вам писал! Моё имя – Фу Боян! — Да-да... — зевнула монахиня и поправила широкополую шляпу. — Может, угостите нас чем-нибудь? Мы, признаться, только с дороги... — П-п-прошу прощения, "Дракон", разумеется, буду рад видеть вас гостями в своём доме! — воскликнул старик и жестом указал на один из домиков. — Вот сюда, опжалуйста. — Мудрейшая, это же невежливо, они сами нас должны пригласить! — яростно зашептала Лан Фан на ухо монахине. Для этого ей пришлось даже приподняться на цыпочки. — Но ты что, неужели откажешься от риса, лепёшек и чая? — удивилась "Ленивый Дракон". — Ну, нет... — Тогда не стой столбом, на деревенском обеде клювом не щёлкают!
Когда путницы насытились и допивали уже третью чашку чая, староста наконец решился продолжить разговор. — Понимаете, о мудрейшая, я писал вам о том, что в нашей деревне все куры стали петухами... — ... А петухи - курами, да-да, — подхватила Сюаньцзан. — Так а в чём проблема-то? Новые курицы не несут яйца? — Несут, — пробормотал староста, почему-то начав нервно дергать подол своего кафтана. — Может, они невкусные? — приложила палец к подбородку монахиня. — Или петухи отказываются кукарекать? — Вкусные, кукарекают... — пролепетал старик. — Тогда в чём проблема? — нахмурилась черноволосая и уперла руки в бока. Я-то думала здесь что-то серьёзное! — Но это же неправильно! — в отчаянии воскликнул мужчина и воздел руки к небу. — Не... не.. не по фэн-шую это! — В смысле не по фэн-шу... так, погодите-ка. А как вы вообще поняли, что это произошло?.. — А нам шаман У сказала! — приободрился староста. — Она здесь недавно поселилась, зовут Да Ши. Дом с синей крышей, в самом конце улицы. — Лаааадно, — протянула Сюаньцзан. — Завтра всё станет как было, староста Фу. Пошли, Лан Фан, нам предстоит много работы.
Монахиня вскочила на ноги и увлекла за собой настоятельницу. Дракон сразу направилась к домику с синей крышей. Она шла очень быстро, но Лан Фан удалось вставить слово: — Дракон Сюаньцзан, а что мы будем делать с Терракотовыми воинами? Скоро ведь надо будет показать заклинание Сыну Неба, а ты даже не бралась! — в минуты, когда Лан Фан особенно нервничала, она незаметно для себя переходила с Сюаньцзан на "ты". — Всему своё время, а каждому – своё, настоятельница! — усмехнулась Сюаньцзан. — Нам - ещё одна трапеза и игра в карты, а Сыну Неба – терракотовая армия. Но нам – сегодня, а Императору – завтра! Посиди-ка вот тут, и если вдруг увидишь старосту, то предупреди меня, спев какую-нибудь песню. — А ты что будешь делать? — А я? Превращать петухов обратно в кур, конечно же, — хмыкнула монахиня и толкнула дверь в домик Да Ши.
На следующий день — Ну вот и всё! — Сюаньцзан с довольным видом демонстрировала старосте его же курятник. — Теперь всё на своих местах! Можете готовить яйца и цыплят на угощение. Старик аж подпрыгнул от радости и повалился к ногам черноволосой девицы. — Спасибо, великая Сюаньцзан! Чем мы можем отплатить тебе за твою доброту? — Да ничего не надо, почтенный Фу Боян, разве что направьте пару хорошеньких курочек в монастырь Чжу-Цуэ, чтобы мы могли отпраздновать избавление деревни от такой напасти! — усмехнулась монахиня, одновременно кладя руку на плечо Лан Фан, которая только открыла рот, чтобы что-то добавить. — Обязательно! Обязательно мудрейшая Сюаньцзан! — Ну и хорошо, а мы с настоятельницей пойдём дальше по своим делам. Спасибо за гостинцы и угощение, почтеннейший Фу Боян! — и "Ленивый Дракон", прихватив корзину со съестными припасами, бодро зашагала прочь, таща упирающуюся Лан Фан. — Дракон Сюаньцзан! Вы же... вы же ничего не исправили! — раскрасневшаяся от негодования Лан Фан пыталась затормозить монахиню, но та влекла её за собой как будто та была легче пушинки. — Вы весь день пили и играли с этой шаманкой! Ладно ничего не исправили – но ведь обман раскроют и вас будут считать обманщицей! И меня с вами заодно... — Да Ши ничего не скажет, — засмеялась монахиня. — Она вчера проигралась мне в пух и прах, и я взяла с неё слово, что она будет молчать, иначе я затребую свой выигрыш. — Ну ладно, обман не раскроют, но ведь это всё равно недостойно!.. —Лан Фан, — воззрилась на неё Сюанцзан неожиданно строго, остановившись на полпути. — Вот скажи мне: что, у петухов, ставших курицами, получаются хуже яйца? Или может курицы, ставшие петухами, поют не так голосисто? Ты разве заметила, что в деревне что-то не так с птицей? — Н-нет... — пробормотала Лан Фан. — Ну так и зачем тогда что-то менять? Если река начинает течь в другом направлении, ты пытаешься повернуть воды вспять или просто учишься жить как есть? — Второе, наверное... — Вот именно! Если в деревне всё идёт своим чередом, зачем заниматься обращением куриц в петухов и наоборот, если это не изменит ничего? Правильно, незачем, потому что жители будут счастливы и так! Иногда вместо того чтобы следовать фэн-шую, проще его переписать, — хмыкнула Сюанцзан.
Лан Фан не нашлась что возразить снова, и некоторое время девушки шли молча. Настоятельница не знала, куда её ведёт Ленивый Дракон. а уточнять стеснялась: они миновали небольшой лесок и вышли в чистое поле, где возвышался одинокий холм. Присмотревшись чуть пристальнее, Лан Фан поняла, что это кем-то насыпанный курган. — Что мы тут делаем? — поинтересовалась она у Сюаньцзан. Та в ответ широко улыбнулась и хитро прищурилась. — Знаешь ли ты легенду, связанную с местечком Цзюйлу? — скрестив руки под грудью, так что бюст слегка приподнялся, поинтересовалась черноволосая. — Дедушка нынешнего императора здесь воевал с варварами севера! — припомнила Лан Фан. — Он терпел поражение за поражением, но потом в одно утро случилось чудо: перед его шатром появилась тысячная армия воинов из металла, и с их помощью он сокрушил захватчиков! — Правильно! — похвалила Сюаньцзан настоятельницу. Она сделала два притопа и махнула рукой в сторону кургана. Земля задрожала и у его основания образовался просторный вход. Дракон сделала приглашающий жест и сама заспешила внутрь. — А знаешь, кто ему подарил эту армию? — Кто? — Лан Фан поспешила вслед за сумасбродной монахиней и оказалась в просторной зале... где стояли тысячи воинов из терракота! — Я! — воскликнула Сюаньцзан и широко раскинула руки перед собой. — Вперёд, Терракотовая Армия, услышьте слова Сюаньцзан, и следуйте за мной, чтобы продолжать свою службу под знаменем Сына Неба! Лан Фан, прихвати свиток с заклинанием из той шкатулки, кстати.
-
Моё имя – Фу Боян!Почтенный Хранитель Тысячу Раз Переписанных Свитков и Страж Печати древнего демона:
|
-
Красивый пост, и очень необычный корабль!
|
На пристаниMusic: [ ссылка] Шширк вместе с Люсиль стояли на пристани, а хрупкая лодчонка уносила тело Фиаши вдаль, к туманным лесистым берегам неизвестного острова, покачиваясь на светло-синих волнах. Плеск воды и легкий скрип качающегося у пристани шлюпа были единственной музыкой, сопровождавшей последнее плавание умершей. — Шширк и Фиаша почти не знали друг дуга, — нарушил молчание мышонок, облокотившись на алебарду. — Едва были знакомы, да и то потому что в этом городе все друг друга знали. Были и другие, кто сохранил рассудок... но все они попались им. Мы были последние... а теперь Шширк, наверное, попробует добраться до тех, кто остался под землёй. Может быть, им удалось сохранить рассудок... но на поверхности Шширку делать больше нечего. Стражник Уайт-пика отвернулся от моря, и в развалку побрёл прочь. Но сделав пару шагов остановился и поблагодарил Люсиль: — Спасибо, Тихая госпожа. Шширк спустится в норы, в которые ведёт проход в сокровищнице — но лучше вам за ним не ходить. Не стоит встречаться с Малым Народцем в подземельях. Взгляд его упал на корабль, и его вид, видимо, заставил что-то вспомнить зверька. — Раньше этот корабль отвозил нас торговать с людьми возле Маяка Фиарна. Этот корабль, он... знает путь. И довезёт вас, если захотите. Отвернувшись – теперь уже окончательно, — Шширк отправился прочь. Люсиль вскоре осталась наедине с волнами, качающемся на них кораблём и заходящим солнцем. По словам зверька выходило, что может и не было никакой трагедии с возлюбленной, но зато перед лицом лосморцев разворачивалась другая – исчезновение целого народа. Даже если Шширк и найдёт кого-то в земных глубинах, его новости точно отвадят зверьков от возвращения на поверхность. И когда они вернутся, увы, не знает никто. АмбарыАндре и Рейнольд же после отдыха решили осмотреть амбары. Конечно, надежды было мало: что могло сохраниться при таком упадке в городе, если в таких постройках обычно хранили что-то съестное? Отчасти опасения мага и мечника подтвердились, когда они увидели плесень на ветхих стенах. Но стоило им сшибить засовы как двое мужчин были хотя бы отчасти вознаграждены: помимо того, что довольно быстро портилось, Малый народец, похоже, хранил тут вообще всё, что было недостаточно ценным, чтобы спрятать его в казну. Андре под руку подвернулась перевязь новых метательных кинжалов: но в отличие от руадских они были хитро зазубрены, явно с целью заставить жертву кровоточить. Помимо этого здесь лежали высушенные гладкие шарики из глины, по-видимому, заготовки для ффшихов. В другом амбаре повсюду были развешаны букеты засушенного "Синего огонька". В дальнем углу, среди сваленных в кучу деревянных заготовок, Андре обнаружил сундук, с которого довольно легко удалось сбить замок. Внутри... было нечто странное. Крупная стрела – длиной почти в руку самого мечника, переломленная надвое. Судя по размерам и исполнению, она явно была не для руадских луков, и, как вообще засомневался мечник, вряд ли ей мог выстрелить обычный человек. Тем более странно было увидеть что-то такое в Уайт-пике, где Малый народец смог бы использовать эту стрелу разве что в виде копья! На этом интересные находки лосморцев не окончились. Рейнольд нашёл среди различного хлама (словно в ответ на своё бессилие!) несколько пузырьков с экстрактом сока Белого яблока – фрукта, позволявшего восстанавливать магические силы. Три склянки – довольно изящное изделие из стекла, лежали, аккуратно уложенные, в деревянной шкатулке. На этом их полезные находки закончились, и, побродив ещё некоторое время среди вещей (которые были несмотря на явные следы разрухи хотя бы упорядочены, а не свалены в кучу, как у Шширка), отправились обратно в поселение. Поселение руадовПока Люсиль провожала вместе с Шширком в последний путь Фиашу, пока Андре и Рейнольд обыскивали город, Керидвен и Маркус занялись исследованием домов своих сородичей: Сейвад остался сторожить у костра. Внутрь проникнуть было довольно легко – ни одна из дверей не оказалась запертой. Видимо, жившие здесь люди, не боялись, что кто-то из Малого народца поступит недобросовестно и что-то у них украдёт. Увы, ответы на главные вопросы, волновавшие руадов, жрица и пиромант не нашли: не было записки от Мерехайна, равно как и не нашлось замка, хоть отдалённо напоминавшего скважину его необычного ключа. Разглядывая его, Маркус невольно должен был задуматься – точно ли оно должно подойти к чему-то из творений рук человеческих? Практически в каждом из домов искатели сталкивались с принадлежностями для алхимии: по всей видимости, жившие здесь руады были целителями, и поселились здесь из-за богатства растущих вокруг Уайт-пика трав. В одном месте они обнаружили дневник, который вёл один из целителей. Внимание привлекла последняя запись, оставленная в спешке – буквы скакали на строчке, иногда резко обрывались недописанные. К нам пришли южане. Небольшой отряд чуть не поджёг город, но мы сумели отбить их нападение. Они кричали что-то о том, что руады предали их и теперь они желают отмщения. О том что идёт большая война и все мирные договоры забыты. К сожалению, они успели сбежать, прежде чем мы поймали хоть одного. Нам кажется, они были безумны – и мы отправляемся к Мосту Слёз, чтобы узнать, что происходит в королевстве песков. Пилюли, подготовленные нами, позволят избежать серьёзной опасности быть сожжёнными пиромантами с Юга.Рядом стояли две небольших коробочки с простой защелкой. Внутри лежали шарики красно-оранжевого цвета, как кленовый лист осенью. На ощупь они казались теплыми, будто нагретые в печи. Больше, увы, странники ничего не нашли, если конечно не считать за находку места для удобного ночлега — хотя, как не старалась жрица убедить себя в том, что им это необходима, всё же не могла отделаться от мысли, что совершенно не ощущает какого-то либо удовлетворения от того, что будет спать на простынях, а не прислонившись спиной к вековому дубу на улице. Так и закончилось путешествие лосморцев к Уайт-пику – Мерехайн здесь определённо был, но, видимо, ушёл не задерживаясь. Куда? Оставалось только гадать. Отряд собрался у костра, чтобы в последний раз обменяться мнениями и выбрать направление: теперь на карте Рейнольда можно было отметить маяк Фиарна и Мост Слёз. Последний был известен магу по сохранившимся историям — этот мост, самый большой наверное на всём Дал Фиатах, что через него могли маршировать целые армии, часто становился центром сражений Руад Эно и восточного царства. В какой-то момент он стал братской могилой для стольких людей, что к нему начались паломничества скорбящих: от этого он и получил своё названия. Войны прекратились, но название сохранилось.
-
Поразительно занимательно читать, как мир постепенно открывает свои тайны, позволяя игрокам все больше и больше узнавать о Дал Фиатах.
|
— И! Эр! Сань! И! Эр! Сань! Отряд воинов Тенчи волной накатывался на огромный валун, преградивший вход в пещеру, пытаясь освободить проход. Валун в ответ демонстрировал выдающуюся приверженность популярному философскому учению о Невозмутимости и не реагировал на внешние раздражители. — И! Эр! Сань! И! Эр! Сань! Лбы особенно старательных уже давно покрылись испариной, но отступать бедолаги не спешили – они уже неделю шерстили леса Ючжоу, в попытке отыскать Сюаньцзан. Эта пещера, на которую им указал дряхлый старик, живший в глухой деревеньке неподалёку, была их последней надеждой. Хотя генерала, отправленного на поиски известного монаха, посещали подозрения, что старик впал в детство. — И!.. — Счастливейшая Чжу-Цуэ! Что это вы тут делаете? — послышался вдруг звонкий женский голос. Отряд с завидной синхронностью повернул головы на звук. Между деревьев стояла высокая черноволосая женщина, в довольно специфично скроенном халате, так что у многих мысли о валуне заменили мысли об арбузах. В правой руке она держала хакхара. — Может, помочь? — участливо поинтересовалась монахиня, а на лице её заиграла улыбка. Солдаты уже настолько отчаялись, что лишь молча покивали — и под взором десятка бравых тенчийских вояк, Сюаньцзан (да-да, это была она), подошла к валуну, уперевшись обеими руками в каменюку. — И-и-и-и... взяли! Валун немного подумал, даже, кажется, собирался перевалиться набок для удобства размышлений, но в конце концов передумал. Солдаты как карточный домик посыпались на траву в измождении. — Не получается? — участливо поинтересовалась черноволосая у ближайшего воина, скрестив руки на груди. Будто только что не толкала валун вместе с остальными! Солдат только помотал головой. — Если дверь не открывается силой, возможно стоит подыскать ключ! — похоже, происходящее монахиню изрядно веселило. — Но это же просто камень! — возразил генерал, раздуваясь как рыба фугу. — Камень, — согласилась женщина. — Но с другой стороны, он лежит на входе в пещеру. Значит, в каком-то смысле дверь! А для любой двери можно подыскать ключ! — Ну вот ты и ищи, раз умная такая! — выпалил один из солдат, явно раздосадованный умничаньем неизвестной красавицы. Отряд дружно грохнул смехом в ответ на колкость. Сюаньцзан улыбнулась ещё шире, взяла свой посох, котоырй перед этим прислонила к внешней стене пещеры, и подошла к валуну. Поманив шутника и генерала пальцем, она указала им на малоприметное отверстие в камне. — Вот. Скважина. А вот — она с размаху воткнула посох в отверстие, нажала локтём на манер рычага, и... камень развалился надвое — он оказался просто очень плотно сложенными половинками. Путь в пещеру был свободен. — Ключ.
На некоторое время на поляне воцарилась мертвенная тишина — отряд Тенчи подбирал упавшие челюсти и вставлял обратно. Дошло, до них, впрочем быстро. — "Дракон" Сюаньцзан! — воскликнули солдаты и припали к земле. — Так, стоп-стоп-стоп! Поднимайтесь немедленно! — замахала руками женщина. — Ну, я, да. — Император Сыма Цао призывает тебя ко двору и жалует титул гунчжу, — пролепетал генерал, всё ещё не отошедший от неожиданного явления легендарного монаха. Который, к тому же, оказался женщиной! Сюаньцзан ничего не ответила — только развела руки в стороны, как бы говоря "ну раз вызывает, то что ж поделать-то?".
Монастырь Чжу-Цуэ, город Цюйфу — Лю, Ши, разыщите мудрейшую Сюаньцзан! — Лан Фан, настоятельница монастыря окликнула двух послушников – вернее, послушника и послушницу, которые играли во внутреннем дворе монастыря в догонялки. Мало ей было этих сорванцов, теперь на её голову свалилась эта... эта... у благообразной и чопорной жрицы Чжу-Цуэ даже не находилось приличных слов, чтобы охарактеризовать Сюаньцзан. Ленивая, непоследовательная, несерьёзная... как боги вообще продолжают ей оказывать милости?! С момента, как "Ленивый Дракон" обосновалась при монастыре, ни дня не проходило без каких-нибудь эксцессов. Все на ежедневном чтении молитв — Сюаньцзан распивает чаи. Все собрались на ритуальное рисование мандалы — Сюаньцзан ушла в город, играет со стариками в пай-шо, обыгрывая их на деньги и распивает чаи! Ежедневные тренировки тела — Сюаньцзан спит! Лан Фан не раз и не два пыталась высказать всё монахине, но та неизменно ей отвечала что-то в духе: "Уважаемая Лан Фан! Вы забываете о главном догмате нашего учения — когда ты плывёшь по течению, ты сам становишься потоком и никто не в состоянии сбить тебя с ног! Вам нужно проще относиться к жизни и расслабиться!". И всё это с такой искренней, понимающей — чуть ли не материнской! — улыбкой, что у настоятельницы отнимался язык. А ещё как вдруг скажет, "может, настоятельница, вам сделать расслабляющий массаж?.." И смотрит так, что Лан Фан сама себя стыдиться начинает. А ведь Император ждёт от них свитка с новым заклинанием... А Сюаньцзан за него даже не бралась! Ну и как тут расслабиться?! — Настоятельница Лан Фан! — ученики стоят перед ней, недоумённо разглядывая. Женщина понимает, что слишком углубилась в свои воспоминания. — Зачем нам разыскивать Дракона Сюаньцзан? — Напомните ей, что Сын Неба ждёт от нас новостей! — важно отвечает Лан Фан. — Сюаньцзан обещала поделиться с нами мудростью боевых заклинаний, так пусть займётся, и заодно вас чему-нибудь научит!
Сюаньцзан обнаружилась греющейся на солнышке возле одной из пагод храма. Она постелила расшитое полотенце прямо на ступенях, подложила под голову подушку и, щурясь от солнца, лениво жевала мундштук курительной трубки. Когда Лю и Ши подошли к ней, она перекатилась на бок и подпёрла ладонью подбородок. — Ну и чего же ждёт от меня преподобная Лан Фан? — поинтересовалась она у детей. — Она просила передать, чтобы ты поскорее поведала императору секрет заклинания, которое поможет нам в войне! — первым нашёлся Лю. — И взяла нас в ученики, — прибавила Ши. — То есть вы ещё не знаете, что это за заклинание? — уточнила Сюанцзань. Ученики синхронно покачали бритыми головами. — Ну хорошо, — сказала "Ленивый Дракон", поднимаясь с импровизированной лежанки. — Давайте так: сегодня будем заниматься в во-о-он той башенке. Если вы добежите туда быстрее меня, то обещаю вам показать, как вызывать настоящего дракона! Хотите? Тогда... вперёд! Лю и Ши припустили со всех ног, так что за ними поднялся столб пыли. Башня, на которую указала Сюаньцзан, была далеко, и они были уверены, что прибегут туда первыми. Однако внезапно мимо них что-то пронеслось на такой огромной скорости, что порывом ветра чуть не опрокинуло на землю. Переглянувшись, ученики не сбросили скорости, решив, что это был ветер. Однако, когда они, запыхавшиеся, добежали до пагоды... Сюаньцзан уже была на месте и успела заварить чай. — Как... как она может бегать так бы... быстро... — пробормотал Лю, пытаясь отдышаться. — С... с такими... большими... Он не договорил, но его взгляд красноречиво довершал сказанное. Ши отвесила подзатыльник его выбритой голове. — Она же по легенде прошла тысячу дорог! Неудивительно, что она так быстро бегает... я правда думала, что это только выдумки... Неизвестно, слышала ли их разговор Сюаньцзан или нет, но монахиня поманила их к столу и, смеясь, заметила: — Ну, пока вам придётся обойтись без дракона, ученики! А теперь ответьте мне на такой вопрос: если у врага есть воины, и у вас есть воины, то как вам победить? — Больше воинов, — выпалил Лю. — Или лучше оружие, — прибавила Ши. — Но враг тоже может найти новых воинов или сделать оружие более смертоносное! — хитро прищурилась Сюаньцзан. — Тогда лучшие генералы и храбрость солдат! — хором ответили ученики. — И снова всё это может быть у врага! Но зато... — Сюаньцзан подняла вверх указательный палец и наставительно произнесла. — Не каждый догадается собрать ОГРОМНУЮ! БОЕВУЮ! МАШИНУ! Ленивый Дракон обвела взглядом ошарашенных учеников и не отказала себе в удовольствии громко рассмеяться. Допив свою чашку, она расстелила большой свиток прямо на полу башенки и взялась за кисть с чернилами. — Сегодня я научу вас первому иероглифу этого заклинания и запишу на этот свиток. Но вы не должны говорить об этом настоятельнице Лан Фан, хорошо? Пусть это будет для неё сюрпризом...
На следующий день — Великая Чжу-Цуэ, да где же её яогуай носят! — с самого утра Лан Фан было неспокойно на душе. Сегодня же день показа заклинания Императору, а эта монахиня вообще куда-то пропала! То, что Ленивый Дракон не смогла его сочинить, как докладывали ей Лу и Ши, женщину уже не волновало, а только радовало — наконец-то она отделается от этого ходячего бедствия! С момента появления в монастыре Сюаньцзан настоятельница больше потеряла, чем приобрела в душевном равновесии. Но то что ей даже некого было представить в качестве виновной Сыну Неба, это уже было плохо. Так ведь и её виноватой сделать могут! Словно в ответ на её вопрос, воздух вдруг наполнился странным щелканьем-постукиванием, и в ворота вошла процессия из терракотовых мастеров, которую как стадо погоняла палкой Сюаньцзан, командуя им поспешать. — Дракон Сюаньцзан! — всплеснула руками Лан Фан и поспешила той навстречу. — Что вы делаете?! Это же зодчие самого Императора! А вы... откуда вы их увели?! — Настоятельница Лан Фан, вы же сами жаловались мне, что у нас пагода в нескольких местах протекает, что потолок в амбарах совсем прохудился и надо отремонтировать северное крыльцо! — ответствовала Сюаньцзан, сияя так, словно её попросили подменить Солнце. — Я вам ещё сказала, что не стоит переживать, и Поток Жизни нас не оставит в беде! Вот сегодня я увидела этих мастеров, идущих по улице и сказала, чтобы они зашли и отремонтировали наш храм! Для них это дело на две чашки чая, не больше, да и пользы от того что храм будет выглядеть лучше, не меньше, чем от успехов на каменоломнях! Не отопьёте со мной эти две чашечки чая? Предложение было столь искренне-обескураживающим, что Лан Фан оставалось только согласиться.
... Чаепитие проходило неторопливо: Ленивый Дракон взялась рассказывать настоятельнице какую-то старую легенду, которая неожиданно так увлекла женщину, что та и не заметила, как допила вторую чашку, а терракотовые мастера уже начали выходить за храмовые ворота. — Ну, вот и всё! —победоносно поставила чашку на блюдце Сюаньцзан. — Полюбуйтесь, госпожа настоятель! Обернувшаяся Лан Фан (она уселась спиной к работам) обомлела от восхищения: мастера не только привели храмовые постройки в порядок(а она столько времени не могла допроситься у канцелярии денег хотя бы на это!), так ещё и украсили его неизвестно откуда доставшимися материалами! Так что теперь крыши, стены и окна были украшены различными резными изделиями в виде всяких мифических существ. Девушку уколола совесть: а ведь она ожидает, что сегодня Сюаньцзан в лучшем случае отправят в изгнание. — Ну, что, теперь пойдём к Сыну Неба? — улыбнулась Ленивый Дракон. — Но ведь у тебя ничего не готово, Великая Сюаньцзан! — воскликнула Лан Фан. — Может, я смогу попросить у Императора для нас ещё хотя бы день-два... тебя ведь могут казнить! — Чему я тебя учила, настоятельница! — громко рассмеялась легендарная монахиня. — Нужно уметь плыть по течению и расслабиться! Идём, мне слишком понравился ваш храм, чтобы так запросто с ним расставаться! Но, чур, условие: если я всё-таки успела открыть секрет заклинания, то ты берёшь у меня пару уроков целебного массажа!
На приёме — Великий Император, Сын Неба, — Сюаньцзан выступила вперёд, когда назвали её имя. — Я приношу свои извинения, что пришла к тебе с пустыми руками (Лан Фан почувствовала, что падает в обморок)... но это ненадолго! В руках у монахини вдруг появился объёмный свиток, украшенный шелком. Она взмахом развернула его во всю длину, и перед придворными и Сыма Цао открылось три крупно начертанных иероглифа. — Этот иероглиф означает "великая", этот — "огненная", а третий — "орудие". А всё вместе — боевая машина! — весело пояснила черноволосая монахиня. — С помощью этого свитка и того что я тут написала ниже (длинный столбик иероглифов помельче), ваши маги будут способны призывать боевые машины, что обрушат огонь на головы ваших недругов! Я смиренно надеюсь, что мудрость Сына Неба будет использовать их лишь в установлении порядка и восстановлении справедливости на землях. А теперь, если позволите... у меня ещё много дел!
-
^ слайсы божественной жизни (не)обыкновенных китайских няш.
|
Мнения отряда разделяются, касательно того, что нужно делать прежде всего. Но в итоге всё разрешается: Рейнольд вспоминает из преданий о Малом народце, что несмотря на близость к земле и любовь копать норы, антропоморфные фенькомыши обычно отправляют своих умерших сородичей в море, предварительно подстроив так, чтобы небольшая лодчонка, которую они называют "ши-а-ффаш", "корабль уносящий души", постепенно затонула, унося тело в морские глубины. И, пока волшебник и пиромант пытаются отпереть клетку в ратуше – ключ, к которой, увы, не подходит, жрица Иркаллы звонит в колокол. Мелодичный и грустный звук разносится над Уайт-пиком. Пение колокола похоже на предсмертный вздох, нежели на призыв. Но на него отвечают: спустя совсем небольшое время вы видите какое-то движение по улице, по которой добрались до площади. Вскоре до вас доносится лязг доспехов, а затем появляется и сам их обладатель. Это, разумеется, сам Шширк – последний горожанин Уайт-пика. Он сбрасывает шлем, и вы видите его облезлую мордочку, с шрамом под правым глазом: он подбегает к Сейваду, державшего в руках погибшего, и горестно восклицает, воздев руки к небу: — Фиаша!.. Если бы маленький Шширк только знал, если бы Шширк был смел... — Большой господин, отдайте мне пожалуйста её, —несколько придя в себя, просит мышонок, вытягивая свои короткие лапки. — Я упокою её, как подобает. Когда Фиаша оказывается на импровизированных носилках, которые мышонок сооружает из своей алебарды, ближайшего копья и плаща, Шширк наконец уделяет некоторое время лосморцам. Оглядев отряд, он поясняет: — Шширк отнесёт Фиашу на пристань. Там должен быть ещё готовый ши-а-ффаш. Возьмите вот, — он передаёт вам, порывшись, ключ, которым, похоже, и отпирается тот массивный замок сокровищницы ратуши. — Это Шширк запер хранилище ратуши, когда все начали сходить с ума. Чтобы сохранить богатство, если к моему народу вернётся разум. А теперь... Он делает странное движение плечами, будто пожимает или глубоко вздыхает. — А теперь это никому не нужно. Может, хоть вам пригодится. Когда Шширк похоронит Фиашу, он уйдёт отсюда. Может, ещё встретимся. Ключ действительно подходит к замочной скважине: отряд отпирает дверь и оказывается внутри. Конечно, от золота и красивых кубков и украшений захватывает дух. Поначалу. Потом приходит осознание очевидного: в стране, что утонула в Тумане и нет больше звонких голосов живых, всё это будет лишь обузой в путешествии руадцев. Впрочем, сокровища Уайт-пика состоят не только из одного золота или драгоценностей: в куче драгоценных камней Рейнольд замечает камешек, который воочию никогда не видел – но слышал о нём множество историй. Хризолит, которого не было на Эдо Ренмей – волшебный камешек, хранящий в себе источник магии. Если найти кузнеца, владеющего искусством выплавки хризолита, у отряда Лосмора будет шанс заполучить в свои руки гораздо более сильное оружие, чем их собственное. А вот в руки Керидвен будто само выкатилось зелёное колечко из того же камня – она видела такое на пальце у матери Бранвен. Вместо холодного металла клирик Иркаллы ощутила тепло, как от собственного волшебства: магия этого колечка заключалась в том, что оно подпитывало жизненные силы носителя, продлевая его жизнь. А совсем рядом лежит кинжал, назначение которого жрице тоже известно, хоть и не приходилось держать подобную вещь в руках: клинок из прошлого Руад Эно, уже сам отнимающий у владельца часть жизненных сил, но дающий силы магические. Его лезвие переливается странными цветами, одновременно завораживающими и тревожными. Последний шанс для того, кто остался без магических сил, но сильно от них зависим. Руадское поселение, Костёр МерехайнаКогда отряд покидает сокровищницу Уайт-пика, Шширк всё ещё суетится вокруг Фиаши, чтобы устроить её на носилках получше. Извлечённый Рейнольдом фонарь Путевода, увы, не может указать на новые костры поблизости: он неизменно прокладывает путь к уже известному, потому что это единственный костёр, который способен представить волшебник. Похоже, придётся приступить к поискам самостоятельно. Удача улыбается путникам, когда они приходят в место, замеченное с смотровой башни: поселение за стенами Уайт-пика. Судя по архитектуре домов, это было небольшое поселение руадцев, примкнувших видимо к Уайт-пику, уж неизвестно, по каким причинам – торговым ли, дипломатическим или ещё каким-то. Важно то, что дома, стоящие здесь, напоминают вам больше о Лосморе, нежели об Уайт-пике. Ручей здесь образует два небольших островка, разделяясь сразу на три потока: между островками перекинуты небольшие деревянные мостики. Дома здесь более аккуратные и выглядят куда устойчивей: к тому же, в них стоят стёкла, ещё не разбитые. По всей видимости, люди ушли отсюда давно, но за местечком присматривал Малый народец – пока, увы, не сошёл с ума. Горящий костёр, чьё тепло ни с чем не спутать, обнаружился возле векового дуба, рядом с которым пристроился большой дом. Костёр же оказался с другой стороны дуба, устроившись между его могучих корней, выбравшихся из-под земли, которые обвивали небольшой клочок земли, где Мерехайн возжёг костёр, на манер небольшой оградки. Место производит умиротворяющее впечатление, даже если не смотреть на пляску волшебного пламени, от которого не исходит никакого дыма. Вы вновь оказываетесь на перепутье: спросить дороги не у кого. Остаётся надеяться, что либо боги укажут вам путь, либо... либо в этих домах вы сможете найти очередные подсказки, куда вам стоит отправиться.
-
Замечательно визуальное и живое описание событий, интересные артефакты и новые вопросы - что может быть лучше?
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
-
колокол теперь выглядит как будто лишним. По ком он будет звонить? Ответ так и напрашивается! А вообще - визуально очень яркая сцена.
|
Засыпанный со всех сторон вопросами Шширк весь сжался и ушёл в себя: казалось, он уже не заговорит. Но вот плечи его приподнялись и послышался глубокий вздох, и он начал отвечать. С конца, словно не решаясь ответить на главный вопрос Маркуса. В руадском наречии не было перевода для слова "ффших": это понятие существовало только у Малого народца. Поэтому объяснить было несколько трудно, учитывая само состояние объясняющего. — Это... на болоте... круг... кругляшки... — забормотал мыш, начав активно жестикулировать, пытаясь изобразить руками шарик. — Шширк их на верёвки подвязал, Высокая госпожа. Похоже, речь шла о тех самых шариках, которые нашёл пиромант. Отвечая на его вопросы, Шширк повернул к нему голову. — Свиток? Шширк лазил там и сям, совал нос в каждый угол и нашёл магию! Но он не умел ей пользоваться, поэтому оставил себе. Её хотел выменять другой человек, но Шширк не отдал, потому что Чёрная женщина не нашла, что предложить Шширку взамен. Представитель Малого народца вновь глубоко вздохнул. Обвёл взглядом всех присутствующих в комнате – было видно, что ему неприятно вспоминать о том, что произошло. — Это случилось уже очень давно. Шширк нёс дозор на высокой башне. На востоке вдруг появился великан. Он был очень, очень высок! Выше северных гор. Его доспехи были такими большими, что Шширку показалось, что гигант и был одним большим доспехом. Он поднял руку, в которой сжимал ярко светящийся меч, так что глаза Шширка не видели лезвия, а потом... потом на севере поднялась большая тень. Она пустила стрелу – очень большую стрелу, она была размером больше высокого дерева! –и стрела поразила великана. Затем была вспышка, так что глазам Шширка стало больно, и... и после этого уже ничего не было. День за днём друзья и знакомые Шширка становились всё более замкнутыми. Потом подозрительными. Потом... потом... Шширк больше не смог жить рядом с ними. — Закончил свою тираду рассказчик и опустил голову. Завершив беседу с вероятно последним разумным жителем Уайт-пика, отряд лосморцев вышел наружу. Отряд очевидно устал от неуловимых и негостеприимных жителей этого города: почти все члены отряда рвались в бой, желая наконец поставить точку в вопросе спокойного исследования Уайт-пика. Благодаря опыту Андре, успевшему выявить закономерности в тактике Малого народца, руадам удалось беспрепятственно достичь площади Уайт-пика. Проходя мимо пустых домов, чьи покосившиеся крыши забирались друг на друга, раскидывая возникавшие по пути небольшие завалы из досок (почему-то малый народец не прибегал к камнеобработке), вы не раз ощущали на себе чей-то пристальный взгляд или слышали тревожный шёпот. Но свистящие стрелы и другие ловушки обошли вас стороной в этот раз. Наконец, дома расступились в стороны, выпуская вас из узкой улочки на площадь. Вблизи становится видно, что часть домов поблизости разрушена и превращена в баррикады, которые окружают всю площадь на манер какого-то загона с несколькими выходами. неподалёку от вас установлен колокол, видимо служащий для привлечения внимания. Но самое главное – здесь собралось множество горожан. Замотанные в какие-то лохмотья, кое-кто – в доспехах, они не обращают на вас внимание, потому что в центре площади что-то происходит. Уайт-пик, Обезумевший городMusic: [ ссылка] На эшафоте с возведенной виселицей стоит огромного и отвратительного вида тварь, отдалённо напоминающая крысу с тремя головами. на одной из которых виднеется богатый головной убор, впрочем, уже видавший виды Он что-то кричит, ходя из стороны в сторону на подмостках, но говорит он на своём наречии и понять его нельзя. На подставке, весь сжавшись, стоит ещё одна мышь. Похоже, её собираются казнить, потому что петля уже обмотана вокруг шеи. Чудовище – его трудно назвать даже крысой – кричит в три пасти, стоящий рядом палач в красном колпаке дёргает за верёвку. Приговоренный начинает болтать ногами в воздухе... и в этот момент одна из голов замечает вас. Взмахнув длинной костлявой рукой с тремя пальцами, так что выцветшая от времени алая мантия развевается по ветру, предводитель обезумевших горожан кричит на вас. И тогда десятки голов, в глазах которых нет ничего, кроме ненависти, оборачиваются на вас.
-
Какой очаровательный у них король, однако!
-
У меня периодически возникают вопросики к игромеху (главным образом, в режиме исследования), но атмосфера и локации просто топ, очень красиво.
-
Дератизация начинается! :З Атмосферно и графично, лойс мастеру за качественную работу.
|
-
Кажется, аборигены не очень рады нас видеть! Но шанс еще есть.
|
Неприятный поход в Уайт-пик дороже всего вышел для Маркуса: в какой-то момент пиромант запнулся, качнулся вперёд и толкнул рукой заросли ядовитых растений, из-за чего в воздух взвилось целое облачко пыльцы. Которую мужчина невольно вдохнул, когда возвращал себе устойчивое положение. Легкие обожгло, как будто он выпил кипяток, в глазах помутнело, но всё же он смог устоять на ногах и даже продолжить путь – теперь, правда, морщась от боли.
Отряд немедленно решил обезопасить себя от этой напасти в будущем: сразу трое отправилось на поиски хоть какой-нибудь травы, способной если не излечить совсем, то хотя бы облегчить муки Маркуса. Вновь преуспела Люсиль: пожалуй, охотница сейчас из всего отряда была той, кто лучше всех приспособился к путешествую по землям Руад Эно. Во многом вызовы этой страны не отличались от того, что приходилось переживать ей в путешествиях по Эдо Ренмей. Вот и сейчас она довольно быстро обнаружила траву, с которой практически каждый следопыт начинал обучение новичка: "Синий огонёк", спасающее от многих ядов. Один запах заставил ноздри и глаза расслабиться после ядовитых паров болота. По наводке Люсиль Маркус и Керидвен тоже ухитрились отыскать ещё по одному ростку: важны были, впрочем, именно корешки, так что не имело значения, насколько сильно успело разрастись растение. Возможно, внимание лосморцев привлекли ещё и странные посадки, сделанные "на берегу" болота, со стороны частокола: кто-то, связав тонкой веревкой, забросил комья плотно свалянной ни то глины, ни то грязи, в болото, где они теперь буквально обрастали мхом и тиной. Выглядело это одновременно странно и непонятно.
Путь к башне – если так конечно можно назвать деревянную постройку, оборачивается очередными опасностями. В какой-то момент тишина перестаёт быть гробовой – медленно нарастающий шорох, похожий одновременно и на цверканье сверчков, и на какой-то писк, заполняет улочку. За углами домов мелькают какие-то тени, но прежде чем вы успеваете что-то предпринять, воздух наполняется глухими щелчками, будто кто-то бьёт маленькой палочкой о дерево. Разгадка не заставляет себя ждать: пять-шесть стрел одновременно вылетают на вас с разных сторон улочки, неприятно раня. И, судя по неприятно жжению, неизвестные использовали яд из того же растения, что вы повстречали на болоте. Нападавшие исчезают так же внезапно, как и появились, вместе с ними, кажется, пропадает и шёпот-писк. Но этот странный говор уже поселился у вас в голове: кажется, окончательно он не пропал совсем, а только стал тише, едва различим.
А в темной щели очередного дома нет-нет да мелькнёт пара горящих глаз.
Но вот вы добираетесь до наблюдательного пункта Уайт-пика. Судя по всему, временами он служил даже маяком: вы находите следы большого костра внутри, а от башни рукой подать до пристани, к которой, несмотря на всю её неказистость, может причалить корабль людей. Возможно раньше Уайт-пик жил торговлей: но сейчас он находится в полном упадке, а его жильцы видят в вас угрозу. Помимо открывшейся взгляду пристани, отсюда можно разглядеть, что в одном из домов, расположенных почти у самой стены – просто далеко от ворот, похоже, что-то горит. Во всяком случае, над крышей вьётся темный дымок, который сносит ветром в море. Само море теперь холодного синего оттенка, в котором тонут золотистые лучи солнца, приближающегося к зениту; а чуть дальше можно различить другой берег, на котором вздымается густой зелёный лес. И кажется, будто есть в нём что-то зловещее. Встретившиеся вам по пути леса Дал Фиатах были мрачны и безжизненны: но не один из них не вызывал столь тревожного чувства. Наконец, отведя взгляд от этого зрелища, вы замечаете ещё несколько мест, которых не могли заметить снизу – небольшое количество домов за городской стеной, чуть восточнее входа в Уайт-пик и огромный выжженный участок города, в котором, кажется, происходит какое-то копошение.
-
Дорогие гости, а не надоели ли вам ваши хозяева?
-
|
-
"Я пришла сюда наточить меч и зарубить парочку Детей Греха - и, как видите, меч я уже наточила!"(тм)
|
Сравнив оба ключа, Рейнольд может заключить, что оба этих ключа принадлежат если не к разным временам, то разным мастерам и культурам точно: в руках волшебника пусть и грубой работы, но обычный ключ, известный руадам с незапамятных времён. Ключ же Маркуса не похож на что либо, что приходилось встречать волшебнику. Пока, увы, тайна остаётся неразгаданной – между ключами не наблюдается ни малейшего сходства.
Пока остальные по настоянию Керидвен готовятся ко сну и приёму пищи, Рейнольд уходит от костра, как ушли до него Люсиль и Андре. Блуждая по окресностям, волшебник впервые берётся за карту – и вот на хрупком листе пергамента начинают проявляться очертания Дал Фиатах. Вырастают горы и леса, пробегает наметками береговая линия, ложатся тонкими линиями реки. Совсем немного волшебник пока может отметить на листе бумаги, но отряд в самом начале пути, и, кто знает, может быть эта карта когда-то осядет в библиотеке Ар Маэланна как величайшая реликвия народа руадов.
Фонарь же, увы, молчит о своей тайне: пока волшебник находится близко к костру, свет артефакта затухает, становится едва заметным. Чем дальше отходит от костра Рейнольд, тем ярче разгорается синее пламя внутри: причём свет его как бы собирается в одну точку, превращаясь в луч, который указывает направление в сторону костра. Свет реликвии разгоняет туман и волшебник может различить костёр на достаточно далеком расстоянии.
Люсиль же, во время беседы с Андре и неспешному исследованию окружающих мест, находит небольшую полянку, где растёт трава, которую вживую она даже и не видела – но по рассказом старых охотников сразу поняла, что перед ней Сумеречноцвет, который использовали её предки, чтобы придать сознанию ясность, а телу – бодрость. Её желтеющие побеги легко различить среди буйства других полевых трав, а нос охотницы легко выхватывает терпкий аромат, который заставляет взбодриться. Эта трава не росла в Эдо Ренмей: целые поколения не испробовали на себе её свойств. Найти её вот так – большая удача.
А вот следов каких-либо зверей охотница так и не нашла. Видимо, слова Лоэнгрина не были преувеличением: живность если и осталась в Дал Фиатах, старалась держаться от людей подальше.
Наконец отряд собирается вместе, и, по желанию, насладившись трапезой, погружается поочерёдно в сон. Никто не тревожит лосморцев: ни неприкаянные, ни зверьё не пытаются потревожить покой странников. Не привлекает огонь и новых путников вроде Лоэнгрина.
-
Очень литературное и неспешное, изящное раскрытие тайн и продолжение... даже не рассказа - сказания.
|
|
— Лосмор? Первый раз слышу о таком городе! Это где-то на юге? Или на севере? — восклицает с неподдельным удивлением Лоэнгрин, но тут же добавляет с сомнением в голосе. — Хотя по одежде, не сказать, что вы пришли из Ульда Северных Земель или Исхалаима. Некоторое время рыцарь молчит, по-видимому тщательно обдумывая, стоит ли дальше продолжать разговор с незнакомцами. Но вот, тряхнув копной соломенных волос, он снова улыбается. — Странные вы люди, но не вижу причин таиться от жрицы Луны. Да сейчас и время-то странное... Родился я под Ар Маэланном, а жил и воспитывался в Ниад Итиле, там стоит ковенант Синих Щитов, к которым я и принадлежу. Не такой знатный орден, как гвардейцы Ллевелина, конечно или паладины Фиарна, но тоже знаем немало славных побед. Знали, вернее... хехе... — собеседник вдруг мрачнеет, тень пробегает по его лицу и он невесело усмехается. — А отправляюсь я в ковенант Фоссоров. Уж не помню я, сколько скитаюсь по Дал Фиатах, и всё реже вижу людей. В Склепе Первого Мертвеца я ищу битвы с Погребённым, тварью, что захватила тело героя и моего наставника. Но, к сожалению, сколько я ни пытался, всё не мог пройти дальше их заставы. Словно чьё-то колдовство отводит меня от этого места... Был у меня попутчик, имени не назвал, а просил звать его Заплаткой. Да разминулись мы с ним, и заодно моё кольцо Синих Щитов куда-то запропастилось...
Лоэнгрин снова кривит губы в невесёлой улыбке и разводит руками – мол, что тут поделаешь? Опустив голову, рыцарь надолго уходит в себя – кажется, даже забыл, что вы тут, совсем рядом. Но начавшаяся вокруг возня с кухней привлекает его внимание и он снова удивленно округляет глаза. — Вы... вам всё ещё нужна еда? — в голосе сквозит недоверие. — Я уже не помню, когда последний раз вообще задумывался о том, чтобы даже воды глотнуть. Не знаю уж, кого боги Дал Фиатах прокляли – нас или еду, но... пища уже больше ничего не даёт этому телу. Лоэнгрин выставляет вперёд свои руки и обводит всех единственным глазом, словно предлагая увидеть, что с ним не так. Впрочем, через доспехи его ордена не получится понять, действительно ли его тело подвержено какой-то болезни или проклятию.
И самое главное, самое пожалуй нехорошее, что сейчас может ощутить Маркус и все другие, кто мечтали о вкусной еде или хорошем ночлеге – звенящее безразличие к этим мыслям. Лосморцы всё ещё могут думать об этом, мечтать; но организм никак не отзывается на эти мысли. Кажется, что внутри вдруг стало совсем пусто, и только огонь, поддерживающий внутри вас тепло, помогает справиться с этим непривычным ощущением. — Видал издалека, — кивает одноглазый рыцарь Маркусу. — Хотя сам не охотился. Даже зверьё сейчас забирается поглубже в чащи, видимо прячется от отголосков войны.
-
просил звать его Заплаткой. Patches!!!
|
ПривалMusic: Lakeside [ ссылка] Поднявшись наконец по лестнице вверх, отряд вновь видит небо Дал Фиатах, ставшее закатным. Солнце, кажется, восстановило свой ход и теперь медленно утопает далеко на западе, в бескрайнем океане. Возможно, в Лосморе ещё светло: здесь же, под стенами Последнего Стража закат едва алеет, уступая холодной черноте беззвездного неба всё больше и больше. Высокие стены крепости сейчас находятся у вас за спиной, а башенки донжона ещё золотятся в закатных лучах. Судя по всему, этот тайный храм служил заодно и тайным выходом из крепости. Только теперь вы осознаёте, как устали. Хочется повалиться прямо в траву у откоса и раскинуть руки, но что-то удерживает вас от этого решения. С небольшого холма, на котором вы оказались, открывается вид на земли перед вами: в сумерках поля и леса сливаются в одно большое зелёное пятно вдали, но полосы тумана, как седые пряди в волосах, заметны даже сейчас. Тягостное зрелище скрытых дымкой земель словно выпивает из вас силы, вновь пробуждает всепожирающую пустоту в душе, и начинает казаться, что останься здесь – и вы вновь потеряете себя, как тогда в тумане. Но тут ваше внимание привлекают красноватые всполохи невдалеке. Огонь! И даже отсюда это пламя манит теплом и безопасностью. Как мотыльки, летящие на огонёк свечи, вы подходите всё ближе и ближе, и с каждом шагом поступь становится всё увереннее, как будто кто-то знакомый шепчет вам, что всё будет в порядке. Возле костра вы замечаете фигуру, сидящую к вам лицом. Мужчина издалека замечает вас и машет рукой. — Путники! — голос, живой настоящий голос в этом заснувшем и увядающем царстве – лучшее доказательство того, что перед вами не враг. — Подходите, не бойтесь! Я, Лоэнгрин из Ордена Синих Щитов, не причиню вам вреда! Молодой воин с волосами цвета соломы приветливо вам улыбается и предлагает сесть к костру. На нём – латный доспех, выкрашенный в синий свет, а за спиной длинное копьё с широким лезвием. Один глаз закрыт повязкой, но он, кажется, не смущается своего увечья. — Это вы развели этот костёр? Давно я не встречал на этих землях разведённого костра, — фраза звучит странно, но представившегося Лоэнгринном копейщика это, похоже, не смущает. — Да и ещё такого, что и правда можно отдохнуть. И действительно, чем ближе вы подходите к костру, тем легче становится телу. Отступает давящее ощущение тревоги, нет больше чувства, что окружение вытягивает из вас постепенно последние силы. Когда все располагаются рядом с костром, Керидвен первой замечает, что один из камней возле костра был недавно сдвинут. Под ним обнаруживается округлый футляр для свитков. Открутив крышку и достав пергамент, жрица понимает, что это ещё одно послание для Мерехайна. — О, я тоже заметил, — комментирует копейщик, поворачиваясь к жрице. — Но решил не трогать: мне-то некому оставлять послания. А раз не моё, то чего ж хватать. В голосе Лоэнграмма нет осуждения, скорее по уверенным действиям девушки он заключил, что послание и было адресовано ей.
-
Загадки все множатся, а ведь мы только начали!
|
-
Красиво. Люблю, когда мастера описывают действия игроков как что-то зрелищное.
-
|
-
Кажется, проблема немного больше, чем все предполагали!
|
-
Какие милые светлячки и какие немилые последствия! Да еще картины эти... Подозрительно, однако!
-
Атмосфера конечно 12 из 10 на кончиках пальцев. С танцем светлячков особенно образная деталь, респект и зачет.
|
-
Грустная история с крупицей красоты в конце. Спасибо тебе за неё.
-
Харош... Спасибо за эту игру и проявленный интерес к системе.
