|
|
|
-
- БОЙЦЫ, НЕ СЛУШАТЬ МЫСЛИ!
|
-
Рыцарь. Аристократ. Джентльмен.
|
-
Едет Эол - дрр дрр дрр Пулемет его прр прр!
|
И снова пройдемся слева-направо. Здесь, на самом краю, борется за жизнь Роберт Винстон. Прыгает козлом, согнувшись в три погибели: и от боли, и чтобы меньше казаться вражьим лучникам, поначалу таким убогим на вид, но таким смертоносным теперь, когда чувствуешь, что даже тычка кривой крестьянской стрелы тебя прикончит. И знаешь что? Хауберк кольчужный, конечно, дело хорошее. Вот только не когда он превращен в ошметки бешеными ударами рунок, когда в нем не торчит столько стрел. А если ты еще и голоден, так вообще пиздец. Даже не понимаешь толком, что уложило тебя на землю - то ли сбитая вконец дыхалка, то ли этот легкий толчок в макушку. Падаешь мордой в грязь. В голове легкий звон. В грязи прохладно и хорошо. А звон довольно приятный - несколько донельзя растянувшихся мгновений, и он поглощает тебя целиком, не оставляя кроме себя ничего. - Это тебе за Крвздрыжнева, пидорас! - Сипит полудохлый вражий лучник, сорвавший только что, может, первую свою боевую победу. Ему самому осталось жить, может, с минуту - но он злорадно и шумно торжествует. Дружки его, впрочем, не столь целеустремленны. Может, Крвздрыжнев был им и не таким большим другом. Может они ему задолжали. Короче, на Крвздрыжнева им похую, как и на всех остальных присутствующих. Они бросают свои хилые луки в грязь просто драпают, пока сержант их занят дракой и стоит спиной. Быстро, молча, эффективно. В центре Джованни играется в финты гизармой. Вот только оппонент не оценивает - он, булькая кровью и невнятно что-то вопя, тычет со всех сил рункой в Мацала. Генрих тянет щит, но тут же летит и смертоносная гизарма вражьего крепыша-главаря, и хер знает, что опаснее, и надо думать быстро и... Генрих не успевает. Мацал отхватывает вилы в бочину, гизарма врезается в щит Генриха, но соскальзывает по кованому ободу, опять же, в Мацала, правда, растеряв убойную силу. Сам Кошек протягивается и отвешивает звонкую плюху по ржавому шапелю начальника ополченцев, корежа его и сбивая в грязь. Все орут от боли и азарта. Генрих просто орет. Джованни понимает, что финты тут особо ни к чему и простой тычкой протыкает голову дебилу с рункой. Видимо, в какие-то жизненно важные органы все же попадает, мужичок опадает, как озимые. Его так же влетевший в середину друган идет другим путем - зачарованно глядя на жуткое оружие Йонаса, он непрерывно орет и с нечеловеческой ловкостью уворачивается от рассекающих воздух со страшным свистом замахов. Не хочет, видать, получить такой херней по морде. Его можно понять. А справа трое братцов-молодцов, видать, подустали стоять рядом с опасным Фаустом. Хором пославши его нахуй (скоординированные ребята), побросали оружие да кубарем раскатились в разные стороны, уворачиваясь от вездесущих и смертельных свистящих бойков пары Фаустовских цепов. Бегут, умело выбирая кочки по болтистой окружающей местности - хер догонишь. Только одинокая стрела откуда-то прилетает в победившего героя, но и ее он сбивает нахуй прямо оружием в полете, как ведзьмин из кметовских баек. Только маленькая щепочка в глаз попала, чутка попортив триумф. А так - вообще заебись. В общем, стоило сержанту влезть в бой и прекратить следить за каждым из своих распиздяев, стоило упасть первым крестьянским трупам в бурую глину Глиномесья - как вся дисциплина местного ополчения посыпалась к чертовой матери. Почти половина свинтила разом, и задача для вас стала непомерно легче. Это и отличает воинов от всякого говна - воины готовы до конца драться. Вот у вас, например, Роберта сейчас уронили, а ничего, нормально. Или что, екнуло у кого большое доброе сердце, а?
-
Спасибо мастеру за доброе сердце!
-
За Крвздрыжнева и двор, рункой в упор!
|
|
-
Как по мне, так вполне, себе, нормальный пост. И вообще, реально, не обязательно вовсе бахать гига-посты, такой среднепостовый формат тоже норм, если "заходит" в плане взаимодействия с сюжетной линией
-
Не лезь, она тебя сожрет!! :(
|
-
СПАТИФИЛЛУМ ДОМИНАТРИКС Ахахаха. Голосую за тебя
|
-
Паника прошла, вернулся дельный Бжик. Шестерни в башке завертелись с огромной скоростью - не иначе, подключился резервный контур от горящей жопы, там целая ТЭЦ.
Бжик — это надёжно!
-
Вставай! Надо воевать! Вон туда!
Безымянный Рубиковод
|
-
в хорошей армии дагон бруталу - отец и мать, а брутал дагону - любимый сынТогда ты ещё не знал, насколько ты прав.
|
-
Отличное описание высокородных аристократов.
-
Абсурдно и с самоиронией.
|
-
Рубику по широкой морде хлопнул с маху
PvP, которое мы заслужили
-
|
Боже, да они же пиздец залипли! Бормочут что-то, Рубик на дискотеку идет, пиздец, пиздец! Если они в таких овощей превратились, кто ж будет его, Бжикову, тощую жопу от кошмарных тварей защищать!? Ярость, ужас, обида на вселенную переполняют. Хочется по мордасам им надавать, растормошить, дать понять, что если сейчас не очухаться, то все, приехали! Но Бжик парень трусливый, даже в таком состоянии он понимает, что по мордасам рейдерам давать не стоит. Тем более глюкавым. Выместил ярость, развернувшись на ходу, посмотрев в бессмысленное лицо Рубика и в плечо его кулачком щуплым ткнув. Как в стену бетонную. - Блядь, суки! - Заорал истошным полушепотом. - БЕГОМ! БЕЖИМ! Потащил за собой, в обоих одновременно уцепившись и тараторя: - Сейчас на этот фейерверк ебучий весь гадюшник сбежится! Надо спрятаться, отойти. Блядь, блядь! Нет никаких безглазых детей и прочей хуйни! Нет! Бегом, уебки, или сдохнете! Говноеды! Слезы по лицу льют. Сука, жить-то как хочется. - Живее, мудачье блядь! Рубик, из кочевников. Я, ты, Солома, штурмак-бородач, пустотница черножопая, летун, Пако, Катун. Помнишь? Вот блядь оно, а не это все. Фидель, хисп, хола мариконес, Лис, Хайдарин. Вас трое хиспов, и пизда узкоглазая. Просыпайтесь, блядь, шевелите булками! Уебываем нахуй быстрее! Суетится Бжик, подталкивает своих, несет невесть что. Судорожно пытается вспомнить, не триповал ли сам так, не попустило ли его быстро из-за этого, и чем вообще ребятам помочь, чтоб они ему потом помогли. Иначе ж пиздец, без крепкой мужской дружбы, да?
-
Бжикуем! Сегодня мы с тобой бжикуем. А я опять без глаз трипую. И забываю обо всем.
-
Что бы мы без тебя делали... : (
-
-
Слезы по лицу льют. Сука, жить-то как хочется. Т__Т
-
Надо спрятаться, отойти. Блядь, блядь! Нет никаких безглазых детей и прочей хуйни! Нет! Бегом, уебки, или сдохнете! Говноеды! Слезы по лицу льют. Сука, жить-то как хочется. - Живее, мудачье блядь! Рубик, из кочевников. Я, ты, Солома, штурмак-бородач, пустотница черножопая, летун, Пако, Катун.
Been spending most their lives living in a gangsta's paradise.
-
-
Суетливый какой-то, слезливый. Думающий. Еще и жить хочет. Сплошные минусы. Что ты забыл в этом модуле, пацанчик? Тут ждут только суровых людей, без оглядки бросающих свои жизни на алтарь ротора!
|
- Надо не идти, Рубик. - Печально произнес, заплаканно глядя в добродушное широкое лицо другана по несчастью Бжик. - Надо бежать. ПОТОМУ ЧТО НАС УБЬЮТ БЛЯДЬ СЕЙЧАС. Бля, куда... Фидель сорвался куда-то аутировать, опять что-то тараторя. Сука, позади пальба, вот вот к нам влезут и порешат, мы тут посреди коридора как прыщ на жопе - "Хочу проверить ту дверь". Блядь, если он сейчас еще выпустит сюда какую-нибудь "РОМАШКУ ПЕНИС", то будет праздник просто! Твою ж мать! Рванул Бжик за Фиделем, подскочил перед ним прям, путь заслонил, приобнял, пытаясь развернуть к заветному пролому, что проделало чудище: - Фидель, братишка, амиго. Это ж не та дверь, ты попутал. Ты ж сам слышал и Билли, и Кейто, кто там у тебя еще. Они говорили: туда беги, Фидель, беги! Вон, в конце коридора, да? Куда я тебя веду. Там ща буррито похаваем, кастаньетами пощелкаем, там бабы, как вы их там зовете... Мариконес, да? Пошли покайфуем нормально, расслабимся. Только быстрее, будь любезен, да? Лихорадочно оглядывается Бжик на беззащитно и так бездумно открытую шахту лифта, где пальба жуткая, звуки резни и смерти. Вот тут, в пяти блядь сраных метрах. А они "идем, не ссы", "Билли-хуилли". Бля, может, бросить их? Без пушки не вариант, а пушку Фидель, даже всратый, не отдаст. Еще пальнет. Блядь, блядь. Блядь! - Мужики, бежим, бежим, потом попиздите, заткнитесь и бегите со мной, хорошо? - Плаксиво канючит Бжик. Сам взглядом мечется по сторонам: напрыгнет ща какое говно, пока они дрочат тут. Не говоря уж о пиздеце из лифта. Старается дышать потише, чтобы услышать, если не увидеть, подкрадывающуюся смерть. На этих зомби надежды нет. Беда в том, что без них тоже нет, в одного Бжик нынешние обстоятельства не вывезет. Бля, мама, зачем я в рейдеры ебучие пошел? Чем я нахуй думал до амнезии своей?
-
Бжик - самый прекрасный персонаж во всем модуле! Поступки, слова, стиль изложения - все прекрасно.
-
Бедняга Бжик. Не легко ему.
|
-
Безглазого блядского ребенка Вот и я говорю!
-
Крутые персонажи у тебя получаются, Сыр.
|
Ага, не дружули, значит, в шахте. Вот и наладили кооперацию, твою мать. Озираю происходящее из своего угла. Глаза, наверное, каждый с кулак уже от всего этого. Как в анекдоте про срущую белочку. Дружули боевые явно залипают, что-то не так с ними. Не попускает эта глючная херня? Если так, то полная жопа. Пули стучат и хуярят рикошетами. Чет шебуршит в вентилляции. По идее, можно было б тут вот встать, Рубик лезущих из шахты порубит, Фидель коридор законтролирует, Бжик покурит посидит. Да, классный план! Вот только Фидель хлопнулся на пол до того, как стрелять начали, у Рубика на лице выражение контуженного дурачка, а у ребят в шахте могут быть гранаты, от которых нам наступит пиздец. Охуенный план! Но вот видишь, нюансы обнаружились. Нюансы. Пффф-хе-хе-хе. Вся эта шелуха мелькает в голове за мгновение и улетает. Руки же без участия мозга уже чот делают, рот чот орет. Мозг только наблюдает, причем, знаешь, как во сне - со стороны. Да и хер с ним, с мозгом. Он в таких ситуациях жопных не особо нужен, вреден даже. - УЕБЫВАЕМ ОТСЮДА! РУБИК, ПОДНИМАЙ ЕГО! ТАЩИ! Замедленный басистый голос, все происходящее как на медленной перемотке. Стукает в бок рюкзак - кажется, я, эээ, Бжик, его перекинул на бок. Руки канистру тянут, по пути скручивая пробку. Что я, нахуй, творю? - ПАЦАНЫ, О-ЧУ-ХАЙ-ТЕЕЕЕЕСЬ! Кажется, я хочу канистру скинуть вниз, на звук выстрелов. Хмм. Ну, положим, интересно, что выйдет. - ХВАТИТ ТРИПОВАТЬ, БЕЖИМ! Нарезка кадров - канистра по полу летит, расплескивая кислоту. Бжик, рыжий перепуганный бомжара, на четвереньках летит в противоположную сторону, к Фиделю, собирается громилу на ноги ставить. Кажись, командует даже: - Фидель, паси лифт! Рубик, РУБИК, БЛЯДЬ! По сторонам гляди, с вентиляции прилететь может! ВЕНТИЛЯЦИЯ! ПОТОЛОК! РУБИК! ГОВНО! ЖОПА! Забавно вот так, со стороны, смотреть на это все. Отрешившись. А вот участникам, наверное, не особо забавно.
-
Прилагаем огромные усилия, чтобы взбодрить сокомандников и направить их в нужное русло - самые визгливые и пронзительные вопли, въедающиеся в мозг, из возможных
Класс: бард
-
-
-
За внезапное желание жить. Очень необычное для этой игры.
|
-
- Эй, бля! Мы из "Ракет"! Тут такой пиздец творится, что похуй, откуда вы. Давайте к нам, лучше вместе держаться!
|
-
Один из самых харизматичных рейдеров.
|
|
-
Проснись, самурай, ты обосрался И ведь не поспоришь!
-
- Это глюки!!! - Собрав последнее спокойствие в кулак, пытался взбодрить боевых своих пацанов. Вышел истошный вопль. - ГЛЮКИИИИ!!!! Годный бард
-
-
посмотрим, приведет ли прозрение к спасению.
-
"Проснись, самурай, ты обосрался."(с) Ронни Растхэнд.
-
- Это глюки! - Визжу, как свинья недорезанная. - Настоящая хуйня перед Рубиком! Гаси ее, Фидель, гаси! Давай, Рубик!
Альтруистичный Бжик альтруистичен
|
-
Почему-то было очень спокойно. Пусто даже как-то
Оно так обычно и бывает, когда с грязью мира сталкиваешься. Ярко только в кино
-
Да не, глюки двери не ломают
Легенды не сжигают деревень! Классный персонаж.
|
-
По состоянию на сегодняшний день, пожалуй - лучший короткопост модуля
|
Нда, здесь явно не просто электричество вырубилось. Сенсор в крови, магаз пустой валяется. Ну, типа, на иное надеяться и не приходилось. Я жив - и ладно. По пути рассказал про шлем, про всю хурму по мелочи. Кратко. Звуки. Прорвались резко, вдруг, будто только что тишина полная была. Из шахты - взрыв, выстрелы. И будто того мало - в дверь, от которой только что ушли: "БУМММ!" Ебанули будто тараном. Кто открывает ударостойкие двери, что в потолок открываются, тараном? Бля, не думай о черной тени. Не надо. - Это не люди. - Назад головой мотнул. На лифт указал, где пальба: - Там люди. Выбор из двух залуп, но нам явно вперед. Быстро к створкам лифта подскочил. Рюкзак на пол бросил, горелку рядом поставил. Щиток сварочный перевернул на башке, чтоб не мешался. Как открыть? - Жентельмены, надо поспешать. Попробуйте створки отжать, мобыть, без заморочек выйдет. Мачетом, там, например. - Затараторил быстро, собранно. Сам прищуром скольжу по дверям, стенам вокруг - варианты ищу. Панель какая, тоже, чтобы механически открыть. Прострелило пониманием - если в двери с той стороны коридора есть рабочие аварийные контуры, то та хуйня, если дверь выламывать начнет, их заведет. И тогда - турели и пиздец. - С-сука. - Выдохнул. - Надо успеть до того, как оно дверь ломанет. Если ломанет. "БУМММ!". Сука, сука. - Эта херь может турели завести, тогда из нас форшмак выйдет раньше, чем сюда зайдет. Полтос, Фидель, не знаю - как, замыкающим побыть не хошь теперь? Ты в скорлупе хоть, хе-хе. Думай, думай. С другой стороны, если на турели уже похер, то и тут можно внаглую попробовать. Той же горелкой. Если дядьки сейчас ручками лифт не откроют, это, конечно, лучше всего было бы. Оглянулся лихорадочно - куда можно веревку подвязать? Пригодится, если быстро спускаться придется. И придется. А стоит ли спускаться? Хуйне вниз всяко проще сигануть будет за нами, чем наверх ползти. Может, и наверх. Похуй сейчас, открыть надо вначале. Думай, думай, думай. - Если контуры аварийки заведутся, надо будет быстро вниз сигать, пока нам не вжарит за это. Там уж разберемся че кого, вверх или вниз. Надо съебнуть отсюда, и быстрее.
|
- Бжик. - Покатал на языке. - Ну пусть, спасибо. Глянулся в зеркальце, надеясь, что многое прояснится и параллельно слушая Полтоса-Фиделя. Ого-го, и это я много говорю? Хе-хе. - Ого ты гладко стелешь. Круто! Рюкзак и наниматели, чуется мне, нам сейчас совсем до пизды. Если ты уверен в другом, - Осторожно добавил, чуть подумав. - То скажи, чтобы нам потом резко решать это не пришлось. В смысле, договариваться, конечно. Дальше прост может быть не до этого. - Насчет того, что пешком мы отсюда вряд ли уйдем - ты наверняка прав, и это хуево. Но опять же, чего башку забивать. Надо побольше вызнать и не встрять никуда, а мы пока не особо продвинулись и не понимаем ни черта. Придумаем чего-нибудь, нормально все будет. - По поводу людей. Гасить напропалую всех встречных нам сейчас вредно. В идеале - поймать кого из местной обслуги, обезвредить, расспросить. Это будет вообще шикос. А так... Если тут света нет и все такое опасное-лабораторное, то у людишек здесь наверняка проблемы посерьезнее, чем мы. Не знаю точно, канеш, но кажется мне, что с любыми людьми мы сейчас заодно будем. Не повод в десны лобзаться, да, но лучше вначале поговорить. Под прицелом твоей пушки и с мачетом у их горла, ага. В шлеме поковырялся, пока все остальные себе физкультминутку устроили. Сам, бровь приподняв поначалу малеха, решил все же присоединиться. Рюкзак тяжеленный встряхнул на плечах, присел пару раз, в темноту коридора уставился пронзительным взглядом. - Я скажу ребятам кратко - делай по утрам зарядку! - Пробормотал под нос какой-то дебильный слоган, вдруг всплывший в голове. Смешно, но, бля, не до смеху. Потоптавшись еще чуток, решился сказать мужикам про тень и мысли - а то вон, Фидель дофига умный оказался, наверняка ща будет катать в башке. - Я тут это... В общем, не знаю, хуйня или нет, но про тень ту и, видать, похожую всякую хуйню лучше без лишнего повода не говорить и не думать. Не потому, что я ебанулся, нет. Кровь из носа ливанула, когда про нее вспомнил. И подступает опять, если снова думаю. не из-за ссыкливости - визжать как сучка от картинок в голове, видите, не визжу. Само. Фи-зи-о-ло-ги-че-ски. Что-то здесь не так, и не с башкой у меня. Чуйкой чую. Смутился малеха, представляя только увиденную рожу с этим неловким выражением.
-
- Я скажу ребятам кратко - делай по утрам зарядку! +++
-
Рассудительность, смесь авантюрности и осторожности и, как всегда, чудеснейший стиль общения и фразочки!
|
- Хе-хе, Рубик. Это броня. Суй в куртец, на грудак, и будешь бессмертный убивала. Обращайся, если че, еще. Я видишь, какой знаток высоких технологий. - Козырнул шутливо. Ткнулся опять рылом в эту панель долбаную, думаю. Так, это - вот это. А тут - такая штука. И что то хуйня, что это хуйня - то просто ебаный в рот. И уж если я, гость случайный бомжеватый, про это все знаю, то уже хозяева всяких ОРХИДЕЙ МАКСИМУМ, садовники ебучие, и подавно знают. Можно даже предположить, что знают побольше моего, и еще какой хуйни сюда напрятали - чтобы гости случайные, бомжеватые, удобрения тут не воровали. Поня-я-ятно. - Не вариант, ребятки. Здесь все как минимум, ну, серьезно. Без крайней нужды ломиться в эту дверь нам не стоит, короче. Давай шляпу твою глянем - смартхельм, в смысле - и пошли прогуляемся, поищем чего. Вагон с блядьми бы найти, ага. Шляпу чтоб отполировали. Пришла мысль, что если думать о черной тени, то хуже становится. С этой мыслью, конечно, пришла мысль и о черной тени. Погнал ее нахрен, пока кровища из носа опять не разошлась. На самом деле, когда холодно и ссыкотно, гнать определенные мысли из головы получается легче, чем когда, например, лежишь кайфуешь. Так вот, мысли. О черн... С-сука, о чем-то конкретном. Кажется, могут быть опасны. И раз тут такая херабора творится, то лучше их не думать вовсе. Пока не прижмет. Хотел было мужикам про это сказать, да язык прикусил. "Не думай о гусе", ага. Гусе, кто такой гусе? Да хер знает. Не надо мужикам говорить, в общем, пожалуй. Вдруг война, а они от размышлений устанут. Приглашающий жест в темноту коридора Полтосу сделал: "Мусье, я за вами". Собираюсь идти следом, вполголоса объясняя сумбур мыслей себе и коллегам по нырянию в глубокие холодные жопы жутких лабораторий: - Захотим ковырнуть дверь - что-то да будет, это точно. Сигнализация, турели, хер знает. Если сирена воет, значит, на аварийных контурах искра есть еще. Сейчас пройдемся туда, дальше. Посмотрим, че как, покумекаем. Надо попробовать вспомнить, как мы конкретно сюда заскочили. Пропуск, может, был. Перчаточка с кодом нужным, такое. Мнэээ... Как-то закончился тут ход великой мысли резко. А казалось, чот дельное на уме. Ан нет. Ходи броди, морозь жопу. Но это лучше, пожалуй, чем если тебя съест какая-нибудь херня. Ну да, сильно лучше. Взбодрился, улыбнулся даже чуток.
-
-
Кто о чём, а Умник о шалавах...
|
Кто я? Я мужик с горелкой, оказавшийся в глубокой залупе. Пока этого достаточно, чего голову лишку ебать? Выпустил дым из ноздрей на последней тяге. Бычок уже обратно в пачку сунул. Это не табак. Надо бы осторожней, если не помнишь нихера. Ну да ладно. - Ты - Рубик. Мы - "Ракеты". - Тыкнул пальцем в мужика с мачетом. - Че-как, зашевелилось мож чего? В сторону Полтоса в темноте повернулся: - Тебя не знаю, звиняй. Но сейчас это хуйня все, я и себя не знаю, так что мы в одной жопе. Потоптался на месте, думая. Решил озвучить мысли - хуже от этого явно не станет. - Сюда мы сбежали от чего-то. Чего-то хуевого. От дверей где "1" и "15". Там был какой-то пиздец, рвали вслепую - так что что чего мы ждали конкретно тута, сказать не могу. Пошевелите мозгами, мож, у вас чот бьется с этим? - Тут нам делать явно нехер, замерзнем. Еще вот что скажу: крышки над дверьми этими, мож, видели - наверняка турели. И если что - нас они вряд ли признают, мы явно это, хе-хе, не сотрудники. Еще один повод свалить поскорее. - Думаю вот что. Надо идти туда, откуда пришли, все равно. Там могут быть наши, мобыть даже живые - не одни ж мы пришли. Там могут быть подсказки, хоть какие. Если что, то раз однажды свалили, то и дважды сможем. Двери там вроде есть, и прочные. Что стоит усечь - здесь явно не место, где можно быть на расслабоне. Так что, если мыслей дельных нету, то хватит нам топтаться, и пошли сторожко в ту сторону, откуда пришли. Если что заметите - говорите, дам свет, но ненадолго. Зубом цыкнул, покачал головой. - Хуй знает, зачем мы сюда полезли, но здесь явно пиздец как опасно. И это больше по вашей части, мужики. Ждите хуйни, держитесь наготове, хорошо? Голос дрогнул чуток на последней фразе, хрипотцы поддал. Сердце будто вниз ухнуло, в воду ледяную. Вздохнул прерывисто. Твою же ж мать, а.
-
- Ты - Рубик. Мы - "Ракеты"
Щелк - и уже не "три тела", а братухи из "Ракет". Ну, и какой-то левый еще один, да
|
- Вырубаю. - Предупредил, одновременно, собсна, вырубая и щиток с лица поднимая. Накатывает уверенность в себе и такой, знаешь, мудрый настрой. Приятная тема. Алеет в темноте жерло горелки, жар идет. Инструмент угробить - это не про нас. Варежку снял, по-быстрому попытался подкурить сразу аж все три целые сигареты об раскаленный металл. - Фапайте фуда, вакурим. Вродь тлеет. Одну во рту оставил, две в руку. - Закурим, говорю, разбирайте. Покумекаем. Че, брателла, мерзнешь? - Это чуваку с мачетом. - Погрей клешни, пригодятся еще. Пока не остыла. Только не трогай, а то заскворчишь. Бронированный парень с пушкой просит шлем посмотреть. Счастливый человек, других проблем нет. - Шлем потом, дружище. Эта детка не фонарь и не костер, долго так пользовать будем - ебанёт. Надо к свету выйти, там разберемся. Вы ж по карманам пошарили уже? Хоть бы зажигалку какую найти. Жалко, конечно, что в горелке зажигание электрическое. Ну, типа, модно-удобно-молодежно, но лучше б, конечно, огонек для поджига просто небольшой иметь под стволом. Тогда б совсем другое дело. Можно попробовать переделать че-нить, чтобы она так не газовала, кстати. Но в темноте хуй чего переделаешь. Свет надо найти или что горючее, и тогда уж будем дальше плясать. - Надо двигать. - Выдал, наконец, мудрую мысль. - Пройдемся вдоль дверей, посмотрим по номерам - думаю, в уменьшающуюся сторону надо идти, тогда и выйдем. Куда только - хер знает. Кто-нибудь помнит что? Так вижу, тоже охуевате малеха. Ладно, сообразим че-нить. Главное, двери эти ебучие не открывать. Явно внутри пиздец. Провел рукой без варежки по лицу. Попробовал вспомнить хоть что-то. - И это, Полтос. В смысле, бронированный братишка. Тебе, по ходу, первому идти, уж не обессудь. Свет у тебя, да и побоевитей остальных выглядишь, ага.
|
Звенят железками, и железками посерьезней, чем те, что в рюкзачищще понапиханы. Тянут в руки пушки светящиеся. Двое. Но - один вон болтает, второй тоже шмалять не спешит, пусть и молчит угрожающе. Кряхтит-пердит только. Нормально, живем. - Как что за херня? Обычная херня. Вторник. Хе-хе. Так, это, значит, горелка. А это, значит, канистра с щипучим говном. Тоже опасные штучки, надо сказать. Но и полезные, ага! С горелкой дело иметь ссыкотно, но, видать, придется. Пошарить еще по этой сумке на поясе, мало ли, чего попроще найдется - типа, спички или кресало какое. Потом рукавички натянуть. Щиток напялить на рожу. Параллельно рот, чуть больно хрустя корками на губах, споро тараторит: - О, и пушечка у нас нашлась. И второй братишка железячками звенит. Вы, значит, у нас будете сильные да крутые. А я - явно умный да полезный. Так что все нормально, не ссым, комплект рабочий собрался, к гадалке не ходи. Мужик, посвети своей херней чуток, будь ласков. Перебирают руки всякий хлам, мозги скрипят, пытаясь про горелку чот сообразить. Не пизданет ли? Не должно. Втягивают ноздри стылый воздух - нет ли запаха какого-то левого? Такого, бля, самовозгорающегося. А то б обидно было. Зато б согрелись, хе-хе. - Короче, у меня есть план. Еще у кого есть? Нету-нету, не затрудняйтесь, жентельмены. Сейчас я дам света, на пару секунд чисто. Может быть светловато малость. Глазоньки от меня отверните и посчитывайте, че тут вокруг у нас. Может, там, включатели света какие. Или жратвы раздача. Или вагон с блядьми. Я б пожрал, да. И поебаться было б неплохо. Подумал немного о том, каково было бы сейчас поебаться. Да, неплохо было бы. Как в первый раз, ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха! - Кхе-кхе-кхы! Но если ссыкуете ко мне спиной стоять, то пойму, хоть и осужу. Я парень, знаете, мирный, добрый. Не крыса какая, нет-нет. Я за добро. За то, чтоб каждый, значит, свое дело делал. Мое дело - всех вывести живьем и эта, чтоб заебись все было. Так что на счет, хы, пущай, шесть, я врубаю горелку. Глазейте вволю, мусье. Во, и если груду тряпья какую увидите, чтоб поджечь можно было - говорите. Погнали! Раз, два, три, четыре! Бля, как там было-то. Че тут крутануть надо, вот это вот так? Точно не ебанет? - Шесть! Ух, ебаный рот, пошла родимая!
|
-
Че такое "вторник", кстати? И кто я, типа, такой, чтоб меня это все куда-то настраивало и "вторниками" мерещило? Душевно)
|
ТЕМА - ЭЛЬФЫ ПЕСНЯ НАЗЫВАЕТСЯ "ЖИЗНЬ ЭЛЬФОВ" ЭМЦЕ ГУБА ЙОУ ПОШУМИМ
"что общего между системой станиславского и таблицей менделеева фильмами марка захарова и романами Фадеева зоофилами и геями? общая точка - это я пересечение магистралей, кресло в котором пишу письмо, центр бытия дорогая моя лэнни барби, я ваш самый большой поклонник я хотел бы быть с вами на диване, на ковре и на подоконнике я люблю все ваши актерские работы, но больше всего одну где вы играете пианистку, вас там ебет парень похожий на сатану я смотрю ваши добрые чистые фильмы ежедневно уже несколько лет даже на работе беру свой маленький asus с собой в туалет ставлю его на бачок и вы спасаете меня меня от рутины только вы создаете искусство, остальные ваши коллеги - блядины предлагаю переехать ко мне, кстати, я сценарист по специальности мы с вами сделаем новые фильмы, со мной вам работать понравится я красивее, чем почти все ваши кавалеры, я знаю наизусть их рожи правда у меня семнадцать, тут нечем удивить, надеюсь вас это не тревожит ради вас готов сделать обрезание, увеличить его, мне все равно мне нужна только вы, катать вас в моей машине, водить в кино чтобы вы отдрачивали на заднем ряду мне своей изящной ручкой я возбудился, оторвался, взял салфетку, ну вот вернулся за ручку будьте со мной, лэнни барби, будьте моей женой, ешьте со мной пиццу я люблю, вас, как ни один онанист не любил ни одну актрису я встал запечатал конверт, вокруг мир замер мир стонал только моя лэнни барби, лизать ее, целовать, шнягу пихать ей в анал
не спится, я вижу, как еду в машине с любимой порноактрисой откусываю яблочный пирог, хожу до ванной, смотрю в телевизор и вдруг Владимир Познер сбивается и вместо текста рекламы говорит: "дрочить хорошо, Женя, не слушай ты этих баранов ебаных"
у полудня вкус душный и мерзкий, вкус пота моего соседа мы живем с ним в общежитиии и он моется раз в неделю он дома почти всегда, когда я прихожу, он топает ногами, а я постоянно усталый и хочу отдаться какой-нибудь даме и вот полдень, выходной я поднимаю голову и вспоминаю свой сон в нем были 12 девушек по количеству апостолов и ни один гандон не омрачал наши соития, я висел на ветвях дерева а они подо мной ходили и лица были знакомые, я их помню из порно они знают все обо мне - им я доверил все части себя, они видели меня беззащитным голым с гримасой удовольствия они были такими родными, как ни один пейзаж моего города у меня нет родины кроме их ног глаз улыбок с которых стекает сперма они любят меня как будто я у них первый каждый раз первый я бы хотел разделить между ними свою плоть поровну порвать душу за их тонкую кожу которой они касаются члена изящность всего мира слишком уродлива чтобы тягаться с ними я ворочаюсь на кровати, пытаюсь засунуть себя назад в сон сосед кряхтит за столом, пружины скрипят, засовываю одеяло в рот чтобы не заорать от отчаяния, тело просится под шкаф или в ванную или в форточку, безысходность боль и стон я вижу как сосед надевает мою куртку на голое тело он ходит по комнате не замечая меня горделиво и смело я прячусь под одеяло пытаюсь уснуть подрочить забыть обо всем и чувствую запах мерзкого пота в котором сосед топит мою мечту
не спится, я вижу, как еду в машине с любимой порноактрисой откусываю яблочный пирог, хожу до ванной, смотрю в телевизор и вдруг Владимир Познер сбивается и вместо текста рекламы говорит: "дрочить хорошо, Костя, не слушай ты этих баранов ебаных"
-
Хорош. Заслужил немного FAME.
-
ТЕМА - ЭЛЬФЫ ПЕСНЯ НАЗЫВАЕТСЯ "ЖИЗНЬ ЭЛЬФОВ" Текста не совсем по заявленной теме, а так понравилось очнь)
-
|
-
Сияние славы посвящённого Улаева
|
-
И не исключено, что завязанным со сверхъестественной дрянью руководящим этим цирком последствия будут до пизды. - Как в ужастике, м?
Да.
|
-
Стабильно основательный подход.
|
Закончили всякие свои делишки. Набрали новое мясо, которого в лагере навалом оказалось, бухнули с сержантом охраны. Вообще, здесь многовато чот все бухают для военного лагеря. Наебенились в сраку херовым пивом, за которое Пупа и Лупа ломили конские цены. Побузили, погуторили. Сержант, когда как следует нажрался, задушевно хлопнул Йонаса по плечу и сказал: "Хороший ты парень. Жалко, что вам всем скоро пизда!". Но когда въедливый Ветцель начал раскручивать эту тему, как-то мужик стушевался и не стал продолжать, ограничившись лаконичным: "Ну, хуевая у вас работка." Носач чот так и не появился - наверное, ему веселее с дворянами и нормальным бухлом, пусть он там только чашки носит. Утром всех поднял рожок и крики командиров, старался не отставать и Йонас, хоть голова болела. Появился и Носач - ходил по лагерю и декларировал громко то, что вы, наконец, подходите к Червону, до славной битвы, победы и щедрой добычи осталось два дня, чуток пройти - и вот вы все уже, считай, богаты и знамениты, а враги у ног валяются. Видимо, это и было следующим заданием для вашей элитной спецгруппы - и в целях конспирации лично вам Носач заданий не передавал. Разумно. Два дня похода, небольшой привал между ними, и вот вы у цели. Город Червон, гнездо содомии Иоганна Нулевого, которое предстоит разграбить и сжечь. Отсюда, из-под его стен, дело уже не кажется таким уж простым. Стены-то у него аж настоящие каменные! Кладка поистрепалась, конечно, местами осыпались, кое-где и в настоящие завалы превратились - но бля, все равно. Два человеческих роста, не шутка. Ворот, правда, нет, но проход перегорожен рогатинами. И самое плохое - что на стенах, что, особенно, в воротах - полно народу. Сине-красные цвета перемешаны со всякими разномастными знаменами, несомненно, наемничьими. Шевелится лес пик и гизарм, вьются флаги. Ребята явно готовы к встрече. Из положительного - город явно немаленький. Такой, прям, ближе всего к тому, что неместные назвали бы цивилизованным. Стена, добротные дома внутри, видные через провалы в этих стенах. Кажется, вокруг него даже ров когда-то был, да только измельчал и зарос на местных болотистых почвах. Видать, за стенами снаружи еще куча лачуг находилось, но их пожгли - все усеяно углями и сгоревшими деревяшками, даже дымок еще вьется. Трубит рог, кричат сержанты. По рядам бегут указания, все суетятся, как муравьи в разворошенной муравьиной куче. Общая суть их такова - наемники идут впереди, к славе и богатству. Корявые штурмовые лестницы быстро собираются специально обученными людьми, хватающими детали с обоза. Мимо пробегает взмыленный Носач, замечает вас, крысиное его лицо расплывается в улыбке - узнал. - Вам доверено главное - вы авангард! Отлично показали себя, парни, отлично! Пойдете первыми, распоряжение самого пана! Вперед, куча бабла и слава ждут! Рукой вперед тыкает. А сам убегает назад куда-то, продолжая гомонить. Пестрая наемничья толпа неуверенно строится, всякие бомжары с рунками поют песни и радостно толпятся, ребята посерьезнее медлят и переглядываются. Позади выстраиваются в линию солдаты в зелено-желтом, у них свои лестницы. Бьют барабаны, трубят рожки. За линией солдат, поднятый на какой-то стремяночке, блестит доспехом пан-усач. Даже отсюда видно багровую рожу. Он радостно машет всем рукой и трясет кулаком. Ну что ж, поехали, помолясь?
|
Сержант Йонаса без вопросов внутрь пропустил, на прощание даже рукой по плечу хлопнув - удачи, мол, шутник. Пошел в самый большой шатер, напрямки. Там еще раз пришлось объяснять, зачем пришел, и оружие сдавать. Потом охранник заходил в шатер и долго там был, минут пять. Вышел красный весь, рукой махнул - заходи, мол. Внутри полутемно и душно. Посередине стоит стол, на нем пара свечей и куча бутылок. Под ними угадывается загаженная карта, в ней торчит кинжал. Перегар тоже стоит, да такой, что удивляешься - как воздух от свечей не загорается. Валяются какие-то тюфяки, на них развалился цвет вакнахской знати. Во главе всех - громкий и здоровый такой лысый мужик с черными усами, видать, сам пан Картцдвлажнев (перед входом ты долго пялился в выданную "каперскую" грамоту, пытаясь запомнить имя, чтобы потом его прокричать - не вышло). Еще трое молодых людей явно рыцарской наружности - следы вырождения на лицах и богатые доспехи, изукрашенные рукояти мечей торчат из ножен. Тот самый рыжий арбалетчик (в этот раз без арбалета) в зеленом, виденный ранее, сверлит тебя взглядом и кривит рот. Еще человек пять в разных цветах, разных возрастов и статей, безоружные. Ну и носатый глашатай, что всем услужливо вино по чаркам разливал и тебя как будто не заметил. Когда ты зашел, черноусый пан как раз договаривал тост: - ...И чтобы рука держалась за меч, и чтобы хуй стоял! Будем! Все выпили. Рыжий, продолжая тебя глазами сверлить, только чуть отхлебнул, остальные не стеснялись. Наконец, пан с жутким именем заметил тебя и громогласно обратился: - О! Наемничек! Ну-ка, с чем пожаловал, сынок? Вытянулся в струнку. Глаза выпучил. Четко все изложил, изящно обойдя обращение к пану по имени. Тот каждый раз замечал и смеялся в голос, но тебя это с панталыку не сбивало. Когда закончил, пан и дворянчики зашуршали между собой, выхватив истоптанный кусок знамени у тебя с рук и то и дело уточняя у тебя детали - как кто выглядел, сколько было, все такое. Слышишь обрывки их разговора: - Это Йози Тонкий... Да тот пидарок... Слышал, он с дружиной того... Ага, потому небось и дрались вовсю, любовнички... А голова где? Что нам эта тряпка?.. Ну завалил и молодец, без головы нахуя ему платить... Да в пизду, они ж разбегутся все, милсдарь... И так разбегутся... Бубубуббубу... - Так! - Наконец, рубанул ладонью воздух пан Картцдвлажнев. Действие это далось ему нелегко, еле на ногах устоял. - Комукации растягивать это ты хорошо сообразил, молодца. Думаю, и сам там себя не обидел, а? Ладно хуй с ним, мы нормально запаслись, так что оставляй себе - я ж не говнюк какой. М? - Все присутствующие согласно закивали, один жраный толстяк при этом, кивая, уснул, голову свесив. - Судя по всему, завалили вы врага истинной короны, Йози Тонкого, вражьего рыцаря. Вообще, рыцарей надобно в плен брать, ибо они не чернь какая вроде вас, и платят за них нормально. Но Йози был педераст и потому хуй бы с ним. Но дальше ты учти, в плен. И уже если завалил кого, то тащи головы, бошки. А то тряпкой этой кто позлее и потрезвее меня может и просто жопу вытереть, как и платой твоей. Отсыпьте ему там монет, два кошеля! Все малехо насупились, один дворянчик пану что-то на ухо шепнул, но тот отмахнулся. - Два кошеля, я сказал! А ты, сынок, - Обратился к тебе, еле сфокусировав взгляд. - Воююй. Мужское дело. И помни - отступать некуда. Победим! Наливай, шнырь! Носатый тут же принялся разливать вино по бокалам, а присутствующие о тебе будто забыли - кроме рыжего, который встал и что-то принялся шептать на ухо пану. Снаружи из-за полога тебя дергает за руку стражник, шепчет: - Что, ждешь, пока нальют? Давай, вали отсюда, богатей хуев! Видимо, тебе пора.
|
-
Прекрасно-мерзкая атмосфера сраного базара
|
-
Вся семейка Розенкроффов великолепна - "Но закон бессилен, когда слеп. Закон опасен, когда видит лишь часть целого. Закон должен быть всевидящ. И лорд, что его олицетворяет - тоже."
|
Все ближе эндшпиль этой безумной схватки. Казалось бы - очередная стычка в немытой Вакнахии, чему здесь быть красивому? И правда, внешней красоты мало: кровь перемешалась с мутными лужами и грязью, отрубленные конечности, исходящие паром внутренности, изуродованные трупы, перекрученное железо. Стоны, плач и хрип взрослых крепких мужчин, за какие-то минуты обращенных в жаждущие смерти искалеченные обрубки. Зелено-белое и красно-синее знамена лежат на земле крест-накрест, забрызганные кровью безымянного червонского рыцаря и осколками черепа Генриха фон Хардкора, здоровенного, молчаливого, незыблемого, спокойного - только что бывшего живым и рядом. Полотнища знамен, сопя, молясь и матерясь, топчут те, кто еще борется за жизнь. Так вот, чего здесь красивого? А вот того. Красота не внешняя, а внутренняя. Какая сила духа нужна, чтобы вот так драться, до самого конца? Огромная. Назвать ли людей, которые, настолько не щадя себя, так устремлены к цели - вакнахским сбродом, грязными бичами в жопе мира? Я вот, рассказчик, так не думаю, уж извините за вмешательство. За что так дерутся эти солдаты? За погибших товарищей? За своего сюзерена? За повозку, груженую добром с разграбленной фуражировкой деревни? За все вместе? А за что деретесь вы? Сейчас и здесь - только за звонкие гульдены, м? Сомневаюсь! Желтые гнилые зубы стиснуты до предела. Заскорузлые ногти - в ладонь. Белеют сжатые до хруста сбитые костяшки на оружии. Этот день станет великой победой или великим поражением! Трое на четверых. Уложивший Хардкора воин подскакивает к своему товарищу, пытается прикрыть от Джованни, жахнув моргенштерном тому в плечо. Но Джованни неостановим, сжав секиру, он бросается на так долго державшегося врага. Все происходит одновременно: потерявший щит солдат теряется и в грудь ему глухо прилетает несколько стрел. Он собирается закричать, но секира забивает крик обратно в глотку, раскроив напоплам лицо. - Блядь, нееееет! - Истеричный вопль долетает до Джованни одновременно с яростным ударом крюка гизармы, разрывающим кольчугу и поддоспешник. - НЕЕЕЕЕТ, СУКА!!! Какой драматичный момент. Один Генри Кульфляйх портит его, посреди всех бурно закручивающихся событий вдруг решив поковырять в носу.
-
Тут я просто не могу не согласиться с рассказчиком!
-
Драматичная развязка эпичного сражения
-
|
|
Ну что, потихоньку все втягивается в обычное русло после начального бардака. В смысле, в русло стандартного кровавого рубилова, толкания щитами и свистящих инструментов убийства, криков боли и грязной смерти. Начнем с левого фланга боя, оставив самое интересненькое на потом. Вот бешеный Фрей показывает, чего стоит вакнахское крестьянство, если его совсем довести (обычное состояние вакнахского крестьянства). Люто бросается в самый замес, один против пятерых или сколько их там - и моргенштерном превращает в агонизирующую развороченную тушу парнишку с гизармой. Само собой, для Фрея это не проходит даром - крюки гизарм рвут его на части, лезвия секир гуляют по всему телу, оставляя жуткие рваные раны. Но падает Фрей только тогда, когда видит, что оппонент его упал первым. Эпично так нахуй всех послал. Вилько с Соломоном совершают тактические маневры, и вовремя - Фрей лег, и теперь вы примерно в той же ситуации, что и он. Ну, врагов на одного меньше, но и отмороженный щитовик ваши нежные телеса больше не прикрывает. Время сжать жопы и приготовиться к интенсивной пенетрации. Что бы это ни значило. У стрелков все хуевенько. Мацал дрогнувшими руками отправляет пару слабосильный выстрелов куда-то в приближающуюся вражескую армию (а выглядит это именно так). Джованни по старой вакнахской традиции хрустнул длинным луком и стоит, совершенно растерявши все слова. Только руками бурные жесты делает. Немой итальянец, прямо анекдот. Ну ладно-ладно, это все мелочи. Вас наверняка интересует, что творится на вашем правом фланге, где поднимает в воздух фонтаны крови и покореженного железа огромный цвайхандер и звенят цепы. Скажу сразу - дело тут сдвинулось! На команды Йонаса ваш главный враг презрительно бросает: - Ах, ты еще и командир. Какое убожество. Давай-ка, молодой, займись им. На Йонаса обрушивается град ударов. В щит гулко бьет щит, рука сохнет. Выпад двуручника вспарывает бок, обжигая болью, заливает ногу горячим. Мало того - в плечо смачно всаживается палица оруженосца, дикий хруст и целый парад боли окутывает тебя целиком. Как он успевает и плясать вокруг своего господина со щитом, и еще и пиздить тебя? Опять нечестно, что ж такое! Генрих мстит за подлый удар огромным цвем в спину, набрасывает на рыцаря, лупцует его цепом. Тот, истыканный стрелами, протянув тяжелым лезвием по Йонасу, рубит тебя. Уходите в последний мгновенный размен, по итогу тевтонец корчится и сгибается, получив раздербаненный шайзенпанцер и сломанное ребро, а рыцарь с протяжным бабским стоном звонко валится с вмятиной в шлеме, заливая все кровью из дыхательных дырочек на железном рыле. Оруженосец пытался было подставить щит, но цеп штука такая, не особо внимания на щиты обращающая, и вообще на планы людей. Увалили рыцаря. - Пана убили! - Понесся крик по всему вражьему строю. - Отомстим! - Находится быстро оруженосец. Способный парень. - ОТОМСТИМ! - Отзывается общий крик. - ЕБОШЬ! А, ну и да, у Фауста обычный Фаустовский вторник. Ну, или любой другой день. Короче, Фауста все пытаются убить, а он ухает, матюгается и бешено крутит вокруг себя цепами, всю эту херню отсекая. Так и не попали, даже подходить не стали - чисто, помахали оружжом своим поодаль, да, переглянувшись, успокоились.
-
Эпичность сражений в этом модуле зашкаливает
-
Дай Бог не повторить тот бой... Что еще нужно будет прикрывать металлом Соломону, чтобы от него отстали?!
|
-
Греет только мысль о невероятном куше, что безымянный дворянин с крепости Несправедливой пообещал за завершение похода.Надежный человек, такой не обманет!
|
"Белые Рубила" сторожко уходят. Притом, кажется, по направлению к самому Червону, а вовсе не "нахуй отсюда". Вы проискиваете деревеньку на предмет чего ценного или живого. "Пошукиваете". Ценное, ясен хер все выгребли. А вот Генри вдруг вытягивает из-под полы еле живую от старости бабку, что тут же начинает шумно возмущаться. Генри бы ее тут же и уебал, да остальные подоспели и прервали простую цепочку последовательности действий Кульфляйха. Начали колоть бабку. Ну как колоть - после того, как та закончила вас костерить, и еще чуток после бессвязного бормотания, бабка сама понемногу перешла к трепотне, которую особо говорливые члены команды тактично направляли в нужное русло. Пришли вот к чему: - Вы негодяи, попадете в Ад. - Мамки ваши - прошмандовки позаборные (частично правда). - В 5 дней пути по тракту на юг отсюда - город Погорелец, где вы, висельники, сможете исповедоваться в церкви батюшке и вас, наконец, по крестам развешают, как полагается. - В Червоне собирается войско, что такому отребью, как вы, наконец, вставит пиздюлей куда надо. - Манька, прошмандовка, родила давеча младенца с поросячьим хвостом. Ладно каждому мужику давать, но поросям - это уж совсем плохо. Все бы ничего, да Манька - дочь брата золовки деверя этой самой бабки. Стыдоба на всю семью падает. - Хорошо, что Маньку эти белые-черные ножи вон на той елке повесили, после того как потешились. Одной грешницей меньше. - И сынка ее, демона, вон в тот костерок кинули. - Благодать, хоть и горе. - Там к лесу, 3 дня ходу отсюда, есть поселок лесничий, Копытце, там зять ее бабки по тетке живет. Но хер вы ее найдете, и род славный крепкий будет жить! - Что? Какое Копытце? Не говорила я ни про какое Копытце. Нет такого. Идете в Червон, воюйте там, дайте старой женщине оплакать Маньку. - И сынка ее. В общем, как-то так.
И то ли старая карга была ведьмой, то ли просто так совпало, но в этот момент у заскучавшего Джованни страшно резануло в паху. Аж вскрикнул и жесты разные начал делать, причитая именами святых пополам с матом - подумал, что напали на вас и самое дорогое отстрелили подло из арбалета, стреляющего цвайхандерами. По крайней мере, такими были ощущения. Мамма миа!
-
- Мамки ваши - прошмандовки позаборные (частично правда).А частично - неправда! Бабка совсем берегов не видит!
-
-
Бабка отожгла, да так, что чуть саму не спалили
|
-
Ура, мы ломим, гнутся шведы червонцы!
|
Мацал Охаживаешь носоносного герольда, или кто он там. Тот даже до конца дослушивать не стал, махнул рукой и коротко бросил: - Пошли тяпнем по две и побегу по делам. Некогда! Вон вас сколько. Пошли. Какие-то веселые толстые мужики в пернатых острых шляпах и пышных штанах посреди лагеря наливали пенное пиво со здоровенной бочки, всех горлопанисто зазывая. Это и был кабак. Подошел, отсчитал медяков, передал налитую кружку нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу глашатаю. Глашатай, с усмешкой глянув на якобы идущих по своим делам Генриха и Йонаса, опрокинул кружку за пару секунд и потянулся ко второй. Прикончив и ее, сытно рыгнул и утер с внушительного носа пену. Чуток подобрев, попустил таки свой излишне деловой стиль и все же перекинулся с Мацалом парой слов по поводу интересующих вещей. В общем, князя зовут Кшиштоф Плотва, и вассал он, что очевидно, Бориса Бждоцкого. Может, и родственник даже, племяш, там, какой. Под князем ходить всегда было весело да интересно, но вот чтоб прям ходить на войну - такого еще не было. Чего там будет и чем все закончится - глашатай честно вам ответил, что хуй его знает. Но быстро спохватился и добавил с напускной уверенностью, что наши, скорей всего, вражьих побьют. Наши потому что ребята крепкие, а те, с югов, только в жопы долбиться и умеют, да Сатане поклоняться. Собсна, потому и война, что выродки эти себе Сатаною самозванца прислали, Нулевого того Иоганна, и теперь хотят, чтоб по всей Вакнахии было, как у них. А честной народ в жопы долбиться не хочет, вот и, значится, по призыву законного короля на добровольной основе в поход и собирается. Окинув взглядом стоящие неподалеку от "кабака" виселицы, на которых болталось не меньше десятка мертвецов, Мацал глубокомысленно кивнул. "А, це дезертиры" - Пренебрежительно махнул рукой глашатай. Удалось выяснить и про Бороду да Брюхана. Мацал хотел как поосторожней, да чот не вышло и ляпнул напрямую, мол, будут ли тут эти ребята. Глашатай хитрожопую ухмылку тут же сочинил - понял все, сволочь. "А что, у вас проблемы шоль с ними? Могу замолвить словцо. Конечно, здесь будут их люди - Его Благородие всех таки призвал. Обязательно встретитесь! Борода, может статься, и сам придет! Это обойдется вам всего лишь в..."
Абарахам Таки ужели два правильных мужа не найдут общий язык там, где надо и там, когда таки надо? И ужель в любом месте, где речь о профите ведется, не найдется хотя бы двух таких вот правильных мужей? Ростовщичество в лагере цвело буйным цветом, а где ростовщичество, там и всякие Зильбершайны. Туда-сюда, пятое-десятое - быстрехонько познакомились, обнюхались, обменялись хитро закрученным фразочками да зауважали тут же друг друга. - Таки вот что я тебе скажу, Абгаша. - За кружечкой винца задушевно стелет толстый, носатый и солидный Гера Либерман, еврей и, по совместительству, один из интендантов собирающегося великого воинства. - Бойня будет ой-вэй не жалей. Столько гоев поляжет, к гадалке не ходи, хоронить негде будет! И коль ты решаешь в этот тухес залезть таки с головой, то вот мой тебе добрый совет - не надо. Цимес тут будет не тот снимать, кто в людей из лука стрелочки пускает, ой не тот. И не мы даже, люди простые да бедные. Тут дело куда как серьезнее. Тут, понимаешь... В общем, Гера был мужиком многословным, да и ты не отставал. Настолько, что рядом присутствующие уже и доебываться до вас взялись, мол, вы тут еврейский заговор устроить хотите. Уединиться в лагере было особо негде, с глупыми и темными гоями дело иметь не хотелось, а потому вы быстро подытожили всю болтовню, яростно поторговавшись напоследок. Вышло вот что: Гера предлагает купить у вас свеженький патент, что вам непременно выдадут, за 1500 гульденов. Если вы таки согласны на такой профит из ниоткудова, то еще 2000 вам выдадут в рассрочку, на расчет возврата 3500 после окончания всей этой кутерьмы. Но патент таки вперед. И еще отдельное, но не менее дельное предложение: коль добычу с "фурашировочки" своей вы будете скидывать исключительно Либерману да его друзьям, людям исключительно хорошим и честным, то и оружжо всякое у него сможете покупать со скидочкой в ошеломительные 20% от цены. Таки вот так.
Генрих Рассказал про королей местных, что знал, своим соратникам. Еврею вслед неприязненно посмотрел. Всколыхнулось что-то внутри такое, рьяное. "Ну, сволочи, однажды мы вас!" Джованни Эх, заплатите чеканной монетой за добрую песню, единственную приправу к горькой каше вакнахской жизни! Идет Джованни по лагерю, заливается соловьем - и будто солнышко из-за туч выходит! Щерятся в улыбках щербатые рты, улыбок не знавшие с рождения, мягчеют давно очерствевшие сердца. - Вай какой красивый, бабцы! - Оглашается обоз маркитанток воплями. Визг стоит! Бабы как на подбор все - либо здоровенные жирухи, которым только свиней душить; либо чахоточные тощие таранки с впалыми глазами. Но озорные какие, горячие! Как подхватили певца великого! Как взялись сладкоголосого по шатрам своим таскать, хохоча, как принялись его там и сям угощать всяким! В общем, вернулся Джованни лишь под утро, с глазами красными, аки у кролика, да выжатый, как лимон. Штаны где-то оставил, лютно проебал, зато полные руки денег. Пытался вспомнить, чего полезного у баб вызнавал (что-то ж капитан ваш поручал), да вспомнил только одну фразу: "Эх, и куда тебе, красивому, так помирать!?" Пронзительный голос, который ее сказал, да последовавший заливистый хохот до сих пор в ушах стоят. Упасть бы где-то да поспать.
Соломон Удар гизармой по еблету весьма изменил твою жизнь. Ты основательно рехнулся, еще в Глиномесье сочинил себе безумную маску на рожу из жестяного листа, пары подков, ржавых гвоздей и каких-то обоссанных веревок, и теперь рассекал в ней, гулко дыша рассеченным пополам носом. Тебя не смущает ни вонь, ни духота, ни херовый обзор - ты теперь демон, а не человек. В лагере суровых вояк эти самые суровые вояки с опаской сторонятся тебя - и не потому, что ты не моешься, а потому, что ты неостановимый механизм убийства, созданный самим Сатаной. И скоро придет время КАРАТЬ.
-
И скоро придет время КАРАТЬ.Это факт! Многие кровью умоются.
-
Большой поход ждет! Маска Соломона это прекрасно ;)
-
-
Офигенный пост. Не зря в игру принялся.
-
-
Удар гизармой по еблету весьма изменил твою жизнь. Ты основательно рехнулся Вот на самом деле очень круто, когда мастер поддерживает такие инициативы игроков и это обыгрывает. Однозначный плюс.
-
Да здравствует царь всех стрелков Соломон!
-
Ха, порадовал Джовании котрый остался без штанов)
-
Удар гизармой по еблету весьма изменил твою жизнь. Ты основательно рехнулся, еще в Глиномесье сочинил себе безумную маску на рожу из жестяного листа, пары подков, ржавых гвоздей и каких-то обоссанных веревок, и теперь рассекал в ней, гулко дыша рассеченным пополам носом. Тебя не смущает ни вонь, ни духота, ни херовый обзор - ты теперь демон, а не человек. В лагере суровых вояк эти самые суровые вояки с опаской сторонятся тебя - и не потому, что ты не моешься, а потому, что ты неостановимый механизм убийства, созданный самим Сатаной.
В голос
-
Штаны где-то оставил, лютно проебал, зато полные руки денег.
Инвестировал в походную экономику :D
-
Маска КАРАТЕЛЯ прямо отсылка к карательному модулю В1 получилась, стильно
|
Отпиздили огородное какое-то пугало всей толпой, к большому удивлению луцокских зрителей в составе нескольких молчаливых грязных мужиков, охающих баб, мрачных детей да тощей меланхоличной козы. Особо все удивились (кроме козы), когда Конрад Тотеншпрот решил продемонстрировать свой талант держать удар и в результате хитрых манипуляций с цепом жахнул себе по лбу острым куском железа, нанизанным на цепову веревку и служащим рабочей частью. Хрустнуло, кровью брызнуло, а сам Конрад остался невозмутим - только лоскут кожи теперь со лба висит и кровища хлещет. Сразу сердобольные бабы, отсмеявшись, за лечебной навозной примочкой побежали. Джованни в это время подсуетился, да начал у двора Бороды клинья подбивать к женскому полу. Ну как у двора - во двор его не пустили, но нашлись те, кто в городке живет, а в поместье каменном только работают. Туда-сюда, пару изысканных италских обращений - и вот уже на сеновале распаренная разрешением исступления местная полуголая манька треплет вовсю языком о хозяине своем. Больше всего рассказов оказалось про то, что хер у Бороды как у коня и до сих пор стоит будь здоров при всем его возрасте, и там да здесь рыжие пиздюки у баб родятся. Вряд ли это пригодится кондотте (хотя кто знает), а вот то, что Борода сам наемничал и в люди выбился благодаря какой-то авантюре успешной - уже интереснее. Еще говорят, мол, сам он суров, но справедлив и в принципе мужик хороший. Правда, цветов от него не дождешься и кулак у него тяжел - но коль ему гузку подставляешь то и от голода не помрешь и от мужа, коль чего, защитит. Нормальный запасной план на всякий случай, как считаешь, Джованни? Подытоживая, можно сказать, что Борода стал богат внезапно, сам мужик довольно простой и кровушкой в своей время брызгал немало, ну и то что характер у него дохера прямой. За друзей своих пасть кому угодно порвет, на остальных похуй ему, а врагов прощать не научили вот совсем. Полезно, в принципе, да и манька на сеновале как бонус это тоже хорошо. Бодун, в свою очередь, отправился молиться елде. Главного елдуна разыскать не удалось, потому что сформулировать запрос к прохожим Бодун с бодуна не осилил. В итоге просто перед каменной елдой постоял, чот там подумал да кинул камешек в миску с подношениями. Авось сойдет. Стало чуток стыдновато, да и коза та тощая смотрит - ушел, слегка покраснев. В общем, туда-сюда укомплектовались да на следующий день двинули гурьбой к Бороде. Охрана у него солидная, да и жилище тоже. Забор каменный высокий, арбалеты, алебарды, мужики серьезные в железе. Понятно, зачем наемники местному шишке нужны для мокрых дел - таких орлов за порог страшно отпускать, мигом разуют на неприветливых вакнахских просторах. Заходите в прохладную темноту крепости Бородского поместья, предварительно побузив на требование разоружиться и разоружившись. Борода - здоровенный мужик. Некогда вообще небось был могучим, как скала, но теперь постарел и зарос жирком - но явно видно, что еще может кого-нибудь в костяную муку смолоть своими пудовыми кулаками без всяких жерновов. Здоровый, короче. Рыжая шевелюра с пробивающейся сединой, рыжая же бородищща лопатой, маленькие зеленые глазки налитые кровью, пузище огромное. Одежда расфуфыренная довольно, золотых цацек куча, перстни блестящие перетягивают толстые пальцы-сардельки. Солидностью веет от Бороды - может статься, даже и дворянин, хер их тут разберет. Явно не бедствует Борода. Обстановка внутри простенькая, но жратва, которой на столе его навалом вперемешку с какими-то бумагами - богатая да обильная. Отдельно внимание цепляют две вещи: тихий сутулый хмырь в углу, углубившийся в чтение кучи бумажек; да здоровенный двуручный топор, висящий на крюках в стене. Явно не декоративный. - Что, распиздяи, собрались в кучу наконец? - Грохочет хозяин Луцока. Хватает кувшин глиняный со стола, выпивает в пол-глотка. - Кто главный садись, а остальные ебла позакрывайте и стойте молча. - Короче, вояки. Я вижу вы в жопе и на мели, и в благородство играть не буду. Авансы только на дорогу туда, дальше сами крутнетесь. Выполните для меня пару заданий - будем за это в расчете, потом уже будем серьезно балакать. А пока вы тут говно! Захохотал почему-то. Звук как из бочки, видимо пузо здоровое такой эффект дает. - Если удачу не совсем еще проебали - все нормально у вас со мной будет. Порешаете проблемы, сами разбогатеете, людЯм подмогнете. Ну а если проебали, так и поляжете все, хуй с вами. Сами знаете, короче. Вот че есть. Борода поискал и нашел среди тарелок и кувшинов (отмечаете отсутствие чашек) какую-то засаленную бумажку, нахмурив густые брови, пошевелил немного губами, в нее глядя (грамотный Йонас заметил, что бумажку староста при этом держит вверх ногами). Наконец, скомкал ее и под неодобрительный взгляд сутулого хмыря в углу кинул в миску с кучей обглоданных куриных костей. Заговорил.
Контракт - залетные Обычное дело, советую поначалу за него и взяться. Приперлись какие-то гастролеры типа вас, но в гости заходить не стали, а сходу сожгли одну деревушку, что мне платила. Сейчас идут к другой. Я скажу место, где их встретить, и вы встретите. Надо будет смахнуться лоб в лоб, без закидонов. Можно было б и на месте встретить да сообразить чего похитрей, но хуй вам, потому что про дела ваши с Брюханом и его данниками я знаю. Всякое бывает, а? Но и за всякое всякое тож бывает. Радуйтесь, что вообще вам тут бабки предлагаю а не по столбам развешал. А, во. Если кого живого возьмете да выпытаете, сами по себе они или от кого по заказу - накину сверху. Количество: 12 Тип: наемники Расстояние: 2 Плата: Аванс на путь туда всей кондотте, 2000, добыча. Бонусы за информацию о том, на кого работают.
Контракт - фанатики Пиздец странная хуйня, малята. Гоняют, короче, какие-то ебовые воины господни да веру несут. Мне бы и похер, да только моих елдопоклонников же гоняют и на кострах жгут. А это уже не дело. Кудахчат про них, мол, кожа тверже железа и доспехов не носят, так, на вере вытягивают. Хуйня, как по мне, но раз они до сих пор не слегли и занозой в жопе сидят - то не совсем хуйня. Я с бунтами елдопоклонническими разбираться не собираюсь, так что принесите мне их святые бошки, чтобы чернь подуспокоить. Количество: 5 изначально, неизвестное количество присоединившихся поклонников. Тип: святые воины Господа, уверовавшие крещенные поклонники Расстояние: 3 Плата: аванс на дорогу туда, 3000 по завершении.
Контракт - бандиты на дорогах Пидорасы мешают моим делам с Брюханом. Прячутся в лесу, а на охрану повозок еще сильнее разоряться не с руки. Так-то куча швали по лесам бродят, но эти уж больно хитрые да везучие. Надо будет пошукать по лесу, хорошенько их взъебать а опосля трупы вдоль дороги на Воржчек развесить. Нехер. Награбили они прилично, что возьмете то ваше. Тип: разбойники Количество: человек 15 Расстояние: 2, придется потратить время на поиски Плата: Аванс на дорогу туда, 1000, обильная добыча.
Контракт - народный заступник Охуевший юнец ссаный! Лыцарь белый, бля! Говно вакнахское, нахуй, к белому плащу у него не пристает, видите ли! Сука! Я нахуй пахал как всратый всю жизнь и все сам добился! А этого пидора папочка, значит, выпизднул с дому, на дорожку приодев - и всех, нахуй, достижений! Учить теперь будет всех, как дела вести! Чернь освободить, бля, поглядите! Качай, качай лодчонку дырявую - охуенно получится. Сосунок по кромке леса шарится, куда руки не дотягиваются. Закопайте там его, нахуй! И башку мне принесите! Пусть знают, кто бля хозяин, а кто говно! Ик! Жопа, блядь, тощая благородная, сосунок, щегол, ГОВНО! Тип: рыцарь со свитой Количество: 17 Расстояние: 3 Плата: 8000 по завершении.
-
Охеренно. Аж прослезился, вспоминая игру.
-
Вот это я понимаю красивая жизнь!
-
Мастер просто охуенен с проработкой! Жаль, что не договорились
|
|
Скорость мясорубки стремительно нарастает! Джованни хладнокровно всаживает болт прямо в кадык вражескому стрелку. Хлещет кровь, тот хватается за горло и падает, булькая. На этом хладнокровие Джованни заканчивается, выступает испарина, а руки будто ватными становятся - ФУХ! Лежит располовиненный от макушки до пояса Хью, пораскинул потрохами. Ему уже похер все. Никола свернулся за павезой, предательски дрожащими руками пытаясь натянуть тетиву. Лезут в голову дурные мысли - поставили, сволочи, под знамя самого молодого и ненужного! Батюшки свят, только в тебя все и целят! Наворачиваются слезы на глаза, нос наполняется соплями - страшно очень. Ты, все же, не матерый ветеран, а простой деревенский пацаненок. Что ж тебя сюда занесло-то?.. Что-то бьет в горло, резко становится холодно, а взгляд начинает темнеть. Но страх никуда не девается: ледяной ужас сковывает все сильнее, и когда все для тебя погружается в темноту - остается с тобой. Башка очухался и налетел на живучего вражьего здоровяка с секирой первее всех. Как погнал его фальшионом охаживать! Дыц, дыц! Ура, вперед, Башка! Вот только подзабыл про отморозка с цепом что-то. И если первый замах тот засадил тупо тебе в щит (лупит вслепую-то, голову задрал в небо и воет, ебанутый), то второй прилетел по хребтине очень и очень смачно. Полетели на землю пластины с разошедшейся бригантины, вкус крови наполнил рот, выбило дыхалку разом. Уффф! Мацал продолжает победоносный свой марш. Что внутри у него творится - врагам неведомо, а вот вид в один присест ушатавшего доппельзондера классического быдлана с гизармой и в шапеле врагов явно пугает. В тебя даже стрелять ссутся, куррвы! Йонас продолжает тактические перемещения и, наконец, сменяет израненного Вольфа в первой линии, пока тот мечется назад со всех сил. Бля, пока дочапал - умотался в этом ведре на голове, жарко и потно что ужас. Но ты парень здоровый, наловчился там в своем монастыре всякое тяжелое дерьмо таскать, и кормили там хорошо, так что сейчас покажешь вражинам почем раздает "Торрент"! Вольф тактически же отступает. Свистят стрелы, гуляют мурашки по спине от того, что ты сейчас можем споткнуться обо что-то и карьера твоя закончится. Но под ноги позади смотреть нельзя, в тебя целят лучники и норовит тыкнуть копьецом горбатый низкий хмырь в шапеле. Вертишься, как уж, и ничего тебя не достигает. А в один неудачный для оппонента момент даже ловко смог сбить его тычку в землю да ногой тут же наступить на острие альшписа, с хрустом его переломив. Шайзен айзен вакнахское, то-то. Хмырь знатно удивился, особенно учитывая подгребшего наконец в драку Йонаса! Скудный вид из прорези шлема, собственное тяжелое дыхание, размытое лицо соперника - мы наблюдаем за происходящим от лица Генриха. Решают мгновения! Швырнул бесполезное топорище в рожу курчавому цыгану, потянулся за мечом - а по твоему тевтонскому организму уже вовсю хуярит секира. Летят клочья брони, шлем сбивается на глаза, ты отчаянно херачишь в ответ мечом, словно моргенштерном привычным. Не замечаешь, что тебе пытается помочь Башка, не замечаешь, что тебя выцеливает вражий лучник. Нихера не замечаешь - просто бьешь. Ты не замечаешь, когда вдруг подкашиваются твои ноги. Вот только что ты дрался, а вот уже лежишь в грязи, и сил нет шевелить руками, и булькает что-то и колет в груди. Две стрелы, судя по всему. С трудом переводишь взгляд с них на ебаного цыгана (все еще стоявшего и уже сцепившегося с Башкой) и обратно. Больше ни на что не хватает сил, да и глазами водить будто мешки ворочать. Проще закрыть их и отдохнуть немного. Маруся наконец прекратила тыкаться в задних рядах и взялась за дело - принялась показывать, что не всегда место женщины у очага. Ломанула вперед, очередной удар пикинера неожиданно резво поймала на щит и сбила вбок мощным движением, тыкнула мечом в ответ прямо в брюхо. Удар завяз в бригантине, но урод явно поднапрягся, попятился назад - с трехметровой пикой против меча лицом к лицу как-то уже не так весело ему стало. Выправляется дело на левом фланге: один лучник валяется с болтом в горле, второй, лишившись лука, тихонько дал по съебам. Растерянно матерится потерявший альшпис доходяга. А вот справа все нихера не так радужно - лег Генрих, и в размене явно выигрывает свинская команда с пятаками на сюрко. Хуже того: упал истыканный стрелами Никола, и никто бы этого, может, и не заметил - но с ним вместе шлепнулось в вакнахскую грязищу ваше славное знамя. Херня, вроде - но посреди такого замеса любая херня может стать соломинкой, ломающей спину верблюду.
-
Сочный и быстрый резолв радует глаз
|
Подкрались средь хат, на ходу сообразив хитрый план. Эти, значит, туда. Эти туда. Эти вот этого с арбалетов гасят. Вроде четенько все. Покивали друг другу, спинами вжавшись в бревенчатые стены изб. И как рванули вперед все вместе! Генрих бежит первым, щит в щит сходится с вражьим одоспешенным щитовиком (тот, сука, успел развернуться вовремя). Лупите друг друга секирами, только щепа летит от мореных досок. Внезапно пробивает болью в боку, находишь мгновение, чтобы глянуть - арбалетный, блядь, болт! Шайзе, эти арбалетчики, когда вражьи, они просто чума. У Мацала в руках лопается очередной лонгбоу, больно стесав кожу с руки тетивой. Кажись, здесь, в Вакнахии, их как-то делают не так, что они не живут нихера. Ладно, сейчас, может, с гизармой дело получше пойдет. Никола весь задумался о своем. Об обстоятельствах, о морали людской, о всяком. Вот и упустил мгновение: больно поздно скобу арбалетную потянул, когда ловкий мужичок со здоровым мечом в перекат ушел по говнам вакнахским. Только свистнула по воздуху стрелка бесполезно. Хью, только вырулив из-за угла халупы кметской, сразу под жопу вражьему лучнику пикой и засадил. Тот с криком в грязищу покатился, а пока ты здоровой своей пикой ворочал, чтобы докончить дело - хуйнул тебе стрелу прям в подмышку, где бригантина не защищает. Такая вот у вас дуэль вышла, теперь оба материтесь и кровоточите. Башка вслед за Генрихом помчал бить здорового, закованного в железо вражьего щитовика. Неудивительно, что он к такому был привычен и быстро пришел в себя. Отмахивается во все стороны секирой, как бешеный, долбанул тебе по щиту смачно. Ты и подойти боишься. Разок попытался чот там ударить, но и сам не заметил, чем в итоге это закончилось. Вроде сам цел, и ладно. Джованни прагматичен. Он не думает о том, что как плохо убивать людей, тех или этих. Он думает о золотишке. Это правильно. Вот только затылок бугая с двуручем ждать не будет, пока мыслю додумаешь. Урод реально делает кувырок по обосранной вакнахской луже вместе со своим двуручником, пропуская над собой все стрелы, что вы ему дали. Мьерда пута! Йонас, ладошки потеют, арбалет в руках ходит ходуном. Толпы народу бегают туда-сюда прям перед глазами, мешают целиться. Ладно, хуй с ним, надо стрелять! Трынн! Нихуя себе, да ты попал ему прямо в шею, и он грохнулся! Святой Господь, здорово! Завозился с арбалетом, щитом и моргенштерном, пытаясь чот там сообразить куда что. В итоге вроде пришел к тому, что в руках морген, все остальное куда-то сзади навьючену. А твои товарищи уже бьются в битве смертельной! Вольф, выполняешь стандартный набор действий. Подумал малеха на привале, покивал командиру, ломанулся в атаку. Взбодрил чуток убегающего лучника альшписом под зад. Орешь что-то. Нормально. Маруся вместе с Вольфом полосует убегающего лукаря, но нарывается животом на пику, протянутую над горкой добычи. Сюрприз! А вот еще сюрприз: с хаты, рядом с которой Хью устроил своеобразную дуэль с лукарем, внезапно через окно вылетает голая мясистая баба. Голосит вовсю и улепетывает на четвереньках, сверкая белым задом и окровавленными ляжками. К чему бы это? С грохотом вылетает и падает на землю дверь этой же самой хаты. Оттуда выламывается здоровенная туша, закованная в железо и размахивающая огроменным топором. Подхватывает знамя. которое, оказывается, к стене дома прислонено было прям у двери. Знамя забавное: розовый пятак свиной на коричневом фоне. - КТО МНЕ ТУТ, СУКА!? - Орет здоровяк, умудряясь как-то при всех своих действиях еще и шоссы застегивать. - ПОРЕШУ!!! - Федька! Тут эта, ебошилово! - Радостно кричат ему куда менее звучными голосами его соратники. - Помогай! - ААААА БЛЯЯЯЯ, СУКА!!! - Раскатисто отвечает Федька, вертя головой-валуном в поисках ебашилова. Находит по левую свою руку. - УБЬЮ!!!
|
-
Будь теперь нашей красотулей, м? Я шаман.
|
-
Неужели всё-таки нашёл дыру в грыхозащитном правиле
|
-
Мужик с кабачком прекрасен =) Ржу =)
|
Джованни Мудрых людей в славном городе Воржчеке не то чтобы много. Тут и немудрых-то не особо дохрена тоже. Но вот о тайных лесах, ужасных волках и прочем рад рассказать каждый. Еще бы, занятий здесь раз два и обчелся, а тут такой повод попиздеть и почувствовать себя знатоком. Уже через час поисков у тебя уже голова шла кругом от сведений, кудахтанье служанок трактирных, шлюх, старых скрюченных бабок, одного безногого деда и набежавшей на травлю баек толпы патлатых вонючих мужиков слились в один большой ком, забивший башку напрочь. Короче, эти волки - души тех, кто сгинул в лесу тыщу лет назад, когда добро там боролось со злом (и зло, кстати, победило). Нет, это обычные волки (которых каждый тутошний мужик по десятку голыми руками душил), обожравшиеся в лесу мухоморов и прочих специальных грибов и сбрендивших. Да херня это все, просто бандиты волчьи шкуры напялили и дураков пугают так. Так да не так, и бандиты-то конечно бандиты, но не в шкурах, а правда в волков умеющие обращаться. Ну какие бандиты в Лесу Смерти, все знают, что там деревья людей едят, что ты ему втираешь? Да то и втираю, что не волки там, а деревья из лесу ходят и коз жрут, потому что место проклятое. Ну вы и долбоебы, ну что за чушь!? Там ведьма мужиков заманивает на красоту свою, а потом в волков обращает и отправляет коз сельских жрать. Да ты что, да ты что? Ага, это ж деревушка Козьи Лески, они ж там по козам больше все, а ведьма хочет чтобы и ей доставалось, сечешь? Гы-гы-гы, га-га-га. Ой, бабоньки, а мне Агатка Косая рассказывала, что... Ты вернулся через несколько часов, пьяный вусмерть (угощали) и с раздутой от сведений головой. Кажется, где-то посреди всей этой катавасии ты таки зашел к местному знахарю и поинтересовался у него насчет колдовских волков. "Не знаю, но коль подерут тебя - наложи навозную припарку, пройдет вмиг. Это ж сила земли, считай." Какой пиздец...
-
Как же мощны твои лапищи, взял и на гора такой пост наваял приятный. Мощщ!
-
Не пост, а огонь) Хоть садись и пиши песню "Проклятый старый лес"
-
В эфире Страдающего Средневековья шоу "Пусть горят говорят!". Последняя фраза - истинная правда.
|
Мацал с ювелирной точностью всаживает одну стрелу в крышу колокольни, а вот со второй подождал и попал, когда засранец из церквушки наружу вылез и принялся убегать от Генриха. Правда, дезертиру (повторному) вроде пофиг совсем - как бежал, так и бежит от вас подальше, а вслед ему Хардкор орет что-то по-тевтонски. Два братца, Йонас и Иоганн, пыхтя, месят грязь, пытаясь добраться поскорее до улепетывающих дезертиров. Джованни все ругается и стреляет вражинам вслед. Попал-нет - хер поймешь. Но напугал уж точно! Никола в диком боевом азарте рвет тетиву - и четенько всаживает две смертоносные стрелы в брюхо замешкавшемуся говнюку с арбалетом. Тот роняет оружие, складывается пополам и оседает на землю. Вот теперь, блядь, "Ой!" Съел! Генрих сжимает моргенштерн в обеих руках в предвкушении кровавого убийства. Щит брошен где-то позади, за полуоткрытой дверью приближающийся топот шагов. Сейчас, сейчас... Выбегает наружу белобрысый дрыщ с арбалетом, мелькают расширившиеся от страха глаза. Со зловещим смехом вздымаешь оружие резко... И шипастый шар слетает с рукояти, улетает куда-то за спину. Даешь ему по башке бесполезной палкой, в которую превратилось грозное оружие, звенит шапель. Пока до тебя доходит, что произошло, эта глиста пригибается, проскальзывает мимо и принимается улепетывать через заборы и кусты. В жутком гневе отвешиваешь вслед пендаль (попал, но только ускорил бегство), швыряешь палку и орешь могучие тевтонские ругательства. Сбежал! На этом бой завершается. Тихо сдриснул в ночь обделенный вниманием последний пикинер, исчез в кустах за околицей белобрысый глист-арбалетчик с колокольни. Стонут в грязи раненые и молчат убитые. Из-за туч выходит луна. ... Провозились до самого зябкого рассвета. Нашли в куче трупов и их частей Катаржину с парой болтов в груди - знойная баба, даже когда мертвая в грязи лежит; изрубленного на куски Рудольфа, перемешанного с собственным доспехом тяжелым вражьим фальшионом; истыканного стрелами старину Хайнца. Заворочался и сам встал странный парень Берндт Грюн - шмотье в хлам, в крови и грязище весь, разогнуться не может и кровью кашляет, но живой на удивление. Врагов в кучу стащили и поснимали все, что можно с трупов. Когда затих грохот боя, начали понемногу выползать кметы местные, перепуганные до усрачки. Да, говорят, пришли вот лихие люди, да сказали что это теперь ихняя деревня (называется место, кстати, Водичка, если вам интересно). Всех тут насильничали, мужиков смелых да старосту на площади развесили, ну и вообще как говно себя вели. Сборщика с Воржчека поймали по дороге сюда в засаду, охрану его перестреляли-разогнали, а самого долго пытали по всей деревне и веселились. Очень кметы вам благодарны за спасение и, конечно, Воржчеку (который городишко, а не Никола) готовы снова будут платить, как оклемаются. Брюхану через вас благодарность шлют за то, что вас прислал, спасители вы наши родненькие-хорошенькие. Сами бы рады вас отблагодарить, да нечем, все разграбили бандиты окаянные и пережить бы зиму теперь, уж не обессудьте. А так, вообще, спасибо и доброго вам обратного пути.
