Голосование за ходы

Вздохнув, что преимущество во мнениях не на её стороне, девушка смирилась, что придётся идти к этому управляющему. Значит, надо поскорее да поточнее войти в образ... средневековой... убийцы?...

По пути с порога до секретарши она и собиралась с мыслями для этого. Пыталась разобраться, сосредоточиться на тех умениях, рефлексах, мыслях, которыми обладала раньше и которыми обладала теперь. Это... Впечатляло, в каком-то роде. Женя только сейчас осознала, что именно имела в виду Алиса под "новыми навыками" ещё тогда, в лесу. Сначала девушке казалось, что тело просто двигалось легче и точнее, но сейчас она ясно понимала, что никогда и нигде - на Земле - не научилась бы махать таким тесаком, каким прикончила тех уродливых комаров... Кровопийц, теперь она точно помнила, как их называют. Не научилась бы и вскрывать замки, и так держаться теней, не узнала бы того, как преступники приходят к своим тайным знакам по одним и тем же правилам - и не подмечала бы мельчайшие сокращения мышц лица эльфийской секретарши. Хех, она уже и не удивляется, что та - эльф, и воспринимает собой разумеющимся само это знание.

Сам Управляющий, видимо, местный мэр, Евгению всё ещё смог удивить. Немного, после вида разношёрстной толпы на улице, но всё же. Вот как объясняется его трёхсотлетний возраст.

А Валериан-то!... Хорош, как в роль вжился. Прям-таки трубадур! Ну-с, надо бы и самой не отставать.

— Если никто не возвращался, это ещё не значит, что никто не выбрался, верно? Может быть, они просто не собираются возвращаться в мышеловку... Впрочем, мы ведь никуда не торопимся. Как бы ни было, хм, необычно наше положение, но оно может послужить довольно отрадным перерывом от нашей рутины - я уверена, у каждого тут была до попадания своя, в своём мире. Во всяком случае, будем рады помочь вам, главе города, чем сможем.

Робот, значит, вернее, какой-то магический голем. Но всё равно хмыкает, говорит и ведёт себя довольно... по-человечески. Может, всё-таки удастся разобрать, что это за личность? По манеризмам, или как это называется. Посмотрим, что ты умела, "Даял"...

Раздумия оставленного ширрена были необширны: он только что встретил призрака. Точнее, что-то, что тысячи лет назад аборигены планет назвали бы призраком - бесплотное существо. Или с настраиваемой плотностью? Ну, в общем, хотя техник и был уверен, что наука могла объяснить феномен, обитающий у горы Ка на планете Акитон, сам он такой науки не изучал.

Завидев дрона, миновавшего уходящего призрачного стража, Тльк опомнился. Он дал команду собрать информацию с датчиков о хулане - или пространстве, которое он должен был занимать - хотя был не уверен, что дрон или он сам успел среагировать. Потом, пытаясь на бегу прочесть показания, ширрен и сам устремился назад.

...

— О-ох...

Пренеприятнейшее зрелище, представившееся через полминуты, он встретил потрясённым вздохом. Ни следа присутствия хулана поблизости, а следы шобхадов, бегущих, с большими промежутками между ними, уходили в один из переулков. И снова Тльк увидел труп. Хотя теперь он был не делом его собственного оружия, но он был больше, травмирован сильнее и, что самое главное, принадлежал тому, кто всего минуту назад бодро и весело общался с ними. Не будь киборг киборгом, его ноги от такого зрелища после интенсивной пробежки подкосились бы, и он бы бессильно осел на землю - но киборг стоял на ногах, лишь облокотился на стену здания, прижавшись к ней спиной и затылком и обречённо глядя вверх.

Собравшись с силами и стараясь не глядеть на тело, Тльк подошёл к остальным.

— Окей, вышло странно.
Рогач, морщась от боли, отхлебнул ещё глоток своей медовухи. Тепло разливалось по ониксовому телу, вымывая напряжение. Фарнессий оценил мягкий, тягучий напиток, поблагодарил за него бармена, но всё-таки решил не завершать пока кружку - всё-таки слишком крепко и пьяняще для того, кто не доделал своё дело.

Отставив деревянную кружку, шаман откинулся на спину, сложил руки на коленях и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он уснул сидя, если бы не периодически шевелившиеся губы, издававшие не то бормотание, не то напев - слов не разобрать, так или иначе.