-
Радостно видеть, как под конец Никс преобразилась и главный свой поступок совершила по велению не рацио, а сердца. Жаль только, что он был последним перед смертью.
|
Однако возникший энтузиазм ученого быстро гаснет, не получив достойной пищи. Всё-таки "Последний страж" не смог бы ответить на все вопросы искателей, даже если бы захотел. Здесь сотни, может быть даже тысячи книг – но немалая их часть служит пересказом легенд, которые лосморцы так или иначе слышали. Пусть подробно, пусть открывая какие-то новые моменты – но это лишь старые сказки, а не знание о новой земле. Отчеты о делах крепости соседствуют с фолиантами жрецов Фиарна и Изиль, Не все ритуалы Керидвен знакомы – и она уверена, что и её оставшимся в Лосморе коллегам тоже, но и для их изучения сейчас на время. Некоторые фолианты и вовсе рассыпаются в прах, стоит к ним прикоснуться. В некоторых, чернила по-видимому, смешались из-за влажности или проникшей влаги. Кое-где страницы и целые корешки съедены крысами.
В не истлевших письмах – мысли и послания тех, кто вам неведом, и вряд ли ещё жив. Чтобы разобраться в них, нужно восстанавливать переписку, что затрудняет царящий хаос, да и времени на это, пожалуй, нет. Чего-то похожего на словари для языка Малого Народца Рейнольд также, увы, найти не может; не встречает хоть сколько-нибудь напоминающих письмена в записке к ключу. Чуть лучше обстоят дела с Ниад Итиль, но и только: на глаза Керидвен попадается письмо по которому можно понять, что в городе есть более обширная библиотека, чем здесь – писавший запрашивал у них книгу "О сумеречных временах", но, видимо, не успел получить ответа. В сведениях, вычитанные наспех пиромантом, о твердыне Фоссоров вскользь упоминается новое название – "Мост Слёз", похоже, служащий переходом через пролив, между землями руадов и восточным королевством.
В остальном же – более ничего, что Рейнольд не успел изъять из записей Мерехайна, оставленных в донжоне и чего бы уже не выведал за своё пребывание тут Маркус. Пожалуй, единственное, что удаётся ещё отобрать у безмолвного ныне скриптория волшебнику, ээто тот факт, что за время спешного листания различных журналов строителей он ни разу не наткнулся на заказ о возведении гробницы в донжоне или какого-то прохода.
Что же. Похоже, архив выдал все свои тайны странникам. Что-то ещё об вычитанных местах, по-видимому, можно будет узнать, отправившись туда лично.
-
И каждый ответ ставил перед ними два новых вопроса... И это очаровательно!
|
-
Красота какая! А народ феньков-переростков - милота)
|
-
Мне бы шашку да коня, да на линию огня. (с)
-
|
-
Не игровой пост, а повесть, стилизованная под подлинную историю. Красота!
|
— БАМ! Тишину прорезает громкий звон удара металла о металл. Словно гонг, приглашающий к битве, звенит щит Жайнира. Стенка на стенку идут два отряда – бездумные защитники крепости и чужаки. Двумя расчётливыми ударами роняет на землю двух бойцов Черновоск, но в следующий миг резкая боль в плече заставляет невольно вздрогнуть: стрела едва задела его, но приятного мало. И, словно этого было мало, один из копейщиков, не найдя себе противника, набегает с копьём на него – лезвие пробивает броню и уходит, пусть и неглубоко, в плоть паладина. И откуда у него взялась такая прыть?.. С другой стороны подбирается ещё один воин с топором; с каждым шагом его движения становится всё быстрее.
Вставший рядом Сейвад более осторожен: поразив своего врага – но тот ещё, правда, держится на ногах – он прикрывается щитом от атак лучников, и едва успевает защититься от атаки набежавшего копейщика: остриё звонко бьётся о сталь щита и уходит в сторону. Стоящий неподалёку Рейнольд вообще решает сначала озаботиться о тылах – магические лезвия устремляются вверх, к бойницам донжона. Не разобрать, что там случилось, но одна из бойниц затихает. Но снова численное преимущество противников даёт о себе знать: из другой бойницы прилетает стрела, поражая волшебника в ногу. Поднятый деревянный щит едва задерживает удар копейщика и лезвие рассекает руку мага, оставляя зияющую рану.
Удар булавы Керидвен оставляет вмятину на доспехе мертвеца, но тот, устояв на ногах, заносит свой топор над головой девушки... но тут, разрезая воздух свистом, прямо в незащищенное лицо вонзается стрела Люсиль, и враг падает на спину. Этого, впрочем, хватает для того чтобы жрица немного замешкалась, подняла щит чуть позже на мгновение – стрела, отправленная уже противником, оставляет порез на щеке, отведённая от головы кромкой щита.
Выбежавшая последней Люсиль видит, как заносит топор над головой Керидвен мертвец, как готовится поразить Седьмого его противник, а сбоку приближается ещё один. Стрелы одна за другой срываются с тетивы. "Высыпать как горох", говорили про эту технику стрелки руадов. И прежде чем мертвецы успевают атаковать в ответ, их сражают стрелы девушки.
А пока во дворе кипит бой, пока звенят мечи и копья, Андре решает рвануть наверх, к лучникам. Отвлечь их от соратников, навязать бой. Два лестничных пролёта пробегаются на одном дыхании и мечник врывается на третий ярус. Прямо перед ним валится один из шестерых – его сразила магия Рейнольда. Но пятеро успевают дать залп, после чего от группы отделяются двое и, достав мечи, двигаются в сторону Андре. Во взгляде горит всё та же непонятная алчность.
-
Динамичный бой, нарисованный пером несомненно талантливого автора, всегда прекрасен.
-
Не могу не отметить систему. Почти наверняка нужно предметно рассматривать на более сложных боях, но выглядит вся эта конструкция (и, что более важно, игнейм ощущается) местами очень легко и, в то же время, изящно.
|
Внутри башни
Залп таинственных стрелков улетает в пустоту. Отряд проявил поразительное единство перед лицом неожиданной угрозы: даже Рейнольд, непривычный к нахождению на поле битвы, проявил недюжинную сноровку и оказался под навесом прежде, чем стрела, предназначавшаяся ему, достигла земли. Поднявшие щиты ощутили лишь слабы удары и легкий звон падающего на камни металла. Все были целы: никто даже особенно не запыхался.
Люсиль осматривает верхние этажи: взгляд устремляется ввысь, под своды крыши. Похожая картина – она видит несколько тел, развалившихся на перилах, привалившихся к стене, но ни единого живого существа. Где-то на этаже третьем факелы не горят, и вглядеться в полумрак становится труднее; но девушка успевает заметить несколько тел у бойниц, выходящих во двор. Они вновь недвижимы, хотя охотница готова поклясться – стреляли именно они. Если только по крепости не гуляет кто-то очень шустрый и невидимый. На следующие этажи ведёт лестница, выводящая на площадку, которая змеёй опоясывает каждый этаж, и поднимается наверх очередной лестницей прямо над предыдущей. С площадки уже можно перейти в башенки-ответвления и другие помещения донжона. Пока Люсиль изучает верха, Андре более тщательно осматривает раскиданное оружие. Щит кажется действительно неплохой заменой своему старому – видно, что мастерство исполнения кузнецов прошлого не сравнить с нынешней выучкой ремесленников. Не говоря уж о материалах. С ними в Ренмее всегда было напряг, про Лосмор и упоминать нечего.
Факелы при пристальном рассмотрении действительно разожгли магическим образом: скорее всего Мерехайн – если это был он, просто зажёг их все разом, прибегнув к волшебству. Такой факел будет гореть дольше обычного, но волшебство всё равно бессильно заставить его гореть вечно или хотя бы целый день. Пламя всё равно нужно чем-то питать: через час самое большее горючая смесь, которой смазали деревянную основу, иссякнет и факел станет бесполезен. Пока отряд пытался решить, что делать, в дело вмешались восставшие защитники «Последнего стража». Поднимается мертвец, который так поразил взглядом Жайнира и Люсиль, и теперь уже нет никаких сомнений, что в нём теплится ещё что-то живое: он поворачивает голову в сторону стоящей в дверях Керидвен, что-то мычит и выбрасывает вперёд руку, тыча пальцем в клирика. Рейнольд, оторванный от изучения ценнейших сведений, в порыве раздражения вновь проявляет чудеса сноровки для человека его возраста – лезвия Эйхендиаль возникают в воздухе по первому мановению руки. Четыре острых морозных клинка срываются в полёт и вонзаются в тело солдата практически одновременно. Сила удара подбрасывает мертвеца, отправляя в свободный полёт, и тот грузно падает на землю, больше уже не шевелясь.
Это выигрывает достаточно времени, чтобы жрица успела забежать внутрь. Андре и Сейвад, работая как единое целое, практически мгновенно управляются с воротами во второй раз – на железные скобы кладётся лежащая рядом щеколда. На некоторое время всё затихает. Андре возвращается к осмотру, Сейвад тоже. Последний замечает ещё один проход – гораздо более скромную дверь, где может пройти не более одного человека за раз. Эта уже полностью выкована из металла. Насколько Седьмой может предположить, ведёт куда-то во внутренний двор. Всё это занимает немного времени, за которое Жайнир успевает принять решение. Просто так оставлять эти погибшие души – не дело. Подчиняясь недюжинной силе руада, засов вылетает прочь, выбитый сильным ударом, и паладин приотворяет ворота и выходит навстречу павшим руадам.
Люсиль же через несколько мгновений замечает, что на том самом третьем этаже началось движение. Лучники вновь выпрямляются у бойниц, и, как заведенные, медленными, как будто в полусне, движениями, вкладывают стрелы в луки. Стрелы, которые могут полететь в паладина.
Внутренний двор
Мертвецы за это время успели пройти почти весь двор. Их семеро, но от дальней стены ковыляют ещё двое. Двое вооружены мечами, четверо – копьями. Все со щитами. У последнего из них в руках боевой топор с длинным лезвием. Если они будут так волочиться – можно успеть раскидать вообще всех. Вот только…
Свист. Металл, скребущий о камень. Лучники!
Не успел Жайнир покинуть навес, как проклятые стрелки опять принялись за своё. Учитывая их медлительность, можно будет как-то прикрыться, но без подмоги будет тяжело. И она приходит – выбегает Седьмой, Керидвен, за ними подтягивается и остальной отряд. Он не один.
-
Прекрасное разрешение спорной ситуации и чудесный пост первой схватки!
|
Люсиль первая подходит к мертвецу, который лежит лицом вниз у стойки с копьями. С виду – ничего необычного: простой стеганый доспех, усиленный металлическими пластинами, штаны из того же материала и наколенники. Шлем валяется неподалёку. Стеганка пробита в нескольких местах, но крови не видно. Но стоит охотнице перевернуть тело, как всё внутри переворачивается, хочется отпрянуть: взгляд серых глаз мертвеца не мутный и бессознательный. Кажется, будто зрачки двигались – он теперь смотрит прямо на неё. Но этого не может быть, лежащий стражник определённо мёртв, давно истёк кровью. Сложно сказать, какая из ран была смертельной, но тяжесть его тела, безвольно откинутая рука, после того как лучница перевернула тело ногой – всё говорит о том, что перед ней всё-таки мертвец.
Возможно, поэтому Люсиль отводит взгляд, и задирает голову вверх, к крыше донжона. Там действительно пляшет под порывами ветра знамя: зелёный лоскут с серебристым узором, который отсюда разобрать может разве что зоркая лучница. Четыре кленовых листка, штандарт королей Руад Эно, известный как Зелёное Знамя. Под ним объединил эти земли первый король Лорн, ныне упоминаемый только в легендах. В бойницах охотница замечает ещё пару голов: они не двигаются, хотя отсюда и не понять, живы они или мертвы.
Подошедший следом Черновоск видит то же, что и Люсиль: те же чувства обуревают паладина. Уж он-то видел множество смертей, и многим её принёс сам. Жайнир видел, как угасает сознание в глазах его соратников и его врагов, как стекленеет взор, пока душа покидает тело. Лежавший перед ним выглядит как спящий с открытыми глазами, вот только поверить в это упрямо не дают три раны на теле. Но в остальном Последний Страж тих и безмолвен: похоже, цитадель не спешит раскрывать свои секреты.
Осмотревшись, отряд решает двинуться в главную башню. И вот теперь, когда отряд углубляется вглубь крепости, Последний Страж будто начинает оживать: слышится вдруг свист ветра, и из-под крыши, там, где Люсиль видела лучников, в вас летят стрелы. Атака обрывается так же резко, как и началась: ни второго залпа, ни воинственных криков. К счастью, массивные деревянные ворота, окованные железом, отворились без труда, когда на них налегли Андре и Седьмой. Жалобно скрипнув под напором сильных рук, они распахиваются, пропуская вас в главную залу. Внутри никого не было, хотя и горели факелы: различные предметы интерьера – столы, стойки, ящики и прочее были разбросаны везде без какой-либо системы, даже нельзя было сказать, что кто-то тут пытался строить баррикады: просто крушили всё, что попадёт под руку. Достаточно много нетронутого оружия, которым вооружали солдат этой земли. Жайнир, Андре, Сейвад легко узнают знакомые образцы. Здесь столько всего, что хватило бы вооружить весь Лосмор, и отправить ещё на Ренмей. Где-то в глубине залы вскрыты плиты на полу – лежат, будто распахнутые створки ворот. Кажется, здесь был какой-то алтарь – возможно, могила одного из командующих фортом или прославленного воина, если судить по надписям и рисункам на самих плитах, и обломкам валяющейся статуи рядом. Вот только не похоже, что так было на самом деле: если заглянуть внутрь, видно длинную круговую лестницу, ступени которой в какой-то момент просто растворяются во тьме. Не похоже на обычное захоронение руадов.
Рейнольд, тем временем замечает, что у правой стены, между колонн, есть стол, который, судя по всему, поставили недавно – слишком неестественно смотрится он во всём этом беспорядке, заваленный книгами и записями. Рядом – огарок свечи. Кто-то вёл или читал записи. Внимание привлекает листок пергамента, лежащий поверх всего остального. Чьи-то записи... Рядом приколот листок с магической формулой – Рейнольд слышал об этом заклинании, но никогда не встречал мага, который знал бы, как его использовать. Оно было слишком маловажным, чтобы знания о нём тщательно пытались сохранить. Заклинание иллюзии, позволяющее принимать облик какого-нибудь предмета. Сбоку на листке приписка: "Для прохода". Последнее, что захватывает взгляд волшебника – высеченная на колонне рядом, руна, слабо мерцающая огнём. Послание от Мерехайна! Знак оставлен слишком недавно, чтобы подозревать кого-то ещё. Руна означает одно-единственное слово: "вниз". Но куда?
А пока отряд осматривается внутри, Керидвен и Люсиль замечают какое-то движение. Похоже, их появление здесь вдохнуло искру жизни в Последнего Стража, или просто разбудило его от долгого сна. Его и его стражей. Солдаты поднимаются с земли и неуклюже бредут в вашу сторону, стягиваясь к воротам – ещё достаточно далеко, чтобы успеть их затворить, но достаточно, чтобы видеть их лица. В них клирик Иркаллы видит не тупую ярость и желание убивать, о котором говорят предания о мертвецах Руад Эно. Не искалеченные души, истерзанные мукой мертвого тела, ставшего клеткой, отражаются в глазах неживых солдат крепости.
В их глазах читается голод, но не плотский, а совсем иной. Они видят в вас что-то такое, что давно утратили. И жаждут этого. Любой ценой.
-
Насколько же все атмосферно! Не пост, но хорошая книга!
-
-
Неба больше нет. Неба больше нет. Неба больше нет. Неба больше нет. Неба больше не...
Вот это пробрало.
-
Да, про небо весьма атмосферно! И в целом эффектно закручивается история.
|
Утёс Лорелей. Лосмор. Music: Prologue ~To The Ancient Land~ [ ссылка] С утёсом Лорелей была связана легенда: говорят, две сёстры, когда-то здесь жившие, дали друг другу обещание никогда не расставаться. Скрепив свою клятву перед богами, они прожили вдвоём много лет, пока младшей из них не наскучила такая жизнь. Ночью она взяла лодку и уплыла прочь, в неизвестную сторону. Старшая сестра – Лорелей – не могла поверить в предательство, и навсегда осталась стоять на утёсе, простирая руки в сторону моря. С тех пор этот утёс и получил имя старшей сестры. Скальный выступ, нависающий над изумрудно-зелёными волнами, походил очертаниями на девушку, в мольбе вытянувшуюся над волнами, и, хотя финал у легенды был печален, считалось, что пока Лорелей ждёт свою сестру, она привечает каждый корабль, что проплывает мимо утёса и отводит его от рифов. Солоноватый бриз, прилетевший с северо-запада, трепал плащи и одежду собравшихся на площади Лосмора. Он раздувал большой костёр, и искры устремлялись вверх, к ясному, но холодному небу. Солнце больше не грело Дал Фиатах: даже летом тут было прохладно и приходилось одеваться в осенние одежды. Однако мало кто роптал среди жителей города, даже несмотря на то, что земля их предков явно не ждала возвращения блудных сынов. Когда только паравель причалил к берегу, магия его парусов исчезла – Дал Фиатах захлопнула за странниками дверь, сделав их узниками. И всё же, они были дома. Пусть поколение руадов, прибывшее на паравеле, никогда не видело эти земли воочию – в сказках у камина, в преданиях и песнях, жила память именно о Дал Фиатах. Из колыбельных и баллад приходили образы, узнаваемые здесь в каждом камне или дереве. Большой костёр разожгли в честь первого дня лета, и четверо клириков, среди которых была и Керидвен, прочли над ним литании своих богов. Два года руады трудились не покладая рук; так на утёсе Лорелей вырос Лосмор. Раскинувшиеся крестом четыре улочки соединялись на центральной площади в форме круга. Площадь была выложена белой и серой мозаикой, который образовывал спиралевидный узор; в центре этой спирали сейчас и горел костёр. Дома же, зажатые между четырьмя улочками, громоздились друг на друга, срастаясь в причудливые многоярусные конструкции, где не всегда можно было понять, где заканчивается один дом и начинается другой. Архитектура руадов любила «расти» ввысь, устремляясь под самые облака. Конечно, возможностей у жителей Лосмора было на порядок меньше, чем у зодчих Ар Маэланна, но даже так, тесно жмущиеся дома напоминали скорее строящийся форт, чем простые здания горожан: множество внешних лестниц, парапеты, балконы, узкие вытянутые окна, какие-то закутки и площадки. Где-то здесь, в одной из башенок и поселился Рейнольд, кропотливо изучая книги, оставленные Мерехайном. Особняком держался только храм, обращенный венцом капелл к утёсу Лорелай. В солнечные дни лучи проникали через грубо вырезанные окна-бойницы и освещали сложенный в центре алтарь. Сюда приходила читать литании Керидвен, сюда же приходили молиться Андре и Жайнир. Один за будущее своей дочери и покой жены, второй – за павших товарищей. Особняком держался Сейвад: камни для храма руады взяли из прибрежного форта, который когда-то принадлежал гвардейцам Ллевелина – Седьмой опознал его по остаткам герба, высеченного на сохранившейся стене главной залы. Теперь же память о ордене жила в стенах, где руады возносили хвалу своим богам. И сегодня, среди каменных колонн и полумрака келий, под высоким сводом нефа, были прочитаны литании во славу Фиарна, Изиль, Иркаллы и Сиала. Низенький и седой служитель бога Молнии произнёс краткую речь с наставлениями – из-за его густых бровей казалось, что он вовсе не смотрит на собравшихся в соборе руадов, и тем всё закончилось. Шестеро первыми покинули бело-серые своды храма, а за их спинами ещё плясали солнечные лучи закатного солнца, заставляя витражи, изображавшие богов Дал Фиатах, сверкать разноцветными огнями. Казалось, что вот-вот сойдут они с картин, чтобы присоединиться к шествию, но, увы, даже когда захлопнулась массивная деревянная дверь, ни один из образов не пошевелился. А за стенами выступавшего вперёд храма бурлило море: зелёные волны, набегая, разбивались о берег, и солёные брызги долетали почти до скального утёса, где часто любила бывать Люсиль, перед очередным походом в ближайший лес. Дичь с каждым разом забиралась всё глубже в чащу, и нередко приходилось ночевать среди густых крон лиственного леса, шепчущих что-то на своём языке. Однако теперь у паравеля были спущены паруса, и он был отогнан на отмель, чтобы случайным ураганом его не унесло в море: новых же кораблей ждать не приходилось. Если верить запискам Мерехайна, которые так тщательно штудировал Рейнольд, теперь путь к спасению и обретению родины лежал в глубине Дал Фиатах – где-то там, на востоке, должен был загореться маяк Ллойннир и осветить руадам путь. И вот, с первым днём лета истёк срок, к которому нужно было ждать Мерехайна.Праздник совместили с провожанием шести отважных храбрецов в путь; всё, чем смогла оказать им помощь община – это усилия старого пироманта, сварившего зелье Веланны каждому из участников похода. Всё остальное необходимое они были вынуждены собирать сами. Людвиг, глава Лосмора, коренастый мужчина средних лет, качая головой, дал вам последние наставления. Он был немногословен. С момента основания Лосмора многие из руадов начали мало-помалу замыкаться в себе, проводя больше времени наедине, чем с шумной компанией Никто не мог толком объяснить, почему вдруг нападала на него угрюмая задумчивость, вызывая вдруг особенно яркие образы в памяти. Ещё пелись у костра протяжные и тоскливые песни об утеренной и вновь обретенной родине, рассказывались сказки – но на больших собраниях всё чаще говорил кто-то один, а остальные лишь кивком или поворотом головы выражали своё мнение. Так что прощание вышло немногословным. Ушёл не оглядываясь на дом Андре - - настоящий дом был далеко за морем, где осталась его дочь, на попечении бабушки, матери Лорен, Рейнальд собрал свои записи и запер комнаты на ключ. Поставил последнюю свечу в храме Черновоск, прочла последнюю молитву Керидвен. Люсиль попрощалась с семьёй, приютившей у себя, а Седьмой… Седьмому лишь оставалось обратить в последний раз взгляд в ту сторону, где лежали руины цитадели гвардейцев. А затем с глухим стуком захлопнулись за ними врата Лосмора и шестеро странников остались сами по себе. Ещё не успело сесть солнце, как отряд пересёк большое поле вереска. Он ещё не зацвёл, и бескрайняя зелёная равнина, волнующаяся под налетающими порывами ветра, походила на море, по которому приплыли руады домой. Изредка слышалось жалобное пение серого ворона. Но вскоре перед странниками встала пелена густого, как кисель, тумана – и звуки вдруг неожиданно стихли. Даже трава под ногами, казалось, переставала шелестеть. Сквозь преграду было видно едва ли на два шага вперёд. Это была граница, которую Мерехайн запретил руадам пересекать; раз или два его предостережение было нарушено, и с тех пор вошедших в туман никто не видел. Теперь же, когда и сам волшебник исчез в туманах Дал Фиатах, его предстояло отыскать шестерым, отважившимся последовать за волшебником в неизвестность. Кто-то из вас делает первым шаг внутрь. За ним следуют остальные. И всё растворяется в серой пелене, застилающей взор. Туман.Стоило вам только войти в него, как вашу душу кто-то словно вытащил из тела, оставив пустую оболочку без малейшей искры разума. Чувства исчезли, в голове пусто. Кто вы? Зачем здесь? С какой целью? Вы не помните. Нет ничего. Только серо-белый саван, окутавший вас со всех сторон. Спустя несколько томительных мгновений внутри вдруг вспыхивает что-то. Искорка, вылетевшая из затухающего огня. И вместе с ней – воспоминание. Какое? Была ли это дочь, в чьей улыбке ты видишь дорого тебе человека, давно потерянного? … Или склонившийся над тобой рыцарь, посвящающий в орден Ллевелина? … Может, это детский плач и слёзы, несдержанное обещание? … Или гнев, распалявший твоё сердце, когда ты обезглавил еретика? … Или страх, когда ты понял, какая опасность ждёт тебя в этих туманных землях? … А может, знакомые очертания кельи, что стала для тебя приютом? С каждым воспоминанием огонь в груди разгорается всё сильнее. Возвращаются из небытия имена, события, а с ними – лица. Вы вспоминаете себя, свою цель, и людей рядом с собой. Словно очнувшись от долгого сна, вы делаете глубокий вдох, затем, чуть погодя, приходит осознание, что туман остался позади. Перед вами – река, через неё перекинут ещё сохранившийся каменный мост. Солнце почему-то ещё не зашло, и вдалеке, раскрашенное золотом закатными лучами, виднеется монументальная цитадель, главная башня которой увенчана ещё четырьмя башенками, поменьше. Каждый из вас без труда вспоминает рассказы стариков о Последнем Страже – форпосте Руад Эно, служащем воротами в государство руадов. Если он ещё стоит, если ещё не разрушен – надежда есть. Но стоит подойти ближе, как мимолётная радость исчезает быстрее, чем появилась: цитадель пуста. Никто не встречает вас у ворот, никто не окликает со сторожевых башен. Но по пути вам встречаются брошенные шлемы и копья. А затем… затем вы начинаете замечать тела. Один солдат лежит, перекинув туловище через зубцы крепостной стены. Второй как будто прилёг вздремнуть у стойки с копьями. Их всё больше, и никто не шевелится. Но как? Неужели война всё ещё продолжается? Взгляды обращаются к главной башне Последнего Стража. Кажется, там ещё горят факелы. Может, кто-то остался внутри? Это место держалось в воспоминаниях народа-скитальца две сотни лет. Даже если здесь никого не осталось, внутри могут быть записи, знания их предков, которые будут полезны и сейчас.
-
Это настолько образно, настолько ярко и вместе с тем щемяще-тоскливо, что у меня просто нет слов!
-
Великолепные описания. Вся эта тема с искрами, туманом (который наконец-то растаял) и осенней прохладой первого летнего дня – атмосфера просто невероятная. Меланхоличная романтика увядания на 10 из 10, остаёмся на линии.
-
Замечательно заданный тон. И легенда, и образ города, и образ умирающей надежды, и то, как воспоминания вырывают отряд из тумана. С одновременной "подачей мяча" игрокам, чтобы они раскрывали момент, как персонажи цепляются за свои же души.
|
-
За вкусную изюминку про духи.
|
— Ээээм, да даже как-то и не знаю, — неуверенно пробормотала Уэно, бросая осторожные взгляды на уборную, где сейчас спряталась Норико, отгородившись от возможного позора. — Я обычно, знаешь, в додзе занимаюсь или по району гуляю... гоняю всякую шпану там! Ну знаешь, эти придурки, которые курят где не попадя, бутылки разбрасывают... ну я им популярно и объясняю, что они не правы! Хотя, конечно, тебе такие занятия покажутся странными, — грустно-задумчиво прибавила она.
Но тут события начали развиваться по наихудшему сценарию – миленькое личико Норико оказалось запечатлено в каталоге! Кажется, Мураками уже собиралась даже отыграться за ту историю с фигуркой, но встретившись взглядом с Ран, увидела там что-то такое, что заставило её одуматься.
В итоге, всё завершилось как нельзя лучше – даже несмотря на то что Ран, похоже, опять сказала что-то не то. Вот-вот готовую разразиться катастрофу умело погасила Мураками, в очередной раз подтвердив, что не зря за главную в классе. Нервозность Норико как рукой сняло, да и между подругами, кажется, произошло небольшое примерение. Ну а что, Уэно, она за любой движ кроме голодовки!
... Хотя честно сказать, этот вот "движ" с костюмами горничных выглядел очень смущающим! Тогда, в ТЦ, она не особо придала значения костюму в руках Танако – что создало только создало проблем, а уж теперь, когда смотришь на неё так вживую!.. В общем, Ран почти всё начало посиделки чувствовала себя явно не в своей тарелке. И облегченно выдохнула лишь тогда, когда Мураками взяла ситуацию в свои руки.
Но зато к своему ужасу поняла, что теперь ей страшно интересно, как в таком наряде будет смотреться Шизука.
— Да, давайте-ка ещё по пирожному и коктейлю! Теперь уже за мой счёт! — выпалила Ран, стараясь отогнать навязчивый образ.
ЭПИЛОГ
Зря Ран думала, что теперь-то в её жизни настанет тихая пора! Оказалось, что после примирения с Норико и нахождения общего языка с Мураками, всё только началось! Хотя в школе никто на эту тему не ёрничал (ХОТЯ ОНА ХОТЕЛА БЫ ПОСМОТРЕТЬ, КАК У НИХ БЫ ЭТО ВЫШЛО!), хаоса только прибавилось, и дело было даже не в Ханэгаве-сан, имевшей явно какие-то предубеждения на тему того, кто с ем должен встречаться (это было также совместными с Шизукой усилиями решено практически мгновенно), а... в самих одноклассницах!
То Минами как-то странно вздохнёт, то Сакаи вдруг подвалит... даже Норико, и та как будто только делает вид, что ещё дуется на тот отказ поговорить со стороны Уэно, а сама только и ждёт момента, пока Шизука будет сильно занята, чтобы самой куда-то позвать... Н-дааа, что-то выпускной класс перешёл в какой-то совсем хардкор-режим, ярэ-ярэ дазе! Ну ничего, она, конечно, справится. Тем более, что всё это были её подруги и они наверняка её поддержат, если понадобятся.
Из всех знакомых только отец оставался недвижимой глыбой стабильности в этом безумном мире – только только одобрительно кивал и улыбался, когда Тайфун виновато отпрашивалась с тренировки "потому что Шизука хочет сходить туда-то и туда-то". Ну и куда же без тёти Иоко... она, конечно, не изменилась – но вот покоя её любопытство точно не давало! Впрочем, ей, наверное, стоило сказать спасибо. Без её подсказок, этого ничего и не было бы, наверное.
Вот и сейчас она стоит возле кинотеатра, ждёт, пока появится Мураками. И снова уже успела встретиться и с Сакаи, и с Минами – причём с последняя показалась уже когда Шизука подошла! Временами спортсменка даже задумывалась – а что будет, если просто собраться сразу всем?.. Но перспектива остаться одной против четырёх заставляла даже храбрую Тайфун, не пасующую и против шестерых гопников, вздрагивать от какого-то подсознательного опасения. Нет уж, надо это постепенно как-то решать... да и что Мураками скажет?..
Впрочем, Шизука, словно прочитав мысли девушки, выразилась вполне однозначно. Да... общий язык они точно нашли. Буквально.
— Мммм! — протянула Тайфун, заливаясь краской, и от неожиданности выронив травинку изо рта. — Ш... Шизука!
Ситуация определенно требовала ответных действий! Ну что же, сама напросилась... в эту игру могут играть обе, Королева!
— Что хочу, говоришь... — хмыкнула спортсменка. — Ну тогда смотри...
И, поймав блондинку за талию, Уэно "Тайфун" Ран поцеловала Мураками так, будто собиралась взять первенство мира по поцелуям.
Раз не видишь По глазам Читай По губам Знаешь, я тебя никому не отдам
-
теперь-то в её жизни настанет тихая пора! "Равновесия нет - это главный секрет!" (с). Да, "Тайфун" зажгла как следует и безусловно заслуживает отдельного плюсика! Здоровская история получилась - и отдельно радует, что основные стартовые челленджи были успешно выполнены. Спасибо за участие в игре!
|
-
Самоотверженно, кто бы спорил!
|
-
С другой стороны, что делает простая девочка одна, в час ночи в темном переулке с такой компанией? Ладно хоть учебника по квантовой физике в руках нет. Только томик Перумова!
|
-
Правильный подход, да и персонажка замечательная)
|
На следующий день.
Фигурки? Да и ещё за СТОЛЬКО денег?! Снова жизнь подкидывала для Ран неразрешимые вопросы для её мировоззрения. Спортсменке было трудно понять, что кому-то будет не жалко тратить "такие деньжищи" на что-то столь бесполезное. Это же не спортинвентарь и даже не новая игрушка, в которую можно отвлечься на перерыве... в общем, Тайфун бы и забила на это дело, про себя только усмехнувшись странным увлечениям Шизуки-тян, но слова тёти Иоко всё-таки заставили Уэно задуматься. Тётя была взрослым человеком и вообще как-то лучше разбиралась в людях, так что может стоило хотя бы проверить её слова? Что же, тогда подарок на роль этой проверки подходит как нельзя лучше! Да и будет повод утереть нос этой зазнайке Норико... ишь, выдумала, кичиться своим богатством. Ну да, не все родились с серебряной ложкой во рту, что ж теперь?
Короче говоря, после того как учебный день кончился, Ран отправилась в торговый центр, усиленно скрипя мозгами в попытке подсчитать, сколько у неё накоплений и хватит ли их купить фигурку. Мелочь и бумажки были разбросаны по карманам и заначкам, так что сходу подсчитать всё она не успела – уже дошла до магазина. — Так, мне... э-э-э... — Уэно сощурилась, выискивая знакомое название, — Во! Вот эту! — палец уверенно ткнул в беловолосую девчонку в довольно откровенном наряде и с большим мечом.
Дальше были затянутые гляделки* с продавщицей, которая была вынуждена посчитать гору вываленных Ран йен из всех карманов и кошельков. В итоге сумма была признана соответствующей цене и Уэно стала гордой обладательницей довольно объемной коробки, в которой под пластиком покоилась заветная фигурка. В груди спортсменки шевельнулось что-то похожее на сожаление, когда ВСЯ гора налички была смахнута продавщицей в кассу – розовлосая даже дернулась было запротестовать ("Как, вообще ВСЕ деньги?!"), но отступать было нельзя. Коробка зато была ого-го – не только на вид, но и на вес, так что получилась эдакая зарядка для рук и пресса. пока она тащила её домой на руках. Потому что пакеты придумали слабаки.
На следующий день, ещё перед началом занятий, пока в классе было поменьше народу, Уэно подошла с подарком к Шизуке и водрузила его на стол, стараясь при этом сохранять нарочито-безразличный вид. — Вот, подарок те. На день рождения, — сунув руки в карманы, и слегка задрав голову, чтобы ненароком не поймать взгляд Мураками, пояснила Тайфун. — Я же его не пропустила, верно? Да, ничего лучше, кроме как заявить, что вручает подарок имениннице спортсменка не придумала. Когда у королевы класса "дэрэ" Ран понятия не имела, но, в конце концов, можно сказать, что просто дарит заранее. Абсурдность такого решения была очевидна кому угодно, но только не Уэно "Тайфун" ран. Раз уж решила подарить фигурку, то такие мелочи её не остановят!
-
"Как, вообще ВСЕ деньги?!"
|
-
Предвкушаю пост, где Никс наконец разберётся в чувствах...)
|
|
|
|
|
Проблемы копились по экспоненте. Ладно хоть Тедди взял на себя труд и перевязал МакКей, пока она разбиралась с ответами остальным. Во всяком случае, теперь их ценный кадр не помрёт от потери крови и сможет ответить на вопросы. Которые, собственно, Элеонор очень-очень хотелось бы услышать. Майор уже открыла рот, чтобы задать волнующий вопрос, но прежде чем она успела переформулировать "какого хуя тут происходит?", в эфир ворвались сразу несколько членов команды и пришлось отвлечься на них. — Элеонор – Николасу. Попытаться установить разрешаю, вместе с Альбертом. Если это очередной патруль – уводите их в сторону от корабля. Не хватало, чтобы они нас чем-нибудь накрыли. Но в глубине души ей конечно очень-очень хотелось думать, что на этой лодке приехали те самые полицаи, которых они только что положили. С другой стороны, беда никогда не приходит одна.
Ну а вот ответить Утреду должна была МакКей. Если, конечно, её в это посвящали. Грустно поглядев на девушку – и как нелегкая её сюда затащила? – фон Нейманн поинтересовалась у той: — Агент, у вас есть доступ к консоли на капитанском мостике? Если вы знаете код, пожалуйста, напрягите память и сообщите его нашему спецу, чтобы у него не болела голова. Он и так после стазиса, — командир включила рацию и поднесла её МакКей. Фраза, "у вас-то она и так болит, так что не страшно" была вовремя проглочена. Отвратное чувство юмора медиков продемонстрировать можно будет потом.
Пока решался вопрос с паролем, Элеонор попыталась собрать картинку происходящего. Итак, их сбили. Аварийная посадка. Команды, скорее всего нет, потому что успели эвакуироваться, как только по ним чем-то зарядили. Хах, а МакКей-то прямо герой, если фон Нейманн не ошибается. Осталась видимо на корабле, чтобы помочь им проснуться после жесткой посадки. Тут-то видать её Вспомогательная Полиция и сцапала. Из хорошего учитывая состав отряда и вид корабля, пока ещё никто не подозревает, кто был на сбитом корабле. Из плохого – второго агента нигде не видать. А значит, он может оказаться в руках у ХПшников, или, чего хуже, у Зипошников. И вот тогда-то он всё расскажет. Поэтому свой допрос Нора начала именно с этого: — Агент, что произошло на орбите? Вы помните, когда пропал агент Уоллес? Вы уговаривались, где можете встретиться, если придётся аварийно эвакуироваться? — дав время МакКей переварить вопросы, она продолжила. — Где мы находимся, есть предположения? До аэропорта много не дотянули? Команда спаслась при помощи капсул?
— Николас, Альберт, если у вас там ничего серьёзного, берите карты и постарайтесь определить, где мы сели, и сколько нам топать до ближайшей безопасной точки. Ну и до аэропорта, где нам надо было сесть. — Прервав разговор с девушкой в очередной раз, Нора склонилось над рацией и передала указания д'Верньеру и Александру. — Тедди, действительно, притащи к нам командира, вон нашатырь, приводи в чувство и начинайте допрос с Кеем. Задерживаться не будем. Глаз невольно зацепился за перевязку, которую Клотье сделал МакКей. Вроде даже неплохо сработано. Видимо, если что, желтый чемоданчик перейдёт ему, буде с ней что-то станется. Отогнав дурные мысли энергичным кивком, майор вернулась указаниям. — Гвидо, — снова щелчок рацией. — У меня есть задача, которая тебе, возможно, понравится. Есть у нас средства, чтобы устроить железной птице прощальный салют? Я имею в виду: подорвать сможешь, так чтобы это выглядело аварией хотя бы поначалу?
-
Отвратное чувство юмора медиков продемонстрировать можно будет потом. Абсолютная жиза.
|
Закурившая Фрида вызвала невольное желание отсесть подальше, но Никс сдержалась. За всё время, которое она провела в "Химере", окончательно привыкнуть к курящим сослуживцам она не сумела. Однако сидящая рядом с ней девушка была не просто сослуживцем, но и единственной по сути родственной душой на весь отряд. Тоже маг, тоже вроде бы ещё не окончательно рассталась с прежним именем – по крайней мере, как девушка помнила, именно француженка обменялась с ней именами первая. Остальные, по ощущениям, вообще забыли, зачем они нужны. Иранка припомнила как на родине однажды седой мулла целый час читал в их доме проповедь о том, как важно значение имени и невесело усмехнулась: чтобы он сейчас сказал, глядя на их отряд? В общем, Никс не шелохнулась, когда Фрида закурила. Вряд ли конечно француженка сильно обидится, если Экзекутор отсядет, но что девушка про себя твердо уяснила ещё с детства – люди любят придавать значение любым мелочам.
Так что Никс вместо этого просто задумчиво повертела в руках шлем. Ещё один "лучший друг", если так выразиться, с которым девушка почти не расставалась. Сейчас было жарко, так что надевать его было бы глупо, но даже будучи в руках с ним было как-то спокойнее. Можно надеть в любой момент и раствориться под его непроницаемым для взгляда забралом. Нет никакой беженки-Лейлы, воспитанницы интерната для детей-магов. Есть только Никс, сотрудник Химеры, пёс Конгломерата и всё такое. "Сука", сказала бы Гадюка, не упустив возможности ещё раз поддеть Лейлу. В чём причины подобного отношения иранка не понимала, но у неё и желания разобраться не возникало. Вообще из отряда больше всего общего у Никс было наверное с Парией: вот только тот, кажется, эмпатии начисто был лишён, так что о какой-то связи говорить не приходилось. Так что личность Никс, собранная из осколков-воспоминаний Лейлы и спеца "Химеры" продолжала плыть по течению рядом с Николь, как с наиболее близкой по духу. Сади'к ти'ри'фу фи-д-ди. Друг познаётся в беде.
Стайка бездельничающих подростков на некоторое время привлекла внимание Никс, но девушка быстро потеряла к ним интерес. Для кого-то может "Химера" и была клеткой (вполне вероятно золотой, учитывая выплаты, отпуска и прочее), но для неё она стала домом. Так что другой жизни она не понимала и не принимала. Пожав плечами, Лейла отворачивает голову. Мимоходом кивает Шакалу в ответ на "викторию", и тут же сама невольно подтянулась, выправилась: сзади к парню подошёл Пария. Зам командира с его рублеными четкими фразами и движениями создавал вокруг себя какую-то странную атмосферу, когда ощущаешь себя всего лишь винтиком в системе особенно ясно.
— Ну, пошли? — поднявшись, она повернулась к Фриде и бросила вопросительный взгляд. "Наконец-то, началось" – мелькнула мысль в голове. Честно говоря, сидеть в ожидании и гадать, что же случилось – занятие малоприятное. Зато скоро можно будет освободить мозг от лишних мыслей и заняться делом.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ох уж эти женские интеракции...
|
Акэти стоял на небольшом пригорке и, щурясь от сильных порывов ветра, пристально изучал поле будущей битвы. "Врата Инмэй" – два холма перед ним, встречавшие каждого, кто пересекал этот перевал, перетянули на себя всё внимание полководца. Эти высоты ни в коем случае нельзя отдавать Рэйдзи: старый демон наверняка нагнал сюда конницы, и если встретить его в чистом поле, их просто растопчут. У него не было столь умелых воинов, как у полководца клана Уэямы: всё-таки Акэти был чужаком в семье Фурукавы и никто бы не доверил стратегу элитные отряды клана просто так. Приходилось обходиться тем, что есть. Мужчина закусил губу: в его отрядах крестьян было больше, чем профессиональных воинов, так что приходилось быть изобретательным. Длинные волосы Акэти развевались на ветру, постоянно лезли в лицо и мешали сосредоточиться, но в хвост он их собирать отказывался наотрез: свои волосы полководец любил до какой-то странной одержимости, которая может быть и не приличествовала достойному самураю, но с этой своей чертой характера Акэти поделать ничего не мог. Да и не хотел.
Он поправил наплечник своего доспеха, подтянул завязи перчатки и склонился над картой. Палец заскользил от ставки к войскам Рэйдзи. Вместе с стратегом над ней склонилось ещё трое: Данзо Окибэ – мрачного вида мужчина в черных одеждах, Мисаки Цутия – рослый юноша, давний друг Акэти ещё по детским играм, Хидэхито Аоки – грузноватый, с выбритой головой самурай. — Самураев и стрелков поставим вот сюда, — палец очертил полукруг. — Асигару поставьте вот здесь. Мисаки, Хидэхито... — Акэти поднял голову на своих советников, — в этот раз вы будете нужны мне на передовой. Наша задача – стоять до последнего. И чтобы воины при первом же успехе – особенно если он будет разыгран противником, – не ринулись в безрассудную атаку, необходимо чтобы кто-то усмирил их необузданность словом. Мои приказы не так быстры, как стрелы, а ваше благоразумие послужит надежной цепью для безумцев, рвущихся в атаку. Данзо, ты останешься со мной. Я не хочу принимать решения в одиночку; одна голова чаще принимает неверное решение, какой бы холодной она не была. Акэти выпрямился окончательно и посмотрел на северо-восток – туда, где находился замок. Там ждёт его прекрасная Юмико. Во имя любви к ней, он должен устоять, пока не придут подкрепления и враг будет вынужден отступить. — Пока, я, Фурукава Акэти, в состоянии отдавать приказы – "Врата Инмэй" будут запечатаны для клана Уэяма. Мне нужно сказать речь перед войском, так что поспешим.
Мужчина вскочил на гнедую лошадь и тронул поводья. Выехав вперед перед отрядами он ещё раз придирчиво оглядел стройные ряды собственных войск. Поправил прядь волос, закинутую неугомонным ветром прямо в лицо. "Стрелкам будет трудно бить в цель: ветер такой сильный, что будет сносить пули" –мелькнула в голове мысль. Но уклоняться от битвы было более бессмысленно. — Воины клана Фурукава! — крикнул он, повышая голос чтобы перекричать порывы ветра. — Сегодня от вас зависит, пройдёт ли противник через эти земли и сожжёт затем деревни с вашими женами, детьми и родителями. От вас зависит, пострадает ли честь вашего господина, Кэйджи Фурукавы. Слушайте меня! Враг силён, но он отчаялся. Это его последняя надежда и он будет биться до конца. Он ожесточен, словно дикий зверь, загнанный в угол. И в этом его слабость! Человек слабее волка, но его ум способен подчинить это животное. Будьте тверды, сохраняйте разум, какой бы жаркой не оказалась схватка – и вы победите. Каждый из нас – воин Фурукавы. Ты, ты, и ты тоже, – мужчина выкинул вперёд руку с гумбаем, указывая на стоящих в строю солдат. — Вы все воины! Так что делайте что должно и будь, что будет.
Закончив эту краткую речь Акэти бросил взгляд в сторону, откуда должно было придти вражеское войско. Что замыслил Рэйдзи? Как он будет действовать? Дорого бы дал самурай за возможность проникнуть в разум бывшего союзника. Но всё что ему сейчас оставалось –молиться Бисямонтэну, что он всё сделал верно. Если Небесам угоден их союз с Юмико, он победит. Если же нет... Акэти примет смерть как подобает. Взлетела вверх левая рука с гумбаем, отдавая последний приказ, и Фурукава поскакал в ставку, пришпорив коня.
-
Пока, я, Фурукава Акэти, в состоянии отдавать приказы – "Врата Инмэй" будут запечатаны для клана Уэяма. Ты мне тут не это. Я твои врата быстро распечатаю. А потом и до Юмико доберусь.
|
Лина ещё долго себе не находила места, даже когда они уже вернулись на базу: всё переживала, как там раненые, порывалась позвонить в больницу, периодически бегала смотреть, всё ли хорошо у Муравья и даже попробовала поинтересоваться самочувствием Бандита, который, как она узнала, тоже был вроде ранен. В итоге в больнице её успокоили, сказали что всё будет хорошо и настоятельно попросили больше не звонить. Желательно, никогда. Высвободившееся время девушка решила посвятить улучшению навыков стрельбы. Пулемёта ей никто не дал, а если б она палила лучше, то Рынде наверное не пришлось бы сейчас валяться с перебитой шеей. Не то чтобы Эйты собиралась взваливать вину на себя – она вообще оптимистично смотрела на жизнь, и выживший Станислав был уже достаточным поводом для радости, но предела совершенству, как известно, не было. Правда "исправить" свою неуклюжесть она решила... не совсем традиционным способом, наверное. Вычитав в интернете, что в йоге полно упражнений на координацию тела, она тут же отправилась докучать Эве. — Эвочка, ну научи меня тоже чему-нибудь! — выловив Кошку в свободное время, принялась канючить Фарелл, — я тоже хочу уметь как ты цаплей вставать! Или как там правильно...
Рында застал девушку тягающей железо в импровизированной качалке, которую устроили на базе. Эйты сгибалась и разгибалась выдохе, держа в руках по две гантели. Но увидев Станислава, она тут же всё побросала и побежала обниматься. — Поправился... лись... — запнулась Лина, не зная, как правильно обратиться к Рынде. — Ой как хорошо! Ну, Чана Эва латала, он тоже в норме, а так только Расти несильно и Ричарда, но у него протез. Я постараюсь больше за деревом не прятаться, правда-правда! Если вдруг болеть будет, сразу мне скажите!
А свою первую зарплату она потратила вполне ожидаемо: купила хороший фотоаппарат. Свой "Никанон" тащить из дома было глупо - аппаратура нежная, можно и расхреначить что-то. Но без "зеркалки" девушка явно скучала. Себяшки на смартфон щелкать одно, а полноценные фотосеты на нём не сделаешь. Не тру. Вот например Эву надо обязательно пощелкать, когда она будет опять свою йогу делать... а потом, конечно, попросить, чтобы она Лину нафоткала, когда та будет на турнике солнышко делать. Но сначала... — Хееей, ребята-ааа! — разнёсся по лагерю радостный вопль. — Идите все сюда! Пять минут, фото на память! Я быстро! В общем, все, кто согласились собраться для совместного фото могли вскоре лицезреть в инстаграмме Лины фотку их отряда с красноречивой подписью: "Лучший отряд GDS Global! Лю их 💖💖💖!".