-
Это было эпичное сражение в Водичках! круче, чем у Жопок, однозначно
-
-
-
Это был шикарный бой, очень динамичный и непредсказуемый!
|
|
-
Фан-коммьюнити Десятиликого.
|
Джованни видит, что арбалетчики вражьи явно зассали. Попрятались за плетнями, теребонькают там свои арбалеты. Жахнул гулко болт в какую-то бочку неподалеку от одного - пусть не высовываются, а то мало ли, придется обратиться в бегство. Мацал. Длинные копья - короткие хуи, так-то! Засаживаешь (хо-хо) две стрелы прямо в пузо дядьки с пикой, но те вязнут в бригантине. Дядька, однако, почуял твое внимание, сгорбился весь и, вместо того чтобы поднять на острие очередного твоего братишку боевого - попытался спрятаться за спиной щитовика своего, вопя что-то. И то хлеб. Иоганн. И воюешь! Хлопнул выстрелом в приближающегося пикинера, да промазал. А все потому, что он дрын свой протянул и тебе в пузо вогнал с нескольких метров. Ой. Йонас разошелся не на шутку. С кампанией пару дней, а уже "ТОРРЕНТ!", "За Руди!" (интересно, что сам бы Кназе сказал, если бы его только что не нашинковали, как ветчину?). Но это ладно, какая разница, кто что орет? Главное - ты стоишь на ногах и рубишься. Колющим достал фальшионера, причем нормально так, глубоко - тот явно доходит уже. А потом в лицо тебе опять прилетела ебаная пика из темноты! Прочертила царапину по щеке, просвистела над ухом и уползла назад. Ох, сука, это было близко! Вооо, Никола, наконец, по-настоящему прочувствовал профессию свою. Когда зубы сжаты до хруста, когда рядом реет воткнутое в кровавую грязь знамя, когда "Хуй вам, уроды, а не "Торрент" - вот это жизнь! И видит Бог, пусть коротка она, но с жизнью пахаря-глиномеса не сравнится. Распрямляешься с огнем в глазах из-за павезы - ты готов. Готов нести смерть! Генрих, без щита и инстинкта самосохранения будто крылья выросли. Руки легкие, как пушинки, подрагивают чуть. Ног почти не чувствуешь - будто в воздухе висишь. Голос не свой, жуткий, адский. И силой, силой какой весь ты налит! Ух, ё! Сообщаешь оппоненту свои планы на ближайшие секунды. - Д-д-да пошел ты нахуй! - Испуганно орет он в ответ, пытаясь отмахнуться моргенштерном. С хохотом отбиваешь хилый удар латной рукавицей, перехватываешь рукоять поудобнее и вбиваешь его, нахуй, в землю просто. Череп в кашу вперемешку со шлемом, рука перебита в нескольких местах, ребра наружу. Охуенно! Осталось найти лицо и обглодать.
-
Эпичность! Бой! КРОВИЩЩА!
-
|
|
Темная безлунная ночь. Трещат сверчки. Пищит в ухе комар. Вы, оружные-доспешные, присели средь деревьев за пригорочком, смотрите во все глаза, хоть и хрен разглядишь чего. По тракту дошли нормально - ни застав, ни ловушек, никаких проблем. Деревушка немаленькая, средняя такая, крепкая. Избы ладные, сараи, церквушка посередке стоит. Неплохо, наверное, здесь живется по здешним меркам - вот и охерели кметы от жизни хорошей. Ща вы им мозги-то вправите. Возвращается запыханная, перемазанная грязью, но давящая широкую лыбу кровожадная Катаржина. По-пластунски добралась на ту сторону леса от деревушки да пал пустила. Сейчас уже заняться должно как следует. И вот поднимается от леса зарево оранжевое. Почти сразу с башенки церкви начинает колокол бить, орет что-то визгливый голос, отсюда не слышно. На дворах суета начинается. Пора. Выкатываетесь из укрытий. Арбалеты заряжены, доспехи прилажены, холодняк в руках. Марш-марш! Бежите вперед. И чем ближе вы к цели - тем больше деталей, ранее незаметных, начинают выдавать расстояние и темнота. На центральной площади деревеньки - виселицы. С полдесятка жильцов на ней висят. Звенит железо. Визгливый голос орет странное, кажется: "Сидеть по домам, суки, порешу! Быстро по домам нахуй! Последний - мертвый! Болт получит! Сами разберемся!". Звенит железо. Вы приближаетесь, заднюю давать поздно, тем более вас, кажется. не заметили еще. Вламываетесь на утоптанную городскую площадь резко-дерзко. И тут вас ждет сюрприз. Четкий, мать его, строй суровых мужиков в железе! Стена щитов, пики, стрелки с арбалетами! Это нихуя не ополчение. Тщательно затерты гербы на щитах, сюрко в саже черные - только виднеется там и здесь в неверных отблесках факелов не до конца скрытый желто-зеленый цвет. Да это, блядь, регуляры, дружинники, солдаты! Во что вас вписал сраный Брюхан!? Стучит дверь в избе неподалеку, высовывается бледная испуганная рожа. - По домам сидеть! - Злобный тонкий голос орет с колокольни. Хлопок арбалета, свист болта, из двери выпадает убитый мужик. Что творится вообще, что за дичь? - Что, суки, из Воржчека приползли? - Смеется здоровенный детина со щитом, приподняв салад. - Ща назад поползете! Гаси их братва!
-
От же ж мы влипли! Но пост хорош, душевен!
-
Возможно, пойти на волков было не такой уж и плохой идеей...
-
Приехали кметам с вилами жопы надирать, а тут на тебе - богатейший лут на ножках сам пришёл)
|
-
И показал, как, пару указательных коготков друг об друга потерев. Ахахахахаха!
|
-
Совсем упыри оборзели! А пост сочный очень, яркий и я бы даже сказала что кинематографичный - визуальный ряд с легкостью налагается.
|
Никола, наконец, заканчивает возиться с арбалетом и делает скорый выстрел. Чудище жутко быстро, уже вот здесь стоит! Как встало на дыбы, как заревело! Болта в груди и не заметило будто, батюшки-свят! Хорошо, что кто-то из товарищей надежных подстраховал тебя, молодого, да в глаз ему прямо зарядил. Завыла тварюка диавольская, принялась по земле кататься да рожу рвать когтями свою поганую, а после и затихла. Фух! Рудольф лихо несет смерть, как и полагается здоровому закованному в железо мужику с цвайхандером. Налетели на тебя двое, вцепились, по железу доспеха когтями скребут, визжат - а ты дрын свой широким хватом перехватываешь, одному с гарды в морду - бац! Зубы во все стороны, улетает говнюк брызжа юшкой, а ты его товарищу уже башку коротким тычком острия протыкаешь. Стряхнув брезгливо дергающийся труп, цвай за лезвие хватаешь и, высоко над головой подняв, на первого урода опускаешь мощно. Широкая литая гарда превращает хилую грудь отродья в кашу, и встать оно больше не пытается. Катаржина рубится в строю, крутится ужом между двух здоровых бронированных мужиков, уворачиваясь от свистящих по воздуху когтей, почти успевает и в ответ раздать, да намеченная тварь резко назад отшатнулась, кривыми лапами закрываясь - и не дотянулась в этот раз пани Холодкевич до добычи. Справа окатило, как из ведра, черной тухлой кровищей - там, кажется, закончил со своими Рудольф. Мацал звонко вешает очередную стрелковую двоечку хитрой тварине, что пыталась по широкой дуге обойти. Мацал ученый - знает, что бывает, когда до лучников всякое когтистое опасное говно добирается, и такого не допускает. Одна в ногу, вторая в грудь - лежать, говно собачье! Джованни видит, как жуткое отожравшееся отродье смотрит прямо на него. На дыбы встает и бросается вперед! Да еще и глаз не отводя! Да еще и на ходу стрелу грудью словив, даже бровью не поведя при этом! Срань господня! Что бы на его месте сделал Святой Франциск? Прицелился. Выстрелил. Попал в глаз и пробил поганую черепушку. Свалил, нахер, с ног одним болтом. Так сделал и сам Джованни. Хайнц успевает и креститься, и из арбалета стрелять, и из лука - цирк да и только! На арене смертоносные жонглеры, уберите подальше детей и тех, кто боится умереть от стрелы. Стрелу из лука тварь просто сбила в полете лапой, продолжая стремительно сближаться. А вот верный арбалет не подвел - снял отожранного трупоеда, за мгновение подскочившего к Генриху и звонко долбанувшего кулаком ему в щит. Генрих видит немного - узкая смотровая щель салада и страх сильно режут поле зрения. Какие-то отдельные картинки, будто молнией из темноты выхватываемые: чудище падает перед тобой на колени и терзает смрадный труп другого трупоеда, кончившегося здесь секундой раньше; моргенштерн, медленно, медленно летящий к прямо на глазах покрывающейся канатами мышц спине; мчащаяся на тебя высокая тень слева, быстрый рывок щитом навстречу, треск дерева и отсохшая рука; громадная тварь, полсекунды назад бывшая хилым заморышем, сносящая твое оружие в сторону могучим ударом и ревущая тебе в лицо, брызгая ошметками плоти и смрадом самого Ада. Здорово быть щитовиком в первом ряду!
Трупоеды ложатся один за другим и, кажется, начинают понимать что для них все будет не очень просто. Тощие уроды в первых рядах, после того, как в спины им прекратили давить остальные, вдруг становятся весьма верткими и трусливыми. А вот те, кто успел пожрать, явно не в жир свои запасы пустили: скачут длинными быстрыми прыжками через все поле на четырех лапах, будто здоровенные поганые коты. И уносить ноги явно не собираются, несмотря на собирающие кровавую дань стрелы кондотты. Добавки хотят.
-
Здорово быть щитовиком в первом ряду!лол
-
Резолв, как обычно, огонь)
|
|
-
Какая милая делегация встречающих!
|
Джованни спешно натягивает тетиву и злобным взглядом оценивает обстановку, полулежа в луже. Обстановка с такой позиции видна слабо - только ноги да жопы товарищей маячат. Но немного проясняется, когда падает Мацал. Обстановка такова: Мацала прикончили!!!
Рудольф, если отойти от философских размышлений и абстрактных концептов вроде "патента" (какие патенты, всех грамотных в Вакнахии первым делом перевешали), и обратиться к чисто эмпирическому, телесному опыту - то ты тут же наткнешься на несколько простейших примеров, чем вы лучше. Первый: здоровенный широкоплечий парень с заячьей губой что-то лопочет и пытается имитировать мечом какие-то хитрые фехтовальные движения, одновременно пятясь. Лезвие алебарды бесхитростно падает сверху-вниз и разносит его голову на куски, как арбуз. Второй: коренастый, заросший бородой по самые брови мужичок пытается отскочить от тебя, выставляя вперед топор и сверкая громадными от ужаса глазами. Изящно продолжая движение тяжеленной, забрызганной мозгами алебардой, описанное в первом примере, ты шлепаешь ее плашмя в грязь прямо за левой ногой мужичка, после чего дергаешь на себя и вверх. С диким криком оппонент заваливается назад, спиной в грязищу, роняет топор и закрывается руками. Руки не помогают, и ты вгоняешь острие могучего своего оружия в его гнилое брюхо, пробив аж до сырой земли. Третий: горбун с фальшионом и щитом, пытающийся было обойти вас с фланга, застывает столбом, видя твое небольшое представление. По оборванным его шоссам растекается мокрое пятно, и, оскальзываясь на грязи, он припускает со всех своих корявых ног прочь. Его примеру, со всеми деталями, следует высокий тощий урод с гизармой, разве что сторону для бегства другую выбирает. Так вот, вы лучше, потому что вы охуенные. А эти пидоры - нет.
Генрих сбил очередной бестолковый выпад дебила с копьем и в закрывающем глаза шлеме, тот отлетает назад. Принял на щит удар гизармы откуда-то из задних рядов. Сам с доворотом даешь по хребтине зашедшему во фланг коренастому мужичку с копьем и щитом, тут же добавляешь еще. Но тот ныряет вперед, за спину тебе, к Мацалу, удары теряют силу и лишь превращают в лохмотья вываренную кожу на его спине, соскальзывают. Шайзе! Ощущаешь тычку в бок. Ужель очухался горе-копейщик, да свою порцию захотел? Развернулся, только чтобы увидеть, как эта новая баба с отряда разделывает его, будто нелюбимого порося. Красивая она, даже когда в кровище с ног до головы. Мацал закидывает арбалет за спину и хватается за нож. Опа-опа, чики-брики, ща покажем, как в Йожине-Збажине в дамки выходят! Перекинул перо из руки в руку, вперед выставил, поорал чет грозное. В ответ чапающий к тебе по грязи мужик как-то больно резко пластанулся вперед в выпаде копьем, и потроха обожгло огнем, ножичек полетел в лужу под ногами. Тебя согнуло и кинуло на колени, а потом в затылке зазвенели колокола и все. С переливами и перезвонами... Хайнц продолжает показывать фокусы. Опа! В спину бегущему от вас вражескому лучнику влетает болт, толстое тело шлепается в грязь плашмя. Опа! Резко появившийся в руках длинный лук отправляет стрелу в калеку без челюсти. Ты уже приготовился скупо раскланяться на аплодисменты, как этот сучонок, не прекращая хлестать кровью из покалеченной рожи, ловко поймал выстрел щитом. Ты от такого прям аж зубом цыкнул.
Катаржина, наконец, поймала кулинарный азарт, и сегодня ее любимое блюдо - гуляш. "Радуйся, сука!" - подзабив на защиту, горячая пани Холодкевич (фьюить-ха!) фурией набрасывается на тыкающего в фон Хардкора копьем парнишку. Острый, как бритва, меч скользит по древку, срезая пальцы и сбивая удар в бочину открывшемуся товарищу. Продолжая движение, свежует половину руки, вырывается с брызгами крови и немедленно возвращается, чтобы врубиться в спину и открыть белые ребра этому хмурому миру. Парнишка с копьем, совсем молодой, захлебывается нечеловеческим визгом и падает, а ты вслед добавляешь по шее, лихо срезав патлатую голову и солидно забрызгавшись кровищщей. - РАДУЙСЯ, СУКА! Жутковатая ты женщина, честно сказать.
А у Николы, нахер, опять парад ужасов войны. Еще маячит перед глазами вражина без челюсти, который никак не сдохнет и до сих пор мычит, будто корова из страшного сна. Еще не заряжен арбалет. Еще... Еще и Мацала убили!!! Только что этот, со щитом, ткнул копьем в живот евойный, а второй сбоку подбежал да по затылку его рубанул мечарой! Господь милосердный, кровищщи сколько! ДЯДЬКА КОШЕК!!!
Вот такая ситуация, "Торрент": на правом фланге бичуганы уже разбегаются, роняя кал, либо остывают. По центру на ногах стоит покалеченный дядька без лица, и стоит реально эпично, звеня стальными яйцами: считай, в одного оставшись перед железным кулаком первой линии кондотты, поняв, что уже не жилец, он готовится сдохнуть как настоящий мужик. А вот слева в ваших арбалетчиков вгрызаются два то ли больно удачливых, то ли реально умеющих воевать брата-акробата, и это уже стало проблемой, которую особо ощутил на себе Мацал Кошек.
-
Потому что мы - о**енные ©
|
Понеслась! Вражье мужичье, что-то сипло вопя, налетает на ваш изготовившийся к обороне строй. Из-за одоспешенных плеч и поднятых щитов прямо в щи им свистят смертоносные арбалетные стрелы. Рудольф машет рукой и раздает краткие команды. За это время к нему подбегают два оборванных чмырдяя, что-то гыгыкая и брызгая слюной. Ржавый топор одного из них Кназе принимает на древко алебарды, от шипастого моргенштерна второго отшагивает в сторону, но не до конца, и тот на излете прилетает в бочину. Броня держит, а сам Рудольф только чутка покрепче сжал зубы. Джованни обзывает бандоса мразью и грязно ругается, вслед ругательствам отправляя болт и неприличные жесты. В ответ в кольчугу прилетает две тяжелые стрелы, одна падает вниз, вторая застревает в поддоспешнике и торчит. Перехватывает дыхание. Близко, с-сука. Мацал видит, как в плечо вражьему главарю прилетает болт итальяшки, и добавляет сверху сам без особой суеты. Успевает заметить, что попал, после чего все его внимание переключается на тяжело дышащего урода с копьем и щитом, оказавшегося опасно близко. Время браться за ножичек? Никола, стараясь выкинуть неприятные воспоминания из головы, пытается ухватить удачный момент для выстрела. Выбранный им бандюк явно матерый, и уже влез в опасную пляску с Катаржиной, размениваются не доходящими до цели ударами. Вот он ловит меч на щит, приопускает его для следующей атаки... Сейчас! Потный пальчик давит на скобу, и через полсекунды тяжелый толстый болт влетает прямо в раззявленный рот говнюка, выбивая остатки зубов и, почти снеся челюсть, продолжая путь в сопровождении брызг кровищщи и ошметков лица. Бедный мужик теперь похож на исчадие ада, рожа обратилась в кровавый цветок, ор в хлюпающее мычание, а глаза сверкают таким ужасом, что их невозможно видеть. Но он не падает! Господь Милосердный! Хайнц малехо полюбовался Николой. Он-то, Классеншелль, может себе позволить небольшие слабости, некоторую вальяжность. Все ведь помнят, что старина Хайнц никогда не спешит, но всегда успевает. Всему свое время. Вот как сейчас. Треньтреньк - два хлопка тетив сливаются в один. Налетевший на Рудольфа здоровый, заросший соломенной бородой молодой обрыган получает болт в плечо, но за оставшиеся полмгновения жизни успевает влепить в бок Кназе свой кустарный моргенштерн. Второй выстрел ставит точку в его убогой жизни, пробив горло и отправив лежать, булькая кровью. Катаржина вполне не прочь размяться перед встречей с трупоедами - вначале на словах, а потом на мечах. И как оказалось, партнер по разминке ей попался неплохой. На вид ничего особенного: обычный такой для здешних мест мужичок, невысокий, сутулый, с грязной щетиной и бельмом на глазу. Но упакован по сравнению с остальными неплохо. Налетел на тебя с разбегу, безыдейно жахнув сверху вниз утренней звездой. Отработанным движением слила удар вбок, выбросила меч вперед уколом резким, как укус гадюки. Вроде все правильно сделала, движение под щитом скрыла - а меч до плоти не добрался, в дерево вражьего щита ткнулся. Везуч, холоп. Неплохо. Только успел малость разгореться азарт, как свистнуло над плечом, а рожа бандита разлетелась ошметками, оставив на месте рта здоровую кровавую рану с висящим вниз сизым языком. Но на ногах стоит, оружие держит. Везучим его уже не назовешь, но... Неплохо, неплохо. Генрих: Никола это, конечно, плохо. Уж очень парнишка удачно умеет резко менять ход боя. Может, стоит обзавестись павезой да напялить ее на спину? Так, отставить лишние мысли! Бежит первый! Поднимаешь щит, сверкаешь глазами, готовясь заблокировать удар и дать в ответ. С копьем наперевес несется, визжа, тощий грязный парнишка, островерхий норманнский шлем съехал на глаза. Во думкопфф. Тут бы парнишке и конец, но замечаешь, что по флангу обходят его дружки, и решаешь уделить время защите. Просто отбил безобразный слепой выпад да принялся выжидать момента получше. Типа такого, когда новые друзья всех поубивают, а твоя часть врагов сдастся или сбежит. Первого уложили, кондотье "Торрент"! Вот так надо показывать всякому отребью его место! Погнали дальше.
-
Типа такого, когда новые друзья всех поубивают, а твоя часть врагов сдастся или сбежит.В целом да, какой то такой план. Непротивление злу насилием и все такое. Ударили по левой щеке - подставь правую щеку соседа. Могучий пост, сочный, мясистый. И Никола воюет куда надо, тоже хорошо.
|
-
Они жрут трупы Когда милсдарь Возьмак пытается вытащить из деревенских кметов инфу про чудовищ
-
Самая полезная игровая информация эвер!
|
-
Что это за язык у них дурацкий? Развелось сумасшедших...- Оуй! Люда! Штуц! Сам такой, нормальный язык. И не Оуй, а Ой.
|
-
За новым золотом, шахта которого - чужие карманы, а инструмент добычи - острый меч.Блеск! Ну и приподнявшаяся мораль - это гениально)))
|
-
Ничего не сказал МакзаллеГрозно!
|
Абрахам тактично (даже тактически!) отступает назад, попутно всаживая в окольчуженного жирдяя с луком еще один таки болтец. И этот - можешь, Сарочка, себе такое представить!? - тоже не падает! Стоит себе, будто только для того и стоял туточки на фланге: шоб на него, понимаете, стрелы тратить. Ну просто таки такое расстройство, что и словами не опишешь! Алонсо продолжает свой победоносный поход против чудовищ и колдунов, на сей раз смело и прямо всаживая болт в жирное чудовище со смертоносными усами, творящее свои темные дела на левом фланге вражьей кодлы. Стрела попадает прямо в голову, но, судя по всему, уязвимое его место находится не там. Что ж! Не всегда путь рыцаря легок. Вящим тому примером становится прилетевший от первого недобитого чудища болт, пробивший грудь славного голожопого рыцаря навылет и отправивший его слабое тело, уже лишенное могучего духа, в густую Вакнахскую грязь. Alas! Мацал облегченно выдыхает после того, как из положения сидя на заднице сквозь мельтешащие спины вешает лучший выстрел своей жизни, обрывающий жизнь голожопого безумца-арбалетчика в первом ряду. Облегченно утирает пот со лба, пытаясь одновременно, не вставая, вновь зарядить арбалет. Даже не замечает, что за эту пару секунд ему повезло еще раз, и куда более значительно. Эрвин малость запутался. С одной стороны, ему адово страшно. С другой - силы Диавола прочно пустили корни и кому, как не ему их тут выкорчевывать. И поганый враг всех людей, сам Сатана будто поднялся из глубин Ада, чтобы смутить его тело и разум! Как иначе объяснить, что все перепуталось? Как вышло, что он хотел сделать смелый шаг вперед, но черт дернул стоять на месте и снова размахивать святым орудием возмездия, кое являет собой моргенштерн на цепи!? Здесь бы не помешало подобрать стих посерьезнее, раз пятьдесят прочитать молитву, чтобы разобраться с этим проклятьем наконец. Да вот только из вражеских рядов прилетает очередной арбалетный болт и с глухим стуком втыкается Эрвину в лицо, отправляя светлую душу навстречу Господу. Аминь. Джованни отлетающей в рай светлой души не видит, но в остальном вполне доволен - его работа. Правда, если и дальше так сквернословить да убивать святых людей из арбалета - то можно и в ад попасть. Надо будет зайти исповедаться как-нибудь. Альбрехт ревет, как раненый медведь, и вкладывает все силы в последний мощный взмах меча - такой, что должно хватить на обоих щитовиков. Но только то ли сил не осталось, то ли эти двое дохрена ловкие - получилось говно, а не последний эпичный удар ландскнехта. И если первому, крепышу с моргенштерном, ты еще прошелся лезвием по касательной, то второй ловко поймал потерявший замах цвай на гарду и насадил тебя на меч. Мерзкий хруст в потрохах, фонтан крови изо рта, грандиозное падение в лужу и туча поднятых брызг. Сверху довершает дело со свистом прилетевший моргенштерн, причем аж два раза. Дерьмовый денек. Рудольф хмуро и твердо шагает вперед, оттирая могучим плечом суетливого Бодуна - пора! А то Альбрехта сейчас накрячат. Вон уже, лежит в луже проткнутый, а сверху по нему, как по туше свиной, лупит моргенштерном вражий засранец. Раз, два, ух, крови сколько, ребра, нахуй, наружу. Старину Альбрехта явно пора спасать. Пьер малеха отдышался, пока его оппонент убивал доппельзондера и прочей ерундой занимался, а потому ко второму раунду толкалова успел немного перевести дух. Визгливо выдав очередную боевую фразу, ринулся вперед с вилами наперевес. Херов щитовик будто того и ждал, крикнул "Врешь!", с ухмылкой и без всяких усилий рунку в сторону отбил и уж приготовился было потерявшего управление Турбатора порешить, но вдруг глаза выпучил удивленно, развернулся медленно и опал, как озимые. Ого. Может, ты колдун? Бодун замыслил чот тактическое, но реальность опять внесла коррективы. Попер в штыковую с луком в руках, попер прямо под ноги здоровяку Кназе, поскользнулся в грязи, отлетел назад и, как итог, словил два болта. И если один попал в лоб и бессильно шлепнулся на землю, то второй засел где-то глубоко в брюхе, доставляя неистовое беспокойство. Беда! Ян оттолкнул тупого жирдяя и взялся за более опасную цель - безумного доппельзондера, влетевшего в стройные ряды Аршвельта и взявшегося сеять тут хаос. Тот явно уже отходил, но все еще был опасен, потому ему следовало уделить секунду-другую. Цвайхандер звонко врезается в фон Хардкора и летит дальше, потеряв скорость, но не вес. Того тебе и надо: скрежещет гарда меча о двухметровый железный дрын, уводя его вниз и увлекая вражину следом. Хрррясь - словно нож в масло входит лезвие в потроха, ведомое твоей твердой и ловкой рукой. Ухмыляешься сжавшемуся за щитом Генриху, отворачиваясь обратно к уебищу с вилами. "Врешь!" - Кричишь. Сейчас ему такой же фокус покажешь. Внезапный удар в затылок. Чернота в глазах. На наливающихся свинцом ногах успеваешь развернуться, испытывая неимоверное удивление, а после проваливаешься в темноту. Никола до того уже покрылся холодным потом, потому сейчас этот пот превратился в корку льда. Мамочки! Он же только что прикончил этого, своего! Прям в темечко ему болт засадил! Мать честная, дядька Ян! Так забоялся, что даже не заметил, как самого ранили. Куда там, такое творится. Хайнц продолжает работать. Кгггт. Кгггт. Треньк! Прикончили доппельзондера. Альбрехт, кажется, его звали. Ну, батька и не про такое рассказывал. Однако неприятно. Генрих: пошла жара, да такая, что не продохнуть. Доппельзондер, сука, нос высунуть не дает, наседает, машет широко своим дрыном, не дает момент подгадать! Только ты высунулся из-за щита, как тут же лезвие цвайхандера прочертило по груди, вырывая из бригантины пластины и улетая дальше, к Яну. А тот будто ждал, крутанул ловкий трюк и здоровяка от паха до ребер вспорол одним движением ловким, отправив в лужу отдыхать. Ты, с грохочущим от ужаса сердцем и застланными яростью глазами добавил сверху пару раз, чтоб не встал наверняка. А когда поднял от изувеченного трупа глаза, то понял, что один перед всей вражьей ватагой остался. Шайзе.
-
Тактичный (даже тактический!) плюс.
-
Кгггт. Кгггт. Треньк!Возможно, лучший саунд-дизайн, который я когда-либо видел!
-
|
Пошла потеха! Хороши традиционные Вакнахские забавы - куда там унылым развлечениям мирных развитых стран! Щелкают арбалеты, свистят болты, звенит железо. Мацал смачно всаживает болт в улыбчивого мужичка с арбалетом и алебардой во втором ряду "Аршвельта". Улыбается и сам: как в тыкву сраную! Пригнулся, натягивая вновь тетиву. Над головой свистнул болт, а Кошек и ухом не повел. Но вдруг - ДЫННН! Прямо в макушку влетает еще один снаряд. Болт пробивает шапель и отрывает кусок уха, чертит борозду по щеке и тыкается в плечо, так и оставшись торчать. Ой! Алонсо, отыграв свое небольшое представление, принимается за легкое дело побеждания колдунов и великанов ради спасения прекрасных дам. Вот отвратительное чудище кланяется тебе неподалеку, рассчитывая на пощаду - но ты не таков, чтобы давать ее. Всаживаешь пылающий снаряд своего гнева прямо ему в макушку! Чудище орет и шлепается на задницу, смешно трепыхая новым украшением головы в виде оперения болта, а ты неторопливо готовишь следующий выстрел. Ты давно разучился есть ложкой и вытирать задницу, но что-что, а умения стрелять из арбалета у тебя не отнять! Эрвин: Вовсю цитируя священное писание, ты рвешься вперед, истово размахивая цепом. Бог сегодня с тобой! Как иначе объяснить, что враги струсили и испугались даже подходить под удар твоего праведного орудия!? Возликовав, но поняв, что дойти ни до кого не успеваешь, а силушка просится наружу, ты выдумал прямо перед собой дьявольского волосатого Черта и немедля поразил его, в очередной раз восславив Господа. Черт, само собой, с проклятьями и дымом немедля провалился сквозь землю, как полагается. Только вот на прощание поднасрать успел: после блистательной победы ты обнаружил, что в могучей твоей молодой груди по самое оперение засел арбалетный болт. Внезапно захотелось немного поорать. И отнюдь не молитвы. Искус Диавола! Джованни: неизвестно, в кого там этот мьерда де путана ля пута решил поиграть, но теперь он будет играть в труп. Ха-ха-ха-ха, прямо в яблочко! Эээ, стоп, какого рожна он еще на ногах? Перезаряжаешься лихорадочно, подбадривая себя витиеватыми длинными ругательствами на языке своих отцов и их отцов. Гжегож: ты мужик матерый, знаешь, что тут к чему. Вот, например, здоровый бронированный детина с двуручем. Ясно дело, что ему вначале надо болт куда-нибудь воткнуть, а после алебардой приголубить. А коль дело ясно, так его делать надо. Оп-хлоп, всадил стрелочку в плечо! Арбалет в грязищу бросил, да, в ус лыбясь, алебарду поудобнее прихватил. Ща мы тебя, курва-мать, уложим! Три толчка в груди мощных. Руки внезапно ослабли, полетела алебардушка родная из них вниз. Курва мать, это еще что? С сердцем чтоль что-то? Старость решила в дверь стукнуть в момент неподходящий!? Я тебя, пьердол матку твою!.. Потянулся за упавшим оружием вниз. Тянешься, тянешься... Далеко как оно... Надо поднять, да урыть их всех! Ну, давай! Так и завалился в грязюку Вакнахскую Гжегош. Не дотянулся, померкло все. Но не сердце бывалое подвело - а кольчуга дрянная и аж три болта, сквозь нее путь себе пробивших до самых потрохов. Бодун: глаза вылупил, зубы оскалил, усы встопорщил! Ща ты, говно, получишь стрелу в глаз! Засуетился: как лук вскинул, как тетиву натянул, как вздулась мышца на могучей руке! Загляденье! Натянул, значитца, прицелился, да тетиву отпустил, мощный ее удар ощутив. И опосля только, губу удивленно отвесив, сообразил: про стрелу-то и позабыл. Надо было ее в лук вначале сунуть, значить, а потом уж стрелять. Рудольф алебарду в землю пяткой упер, острие вперед выставил, пригнулся, прищурился, приказ рявкнул! Матерый! Когда в железный наплечник болт прилетел, пробив и до мяса добравшись - вытащил, не поморщившись, да под ноги кинул, сплюнув вслед. Глаза неотрывно за битвой следят холодным взором. Никола за павезой укрылся, вражьему арбалетчику острый подарок отправил. Да тот, сволочь, не оценил - пригнулся и пропал выстрел впустую. Страх быстро превратился в азарт: зарядиться надо раньше него, скорее, скорее! Зарядиться - и первую кровь взять! Поднимая вновь взведенный арбалет, увидел краем глаза, как падает Гжегож. И черт дернул посмотреть подробнее. МАТЕРЬ БОЖЬЯ, ДА ЕГО ЖЕ СТРЕЛАМИ УТЫКАЛИ КАК ЕЖА!!! АААА!!! В общем, чет азарт обратно в страх превратился. Абрахам: таки нехорошо вышло. Ты в него, смотрите-ка, попал - а он что? А он стоит! Из плеча он, полюбуйтесь, стрелочку-то твою достал - да в грязь! А если оперение испортится? Денег стоит, и кому гроши, а у кого только те гроши за душой и есть! И смотрит еще на тебя своими глазищами холодными, и стоит живехонек! Таки нехорошо. Нехорошо вышло. Таки нехорошо. Суетливо заряжаешь арбалет по-новой. Альбрехт ухмыльнувшись под забралом, вперед шагнул и с жутким "ВЖУХ" обрушил могучий цвайхандер на щитовика с моргенштерном. Полетел в сторону кусок щита, покореженный наплечник, какие-то тряпки - а ты с глухим смешком заметил, как он сжался и как в прорези шлема заблестели ужасом его глаза. То ли еще будет, паренек! О, да он хочет подраться! Смотрите-ка, поднимает свою фигульку рукой дрожащей! Готовишься принять удар на гарду и ответкой втоптать говнюка в землю, но что-то идет не так. Что-то типа сраного болта, прилетевшего в плечо в самый неподходящий момент! Обоссанные арбалетчики! Короче, в плече у тебя теперь крепко засела короткая толстая стрела, а этот засранец саданул моргенштерном прямо в пузо, изодрав в клочья броню. Шлем слетел нахрен под ноги, да и тебя скрючило неслабо. Но голова пока на месте, мечара в руках, так что попляшешь еще, а? Ян: подшагнул к здоровенному борову с вилами. Прям соль здешней земли во плоти, мать его! Уродливый, вонь шибает аж досюда, рожа страшней Судного Дня. Заорав что-то, чмырдяй втыкает вилы в твой предусмотрительно вскинутый щит и упирается в него всем весом. Ноги твои скользят в грязи, но ты, ухмыльнувшись, подналегаешь и сам. Через пару секунд с той стороны щита слышится громкий пердеж, и нажим вил пропадает. Так-то. Тренироваться надо, а не только жрать. Пьер: жопки это дело хорошее. И жирдяи. А вот всякие жилистые убийцы со щитами и мечами это не то, что тебе нужно! Нет-нет-нет! Потому как раз от такого ты решил избавиться, оттолкнув его вилами подальше. Поругавшись для смелости, взял небольшой разгон и всадил рунку в щит ему! Да навалился всем пузом, как умеешь. Ща он у тебя полетает! Через несколько секунд кряхтения, показавшихся тебе вечностью, ты понимаешь, что не полетает. С тебя льет пот, дышишь как загнанный конь - а этот урод даже с места не сдвинулся, щит вон опускает и глядить прям на тебя злобно! Кажись, время звать на помощь. Хайнц: из арбалетов ты сможешь садануть парой болтов в любом состоянии. Будь ты пьяный вдрызг, с завязанными глазами, только поднятый из постели - два болта ты за секунду положишь ровно туда, куда хочешь. Немало гульденов ты поднял со всяких любителей поспорить, немало прикончил со всяких любителей повоевать. Козырная двоечка - это твой хлеб, твое масло и даже твое пиво. У тебя есть славное прошлое твоего отца и умение класть два болта в пятак за секунду - больше тебе и не надо ничего. Скрючивается вражий алебардщик и шлепается в грязь. Мертвее мертвого. Следующий! Генрих: подумал, похмурился малеха, да шагнул вперед, щит вскидывая. И тут тебя снесло нахрен назад сразу! ВЖУХ! КХРРР БЗДЫНННННН!!! Улетает куда-то кусок щита, с левой руки стесало нахрен все железо, вата поддоспешника клочьями торчит! Нависает над тобой здоровый вражий доппельзондер, вновь свою бандуру поднимая. Ебана, да это ж смерть! Сжался за щитом весь, собрал яйца в кулак - и в ответ ему как дал под дых шипастым шаром! Сам не верил, что получится - однако успел раньше него. Отшагивает бородатый здоровяк назад, теряя шлем, сгибается, матерясь. Так-то.
-
-
-
МастерУ заплатите чеканной монетой... в смысле плюсиками, за веселый модуль!
-
Эх, сеча лютая, смерть нежданная.. кто голову сложит, а кто живым уйдёт, только кубы знают!
|
Прекрасна страна Вакнахия, жемчужина востока цивилизованных земель! Вездесущие болота, сырость, холод, поганая погода, полудикие злобные мужики. Ее зовут Страна Королей - редко когда в Вакнахии бывает меньше двух, а обычно и больше. Само собой, такая особенность ведет к неизбежным конфликтам и прочей местной специфике. Война - она кому злая мачеха, а кому и мать родная. Но даже мать родная из нее так себе - голод, холод, кровавый понос и, порой, даже битвы - вот ее лицо. Большие битвы, тысячные армии - это не про Вакнахию, обнищавшие короли не могут позволить себе такого. Это страна хаоса, здесь сотни мелких кампаний вроде ваших ищут, где урвать кусок, получая жалованье лишь формально, а на деле - живя грабежом всего подряд. Озверевшие крестьяне давно уже используют вилы не для того, чтобы ворочать сено, а чтобы поднимать на них королевских сборщиков, рекрутеров и ребят вроде вас. В долгу не остаются и ребята вроде вас: мало кто помнит, какому именно королю он служит и, в любом случае, среди болотистых низин некому проверить, за кого вы воюете фактически. Сегодня в подернутой дымкой лощине, заросшей по краям кривыми голыми деревьями, к немалому взаимному удивлению навстречу друг другу вышли две кампании наемников. Обе наметили целью селение Старые Жопки, которое, по слухам, давно никто уже не грабил, а потому в нем будет чем поживиться. Обе стороны давненько не ели и не видали в этой войне ничего хорошего, а потому отдать добычу конкурентам - не вариант. Кондотье "Торрент". Некогда бело-зеленые сюрко теперь, в лучшем случае, серо-зеленые. Щерятся зло и хватаются за холодное железо, звенят броней, коей щедро увешан каждый из них. Безумно крутит выпученными глазами здоровый боров Пьер Турбатор. Сумасшедшая улыбка, потные лапищи сжимают вилы. Могучий старик Альбрехт неодобрительно цыкает зубом и перекидывает здоровенный цвайхандер с плеча в руки. Рудольф берет алебарду наизготовку, прочищая горло для звучной команды. Еще один денек в его нелегкой работе. Трясет усами Бодун, суетливо хватаясь за вилы. Он-то уже витал в мечтаниях о встрече с Марфой Соковицей, которая ему когда-то осмелилась не дать. Ну, тогда он был забойщик простой - глянем, чего сейчас скажет, когда стал вояка крутой. Короче, эти вылезшие навстречу хмыри вообще некстати. Мацал взглянул по-быстрому на врагов да взялся тетиву арбалета натягивать, даже соломинку из зубов не выплюнув. А у Хайнца все уже давно натянуто как-будто, хотя только что оба своих арбалета, кажись, за спиной спущенными нес. И глаза такие добрые-добрые. Джованни в Вакнахии не особо нравилось. Он-то думал, что погодка да красота баб везде примерно как в родном Итале, а тут прям будто наоборот все. Не так он это представлял. Потому и хмур - думал, вино рекой будет литься, синьориты, вот это все. А на деле какую неделю говно месит. И какими роскошными ботинками, прошу заметить! А тут еще и враги какие-то.
И какие! Это же прославленная в узких кругах бригада "Аршвельт"! Стильный красно-черный цвет, мощный волосатый кабан на сюрко, вот они, все здесь, слева направо: Ян, Генрих, Алонсо... Осклабился зло Ян Блазен, поднимая щит и дергая с ножен меч. Хер он кому отдаст сегодня свою законную добычу! Молча и хмуро рядом с ним присоединяется к стене щитов Генрих фон Хардкор, поигрывая моргенштерном. За это "фон" в цивилизованных землях с него бы спросили да повесили, с такой-то рожей - но тут не цивилизованные земли, а Вакнахия, потому всем нормально. А вот и Алонсо Кесада! Живая (удивительно!) легенда! По крайней мере, среди семи человек "Аршвельта". Никто толком не знает, но вроде как названием бригада обязана именно ему. И неудивительно - кто еще будет таскаться по такому холоду, а уж тем более ходить в бой абсолютно голым!? В первом ряду гордо стоит худосочный, полный тонких черт Алонсо. До кости искусанный комарами, весь в грязи, вонючий и всклокоченный - в его безумии не станет сомневаться никто. Такую дичь ни одна кампания у себя держать не будет - но не бригада "Аршвельт". И не просто так, ведь почти на всех арбалетах "Аршвельта" стоит личное клеймо мастера Кесады. Это отец Алонсо, сбагривший сумасшедшего младшего сынка и обеспечивший некоторое "приданое", чтобы был хоть какой-то спрос. Дай Бог ему здоровья, да, "Аршвельт"? Мелко крестится и улыбается в небо Эрвин. Будто и не заметил врагов, продолжая свое занятие. Гжегож весел, как всегда. Весь марш с утра провел в шутках да прибаутках - благо было над кем шутить и прибаутить в славной бригаде "Аршвельт". С той же улыбочкой быстренько арбалет взвел, как только конкуренты вырулили навстречу. Вот и оно - время по-настоящему подергать удачу за вымя. Никола Воршчек - парень простой и скромный. Завидя врагов, глазки скромно потупил, тетиву принялся натягивать и болт на ложе укладывать заботливо. На ложе арбалета с клеймом мастера Кесады, прошу заметить! Как и толстый Абрахам, изрядно запыхавшийся, пока чапал при всем своем снаряжении по склону лощины. Разведчик, мол, все дела. А на деле - тьфу! Только и знал, что пот со лба стирал да шлем поправлял, а этих голубчиков все равно проворонили. Быстро они из-за поворота вырулили! Ничего, сейчас-сейчас вы им покажете горячий прием. Надо только во всем этом снаряжении своем разобраться.
Ох чую, брызнет сейчас красна кровушка на черную землю Вакнахии! В который раз уже. Обычный, в общем, для нее денек.
-
Душевное начало, а описание страны - просто чудесное!
|
-
Прощай, головоног. Ты был крутой, но невезучий.
-
За самого обаятельного моллюска на белом свете!
-
За весьма колоритного персонажа, которому просто систематически не везло с бросками.
-
-
-
-
Эх, Чакка. Крутейшая паучиная еда.
-
И в итоге самый негодяйский негодяй остался прикрывать бегство самой героичной героини( Эх...
-
Это страшная потеря для всего Стрёмного космоса. Прощай! F!
-
Увидел пост на главной, прочел. На "краже лучей Си у Ворот Тангейзера" порвался. Спасибо за эту отсылку.
-
-
Для круглого счета, ну и в целом хорошо.
-
-
|
-
Спасибо за игру. Бой был хорош.
|
-
а гигантская сраная АНАКОГДА-КИБОРГ ИЗ ТУННЕЛЕЙ ОТЧАЯНИЯ как-то нетИменно :D
|
|
-
Нужно брать таких чтобы не прощать!
|
-
Главный комический персонаж
|
|
-
С завершением, слизкая швабра!
-
Никакая ты не швабра, а грозный косморейдер! С победой!
|
-
-
Пошел в сфинктер! Это вмемориз прям
|
-
За продуманность на перспективу.
|
-
Закрыв глаза. Пытаясь унять стучащее сердце. Сжав зубы, думая в адрес толпы: "Заткнитесь, кретины! Я слушаю! Закройте свои грязные рты."12\10, на кончиках пальцев. Очень красиво.
|
Темнота и прохлада туннеля - выхода на арену. Приглушенный толстым слоем камня голос Глашатая. Внезапно - рев многотысячной толпы, такой, что струйки песка зашуршали с потолка. Это его выход. Солнце в лицо. Громкость приветствий становится многократно выше, когда ее перестают сдерживать стены арены. Сотни цветов падают к ногам, хрустят стебли под сандалиями. Вой труб специальных глашатаев, знаменующих его выход, добавляется в какофонию. Глориус раскидывает руки, приветственно улыбаясь в толпе. Нанятые Курио умельцы основательно позаботились, чтобы белая улыбка была видна даже с самых последних рядов. Со свистом прокручивает копье вокруг кисти, вызывая новый прилив чужого восторга. - МАК-СИ-МУС! МАК-СИ-МУС! МАК-СИ-МУС!!! Здесь тоже неплохо постарался ланиста. Горластые заводилы, истошные поклонницы с цветами в первых рядах - помимо радости лицезреть кумира, все они неплохо получают и в золоте - неплохо для их простого и веселого занятия. Когда-то он купался в этом реве толпы, когда-то думал, что это лучше вина, женщин и юношей, вместе взятых. Бои шли, и чувство это уходило, медленно, раз за разом, подтачиваемое чувством рутины. В этом возрасте Сиятельный уже понимает, как глупо было ценить это все больше, чем вино. Однако сейчас немного другой случай. Другой масштаб. Другие ставки. Главная ставка в жизни. Здесь не будет договорных боев, здесь ланисты не собираются беречь дорогих, дороже чем на вес золота, гладиаторов. Сегодня он участвует не в зрелище - сегодня он ловит за хвост Шанс. И потому толпа, неистового его поддерживающая - сегодня бодрит пусть не как в первый, но, скажем, как в десятый раз. Бодрит. И на том спасибо. Вот и соперница. Теневой следопыт. Было спущено немало денег на тренировки и консультации с ветеранами, и Глориус знает, чего ждать от нее. Большего, чем кажется на вид. Она опасна, очень. Нет настроения отвечать, хочется просто проткнуть ей глотку копьем и уйти отсюда. Однако так не пойдет, Крассиус выест ему все мозги за подобное. Надо что-то сказать. Шутку о том, что против него выставили бабу? Упаси все боги, после предыдущей рейтинг солидно упал - половина зрителей здесь женщины. Что же? Да что-нибудь. Отвешивает галантный поклон с привычным, легшим давно в основу всех движений изяществом. - Обещаю вам, воительница, что победа моя не уронит вашей чести, будучи безболезненной и быстрой. И надеюсь, что мастерство ваше столь же велико, сколь велик головной убор. Покажем же хорошую схватку! Перехватив копье поудобнее, легкой трусцой двинулся навстречу противнице, не забыв на ходу еще раз откланяться зрителям на все стороны арены и отсалютовать Хану копьем.
-
Надо что-то сказать. Шутку о том, что против него выставили бабу? Упаси все боги, после предыдущей рейтинг солидно упал - половина зрителей здесь женщины.Да.
-
Максимус! Максимус! Максимус!
-
-
Улыбка и ирония - два хороших клинка!
-
Дуэль на Арене (gone wrong)(gone sexual)(almost died). ^^ Очень хорошо дрался, молодец. Почти победил с объективно худшим билдом.
|
|
|
|
|
|
|
-
Перечитываю иногда эту ветку. Эх, было здорово, хоть я и проседал с темпом). Приятные воспоминания. Отличный персонаж.
|
-
Правильно высказал, по делу.
|
|
|
-
Размышления о мирском, просто прелесть! Ахх, Федор, ах чертяка, до чего хорош!
"Кажется, забрался я уж больно высоко. Возможности мои, данные сильными мира сего, почти безграничны в сравнении с местными домами, дорогими моими братцами." - прямо хочется золотом выбить!
|
- ... Вот и смотри, Арсен. - Стирает пот со лба Улаев, трясясь в едущей обратно маршрутке. Поглядывает осуждающе на болтающуюся елочку ароматизирующую. Ненавидит эту вонь ебучую. Тошнит от нее. - Таракан наш астральный сбежал. Весь район людей вырубил, пожар устроил, неофита угробил, нас чуть не порешил - и сбежал. Пули не хватило, одной - может быть, твоей, например - чтобы его прикончить. Сбежал. Значит, что? Значит, такую же хуйню повторить может. И опять по новой, все то же самое, а то и хлеще. А почему? Ты парень умный, и сам понимаешь. Но я тебе все равно скажу - потому что ты гражданских взялся лечить вместо того, чтобы тех, кто этих гражданских крошит без разбору, обезвреживать, как я при... Попро... Приказал. Клятву Гиппократа свою исполнять. Вот и думай, сколько он еще народу угробит, если может то, что может? И в каком месте тут принципам твоим сра... Принципам твоим работать? Вздохнул тяжело, на руки посмотрел трясущиеся. - А если б на моем месте какой мудак был, то и рапорт бы на тебя написал. Так и так, нарушение субординации, вся хуйня. Подумав, добавил все же: - И девчонка твоя умерла все равно. И еще много кто умрет, потому что жук этот сбежал, а не сдох. И мы все могли умереть тоже - потому что ты в Мать Терезу решил сыграть. Взгляд пустой в окно маршрутки. Врывается в уши какой-то "Ласковый Май" ранний, "Радио Ваня" водилы играет на полную. Вот же быдло ебаное. - Выключи свою хуйню нахуй! Я тут разбор полетов провожу! И снова вздох. Охи да вздохи - полслужбы занимают. Понаберут по объявлению... - Так вот, Арсен. Делай, родной, как я говорю, будь добр. Особенно если вот такая хуйня творится - делай. Не как ты решил, не как тебе сердце подсказало, никак еще. Иначе мы погибнем, ты погибнешь, и еще очень много народу погибнет. Такой уж ты важный мужик, ага. Брови приподнял вопросительно. Не дожидаясь ответа, оглядел остальных пассажиров: - А вы, пацаны, молодцы. Отлично справились. Надеюсь, все понимают, что могли там умереть. И что не только не умерли, но и втащили этой астральной ебале неслабо, и за нашего отомстили. И кучу людей спасли. А, Антоха, - Бессмольного локтем ткнул в бок. - Чувствуешь себя героем?
-
-
Радио Ваня! Сыр воистину человек культуры.
-
-
-
Вздохнул тяжело, на руки посмотрел трясущиеся. Хорошо написал всё.
-
|
|
-
Так, эвакуацию заказывали?
|
|
-
Хороший заход, мне нравится.
|
-
Я решаю, кто грек. Кросавчег
-
Вопрос решил быстро и эффективно.
-
Классика в шикарном исполнении)
-
- Но я грек. Мы так не договаривались. - Зло шипит Котофонт
Красиво вышло)
-
- Но я грек. Мы так не договаривались. - Зло шипит КотофонтМне он тоже никогда не нравился. Так его. И вообще, пора уже очистить исконную египетскую религию от греческой заразы!
|
Шепотки картавых советников, пустая полутьма дворца и испуганные голоса одиноких гонцов, приносящих вести и не понимающих, дурные они или нет. Холодный золотой трон, письма и лавирование между враждебными силами. По недвижному лицу Хамона не понять - но ему нравилось участвовать во всем этом. Он думал. Не в роскоши фараонской жизни на фоне общей нищеты, не в показном страхе и уважении была его жизнь - а в мыслях, в поиске интересных решений серьезным проблемам. Нравилось ему думать - подолгу и молча. Та Кошка была порывистой женщиной, и его просчет был в том, что не понял - она не выдержит срока. Действовать стоило раньше, когда она еще могла попасть в руки дознавателей и выдать своих подельниц. Дело осложнилось, и все еще не менее 20 лет понадобится на искоренение этой проблемы. Неудача. Псы Анубиса поступили так, как ожидалось. Воин тот, кто живет первую половину жизни и не доживает дальше. Остальные - всего лишь старики. Остается ли тайной их храм и есть ли он вообще - теперь неважно. Успех, доставшийся ценой в пару написанных слов. Сетославным сейчас скорее проблема, чем нет. Это хаос, но хаос, который создают люди - а значит, им можно управлять. Их лидера зовут патриарх Фёдор, и сейчас он уже наверняка древний старец. Управляет ли он ими? Нет. Но с ним стоит поговорить. С его паствой - тоже. Хаос это такой же инструмент, как все, окружающее фараона. А вот если им не пользоваться, он становится опасен. Либеральный фронт? Главная опасность, но неспешная в действиях, пока его представители думают, что Хамон пляшет под их дудку. Даже полезная, если они будут думать так достаточно сильно. И куда более уязвимая, если они станут действительно уверены в своем успехе. Пока же... Фараон хлопает по золотому подлокотнику трона, обрывая вкрадчивый голосок советника, опять вещающего что-то о рабстве и введении иностранных капиталов. - Гробничное кредитование. Когда я буду уверен в своем посмертии - вы получите то, чего просите. Это слово египетского фараона. Смерил оценивающим взглядом горбоносого хиляка в чужеземной одежде. Слегка испуган, но не растерян - ожидал этого. Хорошо. - Египтяне гордый народ. - Раздумчиво говорит фараон. - Не столь широких взглядов, как я и ваши правители. Могут быть проблемы. Может потребоваться помощь. Пусть ваша армия будет неподалеку от столицы. Добавил нотку неуверенности в свои слова. Увидев торжествующий блеск в глазах иностранца, внутренне усмехнулся. "Я передам вашу просьбу моим господам, великий и мудрый фараон." - Склоняется в поклоне, почти не пытаясь скрыть ухмылку.
Лишь несколько раз за это десятилетие он выходил из дворца, прерывая ход своих мыслей действиями. Первым был визит в Великий Крематорий Ра. Пустота белых залов, неспешная беседа со жрецами, скромный ритуал преклонения пред главным богом. Здесь обсуждались и мирские дела - жалобы на сетославных и прозрачные намеки на кару Ра были выслушаны и удостоены кивком. "Вы больше не будете об этом беспокоиться" - Неоднозначно ответил фараон перед уходом. Встреча с патриархом Фёдором и выступление перед бушующей толпой сетославных назначены были в разные дни, но имели общую суть. Она была такова: Кошки Баст поносят фараона и самого Сета своими жалкими угрозами. Настоящий сетославец должен сеять смерть и огонь чужеземцам, но из-за подобных сетомерзких предательниц все завязло в здешних пустынях, кровью жителей которых Сет пресытился и жаждет новой. Пусть их храмы горят, а последовательницы жарятся на кострах и раскаиваются, сдавая своих товарок. Пусть так будет, пока они не очнутся от своих заблуждений и не встанут в общие ряды египтян. Доколе мы будем разочаровывать нашего Бога, сея хаос в нашем пустынном и без того хаотичном царстве, если пора уже засеивать солью поля чужих цивилизаций, созревших, будто сочные плоды? Один шаг остался до величия, и шаг этот - Кошки Бастет. Третий визит был тайным донельзя, и не светился великий лик фараона через шторы черного паланкина, ибо никому до времени нельзя было знать о готовящемся замысле фараона. В страшном секрете от всех, в безымянной пустыне на совсем недавно открытом крупном месторождении руды рождалось будущее могущество Египта. Не на презираемом сельском хозяйстве стояло оно, и не на мелочной торговле с теми, кому предстояло стать добычей - но на яростной бронзе и лютом огне. Здесь из расщелин шел разноцветный дым и пылало пламя, звенели молоты и летели искры. Здесь рождалась магическая металлургия, где новейшая магия сплеталась с древними рецептами кузнечества, чтобы родить армию, которую не видывал мир - армию, которой предстояло пройти через весь Египт, вычищая всякую заразу под корень, и помчаться дальше, навстречу новым завоеваниям. Пусть это случится не в его век, но обязательно случится. Бьют молоты, рождая острейшие копеши! Режут еретиков над бронзой колдуны, носящие на себе печать фараона! Льется в исписанные светящимися рунами формы заговоренный металл, смешанный с кровью, рождая диковинные шипастые доспехи и шлемы в форме голов слонов! Здесь ядовитый чад забивает нос, но хочется вдохнуть полной грудью и хохотать. Здесь широкая улыбка озарила лицо Хамона - впервые в жизни.
-
Магметаллургия это прям пять.
-
Как выйдет на деле? Ха-ха-ха, славься, Сет!Так!
|
Отношение к Эмилю среди общей массы знакомых коллег, людей часто склонных к показной общительности, отличалось сдержанной настороженностью. В восприятии большинства он не проворачивал собственные делишки, которые можно обсудить; не шутил шутки, не имел собственной жизни и потому не был интересным собеседником. Из-за этого в большинстве случаев любые его социальные взаимодействия были коротки и происходили исключительно по делу. Иначе было с Сарой Сафо, грамотным информатором Гильдии Комбинаторов, которую со Служкой в некотором виде связывало общее прошлое. Примерно столь же несчастное детство, как следствие пожизненный контракт с Беренгаром Око, выкупившим Эмиля мастером, и чудесное освобождение от этого контракта после его загадочной гибели. Помимо одного большого общего дела, их связывало множество дел менее значимых. Эмиль искал информацию о своем происхождении, начисто стертую из разума. Сара тоже имела свои интересы, с продвижением которых мог помочь Служка и его возможности. Этот союз был выгоден. По стечению обстоятельств (таких, например, как назначение должностей при Имперском дворе) Сафо так же оказалась на Византии. И сейчас эта огненно-рыжая полная женщина, наряженная в алое роскошное платье, салютует Эмилю бокалом, заливисто смеясь: - Так что же, нашел себе нового хозяина, Служка? Без твердой руки никак? - Пожалуй. Есть информация, насколько она тверда? - Только за деньги, дорогой! - Разузнаю сам. - Держи меня в курсе. - Только за деньги. - Какой же ты заводной весельчак! Еще пара незначительных фраз, и начинается деловой разговор. Сафо интересуется принцем Алекто, намекает на гонорар за информацию по нему. "Посмотрим." - Отвечает Эмиль. Сейчас ему нужен прибор с определенными свойствами. Средства имеются, нужен продавец. - Тебе нужен Йозеф Бажов. Торгует техническими диковинами для благородных среднего пошиба. Из-под полы же - прямо твой ассортимент. Скажи, что от меня, и дело в шляпе. Еще с полчаса идет обсуждение жизни, дел и всего того, что Эмиль не обсуждает ни с кем больше. Само собой, Сара на Византии из-за назначений и кипящих вокруг них интриг. Заодно можно насладиться роскошью и потратить накопленное, чем Сафо и занимается вовсю. Два Комбинатора могут вести беседу часами, не проронив друг другу ни крупицы важной информации. Здесь этого не требуется, потому обсуждение скоро сворачивается и коллеги прощаются. Всех ждут свои дела. ... Прибор куплен и занял место в поясной сумке. Полезная вещь. Больше на Византии Эмиля ничего не держит, и, не удостоив сияющие шпили прощальным взглядом, он направляется в порт. Предстоит долгий полет. В первую очередь Служка выполнит задание принца, использовав по назначению купленное устройство. Осмотрит доступную ему документацию по "Гордости Проциона" и наметит план проверки, степень критичности контрольных зон, порядок осмотра. Наладит контакт с кузнецом для помощи в технической части. Осмотрит наиболее подходящие для несанкционированного провоза груза или человека места. Продублирует проверку спустя некоторое время. Действуя упорядоченно - преуспеешь. Две недели полета - это немало. Все свободное время будет занято физическими тренировками, нужно держать себя в форме. Возможно, будет полезно наладить социальные контакты с остальной свитой принца, но Служка решает, что для этого пока рано. Нужно посмотреть на них в деле, найти повод для связи - иначе он не получит информации сверх уже известной. Больше всего интересен Амальтианец и его знания о техниках коррекции разума. Станет ли он выдавать их после первичного знакомства? Стоит ли в первые дни демонстрировать свои личные интересы и возможность их наличия в принципе? Нет и нет. Потому - тренажерный зал, комплекс упражнений и сосредоточенное молчание. Пусть Служка служит.
-
Вроде всего лишь точка в параметрах, а вроде и целая история, бэкграунд и всё такое.
-
|
-
Очень эпично. Не стыдно за такого папу.
-
Ай да Тотеп, ай да Сракин сын!
|
-
Но кем он был - так это сыном своего отца, Сраки Скорпиона.
Династическое сознание. Это круто.
|
|
-
Отмучался.
Спасибо за игру.
|
-
ландскнехтов частенько начинают перевариваться всякие твари.
|
-
Хороший день, потом отсып, бояка ледяной воды и опять воевать.
В жару крестьянин Прилег на цветы вьюнка. Так же прост наш мир.
- Басё
|
-
норм такая звукопись утопающего
|
Общее Припекает солнце. Тело Ноги укрыто под грудой булыжников - ее увенчивает тот самый, что Нога так удачно скатил на одного из охранников. На нем темным пятном выделяется засохшая его кровь. Пора идти. Оазис ждет. За ним - кого что. Кого - рабство и печаль. Кого - новые приключения и, возможно, смерть. Каждый уходит на запад с мечтой - даже втихую матерящиеся под нос "спасенные" бомжи.
Язык Большие амбиции, сила в руках, ум в голове. Ты начинал голым оборванцем, успел слегка поучаствовать в каннибализме, потерять всех знакомых, обрести заново, убить пару братьев. Казалось, только вчера ты вылез из ржавого железного гроба - а будто уже целую жизнь прожил. Оазис оказался грязной лужей посреди пустыни, вокруг которой ютились дребезжащие на ветру хижины и одна из вездесущих крепостей очередного бара. Вялые кактусы, возделываемые хилыми рабами, тощие дромады, жующие мертвую траву. Избавившись от троих рабов и лишнего груза за деньги, кажущиеся сейчас огромными, ты вздохнул с облегчением. Приятно тяжелят карманы тяжелые связки дромов. - Куда дальше, сенсей? - С усмешкой спрашивает Манал, по первому знакомству с которым ты бы никогда не предположил, что оно продолжится так. Дальше - восток. Крабьи горы, тамошний бичара-повелитель, все это просит мести. На обратном пути в Шамал повстречав громадный невольничий караван, ведомый желтыми кушаками, в очередной раз порадовался про себя - успел вовремя загнать товар. Дорога обошлась без проблем - зная местную специфику, шли тихо, 228 жадно впитывал высказываемую шепотом мудрость, выстраданную в ошибках. Повелитель Крабов отплатил за жизнь Эфы своей жизнью - размен не в вашу пользу, но что делать. Пришедшие на крики чудища жрать его его не стали, зато погнались за вами. Еле ушли, побросав инструменты и пару нанятых у Шкурника старателей. Одно хорошо - увязанный проволокой Повелитель наверняка сдох долго и мучительной смертью от жары и жажды, не в силах освободиться. Не развязали же его клешнями его дружки, верно? Ню из Шора, как, оказалось, называлась та деревушка на берегу, тебя не признала. Еще бы. Напомнил ей об этом, когда вы оба, уже довольные, лежали на жестких шкурах в ее доме. - И как на вкус человечинка? - Усмехнулась она. Жизнь шла. Ты был силен, и тебя не брали обычные опасности этого мира. С парой коробов рыбы вы ушли из Шора в Шамал, вызнав перед этим в баре Рыла, что недавно группа техноохотников подняли неслабый куш с найденных неподалеку у берега руин. Говорят, там нашли ядро ИИ, а это бешеные деньги и благорасположение самих лордов Великих Домов. Когда-нибудь и вы так прославитесь, верно? Вы вдвоем, порой сопровождаемые незапоминающимися, быстро исчезающими лицами, крались через Крабьи Горы, отбивались от панцирных койотов в Сухостое, морщились от копоти подземных кузен Ваама. Продавали оружие в выточенном из горы Изыке, меняя на изысканную керамику, которую несли в Шамал. Вы бежали со всех ног из цветущих земель Зеленых Колдунов, молясь, чтобы не потаял лед в коробах - ведь на нем лежали бесценные овощи, и они должны были успеть к застолью толстых и роскошных лордов Изыка. Вы проносили гашиш из тайных убежищ Травяных Пиратов за высокие стены городов. Пару раз поучаствовали в грабеже караванов, однажды еле унеся ноги после того, как заказчики решили от вас избавиться. Вы подняли немного дромов, устроив дельце по вывозу дерьма с улиц Шамала, и успели удачно смыться, когда желтые кушаки пришли брать свою долю. Вы бегали от бандитов Орущего Леса, преследуемые их дикими воплями. Однажды вы чуть не влезли в какие-то древние руины, но огромное железное чудовище, зашевелившееся в затхлой тьме, заставило вас передумать. В одной деревеньке решили, что ваша требуха дает съевшему ее бессмертие. Саблями вы разубедили этих дикарей и взяли с них свое. Вы многое пережили вместе. Однажды ты проснулся и понял, что Манал исчез, взяв свою долю из общих накоплений. Поискав пути мести и не найдя их, ты решил, что доля была справедливая. Да и мир тесный, увидитесь еще. Ты жил, ты становился умнее и сильнее. Ты брался за все, где-то сопутствовал успех, где-то приходилось учиться на неудачах. Ты был хорош, но ты был одиночкой - а одиночки редко пробиваются на самый верх жизни. Ты так никогда и не нашел тех, с кем можно было спокойно путешествовать и делать дела. Каждый имел фатальные недостатки. Кто-то туп, кто-то слишком своеволен, кто-то вопреки всякому рассудку не ценил твое мнение по каким-то вопросам. Тебе платили деньги за твое участие, после вы прощались и никогда не виделись больше. Ты осознавал, что для по-настоящему серьезных дел тебе нужна команда, но не находил достойных быть командой для тебя. Это бесило. Мечты о поселении лысых, твоего рода, детей Огромных Людей, так и остались мечтами. Ваши были редкими, и каждый имел ровно те же, озвученные выше, недостатки. Светлая идея Объединения не пускала корней в их лысых головах. Они хотели жрать, они хотели долю побольше, они хотели наебать тебя, они хотели быть хозяевами самим себе. Это никуда не годилось. Ты самодостаточен. Ты матерый, ты знаешь себе цену. И ты продолжишь искать. Без мечты жизнь ничего не стоит, особенно жизнь здесь. А пока, если хочется завтра есть пищевой куб вместо плесневого кактуса, есть одно дельце...
Ноль Ты отходчив. Вот только что был готов умереть, лишь бы Языка с собой захватить. А как понял, что ни при каких раскладах не захватишь - так сразу и остыл. Живой, сытый, босиком по раскаленной пыли чапать не надо - чего еще ждать? Что лучше, чем это, может придти нахаляву? Нужно ковать свою судьбу самому! - Подходи, налетай! Рабы по дешевке, зато какие! У-ух! - Мышцу свою жилистую напрягаешь. Смеется коренастый бородач-покупатель в соломенной шляпе. "Этого за десятку возьму, будет меня веселить!" Этим же вечером в Оазисе тебя клеймят. Это охренительно больно, и когда тавро, казалось, насквозь прожгло спину, тебе было совсем не до веселья. Зато хоть покормили. Хитрый мужик обманул Языка, чему ты успел порадоваться. Следующим же днем вас троих повели дальше, на север. А ведь Сеймур говорил - четыре дня пути. Не говорил только, что конечная цель пути зовется Россыпь Клеток. Под громадными тентами среди Сухостоя - россыпь клеток и есть. Сотни рабов томятся в них, и ваш хозяин, не торгуясь, продает вас здоровому детине в шипастой броне в три раза дороже, чем купил. Ты попадаешь в ад. За говорливость успеваешь отведать кнута в первый же день. Умирает в клетке стукнутый на голову соратник-бомжара, имени которого ты так и не успел узнать. Вы же стоите столько денег, почему вам не дают жрать? Почему ты сидишь в клетке, раскаленные на солнце прутья которой оставляют реальные ожоги? Что за херня? Выпустите меня! ВЫПУСТИТЕ!!! Мечты жгут не лучше этих прутьев. О красивых женах хозяев, о восстании рабов. Здесь есть только кнуты. И жара. И жажда. Через пару дней прибывает огромный караван рабов - как говорят, их Шамала. Скованные одной громадной цепью, вы плететесь через пустыню дальше на север. "Улыбка Погонщика" - говорят матерого вида бичи. "Нужно бежать, шансов больше не будет". Ты радостно вписываешься. Вот он, шанс сделать мечту! Бежим! Клеймо под одежду, новая жизнь, громадье планов! Дубинки и кнуты возвращают к реальности. Зачинщиков оставляют на съедение скиммерам - есть тут такие членистоногие твари, родственнички хешти, видимо. Караван ползет дальше. Все болит. Улыбка Погонщика - громадный черный разлом в черной же земле. Отсюда идет уголь для Ваама, города-кузни. Здесь вы увлекательно проведете остаток жизни, говорят вам. Звенят тысячи дромов на нитках - вы переходите из рук в руки. Завтра в забой. Тысячи согбенных фигурок, скованные цепями, усеяли стены, стоя на хилых лесах. Мрачная песнь разносится по черному каньону. Стучат кирки. Ты среди них, сливаешься с ландшафтом. Щелкает кнут над ухом - кто не делает норму, тот не жрет. Срывается в пропасть бедолага справа - некогда смотреть вслед его удаляющемуся крику - ведь ты хочешь поужинать. Миска похлебки, завтра все по новой. Гниют трупы мятежников, рапятые на ржавых крестах, по краям Улыбки. Все люди здесь того же цвета, что и ты, после пары дней работы. Этих дней впереди - сотни. Говорят, в окрестностях есть убежище беглых рабов. Говорят, их ведет сам Железный Кулак, скелет, помнящий еще те времена, когда все жили свободными. Говорят, нужно готовиться к его приходу сюда. А пока - щелкает кнут над ухом. Нужно выполнять норму, иначе твой труп сбросят вниз, а на твое место станет такой же черный, сломанный и одноразовый бедолага, как и ты. Повезло, мать его, Ноге - он хотя бы сдох человеком.
228 В животе рыба, на ногах сапоги, голову не печет - жизнь хороша. Завтра все это останется при тебе - уже хороший день. Пропадет - легко пришло, легко ушло. Ты держишь нос по ветру. Пока что ветер дует в спину сенсею-Языку - и ты с ним. Всегда расслабленно стоишь за правым его плечом, пока он договаривается с покупателями, разбирается с какими-нибудь уродами, решает всякие вопросы. Мотаешь на ус, не стесняешься спрашивать, как жить, как всякие трюки делать. Вот с саблей например - как так ловко головы отхватывать? Язык разговорчив стал, как вы рабов загнали и получили дромов солидно. Учит охотно, пусть и сам явно в этом деле не первый мастак. Дальше куда? Да тебе пофиг, ты нигде не был. Восток так восток. Тихо в крабьих горах. И страшно. Но у Языка счеты к какому-то местному психу, так что ты с ним. Но когда запахло жареным и защелкали клешни под жопой - ты был первым, кто решил отступать. И если бы Язык остался там со своей местью, ты бы не особо грустил. Грустить вообще вредно. Вас двоих ждали успехи и неудачи. Ты плюнул в громадную воронку Провала, а после неплохо напился сакэ с Языком в безыдейно названном баре "Провал". Здесь вы удачно продали несколько дырявых свалкерских костюмов - вот не повезет кому-то лезть в этой рвани в Черные Болота, о которых говорят с таким ужасом. Вы проносили гашиш мимо ворот городов, вы таскали дерьмо по улицам, вы покупали и продавали невольников. Вы хотели дойти до Истукана, древнего небесного корабля к востоку от Ваама, чтобы там по дешевке закупиться самым лучшим железом в мире, добываемом самыми невезучими рабами и самыми нервными надсмотрщиками - но дошли только до обтянутых содранной кожей роботов-скелетов, что решили присоединить вас к своим одежкам, и еле унесли ноги. Вы крутили мокрые дела в Изыке и рубили речных ящеров, досаждавших Зеленым Колдунам. Вы теряли и вновь приобретали все. Все это время ты копил дромы. Там и здесь у тебя лежали заначки, даже в банке Шамала у тебя был небольшой личный счет. К тому моменту ты имел цель. Не много ни мало - стать великим мастером меча. Отчего бы нет? Ты мечтал об этом, перерезая очередную глотку. Мечтал, пока Язык заговаривал зубы страже. Мечтал, пока грохотали за спиной самурайские мультуки и свистели над ухом пули, а ты, бросив короб, бежал со всех ног в ночь. Говорят, в горном Монастыре, что рядом с Изыком, есть мастер всего оружия, которое знал этот мир. Древний скелет Ку-389, яростно отрицающий любые другие прозвища, но обрастающий ими, одно другого пафоснее. Говорят, он был Императором Старой Империи. Это серьезное дело. Надо бы наведаться к нему. Однажды ты взял все накопленное, и еще чуток сверху из ваших общих пожитков, и направился в Монастырь. Небольшая горная крепостица, сложенная явно уже в нынешние времена, встретила тебя нарочитой бедностью обитателей и худобой местных чешуйчатых коз, которых те пасли. Ржавая развалина Ку-389 тоже не внушал доверия, а потому ты начал с выгодного для тебя торга. - Ты хитрожопый. - Сказал древний мастер, пряча дромы в лючок на животе. - Из тебя выйдет хороший воин. Завтра начинается твое обучение. Наверняка старая железка поручит тебе пасти коз или еще как воспитывать смирение. Что ж, тоже дело. Зато когда, пусть и через десяток лет, ты выйдешь отсюда - равных тебе не будет. И тогда уж мы подумаем, что делать дальше.
-
Быстро, бодро. Хороший, законченный модуль.
-
Насыщенное окончание истории. И ещё один завершенный модуль. Поздравляю!
-
-
интересный мир, хорошие описания
-
-
|
|
Язык, Нога, 0, 228 И по рукам ударили - совпали душевные порывы свалить из Шамала с меркантильными интересами этого, несомненно солидного, купца. - Люди крепкие нам нужны. - Кивает Сеймур, оглядывая Ногу. - Если что случиться - а, надеюсь, не случится - то глянем, каков ты в деле. И тогда поговорим. Дальше все происходило довольно быстро и по-деловому. Прошли за Сеймуром и его громилой проулками, чутко избегая мест, где стража корчевала местную голодрань. Вышли на окраину Базара окольными путями. На главных улицах пруд пруди желтых кушаков, звенит железо, ор стоит, шипят тавро. Кому-то, кажется, голову рубанули катаной - ну там уж не ваше дело, вы теперь вовсе даже и не беспризорники внезаконные. Спрятались под просторным потасканным тентом, охранник выдает одежду - простецкую, бурую и колючую, но уже не такое рванье, как было. Рванье ваши благодетели собрали и скинули куда-то под стенку подальше. Здесь, под тентом, вас ждут еще пятеро таких же смурных бродяг с торчащими под кожей ребрами. Рожи заросшие, явно наскоро отмытые от всякой трущобной копоти. Молчат, друг с другом и с вами не говорят - видно, порознь их выцепили. Позже подгреб еще один торгаш, смуглый, низкорослый и с мерзкими усишками. За спиной рюкзак черной кожи модный и пара охранников. 0 и Нога с удивлением во втором охраннике признали Языка - морда непроницаемо-хитрая, кожан приметный, крабьей шкурой обшитый, шляпа железная. Точно, он! Не успели словечком перекинуться, как уже дают торгаши задание: вот у нас двое носилок, на них надо пару тюков закинуть и, значит, по четверо эти носилки взять. А после, как за ворота пойдем, молчать и глазами по сторонам особо не хлопать. Нести носилки и дать солидным людям разобраться с проблемой. Говно вопрос. Закинули, взялись. Тяжелые тюки-то. И металлическое в них что-то звенит. Двигаетесь к западным воротам - там вы еще не бывали. Пейзаж здесь, впрочем, схож - одинаковые лучи улиц расходятся от Базара к воротам. Разве что громадные железные башни квартала лордов ближе, уважение к мастерству Огромных Людей внушают переплетением причудливых конструкций. На улицах творится беспредел. Видели несколько десятков трупов у стенок домов, пока шли. Казненные бродяги. Сотни их на площадях города, живые, стоят да мертвым завидуют. Их бьют, клеймят, заковывают в кандалы, сгоняют в наскоро поставленные загоны из колючей проволоки. Пронесся мимо на одноколесной повозке местный аристократ - ее тащат раскрасневшиеся рабы. Тараторит что-то, размахивая золоченой катаной. Бегут с ним бок о бок стражники, кланяются на ходу, слушая указания, отруливают в стороны, освобождая место остальным. Вы молча тащите свои носилки вдоль стеночки. Кто-то спрашивает, когда пожрать дадут - смуглый носитель усиков на него шикает, а один из громил-охранников тыкает под ребра толстым пальцем: "Заткнись". Подходите к воротам. Вас принимает тройка желтых кушаков. Один в солидном блестящем ламеллярном доспехе, в круглом шлеме с закрывающей лицо мелкой решеткой, на боку сабля, на ногах обшитые костяными пластинами сапоги до колен. Двое других с короткими копьями, в таких же шлемах, только без решеток. А вот доспехи, замечаете вы, хоть и блестят, а оказываются простыми усиленными кожанами, просто крашенными под металл. Забавно. - Куда? - До Оазиса, господин. - Степенно и с достоинством кланяется выступивший вперед Сеймур, предварительно окатив вас всех суровым взглядом: "молчите". - Торговцы. Стражники смотрят на недавних бродяг суровыми и явно все понимающими взглядами. Главный цедит: - Рабов Тенгу выводишь, мокрица. - Свободные работники, господин. - Не поведя и бровью, отвечает Сеймур. Неуловимым движением нитка с нанизанными дромами переходит с его пояса в протянутую руку стражника. Тот хмыкает. Недолгий осмотр товаров - в одном харчи ваши, в другом что-то железное, что вы толком и не рассмотрели. Провожаемые насмешливыми взглядами, под затихающие за спиной крики бродяг и звон кандалов вы покидаете Шамал, Жемчужину Сухостоя, столицу цивилизованных земель. Впереди большой и полный радостного предчувствия путь. ... День пути прошел спокойно - оживленны нынче дороги Сухостоя, и не один схожий караван явно с вчерашними бездомными, а теперь гордыми наемными рабочими, был вами по пути обогнан или обогнал вас. Смеялись торговцы, говорили о чем-то друг с другом. Взбодрились и вы, и ваши спутники - все же как страшно было там! Вдобавок, многие из вас никогда мира за стенами и не видели - или не помнят его. Сколь новым кажется этот свежий воздух, это палящее солнце, этот шепот сухой, рассыпающейся от прикосновения в пыль травы! Как причудливы скалы на горизонте, какое удивление вызывают громадные древние железные штуки, торчащие из красной потрескавшейся глины! Когда взошли луны, торговцы решили устроить привал, для чего с хоженой дороги свели ваш караван вбок, под укрытие какой-то кривой скалы. И вовремя - непривычные к походам трущобные жители порядком оббили ноги о каменную твердость дороги, да и бошки, лысые и лохматые, порядочно напекло. И жрать все так же хочется, если не больше. Когда дадут!? - Отоспитесь, завтра с утра поедим нормально, а там один переход до Оазиса. Вот уж где нормальная еда, а не этот засохший на солнце скаттл! - Уверенно говорит Сеймур. - Давайте, мужики, а там как раз железо свое продадим и притарим вам шляп да сандалей. В Оазисе из соломы чудеса делают.
|
228, Нога, 0 Бежите - вначале по возможности тихо, потом со всех ног. Нельзя сказать, что закоулки вам знакомы, то и дело попадаете в тупики, спотыкается о всякую херню под ногами 0, подгоняемый ругательствами Ноги и, иногда, его же нормальной помощью. Порхает легко впереди 228. Судя по звукам, за вами погоня - незаметно уйти не смогли, 0 удружил. Зато преследующие тут еще хуже вас ориентируются, и их ругательства вроде "Твою мать, тут везде скаттл! Скоты!" вскоре теряются среди грязных глиняных стен. Вы даже умудрились туда-сюда выдерживать направление - благо солнце над головой видно и стены порядком возвышаются над одно-двухэтажными домами. Теперь Нога и 0 наблюдают то же место, где повстречали Языка и Шамана - вход южных врат, а 228, посвистывая, ковыряет ножом под ногтем за их спинами. Вас вроде больше было?.. Пятнашка! Вот дерьмо. Где он? Потерялся по пути? И чего теперь? Самим думать? Когда успел? Повязали его? Или сам решил по-тихой вас оставить? Вот скотина! Момент он выбрал интересный. В Шамале происходит что-то плохое. Ворота перекрыты стражей пуще обычного, прямо перед ними под надзором одетого в желтый роскошный доспех самурая кушаки бьют дубьем и вяжут толпу чумазых бродяг вроде вас. Патрули приводят из закоулков все новых и новых, их прямо на месте заковывают в кандалы кузнецы. Где-то вне поля зрения - шипение и дикие крики. Клейма раздают. Херовое дерьмо. В своем темном закоулке вы пока в безопасности - если на вас не упадет чей-нибудь взгляд. Надо бы отойти подаль... - Эй! - Тихий окрик. Падают сердца в пятки - спалили! Подрываетесь бежать. Но: - Все в порядке. Отойдем. - Статный гладко выбритый незнакомец в гигантской изукрашенной шляпе и побитой пылью одежде путешественника нагло заруливает в ваш закуток до того, как вы успели толком сбежать. За спиной его - здоровенный татуированный верзила с саблей и дубиной на поясе, тушей своей перекрывает вас от взоров стражи. Оглядывается нервно. - Полагаю, в кандалы вы не хотите? - Отличный вопрос. Ответ нет. По съебкам! - Я Сеймур. Есть предложение. - Быстро говорит он, угадав ваши намерения. - И я не с кушаками, нет. Есть вариант выбраться. Переглядываетесь. Послушать? Хотел бы - сдал бы вас сразу. Хер знает, что получил бы с этого, но чего ему вообще с вами разговаривать? И что с вас взять? Вряд ли станет хуже. Кто-то из вас напряженно кивает. - В общем, мне нужны руки. - Ведет бровью, наталкиваясь на непонимающие взгляды. - Караванные работники. С моими неудачно рассчитались только что, а новые сейчас будут драть цену. Вам - нужно свалить отсюда. Платить не буду, дам одежду и еду. Идем в Оазис, оттуда, хм, в Изык, пожалуй. Четыре перехода, по дню работы там и там. Всего шесть дней, потом в расчете, соскочите в Изыке - сытые и без тавро на лбу. Нет - нет. По рукам? Язык Ларчик открывался просто - на улицы сгоняют отовсюду бродяг и тут же клеймят, куют в кандалы. Это видно и так, а ты еще и поспрашивал у редких прохожих. Редких потому, что из-за рожи чумазой тебя стража может и не принять за обычного горожанина, такие дела. Ржут кушаки, гоняют хилых бомжей древками нагинат и пинками. Выволакивают из проулка безногого, истово голосящего калеку. За этим всем надзирает восседающий на колесной повозке аристократ. Скривив бледное лицо, машет рукой резко. Свистит лезвие, патлатая голова катится в утоптанную землю города. Хлещет кровь, покалеченный труп швыряют под стенку дома - там уже лежит парочка подобных. Надвигаешь шляпу пониже. Тихо уходишь назад. - Эй, лысый! Дерганый ты стал. Чуть что, так и сабля в руки порхает, а ноги, ноги несут подальше. Дуализм такой нервный. Тот самый смуглый торговец, которому ты толкнул свой черный модный рюкзак, шипит из-за угла, усики свои глядит жидкие. За плечом у него озирается по сторонам телохранитель, упакованный примерно в твоем стиле. Классика здешняя, видимо. - На мели, а? Давай отойдем. Да и спрячь ты рубило свое, я по делу! Приметил тут тебя. Мутно. Не соглашаешься. Саблю тоже в руках оставляешь. "Говори здесь". Он, хмыкнув, выкладывает. В общем, ситуация такая, что нынче всех бичей повыловят, заклеймят да в Россыпь повезут. Ну, которая Россыпь Клеток, ты знаешь. Тенгу и город почистит, и дромов на нитку закинет. А все потому, что Косяки да Обрубки всякие совсем охамели, вот теперь людям и страдать. Зато и у торговцев вариант схожий появился - нынче бичи за выход из города хоть жопу родную продадут. Тенгу по этому поводу никаких законов пока не давал, потому можно подзаработать. В общем, караванщики за жрачку и выход за ворота набирают себе чумазых покрепче и, собсна, выводят. А дальше - в ту же Россыпь. По пути где-нибудь вяжут их, теплых-спящих, вот тебе и прибыль. В общем, не меньше десятки ты получишь, а то и больше, еще и кормить будут. Переходов на пять дней. Ты парень видно смышленный и глазастый. Надо будет следить, чтоб не свалил никто и особо друг с другом не болтал. Ну и хитрожопых примечать. Ну и на сладкое, где-нибудь в переходе от Шамала, ночью поучаствовать в вязке. В смысле, в превращении свободных ненадежных подданных Тенгу в полезных универсальных работников. - Дело верное, короче. - Заканчивает смуглячок речь. - Заодно и сам прогуляешься отсюда. А то тут душно стало для всех нормальных людей, пока кушаки лютуют.