Немного времени спустя Фарн потряс головой и с беспокойством огляделся вокруг, на товарищей. Он приблизился к красноволосому рыцарю и предложил:
— Твой... Металл, он порчен. Я редко с таким работаю, но, может быть, удастся выправить что-то. Можно мне?...
Дождавшись разрешения, чернокожий взял в руки стамеску с киянкой и, примеряясь, начал удалять повреждения с доспеха, затем с меча. Судя по явной непригодности инструмента, скорости, а также по срывавшимся с уст юноши наговорам, в его работе было больше магии, чем мастерства - впрочем, а стоит ли разделять?
Пока работал, Фарнессий снова заговорил:
— Прости, что так вышло, паршиво. Мне стоило, — энико,— стоило приложить больше старания, — маеникнэ, — чтобы духи постарались исцелить тебя надёжнее, — кониика, — - а так, вышло, что тебе пришлось и драться, и себя спасать... Ну, кажется, готово.

Он поднялся и снова оглядел всех беспокойным сиреневым взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Знаете, а ведь мы практически и не узнали что-то об умениях друг друга - и так пошли, сломя голову и вразнобой. Если охотники идут в группе - у каждого будет своё место перед зверем. Я, например, думал, что... Хада будет с нами, впереди. Так как мы будем идти в следующий раз? Думаю, надо... Подумать, мда.
Он присел.
— Кхм, я начну. Я шаман, и почти всё, что могу - просить духов быть милостивыми и помогать нам косвенно, и обычно духи не считают достойным что-то вроде вытравливания крыс... Сам я не силён и воинскому искусству не обучен, и в тех илистых могу разве что кинжал да болт воткнуть - ну, да почтенный Хада с этим справляется лучше. Существенно же попросить духов теперь могу лишь о чём-то одном - и это либо ещё одно исцеление раненого, либо пляска огней, что направят наши удары...
Беловолосый хотел продолжать, но сделал жест рукой, предлагая остальным говорить и о своих сильных сторонах.

— Лишь поцелуй томной красавицы пробудет его, — вдруг усмехнулась гигантская гусеница, выпуская пар из кальяна. — Иначе никак.Тёмная красавица поглядела на личинку чешуекрылого со всем скептисом, на который способен кто-то, кто старается не дышать, потом последовательно погрозила умнику кулаком, показала средний палец и жест "я слежу за тобой, глаза-в-глаза".


Но терять нельзя было ни секунды, и Имитейт спешно принялся за спасение утопающего.

Он обвязал конец верёвки под подмышками Экса и подёргал за неё, сигнализируя, чтобы симика вытаскивали наверх. Сам он страховал и поддерживал парня, чтобы того, не дай боги, не стукнули головой о камни с размаху. Или чтобы он не выпал из развязавшегося узла...

— Я Фарнессий. Можно Фарн или Фарнесс, если кратко. Приятно познакомиться.

<...>

Идя по улице, Фарнессий нервничал и укрывался своими шкурами - не только от прохлады, но и от людских взоров. Козлорогий привык к опасениям у селян, вызванным его внешностью - сатир, зверолюд, но с телом странных цветов и странными способностями. Многие назвали шамана демоном, демоничим или ещё какой-нибудь нечистью - честно говоря, он даже понял их после того, как узнал, кто такие демоны и демоничие. Но Фарн был сатиром, и на этом настаивал - что не вполне упрощало контакты с теми, кому он, вообще-то, жаждал помочь. Узнав про Гильдию и добравшись в город, юноша надеялся, что с этой меткой, жетоном Авантюриста, о которой столько слышал, убеждать окружающих в своей доброжелательности станет проще. Но всё равно сатиру казалось, что все косятся на "демона". Да и холод никуда не девался.

Но сам Фарнесс не мог удержать себя от того, чтобы не пялиться на новоиспечённых товарищей. Хотя они и были все полно- и полуросликами, обычными людьми, из компании которых как-то особо выделялся только сам тотемист, внимательный глаз охотника и собирателя всё равно цеплялся за что-то в каждом. Красные волосы, зелёные глаза, лазурные одежды... Хех, да они все вместе дополняют друг друга цветом! Какой же тогда цвет у сатира? Бурый, как его шкура?... Обе шкуры...