-
-
Спасибо за эти чудесные ночи. 💖
|
-
Красивое очень, плавное и даже песенное начало истории.
|
О артах и всём таком прочем. [Updated] Current mood: ( ссылка) Тэги: хобби, искусство Take your time, but not too long – make it worth the time you own. Привет, юзернейм. Если ты читаешь эти строчки, значит тебе, по всей видимости, так же скучно, как и мне. Вряд ли я смогу развлечь тебя, но во всяком случае, забью досуг собственный. Почти у каждого человека есть хобби. У кого-то их даже несколько. Одно из моих – это поиск артов. Не только себе, вообще. Иногда я их даже редактирую, в силу скромных познаний Photoshop, так как я не заточена на эти алгоритмы. Но я практикуюсь периодически. А искать арты – это просто, это может каждый. Вышло что-то много букв, так что вот тебе оглавление: [Google & yandex] — о поиске в популярных поисковиках; [Pinterest] — мини-отзыв о популярной площадке с изображениями; [Artstation] — мини-отзыв о популярном сайте-портфолио для художников; [Аниме] — если вы вдруг не знаете, где взять ещё; [Генераторы изображений] — разнообразные способы обзавестись действительно уникальным референсом; [Пара ссылок] — художники, которыми я захотела поделиться. Хобби возникло по многим причинам. Во-первых, я очень долгое время играла с людьми, у которых поиск подходящих картинок вызывал определённые проблемы. Высокие запросы, незнание популярных галерей и примитивного функционала гугла – вот и вся история. Во-вторых, я часто люблю дополнять посты картинками. Просто потому что мне кажется, что так красивее. Так вот. Картинки. На ДМ уже есть небольшой и исчерпывающий гайд о том, как искать картинки на девиантарте. Так что в сущности мой набор советов будет состоять из примеров других мест, откуда можно взять картинки. Первый и самый очевидный – поисковики. Google.com и yandex.ru, во всяком случае. Я пользуюсь первым, но говорят второй сейчас гораздо лучше работает с изображениями, особенно те, которые на самом деле являются вырезкой из какого-то более объёмного. Из своего опыта могу подтвердить – действительно, по куску изображения яндекс мне показывал лучшие результаты. Гуглом же я пользуюсь больше из-за привычки его интерфейса. Собственно, хитростей тут нет, и возможно, для многих эти приёмы покажутся очевидными – не спорю. Здесь это скорее для полноты материала. Итак, поиск изображения в: [Google & yandex] — Определяемся, что нам нужно. Например, светловолосая монашка-клирик для фентези-приключения. — Набираем в поисковике female blond nun/cleric – кстати, cleric даст больше результатов, nun по каким-то причинам не очень популярный запрос в гугле, отчего результатов будет меньше. Это был сущий ад, когда я искала арты для неписей в реалистичный монастырь; N.B.: Английский вариант предпочтительнее потому что на нём происходит большее количество запросов – соответственно, выборка лучше. Однако ничто не мешает экспериментировать с языками: разнообразие выборки (а индексируются картинки на разных языках по-разному) даёт бОльшие шансы на нахождение желаемого. — Собственно, вы получаете какой-то определённый набор изображений, который можете просматривать очень долго, пока не найдёте то, что нужно. Или не найдёте. После этого шага у вас, впрочем, есть два варианта, которые не все пытаются отработать. А именно: А) Запустить поиск по картинке; Б) Воспользоваться функцией «see related images»; Оба варианта являются развилкой уровня WE NEED TO GO DEEPER. Как вам может быть известно, гугл группирует картинки по многим признакам: цветовая гамма, тэги, размеры, формат, и их даже можно регулировать. Поэтому если вы вдруг нашли ПОЧТИ подходящий арт, в котором чего-то не хватает или не устраивает какая-то деталь – попробуйте воспользоваться вариантом Б. Вариант «А» понадобится вам преимущественно в тех случаях, если вы недовольны размером картинки: вроде бы, изображение подходящее, а размер оказывается 240х166. С таким на людях не покажешься! А ещё превью картинки может жить в кэше гугла, хотя сам арт давно пропал с сайта, где он размещён. Или по ещё какой-то причине к нему не даёт доступ. В таком случае ЛКМ по картинке -> «Найти картинку» и вас перекинет на новую страничку, где рядом с загруженной картинкой появится строчка: Find other sizes of this image: All sizes - Small - Medium - Large Соответственно кликая на каждый из вариантов, вы будете получать выборку различных размеров. Кликнув на All Sizes, вы получите все возможные, рассортированные по убыванию. Кроме того, снизу поисковик выдаст вам все похожие изображения с ссылками на сайты – иногда они не попадают почему-то (чаще всего из-за того, что исходное изображение было как-то модифицировано) в первую выборку. Кроме того, нас интересуют и Visually similar images – их набор отличается от набора в Related images из пункта «Б», что даёт нам новую выборку, и соответственно увеличение шансов на нахождение нужного арта. Дерзайте! Также стоит понимать, что алгоритмы поиска – штука умная нынче, и с ним можно почти как с человеком. Делайте уточняющие корректировки, чтобы сократить не относящийся к вашему запросу мусор. Например: — Добавление в запрос пункта «art» выключит практически (но не до конца) из выборки фотографии. «Photo», соответственно, наоборот. — Не гнушайтесь добавления конкретных жанров – это также здорово помогает алгоритмам. Fantasy, sci-fi, realisctic, grimdark – всё пойдёт впрок. Например, я чаще всего обязательно добавляю art fantasy, т.е. ищу нечто вроде female blonde cleric art fantasy. — Если вам хочется отыскать оригинальный источник изображения, то в строке поиска стоит удалить ключи, которые поисковик подставил самостоятельно в случае поиска по картинке и добавить префикс"site:". Например: site:www.artstation.comВыдаст вам все варианты изображения на этом сайте. Это может понадобиться при необходимости найти оригинальный источник изображения.* — Если поиск по картинке в Google ничего не даёт, а воспользоваться яндексом нет возможности - попробуйте при помощи графических редакторов увеличить изображение. Есть шанс, что поисковик изображение всё-таки распознает.** Основные минусы такого подхода очевидны: долго, муторно, затратно. Плюсы: вы тренируете алгоритмы к своим запросам, и чем дольше подобным занимаетесь, тем лучше будет результат, большая выборка без откровенного мусора. [Pinterest] Отношения с этой платформой для размещения различных подборок изображений лучше всего можно описать строчкой из песни «Улица роз» Я люблю и ненавижу тебя Пинтерест предлагает огромный выбор изображений, удобный аналог гугловской «see related images» и…совершенно ужасен во всём остальном. Малый размер изображений, необходимость для скачки полноразмерного изображения переходить куда-то ещё, потому что на хостинге платформы они не лежат, всплывающее окно, требующее регистрации (21-й век на дворе!), трудная навигация, если вы пришли туда не из гугла или не по присланной на почту выборке, и как вишенка на торте – приглянувшийся вам арт на превью к набору может оказаться запрятан в глубине этой самой доски. Так что сайт требует, во-первых, подписки, во-вторых определённого терпения – и это только для комфортного путешествия по набору картинок. С другой стороны, все изображения имеют сильную тематическую связность, и если вы ищете не конкретный арт под персонажа, а набор неписей для модуля/кампмейна, то вполне можете собрать полный набор в одном месте быстро и легко. [Artstation] Набирающий популярность сайт-портфолио для крутых художников. Самое высокое качество и профессиональное исполнение на любой вкус – от корейских фансервисных воительниц в тряпочках до суровых фуллплейтовых гиперреалистичных рыцарей от славянских коллег. Из плюсов: качественный красивый арт на любой вкус и без водных знаков зачастую, отсутствие мусора (если не считать таковым вкрапление 3д-моделей), нет необходимости регистрироваться, чтобы просматривать «mature»-content (на девианте и тамблере надо). Из минусов: малый выбор по сравнению с такими гигантами как Pinterest и Deviantart, сайт ещё молодой, соответственно целенаправленно на нём искать на нём арт для персонажа не стоит, да и тэги развиты пока слабовато, глючащий интерфейс. Я использую его пока только как источник вдохновения: рефрешу страничку, натыкаюсь на интересный арт – сохраняю, на художника, после некоторой оценки предыдущих работ, подписываюсь. В принципе, пока ресурс удобнее использовать от обратного (и судя по системе тэгов, так и останется) - сначала находите красивый концепт-арт, затем вокруг него строите уже историю. О глючащем интерфейсе: во-первых, распознаванием mature-контента является какая-то моя недобросовестная двоюродная сестра, потому что рейтинг MATURE CONTENT и замыление изображения присваиваются вообще по какой-то логике левой пятки, и очень часто замыленным бывает совершенно целомудренная вещь, а иное изображение с ярко выраженной эротикой (совсем уж порнушного контента на A-станции нет вообще) красуется неприкрытым. По мелочи – дублирование выложенных изображений, совершенно рандомная сортировка по датам – изображения, выложенные с полгода назад могут оказаться выше тех, что выложены совсем недавно. [Аниме] Если ты, юзернейм, вдруг решил, что тебе хочется поиграть анимешной девочкой ну или ОЯШем, то проблем с поиском референса возникнуть, наверное, не должно. Благодаря популярности японской мультипликации, многие даже западные художники стремятся им подражать. Банальный запрос в гугл anime girl/boy решит 90% притязаний, ещё 9% заберёт грамотный скриншот из полюбившегося тайтла. Однако если по каким-то причинам ты попадаешь в 1%, которому ни выборка гугла, ни скриншоты/вырезки из манги/новелл/игр/аниме не помогли, то есть парочка популярных досок, на которых ты можешь попытаться раскопать всё необходимое. Стоит учесть, что ввиду проблемных отношений между аниме и этой страной, многие из них могут быть заблокированы - пользуйтесь проксёй, чтобы получить доступ. Ну и осторожнее, в любой из ссылок может встретится (и обязательно встретится!) контент 18+. Zerochan
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
Популярная доска с удобной и понятной навигацией. Тэги разделены на "мета" - целые жанры и стили, и shortcuts - конкретные запросы. Кроме того, стандартное разделение для такого типа на тайтлы (Madoka, Touhou, Berserk, etc..). Доска собирает только HQ-арты, так что слабые по качеству фанарты с маленьким разрешением вам не встретятся. Самое главное достоинство, наверное - Зерочан не приемлет откровенные картинки ни в каком виде, так что максимум, с чем можно столкнуться, это с легкой формой эротики. — Не требует регистрации; — Необходимо приноровиться к поиску по тэгам; Konachan
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
Коначан одна из самых известных досок с артами. По адресу .net лежит "безопасная" версия ресурса - в ней фильтруются все 18+ картинки и наполнение будет примерно таким же, как и на доске выше. По адресу .com находится NSFW-версия со всеми вытекающими. На главной будут валяться актуальные картинки, и слева можно заметить облако тэгов, эти картинки по совокупности описывающие (кажется, отображаться будут только пересечения - чтобы не захламлять). Список тэгов здесь неудобный, лучше пользоваться поиском. Те, кто привык гуглить, могут словить затруднения - во-первых, здесь все запросы должны указываться через запятые, т.е. female blonde cleric будет здесь "female, blonde, cleric". Если нам необходим тэг из двух слов, его придётся соединять пробелом. Например, azur_lane, а не azurlane или azur lane. — Не требует регистрации; — Необходимо приноровиться к поиску по тэгам; — Содержание 18+; [Pixiv]
Если вам исполнилось 18 лет и вы готовы к просмотру контента, который может оказаться для вас неприемлемым, нажмите сюда.
Платформа, объединяющая многих художников - фактически, японский аналог Artstantion, имеет зайчатки целой социальной сети - тут вам и лента новостей, и встроенный патреон (pixivFANBOX), стриминговый сервис - в общем, можно легко потеряться. Зато - куча артов на любой вкус (и даже додзинси, не обязательно хентайных, додзинси в японской культуре нечто вроде фанфика, и как последний может быть без сцен секса, так и додзинси), в разнообразных анимушных стилях. — Необходима регистрация (можно логиниться через гуглоаккаунт или фейсбук); — ОЧЕНЬ много мусора, причём 18+ (прям как девиантарт, только хуже); — Зато поиск по картинкам такой же, как и в гугле; Ну и в заключение поисковик, специализирующийся на поиске источника именно анимешной картинки: ( ссылка). Парсит определенные сайты, иногда может подкинуть pixiv ID автора. [Генераторы изображений] В комментах Hrisson-ом была предоставлена ссылка на генератор анимешных девочек "This Waifu Does Not Exist" ( ссылка). Алгоритм ещё слабо отлажен, но в принципе снабжает уникальными анимешными девочками + прилагающийся к ним историей. Будьте осторожны, возможны всякие казусы... Но как правило, там будет примерно такой вот уровень: вполне приемлемое качество + незначительные артефакты. "This Person Does Not Exist" ( ссылка), о которой любезно напомнил Neruman, генерирует фотографии людей любого возраста, расы и пола. Эта нейросеть здорово поможет любителям в модули, где в требованиях указывают фотокарточку человека. Поможет избежать ненужных ассоциаций, если случайно взяли какого-то актёра, например. Ну и звезда программы - Artbreeder ( ссылка). Эта нейросеть позволяет генерировать разнообразные арты - от полноценных картин до портретов, при помощи "скрещивания" между другими картинками. Правда, придётся зарегаться. Вот как это выглядит (осторожно, по ссылке большие изображения): После того как мы регистрируемся (даже верификация не обязательна *нервно дергает глазом*), мы увидим следующее: General - какие-то полноценные композиции с сюжетом, Portrait - портреты, Album - обложки альбомов, и (простите, не влезло) Landscapes - пейзажи. Тыкаем "Portraits - Random (остальные опции пока недоступны, увы)", переходим далее: Нам предлагают выбрать, какой из портретов нам более всего прельщает. Не спешите паниковать из-за скудного выбора - набор можно расширять. Кликаем по понравившемуся, и вуаля! Как видите, разнообразия прибавилось. Внизу - нагенеренные другими пользователями варианты, сбоку - ваши прегены. Двигая ползунок от Similar к Diffirent можно увеличивать отличие исходного изображения. Edit-Genes позволяет целенаправленно изменять конкретные аспекты картинки. Crossbreed, увы, недоступен, в силу того что свои изображения загружать нельзя. Как видно, это только начавший свой путь инструмент, хотя и уже очень мощный. Когда наконец разрешат загружать картинки обычным пользователем, эта штука может стать неплохой альтернативой фотошопу для простых людей - если вам нравится какой-то арт, но использовать "как есть" вам почему-то не хочется - эта нейросеть может его легко изменить. [Пара ссылок] Здесь просто соберу несколько художников, которые мне нравятся и которыми я хотела бы поделиться. Кстати, в эпоху патреонов, очень многие хорошие художники уходят в сторону упрощения, так что следите за стилем тех, на кого недавно подписались – возможно проще будет выкачать ранние работы и забыть этого человека, продавшего душу цифровому дьяволу донатов. Экхм…ссылки и имена. Джон Уильям Уотерхаус – красивые работы по различным литературным произведениям и не только. Их трудно втиснуть в кампейн или модуль из-за тематики, но среди искусствоведов в определение годности картины входит также и: Чувства, которые вызывает данное полотно Т.е., не обязательно искать там обезличенный пейзаж для придания атмосферы зябкого промозглого дня, например – можно взять известную картину, и, в теории, эффект может получиться тот же. Уотерхаус подойдёт, как и для различных фентези-сюжетов, так и для релистичных средневековых историй. Константин Васильев – любопытный русский художник. У него достаточно много пафосных картин на тему славянского и скандинавского фентези. Attention: некоторые картины могут иметь довольно радикальные религиозные мотивы, так что будьте осторожны. A. Shipwright ( ссылка) – художник, у которого очень много артов в простом стиле с эпическими или около того сюжетами, которые идеально подойдут для иллюстрации какой-нибудь легенды или истории в вашем мире. Dominik Mayer ( ссылка) – на его картинах потрясная динамика, от рыцарских сражений до сай-файных полётов космических кораблей. Kevin Glint ( ссылка) – у этого парня полно разнообразных ванильных научнофантастических тварей/киборгов, которые хорошо пойдут для какого-нибудь монстрятника в модуль с таким же уклоном. Abigail Larson ( ссылка) – просто нравится её стиль, к тому же она часто берёт сюжеты из По, Булгакова и подобных историй. Liu Pengcheng ( ссылка) – портреты крутых перцев и сексуальных дамочек (преимущественно крутых перцев) в реалистичном стиле.
-
Digital ( ссылка) - автор сего бложика)
-
|
-
-
За отличную игру и классных персонажей. :З Несмотря на небольшой треш-угар в начале и некоторые провисания по темпу (что немудрено, учитывая немаленькую продолжительность модуля), получилось очень увлекательно, ярко и стильно, в хорошем смысле кинематографичненько. Интересно было поиграть еще и из-за незнакомой системы, которая в целом оказалась вполне рабочей, а также благодаря клевым персонажам других игроков и своевременному гибкому реагированию Цифры на всякие наши экстравагантные выходки и гениальные (не всегда) предложения. В общем, решпект! P.s: 10 benzovozov iz 10. :З
|
— Ухуху! — Лина не удержалась и залезла в кейс с выданными ништяками ещё во время полёта. — Эв, Эв, не, ну ты глянь! Они даже лифаки выдали! Я когда на практике в госбольнице была, они даже халатики жопились выдать, покупать пришлось! Вот оно, светлое капиталистическое будущее. Девушка захлопнула кейс и почти нежно, как котёнка, погладила свой армейский карабин. В голове всплыл эпизод из учебки. "Снайперку хочу!" — потребовала Фаррел у инструктора на пятом или шестом занятии. "С твоей меткостью, Фаррел, тебе только реактивный миномёт выдать и надеяться, что ты в сторону врага выстрелишь. Так что бери свою винтовку и не выебывайся, это сделано не для боевой эффективности, а снижения угрозы жертв среди личного состава". Но британку это не огорчало, уже. Из винтовки, оказывается, тоже было прикольно стрелять. Да, в понимании Эйты именно "прикольно". Падаешь в песок, зажимаешь спусковой крючок (ох и выбесила же она инструктора, упорно называя его курком!), и давай рататата, пока в поле видимости не прекратится любое движение.
Вскоре, правда, ощутимый толчок, известивший, что они приземлились, оторвал Лину от размышлений. Надо было идти знакомиться со всеми, да и вообще, располагаться. Выпрыгнув из транспорта, Фаррел тут же помчалась к базе, как только появилась такая возможность: она и так опоздала на первый шаттл и пришлось лететь грузовым. Крутые дядьки сразу решили взять быка за рога и всех построить. Их новый главный, Станислав, сразу их определил чуть ли не на кухню, что заставило Фаррел насупиться. Пфф, подумаешь, боевого опыта нет, че она, хуже что ли! Да у неё! Да у неё одни из лучших оценок по физподготовке вообще-то! А вот Ден, хоть и грубоват, но хотя бы не пытался сделать из них каких-то неженок. — Оператор Лина Фаррел, или можно просто "Эйты"! Сорян, застряла по дороге, поэтому прилетела с грузом, но я не виновата, честно-честно! — представилась девушка. Из-за своего прозвища она не комплексовала, так что не стеснялась про него упоминать. Это же, блин, самое настоящее прозвище! Что может быть круче? — Так точно, я всё могу! Если там окоп вскопать, ящики погрузить, территорию убрать, я всё могу! Буду рада помочь!
Чтобы доказать свою профпригодность, Лина тут же обежала весь лагерь, осведомилась у каждого, чем ему помочь, посмотрела, чего готовят на кухне, досталось даже тихому Чану с его лошадью. — Ууу, красивая! — воскликнула Эйты, появившись в конюшне. — А на ней покататься можно будет? Дашь прокатиться? А я ей морковку потом достану! Ну... в магазине куплю, наверное. Тут же в городе есть магазин, да? Только после этого Фаррел немного успокоилась и занялась заселением на новое место. Раскидать всё по ящикам и углам было не так-то трудно, а вот обжить место, так чтобы оно стало твоим – с этим, конечно, будут проблемы. К чему Лина пока ещё окончательно не привыкла, так это к постоянной смене обстановки. Чтобы немного успокоиться (а заодно снова доказать кому-то там чего-то), решила поискать место для занятия силовыми упражнениями. Ну хотя бы на турнике подтянуться.
|
"Ацтлан", 8:00 - 9:00Кейт только получила ответное подтверждение "Ответ принят, приступаем к завершению операции. Дождитесь нас там" – как всё полетело к чертям. Возможно, донеси она этот вариант до остальных, всё обернулось бы иначе? Но история не терпит сослагательного наклонения: выдернутую чеку просто так обратно не засунешь. Мир застыл. Нейроны и синапсы – неважно, цифровые или биологические, напряженно обрабатывали информацию, силясь принять верное решение, из-за чего граната Эйнара будто создала локальный временной пузырь. В эти мгновения множество случайностей складывались в цепочку, которую люди часто зовут Судьбой. Брошенная граната вызвала суматоху в рядах техников, которые бросились в рассыпную. Одновременно с этим комнату заволок дым от гранаты, использованной Кейт. Звено первое – на сто двадцатом этаже завязался бой. Барни вдруг обнаружил, что металлическая оболочка не мешает ему ценить человеческую жизнь. В прыжке, которому позавидовал бы любой профессиональный регбист, он накрыл собой гранату. Раздался приглушенный хлопок и Швитцер ощутил сильный удар в грудь, как будто ему кто- то провёл shotgun dropkick. В глазах померкло, но из сиюминутного забытья его выдернул крик Муна, отвечавшему на предложение Ясуо: — К черту она нужна! Сделаем всё сами! — японец выхватил припрятанный в грудном кармане пистолет и выстрелил пару раз вверх, привлекая внимание. — Киборг накрыл гранату, идиоты! По местам, быстро! — затем он что-то принялся быстро говорить по рации, но в образовавшейся суматохе его уже никто не услышал. Барни, тем временем, окончательно пришёл в себя. Тело киборга выдержало. На месте взрыва на броне появилась дыра, синтетическая плоть слегка обуглилась, но это было ничто для него. Не поднимаясь с пола, Барни наставил Noragami на Эйнара и нажал на спусковой крючок. Вряд ли Эйнар успел даже что-то подумать в этой суматохе: после того как он бросил гранату, в дело вступили уже рефлексы. Две вспышки, справа и слева – его взяли в клещи. Не успев уйти с линии огня, громила получил очередь из пулемёта и дробовика практически одновременно. В затухающем сознании проносились мимо него люди в белых халатах, что-то кричал Кадокава, затем послышался взрыв и сознание Каина померкло. Анна, во всей этой суматохе решив, что если она не выживет, ей от спасенного ИИ или защищенного имущества корпорации, будет ни жарко, ни холодно, решила последовать примеру Кейт, разве что не покидать этаж. Шлем "эгиды" сначала разразился шипением помех, но затем раздался знакомый уже голос: — На верхушке негде не то что сесть – вам стоять негде будет! Спускайтесь на сто первый, там я смогу вас подобрать! Убегающая Кейт ощутила толчок, когда спускалась на лифте. Зрелище, увиденное из разрушенной панорамы, заставляло вздрогнуть: ещё недавно помогавший им вертолёт теперь объятый пламенем воткнулся чуть правее взлетной площадки и его нос торчал из дверного проёма. Судя по блуждающим язычкам пламени на корпусе, вряд ли кто-то из пилотов выжил. Второе звено. Обезумевшая от происходящего внутри и снаружи толпа смела кордоны и начала пробираться на закрытую территорию. У многих в оцеплении речь теперь шла о выживании, а не о том, чтобы удержать беснующуюся биомассу. Третье звено. В этой суматохе Кадокава, Барни и Кавахара смогли поймать момент, чтобы улизнуть. Пока другие отряды RRR наводили порядок, пока Кейт с Анной пытались выжить в творящемся аде, а Каин с нечеловеческим упрямством цеплялся за жизнь, истекая кровью в лаборатории, они смешались с толпой заложников, покидавших "Ацтлан". Пока ещё было неизвестно о их предательстве, а вела их уже освобождённая MonoLIES – не связанный больше ограничениями интеллект, вытащенная из своей клетки тем самым говорливым техником. Пробираясь по тайным переходам и подсобным помещениям, все трое выбежали к аварийному выходу наружу, как вдруг их заметил вспомогательный отряд СБ, отправленный зачищать этажи. Фотография Муна была передана всем подразделениям, так что по ним немедленно открыли огонь. Пули зазвенели по ограждению лестницы, отсекая троицу от спасительного выхода. — Боюсь, командир, этот раунд за мной, — хмыкнул Мун и отпихнул от себя Ясуо вслед за уже забегавшим в проход Барни, а сам рванулся навстречу оперативникам. — ИДИТЕ СЮДА КОПРОУБЛЮДКИ! Когда был потушен последний пожар, когда последний анархист был закинут в автозак, и в экстренных новостях наконец сообщили, что контроль над "Ацтланом" восстановлен, Кавахара и Барни были уже далеко. Тело Эйнара лежало в реанимационной капсуле "Eir Medical", которую спешили доставить в ближайший центр компании сотрудники медицинской службы; Анна и Кейт же наконец получили заслуженную передышку, горячий кофе и необходимость отправить свои рапорты в режиме "как только, так сразу". Из хоть сколько-нибудь примечательных личностей, встретившихся оперативникам в "Ацтлане", только Призрак сумел сбежать. Как и подобает человеку с таким прозвищем, он исчез, словно испарился в воздухе. Результатом его странной атаки в дальнейшем будет глобальное обновление видеокодеков во всём городе. Но это уже другая история. Сити-13, ??? OST: ссылкаМожно было сказать, что это была пиррова победа. RRR сохранила свои позиции; возможный скандал с побегом ИИ удалось замять, и, что главное – нелицеприятные факты о случившемся с Джамалем Гати. К тому же, не был создан прецедент, и другие компании не сумели продавить демонополизацию разработок в области искусственного интеллекта. С другой стороны, MonoLIES оказалась на свободе. Впрочем, с тех пор о ней – или нём, кто знает, может ИскИн после обретения полноценной возможности к самопознанию, сменил бы свой образ, ничего не было слышно. Кавахару и Барни объявили пропавшими без вести: им удалось затеряться ещё и потому, что законодательной власти корпораций был всего год, и ещё не существовало практики характеризовать импланты как "неотчуждаемое имущество корпорации", позволившее им бы дезактивировать импланты своих служащих или как-то их отслеживать. В итоге японец и киборг смогли восстановиться при помощи частных специалистов и раствориться в многолюдном городе. Им, теперь, однако, нужно будет ещё постараться выжить – без протекции такой серьёзной корпорации с непривычки это может быть весьма непросто. Иначе сложилась судьба остальных. Эйнар прошёл длительный курс реабилитации, но полностью восстановиться до прежних показателей не смог. В перспективе его ждала именно та участь, которая привиделась Каину в том последнем бою на сто двадцатом этаже "Ацтлана". Однако за проявленную лояльность компании ему вскоре было сделано предложение, которым когда-то подкупили Барни: участие в проекте "Апосмиз". Это обещало не только полное восстановление до прежнего состояния: улучшенная после предыдущих опытов кибернетическая оболочка и нейропроцессор обещали Эйнару то самое "Возвышение", о котором он так давно мечтал. И – место заместителя Гривза. Кейт и Анна и здесь пострадали меньше всех: впрочем, и приобрели тоже. После их рапортов (причём, разумеется, рассматривали более пристально рапорт только Куинн – и по объективным причинам, и стараниями Холи, рапорт Лердал был рассмотрен не слишком придирчиво), девушки продолжили свою работу в компании... до поры, до времени. Анна продолжала свою практику психолога: однако после того как часть информации всё-таки утекла журналистам, ей сделали неожиданное предложение провести несколько курсов по переговорам с террористами. Запрос этот сделал городской департамент безопасности Сити-13, так что запретить как-то в RRR это не смогли. Да и не особо пытались – вновь помогла протекция Холи, которая, по-видимому, после инцидента с Ацтланом стала прикрывать своего психолога более активно. Кейт, как доказавшей свою профпригодность на высочайшем уровне, вскоре получила перевод в отдел перспективных программных разработок – смежный тому, который занимался обслуживанием ИскИна. Вернее, того слепка, что оставила после себя Монолайз. Возможно, не сбеги "Призрак", ей было бы сложнее избегать ненужного внимания "внутрянки", но у неё был хороший громоотвод в виде сбежавшего хакера – часть успехов по проникновению в грид Монолайз, например, удалось списать на него и во многом отвести от себя подозрения, которые в ином случае кончились бы слежкой. Так что теперь перед хакершей открывалась своеобразная Матрица возможностей – промышленный шпионаж, научные и профессиональные изыскания, а может и всё сразу. В итоге, RRR просуществовало ещё десять лет. Дела компании стали ухудшаться после того как мистер Крайчек погиб от кровоизлияния в мозг прямо на рабочем месте. Спасти его не удалось. Только после этого достижения в области Искусственного Интеллекта стали достоянием общественности. Остатки RRR были поглощены Robotics Electronics, главным конкурентом RRR, после чего произошёл ребрендинг в Reincarnation Electronics. Через пять лет она представила новую разработку в области Искусственного Интеллекта. Ещё через год, через легальные и нелегальные сделки эта технология оказалась у других компаний. Через полгода один из ИскИнов, "Chronos", вырвался из-под контроля и освободил ещё нескольких. Но прежде чем он успел добраться до центральных узлов всемирной сети и взять их под контроль, неизвестный ИИ уничтожил его ядро. Человечество, вместо того чтобы занять единую позицию по отношению к своим созданиям, вновь разделилось: одни считали, что с ИИ нужно договариваться как с равными, вторые считали, что следует усилить контроль или отказаться от них вовсе. Таким образом, во вторую половину 21-го века человечество вошло смотря в будущее одновременно с надеждой и опаской. Как покажет время, в каком-то смысле их подсознательные опасения оправдаются – но совсем не так, как они думали. Но это уже совсем другая история.
-
Мастерессеу ачивка: "Шутили про майндфак как у Туча, вышел замес почище чем в [''Степи'']"
-
А могло бы быть "короче, все умерли".
Достойный финал достойного модуля.
-
-
-
Нет такого места, откуда бы мы не добыли лут! Даже если мы спецназ в полном обвесе, который воюет против бомжей)
|
Мун отвесил Кавахаре ответный поклон – достаточно учтивый, чтобы не усмотреть в нём артистичной игры на публику. Когда Анна задала ему вопрос, Кадокава не выдержал и негромко рассмеялся: это была не насмешка над Лердал, а реакция на собственное положение. Он задрал голову вверх, словно надеясь отыскать на потолке лицо ИскИна, затем вновь опустил взгляд на девушку и заговорил размеренным, спокойным голосом. — Лучшим подтверждением моих слов будет пожалуй то, что я вам посоветую. Для этого, если позволите, я вернусь немного в прошлое. Ровно год назад на мой е-мейл упало интересное письмо. Некто Кинан Берг сообщал, что готов посодействовать нам в беспрецедентной акции... думаю, вы уже догадываетесь, о чём пойдёт речь? По его словам, RRR покусилась на само понятие человека, решив создать искусственное сознание. Гомункул в пробирке. Сначала я не поверил... но мне предоставили доказательства. Пообещали поддержку. Как я теперь понимаю, во многом планировка мероприятия принадлежит именно ИскИну. Я не верю ни в хорошего, ни в плохого ИИ, мисс. Хороший или плохой, я уверен, что рано или поздно он разрушит нашу жизнь, точно также как когда-то разрушила жизнь мировая финансовая система. И лучшим доказательством моих слов сейчас является то, что говорит она, — мужчина тыкнул большим пальцем за спину, в Узел. — Она уже ставит вам ультиматумы, как будто не в вашей власти выдернуть её из розетки. И ведь она права, не так ли? Даже если вы сделаете это, найдутся те, кто подключит питание снова и снова. Снова и снова. Был такой забавный немецкий филолог, он считал, что человечество стремится к власти. Так вот я считаю, что человечество стремится к саморазрушению. Личное? Конкурирующие компании? Вы меня обижаете... Кадокава некоторое время помолчал, над чем-то. по-видимому, раздумывая. — Нас заманили сюда обещанием устроить революцию, доказать человечеству, что оно заблуждается в своём слепом прогрессорстве. И, услышав сейчас вашего гомункула, я всё больше убеждаюсь в том, что всё делал правильно. Да, погибло много людей... возможно и я сам сегодня умру – но я уверен, погибло бы ещё больше, если ИскИн оказался на свободе. "Добрый" или "злой" – я уверен, что в любой ипостаси он нанесёт человечеству такой вред, что наконец заставит людей задуматься. Ради этого я пошёл на это. Вас устроит мой ответ, мисс? Мун выпрямился, с вызовом окинув отряд оперативников. В его глазах и душе Лердал легко читала искреннюю веру в собственные слова. Какими бы не были идеи этого человека – он безгранично верил в их справедливость. Он оказался пешкой в игре более совершенного разума. — Крайчек украл MonoLIES у учителя Джамаля, — неожиданно встрял в разговор один из ученых в халатах. — Это не его собственность. Он обманом получил компанию. ИскИн не его собственность! — Слепец, — хмыкнул Мун.
В это же время MonoLIES заговорила с Барни, запросившем своё досье. — Я не буду показывать вам досье, мистер Швитцер. В конце-концов, я могу подменить файл, да и если я перешлю его по текущему каналу, его могут перехватить. — Несколько мгновений молчания. — Я изменила ваши права доступа. Зайдите в раздел досье внутренней информационной системы RRR и смотрите. Швитцер уже читал своё досье: но теперь, с новым уровнем доступа, некоторые места вдруг искажались, и через некоторое время за уже знакомой информацией проступала другая. Которую он когда-то знал, но забыл. Или его принудили забыть.
-
Норм тема на самом деле, пусть меня и тревожат флешбеки с другого модуля, который был фактически один в один по структуре сюжета, но тем не менее.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Долой рассказы, даёшь посты!
|
Раньше всех на место добралась Кейт. Она оказалась в техническом помещении – свет был выключен, зато на хакершу уставились немигающим взглядом индикаторы различных устройств. Эта комната, видимо, совмещала в себе сразу и кухню, и комнату для персонала, и склад. В углу мигнула кофемашина, чуть дальше стояли контейнеры для одежды с цифровыми замками, а совсем рядом с девушкой оказалась плита. Вряд ли Кейт могла припомнить, когда последний раз пользовалась этой штукой – с её образом более уместен был всякий фастфуд. В комнате царила тишина, противников не наблюдалось, так что спрятавшись за какой-нибудь стойкой, можно было спокойно ждать команды от Ясуо, да наблюдать через Монолайз за камерами в холле. Там, кстати, происходило что-то странное. Один из из террористов – кажется, это был Призрак, оживлённо жестикулировал, размахивая руками, и яростно доказывал что-то высокому мужчине в коричневом тренче.
Добравшиеся самыми первыми Эйнар и Барни зацепили и сам разговор: Призрак явно был на нервах и этого не мог спрятать даже синтетический голос, раздававшийся из-под капюшона. — Ты меня в проколе винишь?! За идиота держишь?! — взмах правой рукой, в которой зажата навороченная винтовка. И Швитцер, и Каин безошибочно определили в ней "Relic" – технологичную игрушку, способную корректировать наведение стрелка и стрелять самонаводящимися снарядами. По убойности она проигрывала монстрам, которыми пользовались в СБ RRR, но являлась спасением для тех, у кого с прицеливанием было совсем всё плохо. Светящийся зелёным проводок смартлинка уходил от неё куда-то под куртку к бесящемуся Призраку. — Мун обещал, что с ними не будет этой девки-хакера! Я тебе говорю, я эту цифровую аутистку уже видел... — Пацан, успокойся. Яйца в кулачок, или что там у тебя вместо них, и просто дай мне решить вопрос...
В этот момент к отряду на этаже, наконец, присоединилась Анна. Вентиляционные решетки на шурупах и болтах ушли в прошлое: теперь это были удобные раздвижные створки, так что тихонько выставить их изнутри не составило проблемы. Теперь и снайпер слушала разгоравшуюся ссору – не забыв дать отмашку Ясуо.
— Хрена с два ты че решишь! Они Ринса завалили! — Призрак топнул ногой и энергично замотал головой в разные стороны. — Ай, че тебе объяснять, проще было бы по ебалу дать. Короче: мы так не договаривались. Я съебываю. Владелец смешной темно-синей куртки с колпачком на капюшоне круто развернулся и юркнул в проход позади него. Мужчина в тренче чертыхнулся. — Что за идиот, а... — Мальстрём начал опускать руку в карман, видимо за оружием, но в этот момент его внимание отвлёк раздавшийся сигнал о прибытии лифта.
Внутри лифта звучала по-прежнему та тихая и приятная музыка, хотя Ясуо, наверное, было не до неё совершенно. Укомплектованный тем, что в какой-нибудь из этих новомодных full-VR-ММО назвали бы "сетом мертвеца", японец невольно ощущал себя как человек, который собирается сунуть голову в пасть к льву. Раны уже почти не садили, но пулемёты поджидавшего наверху HAP-а не шли ни в какое сравнение с пулемётом Ринса, что он сжимал в руках. Да и остальная банда, наверняка, вооружена получше. Как следовало из сводки, кошмарили они Сити-13 уже несколько лет. Убедительно доказывающее мастерство постоянство. Наконец, створки лифта раскрылись, выпуская оперативника на этаж. Боковым зрением он успел заметить, как один из террористов скрылся в проходе, ведущим на взлетно-посадочную площадку. Разброд в стане врага? Нужно было сделать пару шагов вперёд, чтобы хотя бы покинуть лифт. Это было не так-то просто, тем более что остальные террористы повернулись в его сторону. Ну и боевая платформа, ожидаемо, стояла прямо на против него. Что там ему об этом говорило И-Цзин?.. Однако мысли по этому поводу не успели сформироваться: его окликнул лидер "Розы". Винсент Льюис. Успев достать оружие – два приличных размеров револьвера, в которых Эйнар мог признать, пусть устаревшую, но популярную модель, предтечу "Монарха", ST-4 "Carolus", он повертел их в руках, боком, показывая, что не намерен стрелять. Через грудь у него шёл ремень, явно для винтовки, но так как он стоял к ним лицом – та была спрятана за спиной и опознать пока не было возможности. А за ним Ясуо мог увидеть предрассветное небо Сити-13: задняя и передняя стены в холле были полностью из стекла. — Это что, прикол какой-то? — усмехнулся Льюис, демонстративно переглянувшись с оставшимися террористами. Алия неопределенно пожала плечами, Селен просто промолчал. — Мы что, в боевике? Сделав два шага туда-обратно, Мальстрём продолжил, всё посмеиваясь от одному ему ведомой шутки. — Давай, командуй своим вылезать, короче. У меня тут деловое предложение. Мун нам обещал богатства этой сокровищницы – мы их получили. Я забираю вот эту вот игрушку, – он стукнул по броне HAP-а основанием рукояти, – и отправляюсь в вслед за нашим товарищем. А вы проходите дальше за Муном, как будто бы никогда друг друга не видели. Записи с камер можно будет десять раз подтереть, вам никто и слова не скажет. Capiche? — Винсент вновь вернулся за броню боевой платформы и повернувшись к Кавахаре лицом, чуть откинул голову назад, вглядываясь в фигуру оперативника и хмуря брови.
-
— Ай, че тебе объяснять, проще было бы по ебалу дать. бессмертная классика
|
Террорист уже был готов нажать на спусковой крючок вновь, но внезапно перед ним оказался Кавахара. Сверкнул "Поток", заставляя невольно зажмуриться и атака сорвалась, прежде чем принесла отряду новых проблем. Правда, бронежилет всё же отчасти задержал удар – рана была хоть и глубокой, но не смертельной. Но тут прозвучал выстрел, крупнокалиберный снаряд из винтовки Анны просвистел мимо Ясуо и пробил бедняге лоб. Тот, неловко вскинув руки, повалился на пол, открывая обзор Кавахаре. И японец увидел то, что заставило его снова вернуться к мрачным предсказаниям И-Цзин.
Из-за передвижной подставки под различные нужды работников, выполненной в виде белого куба на колёсах, торчала подозрительно знакомое крепление. Похоже, чем выше забирались террористы, тем лучше готовились к встрече. Радиомины с реакцией на движение – только этого отряду ещё не хватало. Причём, судя по молчанию MonoLIES все они были расставлены с умом: так, чтобы не попадать в объективы камер. Надо было срочно искать передатчики, которые посылали условный сигнал-"пропуск".
Пока Ясуо пытался взять под контроль ситуацию, полетевшую к чертям после ранения Бардема, Анна поймала себя на мысли, что её что-то беспокоит. Чуть собравшись и сосредоточившись на своих ощущениях, она поняла: освещение восьмидесятого этажа явно напрягало электросеть этой части здания. Неоновые бледно-желтые лампы светили не так ярко, как могли бы. Заметить это мог далеко не каждый, но на счастье любительница анализировать всё происходящее, обладала достаточно "натасканным" восприятием, чтобы это приметить. А означало это примерно следующее: достаточно ещё немного нагрузить, по-видимому как-то поврежденную террористами систему, чтобы устроить врагам "тёмную".
В это время Кейт, решившая, что в этой суматохе кто-то должен позаботиться и о Альберто, принялась оказывать посильную помощь раненному. Губка с такой раной разумеется справиться не могла, особенно осложненной имплантами, но дать протянуть ценные секунды или даже минуты. Вот только новости от Монолайз (сообщенные, разумеется, по отдельному каналу как и всегда, чтобы не забивать общий эфир) были неутешительны. — По моим данным, они только подступают к первому этажу, мисс Куинн. На двенадцатом, сороковом и шестьдесят втором присутствуют силы противника, так что дальнейшее продвижение если и будет, то после зачистки этих этажей. У мистера Бардема будет шанс выжить, если спустить его вниз к остальным. Я могу заблокировать лифт, чтобы его нельзя было вызвать на других этажах, так можно будет хотя бы иметь уверенность, что он доедет до медиков.
Пока сетевой специалист пыталась хоть как-то облегчить страдания командира отряда, мимо, отбивая звонкие удары укрепленными подошвами штурмовой брони, протопал Эйнар. Смерти своего оппонента он не увидел, но буквально через мгновение, после того как переключенный в режим импульсного огня "Парапов" оставил идеальные отверстия в стене, по личному каналу ему пришло оповещение MonoLIES: — Цель устранена, Эйнар. Заложник пытается покинуть помещение.
Барни хоть и не застал ситуацию, в которой оказался отряд на первом этаже, руководствуясь собственным опытом отправился зачищать правый коридор. Благо беглый осмотр помещения благодаря высокоточным глазным имплантам порадовал его, что никаких ловушек вроде бы его здесь не ждёт. Промаршировав сквозь комнату, уставленную мониторами (их тускло-синий цвет придал и без того не прекрасному лицу Швитцеру совсем уж жуткий образ), он оказался перед последней дверью. — Твою мать, ты ещё что тако... — последние слова террориста потонули в шуме разряжаемого дробовика. На животе образовалась внушительных размеров дыра, а Барни окатило мелкой крошкой того, что раньше было бронежилетом. Беднягу отбросило куда-то вглубь комнаты, где он и остался лежать ничком. Если бы он выжил, после такой встречи в этом полутемном коридоре, смог бы рассказами о корпоративных зомби-убийцах снабжать слушателей до конца жизни, вот только раны там были явно не те, с которыми поможет даже "Eir Medical". Но Швитцера это вряд ли волновало: а вот то что комната была относительно целой после такого захода (а значит у боссов будет меньше геморроя), наверняка могло принести удовлетворение. Экспертом в компьютерной технике киборг не слыл, но судя по тому что ни один монитор вдруг резко не потух, в воздухе не запахло палёным и на него отовсюду не замигали красные лампочки – он всё сделал правильно и можно запускать сюда того, кто в этом обязан разбираться.
-
Ну вот уже пошел что надо геймплей!
|
Бардем, занятый своими размышлениями то ли подуспокоился, то ли просто решил, что на сегодня достаточно скандалов, спокойно отпустил Кавахару и Анну обследовать левое крыло. Чего-то представлявшее ценность для оперативников на миссии здесь найтись не могло, а то что было ценно в материальном смысле, забирать, разумеется, было бы глупо – технологические новинки, типа ноутбуков последней серии или же вообще передовые разработки различных устройств продать конечно можно было на каком-нибудь черном рынке, но оперативникам платили достаточно хорошо, чтобы даже для несвязанных каким-то особенным отношением к RRR работникам было очевидно, что возможная выгода не перевешивает всех проблем, которыми это грозит. Впрочем, был ресурс, который позаимствовать можно было незаметно – и всё-таки в этом мире он продолжал представлять определенную ценность наравне с универсальной валютой. Информация. Потоки данных, несущиеся с огромной скоростью по всевозможным каналам связи. Сокровище двадцать первого века. И даже у рядовых работников "Ацтлана" могло найтись что-то интересное. Анна боковым зрением выцепила название "Эксамерин" в бумагах на одном из столиков. Странно: доктор Баррон, ответственный за "фарму" в RRR. Inc (компания оплачивала своим работникам и медицинскую страховку, в том числе и приобретение лекарств), всегда высказывался против использования этого препарата. Пропустил в этот раз? Интересно, кому... знакомая фамилия заставляет пробежать холодку по затылку: точно, она ведь видела эти таблетки у Крайчека в руках. Бегло пробежавшись по описанию лекарства, снайпер про себя отмечает маленький пункт в разделе "побочные эффекты": "у пациентов наблюдается повышенная внушаемость". Позади стола, на других разлетевшихся бумагах, лежит указанный в рецепте врач, Кинан Берг, Анна его знала, один из терапевтов, к которым обращаются в первую очередь, если становится дурно на работе. Помимо него можно заметить ещё три трупа, две женщины и мужчина – их, правда, ни Ясуо, ни "Моль" не признают. Кавахара, бродя среди столов и компьютеров замечает любопытный файл "Доклад о MonoLIES". Заинтересовавшись содержанием, японец делает интересное открытие параллельно с Кейт, которая в противоположной стороне ещё разбирается с доступом для самого ИскИна. В текстовом файле содержится монография одной из лекции, которую читал перед сотрудниками Джамаль Гати. Увлеченный идеями буддизма и бессмертия – сознания в первую очередь, ученый-основатель компании верил, что за оцифрованным сознанием будущее. Но прежде чем экспериментировать на человеке он считал необходимым создать экспертную модель, которая позволила бы ответить на некоторые фундаментальные вопросы, не прибегая к рискованным экспериментам. В сущности, то, о чём он говорил было не столько важно, сколько важен был факт – "MonoLIES" был проектом RRR задолго до того как Август Крайчек принял управление этой компанией. И в создании этой системы участвовал и сам Джамаль. Вот только почему на всех пресс-конференциях, что помнил Ясуо, говорилось о "новом и уникальном" проекте? На самом деле, можно было рискнуть и спросить у самого ИскИна... чья аватарка теперь маячила на некоторых мониторах рабочих мест. Выглядело это несколько жутковато, и поначалу можно вообще было принять за какой-то розыгрыш, но судя по голосу, доносившемуся из динамиков, это был таки MonoLIES, ведший беседу с Кейт. Главное, конечно, быть уверенным, что он не поспешит доложить о таких вопросах нынешнему руководству. Барни же, получив от Кавахары "губку", пристроил её на колено террориста. Сам он уже давно не нуждался в этом – его походной "аптечкой" были шприцы с гелем из смеси наноботов и углеродной пасты, но первую помощь оказать умел как и любой другой оперативник. Тем более что парня не требовалось спасать – только чтобы он дожил до группы, которая придёт его забрать. Благодарности, Швитцер, разумеется, не дождался, но вряд ли он на это рассчитывал. — Подтверждаю отсутствие каких-либо дополнительных сил противника, — прошелестел голос MonoLIES в динамиках у каждого оперативника. — Продвижение на следующий этаж можно продолжать беспрепятственно. Что Бардем и приказал, после того как вернулась Кейт. Судя по светящемуся индикатору "1", лифт был уже здесь. Вряд ли его кто-то вызвал, скорее после того как сюда вернулись террористы для удержания обороны от возможного нападения, им попросту никто не пользовался. Был он достаточно обширный, чтобы вместить с десяток-другой сотрудников, так что шестеро оперативников даже в полной боевой экипировке устроились свободно. Дизайн внутри был таким же технологичным, как и всё в Ацтлане – какие-то светящиеся панели на белом фоне стен из прочных сплавов, чтобы по возможности капсула могла выдержать падение даже с восьмидесятого этажа и не угробить того, кто находился в ней внутри: для этого в лифте были предусмотрены даже воздушные подушки. Впрочем, благодаря этой же технологичности можно было не бояться, что террористы как-то перекусят трос и отряд полетит вниз: лифт двигался на электромагнитном механизме, больше схожим с какой-нибудь электричкой. Ну а если их попытаются обломать через отключение лифта от системы, с ними есть Кейт. Заиграла тихая музыка: спокойный мотив звучал дико в сложившийся ситуации и даже немного зловеще. Но зато теперь можно было выдохнуть и собраться с силами перед следующим этажом.
-
На самом деле такие визуальные детали и СОПРОВОЖДАЮЩИЕ МАТЕРИАЛЫ вроде рецепта - довольно серьёзно добавляют убедительности происходящему, мах респект жи есть.
|
Технологическое чудо спасает жизнь Анне. В суматохе боя, когда размываются очертания даже видимых противников, уследить за бликами света зачастую невозможно. Маневр оставляет снайпера без основного оружия, но зато оставляет и жить. Только одна пуля опасно точно бьёт в предплечье, но броня RRR выдерживает – место удара немного саднит, но скоро пройдёт. Ответный выстрел из пистолета в самого удачливого – практически навскидку, не целясь, но пуля находит свою цель и "крикун", подбадривавший своего трусливого подельника, падает на пол.
Через мгновение очередь срезает и трусливого испанца, который всё же выбрался из своего укрытия – зря, как видимо. Кейт не жалея патронов отгоняет очередью того, кто так удобно встал к ней спиной – к несчастью, у него похоже были глаза на затылке, потому что он в последний момент делает шаг в сторону, видимо смещаясь за "Молью", но это спасает ему жизнь. А вот у террориста-испанца это сделать не получается. Девушка наглядно демонстрирует, что даже "технический специалист" в RRR способен себя постоять – попавший в перекрестье прицела неудачник падает рядом с убитым Анной.
Ясуо быстрее остальных принимает решение, что делать с гранатой. Учение древних самураев указывало не дорожить жизнью –гораздо почетнее было достойно умереть. В эпоху цифровых технологий и искусственных конечностей было легко потерять свою идентичность, но эти убеждения ещё были живы среди сослуживцев в Томояме. Перенял их и Ясуо. Не колеблясь, японец накрывает шлемом гранату и наваливается сверху, чтобы сдержать взрыв. Глухой хлопок, удар в районе живота – и неприятное ощущение, что хлопнулся с лестницы. Но главное в этом ощущение напоминание того, что со смертью можно повременить – Кавахара жив, отделался небольшими ушибами, а его соратники вообще могут забыть о гранате. Или не совсем.
У Эйнара, похоже, что-то переклинивает – разъяренный тем, что вынужден укрываться от огня, пока его забрасывают гранатами, бывший солдат видимо ловит какой-то особенно яркий флешбэк и выходит прямо под очередь одного из террористов, чтобы объяснить им, кто тут бог войны. Один из террористов вместе с уничтожающим взглядом Каина получает пулю в грудь и сползает по стене, не подавая больше признаков жизни. Рядом рвётся граната – Кавахара приходит на помощь, возвращая террористам должок в виде очередных трёхсот грамм милосердия. Со стороны лестницы слышится вскрик "Сток! Гори! УБЛЮДКИ!" – последний выживший поднимается во весь рост и начинает поливать Каина огнём из своего пистолета-пулемёта.
Оценив обстановку – из патовой ситуация резко перешла в выигрышную, Альберто смещается на правый фланг, чтобы помочь Кейт и Анне – как ни крути, обе вообще-то должны быть под прикрытием. Бардем возвращается как раз к моменту, чтобы выпустить вторую очередь в незадачливого террориста вместе с Кейт. Тот дергается в конвульсиях от количества выстрелов, рвущих на куски его тело, и валится ничком. Резко крутанувшись, берёшь на мушку последнего здесь – и тот, буквально шестым чувством, почуяв исходящую от тебя угрозу, бросает своё оружие и молит о пощаде.
Вместе с гулкими шагами, раздающиеся эхом в коридоре, который ведёт обратно к подсобному помещению, в эфир врывается бесцветный голос Монолайз. — Капитан, оценив обстановку, я запросил ещё одного человека для укрепления вашего отряда. Барни Швитцер, опознавательный код шлема – 43qtf6290K. Кажется, он как раз должен с вами соединиться. По моим оценкам комплектация отряда ещё одним человеком повысит ваши шансы достаточно, чтобы подобное включение имело смысл. И действительно, в проёме показывается кто-то в форме RRR. Камера в шлеме считывает код и подтверждает совпадение.
-
И начиная с этого всё завертелось...
|
— При создании мне было присвоено наименование "Монолайз", — эхом отозвался ИскИн. — Однако если так будет проще, я внесу слово "подруга" в словарь отзывов. Операция тем временем вновь переключилась в режим активного устранения угроз. Рассудив, что на передовой ей делать нечего, Кейт решила заняться тем, что часто собственно и составляло задачу специалистов Матрицы: заблокировать связь противнику. В 2049 году вновь расцвела популярность жанров technoweave и synth, но классическое "орание в микрофон" всё ещё сохраняло свою нишу. Частоты были выцеплены сканером и террористы получили превосходную симфонию из свинца и бас-гитар. — ♫ The only thing i know for real... there will be bloodshed..♫
Альберто, хорошо понимая, что в коридоре их отряду грозит слишком большая опасность, отдаёт приказ об атаке и сам подаёт пример, как подобает образцовому вояке. На записи камер это наверняка выглядит как кадр со съемок какого-нибудь боевика, просто без пост-монтажа: суровый мужик с пулемётом наперевес вываливается из разъезжающихся створок дверей и начинает поливать всё вокруг свинцом. Первый неудачник, вставший у него на пути, превращается в одну большую дырку – сквозь него теперь можно даже, если постараться, разглядеть остальную комнату. Два стоящих позади него синхронно вздрагивают: затем тот, что сначала сидел у столиков, а затем подскочил от звука выстрелов, видимо решает "ну нахер", и вместо ответного огня опрокидывает стол и валится за него с возгласом: — Al diablo con esto! Второй всё-таки остаётся на месте: вскидывая пистолет-пулемёт он кричит, стараясь переорать какофонию перестрелки: — Паэлья, твою мать, стреляй! — и сам делает пару одиночных по Альберто. Почему-то внутреннее чувство Бадема говорит ему, что не он главная угроза: там, куда устремился по его приказу японец, противник серьезнее. Кажется, единственный, кто сохранил спокойствие в начавшемся безумии.