-
Бремя аристократии, оно такое)))
|
15, 0, Нога Это утро будет особенным! Предвкушение успехов жжет пятки. Помылись под трубой. Грязным бичарой сейчас выглядеть опасно - то ли дело быть чистым и красивым. Таким образом прихорошившись, отправились на Базар. Нельзя сказать, что вид ваш не привлекал внимания стражи. Вас несколько раз обыскали, прожигающие взгляды из-под решетчатых забрал чувствовались неиллюзорно. Но вы уверенно прошли через гомонящее столпотворение людей и прочих, будто сами Огромные Люди берегли вас от проблем, и ворвались в торговые ряды полными решительности. Туда-сюда, и вот 15 на пару с Нулем уже договорились таскать тюки с дромадовой спины у одного торговца. Ударно принялись за работу втроем, разгрузили. За этим же дромадом прибрали дерьмо (правила такие, а торгаш сам побрезговал), и получили честно заработанный кусок мяса. Не тратя времени на отдых, пошли еще что-то похожее искать. Как оказалось, отбоя в такой работе нет. Пришедшие с ночи караванщики усталые с пути, большинство идет отсыпаться по барам, оставляя несколько человек, чтобы давали дело как раз таким, как вы. Так что востребованы вы оказались не только у всяких нищебродов, но и среди вполне серьезно выглядящих караванщиков с богатством дромада на 2-3. Примечали и другие подобные себе бригады, тоже впрягающиеся таскать тюки с товарами за еду. Те же вылезшие из подворотен слегка отмытые бездомные, напряженные и мрачные. По всему виду их было заметно, что готовы подхватиться и сбежать отсюда, прихватив то, что в руках оказалось. Замечали это и торговцы, потому при поиске нового занятия ваши полные энтузиазма лица (в сравнении с остальными) были большим плюсом. К вечеру вы порядком замотались, но у вас была еда на всех и даже пара дромов. Более того, прошаренный 15 все это время вел ненавязчивые беседы и многое узнал. Например, охранником в караваны действительно можно наняться. Кто-то только в Шамале этот караван формирует, кто-то стражей своих порастерял по дороге, разное бывает, и охранники нужны всегда, особенно если не брезгуют и мешки погрузить, и все такое. Условия разнятся - кто богат и водит больше десятки дромадов, тот, конечно, за серьезные деньги нанимает серьезных людей с большими саблями. А отчаянный торгаш, что все деньги в одну ездку вкладывает и надеется на удачу, может даже и вам, голышами, не побрезговать. Вам посоветовали найти как раз такого - среди коробщиков, например. В целом, работа охранником, если ты не суровый профессионал со своей группой и репутацией, даст попутешествовать и не сдохнуть с голода - но разбогатеть на ней не выйдет. Да и сдохнуть можно не только от голода, это такой вот нюанс. Какие-то деньги можно поднять разве что в случае серьезной схватки, гибели своих людей - если это было обговорено перед наймом. Разузнали и про кулачные бои - хотя что там узнавать, о них который день уже на каждом углу трубят. Бои - большое шамальское развлечение, и там может поучаствовать кто угодно. Сейчас самый сезон, и куча мастеров боевых искусств собралось показать умение. Даже сам Железный Кулак здесь! Вот это зрелище будет! В боях можете поучаствовать и вы. Есть отдельная программа, где всяким голодранцам раздают еду со складов лорда Шамала, а после они должны люто мутузить друг друга стенка на стенку на славу народу. Порой их толпой выставляют против кого-нибудь, кто знает как пользоваться кулаками, тоже весело. Дело опасное, правил там особо нет, можно калекой или трупом остаться. Зато можно и засиять звездой - несколько нынешних талантов выбилось как раз оттуда. Если же вы сами каратисты и хотите силы попытать, то взнос пять дромов, а главный приз - тысяча. Хороший куш, но возьмете его уж точно не вы, а Железный Кулак. И до финала с ним вам, лысым, лучше не доходить, уж поверьте. Проводится это все на Арене Ветра, вон там она, огороженная сетчатым забором песчаная площадка с навесами вокруг. Вечерком здесь собирается куча народу, включаются мощные прожектора сверху. Иногда даже сам лорд Тенгу приезжает посмотреть на финальные поединки! Такие вот дела тут творятся, пока вы живете под трубой. Кстати о ней - когда вернулись, дружок Языка все так же валялся, как был. Только вот обобранный весь до нитки. И с глоткой перерзанной. Херовые дела.
Язык Тяжко оставлять Шамана, но надо купить еды, надо узнавать, узнавать, узнавать новое. Ты вернешься, дашь ему пожрать, он встанет и пойдете дальше. К донгу этих лысых местных, дикие больно. Там, в пустыне, как-то честнее и проще все было. А тут танцы какие-то замороченные. Шаман сказал, мол, все нормально, сабля при нем, и не настолько он слабый, чтобы не отбиться, если что. А дела надо делать, то промысел Огромных Людей все же. Пошел один, куда деваться. Новостями продавец редкостей делиться отказался - сказал, мол, скучные они, дешевые и недолгие. А вот истории, они на всегда. Покивал. Тяжело с ним беседу вести, сумасшедший тип. И торгует всякой хренью. В итоге свой модный рюкзак вкупе с сандалиями ты загнал без проблем - у сухого чернокожего торговца в огромной шляпе, увешанной звенящими железками, явно горели глаза, и он даже не особо торговался, позволяя тебе задрать цену до нужной. Получив нитку с нанизанными дромами, направился к хешти. Они все там же, стоят болтливыми истуканами. "Человека, человека, лучший мясо покупай!" Да, да, конечно. С непроницаемым лицом смотришь на серо-зеленые куски каменного мяса. Чье оно вообще? Лучше и не думать, наверное. Следующий этап - найти убежище. Тут ведь наверняка есть заброшенные дома, город большой. И лучше вначале спросить, чем самому таскаться по опасным местам и их искать. Спросил у того мужика, которому рюкзак продал. Тот, уже примеряющий обновку, тут же все и выложил: дома такие есть, но их запирают на замок и выставляют на продажу, деньги идут в казну. Замок для того, чтобы там не ютились всякие уроды и ворье. Но наверняка где-нибудь в самых неблагополучных районах замки давно посбивали, и стража не спешить их проверять по каким-то причинам. Неблагополучные районы? Ну вот, например, Пятка. И рукой показывает как раз туда, откуда ты поутру выполз. Там в глубине пошарить - чего только не найдешь. Приключений на задницу, например. Что ж, отлично. Отправился немедленно. Рассудил, что при свете дня вооруженного саблей человека бомжи жрать не соберутся. Рассудил правильно, потому что, потратив оставшуюся половину дня, ты бродил по вонючим закоулкам и ничего страшного с тобой не случилось. Несколько раз из куч мусора покрыли тебя руганью, пару раз пришлось руку на саблю положить, чтобы чумазые личности свернули с твоей дороги и исчезли в тенях. Поиски, в итоге, привели к успеху - заброшенный дом ты нашел. Выбиты стекла в крошечных окошках, изрисованы похабщиной стены, сиротливо торчит каркас тента на крыше. Здесь многие дома так выглядят, а вот открытой дверь не оставляет никто, это ты уже заметил. Достав оружие, решился заглянуть. В нос ударил запах мочи и грязи. Шевелятся в темноте лежащие. Кто-то поднимает голову. Блеснула сталь в отблеске солнца. - Э! - Грубый окрик. Мгновение - и все жители уже на ногах. Их не меньше пятерых, как минимум у одного оружие. Захлопываешь дверь и бежишь назад. Быстро стучит сердце, но разум спокоен - ты еще на шаг ближе к своим целям. Нужно решить проблему с жильцами, и дом твой. Запоминаешь повороты, в следующий раз будущее убежище найти будет легко. В вашей лежке все в сборе. Стоят столбом местные лысые. Проходишь вперед - Шаман. Лежит. Перерезано горло. Вещей нет, только запачканную кровью одежду оставили. Поднимается в груди злость.
-
Работа на которой не сдохнешь от голода? Серьезно? =)
|
-
"На седьмой международной конференции в Гааге Наша делегация выступила с пакетом конструктивных предложений, Направленных на укрепление процесса интеграции в Европе. Выступали главы делегаций и члены правительств. А я не поехал..." (с)
-
|
Нога Проснувшись, придумал план, как пожрать. Надо, в общем, притвориться говном, что ящерки жрут. Тогда они набегут жрать, а сожрешь их ты сам. Нормально! Зарылся в груду вонючего гнилья. Лежишь. Шмыгают там и тут. Чешется нос. Почесал. Укусил какой-то клоп в задницу. Прихлопнул его. Ящерки бегают под стенами, но тебя чот сторонятся. Подошел Пятнашка и кинул кусок жрачки. Сработал план! Пусть и не так, как ты ждал. Сработал! Ха-ха-ха! Жрешь, пока можешь. Отлично зашло, пусть и землей отдает. Ну, у плесени вкус такой. Что поделать. Пятнашка дал поручение. Отчего б не заняться. Пошел за Языком. Базар. Куча палаток. Здоровая, прям вот вообще! Дромады, торгаши, стража, карманники, просто зеваки. Стража тебя, вонючего урода из мусорной кучи, не пустила, развернули, даже бить не стали. Боятся! Но ты мужик не промах, знаешь, как зайти на Базар, даже если не пускают. Вот там вон через проулок - оп! И уже среди торговых рядов. Идешь довольный, вон Язык этот чот ищет. Вокруг тебя куча народу расступается, свободно и привольно. Воняет, ну и чего теперь? Во донгоеды. Все же прямиком из мусорной кучи на Базар лучше не ходить. Какие-то крысы желтых поясов на тебя науськали. Те пришли и таки с База прогнали. В этот раз побили - борзые. Сидишь у песчаного цвета стены одного из бесчисленных домов. Грустишь.
15 Лежишь и думаешь. То да се. Поесть бы. Поспать. Потрахаться. Не то, надо думать в другую сторону. А не думается. Кряхтя, встаешь и идешь к Косяку. Все равно бесполезно кумекать на такой пустой живот.
0 Пошарашил вместе с новенькими на Базар. Пропадут же без тебя. Компанию особо не навязывал, потому держался в сторонке. Если что - то поможешь, это точно! Язык ходит туда-сюда, головой вертит, болтает чот. Сдал свои пластинки, получил дромов. Ну-ка ну-ка, интересно! Отвлекся, потому что желтые кушаки навстречу пошли. Под какой-то тент нырнул, переждать. Они вашего брата не любят. - Чего лежишь, урод!? - Крепкий низкорослый караванщик с висячими усами орет. Ты, видимо, прикорнул немного тут. - Давай пакуй бочки и вали! Я тебе что, это самое!? Не-не, не оно. Ну можно и бочки попаковать. Вьючишь тяжеленные железные бочки на горбатую спину тощего дромада, спину рвешь. Блин, а если он поймет что ты чисто спрятался там у него под тентом, а вовсе он с тобой ни о чем не договаривался? Может, схватить эту бочку да рвануть домой? Не, не донесешь. Дотаскал бочки эти долбаные с чувством обреченности. А мужик оказался правильный - дал тебе кактуса кусок вяленого. Даже не гнилого! Хороший день.
Язык Выйдя с Шаманом из вашей мерзкой подворотни, наконец, смог оценить этот город как следует. И - был впечатлен! Сотни людей, богатых и бедных, странных и обычных, полонят улицы. Примелькались уже крики глашатаев, особо и не слышно их по привычке. Гомон, тараторят все! Тишина Крабьих Гор уже и с трудом вспоминается после такого. Одно- и двухэтажные квадратные дома песчаного цвета, с крошечными оконцами, с маленькими ветряками и бочками на плоских крышах там, дальше по улице, переходят в громадные древние башни из железа и бетона. Красиво и мощно это все выглядит. Уточнив у прохожих, выходишь к Базару - так они место, где торгуют, тут называют. Базар - нет слов. Здоровенная площадь! Да вся - в тентах всех форм и размеров! От края до края! И если думал что на улице толпа - так нет, толпа тут! Ух! Все товарами забито, дромадами, людьми, людьми, людьми! Легкие золоченые накидки вперемежку с пыльными коажанами вроде твоего, широкие треугольные шляпы, золотые капли пирсинга блестят на самой разноцветной коже надменных богачей; канючат попрошайки, расхаживает самодовольная стража. Не ухватить всего взглядом! Прошел мимо человек, а на голове его рога. Рога серебристыми побрякушками увешаны, а за спиной здоровенный мечищще, тоже серебристый. Ты и не моргнул - уже местный, уже в привычку тебе это все, ага! Вот группка людей в широких черных кимоно, лица черными же обмотками замотаны. Катаны короткие на поясах. Прошли быстро мимо. Вот палками разгоняют толпу умазанные маслом накачанные рабы в ошейниках с колокольчиками в носах, их братья-близнецы волокутбогато украшенный шелками паланкин. Женская фигура видится через полупрозрачную ткань. Вот бы заглянуть! "Дай дром, дай дром! Ну и сдохни, скотина!" - Путаются под ногами чумазые голые дети. Роется в навозе перекошенный калека с будто расплавившимся лицом. Срывается вдруг и убегает - проходит мимо патруль стражи в желтых поясах, поигрывая короткими железными дубинками. На поясах сабли, ведет их такой же роскошно оснащенный воин, что на воротах руководил отрядом. "Покупай-налетай, отдаю задешево и валю из Шамала!", "Ай-да-дэ, сюда давай, сакэ от колдунов - не найдешь сакэ такого!", "Дромадово молоко, дромадово молоко!" - Тысячей голосов кричит тебе в уши Базар. Ну что ж - пора нырнуть во все это и вынырнуть... Хотя бы сытым. Пробный заход - высоченная тощая баба с явно лишней парой суставов в руках и ногах. Гибкая и красивая чем-то. Торгует кожанками - "мастерская работа, почти Шкурник!" Объясняешь про панцири, показываешь на свою броньку - какая она теперь мощная да удобная. Все расписываешь ей, а он уперласть что меньше чем за 3 не возьмет, и ни в какую. Ну и донг с ней - мало что ли тут торговцев? Там заход, здесь заход. Что-то не так, видимо, в тебе, ибо уж очень они рубятся что дороже 3 не возьмут. Обманули, что ли, шкурники долбаные? Или успели уже свою партию здоровенную привезти? А может, видят местные, что ты из пустыни только вышел, вчера родился? Может, и видят. Надо смотреть, как ведут себя, и вести так же. В конце-концов загнал панцирь мужику в цветастом пыльном шатре за 4 дрома. Народу вокруг него почти не было, и сам он глотку на зазывания не драл. Прилавок его усыпан был всякими кусками дивных зверей и Люди знают кого еще. Вот череп с 4 челюстями желтый, вот щепальце сушеное, вот пустой панцирь жесть-рыбы, уже тобой виденный. Зубов россыпь, чья-то шкура жесткая зеленая. Черный бивень, железная лапа робота или вроде того. "Не продаю. Покупаю." - Веско сказал чернокожий торговец. Сразу сказал, что возьмет за 4, сколько не торгуйся, но с условием - надо будет рассказать историю, как ты эти панцири получил. Правдивую или нет - дело твое. Ну, ты и рассказал, для приличия еще чуток поторговавшись. Покупатель кивнул и бросил тебе нитку с нанизанными монетами - ровно 4. Странный дядька. Освоить дромы удалось уже куда быстрее. Вся жрачка тут, даже самая обычная, стоит от 2 и больше. Скидки за опт начинаются от 10 рационов. Сурово, не по карману здесь быть сытым. Однако тебе повезло. - Человека. Человека! - Стрекочет человек-палка с жучьей головой. Два его клона стоят бездвижно по бокам. Хламом завален прилавок - самым разнообразным. - Давай дром и не будь голодный! Вижу голодный - дром давай и сытый! Сюда-сюда-сюда! Почему бы нет? На 4 дрома затарил чуток погрызенный и очень сухой бутерброд ("Бутергроба, вкусно сытно, вода добавь только!") с каким-то то ли мясом, то ли растением между серыми кусками хлеба, а также некий пурпурный твердый овощ, круглый, с полголовы размером, и весь в наростах - с червяками. Насекомец ("Мы Хешти" - Поправлял он тебя настойчиво) рассказывал, какая хорошая еда и как неделю есть не надо будет - что за брехня? Видно, что тухляк древний, но туда-сюда съедобный. Вслед еще выторговал 2 поеденных какими-то вредителями таких же овоща - тебе даже на зуб их дали проверить. Видимо, не один ты проверял. Ладно, сойдет, благо уже солнце жарит и надоело ходить, а дел полно. Глядя на все это, прикидывал, что можно украсть и как, пока "бутергроб", давясь, жевал. Получалось не особо сложно, особенно если в паре работать. Один забалтывает, второй хоп - и крадет. Без особых проблем так можно унести пару, например, рационов. Можно больше, но это заметят. Скрыться в толпе тоже нетрудно будет, но тут уже может не повезти - мало ли на кого нарвешься. Торговцев куча, и такой фокус можно провернуть за день раза 4, не меньше, и не примелькаться. Пару дней этим можно промышлять, при определенной удаче и ловкости. А вот потом тебя могут начать узнавать, и это ни к чему хорошему не приведет. Надо будет подождать, пока торговцы сменятся, наверное, так. Теперь металл. Да, тут все на переплавке, это понятно. Поспрашивал немного и вызнал, что артель Азога здесь самая большая, принимает лом и делает всякие самые разные заказы. За оружием к нему лучше не ходить, если не планируешь сдохнуть в ближайшей драке, а вот все остальное делает прилично и недорого. У Азога здоровенный дом древней постройки, видом напоминающий железную улитку. Этажа 3, а то и 4, не особо понятно. Чадят грубо проведенный из оконцев трубы. Внутри звон металла и жара, которую не в силах разогнать и многочисленные вентилляторы на потолке. Куча механизмов, пышут жаром кузни, бьют молоты, висят с потолка цепи и всякая кожаная упряжь. У Азога людно, встречает тебя один из чумазых подмастерьев. Туда-сюда, кусок нормального железа покупают тут за 2 дрома обычно. Прикинул в голове - в районе 500 можно выручить за ржавую скорлупу Повелителя Крабов (чтоб он сдох, сучок). Если дотащить сюда, конечно. На вопрос о тачке подмастерье вылупил глаза испуганно, принялся воздух жаркий ртом хватать да головой мотать. Наконец, в себя придя, отвел тебя за какой-то станок да зашептал на самое ухо: - Сдурел? Только очухался, лысый? Колеса, - С непонятным благоговением слово произнес. - То для ноблей и лорда Тенгу самого! Ты с такими запросами тут не светись вообще, еще чего - Азог именем дорожит своим! Или колесником диким заделаться хочешь, чтоб по пескам вязнуть, пока тебя на перекрестке не распнут? То-то же. Ишь, умник! Нда. Что за дебилы, а? Вечереет. Пора назад.
-
За профессиональное умение объяснить любую странность особенностью мира))
|
Общее Под гогот стражи уходите дальше на запад, к Шамалу. Стрекочет ночь, трещит на ветру Сухостой. Вдалеке кто-то каркает глухо хором. Страшновато. Но место открытое, луны дают много света, и неожиданной опасность не окажется. Наверное. Идете ночь. К середине за вами увязалось несколько теней, идут по вашему следу на почтенном отдалении, припадая к земле. Сложно понять, что это. Ускоряете шаг. Руки на оружии. Не отстают и не приближаются. Молчите. Страшновато. И пустынно. Только вы да тени эти, чтоб их. Слипаются глаза, устали ноги. Но к утру, оглянувшись на встающее солнце, хвоста за собой больше не замечаете. Идете дальше. Идете день. Идете. Идете. Идете. Пара небольших привалов в тени железных листов. Встречаются они все реже. И местность сглаживается, холмов почти нет. Сплошной сухостой от горизонта до горизонта, ровная поверхность. Красиво. Но однообразно. Печет солнце, но отлично помогают тяжелые железные шляпы, пусть и шея болит их таскать. Все болит, так-то. Так что какая разница. Пару раз видели что-то вроде птиц - хлопают на ветру широкие кожистые крылья. Одна опасно спикировала на вас - здоровая. Но, увидев вашу решительность (Язык аж саблю выхватил), тварь передумала и продолжила кружить в воздухе. Ближе к вечеру на горизонте возникает громада города. Как вы представляли Шамал? Может, и так. Высоченные каменные стены - в десяток ваших ростов. Обшиты там и здесь большими железными листами. Не очень ровные, но грозные. Поверху - стрельчатые бойницы. Видно издалека, издалека же от них веет надежностью. Город здоровенный, таких не видали еще - предыдущие поселки не займут и двадцатой части его. Воодушевившись, подходите все ближе по натоптанной дороге. Большие ворота под стать стенам. Поднята железная решетка, сложный механизм почти полностью скрыт за толстенной кладкой. Цепи, блоки, наверху, под тентами, какие-то механизмы. Жужжат. Темнеет, и прямо при вас на стенах зажигаются мощные прожекторы, лениво ползут по Сухостою вокруг пятная яркого света. Стены усеяны турелями, сложно различить, какими. Наверное, такими же, как вы видели. Маячат на них силуэты. Чадят факелы. У ворот на слабом ветру колышутся широкие, видавшие виды знамена. Черный фон, в нем желтый круг с квадратным отверстием посередине. Из ворот выходит большой караван дромадов, много людей, солидная охрана. Идут на северо-восток куда-то, там дорога. К полям Дреза, наверное. На входе тоже люди - много, тоже не видели столько доселе. Несколько десятков, не меньше. Большинство - стражники. Кожаная броня с нашитыми металлическими пластинами, круглые шлемы с решетками, закрывающими лица. Длинные копья-нагинаты, желтые пояса-кушаки. Многочисленные купцы с коробами за спиной спорят, машут руками, показывают содержимое сумок. Здесь кипит жизнь. Стражниками заправляет молчаливая низкорослая фигура. Роскошный доспех в цветах под флаги у ворот, лицо скрыто кожаной маской и темными пластиковыми очками. Богато изукрашенное оружие, за спиной - инкрустированное ружье. Говорит тихо и только тогда, когда к нему обращаются. Не жестикулирует, не суетится, стоит недвижно в тени ворот. К вам подходит один из простых стражей. Однако чувствуете пристальный взгляд главного. Стражник грубо требует досмотра рюкзаков. Проводит его быстро, не найдя ничего предосудительного. Тараторит скороговоркой: - Гашиш запрещен. За воровство рубят руку. За убийство смерть. Непочтение к благородным - пытки и смерть. Проходите, живей! Вот и все правила, похоже. Заходите в Шамал. Чувствуете трепет в душе? Темные улицы, большинство домов - глинобитные, с маленькими оконцами, двухэтажные. Беспорядочное их нагромождение. Над ними возвышаются древние металлические здания, схожие, пусть и менее изящные округлые черты которых вы видели ранее. Шамал живет в их тени. Бьет в ноздри запах - нечистоты, дромады, навоз, люди, пот, люди и еще раз люди. С непривычки трудно дышать. Слишком много людей. Спешат туда и сюда, не обращая на вас никакого внимания. Полуголые люди в конических соломенных шляпах. Самодовольные стражники с дубинками. Татуированные головерезы вроде охранников Шкурника. Несколько богато одетых личностей в золотистых одеждах до пят, в самых странных головных уборах. Их вооруженная свита гневными криками разгоняет толпу. Пронесли кого-то в паланкине мускулистые чернокожие люди. В ногу идет мимо десяток жукоголовых людей, ноги и руки - что тонкие палки. Одеты странно, иначе не сказать, и все при длинных копьях. Кричат где-то уже знакомым криком дромады. Белая кожа, коричневая кожа, черная как смоль кожа, желтая кожа, покрытая уродскими наростами кожа. Видели женщину с тремя глазами. Безумие. - Кулачные бои! Кулачные бои на арене Дода, сегодня, сейчас! Получи в морду, заработай дром! Поставь на Богара, стань богачом! Крики разномастных зазывал оглушают. - Лорд Тенгу в великой милости снижает налог для Ваамских караванщиков! Славься милость его в тысячелетиях! - Бар танцующий скелет - выпей и закуси, отдохни от Сухостоя! - Продолжается Вечная Ярмарка, в цене рабы, оружие, железо! Продол... - Вечерние казни, собираемся на вечерние казни!.. Шум почти невыносим. Сложно слушать. Шамал живет в тени громадных древних зданий, несмотря на вездесущий электрический свет. Самая густая тень, тем не менее - у стен простых домов, в узких закоулках. Они полнятся нищими. Среди них множество одноруких, замечаете вы. И кто-то еще. Чувствуете на себе взгляды почему-то именно этих двух пар мутных глаз. Лысые. 0, Нога Развалившись грудой тряпья в теньке, тянете руки к прохожим. Получаете плевки и пинки. Урчит в животах. Туман в голове. Как оказались здесь - вспомнить невозможно. Вчера 0 убирал дерьмо за дромадами и получил кусок кактуса. Или то было позавчера? Не вспомнить. Жизнь здесь тяжела. Недавно отбивались от других нищих. Банда одноруких. Отбились. Но потом пришли другие оборванцы, уже с ножами - пришлось уходить. У Ноги тоже есть нож, но его он ни разу не пускал в дело. Или пускал? Не упомнить. А еще было дело: мутный техноохотник с ружьем бросил в протянутую руку дром, не глядя на вас. Дром! Подрались в беспамятстве. Потом помирились, купили два плесневелых куска мяса. Съели - похорошело. Если бы еще стражники не били. И никто не бил. А то много этих бьющих развелось. Тянете руки к прохожим. Пинки и плевки. Надежда на дром. Вот эти двое. Они дадут дром. Тянете руки. Пялитесь мутными глазами. Что-то шевелится в животах. Не похоже на голод. Что это? Губы сухие. Вода в лужах хорошая - но капающая с труб у богатых домов лучше. Только возле них бьют. Сходит что ли, рискнуть? Нет, можно и из лужи попить. А вот еды бы...
-
Отличная атмосфера пост-города. Ну и в целом за игру, конечно же.
-
Отменный мастерпост! А гашиш если б и был, то не донесли бы)
-
Ооо! Это круче чем я ожидал. Прямо сильно круче. Спасибо огромное!
-
Действительно, есть атмосфера...
-
-
Читнула с главной, понравилось. Простенько и миленько.
|
Общее - Третий? - Спокойно спрашивает Шкурник. - Третий умер. Вон ваш дом. Выбирайте любой лежак. Работать будете, как луны выйдут. Дом ваш - проржавевшая хижина из рифленых листов металла. Дребезжат, дырявые, на ветру, который пробивается через столь же дырявые стены вокруг поселка. Лежаки - волосатые бурые шкуры, постеленные на широкие резиновые листы, семь штук. Плохо пахнет, но удобно и мягко. Вас вырубает в сон мгновенно. Бесцеремонно будит один из работников - длинный кожаный передник, нож кривой на поясе, заскорузлые руки, пропитавшиеся какой-то химической дрянью. Как сказал Шкурник - с первыми лунами. Сам хлопается на освободившийся лежак. На остальных уже ворочаются люди, засыпая. Кто-то громко храпит. Продирая глаза, так до конца и не отдохнув - Язык так бы точно не отказался проспать еще и эту ночь - идете, куда сказали. Подвальное помещение воткнутого прямо под бок гигантского железного листа здания. Вот он, этот самый лист, подвалу служит одной из стен. Просторно здесь. Еще холодно и пахнет едко. Белый порошок рассыпан по утоптанному до состояния камня, пропитанного кровью пола. Гроздья лампочек на потолке - светло. У стен забито все искалеченными трупами крабов, сочится обильно прозрачная кровь, торчат скрюченные шипастые ноги в разные стороны. В центре - несколько здоровенных железных столов, поверхность вся в застарелых бурых разводах. - Тащите вон того. На стол. - Толстый мужик в уже примелькавшейся вам униформе местных кожевников тыкает мясистым пальцем в одного из крабов. Интересно, по какому принципу выбирал? Донг с ним, беретесь, еще один кожевник помогает. Тяжеленный какой, сука! Уф, твою мать! Местные берутся за разделку. Поначалу с интересом наблюдаете, но потом приходит пара тащить следующего, а потом еще, еще, еще. Некогда стало смотреть - отдышаться бы. В таком духе прошла первая ночь - задолбались знатно. Шаман еле живой, будто и не спал, Язык тоже только о кровати думает, ничего больше в умную голову не лезет. Не такой уж хорошей теперь кажется мысль поработать здесь. Дневной сон, порция сухого, как песок, непонятного мяса. И такого же древнего, наверное. Не думали же вы, что кормить вас будут свежей крабятинкой? Ее, кажется, отнесли в специальную коптильную комнату, и у входа даже охранника с саблей поставили. Запах - пальчики оближешь. Обидно давиться этим скаттлом и чашкой воды. Завидно. Но надо спать, потому что ночью опять работа. Приноравливаетесь понемногу. Крабов меньше, шкурники уже не так торопятся, появляется время на поговорить. Говорит Язык, Шаман проповеди об Огромных Людях при себе держит. Шкурники явно не прочь поболтать за работой - оно им никак не мешает, остается только восхищаться их сноровкой. С крабами уже сегодня закончат, успели, почти и не стухло ничего. В округе - Сухостой, не самая такая уж жопа мира. Солнце печет не как в пустынях хешти на севере, крабов не так много на востоке в Крабьих Горах. Койоты только панцирные да шамальское отребье порой на дорогах шалит. Отребья вам бояться нечего, потому что вы не средненький караван, а сами тоже отребье. Койоты другое дело, одинокими путниками закусить любят. Днем их поменьше, жару не любят, а вот ночью лучше не спать под какой-нибудь развалиной. Да и развалина на голову может упасть - тут ветра бывают ого-го. В целом, нормально тут живется, ну и Шкурник держит все как надо, все довольны. Охрана, вон, крабье мясо будет несколько дней жрать, хотя остальным ни-ни. Как-никак, своего потеряли, причем по его недосмотру - как раз вы, сука, пришли со своими крабами, пока в Шамале Азог все никак не распердится и не пришлет новые ворота взамен старых, проржавевших наглухо. Их завтра меняют, хотя позавчера тоже было "завтра меняем". Но никто не в обиде - денег с этих крабов они сшибут прилично в Шамале. Смеясь, посоветовали со своей парой панцирей идти скорее, потому что через недельку там их будет как скаттла и никто их покупать не станет. Сказали, может, и сшибете дромов 6-7 с них, хватит на сакэ. А можно за те же 3 дрома эти пластины на броню пришить здесь - совсем другое дело станет. На севере, рассказывают в ответ на удачно вставляемые межу работой и трепотней вопросы Языка, поля Дреза, дня 2-3 ходу, что ли. Чуть больше идти на юг идти до Зеленых Колдунов. Дрез и колдуны друг друга особо не любят - еще бы, оба жрачку поставляют. Но у Дреза рабы кактусы растят, кормят бедняков, то есть ребят вроде нас с вами. Колдунам же повезло, у них леса, зелень, их фрукты и овощи на столы к богачам попадают - но их мало. В целом, не особо пересекаются они, но порой прихватывают друг у друга часть торговли и начинает дерьмо летать туда-сюда. Шкурник и сам мясом приторговывает, но ему с севера кочевники только полудохлых кляч возят и специальных шкурных дромадов, потому объемы его до соперничества с этими двумя не дотягивают. Шамал вот он, под боком, 2 дня ходу - если ты не Азог с его воротами, тогда целый месяц, ха-ха-ха. Есть еще Изык на юго-востоке и Ваам далеко на востоке, на границе с Эшлендом. Главный в Шамале - на вопрос шкурники очень удивились - конечно же лорд Тенгу, отец дома Шамал, по некоторым мнениям - главного среди домов. Посоветовали (с хитрецой) сходить к нему на прием - сказали, мол, очень щедр и любит странников с интересными историями. В Шамале все есть, но и жизнь там кипит да воняет. Не по шкурникам место, признаются, хоть и зависть к тамошним жителям не особо они скрывают в голосах. Сам Шкурник здесь занимается понятно чем. Разделывает дохлятину всякую и в полезные вещи превращает. Отсюда самые лучшие кожаны по миру расходятся, глухие свалкерские костюмы на Окраину у северо-востока и аж на самый Истукан на далеком западе, за Ваамом. Ну и в рыбацких костюмах все побережье щеголяет и на них держится. Вы их и сами видели. Что-то еще болтали, но вы в те моменты пытались не уронить здоровую полутушу краба на ноги себе, потому прослушали. Болтовня болтовней, а работа остается. И на ней надорваться и сдохнуть наверное даже не сложнее, чем в Крабьих Горах, такие вот мысли приходят. Сухая рыбина, чашка воды, сон. Уханье гарпуна и хохот сквозь его пелену. Ворочаетесь. Третья рабочая ночь состояла из куда более легкого подай-принеси. Днем, оказывается, расстреляли прошедшую неподалеку банду каких-то оборванцев диких. "Опять дрезовы работнички разбежались" - Смеются охранники. Темнеют пятна тел метрах в 50 от стен. Никто их не трогает - ждут, что ночью найдутся панцирные койоты потупее, чтобы на живца их словить. Не нашлись, ругается стражник на вышке. Выскребают панцири крабов шкурники, таскаете туда-сюда то их, то всякие точилки для ножей. Под утро из Шамала приходит караван диковинных тварей - дромадов. Навьючены всяким скарбом, так еще и тащат за собой по земле две приличных размеров железных пластины, увязанные к спинам. Приветствия, хмурый Шкурник командует, что куда. "Ебаный Азог" - Слышали мельком, как процедил, когда вы мимо шли. Успели потаскать тяжести и на разгрузке. Дромады противно орут и воняют, но стоят спокойно. Шумные торги караванщиков со Шкурником. Идут к Дрезу и ругаются, что могли не делать крюка ради него, а идти мимо Провала, раз он такая злобная задница. Что-то тихо, но веско отвечает Шкурник. Довольно опасно это выглядит все, и охрана напряглась видимо. Но обошлось, и вы продолжаете вытаскивать ножи, точильные камни, какие-то непонятные штуки из многочисленных сумок на горбатых спинах дромадов. К концу следующего дня, отоспавшись, вы считаетесь отработавшими долг. Язык, заранее договорившись, уже сменял катану на отличный рюкзак из темной кожи - не хотели брать, но убедил, что это не какой-то кусок железа, а снятый аж с вожака пыльных бандитов, и девки сами будут на владельца прыгать, если о такой крутости невероятной узнают. Стоите у выхода в Сухостой. Спорые работники, пополам из кожевников и корованщиков, заканчивают установку ворот. Выглядят мощно и надежно, блестя в лучах заходящего солнца. - Были б эти красавцы тут раньше - и сдохли б вы под ними, а? - Проходящий мимо стражник недружелюбно подначивает наблюдающего за работой Шамана. Пора в путь, что ли. Стрекочет впереди ночь.
-
-
за труды и новый чудесный мир!
|
Эфа, Шаман Да, еще немного - и вы в безопасности. Совсем чуть-чуть, вот они стены, защита, люди. Ноги наливаются тяжестью, их почти невозможно заставить двигаться. Каждый сапог весит, будто булыжник, норовит зацепиться за любую неровность земли. Собственное дыхание и стук сердца глушат все звуки - остаешься только ты, бег и смерть за спиной. Проход среди стен перегорожен людьми, их около десятка. Заросшие щетиной рожи, причудливые татуировки, кожанки с нашитыми костяными пластинами, конические железные шляпы. Тяжелые сабли и длинные копья с изогнутыми режущими наконечниками - нагинаты. Усмехаясь, они пропускают вас внутрь. Падает бессильно в пыль Шаман, хрипло и громко дышит. Переводит дыхание невозмутимый Эфа. С перекошенной вышки раздается глухой хлопок. Там стоит оружие, подобное виденному Шаманом в баре "Крабья Нога". Здоровая пушка с баллонами и прикрученным прожектором, управляемая человеком. Во внутреннем дворе небольшого поселения теснятся хижины из металлолома пополам с серым деревом, висят на распорках шкуры и разбросаны грудами кости. Мрачные низкорослые люди с общими чертами в лицах сжимают кривые ножи, толпясь в центре. - Подходят, сука! - Кричит вниз стрелок с вышки, отвлекшись на секунду от турели. - Какого донга разлеглись, к воротам! Это он вам, что ли?
Язык Почти не дышишь - а очень хочется. Темнеет в глазах. Роняешь затылок в бурую пыль. Не сдохнуть бы. Кажется, в городке началась битва. Не сдохнуть бы там и твоим друзьям. Да помогут всем Огромные Люди.
Общее С вышки в толпу крабов прилетает еще один свистящий снаряд - видимо, сверху по плоским крабам на плоской равнине стрелять весьма удобно. Панцирь очередной твари взрывается, разбрасывая белесые потроха по ландшафту. Остальные не обращают на это внимания, как зачарованные, следуя прямо на выставленное оружие. Стоящие в воротах люди пятятся, уплотняя строй, ругаются сквозь зубы. Хоть и выглядят неспешными, крабы двигаются быстро. Полминуты - они уже здесь. С ходу вламываются в проход, лезут друг по другу. У людей преимущество: здоровенные твари мешают друг другу, люди - помогают. Жуткая свалка из ног, клешней и железа замешивается в воротах. Треск, щелканье, отчаянная ругань. Удивительно, но охранникам удалось выдержать этот первый натиск, не рассеяться и не погибнуть - скрипят обитые железом древки копий, но не ломаются. Беспорядочно лезут здоровенные клешни через редкий, но надежный этот забор, и вы знаете, что бывает, если до плоти они добираются. С криками отбиваются охранники, рубят конечности уродских крабов саблями, отталкивают назад. Падает отсеченная клешня под ноги, хрустит под ударами панцирь, но тварь продолжает лезть вперед, не обращая внимания на ранения. Вылетает из строя спиной вперед стражник с нагинатой, валится на утоптанную землю, держась за живот и неистово матерясь. Сквозь пальцы сочится кровь, уже через секунды он встает и вновь берется за оружие, отправляя в кучу-малу удар за ударом. Что ж, здесь чувствуешь себя в большей безопасности, чем снаружи. Но все же не в полной, наверное.
-
Сочная ситуация для Пустошей, однако)
|
|
Язык Спешить некуда. Можно так, можно эдак. Можно по тактике, когда тебе не пытается отхватить ноги гигантский краб. Примериваешь в руке гарпун, похрустываешь шеей, находясь на безопасном расстоянии. Интересно, чувствуют ли они там, в той расщелинке, себя так же? Внезапный грохот заставляет аж присесть - так он громок в окружающей тишине. Оттуда, где драка, вылетает целая туча пыли, заслоняет взор. Из тучи вываливается и застывает на середине дороги перемазанный всякими кишками ржавый кубище. Столкнули, значит.
Шаман Его, вождятской милостью вы залезли в расщелину, из которой нет более пути, кроме как через крабов! Из-за него... Ах, да плевать! Навалиись! Уткнулся в куб хилым плечом. Тот и не думает шевелиться. "ДЫННН!!" Жуткая шипастая клешня с дикой силой врезается в железо, туда, откуда ты чудом успел отдернуть голову. Орешь, выхватывая саблю и готовясь отправиться на встречу с создателями. Внезапно куб покидает свое уютное место и с жутким грохотом катится вниз. Мерзкий хруст и чавканье там, пыль мигом залепляет глаза и нос. А-а-пчхи!
04-041 Спокоен и собран. Шаман навалился на железку - верный парень. Ты тоже навалился, молча. Толчок, еще толчок! Пока они не подошли, иначе допрыгались. Поддается! Додавить! Давай! С хрустом ржавая штука выходит из ямки в скале, где так крепко засела. Нехотя накренившись, вдруг резко подается под плечом и летит вниз. Грохот, хруст, пыль везде. Брызнуло что-то чуть теплое на лицо. Сабля уже в руках, ты готов сражаться, но не видишь, с кем. Ногу пронзает дикая боль, ты падаешь - так же молча и сосредоточенно, как и все остальное делаешь. Кажется, тебе только что выхватили оттуда солидный кусок мяса. Среди залепившей все пыли видишь безликую морду краба - от зада не отличишь. Он, весь переломанный, лишившийся всех ног по одному боку, прямо перед тобой. Хорошая битва будет - битва двух калек.
110010 Стряхиваешь пустоту из головы. Чувствуешь, как легко твое тело, помнишь, как просто, изящно даже, железо разит этих тварей. Словно танцуя, быстро и бесшумно оказываешься за спиной одного из крабов. Не пришлось даже целиться - поющее оружие будто стало продолжением тела, вонзившись ровно в стык брони. Дернувшись в агонии, тварь будто с досады саданула в железку клешней и попыталась развернуться, но не смогла в тесноте. "Ха!" - Думаешь, отпрыгивая назад и готовя следующий мастерски выверенный удар. Грохот. Что за!?.. Они правда его столкнули!? Хруст и тьма.
30 Имя подождет. Все подождет, пока камни ищешь. Камнями можно кидаться. Камни это добро, а крабы зло. Ты за добро. Пусть они там возятся пока - у тебя есть два новеньких камня, и они придают уверенность.
Общее Пыль рассеивается. Перемазанный кишками железный куб стоит посреди дороги. Если проследить за кровавым следом, то чуть дальше можно увидеть какую-то кучу бурых лохмотьев, в которой так не хочется признавать вашу единственную женщину. Взгляд идет выше - там, в небольшом углублении в скале, повыше, замер краб, левая половина его тела раздавлена в омерзительную лепешку. Над ним стоит Шаман - видимо, придумывает новые молитвы. По правую его руку второй краб, тоже наполовину раздавлен, пораскинул прозрачными потрохами. Но дергается еще. А под ним дергается лежащий ваш Вождь.
|
-
Доктор, со мной заговорила табуретка
|
-
каждый пост не дает расслабиться - это отлично!
|
-
И людям плюс, и для меня роскошная столовая
THIS
|
|
Язык - Вдвоем шестерых разогнали? - Недоверчиво гнет густую бровь усач в возрасте, один из тех, кто сидит с коробом. - Хороши, чумазые. - Да ладно тебе, какая разница? - Поморщившись, обрывает его второй, помоложе, с недельной щетиной. - Садись с нами, дрифтер, хоть какая новая рожа. Спасибо, что предупредил. Это ценно. Закидывает в рот кусок волокнистого мяса, молча жует, запивает водой, вопросы слушает. Затеваешь небольшую беседу - про погоду, про всякую хрень. Очень осторожно, чтоб лишнего не сболтнуть. В целом, получается, и потихоньку ты получаешь ответы на свои вопросы. Манера говорить у коробщиков сжатая, лаконичная, но не сказать, что холодная или злая. Как у людей, которые не прочь поболтать, но сильно спешат. Так и есть, наверное. Старший здесь как раз мужик со щетиной, звать его Длоном. Усача зовут Усач, он таскается на западное побережье и обратно всю жизнь, знает дорогу как свои восемь пальцев. Остальные - наемные охранники. Идут они с Шамала. По пути, само собой, заскочили к Шкурнику. На дороге опасностей полно, но вроде везет - ни крабов, ни ниндзя, никакого говна, пару раз только койотов отгоняли. От Шкурника шли ночь и день, здесь ночевали, куда дальше - никто не спрашивал и не отвечал. За Шкурником пара дней пути и Шамал, жемчужина Сухостоя и всех цивилизованных земель. В Шамале надо побывать, рассказывать толку нет. Если ночью койоты не загрызут, то побываешь. Под конец спросил, как катаны можно удачнее загнать. Тут же посыпались предложения взять за три дрома, "перед женами хвастать, тоже расскажу, что десяток ниндзя в одно рыло разогнал", но, когда стало понятно, что на месте их отдавать не собираешься, посоветовали идти с этим ржавьем к какому-нибудь барахольщику и торговаться дром до пяти-шести. Можно отдать дешевле и без разговоров любому кузнецу на переплавку. На том и расстались - коробщикам пора в путь, завтрак кончился, ждет пыль дорог.
Язык, Умник Споро собравшись, торговцы уходят без лишних прощаний. Почти сразу с верхнего этажа спускается зевающий худой мужик с седыми волосами, одетый в... Кажется, это выцветший шелковый халат с цветастыми узорами. Был, наверное, алый, стал розовый. За ним идет широкий чернокожий крепыш при том же снаряжении, что и Горилла. - Эаэээваэу. - Приветственно зевает первый, становясь за стойку. - Какими ветрами занесло? Что пьем? Продрав глаза, чуть киснет, видя лишь печальную парочку из чумазых Языка и Умника. Кровища засохла и отвалилась на солнце, так что безумными дикарями вы теперь не выглядите - но и до чистых красивых людей вам далековато. - Воду? - Печально предполагает хозяин БАРА КРАБЬЯ НОГА.
Номерные пыльные ниндзя, притаившиеся неподалеку Камень стремительно нагревается, солнце припекает, и теперь тут уже не так уютно. Лежите тихо, крабов боитесь. К счастью, жарка на этой сковороде и нависшая крабья угроза длится недолго. Минут двадцать с тех пор, как вы залегли тут, из БАРА выходят шестеро. Кожанки, кепки с длинным козырьком, оружие. Пара дядек тащит на спине здоровые короба, один поднял над головой складной зонт. Двигают туда, откуда вы пришли. Внезапно один, без коробки, останавливается, подозрительно глядя на следы возле вашего камня, явно сходящие с дороги. Ловкач-то как ветерок пролетел, туда-сюда по своим следам, которых и не оставлял почти - а остальные натоптали. Путник тыкает в бок второго. Смотрят прямо на вас... Смотрят, смотрят... И не видят. - Тут уроды какие-то шуршали ночью, но свалили. Смотрите осторожней дальше - там уж Малой вас пасти не будет! - Звонкий голос парня на турели. Коробщики, оглядываясь по сторонам и положив руки на оружие, молча и быстро уходят в мрачном молчании.
-
Наконец-то открылся кусок мира)
|
-
дезертир из самого Ада
Меткое описание!
|
Общее Политические дебаты - жаркая вещь. Жарче даже, чем здешнее солнце. Иначе как вышло, что в пылу словесного искусства и умных слов вы его почти и не замечали? Дел много. Вы понемногу осваиваетесь здесь. Вот бьет по рукам вашу женщину тот, кого теперь называете Языком. Руки прочь! Здесь все равны. Жрать или не жрать - пусть решает случай, а не тот, кто сиськами лучше трясет. Ты, Язык, чувствуешь свою силу, когда она повинуется. Вот так теперь будет! И когда все по-твоему, уже отдаешь самке кусок получше. Даже не чувствуешь, насколько мерзкие эти насосавшиеся крови твари, которых сам запихиваешь в рот. Чувствуешь только, что на места наконец встало. Качается, сидя в песке, Умник, 99, "Почти". Ему плевать, что творится здесь. Потому что он слабак, не мужчина, не хочет жить. Сказали ползти в тень, и он пополз, хоть тени нет нигде, кроме поселения да, может, тех скал. Свернулся у какого-то камня побольше, так ни слова и не проронив. Слова потому что - бесполезный мусор. Жалко лепечет 11-что-то там. "Что мы, хуже их?.." Кому не плевать на нее? Проголосуем?
Язык, 1488, 04-041 Вы мужчины. Вы решаете вопросы. Остальные идут с вами - или пусть заботятся о себе сами. Без лишних слов взялись за дело. Острые камни нашлись быстро, они тут все острые, недаром все ноги посбивали. У каждого, кроме, может, Танцора, были мысли о том, как оно будет. Вот он, Панк, брат ваш. А вот - оп - гора сочного мяса, отборной вырезки, зажаренной на костерке. Тает во рту. А рядом - одежда, оружие, шляпы, сандалии, все из него, родного. Сначала неловко, аккуратно беретесь резать кожу камнями. Та нежная совсем, не успела усохнуть, потому не поддается. Каждый поднажимает, и вот она, кровь, тонкий слой жира... Розовое волокнистое мясо. Еще надрез, еще... Не идет, сильнее... Кожу на лямки, сухожилия на шнурки... Кости на иглы, иглы на кости, кожу на сапоги... Сраные хрящи! И эти белые пленки! И кровь только мешает! И сухожилия! Сильнее бей! Камень острее! Здесь держи, я режу! Суровая мужская работа, ничто так не сближает. Солнце уже клонит к закату, когда ваш кровавый макабр начинает стихать. Рваные куски мяса с ошметками кожи валяются по камням и просто в пыли, изуродованная голова Панка уткнулась носом в землю под неестественным углом - кто-то истово пытался отрубить голову камнем, но не сумел, что сильно его разозлило. Переломаны кости, изрублены с переменным успехом сухожилия. Голый, весь в крови 04-041 бежит к морю. Выкопав яму, зачарованно смотрит, как наполняется та густой, словно масло, водой, как нехотя за несколько минут истончается и в конце исчезает в ней принесенный рваный ошметок кожи Панка. Такого ли хотел ваш брат? Какая разница, если это помогает вам выжить!?
10 Сжимаются и разжимаются кулаки. Не можешь поверить, что от глупых слов так близко к жуткому делу. Одному тебе не выжить. Но хочешь ли ты выжить... С ними? Не можешь быстро ответить на этот вопрос. Твой гневный взгляд сопровождает каждое их движение, пока они делают это. Карма... Если она есть, то такое им не простится.
Общее Трудный денек для всех. Кто запыхался, потроша братушку; кому пришлось стеклянным глазами на все это смотреть. Но он позади, и солнце заходит за скалы на западе. В деревне внизу зажигается свет. Уютно там, наверное. Не сразу замечаете, что на площади среди халуп собирается толпа. В руках факелы, фонари. Гомонят что-то. Толком обращаете на них внимание только тогда, когда все эти ребята начинают валить наружу с криком "Смерть людожорам!", "Сжееечь!" или вроде того. Кого они имеют в виду? Грустно смотрит одним оставшимся глазом распотрошенный Панк. Смотрит и видит троих, перемазавшихся кровью, слизью с кишок и пылищей, троих настоящих дикарей. И еще троих, что ничего не сделали, чтобы такого не было. Наверное, то же видели и живущие внизу люди.
-
Кого они имеют в виду? Будем надеяться, они улики соберут и суд устроят с присяжными. Хм... наверное, нет.
|
1488 Ты настроен серьезно. Крик "Музыку!" повисает в тишине, заткнулись пьющие в углу погорельцы. Вскарабкиваешься на стол, шипя от стреляющей боли - помнит спина крабью клешню. Вскарабкиваешься на стол - и растворяешься в танце. Играешь мускулами. Капаешь кровью на стол - отвалилась корка. Двигаешься движениями любви, которой никогда не знал. Ты хорош. Ты зноен. Ты пластичен. - Пиздец. - Мертвую тишину будто ножом разрезает одинокое слово. Секунду спустя компания пьяниц взрывается хохотом и улюлюканьем. - Ай красавчик! - Слезай оттуда! - У меня глаза вытекли, мужики! - Стакан воды этому лысому, за мой счет! - Вали отсюда, я же сейчас сдохну! - Пусть девка станцует, а ты проваливай! - Да, девка ничего у вас, полезай, красотка! В тебя прилетает чуть надкушенная сухая рыбина и одинокая монетка. Обожженная часть зала рукоплещет и катается по полу. Серьезные ребята в куртках сидят, как сидели. Трактирщик впился в тебя жуткими своими глазами.
13 Насколько ты был бодр перед входом сюда, настолько сейчас разбит и подавлен. Стыд, срам, усталость, сожженная солнцем кожа, голод, блевотная гнилая рыбина - все смешалось в мерзкий коктейль. За спиной, в баре - дикий хохот.
04-041 Серые глаза без всякого выражения смотрят на тебя. Поставив чашку на стол, тыкает толстым пальцем в провод: - Мусор. Из кармана штанов достает монетку. Круглая, с квадратной дыркой посередине - демонстрирует тебе тщательно, как идиоту. - Дром. Жрачка на день - один дром. Кровать на ночь - один дром. Нет дромов - проваливай. И урода этого с собой забирай. Переводит окуляры свои тебе за спину, где показывает лучшие стороны 1488. Смотрит, не моргая, чуть кривится. Но вопрос о месте, откуда взял провод, возвращает его внимание, впрочем, все так же полное безразличия. - Где проснулся, лысый? - Заинтересованности в его ровном басистом голосе и в помине нет. Пауза затягивается. - Ладно. Дам жрать, воды и кровать на ночь. Тебе. Мазнул еще раз глазенками по вашей команде. - За девку дам двадцатку.
11-704 - Шерифа? Церковь? Че? - Кривит баба побитую лишаем бровь. Затягивается своей трубкой, выпускает в тебя дым с дурманящим запахом. Смеется, демонстрируя неполный набор зубов: - Гладко шпаришь! Откуда ж такой умный взялся? Сложная ситуация, ха-ха-ха! Окидывает взглядом с головы до ног, задерживаясь где-то посередине. И только сейчас, наконец, загоняет саблю в массивные деревянные ножны. - Меня через пару часов сестричка меняет, решим так. Идешь ко мне, дам жрать и кровать. Трахаемся. Подкину пару дром и эта, введу в курс дела. Вы эта, откуда вылезли-то такие? Лицо у нее все в морщинах и мелких шрамах. Тощая, как смерть. Жидкие волосы с проседью собраны в мышиный хвост. Руки - как у паука. Что там под этой вываренной кожей скрывается - и думать неохота. Хотя, может, ты любитель?
|
-
- Всссых!
Так могли бы звать моргона.
|
04-041Он же был здесь! Сраный люк, ты сам видел его! Разгребаешь песок лихорадочно, пока остальные что-то там гуторят в стороне. За люком сокровища, провода, трубы! Херня какая-то. Рыжая ребристая поверхность железная. Вон дыры, через которые вы вылезали, в них то и дело ссыпаются тонкие струйки песка. Капитан, подорвавшийся было за убегающим Тринадцатым, беспокойно ерзает на своей постели. Он точно здесь был. Еще немного, и нашел бы. Но все сдвинулись, а ты не захотел остаться один. Рванул с остальными трусцой. Сочтешься еще с этим люком. ОбщееВы подумали и решили двинуть... Налево. Почему бы нет, если все равно не понимаете, где находитесь? Разбились на группки - кто прям у моря идет, кто поодаль, ближе к скалам метров на сто. Друг друга видите отлично в лучах встающего солнца. То и дело кто-то перебегает из одной группки в другую, болтает о том, чего полезного можно наделать из всякого мусора. Начинает припекать. Начинает хотеться есть и пить. К середине дня, когда солнце в зените, а пейзаж не сменился ничуть (только повторяли несколько раз изгибы берега), хочется уже не есть и пить - хочется жрать и хлебать. Жжет нежные розовые ноги о жесткий песок и раскаленные камни, лысые головы гудят от рушащихся на них, будто молоты, солнечных лучей. Пыль забивает ноздри - здесь совсем сухо, несмотря на море под боком. Здесь не так херово, как там, откуда вы вылезли. Но немногим лучше. Сколько протянете так? День? Два? Ноги еле шевелятся, почти у всех содраны до крови. Проклятое место. Вторая половина дня прошла словно в тумане - вы даже страданий своих не замечали, просто думали о том, что нужно дотерпеть до следующего своего шага, не упасть, не сдохнуть. А потом - до следующего, и по новой. Здесь нет ничего живого, ничего съедобного. Вы никого не встретили. Море мертво, никто из вас даже не подумал помочить в нем разбитые ноги. Солнце не греет, а сжигает. Кто выбирал мир, где вам проснуться? Какой ублюдок? Сами не заметили, как стемнело. Будто щелк! - и все, ночь. Ночь эта, как оказалось, принесла целый сонм подарков. Перестало жечь! Красной, растрескавшейся коже прохлада темноты оказалась невероятно приятной. Просто... Кайф! Вот это словечко! Попадали, без сил, словно и вас выключили вместе с солнцем. Осоловелые, пялитесь, все как один, в небо. Там красота. Луны дают достаточно света, чтобы видеть окрестности, но недостаточно, чтобы изжарить вас до корки. В их свете Тринадцатый замечает, как что-то блеснуло у берега - в первый раз за все путешествие! Рыба! Никогда не видел рыб, но знаешь, что это она. В поллоктя длиной, со здоровыми челюстями и блестящим прочным панцирем - еда! Чуть подгнила, воняет чем-то едким, но это еда! Твоя! Кто-то из остальных, когда отвлекается он неба, замечает впереди, дальше по берегу, ровный яркий свет из-за очередного холма. Или это все мираж, причудливые скалы отражают свет лун? Неважно, вы же весь день сюда шли. Осталась буквально пара... Сотен шагов. Последний рывок. Ну же! ... Это... Город? Деревня? Как оно правильно называется? Вы знаете, что это. С десяток собранных из металлолома домишек стоят на грязных железных сваях. Окружает их хилый забор - вбитые в пыль кривые палки с натянутой... Колючей проволокой, что ли? Сложно разобрать, она вся увешана какими-то грязными лоскутьями, покосилась и много где просто валяется на земле. У "ворот", то есть просто дырке в заборе, стоит темная фигура. Яркий красный огонек то и дело вспыхивает у головы, но никаких черт отсюда различить не выходит. Блуждает взгляд, ищет, за что бы еще зацепиться, и находит многовато для ваших успевших закипеть за день голодных мозгов. Фонари на столбах, электрические вроде... Гулко воет перекошенный ветряк на окраине... Кто-то блюет под стену самого большого здания, в центре селения. Круглое и ржавое, чем-то напоминает то, откуда вы вылезли. Если откопать, наверное. На крыше - здоровая вывеска, освещенная десятком ламп: "БАР" Ее свет вы видели из-за холмика, что раньше прикрывал деревушку от вас.
-
Вообще хочется поставит плюс за историю Краба в обсуже) изюминки такие прям цепляют ) ну и за «Бар» прям +!)
-
|
04-041 Поигрался с камнями и ладошками. Побуровил взглядом окрестности - большая комната. Спустился с магнитного места (откуда эта фраза у тебя в голове вообще?). Нож попросил - не дали. Ну и ладно. Скрутил с подыхающего здоровяка провод зато. Полезная штука. Например, можно прогнившую резину счистить об какой-нибудь местный камень, а твердым гибким остатком... Ну, зашить рану. Вот эту вот, к примеру. Сюда воткнуть, здесь вытянуть, вот так вот стянуть, здесь, значит, намотать... Палку какую-нибудь найти...Кусок пластика, сантиметров тридцати, его вот сюда... Станет лучше, чем было! Приступим? Стоп! Ржавая труба не при деле. Куда бы ее приспособить? Надо покумекать. Присел на булыжник какой-то в размышлениях. И не заметил, что потенциальная жертва твоей первой помощи встала и ухромала в сторону.
13 Страшно. Хотя уж не так, как вначале было. Пообвык, что ли. Потом еще пообвык, и еще чуток. Потом достаточно пообвык, чтобы, наконец, из-за гроба выглянуть. Еще немного - и уже выглядываешь в основной зал. Там жрет Капитан. В слепой морде будто створки раскрылись, и он, присев, оттуда щупальца выпустил, которыми жрет чей-то сочный кусок мяса. Спрятался назад - нужно пообвыкнуть еще. ... Вроде перестал - не слышно больше чавканья и шуршания. Осторожно делаешь шаг, другой, третий. На пятый шаг покидаешь родную комнату. Капитан сидит на своей шуршащей груде там же, где сидел - у выхода. Пол залит кровью. Отворачиваешься быстро, ищешь на потолке руки своих товарищей. В смысле, не оторванные, а те, которыми они тебе выбраться помогут. Опа! Кажется, заметили тебя, тихо спускается вниз худосочная лапка. Теперь надо аккуратно подойти, тихо и спокойно... Сорвался бегом, жадно хватая ртом вдруг резко закончившийся воздух. Подпрыгнул изо всех сил, ухватился, вцепился! Выкарабкался. Ты жив. Прощай, Капитан!
11-704 Отдышался, взбодрился, огляделся, успокоился. Нормально все. Мудро отошел подальше от родного дома, выглядящего теперь, как черная дыра в сером холмике. Вдруг краб опять потрошить начнет? Тогда ты выживаешь, а остальные сами разберутся как-нибудь. Нож не дал. Ты за него чуть не умер, зачем отдавать кому попало? Прости, друг. Присел на колени в песок, где камней поменьше. Жопу холодит ветерок с моря. Накрутил провод на кусок стекла - вышел нож. Хрупкий, но руку уже не разрежешь себе, когда бьешь. Лучше, чем ничего.
10 Немного выдохнув, взялся делиться мыслями, что надо валить. Еще пару умных советов дал парню, что сторожил у дыры на крыше. Попытавшись разгрести песок над комнатой, где сейчас сидел застрявший, наткнулся почти сразу на металлическую крышу. Сколько она там была, с кулак, наверное, толщиной? Камнем такое не пробьешь, нда. Ну ладно, тут сидит 99, вроде умный. Разберется. А ты пошел на разведку. Камней набрал - вдруг какую зверушку мелкую удастся подбить? Не нашел ни зверушки, ни деревьев, ничего. Пустошь какая-то. Вон море, вон, напротив, скалы. Между - пыль, песок да камни, все серое. Кое-где торчат какие-то сухие колючки тебе по колено - осмотрел одну вблизи, и она явно не похожа на дерево, в твоем представлении. Пусто, грустно. Надо валить отсюда, все верно.
1488 Завалился в песок и просто дышишь. В спине кровавая дыра, но потихоньку тебе становится почти нормально. Через небольшое время даже встаешь сам и, лишь чуток хромая, проходишь круг вокруг дыры, откуда вылез. Небольшой холмишко, а такая дичь внутри, надо же. У входа все сидит этот, 04, с проводом. Смотрит странно. Можно еще кружок сделать.
99 Пока остальные взялись суетиться, ты поджидаешь последнего из вас - забежал, вроде, в комнату, да там сидит. Тот самый, что тебя сюда подсадил. Будет правильно помочь ему. Интересно только, сколько ждать придется? Устроился поудобнее. Задумался, слушая внизу, как трапезничает краб, убивший двоих из вас. Кто мы? Зачем мы здесь? Задаешь себе этот вопрос вначале настойчиво, с напором - но ответа нет. Ничего не приходит. Пробуешь иначе - расслабляешься, думаешь о всяком разном, что взбредет. Вдруг само объявится. Скользят обрывочные мысли - о катанах, конструктах, пластиковой каше, нейродеструкторах, пустотных минах. Все зыбкое, считай, только названия в голове и есть - а как пытаешься сконцентрироваться и понять, что это за штуки - все пропадает. Глюки будто какие. Галлюцинации. И - ничего о том, кто вы и зачем вы здесь. Толку ноль. Может, надо вот так... О, вон, он вышел! Тринадцатый! Топает как, его ж сожрут! Молча замахал рукой, привлекая внимание. Сюда! Тот прямо галопом понесся. Подпрыгнул, уцепился со всех сил - еле вытащил его, чуть сам не грохнулся. Чудом, можно сказать. Куча народу вокруг - могли бы и помочь.
Общее Последний из вас живым покинул родное место. Пока он там сидел, вы успели немного разобраться, что тут к чему. Метрах в трехсот от вас - зеленое маслянистое море. Над ним всходит солнце, яркое и горячее - голышом вполне нормально. Налево, направо - полоса унылой серости, пыль, песок, небольшие камни и холмики, кое-где колючки бурые. Начиная от берега и дальше, за спину, километра на три - все она. А там уж скалы - тоже серые, острые, кривые и высоченные. В мертвом месте вы оказались. Прав 10 - надо валить. Вот только куда?
-
Хорошие мастерпосты выдаёшь! И вообще модуль так держать!)
|
04-041 Нда... Нехорошо вышло. Кажется, он его все же сожрал. Ну, бывает. Заткнул подружку. Еще горсть каменного крошева набрал, собираясь краба ей отвлечь, подальше кинуть. Полез было в дыру, но там такое, что кинул куда ни попадя да обратно выскочил. Как хорошо, что ты вылез среди первых.
11-704 Тень, призрак, невидимка. Кишки в стороны, клешни, смерть, гроб. Не-не, нет. Тень. Призрак. Тихо и спокойно. Не смотри, что там справа творится в полутьме. Прошелся, вроде внимания не привлек - иначе б получил уже. Видишь - ползет один из своих. Надо помочь. Четырнадцатьвосемьдесятвосьмого на плечо, кряхтя, закинул - он явно покрупней тебя. А тот как заорал! Ты, насколько был холоден головой, все же такого не ждал. Отшатнулся, здоровяка выронил, запнулся о что-то, чуть не упал. Тут же ужас с головой нахлынул. Кубарем, на руках и ногах, словно зверь, рванул к спасительному свету, о раненом и всяких хитрых планах позабыв. Вывалился в серый мир, навстречу ласковому солнцу, кувырком. За спиной снова крики и смерть. Отполз подальше. Так и застыв, на четвереньках, глаза закрываешь. Твердое ощущение, что ты за этот день сейчас второй раз родился.
110010 Ни животинки, ничего. Половина серая, половина зеленая. Вторая на первую накатывает маслянистыми волнами и отступает мерно. Смотреть на это можно долго. Спокойно так становится. Вперед-назад... Может, и хорошо, что животинок вокруг нет? Одна там, внизу, сеет смерть.
10 Тихо и аккуратно зашел внутрь. Отчий дом! Внутри, в центре, еще кого-то убили. Не обращаешь внимания. Если кто здесь и тень да призрак, то ты. Зашел вытащить раненого, вот он. Сам вскочил на четвереньки да выбежал резво. Проблема в том, что при этом еще и заревел во всю глотку луженую. Ты сам не заметил, как оказался снаружи, в десятке шагов от выхода. Забавно, но даже следов своих не видишь на песке. Словно ветром вынесло. Забавно. Хе-хе. Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!
1488 Такая боль, что сдохнуть хочется. Но гляди ж - не кинули, вытащить пытаются. Хух, ну теперь вынесут. Надо только расслабиться да удовольствие получать. АААААЙЙЙЙЙООООЁЁЁЁЁ Кажется, вытаскивавший тебя не учел, что ты чуть не напополам разваливаешься. Дико заорав и задергавшись, падаешь в песок, а твой херов спаситель улепетывает на карачках. Когда красная пелена спадает с глаз, ты уже снаружи, раскатисто гоняя по глотке кислый воздух. След твоей крови ведет по серому песку туда, куда ты ходить пока больше не хочешь. А спаситель вот он, рядышком, в крови весь твоей перемазан.
13 Думать - не от крабов в темноте бегать. Устроился у входа, где клешни не достанут. Может быть. Отодвинулся еще чуток. Снова крики - сиплые, жуткие, пополам с бульканьем и стрекотом чудища. Встал и быстренько спрятался за гробом. Тут точно не достанет.
99 Ты, наконец, взялся подумать как следует. Застыл напряженно над рваной ржавой дырой, слушаешь и смотришь. Итак, сейчас он потрошит того, коричневого, с костью. Думать мешает, но не слишком. Так вот, какие выводы можно сделать? Тварь слепая. Либо в полутьме совсем не видит. Глаз ты вроде не приметил. Тварь злая. Только что стер каплю крови, брызнувшей снизу. Очень злая и драться с ней, по крайней мере тебе, не стоит. Голоден? Спуститься что ли, спросить? Отложим этот вариант. Что там у входа, кстати? Боязливо голову в темноту под собой макнул, и тут же назад. Вроде никого. Выбрались? Глянул поверху - стоят трое. А сколько вас там в начале было? Света боится? Пролезет ли в дверь? В дверь вроде не должен. Насчет света неясно. Голоден ли ты? Какое тут, к хренам, голоден - такого насмотрелся, что о еде и думать противно. "Еда", кстати, представляется как какая-то белесая однородная масса, формованная в куб. Еда. Пригодится, но попозже. Хм, не так уж и противно про нее думать, на самом деле.
Общее С жуткими звуками крабина потрошит попавшего в замес раньше болтуна, что все наверх хотел. Тот сипло орет и причитает что-то, пока не затихает, наконец. Оторванная его рука, на корягу похожа, дергается в пятне света под крышей. Вот и все, что осталось от очередного знакомца. В повисшей тишине одиноко стукнул брошенный сверху камень о железный пол.
|
|
1488 Ты сдох? Никогда не пробовал умирать, но ума хватает понять, что так больно мертвым не бывает, иначе бы они тоже орали. Ни одного пока не видел, но знаешь, что не орут. До крошева сжав зубы, валяешься в пыли сломанной грудой мяса, пытаясь не орать тоже, сойти за того самого молчаливого мертвеца. Перед закрытыми глазами разноцветные круги, все тело трясет. Не ждешь последнего удара, не думаешь о том, что дальше - слишком больно. Когда хватает сил разлепить веки - совсем недалеко от тебя выход наружу, там свет. Приходит слух - за спиной ты слышишь звуки убийства.
99 Огромный мир вокруг - в сравнении с тем немногим, что уже повидал. Серая выжженная земля от края до края, серые камни. Маслянистый прибой серо-зеленого моря и восходящее будто бы из него солнце. Оглядываешься - вдали, на горизонте, равнина с редкими холмами переходит в скалы того же вездесущего цвета. Бело-голубое небо - единственный яркий цвет в этих местах. После того места, откуда ты вылез - настоящий рай. С ним теперь все хочется сравнивать. Кстати о нем: основательно присыпанное, совсем не выделяется из ландшафта - так, очередной холмик. Только очень внимательный заметит скрытые за серостью пятна ржавчины. Кто бы знал, что там творится сейчас. Не бежишь отсюда со всех ног, хоть и очень хочется. Бросаешься живот, тянешь руку в дыру, где темнота, вонь и страх. - ..Я помогу! Пыхтя, вытягиваешь наверх молчаливого, спокойного мужика с номером на 04. Дальше лучше должно пойти.
13 Настоящий самец - первым делом спасаешь самку. Ну, не считая 99-го, самка из него так себе. Ты знаешь об инстинктах, что-то смутное о программах, согласно которым существуют живые существа - "беречь самок", вот это все. Такая муть тебе сейчас не нужна, но в себе ты не замечаешь какой-то ярой тяги действовать именно так, помочь спастись именно ей, пусть и ценой своей жизни. Ты просто выбрал по своей воле - недурно, говорит о том, что ты по-настоящему живой. К чему выбор приведет - другой вопрос. Почему ты вообще думаешь об этой мути, что за херня? ОН уже здесь! - ААААААААА!
04-041 Проследив, как наверх вытолкали девчонку, отправился ко второй дыре, мимоходом глянув, как краб бросается на еще одного, взявшегося драть глотку. Однажды такое нерасторопное поведение убьет тебя, но ты не думаешь об этом. Подпрыгнул, уцепился за руку и вылез. Нормально, живем. Кто там следующий?
11-704 Спокоен, как камень, пока чудовище потрошит твоего братца. Ну или кто вы там. Перебираешь варианты: убить краба - нет. Утащить отсюда побольше полезного - возможно. Новый жуткий крик в главном зале. Выглядываешь. Ничего не понятно, кого-то убили. Утащить побольше - нет времени. Провода. Эти даже на вид дерьмо. Эти прибиты скобами к стене, выдирать - время. Вот, ведут к одному из гробов. Слишком тонкий. Слишком толстый. Переплетенный пучок. Нет, нет... Нашел.
10 Тум, тум, тум. Стучит кровь в ушах. Необычайная легкость в руках и ногах. Сладостно. Вдох-выдох. Раз, два, три... Хватит тянуть. Вперед! Песок вздымается из-под ног. Бежишь так, как положено - от этого зависит твоя жизнь. Тумтумтум! - простучали голые пятки по ребристому полу. - Хсссс! Тварь мгновенно разворачивается к тебе, заступает дорогу! Блядь! Перескочить, оббежать, проскользнуть - что угодно! Ты спотыкаешься и шумно падаешь прямо в груду шелухи, постель чудовища. Мягкая и будто ничего не весящая, та крошится в еще более мелкие куски, чем была, лезет в нос и глаза. Жить осталось мгновение, стук его лап - совсем за спиной. Сквозь красную пелену ужаса, застлавшую глаза, ты видишь за дверью... Море? Обидно сдохнуть так близко. - ААААААААА! Ты ли это кричишь? Не можешь понять. 5:0 Никто не отвечает, всем насрать. Помог одному подсадить девку , и за помощь бесценную не получил ни хрена. Конечно, ты ведь не такой, как они, вот и хотят твоей смерти. Они скорее скормят тебя Капитану, чем вытащат. Всего лишь за то, что ты не такой гладкий и сытый, как они.
110010 Две пары рук. Мужественная, сильная. И корявая, от которой озноб по голой коже даже в такой жаркой сухости. Спасли тебя, замешкавшуюся, вышвырнули на крышу. Упала, уткнувшись носом в серый мелкий песок. Тяжело дышишь.
081486 Это сон. Надо проснуться. Конечно, сон. Смотри: ты кричишь во все горло, а звука нет. Надрываешься изо всех сил - а в ушах тонкий писк. Это сон. Надо проснуться. Ущипнуть себя чем-нибудь. Красные клешни ущипнут лучше всего. Даже звать не надо - они уже здесь.
Общее - ААААААААА! Самый тихий и молчаливый из вас, хилый 08-что-то-там, только что помогавший забраться товарищу наверх, вдруг выпрямляется и делает шаг к Капитану Крабу, как назвал смертоносного соседа 5:0. Разевая рот во всю ширь, с застывшими глазами вопит: - ААААААААА! Клацклацклац! Крик обрывается жутким хрустом. Молниеносно подскочивший Капитан перекусывает клешнями хилое бледное тело пополам, а потом опять напополам, и еще. Рваные кишки разлетаются с суетливо дергающихся шипастых орудий смерти. Кровавые ошметки со страшной силой летят в стороны и мерзко шлепаются о стены. Это плохо.
-
Жесть в жестяной яме. Криками хорошо замаскировал цель Капитана, выданную в концовке поста.
-
Соглашусь, великолепно подана интрига смерти) И хоть все всё знали, но... а вдруг будет не так?
|
-
Я хочу, чтобы мир горел.
+
|
-
из-за тебя мы все погибнем)=
|
Херовые новости про сержанта. Мертвец на руках рыцаря. Кажется, работа констебля не так проста, как кажется. Ну да: поручили закрасить стену - случилась бойня с кучей трупов. А тут поручили обыскать кладбище. Конечно. Перекрестившись и вздохнув, Макнамара принялся хрипло раздавать указы (ведь его прилюдно называют на "вы" и "констебль"! Отличный мужик этот Кроу, надо будет поставить ему пинту): - Так, джентльмены, дело явно, мать его, серьезное. Положи его! - Это Ходульнику. Ну что за глупая штуковина! - Кто разбирается в этой чертовщине, возьмите у него, что там выдали - пригодится. Держимся вместе. Культисты явно там. Берите оружие, что Кроу принес. Ухо востро. Глядим по сторонам вовсю, держимся вместе. Служил кто? Эх. Не шумим, сейчас будет пальба, не теряемся. Кому пушек не досталось - берите с упавших, ежель будут. "Ох будут." - Да, Кроу, отличная работа, парень. Ммм, сходи разведай, что там впереди, если кишка не тонка. - Подмигнул. Серьезно добавил: - Не настаиваю, при таком дерьме лучше вместе держаться, сам решай. С сержантом мысль дельная... Дельная. В задумчивости бороду почесал. Сержант, значит, по всем показателям мертв. И что к чему в этом санитарном бюро сраном Макнамара уже начал понемногу понимать. Связать его нечем, а санитар, чтобы уложить, вколол ему тот адов коктейль. Встанет он злой и не факт, что... Сержантом, гхм. А Волкер как раз сейчас будет нужнее всего. Да и... Херовый из него командир все же. - Так... Так. Заберите с него, значит, оружие, документы всякие. А, давайте сам. И посторонитесь. В сторону отойдите, говорю! Так, ох, твою мать, Святая Дева Мария, уж прости меня за эту срань всю. Если что, парни, ответственность вся на мне, фух. Отвечать за это, ясен хрен, придется. Но лучше в тюрьме, чем в могиле или чего похуже. А что после в аду гореть - дак Тома в рай бы и без того не пустили. - Волкер! Ходульник! По сторонам гляди. И не дуди в свою сраную сирену!
-
И что к чему в этом санитарном бюро сраном Макнамара уже начал понемногу понимать.
))
|
-
Department of Sanitation. Holding fullmetal human rights since 1917.
-
-
|
-
А был бы трезв, мог бы погибнуть))
|
-
Вот Кенни от происходящего блядского цирка так себя чувствовал, как этот ушибленный герой. А ведь до самой войны-то дело еще не дошло дело!
-
Видал в фильмах про всякие войны, когда главгерой, типа, высаживается там с толпой своих ребят, а вокруг взрывы, бошки оторванные летают. И он такой типа оглушенный, охуевает, смотрит по сторонам и не понимает ни черта, и не слышит. Типа, такой вот ад война.
Ад, война, ушибленный герой. Архетипично!
|
|
-
Усы... он и решают. Спросите Карла
|
|
|
-
"Жениться тебе надо, барин!" - подумали служанки. :)) Мне нравится оптимистичный настрой этого господина.
-
|
-
Вот невольно задумываешься о том, что же внутри у маленьких и милых фамильяров)))
-
Ну во всем ищет позитив, хитрец
-
Галочка. Заказать у Альфы книгу "как не дать Чизи вас подставить"
-
Уничтожили летающий замок! Убили легенду! Съели тигров! Вот это жизнь!Обычный день рядового ДМчанина.
|
|
|
Неделя 7 Бледный и осунувшийся Блудовский, представитель дома Розенкрофф, в этот день выслал остальным заседающим в посольском модуле приглашение. Как он сказал, транслировать будут междумирное сообщение князя Федора Розенкроффа его врагам, и посмотреть его нужно будет, ибо увидят его и остальные Десять Сестер, а негоже послам не знать того, что все знают. Потому в назначенный час загорелся большой экран на стене модуля, и средь первых пришедших был сам Богдан со свитой.
