Личный кабинет: Anita

Объятия, еще секунду назад дарующие спасительное тепло, вдруг стали душными, тяжелыми, ненужными, лишними. Внутри все стянуло — противной липкой паутиной, в центре которой был паук — её собственный полупустой желудок.
Паук, скорее даже беременная паучиха — дернулась и разродилась в Ярин пищевод холодной терпкой слизью. Организм взбунтовался, требуя избавиться от гадкого чувства и девушка выдравшись из рук друга, упала на колени. Горько-кислая муть протолкнулась наверх, выплеснулась на влажный песок, обтянула язык влажным липким коконом, от которого сколько не силься — не избавиться. Яра закашлялась, сплюнула, но прозрачная ниточка слюны намертво прилипла к губе и подбородку — девушка досадливо смахнула её рукой, и в этот же момент паучиха внутри неё разродилась снова, на этот раз безобидной грязноватой водицей, пополам с соляной кислотой.
Горло и язык жгло, Яра вытерла рот ладонью, и на губы тут же налип вездесущий песок, заскрипел на зубах. Почему-то этот песок ее доконал и она заплакала — от унижения, боли, тоски и страха.
В голове гудело и шумело глубокое море.
Ей захотелось вдруг ткнуться лбом в холодный и влажно-мягкий пляж. Щеки и губы горели, раздраженные, глаза саднило от слёз, ресницы слиплись ломкими солеными иголочками.
Волна подкатила особенно сильно и лениво смысла с берега следы бунта её организма.
Яра сплюнула снова, пытаясь избавиться от гадкого липкого привкуса на языке, но он застрял, будто нитки свежего кокона тутового шелкопряда.
По телу прокатился болезненный жар, потом сразу же холод, в глазах потемнело.
Она хотела было подняться на ноги, но колени дрожали и ныли — соленый воздух щипал, проникая в микропорезы от сотен тысяч мелких ракушек, исполосовавших тонкую кожу.
Шумел океан. Или это шум в собственных ушах?
Сквозь тугую вату в голову её пробились звуки голосов, шаги. Краем размытого до странных пятен взгляда она увидела силуэты каких-то людей. Ну, во всяком случае это были двуногие существа.
Существо, что стояло ближе, тощее и нездорово бледное, возмутилось произошедшим. Поворчало, выругалось.
Существо, что пришло вслед за ним — сухое и тёмное, как просмоленный борт старой лодки, тяжко вздохнуло. Приблизилось.
В лицо ударил порыв ветра и Яра будто протрезвела. Шум в ушах превратился на секунду в ультразвуковой, режущий тонкую пленку барабанных перепонок, писк, а потом стих, и его место заполнило густое успокаивающее тепло мужского голоса.
Саймон.
Она смотрела на волевое, строгое лицо и беспомощно моргала мокрыми ресницами. Жалкая, как месячный котенок, провалившийся в глубокую лужу, выловленный чьей-то неравнодушной рукой, но оставленный на промозглом осеннем ветру.
Саймон присел перед Ярой — ему пришлось встать спиной к океану — и волна, словно заигрывая, подкатила поближе и шаловливо лизнула ему босые ступни.
Мужчина протянул ей бутылку с водой, но она, еще минуту назад мечтавшая о том, чтобы смыть с языка липкую мерзость, только что и смогла — взять её слабыми дрожащими пальцами и отстраненно подумать, что пластик еще сохранил тепло больших и горячих рук старшего смены.
Он сказал, что не будет задавать вопросов, но все-таки велел рассказать всё, что она видела. Почему-то два этих факта в голове Яры никак не хотели складываться; они дрались, толкались, бунтовали и в итоге протест выплеснулся наружу — коротким капризным и жалобным хныканьем.
Она замерзла. Ей хотелось в тепло, под горячий душ, залить внутренности кипятком, чтоб аж заболело в желудке, залечь под одеяло с головой и никогда больше не показываться этому страшному злому миру на глаза.
- Я увидела, - её собственный голос показался ей сухим и ломким, как старый жухлый камыш. - Тело на волнах. Сразу, как прошла обеденная перекличка. Оно было близко, уже на мели.
Девушка прочистила горло, закашлялась, захлебнувшись новым порывом воздуха, судорожно задышала.
- Он был вниз лицом. Я...перевернула. Потом Кори его вытащил на песок. Всё.. Всё? - Она посмотрела на своего напарника, который сейчас казался еще более юным, чем был на самом деле. Юным и...виноватым. Словно он сказал чего-то, чего не следовало бы, и прекрасно это осознавал. Словно мальчик, наябедничавший излишне строгим и беспокойным родителям о том, что бойкая девчонка чмокнула его в губы после полдника в детском саду.
- А еще цилиндр улетел. Туда. - Она указала тонким бледным пальчиком куда-то в сторону другого пляжа. Поежилась. - Холодно.