Личный кабинет: ProstoI

Результат эксперимента радовал - в умеренных пределах. Практические результаты, есть экстраполировать, позволяли радоваться - давали возможность, ценную возможность. Но один прототип значил мало - возможность к производству с целью удовлетворить нужды Ордена, вот это могло быть критерием общего, не локального экстремума успеха. Значит, требовалось провести прототипирование с учетом действительно применяемых технологий. Удостовериться что процессы воспроизводимы со стандартным отклонением в пределах, допустимых Каноном Плазменного Оружия, что допустимый характер Духа Машины каждого экземпляра находится в пределах доверительного интервала… Часть этих работ он был готов доверить своим братьям там, у Терры, дома.
Разумом и душой Кхамсин все еще был на Фаланге, через нейроинтерфейсы касаясь её величественного Духа Машины и чувствуя мыслеимпульсное эхо своих собратьев. Он все еще был технодесатником Имперских Кулаков. И, откровенно говоря, он не знал что и думать насчет этого факта - верность Ордену была константой, это факт. Но исходя из того что Кхамсин знал о Дозоре Смерти - верность ему тоже была константой, что само по себе не было проблемой - в конце-концов, его верность Богу-Машине тоже была константой. С другой стороны, новая вводимая переменная не была описана, не имела атрибутов. В контексте новых данных, того доверия которое ему оказал магистр Атронус, это было неопределенно. Было ли это само по себе честью? Может быть слегка, как сам факт отправки в Дозор - эти два значения имели сильную корреляцию с навыками Кхамсина, очевидно. Настоящей честью было бы выполнить задачу - что применительно как к службе, так и к восстановлению технологии, вопрос был в расстановке приоритетов, ведь он прибыл сюда не как схолар, словно алчная дата-личинка призванная копаться в архивах.
Работая над прототипом, Кхамсин погружался в своего рода медитативное состояние - да, разум постоянно был в работе, начиная от координации нейроимпульсов к аугментике, дистанционно подключенному оборудованию или биологическим органам, заканчивая высшей деятельностью, от планирования схемы прототипа или аспектов отдельной детали, заканчивая размышлениями более абстрактного рода. В данном случае труд не полностью отвлекал, но систематизировал мышление, структурируя его. Точно также следовало структурировать приоритеты - возможность восстановить секреты волкитного вооружения была ответственностью и долгом Кхамсина перед Орденом, перед его Оружейной и Атронусом. Но достойная служба в Дозоре была таким же долгом, при этом оценивать две категории по их предельной полезности было неправильно - это был в том числе вопрос чести Ордена и его наследия, здесь сложно было мыслить рационально.
Быть внимательным к мелочам - совет, который он запомнил хорошо. Мелочи были важны - потому что мелочи это точность, а точность это то что отличает хорошего технодесантника от мертвого. Тайны волкита нужно разгадать, они манили даже - но важно поместить их в правильный контекст. Это не является разовым экземпляром службы Ордену, нет, это часть более крупной задачи. Его навыки работы с плазменными технологиями были высоки, это правда - но если это единственное, в чем его служение человечеству является безупречным, то чем он отличается от высокофункционального сервитора?

Дозорная Крепость Эриох производила впечатление - когда ты воочию можешь лицезреть технологическое чудо Фаланги, её величие, ты начинаешь видеть особую красоту в подобных мегаструктурах, находить эстетику в сплетении основной суперструктуры и декоративных элементов, в геометрическом узоре орудийных установок и сенсорного покрытия, в заметных Кулаку компонентах единого защитного периметра. Возвышающаяся над пустым, мрачным космосом как воплощение триумфа человечества, как воплощение превосходства действия над апатией Вселенной - технодесантнику крепость нравилась и вызывала у него интерес. Такие почтенные гиганты - нечастое зрелище, у механизмов и машин внутри зачастую собственный почерк и темперамент. И из того что Кхамсин знал про Дозор, повелевали ими технодесантники воистину заслуженные и талантливые - братство, у которого можно было учиться даже столетия спустя завершения ученичества на Марсе.

Но конечно, сначала требовалось доказать свою пригодность к становлению частью этого братства.

- Приветствую, брат-сержант Бельмон. - спокойно проговорил Кхамсин, думая. Мысли о задании и общие размышления о крепости быстро отошли на второй ряд. Технодесантник не был общительным в целом, а когда общался, это либо общение с себе подобными или что-то ближе к брифингам или советам специалиста. Провоцировать конфликт при этом смысла не было, но увы, компилировать мысли в искусные многосмысловые словесные конструкции не было его сильной стороной. - Я рад возможности абстрагироваться от разногласий ради благородной службы.

Бельмон не вписывался в характерный для Железных Рук паттерн. Но, при этом, он был братом-сержантом Дозора. Могли ли его кузены отправить в Дозор некомпетентного брата? Нет. С его стороны как брата-сержанта Дозора, логично с самого начала обозначить позицию по конфликтному вопросу, чтобы это не препятствовало их взаимодействую как участников процесса. Следовательно, демонстрировать враждебность или предубеждения смысла не было. В дальнейшем можно было бы обсудить подробности детально, возможно даже подискутировать. В свободное от выполнения обязанностей время.

- Большая часть вопросов связаны с техническими аспектами, думаю, они будут разрешены позднее. - проговорил технодесантник, готовый следовать за сержантом. Вряд ли было приемлемым спрашивать брата-сержанта, через какие узлы ноосферы осуществляется подключение тех или иных вокс-каналов, хотя Кхамсину и, в какой-то степени, не терпелось этим заняться.Оставшиеся вопросы можно было композировать в две конструкции, достаточно логичные для любого, кто когда-либо работал с марсианской версией прошивки вокс-коммуникационного сервитора при попытке интеграции в ноосферу нового устройства. - Каковы мои текущие задачи и определенные мне на данный момент ограничения?