" - К Лунмарку и Торну я обращаю свои слова. - Тихий, вкрадчивый голос князя потрескивает в динамиках. Недвижное алебастровое лицо прямо смотрит в камеру, чуть шевелит тонкими губами, произнося спокойно: - Чудовищем называете меня вы. Врагом всего сущего, мерзким слугой тлейлаксу. Посмотрите же: Пелагея моя цветет, подданные мои здоровы и сыты. Я забочусь о них, а они - обо мне заботятся. Возвышается голос, загораются искры в голубых глазах: - А вы? Вы, мнящие себя благородными, высшими? Чума, голод и пламя пожирают ваш дом, будто сам Господь насылает кару за гордыню! Из подданных ваших сыты лишь те, что льют чужую кровь, остальные стонут под игом! В своих бедах вы вините всех, но не себя. Звенит голос князя, тонкий указующий перст поднимается в небо: - Даже сейчас, сейчас, когда от новостей с ваших владений волосы стоят дыбом даже у врагов, вы находите виновного! Вместо того, чтобы выстраивать потерянное, восстанавливать утраченное, вы хотите снова убивать! Дома, что знают только войну, что разбойством своим вместе с подлыми Катаристис привели к гибели мирный дом Коронаро - даже сейчас вы хотите крови! Крови мирного аграрного мира, моей Пелагеи! - Издревле моя планета не знала войн, и хочу, чтобы впредь так было! Доказательства рода Лунмарк - где они? Пусть выведет их на свет людской, коль он так прав - чего им пропадать в Геральдической Комиссии Ландсраада, что ест с руки Торнов? Пусть люди увидят, чьей рукой написаны эти письма! Пусть посмотрят, какие такие видео привели брата моего Эрика к мысли, что Розенкроффу есть дело до его Наттра! Пусть увидит народ, что ложь, подделка и кровожадность - вот что скрывается под благородной личиной! Найдутся умельцы, что, в отличие от всяких Комиссий, смогут печать Розенкроффа отличить от Лунмарковой! Я говорю: все обвинения есть только ложь и навет! И снова голос спускается до тихого полушепота. Придвигается князь к камере, взором пристальным смотрит исподлобья, изогнув гневно брови: - Я не буду воевать с вами. Но коль на моей стороне правда - а она на моей - то помилуй бог ваши дурные головы."
|
-
Отличнейший ход! Как со стратегической точки зрения так и с художественной - Княжья печаль и Вешептово войско, просто восторг!
|
- Сокорро, доставь господина Роз сюда. Готовность звездолета выполнять приказы капитана вопреки воле других людей важна. Важна сильно, потому проверить ее нужно сейчас. Заодно показать, кто здесь действительно хозяин. Второй после этой своевольной инопланетной штуки, конечно. Все они тут - такой же корм, как Изюм. Только почему-то им дано иногда командовать. Гану - больше остальных, и на этом спасибо. "Господин Роз." - Начал продумывать свою речь Чен Жун, не дожидаясь исполнения или неисполнения приказа. Не окажется в его кабинете Синди - будут связываться по внутренней связи. Команда Гана постаралась продублировать хотя бы базовые функции вроде внутренней связи и жизнеобеспечения, чтобы хоть в чем-то попытаться не зависеть от звездолета. Получилось плохо, проклятый чужак глушил связь и пожирал занимающихся установкой специалистов, но это все равно лучше, чем целиком полагаться на него. "Вам стоит обучиться общению с моим кораблем до того, как пользоваться им. Несомненно, вы читали басни о буквальном исполнении желаний, приводившем к катастрофе. Здесь так же. Только это не басня. Если вам нужен запрос более общий, чем "покорми меня", прошу, обращайтесь вначале ко мне. Хотя бы на первых порах. Ваша неосторожность может всех нас убить. До свидания." Своеволен этот чернокожий. От него уже начались проблемы. Нужно будет держать его в узде. Оружие, ха. Он бы не задал этот вопрос, если бы обладал хоть толикой внимательности. Большинство специалистов Синтеза здесь - специалисты по проламыванию черепов. "Эксперты по безопасности", так это называется сейчас, во времена, старающиеся притвориться цивильными. Потому что служить тебе будут, только если за тобой сила. А чтобы экспедиция преуспела, Гану должны служить. Захаров, Геден, Мун, тот же Роз - от них требовались специалисты. Кирпичи. Раствором, что скрепит их, будут "безопасники" Гана и сам Ган. Переговоры были непростыми. Конечно, каждый тянул одеяло на себя. Надо, чтобы с этим разобрались на Земле. В космосе выяснение отношений чревато катастрофой. Захаров и Геден дали специально приспособленных... людей, чьи возможности позволяли действовать в более широком спектре условий, чем стандартные хомо сапиенс даже со всеми сопутствующими технологиями. Мун дал обслугу, расходный материал, подопытных свинок. Человек дела, он понял Гана чуть не с полуслова. Роз решил отправиться в полет сам. Непредсказуемый и дурной. Но его люди, как объяснили Гану - информационно-технические специалисты даже большего уровня, чем киборги Гедена, хотя тем-то уж положено было разбираться в таких вещах. Бегают мысли. Рука тянется к чашке с водкой, глаз косит на дверь-перепонку опасливо - не захочет ли кто войти вопреки воле капитана. Нервное дело это все. На старости лет вписаться в авантюру с, дьявол побери, инопланетными путешествиями. Или как их там. Вроде все и сделал уже, что мог, а сердце дрожит. С усмешкой подумал, что так же, наверное, древние люди-обезьяны в море на сделанном из дерьма и палок плоту выходили впервые. Может, привезет рыбы, но скорее всего потонет. Нет, это все забавы для молодых. И зачем он во все это ввязался? Дожил бы свой век в роскоши, а там хоть гори все. - Сокорро, еще водки. Страшно, наверное, что роскоши и на свой век может не хватить. А может, захотелось не только в истории остаться, но и саму историю сохранить. Ха, а ведь когда-то его в лицо называли бандитом. Чушь все, пыль. Мы все Изюм, Грозди Костей. Шибает в нос спиртом, огонь катится в пустой живот. Аппетита к чему-то, кроме водки и сигарет, не было уже несколько дней. К чему мертвецу здоровый желудок? - Весело тебе, сволочь? На нас смотреть, обезьян... Но не пытаются только слабаки, педики. Мужчина пробует все, чтобы выжить. Ган - мужчина. Пусть и умрет, но никто не скажет, что как овца. Умереть тоже надо красиво. - Еще водки!
-
- Сокорро, еще водки. - Еще водки! Человек нашел инопланетный разум и сделал из него самогонный аппарат. Это было бы смешно, не будь человек спившимся киберпанком.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
|
-
К сожалению, ставить плюсы еще не могу, но читать этого персонажа крайне интересно) Чудесный отыгрыш
-
|
-
В любой свободный момент читай.
|
-
Шикарный старикан. Мудрость веков
|
-
А ваш же и сказал Логично, черт побери!
|
|
-
Профессионализм и экзекуция!
|
-
Как всегда, обожаю твои посты за тонны лулзов в самых что ни на есть серьезных ситуациях).
-
Круто пишешь, одно удовольствие читать. Я с нетерпением жду новых постов.
|
-
-
бля, Донтос - это бомба. кайфую прям с разительности слов-мыслей
|
-
Во всём главенствует вдумчивый подход.
|
-
-
Такие резкие! Такие разные!
|
-
выборы, выборы кандидаты - молодцы
|
|
-
-
Существуй тут какая-нибудь награда за лучший отыгрыш — это стал бы от меня первый номинант. Просто восторг.
|
|
-
А вот машет разными частями призывно и еще ждет какого-то отклика!
-
Here comes the pick-up artist!
|
|
-
Спокойно ищи подвох, вот и все вот люблю это, прям за уши не оттащишь меня от такой простой мудрости
|
-
комплекс вины выжившего? ну заебцом кароч
|
-
За отыгрыш И за то что тащишь
|
Я живой. Все остальное - плевать. Кил'Ндар кончился, а я нет. Бегу, стараясь дышать размеренно и глубоко, ртом и носом сразу. Чью-то закованную в черное железо спину, перекрывшую мне дорогу, толкнул. Упала спина вместе со своим владельцем - звякнула, как погремушка жестяная, и осталась валяться. Бегу дальше. Ровно дышу. Злые мысли помогают этому. Обогнал двоих - кажется, один идиот пытался помочь второму, хромому, ковылять. Пфф. Бегу. Вдох-выдох, вдох-выдох, раз-два, раз-два. Свет в глаза. Грудь ходуном, горло хрипит. Нельзя тормозить. Нужно бежать. Вдохнул-выдохнул. Глаза слезящиеся протер. Рыкнул под нос, сплюнул в зеленое месиво под ногами. Мерзость, все здесь на поверхности плесенью заросло. Ублюдки все. Побежал дальше. ... Темнеет в глазах. Рюкзак - как валун за спиной, болтается и бьет по хребту. Руку к животу прислоняю - там страшно колет. - С-с-сука. - Шиплю. На руке кровь. Когда успел? Судорожно дергаю сумку с плеча. Где оно... Где оно, блядь? Вот оно. Пробку долой. Половину внутрь, половину на рану. Бутыль обратно в сумку - следы оставляют только тупицы. Снова бежать. ... Не успеваю. Не успеваю. Чуткие уши ловят рык за спиной. Ящеры. Через сколько нагонят? Пара минут, не больше. Бежать дальше нет смысла - если откроется рана, тогда точно найдут. С какой-то вытоптанной в местных ебаных зарослях тропинки ныряю глубже, в колючее зеленое нечто. Ползу, закутавшись в плащ. Плевать, что след оставляю, как толстый червь. Они сюда не полезут. Добычи для них и так полно - зачем выискивать таких, как я, по колючим... Херовинам? Замер, посчитав, что уполз достаточно далеко. Накрылся грязно-серым плащом - камень как камень. Пытаюсь унять сбитое страхом и бегом дыхание. Камни так не сипят. По крайней мере те камни, которые хотят выжить и отомстить. ... Звон доспехов совсем рядом. Кто-то ломится через кусты. Сжимаю кинжал - и зубы. Твою мать. Конец? Вскидываюсь из-под плаща, занося оружие, когда топот оказывается совсем близко. И... Торможу. Застываю, как кретин, с поднятым клинком. Цвета Кил'Ндар. Тупица пытался убежать в тяжеленном доспехе. Ллос ему в помощь, конечно, вот только путь он выбрал слишком близкий к моему маленькому укрытию. И просеку оставил, как здоровенный ящер. Оскаливаю зубы в гримасе ярости - времени нет, крики погони уже совсем рядом. Не успею сбежать, даже если эта туша задержит их. - Стой, сожги тебя свет! Ложись! Пей! И лежи! - Злобно шиплю, все же приняв решение. В труху у ног здоровяка бросаю бесценную бутыль, припасенную для себя. - Не греми! Оба сдохнем! Сам трачу последние секунды на то, чтобы оказаться от него подальше. Прыгаю под ближайшую зарослину плашмя, носом утыкаюсь в вонючую мягкую землю. О Ллос, однажды моя доброта погубит меня. Ха. Тихо! Идут.
|
|
-
на дипломатические инциденты он срал. Может, этой самой рожей.Смешно-смешно.
|
-
Может ты еще и христ-рок слушал?!
|
|
-
На пистолет в руке - несломанной, целой руке - удивленно посмотрел. Вокруг все на взводе. Порохом воняет. Истекает слизью мертвый ходун. Вдалеке - автоматные очереди.Как в полутора строчках передать атмосферу? Спросите у Чиза
|
|
Что было? Что будет? Картины того и другого стоят перед темными, как космос, глазами, словно происходят здесь и сейчас. ... - Я боевой офицер! - Грохочет Учпочмак, саданув по пластальному столу офицера по кадрам. Вмятина остается внушительная. - Брал Ультиму-Зикс! Посмотри в свои бумажки! - Все верно. - Спокойно отвечает штабная крыса. - Да, все верно. Вы уволены из армии. - Какого хера!? - Сокращение вооружений. - Пожимает хилыми плечами собеседник. Злорадство мелькает в белесых глазенках. ... Стакан. Еще стакан. Третий - полупустой. В четвертый не падает ни капли. Бутылки кончаются так быстро, а эта проклятая жизнь все тянется! У кого бы занять? Лецик, Бейчмо, Вздрыжь, Поддых... Где же вы все. ... - Я боевой офицер! Я Ультиму-Зикс брал! На Арахисе червя-Императора уложил с ребятами! - У нас таких офицеров даже зэки в СИЗО брезгуют ебать. Бомжара вонючий. - Сплевывает сержант-патрульный. Шоковой дубинкой добавляет по хребту грязному бездомному, пьяным найденному в проулке. Грязь, мусор. Что это за мерзкие отростки у него на морде? Явно болеет чем-то, шваль. Хорошо, что недавно выдали новую герметичную униформу - а то развелось таких офицеров, еще подцепишь что-нибудь во время воспитательной беседы. ... Все ломит. Сломанная ментами спина зажила кое-как, и теперь трудно ходить. Банда молодых бомжей прогнала с тепловой линии, еще и нычку с бутылками прибрала. Суки. Никакого уважения к ветеранам. Как зиму-то пережить? ... Молодая терранка дрожит от ужаса, пока четверо анималов вырывают сумку из ее рук и лапают где попало. Ей так страшно, что сил не хватает даже на крик. - Э, чиго, сучка, упираешься, да? - Давай-давай, эээ, нагибай ее уже, да? - Отэц мне шлюху на дэнюху подарил - точь в точь как ты была. Нэ ты, случам, э? Мерзкий хохот разносится над проулком. Увлекшийся молодняк не замечает, как из груды мусора встает скособоченная тень. Не слышат шарканья, с которым она заходит за их спины. ... Щелкнуло что-то, пока безучастно смотрел на веселящихся ублюдков и их беспомощную жертву. Вспомнилось мутное прошлое, которое так старательно топил в паленой водке все это время. Нашел в себе силы подняться. Сделать пару шагов вперед. Остальное руки помнят, как оказалось. Провернуть до щелчка. Как тогда, на Ультиме. ... Покалеченные трупы анималов устлали заплеванный асфальт. Свернутые шеи, оторванные руки, застывшие в ужасе лица. Удаляется дробный стук каблуков, затихает вдали визг спасенной, но не понявшей это терранки. - Даже сумочку забыла, эх. - Качает головой Фтагн. Воровато оглянувшись, наклоняется над ней, открывает модную магнитную молнию. Немного денег, всякие женские штучки... Листовка. Черная. Три красные точки посередине. Вокруг - смутные волнистые контуры. Щупальца?.. Учпочмак резко выпрямляется, не обращая внимания на стрельнувшую по всему телу боль. ОН. ... Решение окончательно оформилось, когда Фтагн увидел в телевизоре за витриной свое лицо. Его трудно было узнать, но он, к сожалению, смог. - Разыскивается... Четыре убийства... Рецидивист... Убийца молодого Гогишота Бурканяна, сына почетного члена планеты Цикивала Бурканяна... Пора. ... Висит мешком потрепанная старая форма, с трудом выкупленная обратно из ломбарда. Приятно оттягивает карман украденный там же древний пистолет. Дребезжат вокруг ржавые стены космического дальнобойщика - водитель тоже был на Ультиме и помнит Фтагна. Правда, другим. Но помнит. Он согласился подбросить героя - хоть место назначения и находится на самых задворках Галактики. Хоть оно и окутано жуткой славой. Говорят, культисты Хаоса захватили один из миров бывшего СМСР и живут там согласно своим обычаям. Говорят, они призвали Древнего. Учпочмаку нечего дать в ответ, но водитель и не просил ничего. Сохрани Рхан-Тегот его добрую душу. ... Обсидиановые стены храма вокруг. Запах допотопного пороха. Трупы культистов с продырявленными головами. Да, руки помнят, как стрелять. Хоть что-то. Скоро все станет по-другому. Громадное изваяние во тьме. Три глаза-рубина. Цветок щупалец вокруг. - Мы знакомы. - С трудом поднимает голову вверх Учпочмак. Скрипучий голос тонет в окружающем мраке. - Однажды ты звал меня. Я пришел.
-
-
-
Не так я представлял себе конец Учпочмака Фтагнга. Но все равно - красиво.
-
-
-
|
Йноз Жесток ли Йноз? Не видевшие весны гневно шипят на такой богохульный вопрос и хватаются за костяные ножи. Но что они знают? Старики, на которых голодная весна оставила вечный отпечаток, качают головами и молчат. Под истрепанными тростниковыми масками не видно выражения лица, ничего не прочитаешь по недвижным фасетчатым глазам. Не рожденные весной, но бывавшие в нынешнем Данморе, не могут ответить. Им страшно и неловко сказать то, что они думают. Каменщики Гор-Ладоней, весенние каменщики, плачущие строители - тощие, сгорбленные создания с мозолистыми ладонями и жилистыми руками. С ними мало кто разговаривает, да и сами они не горят таким желанием. От них пахнет смертью. Никто не знает, что творится там, в их горах. Но если каменщика спросить, то он выпрямится и с непонятной лихорадочной гордостью скажет: "Да, Йноз жесток. Он жесток потому, что он бог, а мы - пыль."
Кому, как не весенним каменщикам знать о жестокости своего бога. Мало было страданий тем, кто отдал жизни, чтобы посреди весеннего болота добывать камень и сносить его с гор под бичами надсмотрщиков Сворма, на своих костях воздвигая Данмор? Теперь их несчастные души не знают покоя, ведь они заключены в этих самых камнях. Обратись к ним по именам, передаваемым каменщиками из поколения в поколение - они расскажут о том, что такое настоящие страдания, что такое вечная весна. Если не знаешь имен, то услышишь только стоны и плач - но этого будет достаточно, чтобы не суметь уснуть в зловещем городе Данморе. Простые болотники приходят сюда, только если им очень нужно каменное жилище. Без всякой платы весенние каменщики, обитающие среди шепчущих пустых домов, на кровоточащих спинах отнесут тяжелые валуны в любое место болот и воздвигнут там отличную крепкую хижину. Несмотря на это, просящие приходят исчезающе редко. Каменщики довольны этим - их не беспокоят, пока они воздвигают новые дома, жить в которых будут лишь их собственные души после смерти. Каменщики знают, что тела - лишь пыль, и всегда хотели остаться в вечности. Йноз ответил их молитвам.
...
- Ты прав, старик. В топях нет места праву рождения. - Загадочно проскрежетал Сворм в ответ своему создателю. Йноз видел, что аватар прямо рвется что-то добавить, но сдерживается. Что именно - осталось тайной. Сворм повиновался велению бога. Долгие годы он собственными многочисленными руками помогал болотникам воздвигать Крепость - поселение, призванное защищать родные болота от злобных ящеров с юга. Сюда через всю топь, умирая без числа, несли каменщики валуны с гор. Сюда тащили волоком связки грибнины с лесов на севере. Сворм работал наравне со всеми - и даже впереди всех. Когда обессиленные строители падали на мокрую землю, он продолжал укладывать камень за камнем, пока фундамент не переставал уходить в топь. Все болотники окрестностей приходили посмотреть на его труд и восхищались им, все старались равняться Богу-Червю. Да, его по-прежнему так называли, особенно в Крепости - но что это значит? Просто суеверия... ... Все чаще стали приходить с юга степные ящеры, уже недостаточно им было своих земель. Сильны и ужасны они были, и никто не мог сравниться с ними в бою. Счастье, что благословенный Сворм пришел сюда и сплотил болотников вокруг Крепости, научив давать отпор врагу. Счастье, иначе разобщенные племена жителей топей не устояли бы перед натиском южных чудовищ и умылись бы кровью. Многие погибли, но погибли не в бегстве, а в бою с неравным врагом. "С чудовищами можно бороться" - Сказал Сворм, и болотники боролись, кровью заставляя ящеров платить за каждый шаг в родных землях. Что могут костяные ножи и дротики сделать против огромных стремительных чудовищ с зубами, когтями, дубинками и защитными пластинами на руках? Многое, как оказалось. А ведь близится осень - и тогда внуки отвоюют потерянное, отомстят за дедов.
-
Невероятно интересно!
А, главное, шикарно отражает, как замыслы божества могут искажаться, доходя-таки до мира смертных.
|
Явед и Биши Будь четырежды благословлено великое лето! Славный век огненного солнца, лучший век, в который можно родиться, в котором так хорошо может прожить яркую жизнь достойный алинга. Кипит кровь, наливаются силой руки, ноги сами несут покорять далекие края. Хочется драться, кусать, спариваться, бежать! Жизнь по всему царству ящеров кипит и цветет, как аббал после пустынного дождя. Меняются границы, умирают слабые, возносятся сильные. Еще вчера флегой с плато подминали под себя соседей, приводя полудикие племена к покорности Оракулу. Уже сегодня озаряемые жгучим солнцем земли поделены между четырьмя славными городами, и каждый старается ухватить долю побольше. Сталкиваются щиты в щиты, клацают могучие челюсти, трещат черепа под ударами дубинок. Горячей доброй кровью полита пустыня, не ждет больше дождя аббал, а ловит каждую ее каплю; вырастает по грудь степная трава, щедро напитанная этим летним напитком.
Но не только друг другом заняты алинга - взор их простирается куда дальше. Непокоренные городами крупные племена окраин, внимая воле вождей и шаманов, предрекающих добрые знаки, войной идут на чужаков болот и саванн.
Не дожидаясь, пока Хафсам пришлет своих флегой, объединяются племена степей, отправляются в поход на бледных слабых болотных червей, надеясь легкой победой завоевать земли и основать собственный город. Кипят стычки в мокрых топях, не знают враги честного боя, из-за каждой кочки летят дротики, гноятся облепленные гнусом раны - но что это для настоящего воина, летнего алинга? Даже огромное черное чудовище, приходящее на помощь болотным слабакам, не может остановить его. Стойбище чужаков совсем рядом, всего в паре дней хода. Осталось только собраться - и!..
Схожим образом мыслили алинга, делящие саванну с чужаками, что трусливо мечут дротики за сотню шагов и боятся столкнуться лицом к лицу. К чему ждать прихода флегой, если можно самим стать им? Зачем платить дань городу, если можно сделать свой город и дань собирать? Собравшись под сильной рукой вождя, звавшегося Кемебом и победившего во всех ритуальных схватках за титул, северные племена волной хлынули на территории гладкокожих, поклявшись дойти до самих громадных лесов, виднеющихся у горизонта. Но на них у Яведа и Биши были другие планы.
... Однажды в конце летнего сезона во Флегос пришел одинокий путник. Был он широк в плечах и вооружен, и несмотря на то, что был он один, что-то, заставляющее расступаться встречных, горело в его глазах. Он нес дурно пахнущий сверток из шкуры ламанга, а вокруг него роились десятки мух, которых он не замечал. Странный путник вошел в город под вечер, но не остался на ночлег, чтобы дождаться первых лучей утреннего солнца, как это делают все паломники, приходящие вечером. Твердым шагом он направился прямо к Оракулу, в пещеры под Хребтом Матери. - Мое имя Камиш, сын Адида, сына Кемеба! - Звучный, но преисполненный злобы голос разнесся среди священных стен, созданных самими богами. - И я пришел спросить у самого Оракула! До какой поры вы, здесь, в городах, будете жировать и драться друг с другом за новых рабов-алинга, пока чужаки истребляют наш род? Мое племя истыкано стрелами и гниет в саванне, на плоти его пируют рогатые* стервятники! Где сила нашего народа, которой управляешь ты? Здесь, служит обжирающимся жрецам? Покажи, на чьей стороне наши боги! Отомсти за нас - им! Резким движением молодой алинга выбрасывает руку вперед. Разворачивается вонючий сверток, и к пьедесталу Оракула, глухо стуча по отполированному тысячами ног каменному полу катится голова. Чужая, гладкокожая, рогатая. Усохшая, гнилая и безглазая - но понятно, чья. Одного из тех чужаков из саванны, про которых говорил неприятный визитер. Камиша, внука Кемеба, стража Оракула выволокла прочь и забила до смерти тут же - он не сопротивлялся. Но, к сожалению, это произошло не раньше, чем он успел произнести речь и сделать то, что сделал. После бурного короткого разговора разбуженные жрецы сошлись в мнении, что это очень, очень плохой знак. И слухи о нем уже, несомненно, несутся по Флегосу и будут разноситься дальше. Взоры устремились на сохраняющего молчание Оракула. Статуями замерли фигуры жрецов. Ни одно пленчатое веко не моргнуло до того, как посланник богов дал ответ на незаданный вопрос. Как поступить?
-
Здорово, предчувствую отличную игру
|
Йноз Наконец, тишина. Нет приятней тишины, чем та, что полна звуков. Полна звуков, издаваемых твоими творениями. Ты заложил отличный фундамент. Можно насладиться хорошо проделанной работой. Закрываешь глаза. Для тебя прошло всего лишь мгновение - для болотников прошла целая жизнь. И жизнь эта была не из легких. Когда снова поднял веки, все выглядело совсем не так, как прежде. Весна - время страха перед каждым шорохом. Выйти из трухлявой грибной хижины, чтобы насобирать ягод - уже подвиг, ведь там, за порогом, болотника поджидают взбесившиеся крабаны и врыкогласы, а самое страшное - подземные каверны, на веки вечные запирающие в себе души тех, кто попадет в них. Непредсказуемые, в отличие от осенней мороси, весенние ливни заставляют воду подниматься буквально за несколько минут, топя дома и живущих в них людей. Слишком страшно, чтобы отправляться в путь с насиженных мест. Слишком голодно, чтобы оставаться. В весну способны жить лишь самые стойкие. Недостаточно стойких шаманы в скорбных масках выносят на корм червям каждую седмицу. Рыданием и кашлем исходят стойбища. Голод, ужас, безысходность. Весна - проклятое время. Сложно сказать, к кому судьба была суровее - к тем, кто, парализованный страхом перед весенними топями, вел жалкую жизнь на некогда привычных местах; или же к тем, кто жил на самых окраинах топей и решил попытать удачу в новых землях. Отправившиеся в сухие южные края, в голую степь, где привычный туман не обволакивал со всех сторон и не защищал от посторонних взоров, встретили хищников, рядом с которыми врыкогласы показались не опасней червей. Чешуйчатые звери, ходящие на двух лапах, дубинами, когтями и зубами убивали зашедших в степь на месте, а грудами их голов отмечали границы, за которые нельзя ступить. Границы эти говорили - оставайтесь в весенних топях и умирайте там. От ушедших на север не было вестей. Лишь Йноз видел, что там, исполненные отвращения к несчастным болотникам, устраивают на них настоящую охоту злые зимние люди. Однако дети твои не были слабаками - они сумели вырвать место у неприветливой северной природы и ее обитателей. Зажатые между морем и чужаками, они, лишенные своего племени, полагались на себя и выживали вопреки всему. Оставшиеся в болотах в полной мере познали, что такое голод. В первые же годы весны кости усеяли топи. Умирали дети, потом старики, потом остальные. Оставались лишь самые сильные. Родители жертвовали свою плоть детям, чтобы те увидели конец весны и любой ценой продолжили жить. Данмор, выстроенный из камня и крови каменщиков под указующий рык нового бога-червя. Слишком многие отправились сюда в слепой надежде уйти от страха перед весной. Несмотря на все опасности, слишком многие дошли. Окрестные грибные рощи оказались не в состоянии кормить беженцев и опустели всего за несколько лет. Болотники бежали от голода, но в Данморе нашли его еще быстрее, чем в остальных топях. Теперь каменных хижин здесь больше, чем людей, а в самой большой заседает Сворм, заносчиво руководя остатками того, что он считает своим царством. Но то, что не убивает - делает сильнее. Первыми это показали каменщики. Загнанные Свормом на добычу в горах, обдуваемых холодными ветрами с моря, гибнущие от голода и тяжелого труда, они приспособились. Горы могут дать только камень и червей - каменщикам достаточно этого. Этого, а также возможности остаться в веках. Каждый грубый камень в Данморе скрывает за собой историю. За ним жизнь болотника, который, презрев себя, отдал все потомкам на многие века вперед. Тело умрет и сгниет, а камень останется навсегда. Поняв это, каменщики перестали бояться, чем показали пример для многих. Весна была тяжелым временем - но недостаточно тяжелым, чтобы убить твоих творений. Тощие, голодные, злые дети весны немногочисленны, но лишены страха. Они приспособились, они выжили, они пронесли через век веру в тебя - и теперь будут становиться лишь сильнее.
|
-
-
Такой пронзительный не смотря на краткость пост выдать на коленке посреди рл-завала способен только один из лучших известных мне фрпг-игроков...
-
-
-
Эх! Как же жаль терять такого сильного игрока!
А у меня были такие планы с Всеславом на ивент в Вечной Мерзлоте...
|
-
Пальнул в него облегченно
А то ишь!
|
-
скрипучей башней Всеслав неловко отшатывается, Красава!
|
"Хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам" Барон скрипит зубами, наблюдая картину. В еле сдерживаемой ярости рвет поводья виверны, направляя зверюгу вниз. По пути кричит сопровождающему телохранителю: - Живо назад! Рыцарей сюда! Всех! Галопом! Летунов тоже! Виверна грузно приземляется, когтями поднимая комья земли. Граф направил ее поближе к всадникам тана - и к самому тану. - Эльф! Все силы - сюда! На севере оставь небольшой дозор. К берегу! Держать брод, не давать перейти черным. И не в чертовом лесу сидеть, проклятье, а готовиться засыпать переправу стрелами! Вновь в воздух. Пару кругов, задумчивый взгляд на холм. Дострелят? Оттуда? Да. Картографу стоит отрубить голову, как и многим здесь - Отольф представлял все совершенно иначе. Хорошо, что он увидел все своими глазами не слишком поздно. ... Идиоты-рыцари прорываются обратно на свой берег, ловя спинами стрелы и даже не пытаясь огрызаться. Заложив руки за спину, граф ждет их прибытия. Ему нужно будет переговорить с командиром, объяснить ему пару вещей. К тому же, некормленной перед боем виверне пора немного закусить перед большим обедом. ... - Вам было приказано не пускать врага на наш берег. Пристрелить любого, кто попробует переправиться - и не более. Что я вижу? Вы на их берегу. Вы решили погеройствовать. Вы бежите, поджав хвосты. Вы забыли все, чему вас учили и презрели мой приказ. Перекушенный напополам конь и агонизирующая рука в кольчужном рукаве - все, что осталось от Ханца Риттервулфа, молодого и горячего капитана авангарда рыцарей, решившего выиграть битву вместо графа и закономерно облажавшегося всем отрядом. Виверна дожирает мясо, источая зловоние из усеянной сотней зубов-игл пасти. Граф прохаживается туда-сюда и объясняет произошедшее, не обращая внимание на уже начинающие падать в опасной близости стрелы. - Вы лишаетесь дворянских привелегий в этом бою. После битвы я заново раздам все почетные звания и имущество убитых проявившим себя - невзирая на то, кем они были раньше. Что мне нужно - это беспрекословное повиновение и полная преданность. Риттервулф не имел ни того, ни другого, а потому завел вас в ловушку и сейчас кормит виверну. Вы, пошедшие за ним вопреки мне, должны быть благодарны за второй шанс. Думаю, ваши бывшие подопечные, - Граф прищурился на оруженосцев, потихоньку начинающих понимать, что судьба, злая к их глупым хозяевам, им самим сейчас являет зубастую улыбку. - Тоже обрадуются такой возможности показать, что они могут служить не только глупцам. Отольф окинул каждого суровым взглядом - все поняли? Да. Знать Харкон издавна любила жрать себе подобных, и графы всячески взращивали эту привычку, чтобы отвлечь часть внимания от своих персон. Сам Отольф тоже в немалой степени приложил руку к этому славному обычаю и не раз пожинал с него плоды. - Ты - новый капитан этого отряда. - Ткнул рукой в смутно знакомого чернявого оруженосца, бывшего при... Бывшем капитане. Тот плотоядно ухмыльнулся. - Мой приказ: удержать этот берег. Этот, а не тот. Убить любого, кто попытается переправиться. Любого. Даже из своих, пока я не прикажу иного. Выполнять. И помнить - я слежу за всеми вами. Граф оборачивается, хлопнув алым плащом. Всходит на спину ездового зверя, закончившего трапезу. Смотрит на низкие тучи. Хмыкнув, дергает поводья, взмывая обратно в небо.
|
Вечер перед битвой Твое величественное войско встало лагерем к северу от соперника - там, откуда пришло. Бира - самый близкий к краю Пустынь город. Немало походов твой народ провел в те холодные земли, выйдя за границы золотых песков. Немало обрел друзей и уничтожил врагов там. Немало добычи принес священной своей обители. Ты богат. Ты властен. Ты - царь пустынь и благословенных оазисов. Все принадлежит тебе, и выскочки вроде этого поганого колдуна, Великого Дома, не смеют перечить. Завтра утром ты проверишь, так ли он велик. Или его зовут Высокий? Ха! Тогда посмотрим, насколько он высок. Когда стоит на коленях. Ты был лучшим из воинов, но боги отняли у тебя это. Равные, насмехаясь, зовут тебя Хромым. Ты презрительно пожимаешь плечами - глупец Эмир, что рискует собой понапрасну. В душе понимаешь, что если бы не тот случай, то уже сложил бы голову в бою - годы не те. И чудо, что не сложил ее раньше. Боги видят наперед, они не покалечили тебя, а спасли и дали мудрость. Ведь самое главное - они не забрали твое годами выпестованное воинство. Это ли не знак их благоволения? Смотр прошел несколько часов назад, и сейчас спокойная уверенность переполняет тебя. Ровно четыре десятка боевых ящеров с мудреным именем Трицератопс встречали Эмира первыми. Это - твой кулак. Кто устоит перед такими громадами? Выше самого высокого воина, а вес - как у каменного дома. Ты уплатил за них золотом по этому самому весу, но ни секунды не сомневаешься в полезности затрат, глядя на них так близко. Каждый - в плотной кожаной попоне, усеянной золотыми заклепками, блестящими на солнце. Бивни длиной с руку взрослого мужчины, обмотаны шипастыми цепями, что будут рвать плоть, словно ветхий папирус. Ноги - колонны, что втопчут врага в землю без всяких преград. Пары всадников на каждом из них кажутся ничтожными муравьями - а они тоже многого стоят, это лучшие из лучших, самая чистая кровь Биры. Северяне. Их отбирал ты сам. Кто-то - из захваченных пленников, кто-то пришел по своей воле. Крепкая порода. Выбирал и разводил их так же, как собственных ездовых ящеров. Коренастые, чернобородые, смоляные волосы заплетены в косы. Суровые лица смотрят с благоговением. Блестят на солнце плоские шлемы, звенит чешуя. Идеально ровной рощей устремлены к небу длинные пики, мощные руки сжимают огромные топоры. Ты не пожалел своего внимания и северного железа для них - и они не пожалеют своей крови для тебя. Рапторы. Бешеная сила. Ревут, щелкают зубами. Наездники их - такие же дикие. Даже здесь, на смотре, смеются и бряцают оружием друг перед другом. Небольшая дерзость простительна тем, кто так же будет смеяться в лицо смерти. Подошел к одному из ящеров вопреки шепоту советника ("Это может быть опасно, о величайший из Эмиров"). Глянул в глаза. Даже эта тварь чувствует в тебе власть. Склоняет голову, рычит тихо. Потрепал по холке, к удивленным возгласам всадников. Похромал дальше. Плоть и кровь войска - народ Биры. Им несть числа, даже поднявшись на паланкине, не видишь конца рядам. Сменившие мотыги на оружие - сравнитесь ли вы с настоящими воинами? Посмотрим. Рявкает сотник, и Черные Знамена лихо бьют копьями в кожу щитов - как один. Перед битвой ты явил воинам свое благоволение, велев выдать из запасов медный доспех каждому из них. Сейчас красный металл шлемов и наплечников приветливо сверкает в ответ. Эмир Браман, твой старый друг, прознал о битве - только боги знают, как. К счастью, эти руины Брамана не интересовали, по его словам. А вот здоровье боевого товарища - еще как. Свиток с цветастым приветствием передал тебе высокий чернокожий воин. "Надеюсь, сотня моих лучших бойцов порадуют тебя" - этим завершалось теплое письмо. Сотня была здесь - золотые маски и чешуйчатые халаты до пят под стать им, смертоносные бердыши на длинном древке. Гвардия Брамана. Ты видел их в деле и знаешь - они не подведут. Вот только так ли чисты намерения друга? Ведь все знают - Эмир обречен не иметь друзей. Тем не менее, ты больше, чем удовлетворен. Ты просто твердо знаешь, что победа будет за вами. Осталось лишь дождаться завтрашнего дня. ... Солнце горит красным полукругом над желтым песком. Закат - время совета. Исшитый золотом бурый шатер вмещает тебя и башаров со всем простором. Тройное кольцо воинов окружает вас и гарантирует, что ни одно слово не уйдет за пределы шелковых стен. Прислуга, жены, наложницы и рабы остались снаружи - им не место на воинском совете, а если рука воина достаточно крепка, чтобы держать оружие, то и вина он сам сможет себе налить. Пришло время обсудить завтрашнюю битву. - Но вначале - еще одна хорошая весть, Солнцеликий. - Баритон главы магов песка, Вакхида Мудрого, начинает совет. - Заклинатели огня проявили интерес к тому, за что мы собираемся сражаться. Я позволил себе дерзость пригласить огнепоклонников в лагерь - их ковен не настолько силен, чтобы представлять опасность для тебя. Но любая помощь в неизвестном грядущем будет кстати. Стоит ли дарить им свою милость, когда ты победишь - другой вопрос. Если же решишь, что я позволил себе непозволимое - я готов к любому наказанию. - Вакхид склоняет седую голову в покорности. Ты знаешь его давно, а потому уверен, что он не хочет тебе худого. Более того, ты понимаешь, что другие колдуны в войске есть соперники ему. И в проявлении себя перед Эмиром, и в разделе добычи, которая, честно говоря, для тебя значит мало. Он совершил дерзкий поступок, пригласив заклинателей без твоего ведома, да. Но понятно, что сделал он это для твоего успеха, а не ради своих интересов. Кстати, о добыче. Днем ты съездил посмотреть, за что будешь сражаться завтра. И, надо сказать, проникся, хоть и понял мало. Мудрый говорит, что этот громадный дворец забытых богов обладает невероятной силой - настолько невероятной, что искажает саму пустыню вокруг себя. "Что ж, это не будет лишним." - Решил ты. - "И уж тем более оно не должно достаться грязному чернокнижнику вроде Высокого Дома."
|
|
|
|
-
-
И за то, что эти омерзительные воспоминания сейчас внезапно кольнули его ностальгией по прошедшим временам, желает себе еще тысячи смертей. Иногда и смерть надо заслужить.
|
-
Всеслав во всех смыслах могуч
-
Всеслав внушает - даже не скажешь, чего больше: восхищения или ужаса.
|
-
Говоришь - идиот. Подразумеваешь - Цвайнштейн!
|
-
А чё я только Логика лайкаю, доктор тоже классный.
|
-
Хорошая атмосферная боёвка.
|
-
Доверишь Сыыыру стратегически важную инфу - он ее на всю Галактику растрезвонит, и убедится, чтобы адресат получил)))
|
-
Как обычно весьма атмосферною
-
Совсем забыл плюсануть. Хорошая подробность из жизни и ратных подвигов.
|
-
Ты хорошо умеешь таиться. Вот и сейчас - такую злобу, а так затаил! XD
|
-
Срктыыые бо'кхомолы иркногйат з'щщииту.
+
|
Утро в день сраженияБитвы день. Скрипит песок под тысячами ног. Стрекот ездовых жуков, трещотки, отрывистые команды и ритмичные песни разрушают тишину утра. Ревут трубы и звенит оружие. Блестит на солнце золото, медь и бронза. Ни дуновения ветра, ни облачка на пронзительно синем небе. Лишь солнце безразлично несет жару с востока. Где-то там, у его ног-лучей - то, чего желаешь ты и одновременно то, что желает тебя. Нетерпение скребет душу. "Быстрее, быстрее!" - Шепот со стороны рассвета сопровождает тебя всю ночь. Утром, когда ты совершил ритуал омовения и явился к войску, Кашит тихо донес до тебя весть о ночном нападении. Голос его был, как всегда, бесцветен, но ты научился улавливать его нотки. Командир ферри был недоволен. Когда выслушал, ты понял, почему. "Прыгуны взбаламутили их, и стало труднее." - Сказал он. - "Был небольшой пожар в основном лагере. Мы выбрали целью отдельные от него группы палаток - там всадники на быстрых хищных ящерах, около трех сотен. У них отличный нюх. Добрались лишь до одной, боюсь, что больше двух десятков тварей вряд ли отведает яд. Ловушки... Пятерых было слишком мало и здесь. За прыгунами погнались, это помешало. Мы сделали, что смогли. Обошлось без потерь. Да воссияет твое величие." Плохие новости, но разве важно то, что было ночью? Важно то, что есть сейчас. Твоя армия у ног, а сам ты восседаешь на черепашьей башне в облике обычного воина. Глубокие ряды пехоты прямо перед тобой. Золото и белизна в по центру, бурый хитин и зеленые штандарты на широких крыльях. Пять рядов почти по три сотни воинов, мощный кулак, способный проломить тонкий строй не хуже самых огромных ящеров. Сливающиеся с песком Ферри и подобные золотым статуям на неподвижных скорпионах Арри стоят чуть позади по обе руки от тебя. Последних рабов, скованных цепями, кнутами загоняют на середину песчаного поля. Говорят, что кто-то из них уже сбежал в заросли, а кого-то поймали и быстро казнили. Никто из башаров не сообщил об этом. Боятся, конечно. К счастью, ты слушаешь не только башаров. Но вряд ли сейчас хорошее время для их примерного наказания. Главное - сделать выводы. И первые выводы такие:знатные десары и вожди тарри, обладатели большинства рабов в войске после Высокого Дома, вряд ли будут довольны твоим решением. Хотя кого заботит их мнение, когда после битвы ты встанешь над богами? Между рабами и пешими воинами мельтешат застрельщики. Дрянное вооружение, никакой брони и плотный строй щитов позади, сквозь который не отступить - вряд ли их участь завидней отправленных на заклание рабов. Но любой враг, убитый камнем или дротиком, будет стоить десятка этих ничтожных душ. Ушли на рассвете небольшие группы ферри и прыгунов-десаров за барханы и в заросли. Их глаза будут остры, о любой опасности ты будешь предупрежден заранее. Всегда нужно держать все под контролем, а сейчас - особенно. Наконец, главное блюдо для хромого Эмира. Барханы просто кишат тысячами насекомых, песка не видно за бурыми и серыми телами. Любой прихвостень твоего ничтожного соперника, что сунется туда, попадет прямиком в Ад, а возвышенность позволит покрывать ливнем стрел тех, кто пойдет по равнине напрямик. Из такой дали ты видишь, кто пойдет, а разведчики-десары уже приносят подтверждения остроте твоего взора. Когда строй врага войдет на равнину, длина его займет все ее пространство, от первых кустарников до начала барханов. У Хромого явно перевес - в количестве. Металл, впрочем, блестит только в центре и по самым краям, а остальные - явно не более, чем смазка для копий. Фигуры крупных, где-то в полтора человеческих роста ящеров маячат по обоим концам его, за спинами пехотинцев. Сложно рассмотреть отсюда, но их довольно мало, не более полусотни. Еще дальше роятся совсем уж крошечные фигуры, беспокойно мельтешащие. Сотня? Три? Пока неясно. Догадываешься, что это те самые всадники на быстрых злых ящерах, которых встретили ночью твои ферри. Рапторы. Ты читал о них. Ничего выдающегося, не чета выпестованным боевым скорпионам Арри. Ты не видишь, но десары говорят, что за барханами и зарослями твоему взору скрыты еще несколько пеших отрядов, но пока неясно, каких. Что ж, вот и оно. Преддверие самого важного момента в твоей жизни. Пора войти. ссылка
|
|
Вечер перед битвойссылкаКто есть Высокий Дом? Каждый скажет, и скажет много. Но никто не скажет того, что знаешь ты. Ты знаешь - Высокий Дом есть бог. Уходишь от лагеря, оставляя звон металла, стрекот насекомых и крики своих шахмат из плоти и крови позади. Уходишь в барханы, в поднятый горячим воздухом песок. На восток, где за знойный маревом и морем дюн таится ОН. Живой храм, воздвигнутый забытыми богами - тебе. Он зовет, он манит, он просит. Он расплавил саму пустыню вокруг себя, чего не удалось даже Солнцу - но он готов принять твою власть. Он обещает такое величие, которое не снилось всем Эмирам всех оазисов, вместе взятым. Богатство, сила, бессмертие - пыль рядом с тем, что тебя ждет. Пыль. С усилием сгибаешься. Хрустит пурпур тяжелых одежд. Снимаешь шелковую перчатку, обнажая бледную, покрытую синими венами морщинистую кисть. С презрением смотришь на нее. Скоро все изменится. Зачерпываешь горсть песка. Пускаешь по шепчущему ветру. - Что скажешь? - Произносят сухие губы. Тихо смеешься. Ты позволяешь себе такое только наедине с самим собой - если не считать зыбкие фигуры телохранителей-ферри, маячащие на почтительном расстоянии. Арри есть стражи утра и дня, а ферри - заката и ночи. Ты позволяешь себе смеяться только в закат и ночью, когда никто не увидит и не услышит. Ты знаешь, что ты всего лишь человек, но они этого знать не должны. К тому же... Скоро все изменится. Нужно только растоптать стоящее на твоем пути насекомое, возомнившее себя достойным Храма. Распрямляешься резко, словно та диковинная спираль из блестящего металла богов, занявшая достойное место в твоей коллекции. Легкий гнев трогает сердце, но ты без труда подавляешь его. Много чести для этого... Хромого. Разворачиваешься, хлопнув мантией. Широкими шагами двигаешься обратно в лагерь, по пути вновь натягивая перчатку. "Ты победишь" - Легкие слова принесенного с востока ветра касаются ушей. Останавливаешься на мгновение, а потом уверенно продолжаешь путь. ... В благоговейном удивлении спрыгивают со скакунов и падают ниц встретившиеся на пути дозорные Десар. Их жалкие обмотки вместо одежды вызывают у тебя брезгливость. Хорошо, что вложенные в маску благовония отбивают запах. Величественно проходишь мимо, подняв золотое лицо. У входа в лагерь преклоняют колени при твоем виде стражники-тарри, скрипя хитином нагрудников. Им приказано охранять - они охраняют. Им будет приказано умереть - они умрут. Хороший народ. У ворот тебя ждет паланкин, но взмахом руки ты отсылаешь его - хочется посмотреть на тех, кто будет сражаться в финальной для тебя битве. Внутренний круг стражи, конечно же, Арри. Воины-храмовники расстелили белые с золотом ковры и воздают молитвы своему божеству - Высокому Дому. Завтра они облачатся в золоченую бронзу, взойдут на спины смертоносных скакунов и понесут скорую смерть твоим врагам. Сейчас же... Они выглядят довольно мирно. Представить сложно, что эта смиренная белая отара - прирожденные убийцы. Перед тобой бережно открывают полы роскошного зеленого с золотом шатра, откуда слышится пение твоих жен и курится сладкий дым жаровен. Вплываешь внутрь - явление бога. Все замолкают и стелятся по земле вместе с дымом. Выждав положенное, легко поводишь головой, и жены возвращаются к своим делам. К ублажению тебя. Когда вы заканчиваете, они уходят, закутавшись в расшитые драгоценными камнями шали. Слуги выносят жаровни с дурманом - сейчас понадобится ясная голова. Грядет воинский совет, башары уже ждут твоего повеления, чтоб войти и начать.
-
-
Крутяк! И то что жанр воскресил и сам пост - крутяк!
|
|
-
все славно, по про курс особенно. и карта хороша
|
-
-
Опыт ни за что!
Мне нравится этот модуль!!!
|
Цепочка - место, где вы все живете. Что вам известно о нем? Досужая болтовня разных существ. Но ее много. Цепочка - это три тороида, сцепленных друг с другом. Некогда они были звеньями бесконечной Цепи. В результате чего-то, названного впоследствии Треском Миров, осталась только Цепочка. Она скучает по Цепи, но даже не знает, существует ли та до сих пор. Итак, три чудесных мира в одной цепочке. Первый - РжаМир, сплошь состоящий из ржавого металла, как превратившегося в труху, так и пытающегося по-прежнему держать приданную неизвестными строителями форму. Мир того, что оставили потомкам прежние жители этой части Цепи. Громадные и не очень, скрипящие, рассыпающиеся сооружения стонут на жарком сухом ветру. Бури ржавой пыли и ничтожное количество влаги воздуха точит их вот уже многие эоны лет. Но предыдущие хозяева этого мира строили на совесть - многие их вещи, созданные по давно забытым рецептам, еще работают. Для нынешних жителей неизвестные эти технологии зачастую опасны - но порой и бесценны. Второй - Пыль. Она - среднее звено. Мир смерти. Бесконечные просторы серой пыли. Движение чуждо этому месту - здесь нет ветра, и любой след в ней останется навсегда. Здесь нет зверей. Никаких - даже бактерий. Мертвец, ставший таковым в Пыли - останется в ней навсегда. А мертвецом стать просто. Насколько Пыль однообразна и сера внешне - настолько же она хитра на выдумки, когда дело касается смерти. Пыль полна странных явлений больше, чем другие два мира Цепочки. Спонтанные локальные изменения гравитации, температуры, атмосферы - лишь верхушка, то, что может поджидать на самых проверенных путях. Всех же опасностей Пыли не перечислить - и не узнать, не попробовав, хе-хе. Иногда в Пыли можно встретить остатки древних руин. Именно так - остатки руин. Они древние настолько, что даже скрипящая Ржа рядом с ними - сущий младенец. Артефакты c Пыли - редкость невозможная. Они самые непредсказуемые, самые опасные... и самые ценные. Порталы между мирами Цепочки (о которых позже) - творение именно бывших жителей Пыли. Кто-то очень постарался, чтобы стереть этих могучих созданий, хм... в пыль. Третий - Живность. Он цветет, он выбрасывает споры, он бежит, он переваривает, он охотится, он пожирает и гниет. Живность полна жизни - буйной, дикой, вечно подвижной. На Живности тоже когда-то кто-то жил - но их и их следы сожрал этот не терпящий статичности мир. Лишь изредка можно встретить здесь заросшие джунглями крошево руин - и еще реже в них можно найти что-то целое и полезное. Миры Цепочки продеты друг в друга подобно звеньям, хм, цепочки. Они не касаются друг друга - но каждый из тороидов связан с соседним (Именно с соседним, не дальше. Ржа - Пыль - Живность) многими нитями порталов явно очень высокотехнологичного происхождения. Их размеры разнятся от крошечных до поистине титанических, но все они выполнены в одном стиле - в виде монолитной арки из серебристого неизвестного металла. Говорят, что артефакты предтеч из Пыли выглядят похожим образом. Силами нынешних жителей Цепочки как-то приостановить работу порталов невозможно - да и не нужно это никому. Когда-то Цепочка была частью Цепи, но то было бесконечно давно. Даже она сама почти не помнит тех времен - что уж говорить о смертных, ее населяющих. Кстати, о населяющих. Сейчас на Цепочке живут три народа, по числу ее частей. Ржу населяют Ржаки - тщедушные, небольшие существа с множеством тонких рук-ног и не меньшим количеством глаз. Словно созданы они для того, чтобы щупать-глядеть создания Предыдущих, пытаясь понять, для чего же они предназначены. Живут ржаки очень тесно, по полной используя несколько громадных освоенных зданий и почти никогда из них не выходя. А зачем выходить, если еду и новые подарки Ржи приносят им свалкеры? Тем более, говорят, снаружи опасно очень - где рухнет лист металла весом в сотню тонн, где оживет вдруг старый механизм и что-нибудь плохое сотворит. Нет-нет-нет, это пусть свалкеры рискуют. Самое крупное поселение - гигантский Комплех, ржавый небочёс. Так и кишит Ржаками, исследующими его бесконечные закоулки. Здесь кипит жизнь, торговля и то, что с натяжкой можно назвать исследованиями, а больше - небезопасными опытами. Центр прогресса, в общем. Жаль только, что от еды из Живности зависит сильно. В Пыли никто не живет - лишь свалкеры туда-сюда бродят, стремясь скорее свои дела закончить и уйти отсюда. Живность населяет очень много кто, но разумом (если это можно так назвать) обладают лишь одни - зеленые, осклизлые и жирные бураты. У них нет рук и ног - лишь длинные маслянистые тела, по одному фасетчатому глазу, да щупальца у рта, чтоб жрать и кости из зубов выковыривать. Бураты разводят разных животин и много, сытно кушают их мясо. Даже после пиршеств еды еще навалом остается. Вполне можно отдать, чтобы не сгнила, свалкерам за какую безделушку из другого мира. Красиво, статусно же. А иногда железка и полезное чего умеет делать - тогда вообще отлично. Резона покидать свои Скейвы (так зовутся остатки древних зданий, где живут эти ребята. Свои им строить лень) у буратов нет - еда при них, все остальное свалкер принесет. Да и вообще, ведь даже скейвы эти сложно удержать от прущей Живности - оружия не хватает, его из Ржи сложно нести. А чтоб выдумать свое бураты тупы слишком и ленивы. Наконец, Свалкеры. Любимцы Цепочки, ее сердце и кровь. Не найдешь на Цепочке двух одинаковых свалкеров, ведь они - поле Ее экспериментов, полигон для выдумок. Внешне Свалкер - странная помесь бурата и ржака, причем всегда в разных пропорциях. А иногда мелькает в его чертах и что-нибудь совсем нездешнее - видимо, то Цепочка вспоминает старых своих жителей и времена, когда она была в Цепи. Бывает и так, что жить новослепленный свалкер и вовсе не может - чего-то не хватает. Такие умирают сразу или чуть попозже. Рождаются свалкеры у обоих народов по прихоти Цепочки - и тут же изгоняются наружу, по свету бродить. Никто их у себя не держит, да и не держатся они. Их вечно манят приключения, всюду хотят сунуться ушлые свалкеры. В душе бродяги и авантюристы, в них дух и надежда самой Цепочки. Только они чувствуют ее, только они могут жить в ней, а не просто выживать. Ржаки и бураты здесь гости, чужаки. Свалкеры же были всегда и всегда будут, они вечней руин. Говорят даже, что их всегда одно число (только никто не знает, какое) - и что когда умирает один, то тут же вылупляется другой у одного из народов. Лишь свалкеры осмеливаются заходить в порталы - и могут выходить из них живьем. Без них давно бы вымерли от голода Ржаки и были бы поглощены Живностью Бураты. Свалкеры ходят через Пыль, связывая два живых мира через мертвый. Рискуя собой, через серые равнины несут еду в Ржу и механизмы в Живность. К ржакам подряжаются таскать подарки Предыдущих из руин; вместо буратов зачищают стаи хищников, слишком близко подобравшиеся к скейвам. И конечно, никогда не пропускают ничего любопытного - а такого в Цепочке за время ее существования скопилось предостаточно. Особенностью Цепочки являются многочисленные Подарки Прежних - остатки предыдущих цивилизаций, на которых живут нынешние народы. Цепочка была домом для многих видов существ, сменявших друг друга по очереди либо деливших ее одновременно. Еще больше народов повидало ее мельком, в пути по Цепи, нет-нет да и оставив что-нибудь. В любом ее месте ушлый свалкер может найти что-то из этого наследия. "Что-то" это может оказаться глупой безделицей, поломанным куском. Может - полезной вещью (такие свалкерами ласково зовутся ништяки), может и опасной. Может чем-то совсем уж непонятным. А может - могучим невероятно и опасным даже для самой Цепочки. Подарки Прежних делают жизнь жителей Цепочки (да и ее самой) куда интереснее и непредсказуемее. Вдобавок, нынешние обитатели избавлены от скучной необходимости что-то производить самим - ведь что угодно можно найти, если повезет. Одни только ржаки что-то пытаются сами клепать - бередит им души слава древних. Больше всего их в Ржи. Фактически, весь этот мир - сплошной Подарок Прежних. Намного меньше их в Живности - сожрали джунгли все. И почти совсем ничего нет в Пыли - но то, что есть, способно удивить саму Цепочку. Кстати, порталы между Ржой, Пылью и Живностью - тоже Подарки. Никто не знает, как они работают. И если они вдруг прекратят - то Цепочка умрет. Этого Цепочка боится, вспоминая жуткий Треск Миров. Говорят, где-то в самых потаенных местах всех трех миров есть дороги, ведущие за пределы Цепочки, в те звенья, что когда-то были Цепью. Ну, говорят. Врут, наверное.
-
Интересно описано. Арты, информация, цепочка. Понравилось.
-
-
|
-
Бьешь камнем, чтобы добыть костер. Бьешь, бьешь, бьешь. Устал. Съел мяса - вкусно! Бьешь дальше. Нет огня. Хм. Может, палку подложить? Чота лол
|
-
Гребцам, кстати, предлагаю не платить или платить меньше, чем обещано. Сэкономим такой маленький, а уже капиталист
|
|
-
Аватарки чертовски годные!)
|
-
Рационализировали, рационализировали, да и вырационализировали.
|
-
славный парень этот дагон
|
В лагере Эмира всегда есть, чем поживиться. На поле выигранного боя тоже. Все это богатство ты щедрой рукой раздаешь верным воинам, ничего не оставляя себе. Зачем золото тому, кто скоро получит весь мир? Сейчас тебя не слишком интересуют мирские дела - под сплошными одеждами ты весь дрожишь от нестерпимого желания отправиться в Храм немедля. Даже мертвые и безмолвные руины стоят того, чтобы ради них сжигать города и убивать людей тысячами. А это - не руины. Он жив. Он говорит с тобой. Самое ценное сокровище Мира - ничто рядом с ним. Тем не менее, взяв себя в руки, ты завершаешь все, что должен завершить. Одариваешь героев. Безразлично скользишь взглядом по усаженным на кол беглецам. Смотришь на ровно уложенные ряды павших за тебя, на чадащую огнем гору трупов врагов. Говоришь с башарами, киваешь сведениям о раненых, сбежавших и погибших. Все это одной смазанной картинкой проскакивает до решающего момента. Храм. Храм. Храм. "Иди же ко мне!" - Он уже не шепчет, а громогласно требует. "Иду." Белые одежды Арри заляпаны кровью и грязью, бронза доспехов посечена, сбита позолота. Понуро плетутся уставшие с битвы Ферри. С трудом перебирают ногами выдохшиеся ездовые скорпионы. Впереди потрепанной процессии - ты, невозмутимый, как изваяние самого прочного из металлов. Ваш путь - на восток. К твоей главной награде за кровавую победу. ... - Они перебили друг друга. - С удивлением и страхом говорит разведчик-десар. - До последнего человека. Все со всеми. Люди даже зубами грызлись. С высоты бархана взираешь на гору трупов ящеров, людей и насекомых внизу. Изуродованные, окровавленные. Погибшие в загадочной резне, где не разбирали своих и чужих. Здесь все они - отряд рапторов Хромого, три сотни твоих десар. "ИДИ ЖЕ КО МНЕ!!!" Молча даешь знак продолжать движение. Поворачиваешь скорпиона, давая пример. Воины Храма безропотно следуют за тобой. ... Наконец, вот он. Громада не меньше двух сотен метров возвышается над спекшимся в бурое стекло изуродованным ландшафтом, укрывшись среди обожженных скал. Сохранившаяся с незапамятных времен живая частичка силы забытых богов, которая сделает тебя повелителем Мира. Спешиваешься. Сопровождение останется здесь. Дальше ты пойдешь один. С трудом пробравшись через застывший уродливыми статуями некогда расплавленный песок, стоишь у его стен. Вблизи Храм кажется еще больше. Снимаешь маску, чтобы он увидел твое лицо. "ДАВАЙ." Рука, лишенная перчатки, тянется к исполинской изогнутой стене. На ощупь она ледяная, но для вещей забытых богов нет слова "странно". Что теперь? Земля вздрагивает. Стена подается навстречу, а ты в страхе отшагиваешь назад. Огромный ее сегмент перед тобой медленно, со скрипом едет в сторону, сверху сыплется песок. Застыл, скрежетнув. Из темного провала веет могильным холодом. Трепеща, делаешь шаг вперед.
-
Достойное завершение прекрасного модуля!
-
|
-
В целом за персонажа. Фактурный.
|
-
Всех перевешать это хорошо, ящитаю.
|
-
Дордвик знает толк в абордаже, да.
-
|
|
-
с чмоканьем отлепляя лицо от приборной панелиОхх!
|
-
И тут же добавил внезапно: - Не стоило его тебе убивать. Здесь есть, кому заниматься такими вещами. Тебе, мастер - не нужно. Мне хочется верить, что грубая наша работа, дает вам возможность беспошлинно видеть восход. (с)
|
-
какой ты мне товарищ, гнида членистоногая
Хайвмайндский вольф ему товарищ!
|
-
Спасибо за игру! И за стойкость при неудачных раскладах. И кстати завершающий пост шикарный - такой внезапный, но очень жизненный и заслуженный "хэппи-энд" для рабов, это отдельно очень понравилось. :)
-
|
-
Колесница Отступлений порадовала
-
|
|
-
-
ненавижу расизм и нигеров!
-
теперь по адресу. За отдачу и полет. Почти суборбитальный
|
|
"Радость Искупления" Соден I. Некогда процветающий промышленный мир, обеспечивающий продукцией весь сектор, вышел из под контроля Священной Империи более десяти лет назад. Сложная экономическая ситуация в регионе толкнула местного лорда, барона Клауса фон Кигельбургера, на официальную просьбу отказа от выплат церковной десятины. Когда просьба не была удовлетворена, барон принял решение о поднятии вооруженного восстания. Штатная ситуация, ближайший флот Слуг Его был направлен к планете для урегулирования ситуации и в первые же месяцы принуждения к миру и Вере добился значительных побед. Все закончилось бы быстро, если бы не просчет Инквизиции, упустившей момент, когда, поддавшись отчаянию, барон пошел на сделку с ковеном некрокибермантов. Просчет? Или глубоко закравшаяся ересь? Предстоит выяснить. Так или иначе, после этого ситуация приняла известный оборот. Продав душу и тело высшему демону по имени Азазель (№39906667819, третий том "Молота Демонов", 16 зарегистрированных проявлений), а также дав ковену неограниченную свободу исследований и прочей деятельности на Содене, Кигельбургер получил в свое распоряжение много большие силы, чем было изначально рассчитано. Корпус Слуг был разбит, с соседних секторов были перенаправлены дополнительные войска. Началась война, которая продлится десять лет, будет стоить огромных жертв и разрушений. В середине ее, когда стало ясно, что в конфликте не выигрывает никто, кроме сил Ада, на планету был направлен Дредноут-Монастырь Ордена "Радость Искупления". Как оказалось впоследствии, при санкционированном анализе остатков нечестивой технологии и использованной черной магии, силы Ордена почти опоздали. Всепланетный ритуал, в течение многолетней войны подпитывавшийся гибелью миллионов людей, вышел на финальную стадию. Суть темного ритуала состояла в телепортации планеты вместе со всеми присутствовавшими на ней силами и остатками инфраструктуры, возможно, под его действие попали бы также орбитальные сооружения и корабли. Место назначения телепортации неизвестно. Причастные к анализу техноепископы и пси-пророки отправлены на процедуру очистки памяти, низший состав, принимавший участие в расследовании, ликвидирован в соответствии с постановлениями о непроникновении ереси. Благодаря работе пси-разведки место проведения окончательной стадии ритуала было точно локализовано. Штурмовые группы Паладинов были телепортированы на поверхность, чтобы при поддержке массивных сил Слуг Его остановить темное колдовство. Третья штурмовая группа с благословения Господа нашего пробилась к указанному месту (бывший Собор Святого Елисея, осквернен, ведутся работы по удалению из реестров и уничтожению материальной составляющей) и вступила в бой с Азазелем, одержав победу и уничтожив вместилище демона. Состав группы: ментор Лазарь (погиб), боевой брат Иоанн Мальтазар (погиб), боевой брат Йозеф Пруштский (погиб), ментор Отто Кигельбургер (принял статус Искупающего и имя Грешник, прошел процедуру очистки памяти перед высадкой, освобожден от регалий. Погиб, исполняя долг, реабилитирован), защитник Илария Мартина (погибла), боевой брат Исмаил (погиб), сестра-Госпитальер Симона де Винтер (погибла), боевой брат Уриил (погиб), боевой брат Клавдий. Имена погибших навечно останутся в памяти Ордена. С разума брата Клавдия взят ментослепок, память частично очищена, запись прикреплена. Со смертью Азазеля войска мятежников лишились демонической поддержки и значительно ослабли, ведется последняя стадия зачистки. Грузовой корабль, на котором, по данным разведки Инквизиции, причастный к порче ковен некрокибермантов пытался скрыться с планеты после гибели Кигельбургера - уничтожен на орбите. Выживших нет, подтверждения ликвидации еретиков нет. Наш долг здесь исполнен. Еще один мир вернулся под длань Триединого. Аминь. Генрих XIII, Верховный Ментор, командор "Радости Искупления".
Клавдий Хромая - новая аугментика еще не до конца прижилась - поднимаешься по исполинской лестнице Зала Памяти. Стройные ряды Братьев молча салютуют, когда ты проходишь мимо. Хлопают на легком ветру от вентиляции знамена, строго взирает с них на тебя Его Око. Горят тысячи свечей. Смотришь вверх - потолок теряется во тьме где-то далеко наверху. Вздыхаешь. Продолжаешь путь. На тебе тот же доспех, в котором ты был на Содене. Его не чинили - он все так же испещрен дырами, закопчен и помят. Где-то даже сохранилась твоя кровь. Это - часть церемонии. Наверху тебя встречает Тринадцатый Верховный Ментор Генрих - сильно аугментированный могучий старик в черном доспехе. Лицо - стальная маска, глаза - окуляры имплантов. Кивает тебе, принимает из рук "Mortiferum finis", склоняет голову. Ты идешь дальше, к чему-то массивному, покрытому белым полотном. Там твои братья, отдавшие жизнь, чтобы ты был здесь. С усилием (тело отдается болью) сдергиваешь его. Шурша, ткань стекает на черный блестящий пол. Ментор Лазарь. Суровый стальной взгляд буравит тебя из-под рубцов, что составляют его лицо. В руках - моргенштерн и огнемет. Метровая табличка у постамента еле вмещает перечисление заслуг мелким шрифтом. Два названия выделены больше прочих - "Геенна I", "Соден I". Брат Иоанн. Бритая голова, твердый подбородок, меч и щит. Образцовый Паладин, с образцовой жизнью и смертью. "Без сомнений, без раздумий" - гласит железная пластина внизу. Брат Йозеф Пруштский. Легкая улыбка, веселые глаза на мрачном лице воина. Родовой герб занимает почетное место рядом с геральдикой ордена. "Орден и Богемия будут помнить тебя", выгравировано на пьедестале. Ментор Отто Кигельбургер. Тяжело опирается на огромный меч. Длинное скорбное лицо, изборожденный морщинами высокий лоб. "На тебе нет греха" - краткая подпись. Защитница Илария Мартина. Чистая возвышенная дева, на фоне остальных отличающаяся полным отсутствием шрамов. Булава с треугольным навершием, испещренный перечнем подвигов ростовой щит. "И у розы есть шипы". Брат Исмаил. Грустное умное лицо, печальные глаза, смотрящие будто сквозь все, что видят. "Жил без страха, умер б͘е̴̷з̷ с̨тр̀͘͢а̕͏х͝а͘". Моргаешь удивленно - безупречный скульптор допустил ошибку здесь? Нужно сказать остальным, позже. Хм, хотя нет. "Жил без страха, умер без страха", все нормально. Что-то со зрением, надо обратиться к техномонахам. Госпитальер Симона де Винтер. Еще один цветок. Совсем не похожая на воительницу, просто юная девушка. Такой бы жить, любить, строить семью, ходить на службы по третьим дням. В свои пятнадцать лет она погибла так, как подобает лучшим из мужей - исполняя Долг. "Не навреди" - гласит подпись у ее ног. Брат Уриил. Добродушное лицо в шрамах, голубые аквамариновые глаза. Прижимает священный символ к сердцу. "Вера сильнее плоти". Изваяны в золоте, навеки застыли в мгновении славы. Опускаешься на колени. Горячо в глазах.
-
Было здорово!
И всегда можно запилить приквел) Только непонятно, что делать, если уже ТАМ герои умрут =)))
-
Было очень круто. С удовольствием следил за игрой.
-
Спасибо за игру. Драйв, пафос, паладины - то, что нужно:)
-
За эпичную и интересную игру. :)
-
Хороший темп, красивые описания, потери и победа, завершенность. Спасибо за игру!
-
-
Достойное завершение. Ещё раз спасибо за игру!
|
-
Вот ни разу не жалею о своем решении. Модуль только круче стал)
-
Ха-ха. Самого никогда ничего не останавливало от того, чтобы поступать по-своему. Фу.
|
|
-
надо укрыть товар и себя укрыть товар товар
Товар - прежде всего! Настоящий торговец растёт!
|
-
Ну это точно пробирает) Слегонца так, как предвестник бури.
-
Кажется, или проскользнула в голосе ухмылка лихая? Как встарь? Нет, как вновь. за это.
|
-
Судя по тому, как покраснел да зашевелил усами Дромдонид Наслышан, польщен :D
-
хорошо насчёт того, как медленно до персонажа доходит. И характер как очень чётко обозначается в каждом сообщении.
И даже описание реакции чужого персонажа к месту!
|
-
-
Мощный пост, и концепция необычная, интересная!
|
Общее Отдых нужен даже Паладинам. Каждую секунду вы проводите с пользой, приводя в порядок свое оружие, свой дух и свои тела. Монахи-реликторы с протяжными песнопениями уносят назад, за линию фронта, искореженный щит Защитницы Иларии и бережно извлеченный из тела Червя обломок клеймора Искупающего, которым тот чудом успел пронзить демона за мгновение до смерти. Оружие займет достойное место среди Реликвария "Радости Искупления". Несут они и запаянные в золото свитки с именами погибших Братьев - Лазаря, Иоанна. Изломанное тело Лорда-Капитана Алексея Вархоффа также будет передано обратно его благородным родственникам. Это придает радости вам - никто не останется забытым, каждый, умерший за правое дело, в сердце Ордена останется жить навсегда. Но непродолжительный перерыв заканчивается - нет покоя Паладинам и Слугам Его. Все более нервно расхаживает по позициям заносчивый Лоренс. Вот он опускает хронометр - истекли пять минут пятьдесят семь секунд до атаки. Смотрит на вас, в окулярах его маски будто бы даже видна растерянность. Растерянность - и одновременно решимость. Далекий грохот за вашими спинами заметно сотрясает землю даже здесь. Тремя секундами позже на горизонте, уже впереди, поднимаются вверх черные облака - работают освященные "Ихоры" оперативно подтянутой к месту наступления артиллерийской манипулы. Стрекот, слышимый вами и ранее, превращается в рев, и над головами проносятся три серые громады штурмовых коптеров. Грохочут их пушки, отправляют пилоны черные нити ракет к позициям извечного врага, добавляют разрывов там, на другой стороне. Секундой позже над скорбным ландшафтом Содена I разносится усиленный динамиками свисток, и Слуги поднимаются в атаку. Сотня зеленых фигур выныривает из траншей и воронок, с единым криком "Именем Его!" идет вперед, к смерти и триумфу. Вы не видите, как вокруг одной из летающих машин материализуется черное шевелящееся облако, и она, объятая им, падает вниз, теряя детали обшивки. Фиксируете лишь удар о землю. Не видите, как мерцающие зеленые стрелы раскаленной плазмы начинают косить наступающих, разрывая тела верующих на куски. Не видите ответного огня, не слышите, как кричит в радиостанцию Лоренс, запрашивая усиление поддержки. Долг у вас тот же, но путь - другой. Вы спускаетесь под землю, навстречу опасности куда более страшной - непредсказуемой. Свои жизни и успех операции вы поставили на этот зыбкий шанс, дарованный ныне мертвым демоном. Уриил идет первым, его наплечный фонарь разгоняет тьму. Вы в неведении о том, что происходит наверху, лишь самые сильные удары по многострадальной земле фиксируют сенсоры. В остальном - полная тишина, не слышно даже собственных шагов. Покрытые серой слизью стены будто сжимаются вокруг. Каждому из вас приходит мысль, что вы находитесь внутри огромного, пораженного скверной организма. Каждый из вас гонит ее, но никто не преуспевает в этом. Путь кажется бесконечным. Туннель извивается, заставляя вас со страхом гадать, что ждет за очередным поворотом. Но вы смело преодолеваете каждый из них, не встретив ничего, кроме собственного страха. В один момент начинает казаться, что вы здесь не одни. Сенсоры четко фиксируют чье-то присутствие, недоступное чувствам обычных смертных. Оно не показывает себя, но оно здесь, оно ждет, чтобы напасть. Оно давит. Вы замедляетесь и останавливаетесь, не в силах продолжать путь под этим давлением. Тишина становится невыносимой. Смотрите друг на друга и не видите Братьев - видите тех, кто виноват, заведя вас в ловушку. Предателей. Поднимаются винтовки. Сжимаются латные перчатки на рукоятях мечей. - Триединый с вами, Братья и Сестры. Ваш путь не закончится здесь. Голос брата Исмаила разрывает эту смертоносную тишину. Простые слова возвращают разум, и вы со стыдом опускаете оружие. Никто не говорит ничего, стараясь выбросить этот случай из памяти. Потустороннего присутствия больше нет - перед вами обычный узкий туннель, пусть и пропахший демоном. Земля дрожит, сверху идет бой. Вы не имеете права останавливаться и сомневаться. Сосредоточенно продолжаете путь. Решительность переполняет всех, вы ускоряете шаг. Один брат Исмаил, замыкающий строй, немного отстает, словно в задумчивости. Он готов поклясться, что не проронил ни слова в этом долгом пути. ... Ваша вера оправдалась сторицей. Туннель не был завален, в нем не ждала ловушка. Он был пуст и провел вас мимо боя, уберег от очередных потерь. Более того - он вывел отряд не просто за вражеские линии. Понимаете это, выбираясь из узкого проема и спешно рассредотачиваясь вокруг, беря на контроль сектора. Вы внутри огромного собора, некогда бывшего величественным и священным для всех слуг Триединого. Теперь собор - оскверненные руины, ужасающая насмешка над прежней чистотой. ссылка Прекрасные барельефы, некогда украшавшие внутренние колонны, покрыты черной кровью и насаженными на крючья и шипы телами - сотни погибших Братьев усеяли их в осмеянном демонами посмертии. Тяжелый запах бьет по вашим ноздрям даже сквозь фильтры, с гулом кружат над гниющими телами мучеников тысячи мух, кишат червями их некогда могучие тела, изъедены ржавчиной покореженные доспехи. Крышу собора, уничтоженную, наверное, в первые дни войны, заменил собой багровый шевелящийся купол, нечестивый союз плоти и железа. Подобная масса спускается вниз по стенам, покрывая их целиком, пульсирует, гонит нечестивую гниль по шлангам и трубам, с содроганием пропускает через себя к тому, что некогда было алтарем Триединого. Алтарь, святая золотая пирамида, покрыт демонической сущностью целиком. Переплетение страдающей живой материи с проклятыми технологиями формирует некое подобие трона, окруженное вросшими в пол пародиями на коленопреклонных молельщиков. Слепые существа, некогда бывшие людьми, а теперь лишившиеся кожи и лиц, с ритмичным воем вздымают и опускают руки, усиливая работу омерзительных систем. Щелкают реле, выточенные из костей, мечутся стрелки из орошенного кровью железа. Жуткие символы на мониторах из демонического стекла - обсидиана - заставляют визуальные системы рябить при взгляде на них. Трон-машина трясется, испуская прерывистый гул и исходя черным дымом. Вы пришли в самый разгар чего-то непонятного, но, несомненно, абсолютно чудовищного. Огромная техноеретическая тварь восседает на троне, соединившись с ним ворохом кабелей и шлангов. По форме напоминающая человека, всей сутью своей она ему противостоит. В три роста больше каждого из вас. Металлические руки и ноги усеяны теми же символами, что внушают отвращение на мониторах. Изъеденные язвами внутренности пульсируют там, где должен находиться живот. Лицо - мешанина шлангов и горящих огнем ненависти визоров. Бывший барон Клаус фон Кигельбургер, а ныне демон Азазель, восседает перед вами. - Вторжение. Остановить процедуру. - Щелкающий синтетический голос разносится по проклятому месту, глушат живые стены звук. Оседают на пол несчастные "молящиеся", прекращают пульсацию стены, затихает ток жидкости в трубах. С лязгом и мерзким чавканьем демон поднимается с трона, оборачивается к вам. - Уничтожить. Охранные системы прибудут через... Машина замирает, дергается, будто в агонии. - Нет! Я уничтожу их сам! - Тот же голос будто спорит сам с собой, но теперь он не столь ровен - в нем звучит ярость. - Дай мне убить их! Зачем мне сила, если я не могу наказать этих фанатиков сам? Замирает колоссальная тварь. Пару секунд спустя выдает, вновь спокойно: - Передаю контроль. Выпрямляется с жутким хрустом. Отмечаете обилие оружейных систем на ее теле - пулеметы, лезвия, пилы, огнеметы и огромные когти. Дергаясь, Азазель начинает движение к вам. - Сейчас вы увидите, слепцы, от чего отворачиваетесь! Сейчас вы узнаете! - Грохочет его голос. - Посмели придти сюда, здесь и сдохнете!
-
-
Эпичная сцена! Жаль, что Лазарь сюда не дошел, эх. :)
-
|
Кегон много времени расшаркиваниям не уделил, Сверх необходимого среди слов приветствия не сказал ничего. К еде тоже не притронулся, только чашку воды себе налил. Усевшись, лист пергамента достал, усеянный аккуратными строчками. Пробежался по нему еще раз глазами, а подняв их, встретился взглядом с Кринном. Давай, мол - кажется, имел в виду усатый дядька всем своим видом. Не растерялся Кегон, хоть сам ожидал, что высказаться здесь ему дадут последним. Вздохнув и воды глоток выпив напоследок, взялся пересказывать то, что вчера надумал и аккуратно на листок записал. - Насчет "удвоить" не знаю, Кринн, но идея есть. Первым делом скажу - надо идти рекой. По дорогам сейчас распутица, будет намного труднее. Примолк, ожидающе на опытного Дромдонида посмотрел - правильно сказал? Непонятно, тот как глядел выпученными своими глазами, так и глядит молча. Ладно. - План такой: наше серебро в монетах сменять на слитки. Уже немного выиграем. Снимем корабль, слитки эти повезем на юг, по течению, к эльфам. Они же берут слитки, сырье, металлы, так? Скупой кивок и тот же взгляд. Кажется, таким образом Кегону дают понять, что он взрослый и самостоятельный мужчина теперь, и нечего все время одобрения спрашивать. Ну что ж, это правильно. Больше не будет. - Так. Берут. Слитки сдадим, возьмем что-то у них. Чем они торгуют? Небольшими объемами дорогих вещей. Вином, оружием. Возьмем это и обратно на Север. Если все будет хорошо, уйдем в приток к Верхотурью, завернем к санимнцам, они, как я понял, эльфийские вещи ценят. Сдадим все, возьмем то, что продают санимнцы, и в Кносс. Если что-то будет не так, санимнцев можно пропустить, и после эльфов вернуться сразу в город, тоже без прибыли не останемся. Слегка раскрасневшийся Кегон перевел дух, залпом допил оставшуюся воду. Немного подумав, долил чашку уже разбавленным вином, отпил глоток. - В чем суть. Мы везем малый объем - туда серебро, назад отдельные ценные вещи. Нам не нужно нанимать большой корабль и большую команду. Экономия, да и безопасность - кто позарится на маленькую лодку? Но надо узнать у тех, кто знает реку, такой ли это большой плюс - маленькая лодка. Мало ли, вдруг на них чудовища часто нападают. Такие вещи надо заранее разузнать, я могу заняться. Еще момент - почти весь путь мы идем вниз по течению, намного легче будет идти. Если поедем в Верхотурье, то оттуда в Кносс можно будет не только на корабле, но и по земле - к тому времени распутица, может, и закончится уже. Опять опустела чашка, а только что ведь вино наливал. Ладно, хватит пока, и так голова уже чуть кружится. - Ну все, вроде. Как вам план?
|
-
С телефона или нет, но пост прекрасен, а глубина персонажа порой кажется бездонной.