Улыбаясь своим мыслям, Фарн зашёл вслед за остальными в таверну, после слов хозяина закрывая дверь. Напитков он не хотел, но отказывать в гостеприимстве было нельзя ни в коем случае. Подойдя к тому, он спросил:
— А у вас есть медовуха, может?

От полившихся угроз механик пытался, казалось, вжаться в саму твердь планеты. От него доносились невнятные попытки оправдаться, чем дальше, тем больше переходившие в какое-то хныкание.

Оно уже прервалось двумя испуганными возгласами - при выстреле, а затем и при криках клыкастой. Когда же Инитакса потащила куда-то Тлька, не переставая кричать своё, он не выдержал. Испустив леденящий кровь визг, как будто его действительно - снова - разрывали пополам, Секомый оттолкнулся от девушки и понёсся прочь по изгибам улиц, не разбирая дороги.

Через пару секунд он придёт в себя и мельком порадуется, что несётся примерно в направлении корабля. Но бегут ли за ним товарищи? А вымогатели? Дрон остался с ними, и Тльк мог только понадеяться, что набранную на бегу в мультиинструмент команду следовать к кораблю искусственный интеллект поймёт.

Оружие опустили — так, уже хорошо. Ширрен задышал ровнее, а, когда шобхады озвучили устраивавшую их сумму, незамедлительно проверил кредит-стик.
— П-простите, у нас с собой с-сейчас нету трёх сот. М-может быть, в-возьмёте по с-сорок т-тысяч с к-к-каждого?
Тльк сам ужаснулся, когда понял, что сказал. Пытаться торговаться сейчас может быть очень, очень, много раз очень плохой идеей. Хотя у них и правда не было трёхсот тысяч, и не оставлять на картах товарищей вовсе ничего нельзя было, но такой разговор ведь легко может вывести их из себя! И товарищей, и вымогателей, то есть. Ширрен снова впился глазами в бластеры, в этот раз ожидая, что они снова взметнутся вверх.

Лёгкое беспокойство мгновенно переросло в панику. При виде пушек мозг ширрена будто отключился; он, пятясь и не отрывая от оружия глаз, уткнулся спиной в платформу и на ощупь попытался обойти её, укрыться за транспортом, главное сейчас - жизнь...

В голове зазвучал голос Элании. Слова вывели мысли Тлька из оцепенения, хотя вели они себя всё ещё очень нестройно. Ширрен поймал взгляд лашунты - чтобы перестать цепляться им за каждое движение стволов.

Механик судорожно выдернул из-за пояса мультиинструмент.
— Я... п-предупреждаю, я позову н-на помощь!...

Имитейт не была привередливой судьёй, как и привередливым дуэлистом. Хотя доппельгангер и часто надевал утончённую одежду да проявлял знание манер, он не брезговал и грязнейшими, неопрятнейшими из смертных. Он находил себе место и среди пустынных бандитов, и среди дикарей из северных гор, и даже среди кровожадных аборигенов густых джунглей. Именно так, Убийца почти всегда находила, с кем скрестить клинки... Или в чью плоть вцепиться зубами.

По сути, для дуэли не обязательно, чтобы противник был благороден и соблюдал кодекс. Нужно, чтобы он просто был.

Расплывшаяся, окутавшаяся вязкой тенью фигура перевёртыша начала изменяться. Одежда, рюкзак, меч и щит потекли и растворились в теле, которое выросло, растянулось. На чернеющих силуэтом руках отросли острые когти, на облысевшей голове - налившиеся чернотой рыбьи глаза и острые обрубки ушей. Знакомые уже с Имитейт знали, что всё это - лишь иллюзия, крайне детальная магия теней, что в воздухе рядом с левой лапой можно нащупать круг щита, а сквозь костлявые плечи просунуть руку. И всё равно доппельгангер использовал всё своё мастерство, все те непостижимые и иногда необъяснимые силы, коими одарил его потусторонний покровитель, чтобы во всех мелочах передать облик встретившегося ему здесь противника - почти семифутовый облик демона, с одним лишь отличием - чернильным, монотонно-матовым цветом всего тела... Впрочем, зловония имитация тоже не распространяла. И голос оставался прежним.

Молча оскалившись, Имитейт прошагала между союзников - следя, чтобы образ не проходил сквозь окружение слишком уж явно - и встала впереди, подняв когтистые руки - а на деле меч и щит - в готовности к бою.