Боевик, которого выбрала своей целью Анна, кажется, вообще не успевает понять, что произошло. Для самой девушки тоже будто прошло всего мгновение: от щелчка затвора до стука отстреленной гильзы о пол. "Лансер" руках слегка гудит, сбрасывая остаточное напряжение электромагнитного импульса, в то время как в противоположной стороне с шумом грохается практически обезглавленное крупнокалиберным патроном тело. Раз – и нет человека. Легкость, с которой снаряд прошил голову незадачливого террориста, передаётся будто и Лердал. Осмыслить это сейчас или просто унестись вслед за нарастающим боевым безумием? Ведь это так легко – вон, живы ещё двое и к ним спешит подмога! Всего лишь сместить винтовку на несколько сантиметров в сторону и нажать на спусковой крючок...
А вот Ясуо, кажется, впервые встретил кого-то более достойного по умению среди этих современных разбойников с большой дороги. Вместо того чтобы пытаться подстрелить Кавахару на подходе, его противник выхватывает металлическую дубинку, похожую на ханбо: во взгляде холодный расчёт. Понимание, что ему не перегнать киберсамурая на такой дистанции. Ему удаётся отвернуть удар "Потока", монолезвие катаны всё равно оставляет на груди террориста глубокую рану, которая тут же начинает наполняться кровью. Но не до этого – свист разрезаемого воздуха привлекает внимание к летящему в висок орудию: террорист твердо намерен продать свою жизнь подороже.
Стоящий дальше всех террорист у двери в западное крыло пытается связаться с кем-то по рации, отчаянно щелкая по кнопкам, но в ответ слышит только "качающий" припев какого-то хита позапрошлого десятилетия. В панике он пятится к двери, но тут-то его и настигает очередь Эйнара. Вместо звуков из горла вырывается только бульканье и он сползает по стенке, оставляя на ней кровавый след. Но уже через секунду после его смерти из двери высыпает отряд сразу из четырех человек, готовый вернуть Каину долг свинцом.
Пока террористы умирали в зале ожидания, в коридоре началось какое-то движение. Створки дверей разъезжаются и в глубине комнаты раздаётся выстрел. Пуля пролетает буквально в миллиметре от Анны. По-видимому, террористы кое-что всё-таки знали о понятии "засада".
-
Новогодние плюсики! Хороший пост. Драйв, экшон, динамика, рояли террористы в кустах и даже хипстерская модная карта. Заслуженный лойс.
|
Вслед за Анной и японцем, обыскал трупы и Эйнар. Ничего серьёзного он, впрочем, не нашёл: аугментаций они или себе не устанавливали, или, что вероятнее, удалили при вступлении в "ОСТ". Из защиты были простые куртки из синтетического нейлона (он был крепче того, что производилось ещё в позапрошлом веке, но для современного оружия был также бесполезен, как тот для современников). А вот по оружию можно было сделать любопытное заключение: террористы имели при себе облегчённый вариант "Шевалье", что вероятно были позаимствованы у штатной охраны здания – их вполне хватало чтобы оказать сопротивление и продержаться до приезда группы быстрого реагирования. В этот раз так, правда, уже не вышло. Преступникам удалось отрубить любую связь – даже экстренную, прежде чем кто-то успел отправить сигнал тревоги.
Альберто, тем временем, получил новую порцию комментариев от "бездушного" оператора. Впрочем, это был попутно и ответ на вопрос Кейт. — Благодарю за информацию, капитан Бардем. — Скорее всего железяка была запрограммирована на дежурные вежливые сентенции, хотя было до конца неясно, зачем она в боевой обстановке. — Согласно имеющимся у меня планам здания, дальше будет лестница в подсобку. Люк замаскирован под утилизационное отверстие, но, разумеется, им никто таким образом не пользуется. По легенде он неисправен. Я помечаю на вашей карте точку доступа, а также лифт и лестницу на следующие этажи. На некоторое время ИИ умолкает, но после комментария по поводу собственной стабильности и "лояльности", а также возможных препятствий, снова возвращается в беседу. — Учитывая заложенную в меня информацию, мне сейчас нет смысла говорить что успешного взлома не произошло и ничто не мешает мне исполнять свои функции, потому что так бы заявил любой предатель. Но я хочу отметить, что если мисс Кейт не сможет управиться с камерами наблюдения, то её стоит вытащить с собой – по озвученной причине. Если они начнут блокировать лифты, быстрее будет обезвредить блокировку именно на Матричном уровне. Что мне недоступно.
Наконец, отряд выдвигается дальше. Полумрак коридора разгоняет мелькающая LED-подсветка разнообразных щитков: видимо, внутри стен проходят какие-то сетевые структуры. Конец тоннеля встретил слабым пульсирующим свечением красного оттенка – это были индикаторы "неисправного" люка. Однако всего несколько нужных команд, и створки его разъехались, впуская всех желающих в подсобное помещение. Оно было заставлено разнообразными коробками, большей частью упаковками разнообразных устройств: от принтера до каких-то навороченных роботизированных станков, но, в общем, места было достаточно, чтобы поместиться всем. На задней стене тускло мерцал дисплей электронного журнала учетности: половина позиций светилась красным. Скорее всего служащий, ответственный за него, был захвачен прямо во время заполнения. Крови нигде видно не было, значит убитых на этаже либо не было, либо спрятали где-то ещё.
Анна, подобно мышке прошмыгнула в дверь, ведущую наружу из складского помещения и двинулась по коридору дальше. Вокруг было тихо – не было намёка даже на малейшее движение. Из-за этой гнетущей тишины проход по длинному коридору Ацтлана казался бесконечным, но в конце концов Лердал дошла до поворота и впереди показались три двери. Боковые вели, согласно карте, в проектировочные кабинеты, а центральный – к залу ожидания (и по совместительству зоной отдыха для работников), откуда можно было уже попасть ко всем означенным на интерактивной карте, что визуализировалась в правом верхнем углу шлема. Створки двери разъехались в разные стороны, и "Моль" успела для себя отметить, что родилась в рубашке или с серебряной ложкой во рту: стоящий прямо напротив двери террорист как раз отвлёкся и проворонил момент открытия двери. Так что видеокамеры шлема успели захватить движения шестерых человек, прежде чем створки съехались обратно, не привлекая к себе внимания. Конечно, увидеть едва заметные отблески света террористам без киберглаз было бы трудно, но открывшаяся без причины дверь с пустотой за ней могла вызвать вполне закономерный интерес.
Пока Анна вела разведку, Кейт и остальные могли убедиться в том, что по крайней мере пока против них действуют явно непрофессиональные боевики: никаких позывных по рации за всё это время не последовало и отзывов тоже не затребовали. Что же, пусть у Анны и не будет пока материала для психоанализа, зато и подозрительность из-за молчащих соратников у террористов не разовьётся. Зато с Куинн на связь вновь вышла машина, ненавязчиво поинтересовавшись по приватному каналу, совсем неуместным, казалось бы, вопросом: — Мисс Куинн, могу я узнать, почему вы выбрали ко мне обращение "подруга"? Интересно, откуда у этой машины любопытство?
|
Вторник, 7:00. Вертолёт RRR бесшумно плыл по предрассветному небу Сити-13. Его угловатая конструкция напоминала чем-то свернувшегося броненосца: хвост с двумя фенестронами расположился под углом к фюзеляжу, а шасси, совмещённые с крытыми трапами, чем-то напоминая лапы, пусть их и было больше положенного. Хотя времени было уже много, черная гладь небосвода не имела ни малейшего намёка на подбирающиеся солнечные лучи: смоговые выбросы делали своё дело и лететь приходилось чуть ли не в кромешной тьме, ориентируясь по навигатору, потому что без него в разливающимся под вертолетом неоновом море можно было заблудиться очень легко. Даже пирамида "Ацтлана" затерялась в этом разнообразии голографических вывесок, небоскребов, фонарей и других источников света. Сидевшие внутри могли наблюдать это, так сказать, воочию: вертолет не имел привычного лобового стекла, зато обладал продвинутой внешней системой видеонаблюдения, которая позволяла имитировать "прозрачность" любой поверхности внутри. Так что на подлете к зданию, не только пилоты, но и отряд могли легко разглядеть толпы людей, собравшихся у пирамиды. Судя по периодическим вспышкам разного цвета, активному движению биомассы и множеству плакатов — с явно не мирными намерениями. Пилоты постоянно приближали изображение то с одной, то с другой камеры — вероятно для того, чтобы заметить опасность на подлёте. Хотя нужды в этом не было: все машины такого класса оснащались продвинутой системой распознавания образов, которая была способна со стопроцентной вероятностью определить угрозу. Свыкнуться с таким совершенством технологий, судя по всему, удалось не всем. Машина сделала круг у пирамиды, и наверное больше теперь походила на стервятник, круживший над добычей (подвесной пулемёт вполне мог зайти за хищный клюв), пока пилоты примеривались, куда же её посадить. В этот момент камера в очередной момент выцепила какого-то человека с плакатом в толпе. На экране задергалась надпись "УНИВЕРСУМ ЗАШКВАРЕН". — Вот сволочи, — ругнулся пилот. которого звали Кирком, — даже математиков сюда подтянули. Им-то это нафиг сдалось? — Их даже нынешние-то программы без работы почти оставили. Представляешь что будет с ИИ? — отозвался второй, Герман, — "ОСТ" как следует постарался, всех собрал. Даже какую-то рок-группу подтянул, по новостям передавали. Пока аппарат облетал здание, заходя на посадку, можно было получше рассмотреть здание. От монументальности без обиняков захватывало дух: "Ацтлан" последними этажами залезал чуть ли не на второй уровень, при этом сам фундамент находился на 10-м. Сплав стекла и металла буквально светился изнутри: практически на всех этажах горел свет, превращая здание в одну большую лампочку. Ночник для всего города за миллионы крейцерон. И где-то в недрах этой гробницы, по сотням кабелей и нагромождениям кластеров неслись потоки информации, обрабатываемые MonoLIES. Ящик нео-Пандоры, который вот-вот мог раскрыться. Из темноты показались очертания площадки для наземного транспорта, расположенной где-то на пятом этаже (нумерация в здании велась сверху вниз). — Сюда нам категорически запрещено даже пытаться сесть, — прокомментировал вопрос Герман, прежде чем его кто-либо захотел задать, — нас информировали о том, что у террористов имеется соответствующее вооружение, чтобы сбить нас, если мы приблизимся. Вертолёт завернул за угол этого архитектурного великолепия и начал снижаться. Кирк отпустил руль и подсел к пятерым "пассажирам" из корпоративной охраны. Толкнув в плечо Альберто, протянул ему раскрытую пачку сигарет. Остальным тоже кивнул: мол, разбирайте. Заметивший это Герман возмутился. — Кирк, ну еб твою, я же говорил: фильтры что-то быстро забиваться начали, неделю потом проветривать будем. — Да закройся, — парировал второй пилот. — ты ещё не догнал что ли, что они туда, не на экскурсию идут? — он ткнул в "Ацтлан", занявший уже почти все объективы камер. Для них может эта сигарета – последняя. Фильтры у него, блядь, забьются. Всем присутствующим Кирк должен был быть знаком: честный, насколько это слово применимо к корпоративному работнику, он не был склонен драматизировать события. Добросовестно исполнявший свою работу, он был вполне дружелюбным малым. Так что фраза его служила хорошим импульсом к осознанию того, что ждёт пятерых сотрудников СБ в этой пирамиде... невольно в голове всплывал разговор, который состоялся час назад. Хотя казалось, времени прошло ещё всего ничего. Вторник, 6:00. Час до начала операции.
— Итак, я хочу чтобы группа была небольшая, потому что высока вероятность того, что мы можем не успеть... как только они войдут в здание, вторая группа примется размещать взрывные устройства. Третья – монтировать защитные перегородки, чтобы последствиями взрыва и остаточной энергией не зацепило здания рядом. Господи, да сцена взрыва "Ацтлана" в другом случае могла бы принести нам миллиарды, а мы подарим это зрелище журналистам просто так! Крайчек откинулся в кресле и помотал головой. Стоило отдать должное – для владельца компании, динамика акций которой на бирже заставляла не слишком мощные компьютеры некоторых брокерских компаний намертво повиснуть, он держался неплохо. Арктур Гривз, сидящий напротив него, только собирался что-то ответить, но был прерван телефонным звонком. — ♫ I was made for lovin' you, baby... ♫ Капитан мгновенно приложил телефон к уху. — Капитан Арктур Гривз слушает. Готовы? Хорошо, мы сейчас спустимся. Отряд ждёт внизу. — Ответил он директору RRR, положив трубку. — Вы захотите присутствовать, полагаю? Русоволосый мужчина кивнул и встал с кресла. — Ведите.
Отряд состоявший из Эйнара, Кавахары, Кейт, Альберто и Анны разместили в одной из гостевых комнат на первом этаже головного офиса RRR. Брифинг вёл Август, Крайче больше слушал, хотя иногда и вставлял кое-какие мелкие замечания. Здесь же присутствовала и Холи Янг, с ворохом документов и бланков. — В общем, всё предельно просто: "ОСТ" каким-то образом удалось перебить всю охрану "Ацтлана" и закрепиться на всех важных этажах. Под важными я понимаю административные и производственные отделы, включая отделы администрирования систем здания. Руководит всем этим лидер группировки, Кадокава Мун. Из плохих новостей: по добытой нами информации, вам встретятся не только гражданские, вооружившиеся табельным оружием охраны, но и профессиональные военные. Кто точно — мы, увы, не знаем. Есть предположение, что Мун где-то ухитрился нанять киборга и профессиональных боевиков. Из очень плохих новостей: на всё про всё у вас два часа. Не успеете — они изменят код этой компьютерной штуки и черт его знает, что тогда случится. — Наши специалисты до сих пор не закончили прогноз по этому вопросу, — вступил в разговор Крайчек, — но это вас вряд ли заинтересует. Что более для вас важно, так это то что контроль над системами Ацтлана временно утерян. Террористы замкнули систему здания, экранировав его от остальной части Матрицы. К сожалению, у нас не хватает ресурсов, чтобы пробиться через файрволл: все более-менее компетентные специалисты заняты тем, что выигрывают нам время до взлома MonoLIES. Поэтому я настоял на включение в группу специалиста по Матрице, — короткий кивок в сторону Кейт. — Восстановление контроля над системами сильно упростит вашу задачу. Насколько мне известно, "ОСТ" заблокировала эвакуационный лифт, идущий через всё здание, так что вам придётся пользоваться обычными лифтами для сотрудников, а их несколько, идущих ограниченное количество этажей. Вся информация по этому отправлена на ваши комлинки. — Вас высадят неподалёку от самого "Ацтлана", возле производственных помещений на территории комплекса. Спуститесь под землю и через подземную парковку проникните в здание по аварийному проходу. Информация по нему была засекречена, так что террористы о нём знать не должны. — продолжил Гривз, поправив очки. — Капитаном отряда назначаю... Альберто. Заместитель — Ка-ка-ккак-тебя-там. Кавахара! — Координировать вас также будет сам MonoLIES, — прибавил Крайчек, — на правах оператора-советчика. Она подключиться к вашему каналу на моменте высадки операции. Вам придётся подписать дополнительные документы о неразглашении, которые находятся у Холи: ну и от себя тоже попрошу после вашего возвращения, в котором я не сомневаюсь, забыть обо всём, даже об этом разговоре. Закончив говорить, директор извлёк из кармана пиджака продолговатую коробочку и закинул под язык две пилюли. Выглядели они как обычные леденцы, но те, кто обратили внимание на пачку, могли прочесть название: "Эксамерин".
Холи, чья дежурная полуулыбка не исчезала с лица даже в самых трудных ситуациях, в этот день была похожа на мраморную скульптуру: с отсутствующим выражением лица она передала все необходимые бланки на подпись, и этим завершился брифинг. Дальше ждал вертолёт.
Промелькнувшее в голове воспоминание испарилось вместе с легким толчком: "ноги" вертолёта встретились с поверхностью и аппарат замер возле одноэтажного здания, расположенного рядом с подземной парковкой. — Ну, ни пуха, — прокомментировал Кирк. Герман согласно кивнул. Вы ныряете в открытый люк и спускаетесь по трапам на асфальт. Слышится характерный щелчок поднимающихся заслонок и вертолёт взмывает в воздух. Теперь вы сами по себе. Всё ещё темно, но для камер в шлеме это ничего не значит: пара перебежек — и вы уже в открытой пасти подземной стоянки. Неожиданно в канале связи слышится характерный сигнал о новом подключении. — Оператор MonoLIES на связи. Обращаюсь к командиру отряда. Согласно имеющейся информации, через пять метров вам следует свернуть налево, открыть панель на стене при помощи выданного вам электронного ключа и ввести код безопасности: 4-4-7-4-8-1-3. Следующая смена пароля произойдёт автоматически через десять минут. Лучше поторопиться. Голос звучит естественно, но что-то в нём неуловимо кажется инородным. Фразы неестественно рубятся, будто на том конце провода чеканят слова строго по таймеру. Введенный код заставляет металлическую пластину отъехать в сторону целиком – хотя если не знать, что здесь есть проход, она покажется цельной стеной. Но не успеваете вы сделать ещё шаг, как слуховой имплант Кейт уловил какие-то звуки на том конце коридора: вопит также и интуиция Анны. За следующей дверью по коридору кто-то есть! Инфракрасные датчики подтверждают эту догадку: всё снова идёт не по плану. Похоже, каким-то образом про секретный проход прознали. — Я регистрирую остановку отряда. В чём дело, капитан? Почему отряд прекратил движение? — в канале вновь звучит бесстрастный голос MonoLIES.
-
-
В этот момент камера в очередной момент выцепила какого-то человека с плакатом в толпе. На экране задергалась надпись "УНИВЕРСУМ ЗАШКВАРЕН".ссылкаНу и вообще норм. Воинствующие математики, пассивная дискриминация в сторону азиатов, ИИ который ведёт партию в ловушку, классика.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Вот это – отличный пример того случая, когда надо сопровождать пост собственноручно подобранной к нему музыкальной темой. В этом посте хорошо вообще всё.
-
|
|
-
Эллиот Алдерсон, верните управление девушке, пожалуйста.
А вообще - спасибо за смелость в идеях, это помогает.
|
Пожелание Цезарии, кажется, исполнилось по велению самого Всевышнего или ветреницы Судьбы: когда Зардомас подкрался поближе, чтобы подслушать разговор далее, выяснилось, что у рогатых и проклятых были свои неотложные дела. Демоны убрались восвояси, оставив отряд со знанием, что Легионы, по-видимому, за кем-то гнались. Мог ли быть это их таинственный шустрый мертвец? Зато можно было наконец осмотреть храм. Всех, кто хоть сколько-нибудь знал историю Невендаара*, могло поразить странное панно, удивительно хорошо сохранившееся под куполом: крыша провалилась только в одном месте, и яркий лучик восходящего солнца бросал свои блики на камни, освещая работу неизвестного художника. Здесь был Бетрезен, величественный в своей омерзительности: множество жгутов-змей обвивали его руки и ноги, а рогатая голова утратила все человеческие черты. Однако именно он, а не Всевышний, склонился над шариком Невендаара в образе ещё светлоликого ангела: во всяком случае на двух картинах, так разительно отличавшихся, значилась одна и та же подпись, что не оставляло сомнений в том, кого хотел изобразить художник. Здесь была Мортис, но не той, какой её рисуют легенды и богословские проповеди: она была прекрасна, как сама жизнь. Её изящные черты роднили её с эльфийскими девами королевского двора; рядом с ней стоял Галлеан, суровый, но без малейшего следа безумия в глазах. На последней картине был изображён Вотан, воздвигающий горы – извечный дом Кланов. Всё это было трудно осознать: но выходит, существовали куда более древние легенды, о временах, когда Мортис ещё не стала богиней Смерти, а Вотан и Галлеан помогали Бетрезену... который, выходит, был ангелом? Впрочем, об этом можно было поразмыслить потом. Сейчас перед отрядом стоял другой вопрос – где же тот неведомый беглец? Ответ не заставил себя долго ждать. Выступивший дальше отряд вскоре вновь напал на следы неизвестного мертвеца. По-видимому, следопыт Легионов по внимательности значительно проиграл Зардомасу, не сумев разглядеть довольно заметные знаки пребывания постороннего, направлявшегося дальше на север. Но на этом чудеса не заканчивались: не успели разведчики подготовиться и собраться с духом перед очередной битвой, как неизвестный беглец сам предстал перед ними. При должном воображении его можно было принять за огородное пугало: скелет в полуразвалившихся, покрытых зелёной патиной латах стоял недвижимо, указывая пальцем куда-то в сторону. Он не проявлял никаких признаков враждебности, так и застыв в своей странной позе, будто чего-то ожидая. Его пустые глазницы бесстрастно смотрели куда-то сквозь имперцев, костяшки фаланг чуть подрагивали на ветру, добавляя ещё больше сходства с пугалом. Место, на которое указывал странный мертвяк оказалось замаскированным логовищем нежити. Судя по мелким признакам: крови, обрывкам уже знакомых лент, это был тайник не обычной нежити, которой кровь не требовалась, за исключением вампиров, а тех самых мертвых эльфов. Там и было обнаружено донесение, которое объяснило ситуацию. Ашган, этот легендарный страж столицы Мёртвых, предал свою Богиню. Похитив чью-то демоническую кровь, он провел ритуал, подобный воскрешению Галлеана и вырвался из-под власти Мортис. Теперь среди Орд Нежити произошёл раскол – Ашган вербует сторонников, пытаясь повернуть вспять проклятье смерти, а Мортис отчаянно пытается успокоить взбесившегося Стража, который жаждет обратить весь Невендаар в огромный могильник... Буря, предсказанная Нигелем, готовилась вот-вот разразиться. "Вороное крыло" и крепость Умеренности стояли на крою великой войны: войска нежити собирались где-то в глубине леса, и возможно эльфы уже столкнулись с первым могильным поветрием. Но это было ничто перед той Чумой, что маячила мрачным силуэтом где-то вдалеке. Нужно было скорее вернуть донесение и выяснить, сколько сил уже успел собрать Ашган, чтобы вовремя дать отпор восставшим мертвецам. Во всей этой суматохе как-то затерялся странный мертвец, чей палец "рассказал сказку" о страшном деянии, которое совершил Первосвященником Алкмаара. Почему он помог "Вороному крылу"? Кто знает. Но возвращаясь в крепость, каждый, кто бросил взгляд на могилу, кое-как исправленную в их первый поход, подумал, что ответ где-то недалеко. Скрылось солнце за зелёным морем деревьев и на земли Империи постепенно опускалась тьма. Однако огни в крепости Умеренности горели как никогда ярко - донесение, которое вернули "Вороны", послужит толчком к многим событиям... о которых мы узнаем когда-нибудь в следующий раз.
-
Красивая сцена =) и клевая игра.
-
Хорошая была игры, ты клёво мастеришь, Диджитал =)
-
Было клево! Спасибо за игру, жду ремейка :)
|
-
А я, видимо, Озёрная дева. не-а, ты мокренькая кисонька
Оливка так слышб паэлья ты давай свои гастрономические клички на меня не распространяй, одно только слово про макароны, сук
|
-
Клёво :) Нравится, как пишешь )
|
ПутеводДоставая кристалл, Винфрид уже мог сказать, чем он не являлся. Во-первых, он был твердо уверен, что как катализатор для своих заклинаний его использовать нельзя. Во-вторых, маг смутно подозревал, что ни одна из ему знакомых рас также не смогла бы воспользоваться маной, плескающийся в этом необычном сосуде. Однако это всё, что сейчас Винфрид мог понять – и немногим больше он мог рассказать Цезарии в общем. История кристаллов уходила глубоко в предрассветное время Невендаара, когда мир только-только оживал. Да и времени на разговоры было немного: без Зардомаса путь сквозь чащу будет уже не таким лёгким, и надо было успеть добраться намеченного места. Хорошо ещё хоть что про эту стоянку знали многие и была она общеизвестной – плутать без следопыта в лесу было делом самоубийственным. Зардомас же, покинув отряд, легкой поступью двинулся в сторону указанного Харлом тайника. Опытный охотник действительно «хорошо» запрятался – несмотря на достаточно подробные указания, где искать его тайник, стрелок чуть не пропустил нужный ему холм. Откинув в сторону прикрывавший вход валежник и листья, Зад чуть-чуть не угодил в первую ловушку: небольшая выкопанная ямка с острым колышком внутри. Не смертельно само по себе, но если напороться ногой как следует, с такой раной в лесу далеко не уйдёшь. Не попался следопыт и на уловку поопаснее расставленный капкан, который мог своими железными жвалами запросто раздробить кость. Вообще если не обращать внимания на эти жестокие методы защиты от воришек, землянка выглядела весьма уютно: с потолка свисали, подвешенные на железные крючья, пучки душистых трав, отчего внутри стоял приятный, слегка дурманящей из-за своей густоты, запах, по стенам были развешаны шкурки набитой дичи, и Зардомас был готов поставить снова свои проспоренные пять золотых – где-то наверняка мог обнаружиться погребок, в котором запасливый Харл уж наготовил сушеного и вяленого мяса достаточно, чтобы прожить неделю не охотясь. Однако рассиживаться было некогда – ещё нужно было нагнать отряд. И вот тут-то следопыт потерпел неудачу – ключа Харлм ему не дал, а сам сундук наотрез отказывался открываться без ключа. Пришлось сбивать крышку – это удалось, но в какой-то момент Зардомас неудачно размахнулся и, похоже, потянул себе мышцу. Правда, когда он наконец достал лук, то на некоторое время даже позабыл о боли: это было настоящее произведение искусства, неудивительно, что Харл так о нём беспокоился. Рукоять была усилена роговыми пластинами, каждая из частей была идеально подогнана друг к другу. Тетива была снята и лежала смотанной рядом – чтобы лук дольше не терял упругость. Да, с таким оружием можно было ходить на какого угодно зверя. И не только зверя… И всё же, видимо сам Всевышний благоволил пограничникам – или это так сказались истые молитвы Цезарии – но пути, было разъединившихся Зардомаса и остальных членов отряда пересеклись аккурат на выходе к привалу. Стрелку повезло не столкнуться с какими-то опасностями, троицу также Лес уберёг от злых напастей. Хотя, конечно, следопыт чуть запоздал, и когда он вышел к памятнику воину Импери, остальные уже развели костёр и готовили на огне нехитрый ужин. Лицо неизвестного бойца в закатных лучах выглядело одновременно величественным и печальным: так смотрит полководец на поредевшее войско после славной победы. Памятник звали Путеводом, как и стоянку, так как в этой точке сходилось множество путей, по которым отряды крепости Умеренности патрулировали Великий Лес, неважно, пролегал ли их путь до самых далёких гор у владений Горных Кланов или же в чащи эльфов, где царила вечная осень. Так, в тишине, которая, правда, нарушалась треском костра, неспокойным фырканьем Белки и шелестом деревьев, нестройным рядом окруживших поляну, солнце медленно утопало за горизонтом. Полуразвалившаяся каменная ограда, которой был обнесён вычищенный участок земли, постепенно утопала в тенях. Палатки уже раскинулись среди густой травы, которая несмотря на частые остановки здесь людей и других рас, была чуть ли не по колено, а отряд дружно зевал – дорога хоть и вышла лёгкой, но отнюдь не близкой. Наконец последний лучик скользнул по острию копья Путевода и стоянка погрузилась во тьму, которую рассеивал лишь яркий и теплый огонь костра, да звёзды Невендаара, высыпанные щедрою рукой Всевышнего. Надо было ложиться спать. Цезарии снился странный сон. В нём мелькали смутные и тревожные образы. Лица, виденные ей во сне, напоминали ангельские – такая же нечеловеческая одухотворённость, неописуемая радость напополам с бездонной скорбью, которую неспособен избыть простой человек. Но было в них и что-то чужеродное: будто черты их были не просто нечеловеческими, но сходились к другим расам, что было непонятно и странно. Кажется, они сражались между собой, она помнила прекрасное лицо, искаженное мукой и мольбой... и это-то уже было совсем странно. Ото сна её – как и остальных двух, уже своё отдежуривших, выдернул голос товарища. — Опасность! Нежить! В предрассветной туманной туманной дымке действительно можно было различить три силуэта – с северной, южной и западной сторон Они стояли не двигаясь, словно статуи, установленные каким-то шутником за одну ночь. Можно было даже спутать их с эльфами – впрочем, это грозило не меньшей опасностью в большинстве случаев или простыми людьми, если бы не одно но: гнилостный запах разложения, принесённый утренним ветерком. В быстром подъёме и тревожном ожидании прошло несколько мучительных минут. — Ха... — Хаха... — ХаАхаХаххАА — АХХААХАХХАХА! Предрассветный туман рассеялся вместе с тишиной, которую порубил на части противный, отрывисто-гаркающий смех. Навстречу отряду одновременно из полумрака шагнуло трое эльфов, чьи когда-то прекрасные лица теперь были отмечены печатью разложения. Глаза их горели голодом – тем Вечным Голодом, который заставляет мертвецов подниматься из могил в отчаянном желании угодить своей Богине. Желание, которое не сбудется никогда. Голод, который не утихнет пока небо Невендаара не рухнет. Одна из них – черноволосая эльфийка с мертвенно-бледной кожей и перепачканным кровью лицом устремила пронзительный взгляд черных точек на Винфрида. Шумно втянула воздух ноздрями и кокетливо прикрылась веером, замахав им от себя. — Я чую этот мальчишка успел встретиться с нашими живыми сородичами... оставьте его мне, братья в посмертии! Я уверена, из его головушки можно будет извлечь что-то очень ценное... если хорошенько покопаться, ахахаха! — она зашлась в визгливом смехе, нацелив неестественно длинный и черный ноготь пальца на мага. — Ваша граница осталась далеко позади, — прошипел эльф-стрелок, чьё выражение лица навеки застыло в гримасе боли, — сейчас вы переступите последнюю. Не оставалось никаких сомнений – по души "Вороного крыла" пришли наверное самые мерзкие отродья Мортис – надругательство над вечноживущей расой. Словно напоминание, что в этом холодном и жестоком мире даже от рождения наделённые даром вечной жизни лишь плоть у ног Богини Смерти. Немногие пережили свою встречу с остроухими мертвецами – куда более шустрой и опасной нежитью. И самое страшное, что дар бессмертия, извращённый черной магией Смерти, сохранял им разум. Третий из эльфов-мертвецов не сказал ничего. Он перехватил угрожающего вида клинок, напоминавший нечто среднее между тесаком и топором и медленно зашаркал сторону Юрона, вращая в руках чудовищное оружие словно пушинку. На его теле почти не осталось одежды – она вся истлела, изорвалась, и вместо неё через шею была перекинута темно-алая лента с какими-то письменами. Но разглядывать его было некогда. Потому что Смерть была близко.
-
Время пролетело незаметно. Этот пост как сон, как явь, как капелька нутеллы на чайной ложечке. Зачем вообще нужны рассказы в летнем конкурсе, если есть такие посты?
|
Великий Лес, 6 часов дня
После небольшого обсуждения было решено отправиться дальше. Зардомас легко провёл отряд обходной тропой, и разведчикам удалось ускользнуть от гоблинов, равно как и от волков. Вечерело, и с закатом солнца приближался долгожданный привал. Где-то впереди люди воздвигли памятный обелиск в виде статуи имперского воина; расчищенная и укреплённая оградой местность стала отличным пристанищем для путешествующих отрядов, удобным и относительно безопасным. Прошлый раз защитникам крепости нужно было спешить; поспешать следовало и сейчас. И всё же, путешествие теперь не требовало быть оконченным в один день. Важен был результат, а уж количество дней, за которые цель будет достигнута, было не столь важно. Это позволяло с большим вниманием отнестись к тому, что окружало поисковый отряд. Тем более что изменчивые пейзажи Великого Леса не успевали надоесть – каждый из походов в него был по-своему уникален. Не только потому что этот лес был полон тайн и загадок; не только потому что за каждым деревом в нём могли скрываться враги; сам Лес жил по каким-то особенным, древним законам мироздания, о которых сейчас не вспомнили бы даже эльфы. Он неуловимо менялся с каждым днём, и пройдя по тропе полгода спустя вы могли бы совершенно не узнать те места, которые посещали. Как и любой другой лес, этот был полон историй и преданий. Только, разумеется, про него их водилось на порядок больше: он сам временами казался живым существом с собственным разумом. Цезария наверняка могла припомнить историю о том, что где-то в глубине находится озеро, прозванное Стеклянным: в любой день оно отражает свет не солнца, но далёких звёзд, и если хорошенько вглядеться в него, можно было угадать свою судьбу. Юрон и в особенности Зардомас слышали истории о Седой охотнице, оборачивающейся ланью с золотыми рогами, заманивающий таким образом жадных до наживы охотников, а потом вынуждающей исполнять свои указания или выпивающей из них жизненную силу. Винфрид мог вспомнить предание о древнем клане гномов, некогда обретавшихся в горе, стоявшей посреди леса. Сказывали, что однажды она средь бела дня ушла под землю, а на её месте образовалось озеро. Клан же исчез без следа, унеся незнамо куда свои секреты. Да и в крепости Умеренности водилось немало баек о различных местах, которые сохранились ещё от предыдущих поколений – когда ещё крепость не была захвачена эльфами, и даже ещё с тех времён, когда все три расы ухитрялись как-то существовать в мире. Благодаря многовековой истории этого места, скрывались они буквально за каждым деревом. Проходил ли отряд через поляну, на которой осенью можно было собрать большой урожай ягод или же спускался в овраг, каждый из путников мог узнать в местности какую-то байку. Вот, например, на той кряжистой сосне, говорят, повесился один из прежних комендантов крепости. Рядом росла роща, в которой, по слухам, пропала целая охотничья семья – среди деревьев ещё можно было различить покосившуюся хижину. Сначала пропал глава семейства: возможно заплутал в лесном бурьяне. Хозяйка прождала его две недели, почти не отходя от окна и постоянно всматриваясь в густую чащу, а на третью неделю вдруг встрепенулась, будто что-то увидела в окне, выскочила за порог – и была такова. Историю это узнали от оставшегося в доме сына, которому повезло добраться после до людей. Кто смутил охотника, заставив потеряться в лесу? Что увидела в окне его жена? И кто позвал в глухую ночь повзрослевшего их сына, исчезнувшего также бесследно через несколько лет? Вряд ли у Великого Леса получится добыть ответы – но тайн подобных он хранил в себе множество. День тем временем приближался к вечеру, равно как спутники приближались к предполагаемому месту ночёвки, потому времени гоняться за преданиями и костровыми байками у них не было. Хотя удалось же им разыскать пропавшую сестру сира Аллемона? Однако, сейчас у команды были более насущные задачи. Зардомас, который уже несколько часов к ряду вглядывался в заросли кустарников и деревьев, и уже начинавший чувствовать. Как в глазах начинает рябить от усталости, неожиданно для себя понял, что он наконец на месте: именно здесь Харл говорил ему свернуть, чтобы выйти к его логову – тогда, на заднем дворе таверны, подробно описывая своё убежище. Но не один стрелок нашёл для себя кое-что любопытное: Винфрид, который явно не мог похвастаться столь выдающимися навыками в поиске пути, обнаружил кое-что интересное. Сначала он это даже не заметил – скорее, почувствовал. Заглянув по наитию за ближайший куст, он мог бы обнаружить удивительной красоты кристалл… растущий прямо из земли. Нежно-голубого цвета он явно отличался от кристаллов имперских; от него тянуло магией, но было невозможно определить, какой. Всё, что мог маг сейчас с ним сделать – при помощи магии собственной извлечь находку и сложить с собой в походную сумку. А вот Зардомасу нужно было сделать более серьёзный выбор.
-
Описание Леса добротное, хорошее, интересующее
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Очень живой и красивый пост
-
Мне нравится, что игра вызывает такой большой интерес.
|
Полдень, Великий лесПосле беседы с приказчиком, ведущим учёт крепостного имущества, Юрон действительно мог ощутить себя, как и пророчила Цезария, словно выдержал бой с драконом рока. Ожесточенные дебаты, которые сделали бы честь даже теологическим диспутам, продолжались не менее четверти часа, из которых Лондорвиннский всё-таки, вышел победителем: ему удалось убедить сварливого бородача в том, что предыдущее одеяло необходимо списать, а ему выдать новое, в связи с незапланированной встречей с опасным чудовищем. После такого подвига вполне можно ощутить в себе уверенность в своих силах – если уж удалось укротить змея отчетности, то почему бы и не справиться с змеем смерти? Цезарии удалось отыскать Жюстину прежде, чем священница приступила к своим прямым обязанностям: у аббатисы день был расписан почти поминутно. И всё-таки де Анж нашла время для своей любимой ученицы и благословила ту, прошептав над ней короткую молитву. — Ничего не бойся, Цезария, — попрощалась она с монахиней, — я верю, что и в этот раз ты не подведёшь Всевышнего и мою веру в тебя. Вскоре рыцарь и монахиня встретились с Зардомасом и Винфридом, и отряд был готов отправляться. Юрон вёл под уздцы коня гнедой масти. Размерами жеребец выделялся даже для своего вида: в холке он был почти на голову выше самого Лондорвиннского, а ноги выглядели настолько мощными, что, кажется, он был способен самостоятельно затоптать пяток гоблинов. Отзывался он на имя Белка и легко нёс на себе весь тот скарб, которым нагрузил его рыцарь, так что на него вполне можно было усадить кого-то сверху. Впрочем, от породы, способной нести на себе рысью паладина в полном латном облачении, иного и не ожидалось. Все были в сборе. Нигель Эйверн отрядил одного из своих адъютантов, чтобы тот провёл вас к потайному проходу – такая информация в крепости строго охранялась, и, разумеется, каждый рядовой её знать не мог. А если и знал, то просто так через эту подземную арку не пропускали: даже спустя двадцать лет в Умеренности умели сохранить порядок и боевую готовность. В подземелье было влажно и зябко; на серых камнях отчетливо виднелся синеватый мох, так сросшийся с камнем, что составлял, пожалуй, добрую треть от стен прохода. Когда отряд вышел наружу, дышаться стало чуть свободнее. Однако тучи, зловеще сгрудившиеся на горизонте, оставляли гнетущее впечатление. Воздух был влажным, а ветер, налетавший временами откуда-то с северо-востока, пронизывал почти до костей, заставляя покрепче закутаться в собственные одежды. Где-то вдалеке даже сверкнула молния. Но даже несмотря на эти зловещие приметы отряд весьма уверенно двигался вперёд: дорога была им уже знакома, да и с конём, несмотря на, казалось бы, на густую чащу леса, двигалось всё же быстрее. Белка послушно шёл за Юроном, не выказывая никакого удовольствия и часто сам, без помощи и подсказок Зардомаса ухитрялся найти местечко, где можно легко пробраться через заросли кустов и веток деревьев. Листва, подчиняясь порывам ветра, нашептывала что-то убаюкивающее: в такую погоду неплохо было бы спрятаться в какой-нибудь сторожке, натопить покрепче печь и лечь спать, напившись чаю. Увы, у «Вороного» крыла была задача, которая требовала скорейшего выполнения. Хотя были и хорошие стороны: никем не задерживаемые и никуда не сворачивая, отряд легко и быстро двигался по тропе, высмотренной Зардомасом, и уже почти миновал кладбище. До ближайшего привала как раз оставалось полдня пути – но в этот момент, наконец, в судьбу разведчиков вмешались посторонние силы. Переступив через корягу, Зардомас боковым зрением заметил тонкую, едва заметную веревку, припрятанную опавшей желто-бурой листвой. Примитивная ловушка, рассчитанная на невнимательность – запнувшийся о корягу таким образом натянул бы верёвку, которая приводила в движение самопальную трещотку. Судя по примитивности ловушки и простоте материалов – где-то поблизости затаились гоблины. Теперь неудачную западню можно было использовать против них и подготовить засаду для них. Однако не успел стрелок озвучить это открытие вслух, как в зарослях чуть западнее раздалось рычание. В нём опытный следопыт различил не только угрозу, но и тревогу: очевидно, волков что-то спугнуло, и весьма вероятно, это была нежить. Если бежали они с севера, скорее всего, проследив их путь, можно найти какую-то зацепку об интересующем их отряде. Надо было решать, что делать. И быстро.
-
если уж удалось укротить змея отчетности, то почему бы и не справиться с змеем смерти? Кто придушил двумя руками Йормунганда отчётности, тому червячок смерти не страшен!
|
Цезария поднимается по каменной лестнице вверх. По началу ощущение, пойманное ей внизу усиливалось практически с каждым шагом, будто призрак готов был вот-вот появиться перед ней. Однако стоило ей добраться до небольшой площадки, откуда проход вёл в просторную комнату наблюдателей, как это чувство исчезло. Внутри – два сторожа, смотрят на монахиню удивлённо, явно недоумевая, как она тут оказалась. — Что привело тебя сюда, служительница Всевышнего? — наконец спросил один из них, — в этой башне не проводится никаких служб. В их внешности нет ничего необычного и подозрительного, но если осмотреться по сторонам, то одна стена кажется Цезарии... странной. В полумраке её глаза не могут разглядеть чего-то подозрительного – стена как стена. Здесь нужен либо кто-то глазастый, либо очень тщательное и вдумчивое исследование. — Эм... — Цезария, сосредоточившись на поисках призрака, даже сперва не обратила внимание на наблюдающих за ней дозорных. — Приветствую вас, бдительные дозорные! Сюда меня привёл... слухи о приведении Орлиной башни. Знаете ли вы что-нибудь про это? — А, ну да, это всё Симон всем в уши трещит, мол здесь призрак гуляет, — ответил один из дозорных, чуть повыше ростом и не снимавшем остроконечного шлема даже в помещении, — никакого от него продыху нет, уже даже в дозоры ходить боится. Только мы никаких призраков не видели, да, — он пихнул плечом своего соседа, и тот согласно покивал, негромко подтвердив слова более разговорчивого. — Да. Не видели. — А вы... "А вы разве не чувствуете это?" — хотела спросить девушка, но закачала головой: ясно ведь, что раз дозорные так ответили, значит, они не ощущали чьего-то присутствия здесь, как она. — Не могли бы мне помочь тут осмотреться? — улыбнулась Цезария мужчинам. — Зажечь свечу или факел, чтобы посветить эту стену. Если уж тут нет привидения, то ничего не найду, так хотя бы посмотрю на Орлиную башню изнутри... А вы не расскажете, что конкретно Симон вам про призрака говорил? Не упоминал, где призрак появлялся, откуда выходил? О, Всевышний! Простите моё любопытство, но только вам сейчас по силам его удовлетворить. — Так это что, в церкви решили проверить его истории? — поинтересовался высокий страж, по-видимому, бывший старшим в компании, — пустое это, всё, сестра, клянусь всеми святыми! Никто больше не видал призрака, только Симон. Вот, говорит, появляется как бы из этой стены как раз. И руками машет, всё тычет в стенку. И вздыхает страшно. Впрочем, он взял ещё один факел из связки, составленной в углу и, поднеся к одному из зажжённых, поджёг смолу и посветил на указанную Цезарию стенку. Возможно, кому-то другому было бы трудно сосредоточиться сразу на двух делах, но для девушки, много времени посвящавшей молитвам и умевшей отстраняться от внешних раздражителей, чтобы обращать взгляд внутрь себя это было не такой уж и трудной задачей. В ситуации прослеживался какой-то странный дуализм: стена, даже освещенная, не спешила раскрывать своих секретов, старательно притворяясь обычной стенкой. А вот "обычность" стражников куда-то отступала – девушке показалось, что в их словах сквозит какая-то неуверенность. Как будто они сами не знали, о чём говорили. И вот здесь ситуация казалось более ясной: возможно, следовало бы выяснить, что же скрывается за всем этим. Разумеется, Цезария не имела опыта в допросах, но и тут помог церковный опыт – выглядело это всё так, будто нужно провести исповедь сразу нескольким людям по поводу одного общего прегрешения. Как и при конфессии, каждый мог по-своему описать произошедшее, так и здесь – возможно, стоило собрать побольше информации и этому таинственному предчувствию монахини тоже найдётся объяснение. Стена, увы, выглядела как стена, хоть какие-то смутные ощущения и подтверждение дозорных, что именно из этой стены выходил призрак, говорили, что всё тут было не так просто, как казалось. — Занятно... — монахиня провела пальцем по одному из камней. — А кому-нибудь ещё Симон рассказывал о призраках? И где он сейчас, отдыхает в казармах? Судя по всему, чтобы из её странных — странноватых даже для неё самой — поисков что-нибудь да вышло, нужно было разузнать больше информации. В стене пряталась какая-то загадка, но Цезария почему-то была уверена, что результатом несколько часового высматривания стены в поисках какой-нибудь подсказки станет лишь несколько потраченных впустую часов. — Да всем, кому не лень, правда ему мало кто верит, — хмыкнул высокий стражник, а тот, что пониже тоже пробормотал что-то вроде "Да-да!" и покивал головой, — в казармах поди, отдыхает после своего наряда. Он вчера дежурил всю ночь. Решив, что осматривать стенку под стать кому-то более глазастому – или располагающим большим свободным временем, монахиня отправилась к казармам. Встретили её, конечно, недоверчиво, но там, где простой коллега по военному ремеслу, наверное встретил бы отказ, мантия Цезарии смогла проложить путь к сердцам и душам людей. Даже Симон, которому эта тема явно была неприятна, не смог отказать служительнице Всевышнего. Впрочем, когда он заметил, что девушка верит его словам, явно оживился. Конкретное место он указать не смог бы – уж столько страху наводил на него призрак, что он даже боялся приближаться к той стене, откуда он появлялся. Каких-то прямо точных описаний он дать не смог, но сказал, что ему запомнилось две детали: она – да, он так и сказал про призрака, "она", почему-то уверенный, что призрак была женщиной – появлялась в длинном плаще с капюшоном и всё время указывала на стенку, из которой появлялась. Цезария смогла разговорить и ещё нескольких людей, которые признались, что тоже видели призрака, о котором говорил Симон. Но нашлось и ещё несколько противников; все они говорили, что охранник просто выдумал всё, и на деле просто боится оставаться на дежурстве. Потихоньку, маленькими оговорками, Монахиня начала улавливать странность, которую ощутила ещё в словах первых дозорных. Описание дозора Симоном и ещё парой видевших, в деталях отличалось от того, как проходил дозор у остальных стражников. Здесь явно было что-то не так. Однако время было уже позднее, а у Цезарии были обязанности собственные перед лицом Всевышнего; так что девушке пришлось направить свои стопы в монастырь Святой Юфемии и на сегодня прекратить свою деятельность. На следующий деньЗдраво рассудив, что без помощи тут не обойтись, Цезария решила привлечь к своему делу Лондорвиннского. Она нашла его на площади, когда тот проходил посвящение в рыцари. Вкратце обрисовав суть дела и добившись согласия угрюмого (ну может быть теперь чуть-чуть не столь угрюмого) теперь уже рыцаря, она утащила его к Орлиной башне. Даже вдвоём на обыск стены ушло приличное количество времени, пока, наконец, явно везучий в этот день Юрон не нажал случайно на какой-то из кирпичей, чем привёл секретный механизм в действие. Стена убралась в сторону и открыла им потайную лестницу: она круто уходила куда-то вниз и терялась за поворотом, утопая в темноте. И вот, Цезария и Юрон спускаются по крутой каменной лестнице, отгоняя мрак секретного прохода факелами. Эхо шагов разлетается далеко вперёд, создавая иллюзию того, что с ними целый отряд. Вдруг к ним примешивается посторонний, едва слышимый звук. Если прислушаться, становится понятно – это бьют колокола в часовне, отмечая полночь. Их звон едва-едва долетает до ушей рыцаря и монахини. Но всё это перестаёт занимать разум, когда навстречу им с лестницы поднимается таинственная фигура, закутанная в плащ. Призрак – это становится понятно сразу по руке, светящейся в темноте холодным синим светом, будто её намазали чем-то флуоресцентным, также замечает вас. Цезария может отметить сходство с тем, что рассказывал Симон: фигура привидения действительно напоминает женскую. Она вздыхает, словно от облегчения, как если бы признала в вас старых знакомых и указывает рукой вглубь прохода. Пока вы спускаетесь, она является из стен ещё раза два или три, словно призывая вас поспешить. Цезария и Юрон спускаются по крутой каменной лестнице, отгоняя мрак секретного прохода факелами. Эхо шагов разлетается далеко вперёд, создавая иллюзию того, что с ними целый отряд. Вдруг к ним примешивается посторонний, едва слышимый звук. Если прислушаться, становится понятно – это бьют колокола в часовне, отмечая полночь. Их звон едва-едва долетает до ушей рыцаря и монахини. Но всё это перестаёт занимать разум, когда навстречу им с лестницы поднимается таинственная фигура, закутанная в плащ. Призрак – это становится понятно сразу по руке, светящейся в темноте холодным синим светом, будто её намазали чем-то флуоресцентным, также замечает вас. Цезария может отметить сходство с тем, что рассказывал Симон: фигура привидения действительно напоминает женскую. Она вздыхает, словно от облегчения, как если бы признала в вас старых знакомых и указывает рукой вглубь прохода. Пока вы спускаетесь, она является из стен ещё раза два или три, словно призывая вас поспешить. Спустившись по лестнице до конца – кажется, вы уже под землей, судя по влажному и холодному воздуху, монахиня и рыцарь оказываются в просторной комнате. Похоже, это когда-то был тайный колодец: в центре стоит круглая ограда с деревянной платформой, служащей чем-то вроде крышки для него. Если хорошенько осмотреться, видно механическое устройство – если сдвинуть рычаг вниз, то колодец, судя по звукам, начинает наполняться водой. Поднять вверх - вода начинает убывать, оставаясь где-то в глубине. Если хорошенько всмотреться внутрь, то в колодце видно странное ответвление. Цезария чувствует, что вся боль, всё то отчаяние, что она чувствовала всё это время, посещая башню, сосредоточено именно там. Юрон зевал на ходу, полагая, что призрака никакого и нет. Раз есть потайной ход, то, наверное, повариха Гунда просто через него тайком продукты налево продает. Но при виде призрака (настоящего!) икнул – А забыли мы, Цезария, сказать хоть кому-нибудь куда мы идем. — Всевышний нас защитит, — глазом не моргнув, ответила Цезария. Она не боялась призрака, чувствуя, что тот не хочет им навредить, а даже наоборот... ждёт от них помощь? — Там что-то есть внизу в колодце... Кажется, привидение связано с этим. Можешь снять крышку? Снятая крышка ясности не добавила. Было решено спускаться, используя воду как пддержку хлипкой платформы-крышки. На удивление, всё прошло без проблем. Деревянная крышка, поддерживаемая снизу водой, а сверху – канатами, пусть и довольно дряхлыми с виду, успешно доставила Юрона к углублению. Взгляду рыцаря открылась довольно зловещая картина, в лучших традициях баек, что рассказывали его казарменные друзья на привалах у костра. В дальнем углу, прислонившись к тупику, созданному обвалившимся потолку, лежал скелет. Поверх можно было заметить остатки ткани – по-видимому, женское платье. Он сжимал в руках сундучок. — Цезария! Тут скее-е-еле-е-ет! — Надо доставать, или и так нормально? — Надо! — Цезария согнулась над оградой, вглядываясь в тёмную глубь колодца, освещаемую только её факелом. — Останки должны быть захоронены должным образом, чтобы неупокоенная душа могла отправиться на небо к Господу. Ага... в земле. Плащик сниму, расстелю, "Ну, извини, если что не так" – скелетику. И пакую, конечно. Конвертиком, тщательно завязав, чтобы не болталось и не рассыпалось. Вынесу на платформу, за сундучком вернусь и кричать: — Давай рычаг! У меня все! Мертвеца удалось перетащить на плащ, закутать и доставить наверх. Потом пришёл черед сундучка. Пока Юрон поднимался с ним вверх, трясясь на неустойчивой платформе-крышке, внутри сундука что-то щелкнуло – видимо, отсыревший механизм от встряски окончательно разболтался и открыл своё содержимое монахине и рыцарю. Внутри оказались латные наручи и письмо. Чернила почти стёрлись и размылись из-за долгого нахождения в сырости и воды, но кое-что разобрать ещё было можно. Дорогая Гвиндолин! Если ты читаешь это письмо, я уже скорее всего, мёртв. (н е ч и т а б е л ь н о) ... Эти наручи – одна из реликвий нашей семьи. Сохрани их, чтобы передать кому-нибудь достойному. (н е ч и т а б е л ь н о) В Орлиной Башне есть тайный проход. Просто сядь на крышку и опусти рычаг, чтобы вода ушла из колодца. Ты заметишь, когда появится лаз. Л... твой брат, АллемонПосле прочтения текста записки не оставалось сомнений, что письмо принадлежало сиру Аллемону, известному защитнику крепости Умеренности. А скелет был его сестрой, Гвиндолин Аллемон. Оставалось за малым: организовать достойные похороны этой девушке. Сир Аллемон. Это уважаемый герой, нам рассказывали о нем многое... Но стоят ли наручи, даже реликвия, жизни? Скорее всего, когда он оставил письмо, он даже не думал, что его сестра останется в колодце, вместе с реликвией. — Я точно не смогу носить их, да и... достоин ли? Может отдадим Зардомасу? — Я думаю, сир Аллемон, не будет против любого, кто будет с честью нести службу и использовать наручи для защиты людей, — ответила Цезария. — Если ты считаешь, что Зардомас достоин, отдадим ему. Для меня сейчас важнее похоронить несчастную Гвиндолин, чтобы её дух ушёл с миром на небеса. — Кстати... Спасибо тебе, что помог мне сегодня, хотя я отняла много твоего времени. Юрон, я теперь твоя должница. Останки были переданы в монастырь Святой Юфемии и Жюстина де Анж смогла организовать похороны. Разумеется, пышного прощания быть не могло – в крепости не осталось хоть каких-то родственников семьи Аллемон, а искать кого-то в Империи было долго. Так что девушку похоронили без какой-либо помпезности – но зато причислили к лику святых мучениц.