-
|
-
-
Удачи, товарищ Ктулх-Майор!
-
СЕГОДНЯ МУЖЕСТВО, ЗАВТРА - КАННИБАЛИЗМ!
|
- Товарищи. - Сказал в первый вечер на Триаре сытый и пьяный Ктулх-Майор, поднимая очередной граненый стакан. - Товарищи. Я хочу сказать тост и выразить вам благодарность за отлично исполненный долг. - Первым делом я хочу помянуть тех, кого больше нет с нами. Я помню каждого и скажу, что погибнуть под моим командованием - большая честь. Те, кто так сделал, не умрут никогда. Фтагн влажно прокашлялся, сморгнул слезу с кожистого глаза. - Киборг WARG, неудачливая железка - да станет тебе пухом промышленная переработка. Надеюсь, наши умельцы вновь перекуют тебя в машину войны, а не в какой-нибудь мирный трактор. - Толкач, убивший и ставший убитым. Наилучшая судьба для моргона, за исключением второй части. - Взгры... Бздры... Взды... ВЗГРЫХУРГЫР! Я помню, как тебя намотало на траки танка. Вроде бы мы оставили тебя в здании, а может, и нет. В любом случае, смерть от рук моргона, а не поганого инопланетянина, почетна и приятна. - Хмыщ, наш первый псиат. О, как мы пытались его вытащить, а? А? Ха-х-ха-ха! Не вытащили. - Милитурист Брюс, терран. - Мрачнеет дагон. - Из-за его гибели мне пришлось писать эссе и отчитываться перед Экзаменаторами. Мало кто доставлял мне, молодому красивому дагону, таких неприятностей! Достойно уважения. - Угрюх. Ооо, Угрюх - Герой. С большой буквы. Непокорный, он ослушался приказа, да и милитуриста с собой увел. Я вначале думал, что он бестолковый, хотел расстрелять или еще как взыскать - а вон как вышло! Редкий случай, когда непокорность делает свершения. Спас нас всех. Я знаю, что на 36 Моргонских Эмиссаров там, на Ю-Пине, теперь стоит его чугунный памятник. После войны я пойду и возложу к нему цветы. И - обещаю - первое снесенное яйцо я назову Угрюхом! Слово Ктулх-Майора! Выпив и налив опять, Учпочмак продолжил тост. Кто сказал, что за один тост моргон выпивает один раз? - Вуглускр. Улюк, узнавший свет коммунизма без выстрела в затылок. Не это ли лучше всего показывает благие намерения Союза? Я буду помнить тебя. ДОГНАТЬ И ПЕРЕГНАТЬ ПО ПРОИЗВОДСТВУ МОЛОКА И МЯСА! - Рывач. Скажу честно - не знаю ни одного моргона, водившего танк лучше, чем он. Разве что моя мама, трактористка, могла потягаться с ним, когда выпьет. Но у мамы-то хоть одна нога есть! За Рывача. - Даздраперма. Она спасла меня, а я взыскал. Так бывает на войне. К этому нежному цветку моя загрубевшая душа до сих пор питает мягкие чувства. Она спасла меня, а я взыскал. Зато видели бы вы ваши лица после этого! - Мрук. Сложно с этими бруталами-на-киборге. Чужда им дисциплина. Зато как воюют, как воюют! Весь пляж башкой забрызгал! Даа, бруталы-на-киборге умеют погибать красиво. - Анимал Акоп, еще один космоплит, пришедший в Союз из другой расы. Воевал и погиб за правое дело, да еще и на родной земле! Он же с Арахиса? Нет? Но там же анималы сплошные. Точно не с Арахиса? Все равно! За Акопа! - Даблдыщ. Погибнуть в самом конце миссии, так быстро, так безнадежно... А ведь он только стал дагоном. Прилежно учился, между прочим, да, товарищ Бейчмо! Не прядайте тут ушами презрительно, интеллигенция нам тоже нужна, особенно в армии, где ее так мало. Воевать умел! Не посрамил дагонские шевроны! Сколько народу на той высадке полегло - а он выжил, даром, что новичок. Сколько врагов убил! Наравне с нами, ветеранами, шел. Не сожрал бы его червь - глядишь, и переплюнул бы нас, стариков. Переплюнул бы и командиром стал. Хм. Может, и хорошо, что он умер. Да нет, я не о том. Хороший он моргон был. И дагон тоже неплохой. С талантами. Кончилась бутылка, пока тост говорил. Эх! Швырнул в стену - осколки потом черпаки уберут. Новую раскупорил, благо, этого добра сегодня хватало. Хлопнул стопку тут же, да осьминожкой закусил. - А теперь о живых. О нас. - Первым делом хочу сказать о товарище Вздрыже, потому что он псиат и следит за тем, чтобы мы были благонадежны. Мы же не подведем товарища Вздрыжа и партию, а, моргоны? Не подведем. А тот случай... Эх, да ну его. Ты это, тащ псиат, извини уж. Не сориентировался после смерти. Бывает со мной. Уж давай лучше о хорошем: эк ты этих анималов-то под контроль брал, любо-дорого! Рожи кривые, дергаются, в своих стреляют - умора просто! Рад я, товарищ псиат, что ты с нами, уж извини, что так по-простому. - Товарищ Лецик. Я, право, вначале больно удивлялся, когда увидел, что у вас в партбилете "Царь" написано. Это как же так, думаю: мы ж Царей-то всех перевешали! Не доверял, в общем, все подкопаться хотел да взыскать, как следует. Однако ж - редкий случай! - ошибался. Без вас, товарищ Лецик, мы бы с Арахиса не ушли, так вам скажу. Уж сколько вы анималов своим мечом порубили - не счесть! А как удар держите! Даже Бейчмо, и тот небось ляжет с половины этого всего, заново лепить придется. А уж этот анимал Харконянский в конце - это вообще. Я как узнал, что вы учудили - аж зеленой завистью залился. Это ж надо было так придумать! За стратегическую мысль, тесно сплетенную с боевым умением - за вас я выпиваю этот стакан! - А теперь мои старые друзья. Да, не побоюсь этого слова - друзья! Сладкая парочка! Лучшие солдаты, виденные мной. Товарищ Бейчмо, товарищ Поддых, попрошу встать. Осознавайте торжественность момента. С Ю-Пиньской компании вы со мной, с нее мы начали побеждать и не собираемся останавливаться до сих пор! Не раз наш брутанк прикрывал товарища от верной смерти, да еще и топором орудовать умудрялся! И как - во как! Множественные убийства! В армии учат, что один моргон в бою может делать только одно дело - и тут вы, товарищ Бейчмо, живете не по Уставу, за что вам объявляю выговор. Шутка! Продолжайте прикрывать наши задницы, продолжайте крошить врагов в кровавые ошметки. Радуйте командование, хе-хе. И Поддых. Тут и сказать нечего, он для меня, да и для всего отряда, как вторая мать. Сколько раз думал - ну, все. И тут опять вижу морду его озорную! "Не все!" - Говорит она. И я внутри так "Оп!" - Лихо прикладывает Ктулх-Майор ладонь к виску в воинском приветствии. - "Есть не все!" Да что я рассказываю, все хоть раз, да получали по морде его целительным ботинком, перед этим раскинув кишками по ландшафту. За моргонскую медицину и товарища Поддыха! За брутанка, его верный щит и кровавый топор! Закончилась опять бутылка. Только же открывал ведь! С удивлением осознает товарищ Фтагн, что под хвалы Поддыху и Бейчму вылакал всю из горла залпом. Вот что значит - почет! - Ну и, это, питомец твой, Поддых. Был сумрачный какой-то, значит, субъект. Объект, да. Сразу видно, неблагонадежный. А стал - вон кем! Виверной Революции! Красивый, зубастый, с жирком! Эк он нас обосрал тогда, у завода! Вояка тот еще. Налейте ему тоже, в мисочку, вон. Только немного - маленький же еще. Последнюю стопку выпив, опал на стул, как озимые. Глаза в разные стороны смотрят, щупальца шевелятся хаотично. ХАОТИЧНО. На стенах тоже зашевелились, и в тенях углов. Силится что-то еще сказать Ктулх-Майор, да не может - чувства накатили. И сам накатил тоже.
-
Зато каков некролог! И остальное тоже! МОРГОНОСКО! ПАТРИОТИЧНО! ХАОТИЧНО!
-
-
-
Эх, как сказал! Сразу в Шабад-Генерала бы произвёл ...
-
-
-
-
-
Оооооо! Как я это пропустила!
|
-
Теперь будет для перевозки Лякуши Пацака! И его друзей, кто не совсем тупой - надо же будет кого-то есть там, внизу.ссылка
|
-
Ааа... До конца еще не дочитала, дочитала до жука. Это шедевр!
-
-
подняв чуть подернутый плесенью подбородок Вдыхает глубоко. Из прорехи между ребрами выпадает жук - Хуйня какая-то. - Хрипло смеется кто-то. Найс)
|
Итак, мы закончили. Первым делом я хочу извиниться перед Злым З. Игра, внезапно, планировалась как психологический эксперимент, и так вышло, что над ним. Что было. Была деревня, состоящая из большого богатого поместья и рабских домиков. Весь ценный лут был в поместье. Деревня не охранялась, потому что неподалеку располагался тренировочный лагерь фалангитов, и прижимистый хозяин сэкономил на охране, делая ставку на них. Персонажа с высоким Разумом отсутствие охраны навело бы на подозрения. Хороший ход набега выглядел так: - Высадка, снятие дозорных. Установление постов дозорных уже своих. Чек, Анылги сделал обе вещи. - Поверхностный осмотр маленьких домов, понимание, что там ловить особо нечего, фокус сил на поместье. Анылги потратил утекающее время (впрочем, он не знал, что времени так мало, и не мог знать, только догадываться. Обстоятельства, реалистичность, ага) на их грабеж, его налетчики подожгли один из домов, чем ускорили прибытие подкрепления (ночью зарево хорошо видно, иначе бы фалангиты выдвинулись, когда до них добежали бы рабы). Оно прибыло бы все равно - перехватить разбегающихся рабов было трудно (а они разбегались и бежали к лагерю воинов стучать). Впрочем, попытаться можно было - для того у налетчиков были собаки. Напав днем (лучше видимость), использовав собак и воинов для перехвата бегущих и предотвратив пожар, был шанс вообще не встретить фалангитов. Небольшой, но был. - Вскрытие поместья. Эту задачу Анылги решил, пусть и отвлекшись на более незначительную перед этим. Путей было несколько - я предполагал крышу и поджог. Поджог выкурил бы засевших, но выносить лут пришлось бы быстрее и в неприятных условиях. Крыша - дольше, но надежнее. - Прибытие фалангитов. Это коронный момент модуля, и именно поэтому я назвал его психологическим. Лучший исход - вовремя запалить их дозорными, хватать, что есть и срочно валить. Максимум - попытаться задержать фалангитов, скажем, отправив часть воинов завязать с ними стрелковый бой в поле в стиле hit&run, что сильно бы их замедлило. Я посчитал, что игрок на ДМе привык, что обстоятельства обычно за него и если пришли воины, то надо (и возможно) их победить. Здесь было не так, в прямом бою одоспешенных профессионалов одолеть толпой, по сути, дикарей, очень трудно. Я давал небольшие хинты за и против этой мысли. Среди вариантов действия предлагал отступление, давал шанс отступиться в первом раунде боя; на какие-то мысли могло навести и то, что добытый в бою с Полисовцами лут (оружие, доспехи) очень редок и считается реликвиями. Но, в то же время, и давал идеологической накачки: мы крутые, они слабаки-южане. Какие же лихие узкоглазые викинги будут говорить: "Они круче, нам надо хватать, что плохо лежит, и убегать" ? :3 Число фалангитов специально сделал небольшим, соотносимым налетчикам, чтобы была видимость возможной победы. Для персонажа с высоким Разумом, опять же, хинты были бы более толстыми и указывали бы в более правильную сторону. Короче, главное препятствие для успеха в этом модуле были не суровые враги, а привычка игрока, вот так. - Счастливое бегство с минимальными потерями и каким-никаким лутом. Профит, получение прозвища, тяжелая, но не фатальная зимовка для клана.
Еще интересным моментом был Бейо. Здоровяк-файтер, антипод персонажа с высокими ментальными характеристиками. Как мы поняли из концовки, он себе на уме. Изначально планировалось, что он будет задирать умника, хотеть попробовать его на зуб, особенно если дела в набеге пойдут плохо. Планировал сцену во время возвращения "прыгай-ка ты за борт, а я привезу добычу и получу прозвище" в случае, если потери будут высокими, а добыча солидной (всерьез закусился с фалангитами, пока под шумок обносил поместье). Вышло как вышло, тоже ничего. Антиподом персонажа с высокими физическими характеристиками был, наоборот, умный хитрец. При появлении фалангитов он должен был подговаривать нашего брутала лихо вломить им, сочно расписывать прелести полной победы и славы, прекрасно осознавая реальные последствия прямого боя. Прокатит - и брутал погибнет на копьях со своими воинами, а хитрец уплывет домой с добычей. Более сложный для меня вариант, потому я выбрал Бейо.
В итоге под личиной стратегии получился больше квест и психологическая игра, как я и планировал. В целом, доволен, все прошло четенько. Хочу услышать отзывы и вопросы.
|
|
-
ПЯТИЛЕТКУ ЗА ПЯТЬ МИНУТ!
И сразу выполнил!
-
«И заводскую проходную, в моргоны вывела меня!»
|
-
Красивый пост. Всеслав смотрится эпически
|
-
Война. Навеяло. Первый и последний бой. Многие пойдут в бой, немногие вернуться.
-
"У вас есть необходимое оружие!" (с) - и саундтреком "Sweet Dreams" от Эмили Браунинг. :) Модуль атмосферой напомнил "Запрещенный Прием", очень люблю этот фильм. Плюс мастеру, однозначно.
-
|
|
-
- Был Объект, мог работать. Стало - кто? Работать не может! Вредительство! Форменное безобразие!
|
|
Завтра на рассвете вы отплываете. Ты не волнуешься - знаешь, что происходит то, что должно. В темной пещере, изрисованной углем, нарисованные охотники выслеживают морских зверей, побеждают врагов, приносят добычу и воспитывают детей. Спокойный, знаешь, что скоро и твои деяния шаман нанесет на стены с благоволения духов. Сейчас он, старый, одетый в маску, разводит руками перед твоим лицом, удовлетворенно рассматривая результат. Отпечаток его ладони, сделанный акульей кровью, холодит кожу. Смоешь, когда вернешься с победой. - Принеси нам пищу! Принеси нам добычу! - Напевает колдун. - Принеси! Принеси! Принеси! - Вторит хор старух, рассевшихся у каменных стен. "Просят - сделаю" - Внутренне киваешь себе. - Духи сказали, набег удастся! - Прислушавшись к чему-то на мгновение, внезапно кричит шаман. - Удастся! Удастся! Удастся! - Шепот в дрожащей полутьме. "Тем более, духи сказали" - Твоя спокойная уверенность растет. ... Ритуалы закончены, воины благословлены, ты поговорил с духами и вы решили, что успех неизбежен. Время Длинных Ночей, Время Настоящего Холода близко, и кланам необходимы запасы, чтобы пережить его. Духи сказали, что не подведут народ Нута, а духи не врут. Вечер ты проводишь в юрте отца, выслушивая напутственные советы. Обычно разговорчивый старик сейчас серьезен и говорит коротко, по делу, серьезно глядя тебе в глаза: - Брать можно днем, а можно ночью. Железные рубахи боятся даже обычной темноты, Длинных Ночей они и вовсе не знают, потому все запираются в домах, когда спят. Они готовятся к зиме, собрали урожай. Пришло и наше время собрать. Ты слышал это множество раз. Все равно киваешь с осознанием важности этого знания. - Днем они увидят тебя раньше, и их копья придут быстрее - не больше половины дня есть у тебя. Но днем и ты видишь больше, не только они. День быстр, при солнце и ты должен спешить. Смотреть в оба, решать верно. - Ночь - хаос. Южане прячутся, спят, но и ты не видишь дальше своей руки. Легче напасть внезапно, труднее смотреть, что будет дальше. Труднее понимать и руководить воинами. Искать добычу тоже труднее. Но их соседи тоже спят, и придут на помощь нескоро. Впрочем, зарево пожара укажет им набег быстрее, чем сбежавшие гонцы. Ночь - как бросок костей, не угадаешь, как лягут. Но если бросающий знает, как делать, то и бросок получится вернее, чем днем. Решай сам. Умно. Понимаешь. Отец встает и, хромая, идет к мешкам. Достает оттуда что-то, завернутое в тряпицу. Разворачивает, пока возвращается обратно. - Нож железнобоких. Взял его с их воина. - Простые ножны, обтянутая кожей рукоять. Принимаешь дар, достаешь клинок молча. Серая сталь, даже на вид куда лучше вашей, тускло блестит в жирном свете очага. - Нес мне удачу. Принесет и тебе. Отец замолкает, смотрит на тебя, ждет, что скажешь. Коротко благодаришь, склонив голову. Пожевав губами, он продолжает: - Знаешь, почему я выбрал тебя, а не Йока, второго сына? Не знаешь. Йок лучший воин и лучший охотник, чем ты. И жена у него уже есть, и уважение. Ходил в набег чаще тебя. Но прозвища до сих пор не имеет, хоть и на два года старше. - Йок слишком горяч. Хорошо для воина, плохо для вождя. Плохо для того, кто ведет набег. Не медведем должен быть вожак, не акулой - а льдиной. Холодной и неколебимой. Я знаю, что о тебе думают и говорят. Но знаю лучше их, кто ты на самом деле. Из таких выходят лучшие старейшины и вожди. Лучшие даже, чем я сам. Клан знает, клан смотрит на тебя, сын. Не подведи. Такого ты от него не слышал. Думал, что и для него увалень-Анылги, почти дурачок. Приятно. Понимаешь, почему Колчок так быстро заслужил прозвище и хорошо правил кланом - разбирается. - Иди. Выспись, поешь, воздай просьбу духам. Нечего засиживаться. Силы пригодятся. Следуешь правильному совету. Советы отца всегда правильные. ... Твой кайак, "Быстрый Ветер", лениво качается на волнах. Ходят туда-сюда воины, загружая провиант. Немного - туда и обратно, впритык. Вы и на Островах живете так, потому и сильны. Такая вот суровая забота Анку, родины Нута. На скалистом берегу толпятся женщины и старики, провожают. Опершись на копье, гордо взирает на вас отец. Поднимаешь руку, прощаясь с ним, он кивает в ответ. Знаешь, что прощаешься ненадолго. Духи не врут. - Все готово. Пошли уже! - Тычет тебя под руку Бейо. Здоровяк, больше тебя, длинным молотом поигрывает, похожим на клюв снежной совы. Говорят, сам взял с закованного в железо южанина. Нет причин не верить. У тебя таких трофеев пока нет. Пока. - Быстрее поплывем - быстрее вернемся! - Хохочет Бейо. - И пир закатим! Сожру целого гуся! Двух! Он из другого клана, Барсовых Лап. Тоже сын старейшины. Они друзья Быстрых Весел. Присылают воинов и прочую помощь, получают то же самое в ответ. И сейчас треть воинов в кайаке - Барсовые Лапы. Но отец говорил, что это ваш набег, и полностью доверять ты должен только своим. Не понимаешь, почему вы, Нута, должны не доверять друг другу. Но и не раздумываешь над этим - отец не бывает неправ. Черное Море спокойно, лишь чуть гоняет непрозрачные волны слабый ветер. Отходите на веслах, напевая дружную морскую песнь. Лают взятые в дорогу собаки. Добрые напутствия летят вслед, пока их не заглушает шум воды. Скользит громадный темный силуэт под кораблем. Акула. Поднимаете весла, чтобы не привлечь внимания. Такой перевернуть кайаяк - даже не заметит. Проплывает мимо. - Чует кровь! - Ухмыляется Бейо. - Добрый знак! ... Пару дней спустя - вот она, дельта Серой Реки. Дальше - земли Полиса, железнобоких. Пойдете вниз, и первое же селение по левую руку будет вашей целью. Отец дал достаточно ориентиров, чтобы не промахнуться - треть дня по реке, несколько приметных деревьев, два сходящихся холма. Южане наверняка хотели спрятаться, говорил он, убирали с берега лодки и сети, тащили их за деревья, строили дома так, чтобы с реки было не видно. Может, с кем бы и сработало, но не с Нута. За беспечность они заплатят вам. Воины смотрят на тебя. Время решать.
-
Атмосферное начало.
- Принеси нам пищу! Принеси нам добычу! - Напевает колдун. - Принеси! Принеси! Принеси! - Вторит хор старух, рассевшихся у каменных стен. "Просят - сделаю" - Внутренне киваешь себе. - Духи сказали, набег удастся! - Прислушавшись к чему-то на мгновение, внезапно кричит шаман. - Удастся! Удастся! Удастся! - Шепот в дрожащей полутьме. "Тем более, духи сказали" - Твоя спокойная уверенность растет.
Вот этот рефрен хорошо зашел).
-
-
Чиз молодец - пилит и оттачивает.
|
|
Во время жесткой посадки Прокопенко просто трясся, ухватившись за что-то, и молча ждал того или иного исхода, как все остальные члены экспедиции. Перепалка пилотов, нарастающая паника его будто и не коснулись - даже глаз не открыл. "Проспал." - С улыбкой отвечал потом. Это "потом", когда на лица вновь вернутся улыбки, для пассажиров "Океании" настанет еще очень нескоро. Сейчас же ошалевшие, перемазанные в вонючей красной массе люди с трудом выбираются на берег бывшего Нила, в гробовом почти что молчании разгружают с лодок свои нехитрые пожитки. Картина вокруг подавляющая, почти библейская. Река обратилась в кровь, а чернозем, давший название этой стране - в песок. Не нужно иметь специальное образование, чтобы понять, что это гиблое место. Здесь не прожить даже нескольким десяткам тысяч человек. Куда завел их безумец-капитан? "В новый дом." - Думает Фёдор. Среди суеты он стоит на берегу, не двигаясь, словно статуя. Неотрывно смотрит на вяло движущуюся массу "реки". В глазах, где 500 лет не было ничего, кроме усталости, теперь пылает пламя. Прокопенко глубоко вздыхает - и улыбается. ... Прошла всего пара дней, а ропот уже нарастал. "Здесь не выжить", "Мы в аду", "Вы ошиблись с местом высадки, капитан", "Нужно на Север", "Нужно на Юг"... Что ж, без свободомыслия эти люди не были бы теми, кто они есть. И не были бы нужны здесь. Просто иногда свободомыслие идет немного не в то русло. Прокопенко не стал тянуть. Общий сбор руководителей, решающих дальнейшую судьбу "Океании", он сам назначил на утро третьего дня с момента посадки. И сам же взял первое слово на нем - мнение остальных он уже слушал, а вот своего не высказывал. Светало. Средь зеленой пласткани палаточного лагеря, на небольшой площади, собралось около сотни человек. Большинству за сорок, большинство в хорошей физической форме. Главы отдельных ячеек экспедиции. Расселись на стульях, ждут, мрачно глядя на пустой помост, предназначенный для отсутствующего оратора. Тихо, лишь изредка в полголоса перебрасываются между собой парой слов. Отсутствующий оратор - капитан Прокопенко. До назначенного времени еще пять минут, и сейчас он неспешно, наслаждаясь процессом, приводит себя в порядок. Уже побрит - впервые за пятьсот лет - помыт и свеж. Зеленая форма "Эколайф" со знаками капитана хоть и выцвела, но в отличном состоянии - пользовался ей только в день отлета. Висит сейчас, как на палке - схуднул. Все равно. Улыбается себе в зеркале, прикрепляя запонку c эмблемой компании.* Вот и время подошло. Немного подумав, оставляет кобуру в палатке. Выходит к людям, подол откинув. Прищурившись, ловит порывы сухого ветра лицом пару секунд, наслаждается. Наконец, приняв серьезное выражение, поднимается на помост. Окидывает пристальным взглядом каждого из присутствующих. Отмечает небольшую толпу, уже начавшую собираться вокруг - послушать, что скажут. Оборванные, тощие, с обгорелой красной кожей люди, величайшие ученые, жалкое зрелище. Но не по одежке судят. - Я знаю, какие речи ходят среди наших. - Прочистив горло, начинает капитан свою речь. - Что надо бежать отсюда. Что мы погибнем. Что число людей критическое и мы в "бутылочном горле". Что капитан, - Тут Прокопенко ухмыльнулся. - Рехнулся и хочет всех угробить, есть и такое. На север, на юг, к чертовой матери. Бежать. Опять. Федор пристально оглядел непроницаемых бывалых глав экспедиции, начавшую шушукаться толпу. В глазах его внезапно вспыхивает уверенность, граничащая с фанатизмом. - Мы забыли, кто мы такие, да? Кто мы - бродяги бездомные, бомжи, а? Андерс, Руди, Семен - мы бродяги? Нет. Мы хотим опять скитаться, мигрировать, жрать... Трупы? Продолжать забывать себя? Нет. Мы - ученые. - Мы летели туда, - Прокопенко поднимает палец в небо, и в указующем, и в назидательном жесте одновременно. - Чтобы заставить пустыни расцвести! У нас есть все для этого - умы, руки, техника, Ковчег! Не хватает только одного - воли. Мы провели Ковчег через Бездну нетронутым, умирали ради него, как когда-то в Ленинграде умирали ради коллекции Вавилова - а теперь вдруг забыли, чего хотели? Господа исследователи, где ваша воля? Где вы ее потеряли? М? Кажется, на этот вопрос Федор действительно ждал ответа, с минуту сверля глазами присутствующих. Никто ничего не сказал, но и взглядов не опускали - люди не те. - У нас под боком - чудо, даже два чуда. Миллион чудес, в конце концов! Когда мы встанем на ноги, нам откроется такой потенциал, какой раньше даже не снился. Сколько тайн мы сможем разгадать здесь? Сколько нового построить? Это ли не то, о чем все мечтали? Или теперь мы хотим лишь сытно жрать и вкусно спать? "Бутылочное горло популяции", говорите вы. Я скажу - да! И отлично! Неужели вы не понимаете, какой это шанс изменить ВСЕ? Вообще все. Подумайте об этом, товарищи. Выключите голодного беженца, включите ученого. Мы будем решать проблемы, а не бежать от них. Испытания закаляют, и мы должны приветствовать их, а после преодолевать. Я все сказал. Стучит сердце, тяжело вздымается грудь. Глаза влажные и горячие. Теплеет на душе, когда видит ответные взгляды. Они поняли. Поверили. ... Затем последовало еще несколько сборов, уже без риторики, но зато с конкретикой. Обсуждали пути решения насущной проблемы - еды и питья. Само собой, все они были связаны с Жижей или Массой - так называли то, что нынче заменило Нил. Отбросив разные теории происхождения, думали о прикладном - как ее есть. Первая идея - вирус - была отброшена из-за масштабности и непредсказуемости. В кратчайший срок создать нечто, превращающее чуждое в съедобное в огромных количествах и при этом рассчитывать, что все пойдет по плану? Безответственно и смертельно опасно. Вторая - сделать что-то не с Массой, но с собой - вызвала бурное обсуждение. Идея была интересной, но в данный момент для ее реализации не было ни ресурсов, ни права на ошибку. Вновь безответственно и опасно - для сегодняшнего дня. Наконец, на третьем, как говорят, "концепте" остановились - консументы. Человек не может есть Массу, но создаст того, кто сможет. И будет есть уже его. Этот "кто-то " должен быть быстро размножающимся, питательным, запасающим воду и, главное, умеющим, как выразился Прокопенко, "химичить" с белками аж на атомарном уровне. Смело, но реализуемо. Существо будет названо Анти-Массой (быстро вылившейся в А-Массу, а после и просто Амасу) и будет являться, по сути, бактерией-хищником, созданной на основе синтеза архивов Ковчега и отдельных организмов имеющейся Массы. Амаса будет потреблять Массу и обращать ее белок в свой, левосторонний, пригодный для человека и себя, перестраивая его на атомарном уровне. На бумаге чаны с закваской Амасы расположатся вдоль Нила и будут ежедневно пополняться Массой, в кратчайшие сроки обращаемой уже в саму А-Массу с сохранением, что важно, очищенной от чуждого белка воды. Отдельно было отмечено, что Амасу в реку выпускать не стоит ни в коем случае, потому что если она не будет сожрана превосходящим количеством Массы (а та ведь тоже консумент сама по себе), то последствия могут выйти из под контроля. Такое изолированние разведение могло бы дать плоды и с вирусом, конечно, но вирус- штука куда менее предсказуемая, чем бактерия. А надежность сейчас нужна, как никогда - лишь один "выстрел" имеет экспедиция до того, как все начнет разваливаться. ... В общем, стоило просто преодолеть первый шок и начать работать. Прокопенко, веря в то, что труд вознаграждается, выбрал трудный путь для себя и своих людей. Хватит бродяжничать, хватит бежать. Пора заняться тем, к чему мы готовились. Созданию нового мира.
... Создание Нового Мира. Такие сильные слова. И чем они занимаются? Величайшие умы средь пустыни стараются не умереть с голоду. Вода и еда по карточкам. Выводят жратву, словно фермеры. Деморализующее зрелище. Но не для колонистов "Океании"! Для них важно не "что", а "как", и в этом их сила. Даже за такую базовую, животную, можно сказать, задачу, ученые взялись с пламенным энтузиазмом. Предложения посыпались рекой и, в отличие от болтовни просто "умных людей", реализовывались, применялись, проверялись. Когда стало ясно, что традиционного сельского хозяйства на Амасе не построить (слишком мало рабочих рук, слишком большие объемы; слишком тупа, в конце концов, работа по непрерывному наполнению чанов), следующее решение было уже готово, и было оно до гениальности простым. Зачем строить чаны Амасы, перерабатывающие Массу в еду, если чаны уже готовы и ходят, сгорая на солнце и урча животами? Конечно, "чаном разведения" станет человеческое тело! Все мы знаем, что желудочно-кишечный тракт человека - прибежище для миллионов различных организмов-симбионтов. Почему бы не пополнить это полчище еще одним, новым, уже готовым? Масса, вонючая, мерзкая, ядовитая, будет превращаться в весь необходимый для жизни набор веществ прямо в животах! Прокопенко был доволен. Среди всего того "пиздеца", как емко называли происходящее колонисты "Океании", ему удалось запустить маховик человеческой мысли. Теперь капитан был спокоен - они выживут и преуспеют. Перед такими людьми нет преград.
|
-
Как два различных полюса, Во всём враждебны мы. За свет и мир мы боремся, Они — за царство тьмы!
|
-
Зато твоя игра была равномерно никакой.
|
-
но главные бои только предстоят
Стратегически прозорливый Фтагн!
|
Проблема мытья доспехов стала для Всеслава неожиданностью. Даже и в голову не пришла, пока Рощин не сказал да сам Варандеевич на себя не посмотрел. Раньше ведь, сам понимал, таким страховидлом был, что мытья никакого не надо было. Мухи вокруг не кружат - и ладно.Теперь же, осознал, если после устроенных побоищ не мыться, то пропадал весь смысл нового "наряда". А как ледяное железо омывать, если от прикосновения вода в лед обращается? К счастью, отрядил Рощин на помощь банному делу Фоку. Тот, и глазом не моргнув, тряпочку взял, раз-два - и уже сверкает все, как новенькое. Как пыль смахнул, а не кровь человечью. Да все думает о чем-то, в себя будто смотрит тать. "Интересно, о чем." - Подумал Всеслав. Одернул тут же себя. Интересно? Ему-то с каких пор? Потому лишь поблагодарил голосом теплым, насколько мог: - Спасибо. Ты помог. Да, пойдем. ... Вот они и в корчме. Ожидаемо, Рощин тут же накинулся на Лелислава, с поля боя сбежавшего прямо перед самым этим боем. Дело становилось все горячее, и воин положил руку на рукоять меча, делая шаг к ссорящимся, как мыле дети, взрослым мужикам. - Витязь, тебе не больно? Невовремя паренек вступил. - Не больше, чем всегда. - Кратко отвечает Всеслав, не поворачиваясь. - Там, в корчме... Тех бы перековать не вышло? Аж запнулся. Удивленно недвижный лик повернул на Даньку. Вот это вопросы! Интересные. Но не сейчас ведь, не сейчас! Слишком бесится Рощин, слишком показушно расслаблен гусляр! - Перековать? Это чудовища. Даже не представляешь, какие. Нет. Обернувшись назад, понял, что эта секунда разговора как раз и стала роковой. Блеснуло лезвие в руке гусляра, а Всеслав уже не успевал, не успевал... Как вдруг случилось нечто. Нечто громкое и могучее. Назвавшийся Осмьушей парень влетел, будто молния, в комнату, да с треском разнял сцепившихся князя с гусляром, столкнув их лбами так быстро, что и понять ничего не успели. Всеслав лишь шаг вперед успел сделать да меч наполовину из ножен вытащить, а богатырь уже двоих за шкирки вон из комнаты волочит. Молча отправился Варандеевич за ним, обратно меч загнав. Раз упустил момент, но повезло. Во второй раз может и не повезти, следить нужно. Да и у Осмьуши этого неизвестно еще, что на уме. Хотя, вроде, ничего плохого, раз он тут всех еще не поубивал, с такой-то прытью. Когда очухались "герои", вновь посыпались оскорбления сходу. Выяснилось, что Рощин, значит, на кощеевцев по своей воле свернул с некоего "пути", а Лелислав этих кощеевцев за людей держит, стариками называет. Тут Всеслав и вмешался, резко Зычного обрывая: - Кощеевцы - никакие не старики. Не люди даже, а сплошное зло. Каждый из них заслужил смерть, и не одну, у всех руки по локоть в крови. Это я тебе говорю, гусляр. Они... Мы забрали у тебя Солнце, а ты нас жалеешь? Старики? Одумайся. К Рощину повернулся: - Наконец, пора спросить. Какая у нас цель? Как мы... Вы собираетесь вернуть Солнце? Хапилов, так понял, был шагом на этом пути. Почему Шепот не был? В чем суть? Куда мы идем?
|
|
-
-
Я не читаю эту игру, и пост заметил случайно. Но это пост про то, как кто-то себе выколол глаз кинжалом. Нельзя не лайкнуть. Свэг.
-
Любой, кто носит меч, решает, кому умереть. хорошая логика.
|
-
Представить успешную посадку. Поверить в нее.
Так победим.
|
-
Он давно хотел убить рядового, да случая не подворачивалось :-)
|
-
Ведь не наведет же наводчик сам?
Слыханное ли дело.
|
Юклид Пытаешься остановиться в центре устроенного тобой побоища. С трудом тормозишь, но бешено бьющееся сердце словно бы тянет вперед. - Стоим! - Кричишь. Но сам, помимо своей воли, делаешь еще пару шагов вперед. Трудно взять себя в руки, когда ты охотник, а они добыча. Что-то огромное, невероятное, громкое налетает слева, подминая Влазиса и пролетая перед твоим носом - не хватило буквально шага, который горшочник сделал, а ты нет. "Что-то" пролетает дальше, оставляя десятки изломанных трупов позади себя. Среди них фалангиты, которых ты повел на смерть, когда вы уже победили. У тебя волосы на затылке шевелятся от того, как близко к смерти ты сейчас был. От боевого куража не осталось и следа. Трясутся колени. Жутко, надрывно начинает кричать Влазис, неестественно дергаясь всем телом. Медленно разворачиваешься, чтобы не видеть это. Сталкиваешься взглядом с фалангитом позади, вооруженным тесаком. Смотрит прямо на тебя, юные глаза полны ужаса. По шлему барабанит дождь.
Ликий Усталый от всего, даешь молодым заниматься их делом. Сам освобождаешь мертвого Деметриуса от щита - ему уже без надобности, а тебе как раз нужен один. Эх, старик, что же ты... Вы спорили, порой, до сжатых кулаков и оскорблений. Не сказать, что были друзья, но заклятые были уж точно. А сейчас вот так. Не можешь проигнорировать накатывающий рев эласмов, поднимаешь голову, сидя у трупа десятника. Двое бегут по толпе, сопровождаемые хрустом и хором криков ужаса. Когда пробегают мимо тебя, задев, кажется, несколько слишком горячих фалангитов, то земля прямо-таки ходит ходуном. Огромные. Никогда не видел их так близко. За ними, как будто, не видно неба. Зачем Полису вы, когда у него есть эти громады? Разве может что-то противостоять такому? Закованный в броню всадник, возвышающийся над всеми на два человеческих роста, что-то гневно кричит пехотинцам, машет в сторону копьем. Заставляет зверя уйти влево, за варварами и подальше от фаланги. Зверь неописуем - под кожаной клепаной попоной, кажется, двигается живая гора. Измазанный в крови до самой макушки, истыканный копьями, он совершенно не обращает на это внимания. Намотанная на рог шипастая цепь, замечаешь ты, еле видна под налипшими кусками плоти. Холодок проходит по спине. Возникает мысль, что вы, фалангиты, нужны для того, чтобы у войны было хоть сколько нибудь человеческое лицо. Даже варвары не заслуживают такой смерти. - Пить... - Неожиданно сипит Деметриус. - Пить.
Эпилог Битва ста полей, или, как ее позже стали называть в народе, битва за еду, стала настоящим разгромом для Бронзовой Орды. Лучшие воины и вожди ее погибли под ногами эласмов и на копьях фалангитов, оставляя спасшихся без твердой руководящей руки. В течение нескольких дней Орда распалась на множество мелких частей, по отдельности пытающихся покинуть земли Полиса и безжалостно добиваемых его войсками. Возвращена была часть награбленного, что помогло хоть с трудом, но пережить эту зиму. С удивлением люди Полиса замечали, что ордынцы пришли воевать целыми семьями, с женщинами и детьми. Совет решил, что еды и так мало, чтобы кормить столько ртов, а потому участь рабов миновала их, и все пойманные дикари придавались смерти. Летом Полис вновь собрал ополчение, отправив его войной на ослабшие земли Орды - стяжать добычу, славу и новые земли. Железные фаланги не только не встретили сопротивления, но и не встретили вообще никого живого. Заброшенные городища, мертвая земля и огромные братские могилы - вот все, что осталось от Бронзовой Орды. Принесенные воинами вести встряхнули и обеспокоили общественность. Кто-то говорил, что варваров постигла заслуженная божья кара, кто-то беспокоился о конце Мира, идущем с запада; кто-то судачил о более могучих врагах, заставивших ордынцев переселиться. У Совета же были дела поважнее, чем беспокоиться о домыслах - восстанавливаться после голода и войны Полис будет еще очень долго.
Юклид, как и многие, стоявшие в первой линии, был награжден и зимой получал дополнение к пайку как заслуженный ветеран. Несмотря на свою высокую роль в битве, он не любит общаться с сослуживцами и вспоминать свои подвиги. Они же, в ответ, сторонятся его, будто есть между ними какая-то тайна. Вскоре после битвы у Юклида родился первый сын. К сожалению, несмотря на увеличенный рацион, он не пережил зимы. Преисполненный гневом, Пипперис клял богов, дикарей и всех остальных, чем еще дальше отдалился от друзей. Летом нелюдимый и мрачный Юклид записался в западный поход на Орду в надежде отомстить за свое горе. Исход похода - уже история.
Ликий больше не участвовал в войне на своем веку. Оправившись от ран, он как ни в чем не бывало продолжил преподавать философию (от риторики по понятным причинам пришлось отказаться). Переживший несколько битв мудрый могучий старец пользовался огромным уважением как среди молодежи, так и среди сверстников. Он пережил голодную зиму и умер в 82 года в окружении членов семьи. К смерти, как и к жизни, он отнесся спокойно.
Влазис выжил под ногами эласмотерия, но остался калекой и потерял возможность ходить. Несмотря на получаемую пайку инвалида войны, он умер от зимнего голода, не дожив до весны всего нескольких дней.
Деметриус остался жив, являя пример прочности людей и брони Железного Полиса. Скособоченный ветеран с изуродованным лицом, когда встал на ноги, любил шутить, что бронзовые топоры этот дуб не берут. Деметриус закончил жизнь фермером, заведя небольшое поместье в пригородах и выращивая пшеницу руками рабов.
-
Отличный пост, отличная игра.
-
-
|
День перехода, ночевка в лагере - и вы на поле, что скоро оросится кровью, людской и варварской. Страшно было думать, что враг столь близко подобрался к стенам Полиса. А еще страшнее было видеть то, во что затянувшаяся зима и зверье из Бронзовой Орды превратили некогда цветущий пригород. Поля, в это время года долженствующие золотисто колоситься, прибиты к земле, мокрой серо-желтой массой закрыли ее. Довольные крепкие рабы, собиравшие зерно и выпасавшие скот, теперь развешаны по придорожным столбам, грязными кучами лежат средь гниющих колосьев вперемешку с господами. Поместья превратились в уголья, как и их жители. Скот угнан фуражирами Орды, зерно погибло, илоты убиты либо разбежались. Варвары не щадят никого, цивилизованные люди и их рабы - первейшие враги им, это знают все. По мощеной черным камнем дороге вы маршируете мимо всего этого - мстить. Что было на душе у тебя, когда воочию увидел всю глубину постигшей родной край беды? Там оно и осталось - ведь ты, вроде, не из болтливых. ... Битва случится утром, днем ранее сказал перед армией Советник. В его длинной бодрящей речи было много слов о том, что вас две тысячи человек, что перед такой силой дрогнет весь мир, а не только варвары с немытыми задницами; что эласмы втопчут их в землю, а копья будут разить без промаха. Что Гражданин Полиса стоит сотни немытых дикарей. Но твердо запомнил ты только то, что битва будет утром. Ранним утром. Мать говорила, что ты появился на свет ранним утром. Странное совпадение. Страшное. Надо выкинуть дурь из головы. Утро настало. Пора. Низкие тяжелые облака закрывают все небо. Сплошная серость, ни проблеска солнца, ни клочка голубизны. Чавкает грязь под ногами, ломаются сухие обрубки стеблей - здесь жатву все же успели провести. Иногда под подошвой хрустнет нерастаявший снег, тут и там выдающийся грязно-белыми пятнами. Слегка тянет в животе. Седовласый Деметриус, ваш десятник, ветеран Войны-средь-Осин, сказал, что перед боем нельзя есть, иначе раны в живот станут куда смертельнее. Ты и не ел, потому тянет. Не из-за страха же это, да? Зато толстяк Влазис нажрался от пуза. Шел с тобой в колонне, перекинулись парой слов. Он горшочник и редкостный тупица. Зато жизнерадостный, как десяток нимф. Ты не решил, хорошо это или плохо. Сейчас Деметриус стоит по правую руку от тебя, трясет плюмажем, раздает указания, на которых ты почему-то все никак не можешь сосредоточиться. Жирный Влазис, в броне ставший еще больше - по левую. Вы - первая линия, "закованная в броню наковальня Полиса", как сказал вчера Советник. За вами еще две шеренги фалангитов, у последних копья длиннее, чем у вас, а щитов нет. Где-то сзади, за спиной, ревут эласмы, чувствуется их тяжелая поступь. Но их не видно. Вы - левый фланг войска. Задача ваша - держаться, не бежать, убивать варваров. Всю работу сделает эласмотерия, сказали воеводы. Вы просто держитесь. А побежавших четвертуют. Левый фланг, но даже глянув влево, ты не видишь конца строя. Ощетинившаяся железом линия, казалось, уходит до самого горизонта. Вправо - то же самое. Впереди, через поле, неясной копошащейся кучей виднеется армия врагов. В ширину тоже кажется, что от горизонта до горизонта. Сколько в глубину - не понять. Если присмотреться, можно различить золотистый блеск многочисленных шлемов. Бронзовая Орда. Их так зовут, потому что бронзу ценят больше железа. Ходят в рванье, в шкурах, но каждый дикарь обязательно напялит блестящую бронзовую шапку, да еще каких-нибудь дурацких украшений сверху налепит. Варвары. Внезапно раздается несколько звучных ударов в походный гонг. Ты слышал их раньше, учил сигналы, но сейчас вздрогнул и растерялся, резко вынырнув из мыслей. Кажется, то был сигнал застрельщиков - два коротких, один длинный. Или нет? Действительно, сквозь проходы между секциями фаланги легкой трусцой вышли и побежали навстречу врагам застрельщики-илоты. Ни брони, ни нормального оружия... Лишь дротики, пращи, щиты да быстрые ноги могут помочь им в бою. Не позавидуешь. Впрочем, трудна участь любого, кому не посчастливилось родиться Гражданином, и его обязанность - эту участь принять. А желание погибнуть в битве за общее дело даже вызывает некоторое уважение по сравнению с желанием всю жизнь ковыряться в земле и быть бессловесной скотиной. Застрельщиков оказалось довольно много - видимо, вопреки традициям в этот раз загребали не только изъявивших желание. Да и недаром с ними отправилось несколько надсмотрщиков, вместо дротиков несущих кнуты. Все правильно, без кнута средь варваров не построишь и подобия дисциплины. Вскоре черные плащи илотов (им не позволено носить цвета Полиса) отдалились достаточно, чтобы превратиться в далекие точки. Мельтешение на горизонте, как будто, стало интенсивнее. - Стой, становись! Ряды выровняйте! В строй стань, твою мать, кабан жирный! - Димитриус-ветеран, такой доброжелательный вчера, теперь орет, как демон. Гнев его направлен на толстяка-Влазиса, что заметно выдается из общей стены щитов вперед. А так как между Влазисом и Димитриусом стоишь ты, то как бы и тоже участвуешь. - Тебя выдернут и зарубят топорами, как свинью! Шагни назад! И вы, там, сзади него, тоже отойдите! - Тут лужа... - Неуверенно звучит чей-то юный голос сзади. Ты видишь, как в прорезях шлема глаза десятника наливаются кровью. Почему-то сверлит ими он именно тебя. И кажется, что это длится уже минуту, причем в полном молчании. - Третья колонка, второй-третий номер, отошли, блядь, два шага назад! - Наконец дико рявкает Деметриус, отворачиваясь вперед. Вздыхает, задумчиво глядя на мельтешение людей-муравьев впереди. Говорит тихо, под нос себе, но ты слышишь: - Граждане, вашу мать...Молокосов... Что же будет... А сзади слышится мокрый всплеск, и жирдяй Влазис, наконец, шагает назад и влезает в общую линию, толкнув тебя под левое плечо.
-
Всю работу сделает эласмотерия, сказали воеводы. Вы просто держитесь. А побежавших четвертуют. Душка ты).
|
|
-
Сам шагнул вперед, с хрустом насаживаясь на клинок. Come on, baby, come to papa!
|
-
Клевый дядька. С прибабахом, но слову верен. Не прогадало королевство, на турнир его послав.
-
|
-
Сейчас он будет убивать свое прошлое. Рубить его собственной рукой. хорошо.
-
За тот же момент, который плюсанула Йола)
|
- Без проблем. - Облегченно выдохнув, Азим опустил руки, которые все время разговора держал примирительно поднятыми. - Фух. Я уж решил, что вы правда меня зарежете. Это было бы печально. Слегка отряхнувшись (испачкался о стену, пока был прижат к ней здоровенной варварской рукой), спокойно пошел к своим покоям, по пути объясняя, что будет происходить: - Я знаю, где все посты стражи, потому с солдатами мы не встретимся ни разу. В тронном зале колдун один, нет даже гвардейцев. С ним, знаешь, опасно в последнее время находиться. Сразу предупрежу - он больше не человек. Общение с черным богом извратило даже его внешность, он больше похож на змея или вроде того. Это стоит знать заранее, секунда промедления может стоить всем жизни. Тихо, стражник идет. Сюда. Молчаливая пауза, в которую Азим обдумывал, что сказать дальше. - Щит у него действительно есть, и в мои покои мы идем как раз за маслом, которое, намазанное на клинки, поможет щит преодолеть. Я тоже без дела не сидел, как видите. Так что битва действительно может закончиться одним ударом. Ммм, тут направо. - Впрочем, нанести его будет непросто. Колдун умеет насылать бурю, выпивать жизнь взглядом, призывать демонов и по желанию обращаться громадной коброй. Которой, думаю, одного удара будет уже маловато. К тому же, он умеет исцелять свои раны, а потому бить нужно наверняка. Скажу сразу - и это очень важно - наше нападение должно быть внезапным. Пожалуйста, Аллен и Нкосана, не нужно громогласных вызовов на дуэль и прочих расшаркиваний. Даже разговаривать с Имхотепом будет опасно. О нашем присутствии он будет знать, как только мы войдем в зал, потому скрытность тоже бесполезна. Единственный шанс - сразу ломить напрямик к нему в надежде, что кто-то добежит живым и сможет ударить. Вот и мои покои. Сейчас достану масло. Среди роскошных шелков и перин Азим выкопал небольшую коробочку и извлек из нее пару затейливых хрустальных пузырьков. Подавая пример, цветастой тряпочкой нанес зелье на свой кинжал, передал остальным. - Нанести стоит сейчас, потом времени может не оказаться. Готовы? Идем. Кстати, вы бы лучше по сторонам смотрели, а не мне в затылок. Или вы всерьез думаете, что я могу напасть на вас с ножом? Уж поверьте, будь мои помыслы черны, я бы изобрел более изящный способ воплотить их в жизнь. Нет, я просто хочу спасти свою задницу, и драка с вами посреди крепости - не тот путь для моей цели. Несколько шагов в молчании. И еще несколько. - Вон вход в тронный зал. Что ж, кто умеет - пора помолиться. Да помогут нам боги.
-
Азим реально опасен. У него было столько возможностей слить партию. Модуль чуть не закончился в первой главе. К финалу я уже начала писать плохую концовку, пока Нкосана не удивил нас всех.
Это лучшее исполнение роли засланного казачка, что мне доводилось водить.
|
|
-
рыцарь чувствовал, как вместе с семенем из него уходит жизнь. бедняга Годфри, даже секс с фанатками ему не в радость
|
- Эй, очнись. - Бадр, казалось, успевал везде. Сейчас он приводил в чувство женщину, что бессильно рыдала, присев на край одной из капсул. - Все будет хорошо, но рыданиями делу не помочь. Чтобы все образовалось, сейчас мы должны быть сильными. Тебя ведь не просто так выбрали для Эдема, верно? Тренинги, все эти дела, помнишь? Оно не зря было. Мы лучшие. Мы готовы к любым неприятностям. У нас все получится, поняла? ... - Ты мужик, блядь, или кто? Приди в себя! ... - Слушай меня. Мы справились с этими уродами, мы добыли воду. Мы выжили, несмотря на все подставы от этой сраной инициативы "Эдем". Слушай меня! Вон там парни разбирают завал в рубке. Иди и помоги им таскать железо, ты здоровый, будешь к месту. Или ты так и будешь пялиться в стену и жалеть себя? Для каждого находились слова, пусть и схожие по смыслу. Мы крутые, мы справимся, мы уже пережили больше, чем любой обычный человек. Все образуется, но надо работать. И ты работай. Была пара слов и для тех, кто уже взял себя в руки и проявил способными действовать во время мясорубки. Нескольких крепких вооруженных мужчин во главе с Идо Клотруа, тем самым парнем с индейскими корнями, виденным Бадром в драке, сейчас слушали, что он говорит: - Нужно приготовиться к следующим набегам этих мутантов. Держите ухо востро, установите дежурства. Нельзя пускать их в трюм, иначе опять будет резня. Ммм, постарайтесь встретить их у входа, наверное. Если что - баррикадируйтесь в трюме с остальными. К этому стоит подготовиться заранее. Всем надо вооружиться. У нас тут несколько бывших военных - Крис Портман, Рик Эйр, вон Гарфилд. Гарфилд вообще, вроде, командиром был. Спросите у них, может, еще чего полезного скажут. На вас, ребята, ответственность за то, чтобы мы не вернулись на дымящиеся руины. За всех этих людей. Пожевал губами немного, пальцами хрустнул задумчиво. Наконец, сказал: - И... Смотрите за паникерами. Они сейчас ничуть не лучше любой другой напасти. Если пастор не сумеет их вразумить, то придется вразумлять вам. Понимаете меня?
|
Затея снять шмотки с напавших уродов с треском провалилась, как и попытки найти живого для того, чтобы допросить. Мутантов добивали толпой, со всей злобой, на которую были способны; а при попытке стянуть выглядящий самым чистеньким башмак с кривой ноги Бадр чуть не сдох от запаха. Штаны тоже были под стать - вонючие, заскорузлые, в пятнах от мочи и еще чего похуже. Лучше уж с голой задницей пока побегать. Смекалистый парень по имени Рик, по его словам, отслуживший на флоте, делом подал хорошую идею - нарезать из комбезов павших обмотки для ног. Ткань была прочная и удобная, и Джабаль последовал примеру. О павших, кстати, Бадр тоже сделал себе заметку - нужно что-то сделать. Черт, дел невпроворот. Слушая речь андроида, Яновски только желваками играл. Пиздец, пиздец. И он еще это при всех сказал. Ох, что будет. Впрочем, затыкать железку на полуслове Бадр не стал - это бы привлекло лишнего внимания. А так, может, народ и не заметит за всеми делами. Угу, не заметит. Когда жрать станет нечего - через несколько часов - заметит обязательно. Ну, преждевременная паника ни к чему, хотя все поводы для нее есть. - Слушай, друг-робот. - По окончании лекции Горация негр подошел к нему и Рику, что притащил андроида из рубки. Обратился тихо, чтоб только эти двое слышали: - Вот тебе команда, считай это четвертым законом Азимова. Когда решишь поделиться новой информацией о том, в какой мы жопе - будь добр, не ори об этом на всю комнату. Отвечай тихо и только тому, кто спрашивает. Люди и так на измене, незачем их накручивать сверху. Окей? Потом отправились на обход корабля, с теми же парнями, с которыми вылезли и замочили первых уродов. Как и оказалось, среди них была пара военных, чем объясняется, хм, победа. Обошли. Все было, как сказал робот - дешево и эффективно. Ящики с надписью "Припасы"? Ха. Считайте везением, что приземлились живыми. Или проклятьем. Без еды и воды все равно подыхать. Одно порадовало, если можно так сказать - дыра в соплах. Страшная мысль о том, что это Эдем и семью его ждала та же участь, что его самого, отступила. С дырой в соплах совершают экстренные посадки где попало, а не садятся, куда собирались, верно? Теперь можно подумать об остальном. Мысли уже были. - Слушайте, мужики. Давайте выдохнем и подытожим. Нормальной еды у нас нет, воды тоже ненадолго хватит. Если мы здесь сотню лет, то какая вода в гидравлике? А из жратвы только трупы. И в такой жаре они скоро станут проблемой, кстати. О чем я. По ходу, надо будет сдвигаться отсюда. Хоть бы и за жратвой. Короче, машина, на которой они приехали, оставила след. Соберем тех, кто покрепче, и пойдем по этому следу. Или поедем, если сможем завести колымагу. Возьмем пушки. Бадр обвел всех взглядом, облизнул губы, заговорщицки наклонился вперед: - Я догадываюсь, о чем вы подумали. Неа, кидать здесь всех я не собираюсь. Надо разведать, что снаружи, и быстро. Туда и назад. Нужно хоть что-то. Потому что если мы будем сидеть здесь и носа не казать наружу, то через пару дней здесь начнется ад. Хлопнув в ладоши, вновь выпрямился: - Я инженер, найду пару толковых ребят и мы пошаманим, попробуем устроить холодильники. Железа тут полно, может, и получится. Для трупов, нечего кривиться. Кому-то стоит заняться водой. У кого еще есть мысли - тоже народ займите. Ну, вы, служивые, понимаете, о чем - пусть не сидят ни минуты без дела, так? Нас, вроде, слушают, значит, надо их нагружать. В общем, наскоро обустроим здесь немного, да пойдем в рейд. По итогам решим, куда сдвигаться, или хоть полезного чего притащим. Если не сдохнем. Что скажете?
-
Чёткий пацан этот Бадр Джабал. Уважуха)
|
- Вот видишь, как хорошо порой душу излить, дорогой. - Словечко "дорогой" Шуко специально выделил. Смешным ему это показалось, когда узнал про две тысячи золотых. - Но мы люди не златолюбивые, нам лишнего не надо, потому все равно тебе подыхать. Рядовых разбойничков жалеть боярин тоже не стал, за что уважение Черныша к нему выросло. Поди ж ты, такой весь сладенький городской на вид, песни все поет, а знает, как правильно делать. - Сделаю, князь. - С таким же радостным энтузиазмом согласился, как будто Блудович выпить предложил, а не в петлю десяток грязных оборванцев сунуть. - В лучшем виде! - Ай-на-нэ, куда вас скользкая дорожка завела, да? - Вразвалку вдоль строя связанных прошелся. - Не учила вас мама добрых людей не обижать, да? Добрые люди, мы такие, в ответ тоже дать горазды. Ууу, брюхо какое отъел, и как тебя вешать брат, скажи, а? Отпущу тебя. Нет, не отпущу, пошутил. До последнего с братушками надо быть, верно я говорю? Учитывая внешний вид и повадки Шуко не нужно было быть большого ума, чтоб понять, что было это все грязным глумлением. Почему бы и нет? Право победителя - повеселиться хорошо. Право проигравшего - терпеть все это, если уж духа на последний бросок не хватает. Этого последнего броска Черныш, кстати, и ждал, напротив строя став и руку на оружие положив. Не хватило ему драки. Улыбаться перестал, глаза темные, злые, каждого по очереди сверлят. И все свои взгляды в ответ опускают. Даже Дован, и тот сдулася. Неа, сдались эти. Нет тут смелости. - Какой зверь не защищает себя перед смертью? Овца. Овцы разбойниками заделались. Меее. Сплюнул. Пару ополченцев выбрав (специально помоложе и позеленей, пусть привыкают), на стену вместе с ними угрюмую толпу повел, по пути длинную веревку прихватив и указанного рыжего отпустив: - Фартануло, дорогой. В городе вздернут, как благородного. Гордись.
|
|
|
-
Подыгрыш не менее важен, чем отыгрыш, и это тот случай, когда между ними возникает почти идеальный симбиоз.
|
-
Больно мне уж твой пост понравился. До сих пор перечитываю и смеюсь. :)
|
-
А ну, давай-ка треугольнись!
|
|
-
Дурной совет. Бояться есть за что. Человек – самая опасная тварь на земле. Класс).
-
Неожиданно сильный персонаж
|
|
-
рыцарь догадлив. Гипножаба одобряет.
|
-
-
Не давай ему говорить. Он нас зачарует. (с)
|
-
-
-
-
-
Чиз - мастер короткого образа
-
|
Лоплоп вылупился на Живности, и постоянные звуки отовсюду ему были не в новинку. С полцикла они его доставали, заставляя шарахаться от всего и дергать шмазером по сторонам, а потом привык и перестал обращать внимание. "Ну и дурак." - Скажет настоящий свалкер. - "Настоящий свалкер должен обращать внимание на все." Как частенько бывает на Цепочке, этот вот настоящий свалкер оказался прав. Цок, привычно игнорировавший всякий окрестный шум, прошляпил то самое шуршанье, которое, может, его сегодня убьет. Слишком поздно заметил, что что-то не так - когда земля принялась вниз уходить. Но наш герой не растерялся. Подскочив, он с истошным визгом рванул вверх из стремительно образующейся ямы, перебирая всем множеством своих коротких, но сильных ножек. ... Как выбрался - почему-то не помнит. Страшно очень было. Помнит только, что за спиной что-то жутко хрустнуло выпущенным из хваталок шмазером. Очень близко, прям вот совсем за спиной. Ух. Сидит теперь под каким-то здоровенным розовым растением, трясется, в руках железку сжимая. Хорошо хоть хватило мыслемассы ее там не оставить, иначе б совсем все печально было. Эх, да оно и без того печально. В ужасе от пережитого сжмается Лоплоп, щелкает зубами бесконтрольно. Лужу вонючей слизи под себя напустил, и даже не заметил. Не понимает, где находится и как сюда попал. И этот вот жалкий слизневик только что грезил жутким Отбитком стать? Ха! Скажу вам, его засада сорвалась. Но проходит немного времени без всяких страшных происшествий (зайдя вперед, скажем, что на Цепочке не у каждого есть такая роскошь), и Цок приходит в себя. В конце концов, он цел, он большой и сильный, а еще он самый крутой. К тому же, железка при нем. Вспоминая то громадное подземное чудовище, глянуть на которое он так и не осмелился, теперь Лоплоп понимал, что с железкой здесь долго не проживешь. Нужен шмазер, а то и что получше. Где его взять? У свалкера отжать или обменять у буратов на что-то полезное. Первый путь после пережитого уже не так соблазнительно смотрится - попытка не принесла удачи, нельзя Цепочку искушать второй раз. Что ж, тогда надо куда-то слазить и что-нибудь достать, а потом вернуться в скейв. Звучит просто. Тем более, вон видны какие-то руины - удачно подвернулись, туда и пойдем. Ах, да - вместе со способностью здраво мыслить Лоплоп каким-то образом вспомнил и всю дорогу, которую он пробежал, спасаясь. Теперь аернуться в скейв или повторить весь путь шаг за шагом не будет проблемой. Хм, полезное умение. Лоплоп решил, что эта способность - еще один пример его исключительности. Ну, такой хороший свалкер, как он, во второй раз облажаться просто не может, это точно.
-
Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас! Отличная гармония персонажа и мира!
|
-
Очень интересно посмотреть на последствия этого Вмешательства ))
|
|
До боли знакомыми показались места, в которые перешел лес. Но точное воспоминание, как часто бывало с Всеславом, ускользало. Лишь когда мелькнула в тумане какая-то громадная тварь, всполошив героев, ярко встала перед глазами картина прошлого. Исход. Север, Царство Кощеево - это ведь не только бескрайние снежные просторы. Можно ли было назвать везучими тех, кто живым выбрался из ледяных земель, если потом им столько же предстояло идти по тундре, средь болот и вот таких вот лесов? Немало носящих черно-золотую одежду навсегда осталось в трясинах, не выдержав усталости либо неосторожно оступившись. Были и те, кто стал пищей для зверья, а то и для кого похуже. И теперь эти "похуже" здесь, на юге, продолжают крушить и без того еле живой мир. Заговорами, черным колдовством, лесным террором - они не собираются останавливаться. Стряхнул лишние рассуждения. Пару мгновений, что вот так простоял столбом - за них уже могло случиться что-то непоправимое. Нужно меньше думать, тем более, ничего хорошего такие мысли все равно не приносят. Чуть позже, чем все, схватился за меч, злость к себе испытывая за промедление. Приготовился собой прикрыть остальных от неведомой твари в тумане, вперед шагнул. Но миновало. Ни слова не сказав, убрал руку с рукояти и встал обратно, в прежний ритм путешествия вернувшись. Только больше не зевал и не вспоминал, где еще такие елки видел, а по сторонам смотрел. И вот следующий раз уже не пропустил. Как зашуршало в камышах, так сразу вперед вышел и щит выставил, меч тихо из ножен потянул. Этот-то врасплох больше не захватит Всеслава, получит по полной. Женщина-коза. В сарафане. Ранена. Замешкался богатырь - не выглядит она опасной. Но мало ли что не выглядит опасным? Однако ведьма-Чернавка на слова зверолюдки ответила, беседу завязала. Знает, кто такая? Пусть так, но меч в ножны прятать не стоит. А вот от того, чтобы мысль озвучить, что сразу после слов лесной тварюшки возникла, Всеслав не удержался: - Западня. Но, видимо, слишком уж тихо сказал, да и поздно. Потому что женщину-козу уже перевязывают и на коня собираются сажать, да и беседуют с ней вполне мирно. Странно такое Всеславу, но, может, потому этих людей и выбрали его сны, что они вот так могут делать? Случайным встречным верить, доброту проявлять, не видеть во всех врага? Может, и ему стоит у них поучиться? Нет. Рановато. Звонко меч в ножны загнал и отошел в сторонку. За этим существом нужно будет присмотреть.
-
Отрешенная усталость человека, прошедшего нечеловеческое испытание - вот этим прям проникнуты мысли Всеслава. Надеюсь, с пятого-то раза плюсик пройдет)
|
-
Никогда не пробовал. Зачетно).
|
-
На такую ответную реакцию я и рассчитывал
-
-
|
-
Умение выработать свой стиль для каждого персонажа (тем более для такого молчаливого) - мастерство и талант.
|
-
-
Прям ощущается, как он сквоь зубы это говорит)
|
|
-
Лучший способ убедить - дать убедиться (с)
|
-
Скорее в целом за персонажа, нежели за конкретный пост. Хороший вышел
|
|
-
Нравится мне этот парень.
|
-
Как мне персонаж нравится, с ума сойти.
|
|
-
было бы обидно проебать такой сюжет, получив хедшот!
|
-
Да даже если и гоблины, то они там будут в задницу пьяные Если гоблины рассуждали так же))
|
Последний Храм Лориан покидал в гневе. Ладно, что не было здесь никакой подходящей одежды и оружия, плевать, что у культистов не нашлось даже пары полудохлых кляч для своих чемпионов - невероятное бешенство вызывало бессилие. В какой-то эмоциональный момент Художник даже задумался, не лучше ли было остаться мертвым, чем возродиться вот такой развалиной. Конечно, успокоился он быстро и здравомыслие вернулось, как всегда. В конце-концов даже начал получать удовольствие от прогулки - избежав компании коллег, шел налегке, разминал ноги, дышал свежим воздухом, проверял процесс восстановления тела и болтал со слугами. Те оказались ребятами неплохими - хитрыми, злыми, как по заказу. Бальдр говорил, что еще и безгранично лояльными - ну-ну. Говорили об общих вещах - как зовут нашу королевишну, кто заседает в ее советниках, что говорит народ, как живется в округе. Впрямую спросил Лориан и о северных королевствах, некогда бывших ему родными - стоят ли еще? Было бы неловко приехать ко двору из края, скажем, превращенного в пепельную пустыню. Времена были тяжелые, такое возможно. Дошли, как и было сказано, через сутки. По пути заночевали и перекусили в какой-то ночлежке. После трехсотлетнего голода и жиденькой еды Последнего Храма пережаренный свиной гуляш показался Лориану верхом кулинарного искусства, доставившего почти эротическое наслаждение. Потом, правда, пришлось поблевать - желудок еще слаб - но подобное лишь рассмешило, заставив всплыть из памяти какой-то сексуальный эксперимент, закончившийся так же нелепо и этим смешно подчеркнувший предыдущее сравнение. Отличная еда, короче. Там же, в мелкой придорожной деревеньке, сменили свои темные лохмотья на обычную одежду. Знатную придется заказать в городе, но перед этим в город нужно зайти. Стоит понимать, что "парни из деревни, приехавшие подработать" - куда лучший образ для любых дел, чем "мрачные люди в темных балахонах". Тем более что этих мрачных людей, судя по часто встречающимся на дороге знакомым лицам, ожидается в Кальфеоне большой наплыв. ... А вот и город. Как он выглядит? Большой, шумный, грязноватый. Как выглядел раньше? Как вообще должны выглядеть города? Вопрос. Наверное, так и должны. В любом случае, Художник не впечатлен. Строить такое - не искусство. Это просто конура для собаки, только очень большая. Безусловно, отличный выбор для тех, кто хочет незаметно прожить в этой конуре всю свою серую жизнь, не высовывая носа. Он здесь не за этим. Итак, у портных стоит заказать одежду, потому что сам он, как выяснилось, совершенно перестал в ней смыслить за последние много лет. Шутка ли - раньше он создавал шедевры из самого сырого материала, а теперь сумел только превратить предоставленное культистами тряпье в такую же рвань, да и то чуть не надорвался. За одеждой стоит сходить самому. За конями пойдет один из слуг. Другой найдет мастера-ювелира. Что-то подсказало Лориану, что стоит поговорить с ремесленниками - вдруг он вспомнит забытые умения? А если не вспомнит, то там же и совершит заказ - подарок для княжны сам себя не сделает. В общем, дел хватало, и о том, чтобы в ближайшие дни уже ломиться на прием, как хотелось, не могло быть и речи. Жаль, но хотя бы до приобретения подходящей одежды придется жить в каком-нибудь средненьком заведении. Незачем привлекать к себе лишние внимание. Пока незачем.
-
Мерзкий тип какой. Прелесть просто.
|
-
-
Все мы дергали девчонок за косички, потому что не умели их целовать. Хорошо, что у нас не было револьверов!)
-
|
|
Возможно, на бережном взятии руки мисс Рейнольдс стоило остановиться. Н-да, шаг назад. Не отразилось бы это на оплате. - Ах-кхэм, прошу прощения, мисс. Кажется, случай здесь посложнее, чем то, с чем я привык иметь дело. Усмехнулся внутренне. С чем он привык иметь дело, хе-хе. С чем? А вот с чем: Лысый без лица, меткий сукин сын, светит золотым зубом. Берем! Свинцовый кастет? Чудесная вещь, вызывает ностальгию по юности. "Коза"? Нет, такой штукой только пальцы поотрывает, хлам. И это из нее он чуть не пристрелил Джона? Воистину, пути Господни неисповедимы. Бородач, живучий черт. Что ты подаришь мистеру Улыбчивому? О, "Маузер"! Модная магазинная штучка. Джон, конечно, консерватор, но подобную вещь стоит попробовать. Или отдать той же Мисс Рейнольдс, ей пойдет. Вместе с мятными леденцами - их Литтлпенни терпеть не мог. Кинжал, хм. Выглядит опасным. И древним. Что ж, они археологи, а не бандиты, потому надо также показать его мисс - пусть оценит. Конечно, это не помешает до конца экспедиции кого-нибудь им прирезать. Наконец, шляпник. Шляпник! Первым делом Джон схватил с него, конечно, шляпу. Его-то котелок эти засранцы испортили. С него же Литтлпенни снял кисет табаку и старую трубку, а так же по-глупому забытую бритву. "Бульдог" шляпника тоже прибрал, с намерением отдать Отто, когда тот очухается. С этого своего орудия он, конечно, хорошо стреляет, да больно редко. К концу сбора трофеев заметно повеселел. Раскурив трубку, принялся брить щетину, что-то напевая и глядясь в зеркальце. За этим занятием его и застал лихорадочно бормочущий Дорфмайстер, явно страдающий от раны. - Эээ, друг. Кинжал пусть сначала глянет мисс - вдруг находка. А ты ляг и лежи, и хватит притворяться, буду собрался отдавать богу душу. Вот котелок и прижигание - идея хорошая, эдак ведь и доктора делают, как я вспомнил. Давай ложись, все сейчас по высшему разряду будет.
-
(прохрюкалась плюсовалка) За все предыдущее. Джон крут. "Детка, спи покуда джентльмены не пройдут". )
|
-
У кого-то слово не расходится с делом. )
|
-
Ведь кому нужны оживающие мертвецы, вечный покой променявшие на возможность доложить констеблям о твоем черном деле?
Вот именнно, никому.
|
|
|
-
Мистер Литлпенни такой классный! :3
|
Этой ночью Атаульф не спал. Во-первых, мучила болезнь, заставляя выкашливать легкие. Не в силах оставаться в кровати, обуреваемый лихорадочными мыслями, рыцарь раз за разом обходил поместье, проверяя дозоры и своим видом пугая людей Рудшталя среди темных коридоров. Во время своих шатаний, в одно из просветлений, заглянул к лекарю Иеремии. Тот, к уважению Атаульфа, не спал, а хлопотал над ранеными и среди ночи. Поговорили. После разговора Фтальфланц помрачнел пуще прежнего - выяснилось, что мэтру стало заметно хуже, и в сознание в ближайшие несколько дней он не придет. Если придет вообще. Горячка болезни сгущала краски. Атаульф чувствовал себя загнанным в угол, вокруг виделись враги, и первым средь них казался Иеремия. Сговорился с магом! Убьет его, чтобы оставить Атаульфа подыхать! Глупо, глупо, глупо было рассчитывать на одного только Альрика! Проклятье! Вместо обычного в таких случаях гнева пришло отчаяние. Не найдя сил схватиться за меч после дурной вести, чуть не завыл от того, каким виделось будущее теперь. С каждым его шагом все становилось лишь хуже! Все вело в пропасть! Все! ... Проснулся среди казематов - в той комнате, где Тект и Абель разделывали пленников. Лежит на полу, лицом в луже крови. Ее железный вкус во рту, и она же покрывает коркой лицо и рубаху. Странно, но самочувствие - отличное. Не его кровь? Да плевать. Все равно никаких воспоминаний о ночи нет. Привел себя в порядок. Рудшталь собирал обед, и с некоторой опаской Атаульф пошел на него. Все прошло гладко. Что ж, значит, так же все было и этой безумной ночью. Забудем. Закончив с пищей и скупыми восхвалениями Рудшталя, вновь отправился обратно в комнату, где обосновалась его группа. Уверенно подойдя к груде общих вещей, среди которых были и сумки мэтра, отданные лекарем, принялся в них беззастенчиво рыться. Именно в них, мэтровских. Вот и записи, конечно. Вчера проклятая болезнь не давала думать мозгами - но сейчас-то все по-другому. Через несколько часов разбора в колдовских каракулях (с перерывом на быстрый поход к головам, привету от эльфов) кое в чем сумел разобраться, продравшись через вычурную писанину, перемежающуюся с непонятными словами и сокращениями. Сопоставив понятое с пересказом Текта о словах пленных, кое- как сумел сделать вывод о том, куда стоит двигаться в первую очередь. Что ж, слова о древней лаборатории скавенского ученого хорошо перемежаются с гнездом этих самых скавенов, да и дварфийскими руинами тоже. Осталось только дойти туда и разобраться, что к чему. Да помогут боги в этом. - Мы пойдем по берегу озера на юго-восток. Дня четыре пути. Скавены в старой пещере, вокруг остатки каких-то дварфийских руин. Торсен, ты об этом что-то знаешь? А что насчет голов, развешенных по деревьям? Да ничего. Земли Духов опасны. Хорошо, что контрабандистка не сбежала к своим дружкам. Мало ли что могло быть у нее на уме.
-
Во, крыс рубить - самое то.
|
-
Ох, кто этих колдунов знает.
|
|
|
|
|
-
Следующая партия найдет эти записки и пойдет по вашему следу.
|
Денег хватало. Атаульф, несмотря на обстоятельства, не порол горячку, и успел как следует подготовиться. В процессе поисков излечения никогда не брезговал урвать кусок там и здесь. Из-за этого многие откровенно звали его разбойником. Плевать на них. Его и раньше не беспокоила своя репутация - после известия о болезни подавно. Все враги, кто еще не кормит червей - остались там, на севере. О них можно забыть. Дальше они пойдут в земли, где золото ничего не значит, и будет лишь мертвым грузом. Его стоит оставить здесь, выменяв на то, что действительно нужно на юге. Припасы, теплая одежда, оружие. Кони тут не выживают, все придется тащить на себе - потому людям нужно отдохнуть как следует. Оттуда расходы на таверну - группа скупает чуть ли не все запасы, в теплом уюте намереваясь как следует наесться и напиться перед суровым путешествием. Люди. Атаульф скрипнул зубами. Сколь-нибудь доверять можно лишь Текту и Абелю. Первого держит его таинственная клятва, верность которой он доказывал десятки раз. Второго - тупость и жадность. Остальные - вопрос. Самый большой вопрос - колдун. Весь поход держится не его теориях. Зыбкая основа, но выбирать не приходится. Проблема в том, то старик явно себе на уме, и черт его знает, чего можно ждать от него. Сдохнет от холода посреди пути и оставит его, Атаульфа, с носом, вот чего можно ждать. Старика придется беречь, как зеницу ока - там, где сложно сберечь даже себя самого. Франческа и Ингвар. Старые знакомые, бывали в передрягах вместе с ним. Эти двое более чем в состоянии о себе позаботиться. Может, даже слишком. Проблема в том, что с Атаульфом им пока что лишь по пути, и пути могут разойтись. Риск потерять половину способных держать мечи людей в любой момент - очень плохо. Но лучше, чем нанимать незнакомцев. Много лучше. Нужно получить от них как можно больше пользы до того, как они уйдут. - Завтра нам доставят припасы. - Начинает сэр Атаульф, прервав разговоры покашливанием. Покашливание вышло более хриплым и продолжительным, чем хотелось. Времени все меньше. - Мы потратим день, тщательно все проверяя. Сушеное мясо, вода с вином, одежда, палатки, инструменты. Все должно быть идеально, если что-то не так - я буду разговаривать с продавцами. Когда все будет улажено, выдвинемся. Послезавтра утром.
Бережно достал кожаный чехол. Карта, купленная за баснословные деньги. Земля Духов. Не вся, конечно - то, что смогли собрать по кускам, по рассказам. Но - лучшее из того, что доступно. Расстелил полотно по столу, предварительно протерев разлитый эль и смахнув огрызки. Указал на заранее поставленную отметку: - В первую ночь мы заночуем здесь. Старый охотничий дом. Здесь часто останавливаются идущие на юг, пустые. И никогда - возвращающиеся с добычей. Логично. Риск для нас минимален, но стоит понимать, что это уже Земли Духов. Ждать нужно любых проблем. Палец в черной перчатке скользит дальше через схематично набросанные леса и холмы: - Вторая ночь. Где-то здесь есть небольшая пещера, там тоже иногда ночуют. Это безопаснее, чем под открытым небом, хоть и есть риск наткнуться на коллег. - Третья ночь. Придется ночевать в лесу. Вариантов нет. Может, найдем что-то получше. Может, нет. Опасный момент. Наконец, дошел до самой большой отметки, у которой аккуратным почерком Атаульфа было выведено слово: "Берлога". - К середине четвертого дня мы будем здесь. Место - развалины небольшого поместья, захваченные бандитами некоего Толстого Роба. Недавно они сходили в неудачный рейд, сцепились с зеленокожими и потеряли много людей. Мы закончим дело, захватим поместье и укрепим его. Дальнейшие вылазки будем делать оттуда. В раздумьях беззвучно побарабанил пальцами по столу. Беззвучно потому, что ногти выпали с месяц назад, и каждый уже знал об этом, как бы Атаульф не пытался скрывать. Обвел каждого цепким взглядом, пригладил усы, завершил речь: - Это идеальный вариант. Так не будет. Думаю, к берлоге мы доберемся день на пятый. Возможно, не все. Будет трудно, но мы справимся. За удачу. Поднял кружку разогретого вина, одновременно убирая со стола карту. Кивнул всем. Не дожидаясь реакции, выпил. Сердце нетерпеливо стучало. Было страшно и как-то волнительно. Странно, давно такого не было. Впрочем, сейчас, возможно, начинаются главные события его жизни. И, возможно, последние.
-
-
Стенка текста, живописующая вменяемого, грамотного лидера.
-
Мне теперь карту придется перерисовывать.
-
Атмесфера. Фантазия. Молодец, как всегда.
|
-
- Я народ потешить всегда рад, не будь я Глассвайн из Бемберджема. Но я не херов шут, звероголовые, чтоб вот так вот драчку потешную заказывать. Полезет Рори - надеру ему задницу, не полезет - разойдемся мирно. Я тебе не этот, как его, хладиатор сраный. И выживет бычара или нет после этого - плевать мне. Короче, давай про дельце рассказывай, или расходимся. Сколько за вино? Хладиатор сраный) Чёт меня это порвало.