Будучи портовым рабочим и механиком, Тльк в своё время немало провёл среди целых гор различных ящиков и запчастей. Это было что-то, словно из прошлой жизни, напоминавшее ему о том, что было до того, как всё полетело под откос; склады, уютные склады, некогда удручавшие однообразием, теперь казались ширрену символом безопасности. Утром инсектоид не мог найти себе места, и внезапно ему пришло в голову, что, может быть, в технических коридорах слишком просторно для него? С этой мыслью и, раз всё равно заняться было нечем, Тльк нашёл ящики с запасным оборудованием и принялся сооружать в своём тупике с гамаком... сооружения.

Он почувствовал себя очень глупо под взглядами двух женщин, заставших его посреди недопостроенных баррикад.
— Э-эм... Простите. Я подумал, что... всё равно никто здесь не бывает, и проходу мешать не должно...
Он сфокусировал зрение на них и выбросил руку вперёд, предостерегая:
— А-аккурат-тно! Этот, по-моему, н-неустойчив.

Проверив провисающий сверху ящик, он неловко замер и, наконец, повторил:
— Простите... Просто... Все вели себя так... Собранно. Они знали... з-знали будто, как это всё работает, были уверенны. Офицеры, мистер Эндрю...
Он присел, упёршись руками в железные колени.
— Теперь... будет так? Опасно, с рис-сками для жизней, всегда?

Ширрен, наверное, единственный из команды не мог уснуть. Нет, конечно, он чувствовал усталость, даже слабость, но они были вызваны не ранениями и начались раньше полицейской бюрократии.

Он убил. Собственноручно.

В участке Тльк совсем раскис, пару часов просто трясясь от приглушённых рыданий и никак не желавшего уходить адреналина, был практически не в силах говорить, так что его допрос пришлось оставить напоследок.

Он задержал их всех, а ведь на нём не было ни царапины. Он убил, не получив ни царапины. Собственноручно.

Потом адреналин ушёл, но не пришла сонливость, и под утро механик ощущал только пустое оцепенение, схватившее его нутро. По дороге к кораблю Тльк держался подальше от остальных, отвечал односложно, глядел себе под ноги. По разным причинам он боялся смотреть на Эланию, Эндрю, Эдмонда. Первая была на волоске от смерти, а два других... Убили, но не так, как Тльк; без переживаний. Значит, им не впервые?... Это единственный, очевидный вывод. Но ни орчиха, ни лашунта, кажется, не страшились двух вояк так же, как ширрен. Они тоже?... Это то, что встречаешь в жестоком мире больших корпораций и маленьких смертных? Или такова сама жизнь, которую молодой механик умудрялся до сих пор обходить стороной?

Мысли киборга, висящего в гамаке между стен машинного отделения, замедлялись, поддаваясь оцепенению. Постепенно он перестал думать, и, кажется, смог провалиться в сон.

Что же, эта операция оказалась куда проще, чем представлялась. Эта конструкция, да, третьесортная, и во-от здесь у неё слабое место, в которое, если попасть вот так... да, упал. Следующие - принцип тот же, но соединение придётся наладить удалённо, и будет лишь временно обесточен... стоп, что?
Ширрен помотал головой и проморгался. Да, с машиной ему удалось обезвредить сразу двоих - оба гоблина валялись в отключке. На третьего, стоявшего в оцепенении, накинулся человек. В его руках мелькнул нож, и... Тльк отпрянул, когда осознал, что наблюдал. Один гуманоид убил другого у него на глазах! И этот убийца вёз его на Кастровель несколько дней! Взгляд шокированного механика упал на гоблина рядом. С его виска стекала красная струйка.
Инсектоид издал сдавленный писк, обмяк; если бы не исправные протезы, у него подкосились бы ноги. Тльк опустился на колени сам и подполз к раненому, пытаясь понять, насколько всё серьёзно. Он что-то стрекотал на ширренском, кажется, в сторону товарищей, забыв повысить голос и перейти на общий.
Вспомнив обо всём этом после оклика Элании, ширрен заорал:
— Врача!...

Секомый продолжал махать дубинкой, и даже не чувствовал какой-нибудь боли пока - может, не так уж это всё и опасно? Дрон же поступил более целенаправленно, облетев противника своего хозяина со спины и... Но этого противника хозяин уже нейтрализовал самостоятельно. Что ж, союзники хозяина всё ещё нуждались в помощи - так подумал бы дрон, умей он думать, и выстрелил в того гоблина, что дрался с тифлингом.