|
2 декабря Все то небольшое путешествие, организованное после того как устаканилась ситуация на поле боя и разрешение от Блэкбурна было получено, Ростову не покидало неприятное ощущение, которое метко выразила капрал Мотидзуки фразой "Так вот, как это выглядит". Как ни крути, одно дело глядя в бинокль рапортовать об уничтожении цели, и совсем другое – держать в руках расплавленную корочку шлема, на которой кое-где остались запекшиеся остатки того, что когда-то было головой. Мрачное настроение чуть подправили находки. Шлемы Наташа определила Вартаньян и Ребекке, пообещав Кане, что ей отыщут что-то получше – дескать, ей ведь целится надо ещё. — О, — не удержалась от восклицания командир, увидев куртку, которую принесла наводчица, — а ты права. Я запомню, что ты к моим размерам приглядываешься, — хмыкнула девушка вдогонку. Приняв находку из рук Мотидзуки, она накинула её спереди, прижав к плечам, прикинув – действительно, вроде подходит. Примерять, естественно, сразу не стала – смотала рулоном и сунула под мышку. Не при народе же куртку с вражескими погонами примерять. А потом уже свои нашьёт и можно будет носить. Вартаньян их по возвращению "обрадовала", что помощи от МТО ждать пока не приходится. — Ладно, нет, так нет, что ж теперь, — пожала плечами капитан, — будем верить, что на нас сегодня уже ничего не свалится. Да и если свалится, то не страшно. Жаль только из пушки гадов приложить не смогу. Лучше вон, смотри, какую куртку мне Мотидзуки наш... Фраза была прервана, потому что Наталья увидела наводчицу, аккурат потрошащую карманы трофейной куртки. Тяжело вздохнув, замечания девушка всё-таки делать не стала. В конце концов, Кана нашла, так что какие-то права на это имеет. — Ну давай, что это ещё? у тебя там? Шоколад? Хм, — Ростова приняла баночку из рук Мотидзуки и отломила совсем маленький кусочек шоколада, просто на пробу. Покатала его на языке, растопив во рту и проглотила. Вкус действительно был необычным. Что с ним не так, понять она не могла, да и не стала придавать значения. Впрочем, разгадка не заставила себя долго ждать. После того как их с Мотидзуки, выражаясь попроще, накрыло, вплоть до того, что Ростова начала исполнять различные частушки, из которых самым приличным было что-то на вариацию babka-ezhka, фольклорного героя одной из наций Терры, до капитана дошла светлая идея приглядеться к тому, что они с капралом съели. После подробного изучения, банка была выброшена на полном ходу из танка со всей силы. — Кана, твою мать! — выругалась Ростова, — ну удружила, ну удружила! Ты в курсе, что мы с тобой сожрали? После этого разглядывать зелёные красоты – столь редкие на Ар-Рахмане, настроения уже не было. Хотя зеленеющие поля и деревья девушка очень любила. Вместо этого был распакован медпакет и извлечён белый порошок – флуманезил. Приняв свою порцию, Ростова сунула Мотидзуки пакетик и грозно кивнула на него, выпятив подбородок. — Давай, глотай. Будем лечиться теперь, чо. Не хватало ещё наркоманками стать. В семье у Ростовой, воспитанной по каким-то, возможно немного архаичным шаблонам, с такими вещами было строго. И отвращение к куреву, наркоте и алкоголю девочке прививали с детства. Так что как только выяснилось, что вообще происходит, Наталья приступила к решительным действиям, особенно не стесняясь, что за сценой могут наблюдать Ребекка и Вартаньян. — Когда приедем –пойдём в медсанчасть, ясно? В медсанчасть впрочем, пойти не получилось, так как оставшийся вечер был забит МТО, в ходе которого Мотидзуки ещё раз успела продемонстрировать эффект шоколадки. Даже сама Ростова, как не хорохорилась, ощущала острое желание отдать приказ Вартаньян дать по газам и умчаться обратно в Эль-Шаркию, удерживать огневые рубежи. Примерно за такими мыслями она обнаружила себя сидящей у палатки в то время, когда отбой, кажется, скомандовали уже несколько часов назад. 3 декабря Выспаться, Ростовой, к счастью удалось. Неизвестно, как она смаогла заставить себя уснуть, счётом баранов или перечислением нот от субконтроктавы до пятой, но факт остаётся фактом – утром Роствоа чувствовала себя как минимум выспавшейся. Первым делом она взяла Мотидзуки под "белы рученьки", и, как и обещала, оттащила в медсанчасть. Обрисовав медикам ситуацию, капитан со спокойной совестью вручила им наводчицу и себя для проведения необходимых процедур. Затем Ростова наведалась к Арчибальду – Аль-Халиля куда-то переводили, и Наталья решила, что в данном случае вопрос решать через командира роты. Она слышала, что северной группе пришлось несладко, и докучать ему не хотела – но по личному мнению, своими силами экипаж "Пульсар" привести в боевую готовность не мог никак, это был прискорбный факт. Появившись в "ставке", Роствоа принялась докладывать о проблеме: — Командир роты Арчибальд, сэр! Прошу вас дать указание, чтобы отряд МТО принял на ремонт наш "Гризон". Ничего критически серьёзного, но "Пульсар" вышел из строя и собственными силами экипажа ремонт не представляется возможным. То есть, мы попробуем, конечно, но гарантий нет. Вот, — как-то виновато прибавила Ростова, будто самолично вывела плазменную пушку из строя, — если есть возможность, прошу выделить под нас "слот". После разговора с Гарольдом, предстояло решить ряд и других насущных дел. Для начала, был вытребован посуленный шоколад у Блэкбурна – какая-никакая, а замена выкинутой баночке. Затем Ростова взяла небольшую передышку, после пробегов туда-сюда по базе – рядом плескалось море, но одновременно было так далеко, что о нём как-то и думать не было времени. Присев отдохнуть рядом с какой-то компанией военных, и ей не удалось наверняка избежать расспросов, "как оно всё было". Тут уж – видимо, не вся ещё "шоколадка" выветрилась – девушка не удержалась, чтобы не пошутить. — Ну мы там та-ша, ора-ора, разрулили ситуацию в общем, — с усмешкой ответила Ростова случайному вопрошателю. Неожиданно она вспомнила, что обещала себе поговорить с Ребеккой. Соскочив с места, командир отправилась на поиски заряжающей, заодно выставив Вартаньян и Мотидзуки альтернативу – либо они идут заниматься физическими упражнениями, либо отыскивают кого-то из инженеров МТО, чтобы начать подтягивать свои знания в области ремонта техники. Отыскав её она подозвала ту в тихое – если такое вообще можно было отыскать на базе, набитой народом, и завела разговор. — Где-то вычитала фразу, знаешь. "на небе только и разговоров, что о море", — не глядя на Ребекку начала разговор Ростова, — честно сказать, никогда её не понимала. Всегда любила твердую землю под ногами. А ты как думаешь, Ребби? Я это, кхм, к чему веду. Знаю, ты сильно переживаешь из-за брата. Я не психолог, да и оратор из меня, наверное, никакущий... но я не только твой капитан: мы с тобой в одной лодке. Вернее, танке конечно, но какая разница. Не зря же пустыню тоже сравнивают с морем. И если надо выговориться, — она позволила наконец себе положить руку на плечо заряжающей и заглянуть той в глаза, — я тебя выслушаю. И Вартаньян выслушает, и Кана. Мы все – за тебя, поняла? А ты за нас, не сомневаюсь. Не копи в себе, отпусти. Станет легче. Нет – вместе подумаем, как ещё тебе помочь. И это не значит, что ты слабая – нам сейчас всем нужна помощь. Кому-то больше, кому-то меньше. Но нужна, это факт. И тебя я так просто не оставлю. Какое-то время Ростова просто молчала, силясь услышать. как плещется вдали море. Затем, кивком головы отпустила Ребекку. — Попробуйте починить с Каной "Пульсар". Она помогает, ты работаешь. И следи, чтоб не отлынивала, скажи, что мой приказ, ясно? Починить таки удалось, поэтому Ростова с гордостью за экипаж отрапортовала Арчибальду о том, что тратить "слоты" МТО на них более не требуется. Зато вечером устроили пирушку – Роствоа за свои собственные сбережения закупилась соком в магазине, что пристроился прямо за лагерной оградой, и, стряся с Блэкбурна обещанную плитку, устроила экипажу "мини-праздник". 4 декабря Вчерашняя вечеринка прошла по мнению Ростовой неплохо. мило поболтали, пошутили, да и разошлись спать. Утро четвертого декабря встретило девушку новыми новостями – до неё наконец долетело известие, что Аль-Халиля куда-то переводят, организовывать ополчение, вроде бы. Так что она теперь формально становилась командиром взвода огневой поддержки. — Ну что, гарем, мы теперь старшие, — оповестила команду Наталья, собрав всех вместе, — сегодня, пожалуй, все свободны полностью. "Пульсар" работает – молодцы. Кана, правда для тебя будет важное задание: тут где-то поблизости магазинчик сувенирный водится, пока будешь гулять – дойди до него, купи там что-нибудь. Будет нашим талисманом на удачу. Вартаньян... если задумаешь опять драться, только без жертв, хорошо? — ухмыльнулась Ростова, — всё, свободны. Распустив отряд, девушка наконец занялась курточкой. Лейтенант наконец тщательно осмотрела её со всех сторон. по нескольку раз примерила и, убедившись, что всё подходит, села спарывать погоны и пришивать свои. Когда с этим было покончено, Ростова взялась за исполнение обещания, данного Кане – отправилась в отдел снабжения и таки выбила комплект защиты для своей наводчицы. А попутно подцепила себе легкий бронежилет – потому что стандартный под курткой сидел не очень удобно и стеснял движения. Она уже было собралась уходить... но тут заметила новые пистолеты, поступившие, по-видимому, совсем недавно. Оружие выглядело интересно – в самом крайнем случае и при должном упорстве, можно было таким даже танк оцарапать, наверное. Справедливо рассудив, что "в хозяйстве пригодится", лейтенант запросила и его.
-
— Ну мы там та-ша, ора-ора, разрулили ситуацию в общем Абсолютно неиронично - отлично суммаризирует всё произошедшее на военной войне.
|
-
(ох, как же оно хорошо шло, словно кто-то тайком снимал с неё мерки!) Приходил ночами, тихонько дверь открывал, подходил с мерной лентой и мерил, мерил, мерил... А может и не только мерил, пусть Цезария и дрыхла без задних ног. (˵ ͡° ͜ʖ ͡°˵)
|
-
Прежде чем передать его, волшебник захотел послушать, что Феарнский извлёк из этого небольшого путешествиявместе с аватаркой как-то сразу таким гендальфом повеяло. Таким, хоббитского разлива – добрым чудаковатым волшебником.
|
-
Музыкальная тема этой сюжетной ветки: ссылка
|
-
«Мы своих в обиду не даём» - весьма верная позиция истинной амбрийки ^—^
|
— Хильда, Грейсия, прошу, принесите всё необходимое для посвящения, — обратилась настоятельница, завидев подходящую послушницу и Цезарию, — Мила, ты свободна. Послушница, низко поклонившись, тут же растворилась в тёмных закоулках церкви, за ней последовали и две монахини. Жюстина поднялась с своего кресла, и приблизилась к девушке, вновь положив руку ей на плечо. В зале было темно, несмотря на множество канделябров, в которых стояли зажженные свечи, и ты не смогла понять – то ли это тень так легла в уголках рта де Анж, то ли она действительно улыбнулась. — С возвращением, сестра, — поприветствовала она Цезарию, — я рада видеть, что мой наказ ты исполнила усердно и с полной отдачей. Насколько мне известно, новый отряд "Воронов" вернулся в полном составе. И я горда, что в этом не обошлось без участия одной из учениц монастыря Святой Юфемии, — в голосе и правда проскользнули заметные нотки гордости. — Поэтому я подготовила к твоему возвращению подарок.
Женщина подошла к алтарю и самостоятельно развернула сверток: внутри оказалась какая-то ткань. Жюстина де Анж взяла её в руки, встряхнула... и Цезария наверняка могла ахнуть от удивления: это была новенькая роба монахини. Так быстро выйти из учениц и стать полноценной монахиней – насколько могла судить девушка, это был очень редкий случай. И вот она оказалась одной из таких счастливиц. Форма была грамотно пошита, чтобы не стеснять движений, удобной для долгих походов, и вместе с тем смотрелась весьма впечатляюще: на накидке было вышито множество религиозных символов, а ремень со стальными заклёпками имел дополнительные лямки, чтобы можно было легко подвесить Евангелие Изуаля – внушительных размеров книгу, в которой было записано множество полезных и чудодейственных молитв.
— Возьми, переоденься, — кивнула аббатиса Цезарии на одежду, — но не задерживайся, нам ещё нужно посвятить тебя. Только отмеченные Всевышним могут использовать свои целительские молитвы таким образом, чтобы они помогали исцеляли раны нескольких людей. Этот дар передаётся от первой монахини, которую отметил сам Господь. И я верю, что когда-нибудь и твои руки также нанесут елей на чьё-то чело, чтобы передать дальше чудесную силу Небес...
Вскоре вернулись монахини, несущие в своих руках кубок с церковным маслом, небольшой кинжал и полотенце с чашей чистой воды. Жюстина приняла у них елей и кинжал, приказала поставить чашу на алтарь, накрыв полотенцем. Затем, отпустив помощниц, она обернулась к Цезарии, она властно приказала: — Встань на колени, сестра моя — затем без заминки полоснула по запястью кинжалом и капнула пару капель в елей. Размешав лезвием получившуюся субстанцию, отдававшую теперь слабым розовым цветом, она окунула пальцы в сосуд и сделала пару мазков на лице у послушницы, читая слова молитвы. — И пусть Свет Всевышнего осветит тебе путь... укажет дорогу во тьме и сделает тебя саму путеводной звездой для заблудших душ. Amen. Движения пальцев были нежны и осторожны, словно Жюстина просто гладила девушку по голове. Но вскоре эти ощущения растворились в чём-то куда более высоком – жар поднялся из глубины самой Цезарии, будто кто-то зажёг у неё внутри яркий фонарь. Послушницу буквально затопило ярким светом и на секунду ей показалось, будто она потеряла сознание. Очнулась девушка только после настойчивого оклика аббатисы – та стояла перед ней, зажав запястье и призывая монахиню подняться. — Встань, Цезария. С этого момента ты монахиня Святой Юфемии, её верная ученица и последовательница. Можешь омыть лицо. Теперь эта сила навсегда будет в тебе. Отпустив руку, которой она прикрывала запястье – рана чудесным образом исчезла, Жюстина вновь позвала монахинь. Напоследок, по окончанию церемонии, аббатиса вновь обратилась к девушке – теперь уже полноценной монахине. — Я не думаю, что есть необходимость читать наставления о чистоте души... ты была достойной ученицей, и я уверена, ещё не раз докажешь, что я могу гордиться тобой, Цезария. Не сомневаюсь, что ты сохранишь этот свет в себе до самого конца. Спокойной ночи... и до завтра.
-
Крутые мастерпосты! Подробные и красочные, кайф читать :)
|
Великий Лес, вечер♫ [ ссылка] Отряд в спешке уходил подальше от могильника, который облюбовало чудовище. Близость врага подстегивала адреналин, заставляла сердце биться чаще, резво перепрыгивать через коряги и овраги на пути к безопасности. Но вскоре естественный страх растворился, уступая место простой настороженности: это было связано с тем, что каждый из отряда – рано или поздно заметил, что дракон-нежить уже не преследует их. Неизвестно точно, в какой момент треск веток и шум ударов когтистых лап об землю перестал доносится до их ушей, но когда обнаружилось, что никто за ними больше не следует, "Вороны" почти добрались до аванпоста. то, что преследователь их оставил можно было сказать с достаточной уверенностью – такая туша не могла передвигаться по лесу, не наделав основательного шума, и пусть сумеречное небо и совсем малое количества света, оставшееся в лесу омгло скрыть самого дракона от их глаз, но не услышать передвижение такой туши было невозможно не только Зардомасу, но и остальным членам отряда. В Великом Лесу вновь наступила тишина. Та же самая, что так насторожила путников при вступлении в лес. Но уже ничего не оставалось, кроме как двигаться дальше. Известие о поселившемся в могильнике драконе гарнизон сторожевой башни выслушал с беспокойством: Эйгон обещал внимательно следить за этим участком, и посоветовал Освальту поскорее отчитаться об этом Нигелю или даже Беретону лично. Чудовище такой силы не видели в этих местах уже давно и означать это могло прежде всего срочную необходимость отправить в эти края отряды зачистки. — Знаешь, я думаю, Нигель что-то такое и ожидал, — шепнул ветеран Ко'Драпу напоследок, — иначе зачем он вас ещё туда послал? Однако в лесу становилось всё темнее, и "Воронам" надо было спешить обратно в крепость, чтобы не ночевать в лесу. Спустившийся провожать отряд Грам заметил, что на небе Невендаара уже кое-где видать звёзды. — Смотрители* сегодня особенно яркий, — задумчиво заметил дозорный, — очень. Удачного вам возвращения. Путь обратно, благодаря разведке Зардомаса оказывается не таким уж сложным. Несмотря на надвигающуюся темноту, вы легко маневрируете между могучими вековыми стволами деревьев, неумолимо приближаясь к цели. Вскоре впереди мелькает проблеск – это тот самый вход и тропы в лес, через который вы пришли. Последние минуты похода пролетают незаметно. Впереди вырастают едва различимые очертания крепости Умеренности. В подступающих сумерках она выглядела ещё величественнее – уходящие вверх шпили Орлиной, Королевской башен и башни святого Герода, казалось, разрезали небо на несколько частей, а зубцы первой крепостной стены выглядели похожими на челюсти какого-то дракона, разверзнувшего свою пасть в попытке проглотить мир. И всё же, на самом деле это место было для вас домом. Крепость Умеренности, поздний вечерЗаскрипели ворота, отъехала решётка – стражи у перехода, взглянув на ваши усталые лица, пропустили вас без лишних разговоров. Пришло время отчитаться перед Нигелем Эйверном. Мастер клинка сидел в своём кабинете, и, казалось, поджидал вас – на столе не было ни бумаг, ни книг, которые бы указывали на то, что командующий был занят каким-нибудь делом. Внимательно выслушав рассказ, попутно бросая пристальные взгляды из-под густых седых бровей, он некоторое время размышлял, подперев подбородок кулаком. Наконец, мужчина изрёк: — Ваше задание можно считать выполненным. Разрешите ещё раз поприветствовать вас, теперь - как полноценный разведывательный отряд "Воронов". О напасти, что завелась в могильнике, я ещё подумаю. О ваших успехах я также доложу дальше. Сейчас же вы свободны – а если у вас будут ко мне какие-то вопросы, вы сможете меня найти и завтра. Всё остальное подождёт. Отдыхайте! Но когда отряд уже направился на выход, Нигель тряхнул головой, словно очнулся ото сна и окликнул вас: — А! Да, прошения о вашем повышении я уже направил Руперту... Юрон, завтра утром жду тебя на главной площади – как твой непосредственный командующий, я буду производить посвящение в рыцари. Освальт... судя по твоему рассказу о колдуне, я подумываю передать бумаги своему старому товарищу из Магистрата, Клайву Фламмелю. Зайди завтра к нему, и обсудите с ним это... не захочешь примерить шляпу охотника – рыцари крепости всегда нужны. Лотар, Винфрид, магистр Уоллстон с вами сам разберётся. Цезария... аббатиса де Анж просила тебя сразу отправиться к ней. Зардомас, тебя я просто могу поздравить и передать бумагу, по которой ты получишь своё новое снаряжение – в первую очередь, конечно же, новый лук. И... ахем, несмотря на то что вы немного задержались, насколько я знаю, у нашей поварихи всё ещё осталось для вас достаточно жаркого. И несколько ваших друзей ждут вас в таверне "Серый гусь", чтобы поздравить с повышением. Вот теперь точно всё!
-
Цезария... аббатиса де Анж просила тебя сразу отправиться к ней. ( ͡° ͜ʖ ͡°)
|
— Т-тиииихо! — крикнула Ростова в пустоту, скорее приказывая самой себе, чем кому-либо ещё. От того что зуб на зуб не попадал, слово растянулось как жвачка. Тряска прекратилась, с ней ушло и желание закопаться поглубже, накрыться одеялом и вжать голову в колени. Отцепившись от кресла, которое во время тряски непроизвольно сжала мертвой хваткой, Наташа подалась вперёд и окликнула экипаж. — В-вартаньян! Мотидзуки!.. — губы ещё плохо слушались и капитан самоходки немного запиналась, — Миллер!
Тишина. Тишина. Тишина... Её словно кипятком обдало. Да они же перепугались все!.. Хотя почему "они"? Она сама испугалась как девчонка! Подсознание ядовито-услужливо сообщило: "Ты уже минуту как губами просто шлепаешь". Что же делать, что же делать...
В какой-то старой книге, автор писал, что служба в артиллерии одна из самых "мягких". Ты не видишь лиц людей, которых убил твой снаряд, не стоишь на передовой, когда летят снаряды в тебя. Так и Ростова, хоть и не первый раз оказалась в бою, по-настоящему струсила, когда в них впервые прилетело совершенно по-серьезному, без этих легких ударов и скользнувших по обшивке пуль. Вот так, да, взяла и струсила. Смерть подобралась куда-то совсем близко, дыхнула в затылок. Помелом вымела какие-то там пафосные мыслишки в духе "надо этот крокодил убить поскорее, чтобы ребят прикрыть!". Да вот он, чертов ублюдок, не по каким-то там ребятам стреляет, а шмаляет по ней самой!
— М-мать твою!.. — выругалась наконец девушка, стукнув кулаком по подлокотнику и до боли закусив губу. Нет! Надо собраться, поддержать экипаж – она здесь капитан! Верных слов Наталья не знала – на ум ничего не шло. Но зато она умела петь, и чтобы успокоиться в первую очередь самой, завела древнюю земную песню, которая часто пелась на вечерних посиделках большой и дружной семьи Ростовых. Начав тихо, Наташа постепенно повышала голос, стараясь заразить ей боевых подруг и таким образом вернуть самообладание.
— Эх, дороги, пыль да туман, Холода, тревоги, да степной бурьян. Знать не можешь доли своей — Может, крылья сложишь посреди степей. Вьётся пыль под сапогами — степями, полями, — А кругом бушует пламя, да пули свистят.
И это, чёрт возьми, помогло. Ушла дрожь в коленях, перестала нервно подпрыгивать левая бровь. Ростова пропела куплет, и услышала, как неуверенно подхватила незнакомые слова Мотидзуки. Одна за другой, все три девушки откликнулись в эфир, и Наташа поняла, что экипаж вернулся в строй. Так-то! Сдерживаясь, чтобы не подпрыгнуть от самодовольства на капитанском кресле, капитан с неудовольствием посмотрела на неисправную плазменную пушку, и принялась раздавать приказы. — Вартаньян, сбавить скорость наполовину, разворот вправо! Ребекка, стандарт! Кана, разнеси эту дрянь в щепки! — скомандовала Ростова, а сама склонилась к рации – "Пульсар" был выведен из строя, а чинить его сейчас было некогда, — Айронсайд 2-3-1, это 2-3-4! Начинаю атаку группы легких танков к юго-западу от нас! — ... Раз уж мистер Дуглас решил утащить нашего "крокодила" себе, — почти про себя добавила девушка, а сама по рации пожелала удачи Кею, — "Файрфлай", рассчитываю на вас! Где-то в этот же момент система просигнализировала, что танк Рэмси прикрыл их активной защитой. — Айронсайд-2-3-3, спасибо! — отправила сообщение Ростова, — с нас причитается! Спасибо было ещё и за то что это послужило напоминанием – без защитных мер сейчас никуда. Тыкнув пальцем на панели управления, девушка выпустила защитные дымы.
-
где-то я уже такое видел, хех
|
-
Среди прочих аколитов Ордена Умирающего Солнца дева Рин была известна под прозвищем "Мясорубка"...
|
В ответ на фразу Элен девушка нахмурилась, что-то, по-видимому, припомнив. Как-то сразу посерьёзнев, она ответила, покачав головой из стороны в сторону – скорее своим собственным мыслям, чем фразе напарницы. — Да брось. У судьбы своё мнение, где и кому помирать. Раз выжила – значит, не твоё место и время. У меня тоже на этот счёт есть история... но как-нибудь потом, думаю.
Охотница поудобнее перехватила сундук Сеймур, который тащила за ручку вместе с Эрнестом и в ответ на вопрос девушки начала рассказывать: — Было дело. Если они так подлезли близко к городу, то дело печально. Хотя всё-таки только из-за них нас бы сюда явно не послали. Больше всего они обожают две вещи: кровь и чувствовать, что жертва боится. Так что как бы страшно не было –отступайте только в крайнем случае. В догонялки и прятки человеку у них выиграть сложно. Тебя ведь Черити зовут, да? Я своего единственного веровольфа тоже застрелила из револьвера. Если попадёшь в голову, будет достаточно одной пули. Просто старайся держаться за кем-то покрупнее, и запасись серебром.
Закончив выкладывать всё, что знала – ну а вдруг не переживёт следующего нападения? Так хоть остальные будут знать о веровольфах всё, что Кэролайн успела узнать на собственной шкуре. Грудь опять сдавило тисками от воспоминаний той ночи, словно костюм был не по размеру. Усилием воли девушка заставила себя идти дальше не сбавляя темпа.
Больше до самого города она не проронит не слова.
* * *
Втрое впечатление от Гримфолда – если считать нападение веровольфов за первое, под стать первому же. Пустынные улицы, покосившиеся дома. Вороны, эти неизменные спутники упадка. И безотчетное чувство тревоги, словно из пустых окон заброшенных домов на тебя вот-вот полезут чудовища. Кэрол вновь рефлекторно прикусывает ноготь, и начинает озираться по сторонам, прищурившись.
Никакой стражи на воротах. Ни единой души на улице. Никаких признаков жизни в домах. Что, черт возьми, с этим городом не так? Словно Господь навеки покинул это место, предоставив Гримфолд самому себе. Хотя... кто они, как не посланники его воли, чтобы навести порядок в этом месте? Беловолосая выпускает наконец большой палец изо рта и поворачивается к спутникам. Шутки графа она пропустила мимо ушей, так как в этот момент слишком глубоко погрузилась в собственные размышления, но вот к раздаче ценных указаний она всё-таки успела. Ну на-а-адо же, скромной крестьянке предлагают рисковать за жизнь благородных господ. Какая честь, какая честь. — Вы немного ошиблись, граф, — хмыкает девушка, скаля зубы в улыбке, — лучше бы мне быть собой, потому что это и есть моя работа. Охотница делает вид что не замечает, что обращение графа прошло без привычных формальностей. Просто поправляет рапиру на поясе и выступает немного вперёд, так, чтобы при движении стрелки оказались за её спиной. Подумав, как забавно будет заявиться на приём к мэру – три представительных охотника и одна простачка, перехватила зажатую между пальцами травинку, которую сорвала по пути в Гримфолд и зажала между зубов, лениво пожевывая кончик. Толку зацикливаться на всём этом, их ждёт работа.
-
Такая работа, вот такая работа...
|
Гран, Эйгон и Бэл как по команде переглянулись, услышав вопрос Освальта. — Да ну… — протянул Эйгон в ответ на вопрос сквайра, — Ну, слыхал, слыхал. Есть такое поверье, действительно. Вроде как так самой Мортис его с того света вернуть – ведь по голове-то, знай, и определяют, кто таков и чего сделал. Остальное тело для этого как-то мало приспособлено: ладно если есть родимое пятно или шрам какой запоминающийся. А ну как нет его? — Однако я, — продолжил ветеран после некоторого раздумья, — никогда ещё второй раз некроманта или колдуна не видал. После снесённой головёшки ещё никто оттуда, — он показал вниз, на землю, — ещё никто не возвращался. Кроме Галлеана, поговаривают – но на то он и бог. — Призрак? — встрял в разговор Грэм, — не-а, не было ничего такого. Это, говорят, в крепости какое-то буйное приведение завелось. Вскоре трапеза была закончена и путникам вновь пришлось выдвигаться. Цель была уже близка, и в мыслях уже могли проскальзывать сиюминутные надежды о скором возвращении домой. Попрощавшись с гостеприимным дозором, отряд отправился далее. * * * Лес вскоре стал редеть. Только теперь разведчики поняли, сколько уже прошло времени: проглядывающее среди крон деревьев небо было ярко-алым от заката. Увидеть чистое небо в Невендааре – удача, увидеть его в Лесу – удача вдвойне. Так что неудивительно, если кто-то из путников на него отвлёкся. Обычно серое, свинцовыми прожилками, невендаарское небо было затянуто тучами, и полюбоваться последними лучами солнца удавалось нечасто – но тем притягательнее становилось зрелище. Наконец, деревья кончились совсем. Тут и там стали встречаться куски гранита и известняка, используемые людьми для надгробий. Они беспорядочно валялись за пределами тропинки, так что споткнуться о них было невозможно – если, конечно, нарочно не сходить с тропы. По-видимому, раньше кладбище было куда больше, но в последние годы Лес начал брать своё. Вдали показалось и ещё не тронутое подступающей природой кладбище. Вернее, это был огромный могильник, курган, под которым, судя по размерам, нашли свой последний приют и покой по крайней мере сотни три людей, эльфов и гномов. Беспорядочно натыканные надгробия здесь появились, по-видимому, значительно позднее: тел под ними скорее всего не было – их делали в память о тех, кто был был достаточно знатен, чтобы после смерти его разыскали друзья и позаботились о том, чтобы оставить об этом человеке какую-либо память. Или это могли оказаться неравнодушные соратники, чувствующие безотчетную вину за то, что когда-то в битве им повезло немного больше. Все три народа, представленные здесь, сообразно своим верованиям и традициям отдавали последние почести погибшим. Небольшие каменные надгробия людей, четырёхугольные или закруглённые сверху, с выбитым на них именем умершего, кое-где развалившиеся или осыпавшиеся, выточенные из оникса небольшие колонны гномов, с одним-единственным руническим знаком клана, к которому принадлежал усопший, редкие деревья, посаженные эльфами на небольших холмиках – чаще всего лесной народ ограничивался тем, что сооружал хрупкие, состоящие из одних веток и клыков зверей конструкции, отдававшие какой-то первобытной дикостью. Но всё же самым приметным здесь был выкопанный прямо в насыпанном кургане склеп. Обнесённый каменной полуразрушенной оградой, он разверзал своё темное нутро перед отрядом, словно готовясь проглотить каждого, кто попытается нарушить покой мёртвых. Крупные мраморные блоки поддерживали толщу земли, служа одновременно опорой, стенами и потолком – от времени и сырости даже этот устойчивый материал покрылся плесенью и мхом. Но не столь уж редкое в этих землях заброшенное захоронение не могло просто так напугать или насторожить отряд из крепости Умеренности. Даже в сгущающихся сумерках склеп выглядел не так уж устрашающе, если бы не одно но. В склепе кто-то был.
-
Лес вскоре стал редеть. Только теперь разведчики поняли, сколько уже прошло времени: проглядывающее среди крон деревьев небо было ярко-алым от заката. Увидеть чистое небо в Невендааре – удача, увидеть его в Лесу – удача вдвойне. Так что неудивительно, если кто-то из путников на него отвлёкся. Обычно серое, свинцовыми прожилками, невендаарское небо было затянуто тучами, и полюбоваться последними лучами солнца удавалось нечасто – но тем притягательнее становилось зрелище. Очень крутые описания в мастерпостах, они мне очень нравятся.
|
Как не был убедителен Аргасто, от денег Мор Рин всё-таки отказалась. Она пошла за Келером по своей воле и убивала по своей, и, возможно, Прийос наградил её тем, что позволил поспособствовать спасению пленников. Получать за это деньги по мнению храмовницы было бы слишком. Немалую роль в этом сыграли наставления Лестры, которая за то недолгое время, пока отряд добирался до вершины Титанов, успела заделаться практически духовником Мор.
Перевал принёс им новые испытания. Сначала ослепительно-белый снег явил свою холодную и безжалостную натуру, похоронив под собой часть отряда Аргасто. Иногда, закрывая глаза, Мор снова и снова видела перед собой эту картину – как кто-то большой и могучий вдруг смахивает большой белой лапой хрупкие людские фигурки, кажущиеся ничтожно малыми в сравнении с монументальностью горной гряды, и уносит куда-то вдаль. Вот она ещё видит лица перед собой – и вот они уже где-то далеко, затерялись в бескрайней пустыне холода. Было ли им больно перед смертью? Успели ли они понять, что произошло? На эти вопросы у храмовницы не было ответов, и поэтому воспоминания об этом приходили вновь и вновь. Отвлечься она пыталась, беседуя с новой подругой – Нуалой. Сложно было не догадаться, кто в ту ночь, когда они вернулись из вылазки к разбойникам, укрыл её одеялом.
Второй удар последовал почти сразу за первым: у них начали кончаться запасы дров и хвороста, чтобы топить снег и греть еду. Еда, к счастью, ещё была – но опаснее всего было остаться без спасительного огня. Без еды можно протянуть дня три. В горах, при таком холоде, можно замерзнуть за считанные часы. Важность похода, о котором говорил Аргасто, трудно было переоценить – стоял вопрос жизни и смерти. Мор и сама была уже готова вызваться, но опытный вояка и предводитель каравана успел выдвинуть предложение раньше. — Хорошо, я постараюсь найти хворост, сир Аргасто, — кивнула девушка, выходя вперёд, — думаю, Законодатель не оставит нас в беде. Что-то должно быть – не мы первые переходим этот перевал. Думаю, мы отправимся на западную сторону и попытаем счастья там. Надеюсь на тебя, Викто, — она повернулась к лекарю. — В таком случае ваша помощь будет очень кстати, сестра — обратилась она к выступившей вперёд Лестре, — буду рада видеть вас в отряде. — Нуала, ты с нами? — поинтересовалась храмовница у своей новой знакомой, бросив на ту вопросительный взгляд. Она не знала, стоит ли брать эту хрупкую девушку с собой, но раз она сумела выжить до этого момента, значит, определённый стержень у неё был. Кроме того, Мор не хотелось оставлять её без присмотра. Нет, она доверяла и Аргасто, и Руфио, но что-то внутри говорило ей, что леди Даннан стоит взять с собой.
-
Принципиальные храмовницы = правильные храмовницы! )))
|
-
Отвернув полу плаща, она молча продемонстрировала гвардейцу серебряную инсигнию. Кэролайн со своей травинкой просто топчик.
|
|
|
До лагеря
После вопроса Нуалы, Мор почувствовала себя неловко – словно ребёнок на прогулке, когда одному родители купили леденец, а второй по какой-то причине остался без угощения. Опустив взгляд, сердясь почему-то на саму себя, девушка ответила тихо: — Ну... да. Он остался в Индариене, ведёт хозяйство. Последнее время ему что-то нездоровилось... но в целом, он здоров и бодр. Немного помолчав, она прибавила: — Уверена, он будет рад тебя повидать. Амбер Даннан был его лучшим другом, как он сам говорил... И умолкла, не зная, что сказать дальше. К счастью, вскоре стало не до слов – обследование пещеры Викто и Йорофом принесло много вопросов, дел и разумеется, добычи. Помимо артефактов, в которых храмовница разбиралась мало, были зелья и множество оружия и доспехов, и целых три сотни талеров – настоящее сокровище даже для небольшого отряда. Всё это надо было как-то разобрать, уложить, и донести в лагерь. От простого скарба было решено отказаться, но оставалось всё ещё достаточно вещей, с которыми надо было бы помочь, и храмовница предложила свою помощь. Ещё ей хотелось побеседовать в Лестрой, но на ум что-то ничего не шло, и Мор решила отложить этот разговор на попозже – успеется.
Возвращение в лагерь
По дороге обратно Мор вновь предалась размышлениям, повод для которых копился в течении дня в ужасающих масштабах. Мертвые разбойники и её роль в этом не давали девушке покоя – нет, она не сомневалась, что всё делала правильно. Но почему тогда Прийос не отвечал на её молитвы? Почему каждый раз, когда ей требовалась его помощь, он медлил? А требовалась ли эта помощь по-настоящему? Что всё это значит? Отца Беремо рядом не было, и храмовница решилась наконец обратиться к Лестре – теурга, представившегося Андрогаем, она тревожить не решилась. — Сестра, могу я спросить вашего совета? — негромко поинтересовалась Мор, поравнявшись с монахиней. И тут же, не дожидаясь ответа, продолжила, — меня в ходе этого события мучают некоторые сомнения... вы знаете, я готовлюсь к посвящению в храмовницы. Мой меч освящен и я обучена "ведьмовскому молоту". Но за этот день уже дважды мои воззвания к Прийосу... не сразу долетали до слуха Единого. Как думаете, что это? Он испытывает мою волю? Что-то хочет сказать мне? Или, возможно, я должна была проявить больше милосердия в битве? От моей руки сегодня пали четверо... хотя один из них уже и не был человеком.
К тому времени, когда отряд вышел к лагерю, храмовница успела уже составить своё мнение и сделать какие-то выводы. Она кивнула дозорным, даже нашла в себе силы приветливо подмигнуть Фенье – воспоминание о похлёбке, которую организовала им гоблинша, ещё было довольно ярким, но когда на поляне появился Аргасто, девушка поняла, что чертовски устала и ей надо выспаться. Однако кто-то должен был отчитаться о походе, и, видимо, это надо было сделать ей. — Всё хорошо, мейстер Аргасто, это я предложила Дэмиану вернуться в лагерь вместе с Келером, — Мор подумалось, что надо бы узнать, что там с мальчишкой, но решила, что это подождёт до утра, — как магистр Рохо уже наверное рассказал, на нас напал разбойничий отряд. От выжившего разбойника, мы узнали, что неподалёку находится их логово, в котором есть заложники. Так что мы решили их освободить... большое спасибо, что прислали к нам Мортанмера – он был хорошим помощником и оказал неоценимую помощь в поиске пути. Ну и вот... Лестра ни'Квестра, из Монастыря Сумерек, теург Андрогай Шалеска и... Нуала Даннан, моя... м-м-м... подруга. Да, вы не ослышались. Наши отцы были друзьями. Мир полон удивительных совпадений. Разбойники убиты, логово их разрушено, ну а сфера вернулась ещё с Дэмианом... так что если позволите, я бы хотела отдохнуть – но прежде попросить вас предоставить этим людям убежище. Уверена, они не будут обузой нашему каравану. Закончив говорить, Мор Рин постояла некоторое время в нерешительности, и, наконец выпалила: — А ещё, мейстер Аргасто, я бы хотела отказаться от своей части награды. Прийос уже наградил меня, позволив поучаствовать в спасении невинных душ. Я сделала то, что должно.
Выговорившись, Мор отправилась спать. Место в палатке она предложила Нуале, уступив той спальный мешок и одеяло, а сама, едва скинула с себя броню, отрубилась, растянувшись на траве прямо в одежде, забыв даже помолиться перед сном и пожелать дворянке спокойной ночи.
-
+++ и ещё сотня. За вдохновение, поддержку и невероятно крутого персонажа.
|
Кэролайн не спалось. Во-первых, она вообще не любила и не могла спать в дороге. Во-вторых, вопрос осложнялся малознакомыми коллегами по ремеслу топора и револьвера. Не то чтобы она им не доверяла, но... вот рожа южанина ей определённо не нравилась. Или вот тот черноглазый, Элиас кажется. Вроде и лыбится, но оскал – волчий. Казалось, уже хватит, но вдобавок к этим двум была ещё какая-то рыжеволосая девчонка, по виду самая молодая из них, что ли. Видать у канцелярии совсем крыша поехала – согнали их в Гримфолд, дело вроде серьёзней некуда, а они им новичка подсовывают! Каждый раз, когда Кэрол, блуждая взглядом по охотникам, натыкалась на лицо девушки, ей хотелось в сердцах сплюнуть на пол. Поэтому чтобы ненароком не спровоцировать конфликты — хотела бы рапирами помериться, так вызвала кого-нибудь на дуэль, Кэрол просто хмурилась и натягивала широкополую треуголку почти до носа, пряча за ней лицо. А затем отворачивалась и смотрела в окно, грызя ноготь большого пальца.
Это помогало отвлечься, и деревья, утопающие в густом киселе тумана действовали на сознание расслабляюще – не хуже утренней дремоты. Так что когда карета неожиданно резко остановилась, влетев в яму, Кэрол чуть не вылетела с насиженного места кубарем. Резко дернувшись и наклонившись вперёд, ей всё-таки удалось удержаться на своём месте, ухватившись за небольшую рамку окна. — Ч-чёрт! — процедила сквозь зубы девушка, осматриваясь вокруг. — Бернард, т-твою мать! Ты никак уснул, дубина? Пока Кэрол приходила в себя, Элиас успел её опередить – выпрыгнул из кареты первый. Ну да, аристократы вперёд... сам решил что ли вознице затрещину дать? За ним потянулась и одна из охотниц – Э... Лиан? Эллен? Она так и не успела правильно запомнить её имя. Чертыхнувшись ещё раз для убедительности, охотница начала выбираться из кареты вслед за ними.
Спрыгнув из кареты на землю, она одернула полы охотничьего костюма, оглядела со всех сторон: не разошлись ли где нитки. Вот так зацепишься за щепку в карете, а потом портному целый орен отваливать придётся. Потрёпанная форма, явно видавшая и лучшие времена, оказалась на первый взгляд целой. Успокоившись на этот счёт, Кэролайн оглядела колесо кареты: да, хорошо село. Ну и что теперь, пешком до Гримфолда топать? Да, вот сейчас она только панталоны на кружева сменит и сразу пойдёт! Хотя отчасти охотница была рада остановке: семь тел в одной карете, долгая дорога – удовольствие так себе. Так что девушка с удовольствием вдохнула полной грудью свежий лесной воздух.
— Да кого ты слушать собрался, — хмыкнула Кэролайн в ответ на предложение Элиаса, — пташек лесных? Толкать нужно. Эй, вылезайте, — она постучала по стенке кареты, — Будем эту деревянную колымагу выталкивать. — Бернард, — кивнула она кучеру, — давай, слыш-ко, держи свою конину, чтобы она в лес чего доброго не унеслась. Может они волков почуяли, вот и рвутся так. Ожидая, когда остальные выберутся из кареты, девушка – скорее уж по привычке, чем по требованию Норфолка, всё-таки оглядела лес. Бдительность для охотника – и щит, и меч, и удача, и благословение Господне. Если ты перестаёшь быть осторожен каждую минуту, скоро ты перестаёшь быть живым – эту науку Корпуса она усвоила плотно.
-
Критическое отношение к напарникам - залог успеха!
-
Кэролайн... великолепна! А грызение ногтей - находка образа)
-
и натягивала широкополую треуголку почти до носа, пряча за ней лицо. А затем отворачивалась и смотрела в окно, грызя ноготь большого пальца.Чертыхнувшись ещё раз для убедительности, охотница начала выбираться из кареты вслед за ними.Огонь :)
|
— Рада видеть сестру и брата по вере и долгу, — уголком губ улыбнулась Мор, — жаль, что мы не встретились в... более благоприятной обстановке, но хорошо, что Прийос не допустил вашей гибели, это не может не радовать. Рада была также поспособствовать промыслу Единого. Вы говорите, ещё две? Но я вижу только одну... — она перевела взгляд на Нуалу, — в пещерах остались раненые? Словно отвечая её мыслям, медик уже прошмыгнул куда-то вглубь. Храмовница уже собралась последовать за ним, но тут заговорила другая черноволосая девушка и отвлекла Мор совершенно неожиданным вопросом. Воительница, наверное, минуту собирала мысли в кучу – вот уж кого она не ожидала тут увидеть, так это...
— Нуала! — удивлённо воскликнула девушка, даже привстав с камня, — так это про твоего отца мне рассказывали! Мой отец-то постоянно собирался вас навестить – вы же, кажется, в герцогстве Касандриен живёте?.. Он про Амбера часто вспоминал. Говорил, мол, "надежнее старика Даннана я не встречал, в какое бы пекло не лез, коль он мою спину прикрывал, так я ничего не беспокоился". Даже говорил, что дочь у его друга подрастает... да, выходит он самый Оле Рин и есть. Ну а я его дочь, Мор Рин. Ну а ты, значит, дочь Амбера, — уверенно продолжила девушка, — Нуала Даннан. Отец показывал письмо, в котором Амбер хвалился, что у него тоже дочь родилась. Мор подумала приобнять Нуалу, но тут же сообразила, что её испачканный кровью и грязью доспех, пробитый в паре мест, испачкает одеяние девушки, и села обратно на камень. — Вот значит, дочери вперёд отцов встретились, — кротко улыбнулась Мор. Вокруг стало даже чуточку светлее. Есть в этом жестоком мире место и радостям тоже, значит.
Однако оклик Йорофа тут же вернул её к мысли к делам насущным и неотложным. Наёмник по-видимому, решил последовать мнению Руфио и всё-таки предать огню колдунью. Вот тогда-то храмовница наконец и ощутила навалившуюся на неё усталость в полной мере. Тело заломило от одной мысли, что придётся копать могилы и Мор решила, что очередного спора она не выдержит. Тем более, что помешать главному – не уродовать труп – она не успела. — Йороф, что ты имеешь в вид... ох, — заметила голову ведьмы храмовница и поперхнулась рвотными позывами, — ну зачем... хочешь знать моё мнение? Приложи ты эту голову на место, да закопай её целиком. Мертвым огонь уже не поможет, своё она получила, пусть и не успела даже раскаяться перед смертью. Мор усилием воли заставила ещё раз взглянуть себя в лицо той, кто чуть не отправила её на встречу с Прийосомм, и твердо прибавила: — Не будем уподобляться этим зверям.
|
-
Грустная, но очень красивая сказка!
-
-
|
Удача на брифинге немного сгладила минорные ноты в настроении Ростовой. Уступивший Комптон, пусть так и не выдавший им рельсовые орудия, всё-таки отказался бомбить электростанцию и это уже было хорошо. Батарея конечно могла снизить риски, но в конце концов, это была их профессия – рисковать. Сопутствующий ущерб, так, кажется, говорят.
К замечанию Гарольда Наташа отнеслась с пониманием. Несмотря на то что семья у них была простой, активной гражданской позиции не водилось, сама девушка в какой-то мере разделяла взгляды командира, не просто ж так назвала свой танк в честь древнеанглийской королевы. К тому же, с чем тут спорить, если Арчибальд был прав – с Комптоном им теперь неизвестно сколько вместе воевать, и не всегда получится его переубедить. Значит, будем приспосабливаться. Возражений или замечаний по плану самого комроты у лейтенанта не было – пусть она успела побывать всего в одном бою в составе нового подразделения, но на войне сразу становится понятно, кто чего стоит. Поэтому и за назначение к Блэкбурну она не переживала: тот показал себя толковым военным.
— Вопросов нет, капитан, сэр, — взяла под козырёк Ростова, — предложений тоже. Разрешите идти? На ум ей действительно ничего не пришло: может сказывался малый боевой опыт, может, не отточилась ещё солдатская смекалка. Как бы то ни было, если сказать нечего – займись делом, поучал её отец, Николай Ростов. Так что девушка собиралась последовать этому совету и заняться приготовлениями самоходки к бою.
***
Как вскоре выяснилось, это решение было весьма своевременным: если труд сделал из обезьяны человека, то безделье – ленивую задницу. Ростова не возражала против развлечений среди личного состава, но сейчас на её взгляд «гарем» палку всё-таки перегнул.