-
Конкретный Сыр в конкретном Мышином Угле. Мыши ж его до дыр пообкусывают!
|
|
|
|
- О... Да, да, без проблем, я понимаю. - Отступил на шаг, миролюбиво поднял руки. И сам не заметил, как в пылу речи действительно подошел слишком близко. - Ну и работенка у вас, кошмар. - Смущенно улыбаясь, ткнул в сторону своих тотемов, где ветер колыхал вонючие людские кожи и стучал человечьими костями. - Всяким уродам письма разносить по таким местам. Вы уж извините, мы тут выживаем, как можем. - Да, да, я хочу передать письмо. Мистеру Пятому! Он должен быть где-то выше по реке, не знаю, насколько. Передайте ему, пожалуйста, что я выжил, и благодарность за это. Скажите спасибо за то, что не сжег мой труп и не съел, а сделал так, как сделал. И спросите - что за глаз был нарисован на плоту? Пятый у нас что, верующий, хе-хе? Вдруг когда-нибудь ответит. Сама идея почты в этой заднице божьей Девятому казалась предельно идиотской, но вдруг сработает? - А много еще почтальонов, м? А откуда вы сами идете? Это секрет? У вас там большое поселение? Я это имел в виду, когда про цивилизацию говорил. А новичков там принимают? Я, может, тоже не отказался бы стать почтальоном. Шучу, ха-ха! Кстати, вот вода, вот мясо. На мясо подозрительно смотреть не надо, это ящерица с болот, а не чья-то нога. Вообще, поблизости много людей? Сэр, вы не представляете, сколько у меня вопросов. Не хотите задержаться на ночь, потрепаться? У нас тепло, есть еда и вода, укрытие. Я гарантирую вашу безопасность, честное слово. ... - Вот чешуи, а вот клыки. Полотно точно не нужно? Кстати, если встретите тех, кому нужно, можете их сюда навести. Я тут ткацкую раму собрал, могу по длинной штуке в день выдавать. Да-да, сэр, мы тут тоже не пальцем деланы! Скоро выйдем к звездам, хе-хе. В-общем, прошу. Кстати, это, типа, универсальная валюта у нас, да? Давайте-ка начертите здесь, под крышей, ага. Сейчас расчищу. Хм, вы же почтальон, да? У вас, получается, бумага есть, да? У меня угля полно. Давайте лучше там нарисуйте. Не выдаете бумагу кому попало? Ну, сэр, я думал, мы уже подружились. Полотно! Черт, не зря его я гнал. Сейчас отрежу штуку, накалякаете мне на полотне, ага? Или что, я сам потом перерисую? А вдруг дождь пойдет? Давайте вы. Не хотите еще ящерку? Специальный рецепт нашего дедули-струпоносца! Ооо, как же я давно как следует не разговаривал с людьми!
-
Я все жду когда ты его прибьешь :3
-
чиз в любой роли - чиз и чиз - шикарен)
|
-
Роскошный Ирвин роскошен!
|
-
Без мозгов! ^___________^
|
|
|
|
-
Герой без страха и упрека!
|
|
|
-
Здоровый рейдерский шовинизм. На нем Пустоши держатся.
|
-
Молодцом! А то кто-то уже отвлекается от темы.
|
-
Как пить дать, хе-хе. Ага.
|
|
-
Круть. Вот так и надо, быка за рога.
-
Сир Глассвайн умел мастерски решать подобные задачи. Но вот одна трудность - ведьма захотела остаться. Бабы. я тебя обожаю))
|
-
На таких парнях держится пустошь)))
-
|
|
Ну вот и все. Лег, нечисть мохнатая. Хотя, надо сказать, сира Глоссвайна он удивил как храбростью, так и умением. Настоящий такой дикарь, хоть и мелкий! Да и вообще, правда, дикари они тут. Вон что лопочут над павшим товарищем, чушь такую богомерзкую. Нож унесли. Воспитывать их, воспитывать надо, мелких засранцев. То, что воспитывать этих бесенят придется именно Глоссвайну, рыцарь уже не сомневался. Да, он тут надолго. Ведь сколько раз бывало: казалось, проснулся по пьяни неизвестно где, в другом мире вообще; огляделся - и прям здесь оказался нужен всем. И всем помог. Да, бывало такое. Ну, пару раз. Так что теперь Глассвайн будет здесь. Пока здесь все не станет, как надо. Чтоб никакого рабства. Чтоб довольные все, цивилизованные. Чтоб ему чарочку налили. И не отравили. Да, и чтоб оружие перестали травить тут, и сражались, как нормальные люди. И... - Ты еще постой, жопу почеши, сэээр. Спешить некуда, действительно, ты ж победитель великий. - Противный насмешливый голос прервал цветастые фантазии. Мерзкий дуб опять подал голос! - Будет мне еще дерево какое-то трындеть! - Вспылил тут же Глоссвайн, раздраженный подобным вторжением. Дуб не ответил, даже не шевельнулся. А рыцарь зато взбодрился, в себя пришел. Сразу же принялся развивать послепобедный успех: - В рабство!? - Заорал, снова шуганув всю эту трещащую мелкотню. Молотом взмахнул, волну вздохов и восхищенного шипения вызвав. - Съесть!? Никакого больше рабства не будет у вас! И жрать друг друга не будете! Кто про рабство тявкнет - так же получит! Понятно? Еще бы, понятно им. Тут не одного, тут всех надо будет поколотить хорошенько. Хм, почему бы и нет? Хе-хе, да ладно. По крайней мере, не сейчас. - Этого - лечить. Есть у вас шаман или кто? - Про Феари рыцарь, будто, забыл. - Давайте, он же живой, дышит, вон. Живее! Замер, о чем-то подумав. Да, тяжело мысли идут после этой дряни. Сильная штука - Глоссвайн здоровый, может бочок вина выпить, а яд здешний с одной царапины голову крутит. Да, лучше бы бочонок вина выпить. Хотя так тоже интересно. Можно потом будет нацедить у них, ядка-то этого... Так, собраться. - Нож! - Крикнул, вспомнив. Специально орет, оружием размахивает, доспехами стучит, чтобы не улетать в мысли особо. Ну и, чтоб впечатление производить правильное. - У кого нож? Ты? Ты? А ну, давай сюда! Нечего вам с таким оружием баловаться. У тебя? Давай сюда. Или драться хочешь? М!? Со мной!? Ты? Иди сюда! Во всей этой катавасии каким-то образом умудряется не заметить голую девушку и то, что там у нее происходит. Ну правда - все внимание на мелких засранцев сейчас, нервы. Да и яд, отрава проклятая. Тут дубы, вон, разговаривают, да только отвлекают и дурные советы дают. В общем, не до приятных знакомств пока что.
-
Можно потом будет нацедить у них, ядка-то этого...Хорошая мысль!
-
|
-
-
Мне нравится, что сделал он это без лишних мыслей и рассуждений) И вообще я рада)) он жутко бесил Феари
|
-
Достойно ушел. Прощай, проклятый псих.
-
Хороший конец для Пастора :)
|
-
Ещё один любитель выпивки. Блин, трактира не избежать :))))
|
-
Азим меня радует. Очень живой персонаж. Тут в общем-то отличная команда подобралась.
|
|
-
-
Лучший провал броска, так фейльнутся нужно уметь.
|
-
Переживаю вот за этого дядьку.
|
-
Резчика придется сжечь. хороший план!
|
-
Пост Чиза заменяет стакан сметаны.
|
-
- Лид, гори ты в аду, пидор тупорылый Не-не, шли его дальше, никто из команды его видеть больше не хочет. Вообще.
-
-
Свернул не туда. Сейчас бы тёлочек жарил, а не дикарей :)
-
|
|
|
|
|
-
Спасибо за живенькую игру. :)
|
|
|
С улыбкой наблюдавший за встречей Пастор, наконец, решил вмешаться, слезая с байка и подходя к пещере: - Кто ж прячется, сын мой? Здоров, Резчик. Попрыгал на месте, разминая ноги после езды. Потряс посохом рядом с ухом, прислушиваясь к громыханию ржавых железок внутри. Осклабился гнилыми зубами: - С Трупоедом, значит, работаешь. А зря, а зря. Видишь, как оно оборачивается? Думаешь награду получить? Хер за воротник, ха! Этого засранца давно пора замочить за такое. Снова замолчал, потряхивая посохом и слушая звук. С минуту этим прозанимался. Вдруг завопил, разворачиваясь к остальным: - Дети мои, это знак, еще один знак! Мы вместе не случайно, мы связаны нитями судьбы. Беззубый Папа давно хочет смерти Трупоеду, далеко ушедшему по ложному пути. Он дразнит меня обещаниями награды, блаженства, сытого жора, чистой воды, здорового тела - если Дж... Трупоед сдохнет! - Этот заблудший агнец. - Большим пальцем Пастор ткнул в сторону пещеры. - Есть еще один Его знак! Он поможет нам выполнить наше Предназначение, он поедет с нами! Мы убьем мудака-Трупоеда, мы получим благословение Гнилого Папы, мы никогда больше не будем болеть и голодать! Это ли не высшая цель каждого жителя пустоши? Снизив тон, прибавил: - Вдобавок, нам все равно сейчас нехрен делать, верно? И, снова взяв высокую ноту проповедника, закончил: - Выходи, Резчик, и объединись с нами в карающем походе против гнилого ублюдка! Возьми свою награду силой и кровью, а не гнилыми бошками! Вперед, сыновья мои, вот она, наша высокая цель! Не дожидаясь аплодисментов, пошел в пещеру, протягивая вперед, в темноту, пустую руку в миролюбивом жесте. По пути шепнул Барракуде: - Пушку пока не убирай, Резчик довольно ебнутый.
-
Последняя фраза рассмешила.
-
хороший пост, особенно завершение)
|
-
КАК ЭТО БЕЗ ВЫХОДНЫХ? Ты уверен, что готов это сказать в лицо чекнутому аутисту-убийце?
|
-
Вот вам Длань Бога, сучки!
-
Пастор палит в небо и размахивает посохом, забыв об управлении. не хватает только, чтобы Гарри ещё на ноги вскочил в этот момент)))
|
-
Весь диалог. Живенько вышло, в духе.
|
-
Трогательный ниндзя -аутист.
|
-
Слышь, а надо любые или токмо свои Годнота.
-
Слышь, а надо любые или токмо свои? Аыыыыыы! Убил).
-
Слышь, а надо любые или токмо свои? Ну, пальцы-то. А то у энтого вот ничего вроде...
-
А то у энтого вот ничего вроде... Просто отбивает хлеб на ровном месте. Что тут скажешь. Матерый.
-
Слышь, а надо любые или токмо свои? Ну, пальцы-то. А то у энтого вот ничего вроде... Решил тут с бэком ознакомиться. Взоржал в голос.
|
-
Определенно, Эрик живенький. Плюс всю снулую кодлу шевелит. =)
|
-
Операция "Шок и спиздит" окончилась полным успехом!
|
|
-
- Местечко гнилое, как мои зубы, пиздец, а? - Тихо сказал Эду. Не льсти себе, сходи к зубному.
|
-
-
-
Сыыр в своем репертуаре ))
|
|
-
- Валим нахуй. - Мрачно подытожил Билл Кардинально.
|
Битву с троллем Шульц благополучно пережил, грозно сжимая алебарду в арьегарде. А чего? Это вон пусть молодые долбоебы всякие бросаются голову очертя на такое дело. Заслуженных же бойцов, старых ветеранов, надо беречь до сражений действительно серьезных. А кому их беречь, кроме как не им самим? Вот-вот. Десятник, сука, кажись приметил Густавовскую эту хитрожопость, и старого ветерана припахал раздавленные трупы закапывать. Зачтется ему это, зачтется, падлюке, судьба его научит старость уважать! Дак мало того, что на работу тяжелую и грязную запряг - так еще с кем запряг!? С Вольфом, змеюкой, шулером поганым! Знал же, что Гус ему давеча в пух и прах продулся, вот и выбрал обоих, чтоб несчастному Шульцу и того гаже было! Мудак, чтоб ему жопу разодрало! Пока злые мысли думал, десятник уж и ушел, а потому мысли остались мыслями и словесной формы не обрели. Лишь плюнул на землю Шильцемыльце вязкой слюной, да зарекся в следующий раз козлу-десятнику все это высказать прям вот в рожу. Зарекся, значит, да за кайлом попиздовал, как сказано. - Слышь, Вольф, ну как, просадил уже денежки мои? - По пути беседу решил начать. Противно, конечно, с шулерами всякими беседовать и обманщиками, ну да ладно. Не молчать же. - Просади-и-ил небось. А я месяц целый собирал, золотишко-то. Месяц! Пальцем заскорузлым потряс, открыл было рот, чтоб добавить что-то позлее. Но тормознул, обратно закрыл. Ссориться не хотелось, да и... Не хотелось, короче, ссориться с этим Вольфом. Вот когда за руку Гус его поймает за столом игровым, вот тогда-а-а... - Ну ничего, ничего. Ты молодой, тебе оно нужнее, ага ведь? И хуй стоит еще, и от браги похмелья никакого почти что, а, а? Хе-хе-хе. Тебе нужней, тебе нужней оно, молодым развлекаться нужно. С минутку помолчал, пока трупы по кускам на носилки закидывали. Губами пожевал, что-то под нос побормотал. Наконец выдал залпом: - Слушай, ты эта... Ты-то лось здоровый, молодой. У тебя руки вон здоровые, ноги. Давай, может, эта - яму ты выкопаешь? А то старый я стал, спина ломит от погоды дерьмовой. Ну и эта, а мертвяков тогда я сам покидаю. Ну серьезно, чего тебе возиться-то с ними? Вон они в дерьме все, потроха наружу. Ямку тока выкопай неглубокую, да прикопай, а я их уж сам уложу, а?
-
-
- Слушай, ты эта... Ты-то лось здоровый, молодой. У тебя руки вон здоровые, ноги.Напомнило: xD
|
-
Диалог с Кровопийцей отличный.
|
|
|
-
Во, своей жизнью живут все ролеплейные крючки.
-
-
|
-
Не представился ток по имени. А в остальном четко продуманный, ясный, и в то же время вполне естественный ответ.
|
-
По совокупности постов - Эрику
|
-
Саундтрек в тему. Да и воще молоток.
|
|
Ну, твою мать. А казалось, только . Эх. - ВСТАТЬ! - Подрываясь с кровати, гаркнул-каркнул фирменным своим голосом, от которого молоко в чашках сворачивается и дохнут мелкие звери. Не столько для солдат гаркнул, с которыми каюту делил, а больше для себя. Чтоб, значит, проснуться как следует. Солдаты-то знают, что им делать, вон, подорвались уже, собираются. Будет собираться и Хуго, отчего бы нет. - Тревога, сучьи потроха! - Снизив тон, проворчал, ковыляя с остальными к оружейке. Само собой, уже в одежде и при оружии, пусть и легком. Дошли без приключений, спокойно и организованно. Шкафчик родной вон он, какими-то долбоебами исписанный. Весело им, чертям, над ветераном глумиться. У-у-у, вот дойдет он до технарей, глянет записи, то-то у кого-то жопы загорятся! Ладно, одеваться надо. Вроде и кряхтит, и пердит, и неудобно ему; и руки там где надо не сгибаются, а сгибаются там, где не надо - но гляди, уже при полном параде почти. Рольф да Арсен только кирасы пристегивают, Тибо вовсе еще в штанах путается, а Полсолдата уже наплечи прицепил, шлем проверяет. - Живей давайте, мусье ёбаные. Надевайте свои платьица и пошли. - Бодрящие сержантские слова не бодрят. Усталый, замогильный голос Хуго напоминает стон издыхающего ржавого механизма, а никак не предбоевую речь. Но кнехты - профессионалы, им плевать. Пусть бухтит, полутруп, пусть думает, что они зелень в учебке. Авось завалят тебя сегодня, наконец. "А вдруг завалят меня сегодня, наконец?" - Думает Полсолдата. Усмехается щелью рта. "Не, не сегодня." Захлопывается забрало верной, потертой, не раз спасавшей панцирной брони. Загорается зеленым ин-тер-фейс шлема, простой, как раз для кнехтов вроде Хуго. Все на месте, все застегнуто, все готово держать удар. Пищит индикатор "Эскалибура": батарея полна, болванок полный магазин, все в порядке. Приятно тянут спину гранатомет и огнемет - тяжелое дерьмо, хе-хе. - R1, готов. Всегда готов.
|
-
-
Черное Солнце, блядь.
Офигенный пацан.
|
|
В этот раз Хуго был точно уверен, что, наконец, отдаст концы. Казалось ему, что не выдержит милсдарь барон, да и пошлет судно в безнадежную атаку на вражью армаду, чтобы, значит, убиться. У него ж там планета целая, и легче, наверное, такому большому хозяину помереть, чем смотреть, как жгут ее всякие вражьи паскуды. Не послал. Откладываются, хе-хе, концы. В который уж раз. Правда, ненадолго откладываются - по связи скомандовали прыжок, этот, как его, эхстренный. Это как когда сигаешь послепу с горы да надеешься, что в стог сена какой аккурат приземлишься и живой, значит, останешься. Так ему объяснял когда-то какой-то мозговитый хер из наемных. Хуго, короче, усек, что шансы нормальные и беспокоиться нечего. Уж куда получше шансы, чем если б торпедой заебашило. Или милсдарь барон на абордаж бы изволили отправить. Или болванка б рельсопушечная через щиты пролетела. Или... Короче, жить будем, не помрем. Как прошла совсем уж красная тревога, покинул, испросивши перед этим разрешения, пост. Ибо нахер в турели сидеть, если уж в этом их... Перпространстве летим? Тут никого. Вылез, короче, с турели. Помог работы организовать. Сам, конечно, в этих космичесхи-чинильных делах пень-пнем, но матом кого обложить да пинков направляющих выдать - за милое дело. Пинков, впрочем, много не понадобилось - ребята толковые и дело знают. Знает свое дело и Полсолдата: ибо хоть и половина, но все ж от солдата. Солдат спит - служба идет, вот какое дело. Уковылял среди шумихи всей в родную каюту. Отдыхать, значится, от пережитых, значится, стрессов. Салаги работают - сержант отдыхает. И наоборот, такая вот служивая мудрость. О каюте стоит лишних слов сказать. Каюту свою Хуго обожал и милсдарю барону за нее был благодарен больше, чем за что бы то ни было. Сам посуди: место тихое, спокойное, у трюма. До начальства от каюты идти далеко, а до столовой - близко. Ни шумит ничего, никаких механизмов - благодать! Живет там Хуго да еще трое рядовых, которые при сержанте и дышать громко боятся, а все больше и вовсе по гостям ходят, лишку по койкам не сидят. Вымуштрованы, ага. И рожи его искореженной боятся. Ничего, Шрейк тоже боялся бы, если б в зеркало часто смотрелся. Короче, по казарменным меркам еще и этого, пространства личностного вдоволь. Хошь - на койке лежи; хошь - за столом сиди. Хошь даже по маленькому экрану всякие серьялы смотри. Про разбойников крутых, про стражников тоже крутых, интересные всякие, короче. Не жизнь в такой каюте, а сплошная радость. Даже подыхать обидно. Ну да ладно, когда-нибудь придется. В перспехтиве, хе-хе. А сейчас можно перекусить. Как раз вон банку успел прихватить с столовой по пути. Что там у нас? Рыбка консервированная. Хорошо. А где-то там, в тумбочке, сухарь к ней заныкан. И подруга его - банка спирта, значится, для де-зин-фе-к-ци-и протезов. Сухарем Хуго занюхнет да назад положит, а спирту отхлебнет немного и довольно крякнет. Ниче-ниче, ветеранам можно. Не отражается, так сказать, на боеготовности. Потом банку откроет и рыбку сожрет, закусит. Посидит немного, глаза прикрыв (у правого веко до конца не закрывается, можно будет взглядом лениво по комнате скользить и раздумывать), да встанет. Разденется. Руки-ноги железные свои проверит - дело важное. Где надо - плюнет, протрет. А что? Ничем не хуже спирта, уж послушайте старого солдата. Все эти дела завершив, под тонкое одеяло, кряхтя, ляжет. Перекрестившись три раза, на правый бок перевернется (на левом вечно рука болит, даром, что железная). Секунду спустя сипло захрапит. И проснется только тогда, когда от него кто-то важный чего-то захочет. А все остальные пусть даже и не пытаются.
-
Абсолютно винрарный пост. Жаль, плюсики пока не ставятся.
|
-
Я могу рисковать вашими жизнями. Вы - нет.
Крутотометр на этой фразе зашкаливает.
|
|
-
Эрик нормик персонаж получается. Живенький.
|
Все прошло хорошо. Вовремя вернулся, вовремя разогнал местную шваль, удачно нашел покупателя. Ударили по рукам с Тарантулом, передал ключи. Навар - внушительный, на полгода жизни хватит. Экономной. Не такой, то есть, какую рейдеры ведут. Зулкар намеревался тратить. Пятьдесят девять тонн горючки с собой не увезешь, а потому тратить Зулкар собирался без оглядки. Чтобы, когда выехали из Жукертауна, у них не только полные баки были, но и все необходимое. - Рации, хорошая идея. - Вместе с Меркатором глядя, как неловко взбирается в кабину Тарантул, вдруг сказал варбосс. - Пройди по рядам, наверняка найдешь еще. Нужно, чтобы они были у всех. Помолчал с полминуты, раздумывая будто. Продолжил: - Наш мэйн слишком медленный. Исправь это, даже если горючки станет жрать больше. Скорость важна. Еще - вспомни, на чем проебался с Гончими. Сделай так, чтобы это больше не сработало. Если проблема была в технике. - Последнюю фразу выделил, пристально посмотрев на на невозмутимого механика. - Для этого вся горючка в твоем распоряжении. Надо - возьми носильщиков. Не борзей, все проверю. Без жукеров не ходи. Все, вечером в "Пулях." Развернулся, стремительным шагом пошел прочь из котлована. Остановившись у бункера Жукеров, коротко о чем-то переговорил с Горбатым, ткнув рукой в один из торговых тентов. Кивнув, продолжил путь. К этому самому тенту. Единственный уже знал, что ему нужно. - Я беру этот. Даю семь тонн. - Это "Вром", приятель. Не сраное багги какое. Не убитый мэйн. "ВЪЕБЕМ", ха! На этой детке действительно можно стены пробивать. - Скучающий под тентом торговец чуток приподнял голову, глядя на покупателя полуприкрытыми глазами. Прошелся вмазанным своим взглядом по снаряге Зулкара. - Пятнадцать минимум. Тебе жадничать ни к чему, ты сегодня на коне. - Ты не платил Жукерам. Проще отрезать тебе башку и взять, что хочу. - Манера торговаться у Зулкара была под стать остальным манерам. - Тогда тебе придется разбираться со Слюнявым Джо. - Торгаш изо всех сил старался сохранять свое ленивое спокойствие. Получалось плохо. - Тебе будет уже плевать. И ему тоже. - Зулкар кивнул на доселе незамеченного молодого охранника, побледневшего и вжавшегося в стену. Продавец не нашел, что ответить. Покосился только брезгливо на того, кто, по идее, должен был защищать его интересы. Дали сегодня молокососа, как назло. И, блядь, остальных не позовешь. Дерьмовый день. - Десять тонн и по рукам. - Шесть. - Предложение сопровождал звук взводимого курка "Рыка", появившегося из-за спины неприятного посетителя. - Я спешу.
Вернулся в "Двенадцать Пуль" Зулкар поздно. Зато эффектно - бронированную тушу вождя во внутренний двор завез ревущий байк, лютая груда железа, чем-то на самого Единственного похожая. Тормознул рядом с уже стоящим здесь танком Лектуса. Заглушил движок, рывком ноги с лязгом поставил подпорку. Сняв с мотоцикла пару навьюченных на него канистр, пошел внутрь. День удался. Вечер тоже не подведет.
-
Заход не рэйдера, но Варбосса!
-
|
|
-
Балагур в дороге - это хорошо))
|
Повертев в руках обломок клинка, вернул назад в руку колдуну. Покачал головой: "Не то." Арендовав пару рабов, одетых в рвань с эмблемой "Двенадцати Пуль" и громоздкие попискивающие ошейники, нагрузили их канистрами горючки и прочими товарами на мену. Наконец, отправились в путь по запутанным и шумным улочкам. Вначале Зулкар намеревался зайти к кузнецу. Новый меч нуждался в подобающей рукояти с гардой - потому что то самопальное дерьмо, прилепленное к отличному клинку непонятно кем, никуда не годилось и могло подвести в любой момент. Нескольких жукертаунских кузнецов Зулкар знал. Немного поразмышляв в дороге, он решил пойти к Чумазому Россу. Не потому, что тот был каких-то великих умений - толковую металлическую гарду сделает любой подмастерье. Просто дела у Росса в последнее время шли не очень, и кузня его переехала под западную стену - район поганый и редко навещаемый, хм, силами местного порядка. Что было как нельзя кстати, учитывая, с чем придется работать. Несмотря на всю свою уверенность, Зулкар понимал, что "Кровопийца" может выкинуть что-то непредвиденное. Что ж, в этом случае Росса хватятся не сразу - все ж не одна из центральных жукерских кузен, где охраны больше, чем работников. Путешествие к западной стене прошло без приключений - вооруженный до зубов Зулкар и одним видом внушающий ужас Хикаха не выглядели легкой добычей ни для ловких карманников, ни для излишне борзой охраны окраинных районов. Кузня Росса представляла из себя зрелище под стать округе - жалкая халупа, собранная из мусора, отличающаяся от остальных разве что набором ржавых труб, чадящих на крыше. Без лишних расшаркиваний Зулкар толкнул дверь. Жалобно звякнув, та отвалилась и упала на утоптанный пол. Варлорд вошел. Внутри было темно и жарко. Слышался звон, в углу темно-оранжевым светом пульсировали раскаленные угли. Слышался шум мехов и какое-то невнятное визгливое бормотание. - Росс. Гости. Бормотание затихло. Меха прекратили работу. Спустя пару секунд из темноты под рукой раздался шепелявый голосок: - Зулкар, Зулкар! Тебя же завалил Минотавр, а? А, а? - Не завалил. Есть работа. Заткнись и слушай. Попривыкшие к темноте глаза гостей начали различать детали окружения. Кузня вокруг была основательно засрана всяким ржавым металлоломом, приходилось смотреть, куда ступаешь. В углу, рядом с углями, громоздился огромный, поскрипывающий механизм, представляющий из себя дикую помесь мехов, печи, наковальни, молота и всех прочих кузнечных инструментов, объединенных в единое целое. Стало видно и хозяина этой красоты - Росс был горбатым коротышкой, одетым в кожаный фартук. Правая половина его лица, сплошь покрытого сажей, была деформирована, возможно, сильным ожогом. На этой же половине глаз был заменен жужжащей аугментикой, то и дело поблескивающей искрами. Посетители прошли к столу в центре комнаты. Не церемонясь, Зулкар смахнул весь хлам на пол. Судя по звуку, что-то разбилось. Росс поморщился. - Свет. Когда тусклая лампочка накаливания чуть разогнала темноту над столом, наконец, выложил "Кровопийцу". В самодельных ножнах и с самопальной рукоятью меч выглядел совсем непримечательно, но когда Зулкар обнажил клинок, от тихого вздоха не удержался даже мрачный Хикаха. Что-то в этом мече... Было. - Нужно сделать рукоять. Полуторную. С широкой гардой. - Поборов внезапную сухость в горле, заговорил Зулкар. - Все цельнометаллическое. Из лучшего твоего железа - не думай наебать. Ножны тоже, поясные. Попроще, покрепче. Делаешь быстро, плачу дорого. Горючкой или металлоломом, как хочешь. - Да... - Безразлично промямлил Росс. Масляный его взгляд бегал по черному клинку. - Зайди часа через три... Все будет... Ответом варлорда послужила увесистая оплеуха. Чумазый дернулся, быстро заморгал, испуганно оглянулся по сторонам. - Мы будем здесь. Работай. Меч протянул кузнецу, перехватив за лезвие у гарды. Посмотрел на неподвижно стоящего в полутьме Пророка, едва заметно кивнул. "Смотри в оба."
-
Конкретный подход к делу:)
|
-
Ну супер же. Сам все описал, движуху замутил. Орел.
-
|
-
Мудрости Зулкару не занимать)
|
-
хорошо что когитатор на зуб не испробовал;)
|
Третий день пути. Полдень. Жарко. Билли давит педаль тормоза в пол до упора. Подняв тучу пыли, пикап резко останавливается. Пару секунд Нейл сидит, вцепившись в руль и налитыми кровью глазами глядя прямо перед собой. - Заебал!!! - Наконец, выдает. Довольно так гневно, притом. Видимо, действительно заебал. От резкого слова - к резкому делу. Сорвавшись с водительского места, рывком открывает заднюю дверь. Смачно, без разбору, херачит кулаком по тому, что за этой дверью скрывалось, лежа на сидении. После пары-тройки ударов отлетает в пыль, получив ногой по морде в ответ - Эдди проснулся и, злобно хрипя с похмелу, лезет наружу. Завязывается драка, бравые охотники за головами, матерясь, катаются в пыли. Крошка и Зак, вышедшие из машины, со скорбными и скучающими лицами стоят неподалеку, наблюдая. ... - Убью нахуй, сука! - Орет, брызгая слюной, Билл, направив в лицо Байстендерса обрез. Эдди стоит прямо, спокойно смотрит ему в глаза, вытирая кровь из под носа. Крошка зевает. Зак, прищурившись, пялится в небо. ... - Ну что, шеф? Высмотрел чего? Билл и Эд только что спустились с ближайшего холма, на шее Билла висит бинокль. Оба сидят, курят, шмыгают разбитыми носами и почесывают новообретенные синяки. Впрочем, напряжения больше не чувствуется, и это главное. - Не, нихуя нету. - Машет рукой Билл. Настроение у него явно получше, чем было. - Да ниче, вряд ли сильно проебались с курса. Затягивается, сплевывает красной, тягучей слюной. Трогает шатающийся, кровящий клык. Щурится задумчиво. - Покружим ща, железно на кого наткнемся. Воды, бенза наменяем, если че. Есть же чем. - Мотнул головой в сторону пикапа, кузов которого все еще не опустел от добычи с прошлого дела. - Или отожмем. Напарника, весело усмехнувшись, в бок локтем ткнул: - Верно говорю, засранец чертов?
-
Билли прекрасен)))).
Димке позвоню даж по такому случаю))).
|
|
-
-
Вот эт поворот! Мне нравится)
|
-
- Гы-гы. - Выдал Рик, наблюдая, как располовиненная туша Крэгшоу шлепается на асфальт. Реально, таким смешным и успокаивающим показалось это зрелище. Может, никогда в жизни мистер Мэтчстик не чувствовал себя таким спокойно-расслабленным, как сейчас. - Гы-гы. Гы-гы-гы. Ха-ха. Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха! ХА-ХА-ХА-ХА! Ты настоящий друг!
-
-
-
Ебнутый от рождения, ресоциализированный, и теперь вновь ебнувшийся Рик Мэтчстик познал прелесть войны. +))
|
|
-
Какой прелестно упоротый персонаж!
|
-
Этот парень доставляет определённо :)
|
|
-
фак йеах! Опоздавших не ждем!
|
Мир штормило, а вместе с ним штормило и Себа. Как же еще можно объяснить сотни долбанутых знамений, подаренных в этой эпохе благословенному народу боббитов? Ладно коротышки, рожденные с головами гряков - это еще хоть как-то объясняется скотоложеством. Ладно дождь из лягушек - ну, бывает. Агнья с ними, огромными волнами в форме разных зверей - почудилось с перепою. Но что сказать на абсолютно черных, кудрявых боббитов славного Донга? На гигантскую говорящую рыбину, что то и дело выбрасывается на берега Себии и раздает непонятные приказы, пересыпая их веселыми историями и анекдотами? Да нечего тут сказать. Явно перебрал маленький боженька. Надо подождать, пока протрезвеет. Перетерпеть странную пору, да и все. Ведь боббиты отлично умеют терпеть, а? Да и не такими уж плохими эти странности были, на самом-то деле. У черных боббитов Донга, например, члены оказались куда длиннее, чем у белых. И бегают они быстрее. Выходит, не проклятье это, а очень даже благословение. Неудивительно, что нынче и Динг, и ближайшие прихвостни его - теперь исключительно чернокожие. А еще чернобоббиты куда лучше пустыню переносили - тут помогали и их кудрявые волосы, заменяющие противослонечную шапку; и гладкая блестящая кожа; и пухлые мокрые губешки, дающие прохладу благодаря больше площади испарения боббитских слюней. А то, что чуток потупее белых оказались черные боббиты - так это ничего. Зачем умным быть, если ты сильный и быстрый? Да и вообще, если б Динг и его дружки умными были - весь Донг бы взвыл. Нет уж, пусть все остается, как сейчас есть. С гигантской болтливой рыбиной у северных берегов оказалось сложнее. Ни сожрать, ни заткнуть ее не получилось - все ж гигантская она. Как раскидала всех плавниками! И смеется, сволочь. А такую чепуху несет, с ума сойти можно! Мол, примаверы нападут и всех поубивают. Мол, веселиться сейчас надо бы поменьше, а лучше побольше копий наделать. Дурная вообще. Все ж знают, что примаверы из своих лесов не выходят никогда, как они нападут-то? Но рыбина настаивала, да и слухи начали появляться неспокойные из-за реки. Обеспокоились себариты, собрали пару собраний. И с рыбиной этой встретились, перетерли. Та назвала себя Вобом и сказала, что прям вот голосом Себа говорит, что подтвердила, в точности воспроизведя на словах пикантные подробности жизни нескольких себаритов. Те, закрасневшись, согласились, что Воб - действительно аватар Себа, и официально его слова приравняли по ценности к своим собственным, себаритским. Пока вся эта религиозная бюрократия шла, боббиты Себийские уж сами все просекли и, не ожидая, пока шишки что-то прикажут, принялись готовиться к худшему. В смысле, к нападению настоящему. Все были взбудоражены, все ожидали крутой драки и не менее крутой победы. В горячем южном Донге, а точнее, в еще более горячей джунглевой его части, тоже шло дело. Повоевывали фампари с не-мертвыми фанарай, кое-как выживали в зеленом аду последние цепляющиеся за цивилизованность боббиты. Все шло как-то вяло и неспешно, вот. Но однажды что-то изменилось. Куда более злыми и скоординированными стали нападения фампарей. Куда более дружно стали джунглевых воинов снабжать мирные боббиты. Если раньше южный Донг был царством безнадеги и мрачного желания забрать с собой как можно больше врагов - то теперь здесь появилась надежда на победу. Надежду эту народу дал всего один таинственный боббит с таинственным именем - Хитрый Старичок. Мудрыми напутствиями, непоколебимым спокойствием, а также странной и удивительный способностью одним взглядом из-под кустистых бровей превращать фанарайских убийц в живые факела, он стремительно заслужил огромное уважение местных. Весь южный Донг объединился вокруг Старичка, и самые верные, самые бесстрашные и самые лютые фампари составили вокруг него костяк той армии, что оставит от жуткого врага одни лишь неприятные воспоминания. Имя им было - Донгконг, воины Донга. "Будь подобен воде в сезон дождей. Будь везде - пусть враг захлебнется тобой." - Хитрый Старичок, рассказы о том, как надо бить фанараев. На Коре же, одуваемом солеными ветрами, дела шли как обычно. Вот только меньше песен и веселья повсюду было - потому что Диссей куда-то свалил. Но поклонники его не беспокоились - вернется, куда он денется, забулдыга бессмертный. Аватар: гигантская рыба Воб - 9 бс Реально гигантская. Метров двадцати в длину. Рожа глупая, голос противный. Очень болтливая, никак не заткнется. Живет в северных морях, для общения с боббитами выбрасывается на берег. Как общение заканчивается - уползает назад в холодные волны и продолжает заниматься своими морскими делами. Хочу, чтобы она была способна воевать на море - умение опрокидывать лодки нам сейчас будет не лишним. Впрочем, если это запретит делать приказы - то не надо, приказы отдавать важнее. Аватар - элитная армия: Хитрый Старичок и Донгконг - 9бс Бессмертный непонятный старичок, обладающий даром боевой магии, так здорово шатающей фанарай. С ним - Донгконг, самые опытные и отчаянные из партизан-фампарей. Эта элитная армия лучников заточена именно на бой в джунглях, и именно на бой с вечными воинами фанарай. Чудо: Пьяный Залив - 12 бс. Себ в буйстве своем поднимает и перемешивает море, создавая в нем всякие дикие течения и насаждая разные магические эффекты вроде заманивающих путников сирен и гигантских агрессивных рыб. Цель - сделать морские гексы 15.03, 15.04, 15.05, 16.06 абсолютно непроходимыми для лодок. Любым способом, пусть даже самым искаженным. В случае искажения, если можно, потрать пару перебросов, пока не получится то, что надо. Это суперважно. И пора мне за водные чудеса уже перк давать :3 Приказ себаритов: изучение технологии ополчения, - 1 ор. Приказ рыбы Воба: собрать ополчение лучников в городе Валушк, взять в осаду город примавер на 15.06, встреч с вражескими армиями избегать, пользовать засадную тактику, обрезать городу снабжение. Штурмовать, только если будем уверены, что защитники уже с голоду померли. Приказ Динга: Город Флампо на 15.15, - 4ор В случае конфликта (если фанарай ставят город на 15.16) - переброс при критически низких значениях на кубах. Приказ Хитрого Старичка: мочим вечных воинов на 14.14, при поддержке фампарей. После идем и зачищаем от фанарай 13.14 и 14.15. При критически низких значениях на голых кубах (1 и 1, 1 и 2, 2 и 2 - переброс, пока не будет выше) Приказ Диссея: заключить торговый договор с гоблинами. Попутно отдать монетку их аватару. Если можно только что-то одно - отдаем монетку.
-
за черных бегунов и рыбу Воб!
|
-
-
-
Нефигово концептуальный пост.
|
-
-
Такой долбанутый! И это прекрасно!
-
|
-
Эх, классный был модуль. Атмосферный. Этот персонаж заслужил свои чибургеры и аква-колу в Вальгалле.
-
-
-
|
Где-то дела шли замечательно, а где-то не очень. Кой-где и вовсе херово. Вот это самое "не очень" и "херово", большей частью, относилось к Донгу. В Себии-то, хоть и холодно было и чуток голодно, боббитов никто не убивал. А вот в Донге этим похвастаться не могли - на севере выпендривался Динг, а на юге фанараи. Причем последние лютовали так, что Динг со своими дурацкими показательными казнями и брутальными проявлениями авторитета им и в подметки не годился. Боббиты, вообще, частенько забывали обиды. Дружат, вон, и с гьянчами, и с белиями, и с примаверами, и даже с сэххами теперь, хотя все они несчастных боббитов раньше обижали. Но фанарай - дело совсем другое. Такого прощать не будут даже боббиты. А тем более - боббиты из джунглей, среди своих считавшиеся настоящими отморозками. Когда начали гореть деревни, когда разорили Флампо - эти терпеть не стали. Слабаки в джунглях давно перевелись и без помощи фанараев, остались одни только крутые маленькие крепыши. И теперь они, по примеру своих недругов вооружившись луками, ушли в леса. Вместо уютных хижин из широких пальмовых листьев домом им стали кроны деревьев и норы у корней. Корзины для сбора фруктов сменились на луки и ножи для сбора фанарайских скальпов. Кожу их покрыла грязь и специальная одежда из листьев, призванная сделать боббита похожим на обычный джунглевый куст. Джунглевый куст, что без зазрения запустит в спину тебе стрелу, измазанную в дерьме, а после убежит. И если ты, гадкий фанарайский боббитоед, погонишься за ним, то не жди, что тебя ждет легкая добыча. Не будешь смотреть под ноги - и упадешь в яму с кольями. Почувствуешь себя слишком крутым - и вот ты уже отбился от своих, а тебя окружает дюжина таких же опасных кустов с копьями наперевес. Да даже если догонишь смелого боббита и убьешь его - все равно рана твоя загноится, и ты подохнешь. А на место малорослого героя встанет десяток таких же. Их зовут флампарями, по имени реки, за которую они поклялись загнать гадких фанарай. Флампарю терять нечего - он видел, как жену и детей его заживо жарили на огне, пожирающем город Флампо. Флампарю терять нечего, а единственное, что он может приобрести - месть. Флампарь знает, что умрет не своей смертью, и это его устраивает. Поэтому флампарь, не раздумывая, убьет любого фанарая, как только сможет это сделать. И то же самое флампарь сделает с шавкой, что по старой традиции захочет подстелиться под высоких и мерзких боббитоедов. Флампарь лют, бесстрашен и до жути практичен. Мало в нем места веселью, но что поделать - этот мир суров, кому-то приходится отдуваться за других. В случае благословенной страны боббитов этим занимаются флампари, и всех, в том числе и их, это вполне устраивает. Себу и остальным боббитам флампари не особо нравились. Было в них что-то жуткое, веяло от них смертью. Впрочем, и бог, и весь остальной народ понимали, что эти ребята нужны. Боббиты южного Донга хоть и с опаской, но всегда принимали гостей из джунглей, и никогда молчаливый вояка не уходил обратно без щедрых съедобных гостинцев. Себ тоже что-то мутил - но то были дела уже божественные и смертным недоступные. Получится - все узнают, а нет - и суда нет. В многострадальном Донге драма только разворачивалась, тогда как на счастливом острове талассцев жители вовсю пожинали плоды драмы счастливо разрешенной. Когда последний солнцепоклонник отправился кормить рыб, народ мореходов наконец смог расслабиться и заняться любимым делом. Чьим-то любимым делом оказался упорный труд и строительство; чьим-то - завоевательный заплыв к чужим берегам. Странный, право слово, выбор любимых дел. Зачем строить и воевать без надобности? Нормальный талассец все свое свободное время должен уделять жизненным удовольствиям! То есть пить, трахаться, плавать и лежать на солнышке. И кушать как следует, конечно. Конечно, как всегда, в этих делах впереди всех был Диссей, вечноживущий (глупцам назло) аватар Себа. Там, куда приходил он, тут же начиналась грандиозная гулянка. А когда уходил - то она не прекращалась еще долго. И вот однажды, после большого празднества в честь себя любимого, Диссей проснулся на берегу с тремя сладко посапывающими юными красотками. Солнечные зайчики гуляли по его мускулистому телу, а соленый ветер теплого моря развевал черные, словно смоль, кудри. Ну, и все такое в том же духе. Вот только что-то было не так. Доставляло, так сказать, совершенно неуместный дискомфорт. Что-то твердое, торчащее из песка, упиралось прямо в, простите, задницу божественного аватара! Холодея от жутких предчувствий, Диссей медленно отодвинул от себя красавиц и аккуратно перевернулся. Вздохнул облегченно. Это всего лишь какой-то странный желтый камушек, торчащий из песка. Видимо, выкопали его нечаянно, пока резвились на пляже. Усмехнувшись, Диссей подхватил блестящий кругляш, мимоходом усмехнувшись его идеально круглой форме, и отправился в прибрежную деревеньку на поиски опохмела. Приказ Динга + 5 ор = Организация Флампари (ед.ч. Флампарь). Хочу, чтоб это была элитная армия. Заточена воевать именно в джунглях и именно против фанарай и именно против вечных воинов. Вовсю использует новоизобретенные луки (см. дальше). Это будет мой Вьетконг. Маскируются, живут в норах в лесах, вовсю партизанят. Боевые прагматисты - никакого выпендрежа, обстреляют ливнем стрел и разбегутся. Ловушки, засады, все в дело, никогда не выходят лицом к лицу. Колья ловушек, копья, дротики и стрелы мажутся грязью и говном - для заражений. Вовсю используют слабые стороны врага - полагаю, в случае вечных воинов это излишняя кровожадность и отсутствие страха смерти. Без зазрения совести убивают боббитов, что пытаются прогнуться под фанарай, если таковые еще остались.
Приказ Себаритов + 1 ор = Изобретение луков.
Приказ Диссея: забрать монетку Лепрекона
Себ: чудо "Добрая Флампа" = 15 бс. Дублируем свое предыдущее чудо, делаем реку между нами и фанарай непроходимой для армий и проецирующей доброту. +3 бс за повторение.
Остаток: 0 бс, 12 ор
Если там на бой какие броски пойдут - то, как всегда, в случае критически низкого результата перебрасываем.
-
БОББИТЫ ИДУТ НА ВОЙНУ. Боббиты!!!! На войну. ЧЕ ПРОИХОДИТ В ЭТОМ МИРЕ О___________О
-
тут все прекрасно. И флампари и метод поиска артефакта у аватара))
-
Бобитче идут на войну. Йопта!
|
-
Вот ща мужик в респираторе подтвердит. Надевай респиратор, они говорили. Будет весело, они говорили.
|
-
Щербатой улыбкой превосходства. Yeah.
|
-
Не знаю почему, но в момент прочтения разговора Зулкара с Винсом, в голове играла музычка из Конана Варварва)))
|
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
Ловушек не оказалось, и Зулкар поспешил на осмотр трофеев. Оружие, карта и, главное, сам мэйн. Что он за варлорд, если лишен своей передвижной крепости? Не считать же такой машину своенравного механиста. Тот хитер, и сделал так, что управлять этим танком может только он сам. Железный уже давно кормил бы падальщиков и ржавчину, если бы не это. Впрочем, живой он тоже полезен. Также стоило присмотреться к стрелку, что пришел с ним. Как он себя называет - Призрак? Неплохо показал себя в прошедшем бою и после него. Размышляя и осматривая проржавевшие внутренности грузовика, Зулкар сам не заметил, как оказался в кабине. Что интересно - стрелок уже был тут и осматривал карту. Многовато в нем рвения. Что это - глупость, амбиции? По отдельности эти качества опасны, но вместе формируют идеального слугу. Стоит как-нибудь разобраться. - Ты неплохо показал себя. Держись за мной, получишь силу и славу. - Отвесил грандиозный по своим меркам комплимент, особо выделив слово "мной". Умный - поймет. Дав пару секунд на осознание произнесенного, добавил уже в обычной своей манере: - А теперь давай сюда карту. Это мой трофей.
... Узнав от Меркатора, что мэйн Минотавра, при всем грозном виде - бесполезная груда металлолома, сперва не поверил. Хитрый кусок железа! Считает его за идиота? Убить, убить! Стиснул рукоять меча в ярости. Зубы тоже - до хруста. Глаза мечут молнии и обещают мучения. Нет. Не нужно спешить - убить его всегда успеется. Если он умрет, а тачка Минотавра действительно не на ходу, то они останутся вообще без мэйна посреди Пустоши. Это смерть. - Покажи, что не работает. - Процедил, ожидая начала жалких отмазок и готовясь совершить кровавый суд. Меркатор, к сожалению, повода не дал. С явной неприязнью в механическом голосе он сухо, презрительно, но толково объяснил, что сломалось. Зулкар многого не понял (хотя, конечно, не показал этого ничем), но и его знаний хватило, чтобы понять - сломалось все. Это дерьмо на колесах больше никуда и никогда не поедет, и починить его смогут разве что в городе святош-бесхребетников. Что ж, пусть так. Зулкар отвоююет себе другой мэйн. Врагов у него еще полно. А пока, пнув кем-то выброшенный наружу рогатый череп, отошел в сторону. Замер. Зорко смотрит за тем, как его люди собирают трофеи. На случай, если возникнет конфликт и кто-то захочет, чтобы варлорд выместил на нем злобу.
|
|
Много интересного происходило во все ширящемся крае боббитов. Фактически, края было уже два - холодный северный, со всех сторон зажатый агрессивными здоровяками; и жаркий юго-восточный, зажатый деспотичной и туповатой властью Динга.
За северной частью, находящейся под благословенным управлением вечно поддатых себаритов, вскоре закрепилось свое гордое имя - Себия. Себия много торговала и все время вертелась между более сильными и злыми соседями - с переменным успехом. В пантеоне Себии не так давно объявилась Агнья - злая жена Себа. Ее боялись и чуток уважали, стараясь всячески ублажить - как делал на небе сам Себ. Выходило, кстати, у него плохо - жрецы говорили, что последняя семейная ссора была даже больше, чем остальные, и следует ожидать неприятностей. Вместе с Агньей в славную страну Себию пришли и гьянче. Были они куда толще, добрее и веселее, чем свои восточные соплеменники, а потому боббитам пришлись весьма по нраву. Конечно, было полно мелких неурядиц. Кто-то получал в глаз, а кого-то и убивали. Но то только от жадности происходило. С пянами (а так любяще прозвали гьянче. Пян, пяна, пяна) следовало делиться и давать им самых красивых девок - ведь однажды, как говорили себариты, пяны будут всех защищать. Но пока рогатые пяны только жрали, пили, трахались и славили Себа. Что, в принципе, тоже было неплохо. Под властью мудрых себаритов и с божественного благословения бога Веселья возникает первый боббитский город - город на валу, Валушк. Располагается он в долине меж горами, и стекаются туда боббиты сами, ведомые, как будто бы, божественным провидением. Хотя те, кто поумнее, говорят, что торговля здесь пойдет роскошнейшая - ведь то единственный известный переход через холодные и страшные горы. Под тем же божественным провидением, но уже без разумных объяснений, принялись тысячи коротышек долбить гору, не щадя своих нежных ручек. Весь век долбили, и немеряно их полегло - но не угасал ни рабочий энтузиазм, ни веселье, ведь каждый рабочий день заканчивался славной попойкой и танцами. Лишь к концу века стало ясно (в том числе и самим боббитам), чем они таким занимаются. Из восточной горы на Валушк смотрел исполинский, грубовато, но живо вырезанный из породы лик Себа. Окосевший, ухмыляющийся и подмигивающий бог, запечатленный в камне навеки - это ли не здорово? Конечно, здорово. Передохнув и счастливо позабыв места братских могил рабочих, целый народ любовался работой, достойной богов. Любовался и Себ.
Восточная же часть земель боббитов, названная Донг, прозябала в лености и самодурстве Динга. Жратвы было навалом, сочный виноград и жирные гряки могли прокормить еще хоть сколько коротышек. Динг Донга, осатаневший от скуки, раздавал на весь край все более идиотские приказы, которые перевирались, выполнялись не так или не выполнялись вовсе. Боббиты, что жили ближе к правителю, поколение за поколением достигали все большего мастерства в хитрожопости и выкручивании из скользких ситуаций. Те же, что жили дальше, осваивали новые земли и, в целом, были посуровее своих собратьев из центрального Донга. Кстати, не все приказы Динга были идиотскими. Порой его друганы замечали, что тот, когда нажрется перебродившим виноградом совсем уж в дупель, вдруг резко менялся. Другим голосом говорил, да так четко, да такие разумные вещи предлагал! Совсем другой боббит! Придворные, конечно, каждое слово из таких озарений старались запоминать. Получалось, правда, не очень - все же Дингу в попойках нужна была компания, и придворные всегда играли ее роль. Наутро все всё забывали. Ну, почти всё. Некоторые жемчужины мысли оставались, и гонцы тут же разносили их по всему благословенному Донгу, доказывая, что Динг не совсем уж спился и его все-таки стоит иногда слушаться.
А у Талассцев все было здорово. Талассцы плавали по морю, торговали, общались, наслаждались жизнью! Тем же занимался и проныра-Диссей. И занимался получше многих! Уж второй век живет, уж весь остров знает в лицо, а все никак не могут надоесть его байки. Байки про приключений, байки про другие народы за морем, про морских чудищ и про веселого бога Себа.
Если Лекс будет строить город на 11.05 и будет бросок на то, кто первый построит, то результат ниже или равный четырем (4) на 2д6 перебрасываем за монетку.
-
Под тем же божественным провидением, но уже без разумных объяснений... под столом)))
|
|
-
Давай, Зулкарушка, давай!)
|
-
Палец большой показал, не отрываясь от еды. Мол, очень вкусно, я свое съем. Нет-нет, лося тоже несите. Очень верный подход. Ходют тут всякие, еду уносить пытаются.
|
Динг был самым зажиточным и жирным боббитом в лагере. Больше всех жрал винограда, больше всех женщин имел. Также он мог побить кого угодно, а потому он меньше всех работал и больше всех командовал. Так велик был его авторитет, что к мнению его прислушивались даже вожди других лагерей. Динг был очень главным, и это ему очень нравилось. - Эй, ты! Да, ты! - Басил Динг, видя кого-то, кто ему не нравился. - Иди-ка сюда! Несчастная жертва, понурив голову, обреченно волочила ноги навстречу судьбе. Если везло, после пары оплеух Динг отпускал беднягу восвояси. Если же нет... - Мо, Бо! Не нравится мне этот засранец! Отведите-ка его в рощу, да дайте камнем по башке. Мо и Бо, удобно пристроившиеся при Динге и редко испытывающие из-за этого на себе его гнев, сноровисто хватали визжащего невезунчика и волокли в рощу. В роще они с сочувственными лицами давали тому продуктов на дорогу и советовали уйти подальше от этого мудака Динга, например, на юг. После чего возвращались обратно и рапортовали об исполнении казни. - Отлично. - Рокотал Динг, почесывая толстую задницу. - Я - самый главный! Себ же, видя все это, очень хохотал и все пуще подбрасывал дровишек в топку тяжелого характера Динга, глядя, как остальные боббиты выкручиваются из сложившейся ситуации. В результате так достал всех Динг, что боббиты, стремясь свалить от него подальше, расселились по всему восточному побережью, да и не только. Короче, совместил Себ приятное с полезным. А что несладко соседям Динга, божественного избранника, приходится - так то мелочи, проблемы смертных. ... На севере царила благостность. Боббиты вовсю дружили с гьянче, оказавшимися не такими уж плохими парнями; и даже до смерти напугали четырехруких чудищ, своим могуществом заставив тех пообещать никогда больше боббитов не есть. Жизнь была сытной и спокойной, было хорошо. ... А Диссей, вопреки пророчествам всех сколь-нибудь мудрых людей, не только не сложил буйную голову в первые двадцать лет жизни, но и оказался бессмертным. Ага-ага, все те зануды уже давно червяков накормили, а Диссей все так же молод и свеж. Конечно, такой парень не может не стать знаменитостью. Молодые люди и девушки стекались со всего острова для того, чтобы с ним повидаться. Кто-то хотел послушать рассказов и пообещать, что станет таким же крутым; кто-то хотел его зарезать за обесчещенную жену или просто так; кто-то хотел от него завести ребенка. В общем, прожил столетие, а скучно так и не стало. Слава Себу. Себариты продолжают соблазнять восточноречных гьянче, чтобы те присоединились к боббитам. Упирают на то, что гьянче за рекой злые и заставляют соперничать, а боббиты добрые и устраивают сладкую жизнь. 1 ОД для увеличения успеха, переброс за монетку в случае очень низкого броска на 2д6 (3)
|
|
Капля вина из кубка Себа пролилась на благодатную почву у берегов благословенной реки Лугнум, и из капли этой вырос целый народ. Так, по крайней мере, рассказывали толстые себариты. Жрут, сволочи, и не работают совсем. Наши бабы им ягоды собирай, мы им гряков режь, а они только треплются да жрут и пьют. И баб это самое. Мэс исподлобья смотрел на жирного бородатого боббита в приметном виноградном венце, что сейчас с аппетитом обгладывал жареное мясо с грячьей кости и рассказывал какую-то очередную притчу. Прислушавшись, Мэс услышал, что притча та гласила о землях далеко за рекой. Говорит, там еды еще больше, а места еще красивей. Говорит, туда надо идти всем, кто не дурак и не совсем уж ленивая задница. Ха, да сам он дурак! Или всех за именно что за дураков и держит. Мэсу и здесь неплохо. Хоть и не такой толстый, как себарит, и детей у него наверняка меньше - а чем хвастнуть есть. Вон, на него аж три бабы западают, к нему в шалаш ходят! Вела, Ми, и та, третья, которая без зубов. Жрать носят и вообще. Неет, Мэсу и тут хорошо, он никуда не пойдет. Он молод, здесь у него целая жизнь, полная развлечений и неги. ... Три тещи! Три! Сумасшедшие старые боббихи совершенно не дают покоя! "Ухаживай за детьми!", "Принеси дров!", "Дети хотят есть!", "Зачем ты бьешь Ми!?". О Себ, за что ты дал бедному Мэсу такое наказание? Чем он так провинился пред тобой? Сжалься, сжалься! Пусть хотя бы одну из этих чудовищ сожрут пики! А дети что? Думал Мэс, что как только подрастут, так тут же станут ему виноград собирать? Выкуси! Это Мэс теперь им должен, оказывается, собирать. А их уже вон сколько! Раз, два, три... Семь... Двенадцать... Восемь детей! И на подходе еще два! Жены опять беременные! Вообще все время беременные! Едят за десятерых! Работать не хотят! Как же это все остановить!? Как!? - ..По секрету, мужики. Бабы там, на день вдоль Горы - просто м-ма! - Причмокнул губами заезжий себарит, заговорщицки при этом подмигнув. - Груди - что виноград! И не смейтесь - виноград там с мою умную башку размером! В голове Мэса словно что-то щелкнуло. Вот ведь он, выход! Ночью Мэс собрал пожитки и, обмирая от страха разбудить спящую в его шалаше орду женщин, отправился в путь. Навстречу новой жизни, полной развлечений и неги!
На 10.05, 09.04 при невозможности мирного урегулирования бьемся.
-
Раз, два, три... Семь... Двенадцать... Восемь детей! Это прекрасно
-
Живенько. Бабы, мужики, бухло... Идиллия :)
|
|
-
Как лошадь, вон, станешь. И повезет, если как седая, ага. Срезал!!!
|
Себ отдыхал после сотворения разумных. Ох, нелегкое это дело! Впрочем, и награда обещает быть достойной, потому что народ вышел просто на загляденье. Компанию по отдыху Себу составляла здоровенная бочка браги и круг сыра метр диаметром. В смысле, вначале составляла. Теперь же бочка была пуста, сыр съеден, а бог веселья пьян в хлам. Впрочем, это не помешало ему внятно и громко рыкнуть на всю обитель богов: - Анекдот! С усилием моргнув и убедившись, что привлек хоть чье-то внимание, принялся рассказывать: Сидят пятеро боббитов у костра, греются. Тут из кустов винограда выламывается еще один боббит, весь избитый, в крови, еле живой. Кричит: - Скорее, бегите! Черный Мо идет! И убегает куда-то дальше в кусты. Ну, боббиты плечами пожали: "Нас пятеро, Черный Мо один, справимся." И дальше сидят. Тут из тех же кустов выбегают двое, тоже побитые все, в синяках и ссадинах. - Бежим! Черный Мо! А пятеро сидят себе, не беспокоятся, грячину жарят. "Нас пятеро, Мо один." Вдруг треск, гам, шум. Выбегают на поляну аж четверо боббитов, и один другого краше. Кровь, синяки, пальцы-руки поломанные, глаза подбитые. - Черный Мо идет! Черный Мо! Бегите, если жизнь дорога! - Наперебой галдят. Ну, тут уж пятеро всерьез испугались. Да как подорвались в кусты вслед четверым побитым! Но не успели. Тяжелой поступью к ним подходит здоровенный боббит. Волосы - черные, борода - как ночь. Весь в черных шкурах, в руке - здоровенная черная же дубина. Опасным басом гудит: - Соси. - И ручищщей своей на ближайшего показывает. Тот на друганов смотрит испуганно, а они глаза отводят, кивают грустно: "Давай, мол, делать-то нечего." Ну, он на колени садится да начинает сосать, сам не свой от страха. А черноволосый здоровяк ему ладонь на голову кладет и говорит: - Давай быстрее, пока Черный Мо не пришел.
Выдержав эффектную паузу, Себ разражается бешеным хохотом. По колену себя стучит, плачет от смеха аж. Вот так анекдот он выдал!
-
Мерзко, пошло, но смешно же блин.
|
|
|
|
-
- Дерьмо! - Истошно завопил Бог Веселья. - Проспал! )))
|
-
По мне - отличное начало.
|
|
-
ДЫЩ-ДЫЩ-КЛАЦ-ДЫЩ-БЫЩ-ПАХ-БАХ!!! - Брызгая огнем, трясясь, плюясь черным дымом и каплями смазки, визжала, скрипела, рвала свою металлическую глотку в истошном крике эта пахнущая порохом и порочной любовью шлюха Улыбнуло. Да и вообще +
-
|
Яркий свет. Боль. Ощущение полета, закончившегося сокрушительным ударом о землю. Воздух вырывающийся из легких. Первый мучительный вздох. Все это - просто праздник после мучительной, бесконечно долгой смерти в засранных клетках рабовладельцев. Подскочил резко, оттолкнувшись руками и их мощь ощущая. Нет, это не хилые конечности полусумасшедшего доходяги. Это - руки прежнего Шарля, руки головореза и красавца. Проклятье, да они даже лучше прежних! Не особо обращая внимание на происходящее вокруг, осмотрел чудом воскресшего себя. Пугнулся ободранных кистей сперва, но потом понял, что не болят, и успокоился. В стальные ребра кулаком саданул с загадочной улыбкой на лице. Подивился железным ногам. Бицуху пощупал толстенную. Голову повернул к ближайшей человеческой фигуре, не особо осознавая еще происходящего. - А? - Сказал, мышцы на ручищще напрягая демонстративно, спеша хвастнуть новообретенным. - Хе-хе! Наконец, взглянул на конец. На хер, то бишь. Пощупал - не кажется ли? Да нет. ЕЩЕ больше стал! - Я ж, блядь, в раю! - Под нос, не в силах сдержать ухмылку, рыкнул. И мысленно Всепростителю простую, но искреннюю молитву вознес. Не зря страдал.
- Значит так, грешнички. - Отвлек от блаженного созерцания голос. Говорил усач в доспехах. Вида серьезного. Надо послушать. - Я вас воскресил, поэтому я тут главный. Кому это не нравится, тот сразу труп. Обращаться ко мне исключительно магистр, или ваша милость. Сейчас одеваетесь, вооружаетесь, и отправляетесь утверждать идеалы истинного эльдианства среди тупых дикарей. Пока будете готовиться, можете задавать глупые вопросы, но уважительно, а то, суки, всех накажу. Четко и без говна. Сразу Шарль зауважал этого мужика. Ставить себя может, воскрешать правильных людей может, в эльдианство верует истово, сто пудов. Что еще надо? Поклонился резво, молча осклабившись (радость возвращения к жизни все играет). Указаниям следуя, трусцой направился к горе вещей. По пути, наконец, додумался как следует рассмотреть остальных грешничков. С которыми, видимо, придется дикарей того, в веру обращать нормальную. Так-так. Дылда со стальной мордой. Ага. Мужичок поменьше, тоже со стальными приблудами на щщах. Баба. Баба!? И какая! Хо-хо-хо! Магистр прям все предусмотрел, низкий ему поклон! С таким начальником воевать - одно удовольствие! То и дело залипая но голые бабьи сиськи, коих в посмертии (да и в последние месяцы перед смертью тоже) особо не встречалось, принялся в шмотье рыться.
-
Наконец, взглянул на конец. На хер, то бишь. Пощупал - не кажется ли? Да нет. ЕЩЕ больше стал! - Я ж, блядь, в раю! - Под нос, не в силах сдержать ухмылку, рыкнул. И мысленно Всепростителю простую, но искреннюю молитву вознес. Не зря страдал. Только у нас, только сейчас! Реальная методика по увеличению члена! Без туфты и кидалова! Не упусти свой шанс! Умри, попади на переплавку и твоя мечта осуществится!
|
|
-
Я Сырный Человек а не Сыр!!!!!!!! А Сырный Человек боится мышей как Супермен криптонита. Особенно альбиносов!!!!! Ну я не знаю как можно проходя мимо не поставить этому плюс.
|
Видящий Настоящий Мир родился тогда, когда и подобает рождаться самым сильным шаманам - в Месяц Тумана. Тогда яркое солнце застилают облака спор и пыльцы, тогда заросли накрывает непроглядным разноцветным облаком, вдохнув который, можно отправиться в Настоящий Мир и не вернуться. Фанги сидят в своих хижинах, прося духов, чтобы запасенной еды и воды хватило пережить самое страшное время года. Даже самые смелые охотники из геш* боялись Месяца Тумана. Время тайн, время чудес, время смерти - верная рука и острый дротик ничто перед буйством самого леса. Это время принадлежит шаманам - они говорят, что Туман истончает границу между этим и Настоящим миром. В Месяц Тумана духи говорят как никогда ясно - и сегодня все они наперебой твердили о рождении Видящего. Он родился среди фангаш* - в темных зарослях посреди фангового края, в племени, что издавна боролось за жизнь, окруженное со всех сторон землями охотников фангешей. Духи указали местному шаману на младенца, и тот, пользуясь непоколебимым своим авторитетом, забрал будущего Видящего себе в ученики. Прошли годы. Прошло много лет. Видящий стал мужчиной, хоть и выглядел юношей, а его учитель стал частью леса. Так же, как и предшественник, он пользовался огромным уважением соплеменников - ибо был он действительно хорошим шаманом. Многих он спас, убедив духов не забирать их души в лес; и часто его указания помогали собирателям приносить в разы больше добычи. Так он был хорош, что даже заносчивые геш приходили к нему за советом и помощью. Но все это было только началом. Заручившись поддержкой на родной земле, Видящий отправился в путешествие по всему фанговому краю. Говорят, из родного племени он ушел тогда же, когда и родился - в Месяц Туманов. Безумный поступок его увенчался успехом - вскоре Видящего привечали в соседнем лагере. И то, что он в одиночку прошел через лес в такое время - быстро разнеслось по окрестностям. Его радушно встречали везде. Гаш почитали его как самого сильного шамана, геш не видели в одном фанге опасности для своих территорий - к тому же, одинокий этот фанг нередко помогал решить проблемы, до того нерешаемые. Всюду ходили слухи об огромной мудрости Видящего. И были они небеспочвенны - много племен и много шаманов он повидал, впитывая знания в каждом месте, где находился. Заносчивы фанги и нетерпимы к чужакам - но тонкую нить от племени к племени старательно протянул он. Нить та звалась - Круг Видящего. "Фанги подобны грибам." - Говорил всем Видящий. - "Тут и там торчат они в земле поодаль друг от друга, борясь за существование, за жирную плодородную землю и даже за ветер, что понесет их споры вдаль. Но если глянуть глубже, в эту самую землю - вы увидите грибные корни. Они сплелись воедино так, что кажется, будто у всего леса корень один. Так и есть. Так и у нас." Круг Видящего стал первыми робкими нитями грибного корня, что разрастется в будущем на весь народ. Делал он каждого шамана своим членом - и тем самым в какой-то степени отрывал от племени. Следуя заветам отца-основателя, молодые шаманы пускались в путешествие по фанговому краю подобно ему самому, и по давнему уговору везде им была дорога. Вбирали они мудрость не только учителя и окружающих родственников - но мудрость всего леса. После чего приносили ее домой. Никто не помнит, когда именно это случилось и в чью голову первой пришла такая мысль. Но однажды один безымянный шаман принес в одно безымянное племя Фангаш секрет, что в корне изменил их жизнь. Он научил их ритуалу выращивания груздей. Ритуал был прост. Глубокой ночью перед началом Месяца Тумана, попросив благоволения у нескольких духов, чье число равно числу пальцев на теле большинства фангов (двадцать четыре), нужно было трем собирателям принять по нескольку капель отвара пыльцы туманного гриба и отправиться к гигантскому груздю. Но не любому - только лишь самому белому и крепкому. После чего заостренным кусками панциря щелкуна выкопать из земли в десяти шагах от основания часть его корня размером с голову двадцатилетнего мужчины. Кусок отнести в селение и положить в хижину шамана. Днем тот посовещается с духами и вместе они решат, подойдет ли кусок. Если не подойдет - корень закапывают назад. Если же корень удовлетворит духов, то его можно будет этой же ночью закопать там, где позже вырастет новый груздь. Нужно лишь полить это место отваром спор этого же груздя. Перед следующем Месяцем Тумана молодой груздь размером с небольшую женщину можно будет срезать и съесть, не забыв поблагодарить духов. Все это было так гениально и просто, что нововведение мгновенно разнеслось по землям гаш. Ведь теперь не нужно больше кочевать по лесу в поисках молодых груздей - они всегда под боком! Лишь успевай срезать их вовремя, пока они не стали громадными и несъедобными! Не нужно больше сниматься всем племенем со старого места, рискуя забрести на территории фангешей. Теперь можно жить оседло, строить дома не из жалких веток кустарника и кусков панциря - но выдалбливать их в твердых и надежных грибах! Воистину, бесценными оказались знания шаманов - и авторитет их среди фангаш стал уж и вовсе непререкаемым. Довольны оказались и фангеш - не вторгались больше на их территорию оседлые грибоводы, не нужно больше было терять охотников, отгоняя этих феуго. Так и жили фанги, понемногу, осторожно налаживая общение друг с другом. Две разные части одного народа, которые когда-нибудь, как говорит Видящий, разными быть перестанут.
|
|
-
Грибные эльфы чудо как хороши.
-
|
-
Блииииин!
Он такой клевый))))
|
-
- Юношей, ящерка? Продри глаза. Я старше тебя в сотню раз. И во столько же умнее. И наглее! во столько же.
|
-
К патронам рванулся. И - остановился как вкопанный. Они в куче выглядят такими одинаковыми! Как же их брать!? В этом посте что ни фраза, то вин)
-
|
-
Абсолютно правильная и искренняя реакция. Именно так бы себя он и повел. Одним словом: верю.
|
-
бросив партнеру по дуэли прощальное: "Пошел нахуй!"
-
Даже безграничная мощь не станет препятствием для разумного тактического маневра, под названием "драпануть в кусты".
|
-
Вау. Не ожидала от него подобных душевных терзаний!
|
|
|
-
арбалетчик один, а болта - два. работает головушка светлая.
-
о, автор, да я приду тебя почитать! Отжиг!
-
Хорош Нюк. После переплавки даже поинтереснее стал.
-
Смех - оружие массого поражения!
|
-
Друг в беде не бросит, лишнего не спросит, Вот что значит настоящий верный друг.
|
-
так Билл вам скажет: "То завтра." ото ж)
|
-
"У ворот враги. Надо брать оружие." Гений, гений чистой воды!
|
-
Но нет. Билли у нас по другую сторону баррикад. От тех, кто простым трудягам, пусть и тупорылым, бошки дырявит. Он у нас хороший парень. Дооооо.
|
|
-
Блииин. Вот вроде короткий пост... а сколько в нем характера.
Обиды пацанской).
И хитрый план даже).
|
-
О, куртуазнейший из хитрейших юнош славной Пьяченцы, твой разум, как всегда, подобен дамаскской стали, а хитрость - гюрзе!
|
-
Какой обаятельный быдлован!!!)))
|
-
Этот юноша прекрасен и очарователен) Я его обожаю)))
|
-
Гигантский Человекоподобный Боевой Алкаш!
-
-
Ишь какой, запугивает всех могилой.
-
И выходит так, что врагов они положили, ну, наверное, тыщи полторы или три. А Борода из них - тыщ семь или даже четыре.
|
-
Я обожаю этого милого мальчика^^ Я это уже говорила, да? Так вот - мне его действия и идеи очень нравятся)
|
Тяжелый денек приключился у Кекка. Песчаный червь напал на пурра, когда тот помогал везти воду в Трркан из его маленького хива. Спокойный обычно пурр взбесился и начал драться с червем. Побил все горшки (драгоценная влага мгновенно испарилась на дневном зное), повалил Кекка на горячий песок. Что интересно - отбился, и сам цел. А червь ушелестел за добычей попроще. Выжить-то выжил сам, что хорошо. Но как царице сказать? Приказала, чтобы вода была в Трркане к вечеру. Беда, беда. Заскрипев тихо от отчаяния, воззвал к ней. И рассказал все, как было. Сжался, гнева кашментари ожидая. Но та была мудра и пожалела несчастного Кекка, ставшего жертвой таких вот обстоятельств. Пообещала не наказывать и не ругаться. А еще - похвалила его пурра, сказала обязательно привести назад. Сказала, что придется его отдать, что такой воинственный пурр не воду должен таскать, а жевать головы усулам на востоке. Он привел и отдал. Грустно, конечно - к этому жучаре Кекк успел привыкнуть. Ну ничего, нового выдадут. А про этого он будет всем истории рассказывать, мол, пурр мой бывший - теперь солдат, защищает их. Может, его даже в Стражжи возьмут? Интересно, конечно, но у царицы такую ерунду спрашивать боязно. Не его это дело. Его дело - работать. Возить груз из малого своего безымянного хива в большой шумный Трркан. И обратно. Горшки, тарелки. Воду. Сушеное пуррово мясо и кожистые яйца. Недавно добавились большие глиняные бруски - из них теперь все строят соты. Получается еще красивей, чем раньше. Кекку нравится его работа. Шелест песка, жар, пробивающий сквозь толстые мозоли на босых ногах. Урчание пурра и звон увязанных горшков на жесткой хитинистой спине. Ощущение, когда царица его глазами следит за тем, аккуратен ли он с грузом. Кекку нравится его жизнь - пухленькая жена с милыми жужельцами на голове; детишки стрекочущие - четыре девочки (а одного мальчика забрали в солдаты - родился с большими жвалами и руками. Неизвестно теперь, где он), уютный маленький сот. И поездки в Трркан тоже нравятся - если быстро разгрузить пурра, то можно успеть поговорить с местными, сыграть в хешелюдих, просто поглазеть. Недавно за игрой сказал Кекку кто-то, что где-то там у каких-то там чужаков с дурацкими головами есть хешти, которые не слышат цариц. И что они, мол, сильно несчастны. В это Кекк, понятное дело, не поверил - посмеялся только: "Ага, еще б они счастливы были" Но что-то не шла у него история из головы. Беспокоился. Заметила это его кашментари - хив маленький, и каждый комши у нее под присмотром. Спросила, что такое. Он и рассказал. - Чушь болтают в Трркане. - Пропела она нежно. - Не бывает такого. Как твой новый пурр? Отлегло от сердца. Забыл историю эту противную мигом - принялся рассказывать про пурра. Кашментари слушает внимательно и советы дает. Хорошая она. И вообще, хороша жизнь. Эксперимент с покупкой о-э-шей был признан опасным. Появились средь комши нехорошие слухи. Царицы, не сумевшие скрыть грязной тайны, умерли по приказу Ньярлампотеп. С ними - их комши, неспособные держать жвалы на замке. Последствия для Общества стремительно ликвидировались - короток век комши. Велик авторитет цариц - их слово куда весомей слова сплетника из далеких южных земель. Работайте. Занимайтесь своим делом. Обо всем остальном позаботятся кашментари и Благословенная Ньярлампотеп. Усилился надзор за торговлей с хамари - не то что царицы, даже комши теперь тщательно отбирались для походов с южными караванами. В тайных переговорах между Люмнати и хамарийскими купцами было поставлено условие, что в местах торга оэшей быть не должно. Умер давным-давно Нунц. Но идеи его в не умерли. Много думала Ньярлампотеп Благословенная (а теперь ее звали только лишь так - ибо вот уж почти три столетия под ее мудрым руководством Общество цветет, словно кушт после дождя) над Ма-те-ма-ти-кой. Перед смертью Нунц сказал, что поможет она упорядочить все. И с каждым годом размышлений, раздумий, исследований Ньярлампотеп понимала, что он был прав. Уж ладно все складывалось с этими его... числами. Математика стала одержимостью Благословенной. Чуть позже - и всех ее приближенных. А несколько десятков лет спустя - одержимостью всего Общества. Высвободилось то, что так долго было скрыто в крови хешти. Инструмент Абсолютного Порядка. Как безумные, принялись хешти возводить новые Большие Хивы и стремительно перестраивать старые. Заполнились пустыни у селений неисчислимыми брусками глины, сушащейся на солнце - кирпичами. Кашментари-строительницы, знающие великую науку математику, со своими умелыми комши могли выстроить из них двух- и даже трехэтажный сот, поражающий своей шестигранной симметричной красотой. Лучшие же из них воздвигали пирамиды для верховных Цариц Больших Хивов, закрывающие собой солнце и великолепием своим затмевающие любые красоты природы. Все стремились хешти перевести в священные цифры. Среди цариц выделилась отдельная каста - нумрментари, что всю жизнь посвятили числам. В огромных своих головах, подпитываемых жирными, неспособными передвигаться телами, стремились держать они всю жизнь Общества - от потерь в войне до количества вылепленных от дождя до дождя кирпичей. Были они настоящим чудом - живыми хранилищами бесценных знаний, к коим часто обращались другие кашментари. Кстати, о войне. Она продолжилась. Над предложением хитрых кровожадных усулов никто даже не задумался - оно было отвергнуто. Никто из чужаков не сможет стать частью Общества. И тем более - никто из его врагов. Так что здесь ничего не изменилось - все так же маршировали но восток тысячи солдат, все так же гудели боевые пурры и приносили царицы-военачальницы вести о новых победах и захваченных землях. Слишком дороги и ценны оказались подши. Не пришло еще их время - в седьмом веке Стражжи были элитной охраной военачальниц и Цариц Больших Хивов, внушающей страх и уважение гвардией, но не костяком войска Общества. Слишком мало их было - но работа велась. Ширились воинские соты; отбирались, размножались и непрестанно тренировались лучшие из этих солдат будущего. Общество терпеливо, и если где увидит потенциал - то не пожалеет нескольких веков на то, чтобы в полной мере его открыть. Благословенная Ньярлампотеп Третья умерла в середине седьмого века. Умерла быстро, тихо и со счастливым сердцем. При жизни ее Общество не знало бед, а по смерти было преисполнено печали и благодарности. Все близкие запомнят ее за огонь молодости, что не угас даже в преклонные года. Все остальные - за ее дела, что так многое изменили к лучшему. Статуя в честь Ньярлампотеп Благословенной, отлитая из дорогой хамарийской меди, будет вечно сидеть, скрестив ноги, у входа в царскую пирамиду Кеккта - и наблюдать за своим возлюбленным народом, который, вдохновленный ей, не будет больше знать горя. Армии Трркана, Жжурча, Нунца, Подиша собираются и идут захватывать гексы 14.14 13.16 14.13 14.15. Всех этих восточных усулов. Если можем дальше - захватываем и дальше. Армии ополченские, с пуррами.
-
Двоемыслие и мыслепреступления в античном антураже. Сочно!