После крика Эндрю спереди, недружелюбных гоблинов и Энмонда, скрывшегося от них между ящиками, пропали сомнения в том, что грузовик влип во что-то серьёзное. Тльк не видел, что случилось впереди, но поспешил и схоронился за ящиками рядом с Эдом.

— Что происходит? Что нам делать? Это бандиты? — перепуганно шептал ширрен, обняв подлетевшего дрона, как плюшевую игрушку.

Во время перелёта Тльк не то чтобы сторонился остальных, но он и не стремился к общению. Большую часть времени его можно было найти в машинном отсеке, где ширрен обустроил себе спальное место, повесив в одном из тупиков гамак на магнитных креплениях. Механик занимался проверкой систем и хотел быстро среагировать, если что-то пойдёт не так, а так как все системы работали блестяще, он в основном разбирал и собирал маленького дрона, что-то меняя в его конструкции каждый раз.

На Кастровеле Тльк был готов и даже рад остаться на корабле, пока проходит сделка. Он хотел сторожить корабль и готовить к принятию груза, а про себя думал, что от как-никак уже знакомого корабля опасности меньше, чем от чужого города. Ну и, действительно, чем ширрен мог там пригодиться? Они ведь справятся с простым перевозом груза без того, чтобы требовался специалист-погрузчик, верно? Тльк даже посмеялся от этой мысли, тихонько щёлкая.

По дороге, шаркая, брёл одинокий путник. Он согнулся под весом своего рюкзака, из которого торчали несколько древковых рукоятей разнообразных инструментов, и опирался на деревянное копьё с причудливым наконечником. Несколько смертных проходили, проезжали или даже пролетали мимо него, но странник будто не обращал ни на кого внимания, да и сам не был чем-то приметным.

На подходе к деревне из рюкзака выглянула буро-серая кошачья морда, и её владелец, то ли домашний, то ли бродячий кот, спрыгнул на землю. Он крутился под ногами хозяина или отбегал временами подальше, роясь в уличном мусоре. Когда путник нашёл путь к местной таверне и снял с плеч свой груз, его кот как раз куда-то запропостился.

Ширрен сидел на краешке стула, осторожно слушая разговор и другие вибрации в комнате. Ещё когда заходил в комнату, он пустил вперёд маленького неказистого робота с ручками - впрочем, немногого стоящая была предосторожность, учитывая, что оператор в это время стоял буквально за порогом, вынужденный поддерживать визуальный контакт. В переполненной комнатке, идеальной пыточной клаустрофоба, да ещё и бок о бок со столькими наёмниками, Тльк очень явно беспокоился. Поэтому он слушал, не встрявая и стараясь выловить для себя важное, то, в чём полагаться в этом задании будут именно на него.
Это было непривычно и сложно. Раньше народ сам приходил в мастерскую или на верфь, ища специалиста, а теперь специалист должен был искать занятие.
Услышав команду на выход, Тльк практически сразу сорвался с места к двери - всё-таки комната тесная. Из-за этой спешки в дверях он чуть не столкнулся с полуорчихой, и, телепатически извинившись, вышел, развернувшись и ожидая снаружи.

Рептилоид полулежал, опершись на лежащего мула, закутанный в медвежью шкуру по самый нос. Уроженцу болот снег доставлял неудобства. Он всё ещё держал в руках грубоватую лютню, на которой недавно закончил играть, результатом чего стало появление небольшой незримой силы, помогавшей путникам с разведением костра и обустройством привала.

Как и во время нескольких привалов до этого, Вертика закончил подготовку этого беспристрастным обращением к одному из спутников, человеку Ладро, уже проявившему славу своей профессии:
- Взял ли ты без ведома владельца что-нибудь сегодня?

Миранда сначала собиралась встать на наружний борт корабля, держась за верёвку, и попытаться атаковать рыболюдей так. Но тут их нагнали акулы, и появился более осуществимый план. Немного, но более.

- Слушайте! Сейчас я попытаюсь вытянуть одну из акул из воды магией. Если у меня получится, кто-нибудь ещё должен будет её ударить, не мешкая. Кто готов?

Мечница ждала ответа в первую очередь от оставшихся рядом Эстелиана, Кералирета или принцессы... Немного не успев за нетерпеливостью первого и последней.