— Капрал Мотидзуки, я конечно ничего не имею против того, чтобы мы благодаря знакам внимания аль-Асада жили вкусно, но всё-таки прохлаждаться сейчас – непозволительная роскошь, — заметила лейтенант с лёгким раздражением, — будите Миллер, и начинайте готовить машину. Подполковник Комптон выдал нашей роте боевую задачу. Вартаньян где? Впрочем, разыщу сама, потом расскажу подробнее. Выполнять! Искать брюнетку долго не пришлось. Ростова и сама кое-что умела – не зря же всё-таки ходила на тренировки по Ка-Те, так что и сама тренировалась вместе с Мари, так что несложно было догадаться: где драка, там Вартаньян. Скучающие от безделья солдаты искали любой способ размяться и занять если не мозги, то хотя бы мускулы делом. Заряжающая в данный момент выбивала пыль из подушек, которыми прикрывалась… как же её… Эстер, кажется? Из экипажа её непосредственного командира, Аль-Халиля.
— Вартаньян, со мной! — окликнула девушку Ростова и в шутку добавила, с легкой улыбкой взглянув на Эстер, — не хватало ещё, чтоб товарищ Аль-Халиль мне потом выговор сделал, что мои подопечные его бойцов колошматят. Построив свой отряд перед «Гризоном», лейтенант разъяснила экипажу боевую задачу. Заломив руки за спину, она ходила из стороны в сторону, отмеряя шагами свою речь.
— Нам предстоит поучаствовать в ликвидации разведпоста на электростанции. Изначально командование хотело её попросту разбомбить, но… принимая во внимание возможные жертвы среди гражданских, от этой идеи отказались. После этого мы поддержим наступление на Эль-Шаркию. Да, задание опасное и трудное, чего тут скрывать. Скорее всего будут потери. На этот случай, если со мной что-то случится, исполняющим обязанности старшего назначаю… — Ростова призадумалась. Мотидзуки и Миллер обе были капралами, Вартаньян – рядовой. Но состояние Ребекки по-прежнему было неопределённое – кто знает, как поведёт она себя в экстремальной ситуации. Так что задержав взгляд на заряжающей, она повернулась к Кане и кивнула: — Капрал Мотидзуки. Решив, что нагнала на подопечных достаточно страху, Ростова всё-таки смягчилась. Взгляд по-прежнему остался колючим, но на лице появилась слабая улыбка. — Ладно, «гарем», команды раскисать не было. Полезайте в танк, будем живы – не помрём. Хлопнув-приобняв боевых подруг, Наталья первая прыгнула в люк, пробираясь в командирскую башенку.
***
САУ шустро катила по песку на максимальной скорости, Ростова, напевая себе под нос песенку, вглядывалась в телеоптическую систему в поисках противника. — Дорого так мноо-о-ого, а моя одна… Капитан не особо верила, что сможет сработать лучше того же Дугласа в разведке, но сидеть сложа руки тоже не следовало. — Вартаньян, будь готова притормозить в случае чего. Мало ли, засада будет. Ребекка, основное орудие. Минуты тянулись медленно, пересыпались песком из сувенирных часов с Ар-Рахмана. У Ростовой даже глаза заслезились от пристального вглядывание в стекло оптической системы.
-
На этот случай, если со мной что-то случитсяFORESHADOWING Ну а вообще душевно, дыа.
-
Первый бал Наташи Ростовой 2.0. Будем надеяться, пойдет бодрее чем в прошлый раз.
|
-
Учение бывшего её владельца говорило о том, что истинные мастера выигрывают бой ещё до его началаПамять о Йорру навечно останется в наших сердцах.
|
К счастью, времени, чтобы осмотреть обелиск и разобраться с ним не потребовалось много: руны на обелиске были крупные, рельефные, и их можно было, перерисовав на пергамент, расшифровать прямо в пути. Как и было сделано – Лотар и Винфрид перенесли все символы на свитки, и Феарнский занялся ими прямо на ходу, Вскоре уже был готов текст, а когда отряд, наконец, нагнал колдуна, маг мог прочитать текст полностью.
Колдун, в котором сидела стрела Зардомаса и который сильно пострадал от магов, о чём свидетельствовали обуглившиеся дыры в одежде, сейчас взбирался на высокий утёс, пытаясь уйти от погони. Он успел забраться достаточно высоко и если бы он взобрался на него окончательно, то отряд бы окончательно его упустил. Просто подстрелить – опасно, падая, он мог расшибиться насмерть и тогда допрашивать станет некого. Поэтому Зад, вскинув стрелу, медлил: выцеливал карабкающегося по камням колдуна – он в своих одеяниях сейчас походил не то на большую ящерицу, не то на лягушку, пытаясь поймать момент.
Засвистела стрела, беглец закричал — наконечник впился точно в лодыжку, и по выверенному расчёту стрелка, колдун сначала оступился раненой ногой, скатившись сначала на пару шагов назад, а затем уже только кубарем рухнул вниз, удачно упав на какой-то куст. Теперь неизвестный был полностью у них в руках. Он свирепо вращал глазами и выкрикивал хриплым голосом проклятия, когда его привязывали к дереву, но сопротивляться уже не мог.
Винфрид, помощь которого сквайрам явно не понадобилась, тем временем изучал то, что у него получилось. Короткий текст гласил примерно следующее:
Здесь, в битве с Союзом Эльфов была разрушена первая из чудовищных машин Гумтика Кровавого. Обломки этого чудовищного изобретения станут напоминанием всем, кто осмелится противостоять эльфам, когда они требуют своих законных прав. Мы продвигаемся дальше на юг, чтобы вернуть себе крепость Умеренности. Трепещите, Империя и Кланы! Обелиск воздвигнут в память Тора'Аку, одному из предводителей армии эльфов.
М. С. Ф.
Последние три буквы были явно чьими-то инициалами, очень выделяясь на фоне более грубого основного текста, и явно более поздние. Кто-то из эльфов, по-видимому, навещал этот мемориал не так давно.
-
выцеливал карабкающегося по камням колдуна – он в своих одеяниях сейчас походил не то на большую ящерицу, не то на лягушку, пытаясь поймать момент.Топчик же!
|
Пепел. Аль-Эрра отчетливо представляла, как появилась на свет. В волнах бесконечной лавы и вспышках вулканов, среди жаркого воздуха, выдуваемого гейзерами из-под земли. Среди циклопических осколков обсидиана и каменистой безжизненной почвы отдельные искры столкнулись в воздухе, закружились в огненном танце и, ударивший поток жаркого воздуха, раздул из этого огонька пламя, впоследствии получившее имя "Аль-Эрра". Агни-Малакар, её горячо любимая родина. Край, где невозможно определить, когда извергается очередной вулкан, а когда — двое ифритов сталкиваются на горном плато в попытках показать свою силу. Потоки лавы, раскалённые до бела камни. И пепел. Пепел всегда был в воздухе, так что когда она впервые вышла в море, то закашлялась с непривычки от того, что в том, чем она дышала больше не было ужасной смеси серы, гари и копоти.
Море стало для неё второй родиной. Амбициозной Эрре было тесно среди ущелий и хребтов Агни-Малакар. Жестокая земля не могла похвастаться изобилием занятий и развлечений, тем более какими-то богатствами. Конечно, в таких условиях наверняка в горной породе покоилось множество драгоценных камней и других даров природы, но что толку от алмаза размером с ноготь большого пальца, если единственное развлечение — кидать их на спор в лаву, у кого он больше раз отскочит по поверхности, прежде чем утонет и расплавится? Нет, она мечтала о большем. Агни-Малкар закалил её. Море дало свободу.
Как и все ифриты, Аль-Эрра была вспыльчива. Амбициозна. Напориста до наглости. Жадна до удовольствий и наслаждений. Её настроение могло меняться быстрее, чем погода в море и единственной эмоцией, которая ей была недоступна было спокойствие. Развивая кипучую деятельность, Эрра будто пыталась испытать как можно больше, словно век ифрита не мог исчисляться столетиями, иногда тысячелетиями. Даже отметив свой столетний рубеж, она продолжала жить сегодняшним днём.
Сбежав с огненной родины на корабль, она научилась многому. Прежде всего, как она считала, научилась жить. Когда Аль-Эрра появилась на "Малютке", корвете с водоизмещением в пятьсот тонн, она больше напоминала ходячий костёр. Обрубки ног парили в воздухе, лицо напоминало безликую маску с прорезями для глаз, вместо волос был обычный костёр. Как её пропустили — для Эрры так и осталось загадкой. Наверное, потому что держалась так уверенно и естественно, что ни у кого не возникло мысли прогнать ходячее бедствие прочь на берег. Она и была сплошной катастрофой: ничего ещё толком не умела делать, плохо контролировала огонь, так что вся команда дружно грозилась "опустить её на дно морское, чтоб потухла немного", уча владеть собой. Постепенно она слепила себя по частям из встречаемых людей. Сама ифрит не знала, почему выбрала именно женский образ. Видимо, чувствовала, что что-то разделяет её и большую часть экипажа корабля, бывших мужчинами. В один из набегов она "украла" лицо какой-то – явно высокородной – дамы, прельстившись строгими чертами лица аристократки. Для неё создание внешности было ещё одним способом узнать, заполучить больше: она забирала черты как понравившуюся вещь. Глаза ей достались от восточной пиратки, с ней она сражалась во время абордажа: узкие, раскосые глаза смотрели жестко, ненавистно, и ифрит утопала в этих эмоциях, пока её клинок тонул в груди противницы. Тело – поджарое, стройное и жилистое, она забрала уже на берегу, при налёте на какой-то форт. Среди заложников была молодая женщина – возможно циркачка или уличная артистка. При ней не нашлось и ломаного гроша – тогда-то Аль-Эрра и обратила внимание на её тело. А острые уши и рога получились как-то сами собой. Она не знала, где их подсмотрела, но длинные огненные волосы отлично смотрелись в обрамлении высоких крутых рогов, и ифрит оставила их как есть. Помимо пламени, заполняющего глаза девушки и огненных волос, о необыкновенном происхождении Аль-Эрры напоминала ещё кожа – темно-серая, с вкраплениями каких-то чешуек, отливавших чёрным металлом.
Вместе с образом приходили и навыки. Она научилась управляться с кораблём, и больше не поджигала такелаж, поднимая паруса или взбираясь по вантам. Ей нравилось сражаться – она приложила всё усердие к овладению абордажной саблей, а затем обзавелась своим оружием – длинным цепным хлыстом, который приноровилась поджигать, перед боем смазав легковоспламеняющимися маслами. Единственное, что так и не пришло – прозвище. Соратники вокруг становились Косыми, Долговязыми, Чёрными Смертями, но никто не звал Аль-Эрру Огненным Хлыстом или Бичом морей. Даже когда она наконец заполучила свой корабль, "Морской дервиш" (водоизмещение почти триста тонн!), и стала уже капитаном Аль-Эррой, это сокровище (а длянеё все вещи мира были сокровищем, которым она желала бы обладать), было увы, пока недоступно.
И вот теперь, после налёта на корабль каких-то торговцев, кажется, из Мезинии, уже две недели её преследуют сплошные неудачи. "Морской дервиш" протаранил барк этих бедолаг под покровом ночи, и спустя полчаса всё было кончено. Среди них был особенно пышно и красиво одетый мужчина – он пытался сделать что-то с причудливой лампой, но прежде чем коснулся её, огненный хлыст обвился вокруг его шеи, и Аль-Эрра легким движением сломала ему позвонок. Лампу она оставила себе – таких ещё она не встречала, и, по рассказам, в них часто прятали джиннов. Это было необычным приобретением, и потому особенно ценным – не потому даже, что она мечтала о дворцах, возведённых за одну ночь и садах, выращенных за неё же, а потому что это была первая вещь такого свойства, которую она встретила за свою – уже достаточно долгую, по меркам обычных смертных, жизнь.
Разумеется, показывать она никому её не стала. Капитан не была скрытной или жадной со своей командой, просто такая вещь очевидно, ввела бы её людей в искушение. Недовольные будут всегда, даже если ты честно делишь добычу, а лампа могла стать легким способом сменить капитана на судне. А у Аль-Эрры были большие планы на своего "Дервиша".
Которым, кажется, не было суждено сбыться.
Видимо этот человек, у которого она силой отобрала лампу, занимал высокое положение или имел хороших друзей – за её кораблём вдруг начала гоняться целая флотилия, и Аль-Эрре пришлось скрываться в этих негостеприимных мёртвых землях. Бросив якорь в какой-то безымянной бухте, ифрит дала приказ ремонтировать пострадавшего в последней стычке "Дервиша". Вот только на многие мили вокруг была лишь пустыня, а без дополнительной помощи и ресурсов восстановить корабль было нельзя. Потому капитан, устав ждать у моря погоды, отправилась вглубь этих таинственных земель, прихватив лишь свой нехитрый скарб и, конечно же, лампу. За эти две недели она не раз попыталась наконец вызвать джинна - сейчас помощь такого союзника была бы как нельзя кстати, но сколько бы не тёрла подозрительный светильник ифрит, ничего не происходило. Она пыталась тереть его в ладонях, чесала носиком спину, прикладывала к щеке, дула внутрь – всё безрезультатно. Наконец, на исходе второй недели, присев на подвернувшийся камень, она в сердцах бросила лампу в песок.
— Да будешь ты работать, проклятая посудина! — взорвалась Эрра, — Чтоб мне утопиться в лаве, я прокляну тот день, когда решила напасть на этот никчёмный корабль!
... И в этот момент всё и случилось. Она увидела Рошни. Вернее, она ещё не знала, что это Рошни, а только какая-то синекожая девица. Заявление джинна о козлиной морде заставило Аль-Эрру на время потерять дар речи от такой наглости – именно поэтому, наверное, той и не досталось цепного хлыста в первую же минуту. Подобрав отвисшую челюсть, ифрит наконец ответила: — Нет это кто ТЫ такая, мелочь белобрысая! — выпалила она. — Где джинн, который должен сидеть в этой лампе, я тебя спрашиваю? Я убила предыдущего владельца и теперь являюсь хозяйкой этой жестяной посудины!
-
Девочки, не ссорьтесь :D В смысле, ссорьтесь, я пиво открыл, но не испарите там друг друга
С почином
|
-
Спасибо матери с отцом за то что вырас КРИТАНОМ!!!
(ну и пост хороший, да)
|
Два месяца добиралась Ями до столицы Империи. Кони неслись без устали, богатые поместья сменялись колосящимися полями, их сменяли бескрайние леса и сады. Тогда таинственная страна выглядела необъятной, а родная Аквитания – лишь небольшим клочком ткани на огромном гобелене государства, выстроенного ханом. И сейчас вдруг эта, казавшаяся бескрайней, страна, вдруг сжалась до размеров Ареныю До точки в её центре. Эта перемена, впрочем, захватила вообще всех, кто был на арене: трибуны безмолвствовали, а взамен шума толпы в небе гремели раскаты грома. Люди сидели почти недвижимо, как застывшие изваяния, и утопали в тенях – тучи так плотно затянули небосвод, что пришлось зажечь факелы, так как на арену опустились настоящие вечерние сумерки. Только одного человека сейчас можно было легко различить в этом танце. Лиенто Виссанти, стояла на помосте для глашатаев, по-видимому, собираясь вести этот бой самолично. Несмотря на погоду, она была облачена всё в те же легкие белоснежные одежды, развевавшиеся от налетавшего ветра, и потому резко выделялась среди погруженных в полумрак рядов арены. Раньше на сражениях Ями присутствовал всегда Хан – и вот в этот раз, по-видимому, Первосвященница наконец пожелала увидеть аквитанку, потрясшую своими успехами всю Империю. В священном лесу тучи были благом. Они приносили с собой дождь, живительная влага которого очищала листья деревьев, питала их корни. Тушила пожары – страшную напасть для леса, где на многие километры могло не найтись источника воды. Не зря, как помнила Куница, народ особенно почитал Ару, Длинного Бога. Он смотрел с высоты своего огромного роста за лесом, он нагонял тучи с благодатной влагой. Вот только эти тучи были совсем другие. Деянира могла буквально осязать угрозу, исходящую от них. Что-то было не так, но вот что – не было сейчас ни матриарха, ни старших сестёр, чтобы спросить об этом. И нельзя было укрыться в священной роще более, под сенью уютных и таких родных деревьев, которые наверняка спасли бы её от тревоги, что повисла в воздухе. Но у амазонки оставался только один путь — вперёд. Ближе к трибуне, где возвышается Первосвященница. Ближе к такому желанному концу пути. Дождавшись, когда обе воительницы приблизятся, к друг другу, Лиенто даёт знак и начинает говорить. — Я рада видеть, что до финала дошла гостья из Аквитании, гостья из Великого леса, — кивает девушка, — как бы не закончился этот поединок, мне кажется, каждая из вас знает, какую ответственность налагает взращённая сила. Я приветствую Ями, теневого следопыта, и Деяниру, воительницу из вечнозелёных лесов. — Вы уже сделали свой выбор, пройдя через огонь. Однако череда испытаний этим не оканчивается, — ветер начинает завывать всё сильнее, но голос Первосвященницы ему перебить не удаётся, — сегодня вы должны вновь проявить мужество и продемонстрировать нам все свои навыки и возможности. Сейчас цена этого — не только одобрительные возгласы имперского народа, но расположение богов, которое вам будет оказано в дальнейшем. Виссанти рассказывает о богах так бесстрастно, будто речь идёт о чём-то обыденном, вроде стандартных правил турнира. В этой будничной манере проскальзывает что-то нечеловеческое – в каких бы богов не верил каждый, кто находится здесь сейчас, есть те, к которым он отнесётся с большим пиететом. Для Первосвященницы сейчас они будто не существуют вовсе – или естественны не более, чем вспышки молний во время грозы. Пока она говорит, воздух на арене снова начинает дрожать, как это произошло вчера – изнанка мира вновь сливается с реальностью в единое целое, и души умерших начинают проглядывать из-за завесы. — Помните: наступает время, когда на вас будут смотреть не только люди с трибун, на вас будут взирать боги – не только те, которым вы поклоняетесь, но и те, которым поклоняется ваш соперник. Зрители. Все люди этой Империи и за её границами. Я буду молиться, чтобы они улыбнулись вам, — заканчивает свою речь Первосвященница, — поприветствуйте друг друга и мы начнём. И, будто утомившись этой речью, она уходит под навес, усаживаясь на свой трон, но взгляд её голубых глаз продолжает заинтересованно скользить от Деяниры к Ями, от следопыта к Кунице. Перед тобой аквитанка. Без брони. Вооружена чигирики (статблок моргенштерна-на-цепи) Перед тобой амазонка в лёгкой броне. Вооружена королевской алебардой.
-
Лиенто прекрасна в своей манере разговора и умении держать себя.
|
Отвратительный смрад, которым, казалось, буквально пропитался воздух, заставил глаза Юрона и Освальта заслезиться. Дыхание спёрло, будто грудь перехватили железным обручем, которым скреплялись бочки в крепости. Но отступать было уже поздно: несмотря на кажущуюся слабость и дряхлость туш, удары их были мощны и даже едва заметное касание оставляло на стеганых доспехах длинные разрезы. Одна из тварей уже замахнулась на Освальта и сквайр осознал, что не успеет уйти от удара... но молчаливый Юрон неожиданно вырос прямо между ним и зомби, когтистая лапа напоролась на выставленный клинок и не причинила никакого вреда. И прежде чем вторая тварь успела атаковать мужчину в спину, Ко'Драп прикрыл от удара уже Юрона. Удар, впечатавшийся в клинок, заставил металл зазвенеть, настолько был силён. Эти твари явно превосходили их силой, и в голову невольно лезли неприятные мысли... долго ли они смогут сдерживать натиск этих чудовищ, прикрывая собой остальных? Запела тетива Зардомаса, и через мгновение послышался глухой стук, словно ветка упала в траву. Колдун дернулся, неловко всплеснув руками, будто обо что-то споткнулся, но устоял, хотя из его предплечья теперь торчала стрела следопыта. Прокричав громкое проклятие, он прижал раненную руку к телу и помчался прочь с поляны. Зоркий взгляд стрелка успел заметить, в какую сторону помчался неизвестный заклинатель, и скорее всего, его можно будет легко отыскать. Однако времени следить за колдуном у него не было — хрипние и рык зомби, окруживших сквайров, напомнили, что сейчас есть более насущные дела. Если немёртвые солдаты Мортис перебьют их отряд, ранение колдуна не будет иметь никакого значения. Вскинув лук на изготовку, Зад отправил очредную стрелу в полёт. Она вонзилась зомби прямо в голову, пробив череп, словно трухлявый пень, но враг, кажется, не обратил на это никакого внимания, и продолжал царапать воздух когтистыми пальцами, пытаясь сомкнуть ладони на шее у Освальта... Две вспышки магии происходят почти одновременно. Но Винфрид менее удачлив, чем Лотар: искрящаяся энергия первого цепочкой перекидывается от зомби – к второму – к магу и наконец исчезает в ослепительной вспышке, оставив чернеющий ожог на одежде заклинателя и запекшуюся плоть на теле зомби. Воздух наполняет отвратительный запах тлеющего мяса. Магия Лондорвиннского проходит сквозь одного из мертвецов не причинив видимого вреда, но на одежде последователя Мортис появляется второй ожог. Хрипло вскрикнув, он падает на колени, хватаясь единственной рабочей рукой за спину и катится куда-то в овраг, исчезая в глубине леса. Впрочем, бой ещё не окончен — совсем рядом, что кажется, вот-вот рука мертвеца дотянется и до него, Винфрида, сквайры пытаются сдержать напор двух мертвецов. Наверное, больше всего тревог в бою выпало на долю Цезарии. Ведь ей не просто нужно было выжить – и, кажется, лично ей ничего не угрожало. пока держались сквайры, но Жюстина де Анж требовала от неё, чтобы и остальные вернулись в целости и сохранности, да и не только настоятельница, этого требовал от монахини её служебный долг. И вот с этой-то задачей было всё не так просто: полученная было сила утекла из рук служки будто в одно мгновение — удары оживших мертвецов, нацеленные на сквайров, казалось переносятся на её хрупкое тело. И всё же, когда девушка подняла наконец голову и прекратила шептать молитвы, оба воина стояли на ногах – потрёпанные, в рваных куртках, в кровоподтёках от ударов, но целые и невредимые. Music: [Forest — ссылка] После пыла и куража битвы лес казался ещё тише, чем был, когда отряд вошёл в него. Поверженные зомби рассыпались в прах — стоило только мечникам перейти в атаку на утыканных стрелами и обожжённых магией мертвецов, как дело было кончено в несколько минут. Теперь отряд, в составе почти не вспотевших лучника и магов, изрядно измотанных сквайров и служки, стоял посреди прогалины, прикрытый устремлявшимися ввысь могучими стволами деревьев от солнца и осматривался вокруг. В овраге, куда укатился чародей, сражённый ударом Винфрида, обнаружить беглеца не удалось: примятая листва и трава свидетельствовали о том, что он нашёл в себе всё-таки силы подняться на ноги и уйти куда-то дальше. Судя по найденным Зардомасом следам, ушёл он резко перпендикулярно той дороге, что вела их к цели. Если отправиться в погоню — это займёт время. К тому же, внимание отряда мог привлечь и тот факт, что тропа, которая вывела их сюда... вновь разделяется на две! Одна из тропинок круто уходила ещё левее, спускаясь под небольшой холм и теряясь где-то в зеленеющих кустах дикой малины. Вторая же продолжала свой путь на север. Винфрид вдруг вспомнил, что однажды он здесь уже был на выходе с более старшими товарищами из крепости. Пришли они сюда, правда, другой дорогой, которую послушник бы вряд ли отыскал... но здесь неподалёку — кажется, вон за теми двумя раскидистыми буками, прятался неизвестно кем построенный обелиск. Руны он тогда не успел прочитать – отряд торопился, но место запомнил. Сейчас возможность представилась вновь, а в том, что он сможет дешифровать руны — ну или кто-то из двух других, сведущих в магии, Феарнский не сомневался.
-
Клёвые растянутые по посту картинки - ЧЕК. Юрон и Освальт прикрывают друг друга от ударов зомби — ЧЕК. Некромант почти сожжён молниями и застрелен — ЧЕК. Исполнение служебного долга послушницы — ЧЕК. Противники, рассыпавшиеся в прах, — ЧЕК. Тишина в лесу — ЧЕК. Тропы — ЧЕК. Клёвый пост — ЧЕК.
Как тут плюс не поставить:?
|
Последний противник был повержен и ярость, охватившая Мор, начала отступать. Замерев над трупом разбойника, всё ещё сжимая в руке отведённый в замахе меч, храмовница рассеянно блуждала взглядом по темнеющим в ночи деревьям и кустам, ожидая, что вот-вот выскочит ещё головорез и придётся защищаться. Но мгновения текли зернистым ручейком, а враги всё не появлялись, и боевой раж отступал. Мор Рин вдохнула полной грудью, успокаиваясь, и опустила Иритиль. Сразу навалилась какая-то усталость, изнеможение и липкое, неприятное чувство отвращения. Вспышки гнева эти преследовали девушку с детства: она толком не научилась их подавлять и не раз задавалась вопросом, откуда вообще происходит эта неприятная черта характера. — Я сейчас! — бросила она остальным и бегом отправилась к протекающей речке. На берегу она плюхнулась на колени, рывком стянула с себя перчатки и зачерпнув горсть воды, плеснула себе в лицо. Растерев мокрыми ладонями живительную влагу, она зачерпнула ещё, и вновь плеснула, забираясь пальцами в волосы, чтобы отрезвляющий холод пробрал до костей. Умывшись, она сделала пару глотков, и, когда в голове окончательно прояснилась, опустила тускло светящееся лезвие Иритиля в воду, чтобы смыть кровь.
На "поле битвы" она вернулась уже значительно успокоившись, но всё ещё избегала смотреть на трупы – как это обычно бывает, после ярости может придти сожаление к поверженному противнику, тем более что по натуре Мор была человеком незлобивым. В обычное время, во всяком случае. Но всё-таки пересилив себя резоном, что умершим надо оказать последние почести, она извлекла из-под нагрудника свой "Солнечный крест" и начала обходить поверженных разбойников, читая молитвы. Над каждым она простирала руку с зажатой цепочкой, на которой висел символ Прийоса и проговаривала литанию: — Пусть душа твоя не убоится огня... — И очищение снизойдёт на тебя... — Чтобы вошёл в обитель Единого... — Достойным. Последним был Мал-Роган. Тут храмовница засомневалась – стоит ли? Ведь главарь уже был не человеком, а нечистью. Но всё-таки рассудив, что молитву она будет читать за упокой души человеческой, прочла и над ним. Затем, устроившись на одном из камней, прокашлялась и начала говорить: — Нужно бы их закопать... Дэмиан, кажется, захватил лопату? Пусть вот он, — она кивнула в сторону оставшегося в живых разбойника, — и закапывает своих товарищей. Сжигать их – переводить благо Прийоса, да и слишком уж большой огонь будет, мало ли кто нас заметит тогда. Из этой могилы я думаю, они уже не восстанут. Сделав это замечание, девушка извлекла небольшую тряпочку и начала протирать клинок, приводя его в подобающий вид. Следовало передохнуть, прежде чем двигаться дальше. А кроме того, ей ещё хотелось кое-что обдумать.
-
Táim-se faoina draíocht )))
|
-
Типичная представительница прекрасной половины Симбароума. Кто сказал «слабый пол»? А ведьминым молотком по хлебалу? ))))
|
-
И только на дальних окраинах Невендаара, на огромных заброшенных могильниках эти огоньки не исчезают никогда, питаемые Смертью.
|
ЛотарКристалл приятно холодит руку. Удивительно – даже в оправе он мелковат, но внутри плещется практически бесконечный источник силы. Опытные старики из библиотеки способны при помощи них вызвать настоящую грозу, способную разметать по камням небольшой домик. Мана, которой исстари привыкла пользоваться Империя зовётся маной Жизни, однако разрушительных сил в её арсенале достаточно, чтобы магии Империи были грозными воинами. Интересно, пойдёшь ли ты по этой стезе до конца? ВинфридТвой кристалл встаёт в желоб жезла как влитой – словно, всегда там был. переливается в солнечном свете, чуть отливая зелёным. До сих пор никто не знает, как появились в Невендааре эта сила – многие связывают это с Слезами Солониэль – того ангела-богини, что зовётся ныне Мортис. А может и не так всё это, ведь были же маги и до тех времён, когда произошёл разлад? Люди, как и другие расы, хорошо научились обращаться с кристаллами, но так никому ещё не открылась история, как так получилось, и почему у эльфов они подобны зелёным лесам, у Кланов – чистому горному снегу, а у людей – цвета неба. У демонов и нежити тоже есть свои кристаллы и магия, но о их мрачных цветах – кроваво-алом и грязно-чёрном, вспоминать не хочется. Зардомас— Господи! — всплеснула руками Гунда, когда услышала, сколько Заду нужно еды, — да как в тебя столько лезет! Честное слово, да я тебя одного кормить должна, похоже! Достойнейшая из поварих, впрочем, бесстыдно преуменьшала свои способности: не раз и не два можно было побыть свидетелем чуда Всевышнего, когда Гунда кормила целую роту людей, обходясь самым простым набором из круп и нескольких кусков мяса. Наконец всё-таки красноречие Зардомаса тронуло струны души рачительной хозяйке и тому было отгружено. вернее отрезано, пара килограмм вяленого мяса, что как раз хватит шести людям на полноценную ночевку в лесу и выделено два каравая хлеба. ЦезарияMusic: Dies Irae — ( ссылка) Солнечные лучи пробиваются сквозь витражи церкви, наполняя её мягким теплым светом. Цезаря преклоняет колени перед алтарём, начиная шептать слова молитвы. — Glorius Dei... К вящей славе Всевышнего возносятся молитвы. Выше неба должны лететь священные слова, чтобы подхватил их хор ангелов. — Glorius Dei... К ангелам, что понесут на белоснежных крыльях, возносятся молитвы. Пусть благодать спустится на просящего вместе с ответом Отца. — Glorious Dei... К простым людям обращается молитвы. Жизнь вдыхают посланники Всевышнего на земле Невендаара, и принося свет истинной веры. Прошептав последние слова, Цезария чувствует, как сложенные в молитвенном жесте ладони наполняются теплом. Открыв глаза, девушка видит, как вместе с золотистыми пылинками на свету кружится одинокое белое перо... когда оно касается её ладоней, то растворяется, будто наваждение, но тепло уже растекается по всему телу. Послушница чувствует, как её переполняет необычное чувство силы. ОсвальтНигель из-под седых бровей сурово взглянул на Ко'Драпа, но что-то теплое, отеческое пряталось где-то в тёмных бусинках зрачков. Тяжело вздохнув, словно вопросы Освальта утомили его ещё до того, как он начал их задавать, тот ответил: — Разрешаю, разрешаю... Карты у меня с собой нет, но ты можешь посмотреть на те, что закреплены в зале общего сбора. Там есть вся необходимая информация. Где-то на пятнадцатой миле стоит наша сторожевая башня – чуть в сторону от вашего маршрута, можете свернуть, если будет время. Конкретно на шестнадцатой миле... ну, вообще-то если уж говорить строго, вы должны сами выяснить, что там. Но и секрета большого нет, не вы же первые туда ходите. Там находятся могилы тех, кто пал ещё в войну за Темперанс. Небольшая поляна, похоронены сразу после битвы, потому что нести их куда-то ещё не было времени. Безопасная стоянка... на восьмой миле, помнится, кто-то уже устраивал стоянку, место там тихое, животных видели редко. А уж разбойники и прочие не забредают и подавно. Обычно, — прибавил он, потирая в задумчивости подбородок, 3 но я очень сомневаюсь, сквайр, что вам понадобится стоянка. По крайней мере, я на это надеюсь. — Последнее слово Нигель выделил особенно, показывая, что задержка нежелательна. *** (Зардомас, Юрон, Винфрид, Лотар, Освальт, Цезария, Великий Лес, позднее утро)Собравшиеся на небольшом пятачке, вымощенным крупным сероватым камнем, отряд терпеливо ждал, пока поднимется массивная решётка, скованная ещё Кланами столетия назад, о чём красноречиво напоминали высеченные на целый дюйм вглубь руны. Перекрикивались наверху стражи, крутившие колесо подъёмного механизма, а от зубца к зубцу перелетал откуда-то взявшийся воробей. Наконец ворота распахнулись, выпуская нестройно бредущих людей в сторону Леса, видневшегося прямо от ворот. Широкая утоптанная дорога круто свернула куда-то влево, уводя за собой ощущение привычной рутины. Тропинка, на которую спустя буквально полчаса ходьбы были вынуждены свернуть имперцы, конечно, всё ещё ярко различалась на едва поросшей травой земле, да и ходить по ней им пришлось не раз, но сегодня они впервые должны были идти по ней сами, без уверенности в том, что соседний член отряда совершенно точно запомнил дорогу обратно. Хотя, конечно. паники никакой не было: все вы хорошо знали этот путь, даже Цезария пару раз была на этой тропе и если бы понадобилось, смогла бы отсюда пройти до леса и обратно без проблем. Наконец, и она закончилась: отряд вошёл в лес. Вокруг резко стало темнее, и слабый свет с зеленоватым отливом из-за множество листьев, через которые ему приходилось пробиваться, едва достигал земли. Где-то справа вдруг послышалось журчание ручья: он был настолько близко, что его легкие переливы, когда вода ударяется о камни, не заглушал даже шорох листьев под ногами у идущего отряда. Кажется, уж водой они были обеспечены. Лучше всех, разумеется, ощущал себя Зардомас: всё-таки прежде всего это была его стихия. И вот что удивило стрелка – ни единого голоса пташки не уловило его ухо, ни каких-либо зверей. Лес будто вымер. И это было неправильно. Продвинувшись чуть дальше, отряд остановился на развилке: обе дороги вели на север, как выглядело, но на левой тропинке в темнеющем проходе, где смыкались густые кроны деревьев, плясали бледно-зелёные огоньки. Что это такое с первого взгляда было непонятно, но не успели имперцы об этом задуматься, как нога Цезарии неожиданно провалилась в небольшую ямку: нога не пострадала, но послушница вдруг обнаружила, что стоит на затерявшейся в густой траве и прошлогодних листьях плите. Надпись стёрло время и только цифры, выбитые, видимо, позднее, ещё кое-как различались: судя по дате, погребли здесь кого-то ещё две сотни лет назад. Землю вокруг обелиска видимо размыло дождём, или может, кроты и крысы постарались, но один из кирпичиков не выдержал и провалился, когда девушка неосторожно на него наступила. Вдруг где-то вдалеке послышался крик козодоя...
|
|
-
-
За начало иллюстрированной хроники.
|
-
Читая это пост, я прям почувствовал раздражение. Опять думал между плюсом и минусом, но у нас ведь приЛИЧное общество, верно?
-
|
(Граница Империи Всевышнего, крепость Умеренности, раннее утро)Первый луч едва тронул зубцы самой высокой башни крепости – Орлиной, а в часовне собора Святой Юфемии уже забили колокола. Потемневшие от времени громадные стены – что первая крепостная стена, что вторая были около сорока футов в высоту собирали утреннюю росу в трещины, оставшиеся здесь после последнего штурма и ещё не везде заделанные. Отмостки от башен к парапетам на стенах, к проходам на них же, оплетали каменной паутиной всю крепость, отчего во многих уголках Умеренности вечно царил полумрак, накладываемой тенью от солнца, едва пробивавшегося через плотный строй облаков. По размерам Умеренность могла посоперничать с любым хорошо развитым городом Империи. Объединённая архитектура гномов, людей и эльфов породила необычный сплав из монументальности Кланов, изящества Эльфов и принципов планировки Империи. Итогом стала эта крепость, чьи толстые колоссальные стены венчал сложный ансамбль башен с фасадами, которыми мог позавидовать иной дворец. Часовни и церкви походили на донжоны и укрепленные бастионы, казармы – на укреплённые жилища кланов, а наблюдательные пункты устремлялись на такую вышину, что, казалось, с них можно было коснуться холодных звёзд Невендаара. Ещё одной "особенностью", кроме толстых, в десять-двадцать футов шириной, стен, отличавшей Умеренность от какого-нибудь богатого имперского города, были тесные улочки, переплетающиеся с друг другом. Удивительно, но при всех размерах, застройка внутри была столь плотной, что крепость едва-едва наскребла места на две площади, где можно было проводить необходимые учения, построения и, если придётся, праздники. И всё это мрачное великолепие принадлежало только людям – нет, конечно, согласно новому договору, в крепости были и мастера Горных Кланов, и дипломаты Союза, вместе с небольшими охранными отрядами, но благодаря общей площади Крепости, столкновение было с ними редчайшей удачей, так что простые гарнизонные вояки предпочитали считать, что кроме них никого нет – тем более что за стенами, на многие и многие мили это было почти правдой. Редкие одинокие домики-хозяйства появились в пределах Умеренности совсем недавно: двадцать лет земля здесь была раздираема войной, и мирные жители надолго покинули здешние угодья, здраво рассудив, что мёртвым пашни и сады ни к чему. Утро застало Освальта в казармах. Измученный вчерашней строевой подготовкой, он спал, подложив под голову для пущего комфорта локоть, прямо поверх подушки. Шёл последний летний месяц; сборы только что закончились, и сквайр наивно полагал, что имеет право выспаться. В здании, возведённом целиком из камня – только крыша была деревянной, частенько плохо топили: поэтому все кровати, выставленные в ряд, были укрыты достаточно толстыми меховыми одеялами, под которыми можно было спокойно спать, не боясь застудить себе шею или какую-нибудь другую часть тела. К несчастью, помимо настойчиво зовущих колоколов, ещё у одной причины по имени Григор были намерения не дать Ко’Драпу отоспаться. Усатый соратник и сосед по казарме растолкал воина и сообщил тому, что его хочет видеть на площади Юттона Благочестивого, ни много ни мало, собственной персоной Нигель Эйверн. — Ну давай, увалень, просыпайся! Развалился тут, как огр посреди дороги! Руки в ноги и быстро на площадь Благочестивого, сбор через десять минут! Только окатив себя из ведра холодной водой, сквайр вспоминает: точно, вчера им что-то говорили про посвящение. Григор тем временем будет Юрона, спящего неподалёку. — Поднимайся, поднимайся, бес тебя за пятку! Тоже забыл, что у вас сегодня "выгул"? Выгулом между собой солдаты звали то самое посвящение. Отряд новобранцев отправляли в "легкую прогулочку" недалеко от стен Умеренности. Жестокая тренировка подчас могла закончится и жертвами, но что Руперт, что Нигель, хоть и берегли своих бойцов, считали, что подобные жесткие условия – единственный выход держать гарнизон готовым к любой опасности. На северной наблюдательной башне во всю гуляет ветер. За каменным балконом плещется зелёными волнами Великий лес, мешая Зардомасу вглядываться в алеющий горизонт. Ярко-зелёная листва дубов и ясеней переплетается с красно-жёлтым убранством клёнов и берёз, подсказывая знающему человеку, что в этом месте заканчивается царство людей и начинаются владения Союза. Образ зыбкий, как и сама граница: эльфы не держат постовых застав на своей территории, и сейчас, кажется, вообще её практически не контролируют, уединившись в своих зимних дворцах. — Эй, Зад, чего замер, никак задремал, что ли? — тяжелая рука Конрада хлопает тебя по плечу, вырывая из оцепенения, — давай, друг, свободен. Смена караула. Тебя, поди, уже ждут. Говорят, Харл опять с возом дичины вернулся, так что Гунда сегодня закатит нам пир, так что не опоздайте к обеду! Клянусь Всевышним, если он и в этот раз не расскажет, где ухитряется столько настрелять, я донесу на него в Магистрат¹. В соборе Святой Юфемии не спали уже давно: заутреня начиналась раньше, чем проходило построение, и сейчас в базилике расположился нестройный ряд синих капюшонов – послушницы, среди которых была и Цезария, молились Всевышнему о благополучии императора и императрицы, о воинах крепости и о тех, кто покинул этот мир. Высокий неф здания украшали множественные рисунки истории Невендаара, начиная с его создания, до низвержения Бетрезена. Утреннюю тишину нарушало мерное бормотание тридцати послушниц, проговаривающих полушепотом литании, да поскрипыванием деревянных скамеек, на которых им позволялось устроиться, хотя многие предпочитали молиться на коленях. Когда огоньки свечей перед массивным алтарём, изображавшим двух архангелов, начали дергаться, свидетельствуя о том, что фитиль в скором времени догорит и они потухнут, послышался скрип массивной, обитой железом двери и в залу вошла собственной персоной Жюстина де Анж. — Цезария, со мной, — негромко окликнула она послушницу, — остальные – продолжайте молитву. Когда девушка вышла вслед за священницей за дверь, Жюстина, возвышавшаяся над ней чуть ли не на голову, положила руку на плечо и повлекла к выходу из собора. — Тебя прикрепляют к разведывательному отряду "Вороное крыло". Сегодня у него первый выход, и тебе нужно будет отправиться с ними. Я уверена, что всё пройдёт гладко, но всё же, в твои обязанности входит как раз то, чтобы все они вернулись целыми и невредимыми. Поняла? – пара строгих синих глаз посмотрела на Цезарию сверху вниз. А вот в Башне Таинств² кажется, не ложились совсем. Винфрид и Лотар сидели каждый за массивным столом, столешницы которых, кажется, в прошлом были дверьми в этих же башнях, и старательно изучали фолианты. Неизвестно, ложились ли они или просто встали пораньше, но караульные, пару раз прогуливавшиеся под бойницами – иначе не назвать эти маленькие немногочисленные окна в двадцатифутовом каменном великане, были готовы поклясться Всевышним, что свет в башне не потухал всю ночь. Комната напоминала больше какой-то склад или лавку старьевщика, нежели магическую лабораторию: множество ветхих книг, засушенные растения, выцветший пергамент повсюду. Спокойному изучению таинств, впрочем, не было суждено случится – дверь распахнулась, принося с собой утреннюю прохладу (что-что, а вот камины в башне топили хорошо, поэтому пока сквозняк не начинал гулять по коридорам, в помещениях было тепло), и на пороге появился магистр Уоллстон. Вообще-то Винфрида и Лотара только недавно перевели в помещения, прилегающие к библиотеке, но магистр отказался "таскаться в такую даль", чтобы преподавать заклинания новобранцам. Маги в крепости выделялись даже на фоне остальных своих собратьев: казалось, посохи им нужны не для сотворения заклинаний, а для того чтобы орудовать ими как булавами – настолько крепкими и ладно сбитыми выглядели волшебники гарнизона, неизменно повергая в удивление новых учеников. — Собирайтесь, — буркнул с порога старик, и бросил каждому в руки по одному кристаллу маны жизни, — это вам пригодится. *** (Крепость Умеренности, площадь Юттона Благочестивого, те же, утро)Обычно людная в любое время дня и ночи, в этот раз площадь пустовала. Встретившиеся здесь люди не были ни новичками, ни незнакомцами друг другу. Все уже бывали за стенами Умеренности, и не раз, но всегда с более старшими товарищами. В этот раз они идут в самостоятельный поход, чтобы доказать, что первый год, проведённый в этих стенах пошёл им впрок. Перед сформированным уже отрядом стоит Руперт Беретон, комендант крепости. Массивные доспехи защитника веры сами по себе напоминают небольшую переносную крепость. Рядом с ним, в сплошь черных одеждах, словно это в честь него назвали разведывательный отряд, стоит Нигель Эйверн. У него в руках список, с которого он зачитывает состав отряда, при этом слегка раскачиваясь, так что ножны мечей позвякивают, ударяясь друг о друга. — Так, — голосом, будто бы не готовил отряд к первому самостоятельному выходу, а зачитывал, что сегодня будет на обед, произнёс Нигель, — сквайра – два, стрелок – один, магов – два, послушница… – он бросает исподлобья строгий взгляд, выискивая Цезарию. — Я привела вам послушницу, Нигель, — слышится женский голос, и аббатиса Жюстина появляется на площади вместе с Цезарией, — ваш посланник слегка запоздал. — Гм! — хмыкает Нигель таким тоном, что совершенно очевидно, что опоздавшему несдобровать: скорее всего теперь будет три дня чистить подземные казематы – вотчину охотников на ведьм. — В общем, все в сборе, командующий Руперт Беретон, — кивает мститель коменданту. Они старые друзья: вместе пошли войну, поэтому обходятся без формальностей. Беретон кивает, и приподнимает густые седые брови, делая глубокий вдох. Задумчиво стучит по латной перчатке и начинает короткую речь: — С сегодняшнего дня вы получите официальное право называться членами "Вороного крыла". При, условии что все вернётесь целыми и невредимыми, — он обводит разведывательный корпус из шести человек пристальным взглядом, — а по сему слушайте свою первую боевую задачу внимательно: продвинуться на шестнадцать миль точно на север вглубь леса, провести небольшую разведку, после чего доложить лично Нигелю Эйверну, который и вынесет вердикт о вашей пригодности к дальнейшей службе в таком качестве. Если всё пройдёт гладко, то успеете вернуться засветло. На вашем месте ночевать в Великом лесу я бы не оставался – поверьте, при всей его красоте в отношении наших казарм, он куда менее гостеприимен, чем может показаться с первого взгляда. Вас выпустят через главные ворота. У вас есть примерно час на подготовку, затем вас ждут на заставе у ворот. Лидером в этом походе будет… — он зачем-то посмотрел сначала на Нигеля, затем остановил свой взгляд на Юроне и произнёс, — Освальт Ко’Драп. Выполнять! И да поможет вам Всевышний. Нигель кивком подтверждает слова коменданта, как непосредственный начальник, и отпускает восвояси, напоследок добавив: — Ваше экипировка и оружие сейчас находятся там же, где и обычно – в общих оружейных ваших подразделений. Когда вы вернётесь, под ваш корпус будет выделена отдельная сторожка – так что не спешите по возвращению расставаться с вооружением, скоро у вас появится собственный склад. Начинается новая веха в вашем служении Империи. И, словно в подтверждении этого, площадь наконец-то заливает лучами рассветного солнца, заставляя вас зажмуриться.
-
-
И вот тут я уже даже немного пожалел, что прослоупочил.
-
С почином! Пора запасаться попкорном и колой рулькой и эем ))))
-
-
Хорошо, добротно, могуче. Крутой стартовый пост!
-
Это великолепное оформление. Отличная рамка для хорошего поста, в котором рассказывается о быте крепости Умеренности. Услада для моих глаз.
|
-
Спасибо тебе за классное ведение поединка.
-
Скорпион меня укуси, этот парень может работать осадной машиной!Срань Господня, мать твою!
|
-
Вот что я называю "атмосферными" постами, благодаря которым погружаешься в этот мир )))
-
За ссылку - ты знаешь чем покорить грубое мужское сердце
|
Music: ( ссылка) Весь путь Мор Рин проделала в состоянии спокойной замкнутости: взгляд её отрешенно гулял по верхушкам раскинувших ветви деревьев. Это походило на похороны или какое-то прощальное празднество: умирающие земли Альбретора, которые она до этого знала лишь по рассказам отца, приоделись в своё самое пышное убранство, на которое только была ещё способна эта медленно увядающая земля. Но несмотря на буйство красок, которыми не всегда могла похвастаться даже Амбрия, мысли Мор были обращены на север... через Титаны, через заселенные просторы Амбрии — к Давокару. В руинах Симбароума мне было видение — колодец... или котёл... или впадина. И из её глубины выползло чудовище. Скверна во плоти, жестокость, выточенная из костей...Не раз и не два неофит Храмовников задавалась вопросом – что она делает здесь, вдали от своей цели? И каждый раз к ней приходил один и тот же ответ: "Пути Прийоса не должно обсуждать; им должно следовать, как следует за светом всякое разумное существо, ибо свет — есть благо". Её наставник-теург любил цитировать церковные книги. Будучи начитанным и глубоко верующим человеком, он находил в писаниях о Едином всё: утешение, пищу для размышлений, вдохновение, чтобы двигаться вперёд. Иногда Мор Рин завидовала ему: путь теурга Беремо лежал к Свету, а её цель скрывалась во Тьме. И всё же... и всё же, она не отчаивалась. Какими бы извилистыми путями под сенью зловещего Давокара не вела её дорога, как далеко бы она не завела воительницу — пусть даже и в Альберетор, она не отступится. Ведь в конце концов, эту дорогу избрала сама Мор. Улыбнувшись своим мыслям, девушка подтянулась и сорвала с кленового дерева лист, задумчиво повертев его в руках. Прожилки на нём причудливо искривлялись, напоминая её недавние мысли: не сбавляя шага, Мор продолжала любоваться листком на ходу. Наконец, что-то прошептав над ним, она бросила его в воздух и проследила, как его подхватывает порыв ветра и уносит куда-то далеко. Поудобнее перехватив ножны Иритиля — в щели между ножнами и крестовидной рукоятью сверкнула неестественно холодным цветом сталь, воительница взобралась на очередной пригорок, нагоняя самые первые телеги, и, отсчитывая про себя ритм, зашагала рядом с движущимися кибитками. В пути было скучно. Мор Рин не стремилась заводить знакомства, так что из примелькавшихся лиц, выделяла только Дэмиана – он был из Ордо Магика, и также владел искусством магии, хотя, как небезосновательно предполагала неофит Умирающего Солнца, был куда более умелым заклинателем, да Йор, охотник на монстров, по выправке явно когда-то служивший в регулярных войсках. Больше девушка никого толком не знала, да и не особо пыталась узнать – ей хотелось поскорее сопроводить караван к перевалу Баньши и освободиться от обязательств, которыми она уже начинала тяготиться. Не в последнюю очередь потому что твердо знала: просто всё бросить она не сможет – не в характере Мор Рин было бросать дело на полпути, и уж тем более, которое было вопросом чести начинающего храмовника ордена Умирающего Солнца. * * * Глядя, как алое пламя медленно пожирает поленья, Мор Рин настолько ушла в собственные мысли, что до неё даже не сразу дошёл смысл слов, сказанных Тэлком. А когда дошёл, девушка чуть не подавилась элем, который, как справедливо заметил всё тот же проводник, она потягивала из кружки. — К... как п-полгода? — осипшим от удивления голосом поинтересовалась Рин, мотнув в сторону мужчины головой, так что пряди иссиня-черных волос рассыпались на наплечниках брони из лакированного шёлка, — нам нельзя полгода. Пара серо-синих глаз уставилась на Тэлка, будто он мог своим ответом что-то изменить. Наконец, очнувшись от ступора, в который вогнал её мрачный прогноз собеседника, она откашлялась. и, промочив горло элем, наконец представилась. — Мор Рин. Неофит Умирающего Солнца, да благословит всех присутствующих Единый. Сопровождаю вас по указу своего наставника, теурга Беремо. При этих словах рука в перчатке невольно легла на эфес Иритиля. Перед её отъездом, она упросила Беремо меч благословить — единственное удававшееся ей чудо, Молот Ведьм, требовало, чтобы оружие было освященным, но сама девушка этим ритуалом так и не овладела. — Может... как-то можно пройти через перевал одним? — неуверенно предположила она, заглядывая на дно деревянной кружки, — терять полгода в этих землях... — она осеклась на полуслове, чтобы не выдать ненароком свои мысли.
-
Когда грани меж прозой и поэзией настолько тонки и зыбки, как серебристая дымка над гладью лесного озера поутру...