-
-
Образ Кекка получился очень живой. Здорово)
|
Одна лишь рожа Кольвицци, услышавшего хитрый план Доменико, стоила того, чтобы начать подобное. Если же будут и иные желаемые результаты - что ж, вполне можно будет назвать Доменико гением. Что он, впрочем, частенько и так делал. С тонкой ухмылкой превосходства швырнув Кольвицци кошель, Колонна взялся за другие дела. Письмо вдовы - радость. Сама она молода и красива, а гости ее - важны и многочисленны. Многое можно сделать на этом вечере - и обязательно будет сделано. Позже. Потому что сейчас его ждет визит к этому денежному мешку, Альберто. ... - Приветствую Вас, благородный синьор Колонна из Вечного Города. Мне доложили, что вы алкали встречи со мной. Чем могу быть полезен личному эмиссару герцога Сфорца? - Алкал, синьор. - С самого начала разговора Доменико принял на себя личину решительного, пылкого и довольно тупого юноши. - Я здесь не в качестве эмиссара Мавра, и я хочу поговорить с вами честно и напрямую, как гражданин с гражданином. Убедившись, что никто не подслушивает, Доменико засверкал глазами и порывисто заговорил: - Дворянство гниет, синьор! Не могут править те, кто веками только и делали, что вырождались и интриговали! Mamma mia, стоит только глянуть на мою семейку - не говоря уж о местных! Я много читал, синьор. Много слышал. О чем? О Республике Венеция. Разве не цветет она под правлением тех, кто избирается по способностям, а не по рождению? О, цветет. Сравните с Пьяченцой. Видите, видите? - Синьор, не посчитайте меня слишком порывистым. Но сейчас - самое время для действий, а не рассуждений и сравнений. Думаю, вы, как проницательный муж, уже все поняли. Грязный трюк Моро стал последней каплей, он, руками дворян, принесет сюда разруху и смерть. Мерзкие сплетни обо мне, угрозы Боно, слух о том, что Фаррадечи ищут ближайшую свободную кампанию кондотьеров - вот первые знаки надвигающегося ужаса. А ведь с оглашения новости прошел лишь день! - Синьор, пора достойным взять дело наведения порядка в свои руки. Народу. И его почтенным представителям. Синьор... - Внезапно выступившие слезы и севший голос помешали докончить фразу. Глоток вина, взмах платочком, и Доменико продолжает: - Синьор, надеюсь, сегодня я помог раздуть пламя в вашем сердце, жаждущем справедливости и свободы. Понизив голос пуще прежнего, добавил: - Я принес не только слова. Я богат и влиятелен, и не все из этих вещей я получил по праву рождения. А потому не постыжусь использовать их ради всеобщего блага. Синьор Альберто, если вы думали о... революции (а вы не могли не думать, я не могу поверить в то!) - я всегда буду готов помочь вам. Чтобы, наконец, перестать быть благороднорожденным - и стать свободным человеком бок о бок с вами. Все, чего я прошу для себя - лишь право заработать себе на жизнь своим трудом в новой, цветущей республике Пьяченца. Выдохнул. Покраснел, смущенно добавив: - И еще - место в ее Совете.
|
Ковка еще не знакома хешти. Тем не менее, долгие века они ковали. Ковали войну. Победу. Поступательно, неспешно, с потом и кровью. И теперь их изделие близится к завершению. Пал город чернокожих карлов. Мертв до единого человека. За пару лет Пустыня сожрет то, что не заберут с собой запасливые жукоголовцы. Чернокожие не узнают, что произошло. Общество выкинет из памяти ненужные воспоминания, оставив лишь способные принести священную Пользу. Тактика и стратегия войны, сильные и слабые стороны врагов, удачные моменты строительства чужаков. Имя города, память о мужестве последних защитников - бесполезный хлам. К северу от места сражения основан с благословения Ньярлампотеп Большой Хив Жжурч - "Вода". На берегах огромного озера стоит он в тени деревьев, и груженые пурры везут оттуда драгоценную влагу на юго-восток, к местам новых сражений. А сражения продолжаются. Маршируют ряды хешти в глубину чужой пустыни, чтобы принести туда священный Порядок. Безжалостно обходятся с врагами и бережно - с их имуществом. Не горят города и деревни - но разбираются до основания рабочими комши и служат подспорьем для нужд Общества. Не раз сама Благословенная посещала передовую, вдохновляя солдат на подвиги. Случилось ей даже получить шрам от меткой красной усуульской стрелы. Много бесед вела она с боевыми кашментари и их солдатами, много смотрела на битвы сама, стремясь познать и упорядочить саму войну. И многого в этом достигла. В Подише, городе солдат, были отобраны ей лучшие защитники, ветераны множества битв. Были то лучшие из лучших: высокие, тонкие, сухие погонщики боевых пурров, чей необычный разум позволял чувствовать зверя; было то множество низких, широких, выносливых Подши ("Панцири") - обладателей толстого серого хитина, маленьких глаз и огромных мощных жвал. Самые опытные военачальницы были поставлены над ними, а Ньярлампотеп подарила им лучшее оружие Пустынь и свое благословение. Огромные соты были построены для них в Подише рядом с самими царскими и храмовыми пирамидами, а за границами хива выделены широкие поля для тренировок. Наконец, дозволено было им иметь детей лишь от самых сильных и выносливых женщин, чтобы закрепить и приумножить в веках данные при рождении воинские способности. Были то первые годы Стражжей - следующей ступени в касте Защитников. Была жизнь тех хешти посвящена войне еще больше, нежели жизнь обычных солдат. Процветала торговля с хамари, и все больше контроля требовалось за ней. Весомая часть Люмнати занималась лишь ей. Все больше шло караванов на юг, все больше с юга. По запросам многих высокопоставленных хамари и хамариек к старым товарам прибавилось дерево. Познакомились хешти и с новым народом. Неизвестно, как звали их - ибо до размеренных бесед дела не дошло. При виде Цариц чужаки кричали, падали и разбегались. Но встретились они на землях карликов, и явно были врагами их. А враги врагов - возможные друзья. И негоже будущим друзьям друг с другом так себя вести. Долго ломали головы царицы над тем, как начать дружбу с новым народом. Думали Люмнати. Думала Ньярлампотеп. И придумала. Сама. Приказом Благословенной собрали нескольких охотников-комши, что по долгу службы ходили глубоко в Пустыню, порой даже теряя связь с Царицами. Отправили их на северо-восток с дарами и указаниями, и строго-настрого запретили кашментари вступать с ними в Контакт, пока те не вернутся. Указания были просты и легко исполнимы - отдать незнакомцам подарки и попробовать понять их намерения. Если же и от простых комши будут бежать чужаки - то просто оставить дары на их территории и вернуться назад. После - вернуться на то же место и посмотреть, не оставили ли что-то они. Был это интересный и необычный эксперимент, в который были посвящены немногие. Был и еще один, о котором вовсе знали лишь единицы. Под контролем Самой были куплены у южан-хамари несколько "о-э-шей", как те их звали. Были то изуродованные, молчаливые и слабые хешти, никогда не слышавшие и не способные слышать Голоса Цариц. Сознательно забытый позор Общества многовековой давности. В строжайшей тайне небольшим караваном переправили их к местам, где видели странных северных людей, попутно обучив простому языку комши. С тем же заданием, что и партия охотников, были отправлены они налаживать новую дружбу. Чувствуя себя необычайным новатором, Ньярлампотеп Третья сгорала от любопытства и ждала результатов. Но никто не заметил бы этого. Юная Говорящая С Нештек перестала быть юной. Обрела гордость и стать, подобающие ее положению. Царственно восседала она на огромном пурре, проезжая по главной радиальной улице Большого Хива. Без лишнего восторга и без лишнего презрения принимала почести от тысяч комши, вышедших увидеть ее - принимала так, как надо. Этим заслужила она уважение старых ворчливых кашментари - и теперь стала по-настоящему всенародно любимой. Впрочем, огонь молодости все еще горел в ее вековой душе. Она любила все новое и часто приближала к себе комши и кашментари, предлагающих то, чего до того мало было в Обществе - свежие идеи. Вот и сейчас фаворитом среди них был Нунц - мастер строительства сотов, предлагающий что-то непонятное, странное и, по его словам, универсальное. Что-то, для разума выглядящее сомнительным и трудным, но почему-то находящее отклик в сердце, в самом хештийском естестве. Ма-те-ма-ти-ка. Так он это называет. Странный чудак. Нужно навестить его сегодня. Дерево продаем хамари задорого, если что
В Жжурче, Подише и Трркане собираются милицейские армии. Жжурч (10.14) - атака и захват 13.14 Подиш (08.16) - атака и захват 13.15 Трркан (07.19) - атака и захват 13.16 Армии комбинированные из щитовой пехоты (прообраз подши) и пуррии.
-
"Лепят и лепит горшки и не могут остановиться" Ну блииин XD
-
Как и всегда качественно, сочно, но ты и сам знаешь. Хорошо написано. Читается на одном дыхании. Хотя Вторая Ньярлампотем все ж моя любимица. Третья пока слишком молодая.
|
-
Я уже заочно обожаю этого юношу^^
|
Грязная чернь! Bastardo, выродок brutta vасса! Дерьморожденный, как ты смеешь в лицо говорить "ты" дворянину дома Колонна!? Переборов себя, улыбнулся гостю приветливо. - Проходи, присаживайся. Выпей вина. - Сказал, когда этот сын свиньи уже со скрипом вытаскивал зубами пробку из горла. Омерзительно. Ладно, пока этот хорек полезен - его стоит терпеть. И - слушать. Как ни крути, а эта челядь знает о Пьяченце куда больше него самого. Пока что. Кивая и улыбаясь, Доменико внимательнейшим образом слушал недорого гостя, не забывая подливать ему вина своей собственной рукой. Пусть, пусть говорит. Думать же будет он, Колонна. Primo. Действительно, рrimo и есть. Бешеный пес Боно может сослужить хорошую службу. Преотличную службу, можно сказать. И с чем большим количеством народа он сцепится - тем лучше. Ведь чем больше прольется крови - тем меньше доверия заслужат здешние scemo в глазах Мавра. Что ж, этому вздорному мужику стоит написать письмецо. Прощупать его, так сказать. А после можно будет навестить его и лично, если почва окажется благоприятной. Secondo. Епископ. Что ж, его можно натравить на того, кто решит использовать против силы Боно свою силу. Позже. Terzo. Бунтующие дорвавшиеся до власти простолюдины. Великолепно! "Крови могут подпортить изрядно, но шансов на успех нет" - это же именно то, что нужно! Одна проблема - Доменико в их глазах может оказаться именно что "титулованным ослом". Значит, стоит иметь с ними дело через третье лицо. Quarto. Струсил, bastardo. Оставил город на съедение этим акулам, а сам поехал трахать своих девок. Quinto. Жид есть жид. Впрочем, еврейский погром на пользу "соревнующимся за право" не пойдет. Можно заняться, если не будет других вариантов. Sesto. Фу. Хорошо, что род Колонна в деньгах не нуждается. Settimo. Надо посмотреть, чье имя и как извращенец упомянет в пьеске. Та самая Лучиана любит смотреть такое дерьмо - она и расскажет. Ottavo - интересно. Скорее всего - домыслы кухарок из-за того, что наговорил намедни. А может, и чье-то внимание к его возвышенной персоне. Пока это плохо - но должным образом этот слух обработав, из него можно сделать сокровище. - Terzo, Якопо. - Хоть какое-то возмездие над нахалом Доменико мог себе позволить. И позволял при любой возможности. - Мне нужен посредник для переговоров с городским советом. Не сомневаюсь, ты знаком со многими из них. Замолви за меня словечко, скажем, Альберти. Или пошли кого-нибудь, чтобы он сделал это за тебя. Завтра я собираюсь навестить его и иметь серьезный разговор. Будь другом, подари ему мысль, что слухи обо мне правдивы лишь наполовину. На ту половину, в которой я собираюсь избавиться от "титулованных ослов". А вот вторая половина, о письме - ложь, и письмо содержало лишь искреннее возмущение подобной инициативой достопочтимого Сфорца. Я буду так благодарен тебе. Еще на столько же. Тугой кошелек приземляется на резной стол. В нем - 20 золотых. - И, Якопо, ottavo. Если вдруг узнаешь, кто из стоящих людей распускает обо мне это дерьмо - будь добр, укажи мне имя. Конечно, я этого не забуду. Еще немного поболтав языком о том о сем, Кольвицци ушел. А Доменико, наконец, остался один. И тут же приступил к бурной деятельности. Первым делом отправил прислугу на рынок - нужно было совершить кое-какие покупки. И речь тут не о свежих фруктах или вине, нет. Речь о стали и тех, кто ее держит. В грядущих событиях эти две вещи могут пригодиться.* После чего сел писать письмо к Боно. Как закончил - так уже и вечер подкрался. А вечером уж не до дел Колонне. Вечером надо кутить, вино пьянствовать да по борделям ходить.
-
Очаровательный юноша^^ И разумный)
|
Умерла Ньярлампотеп Вторая. Ньярлампотеп Яростная. Ньярлампотеп Защитница. Умерла, вопреки прозвищу, тихо и мирно, в прохладном подземелье своей пирамиды. Пусть под конец ее обуревали страхи и беспокойство, но в Царство Вечного Труда она уходила спокойно. Потому что, бросив последний мысленный взгляд на Общество, она поняла - для Порядка Защитницей сделано все, что можно было сделать. Не было траура. Не было поминальной церемонии. Нет таких традиций у хешти, что отрывают от праведного труда. Но многие, очень многие в тот день в храмах молили Нештек принять Защитницу как подобает. Молили горячо и страстно, молили искренно. 10 лет спустя, как было предсказано жрецами, появилась на свет Ньярлампотеп Третья. Как было наказано Защитницей - немедля под опеку взяли ее высшие из Люмнати. Задачей их было воспитать достойную преемницу Второй, и задачу эту они выполняли с рвением. С малых лет они учили ее быть мудрой, вливая в разум новой Царицы Цариц истории о прошлом. Узнала она и о Новом Порядке, и о том, как возникало Общество. О том, как долго и больно строилось взаимодействие с хамари и о том, какие это плоды начало давать. О злых усулах и озерах крови, что прудят Пустыню на востоке. О прохладных западных лесах. О высоких горах и великолепных Больших Хивах. Упивалась этими рассказами Ньярлампотеп Третья. Упивалась и горела желанием проверить все самой. Недовольны были старые Люмнати такой прихотью. Но кто они такие, чтобы запрещать что-то говорящей устами Нештек? Лишь выйдя из совсем детского возраста, новая Ньярлампотеп начала путешествовать - не только разумом, но и телом. В этих путешествиях она взрослела, с каждым годом все больше набираясь опыта. Тело ее стало сухим и смуглым, а ноги - достаточно крепки даже для небольших переходов пешком. Она познала на себе голод и жар, она напилась из лесного источника в Чечуле и отведала пустынной дыни в Трркане, она побывала у подножья гор и сыграла в хешелюдикову игру с солдатами вооруженного до жвал Подиша. Говорят, в каком-то маленьком хиве она вместе с несколькими комши даже сама построила сот - но это, скорее всего, вранье. Не понимали ее старые царицы, что служили при Защитнице. Не понимали, но стремились понять и воспитать молодых под стать ей. Ведь везде должен быть Порядок. Впрочем, подобные народные развлечения вовсе не приносили делам Общества вреда - ибо время у молодой и активной Царицы Цариц находилось на все. Поначалу не стала она вносить что-то новое в правила жизни и Труда - не по годам мудро рассудив пока что просто поддерживать дело Второй. Продолжалась травля хамармина, увеличивался оборот торговли с хамари, впрочем, все так же строго контролируемый сверху. Росли молодые кашментари, искренне преданные делу Нового Порядка. Словно под стать своей новой правительнице, активизировался и весь благословенный народ. Целых три новшества плотно вошли в жизнь хеш в пятом столетии - пурры, щиты и глиноделие. Пурры были давно знакомы жукоголовцам. Эти огромные и меланхоличные странники Пустыни издавна были объектом охоты - прочный хитин и много безвкусного, но питательного мяса; зловонная, но столь драгоценная вода из внутренних мешков были хорошей платой за риск при битве со столь большим существом. Но был пурр редкой добычей, ибо нечасто встретишь его в пустыне и не всегда победишь. Скоро все изменилось. Говорят, что однажды в безымянном хиве пара хешти принесла из Пустыни яйца пурра. Большие, овальные и кожистые - были они долгохраянящейся, противной и очень питательной едой. Запасливые комши отложили их на черный день в угол своего сота и забыли о них, ибо черный день все не приходил(спасибо Нештек). Какого же было их удивление, когда однажды яйца лопнули и из них вылезли здоровые осклизлые твари, похожие на переевших хещелюдиковых цариц! Развеселились комши, представив, сколько они смогут выиграть на хешелюдных играх с такими-то бойцами. И оставили зверей у себя. Правда, замыслу их не суждено было оправдаться - ибо играть с ними никто не стал. Куда там - через пару месяцев такая тварь могла уже затоптать комши, не то что мелкую матку! Правда, юные пурры (а это были они) никакой агрессии не проявляли, а были очень даже ласковыми. - Пурр-пурр! - Говорили они и лезли щекотать всех своими здоровенными ветвистыми усами. Такая забава не могла миновать внимания цариц. Ручных пурров забрали в Кеккт, и очень быстро там они превратились из развлечения в очередной инструмент Пользы. Горячо одобрившая такую инициативу Третья сразу издала указ всему Обществу - пусть комши ищут пурровы яйца и приносят их в хивы, чтобы пурров взрастить подобно собственным детям. Пусть их крепкие спины несут поклажу через пустыню, пусть они дают мясо, яйца, панцирь и жилы. На удивление стремительно вошло новшество в жизнь хешти. Уже не мыслили пути меж хивами без пурров ни комши, ни кашментари. Первые радовались такому помощнику и считали пурра животным чуть ли не более священным, нежели хешелюдика, ибо пурр и груз таскать помогал, и от голода избавлял, и от жажды и успокаивал вообще. Вторые забыли о носилках и по улицам хивов и великой Пустыне передвигались теперь исключительно на широкой жучиной спине, освобождая руки рабочих для труда и явно показывая свой статус. Щиты стали следствием приручения пурров, а также затянувшейся кровопролитной войны. Они просто вдруг появились - за пару лет у каждого солдата помимо копья, дубинки и собственных жвал в арсенал добавился ростовой бугристый щит из толстого хитина. Был он груб, тяжел, некрасив и в войне с усулами незаменим. Вся война для хешти теперь строилась на щитах и умении боевых кашментари. Как и прежде, хешти наступали ровными рядами. Шли молча и в ногу - так, чтобы трясся песок, а с ним в ужасе и враги. Но теперь вместо мягких тел встречала наконечники стрел непробиваемая стена серого и коричневого пуррова панциря. Стена, что ощетинивалась острой смертью, когда неспешно и неумолимо доходила до врага. Все шли, как один; били, как один; защищались, как один. Позади них с высокого пурра оглядывала царица поле боя, давая указы, напевая в горячих головах солдат ритмичную боевую песнь и превращая столпотворение вооруженных жукоглавцев в идеально отлаженную машину убийства. В пятом веке вместе со щитами хешти принесли в войну священный Порядок. И каждая битва с их участием теперь была молебном Нештек и триумфом над Хаосом. Глиноделие стало внезапным открытием, так же почти целиком принадлежащим сметливым комши. По легенде, некая пара хешти хотела заиметь в своем соте хешелюдник, чтобы молиться Нештек. Но вот беда - почему-то именно у них маленькие зверьки селиться совершенно не хотели и не могли. Жукоголовцы усердно молились и ударно трудились, и неясно было, чем был вызван это гнев бога. Отчаявшись, они решились слепить себе хешелюдник сами. Хоть и пустой - может, хоть немного он поумерит недовльство Нештек. И слепили. И принялись ему, пустому, молиться. И во время этих молитв внезапно в жучьи их головы пришла идея. Ассоциация. Прямо таки бередящая ум. Комши поняли, что было то настоящее благословение, а вовсе никакой не гнев божий. И принялись лепить. Плошки, чашки, украшения и, главное, толстые кувшины с узким горлышком, что не дают воде уходить в жару. Польза подобных вещей была очевидна и огромна. Моментально дошла весть об изобретении до Ньярлампотеп, и блаженные комши были удостоены аудиенции с Самой. Незначительное время спустя идея лепки вещей из глины была признана, ни много ни мало, священной. Великое множество хешти принялось производить кропотливо, с любовью сделанную посуду из разноцветной глины, тщательно украшенную изображениями благословенных хешелюдиков. Хеш рады были показать достижения своего труда богу и соседям - дары в храм носили исключительно в лучшей посуде; а в каждом караване на юг теперь как минимум один пурр был доверху гружен звенящими тарелками, кувшинами и прочим рукоделием. Вот так начался для благословенного народа пятый век. И было бы здорово, если бы продолжился он столь же хорошо. Армия Чечула заселяет 05.15.
Армии Трркана, Кеккта и Подиша идут на 11.15. Все с новомодными щитами. Берут город в осаду, отрезают от остального усульского государства. Укрепляются, держат территорию, гонят оттуда вражьих жителей. С самых западных лесов через вышеупомянутые города на пуррах едет еда и вода для солдат. На западе патриотизм поднимается ментальными рассказами ветеранш о зверствах уусулов и наших славных победах, коли такие будут. Когда защитники кончатся - в атаку! Камня на камне не оставить от проклятого места!
Проводники ведут армию хамари через нашу территорию. Аналогично с тем, как делали раньше.
Армия Зии занимается исследованием гор.
-
Много хорошего, но меня прорвало на "более богоугодных развлечениях типа священного поста"
-
- Пурр-пурр! - Говорили они и лезли щекотать всех своими здоровенными ветвистыми усами.
purr-purr!
-
-
|
|
Век прошлый был полон перемен - упорядоченных, методичных, неотвратимых. Бесполезное старое сменялось новым или бесстрастно уничтожалось, и даже из уничтожения хеш учились извлекать пользу. Век прошлый был полон страха и вдохновения - пополам. Век нынешний станет таким же - так повелела Ньярлампотеп. Продолжалась охота на любителей тека. Каждый мог стать соглядатаем - и почти каждый им становился. Кто-то из верных Новому Порядку хешти действовал тайно, в ночи взывая ментальным шепотом к Люмнати. Кто-то не скрывал того, кто он есть, с гордостью неся Обществу знания о происходящих преступлениях. Последние порой гибли, раздавленные ненавистью и страхом своих порочных Цариц. Но ни одну из подобных смертей не оставила без внимания Ньярлампотеп Защитница и ее солдаты - и расправы прекратились так же, как жизни тех, кто посмел их устраивать. Радость случилась на юге - перебиты подлые хамари-текоторговцы. Горе случилось на востоке - пал Ножж, сожженный неисчислимыми ордами чернокожих. Не было сил у благословенного народа воевать - и даже защищаться он мог с трудом. Но труд - родная стихия для хешти. А потому хеш защищались. Надрывая силы, возвели они город Подиш, что значило "панцирь", в проходе из востока на запад, чтобы не дать злобным чернокожим дорваться до сытых лесных земель и благословенной столицы. Молодые и жаждущие славы хешти заселили его, царицы их были деятельны, а солдаты и рабочие не знали голода в сытых западных землях. На юге вместе с восторгом победы росла ненависть. Ненависть к хамари, что причинили столько Беспорядка и боли. Это не нравилось Ньярлампотеп. Ненависть никогда не приведет к Порядку, за ненавистью ты забываешь о Пользе. Люмнати были отправлены на юг, и была дана им свобода в том, что предложить и что взять от хамари для того, чтоб искоренить ненависть и наладить отношения лучшие, чем были. С интересом смотрела Ньярлампотеп за тем, как будут действовать ее Духовные Дочери без наставлений Матери. То было о большом. Но и малого происходило в Великой Пустыне, хм, немало. Азартные игры и хешелюдики вошли в жизнь Общества. И то, и другое прижилось стремительно и сразу же заслужило одобрения Ньярлампотеп. Горячка азарта и построение планов игры куда лучше для разума, нежели цветастое отупение тека. А в разуме - сила Хеш. Полюбила Царица Цариц новое развлечение, и часто играющие комши могли ощутить в себе ее могучее присутствие, с интересом наблюдающее за тем, как пара маток рвут друг друга на куски под скрип и шелест толпы. Говорят, даже завела при себе Царица Цариц несколько комши, что только и занимались выведением маток для боев. Не знали они голода и были приближены к Ньярлампотеп больше, чем иные кашментари. Хешелюдики же стали, ни много ни мало, священными животными. И молчание их мудрые Люмнати истолковали тем, что достигли маленькие жители пустынь того самого великого Порядка - и заговорят лишь тогда, когда Хешти так же дойдут до него, став достойными тайны маленьких насекомых. И скажут они, как пройти в чертоги Нештек, который подарит вечность тяжелого и сладкого труда. Теперь в каждом крупном хиве рядом с пирамидой царицы возвышалась вторая - лишь чуть меньшая. Внутренность ее была полна хешелюдиковых жилищ, и копошащимися маленькими трудягами были покрыты все стены и пол. Было то место разговоров с богом, и после каждого тяжелого трудового дня приходили сюда комши и кашментари, рассказывая священным хешелюдикам о своих тяготах, прося дать сил и умоляя открыть секрет того, как говорить с Нештек. --- Его звали Тункцок, и был он одним из тех, кто устраивал хешелюдиковые бои для самой Ньярлампотеп, поднявшись благодаря таланту из самого простого рабочего в Кеккте. Ему это нравилось. Он был мастером своего дела. Казалось, что ближе всех подошел он к великой тайне маленького народа. Говорили, что давно он знает секрет того, как пройти к Нештек - ибо хешелюдики давно ему все сказали. Все завидовали ему и не понимали, почему он этим секретом не делится. Было тому две причины. Первая - он не слышал их. Да, он знал, как выбрать самую здоровую матку и каких рабочих приставить к ней, чтобы она оставалась такой как можно дольше. Знал, чем кормить насекомое, чтобы было оно злобным и могучим. Знал, как заботиться и дрессировать, чтобы бой был красивым, кровавым и безопасным. Знал многое - но говорить с ними даже не пытался. Для него это была просто работа. Но даже если слухи были правдой - Тункцок никогда не ушел бы в чертоги Нештек. Потому что здесь, на земле, осталась бы Она. А без Нее он не хотел жить нигде - и в раю тоже. Тункцок, комши, что занимался хешелюдиковыми играми, был бесконечно, безумно влюблен в свою Царицу, Ньярлампотеп Вторую. И, как несложно догадаться, влюблен безответно. Но у Тункцока был план. Она похвалила его, когда он приручил для нее хешелюдиков. Хм, что же Она скажет, если?.. ..Если он исчезнет в Великой Пустыне? И все, что от него останется - это клеточки с матерями хешелюдиков и прощальный импульс, полный безмерного обожания? Что ж, она скажет, что любовь - это хорошо. Но любовь, доводящая до безумия - есть Хаос и является путем к смерти. Она не принесет священной Пользы. Армия Трркана (07.19) идет и захватывает 12.17, отрезая город у вулкана от основного массива усулов. Остаются силы - берем 11.17. Но в приоритете именно захватить проход между горами и удержать. Ой, там еще +3 от расы. Армия идет вместе с хамари и упомянутые ниже проводники - именно ее члены. Она смотрит, как хамари воюют и помогают им. С ней - Люмнати, готовые с жадностью впитывать военную науку хитрожопых соседей. Все это мероприятие проводится под жесточайшим контролем, чтобы любой эксцесс разрулить на месте как можно быстрее и с наименьшем уроном нашей общей теперь Пользе.
Армия Подиша идет брать 11.15.
-
Рада что хешелюдики пригодились. Это хорошо. И от них кой какая польза ж есть!
-
Полицейское государство рулит!
|
|
Трудно шли дела благословенного народа. Множество испытаний дал ему Нештек в этом веку. И мало - благоволения. Очевидно, бог был чем-то недоволен. И острый, не затуманенный хашмином разум набравшейся мудрости Ньярлампотеп быстро сообразил, чем именно. Быстрее других, могущих сообразить иначе. - Кашментари, что забыли, кто они есть - они вызвали гнев Его! Кашментари, чья сила в разуме - убивают его! Странствуют Люмнати, окруженные крепкими солдатами. Странствуют - и разносят мысль эту. - Одурманенные хештеком, утопающие в пороке, презревшие труд и Порядок - Нештеку они не нужны! Разносят среди простых комши. Потому что именно они были Первыми Двумя. Они - Хешти; тогда как жирные, отупевшие, презревшие свои Обязанности существа, что когда-то звали себя Царицами - больше нет. - Простой трудяга-хеш! Впусти Царицу Цариц в разум и дай ей увидеть свою кашментари, курящую тек! Позови в разум любую из нас, когда учуешь зловонный проклятый дым! Это - твоя Обязанность! Это - твой Долг! Это - воля Нештек! Те, кто не может работать - не Хешти. Те, кто не может руководить работой - не Хешти. - ...Они - больше не Хешти! В отвращении своем Нештек отверг их и наслал засуху, которую переживут лишь те, кто трудятся! Так трудитесь! И избавляйтесь от тех, кто тянет Благословенный Народ назад! Так сказала Ньярлампотеп. А говорит она - устами бога. - Возьми дубину и убей разжиревшего, ленивого хеша! Съешь его плоть, построй из костей его основу для сота* - пусть принесет Пользу! Позови Ее и укажи на преступление своей кашментари! Каждый из вас - Народ! Каждый - строит Порядок! ТЫ - строишь его! Сегодня и сейчас! Странствуют Люмнати, разнося Новый Порядок. Ликуют рабочие, чувствуя близкие перемены к лучшему. Идут в ногу по хивам солдаты, яростно скрипя жвалами и сжимая дубины из крепкого пуррова хитина. Нельзя причинять вреда священным Царицам - но что делать, если вред начинают причинять они сами? Уносят в Пустыню носилки с ожиревшими, отупевшими, визжащими от возмущения или мрачно молчащими кашментари, что так любили хештек и презирали свой народ. Сохнут и покрываются пузырями под палящим солнцем их бледные, изнеженные тела. Их крики слышат комши - но Голос Ньярлампотеп запретил помогать. Она - Враг. Ее смерть - Праздник. Скоро к вам придет новая Царица - и она о вас позаботится. Через пару дней рабочие заберут ее иссохшее тело. Мясом можно будет накормить пару семей, а из костей выйдет крепкий фундамент для хорошего сота. Ведь даже Враги теперь приносят Последнюю Пользу благодаря гениальному уму Ньярлампотеп. Стекаются комши, лишившиеся кашментари, в другие хивы, занимая пустующие соты и выстраивая новые. Вырос на западе, особенно подверженному проклятой зависимости (а потому и чисткам), Большой Хив Чечул - "Чистота". Там правят царицы, миновавшие Ее немилость - и воспитывающие молодых Духовных Матерей так, чтобы и их она не коснулась: так, как требует Новый Порядок. Так, как нужно Обществу.* Чем страшнее гроза, тем сильнее после нее цветет Пустыня. Во всех городах набираем армии. Ножж, Кеккт - защищают Ножж. По броскам натупил - Ножжу еще +1 от стен, Кеккту +3 от обороны и стен. Чечул, Трркан - строят Новый Порядок и отлавливают хамари. Кстати, к 04.19 это тоже относится. Причем очень даже. И мятежников вытесняем не силой, но типа измором, на их территорию, пока они там есть, не ступая. Чтоб ни контактов с государством Самума у них не было, ни прибыли от жучар. Патруль границ есть патруль границ.
Почему я считаю, что мой красный террор должен прокатить и привести к результатам: 1) Потому что это хешти. В плане построения идеального общества они даже круче, чем азиаты. 2) Потому что сила царицы - в разуме. Враги Общества, гнилые кашменари-наркоманки, явно не будут сильны. Так же, как и жители их хивов, живущих в упадке, если они вдруг охренеют и решат противиться воле Самой. 3) Указал, что в новомодных Больших Хивах все руководство - идеологически правильное. Это очевидно, ведь к Большим Хивам у Ньярлампотеп пристальное внимание, это ее детища. А еще у Больших Хивов есть полноценные армии. В отличие от потенциальных сопротивленцев.
-
Последняя Польза - великолепно.
-
Мрак и жуть, но хорошо же!
|
Ньярлампотеп Первая замолчала. Замолчала надолго, и все уверились в том, что она умерла где-то в глубине великой Пустыни. Так и оказалось. Жила она еще тогда, когда появились первые из хешти, и уже тогда она была стара, ведь не выжили бы те под руководством молодой и неопытной Царицы. Пришел ее черед, и милосердный Нештек* забрал великий разум из дряхлого тела. Десятки лет продлилась вызванная этим апатия. Десятки лет царицы были заперты в своих хивах, лишь изредка беседуя друг с другом и с леностью глядя, как плодятся их комши*; видящие все беды своих духовных детей, но безразличные к ним. Говорили, что где-то на западе родилась Ньярлампотеп Вторая, как и было предсказано. Говорили мало и с неохотой - ведь кому нужны перемены в устоявшемся Порядке? А она, словно эти назойливые Люмнати, наверняка их захочет. Но - не захотела. Услышавшие пусть узнаваемый, но необыкновенно по сравнению с Первой тихий и скромный Голос новой Царицы Цариц, все словно бы вздохнули с облегчением. Еще так молода - а уже понимает заветы Нештек! Уже знает, что к чему! Не могли нарадоваться на Ньярлампотеп Вторую обленившиеся, зажравшиеся, самовлюбленные царицы. Ньярлампотеп Стабильная, вот как звали ее. И всячески окружали заботой, чтобы ни она, ни ее хив не знали беды, смерти и голода. И, конечно, не слушала этих глупых Люмнати. Но однажды все изменилось. Сидя в прохладе внутренностей своей пирамиды, Величайшей Среди Всех Хивов*, Ньярлампотеп Вторая наслаждалась сочной мякотью цветка кушт, и не знала забот ни сейчас, ни ранее. Но что-то внезапно уловил ее чуткий разум. Неспешно отложив цветок, Царица Цариц прислушалась. Показалось? Нет. Вот снова. Это был стон. Тихий стон комши, полный такого страдания, что Ньярлампотеп содрогнулась. Как? Откуда? Что это? Полная любопытства пополам с ужасом, Стабильная указала нескольким своим защитникам место, где стоило поискать несчастного. Полдня спустя он предстал пред царственными очами. На плече у него багровел жуткий гноящийся шрам. Один глаз выколот. Деревянный ошейник стер шею до мяса. Тело покрыто синяками. Бывший защитник, бывший солдат - сразу видно. Но бывший им бесконечно давно. Сейчас он умрет. Но перед этим первый раз за свою недолгую жизнь преисполнившаяся решительности Ньярлампотеп Вторая узнает все, что знал этот комши. ------ Крик этот был подобен хору тысячи громов, лишь один из которых заставляет содрогаться Пустыню в сезон Дождя. Настоящим вихрем пронесся он по единению разумов, калеча слабых цариц и оглушая сильных. Сложно было в нем узнать смиренный голосок Стабильной - скорее, так подобало нести свою волю всемогущему Нештеку-Защитнику. Даже простые хешти слышали отголоски его - и слушали очень внимательно. Яростный импульс пылающими словами впечатал в разленившиеся умы волю Ньярлампотеп: "Та, кто дает убивать своих комши и забывает о мести - не Духовная Мать и заслуживает мучительной смерти." "Та, кто не слушает своих комши* и, запершись в пирамиде, думает лишь о себе - недостойна, чтобы кто-то слушал ее. Бессловесная Царица годна лишь в корм Великой Пустыне." "Та, кто вызовет мой гнев - умрет." Не "Стабильной" будут звать ее потомки, о нет! Ньярлампотеп Яростная, Ньярлампотеп Защитница родилась в этот день. ------ Неспокойно стало в жукоголовом царстве. Неспокойно и - радостно. Быстро подчинились несгибаемой воле Царицы Цариц одна за другой повелительницы каждого хива. "Она наведет Порядок." - говорили все. "Она защитит нас." "Она даст нам пищу." Все пустынники говорили так. "Все" - значит все. И царицы в звонких разговорах умов, и самые последние рабочие своим стрекочущим языком. А лесовики - радовались за своих братьев и сестер. "Она победит смерть." Ведомые вдохновляющей, деятельной злостью Защитницы, разгневанной тем, как легко могут могучие царицы путать Порядок с Ленью и Косностью, с радостью хешти ринулись на новые земли, что лежали прямо под боком. И лучшие из Люмнати шли с ними и пели им торжествующую песнь, и сотни солдат словно единое целое двигались рядом, готовые ко всему. Воистину, это было время Больших Перемен. Да здравствует благословенный народ! Да будет горе тем, кто попытается остановить его! Армия Ножжа - на восток/северо-восток с поселенцами. Армия Трркана - туда же второй волной, закрепляет успехи. Армия Кеккта - на запад. Все армии защищают поселенцев. Врагов, кто кровожадно нападает - геноцидим безжалостно и кроваво, с развешиванием трупов и всяким таким. С мирными пытаются договориться Люмнати. Люмнати объясняют им, кто здесь тузы и с кем лучше дружить. С жукоголовыми, так-то! Наступлению рилда не способствуем, а очень даже перемалываем его первой же армией. И второй. Нечего всякие глупые сговоры предлагать.
-
Вот это хорошо и живо. Наконец-то вижу гнев в хешах! А то они мне как-то биороботов напоминали слегонца, бездушных и безымоциональных роботов.
-
Ньярлампотеп Стабильная раскачала лодку :-)
-
-
Мне нечего сказать, я просто получил оргазм от поста о.о
|
|
|
Хороши прохладные леса! Полны пищей, мягки и приятны жирной землей под ногами! Это ли не лучшее место, чтобы строить Порядок? Нет, не лучшее. Как не построишь из песка, не смоченного слюной, сота*, так не наведешь истинного Порядка там, где никогда не было Хаоса и Нужды. Потому поселил Нештек своих возлюбленных детей там, где поселил. В жаркой пустыне, а не прохладном лесу. У редких оазисов, а не у частых озер. Жестокая пустыня - огромный храм Нештек. Потому что без Порядка и Дисциплины здесь не выжить. Бог щедро одарил хешти и тем, и другим. Уже через столетия у каждого оазиса рос небольшой хив*, а в пустыне вокруг в радости труда суетились многочисленные работники. Народ Хеш покорил бесконечность песков и теперь спешно перекраивал ее под себя. Но не все было гладко. Обсуждали пустынные царицы между собой, что делать с двумя вещами: с неспособностью оазисов прокормить новых хеш и с бледными убийцами, что объявились на юге и теперь яростно истребляют благословенный народ. И у каждой королевы каждого хива было свое мнение, и на досаду Нештек не было между ними единства в ответах. Казалось, не будет певучим рассуждениям умов конца. Не будет и решения, не будет действия. Но вот слово в спорах взял Голос, никем ранее не слышанный. И был тот Голос силен и незабываем, ласков и желанен, мудр и необъятен. Услышав его, почувствовали себя даже самые старые и мудрые царицы простыми хешти. И вот что он пропел: - Я - Ньярлампотеп Первая. Я та, что третьей узрела мир. Я ушла в пустыню, как только у меня появилась преемница - ты, Тульменфик, ныне старейшая из цариц, я помню тебя младенцем, им ты для меня и осталась. Я жила там и лишь слушала ваши речи, но молчала. Теперь пришло время мне говорить, а вам - слушать. Долго говорила Ньярлампотеп, Молчавшая Сотню Лет, и каждое слово ее лучилось мудростью, находя отклик в каждом разуме, что ее слушал. Решено было ей, что не нужно маленьким хивам нескольких цариц, и что лишние, в том числе новорожденные, должны будут с небольшой свитой отправиться обживать новые земли, что лежат на востоке. Восхитились старейшие царицы ее изобретательностью, и тут же отправили молодых навстречу новым жилищам для благословенного народа. Лысых же бледных хищников Ньярлампотеп приказала истребить. Но на удивление всем воспротивился ей молодой, звонкий Голос из западных лесов, пробившийся сквозь одобрительный хор цариц южных земель. Дерзко заявил он, что могут они и не быть хищниками, не быть животными, и что, скорее всего, с ними можно договориться. Звали хозяйку того Голоса - Мимнолан, и чувствовалась в ней искренность. Что понравилось Ньрлампотеп. Узревшая Мир Третьей разрешила молодой царице оставить свой хив преемнице и, забрав самых сильных защитников из западных лесов, отправиться на первые в истории Хешти переговоры.
....
Долог и труден был путь сквозь пустыни для юной Мимнолан. Немало близких ей хешти умерло от жары и усталости, вознося носилки с ее телом на очередной раскаленный бархан. Мало помощи было ей и ее защитникам от пустынных хешти, чьи царицы не одобряли идею молодой выскочки. Но вот покинула она четко размеченные границы последнего приграничного хива, и люди ее ступили на опасные земли хищников. Но были они не жалкими собирателями, высохшими от жары и никогда не державшими дубинку или копья в руках. Не были они ни женщинами, углубившимися в пустыню в поисках кореньев. Они были - воины, воинами родились, воинами умрут и воинами убьют. Не нужно им было даже ритмичных указов Мимнолан для того, чтобы десяток их действовал как один, а сотня - как десяток. В ногу шагают загорелые, широкоплечие бойцы; крепко сжимают их руки копья, вытесанные из деревьев далекого запада, стройна и ладна их стрекочущая песнь. Настороженно поводят усиками и блестят смертью в фасетчатых глазах. Их цель близка после столь долгого пути, и они скорее умрут, чем подведут свою царицу. Долго ли ждала Мимнолан желанной встречи со смертоносными чужаками, неизвестно. Так же, как и то, сколько этих встреч все-таки было. Но одним холодным пустынным утром ее отряд увидели прямо у самого лагеря налетчиков-хамари.
Жуткие, невиданные доселе, здоровые и вооруженные жукоголовые вышли прямо к жилищам! Кто побежал, а кто взялся драться. Но твари были будто повсюду, и не было от них спасения. Мало кто остался на ногах, а те, что ноги унесли - унесли их в пески, притом без всяких вещей. Пустыня заберет их жизни лишь немного позже. Но на удивление много живых осталось средь тех, кто не сбежал. И на еще большее удивление - не стали добивать их эти глупые жукоголовые твари. Ходят вокруг, стрекочат что-то, прямо-таки дают шанс сбежать. А вот, гляди, несут одного из своих, жирного какого, аж сам ходить не может! Что эти зверюги пустынные задумали? - Мы задумали мир. - Голос прозвучал прямо в голове. Притом у всех. Удивленные пленные переглянулись: "Показалось?" - Не показалось. Вы не будете больше нас убивать - а мы не начнем убивать вас. Я отпущу вас, если позовете свою Царицу сюда. Мы будем говорить о том, как наши народы станут жить без смерти между нами.
-
Мне про соты почему-то понравилось.
-
-
-
|
-
искренне и безмозгло
Колоритный персонаж, интересный.
|
|
-
Или даже верующим стать и смиренным. А еще говорят, что насилие не метод. Метод-метод, надо просто больше бить.
|
|
-
Мудаки они потому что.Мудаки. Я плюс нажал или случайно в минус тыкнул? Надеюсь, плюс.
-
Мудаки они потому что. Как есть.
-
|
-
Хы, молодец. Сам все организовал, а со стороны выглядел жертвой обстоятельств. Но интуиция меня выручила. Я выйграл бы наш бой!
|
-
-
Но вдруг показалось - что правильно. Что так было уже когда-то и где-то, что так будет сейчас и будет потом. !!!!!
|
-
Вроде короткий пост, а какой клевый отыгрыш!)
|
О том, кто был Сезом, различные источники говорят по-разному. По мнению одних - высокий мощный жед, носивший дубинку из клацтовой жвалы и не боявшийся, если не удастся договорится, сойтись в бою лицом к лицу с кем угодно. Другие - что был Сезом хромой коротышка и славился тем, что как раз в бою ни с кем никогда не сходился, а умел всегда устроить все так, чтоб никакого боя не было, да еще и остаться при своих. В одном источники сходятся - Сезом был изрядно хитрожоп и стал первыми жедом, чье имя сумело остаться в веках. Что же он такого сделал? А вот что: сумел объединить все сколь-нибудь большие жедские семьи и отправить их навстречу единой цели. Неплохо для неолита, а? ____ - Мне было видение! - Размахивал дубинкой из клацтовой жвалы Сезом. Весь клан Шошвичей его внимательно слушал - ведь только что крепкие братья Сезома разбили такими же дубинками голову самого лучшего их воина. Пообещав оставить их на свободе, взамен Сезом потребовал лишь выслушать его. Возбужденные от столь явной и легко достающейся прибыли, Шошвичи радостно согласились. - Видение, что послал мне сам Прошефт! Видение о землях... ээээ... там! - Ткнул рукой в сторону реки импульсивно. - И говорил в своем видении мне он, что там есть все. Все, братья и сестры! У реки и за рекой ждут нас БЕСХОЗНЫЕ (!) земли!!! - Шошвичи ахнули и принялись бормотать, обсуждая такие невиданные дела. - Разве не выглядит это как благословение самого Прошефта? Разве не ясно, кому предоставил он сии владения? Нам! - Те земли богаты, те земли прекрасны, те земли хотят, чтобы жеды жили на них. Хватит жевать шек, пытаясь напиться - мы же не бурахи! Напейтесь чистой воды из реки! Хватит менять яйца на панцири и обратно! Там ждут нас новые товары для мены! Собирайте юрты и вьючьте жуков - мы идем за прибылью для нас, для наших детей, для всех! А кто не хочет туда идти, братья - сломайте им ноги камнями. Потому что не жед тот, кто отказывается от такой прибыли - а таска-переросток. Вот пусть и ползает. Под ликование толпы Сезом, хромая, сошел с широкой буражьей спины. Оказалось, что ростом он невелик и довольно таки уродлив. Сутулясь и ковыляя к своим, подумал: "Надо бы прикупить еще клацтовых дубинок. Вон с каким страхом на них смотрят. А Рабинчи мало того, что дерутся с клацтами, так еще и дубинки из них отдают за пару красивых панцирей! Прибыльные безумцы." ____ А пока кое-кто трепал языком, были и те, кто делал дело. Да, у жедов бывает и так. Некто Йон из клана Шема, в веках, конечно, не оставшийся, сидел на берегу моря и напряженно думал. В море, видел он, полно всякой вкусной еды. А какие красивые панцири у амонитов! Набрать бы таких панцирей, да двинуть на север, где их еще не видели. Вернется богачом. Но как их набрать, если они в море? Среди своих Йон прослыл чудаком - не раз и не два он выплывал в соленую воду на всяких безумных вещах, не раз и не два его бесчувственное тело волны выносили назад. Все смеялись над ним. Но если бы знали, что им движет - смеяться бы прекратили тут же. И ринулись бы сами покорять море. Но они не знали - слишком тупы. Вот Йон - умен. Он еще им всем покажет. Как же не тонуть? На куче переплетенного гашека - пробовал. На бурахе - пробовал (и утопил единственного бураха, проклятье!). На буражьем панцире - пробовал. Кстати, почти получилось. Может, еще попробовать? И тут его взгляд упал на одинокое дерево гаргашека, растущее почти у самой воды. Ага! Вот на чем не пробовал! "Снова чудак Йон что-то мастерит" - Благодушно смеялись его братья и сестры, слыша стук камня о дерево. "Пойду, что ли, яиц ему продам - а то ведь с голоду помрет." А потом довольный Йон притащил целую гору амонитов и вывалил прямо перед главой Шема, самим Шемой. "Теперь ты - мой наследник." - не растерялся тот. "Как ты добыл их?" Йон показал, как. Вот так: И теперь все смекнули, кто таков был Йон на самом деле - пророк. И понесли его на руках, предчувствуя своему клану славу и богатство, каких мало кто видывал. ____ Шли на север жеды со всех земель, ведомые Сезомом. Насильственно, хитростью или честной сделкой сдвинутые с обжитых мест, шли они со всем своим скарбом, стеная, проклиная, уважительно о лидере рассуждая или распевая радостные песни. Многие из них останавливались для отдыха и мены рядом с приметной горой, высившейся посреди степей. Гора Босс - было ей имя. И конечно, не могло не найтись того, кто не попытался бы извлечь прибыль из ситуации вокруг сей горы. Там случалось все - были кланы, объявившие, что место это они купили и теперь им надо платить налог. Были кланы, действительно это место купившие - вот только не у тех, кто им владел. Были и те, кто пытался удержать гору силой - и переставшие существовать потому, что никто с ними из-за такой наглости не торговал. Совсем скоро Босс стала настоящим священным местом. Уставшие от соперничества окрестные кланы наконец решили договориться и создали свод правил поведения у подножия Босс, за соблюдением которого поклялись неустанно следить. А чтобы это было удобнее делать - большинство из них поселилось прямо здесь. И, кстати, неплохо наварилось на предоставлении жилья и всего необходимого кочующим семьям. Ах, да. Так возник первый первый жедский город. Босс.
-
-
"Пойду, что ли, яиц ему продам - а то ведь с голоду помрет." Лол :-)
|
|
|
-
Социальность АЫ зашкаливает.
|
-
Картинка отчаянно доставила).
|
|
|
|
-
Ржал просто в голос :D самый колоритный персонаж, ей-богу.
|
|
-
За этот и следующий посты. Это прекрасно.
|
-
- Херово, каптайн. - Ну, тогда тащи мои доспехи. Давай надерем им задницы забесплатно.
Шикарно, все же.
|
|
-
Интересный сеттинг. Хорошая мастерская работа.
|
-
А вообще, ноги от невзгод защищать - это да, это правильно.
|
-
-
юмор и отыгрыш - на отлично
-
-
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Ну это вообще пушка, такой-то Джон Добски
|
-
- Сол, это что? - Это дробовик. - Это блядь зенитка! Нахуй он тебе?! - Ну, я хочу устроить панику. - Да ты блядь там бойню устроишь! (с)
|
|
|
-
-
На самом деле это еще за письмо спартанцам, чтоб приват не спойлерить) Стиль огонь.
|
|
-
-
Просто огонь! http://vk.com/video1326819_159387582?hash=792cd3ad3515922f
-
|
Вендрик выполз из шатра и болезненно прищурился на сияющее солнце. Не видно нихрена, сплошная белизна боли. Застонал тихо. Потом - громко заорал. - Мом! Моооооом! Где мой завтрак, мать твою!?!?!? Пауза долгая. Смешки слышны. Славный капитан наемников свирепеет: - Какого хера вы смеетесь? Всех перевешаю! Где этот шлюхин сын!? Опять жраный валяется? Он мой знаменосец или кто!? Смешки становятся громче. Появляются обидные предположения, кем Мом является Вендрику. Затем - пара секунд молчания. Затем - узнаваемая тяжелая поступь. После - пара не менее тяжелых ударов. За ними: - Заткнитесь, козлы. Вы глаза б продрали, каптайн. Вот завтрак. Бурдюк вина оказывается в руке капитана наемников, переданный верной рукой верного знаменосца. Капитан жадно приникает к горлышку. С каждым глотком в него возвращается жизнь. Наконец, он полон сил. Оглядывает суровым взглядом окружающую действительность. Присвистывает: - Где это мы? Что за жопа? - Каптайн, это наша новая страна. - Чего? - Долго объяснять, каптайн. Не помните? - Нет, мать твою! Какого хера? - ... - Ладно, ладно, не смотри так. Помню я все. Пошутил, вот. Молчание. Вендрик задумчиво смотрит на опустевший бурдюк. Верный знаменосец же вперил взгляд в Вендрика. - Чего пялишься? - Что будем делать, милорд? - Что? Башку напекло? Как?.. - Каптайн. Что будем делать? - А чем мы раньше занимались? - Были наемниками, каптайн. Вам нужно меньше пить, чтобы помнить хотя бы самые необходимые вещи. - Да помню я, идиот. Это был, как его, рыцорический вопрос. Бери бумагу и пиши. Придумал я. Вся армия двигает на восточную границу эльфов и защищает их от песчанников. Грабить эльфов пока настрого запрещено, нарушителей, ммм, бьем палками (ну не вешать же за такую мелочь?) Песчанников, напротив, грабим вовсю (даже если они не нападают - делаем рейды)
Тактика боя, если ему суждено быть: пехота у нас будет средняя, довольно мобильная. Ландскнехты эдакие с двуручами, алебардами, баклерами и мечами. Кавалерия - рыцари. Пехота атакует первой, навлекая на себя максимум врагов, а потом умело отступает, вызывая преследование. Враг ломает строй и гонится, кавалерия вламывается и громит его. Если не гонится и не ломает, пехота продолжает беспокоящие набеги, а кавалерия заходит в тыл
|
Вы не можете просматривать этот пост!
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
И туалет есть. И седатор. Много чего
|
-
Блин, ну, классно же пишешь! Как тут не плюсовать тебя!
|
-
Могучая борода Бороды. Это плюс.
-
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
Прикольно. И за описание перса тоже плюс.
-
-
Уплывает разум Джона обратно в дурман, дело свое сделав и тело от смерти и побоев сохранив А ведь когда-нибудь может и не уплыть. "+", классный протагонист
|
Старое. - Все пришли, царь. - Длинным изукрашенным когтем эцлоп указал в сторону дверного проема. - Мы ждем. - Хорошо. - Рокочущий голос из тьмы, окружающий яровый трон в конце зала. Наклоняется вперед громадная шипастая голова, блестя глазом. С жутким звуком ощеривается в ухмылке пасть. - Очень хор-р-рошо. Медленно Вождь Вождей встает. Звеня сотнями украшений из кости и тумбаша, направляется к завешенному шкурой выходу. Остановившись на мгновение, вздохнул так, что огонь костра посреди зала затрепетал. А потом - сорвал шкуру и резко шагнул наружу. Свет Яры, многократно отраженный от блестящих доспехов и оружия, встретил его. Свет и напряженное молчание тысяч воинов, собравшихся у дворца и лагерями окруживших весь Ронгаш. Медленным взглядом провел Вождь по рядам своего войска, своего народа. Задышал тяжело. Когти судорожно сжал, на кровь, из ладоней брызнувшую, внимания не обращая. А потом - резко вскинул руки, и крик его громом разорвал тишину на куски: - РААААААААААААААААААААААААААВВВВВВВВВВВВРРРРР!!! ОТОМСТИИИИИИИИМ!!! Подобным этот клич стал одному упавшему валуну, что начинает громадный горный камнепад. Взревели в ответ собравшиеся, а вместе с ними взревели и все ньярглотища: - ВОЙНАААААА!!! Ярость, злоба к чужакам и радостное ликование заполонили Ньяронгу. Ни дня не медлил народ Хелшша, засидевшийся без войны. Р'нукх собрал ополчение гор, как только пришел гонец с вестью о вероломном нападении эльфиек. Жители Нижних ньярглотищ в первую же неделю взяли оружие и отправились на восток, не теряя ни мгновения и не советуясь ни с кем. Блестя тумбашем, тысячи жаждущих мести воинов шли из городов на юг по новопроложенным дорогам, в зарослях скользили тени глоштов и визжали боевые злобусы. Век мира сделал вкус пришедшей войны слаще, чем прежде. В первые дни нередко можно было увидеть, как, узнав весть о войне, суровые охотники словно теряли себя, хохотали, дрались друг с другом и катались по земле от счастья. Лихорадочная радость, граничащая с безумием, обуревала воинов. На юг шли с песнями и под бой барабанов, восхищенные возможностью наконец жить так, как жили предки; так, как начертало ньяронгам само мироздание. Жить смертью и войной. Новое. Нагретый солнцем серый камень приятно грел ступни. Тяжесть большой палицы на плече придавала уверенность. Комчок, Шуухтский эцлоп, шел на войну вместе со своими сыновьями. В душе его ворочалось древнее и кровавое, весь он был погружен в грядущие битвы. Они обещали быть прекрасными. Внезапно один из сыновей предупреждающе зашипел, поднимая щит и выставляя копье в сторону зарослей. Мгновение, и оттуда, не издав ни шороха, выходит с десяток фигур. Кожаные листовидные щиты, изрисованные кровью, копья без оковки древка, скудные доспехи из неполированного тумбаша - глошты. "Не местные" - сразу отличает наметанный глаз Комчка. А потом замечает среди внезапных гостей знакомого: - Гбнехр Тощий из глоштов, мой старый враг. - Цедит сквозь зубы после паузы. Обстановка заметно накаляется - поднимаются дубинки и щиты, перехватываются поудобнее ньягинаты и копья. Палица соскальзывает с наплечника и падает в тут же сжавшуюся ладонь левой руки. - Комчок Эцлоп, шуухтский сын. - Произносит, словно сплевывает, вождь глоштов. Признал. Еще бы. Долгая напряженная пауза. В воздухе витает дух кровопролития. Тишину нарушает вопрос одного из собеседников: - На войну? Напряжение достигает пика. Ответ решит, что произойдет дальше. - Да. Опускается оружие. Теплеет в глазах. Появляются зубастые улыбки. - Мы тоже. Моя кровь - твоя кровь. - Так победим вместе. Срубим немало двуглазок, хе-хе. А когда вернемся, я тебя убью. - Конечно. Только тебя убьет гнилой палкой первая же безрукая баба на хромом сетусе. Ты не вернешься. Мирно переговариваясь, идут бок о бок на войну с чужаками старые враги не только здесь, но и по всей Ньяронге. Мелка личная месть рядом с громадой мести целого народа, не время для внутренней кровной вражды, и это понимают все, не сговариваясь. Расплодились ньяронги больше, чем когда бы то ни было. Каждый из них - воин и охотник. Мужчинам нужен доспех, женщинам - украшения, всем нужно оружие, качественное и красивое. Все больше ярого и кровяного камня доставали из гор, все меньше его становилось на поверхности. Углублялись добывательные ямы, рылась нехитрым инструментом земля и дробился камень, образуя причудливые темные пещеры, наполняемые звоном кирок. Где-то работали пленники и слабаки, где-то считалось необходимым воину самому добыть камень для своего снаряжения. За век изрыли пики Ньяронга сотни ходов на месте выработанной породы. Путем проб, ошибок и множества жертв научились одноглазые брать дары гор в полной мере, и дары эти оказались щедры. Доказало богоизбранность Ронгаша открывшееся под землей невиданное обилие ярого камня. Сколы горных пород блестели золотом, и столица Ньяронги просто тонула в нем. Густой ярый узор блестел на каждом нагруднике, браслете и маске, вышедшей из мастерских Первого Города, любое лезвие сверкало красновато-желтой вязью ронгашского золота. Даже камни, что составляли дворец Р'нукха, были покрыты толстым слоем позолоты. И все равно ярый камень не кончался. Через несколько лет после начавшегося изобилия в горах при обмене стали мелькать небольшие золотые пластинки - кцэ, служащие довеском при неравноценном бартере. Кцэ имели невысокую цену, зато на них можно было выменять все, что угодно. Как ни странно, но подобное новшество прежде всего распространилось в Верхних городах, а только потом - в Нижних. Появление своеобразного универсального товара здорово помогло обмену, что оказалось особенно важным во время войны, когда спрос на вооружение был высок и мастерицы были переполнены заказами. "Честь для любого ньяронга - победить в неравном бою. Но честь для шуухта - победить, когда неравенство в его пользу." - Шутят о воинском духе жителей нижних городов жители городов верхних. И действительно, в эти годы были среди нижних даже те, кто не горел желанием идти на войну. В основном такие встречались среди прибрежных семей рыбаков, тех, кто вырос не на жестком мясе опасных злобусов, а на мягкой плоти безобидных амонитов. Вместо того, чтобы швырнуть трусов на алтари, некоторые нижние эцлопы поступили гибко и необычно. Рыбаков обложили данью в еде, утвари и (позже) кцэ, обязав содержать себя и своих детей за то, что они будут воевать вместо тех, кто этого делать не захочет. Снабжаемые эцлопы не нуждались в охоте, а освободившееся время уделяли боевым тренировкам, стараясь уподобиться ронгаштским Первым. Некоторые такие дружины даже, подобно Детям Р'Нукха, обзаводились однообразным снаряжением, украшениями и татуировками, стремясь приблизиться к своему прообразу. Довольны оказывались все - и прибрежные жители, которым не приходилось идти вглубь незнакомой суши ради того, чтобы полечь в нежеланной битве; и молодые эцлопы, которым отречение от быта и полная специализация на войне дали возможность тренироваться и превзойти в боевых навыках простых охотников и этим потешить гордыню, а также, впоследствии, жажду славы. С презрением смотрели на такое разграничение и насилие над природой ньяронга жители Верхних - но сказал Р'нукх, что не время сейчас разбираться в этом и война покажет, кто прав. О да, война всегда покажет, кто прав. Хи-хи-хи! Хту, Туршух - глошты, ненавидщие - захватить и заселить 05.24, потом на 06.24, вырезать, заселить по возможности. Потом объединяется с остальной армией под 07.24 и штурмует. Если основная армия не приходит - бегать по окрестным гексам и убивать всех.
Хэйшерк, Тургаш, Хр-шуух, Тукхриик, Ронгаш - Гашты, Гашты, Глошты, Глошты, Первые (+ненавидящие у всех) - 06.23 выгнать и заселить, 07.24 захватить город и заселить (объединившись с хтуттами) Пленных гнать на рудники умирать.
-
- Так победим вместе. Срубим немало двуглазок, хе-хе. А когда вернемся, я тебя убью Ньяронги шикарны.
-
Диалог клёвый. Откуда это? Не узнал. Но что-то до боли знакомое.
-
Привычно хорошее тоже надо плюсовать.
-
Только тебя убьет гнилой палкой первая же безрукая баба на хромом сетусе.Ничего не могу с собой поделать. Напомнило. http://cs10555.vk.me/u25572938/-14/y_d8109071.jpg
|
|
События века пятнадцатого сильно повлияли на Ньяронгу. Конечно, речь не о войне - это ньяронги событием почти и не считают, это жизнь обычная. А вот проклятие Великой Матери - это да, событие. Вначале гневался очень Хелшш на это и злился, а потом успокоился и смотреть начал - интересно ведь! Все чаще дети рождались мертвыми либо уродливыми. Порой умирали сами роженицы. Не были такие смерти убийствами, потому Хелшша совсем не радовали. Но! Знают ньяронги, что нужно их богу. Знает бог, что первым делом придет в головы его творениям. В первые годы проклятия тысячи женщин, не способных родить, легли под ритуальные ножи; тысячи недорожденных детей летели вглубь ритуальных ям, разбиваясь о кости предшественников и даря свои душонки Хелшшу. А потом началась резня за женщин, способных родить. Среди глоштов, по большей части. Сами женщины такие, конечно, стали абсолютно неприкосновенны, во время даже самой страшной бойни ни одной иглы ни у одной из них с головы не упало. За подобное сокровище гибли целые семьи - все хотели продолжить свой род, но не все могли. Радостно смеялся Хелшш и плотоядно облизывался, видя такое. Ух, не оторваться! Но быстро порядок навели здравый смысл и тяжелая рука Р'нукха. Хватало на всех еды, и резко обогатились те, кто в живых остался. Слишком мало стало ньяронгов для того, чтобы воевать друг с другом и не ослаблять государство перед чужаками. Сурово подавлены были войны глоштов, а самые агрессивные из семей в полном составе украсили стволы ньярглотиков своими подвешенными изуродованными телами. Повсеместные смертельные поединки по любому поводу и человеческие жертвоприношения ушли в прошлое - теперь лишь смертельная обида приведет к убийству (что у ньяронгов является смертельной обидой - другой вопрос, там, конечно, много всего), а ньяронг умрет на алтаре только в большой праздник (поход на войну, например) либо если не пожелает сдохнуть от старости либо неизлечимой болезни. Статус женщин, конечно, тоже сильно изменился. Теперь их присутствие в военных походах - скорее исключение, чем правило. Не ходят они больше на войну и опасную сетусовую охоту, не участвуют в межсемейных конфликтах. Логично это и правильно, но, конечно, не в духе ньяронгского нрава им просто сидеть в домах да злобусятину коптить. Традиционным занятием Нижних женщин стало разведение лонгосов и создание лодок, Верхних - работа по металлу, оружие, доспехи. Почти вытеснили они мужчин из этих сфер, и не было равных ронгашским мастерицам. Стали женщины эдакой ремесленной кастой, в общем. И защитницами дома - ибо с копьем тренировались и на охоты ходили. Вместе с этим оформляется и нечто вроде института семьи. Функциональной ячейкой одноглазого общества становится пара (или больше, если кто-то оказался достаточно крут для того, чтобы иметь несколько ньяронгских женщин) дополняющих друг друга особей, живущих вместе. Ньяронг нынче идет в бой одетый в доспех, сделанный своей возлюбленной; а когда возвращается, то головам врагов, им убитых, она радуется, как своим. Романтика! Но разозлился Хелшш на все это очень - сильно его опьянила кровь, так обильно лившаяся. А когда пьян - так хочется еще, и плевать, что потом будет. И тут вдруг прекращается все это резко! Потому заявился он к своей аватаре и спросил строго: - Что ссзза дерьмо!? В чессть меня никого не решшжут! На что был ответ: - Грр, это моя страна, моя! Проваливай! Погорячился Р'нукх. Бывает с ним. Наверное, с ньярглотиком вонючим переборщил. Назидательно его Хелшш попытал немного своими божественными силами, намекнув, кто тут главный, а потом спросил снова. Тот и разъяснил спокойно, от боли рыча, что пора прекращать быть дикими. Что надо строить цивилизацию, цивилизацию воинов, что нельзя друг друга больше убивать, когда вокруг чужаки жадные да алчные. Припомнил Вождь, что Хелшш ему о далеких странах когда-то рассказывал - что нигде больше нет одноглазых. А значит, весь мир - враги потенциальные. И надо к этому готовиться, а не ерундой мелкой заниматься. Немного мира, а потом, потом "ты получишь столько крови, что захлебнешься, тварь". Хелшш ушел довольным, радостно бормоча под нос что-то про то, как ему повезло с аватаром. Напоследок, правда, наказав себе великий храм построить, чтоб ямы глубокие-преглубокие и идолы каменные высокие. За дерзость. Не ослушался Р'нукх, не посмел. А вместе с одной великой стройкой затеял и другую - дорогу огромную, сухую и твердую, по боевым тропам, две части ньярглотищ соединяющим, вознамерился провести.
-
Мирная ньяронга. Ааааааа!
-
Злобусятину коптить, это как примуса починять. Да и отношения с аватарой хороши. Да.
-
Ньяронг нынче идет в бой одетый в доспех, сделанный своей возлюбленной; а когда возвращается, то головам врагов, им убитых, она радуется, как своим. Романтика! Романтика!
|
-
Меня вообще поведение Хелша порадовало, хах. Аж сам посмеялся иРЛ.
|
-
Я, знаешь ли, сам-то тоже почти морячок... Ухаха.
-
А потом - всю серьезность момента попортив - рыгнул снова/ Так их))).
|
|
|
-
-
Что-то я не в столь сильной мере теперь ощущаю свое радостное предчувствие То ли еще будет.
|
-
многословность проснулась.
|
|
-
Прикольный персонаж всеж.
|
|
|
Четырнадцатый век оказался веком больших перемен внутри Ньяронги. Разделились города на Нижние и Верхние, пролегла между ньяронгами тех и других линия, разделяющая одноглазый народ на две половины. Могут эти половины показаться очень непохожими друг на друга с первого взгляда. Но на самом деле это не так. Будь ньяронг твердым хозяйственником-шуухтом, заносчивым эцлопом-ронгаштом или свирепым диким глоштом - всегда он останется ньяронгом. Останется ярым ксенофобом и патриотом, чужака могущим уважать, но всегда ставящим ниже себя. Издревле любые одноглазые не пускали двуглазых в свои земли. Сами были частыми гостями на ярмарках чужеземцев, но вглубь Ньяронги позволяли проходить разве что послам и некоторым высокопоставленным рохо. Торг шел на границах и побережьях, либо же в чужацких хрусовниках. И, конечно, ясно, как относились ньяронги к тому, что в их ньярглотищах обосновались эльфийки, давний враг. Плохо относились. Кипело общественное мнение даже на далеком севере, и даже самый последний отожранный торгаш-шуухт был если не сам готов пойти на войну, то отправить сына или дочь. С такими условиями начать новую войну было легче легкого. Ну, как обычно, впрочем, у ньяронгов. А Хелшшу с Р'нукхом только этого и надо. Вновь забили барабаны войны, вновь кровь хешшмиктов оросила алтари, вновь двинулись на юг орды шипастых ньяронгов. Ведомые праведной ненавистью к чужакам, жаждой крови, славы и новых земель. Помимо новой войны, пятнадцатый век принес в ньяронгу и несколько ценных изобретений. Точнее, заимствований. Приморские жители, например, освоили производство лодок. Множество их они видели у двуглазых, но попытки сделать свои из бамбука или ньярглотиков заканчивались провалом. Из бамбука получался плот, из ньярглотика - трухлявая ерунда. Но однажды какой-то светлый хр-шуухтский ум догадался сделать лодку из шкуры лонгоса, натянутой на бамбуковый каркас. Практически мгновенно распространилось нововведение по берегам Ньяронги, и вскоре множество широких и легких листовидных лодок, украшенных раковинами, иглами и рисунками, бороздили просторы Крайнего моря*. Оказалось, кстати, что богато оно не только чужеземными торговцами, но и осклизлыми съедобными морскими жителями. Свежее мясо амонитов на столах в прибрежных городах стало встречаться едва ли не чаще злобусятины; копченое доходило до самого Ронгаша и считалось там эдакой диковинной редкой едой. Горные города также внесли свою лепту в развитие. Обилие металла и любовь ньяронгов к украшениям превратили последние также в элементы защиты - вначале несознательно, конечно. Где-то большой и широкий браслет защитил руку от удара, где-то копье не нашло путь сквозь кипу тумбашовых амулетов. Подобные рассказы появлялись все чаще, и многие хотели стать их героями. Конечно, старики ворчали и говорили, что воин должен рассчитывать на свои умения, а не защитные побрякушки - но мнение о том, что чем дольше ньяронг живет и здравствует, тем больше врагов он сможет убить, преобладало, подкрепляемое, к тому же, чувством самосохранения. Итогом стало распространение доспехов среди эцлопов и богачей как Верхних, так и Нижних городов. Даже некоторые вожди глоштов ныне блестели тумбашем. Литые изукрашенные нагрудники, широкие браслеты на ноги и руки; маски и полумаски, ощерившимися мордами чудищ прикрывающие уязвимые глаза - стали обычным явлением среди зажиточных воинов. Более того, горные эцлопы и Первые, доспехи могущие себе позволить поголовно, отказались от ручных щитов. От ударов и стрел теперь защищал тумбаш и легкие квадратные щиты на плечах**, сплетенные из игл и легко откидываемые за спину. Освободившаяся рука позволяет лихо орудовать двуручной палицей или ньягинатой - стремительно набирающим популярность среди ньяронгской знати тяжелым копьем, чей наконечник представляет собой широкое изогнутое лезвие, подобное большому ножу. Отличительной чертой зажиточных злобников, помимо прочего, стали юбки из длинных широких кожаных полос, усеянных тумбашовыми пластинами. Они защищали ноги и бодряще звенели при быстрой езде. Война приостановила бурление внутренней политики. Пусть и не всегда житель Верхних сядет за стол с Нижним, но в бой совместный пойдет непременно. Вопрос же: "А пойдет ли житель Нижних на войну?" чаще всего имел положительный ответ - ибо что за ньяронг пренебрежет войной? Какой шуухтский сын не прельстится землями и трофеями? Не найдется таких. А если и найдутся, то Р'нукх быстро их уговорит. Ну, или поубивает. Хэйшшерк, Тургаш - злобница, ненавидящие. У них хитрый план - они должны быстро и незаметно (или быстро и целеустремленно) прокрасться по кромке джунглей на 08.23, где изо всех сил партизанить и задерживать выходящие из хрусовников войска, прерывать сообщение с зарослями, жителей тамошних мочить. В случае встречи с крупными силами рассеиваются и морочат голову, время тянут.
Туршух, Ронгащ, Тукхриик - охотники, ненавидящие. С Ронгашем Первые. - 06.22, захватить город, если он там вырастет. Если нет - заселить гекс после убийства всех. Захватив - готовиться к обороне со стороны востока.
Хту, Хр-Шуух - охотники, ненавидящие. 05.24, захватить город, готовиться к обороне со стороны востока. Шухты большую часть пути делают на лодках.
Короче, злобники выигрывают время, пока остальные захватывают земли и там закрепляются.
-
-
Хорошо! ^-^ Но вместо того что бы эльфиек обижать лучше бы на рогатых напал.
-
...Ну так...по мелочи...война, подумаешь малость. Немножечко крови для Хелшша. А вообще крутые ребята ньяронги, с ними не заскучаешь.
|
-
В сером мире, где весной идет снег, где есть куча всяких проблем и забот есть человек, который пишет про карликов-каратистов с их хитропланами :D так скажем же СПАСИБО этому человеку.
-
постепенно приближаясь неумолимо
|
Ах, война! Нет ничего приятней для ньяронга. Ведь где еще сыщешь столько кровавых убийств? А это дело ньяронги любили, ибо бог создал их по подобию своему. А может, даже, по подобию того, кем он сам хочет себя видеть. И в этой войне хэйше ждало поражение. Маленькие белокожие существа забрали всю их силу, очевидно - и город Стргар, что всегда стоял во времена древних войн, пал. Само воспоминание о нем Р'нукх постарался стереть как свидетельство своей ошибки. Город сровняли с землей, он не возродится более никогда. Множество ньяронгов привел Вождь в новые земли, еще большее множество - пришли сами. Первые становились гаштами и их эцлопами, вторые - сцепились за новые угодья, коих было множество. Вырос за ничтожно малый срок город Туршух - с самых первых войн здесь было множество поселений ньяронгов, разрастаться которым мешали только хэйше, ибо те самые первые войны здешних одноглазых сплотили и друг с другом они практически не воевали. Стали Туршухты полноценным домом, и часть совета эцлопов его заняли близкие к Ронгашу горные глошты. Множество семей их прибыло в Туршух и сказал Вождь, что теперь они живут здесь. Схватились поначалу коренные туршухты за топоры, но разъяснил Р'нукх, что сами они слабаки и без помощи жителей верхних ньярглотищ и дальше бы жили в зарослях, а не в прекрасном приморском городе. Звучало вполне разумно, а потому после нескольких кровавых стычек все улеглось. Горные глошты быстро освоились, неприязнь к ним практически сошла на нет и стали они образцовыми туршухтам. И оказалось, что образцовый туршухт не любит шуухта. Говорили в Туршухе, что ньяронг должен с чужеземцем уметь воевать и торговать. А шуухт - только торговать умеет, а значит он - полньяронга. Конечно, до убийств редко доходило, но мимо берегов друг друга шуухты и туршухты маленькими группами старались не плавать. Вот такая местная специфика. Появился и еще один город на бывших землях бывших друзей. Имя ему было - Хту, и никто не знал, что оно значит. Говорят, что когда пришли на то место глошты, то начали воевать друг с другом, и победила остальных одна единственная семья, семья Хту, во главе с сумасшедшим вождем. Основал он этот город, и собирался единолично им править, назвав себя Вождем Вождей Вождей и Царем Эцлопов. Но, кажется, не сложилось. Потому что теперь живут здесь самые разные глошты, и средь эцлопов в основном те, кто недалеко от Тургаша жил. Глошты-то самые разные, а про семью Хту никто и не знает. Ни одного ее члена, по крайней мере, никто никогда не видел, а вождя уж тем более. Зато Р'нукх теперь не только Вождь Вождей, но и Царь Эцлопов. Так он нынче приказывает себя называть. Кстати, об эцлопах. Известно, что должность эта, как и должность вождя - хоть и пожизненная, но прежде всего выборная. Наследственность, конечно, играла свою роль, но неформально. Старый эцлоп хочет, чтобы дети его стали эцлопами, и всячески их к этому готовит. Но если находится кто-то получше - то ньяронги, да и сам старый эцлоп, без раздумий выберут его. Дети же эцлопа, хорошо обученные, вооруженные, богатые - формально власть имели немногим большую, чем обычные охотники. Кто-то, будучи честолюбивым, отрекался от семьи, собирал друзей-родственников и уходил воевать в Нижние, надеясь там обрести славу и влияние. Но это, конечно, путь не для всех. Многие оставались со своим домом. Такие ньяронги, как и другие богатые умелые воины, оказывались приближены к правителям, становились своеобразной гвардией и имели право советовать вождям. В конце концов, их тоже начали называть эцлопами, разом увеличив численность этой касты в несколько раз. И так вышло, что главных эцлопов впоследствии начали выбирать в основном именно из этих приближенных. А еще - переговорил Р'нукх с эцлопами Ронгаша и Тургаша, созвал вождей горных глоштов. Разговор шел о Хр-Шуухе. И результатом его стал такой вывод - шуухты слишком хорошо живут для подобных им торгашей. В итоге отправился Вождь Вождей и Царь Эцлопов вместо со своими вождями и эцлопами, а также многочисленными армиями горцев прежде всего на запад, к соленой воде. И сказали шуухтам, что отныне и вовеки будут те платить дань горным городам, ибо слишком уж много взаимодействуют они с чужеземцами и возникает вопрос: "А правильные ли они ньяронги?". Кстати, к горцам, что пообещали сровнять Хр-шуух с землей в случае неуплаты, присоединились и ньяронги Тукхриика, причем бескорыстно. Видимо, тамошних эцлопов пугало соседство с усиляющимися шуухтами и они были рады присоединиться к силе, что поставит наглых приморских на место. Успешная война встряхнула ньярглотища. Множество глоштов двинулось на юг, соблазненные картиной жизни гаштов и желая стать оседлыми. Эта война была главным занятием ньяронгов в XIV веке, главным предметом обсуждения и темой песен. Если одноглазый народ уже многие сотни лет воочию не видел своего бога и лишь пел о явлениях его песни, то жители Последней Ватилааны сей чести удостоились. Ибо смогли Хелшша удивить. Весь век провел он на севере Хеи, изумляясь и наслаждаясь происходящим побоищем. Волна за волной ложились черные, наполняя рвы телами, а пики на стенах - головами. Стояли аскаскаты стеной, что невозможно было ни разрушить, ни преодолеть. Горевал Хелшш, что не достались эти идеальные убийцы ему в годы рассвета. Грустно ходил ночами в образе Татуированного вдоль скалящихся черепами стен, нежно проводя по ним руками и что-то бормоча. Срывал ягоды растения, себе посвященного, в рот бросал одну за другой. Видом своим пугал случайных ночных зевак. Являлся жрецам, вдохновленно рассказывая о том, что аскаскаты поднимаются с колен, что скоро весь мир падет перед ними. Но - не больше. Не помогал Татуированный своему народу. Может, сил не хватало. Может, вмешательством своим боялся нарушить идеальный механизм, что создали собою последние из истинных аскаскатов. А может, не любил их просто. Хотя последнее - вряд ли. Хту, Туршух - охотники, злобники - 04.24, 04.23, 05.23 - Идут по ним в таком порядке, захватывают, заселяют. Хэйше оттуда массово уводят в рабство на каменоломни в Ронгаш и Тургаш. Уводят, скорее, умирать, чем работать. Р'нукх мстит за предательство ужасное. Хейшерк, Тургаш, Тукрхриик, Хршуух, Ронгаш - охотники, ненавидящие (в ронгаше первые и ненавидящие) - наоборот, 05.23, 04.23, 04.24, тоже захватывают и заселяют. Ронгаш и Тургаш стараются идти одной группой с Хр-шуухцами. Потом армии объединяются и защищают границу с эльфками. Если южная группа встречается с кучей армий врагов - злобниками водит их за нос, задерживает и отвлекает от прибытия северной (которая бахнет в спину) Если северная группа встречается с кучей армий врагов - даем сражение, постаравшись сделать так, чтобы южные также ударили вражинам в спины. В случае, если на упомянутых 3х гексах произошли крупные столкновения с эльфками - объединенные армии атакуют и заселяют 05.24
-
ибо бог создал их по подобию своему. А может, даже, по подобию того, кем он сам хочет себя видеть Вкуснотища то какая!
-
Ньяронги колоритные ньяронги. А вот все равно, жаль хэйше.
-
Клевые терки внутри народа. Люблю такое.
|
-
пораздумывал, не обосраться ли да драпануть?
|
-
цельный такой, хороший персонаж, неизменно отлично отыгрывается
|
|
|
Три копья пробили тело святотатца. Быстры эрэши и крепки их руки. Двадцать копий пробило тело Волкоголового. Потому что глаза эрэшей видят, а сердца чувствуют где правда, а где ложь. И взорвалась тогда тишина воплями и боевыми кличами и одни ши убивали других. И к ночи опустел ШиоДао. А Хелшш бродил себе среди погромов и наслаждался. Он решил отдохнуть от Хеи. Долго он раздумывал, куда вначале направиться, ибо куда не посмотри - всюду на Юне шла резня. Всюду побывал, на всех посмотрел. По достоинству оценил похотливую ярость паццо сангуа (и хотел уже было явиться фарфалям, да застыдился почему-то); налюбовался судемоагами, вытаскивающими из хижин маленьких большеглазых приживалок и тут же их линчующих. Посетил Тэрим, понаблюдал за штирами, разочаровался. Насладился междоусобицей эллинов. И, наконец, отправился на Окуми. Где и застал это. Это было прекрасно. На залитых кровью улочках явился Хелшш эрешам и, преодолев первую неловкость знакомства (пара воткнутых в живот копий - не проблема для бога. Оторванные руки тех, кто эти копья держал - хорошая демонстрация дружеских намерений) стал им другом. И часто являлся он там, где лилась кровь, и хвалил славный народ кровожадных ши. И не пропускал ни одной массовой пытки йонгов, и наставлял дружелюбно эрешей в этом непростом деле. Р'нукх ушел с юга в гневе. Первое поражение. Разрушенный Хэйшшерк. Стремительными прыжками несся чудовищный Вождь в Ронгаш, оставив позади отступающие остатки армии, и разум его был полон жажды мести. Но перед тем, как отомстить, нужно будет сделать много дел. Потому голову стоит держать холодной. На долгие годы пропал Вождь Вождей в Ронгаше, и мало кто его видел, и почти никто не ощущал на себе тяжелой длани его правления. Шли слухи, что убили его хэйше. Смельчаки шептали, что он, должно быть, струсил. Но были те, кто не верил такому. Были те, кто в страхе ждали. И дождались. Тукхриик. Предрассветное время. Скоро опустятся лучи солнца сквозь переплетения колючего ньярглотика, и город проснется. Стоят немногочисленные сонные наблюдатели, не боясь врагов, ибо надежно от них защищают тысячи хитроумных ловушек. Но - что это? Из под сени деревьев выходят высокие фигуры. Одна, другая, третья. Сотня, две, три. Тысячи их, окружили весь город! Поднимают крик часовые, все еще не веря, что смогли враги обойти все ловушки, не подняв шуму. Но - смогли, и поздно уже кричать. Впопыхах выбираются на улицу охотники и охотницы, хватая копья и дубины. И видят несчетное количество незнакомых ньяронгов, плотным кольцом окруживших город. И каждый из них стоит троих тукхриикских воинов - высокий, мощный, весь в знаках побед, с отличным оружием и смертью в глазу. Нет шансов на победу у защитников, и каждый это понимает, и каждый готовится умереть. Понимает это и Р'нукх, что пришел под Тукхриик со своей новой армией, со своими Детьми. Потому он начинает переговоры. Двухсотлетнее чудище, сплошь покрытое татуировками, увешанное десятками трофеев, вдвое выше самого высокого охотника - медленно вышло к тукхриикцам. И прорычало так, чтобы слышали все: - Вы слабаки. Когда-нибудь так же за вами придут двуглазые. И вы сдохнете. Но идите со мной - и я научу вас быть сильными. Больше слов не понадобилось. Хр-шуух. Рассветный час. Уже отражается солнце в накатывающих волнах. Спят сильные охотники, спят слабые рыбаки. Спят сытыми и довольными, потому что пищи в Хр-шуухе хватает с лихвой даже для слабого. Бдят многочисленные часовые - потому что врагов вокруг тоже хватает. Но - не таких, какие пришли сегодня. Что-то шелестит сзади, и П'цок, часовой, стремительно оборачивается, перехватывая копье для удара и открывая пасть для крика. Но - недостаточно стремительно. Удар резной костяной дубинки по голове отправляет его в темноту. Сотни силуэтов расходятся между хижинами, не издавая ни звука. Останавливаются, и каждый знает свое место и дело. Те, кто живет здесь - тоже воины, и не так-то просто захватить их врасплох. Но у пришельцев получилось. Трчоок почувствовал, что что-то не так. И он, конечно, привык верить своим чувствам. Потому, стряхнув остатки сна, Трчоок подхватил нож и побежал на улицу. Едва выбежав, он увидел жутких незнакомцев, что выволакивали из соседней хижины связанное тело Ка'хурка, его брата. С криком бросился охотник на ближайшего врага, но ни крика, ни броска не вышло - что-то захлестнуло горло, выбивая хрип, и Трчоок упал. Тут же на его голову опустилось древко копья, принося беспамятство. Прошло небольшое время, и город был захвачен. Пришельцы убивали только тех хршуухцев, кто смог убить одного из них самих, остальных брали в плен. В плен попали почти все. Какой позор. Связанных, избитых вождей местных семей выводят на главную площадь. Там стоит Р'нукх. Произносит спокойно: - Собирайте воинов. Мы идем в поход. С ненавистью и восторгом смотрят на него вожди. Конечно, они пойдут с ним в поход. Они возьмут с собой лучших воинов. Ведь он силен. С таким вождем их ждет много славных побед. В один день Р'нукху явился Хелшш. Прошло уже больше полувека с последнего его визита. Одетый в содранную кожу йонга, с которой все еще капала кровь, бог был рад, что наконец-то вернулся к своим творениям. Творения его не разочаровали. - Сссмотрю, ты тут времени не терял. - Гррр. Вновь тысячи ньяронгов шли на юг. И вели их Дети Р'нукха, воины Ронгаша, Первые Ньяронга. И были они силой, которой не видела еще эта земля. Были они силой, что втопчет мерзких двуглазых в землю. Иначе и быть не могло. Приказы армиям: Ронгаш Тургаш Тукхриик - в таком порядке бьются. Идут на юг, агрессивно обороняют 04.22 и то, что рядом. Дети Р'Нукха идут в бой первыми. Хр-Шуух сажает армию на плоты и отправляет на противоположный бережок. Она старается соединиться с остальными силами (при их содействии). Короче, в самый решающий момент внезапно появляется и в бок врагов бьет. Со всеми, как обычно, ненавидящие.
-
-
-
-
Двухсотлетнее чудище Сколько можно жить
-
Оторванные руки тех, кто эти копья держал - хорошая демонстрация дружеских намерений
действительно)
-
-
|
Невозможно скрыть очевидное. Невозможно спрятать огромное. Нельзя терпеть то, что жжет душу целому народу. Хэйше оказались слабы. Огромное двухвековое заблуждение Р'нукха, а потом и остальных ньяронгов рассеялось, когда бывшие "друзья навечно" перегрызлись сами с собой из-за отвратительных белых чужаков, когда хэйше пошел против хэйше ради того, чтобы защитить своих порабощающих подстилок из далеких земель. Не смог сердар удержать свою власть среди ополоумевших от похоти западников. Не смог сдержать весть об этом Р'нукх от своего народа. Да и не пытался. В презрении уходили ньяронги из юго-восточных земель, вся слава и честь этой войны превратилась в позор. С ненавистью говорили вожди о бывших союзниках, жаждал мести одноглазый народ. Считать друзьями, воевать бок о бок с теми, кто не имеет воли противостоять белым дьяволам? Кто способен пустить чужаков в свои земли и дать им развязать братоубийственную войну? Два века назад ньяронги чудовищно ошиблись, посчитав хэйше достойными дружбы, и сейчас расплачивались за это бесчестьем. А за бесчестье ньяронг привык платить кровавым убийством. Собирали влиятельные вожди армии, сходились в города жители лесов. Не играла музыка войны, но висело всюду молчание ненависти. Древняя, первобытная злоба поднималась в одноглазых, стирая налет цивилизованности. Чужаки задели честь. Убить. Р'нукх заперся в своем дворце и никуда не выходил. Круглые сутки в жаровнях курилась дым-трава, заволакивая все облаками дурмана столь густыми, что только Вождь Вождей мог находится в сознании здесь. Дым притуплял ненависть и горечь. Развалясь на троне из костей, он думал, как чудовищно ошибся. Он обманул свой народ, он шел по неверному пути больше двух веков. Лишь он, вечно живущий, мог осознать, насколько он глуп. Признать слабаков равными ньяронгам. Признать чужаков своими. Нет, лучше не думать об этом. Надо подкинуть еще ветку в огонь. Холодная ладонь ложится на огромное красное плечо. Голова вмиг становится ясной, а с ясностью приходит убийственное презрение к себе. - Зачем?.. - Хрипит Вождь. - Затем. Хватит просссишшживать сссзадницу. В чесссть меня убивают лишшь злобусов да иногда - эльфок и одноглассзых слабаков. Мне ссскучно. Я решшил вернутьсся и напомнить вам, кто вы ессть. - Я ошибся. Я хочу умереть. - Нет, ты хочешшь кровавых убийссств. Их-хи-хи! - Звонкий щелчок пальцами в тишине темного помещения. Мысли меняются, уходит самобичевание. Теперь он знает, как исправить ошибку. Они пришли в Ронгаш, чтобы убить Вождя Вождей. Множество ньяронгов, ветеранов недавнего похода, пришли спросить с Р'нукха за обман, ведь придя с войны, обещанной им как "славная",войны, полной голода и смертей, они встретили лишь презрение. Со всех ньярглотищ собрались они, и не было шанса у Первых защитить дворец. Их перебьют, а потом вытащат этого запершегося в отчаянии труса и заколют копьями, как огромного сетуса. Так будет. С грохотом рушится стена дворца. Чудовищный рев оглашает окрестности. Разлетается в сторону, разбегается стража из Первых, за ней и те, кто подошли слишком близко. Вождь явился. - Нет у нас больше чести! Нет славы! Нет силы! Гррр! Только кровью смоем позор, нанесенный серокожими! Их кровью! - Разносится крик. Все внимают. Р'нукх окидывает налитым кровью взором сотни ньяронгов вокруг, сжимающих копья. Бросает раскатисто: - Уже собрались. Хорошо. Мы идем в Нижние. Сегодня. Сейчас. Одноглазые воины опускают оружие. Раздаются восхищенные голоса. Нет, они не убьют Вождя. Они пойдут за ним и убьют врагов, как в старые добрые времена. *** Хоть и вернулся в Ньяронгу древний обычай - тотальная война, но не прекратились и мирные дела. Все шло своим чередом, и цивилизация проявлялась повсюду. Окончательно разделились городские ньяронги и дикие. Первые теперь зовутся гашты, а вторые - глошты. Гашты ведут оседлый образ жизни, активно торгуют с чужеземцами и развивают ремесла. Городские семьи объединились в дома. Пять домов в Ньяронге по числу городов - Ронгашты, Тургашты, Хриикты, Шуухты, Хэйшшеркты (да, снова сменил название древний город. Все возвращается на круги своя). Совет вождей от каждой семьи дома правит городом, регулируя как внешнюю политику, так и решая внутренние проблемы. Члены совета зовутся эцлопы и имеют большую власть во всей стране, ибо город, объединяющий множество семей, является силой. Глошты кочуют в поисках более богатых охотничьих угодий и пастбищ. Если живут не на границах, то торгуют в основном с гаштами, меняя дым-траву и откормленных злобусов на керамику или мягкий кровяной камень, о котором позже, либо же на камень твердый и черный. Фактически они, как и встарь, представляют собой множество разрозненных семей, набегающих друг на друга и порой на гаштов, но обычно эцлопы ближайшего города имеют над ними некоторую власть. Возник еще один интересный феномен - разделение занятий гаштов по половому признаку. Все реже женщины ходили на войну и пасли злобусов, зато все больше среди них встречались ремесленницы и мастерицы. И богатели они стремительно, ибо к делу своему относились ретиво; а еще потому, что куда удобнее было заказать горшок или топор у местной умелицы, чем пытаться сделать вещь самому или идти в долгий поход на торги к чужеземцам. Впрочем, у глоштов большей частью все было по-прежнему. И, наконец, о главном. Издавна, помимо боев и убийств, страстью ньяронгов было оружие и украшения. Каждый воин стремился украсить свою дубинку резьбой, а себя - татуировкой и пирсингом. Но непросто было на черном камне вырезать желаемый узор и придать ему нужную форму; трудно было обработать кость так, чтобы она красиво смотрелась в ухе или носу. Мягкий кровяной камень, увиденный у хвостатых черных чужеземцев, сразу стал мечтой любого ньяронга. Имея подходящие инструменты, ему можно было придать любой желаемый вид. Украшения! Оружие! Украшенное оружие! Все, чего хочет охотник! Огромным ажиотажем пользовался новый товар, но только самые богатые могли себе позволить покупать его у черных. Все изменилось, когда в Ронгаше сообразили, что маленькие красные куски, всюду валяющиеся под ногами и особенно часто встречающиеся при рытье ритуальных ям - и есть кровяной камень, только необработанный. Что после этого творилось в Верхних Ньярглотищах - не передать.Кратковременный хаос. Множество семей из низинных глоштов двинулись в горы войной, полные жажды богатства. Большинство, конечно, потерпело неудачу, но кто-то и зацепился на новых землях. Потери обеих сторон были невелики, ибо война была одной крови, но масштабы впечатляли. Даже на Ронгаш случались набеги (депрессивное затворничество Р'нукха тому поспособствовало). Зато это помогло горным гаштам и глоштам сблизиться перед угрозой - и к концу медной лихорадки дикари гор жили уже почти как гашты, в каменных домах и со всеми удобствами. Впрочем, все утряслось. Кровяного камня оказалось очень много и его обработка стала главным занятием в Ронгаше и Тургаше. Этим две столицы обогатились и укрепили свою власть пуще прежнего. К концу эпохи каждый ньяронг мог позволить себе копье, топор и гору украшений из кровяного камня. Формы и размеры, благодаря вариативности обработки чудесного материала, очень разнились от семьи к семье. Стандартом, впрочем, стал длинный топор с узким изукрашенным бойком и копье, чей наконечник вытянулся и был подобен длинному ножу, способному и колоть, и рубить. Среди украшений были популярны браслеты на руки и ноги, а также кольца, стягивающие иглы на голове и спине в модные пучки. Уж совсем отличились в украшательстве Ненавидящие - кровяной камень, сказал им Хелшш, есть камень благословенный, а потому увешиваться им надо с ног до головы. Не было места на коже нынешнего Ненавидящего, свободного от блестящей красным металлической штучки, воткнутой в плоть. А ритуальные палицы окунались в расплавленный священный металл полностью, приобретая в весе и эффектности. Те же Ненавидящие занимались не только самоукрашением, но и делами полезными. Кроме непосредственного участия в новой войне исправно доносили они до одноглазого народа волю Хелшша. И, помимо криков о том, что надо убить всех хэйше, почему-то говорил бог о сетусах. Да-да, сетусах. Мол, не нужно охотиться на них ради еды - хоть и большие они да мясистые. Мол, сетус теперь - животное войны, животное врага, как хешшмикт у ньяронгов, и нельзя его просто вот так есть. А надо устраивать ритуальные охоты периодически. Скажем, раз в год. С празднествами и посвящением молодых ньяронгов в настоящие охотники. А когда хочешь просто поесть - поймай что-нибудь другое. Или домашнего злобуса прирежь. Высоко цениться стали низовые ньярглотища, не заросшие деревьями и кустарниками, ибо очень удобно было в них выпасать злобусов. Но таких мест - немного, и частенько за них случались стычки. Ну и тут помог чудесный кровяной камень! У каждого низового злобусовода из гаштов, а потом и из глоштов среди обязательных предметов, помимо топора боевого, стройного да острого, появился топор бытовой, широкий и тяжелый. Легко рубил он нежную древесину высоких ньярглотиков, и падали огромные деревья, освобождая пустоши для выпаса. А из поваленных стволов при помощи того же топора можно было сделать себе отличное временное жилище. *** Знали ньяронги века крови и поглощающей разум ненависти. Знали века мира, чести и цивилизованного развития. В XIII эпохе Юны и то, и другое сплелось воедино. Хэйшшерк,Хр-Шуух Тургаш, Тукхриик, Ронгаш - вот порядок. Во всех - охотники и ненавидящие. В Хэйшшерке, на острие - первые и ненавидящие. Бьют 02.23, потом чистят (не обязательно режут всех, можно гнать на восток, никуда не денутся потом) 03.24. И заселяют! Настроение армий готичное. Эдакая мрачная молчаливая решимость, с которой убивают предателей. Фарфалей убивать кроваво, а хэйше - методично и хладнокровно. Хр-шуухцы - на плотах.
-
-
Чужаки задели честь. Кто-то в опасности ^_^
-
Жаль :( Хотя пост хороший.
-
Дружба со своими соседями такая дружба. Ньяронга Вперде! ^^
-
Хорошие шипастики. Милые. ^-^
-
|
-
За звероложцев ответишь! :)
|
|
-
Уж если б все как по-прежнему было, до волков, дак они б небось вообще прям на хере у меня и помирали от счастья, ха-ха-ха! Ха-ха-ха! ХА-ХА-ХА-ХА!!!
|
|
Большая война! О как долго ждали её ньяронги! Но не такой оказалась она, как пели в песнях. Мало в ней было врагов и почти не было славы. Не будут петь длинных песен о том, что происходило в 11 веке. Но и песен коротких, и редких трофеев, и шрамов дедов хватило, чтобы пробудилась древняя память всего народа. Память крови, память боли, причиняемой врагу; память мяса чужака из зарослей на зубах. Не понадобилось звать молодых ньяронгов на войну за чистоту ньярглотищ. Сами, помня древние предания, собирались они у городов и, ликуя от сладостного предвкушения, шли на юг под вой боевых флейт и рокот барабанов. Некогда ненавистный враг теперь стал другом и честь была для ньяронга помочь ему избавиться от омерзительных чужаков, посягающих на исконные земли жителей ньярглотищ. Кстати об омерзительных чужаках, посягающих на исконные земли. Давно и прочно презирали ньяронги маленьких белых рабов, живущих у дэлов. То были существа, совершенно неприспособленные для сражений и охоты, а потому не имеющие права существовать. Подобное отношение подогревалось и Хелшшем - многие жрецы сходятся во мнениях насчет того, что их сумасшедший бог почему-то считает этих... фарфалей большой угрозой, и истерично требует уничтожить их всех до единого. Часть презрения перепадала и черным хозяевам - почему они держат у себя это? Почему некоторые из дэлов относятся к этим существам как к равным, а иногда даже с какой-то... нежностью? Неужели они?.. Нет, слишком мерзко. Это дела их никому не нужных темных зарослей, незачем думать о таком. У них нет Чести и они живут как попало, на то и чужаки. Но другое дело - друзья. Другое дело - земли почти родные, земли верных соседей. Прочно ассоциирует себя ньяронг-воин с хэйше-воином и ожидает, что тот будет мыслить так же. И когда оказывается, что хэйше-воин может презреть свою силу и приютить у себя проклятых богом белых слабаков лишь ради постельных утех - происходят опасные размышления. Стал бы сильный так делать? Нет. Стали бы ньяронги друзьями слабых? Никогда. Мгновенно прекратилась торговля с западной областью хэйшура, стремительно стала возвращаться прежняя древняя злоба ньяронгов, живущих в тех областях. Участились стычки на пограничье. После недолгих, но интенсивных переговоров с сердаром Р'нукх и Первые срочно отправились в Нижние ньярглотища с миссией успокоения особо буйных вождей. Р'нукх, правда, и сам был далек от спокойствия - но ему очень не хотелось, чтобы его решение о вечном мире оказалось ошибкой, потому он стремился выправить ситуацию. В итоге получилось так - западная область Хэйшура для ньяронгов считается обиталищем презренных фарфалеложцев, туда ходят лишь в набеги. Восточная же - место жительства правильных ребят, настоящих воинов, что ходят в походы на эльфиек и ценят своих женщин. С ними и торговля идет бойко. Невероятной волей, вековой мудростью, сокрытием правды, талантами политика и массовыми убийствами Р'нукх таки смог отвести от западной области внимание ищущего войны молодняка, ненавязчиво направив орды грезящих кровью одноглазых помогать в боях против эльфиек. Получится ли еще раз? Неизвестно. Но были интересные события и вне агрессивных взаимоотношений разных народов. С начала веков ньяронгам были известны интересные свойства ньярглотика вонючего. Кто-то (Ненавидящие - все как один) употреблял дым от горящего растения перед боем, говоря, что он обостряет ощущения и дает связь с Хелшшем; частенько курились высушенные стебли у костра, во время ритуалов и праздников, в час песен и рассказов. А с какого-то времени стали использовать ньярглотик вонючий для того, чтобы облегчить страдания тяжело раненого, умирающего либо слишком уж болезненно спасаемого целителями. Хорошо было то, что это чудесное растение росло повсюду. Повсюду в ньярглотищах, да. В XII впервые отправился сушеный ньярглотик вонючий в темные заросли, в земли дэлов и рохо, в качестве товара для мены.* А еще одноглазые научились делать горшки из глины. В них и мясо можно хранить, и вещи мелкие, и, главное, жидкости разные - воду, кровь. Кровь! Армии везде. Хэйшрерк, Тургаш, Тукхриик, Ронгаш, Хр-шуух - охотники и ненавидящие. Ронгаш - Первые и ненавидящие. По тропе нгику идут бить 08.23, всех мочат и отдают землю хэйше.
-
Да, все-таки нужно было сразу быть жестче
-
Часть презрения перепадала и черным хозяевам - почему они держат у себя это? Почему некоторые из дэлов относятся к этим существам как к равным, а иногда даже с какой-то... нежностью? Неужели они?.. Нет, слишком мерзко. Это дела их никому не нужных темных зарослей, незачем думать о таком. Каваи!
-
Колоритные ньяронги как всегда колоритны. +
-
|
Р'нукха мучили неприятные предчувствия. Все сильнее становились чужаки из темных зарослей, все многочисленнее. А ньяронги оставались прежними. И Вождь не понимал, что нужно делать для того, чтобы народ его побеждал всегда, как прежде. Не было свежих идей в его голове, и мудрость прошедших веков не помогала в придумывании чего-то совершенно нового. Сидел Р'нукх на своем троне в Ронгаше, тяжкими думами одержимый, пока кипела повсюду война. Разрушен Тукхриик, сгинули армии в зарослях, где живут черные. Захлебываются в крови неисчислимые орды зеленокожих баб, захватывая с собой жизни лучших из Нижних ньярглотищ. Щедро удобряется пограничная земля мертвой плотью, быстро зарастают ньярглотиками белые кости. Полнятся жертвенные ямы, увешиваются трофеями памятные столбы. Пустеют семьи. В общем, все как обычно. Робкие мирные контакты с двуглазыми и нарастающая дружба с хэйше не в счет. Но однажды случилась мелочь, которая все перевернула. _________ - Итак, наша сегодняшняя тема - ранняя Ньяронга. Как мы уже знаем с прошлой лекции, период Дикости продлился вплоть до Х века, несмотря на рассуждения некоторых эксцентричных историков о том, что длится он до сих пор. - Учительница улыбнулась зубастой улыбкой. - Не будем принимать это во внимание. Класс захихикал. - Но вначале проверим, как вы усвоили предыдущий материал. Так вот - что же случилось в Х веке? Что послужило переломным моментом для всей нашей страны? Что так сильно изменило жизнь наших предков? М, П'тров? Молодой ньяронг с выкрашенными в оранжевый иглами и сложным объемистым пирсингом в носу отвлекся от предыдущего занятия (он пытался вырвать сережку из уха впереди сидящего) и поднял наглый глаз на учительницу. Неспешно встал и с нахальным видом заявил: - Ой, да мне насрать. Эта ваша история, да и вы сами - полный отстой. Класс замер. Кажется, в этот раз П'тров перегнул палку. Понял это и он. Сжался, побледнел, когда глаз учительницы налился кровью, а рука ее потянулась за клинком. Дело запахло дуэлью чести, и все знали, что шансы П'трова невелики. __________ Кхм-кхм, так вот. Ответ на вопрос - ньяронги додумались разводить злобусов. Как уже случалось, многие молодые охотники ушли на войну, оставив в селениях лишь тех, кто не способен сражаться. Как уже случалось, немногие вернулись. Когда охотиться некому, возникает голод. Тоже обычное явление. Досыта едят лишь те, кто охотится и беременные. Старики же и дети кое-как перебиваются объедками, костями и растениями. Многие умирают, истощенные. Обычное дело. Но голодающие, само собой, умирать не хотят. Старики, бывшие охотники, утратили быстроту рук, но не потеряли остроты разума. И он стал их орудием для добычи пропитания, как уже бывало. Кто-то делал ловушки, кто-то доедал за хищниками, спугивая их огнем; кто-то тайком ел детей. Но все это хоть и помогало выжить, но от голода все равно не спасало. И вот однажды в Верхних ньярглотищах один старичок-ньяронг (никогда, кстати, хорошим охотником не бывший, он всю жизнь претворялся, будто слышит Хелшша. Успешно, раз дожил до своих лет) увидел, как детишки вынули из только принесенной туши злобуса маленького осклизлого визжащего злобусенка и собираются его сожрать, сорванцы. Видимо, злобус был беременной женщиной. И внезапно старичок (имя его, к сожалению, не сохранилось) почувствовал то, в чем всегда всех уверял. Он услышал Его. Он сказал: - Привет. Нет-нет, не умирай от ссстраха, ты мне пока нушшжен. Прогони их и спасси тварюшшку. Корми ее, пока не вырасстет. И не шшжри. И другим не давай. Потом... - Потом... - Еле шевелящимся от страха беззубым ртом прошамкал старичок, осененный догадкой. - Потом мы найдем ей другого злобуса и они сделают детей? И я их съем? - Ух ты. Да. Неплохо, хшшш. И чего они все говорят, что вы тупые... На этом Голос Его исчез. Простояв мгновение в ступоре, старичок схватил копье и древком разогнал детишек. С благоговением подошел к злобусенку. Он чувствовал, что стоит немного потерпеть - и голода больше не будет. А терпеть он умел. Прошло время. Питомец подрос, а другие старики, покрепче, убежденные горячностью речей Услышавшего, поймали для злобуса самку. Появилось потомство, и пусть плоть его, добытая не охотой, была не так сладка, но насыщала неплохо. Но случилась проблема. Вернулись с войны охотники и охотницы. Немного их осталось, но дух их закалился, копья оросились кровью, а пояса узнали вес трофеев. С ними пришли и пленные, связанные колючим ньярглотиком, истекающие кровью. И, увидев, как старики с детьми копаются в дерьме, выращивая себе злобусов, молодые ньяронги обозлились. "Разве вы достойны теперь называться охотниками, мерзкие твари?" - Кричали они, потрясая копьями. Начали они, полные отвращения, убивать стариков и их злобусов. Ибо не пристало ньяронгу добывать себе пищу без охоты; и если он не может больше охотиться и некому с ним делиться, то лучше умереть, чем заниматься... таким вот. Но вновь случилось неожиданное. Вышли из леса Ненавидящие. Отшельники, живущие на краю деревень, а то и в зарослях, их видели только на войне и только поодиночке. Здесь же шли они слаженной группой, как другие охотники, и красными, как кровь, были их сильные тела. И сказали они, что слышат голос Хелшша, и ясно слышат, что он говорит пощадить злобусоводов. Не поверили им молодые охотники и погибли под шипастыми палицами. А старики принялись благодарить Ненавидящих и дарить им своих питомцев. Прошло время. Повсеместно теперь распространено злобусоводство среди одноглазых. Где-то это занятие считается зазорным, им занимаются лишь слабаки, старики и рабы. В Верхних Ньярглотищах так. А в Нижних, особенно в Хр-шуухе, издавна славного небоевитым нравом тамошних ньяронгов, и молодняк, в один поход сходивши, с удовольствием занимается выращиванием злобусов, на охоту теперь выходя лишь по праздникам, а на войну - по принуждению. А Ненавидящие, как оказалось, сильно изменились. Уже долгое время они - не разрозненные одиночки, а будто бы даже отдельная семья. Оказалось, места есть, где небольшие их группы живут, тренируются, охотятся вместе, жертвы Хелшшу возносят. И от обычных ньяронгов они теперь отличаются даже внешне - кожа почти каждого их них полностью красная. Как у самого Р'нукха. И оказалось, что, пусть и странные они, но зато Хелшша слышат все как один и куда лучше, чем разношерстные прежние жрецы. А потому уже через пару десятков лет везде вместо местного охотника у жертвенных ям принимал ритуал суровый краснокожий Ненавидящий, потрясающий огромной дубиной. И удачи, приносимой Хелшшем, стало намного больше, ибо не найти было лучших жрецов для такого бога. - ...И говорил со мной Татуированный! И открыл мне глаза, что нет у нашего народа друзей, и злые чужие боги шлют аскаскатам лишь врагов! Не смогли они убить нас черными тварями и их копьями, обломали зубы, потому что Хелшш дал нам силу победить! И тогда послали они злую пародию на нас - богомерзких фарфалей! И приказали разбавить сильное семя аскаската слабым фарфальским! И пожрать наши души, и сделать нас слабаками, сделать уязвимыми перед черными! "Уууууу!" - Зло закричали высокие аскаскаты, потрясая луками, копьями и факелами. Одноглазый старик, пусть и был полной развалиной, но вещал складно и говорил то, о чем думали многие. Впрочем, они это уже слышали. Сегодня ночью в каменном круге все эти воины собрались не для того. - Так пойдем же! Очистим наши земли от этой заразы! Стряхни пелену с глаз, брат аскаскат! Бери нож, бери копье, убивай врагов! Ха-ха-ха! А вот для этого. Ревущая толпа хлынула в город. Метались непримиримые в масках, поджигая хижины фарфалеложцев; вытаскивали на улицу низкорослых и, оглушив, волокли к храму, чтобы там подарить их жалкие жизни Татуированному. Славная была резня. После этого жрецы сказали, что Хелшш подарит удачу в войну. Еще бы. Уже утром все еще пьяные от крови воины пошли за добавкой в земли черных. И чувство было у них, что ничто на свете остановить такую силу, как они, не сможет. Аскаты: Лааокания набирает армию из лучников и непримиримых, они нападают на 06.14. Делают это по возможности скрытно и внезапно. Землю зачищают.
Ньяронги: Хэйшрерк, Тургаш - защищать границы от эльфок, пользоваться преимуществами местности. По возможности, кстати, в рабство их гнать.
Тукхриик, Ронгащ - патрулировать границы с дэлами, совершать небольшие налеты понемногу. Так, чтобы профит в виде рабов был, а дипломатических инцидентов не было :3 В случае большого вторжения - водить вражьи армии за нос по ньярглотищам, устраивать засады.
Если становится ясно, что вторжения не предвидится - армии потихоньку расходятся по домам, злобусов разводить. Важно, чтобы расходились не сами, а по велению руководителей. Если решат, что здорово было бы пойти устроить какой-нибудь беспредел вместо того, чтобы расходиться - давить старыми добрыми жесткими методами.
-
За петрова и "отстой". Хелшш жгет! :D
-
Интересно, что в школах ньяронгов аналогично провальной оценке?
-
Ньяронгская школа такая... БРУТАЛЬНАЯ. 0_0
-
-
-
-
Все плюсуют - плюсану и я, а чо! Обожаю это делать стадно! Тем более, что пост-то - действительно неплох!
-
-
И за дуэль чести. И за последнее последнюю строку. Очень хорошо.
-
-
Про урок истории особенно вышло ну супер круто!
-
|
|
Злобусы - твари опасные, строптивые и трудноприручаемые. Но со своими хозяевами они в этом плане и рядом не стояли. Потому особых трудностей не возникло и новшество распространилось быстро. Уже к началу XI эпохи большинство ньяронгов, особенно низовых, имело у себя скотину. Злобусоводство стало делом не то чтобы почетным, но вполне себе уважаемым, и даже вождям не стыдно было есть мясо, которое от тебя не убегало, а спокойно (ну, почти) ждало удара ножа в глотку тут, неподалеку от дома. А раз стада прирученных злобусов теперь живут под боком - значит, не надо кочевать вслед за дикими. А если и надо - то не приходится бросать все пожитки, ведь крепкая хрюкающая тварь может тащить вещей больше, чем трое сильных охотников. Богатели ньяронги торговлей, обрастали скарбом. Более основательным стал их быт. Многие (в основном - городские) уже вели настоящий оседлый образ жизни, отказавшись от охоты как средства пропитания и выходя в ньярглотища за четвероногой добычей лишь в дни праздников, в качестве ритуала. Изменились и города одноглазых. Если раньше это были вечно меняющиеся проходные лагеря охотников и места сбора для армий - то теперь это крупные поселения в полном смысле слова. Сборища легких бамбуковых хижин сменились на кружные улицы добротных конических домов, сложенных из крупного камня и укрепленных землей, окруженных солидным частоколом. Ронгаш, Тургаш - шедевры настоящие. Дома большие, просторны, богатые. У Р'нукха в Ронгаше - дворец огромный, резьбой искусной и бесчисленными трофеями изукрашенный. В общем, теперь ньяронги действительно живут в своих городах, а не останавливаются на постой в процессе переходов. Городские семьи все реже конфликтуют друг с другом. Их злобусы пасутся в пригороде, и угодья эти тщательно охраняются от поползновений ньяронгов из леса. Семьи же из зарослей большей частью, как и раньше, вечно кочуют в поиске более богатой земли и охота в их жизни все еще дает весомую часть потребляемой пищи. Порой случаются стычки. Результаты - разные. Но - явно не становятся слабее городские от того, что реже охотятся и жирнее живут. Те же ньяронги, прирожденные воины. Так что не чужды друг другу разделившиеся части одноглазого народа, нет злобы в конфликтах между кочевниками и оседлыми. Открыли для себя ньяронги торговлю. Между собой, с хэйше, даже с разнообразными жителями зарослей темных. Довольно азартное занятие. Походы через полные хищников (разумных и неразумных) места, далекие страны, их жители и быт - все это было интересно для молодняка, ищущего применение своей бушующей ньяронгской энергии. Одноглазые были честны в обмене и имели хорошую репутацию у чужеземных купцов, смекнувших, что здесь выгоды будет больше, а крови меньше, если также вести дела без обмана. Но не только в мирных делах помогло злобусоводство. Это же Хея, это же ньяронги. Неизвестно, кто первый догадался взобраться на спину злобусу побольше и использовать его норов и бивни для убийства врагов; но за короткое время это новое веяние распространилось почти повсеместно. Ведь даже слабый охотник, умело управляющий яростью животного, сможет победить многих врагов. Что уж говорить о сильном. Все чаще стали встречаться на полях брани воины на крупных изукрашенных злобусах, погоняющие животное лихими криками, когтями на ногах и уздами из колючего ньярглотика. Очень ценились умелые всадники в бою, а их скакуны были желанным товаром для мены. А тут и война пришла. Ведь мы помним - это же Хея, а она не может без войны, верно? Не могут и ньяронги. Помнил Р'нукх наглое поведение зеленокожих эльфок на переговорах в Занзаре, знал и его народ о той неслыханной злобе и заносчивости. И, конечно, горели одноглазые жаждой мести вероломным остроухим. А потому - с радостью отправились на помощь хэйше, как только дошли слухи о назревающем в Нижних ньярглотищах кровопролитии. Вновь, после долгого перерыва, вспомнил свирепый народ сладкий вкус настоящей войны. А на севере аскаскаты готовились умереть. Но избавил их милостивый Хелшш от отчаяния, взамен подарив кровожадный азарт. С песнями, славящими бога убийств, складывали они последнюю стену вокруг последнего города; точили ножи и стругали стрелы. Радостные улыбки были на лицах воинов и блестели их глаза счастьем. Откинули от себя аскаскаты бремя заботы о будущем, легка и приятна стала их жизнь. Готовился целый народ к последней битве с черным врагом, а в перерывах безудержно предавался изначальным развлечениям - любви и ненависти. Хэйшрерк, Тургаш, Ронгаш (в таком порядке воюют) - идут по тропе Нгику, чистят ее от эльфок. Координируются с хэйше, бьют по гексу 07.23. Режут и гонят в рабство эльфок. Состав: Хэйшрерк, Тургаш - желательно, злобуссерия и ненавидящие. Если злобусов еще нельзя, то охотники и ненавидящие. Ронгаш - Первые и ненавидящие
-
Ах ньяронги, обожаю их! Плюсомет к сожалению не перезарядился ещё, но читать очень нравится.
|
|
|
Большие перемены происходили в ньярглотищах. Говорили, что Р'нукх повелел не убивать больше хэйше, первых врагов, и их главный повелел своим людям не убивать ньяронгов, а жить с ними в мире. Говорили, что отдал Вождь часть своих земель хэйше в дар и сказал им слова дружбы. Странно это было и непривычно. В Нижних Ньярглотищах недовольных было немного. Давно воевали тамошние жители с Хэйшуром, много крови пролили и относиться стали к двуглазым соседям почти как к другим ньяронгам. А у жителей ньярглотищ Верхних были другие заботы. Обратил свой глаз Р'нукх на заросли, где, как оказалось, в изобилии водились юркие чернокожие и их вкусные беленькие друзья. И нашла ярость ньяронгов себе новую цель, когда вторглись дерзкие дэлы в ньярглотища и погнали одноглазых с нажитых мест. Пышели ненавистью Верхние ньярглотики, и по каждой тропе шли воины, и забыта была даже кровная вражда семей, и даже давних противников, идущих воевать в заросли, угощали лучшим мясом у своего костра и пели им песни. Метался Р'нукх по ньярглотикам Нижним, собирая охочий до настоящей войны молодняк, ловко манипулируя словом и тяжелой своей рукой. И велением Хелшша вырыты были в Тукхриике жертвенные ямы такой ширины и глубины, окруженные такими большими идолами, что даже Ронгашские кровавые алтари меркли рядом с этим храмом убийства. И были ньяронги полны решимости до краев заполнить ямы эти кровью и телами хвостатых, что влезли в их дом. И бились с черными двуглазыми все сильнее, и, когда побеждали, вели цепочки связанных пленных к ямам Тукхриика, чтобы там отдать их жизни своему кровожадному богу. А по пути, так уж сложилось, некоторые ленивые ньяронги не считали зазорным заставить обреченных пленников починить себе хижину или срезать куски протухшего мяса со старой добычи. Давали черным делать черную работу, в общем. И, хоть расслабляло это охотников, но не препятствовал такому Р'нукх, ибо смотрел он вперед и видел, что могут пригодиться черные. Что, раз смогли превратить враги безжизненные заросли в обжитые земли, то то же самое смогут сделать и для одноглазого народа. Большие перемены происходили в ньярглотищах, но суть оставалась прежней. Война не кончается. Тяжел был восьмой век для аскаскатов. Множество испытаний подарили им другие народы, много боли и лишений. Много зла. Не помогали в таких делах ни бог Разума, ни бог Веселья. Зато помогал бог Кровавых Убийств. Явился Хелшш в облике бледного татуированного аскаската*, и учил он, что путь Ватиилы есть путь ярости, путь ненависти и вечной войны. Что не просто так сделало мироздание аскаскатов лучшими воинами в мире, что не зря их стрелы и копья не знают промаха - а для того, чтобы лили щедро аскаскаты кровь чужаков. И говорил Хелшш, чтобы готовились все к Большой Войне; и кричал, что станет беловолосый народ править Юной, а все остальные народы падут или станут его рабами. И слушали его аскаскаты, и верили, и в древних своих каменных кругах резали глотки захваченным в боях чужакам. И отвечал им Хелшш, что нет для него жертвы сладостней, и вторили ему аскаскаты в кровавом восторге. Так Веселье вновь вернулось в Ватиилу. Только в несколько ином виде. *А вот и облик: Со всеми армиями ненавидящие. Порядок: Тукхриик, Ронгаш, Хр-шуух - идут на север, гонят дэлов с 03.18 и заселяют. То же пытаются сделать с 04.17. Первые ньяронга идут с ронгашскими. По возможности берут много пленных для рабства, но жизни их особо не берегут. Те смельчаки, что будут пробовать заселить 04.17, пусть делают это не без помощи рабов. Также, надеюсь, это поможет установить некоторый контакт с дэлами - хотя б на их языке начать изъясняться более-менее. Тургаш, Хэйшрерк - видения были жрецам, что у стен Тургаша выйдут эльфийки из зарослей, в которых живут рохо. Потому эти две армии всячески готовят лютые засады на границе между с 06.21 Но если что - пусть будут готовы подорваться и идти защищать Хэйшрерк
-
-
Хэйшшерк ("Резня хэйше") переименовыватся в Хэйшрерк ("Бой с хэйше")
|
-
Дари то что ценишь, прощай того кого можешь убить, дружи с тем кого не смог победить.
-
Все войны однажды заканчиваются
|
|
-
-
Первая помощь у ньяронгов - интересное решение
-
но на земли их не покушаться или покушаться умеренно полутона...
|
|
Войнавойнавойнавойнавойнавойна. Кровькровькровькровькровькровь. Это кажется разнообразным только тем, кто не живет дольше 40 лет. Бессмертным, даже самым безумным, за целые эпохи подобные зрелища приедаются. Даже участвовать в них становится скучно. Хочется чего-то в том же духе, но в иной форме, что ли. С нарастающим унынием глядел Хелшш, как вновь и вновь собирает армии Р'нукх, как те идут биться с многочисленными врагами. Победы, трофеи. Все длиннее скучные семейные песни, щелкающим речитативом перечисляющие подвиги, свои и предков. Не меняются гипнотизирующие ритуальные танцы под флейты, не меняются агрессивные пляски под грохот барабанов. Растут связки засушенных голов у хижин потомственных воинов. Даже ярости уже почти нет. Война с разнообразными двуглазыми, лезущими в ньярглотища, превратилась словно бы в ритуал, в привычку, характерную для всего народа. Не стало нужно объяснять, зачем и почему надо идти воевать. В селение приходили глашатаи Р'нукха, и без вопросов и сомнений собирались воины в поход, принеся все надлежащие жертвы. Непререкаемым был авторитет Вождя Вождей, пятисотлетнего чудища. Давно уже не приходится усмирять ему своенравных ньяронгов - ибо стал Р'нукх для своего народа наравне с богом. И нет ни одной старой семьи, где не знают о печальной судьбе своих давних предков, посмевших перечить. Не меняется война. Почти не меняются ньяронги. Завязли в битвах, как сетус в болоте. Ничего необычного не происходит. Не веселит одноглазый народ своего капризного божка. Хелшш грустно вздохнул и лениво спустился с небес. Явился Р'нукху, только что в одиночку разодравшему отбившегося от стада сетуса и теперь аппетитно похрустывающему мясцом. И молвил: - Осставь-ка это амиктам и иди к сссоленой воде. Пройдиссь по берегу, зайди в Хр-Шуух. Ссскажи, что приплывут сссинекожие двуглазые. Ссскажи поднесссти им дары и быть вешшливыми. Не убивать их и не есссть. Дашше ессли очень хочетссся. А потом собери сборища и повоюй немного, эххшшшш. Вождь Вождей молча кивнул и принялся исполнять. Хоть и выглядел Хелшш как сущий дохляк, вел себя противно, да и вообще порой появлялся с двумя глазницами в черепе (что наводило на неприятные мысли), но был он богом, притом умеющим подарить бездну боли. А значит, и умеющим подчинять. Армии: Первые ньяронга - тусюут в окрестностях ронгаша и тукхриика, в случае появления врагов идут к месту появления и водят их за нос по джунглям, истребляя всякими хитростями. Тургаш - на 05.22, готовят горную засаду наступающим эльфкам. В случае отсутствия наступающих аккуратно идут разорять эту их тропу. Если там вдруг город вырастет - то и его. Остальные, в любом порядке - идут бить 02.23 и очищать его окрестности от хэйше. В случае успеха - закрепляются там - на 02.22 давно созревает городок. Кстати - не сильно лютуют в плане всяких пожираний трупов и дикой резни. Воюют с хэйше почти так, как если бы воевали со своими кровниками, а не с погаными двуглазыми. Короче, не ненависть лютая, а такое уважение к врагу, что ли. Ко всяким эльфкам и дэлам не относится. Приказ аватара - заселить 03.23 ребятами побоевитей.
Приказ подлинным хэйше: Сейчас ньяронги, как мы поняли из приказов, массированно вторгаются в хэйшур. Все подлинные Подлинные, наверное, пойдут на войну (это не приказ) и там да поможет им Хелшш. Но есть и те, кто языком молоть горазд, а на деле не очень крут. Среди них могут найтись и действительно убедительные личности. Эти Подлинные на войну не пойдут. Зато они будут говорить, что вторжение это ужасное - исключительно вина сердаров, что поверили предательницам-эльфкам (которых, само собой, в окрестностях Строгара не оказалось) и сейчас из-за них хэйше потеряли восточные земли и остались 1 на 1 с ньяронгами. Подогревают обстановку всячески, короче. Если вдруг приведенные мной доводы для ненависти к эльфкам и правителям не работают, то пусть чего-нибудь еще придумают. Ну и на восточной границе пусть усиливают беспорядки.
-
Ньяронги по прежнему хороши. Хотя бесконечная война даже на них сказывается.
-
Хоть и выглядел Хелшш как сущий дохляк, вел себя противно, да и вообще порой появлялся с двумя глазницами в черепе (что наводило на неприятные мысли), но был он богом, притом умеющим подарить бездну боли. Как Юя за это раньше плюсик не поставила?
-
Бесконечные войны не идут на пользу даже ньяронгам.
-
Пожрут ньяронги синекожих :)
|
-
-
Во, какая херня разноцветистая. Бабы, что ль, строили?
|
-
Ну, если автоматический огонь на винтовке это Рок-н-ролл, то Гашетка ПКТ это уже гольный Дэт-н-ролл
-
|
|
-
За все посты: перечитал тут - Жмацх целен и великолепен.
|
Вечер был тихим, но назвать томным его было никак нельзя. Все пропиталось ожиданием, ведь сегодня в селение пришел Томбр Хешшмикт, праправнук прославленного Йоши Прирожденного. Томбр был немолод и иссечен шрамами; один из глаз его остался под Хэйшшерком, разменянный на жизнь Ненавидящего. Но не только за одноглазость был он прозван Хешшмиктом, но за силу великую и безжалостность к врагам. Томбр сказал, что будет говорить, и что если здесь есть те, кто хотят слушать, то пусть приходят. Таких нашлось множество, и даже из соседних деревень шли молодые охотники для того, чтобы внять мудрости великого воина. Было сыро, и костер давал больше дыма, чем огня. Но это не мешало целой толпе грудиться вокруг него, пожирая глазами фигуру могучего старика. Швырнув в костерок щепотку сушеного ньярглотика вонючего, Томбр прокашлялся и начал свою раскатистую речь: - Я воевал с одноглазыми. Весь наш народ воевал с ними с самых старых времен. Первый хэйше дрался с первым ньяронгом еще тогда, когда Хея росла из воды. Они и меня одноглазым сделали, кха-кха! Кто-то подал воды. Отпив, Томбр прокашлялся и оставил шутливый тон. Разговор сейчас пойдет куда более серьезный, хоть и тоже будет он о том, о чем все знают: - Эти бабы на чудищах. С одноглазыми демонами мы бьемся за каждую горсть земли по эту сторону гор. Им - отдаем просто так. Уходим с земли, где охотились все наши предки. Много вас здесь, чьи родители жили у больших зарослей? Может, пришли и те, кто помнит свой настоящий дом, в котором сейчас сидят атаквири? Есть здесь хэйше, кто помнит Лансур? Много было было и тех, и других, и третьих. Немудрено, ведь Томбр пришел в деревню недалеко от Рангара. Может, Врагов здесь и не видели никогда, а вот эльфок - частенько. И многие помнили, почему они выселены с нажитых мест. - Отдаем просто так... - Грустно повторил Томбр. И тут же взревел: - Мы ли отдаем? Хотели вы этого? Нет. Этого хотел тогдашний сердар. Он и отдал. Лишил вас дома. А тех смелых хэйше, что ослушались его слова, он просто бросил в пасть ньяронгам. Кости их лежат в земле у Хэйшшерка и никто о них не вспомнит, если я не расскажу. Ведь я был среди них. Но, один из немногих, я выжил, подобно Йоши Прирожденному. Выжил, чтобы донести до вас то, о чем знаю. - Я помню, как пришли воины из Актара в наш край. Пришли, чтобы выгнать нас. Не смогла у меня подняться рука на братьев и сестер. Но у них на меня - смогла. Все наше селение, что не захотело уйти по доброй (доброй ли?) воле, потащили силком. Избили, связали и вели навстречу смерти, словно чужаков. Словно мы - не хэйше. И это было - по слову сердара. Или может, по слову эльфок из зарослей, что превратили сердара в раба, также как своих мужиков? - Думайте. Я, Томбр Хешшмикт, сказал. Тяжелое молчание было ему ответом. Начали расходиться охотники (странно, но охотниц среди слушателей почти и не было. Вот совпадение), морща лбы и тихо перешептываясь друг с другом. Томбр же преспокойно отправился в хижину старейшины и, плотно поужинав, лег спать. А наутро у выхода его уже ждали. Большая группа воинов, молодых и старых. При оружии. Один вышел вперед и просто сказал: - Веди. На мгновение Томбру показалось, что он слышит тихое хихиканье. Спросонья, наверное. Отогнав остатки дремоты, Хешшмикт молча кивнул. Правда на его стороне. Иначе и быть не может. А среди ньяронгов, тем временем, шло празднество. Танцевали воины свои агрессивные танцы, мерно пощелкивали странные песни, в ритм им стучали барабаны и плакали флейты. Ньяронги праздновали появление нового врага и славную над ним победу. Полнились жертвенные ямы трупами повелительниц сетусов, хрустела их сладкая плоть на острых зубах победителей. Сплошь вкопанные в землю шесты были увешаны кровавыми трофеями, и все прибывало их по мере возвращения охотников и охотниц в свои дома. Как в прежние времена, ждала их слава и восхищенные взгляды молодняка, чей черед совершать подвиги вот-вот придет. Но озабочен был Р'нукх, и озабочены были главы семей. Они понимали, как дорого далась эта победа, что с волей Хелшша победили ньяронги, а не только с силой своих рук и остротой копий. Во второй раз может случиться иначе. Что-то требовалось менять. Пробовал одноглазый народ приручать чудищ подобно новым врагам. Но ничего, кроме растоптанных трупов смельчаков да истыканных копьями мертвых сетусов из этого не вышло. Ну и негоже прирожденному воину воевать с помощью каких-то тварей. Это - для слабых. Пробовали ньяронги и приучить собственное будущее поколение к тому, что предстоит. Знамения были жрецам и Р'нукху, что желаннее Хелшшу теперь мертвый сетус в жертвенной яме, чем даже хешшмикт. И действительно, стали многие отчаянные устраивать охоту на этих гигантов. Некоторые возвращались не только живыми, но и с добычей. И вот наконец пришла пора большой войны. К каждому большому селению выходили из зарослей молодые воины окрестных семей. Вырезали сердца хешшмиктам, чтобы армиям подарить силу их и ярость; очищали от плоти хищные черепа и водружали на копья, чтобы страх вселять в души врагов и уверенность - в ньяронгов. Вновь весь народ Р'нукха шел воевать, и делал он это так слитно и ладно, что казалось, будто для того только создан; будто, если закончится война - то и ньяронгов не станет. Может, так и есть. В Хэйшуре создается организация "Подлинные Хэйше". Изоляционисты. Считают, что все вокруг - враги хэйше и хотят отхватить у них кусок. Считают, что война со всеми - укрепляет. И понятное дело, сейчас дико разъярены позорной отдачей Лансура эльфкам фактически за так. Действуют на юго-востоке Хэйшура. Основа - выселенные из восточных областей и их потомки. По большей части - мужчины. Тех, кто хочет с эльфками дружить - считают их рабами и своими врагами. Сердаров, в основном-то. Приказ сейчас: собрать народ из беженцев, их родственников и сочувствующих, по возможности поднять Рангар (07.24) для того, чтобы пойти отвоевывать у эльфок свою землю. Мотивация: - Главное: Хэйше воюют за свою землю издавна. А тут сердар решил отдать ее просто так. - Сердар поднял всех хэйше против восточных хэйше, чтобы выселить их насильно (слухами градус кровавости выселения увеличивается, конечно) - Сердар - марионетка, купился на баб. - Эльфийки землю взяли, а в войне не помогли ("Сын мой вот пришел из-под хэйшеррка без руки, а эльфок-то, грит, никаких и не видел там. Обманули, сучки.") - Эльфки заберут твое семя и поработят тебя, как своих мужиков (агитация Men only) - Ньяронгов южане, может, и не видели никогда. Тем более одноглазые сейчас притихли (см. приказы армиям, ньяронги сидят на своей территории). А эльфки - здесь, под боком. И они чужие. И мы их не звали.
Все в таком духе. Хочется - кровавых эльфячих погромов, партизанщины и дипломатического инцидента. Что выйдет - Хелшш его знает.
Приказы армиям: Хэйшшерк, Тургаш - оборонять Хэйшшерк. Пока вражеские армии подходят - умеренно угнетать ближайшие вражьи гексы. Когда подойдут - прятаться за великие стены и держаться. Хр-шуух - на 02.22. Оборонять гекс (помним, что там крепость), чистить от хэйше. Попробовать взять Строгар (02.23), но особо не стараться и в случае сильной обороны отступить. Тукхриик, Ронгаш - патрулировать границы с дэлами в окрестностях Ронгаша. При встрече с врагами брать измором, донимать засадами, использовать поддержку местных и незнание врагами здешних мест. Тянуть резину и водить их по зарослям, не пущать к городам. Если вдруг окажется, что основной удар направлен не на Ронгаш, то идут туда, куда он направлен и занимаются там тем же.
Со всеми ненавидящие.
Ньяронги пусть учатся с сетусами драться. Где копьями длинными пусть пытаются в глаза им тыкать, где - кровью обмазываться, пугая травоядных тварей. А может, найдутся смельчаки, кто в морды им горящими ветками будет пихать.
-
-
Но самое ня к сожалению в привате. ^-^
-
-
Интересное развитие событий. Ждем развязки.
-
-
|
-
Переманивать с тёмной стороны силы на темнейшую это сильно!
-
-
Пропустил такое хорошее сообщение! Жаль плюсомет заряжается.
|
Старый Йоши* видел многое. И пережил - тоже. Каждый его шрам - труп одноглазого с проломленным черепом. А шрамами у Йоши покрыто все тело. Говорят, что он - последний из Прирожденных, которые участвовали в резне на руинах Хэйшшерка. Лучшие из воинов хэйше, первые защитники, настоящая гроза извечного Врага. Полегли все в неравном бою. Лишь Йоши - выжил. Сам он говорит немного. О том, что произошло тогда - ни слова вообще. За него говорят другие, и каждое их слово - правда. Целую приграничную деревню спас Йоши, отбившийся в пылу битвы от основного войска. В одиночку он сдерживал десятки Врагов, давая время женщинам и детям уйти в спасительные заросли. Много пролил он тогда своей крови, а еще больше - вражьей. И лишь тогда, когда последний житель деревни ушел от опасности, пал Йоши Прирожденный. Враги решили, что замертво. Так же решил и он сам. Но выжил Йоши, спасенный милостивым Сетсубо, и вернулся к хэйше. Вот история, которую про него рассказывают. Все так и было. Но было еще кое что, чего не видел никто. Одноглазые ушли, оставив тело амиктам. Но не умер Йоши, к стыду своему. Израненный, полумертвый очнулся он в зарослях. Мысли были мутны, но твердо осознавал он, что битва его жизни проиграна, а все его братья мертвы. И сдался он, и закрыл глаза, не став молиться своему богу, и решил остаться лежать, пока не придет ночь и не доберутся до него хищники. Но разбудило его холодное прикосновение, странным образом унесшее боль. Тихий шепот сказал: - Ты не умрешшь. Не сегодня. - Умру. - Ответил Йоши, не открывая глаз. Он и раньше был немногословен. - Нет. Ты хорошший воин. Ты, мошшет быть дашше, лучшший воин. Подумай, сколько Врагов ты убил. И сколько еще смошшешь. Умереть ссейчасс - предать Хэйшур. - Я слаб и изранен. Я умираю. Я не смогу больше убивать Врагов. - Смошшешь. Я позабочуссь об этом. - Вновь пара прикосновений, сопровождаемых странным чувством. Умирающий Прирожденный открыл наконец глаза. И оказалось, что никакой он больше не умирающий. Раны буквально на глазах зарастали, превращаясь в шрамы. Йоши вскочил в изумлении, подхватив копье. Огляделся в поисках неведомого шепелявого благодетеля. Никого, лишь красноватые заросли. - Кто ты? И что ты хочешь взамен? - Я бог. Бог воинов, таких, как ты. Меня зовут... Хелшш. И я помогаю тем, кто верит в меня. Помогаю первым, хссс. Не шшжду, пока ты, умирая, кровью своей будешшь чертить знак и зссвать меня. Мне нужны... смерти Врагов. Как и тебе. - Я тебе не верю. - Пока - нет. Не вашшно. Живи. Защищщай свой дом. Неси ссмерть и боль одноглазым тварям. Всспомни, что они делали с твоим народом. Ты проживешшь еще долго, и рука твоя не будет знать промаха, а разум - пощщады. Я буду помогать. И тогда ты поверишшь. И расскажешшь обо мне молодым воинам, что пойдут за тобой, наслушшавшись о твоих подвигах. И я помогу им. И тогда вы, вы - воины Хелшша, те, кто бьет первыми, а не трусссливо шшждет за ссстенами - вы очисстите ньярглотища от Врага! - Посмотрим. - Проговорил хладнокровный Йоши. Умел он не только сражаться, но и думать. И много мыслей роились в его голове, и все были тяжелыми. Голос ему не нравился. Прошло время. Йоши стал старым, но не стал слабым. А еще стал - знаменитым. В множестве сражений побывал он с тех пор, и не знал поражений. Тянулся к нему молодняк, ибо видел в нем силу и духа, и тела, невиданную для старика. Многих он обучал воинскому искусству. Сотни отличных воинов вышли из-под его тяжелой руки. И каждый из них слышал от старого наставника о Хелшше, боге воинов, боге тех, кто не ждет удара, а бьет первым. А Ньяронга праздновала победу. Ходили от селения к селению суровые воины, хвастаясь победными татуировками и целыми связками вражьих голов. И выли в их честь трубы, и приносились им подношения, и гремели ликующе барабаны. Лучшие женщины возлежали с ветеранами; молодые мужчины убивали друг друга за ночь с охотницей, бывшей в победном походе. Вновь почувствовали ньяронги сладкий вкус победы. И он пришелся им по нраву. Собрать следующий поход ненасытному Р'нукху было легко. Свежи еще были щелкающие, речитативные песни о подвигах; множество стариков-ветеранов благословляло детей на кровавый поход. Ньярглотища - для ньяронгов! Приказы армиям: Хр-Шуух: через Залив Шалиф плыть на 02.22 Тукхриик на 03.23 Хэйшерк, Первые ньяронга: 04.22 Тургаш: 05.22, в случае чего помочь Ронгашевским на 06.22 Ронгаш: 06.22, захватить. Частично идут через джунгли 06.21 с помощью проводников - для пущего охвата. Упор на внезапность и все такое. Если в городе куча армий и халявной победы не намечается - отступать, защищать свои территории, атака отменяется. В общем, сейчас играем от обороны, армии стоят на спорных землях и укрепляют там мое присутствие. Т.к. в армиях и женщины идут, то можно даже порасселяться. В случае массированного вражеского наступления одна армия в месте нападения водит толпу врагов за нос, заманивает поглубже в свои владения (оптимально - к стенам Хэйшерка); тогда как остальные армии подтягиваются для совместного удара в спину и куда там еще. Со всеми ненавидящие.
|
-
Маленькой, но смелой искре.
|
|
|
-
Помоги Архат, чудище несется!
|
-
"Актуальные вопросы магогологии" вып. 1.
-
|
Лилась кровь, хрустели кости, хор криков умирающих заглушал стрекот и рев ньярглотищ. Хелшш прыгал, плясал, хлопал в ладоши и визжал от радости. Ах, эти смертные! Научились воевать хэйше. Ожесточились их сердца, и уже не со страхом, а с яростью взяли они в свои руки копья и щиты. Пылали вечной злобой к чужакам ньяронги, и каждое новое поколение их было вскормлено ненавистью и рассказами о грандиозных подвигах. Все больше ньяронгов уходило на юг. Шли молодые охотники, жаждущие крови и славы. Сдвигались целые семьи из верхних* ньярглотищ, беспрекословно слушая указа Вождя Вождей. Сдвигались, оставляя позади стариков, слишком слабых для охоты; малых детей и беременных самок. Строгим наказом Р'нукха запрещено было нападать на этих беззащитных соседним семьям. Конечно, не везде его слово было законом, но в поселениях у троп, которыми ходят армии - именно им и было. Но от голода не мог защитить Вождь Вождей тех, кто почти уже не мог охотиться на злобусов. Многие умирали, истощаясь от растительной пищи, и большой удачей для них было поймать и сожрать старого слабого шмикта. Но многие - объединялись, и как подобает любому ньяронгу, охотились. Не силой и ловкостью, не выносливостью и быстротой ног - но опытом стариков и смекалкой незамутненного детского разума. Возник город Тукхриик, Город Ловушек, и каждый выросший в нем знал, как загнать злобуса в яму с кольями и как подрубить дерево, чтобы оно упало куда надо и когда надо. Приходил в Тукхриик Вождь Вождей и был впечатлен, сколько шрамов на его шкуре оставили местные старики и дети. В конце концов доказав власть свою силой, многих мастеров забрал он в Ронгаш, чтобы сделали они его неприступным. И всегда они были сыты, и всегда великий Р'нукх брал их с собой на охоту вместе с лучшими воинами. Даже запретил аватар Хелшша поедать и изгонять стариков, ибо понял, что со слабостью тела не приходит слабость охотника у опытного ньяронга. Слабейшие из города Хрр-шууха тоже хотели жить. Никому не нужные старики, неудачливые охотники, бесплодные самки обращались к морю, на хилых плотах уплывая все дальше и все больше вылавливая странной живности, тут же ее пожирая. Но шло время - и некоторые вещи менялись. Все реже тонули плоты, все реже другие ньяронги презрительно убивали пловцов. А в нижних горах по мановению когтистой лапы Р'нукха (и благодаря усилиями тысяч) вырос город, названный Тургаш. И населили его сильные, идущие биться или возвращающиеся с Войны. Грохотали там барабаны, выли флейты, приносились обильные жертвы ненасытному Хелшшу, молили его жрецы об удачной охоте на хэйше. И вновь бесшумными тенями или хохочущими толпами шли на юг бесчисленные охотники. И ничего не было для них желаннее, чем обагрить копья кровью чужаков.
-
-
Искренне интересно, уцелеют ли хэйшэ на этот ход.
-
|
|
|
|
Молодой Р'нукх был сыном вождя и лучшим охотником семьи Щхи. Был, пока во время очередного набега его воины с ним вместе не попали в засаду коварных ублюдков с предгорий, этих Прртков. Бой не был равным - их просто смяли. Потому Р'нук жив. Он попал в плен и ему предстоит умереть у алтаря. Другой охотник счел бы это честью, но не Р'нукх - слишком он мало сделал за свою жизнь, и слишком много хочет сделать. Не время еще умирать. Колючий стебель ньярглотика, связывающий руки, больно впивался. Текла кровь. Болела разбитая дубинкой голова. Но мысли были ясны: - Хелшш, дай мне избежать смерти сейчас. И кровью двуглазых я залью для тебя весь мир. Жертвенная яма близилась. Видна уже Полоса Воина, начертанная кровью на сырой земле у ямы. Напряглись стражники, сжимая оружие. Тяжело задышали пленные, готовясь к ритуальной попытке побега. - Услышь меня, тварь! Слово Р'нукха, сына Машгора и вождя Щхи! Дай мне сделать то, что я задумал, и я отдам тебе все! Жизни всех швырну к твоим ногам! - Зло цедил Р'нукх. Не он один в группе пленных говорил подобное, и просьба его затерялась в шипящем хоре. Но он лишь один мыслил дальше интересов своей семьи и имел амбиции большие, нежели убийство всех кровников из других семей. Вот все умолкли. Ритуал близился, и время речей богу прошло. Первая когтистая нога решительно ступила за Полосу. Мгновения не прошло, как раздался крик жрицы, внимательно следившей за этим. Ритуал начался. С криком рванулись связанные, раненые пленники на вооруженную стражу. Не медля ни секунды, набросилась и охрана на своих жертв. Упали первые тела, пронзенные копьями и разбитые дубинками. Захрипел воин Прртков, чье горло вырвал зубами Р'нукх. А потом все остановилось. Замерли даже капли накрапывающего дождя. Застыл и Р'нукх, лишь судорожно шевеля полным ужаса глазом. Неужели?.. Тихие шаги раздались позади него. Холодные пальцы провели по недвижной напряженной спине. - Эээ, хм-хм. Уговорил. - Сказал глумливый голос. И захихикал противно. Хихиканье это звучало в голове Р'нукха и тогда, когда время вновь двинулось вперед. Звучало и тогда, когда он, чувствуя, что становится больше, сильнее с каждой секундой, рвал в клочья окружающие тела, не разбирая своих и чужих. И лишь тогда, когда остатки семьи Прртк пали ниц перед его могучей фигурой посреди разоренного лагеря, сказал насмешливый голос: - Неплохо. Продолшшай в том же духе. И исчез. Р'нукх, Охотник Охотников, Вождь Вождей, знал, что делать, и без него.
Прошли годы. Теперь каждый ньяронг знал, кто такой Р'нукх. И каждый знал, что бывает, если его разгневать. Немало слишком гордых вождей сменилось в семьях, немало их сыновей легло в попытках отомстить Вождю Вождей за смерть отца. Наконец, он и его господин были признаны всеми Ньяронга. Тысячи рабов (новинка! пленных можно не только убивать, но и заставлять перед этим работать) выстроили целый город крепких деревянных домов для его воинов и глубоких жертвенных ям для себя. Город, что назван был Ронгаш, вырос из крови, костей и страха. Хелшш был в восторге. Теперь пора было испытать прелести зачатков государственности.
В один день в Ронгаш пришел неприятный слух. Охотники говорили о том, что целая семья, вся деревня ньяронгов из нижних ньярглотищ была жестоко перебита за одну ночь. Вождь Вождей удовлетворенно улыбнулся зубастой улыбкой. Да, он знал об этом. Не понаслышке. Ведь это он убил их по приказу своего бога. Тайно и быстро. Ах, политика. - Двуглазые! Да как эти твари осмелились! Рррр! Разошлите гонцов за вождями. Скажите, что Р'нукх собирает воинов. Мы идем вниз и не вернемся, пока не растерзаем последнего двуглазого на наших землях! Живо!
|
|
-
- Я Эзар гро Бурболах. И я убить тебя одним мизинец на мой нога. Ты вправду хотеть драться?
Это вин, да)
-
И я убить тебя одним мизинец на мой нога
Северянин вообще крутой вышел, полностью обезбашенный.
|
-
-
за ...поблагодарил Нгеш Нигисте за то, что та внушила гурабенирцам стойкость в их союзе с Энкарраном, иначе он оказался бы совершенно разорен... ^-^ и вообще
-
за И, пошатываясь, в юрту свою ушел. Где выпил полбурдюка вина и упал пьяный. и не только ^_^
А в первый раз ошиблась. ^_^
-
|
|
-
Херня этот ваш научный прогресс. Кроме пулемета и морского пехотинца ничего хорошего не изобрели.
|
|
-
Хелшш был опытным богом убийств и знал цену тому, что могут придумать совсем, казалось бы, мирные виды, если проживут достаточно долго. А машины смерти частенько не оправдывают ожиданий, перерезав друг друга в первые же годы существования И вообще сплошное ня!
|
|
-
сам не заметил, сколько времени просидел, за кровавой грызней мелких тварей наблюдая. Решительно невозможно оторваться. Ах, первая кровь Ня!
|
|
-
Хелшш сидел в грязи на берегу Юго-Западного материка и играл на новообретенной свирели, с унынием наблюдая возню мокриц и прочей прибрежной дряни. Скучные тупые твари. Даже умирать как следует не умеют. Ни крика тебе, ничего. Хрустнут, да и все. Даже кровь - не кровь, а водичка какая-то. Омерзительно. Ня!
|
-
Мне кажется у этого мутанта способность - гиперактивность)) и он использует ее на максимум))
-
|
|
-
Свинота набирает обороты!
|
-
Мне нравится гражданин Цак!
|
-
Хороший перс получается, живой
-
|
Валку найти труда не составило, ибо благодаря сделке с чихайским "южный купец" Бок оказался на хорошем счету и прослыл весьма серьезным дельцом. Вообще, Бок с удовольствием носил новообретенную личину. Расхаживал важно, разговаривал веско, пил не до усрачки, а столько, сколько подобает персоне подобного положения. Подарки Аверинские принял, для порядку побурчав что-то про "блестючки бабский". Ну и что, что на общие деньги куплены? Подарки же. Ходил теперь, подбоченясь, в дорогом и красивом. С купцами пил, байки слушал и рассказывал. Уж на что презирал торгашей, а послушал - интересно ведь живут! Путешествуют, вон, тоже. Да и не без риска даже. Хотя, это, может, из-за вина все выпитого. Нет, торговать все-таки мерзко. То ли дело воевать! Вот занятие мужчины! Споры иногда случались. Иногда - драки небольшие. Бабу кановскую попробовал. Нормально. А эльф странный какой-то стал. Пристает все, мол, не пей, деньги береги, не дерись. Хотел было Бок отшутиться, мол: "Ты мне что, жена, что ли?", но осекся - эльф все-таки, еще подумает чего. Брррр. Потому просто разъяснил спокойно Бок - дело началось, и такого, как на корабле, не будет. Все. Нечего лезть. В общем, время проводил варвар. И не так, чтобы совсем бессмысленно. Близился день отправления. Заканчивал варвар дела мелкие в Кановайте, прощался с знакомыми новыми. Долги, какие были, обещал на обратном пути отдать. А блестящие подарки Аверинские, нагулявшись да накрасовавшись, сменял у кого-то на куртку прочную с мехом, сапоги теплые да шапку приглянувшуюся взамен утерянной. Видно, что ношеное все это, но качественное и на Боке как влитое сидит. А плащ оставил, только заколку куда-то подевал. Ну и вот, отъезд совсем близко. Стоит Бок, бодрый и свежий, с кановом-вальщиком торгуется азартно.
-
Хотел было Бок отшутиться, мол: "Ты мне что, жена, что ли?", но осекся - эльф все-таки, еще подумает чего. Брррр. ^-^
|
-
Наконец-то свинота взялся за дело.
|
|
-
+ вот забыла, а хорошо ведь написано, действительно хорошо
|
-
Стреляй уже, хватит нагнетать!
|
-
-
Конь кроваво уничтожен! ^-^
|
Хочешь, чтобы я рассказал тебе о севере? Харрр, я расскажу тебе о севере, южанин. Плесни-ка мне еще вина, а то в горле пересохло. И не жалей, кырч-галла-чхужыр-нна! На севере холодно. Не-е-ет, это не ваши бабские "зимы". Ты бы там и дня не протянул. Там так холодно, что даже душа мерзнет. Странные там места. Равнины, как у вас, только без этой зеленой травки. Только кусты уродливые да мох растет. Ветер ледяной дует все время. А на горизонте - горы. Такие, каких ты не видел. Здоровенные, синие и... красивые, нна-урдла! Эй, мой кубок пуст! И небо там - ахнешь. Столько звезд нигде больше нет, на севере их дом. Но северяне на небо не смотрят. Некогда - все своим делом заняты. Учхи в земле ковыряются, корни ищут, да тварей всяких ловят и разводят. А кто из учхов посильней да позлей - того гро с собой берут на войну. Ыры за эласмами присматривают и с богами разговаривают. Учхов до эласмов не допускают - это само собой. Ну и гро - самые сильные, их боги любят. Гро на эласмах ездят и врагов топчут. А когда врагов нет - то друг друга убивают. Или учхов чужих угоняют. Скучно, в общем, на севере. Ну или весело, это кому как, ха-ха! Непонятно ничего? Эласмы кто такие? Ну, зверюги такие, с длинную юрту размером. Косматые, свирепые, из носа рог здоровенный торчит. Да что тебе рассказывать - лучше раз глянуть на такое! Эх, не перебивай! Так вот, это. Ну хоть порядок был-то. Это при Кордзе, который себя Повелителем Всех Зверей на Земле и Рыб в Море звал. Ну и много как еще, всех этих титулов не упомнишь. Это он все придумал. Империю строил. На севере-то, ха! Племен больше, чем пальцев у сотни человек, и все себе на уме. Попробуй из них Империю построить! Но он вот как-то умудрился. Воинов лучших собрал, эласмов вырастил для них. И назвал их гро. Ну, с гро все началось, на них все и держалось. Учхами непокорных сделал; Ыров показал, как учить. И все это аж полвека держалось! Неслыханное дело. Империя как есть, а? Зырр-нна-галла! Но постарел Кордз, подурел, как это бывает, если тебя вовремя не убили. Ну и расползаться все начало. Солнцеликого четвертовали эласмами, гро все переругались за наследство да побили друг друга. Многим за дела имперские места на севере не стало. Те, кто поглупее или постарше - остались, их и убили. А были те, кто поумнее (ну или у кого Ыры были умные) - в основном молодые, второго поколения. Те поняли, что дело плохо, и ушли кто куда, лучшей доли ища, чем смерть бесславная. На юг вот, например. А почему нет? Ну, жарковато здесь. Но даже самый дохлый учх даст фору вам, червякам. А про гро на эласме и говорить нечего - тот сотню таких положит и не заметит. Кровь мы проливать умеем. А вы - нет. Зато платить за нее любите. И вино у вас получше нашей браги будет. Вот что я скажу, южанин: хочешь победить - найми гро. И золота своего не жалей - не дай тебе Боги оскорбить всадника эласмового жадностью своей. Плесни еще, я собираюсь рассказать про места, где ночь не кончается, а небо горит зеленым огнем...
История рассказана в безымянном придорожном заведении высоким, худощавым стариком со странными раскосыми глазами, представившегося как "когда-то был Кымур Ыр Зуллаг, а сейчас никто." За вино старик готов любую небылицу выдумать!
-
Малость переборщил с пафосом, а всё равно маладца!
-
-
Плесни еще, я собираюсь рассказать про места, где ночь не кончается, а небо горит зеленым огнем... Похоже на правду, это я как северянин говорю :)
|
-
Он - гро. Суть, она здесь :D
-
Обычный ритм лагерной жизни гро Бурболаха состоял из пьянок, обжорства, блуда, профилактических избиений учхов, катании на эласме и попыток убить какого-нибудь гоблина. К другим командирам Эзар не ходил, войсками союзников не интересовался. Он - гро. Ня! Такое ня!
-
отличный варвар жи, постоянно проигрываю с этих постов
|
-
Как точно показана мятущаяся душа простого ксеноморфа! Как глубоко! Чувствуется почерк мастера ^^
|
-
Слепой лич, разламывающий саркофаг. Ктулху, выползший на затихший пляж. Орк-Рейдер, ощутивший "хвост" своей южной оконечностью. Вампир, заметивший в Malink'е что-то неладное. Каждый из них в своей жизни сказал: ИМИ пахнет
|
-
- Какого такого Виринеля? Бок лапушка. "Какой Ктулху? Какой Ктулху? А, тот осьминог. Вкусный был, да."
|
|
-
Друг в беде не бросит, лишнего не спросит.
|
|
|
|
-
Сражаться с Кигельбургером - это вам не то!
|
|
-
Мартин фон Кигельбургер такой лапочка!
|
|
-
Хочешь - со мной идти, мне надежные эльфы нужны ^_^
-
Но мне нужен помощник. Надежный. Ты надежный? Надежный, вижу.
|
-
Хватит с него родины. И дым отечества нам сладок и приятен... или нет? ^_^
|
|
-
Слово "дегустация" Бок выговорил гладко и плавно. Оно было его гордостью.
|
|
|
-
Хороший варвар, правильный.
-
|
-
Пишешь так, что завидно становится.
|
-
- Мы не пойдем пять. Незачем. Хуррат проведет лучше быстрее. Просто крик варварской души!
|
-
Робинкроф клёвый. И - в точку.
|
-
О, порошочек. Ху-ху-ху...
|
-
Наверное всё таки не отрастут. Но какая разница.
-
А зубы - это ничего, отрастут. Или не отрастут. Да какая разница. варварский варвар дантистов на мече крутил!
|
-
- В селения к дровам?... К херовам. Незатейливый варварский юморок.
|
-
Как оказалось, порой наплевательское отношения Бока к чтению подробных условий квеста может приносить не только легкость его бытию, но и настоящие удары
|
-
попытка миролюбивого убеждения в стиле Бока. Если гоблинец почему-то не доверится нам после такого - затыкаем рот и отрезаем ему палец ^_^ Ня!
|
-
Исторично, храбро. Хороший отыгрыш.
|
-
Немногословен, но информативен, да.
|
|
-
Если уж уродился мерзким осклизлым коротышкой, то ты не будешь лезть в честный бой, как подобает мужчине! Конечно же, ты будешь прыгать где-то там, в темноте; шипеть, как навоз, упавший в костер, и вытворять всякие гадости вроде внезапного посылания стрел в глотки Ня! ^_^
|
|
|
-
Робинкроф - няша и доброта. Персонаж, который запомнится мне надолго.
|
-
Вот уж действительно, хз как. Но главное то - инициатива. Суровый и смелый рыцарь.
|
|
-
плюсую не дочитав еще до конца, Три Водородные Бомбы прекрасен!
|
|
|
-
Топ-топ. За Седьмым пошел, надеясь, что тот к бою приведет.
Седьмой должен. Даром что ли полководец)
|
|
|
|
-
-
Да ты прям джентльмен, даром что на кол посажен
|
|
-
Адиос, амиго :'( Вот так и прибили моего любимого снайпера. Жаль, я надеялся его живым вернуть.
|
|
-
Печник - это злая Баба-Яга. Беги, Иванушка, беги! :)
-
Кавай и милота в этом посте.
|
-
встает и идет на Север
слоны идут на Север_)
|
-
Заслужил. Точнее нарисковала.
|
-
я считаю, правильное решение
|
-
Мафия бессмертна ;) а вообще, еще в самом ачеле пнравился образ Зони, закрывающегося от дождя газетой.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
+1 Хорошо, толково и со вкусом) Так держать)
|
-
хорошо так момент прочувствовал
|
|
-
Лучше бы Гонзалес голым шел... хм... наверное.)))
|
-
Молоко - мощь! Сильвермуны подают хороший пример детям.
|
-
Хорошо. Ну и вообще, по совокупности. Гонзалес доставляет.
|
-
за боевую сцену по сумме.
|
-
взял бы да сделал дело вместе с ельфами твоими, мой тебе совет. Тогда и уважение тебе будет, и слушать начнут. А орать да усы топорщить - так мы не в армии, натерпелись уж. Врезал правду матку!
|
-
Логан хочет драться с сильвермуном! А не с Флоресом, у которого две двадцатки. Комичность ситуации уронила меня под стол)))))))
|
-
Мне чего-то не хватало для ощущения боя и вот оно. Спасибо!
|
-
Какие всё таки єти Рокчестеры твердокаменные! Гвозди Стены бы делать из этих людей.
|
|
|
-
Склоняюсь перед вашей мудростью, старый заносчивый пердун ))
|
Не успел аэробус приземлиться, как Сирио тут же отправился обмывать успех. Неумело насвистывая нечто бодрое, он походкой победителя вошел в "Питейную Тулиуса Вирпуса", одну из мерзких дыр, куда его еще пускали, которую держал знакомый турианец. - Хэй-хололэй, Вирпус! Сирио сегодня на коне! Поставь-ка мне текилы. И не той мочи, которую ты разливаешь для местных скотов, а лучшей! Лучшей текилы, достойной настоящего сына самой знойной части Земли! Пока подозрительно поглядывающий на него Тулиус доставал бутыль откуда-то из внутренних помещений бара, Сирио успел потерпеть неудачу в построении отношений с дамой, по недоразумению оказавшейся кварианкой ("Фу, ты бы хоть помылся сначала, мерзкий коротышка! Что? Какие, бош'тет, "Защитники Омеги"? Отвали.") и повздорить с пьяным элкором ("Злобно: Если бы я мог сейчас встать, уж я бы от тебя мокрого места не оставил."). Но, наконец, бутылка с заветной жидкостью оказалась на столике мексиканца, и тот принялся громогласно произносить тосты и поглощать текилу рюмку за рюмкой. И вот, пару-тройку-четверку-десятку рюмок спустя, Гонзалес, наконец, дошел до состояния, когда наружу выплывает самое сокровенное. - И вот что я тебе скажу, амиго. Есть два сорта людей - те, у кого есть друзья, и бедный одинокий Сирио. Всю свою гребанную жизнь я сталкивался с подонками, которые норовили всадить нож если не в спину, то в живот. Мерда, я всегда должен был оглядываться назад! Каждый, ик, каждый! Хотел подставить меня. Хээээ, но я-то был умнее их. Я свиньям такой возможности не даю. Бей первым, ага! Твое здоровье! *глоток* - Но знаешь что: эти ребята другие. Это, мать твою, чистой воды афе...альту...альтруисты, вот. Да, альтруисты! Герои, понимаешь? Им нихера не надо. Они делают это не для себя, а, мать твою, для вас! Я охренел просто с этого. *еще рюмашка* - Сегодня, ик, когда я спас задницу Одди от сотни гребаных ворка, готовых раскромсать его на кусочки, я почувствовал это. Ага, представляешь, я подставился сам, чтобы прикрыть этого сукина сына! Это было... как его... чувство локтя, ага. Настоящее, пута, чувство локтя! Никогда такого не было. Дааа, вот это было месиво... Знаешь, я доверяю этим парням. Серьезно, доверяю! Такие не стрельнут в спину. Ага, я готов положиться на них. Эх, старина Гонзалес становится сентиментальным... - Сирио шмыгнул носом. - Я всегда мечтал, чтобы у меня появились, ну, друзья, понимаешь? Ха-ха, даже гребаная Дева Мария подумать не могла, что я найду их в этой дыре! Серьезно. По-моему, они мои друзья, да. Эстар ходидо*, настоящие, мать их, друзья! Ты б видел, как эта жаба саларианец бросился лечить раненого крогана! Саларианец - крогана! Мерда, я горд, что я среди них. Это не те ублюдки, с которыми я имел дело на Земле... Тут Сирио заметил, что нарисованный на этикетке бутылки мексиканец в сомбреро, которому он изливал душу, нагло ухмыляется. Гонзалес рассвирипел. Еще бы, тут рассказывают такое, а этот подонок ржет! - Ах ты ублюдок! Кома миерда, путас де лос кохонес**! Выхватив пистолет, Гонзалес разнес голову этой бездушной скотины на сотню осколков, вдобавок продырявив стену позади нее. В баре воцарилось гробовое молчание. - Сирио, мать твою, гребаный говнюк! Так и знал, мать твою, что устроишь какую-нибудь херню опять! Нахуй отсюда! Ноги чтоб твоей здесь больше не видел! - Укоризненно проорал Тулиус Вирпус, выкидывая героя Омеги в лужу каких-то помоев на улице. Вслед герою прилетел пистолет, больно стукнувший Гонзалеса по голове и погрузивший его в мягкое темное забытье. Проснувшись через некоторое время уже трезвым, Сирио подобрал "Хищник" (который почему-то не украли. Видимо, боялись авторитета хозяина), посетовал на вонь от лужи, в которой он очутился, и походкой победителя отправился досыпать в ячейку для сна, неумело насвистывая нечто бодрое.
|
Вы не можете просматривать этот пост!
-
-
Просто шикарно! Первый мой голос на этом сайте и я думаю, что нисколько не злоупотребил этой функцией
|
-
Душевно. "У господа Бога стоит на морпехов!"(с)
-
|
-
Норо везучий. При таком броске на выносливость Юя уже приготовилась описывать его героическую смерть, но как ни странно пронесло.
|
|