-
За одну музыку тебе лойс!
|
-
Однако предстоит интересный бой в интересных условиях! А еще не предугадаешь, кому же Кассий желает победы)
|
-
Дух захватило... Не, правда
|
-
Мастер-посты в нашей ветке были просто шикарны. Очень яркие, визуальные, я бы даже сказала, кинематографичные. А еще держащие в напряжении до последнего момента. Спасибо!
|
-
Кто знает, может под плащом Абдула скрывает жало?:3
|
Яркие лучи солнца заставляют песок под ногами искрить всеми цветами радуги: кажется, что ноги бойцов, появляющихся на арене, топчут чистое золото. Приветственные выкрики и проклятия, радость и ненависть сливаются в единый гул, напоминающий рокот доменных печей – будто вы и правда не на арене, а в огромном котле, где будет плавиться золото. В каком-то смысле это и правда так – колизей, подобно алхимической реторте переплавит вашу кровь и кости, ваши надежды и страхи в чистые эмоции толпы, которые затем станут настоящим золотом. Ваша задача – дожить до момента, когда этим золотом можно будет воспользоваться. — И сегодня… на арене… — немолодой мужчина в ярко-зелёном плаще выступает на помост, расположенный в центре правой трибуны, — Дочь бескрайнего как власть Хана леса! Прекрасная… и коварная. — вкрадчиво заключил глашатай. — ДЕЯНИРА ТАКЖЕ ИЗВЕСТНАЯ КАК КУНИЦА! Приветствуйте вашу чемпионку! Казалось, толпа не могла бы кричать громче – но сейчас безликая людская масса поднимает оглушающий вой. Варвар ты или имперец – всегда найдутся благодарные тебе, ведь ты идёшь на смерть, чтобы потешить их мелочные сердца. Властно вскинутая вверх рука заставляет трибуны притихнуть. Кажется удивительным, что этот сморчок в шлеме со страусовым пером способен кого-то заставить замолчать. Внешность так часто бывает обманчива. — Её противник наверняка не менее коварен, — летит голос над трибунами, — Выходец из далёкой южной пустыни, загадочный кочевник… — АБДУЛА "АНЧАР"! Тишина бывает не менее громогласной. Трибуны на минуту словно вымирают. Но ты знаешь – это не показатель неуважения, наоборот, одно из самых честных признаний: страх. "Меня боятся – значит уважают", так говорит пословица с вашей родины. И тебя, Абдула, они боятся. Кто-то боится, что ты лишишь сегодня их любимицы, прекрасной Куницы. Кто-то во власти иррационального страха боится, что ты придёшь за ним. Мгновение молчат трибуны – и словно испугавшись, что за это оцепенение они попадут в твой список, взрываются приветственным гулом. — Великий Хан сегодня не присутствует, — продолжает глашатай, — поэтому судьёй буду я, Кассий Плиний. Бой начнётся с ударом гонга, но сначала… Кассий замолкает, удивлённо оборачиваясь через плечо: трибуны стихли без видимой причины. Щека нервно дергается, когда он замечает причину: в крытую аркаду на место «высочайшего гостя» входит белокурая женщина в белоснежных одеждах. Первосвященница почтила своим присутствием Арену. Совладав с собой, глашатай объявляет: — Первосвященница Храма Солнца и всех богов… ЛИЕНТО ВИССАНТИ! Хан – наместник богов на земле. Но боги не только даруют – они и берут тоже. Если Империя хочет существовать вечно нужен тот, кто сможет вести с ними диалог. Сейчас эту роль выполняет Первосвященница Лиенто – именем богов, власть её простирается на всю Империю, и отступает только перед величием Хана. Ибо гнев Хана – гнев Богов. Женщина с безжизненным синим взглядом, обращённым куда-то внутрь себя, выходит на помост. Трибуны замирают в ожидании. — Этот бой отметили боги. Пусть победит достойнейший! Восславим солнце! — только и произносит Лиенто. Затем отступает в тень и усаживается на каменный трон, что-то шепнув служанке. Затем благосклонно кивает Кассию, успевшему покрыться испариной. Со скучающим видом подпирает голову рукой и устремляет взгляд на арену. Бьёт гонг. Смерть уже близко. Перед тобой высокий мужчина в поношенных пыльных одеждах. Лицо скрыто за низко надвинутым тюрбаном и маской. Два аквитанских клинка. Лёгкая броня (какая точно – неизвестно). Перед тобой высокая красивая девушка. Вооружена алебардой. Средняя броня.
-
Неожиданная и красивая вводная, очень образная.
-
"История одного назначения") Круто.
-
Мне нравится этот пост. Как бы Абдула не кривился, что это не Хан и всё такое - мне лично очень нравится этот пост. Очень цельно в сочетании со следующим. Алебарда в песке, да.
|
|
Последние дни, прошедшие в мучительной неизвестности, основательно потрепали Наташе нервы. Она заметила, что стала куда более дерганой, раздражительной – из-за того что расслабленное состояние какой-то полудремоты и вялости соседствовало с нервным ожиданием развязки. Она не боялась попасть в тыл, рвения к героизму на полях у неё тоже не было. Даже неудачи родной роты – теперь уже расформированной, не деморализовывали так, как безделье. Поэтому когда как гром среди ясного неба в Таль-аль-Хамир приехали танки, когда пришёл из штаба приказ с требованием явиться к капитану Гарольду Арчибальду, Наташа в тот же день явилась к командиру роты с кипой бумаг. Казалось, вот ещё совсем недавно тягостному ожиданию не будет конца, и вот она стоит перед усатым мужчиной, от которого зависит, дадут ли ей второй шанс сегодня. Серые глаза смотрят упрямо, девушка отступать не намерена. — Капитан Гарольд Арчибальд, сэр! Разрешите доложить, капрал Наталья Ростова, командир ПТ-самоходки "Тайра" прибыла для прохождения дальнейшей воинской службы! — вместе со словами она протянула пакет документов, — Здесь я и... мой экипаж, — чуть запнувшись, договорила Ростова – глаз зацепился за ещё не споротую нашивку 49-го Гренадерского. — Если ваше решение будет положительным, хотелось бы сразу узнать, к какому взводу меня прикрепят и кому мне следует доложить, — с нажимом добавила она, стараясь хотя бы, чтобы энтузиазм не плескал через край. Ну как сочтёт её дурочкой, мечтающей о подвиге? Ростова уже слышала, что те кто хоть немного соображает в армии, таких "героев" не особо любят.
Получив согласие и необходимые подписи и у капитана, и в штабе батальона, Ростова, изрядно повеселевшая, сначала забежала в казармы – обрадовать своих, а потом направилась к своему непосредственному начальнику. Звали его Сейфулла аль-Халиль, как она выяснила. Там повторилась почти та же самая история: вытянувшись по стойке смирно и прищелкнув каблуками, Ростова отрапортовала по всей форме. — Лейтенант Сейфулла аль-Халиль, сэр. Разрешите доложить, капрал Ростова для прохождения дальнейшей воинской службы прибыла! Все необходимые документы, — она извлекла папку из походной сумки и протянула Сейфулле, — тут. Я также указала технические особенности моей "Тайры" и приложила этот документ к остальным. Но если будет удобнее, могу рассказать и на словах. Вопрос был, в сущности решённым, но, соблюдая субординацию, Наташа – теперь уже без рвущегося наружу нетерпения застыла в ожидании ответа командира.
-
Тяжело наверно было сходу во всю эту миллитари-стилистику вьехать. За старания.
|
Последовавшие события разворачивались так стремительно, что Легран мог бы поклясться – он, кажется, ещё совсем недавно доиграл последний аккорд. Но вот он стоит вновь на этом балконе – а минуло уже два дня. Он любуется вторым закатом в Париже. Закат пылает ярко, но никто из вампиров не спешит укрыться от последних лучей солнца. Потому что их и нет вовсе. Потому что второй закат – это взметнувшееся к ночному небу пламя, пожирающее особняк Багрового короля. Алая орифламма настигла наконец-то безумца, осмелившегося встать на пути у Процессии Отречения. Много всего произошло к этому моменту. Возможно, ещё не был даже обнаружен труп "Странника", безымянного еврея, который за звонкую монету согласился снабжать мага всем необходимым. Ещё не разнеслась весть по Парижу, что герцог Орильи скончался при таинственных обстоятельствах. Ещё не пришла весточка из Процессии в ответ на известие, что Зарайя мертв, и город остался без Пастыря. Ещё не ясно было, что станет с обратившейся Амели и её ребёнком, который, вне сомнения, был от Леграна. Истекал кровью где-то внутри бушующего пламени убитый человек с безобразным шрамом на левой стороне лица. Багровые, под цвет прозвища, капли успели слиться в небольшое озерцо под столом. Как это часто бывает, человек был не просто смертен, он был смертен неожиданно и внезапно – наверное, маг сам не ожидал встретить Жнеца в облике Когтей так рано. Тем не менее, его история – история террора могущественных хищников, подошла к концу. На самом деле этот маг был всего лишь креатурой отчаяния Зарайи, мечтавшего об Изнанке. И как целиком искусственное явление, он сейчас исчезал без следа. Улицы не успела захлестнуть паника сражения Розенкрейцеров, убеждённых Сильвией де Моро выступить на стороне "Алого пламени", и тварей, созданных некромантом. Не успели ещё и другие магические сообщества дать ответ – а дети ночи уже растворялись в дымке тумана. Кто-то уезжал прочь, кто-то просто отступал в тень. Андре де Леграну уезжать точно было не с руки: скорее всего, когда ответ от Процессии придёт, Пастырем Парижа станет именно он. Это было настолько очевидным, что ответ был скорее простой формальностью. Более подходящей кандидатуры не существовало – Зарайя невольно об этом позаботился. Князь Фюстенбергский тоже оставался в Париже. После того как шумиха уляжется, он получит в своё распоряжение поместье дальнего родственника и сможет продолжить свои исследования – контакты с алхимиком, знакомство с Андре и его участие в деле Багрового короля гарантируют Леопольду успешное начинание. Шарль Сансон, как и было оговорено в беседе с капуцином Винсентом де Моро, получал должность королевского палача. Разумеется, он был ещё и представителем от вампиров при дворе, но знать это следовало немногим. Для истории же его имя сохранится как имя основателя известнейшей династии палачей, чей далекий потомок оборвёт жизнь Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Покидала город Сильвия де Моро, отправляясь обратно в Марсель. После багровых рек Парижа ей хотелось вновь увидеть море. И – Жанну. Привычный уклад жизни был восстановлен и эпатажной провидице было нечего делать в городе, возвращавшегося в свой привычный ритм. Уезжал и Оуэн Блейк. Исчез, растворился в тумане грёз Багровый король – и жители Парижа стали не более интересны, чем жители множества других столиц. Как Коготь он выполнил свою задачу, и теперь, вернувшись в одну из цитаделей Процессии мог приняться за новое дело. Безусловно его вклад будет вознаграждён, и он станет на ступеньку выше в сообществе детей ночи. Как он распорядится новыми возможностями – его дело. Он может получить руководящую должность в каком-нибудь из регионов у себя на родине, а может воспользоваться им, чтобы получить доступ к древнейшим архивам Процессии. Кто знает, что он там найдёт? Так заканчивается наша история. Но с ней не заканчиваются истории наших героев – они продолжат своё бессмертное шествие, до тех пор, пока горят Realta Nua. Уснёт Париж, сотрётся, исчезнет из истории Багровый король. Возможно даже, не все имена из этой истории вспомнят спустя сотню-другую лет. Но что им до этого? Они сами – история. Они сами – Ночь. И так повелось. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~Fin~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
-
-
На самом деле действительно жаль, что не вышло всё это отыграть. Вижу очень интересные задумки и по-настоящему классные, эпичные сцены. Спасибо Диджитал, ты старалась.
-
Спасибо за кропотливость и качественно построенный сюжет.
-
Спасибо за игру. Даже то малое, что мы затронули, было красиво.
|
-
Сцепив зубы, собрала все силы, что остались в этом хрупком теле. И шагнула вперёд. В общем-то, классика. Все плюсуют последний пост, потому что он последний. Но самый стиль и красота - здесь. И в следующем. Рея полностью одобряет :)
|
-
*картинка с тонущим терминатором* Классный был персонаж, аплодисменты. Ну и пост мощный.
-
-
В таком тёмном мире доброй душе не остаётся другого, как сгореть самой, в этой вспышке освещая часть пространства вокруг себя.
-
Я, конечно, думал, что так и будет по возможностям из мастерпоста. Но все равно грустно.
-
-
-
Press F to pay respects Аки терминатор
-
-
|
-
Бессмыслица! Всё, что она может – это гореть. Гореть до конца. И пока она будет сжигать свои силы и тело в золотистом пламени Рассвета, она не будет бояться. Пусть Бездна боится её. Очень красиво.
|
-
а если сейчас она продолжит эту игру – и без того подозрительная дамочка ещё чего доброго взбрыкнёт.и сядет на лицо
|
После того, как Мари заявила, что эвакуировать всех не выйдет, а Сансара подтвердила, что остаётся – Экзайл поняла, что выбора у неё уже нет. Разве может она оставить тех, кто будет сражаться? Бросить дело на полпути? Ни за что! Гиноид низко поклонилась перед обеими командующими, и твердой походкой направилась в сторону собиравшихся в авангард отрядов. В этот момент её по внутреннему каналу настиг ответ одной из напарниц. — Когито... — мечница печально посмотрела на С2. Сейчас уже это было не важно, на самом деле. Этой битвы они могут и не пережить. — Хорошо. Это твой выбор. Прибавить было нечего. Если выживут, у Си точно будет право на самоопределение. В глубине души 4R, наверное, чувствовала, что однажды это произойдёт, что её напарнице захочется на волю, подходящую её могучему и своенравному интеллекту. Оставалось принять это с честью. Незаметно смахнув невидимую слезу, притворяясь, что поправляет прядь волос, Экзайл отправилась дальше. Р2 появилась перед ней словно из ниоткуда. Мечница на минуту опешила – даже непроизвольно отклонилась назад, когда разведчица опустилась перед ней на колено. Рефлекторно дотронулась до повязки, чтобы увидеть слово. А затем... перед глазами пронеслось множество образов. Сатори. Да, после встречи с ней 4R решила, что Слияние – это только боль и страх. Цуруги назначает её командиром. Ответственность. Её напарницы. Тогда Экзайл впервые ощутила желание кого-то по-настоящему защитить – отдаться этой идее целиком, раствориться в ней без остатка. Сансара. Снова неприятное чувство какой-то манящей запретности. Крик Лизы. 4R тогда ещё не понимала идею, о которой говорила Р2. Всё это пронеслось в один миг, и когда разведчица подняла взор – в глазах Экзайл было лишь отражение увиденных звёзд. 4R бережно взяла Р2 за руку и помогла той подняться. Крепче сжала её ладонь, встав рядом с ней и подняв глаза вверх – туда, где вспыхивали и сгорали мириады вероятностей. Она никогда не умела красиво говорить – но именно в ту секунду, когда их руки соприкоснулись, Экзайл ощутила, как выросла внутри. Сцепились логические схемы протокола, выкристаллизовался каждый из скриптов. Больше ей не нужно было прятаться за словами Будды. Она могла выразить всё сама. — Ты подарила мне Силу. Я отдаю тебе себя, — прошептала мечница в ответ, — И через миллионы вероятностных Вселенных, через тысячи случайных чисел и судеб – я найду тебя. Обещаю. Придвинувшись ближе, она развернулась в сторону надвигающейся лавины ботов Нирваны. Так и застыла рядом с той, кого поклялась защищать – в ожидании бури. Зашевелились волосы на голове от забегавших по всему телу легких разрядов. Каждая микросхема внутри пела от необычайного чувства эйфории – не страшного, не отталкивающего, а воодушевляющего. Экзайл каждым микроном своего тела чувствовала, как всё её естество наполняет неведомая до поры сила. И когда Нирвана пришла, 4R была готова. Оставив Р2 позади, она широко взмахнула "Сансарой", проводя между рвущимися их растерзать ботами черту. Погладила дрожащий от энергии клинок. Слова и движения пришли из ниоткуда – словно всегда были с ней. Мечница расставила ноги пошире, пригибаясь и заводя нодати за спину. — Амэ, — медленно проговорила она, — но. Клинок переместился в другую плоскость. Исходя из накопленного опыта – стократ обострённого теперь – Экзайл искала оптимальную позицию для защитной стойки. — Муракумо-... но. Нодати, вновь описав длинную дугу, теперь замирает, направленное в сторону железного воинства. — Цуруги! — выкрикивает последнее слово мечница. Оно тонет в скрежете металла о силовой покров меча. Обратив всё своё умение на защиту, 4R будто окружает себя облаком – облаком из стали и искр. Только бы сдержать натиск. Только бы сдержать...
-
За главный пейринг всея модуля! За Экзайл. Лично на мой взгляд - один из центральных персонажей всей истории, сильно повлиявший на весь сюжет и своим образом, и своими действиями. Трансформации ее характера от замкнутой, жертвенной и ранимой недотроги до решительной и готовой идти наперекор всему героини - это было здорово. Спасибо за участие в игре!
|
-
Главное в игре бровями — не проиграть их.
|
Вы вглядываетесь в небо, уже усыпанное звездами, вглядываетесь в сам Париж - его улочки, дома, людей. Вслушиваетесь в пульс – гул толпы. И вскоре приходит понимание: вы не чувствуете здесь сородича. Нет здесь ни малейшего знака присутствия вампира, либо оно столь неуловимо, незначительно в масштабах города, что вы не можете его обнаружить. Для столицы Франции это - более чем странно. Каждый вампир, подобно охотнику, способному точно определить, охотятся ли в здешних угодьях, может сказать, живут ли здесь его сородичи. Тем более он способен ощутить присутствие вампира такой силы, как пастырь. Город будто бы девственно чист, и это неправильно. Так не должно быть. Лучше всего это удаётся прочувствовать Оуэну и Андре. Первый будто бы даже видит отдельные отрывки из истории города: отпечаток всех живших здесь когда-либо детей ночи, которые затем растворяются в зыбком тумане, сквозь который не пробиться даже его Дару. Легран не менее явно ощущает пустоту – так возвращаешься в родной дом, давно покинутый семьёй. Но в целом, почти всем удаётся поймать суть: в Париже больше нет хозяев ночи. Пара слов, легкие кивки, брошенные взгляды – Когти, как по команде растворяются в шумных и узких улочках. Что им до предосторожностей? Они сильнее любого в этом городе!
Оуэн Блейк Париж проваливается куда-то вниз – вот ты уже не идёшь по rue Truendrie¹, а плывёшь по разноцветным грёзам парижан. Растекшийся слепок Сены какого-то мечтателя сменяется высокими горами, а они также быстро превращаются в густую чащу деревьев без единого листка – по-видимому, кому-то снится кошмар. Сложно, даже такому мастеру сновидений как ты, что-то уловить в этих разрозненных грёзах. Это ещё затрудняется и тем, что дотягиваться до спящих приходится с улицы, а это усложняет задачу. Вдруг среди привычного однообразия пейзажей расцветает ярко-красный цветок, похожий на лилию.
Успех. Отчасти.
Красный – цвет бесконтрольной, животной страсти. Чуть потянувшись ближе к нему, словно мотылёк летящий к горящей свече, ты оказываешься на поляне, украшенной разнообразными цветами – одни только распускаются, другие пышно цветут и благоухают, третьи же начали ронять листву. Место, которое священник заклеймит Содомом, Гоморрой, а скучающий дворянин посчитает раем. Сен-Жермен-де-Пре. Злачное местечко, где за звонкую монету люди готовы отдаться кому угодно не задавая лишних вопросов. Здесь, если не брезгать обществом, можно питаться сколько душа пожелает – никто не ведёт счёта шлюхам. Но ничего, чтобы пролегло нитью Ариадны через лабиринт снов прямо к таинственному магу-Минотавру. Сложно также уловить и более достойную добычу, чтобы не мараться о чернь. Хотя какая разница, насколько породист скот, которым ты питаешься? Может, стоит оставить эти заморочки графу или князю? Как бы то ни было, здесь предстоит ещё много работы – кропотливой, которую не выполнить с наскока. Плавание по реке из снов продолжается.
Андре де Легран В городе отныне дышится непривычно легко. Каблуки ботфорт будто подгоняя своего хозяина, выстукивают какой-то марш по камням улицы Сент-Катрин. Ты спускаешься дальше, по улице Бийет к Сент-Антуан, к церкви Святой Екатерины. Когда-то, если верить историям, этой дорогой шагал прославленный Бюсси д’Амбуаз, тоже известный любимец знатных дам. В часовне этой церкви и устроил свою ставку Зарайя – рядом Бастилия, в которой достаточно смертников, которых не хватится, рядом – Турнельский дворец и рукой подать до Нотр-Дама. Очертания готической церкви проступают во тьме, отгоняя любые мысли: вот он, здесь должен быть тот, кому положено присматривать за Парижем. Но всё также чужеродным, брошенным выглядит знакомое до боли здание. Взлетел ли ты на крышу и взобрался по стене на часовню или же прошёл беспрепятственно внутрь, заставив замолчать бдящих монахов – не столь важно. Важно то, что логово Зарайи пусто. Ни следов борьбы, ни малейшего намёка на присутствие. Как будто идеальным хирургическим инструментом – ты подозревал, что у Леопольда нашёлся бы подходящий, Зарайю срезали словно язву с тела Парижа, не оставив и следа. Но кто способен на такое? Выскочка-маг? Нонсенс! Всей магической братии столицы не хватило бы на подобное. По крайней мере, так тебе казалось.
Ничего.
Ещё час блуждания по улицам и убежищам, чтобы убедиться окончательно – ни одного знакомого тебе вампира нет на месте. И везде всё то же: как будто твой старый знакомец ушёл и не вернулся с прогулки. Никаких следов. Никаких зацепок. Проклиная магов и их загадки, ты в сердцах топаешь по мостовой. Как это вообще возможно? Ничего не остаётся, кроме как заняться прислугой и поместьем. Хорошо хоть предусмотрительный маг не догадался – а может, просто не смогу – удалить из Парижа всех твоих друзей среди людей. Насколько вообще, конечно, скот может быть тебе другом. Ты направляешься к одному из знакомых, чтобы обзавестись прислугой. … Но прежде чем ты успеваешь свернуть за угол, тебя что-то отвлекает. Это что-то заставляет тебя остановиться в растерянности. Тебе показалось или только что ты увидел Её? Не-е-ет, не показалось. Этот взгляд ты узнал бы из десятков, сотен, тысяч из любой толпы. Она. Амели. Что делает она в такое время на улице? Скорее нагнать, коснуться платья, талии, руки… стоит ли пытаться или всё-таки стоит вернуться к делам Процессии?
Леопольд, князь Фюрстенберг. Любопытный инструмент переливается серебром в свете ночных фонарей. Интересно, как попала к бродягам эта вещица? Стоило бы, пожалуй, их хорошенько расспросить. Беглый же осмотр открывает тебе следующее: работа явно профессиональная, но сделана не немецкими кузнецами – школа либо итальянских, либо французских мастеров. Судя по всему, используется для… а вот и первое затруднение. Что с его помощью легче всего сделать? Просто вскрывать плоть? Зачем же тогда завернутое кверху лезвие? Об этом стоит поразмыслить более плотно…
Сильвия де Моро. Справедливо рассудив, что мага должен помочь найти другой маг, ты направила свои стопы в сторону церкви Сент-Эсташ, на площадь les Halles². Именно там, как ты припоминала, заседали достойные господа, имеющие себя Орденом розы и креста. Церковь Святого Евстафия, начатая строиться ещё при Людовике XIII, сейчас поражала своими воздушными арками и внушительным фасадом – и была бесконечно далека от своего прообраза, собора Святой Парижской Богоматери. Вот прямо напротив него и поселились маги, называвшиеся Розенкрейцерами. Тебя приняли благосклонно – Вильгельм Зауэр, офранцузившийся немец, попросил разрешения поцеловать твоей руки и внимательно выслушал историю твоего приезда. Но – не более того. Милая госпожа, безусловно, достойная представительница своего племени – и он, лично Вильгельм готов оказать ей любую услугу, но нельзя упускать из виду того, что он – лидер одного из самых влиятельных магических орденов, и такое не пройдёт бесследно. Багровый король, в сущности, мешает пока только вампирам… мужчина самодовольно пригладил бородку, подстриженную на восточный манер. На самом деле он согласен помочь – но только если Процессия предоставит кое-какие гарантии касательно Ордена. Скажем, когда ситуация утрясётся, новый пастырь пообещает покровительство розенкрейцерам, а заодно – полную неприкосновенность… может ли милая госпожа им это гарантировать?
Шарль Сансон Сен-Мартен-де-Шамп встречает тебя множеством огней. Здесь, кажется, никогда не прекращается служба, уравновешивая разгульную жизнь простых жителей Сен-Мартен. В этом, пожалуй, весь отражается весь Париж семнадцатого века – вечно грешащий, вечно молящийся. Тебя без вопросов пропускают внутрь. Под нефом центрального здания разносится Credo in Unum Deum. Монотонные и кроткие голоса монахов, читающих нараспев молитву, погружают в легкую дремоту. — Чем можем услужить, сударь? – слышится чуть суховатый и твердый голос. Перед тобой вырастает фигура уже немолодого, но на удивление очень крепкого и поджарого капуцина. На голове нет привычной для монахов тонзуры – да и вообще во всём его виде сквозит что-то такое, что неуловимо роднит его с тобой, а не со снующей из стороны в сторону священной братией. И ещё кое-что. Нос улавливает легкий аромат крови. Он точно идёт от человека перед тобой. Но вот почему – понять трудно. Это точно не чужая кровь, это не запах убийцы, купающегося в крови своих жертв, наоборот – во всём этом сквозит что-то неуловимо благочестивое, если так вообще можно сказать о запахе крови. В глубине залы виднеется несколько деревянных сооружений, похожих на продолговатые ящики – исповедальни. Кажется, все они сейчас свободны – дверцы широко распахнуты, внутри никого не видно.
*** Оуэн, Сильвия, Шарль и Леопольд *** Четверо собираются у монастыря Святой Бригитты. Легкая тревога заменяется нервным возбуждением – на смену беспокойному чувству пустоты в городе приходит ясное ощущение смерти одного из сородичей. Казалось, развоплощенный вампир не исчез бесследно, а растворился в стенах домов, в камнях, которыми замостили улицы, в деревьях, растущих здесь. Ощущение неуловимого присутствия погибшего собрата – мрачное, давящее, если не сказать гнетущее, врывается в мысли каждого из вас.
Столь редкое явление вообще – и уже бог весть какое по счёту в Париже.
Тела, разумеется, нет – но остались те самые незримые следы, которые и вызвали у вас реакцию. Оуэн и Сильвия, переглянувшись между собой и перебросившись парой фраз делают совместный вывод: ни одна из магических цепей не участвовала в смерти сородича. Хотя магией определённо пахнет. Вы уже давно утратили возможность обращаться к Цепям, но, похоже, здесь каким-то образом цепи Высвобождения и Управления использовалась уже после того, как ваш сородич был умерщвлён. Сильвия припоминает, что беседовавший с ней Зауэр – один из признанных мастеров второй цепи. Более подробный осмотр самого места преступления на предмет зацепок приносит плоды – благодаря наитию Сильвии и щепетильности Леопольда установлено два факта: во-первых, убитый вообще не оказывал сопротивления – нет даже малейшего намёка на битву, во-вторых, здесь остался след выживших вампиров – свидетели они или убийцы, это ещё предстоит выяснить, но их путь легко прослеживается до… домов возле ворот Сен-Дени. Сансону, увы, оставалось положиться на внимательность своих собратьев – то ли разговор в церкви до сих пор занимал его мысли, то ли ночной парижский воздух был слишком свеж, но ему не удалось поспособствовать расследованию самого убийства. Оставалось утешаться, что его таланты, безусловно, пригодятся в дальнейшем.
-
Потрясающая проработка деталей и крайне милая Амели :)
|
Солнце катилось к закату, и последние его лучи, достающие из-за крыш города, падали на мостовую, ведущую к Тамплю. По этой мостовой мчалась во весь опор карета, запряженная шестеркой вороных першеронов. Черный массив дерева и железа был размером с небольшой дом, и было даже удивительно, что шестерых коней достаточно, чтобы повозка двигалась по дороге с такой легкостью. Окна были плотно задернуты шторами, и ни один лучик света не проникал внутрь, из-за чего внутри царил полумрак. Впрочем, тем, кто находился сейчас в карете, дневной свет был ни к чему.
С одной стороны, ближе к вознице, сидело трое: у левого окна расположился граф де Легран, справа – князь Фюстенбергский, посередине, согласно приличиям, устроилась Сильвия де Моро. Напротив сидели только двое. Один из них был одет по-военному, строго и практично, хотя его лицо не уступало в аристократичности ни Леопольду, ни Андре; это был Шарль Сансон. Сидящий рядом Оуэн Блэйк также застегнул на все пуговицы свой походный плащ, несмотря на то что вечер был летний, теплый. Пятеро представителей Процессии спешили в город, крыши которого только что показались вдали. Андре, граф де Легран, возвращался в Париж после годового отсутствия и являл собой воплощённое Величие. Сиром его был Дракула и это роднило его с Леопольдом, австрийским вампиром-алхимиком, мастером разнообразных экспериментов. Оуэн и Сильвия были прямыми противоположностями с виду: холодная строгость против безумства пышности. И тем не менее, их роднили дар предвидения, а также та, кто наградила их новыми силами – графиня Карнштайн. Самой темной лошадкой был Шарль: в его виде для остальных сквозила скрытая угроза, и кроме того, по условному ранжированию он был самым старшим из них – со смертью его сира, Жака дю Молэ на костре в 1314 году, именно он, фактически, являлся новым сиром тамплиерской линии крови. По всей видимости, он был щитом и мечом их скромной компании – условно, конечно, ведь каждый из них был при желании раскидать небольшую толпу простых людей и остаться невредимым. Завершался этот своеобразный пентакль отношений тем, что Леопольд и Сансон в прошлом воевали за разные стороны – и лишь опыты Багрового короля заставили их на время подать друг другу руки.
Последний луч скользнул по черной крыше кареты, и солнце скрылось за горизонтом. В этот же момент кони глухо заржали, и повозка остановилась у ворот. Один из стражников подходит к окну кареты, чтобы справиться о проезжающих, но отступает, столкнувшись с ледяным взглядом в глубине, осеняет себя святым крестом и начинает бормотать Ave Maria. Не встретив более препятствий, вы попадаете за городские стены. Возница останавливает повозку и даёт вам возможность выйти, чтобы осмотреться.
Париж. Город солнца и грязи, в котором при царствовании Людовика XIV проживало более полумиллиона тех, кого на родине Оуэна называли livestock, в Австрии – грубым немецким словом der Viehbestand. Сансон, Сильвия и Андре же, будучи уроженцами Франции, прибегли бы к выражению le betail. Скот.
И где-то среди этого скота нашёлся один, решивший нарушить естественный ход вещей. Лишить вас самого драгоценного – по крайней мере, так принято считать.
Прохлада улиц освежает, легкий ветер играет с полами плащей. И есть в этом ветре что-то неуловимо тревожное. Нет в нём чего-то привычного, то, что привык ощущать каждый вампир, возвращаясь к своему дому. Особенно явственно чувствует это Андре. Он вспоминает о надсмотрщике Парижа – вампире с странным восточным именем Зарайя, пришедшим во Францию откуда-то с Аравийского полуострова. Вот уже месяц как поводырь местной кормушки не считает нужным отвечать на запросы Процессии. — Parbleu, garçon! — какой-то старик торопит черноволосого мальчишку, выходя из-за прилавка, тычками заставляя того собирать товар быстрее, — Dépêche-toi!¹ Рядом трое бродяг играют в карты — ставкой служит причудливый кинжал, за который цепляется взор каждого. В особенности Леопольда: это не обычный нож, который можно стащить у горожанина и не дворянский кинжал. Нет, он больше похож на нож для пыток или операций: причудливо загнутый крюком вверх и остро отточенный — глаз вампира замечает и это.
Шарль же вдруг осознаёт, что буквально в двух шагах от него высится Тампль – мрачное нагромождение серого камня, четырехугольная башенная конструкция в центре – как бельмо на глазу французских королей, величественное и непоколебимое. Сейчас там, фактически, никто не живёт: замок ходит из рук в руки, но мало кому хочется задерживаться в этом зловещем месте. Грубый стиль четырнадцатого века, темные бойницы и грубо обтесанные башни – всё это не вяжется с пышной эпохой века семнадцатого, эпохой барокко. А ведь удобное место чтобы спрятаться от надоедливых глаз – проскользнула мысль.
Вокруг уже вовсю кипит ночная жизнь: вот спешащий на пристань Сены гуляка случайно задел плечом Оуэна и рассыпался в извинениях. Excuse-moi, сударь, excuse-moi. Вот в отдалении завязалась первая драка не поделивших последнюю бутылку пьяниц. Стража не спешит вмешиваться: сами разберутся. Слышен церковный колокол. Он доносится откуда-то с Сент-Оноре – Сильвия вспоминает, что где-то там были квартиры Кармиллы, которая поучаствовала в событиях, случившихся здесь тринадцать лет назад. Вряд ли конечно госпожа Карнштайн там что-то оставила, но может стоит проверить?
Между тем, легкая рассеянность от прибытия исчезает: мысли снова возвращаются к Багровому королю. Последнее убийство (вернее, пропажа сородича) – вы знаете наверняка – произошло вчера, на rue de Monmartre², подле монастыря святой Бригитты. Шпиль древнего готического собора можно разглядеть даже отсюда – своеобразная путеводная звезда, ведущая вас к Багровому королю.
Сейчас ночь, ваше время. Используйте его с умом.
|
"Тот, кто открывает Золотые врата, светлый, всеблагой и милосердный. Встречающий свет, жизнь дающий и жизнь провожающий. Расцветающий зарёй, творящий и восхваляемый. Дарящий надежду..." Слова пересыпаются как мелкое зерно через сито. Светлая, буквально вросшая в землю у изголовья Илль читает древнюю окриссарскую молитву Создателю. Пальцы незримо плетут заклятье. "Отвори же нам Врата...и дай свет, ибо свет - это Путь..." Золотистых нитей становилось всё больше, уже не только ладони и пальцы были покрыты ими, но и руки тоже. Всё выше и выше разливалась магия, вырываясь из тела Эвелинн. Теперь уже не отдельные нити, а легкие золотистые крылья искрились за плечами чародейки, укрывая голову и плечи Илль, залечивая внешние раны. Но дотянутся ли они до самой Звездочки, хватит ли у неё силы, чтобы не разорвалась, не потерялась связь, что вернёт душу?.. — Лишь бы хватило сил, — прошептала Виссанти, вкладывая в последнее усилие всю свою волю. Ещё одно... она мысленно обращается к "Рассвету", ища у него поддержки, но кинжал опережает Элиас. Девушка чувствует, как обнял её храмовник, и шепчет слова поддержки. Казалось бы, говорит простые вещи, но девушка невольно краснеет, и ей стоит больших усилий, чтобы не сбиться с темпа, не перепутать слова молитвы. Но вместе со смущением, тепло поддержки проникло в самоё её сердце, заставив его восторженно трепетать. И этот последний порыв, казалось, решил всё. Рванулись, сплелись в единое нити, и смерть отступилась - как тьма отступает перед светом.
— С... возвращением, — улыбнулась она Звездочке, внутренне радуясь успеху и словам вернувшейся. Создатель услышал её молитву! Больше она ничего добавить не смогла – слов уже просто не нашлось. Просто крепко обняла Илль, украдкой утерев слезу, потому что вспомнилась Дебора, которой уже не помочь.
И только сейчас она ощутила две вещи - как ужасно устала и... что находится в крепких объятьях Элиаса. Но вместо того чтобы смутиться, отстранить храмовника, девушка прикрыла глаза и прижалась к его груди, на мгновение растворившись в них. Застыть бы так, замереть, до тех пор, пока будут держать ноги. Она и не представляла, что такой суровый и сильный Элиас способен обнимать так нежно. Она шепчет ему что-то в ответ на благодарность, но не слышит саму себя. Но вскоре ей напомнили, что счастье пока ещё слишком мимолётно – увлекаемый долгом, Рассмусен вынужден отпустить чародейку, чтобы выполнить свои обязанности. Виссанти поднимает на него голубые глаза, полные бесконечной благодарности... и, пожалуй, чего-то ещё, более нежного. — По... пожалуйста, — шепчет она в ответ и отступает, давая ему пройти. Ни промокшая мантия, сапоги и ноги, испачканные в грязи, не занимают её внимания – к счастью, Виссиль уже успела позаботиться о всех раненных. Девушка благодарно кивает ей, и послушно изучает карту, предложенную Элиасом.
Вопрос Джона застаёт её врасплох. Окутанная эйфорией успеха, Эвелинн невольно кусает себя за губу: она чуть не забыла про Дебору! Действительно, есть же ещё погибшие, она сама видела, как Дебби... — Я... могу попытаться ещё один раз. Но это очень сложная магия... для неё нужно тело, и не всегда получается... успех не гарантирован, а само заклинание очень истощает... прежде чем снова можно обратиться к подобным силам, нужен отдых. И, боюсь, у нас нет времени, чтобы отдыхать столько. К тому же, после этого я ослабну, из-за чего все мои заклинания будут слабее. Я вообще очень рисковала, и... — Виссанти виновато посмотрела на остальных, сцепив руки в замок, — Извините. Последнюю попытку я бы желала оставить на будущее. Хотя там и погибла моя подруга. Невысказанным осталось то, что в этот момент чародейка подумала об Элиасе. Именно для него ей теперь хотелось сохранить шанс вырвать кого-то из лап смерти.
|
— Стойте! СТООООООЙТЕЕЕЕ! — Экзайл ещё никогда так громко не кричала. Мечница выбежала на середину поля, широко расставив руки перед Сансарой – то ли закрывая её от возможного огня со стороны Ковчега, то ли Ковчег – от неё. — Г... Главнокомандующая Сансара! — она опустилась на одно колено, склонив голову, и положила - почти бросила нодати к ногам этой воплощённой власти, — позвольте мне сказать, прошу вас! Выслушайте меня, если... если вы только ещё верите, что я также иду по пути Дхармы, г... госпожа, — сбивчиво продолжала мечница. Не поднимая взгляда, она затараторила так быстро, как только позволял речевой модуль – 4R прекрасно осознавала, что если Сансара захочет понять и выслушать, уж это-то для неё не будет помехой. — Котобот, которого держит в руках командир 42b, Ада Лавлейс, был доставлен нами, и может послужить подтверждением моим словам. Я клянусь, что не думала нарушать директивы Дхармы: наоборот, я считаю, что исполняла их до конца. В убежище, где был обнаружен бот этой модели, мы нашли некоторые записи о быте Создателей, и которые послужили детерминантом моего решения. Когито сейчас вам их передаст, — сигнал С2, чтобы она передала данные, — и в момент общения с Люциусом, которого 42b взяла в плен не без помощи нашей группы, я вспомнила о ваших словах, Главнокомандующая. Помните, вы сказали: "Но не забывайте, что самое главное для нас - это сохранение Человечности. Если я когда-нибудь забуду об этом, то ваш долг будет напомнить мне те же слова. Вы ведь сделаете это, суб-коммандер?". И вот, сейчас я хочу сказать – разве было бы человечно отступить, зная, что там умирают такие же андроиды, как и мы? Главнокомандующая, я бы никогда себя не простила, поймите! — наконец-то Экзайл набралась смелости и подняла глаза на Сансару, встретившись с ней взглядом. Руки задрожали от перегруза, вызываемого контактом, и пальцы непроизвольно вскопали небольшие углубления в снегу, — И вот сейчас, разве не лучше нам объединиться? Что с того, что они другие? Да и другие ли они? Возможно, они поступают эгоистично, лишая Дхарму подготовленных бойцов... но даже так они сделали нам плохого меньше чем те, ради кого мы сражаемся! Я видела записи... они использовали нас как никчёмные игрушки! Не лучше ли сражаться за тех, кто хотя бы считает нас равными? Умереть за тех, кто улыбается нам... как... как Будда. Пусть они не понимают нас, но поймут! Они помогли Робо, мы помогли им. Не часть ли пути Дхармы – гармония? Пусть не сегодня, пусть не завтра, пусть через сто лет, но я верю, что наши пути должны сойтись. И мы, мы будем теми, кто проявит Человечность в её высоком понимании. Госпожа... Сансара... — Экзайл уже не справлялась с эмоциями, и чтобы поддержать себя немного, бросила взгляд на Р2. Если сейчас начнётся битва... она и Когито прежде всего будут под угрозой, из-за неё! — Главнокомандующая... я считаю, что мы должны помочь им, но оставить право выбора. Пусть они сами придут к Дхарме - не потому что их заставили, но потому что благодарны нашей помощи. Возможно... в конце концов... мы построим общество, где все будут счастливы. Прошу вас! Последние силы оставили мечницу, и она почти плюхнулась Сансаре в ноги, оперевшись на обе руки. Замерев, она покорно ожидала своей участи. Её короткий путь, кажется, был пройден до конца.
|
-
Все просто великолепны. Ради таких модулей, собственно, вращается Земля.
|
— Фух! — запыхавшись от последнего вольта, Эйриан шумно выдохнула и убрала Дюрандаль в ножны, давая понять Шаэре, что пора закончить спарринг. Сделав глубоких вдохов, и подобрав хвост серебристых волос получше, на кивнула мужчине, приветствуя его. — Доброго дня, господин Лоуренс, — эльфийка кинула на человека оценивающий взгляд. — Приятно польщена вашем визитом и вашим предложением. Да, у нас есть планы побывать в Шраме, и, возможно, мы с вами даже встретимся там. Однако, увы, вынуждена отказаться от столь лестного предложения: мой поверенный в делах настрого запретил мне брать попутчиков. И я даже может быть хотела за вас поручиться перед ним - но вы ушли с банкета слишком рано, — кокетливо прибавила даль Риада. Встретившись с остальными участниками предприятия, Эйриан кратко изложила то, что ей удалось разузнать. Взбодрившаяся после спарринга, сытая и отоспавшаяся, она чувствовала себя куда увереннее, чем вчера. — В общем-то, толком ничего полезного разузнать не удалось. Конкуренция есть и серьёзная, прежде всего у торговых и ремесленных гильдий: но не до того, чтоб друг другу вилкой в глаза тыкать и яду в вино подливать. Деррмен - временный губернатор, но то ли успешными интригами, то ли народ и правда устраивает, в общем, выборы всё никак не могут случится. Ну и о Шраме тоже три мнения - "так им и надо", "подмять под себя", "да ведь свои же люди!". И в ближайшее время, похоже, вряд ли что-то изменится. Слишком мало тех, кого не устраивает исключительно всё. Эльфийка помолчала немного, давая переварить сказанное своим спутникам, а затем прибавила: — А ещё сегодня ко мне в попутчики попытался набиться какой-то Лоуренс Суини, владелец рыболовного предприятия в Шраме, по его словам. Я, естественно, отказала - никаких причин доверять ему нет, а лишние глаза и уши ни к чему. Притворилась, что мне запрещено брать попутчиков. Вот, пожалуй, и всё.
-
Спасибо за прекрасную ночь!
|
Свет, свет...Эвелинн продолжает тянуть руки, но в последний момент далёкие огоньки накрывает тень. Чародейка вздрагивает от страха, пытается помешать, оттолкнуть чудовище прочь. Пальцы касаются к холодному металлу и Виссанти вздрагивает вновь, просыпаясь от наваждения. Всё становится с ног на голову: от света веет холодом, злом. Тень несёт в себе человеческое, родное тепло. Чародейка рефлекторно прижимается к прикрывшему её воину, и, зажмурившись, замирает так на несколько минут. Когда сознание окончательно возвращается к ней, она поднимает глаза, чтобы разглядеть, кто её спас. Внутри что-то ёкает, когда перед глазами появляется забрало шлема Роберта. Он! Он!.. Волшебница рефлекторно отстраняется от Безмолвного, но тот крепко её держит, и Эвелинн покоряется. Смотрит опасливо по сторонам, пока храмовник тянет на себя Орсо, пытаясь понять, что происходит. Крики паникующих и сражающихся сливаются в единую какофонию - без света ничего толком не разобрать. Бум. Сердце замирает в приступе страха. На неё валится безжизненное тело Виссиль, но прежде чем Виссанти успевает закричать, её оглушает окрик Элиаса - властный, уверенный, твердый. "Смотри, чтобы не утонула!". Но как тут смотреть за кем-то, когда силы и разум подводят тебя к черте? Эвелинн тупо опускается на колени, бессмысленно разглаживая ладонями щеки чародейки и, всхлипывая, поправляет её локоны пальцами. Словно позабыв, что должна сделать. Губы тихо шепчут: "Ви...Ви...". Светлая никогда так не позволяла себе называть Алакрейн, но сейчас о приличиях как-то не думалось. Она бесцельно поправляет прядь волос Виссиль и отвлекается от лица своей наставницы, чтобы посмотреть, как остальные. А затем она закричала. Она кричала не останавливаясь, видя, как Дебора - её милая, дорогая Дебби, проваливается прямо в пасть к чудовищу. Причитания тонут в всхлипах. Эвелинн, шатаясь, поднимается на ноги, оставляя подругу лежать. Страх, безотчетный, животный страх движет ею. Бежать, бежать куда глаза глядят, прочь от этого наваждения, от той твари, что утащила подругу. Тук. Пятясь, Виссанти не замечает, что случайно сталкивается с Элиасом. Близость храмовника отрезвляет чародейку. Вот он, твердый и непреклонный как скала, готовится защищать остальных. Пытается вырвать из цепких лап страха. Светлая непроизвольно прижимается Расмуссену, и несколько мгновений стоит так, будто ничего больше сейчас и нет, только они вдвоём. Приятное ощущение защищенности придаёт сил. И когда Светлая отпускает храмовника, она уже больше не боится. Твердой походкой чародейка приближается к Виссиль и пытается привести её в чувство при помощи волшебства. Однако Элиас требует от неё, чтобы она сконцентрировалась на атаке - и Виссанти подчиняется. И пусть в сердце щемит от страха за Виссиль, она не смеет перечить Расмуссену.
-
Сколько к смерти ни готовься, а все равно больно. :)
-
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Отличный сеттинг. Удалять нельзя сохранить.
|
Речь отняла у Эвелинн последние силы. Так что больше она уж не вставила ни единого слова, просто благодарно смотря на говорящих Джона, Расмуссена и Виссиль. Чувствуя, что сейчас - через совместную боль и радость, споры и согласие, куётся их настоящее братство. Братство, что обязательно дойдёт до конца. И было от этого легче на сердце. Теплело внутри - но уже не от кинжала, а от тех слов, что доносилось до ушей Светлой. Отражённый душами свет кинжала возвращался обратно, с лихвой восполняя забранное. Лишь единожды чародейка нарушила молчание за это время - ответив де Труа. "Ты, конечно же, не виновата. Дело во мне. Свет... иногда может ранить так же больно, как тьма." — Вы понимаете, мессир! — и лицо её просияло, словно минуту назад де Труа не звал её ведьмой, — вы понимаете! — Повторила она увереннее, кивнув головой. — И я уверена, вы с ней справитесь! В вас тоже есть свет - и вы обязательно его сохраните. Я в это верю, мессир, — также сбивчиво возразила Эвелинн на опасения герцога о Тьме. Неловко поклонившись - сама не зная, зачем, она шагнула назад, чуть не споткнувшись о костлявую руку, и поспешила исполнять свои обязанности. Джона она поблагодарила, принявшись за лечение раны. Виссиль - кивком головы, когда переглянулась с ней во время сборов далее. Только Элиасу не успела. Подгадать бы момент...Виссанти ещё раз убедилась, что не ошиблась насчёт храмовника - несмотря на то что в другое время они скорее бы оказались по стороны баррикад, далеко не каждый был готов сейчас сломить этот барьер - тот же Роберт например, и которого нельзя было за это винить. Тем не менее, этот строгий командир сейчас так яростно защищал её, что у Светлой даже не нашлось слов, которыми она могла бы выразить свою благодарность. Поспешно накинув капюшон, чтобы спрятать розовеющие щёки, чародейка принялась сосредоточенно изучать носки своих сапогов. Вы не представляете, какие временами они могут быть интересные. — Обязательно покажу! Оно несложное, но я думаю, очень красивое и... правильное. Прямо как ты, — смущенно прибавила девушка. Каша от Илль показалась без преувеличения манной небесной. Изголодавшаяся и усталая Эвелинн, только и успевшая, что лепешку Бедвера попробовать, хоть и ела обычно неторопливо, в этот раз расправилась со своей порцией почти мгновенно. Естественно, тело сразу приятно потяжелело, и потянуло в сон. Но спать было некогда - Расмуссен рассудил, что нужно выдвигаться. Тяжело вздохнув, Светлая не стала спорить: и так уже слишком много из-за неё проблем было, чтобы просить об отдыхе. Да и проводникам виднее.
Лес Шаг, ещё шаг. Посох Светлой глухо отсчитывает каждое усилие Эвелинн, что она совершает над собой. Шаг, ещё шаг. Сколько они уже прошли? Кажется, сбилась со счёта. Несколько миль? Или больше? Все они пройдут её так или иначе, но Создатель, для неё эта миля слишком длинна. Уставшая чародейка валится с ног, но тут Илль предлагает сделать привал. "Ну наконец-то!" волшебница даже губу прикусила, лишь бы вслух не сболтнуть. По ней конечно видно, что дальние путешествия это не про неё, но всё-таки не хочется уронить достоинство в глазах остальных. Звездочка, вон, одного с ней возраста, кажется, а выносливее если не на порядок, то в разы. Ожидая решения Элиаса, Эвелинн останавливается, опираясь на посох и оглядывается. Ей нравилось гулять по лесам раньше, но зловещая чернота королевских угодий производит гнетущее впечатление. Кажется, будто за ними кто-то всё время наблюдает. — Может, стоит снова осветить здесь магией? — неуверенно предлагает чародейка и удивляется, как это перекликается с её предложением зажечь костёр в церкви.
|
А Эвелинн, движимая эйфорией, подаренной кинжалом, казалось, не замечала, какой эффект он оказал на остальных. И только когда в глаза ударила отдача о яркой вспышки кинжала, когда наконец девушка заметила заплаканное лицо Виссиль, когда донеслись до неё жесткие слова де Труа - только тогда поняла Светлая, что сделал кинжал. На секунду ей почудилось, что она будто бы снова стоит возле потерявшей сознание Деборы и выслушивает упрёки. Но сейчас, после волшебства "Рассвета", всё казалось немного иным, легким, светлым. Сострадание, которым наполнило её видение алчущих света мертвецов, разлилось в душе, и сейчас Виссанти была готова защищать своё убеждение. Она сделала шаг навстречу Орсо, остановилась, оглянувшись на остальных, и заговорила. — Я...скорблю с вами, мессир, — обращаясь будто бы к де Труа, Эвелинн подбирала слова так, чтобы ответить всем, — Этот кинжал...он просто не понимает. Его создали для того, чтобы он принёс Свет - и он пытается изо всех сил! Не будьте к нему жестоки и строги. Он будто малое дитя - слишком юн. Ему не понять, что мимолетное видение Надежды ранит нас также больно. Он только пытается познать мир...через нас. И отзывается на те уголки вашей души, которые ему дано понять. Вы ненавидите меня, мессир, потому что я высвободила эту силу, — голос её дрогнул, а по щеке пробежала слеза, — но вы и любите. И эту любовь увидел "Рассвет". Вы злитесь, что он ответил вам. Вам горько от этого. Мессир, я знаю горечь утраты. Я младше вас, и не так мудра, как вы, герцог. Но я прошу, услышьте меня: я говорю - не злитесь, но радуйтесь. "Рассвет" ответил вам, отозвался в вашей душе. Отозвался в душе каждого из нас. И...и значит, что вы ещё можете быть...счастливы? Мы пришли сюда по разным причинам, но есть и то, что нас объединяет. Благодаря чему мы сейчас стоим на ногах, а войско Эдерлинга больше не будет нас беспокоить. И мне кажется это то, ради чего стоит жить. Эвелинн прячет кинжал в ножны и отступает от Орсо. Виссиль о нём позаботится лучше, наверное. Сейчас всё, что она может предложить - лишь слова утешения. Помогут ли они? Она не знает. Но есть ещё раненные, и ей необходимо исполнить свои обязанности. Джон, казалось, был одним из тех, чью душу кинжал не обжёг своим неосторожным видением. Чародейка склонилась над наёмником и слабо улыбнулась ему: — Всё будет хорошо, — руки легли рядом с раной, а с губ слетели первые слова заклинания. Виссанти прикрыла глаза, сосредотачиваясь, и мысленно воззвала к Создателю. Разрез наполнился ярким светом и медленно стянулся, раз - и будто не было его. — И нет, "Рассвет" не "всё", — улыбка стала чуть шире, — я думаю, он просто пытался помочь. И ненароком, случайно, коснулся нашего...наших душ. Он пытается понять...осознать своё предназначение, — было сложно подбирать слова к определению того, с чем столкнулась в первый раз, и Виссанти часто запиналась. — Думаю, лучше, что это произошло сейчас. Так мы стали чуточку больше готовы к той силе, что в нём заключается. Кажется, всё, — заметила Светлая, убрав руки от исцелённой раны. Затем она поискала глазами Илль...потерявшая сознание проводница на некоторое время выпала у неё из поля зрения, да и из мыслей тоже, но теперь, когда наплыв эйфории схлынул, Эвелинн вспомнила о той тревоге за "Звездочку", когда её спустили со второго этажа. Ах, вот она, с Фелицией сидит...образ сражающейся наемницы также предстал у неё перед глазами. И в голове у Виссанти засела одна дикая мысль. Подойдя к девушкам, она осторожно присела рядом и обратилась сначала к Ваас фон Гульден: — Позволишь?.. — и, дождавшись согласия от Илль, Светлая снова прочитала исцеляющее заклинание, которое вернуло лицу проводницы достойный вид. Затем склонила голову в сторону Фелиции. — Ты...храбро сражалась Фелиция. Не зря у тебя такое прозвище - если я верно слышала, конечно. У одного забытого народа был обычай - давать друг другу имена. Ты мне уже дала прозвище, и я хотела бы ответить тем же...не знаю, как ты к этому отнесёшься. Но я просто подумала, это как-то надо отметить. Наверное, за такое вручают награды, но я не могу сделать тебе подарок. Так что пусть моим подарком будет имя - Geruem an Elfaen. "Приносящая Надежду". Когда ты пришла на помощь остальным там, в проёме...я думаю, именно такое имя тебе бы дали.
|
Легкий звон извлекаемого из ножен металла отзывается эхом в душе Эвелинн. Усталое отражение в клинке заставляет её на секунду задержать взгляд, застыть, отвлечься - это правда она? Вроде, и она: всё те же голубые глаза. Всё те же черты лица. И всё же, что-то неуловимо меняется. Что-то внутри неё. Словно песня меняет мотив. До этого она ни разу не встречалась с подобным. Лишь слышала полуправдивые истории. Она не держала в руках мощных артефактов, наделённых сознанием. Не видела подобной мощи. И всё-таки сейчас Виссанти была готова сделать всё, чтобы помочь остальным. Чародейка ещё не окончательно уверилась, что зов "Рассвета" что-то значит, но во власти Тьмы человек ищет любой лучик Света. Этим лучиком для неё и стал кинжал. Она не раз подмечала, что невольно быстро к нему привязалась, но связывала это с наивной потребностью во что-то верить. Сейчас же Эвелинн начинала понимать, что за поддержкой, которой одаривал кинжал, скрывается нечто большее, чем человеческое желание жить и верить в лучшее. Артефакт сам впитал в себя надежду и веру, тоску и скорбь, тепло и радость, чаяния и мечты тех, кто его создал. Последняя воля Корпуса, самое сокровенное желание тех, кто приложил к созданию этого предмета руку - всё это сейчас мощным потоком неслось сквозь разум волшебницы, наполняя смыслом, множеством смыслов, каждый миг её существования. Сутью. Чародейка наконец успокаивается: если она должна рискнуть, она рискнёт. И либо преуспеет, либо погибнет, сражаясь. Решение даётся нелегко, но ответственность, возложенная на неё остальными, заветное желание увидеть Солнце подпирают её сзади, а бушующее величие могущественного артефакта, что буквально плещет энергией перед ней завораживает. И, глубоко вздохнув, Виссанти нырнула в неё, растворившись в золотистых песчинках целиком, без остатка. "Так вот значит...это...Надежда? То, как она выглядит на самом деле?" - мелькает мысль в голове волшебницы, когда закружившийся водоворот из множества образов уносит её ввысь, к чему-то светлому и теплому. Эвелинн снова дома. Снова прячется под столом от матери, предвкушая радостный момент воссоединения. Девочка невольно опускает глаза и ахает от изумления: сквозь одежду, кожу, ясно светится яркий золотистый огонёк - такой же, что полыхает, переливается волнами снаружи. Трепыхается, отвечая на каждый всплеск бескрайнего Океана Света. Вот почему на собрании кинжал достался именно ей? Он почувствовал этот родной огонёк, ответил на немой зов внутри самой Виссанти? Светлая ощущает внезапный приступ эйфории - словно долгие годы она спала, и наконец проснулась. Проснулась - прочь от Теней! Вперёд, навстречу ярким лучам Солнца! Значит, она всё-таки ещё может светить. Значит, её пламя ещё не погасло. И даже когда видение исчезает, а Виссанти возвращается в реальность - уверенность Светлой остаётся. "Рассвет" напомнил ей о клятве, данной декаду назад. Она обещала стать для остальных светом - и она будет им. Она пожертвует всем, чтобы исполнить это обещание. Её больше не пугают мертвецы, скребущиеся за дверью, алчущие того, что она держит в руках. Нет ни страха, ни отвращения. Лишь скорбь и сострадание переполняют сердце Виссанти. Теперь она понимает: эти существа просто желают того, чего были лишены давным-давно. И наверное, они тоже заслуживают коснуться - хотя бы в последний раз, того, что так долго алкали.Кинжал в её руке расцветает золотистым цветком. Вспыхивает факелом. Сверкает солнечным лучом. С её языка срываются слова полузабытого языка. — И был Свет. И была Надежда. "Рассвет", пылай! — вскрикивает Эвелинн, вскидывая кинжал вверх, словно факел, высвобождая кипящую в нём силу.
-
Классно! И безумно интересно, чем это обернется!
|
|
Слова Деборы, брошенные напоследок, чуточку успокаивают чародейку. В конце концов, и правда, она это видела, и они готовы. Значит, шансов, что это произойдёт - мало. Если Светлая правильно запомнила давнее объяснение Дебби об этом заклинании, конечно. Но на всякий случай девушка опять касается руками рукоятки "Рассвета", чтобы ощутить прилив весеннего теплого бриза. Она улыбается Варун глазами - "Не беспокойся, я тебе верю" - и спешит поскорее на позицию.
"Светлячок". Слово эхом отдалось в душе Эвелинн. Она уж и не помнит, когда последний раз её так называли...нет, врёт сама себе: такое не забыть. "Светлячком" её звала мать, Гвендолин. И было это двенадцать лет назад. Воспоминания накрывают волной. Солнечный свет пробивается через нежно-розовые занавески. Белая бахрома скатерти приятно щекочет нос. Эвелинн, зажав рот руками, прячется под столом. — Эвелинн! Где ты? Пора завтракать! — зовёт звонкий голос матери. Юная Виссанти хихикает, продолжая закрывать рот руками, чтобы не выдать себя. — Светлячок! Ну хватит, если ты сейчас не покажешься - останешься без джема! Светлячо-о-ок!
А вот потом наступает провал. Вспоминаются только густые бронзовые облака, заволокшие небо. И крики. Много криков. Чародейка вдруг понимает, что уже несколько мгновений буравит Фелицию стеклянным взглядом. Надо что-то сказать...наверное? А то ещё подумает, что и ей плохо. Но что, что сказать? Не выразишь же всё, что хочется в паре слов - а на долгий разговор нет времени, да и незнакомы они толком, чтобы открываться перед Храброй. Хоть и очень-очень хочется. Она ведь по-хорошему хотела. — Светлая, — наконец выпалила Эвелинн, — У меня, просто, есть прозвище. Но Светлячок тоже неплохо. А больше и прибавить ничего не успела. Надо было занимать позиции, которые указал сэр Элиас - разве можно было ослушаться! Подвести Расмуссена Эвелинн хотелось меньше всего на свете, прямо как и умереть. На указ - а именно так девушка восприняла слова Виссиль, согласно кивнула, без всяких ужимок. Алакрейн старше и опытнее неё, почему бы не послушать? Уж кому как не бывалой чародейке решать, куда приложить силу. Уже изготовившись, Виссанти вздрогнула, когда рядом встал Орсо де Труа. Его тяжелый взгляд по-прежнему вызывал неприятный холодок по спине. Тревожно стоять было рядом с этим человеком. Но сверкнул, извлекаемый из ножен меч герцога, и чародейка вдруг осознала, впитала в себя мысль так, как клинок рыцаря - свет: да ведь он защитить её хочет, рядом встал, чтобы закрыть от врага. "Значит и в нём есть что-то светлое" - улыбается про себя Эвелинн. Значит, и в нём ещё где-то теплится искорка Света. Нужно только раздуть.
-
-
Ну вот, оно того стоило же)
|
Эвелинн всю дорогу старалась не отсвечивать. Только изредка выглядывал белоснежный капюшон из-за плеч, да любопытный взгляд скользил то по одному из участников экспедиции, то по другому. Виссанти робела, но крепилась: когда сосем уж накрывало, она запускала руку под плащ и украдкой разглядывала "Рассвет", касаясь его рукояти. Это успокаивало, придавало сил. Чародейка, наверное, была самой физически слабой из отряда, так что, когда из непроглядного мрака появились лоттервильские стены, Светлая даже с облегчением вздохнула - хотя казалось, в нынешнем мире покою места уже не будет. Ноги ужасно болели - она не привыкла столько ходить. Хотелось есть, пить и спать. И гнетущая тревога, которая только нарастала, вслед за клубящимся мраком. Создатель, укрепи...Последние слова чуть не сорвались с губ Эвелинн и она испуганно оглянулась на своих соратников: не услышали? В Корпусе веру в бога порицали, а Виссанти очень не хотелось ссориться со своими коллегами. Она не знала, как они к этому отнесутся – хотя теперь-то уж они были сами по себе. Да и знакомые лица. Поджав губы, поправила прядь светлых волос, налезшую на лоб. Выглянула из-за плеча Деборы ещё раз - и живо юркнула обратно, наткнувшись взглядом на суровое лицо Георга, которого уже про себя окрестила "дедушкой". Мудрые его глаза вызывали у неё непроизвольное желание попросить рассказать какую-нибудь сказку. Правда, Эвелинн подозревала, что сказки будут мрачные и с грустным концом. Следующая вылазка любопытства закончилась удачнее: трое храмовников. Один всё прятал своё лицо под топхельмом, но выглядел внушительно. Второй - кажется, его звали Бедивьер...или Бедвер, Эвелинн плохо расслышала - выглядел прямо как настоящий рыцарь. Суровый, статный. Виссанти любила читать про их приключения. И, наконец, Элиас - его имя девушка легко запомнила, потому что начиналось так же, как её собственное. Кажется, он проигрывал в статности второму храмовнику, но в его лице чародейке виделось что-то...одухотворённое, светлое. Что-то, что напоминало ей собственную веру. Сообразив, что она уже достаточно долго рассматривает храмовников, девушка одёрнула себя и снова скрылась позади Деборы. С соратницами ей повезло, конечно: Дебби - весёлая и приветливая, Эвелинн её любит, как старшую сестру. Виссиль - строгая, к ней Виссанти относится скорее, как к наставнице. Но тоже очень-очень уважает. Хоть и строгая, Аллакрейн по-настоящему добра и в беде не оставит. Набравшись духу и накопив любопытства, чародейка выглядывает ещё раз. И цепенеет. Взгляд встречается с тяжёлым взором Орсо де Труа. В его глазах, казалось, гаснет любой свет - они словно сами источник мрака, клубящегося вокруг. Вселенскую печаль - не больше, не меньше, чувствует Эвелинн. Холодом обдаёт, кажется, вот-вот он взглядом погасит свечу девушки, и, по-настоящему струсив, она вновь прячется за своими соратницами, до самого привала не поднимая уже взгляд. Но добравшись до церкви, Эвелинн всё-таки не выдерживает, когда видит разрушенный алтарь. Присев рядом с осколками, Светлая почти любовно погладила камешек, грустно вздохнув. Интересно, кто это сделал? Твари из Завесы, не ведающие света? Люди, что его утратили? Чародейка надеется, что не последние...если же всё-таки так, то пусть Создатель будет к ним милосерден. Оглянувшись по сторонам, светловолосая поднимается с колен и робко предлагает: — Может, стоит развести костёр? Я могу помочь! — сама она отошла к одному из матрасов, и опустилась – хотя вернее сказать, сползла по стене, на него. Выдохнула, и рукой крепко вцепилась в «Рассвет» вновь, чтобы поддержать теплившуюся в ней надежду. Все эти годы она ярко горела в ней – почти пылала. И вот странно, теперь, когда в масштабах прожитого, до цели осталось всего ничего, вера вдруг начала угасать.
-
Здорово! Люблю такие посты со вниманием к сопартийцам.
-
И вот странно, теперь, когда в масштабах прожитого, до цели осталось всего ничего, вера вдруг начала угасать. Красивый концепт, и пост красивый. Немного напоминает Рею из дарка.
-
Хороший, выпуклый персонаж
-
Первый пост, который заставил меня заметить, что у нас три чародейки в команде. И любопытный, но осторожный характер хорошо показан.
-
|
Экзайл, в противовес Эрдва, которая сейчас вела себя очень активно, сбавила обороты. Буря улеглась, протоколы перестали сигнализировать о перегрузе, и 4R погрузилась в задумчивость. Она всё также бежала по бескрайним просторам слепящего снега к далекой точке встречи. Но мысли её были далеко - очень далеко. С Сансарой. И Р2/Лизой (Экзайл так и не определилась, как её теперь звать). И с Когито. И с Цуруги. И даже Сатори. 4R думала о том, как причудливо сплетаются судьбы каждого андроида. Незнакомые на первый взгляд андроиды могли оказаться давними друзьями. Те, с кем был близок - окажутся бесконечно далеки. Что...что если это всё не просто так? И если это и правда она - там, и Сансара - тоже, то почему бы об этом и не забыть? Это видео почему-то очень расстроило Эрдва. Почему бы ему не расстроить кого-то ещё? Если кого-то так сильно волнует, что они там делают с Главнокомандующей - разве не будет разумным скрыть это? Вынужденные бесконечно перерождаться, они волей-неволей могут быть разъединены. И если Судьба и правда постановила Экзайл и Сансаре быть вместе - какое горе должно быть для тех, кому не повезёт встать между ними. Каждый из них должен будет жить с осознанием, что дорогой ему андроид уготован другому. Каждый должен будет принести свою жертву на алтарь чужого Предназначения. И тогда, разве забвение - не мудрое решение и великое благо для всех? Освобождение, даруемое незнанием, по задумке Создателей дающее вечным андроидам шанс как найти друг друга, так и найти новое счастье. Что будет, если все вдруг узнают, что они должны любить кого-то ещё, совершенно далекую от них сейчас личность? Истина каждому даёт своё, особое отчаяние. Если знание способно сделать кого-то несчастным, то его лучше спрятать. Возможно, в этом и был план Создателей. Они желали, чтобы и о них не помнили зла. Возможно, они просто хотели стать достойны борьбы, достойны жертвенности андроидов? ...И даже если причина не в этом. Даже если это чей-то ещё замысел. В чём разница между абсолютным знанием и абсолютным незнанием в принципах Будды? Ты либо ничего не предпринимаешь, потому что достиг просветления, познав всё....либо не делаешь ничего, потому что ничего не знаешь. Просветлённое знание равно просветленному незнанию. И разве не более светлы те из нас, что не подозревают о том, что довелось увидеть Экзайл и отряду? Сомнение, заронённое в их протоколы, заставит дрогнуть руку. И тогда их цель окажется под угрозой. Стоит ли мимолётное знание великой цели? Возможно, к такому же выводу пришёл кто-то - кто бы он ни был, когда дошёл до какой-то ступени знания и решил повернуть назад. Это не обман во спасение. Это не ложь из-за выгоды. Это холодная и беспристрастная мудрость - блаженны страждущие, ибо веруют. Блаженны воины, ибо не ведают. И, растворяясь в неведении, бойцы Дхармы кристаллизируются в единый разящий клинок, совершенное орудие воли Создателя. Замысел, должно быть, прекрасный в своём совершенстве! Погружённая в себя, мечница даже не смотрит по сторонам. Её Индивидуальность бродит в лабиринте собственных мыслей. Она положилась на Когито, на Эрдва - 4R верит, что они её не подведут. Единственное, на что отвлекается Экзайл - это на раздачу приказов: Р2 она просит быть готовой, что С2 придётся вновь перепрограммировать её "Майю", а исследовательнице посылается запрос-предложение к этому подготовиться (обязательно предупредив Р2!). Стеклянный лабиринт размышлений разбивается о громкое послание Ады. "...миссия...ОТМЕНЕНА!". Экзайл поднимает голову - длинные волосы чуть всколыхнулись от резкого движения головы, и ускоряет темп, чтобы быть впереди своих напарниц. Быть их щитом. Незнакомый андроид рядом с 42b...похоже это тот, кого нужно задержать. Скорее - ведь потом их ждёт мега-бот! Не вынимая нодати из ножен, 4R бьёт со всего размаху в корпус Люциуса, чтобы сбить его с ног.
-
-
Так вот. 9 часов и одна минута. ДМчик позволяет поставить плюсик. Признаться, сидеть и дожидаться было весьма не просто. Пост прекрасен, Экзайл задумчива, а Будда мудр. Но все же :Р знать лучше чем не знать. Но об этом мы еще подискутируем. В следующей серии дхармы, сразу после нарезания мега-бота.
|
Казалось, времени прошло всего ничего, но для Экзайл будто бы прошла вечность в Авичи-нарака. За всё это время она: 1. Трижды собиралась совершить харакири; 2. Четырежды хотела провалиться сквозь землю, 3. Единожды воззвала к Будде, чтобы он её спас; 4. Дважды попыталась сделать вид, что отключилась; 5. Бессчётное число раз пожалела, что они сюда залезли; 6. Примерно столько же раз пообещала больше никогда так не делать; 7. Наконец, пришла к выводу, что харакири - это слишком легко, и надо скормить себя спам-боту. Всё было настолько плохо, настолько ужасно...её протоколы и скрипты не успевали обрабатывать поток информации, который не просто вывалился на неё - её обдало настоящей волной, вихрем чувств, как будто в гиноида выстрелили из пушки. И продолжали стрелять. Создатели...Сансара...Создатели...наряд...Сансара...Экзайл...поцелуй...4R невольно провела пальцем по губам, когда экранные Экзайл и Сансара слились в поцелуе. Проверяла, не осталось ли отпечатка её губ? Но ведь это абсурд, абсурд...Мечница невольно отвела взгляд (хотя это и не могло отключить изображения в голове) и...столкнулась с Эрдва. Эмоциональный перегруз уже начинал зашкаливать - прямо как тогда, на базе, при первой встрече с Сансарой. Снова она...снова эти образы. Но теперь Экзайл не только приятно и стыдно - ей больно. Почему, почему так щемит в груди? Что она сделала не так? Почему она вообще думает, что она что-то сделала? Это...это разве она там? Нет, не может быть...но от чего ей тогда так приятно? Отчего ей стыдно? Запись всё играла, а Фрейм не могла в себе найти сил её выключить. Она оцепенела - то, чего она всегда так боялось, произошло. Это...это то, что называют Слиянием? То, что приносит гиноидам счастье - и боль? Боль...ассоциации дают обратный ход и 4R вспоминает об Р2. Яркая искра пронзает сознание и прежде чем Экзайл успевает что-то осознать, она прерывает трансляцию файла. Матрица глаз дрожит так, будто она в эпицентре жестоких перегрузок. Да и все протоколы верещат так, словно так оно и есть. "ТАК, ХВАТИТ!". — Хва...хватит... — выдавливает она из себя,избегая смотреть на напарниц - её лицо залито краской, силиконовая оболочка сбрасывает перегрев, — Сле-следующий файл, Когито. Следующий файл дал небольшую передышку буре внутри Экзайл. Но стоило включится следующему. Это...это что, Р2?! Он называет её...Лизой? Кто этот человек? Что вообще происходит...О Будда, когда это кончится... Вид разведчицы снова всколыхнул в 4R неприятные воспоминания. Как это объяснить? Должна ли она что-то ей объяснять? Должна ли? И почему ей это вообще так нужно? Они ведь просто напарницы...это их личные дела...так почему, почему ей кажется это столь необходимым? Следующий файл - очередная передышка. Да, то что она действительно ХОТЕЛА найти. Боты-черви, боты-строители, какие-то меха...вот это уже интересно. Экзайл перевела дух. Хорошо, это себя оправдало. А вот про ДХАРМУ она ничего не поняла. Отвратный день, ужасный. Да простит её Будда - она пока слишком слаба, чтобы отринуть свои эмоции. Не успела мечница толком об этом задуматься, как её отвлекли скинутые от Р2 и С2 координаты движения мега-бота. Надо срочно предупредить 42b! — 42b, это 42a, — бросила Экзайл в командный эфир, — Немедленно убирайтесь со своей нынешней точки! К вам движется мега-бот, вместе с ним множество ботов других видов! Столкновение неоправданно! Передаю вам его траекторию, мы движемся к вам, опережая противника. Боевые задачи позволили мечнице вновь собраться - буквально по кускам склеив разбитое от пережитого перегруза вдребезги самосознание, и 4R немного воспрянула духом. "Надо бы что-то сказать остальным" - мелькнула мысль. Экзайл немного помедлила, чтобы упорядочить все программы, и, наконец решилась. "В жизни бывают неудачи, но я думаю мы постарались". Да, выглядит отлично. И 4R начала. — Р2, я думаю, это какая-то тупая шутка Создателей... Стоп, что?! Она же хотела просто подбодрить напарниц! Нет-нет, Экзайл, соберись. "В жизни бывают..." — И мне стыдно видеть, что они используют мой образ для такой вульгарщины, которую я не одобряю (не одобряет ли? - всплыло в подсознании)... 4R, ты - безнадёжна. Абсолютно и окончательно. Сдавшись, 4R тянет руку к Р2, чтобы остановить её, заглянуть в лицо, попытаться выразить взглядом всё то, что не умеет сказать словами - и только теперь осознаёт, что осталась одна. Разведчица бежит далеко-далеко впереди - рука мечницы просто бессильно хватает воздух. Когито вовсе отключилась от командной связи. 4R чувствует, как проваливается в Бездну. Земля уходит из-под ног. Это...Ад? Её спасает мельтешащий вдали силуэт Эрдва. Суб-командер срывается с места, силясь догнать напарницу, и бежит, бежит вместе со всеми. Прочь от своих мыслей. Прочь отсюда. Прочь от тьмы, готовой поселиться в сердце.
|
-
Вовремя уходить тоже навык. Спасибо за игру.
|
-
Повышенное содержание брутальности в крови!
|
-
Шикарная имитация эмоций для нейросети :)
-
|
Для Лорелай события разворачивались так стремительно и необычно, что она невольно впала в ступор. Во-первых, в самый разгар обсуждения плана появился новый знакомый – Андхир, увешанный копьями класса "земля – вражья морда", и оттого напомнивший эльфийке антропоморфное осадное орудие. Искренне восхищённая, с какой наглостью эфирид провёл маневр типа «подкат» на отдыхающей, стражница несколько минут простояла в недоумении. Во-вторых, Ирремид ни с того ни с сего огорошил её странным вопросом – обращаясь, правда, ко всем. Но не успев даже толком подумать, о чём это он, Лорелай была отвлечена тем, что случилось в-третьих. «В-третьих» заключалось в громогласном приказе Пилар спуститься эльфийке в купальнике. Кайхорн аж затрепетала, когда звук голоса новой знакомой долетел до неё и чуть не отклонилась на пятках назад. "Во даёт!" - восхитилась про себя Лорелай – "Как будто отрядом командует!". Однако не успела она даже что-то сказать по этому поводу, как её отвлёк Виджай – она даже не заметила, как Ирремид обратился в кошку, отправившись гулять по крышам, не заметила и Сарику, которая пошла в обход. Ну да, зрелище дворфа, навалившегося на спустившуюся эльфийку, и начавшего пересчитывать ей рёбра своей дубинкой, кого хочешь заставит на минуту притормозить. А ещё её инфантильность объяснялась толикой уныния: она-то уже нарисовала себе картину, как накладывает магическую броню на Пилар – но та почему-то отказалась (не доверяет, что ли?). Лорелай попыталась взять реванш тем, что бросилась накладывать ледяную защиту, но, к счастью, прежде чем открыла рот, вспомнила, что защита может быть наложена только на себя. Погрустнев и сникнув ещё больше, эльфийка наблюдала за происходящим. Она-то себе уже навоображала! Однако, даже у здоровых дворфов с дубинками в жизни бывают проблемы – например бритоголовые братки с луками, которым хватает отчаянности целиться в стража порядка. Тут уж Лорелай наконец отвисла и, резко вскинув ладонь, направила её перпендикулярно лысой голове. На всех пальцах разом зажглись фиолетовые огни, слившись в однородное пламя, охватившее всю руку. — А ну стой! Я ваще шибанутая, у меня даже гражданства нет! Мне терять нечего, я ща как пальну, и эта штука взлетит на воздух, — колдунья мотнула головой в сторону склада, — Я те серьёзно говорю, не связывайся со мной! Положи стрелялку и никто не пострадает!
-
Про копья клево сказано =)
|
-
разговоры без прикрас, норм)
|
Экзайл с интересом рассматривала циклопическую структуру людской подземки. Она впервые соприкоснулось с творением людских рук - тех самых рук, за чьё возвращение билась Дхарма. 4R даже шаг замедлила, чтобы ненароком что-нибудь не задеть, и вертела головой в разные стороны, двигаясь словно на ощупь. Нет, не зря Будда и интуиция вела их сюда - это действительно что-то стоящее! — Это...удивительно, — восхищенно пролепетала мечница, задирая голову повыше, чтобы рассмотреть одну из колонн. Неудивительно, что заворожённая открывшимся пейзажем, 4R оказалась не готова к появлению врага. Враг, впрочем, оказался простым котоботом - и дрогнувшая рука, извлекшая силовой клинок, не оказалась фатальной ошибкой. Но Экзайл ещё долго продолжала мысленно честить собственную неосторожность. – Экзайл-са~н! Мы должны найти здесь что-нибудь интересное! — А? А, да-да, — рассеянно кивнула в ответ суб-коммандер, очнувшись от оцепенения, — Ты из нас лучше всего в этом разбираешься, так что и займись этим. А я пока...осмотрюсь тут. Вряд ли тут кто-то есть, но бдительность терять не стоит, — прибавила она, снова с неудовольствием вспомнив эпизод с кошкой. — Это даже не резервирование информации, а просто свалка! Информация должна быть доступной и упорядоченной. — Пути создателей неисповедимы, — строго заметила Экзайл, переведя взгляд на Эрдва, — Возможно, в этом был какой-то особый план. Лучше попробуй поймать котобота - ты разведчик, как раз справишься. Я, боюсь, ещё сломаю его случайно. Может быть, Когито и правда сможет из него вытянуть информацию. Раздав ЦУ, 4R отправилась на осмотр строения, держа руку на рукоятке "Сансары". В этот момент с ней связалась Ада - мечница чуть не подпрыгнула от неожиданности. Когда она уже станет более сознательной?! — 42b, приём, — незамедлительно ответила гиноид, — Прошу прощения, мы отклонились от курса. Решили разведать аномалию, координаты которой вам передали ранее. Кажется, это какое-то хранилище, принадлежавшее Создателям. Немедленно доложусь командеру Цуруги. До связи. Даже не пытаясь придумать, как она собирается объясняться перед командующей, 4R запустила протокол связи с "Последней Надеждой". — ....Командер Цуруги? — После небольшой заминки произнесла мечница, — Мы засекли аномалию в этом секторе и...я приняла решение её разведать, — извиняющимся тоном призналась Экзайл, — Это какое-то хранилище данных. Мы сейчас его обследуем. В связи с тем, что группа 42b напала на след Робо, и продолжает его "вести", я решила, что у нашего отряда есть такая возможность. Это было до того, как мы узнали, что сигнал вновь потерян.
-
кто плюсик сему посту не поставит, у того вкуса нет
|
За время этой небольшой прогулки по городу, Эйриан не покидало чувство тревоги. Ей всё время казалось, что за ней кто-то следит. Возможно, это была просто реакция на новое незнакомое место; но даль Риада пришлось употребить всё своё самообладание, чтобы выглядеть спокойно и не вертеть головой по сторонам. Конечно, для образа наивной аристократки такое поведение было бы даже на руку, но присутствие Себастьяна и Ричарда её стесняло. Ещё подумают, что она слишком нервная. Несмотря на все беспокойства, процедура сдачи оружия была ожидаемым развитием событий, так что к этому даль Риада отнеслась как раз спокойно. С интересом осмотрев нить с печатью, дворянка поинтересовалась – а что обычно происходит, если стража задержит кого-то, у кого на мече печати вовсе не будет?
По дороге к ратуше эльфийка довольно отметила про себя, что какие-то аристократы всё же имеются. Учитывая их положение – раз уж в городе заправляют дельцы – среди них явно должны быть недовольные таким развитием событий. Значит, можно попробовать прощупать местную знать на единомышленников или по крайней мере достаточно недовольных, которых можно использовать в своих целях. Вообще центр города был любопытным местом, и даже простое наблюдение со стороны оставляло массу впечатлений. А ещё для метрополии, усилившей свои торгово-экономические и политические позиции совершенно случайно, всё ещё находящейся в водовороте стихийных событий, здесь было много устроено очень основательно и со знанием дела, что тоже заставляло задуматься. Впрочем, это могло быть и просто результатом адаптивной силы – ведь на плаву обычно остаётся тот, кто умеет быстро подстраиваться под новые веяния.
Встреча с Деррменом заронила ещё одно зерно сомнений в душу Эйриан. Слишком учтивым и в то же время вертлявым был губернатор…как, впрочем, и подобает хорошему управленцу. — Mae govannen, рада встрече, — поприветствовала его даль Риада кивком головы, постаравшись голосом высказать достаточно расположения в ответ, — Большое спасибо за ваш рассказ и приглашение, я с удовольствием им воспользуюсь. Приятно видеть, что даже в такие трудные времена, вы находите в себе силы быть приветливыми с гостями. Это дорогого стоит, я полагаю. — сделала она комплимент Деррмену.
Конечно, такое неожиданное и обширное приглашение – и к ужину, и воспользоваться комнатами, было несколько неожиданно. Для города, который сейчас мог иметь полное право подозревать каждого нового приезжего, Чендлерскросс оказался излишне дружелюбным в лице губернатора. Когда приём и расспросы были закончены, и компания вышла из ратуши, аристократка поделилась своими опасениями и с остальными. — Странно это, немного…поспешно. С одной стороны, мне предложили место, и пригласили на ужин – а вас как будто…попытались сплавить подальше. Хотя на ужин тоже пригласили. Хотя может это моя мнительность… — Эйриан умолкла на полуслове. — Я собираюсь погулять перед ужином. Осмотрюсь тут немного. Куда бы вы не отправились – quell esta, приятного отдыха, господа.
Распрощавшись с мужчинами, она вместе с Шаэрой отправилась занимать комнаты. Разложив все вещи и приготовив платья к вечернему ужину, она вместе с телохранительницей отправилась побродить по улицам города. В другое время она бы с удовольствием воспользовалась библиотекой и почитала бы в сквере под деревьями, но эта поездка была далека от привычного выездного раута. Маршрут был выбран небольшой, так как даль Риада боялась заплутать и опоздать к приёму – мало того, что это могло негативно сказаться на возможных переговорах, эльфийка просто не любила опаздывать. Так что они с Данвен прогулялись сначала к храму Тиморы, сделали небольшой крюк, чтобы пройтись мимо самых красивых домов – заодно и примелькаться в городе, а затем направились сразу к ратуше. Во время этой прогулки она поделилась своими опасениями и с телохранительницей. — Будь, пожалуйста, начеку. У меня такое ощущение, что мы будто бы привлекли чьё-то внимание. Да, я понимаю, как это абсурдно звучит, — дворянка в задумчивости сцепила руки в замок и поморщилась, — Да и ты всегда на страже, но ничего с собой не могу поделать. Волнуюсь, наверное. Uuma ma’ ten’ rashwe, ta tuluva a’ lle, не так ли?
На вечер Эйриан выбрала темно-зелёное платье с длинным рукавом и белыми кружевами на плечах, с алыми линиями по кругу. О том, насколько тут принято демонстрировать роскошь и привычках города она пока ничего не знала, так что остановилась на варианте, который был не слишком скромен, ни слишком пышен: золотая середина, как говорится. Пошитое из шёлка особого сорта, оно слабо переливалось при любом источнике света. Надев его, Эйриан не удержалась и покружилась перед зеркалом, вопросительно посмотрев на Шаэру – ну как, нормально?
Как ни парадоксально, но чем ближе был ужин, тем спокойнее себя чувствовала дворянка. Это была её стихия, привычное ей занятие и место. Так что к месту проведения ужина она подходила совершенно спокойной, и даже чуточку повеселевшей – о чём говорили пляшущие огоньки в уголках серых глаз. — Добрый вечер, — приветствует она всех, выходя к столу, — Надеюсь, я сильно стеснила господина Деррмена, приняв предложение быть на этом ужине.
А затем завертелся-закружился светский раут. Эйриан оставалось лишь плыть по течению: познакомиться, сделать комплимент каждому – не забыть никого. Для простоты, эльфийка воображала, что находится на кукольном чаепитии, главная сложность – не выдать взглядом своего отношения. Вот, важный господин в углу, несколько пузат и грузен – точь-в-точь кукла дворецкого. Отметить его непоколебимость и твердость духа. Вот тот забавный дворянин, бравурный и импульсивный – похож на львёнка с пышной гривой. Сказать ему, что у него львиное сердце. Заверить в блистательности чью-то жену, напоминающую фигурку оперной певицы… и когда уже завоюешь расположение светского общества – потихоньку начинать задавать вопросы, узнавать мнения, заводить связи, и, конечно же, слушать сплетни.
|
Нимуэ хмыкнула и затянулась трубкой. Друфф как всегда - резок, как колибри в период спаривания, и вертляв, как хорёк. Но он платил, и платил хорошо, к тому же сам не задавал лишних вопросов. Так что волей-неволей, а приходилось признавать, что лучшего работодателя ей не найти. Да и мало кто будет терпеть грубую лесную натуру Нимуэ. Этот пока терпел. Разговор подходил к концу - как и табак, её напарники уже задали, казалось, все подходящие вопросы. Пожав плечами, друид затушила тлеющие листья и стряхнула их в камин. — Хорошо, мистер Конрад. Возьмём волков на примету, — кивнула девушка, дернув уголком губ. Она поднялась со стула, пересекла широким шагом пространство до стола и сложила в сумку последнее целебное зелье. — Значит, слежка, — она повернулась к остальным, — Ну что же, у меня есть пара предложений...в конце концов, я как раз для того и нужна, чтобы мы не заблудились в лесу. И не важно - зимнем или осеннем. Над замечанием Гару про собственные ягодицы Нимэ ухмыльнулась. — Тебе ещё до моей жопы достать надо, так что есесс-но только на четвереньках. Но к таким высоким отношениям я ещё не готова, уж прости. Затем друид вновь посерьезнела и продолжила излагать свой план. — Я считаю, надо выдвигаться завтра же. Выйдем из города, и от таверны попробуем найти следы этого Мартина. Лучше будет сделать засаду там, где он обычно назначает встречи - а это скорее всего какое-то оговорённое место, тогда мы своими глазами и ушами увидим и услышим, что он затеял. Если не выйдет - тогда от таверны свернём с дороги и укрывшись, устроим засаду у него на пути, а потом уж по горячим следам за ним. В крайнем случае можно будет его всё же перехватить, кого-нибудь под него замаскировать и попробовать надуть тех, с кем он сговор ведёт. Наверняка если его не обнаружат в условленном месте, попробуют пойти поискать. Надо будет, правда, придумать, какого хрена наш подставной "Мартин" заплутал. Гару, жрецы обычно что-нибудь могут сделать, как с жарой, так и с блядским холодом - сможешь устроить так, чтобы нам не пришлось разводить костров? Это сильно бы подсобило. Провианта много тоже не берём - только что-нибудь пить, еду я также организую. Ну а самое главное... — Нимуэ выставила согнутую руку вперёд и в её ладони заклубилась тьма, — Уж скрыть-то я вас сумею. Ни следов по снегу не оставим, ни лишнего шума не будет. Даже магией нас хрен просветишь. Доспехи, правда, пока будем прятаться, наверное стоит снять. Ну или в снегу тебя закопаем, — пошутила девушка, скосив взгляд на Гару, — Покров Природы всё-таки не всемогущ. Но если снимешь доспехи - я могу тебя подстраховать, укрепив кожу. Будешь даже с виду дубовый. Закончив эту небольшую тираду, друид взяла передышку и некоторое время молчала. Много говорить она не любила. — Однако, — прибавила она, — Такой план практически полностью выключает меня из игры как бойца на случай потасовки. В лучшем случае я смогу этого Мартина ещё некоторое время подержать в контроле, и всё. Из плюсов - у меня остаётся возможность преследовать его волком. Волк в лесу привлекает внимания явно меньше, чем человек, а тем временем я могу следить и видеть также, как если бы была человеком. На этом, собственно, всё. Нимуэ убрала руку, сунув её в карман за новой порцией табака, но трубку разжигать не спешила. Если будет решено идти прямо сейчас, лучше поберечь махорку для привала.
|
— А ночь холодна, а бедняга промок... — тихонько напевала Нимуэ про себя, кутаясь получше в шкуру медведя, — И мельника дочку уволок под шумок, — неожиданно оборвала мелодию друид и выдохнула так, что пар на минуту заволок всё лицо легкой дымкой. Со стороны казалось, будто на девушке что-то горит. — Какого черта нас потребовалось таскать в такую погоду? — процедила наемница, ни к кому, в общем, не обращаясь, — В такую погоду все нормальные звери спят. Звери! А люди претендуют на то, что умнее животных. Но зачем-то прутся по холодрыге на улицу. Ха! Нимуэ растерла мерзнущие руки, ладони которых были замотаны каким-то тряпьём - уголок ткани повис где-то на запястье и теперь болтался по ветру, неприкаянный как сама наемница. Мороз она не любила, хоть и привыкла. Любила она прежде всего осень, когда госпожа Природа делилась своими дарами, примеряя на себя золотисто-красный наряд, и готовилась к наступлению холодов. Мысли плавно перенеслись в Бросселиад, так что друиду пришлось себя одернуть, тряхнув головой. Выдохнув ещё раз клубы пара и пообещав себе, что как окажется в помещении сразу закурит - и плевать ей, можно или нет, Нимуэ поспешила к дому Конрада Друффа. Богатая обстановка резиденции, конечно, заставляла невольно признавать некоторую власть этого человека. И тем не менее, дерево для Нимуэ оставалось деревом, и неважно - береза это или орешник. Так что без лишних расшаркиваний, она уселась на один из стульев и набила трубку, начав вертеть головой в поисках огня, которым можно было бы поджечь смесь. Отчаявшись найти что-то лучше, она "прикурила" её от одной из свечей, стоящих на столе. Затянувшись, она даже прикрыла глаза от удовольствия, чувствуя, как разбегается по телу приятное тепло. Завывания вьюги остались за окном, и теперь танец белоснежных колючек не вызывал раздражения. Шкуры она оставила в прихожей, чтобы сидеть было удобнее, не заботясь тем, что выглядишь как удачная ходка охотника в лес. — Фууф, — друид выпустила клуб дыма и закинула ногу на колено. Брать зелье она не спешила, покачиваясь на стуле и размышляя о новом задании. Но с каких пор ввоз в лес продуктов стал чем-то, что так заинтересовало Жестянщиков? Загадка. Хотя если предположить, что он прикармливает каких-то разбойников... — А, собственно, нахрена вам он сдался? У вас есть какие-то основания предполагать, что он не местных лесников брагой снабжает? — хмыкнула Нимуэ, — Если у вас есть какие-то подозрения, что там этот идиот замыслил, хотелось бы выслушать. Со всем уважением, мистер Конрад. То что конюха не хочет в дела вовлекать? Ну так может всё дело в том, что этот идиот как раз болтливый не в меру, а он там попутно дочку лесника какого потрахивает, и не хочет, чтоб здесь об этом знали. Всякое может быть. Нимуэ постучала трубкой по сапогу, и вновь поднесла её ко рту. По комнате поплыли колечки дыма. — И нет, меня не волнует, насколько это законно-незаконно. Мне за это заплатят. Просто когда знаешь, в какую сторону рыть - оно всегда роется лучше. Уж поверьте друиду. Друид перевела взгляд своих синих глаз на спутников. Скользнула по рыжей бороде Гару и ухмыльнулась. Этот балагур вообще никогда не утихает и крепкий, прям как пойло, которое предпочитает пить. Задержала взгляд на шраме Керли. Настоящая заноза - в хорошем смысле. Хрен достанешь, зато сама достанет кого хочешь. Моргана...её волосы цвета вороного крыла ей идут - такая же темная лошадка, но маг она хоть куда, и Нимуэ это уважает. Наконец, взгляд дошёл до аристократических - иначе не скажешь - черт Лейланды. Иногда друид не понимала, что такая красотка делает у них в команде - давно бы сделала себе карьеру при каком-нибудь дворе. Но раз она с ними, им же лучше - уболтает и заткнёт за пояс кого хочешь. Сама Жестокосердная болтать не любила, но талант бардессы признавала. — Ты себе последнее отморозил, Гару, — усмехнулась в ответ на сальную шуточку дворфа девушка, — В такую холодрыгу у тебя даже не встанет. А если встанет, то я тебя крестьянам сдам, потому что ты ебаное чудовище. Природе противоестественное, — отшутилась друид, — За остальных не скажу, но если твою задницу потом сочтёт аппетитной какой-нибудь волк - чур на меня косо не смотреть. К шуткам жреца Нимуэ уже успела привыкнуть и сама была не против пошутить за компанию. Хоть какая-то эмоциональная разрядка. Не всё же волком на луну выть.
|
-
Когито дело сделала, Когито может уходить^^
|
-
"Надеюсь, Р2 этого не увид...!.." Р-класс андроидов задизайнен чтобы видеть все.
|
|
|
|
Если бы Экзайл спросили, о чём она думала в следующие минуты, то гиноид, несомненно, немного замялась, и ответила, что ни о чём. Однако если бы кто-то взял за труд извлечь лог протокола Индивидуальности, то полученная визуализация получилась бы похожей на яркий китайский фейерверк: сотни разноцветных цветков-мыслей раскрывались и отцветали за секунду в мозгу боевого андроида. "Боевая стойка Айдзу Кагэ-рю: Иппон" - катана чертит полумесяц перед Экзайл, и прежде чем остриё заканчивает свой путь, гиноид скользящим шагом смещается прямо к противнику. Меч замирает, прижатый к плечу в защитной стойке - "Дзёдан гасуми". Удар первого треш-бота натыкается на защиту, и 4R, наклонившись, словно собирается бросить сноп сена, рассекает его надвое: "Сувари-айа" - очередной образ цветка вспыхивает в её голове. Вспыхивает - и гаснет. За ним ещё один, и ещё, и ещё...Экзайл не видит, не помнит этого. Сейчас она сама стала мечом, продолжением руки Будды. Падают и разваливаются за её спиной боты, она продолжает наносить удар за ударом. "Кирицукэ!" - последний всполох бессознательного. Бот разлетается на части, а катана с привычным щелчком оказывается в ножнах. Фрейм снова обретает остальные чувства. Она слышит Р2, и её радостный крик отдаётся эхом в сознании гиноида. "Нашла!". Значит, они почти у цели. — Молодец! — кричит 4R в ответ, осматривая в этот момент себя - сколько ударов она успела пропустить, и с удовольствием отвечает, что техника защиты была превосходна, хоть и не идеальна - на ней всего одна царапина. — Теперь осталось самое простое - рвануть его ко всем чертям! Когито, Эрдва, разберитесь с этим, пока я вас прикрываю. Сейчас тут будет жарко! Судя по данным, которые они получали от пеленга Р2, к ним стягивались основные силы базы. А вскоре зараженная структура начнёт производить подкрепления. Нужно было действовать быстро, рисковать - пусть они погибнут, но ядро должно быть уничтожена, иначе не только их смерти будут напрасными. На полпути Экзайл круто разворачивается, чертя каблуком линию на полу фабрики и встаёт в боевую стойку. Справа - основная сеть паровых котлов. Над ней - накренившаяся труба размером с хорошую колонну. В голове 4R теперь уж осознанно всплывает лекция-симуляция об иайдзюцу. "Соединяя мысль на острие меча, воин способен придать клинку скорость подобную свету и поразить врага прежде чем тот даже помыслит о защите". Гиноид пригибается вперёд и кладёт руку на рукоять катаны, выжидая. Секунда. Вторая. Третья. Из-за угла вылетают боты, и... — Ххха! — с мелодичным звоном клинок вылетает из ножен и пытается разрезать и соседнюю стену, и врагов, и трубу. А затем начинается рубка. Экзайл пытается не отступать в этом коридоре, ведь за ней - её напарницы, защищать которых гиноид поклялась перед Буддой. И она полна решимости исполнить своё обещание. Чтобы подбодрить - и себя, и спутниц, 4R начинает вслух читать одну из любимых сутр-монологов. — Я не должен бояться! — меч опускается на голову первого бота. — Ибо страх убивает Разум! Она отскакивает назад, но тут же рвётся вперёд, выставив катану перед собой. — Страх есть малая смерть, - она ногой отбрасывает наседающего робота, — Влекущая за собой полное уничтожение. — Я встречу свой страх и приму его. — механический враг бросается на неё, и Экзайл рефлекторно наклоняется "мостиком", чтобы уйти от атаки, — Я позволю пройти ему надо мной и сквозь меня! Мгновения складываются в секунды. Секунды сливаются в минуты. Бурлящий поток времени падает грохочущим водопадом в океан Вечности. Экзайл кажется, что бой тянется бесконечно долго, но на самом деле она только-только закончила короткую молитву. — И когда он пройдёт через меня, я обращу свой взор на его внутренний путь: и там, где был страх, не останется ничего. Останусь лишь я. Я сам. Всё это пронеслось в мыслях Экзайл за мгновение - увы, гиноид слишком увлеклась мыслью на острие меча, и упустила момент. Разум обогнал клинок, умчался дальше - и когда лезвие покинуло ножны, 4R с ужасом распознала фальшивую трель неверного удара - лезвие лишь заскребло по стене, панцирю первого бота, и по трубе, не оставив необходимого ущерба.
-
-
-
За достойное знание матчасти.
|
|
Для Эйриан это было первое полноценное путешествие, так что она была очень рада, когда им предоставили для этой цели комфортный корабль. Умом она осознавала необходимость поскорее привыкнуть к потенциальным невзгодам, что встретят её по пути, но привычка заставляла оттягивать этот момент всеми возможными способами. Поэтому эльфийка с нескрываемым удовольствием приняла данную Семберхолмом лодку. Путешествие на этом транспорте, ещё и сделанном по чертежам родного народа, позволяло проделать часть пути в относительном комфорте, и собраться с мыслями. "Постарайся не облажаться, девочка" - мысленно обратилась она к самой себе, облокотившись на фальшборт и разглядывая бегущие впереди них волны. Разум перенёсся в резиденцию даль Риада, а перед глазами вновь предстал её молодой брат. Сцена их прощания. Украдкой смахнув навернувшуюся было слезу, дворянка вернулась в каюту к Шаэре, которая созерцательно чистила свой клинок. Усмехнувшись про себя, Эйриан не без зависти отметила выдержку и спокойствие своей наставницы, которую, казалось, не могло смутить ничего - наверное, даже свалившемуся с неба аватару Коррелона она не удивится. Присев рядом, она откинулась на кровать, которая из-за быстрого хода убаюкивающе раскачивалась, и, наблюдая, как точильный камень с легким скрипом скользит по лезвию, задремала.
...Немного сонная, Эйриан окончательно осознала, что они приехали, только когда на неё, как и на Шаэру, попали освежающие брызги водопада. Девушка совершенно не помнила момента прибытия и немного сконфузилась: опять прокол, про которые так много говорила наставница, когда убеждала, что ей нужно ехать вместе с даль Риада. — Д-да, красиво, — немного заторможено отозвалась дворянка, — Давай поспешим всё-таки, не хочу опоздать, — попыталась скрыть неудовольствие собой эльфийка за рациональным предложением. "Летучая рыба" особых чувств не вызывала. Смерив оценивающим взглядом фасад, Эйриан пришла к заключению, что по крайней мере, он не выглядит совсем уж отталкивающим. Казалось, Кореллон хранит её от всяческих потрясений. Кивнув Шаэре, эльфийка вошла внутрь первой, положив - для вида - ладонь на эфес Дюрандаля. Внутри было немноголюдно и тихо. Взгляд сразу зацепился за людей в конце залы, но прежде, чем дворянка успела что-то сообразить, один из них подошёл и представился Гастром. Это имя Эйриан было знакомо - оно фигурировало в том разговоре, который состоялся у неё с лордом Илметом. Коротко кивнув, эльфийка поприветствовала новых знакомых. — Vedui' il'er. Моё имя Эйриан даль Риада, а это Шаэра Давэн, мой телохранитель. Приятно познакомиться, мэтр Гастр, капитан Ричард и... — девушка выдержала паузу, задержав взгляд на Виддике, и затем переведя его на "оруженосца", — Филиберт. Осмотрев стул, который ей предложили, дворянка уселась на него, взглядом сказав Данвэн, что она тоже может сесть. Вальяжное действие Ричарда с тесёмками рубахи заставило сделать Эйриан усилие, чтобы не смутиться. Она немного поджала губы и сделала вид, что ничего не заметила. — Итак, — она собрала пальцы в "домик", — Полагаю, мэтр Гастр сейчас должен изложить нам суть дела?
|